Я слышала, что Орлеанская дева
Осталась жива, не сгорела в костре.
И вот, завершивши великое дело,
Осталась она при французском дворе.

Под именем Жанны другая девица
За мелкие кражи была сожжена.
А Жанна нашла себе мужа в столице
И стала прекрасная мать и жена.

Растила детей, а потом и внучаток,
Вязала чулки и считала бельё,
По праздникам чистила старые латы,
Вообще, в чистоте содержала жильё.

Знакомым советы давать была рада
И очень разумною дамой слыла.
Неправда, неправда, неправда!
Прекрасно она умерла.

Кому бы она уступила
Великую участь свою -
Признание родины милой
И счастье победы в бою,

Правого боя священный восторг,
Из горла рвущийся гимн,
Горячий, как совесть её, костёр,
Которым почтили враги.

Я видела как-то в отделе колбасном,
Где очередь в злом ожиданье стоит,
К прилавку приблизился с книжечкой красной,
Затравленно глядя на всех, инвалид.

Потом и другой подошёл к нему тихо,
Здоровой рукой бросил чек на весы.
Он видел - толпа промолчит, но сожжёт их
Глазами, алкающими колбасы.

Они уходили, прижавшись плечами
Друг к другу, как, видно, привыкли давно.
И даже их спины смотрели печально.
О господи, мне-то не всё ли равно?

Но что-то случилось. И словно бы в дыме
Исчезла толпа. Только двое идут.
И вижу я их молодыми,
Там, в сорок военном году.

Пожить не успели - в солдаты.
Из детства беспечного - в бой.
Одною любовью объяты
И злобой объяты одной,

В атаку идут батальоны,
Ликуя и матерясь.
Да разве о льготных талонах
Мечтали они в этот час?

Другую награду сулила
Им жизнь на смертельном краю -
Признание Родины милой
И счастье победы в бою.

А там - что загадывать много?
Вот кончится эта война...
Да будь я судьбой или богом,
Я б их наградила сполна.

За эту любовь до предела,
За самосожженье дотла
Дала бы им юное тело
И юную душу дала.

И вечную к бою готовность
Со всяким поганым гнильём,
И вечную чистую совесть -
Они заслужили её.

В желаньях - безмерную силу
И в их исполненье - удач,
Свободой бы их наградила
От мелких житейских задач.

И силой - ходить по дорогам,
И крыльями - жить на лету,
И яростной верой, как в бога.
В святую свою правоту.

Когда же подступит усталость
На мир этот грешный смотреть,
Дала б им предсмертную радость
И лёгкую, быструю смерть.
1982 г.