Мой дядя - мамин брат -
погиб на войне.
Я его видела только
на пожелтевших довоенных фотографиях.
Он был красив, 
с густым и непослушным чубом,
и, как рассказывает мама, 
отлично играл на гармони.
Был, что называется,
"первым парнем на селе".
У него осталась молодая красивая жена.
Мне очень жалко дядю.
Но когда я начинаю думать, что он - 
всего лишь один из "двадцати миллионов", -
мне уже не так жалко дядю.
Когда я слышу:
"Двадцать миллионов!" -
я не понимаю, что это такое.
И мне кажется, 
мне вовсе никого не жалко.
                                                     1991 г.