Часовой отчаянно клевал носом - самое паршивое время для караула, "собачья вахта". Но, по молодости лет, он еще не успел плюнуть на свои служебные обязанности, как большинство его сослуживцев в этом гарнизоне. Так что стражник героически боролся со сном, хоть и знал, что это единственный достойный противник на лиги вокруг. Ну, в самом деле, территория бывшей Герийской Империи, самое сердце земель Унии, это вам не Ингвел и не Приграничье. Внешних врагов здесь отродясь не видели, а представить, чтобы подняли бунт местные крестьяне или пастухи, не могли даже параноидально осторожные Иерархи. Так что, заметив на дороге кавалькаду всадников и протирая глаза, часовой не ожидал ничего страшнее выговора за невнимательность.
Всадники приближались галопом, и караульный сделал логичный вывод: срочное послание! А это - шанс отличиться перед лицом высокого начальства. Стражник присел и начал раздавать указания столпившимся внизу товарищам. Он не был старшим из них по званию, зато умел быстро перехватывать инициативу.
- Эй, сони! Открывайте живее, именем Конклава!
Донесшийся с тракта повелительный окрик подстегнул и без того суетящихся стражников. Нарушение инструкций, конечно, но кому какое дело, если речь идет о приказе Конклава. Часовой на стене набрал воздуха и выпрямился, чтобы доложить о выполнении приказа. Крикнуть он уже не успел. Зубчатый боевой диск вошел ему прямо в открытый рот, начисто срезав верхнюю часть черепа. Обезглавленное тело рухнуло на площадку, вводя стражников в секундный ступор, а больше секунды нападающим и не потребовалось.
Первый десяток налетчиков пролетел сквозь ворота, на ходу выпуская свое странное оружие. Воздух загудел под зубцами бешено крутящихся снарядов, и дикий многоголосый вой повис над полем боя. Не все стражники успели схватить оружие, чего уж говорить о доспехах... Диски пробивали беззащитные тела насквозь, вырывая куски плоти, щедро заливая кровью пыльную землю. Всего около полудюжины обороняющихся было убито, но ужас, смертный ужас никогда не сражавшегося человека перед лицом кошмарной гибели превратил боевое подразделение в стадо. Не снижая скорости, всадники пронеслись сквозь толпу и рассыпались по улицам. Те из стражников, кто не поддался панике, рванули за ними - догнать, не дать уйти, отомстить за пережитый страх! И тут на защитников обрушились основные силы отряда. Еще около двух десятков верховых ворвались в поселок и начали методично истреблять стражу. Размеренно взлетали и опускались топоры, кистени, палицы, тяжелые кованые копыта скакунов, собирая обильную кровавую жатву. Хриплый боевой клич плетью хлестнул сражающихся:
- Бейтесь во славу Мастера Битвы! Убивайте во имя Бога Убийц!
И без того слабое сопротивление было сломлено за несколько секунд - стражники бросали оружие, падали на колени, пытались бежать, но пощады не было никому. Сдавшимся рубили головы, убегающих перехватывали почти моментально - пешему не уйти от всадника.
Когда все было кончено, объединившийся отряд проскакал по главной улице до площади. Там всадники спешились, и большая часть осталась ждать на улице, а трое подошли к зданию местной церкви. Тяжелая, укрепленная железными полосами дверь вылетела под ударами топоров менее чем за минуту, и налетчики исчезли внутри. Спустя еще некоторое время, над домами поплыл тяжелый гул колоколов. Таким сигналом всех жителей поселка созывали на площадь, если случалось что-то важное. Вот и в этот раз, не успели колокола отзвенеть, из домов полезли сонные, полуодетые люди, перешептываясь на ходу - что случилось? Почему в такую рань? Протирая глаза и поеживаясь от зябкого предутреннего воздуха, они стекались к церкви, ожидая, когда священник выйдет и оповестит их о причине сбора. И никто не обращал внимания на всадников, предусмотрительно спрятавших оружие. Наконец, когда нетерпение народа достигло предела, двери храма распахнулись, и толпа слитно ахнула. На порог стоял высокий мужчина в плаще с откинутым капюшоном. Длинные черные волосы и горящие недобрым огнем глаза придавали ему действительно пугающий облик. В левой руке налетчик держал длинный кавалерийский палаш, а правой... правой он волочил по полу за капюшон рясы настоятеля храма, отца Эгайна. Бандит подтащил тело к дверям, примерился и точным пинком спустил священника с крыльца, легко спрыгнув следом. Народ заволновался, и несколько крепких мужиков двинулись вперед, но "гости" поселка мигом тронули скакунов и образовали кольцо вокруг своего предводителя. Демонстрация вышла достаточно убедительной, несостоявшиеся защитники монаха попятились. Поднялась легкая паника, однако и она прекратилась довольно быстро. Очень, очень давно законопослушным рабам Вседержителя не приходилось биться по-настоящему. Не в переулке махать кулаками или даже ножом, а сражаться насмерть, не жалея собственной жизни ради победы. Граждане стран Унии привыкли - всякая власть дарована свыше, так что нечего и пытаться спорить с теми, кто пытается тобой командовать, если, конечно, он не слабее тебя. А еще толпа быстро просекла, что предстоит нечто интересное. Зрелище, яркое и кровавое. Чутье на такие вещи развивалось годами созерцания церковных казней. Так что вместо испуга, гнева или отвращения на лицах собравшихся застыло выражение затаенного любопытства. В установившейся тишине хриплый голос лидера налетчиков прозвучал раскатом грома:
- Эгайн лит Таргум. Ты обвиняешься в использовании тайны исповеди для доноса, издевательстве над беззащитными и принуждении женщин к любовной связи с применением угроз и шантажа. Есть ли тебе, что сказать в свое оправдание?
Оторопевший настоятель хлопал глазами, не слишком понимая, чего от него хотят. Издевательство? Принуждение? Да, было дело, он поколачивал сирот из храмового приюта, нередко - ногами, нередко - до крови и травм. В юных душах необходимо воспитывать смирение и кротость, да и вообще, нечего слишком громким смехом раздражать братию. И прихожанки, исповедуясь ему, порой слезно умоляли не наказывать слишком строго за грех, обещая отдать все, что угодно. А что взять с женщины? Только то самое и взять... Так что отрицать все это священник даже и не пытался, но ведь он был в своем праве! Разве не ему самим Вседержителем дана власть над этим поселком и этими людьми?
Однако высказать все это Эгайну не дали. Бандит, выждав несколько секунд, произнес:
- Тебе нечего сказать. Я приговариваю тебя к смерти.
- Ч-ч-что? - непонимающе спросил монах.
А больше он ничего не успел спросить. Лидер всадников рывком вздернул его за подбородок - и Эгайн подавился криком, обжегшись темным пламенем, бившемся в его глазах. Толпа затаила дыхание. Неужто взглядом убьет?!
Мгновение ничего не происходило. А затем на лбу налетчика появилась маленькая алая точка. Выпуская стремительно растущие веточки-побеги, она расширялась, постепенно становясь похожа на... лапу. Нарисованная красным драконья лапа с рубиновыми когтями словно указывала на священника. Что, мол, посмотрим, защитит ли тебя твой бог?
Не защитил. Из самого центра "ладони" с треском вырвалась миниатюрная алая молния и пиявкой впилась в лицо монаха. Тот даже не успел крикнуть, все произошло слишком быстро. На этой казни жертве повезло куда больше, чем на обычных церковных аутодафе. Отец Эгайн умер мгновенно.
- Коготь... Адский Коготь!
Кто-то из прихожан соображал быстрее других, и сумел узнать известную по рассказам настоятеля метку. Адский Коготь, проклятый дар и отличительный знак Алого Демона, который тот даровал самым преданным из своих адептов. О тайных культах Владыки Бездны покойный рассказывал так много и охотно, не стесняясь описания их жутких кровавых обрядов, что даже становилось неясно - откуда он все это знает? Впрочем, другие священники запугивали свою паству культистами ничуть не менее охотно. И вот, на глазах испуганных людей, кошмарные рассказы оборачивались столь же кошмарной реальностью.
Меченый Когтем отвернулся от трупа священника и тяжело выпрямился. Он выглядел изможденным, но голос его звучал твердо:
- Слуги Бога Рабов кровью ответят за свои преступления! Но те, кому надоела власть Вседержителя и его цепных псов, могут идти с нами.
Неуловимым движением он перебросил оружие в правую руку и разрубил шею монаха. Встав на колени, предводитель культистов погрузил руку в еще теплую кровь. После этого мужчина поднялся и с ненавистью поглядел на ковчег святого Мавада Великомученика, помещенный, согласно традиции, над дверями храма. Меченый тяжело, с явным усилием переставляя ноги, пошел к двери. Кровь священника капал с его пальцев, палаш покачивался в такт шагам, и вдруг лезвие взлетело вверх, рассекая ящичек с костями. Под испуганными, изумленными, негодующими и откровенно паническими взглядами он кровью вычертил символ Владыки Бездны поверх Кольца Вседержителя.
- Да пребудет здесь Алый Охотник!
Хриплый крик словно бы послужил сигналом к дальнейшему. Люди стояли, завороженные ужасающим величием богохульного ритуала, как вдруг в толпе наметилось какое-то движение. Приглядевшись, предводитель налетчиков увидел - сквозь ряды зрителей сосредоточенно пробиралась молодая светловолосая девушка. Какая-то женщина пыталась остановить ее, хватая за руки, но она вырывалась и упрямо шагала вперед. На лице девочки была написана обреченная решимость. Наконец, на границе круга людей, женщина оставила девушку и лишь с тоской глядела ей вслед. А та все шла и шла - через кольцо всадников, даже не подумавших ее останавливать, к крыльцу оскверненного храма. Не дойдя до здания нескольких шагов, она подняла голову и в упор посмотрела на отмеченного Когтем. Адепт Владыки вдруг понял, что только что чувствовал убитый им, и едва удержался, чтобы не отвести взгляд. Карие глаза девушки полыхали двумя адскими кострами - боль, торжество, насмешка, гнев...
- Я иду с вами.
Голос девчонки, в отличие от взгляда, поражал спокойствием.
- Почему? - единственный вопрос, который пришел в голову налетчику.
- Это, - кивок в сторону трупа, - мой отец. В молодости Эгайн изнасиловал мою мать, после чего у нее появился ребенок. Мама пыталась добиться справедливости, но в обвинения против священников мало кто верит...
- Да будет так. Тебя ждет боль, голод, кровь и смерть. Ты пройдешь крещение кровью, но и это - лишь первый шаг на Алом Пути. Ты вступаешь в войну против целого мира, а наградой за нее будет только ветер, бьющий в лицо и пламя погребального костра. Согласна ли ты на это?
Ни секунды колебания.
- Согласна.
- Тогда - ветра и пламени тебе, младшая.
- Ветра и пламени... старший.
Через несколько минут отряд покинул поселок. Когда они проезжали место недавней бойни, девушку вырвало, но никто из адептов не упрекнул ее. Впрочем, и не
помог. Путь един, но каждый идет по нему в одиночестве.
За ночь небо заволокло тучами, а лес - туманом. Резко похолодало, и от холода Хранитель проснулся. Некоторое время Тальг лежал, стараясь удержать под курткой последние крохи тепла, но стылые касания ветерка заставили его вскочить. Парень обхватил себя руками за плечи и запрыгал на месте в тщетных попытках согреться.
"Охотник не Охотник, а мерзну, как обычный человек".
Впрочем, небольшая зарядка быстро разогнала кровь по жилам. А пробежавшись до ближайшего ручья и умывшись, Тальгиар вообще почувствовал себя готовым ко всему.
"Как прикажете. При сканировании местности я обнаружил сильное искажение магического фона".
"Хм, это плохо... наверное. А поподробнее? Чем сие грозит персонально нам?"
Решив разобраться самостоятельно, Тальг уже привычно перешел на магическое зрение. Он отрабатывал этот прием третий день, наряду с боевой медитацией. Но если та юному Хранителю упорно не давалась, то умение видеть потоки магии не казалось ему слишком уж сложным. Смотреть прямо перед собой... не думать о постороннем... а теперь - самое главное. Приготовиться видеть. Человеческий организм, как рассказал хозяину Сен, воспринимает гораздо больше информации, чем мы привыкли считать. Но она, в основном, проходит мимо сознания. А вот если отбросить ограничения и не игнорировать видимое просто потому, что "это невозможно", можно разглядеть много занятного.
Вот и сейчас внутреннее зрение нарисовало ему необычную картину. На первый взгляд, все как обычно - силовые линии Земли и Воздуха, напоминающие ручьи красно-золотистого или голубого света, изумрудное свечение трав и деревьев... И лишь присмотревшись, Тальг понял, о чем говорил Меч.
В каждом потоке и завихрении магической энергии можно было различить маленькие, не больше булавочной головки, медленно дрейфующие черные точки. Брызги мазута в прозрачном ручье, хлопья пепла на чистейшем горном снегу - они казались чем-то невыносимо чужеродным среди разноцветия аур. Каждая точка медленно пульсировала, словно вбирая в себя окружающую её силу. Тальг моргнул. Вбирая? Да, похоже на то. Видимо, точки были своего рода "проколами", сливающими энергию стихий... куда?
"Не имею представления, сир. Впервые вижу данный феномен, и он мне очень и очень не нравится. Что-то неладное творится с Кхаэртом, помяните мое слово".
"Ну, разберемся. Для этого я здесь и очутился, верно?" - несмотря на легкомысленный тон, парень забеспокоился. Чтобы Меч, с его многотысячелетним опытом, да и не знал...
Тальгиар, до рези напрягая "третий глаз", попытался подробнее рассмотреть непонятные пятна и неожиданно понял, что видит другую картину. Нет, не другую, туту же поправил себя парень. Эту же, но с другого ракурса. Он словно бы парил в нескольких метрах над собственным телом. И, естественно, не мог удержаться и взглянул на самое себя.
Зрелище его, мягко говоря, огорчило. Нет, физически он, благодаря помощи Сенешаля, выглядел много лучше. Исправилась осанка, зрение, появились какие-никакие мускулы, обострился слух и координация.
А в магическом диапазоне вид открывался просто кошмарный. Тальг никогда не видел нормальной человеческой ауры, но это совершенно точно была не она. Линии энергопотоков, которые должны были ажурным доспехом окружать его тело, топорщились, зияли разрывами, переплетались между собой в самых диких сочетаниях. И только тонкие красные нити связывали всю сеть в единую конструкцию. Шаткую, неустойчивую, готовую развалиться от малейшего напряжения, но уж какая есть, спасибо Мечу и за это.
"Вот вы и создали себе эфирный облик, сир. С привязкой к материальной оболочке, но, тем не менее - вы уже начинаете осознавать себя чем-то большим, чем тело. А отсюда рукой подать до внетелесных путешествий и прочих развлечений эзотериков".
"Да ведь это просто замечательно", - без особого восторга согласился Тальг, - "Как же я ее пожог... Благодарю тебя, Сенешаль, за своевременно оказанную помощь и прощаю болевые фильтры. А теперь сообщи, ради разнообразия, хорошую новость".
"Если вы продолжите двигаться в избранном нами направлении, то всего через несколько минут выйдете на дорогу, ведущую к человеческому поселению".
"Что ж ты раньше молчал, дубина кристаллическая?!"
Это не была попытка отвлечься от мрачных мыслей. Хранитель на самом деле обрадовался этому известию, а его мозг (или все-таки желудок?) выстроил нехитрую ассоциативную цепочку: люди-трактир-еда. Нет, не так. Еда! Горячий, истекающий соком кусок мяса на вертеле! Не то чтобы Тальгу не нравился зелено-фиолетовый пламмар или, например, монийский орех, но за неделю подобная диета успела ему осточертеть. Вегетарианцем парень никогда не был, а охотиться, вопреки титулу, совершенно не умел.
"Настоятельно советую вам по дороге продумать легенду"
"Легенду?"
"Именно. Род занятий, хотя бы. Маловероятно, что местные спокойно отнесутся к человеку, назвавшемуся новым воплощением Красного Духа. Итак... странствующий маг вам не подходит за отсутствием магии и возраста, для воина вы пока недостаточно хорошо сражаетесь, охотник, как мы выяснили, из вас тоже никакой. Сбежавший подмастерье? Не годится. Менестрель? Умеете вы играть на музыкальных инструментах, сир?"
"Не умею", - сознался Тальг, - "Слушай, чего я придумал. Единственный мой яркий талант сейчас - магическое зрение. Вот его и будем эксплуатировать. Так что я - Тальг-лозоходец. Лозу только надо вырезать".
"Хм, одобряю. Как говорится, скромно и со вкусом".
Срезав с ближайшего куста раздвоенную ветку, Тальгиар двинулся вперед и вскоре действительно увидел за деревьями широкую, утоптанную грунтовую дорогу. Парень немного постоял, опершись о ствол дерева. Как ни хотелось ему поскорее приобщиться к благам цивилизации, покидать лес было жалко. За прошедшую неделю Тальг не раз ловил себя на странном ощущении - он чувствовал себя частью леса. Не агрессором, силой берущим то, что считает нужным. Не гостем, любезно встречаемым и при этом чужим. Чаща словно бы обещала Хранителю защиту, научив его бесшумно скользить между деревьев, сливаться с лесными тенями, отличать съедобные растения от ядовитых, разбирать следы зверей и птиц. А еще парню казалось, что лес чего-то от него ждет, вот только понять бы - чего? Мечу Тальг ничего не рассказывал. Ощущения были смутными, приходили, в основном, в полусне и вполне могли быть обычным самовнушением. И вообще. Нечего. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Алый Охотник отпустил дерево и продолжил свой путь, приближая встречу с вожделенным горячим обедом.
Первый населенный пункт Кхаэрта, увиденный Тальгом, произвел на него довольно отталкивающее впечатление. Почти в прямом смысле. Пока деревня превращалась из смутной точки на горизонте во вполне конкретнее скопление домов за частоколом, все было нормально. Даже мрачный замок, возвышающийся на холме поодаль, только подчеркивал правильную средневековую атмосферу. И только стоило Хранителю подойти поближе, как ветер неожиданно переменился - и в нос Тальгу ударил запах, натуральным образом оттолкнувший его на пару метров. Тонкое обоняние сослужило ему плохую службу, заставив прочувствовать весь букет: гнилые овощи, разлагающиеся тряпки, но основу запаха все равно составляла вонь человеческих испражнений.
"Меч! Он там что, прямо на улице гадят?!"
"Да нет, что вы, сир. Вы просто не заметили рва - туда местные и сливают... эм... отходы. Внутри должно пахнуть гораздо меньше. Хотя пять веков назад, честно сказать, с санитарией даже в глуши было лучше. Местный маг совсем разленился".
"Ваши представления о магах и магии излишне романтизированы. Они, сир, много чем занимаются. Понятное дело, магу гораздо интереснее швыряться молниями или призывать чудовищ из других миров, но в мирное время за все это до обидного мало платят".
"Погоди, а чего ж они не сделают, как в обычной деревне? Ну там, вырыть яму, потом обратно закопать?"
"Пространство внутри частокола ограничено. Не переносить же каждый раз укрепления? А ров здешние жители, похоже, действительно периодически закапывают".
Препираясь, они подошли к самому частоколу. Вблизи впечатление, как и запах, не рассеялось. Закопченные кривоватые бревна кольцом окружали десятка три таких же закопченных кривоватых изб. Единственным, что было построено на совесть, выглядели ворота. Мощные, тяжелые створки носили следы многочисленных починок, показывая, что не зря крестьяне тратили силы и материал. К счастью, сейчас ворота были открыты, а через ставший видимым ров (четырехметровая канава, заполненная коричневой жижей) были переброшены две длинных доски.
- Стоять!
Тальг, как раз собиравшийся ступить на доску, невольно вздрогнул. За время лесных блужданий в компании Меча-телепата, он успел отвыкнуть от звуков человеческого голоса. Парень послушно остановился и даже согласился вслух:
- Стою.
Из-за ворот показался мужчина с луком в руках. Какой-то существенной разницы с жителями Земли Хранитель не заметил. Русоволосый и бородатый, средней комплекции, он бы вполне органично смотрелся в любой европейской стране. Умывшись и переодевшись, конечно.
- Кто таков? - продолжил общение мужик.
- Я - Тальг-лозоходец, почтенный, - обращение выскочило само собой, вероятно, как часть местного языка, - Хожу по миру, ищу работы. Надеюсь переночевать в вашей деревне.
Парень быстро перебежал ров. Вонь ощущалась уже не так остро - то ли организм приспособился сам, то ли Сен помог. Выспросив у стража ворот дорогу до деревенского трактира, Хранитель, подгоняемый зовом желудка, быстрым шагом направился туда.
А русобородый еще долго стоял, задумчиво и недобро глядя вслед Тальгу. Он не был волшебником и не имел магического зрения, но природа наделила его звериным чутьем на все необычное. В Доменах же необычное очень часто пахло кровью.
- А я думаю, девочек стоит наградить. Они старались. И не их вина, что Алый Охотник отвлек внимание магов ложным порталом.
- Ты так считаешь, сестра? - Рисса недовольно скривила полные губы, - а как насчет исчезнувшей тройки Ревнителей? Слов нет, все было проделано чисто, но это ставит нас под угрозу демаскировки.
Селех задумалась. Это была, по сути, единственная претензия к группе Альтраи. Зато очень серьезная. Ведьмы не слишком уважали формальные инструкции и редко их составляли. Однако, посылая группу на задание, женщины Ковена предполагали, что при встрече с монахами девочки поведут себя иначе. Скроются, в крайнем случае - заведут охотничью группу в топь, чтобы выбирались подольше. А девочкам захотелось подвигов... Результат получился неоднозначным. В плюсе - трое убитых служителей Ордена Мрака и новая ученица необыкновенной силы. В минусе - изрядный шанс прилечь внимание к Ковену и отсутствие Охотника, ради которого все и затевалось. Собственно, вокруг этого и вертелся разговор Матерей Конклава, собравшихся на внеочередной совет.
- Херня это все! - вмешалась в диалог Гаэр, - Не о том думать надо!
Впервые увидев эту хрупкую русоволосую женщину, мало кто мог поверить, что она является одним из лучших боевых магов этого мира. Но еще невероятнее казалось то, что и в остальном она полностью соответствовала образу типичного боевика - то есть пила все, что горит, была крайне неразборчива в любовных связях и виртуозно материлась.
Завладев вниманием сестер, Мать Воительниц продолжила:
- Пока мы говорим про то, что свалилось в наше болото, по Кхаэрту идет Охотник. Дождемся, пока он сам заглянет в Ингвел или не будем изображать целочек на первом свидании и начнем действовать первыми!?
Рисса хихикнула, встряхнув черными локонами, у Селех предательски покраснели уши, Даллен многозначительно прокашлялась и только Мать Провидиц, седая Кратея, осталась невозмутимой.
- Где ты предлагаешь его искать? Мир велик, а Алый хитер и осторожен.
- Это точно, - вклинилась в разговор Рисса, - Не было даже бури, которая должна охватывать Предел при его появлении.
- Не знаю, - поморщилась Гаэр, - но сестер надо известить обязательно. Не всех, конечно, а этих... шпионок твоих.
- Зато я, кажется, знаю, - смущенно улыбнулась Селех.
Четыре пары глаз с немым удивлением уставились на целительницу. Она была самой скромной из пятерки Матерей и на советах почти всегда молчала. Да и вообще редко интересовалась делами внешнего мира, предпочитая магические изыскания.
- Дело в том, что я довольно долго была знакома с человеком по имени Орв. Он жил в одном из городов Унии и собирал у себя книги...
- Книги? В Унии? - удивилась Рисса.
- Да. Он жил в тоннелях под городом. Как он мог там жить - не спрашивайте, не знаю. Но при этом его библиотека в несколько раз превосходила нашу. Так вот, среди прочих манускриптов, там была подборка книг об Алом Охотнике. И в одной из них содержалось заклинание, позволяющее отслеживать всплески Предела. На большом расстоянии, а учитывая плотность нашей агентурной сети - почти по всей планете.
- Что за город?
- Бенед
- Плохо, - отозвалась Кратея, - захолустье, даже по меркам Унии. Ни одной сестры в городе или окрестностях.
Повисла напряженная тишина. Матери размышляли над показавшимся и вновь ускользнувшим решением проблемы.
- А что, если... - предложила молчавшая до сих пор Даллен, - что если отправить туда пятерку Альтраи? Ну, прогуляются девочки до библиотеки, поговорят с этим Орвом...
- Не поговорят, - тихо сказала Селех, - он был уже очень стар, когда я его видела. Наверное, Орв давно умер.
- Ладно, не поговорят, так найдут эту книгу. А не найдут, так хоть на время перестанут дразнить монахов.
- А что, мне нравится! - загорелась новой идеей Рисса, - девочки, как вам такой расклад?
- А мне - нет, - отрезала Гаэр, - полноценная боевая пятерка для поиска какой-то книги. Не жирно будет?
- Мне тоже не нравится, - поддержала Воительницу Селех, - девочек поймают и казнят. Твое слово, Кратея?
- Да, - медленно произнесла седая женщина, - да. Мы должны отправить их на это задание.
- Кому это мы что должны? - хихикнула Рисса.
Кратея на секунду прикрыла веки. А затем ее глаза распахнулись, и Матери застыли, увидев, как зрачки превращаются в колодцы ослепительного сияния. Взгляд женщины пронизывал насквозь, и пелена времени не была для него преградой.
- Судьбе, - ответила на риторический, в общем-то, вопрос глава Ковена, - в конце концов, меня не зря зовут Матерью Провидиц.
Надя валялась на кровати и неподвижным взглядом смотрела в потолок. Семь дней промелькнули как один. Неделя в другом мире.
Первый шок прошел довольно быстро. В глубине души она всегда допускала существование параллельных миров, причем именно таких - с магами, драконами, эльфами и рыцарями. Но вот практическое воплощение всего этого горько ее разочаровало. Ближайшие рыцари обретались в каких-то Вольных Доменах и были, по словам Фиры, низенькими кривоногими уродами с богатой коллекцией боевых шрамов и увечий. Эльфов истребили еще двести лет назад, драконы чуть не разделили их судьбу и теперь скрывались по разным малонаселенным регионам, а магия... это был совсем особый разговор.
С самого начала ведьмы обращались с ней, как с равной. То есть, не делая скидок на незнание мира и языка, заставляли заниматься в компании остальных учениц. Согласия Нади никто не спрашивал. Да она и не собиралась возражать - после того, как Аль непринужденно упомянула судьбу оставшихся без инициации. Оказаться в эпицентре внезапно возникшего тайфуна девушка не хотела. И вот, уже шесть дней подряд она безуспешно пыталась пробудить в себе дар, монотонно медитируя над водой по несколько часов. Надя до мельчайших деталей изучила грубую глиняную чашку, в которую эта вода наливалась. Она знала и ненавидела каждую ее щербинку, каждую трещинку, и, главное, остающуюся идеально неподвижной воду внутри. Альтрая, на ее глазах, легко обращала воду в лед или пар, собирала в громадную круглую каплю, распыляла в туманное облако. А ведь Аль сама сказала, что Надя потенциально куда сильнее ее.
Девушка перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Через секунду в комнате раздались приглушенные всхлипывания. Отодвинутая было перемещением в другой мир, черная тоска подступила с новой силой. С каждой безрезультатной попыткой инициации, Надя все глубже и глубже убеждалась - в Кхаэрте она так же бесполезна, как и дома. И даже хуже. Здесь она вообще никто и звать ее никак.
А еще - дом. Тот самый, куда она никогда не вернется. Никогда снова не увидит родителей. Никогда...
Спустя несколько минут, Надя нашла в себе силы встать и умыться. Холодная вода успокоила девушку, смыв следы недавней истерики. Надя рукавом вытерла лицо и сердито сжала губы.
"Распустилась, дура! Чем жалеть себя, лучше бы попыталась что-нибудь сделать"
Но этому благородному намерению не суждено было осуществиться. В дверь постучали.
- Заходите, открыто, - Надя никак не могла привыкнуть к тому, что в кхаэри нет обращения на "вы".
Дверь слегка приоткрылась. В комнату скользнула Альтрая. Уже привычным движением забросила под язык Змеиный Камень, не требовавший теперь даже настройки.
- Привет, подруга, - Аль величественным движением склонила голову, вызвав у Нади приступ легкой зависти, - Как поживаешь?
- Нормально поживаю, - грузить Аль своими психологическими проблемами девушка не собиралась, - Да ты проходи, садись...
- Благодарю.
Альтрая грациозно опустилась на предложенный стул. Надя, подумав, села на кровать, привалившись спиной к стене.
- Ты что-то хотела или просто так зашла?
- Отнюдь не просто. Ты, случаем, не слышала последних новостей?
- Не слышала, - протянула Надя и вопросительно поглядела на Аль. Та не спешила делиться новостями, держа паузу. Наконец, когда молчание стало затягиваться, она торжественно произнесла:
- Нашу команду отправляют на задание!
- Куда?
- Хороший вопрос, подруга. Я бы сказала, ключевой. В Бенед. Есть такой город в составе Унии.
Надя удивленно вскинула брови. Что ведьмы могли забыть на землях своего главного врага? Для серьезной атаки пятерки слишком мало, для сбора сведений достаточно одной сестры-провидицы... Вывод напрашивался сам собой.
- Будете искать что-то ценное? Артефакт, да?
- Умница. Только почему - "будете"? "Будем" было бы правильнее.
- Меня отправляют с вами?!
Вот теперь девушку проняло. Довольно просто сидеть в комнате и рассуждать, кто и для какого задания нужен. А вот осознать, что рисковать жизнью отправляют именно тебя, оказалось трудней. Слов нет, Надя, как и большинство ее подруг, любила смотреть мультфильмы про девочек-ведьм, борющихся со Злом, и даже мечтала в него попасть. Но не просто же так! Как минимум, у нее должны были появиться фехтовальные навыки и магия. В идеале - неземная красота, крылья и волшебное оружие. А вместо всего этого её, Надежду Одинцову, бросают в бой без минимальной подготовки.
- Почему?! Я же не умею колдовать, сражаться...
- А кто их разберет... Нам сказали - мы выполняем. Может, Матери надеются, что ты инициируешься в стрессовой ситуации. Такое иногда случается.
- Или хотят избавиться от бесполезного балласта, - в тон подруге ответила Надя.
На исходе третьего дня пути Брог решил, что жизнь понемногу идет на лад. Это нешуточно его насторожило - Экзекутор привык ждать от мира пакостей. То, что они пока не спешат происходить, всего лишь увеличивает их количество в будущем. Но пока все проходило настолько гладко, насколько это вообще возможно. В Аридене Брогхарт увел себе скакуна, справедливо рассчитывая, что возвращаться все равно не придется. Животное оказалось на редкость злобным, но достаточно сильным и выносливым. Так что после нескольких воспитательных ударов кулаком по морде этой скотины, она сдалась на милость победителя, а Брог получил быстрое и надежное средство передвижения.
На пути к Пограничью, бывший трактирщик решил сделать крюк. Все же кто-то из постоянных гостей трактира на него стучал. В отличие от земель Унии, где доносы считались не только нормальным, но и богоугодным делом, в Свободных Домена народ к этому относился неодобрительно. Но своих стукачей и информаторов в деревнях держали как униатские церковники, так и бароны. Следовательно, в последнем донесении могло значиться не только то, что Брог жив, но и направление его движения. Рисковать не стоило.
Поэтому, первые три дня Экзекутор двигался в сторону Текартала. Брошенные Земли, место обитания гоблинов и троллей. Никому не нужная, бедная, измученная постоянными войнами лесостепь. Изредка какой-нибудь безземельный барон собирал отряд, вычищал очередной кусок земли от диких племен и основывал новый Домен, а граница Текартала отодвигалась еще дальше на закат.
В здешних деревнях люди все время жили в ожидании набега, и оборона была налажена серьезно. Добравшись до очередного места ночлега, Брог с уважением оглядел крепкие ворота, ров, вышку, с которой наверняка неплохо простреливается все подступы к селению. Поговорив с лучником, караулившим вход, мужчина окончательно убедился - местные готовы встретить любого врага, хоть полную боевую эскадру Безликих. Как ни странно, вывод из этого напрашивался грустный: отсюда нужно было как можно быстрее убираться. Если чего-то сильно ждут, рано или поздно оно обязательно произойдет. Пережидать же набег гоблинов под защитой деревянного частокола и баронской дружины у Брога желания не было.
Когда Экзекутор перешагнул порог местного трактира - "Ржавый меч", гласила вывеска - гомон внутри на мгновение замер. Посетители оценивающе уставились на приезжего. Невозмутимо шагая к стойке, Брог усмехнулся краем рта. Даже сейчас, прожив в Доменах больше десяти лет, он не мог сойти за местного. Впрочем, если честно, не особенно-то и хотелось...
Очень высокий, очень сильный и очень массивно сложенный, Брог походил на обкатанный морем гранитный валун. Экзекутор еще больше усиливал это сходство, налысо брея голову и не обременяя себя большим количеством одежды - например, сейчас, по летнему времени, на нем была только кожаная безрукавка (с пришитыми на подкладку стальными пластинами, но это так, к слову), штаны и сапоги.
Единственным, что совершенно не устраивало Брога в его облике, было внушительное брюшко, образовавшееся за годы спокойной жизни. Он твердо решил избавиться от лишнего веса.
Хозяин был крайне удивлен, когда его постоялец-наемник начал утро не с опохмела или, хотя бы, завтрака. Вместо этого громила с первыми лучами солнца выбежал куда-то из трактира. Подтянувшиеся позже крестьяне рассказали: он вышел за ворота и несколько раз обежал деревню кругом. Затем Брог - так, вроде бы звали этого типа - вернулся, но прошел не в свою комнату и не в общий зал, а на задний двор. Трактирщика разобрало любопытство. Самому ходить и смотреть было несолидно, поэтому он отправил одну из служанок посмотреть, чем же занят постоялец.
Служанка вернулась и, хихикая, рассказала, что наемник занимается самоистязанием. Он зачем-то поднимал над головой колоду, на которой кололи дрова, приседал с этой же колодой на спине, катался кувырком и делал еще много нелепых вещей, а под конец зачерпнул из бочки дождевой воды и вылил на себя. Услышав последнее, трактирщик зябко поежился - утро выдалось на редкость прохладным. Потом, правда, наемник утихомирился и принялся упражняться со своим топором. Это было понятно и объяснимо. Трактирщик успокоился. Он отослал служанку, велев ей не болтать - слухи о постояльцах вредят репутации заведения. Девушка кивнула, но по хитрой улыбке было видно, что приказ надолго ее не сдержит.
Позже, когда наемник завалился внутрь и потребовал двойную порцию мяса с овощами, хозяин "Ржавого меча" все-таки осмелился спросить его. Трактирщик сильно рисковал - наемникам Закон не писан, за излишний интерес можно было и в морду получить. Но громила на удивление спокойно поведал о смертельной ране, исцеленной святым отшельником и принятом на смертном ложе обете. Во исполнение которого он должен каждое утро смирять в себе греховные страсти физическим трудом и холодной водой. Трактирщик понимающе покивал.
Сразу после завтрака Брог хотел отправиться в путь. Но когда утро уже начинало переходить в день, а гора еды в тарелке практически закончилась, в трактир зашел молодой парень. Бросив на него единственный взгляд, Брогхарт моментально насторожился.
Первая странность - одежда. Синие штаны из плотной материи, черная куртка. Так не одевались ни крестьяне, ни церковники, ни приближенные баронов. Менестрели могли напялить еще и не такое, но предпочитали более яркие цвета. Что-то подобное носили наемники, но... не похож он был на наемника. И это была вторая странность. Хотя парень старался казаться спокойным, Экзекутор легко видел пробивающееся сквозь эту маску жгучее любопытство. Он не было робким, как у подростка, который впервые решился зайти в питейное заведение. Не было брезгливым, как у сыновей аристократов, иногда развлекавшихся таким образом. Такого взгляда Брог не встречал уже давно, с тех самых пор, как оставил свою работу. Глаза парня горели азартом исследователя.
"Да кто же он такой, Алый его забери?"
И в этот момент Экзекутор почувствовал сильное жжение где-то в районе груди, куда много лет назад Ревнители веры вживили очень специфический амулет. Несмотря на то, что ощущение было не из приятных, мужчина удовлетворенно хмыкнул. Головоломка сложилась.