Аннотация: Фух. Вроде уместила, все что хотела. Не забываем о коментах.
Глава 12. Поиски
Волосинка щекотала нос. Сначала я несколько раз сморщилась, чтобы убрать ее. Когда это не помогло, попробовала сдуть ее чуть в сторону, но проклятая мучительница упорно возвращалась на свое место. Не удержавшись, дунула от души.
- Ну, и что ты сделала? - не замедлила последовать реакция Дэна. Отложив планшет и карандаш, он приблизился с самым недовольным выражением лица.
- Я устала, - пришлось подпустить жалостности в голос. - Все тело затекло, сил нет.
- Так легче? - осведомился мой любимый, подарив сладкий-сладкий поцелуй в губы.
- Ага... немножко, - улыбнулась я.
Любовно подправив мне волосы, которые он перед началом рисования тщательно причесывал и укладывал в одному ему ведомом художественном беспорядке (смочив прядки надо лбом и у висков и подкрутив пальцем ненавистные кудряшки), и чуть подтянув сползшую с плеча ткань, Дэн вновь засел за планшет.
- Еще минут пятнадцать потерпи, потом сделаем перерыв.
Тихонько вздохнув (тихонько - чтобы не сдвинуть последний клочок драпировки, и так едва прикрывающей грудь), я собрала остатки сил. Ладно, на пятнадцать минут меня хватит. Знала бы утром, на что подписываюсь, заочно простила ему задолженный портрет. Ну, нафиг! Такие мучения из-за рисунка. Могла и догадаться, судя по его злорадному взгляду. А что я такого сделала? Ну, не накинула халат и прошлась перед ним в ночнушке...
- Так, кажется, пора перевести наши отношения в новую плоскость, - настиг меня вкрадчивый голос короля.
- Что?
- Раздевайся. Ложись.
- Что?! - по телу промчались мурашки, а щеки начали гореть.
- Что слышала. Чтобы неповадно было дразнить меня!
Насладившись моим замешательством и смущением, пока я тихо пятилась, а он медленно наступал, Дэн стремительно приблизился и тихо произнес, глядя мне в глаза:
- Никогда не показывайся перед мужчиной в подобном виде. Если, конечно, не собираешься соблазнить его. Я очень люблю тебя, Маша, и хочу, чтобы у нас все было правильно и по закону. Переступить грань легко, только обратного пути не будет. Вот почему - раздевайся и ложись. Рисовать буду, - чмокнул он меня в нос. - Заодно рассчитаюсь со своим долгом. Будет тебе долгожданный портрет.
- Совсем раздеваться? - спросила я, видя, что он серьезен.
- Да, - твердо ответил он и предупредил возможные возражения: - По условиям договора я имею право выбрать, как тебя рисовать.
- Тогда... отвернись, пожалуйста.
- Вот еще, - фыркнул Дэн. - Может, и рисовать тебя я буду, отвернувшись?
Ах, так?! Ну, получи! Сначала я сняла заколку, встряхнула головой и еще растрепала волосы рукой. Секунду подумав, следующими сняла трусики. Ночнушка целомудренно прикрыла творящееся безобразие. Кинула быстрый взгляд на Дэна. Делает вид, что занят приготовлениями. Ну-ну. И последним номером нашей программы... Захватила двумя руками подол и, выгнувшись, медленно стянула через голову полупрозрачную ткань.
- Доволен? - поинтересовалась, откинув ее на кресло.
- Это еще зачем? - деланно возмутилась я, в душе облегченно выдохнув.
- Будешь спорить - тебе же будет хуже, - коварно пообещал Дэн. И обещал еще не раз, пока укладывал меня, как ему надо, укрывал тканью, тоже как ему надо, и нахально усмехался в ответ на мои протесты против кудрей надо лбом. В результате я оказалась лежащей в не очень-то удобной позе. Под конец наших споров он вытянул мою руку и велел держать ее полусогнутой на весу.
- Зачем? - возмутилась я, сообразив, что за испытание мне предстоит.
- Здесь будет птичка, - злорадно ответил он и положил мне на ладонь свой мобильник. - Разве не ясно? Никогда не спорь с художником, которому собираешься позировать для портрета. Эту истину я уяснил еще в пять лет и с тех пор неукоснительно следовал ей.
Дэн выложил целую пачку карандашей, удобно устроился в кресле и приступил к работе. И если я изнывала, он себя чувствовал, похоже, превосходно.
В перерыве мы устроили обед за вчерашний толком не состоявшийся ужин. На этот раз никаких серьезных разговоров не было, и мы славно и по-домашнему уютно пообедали. А на десерт я с удовольствием прикончила в один присест полбанки компота. Дэн вежливо отказался, весело наблюдая, как ягод в вазочке убавляется, а горка косточек на моей тарелке растет. Я бы и больше съела, но стало уже неудобно: что он обо мне подумает?
- Восстановила силы? Сейчас они тебе еще понадобятся, - предупредил он, когда я отложила ложку. С сожалением покосившись на остатки компота, решительно встала:
- Можем продолжать. Я готова.
В комнате мне было предложено тихонечко посидеть в кресле, пока Его Величество Художник будет что-то подправлять на рисунке.
- Долго еще ждать? - не выдержала я минут через десять. В ответ он только неопределенно махнул рукой. - Тогда можно взять вязание?
- Да, конечно, можешь вязать, - даже как-то обрадовался он.
В результате через пару часов, так больше и не попозировав, я была немало удивлена (и обрадована, что там говорить) объявленным окончанием работ. Удовлетворенно потянувшись, Дэн протянул мне лист:
- Надеюсь, тебе понравится.
- Э-э... и это все?! - возмутилась я.
Портрет был хороший, спору нет. Но! Зачем я мучилась все утро, изображая томную красавицу, если на портрете лишь моя склоненная голова?!
- Ох, точно! Чуть не забыл, - спохватился он и вышел на балкон. А через минуту вернулся, на согнутом пальце неся... синицу.
- Ой, птичка! - подскочила я. - А как это ты? Они же не идут на руки?
- Тсс! Не спугни. Я пообещал, что мы ее согреем и накормим. И ничего плохого с ней не случится. Протяни руку.
Опасливо покосившись в мою сторону, синица спрыгнула мне на ладонь и замерла на все то время, что ее рисовали. Острые коготки царапали руку, но я мужественно терпела. Потом Дэн честно расплатился с ней горсточкой орехов. Правда, съесть она их предпочла на улице, каждый унося в клювике и упорно возвращаясь за следующим. Пришлось оставить подношение на балконе.
- Так-так! - начала я атаку. - Значит мне одну голову на портрете, а все остальное...
- Мне, - закончил мой хитрый возлюбленный художник.
В ответ на требование получить честно выстраданный портрет, он привлек меня к себе.
- Ну зачем он тебе, сама подумай? Разве мало этого? - кивнул Дэн в сторону "моего" рисунка.
- А тебе зачем? - не сдавалась я.
- Странный вопрос. Зачем мне портрет любимой девушки? Смотреть и мечтать.
- Ну, дай хоть взглянуть-то, интересно же, что получилось.
- Не дам. Это лишь набросок. Картина из него выйдет не раньше, чем я доберусь до своей мастерской. Давно мечтал изобразить тебя в образе Весны. Эта роль тебе очень подходит.
Подарив мне легкий поцелуй, он упрятал рисунок, и только я его и видела.
- Бессовестный обманщик, - буркнула я и принялась созерцать заработанный портрет. И странное дело, если с первого взгляда он мне не особо приглянулся, то чем дольше я на него смотрела, тем больше нравилось. Может, он и прав. Этот рисунок можно показать кому угодно, даже родителям, а тот для узкого, ну очень узкого круга лиц.
- Маша, - отвлек меня от раздумий голос Дэна. Оглянувшись, я встретила его серьезный взгляд, - давай поговорим. Боюсь, другого подходящего момента не будет.
Утром, когда я проснулась, его не было. И вернулся он не слишком веселым. Так что у меня не возникло желания узнавать, как его дела: нашел ли гадалку и сколько силы смог собрать. Но раз сам предлагает...
- Хорошо. - Я села и приготовилась внимать.
- Ты приняла решение? Приходится торопить тебя, но мне нужно знать.
- Ты нашел достаточно силы и собрался уходить? - ахнула я.
- Пока нет. И давай все по порядку. Ответь на мой вопрос - да или нет.
- Да.
- Да - ты решила, или да - ты согласна на мое предложение?
- На все - да. Дэн, я люблю тебя, и уйду за тобой, куда бы ты ни позвал! И кем бы мы там ни стали. Хочу быть с тобой всегда, будь ты король или нищий. Мне это неважно, правда! - выпалила я на одном духу, потом помялась и добавила: - Если честно, мне бы не очень хотелось, чтобы ты был королем.
Поцеловав мою руку и прижав ее к своей щеке, он закрыл глаза и улыбнулся:
- Я знал, что не ошибся в тебе. Спасибо. И если этот вопрос решен, тогда слушай меня внимательно. Сегодня последний день, когда мы можем спокойно посидеть и что-то неторопливо обсудить. Выходной, который я вынужден провести в праздности. У вас всегда так после Нового года? Город словно вымер. Ни людей, ни машин. Все закрыто.
- Да, есть такое дело. Но сейчас уже народ проснулся. Погоди, к вечеру все продолжат отмечать. Поедешь за силой?
- Если будет, за чем ехать. Пока фон практически на ноле. С утра так. Я потому и вернулся. В ближайшие дни меня вообще может не быть дома. Буду работать, искать. На методы сбора силы и любой информации, уж прости, оглядываться не буду. Слишком многое поставлено на кон: свобода моего королевства и жизнь сестры. Все, чем я владел, что было смыслом моего существования, зависло над краем пропасти. Ты ведь взрослая, умная девушка, поймешь меня, я знаю. Ты наполнила мою жизнь новым смыслом и таким ярким, но в то же время нежным светом. Подарила мне любовь. И от этого я тоже отказаться не могу, не хочу! Хочу стать победителем и получить все. Вернуть то, что принадлежит мне по праву, и обрести счастье с тобой. Если удастся предотвратить военное вторжение темных эльфов, я получу значительно большую власть, чем имел прежде. Защитив подданных, заручусь их поддержкой. - Дэн вздохнул, вгляделся в мое лицо. - Я делюсь с тобой этими рассуждениями и планами, чтобы ты поняла мои мотивы. На сбор силы мне отведено совсем немного времени. Боюсь, Элиа недостаточно сильна и опытна, чтобы долго вести игру против дроу. Уверен, их войска готовы к нападению по первому приказу Владычицы. А ей достаточно малейшего повода. Ситуация очень опасная. Поэтому, хорошая моя, сейчас я уйду туда один. Рисковать твоей жизнью мне совсем не хочется. А ты останешься и дождешься меня.
- И... долго придется ждать? - предательски дрогнул мой голос.
- Это и есть то главное, что я хотел тебе сказать. Не знаю, Маша. Пока наведу порядок на границах, пока проведу внутреннее расследование... К твоему появлению нужно подготовить хотя бы самых приближенных и заинтересованных лиц. Сколько потребуется времени, даже приблизительно сказать не могу. Это всецело будет зависеть от сложившейся обстановки на момент моего возвращения.
- Сколько: месяц? Год? - прошептала я непослушными губами. Ужас всей ситуации начал доходить до меня.
- Возможно, и год, - не стал отрицать Дэн. - Ты же понимаешь, что дело предстоит очень непростое. Ведь понимаешь? - заглянул он мне в глаза. Я заставила себя кивнуть. - Но оно того стоит. Мы будем вместе. Я этого добьюсь.
Мне было трудно дышать, потому что жутко хотелось заплакать. Поэтому я заставляла себя вдыхать воздух через нос, медленно-медленно, и так же выдыхать. И уговаривала заходящееся сердце. Год - это не вся жизнь. Можно и подождать. Ради любви люди еще не то переживают. А я его люблю. Год без него - это много, долго и страшно. Но не смертельно. Я справлюсь и обязательно дождусь. Ждут же девчонки парней из армии. По два года ждут. Немного утешив себя такими доводами, решилась взглянуть на Дэна. Он внимательно смотрел на меня:
- Я люблю тебя. Безумно люблю твои черты и черточки. Твой характер и необыкновенный голос, глаза и волосы, непосредственность и бескорыстие, доброту и искренность. Все в тебе прекрасно. Другой такой не найти ни в одном мире. Твоя внешняя хрупкость обманчива - ты сильна духом. Такой и должна быть королева. Не огорчайся так, моя любимая. Не забывай - мой мир щедро наделен магией, и открыть Магические врата в нем, хоть и не пустяк, но вполне возможно. Хотя бы раз в месяц я смогу бывать здесь. Эта разлука станет проверкой наших чувств, а редкие свидания поддержат и утешат.
- Ты будешь приезжать в гости? - вскинулась я.
- Ну конечно. Думаешь, мне будет легко без тебя? Я смогу приходить, в крайнем случае, отправлять кого-то с вестями, чтобы держать тебя в курсе дел.
- А как же возвращаться обратно?
- Об этом я позабочусь. Раньше просто надобности не было беспокоиться о подобных вещах. Уверен, можно решить эту проблему. А если бы найти здесь место силы... ох, я бы развернулся. Головокружительные перспективы!
- Какие перспективы?
- Да это так, задумки. Забудь. Места силы нет, значит, и говорить не о чем.
- Дэн, - тихонько позвала я, - а если ты не сможешь их переубедить? Что тогда?
- Тогда... - он помолчал и твердо продолжил: - Существует процедура отречения от престола. Магия Раэл Танна способна снять все обязательства с монарха при наличии очень сильного и, главное, искреннего желания. Я передам Раэл Танн сестре. Мы с тобой сможем жить в моих личных владениях. А если все обернется хуже - уйдем в один из миров, где к иномирянам относятся лояльно. Хорошие маги нужны везде.
Как и сказал Дэн, это был наш последний разговор по душам, после которого мы виделись лишь отрывками. Я тогда вручила ему приготовленный подарок - часы, чем несказанно смутила короля. Он только что не покраснел.
- Спасибо! - прошептал он, пока я помогала ему застегивать браслет. - Не ожидал, и... у меня нет ответного подарка. Прости. Буду должен.
- Да не надо, - засмущалась уже я. - Это же от чистого сердца. Ты как-то говорил про часы, вот я и подумала... а Новый год - лишь повод для подарка.
- Спасибо, любимая. Мне бы хотелось подарить тебе что-то столь же памятное. От всей души. Эх, будь мы в моем мире, ты бы получала от меня подарки каждый день, невзирая на праздники.
- Звучит заманчиво, но как-то чересчур. Мне бы некуда было их складывать, - улыбнулась я.
- Нашла о чем переживать, - рассмеялся Дэн. - Живя во дворце, ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, в площадях в том числе. А подарки вовсе не означают нечто материальное.
С тех пор он стал дарить мне цветы, чаще всего белые розы. При встрече дома к ним прилагался поцелуй руки. Бывало, что я даже его самого не видела и не слышала его прихода и ухода, а утром обнаруживала рядом с подушкой нераскрывшийся белый бутон. И эти цветы каждый раз вызывали целую гамму чувств: и восторг и щемящую нежность, и грусть.
Наши попытки пройти в ДаанЭлию неизменно заканчивались неудачами. Во сне Нэль тоже не появлялся. После первого же раза пришлось рассказать Дэну, что напророчил мне Хранитель, и предложить пытаться пройти без меня. Он был ошарашен:
- Это не может быть правдой. Нэль никогда не обладал даром предвидения. И почему он мне об этом не сказал?
Так или иначе, но ДаанЭлия оставалась недосягаемой, и после нескольких бесплодных попыток мы оставили надежду найти ее. Мне было так грустно, но глядя на мрачного Дэна, я старалась не думать о своих печалях, а как-то поддержать его. Беда в том, что кроме своей любви я практически ничего не могла дать ему.
На третий день после Нового года Дэн вновь уехал за город. Как он сказал, выброса силы, подобного произошедшему в ночь Миллениума, больше не было, а околопраздничное настроение народа не приводило к накоплению людской магии. Она очень быстро рассеивалась в атмосфере. Я рассказала ему про ближайшие праздники - Рождество и старый Новый год. Возможно, в эти дни что-то удастся собрать.
Гадалку Дэн нашел, и она начала учить его бесконтактному способу получения силы, но этот метод давался ему с трудом, требуя огромного напряжения сил физических и моральных, а результат не особо радовал. Сила в перстне прибывала крайне медленно. Поэтому он решил, что должен объехать хотя бы уже отмеченные на карте точки, в надежде найти пресловутое место силы.
А однажды по моей вине пришлось серьезно зачерпнуть из неприкосновенного запаса магии. Собственно говоря, никто не был виноват. Мы стали свидетелями аварии на мосту, когда сошедший с рельс на полном ходу трамвай, проломив бетонное ограждение и чугунную решетку, завис над водой и несомненно бы упал, если бы мой вопль ужаса не побудил Дэна "дернуть" обреченный вагон, полный народа, обратно. Постучав по плечу ошалевшего водителя, он нарочито-вежливо напомнил:
- Что стоим? Поехали. Сейчас образуется затор, потом не выедешь.
Обняв меня, трясущуюся от пережитого шока, Дэн успокаивающе говорил:
- Все уже хорошо. Без травм, конечно, не обошлось, но они живы.
Я в ответ могла только кивать. Зуб на зуб не попадал. У меня на глазах едва не погибло несколько десятков человек! Я же все видела: как дернулся трамвай от удара сзади, как повело его, разворачивая поперек проезжей части и неуклонно приближая к краю моста, как швырнуло вперед толпу, плотно набившую салон. Теперь даже казалось, что я слышала крики людей, хотя за грохотом и скрежетом наверняка не было ничего слышно. Спустя какое-то время меня стукнуло - он же свою тщательно сберегаемую силу потратил! Сразу и в голове прояснилось, и трясти перестало. Я резко выпрямилась:
- Дэн, много силы ушло?
В ответ он только махнул рукой: "Какая теперь разница?"
Значит, много. А среагировал бы он, не закричи я как резаная: "Они сейчас упадут!" Не факт.
- Ты это из-за меня сделал? - угрюмо спросила я.
Пожав плечами, он уклончиво ответил:
- Жизни людей - всегда жизни. Что в этом, что в том мире. В любом случае сила была истрачена не зря. Хранитель Мироздания тщательно взвешивает поступки людей. Может быть, другое чудо спасет моих подданных, если я не успею вернуться до начала войны.
***
Поскольку полноценных Новогодних каникул у нас не предвиделось, встречи с Наташкой мне не удалось миновать. Посмотрев на меня взглядом прокурора, она потребовала отчета в подробностях:
- Что у вас, как? И вообще, ты, помнится, обещала все рассказать!
Чтобы как-то оттянуть момент объяснения с подругой, я совершила встречный выпад:
- Ты сама кое-что обещала. Что с Ольгой случилось?
Почесав шею, потом висок, потом еще поморщив лоб, она прямо взглянула на меня:
- Расскажу. Только никому. А вообще она не хотела бы, чтобы ты знала. Ладно, знаю, что ты болтать не станешь. В-общем, она какой-то дряни наглоталась, хорошо, что я домой вовремя вернулась, скорую вызвала.
Я уставилась на Наташку, раскрыв рот. Ничего себе, дела!
- А-а...
- Вот тебе и "а-а". И это еще не все. Она, оказывается, беременная была.
- От Мишки?!
- Кто ее знает? Может, и от него. Ольга, по-моему, сама не уверена. У нее до Мишки был парень, и после тоже кто-то был. А может и не один. Она в последнее время такая дурная была, ничего слушать не хотела.
- И что теперь?
- Что, что... жить будет, спасибо врачам.
- А ребенок?
- Ребенок погиб. Она и не расстроена.
- Это ужасно. Как ее состояние?
Наташка пожала плечами:
- Средней паршивости. Я ей втемяшиваю, что ни один мужик не стоит, чтобы травиться из-за него. Вроде подействовало.
- Значит, все же из-за Мишки? Она его так любит?
- Ольга Мишку? Она его ненавидит. И тебя винит.
- Да меня-то за что?! Мне кроме Дэна никто не нужен! Давай я к ней схожу, все объясню.
- Не ходи. Хуже будет. Может потом как-нибудь. Лучше расскажи о своих делах.
- Что тут рассказывать? Приехал, помирились.
- Привет. То ты его порвать была готова, гадом-предателем называла, и так легко простила?
- Ой, Наташ, на фоне всех последних событий это уже как-то померкло. Ему и без того сейчас плохо.
- И где ж он был, голубь твой сизокрылый?
- В экспедицию ездил, сейчас опять уехал.
- Зимой?! Это куда?
- О, у него целая карта составлена, куда еще съездить надо.
- Маш, ну что ты все темнишь? Рассказала бы уже как есть, самой полегчало, может и я бы чего посоветовала. А то грустная такая, что не поймешь, все у тебя в порядке или как?
- Наташ, он домой собирается, - вздохнула я.
- Отчаливает? Насовсем?! Так и разбежитесь?
- И меня с собой звал.
- А ты? - подалась мне навстречу подруга.
- Я сказала, что на край света за ним пойду, и еще дальше.
- Так ты с ним уезжаешь?! За границу? А родители? Надо же сообщить!
- То-то и оно, что нет. Он сейчас один поедет. А потом вернется.
- Что же ты такая кислая? Раз у вас все решено уже?!
- У него там такие проблемы, что нам и не снились! - вздохнула я. - Очень мне страшно - за него, за себя. Что все это окажется сном. Что уедет и забудет. Что мы больше не встретимся. Как хочется все тебе рассказать! Устала держать в себе. И его почти не вижу. Приходит - уходит. Боюсь, найдет то, что ищет, и уйдет, не прощаясь.
- С такими сомнениями в его благонадежности, как же ты эмигрировать собираешься?
- Я не в нем сомневаюсь, а... как бы тебе это сказать-то? Проблема в его окружении и... Черт! Ладно, проехали.
- Нет, не проехали. Что там с его окружением?
- В-общем, большинство будет против меня. Сильно против.
- У-у, матушка. В таком случае я бы на твоем месте сто раз подумала, прежде чем ехать. Одной, в чужой стране. Ты от него всецело зависеть будешь.
- Уже на триста раз продумала. Я без него не могу. Умру от тоски.
- От тоски не умирают. Главное, чтобы ты, вон как Оля наша, не вздумала. И знаешь чего, ты родителям сообщить не хочешь?
- Нет, - покачала я головой. - Как будет что сообщать, так и озабочусь. А пока других проблем полно.
Я и правда думала, что посвящать родителей в мои дела пока рано. Официального предложения Дэн мне не делал, желания познакомиться с родней не высказывал. Так чего форсировать? Скажешь им - начнут выспрашивать, что я буду отвечать? Вранье тут не прокатит. А правду в моем случае вообще непонятно как озвучить. Разве что он им сам скажет.
Однако мой типично русский авось сделал финт ушами, какого я никак не ожидала. Дэн вернулся за день до Рождества и выразил желание совершить совместную поездку по православным церквям на предмет поиска магических артефактов среди наших святынь. Я должна была оградить его хоть от самых грубых ошибок при посещении храмов.
- Веротерпимость - один из главных постулатов моего отца, - сказал он. - Играть религиозными чувствами людей нельзя ни при каких обстоятельствах. Я стараюсь придерживаться этого правила. А ты выросла в православной культуре, и, даже не будучи верующей, сможешь подсказать то, что мне и в голову не придет сделать или, наоборот, не сделать в храме.
- Боюсь, ты не того человека выбрал для сопровождения.
- Не думаю, что все настолько плохо. И я так соскучился. Хочу хоть какое-то время провести с тобой.
Пока мы собирались, я попутно пыталась воскресить в памяти элементарные правила поведения в храме. Женщина должна быть в юбке. И обязательно с покрытой головой. А вот мужчина, наоборот - должен снять головной убор, едва ли не при входе в церковную ограду. Еще в храме нужно соблюдать тишину. На этом скудный запас моих знаний иссяк. Ну да надолго мы нигде задерживаться не планируем, может и ничего.
И вот в разгар этих сборов, когда и настрой был религиозно-возвышенный, и немного волнительно, вдруг раздался звонок в дверь.
- Это может быть кто-то к тебе? - спросил Дэн.
- Вряд ли. Девчонки предупредили бы по телефону.
- Если это снова хозяйка, я ее просто выставлю! - решительно пообещал он и пошел открывать. Я захлопнула за собой дверь ванной, и принялась спешно одеваться. Блин, от любого звонка дрожь в коленях. Дожила.
- Маша, ты можешь выйти? - раздался голос Дэна.
- Сейчас, почти оделась. Кто там был? - осведомилась я, застегивая последние пуговицы. Ответа не последовало, поэтому я распахнула дверь, да так и застыла на месте.
- Папа? - только и смогла я вымолвить.
- Здравствуй, доча. Вижу, я приехал вовремя, - ответил он таким тоном, что у меня мурашки по телу побежали. Не вовремя, ох, не вовремя! Ну почему тебе было не приехать вчера? Я была бы тебе так рада! Когда Дэна нет - и вещей его в квартире не сыщешь. Это маленькое колдовство он позволял себе с моего молчаливого согласия.
Теперь же одного отцовского взгляда мне хватило, чтобы почувствовать себя последней дрянью. Столько там всего было, что словами не передать. Негодование, разочарование, боль... Что-то сейчас будет.
- Маша, - разорвал напряженную тишину голос Дэна. - Представь нас друг другу, пожалуйста.
Вот самообладание у человека! На лице полное спокойствие, будто речь о чашке чая. Ну, или он каждый божий день с моими родителями знакомится. И ничего такого нет, что вместо подружки в моей квартире папа обнаружил незнакомого мужчину.
- Да, познакомь... с молодым человеком, - жестко усмехнулся отец.
- Это Дэн... Данил, мой... друг, - пролепетала я и сама себе мысленно дала подзатыльник. Что я мямлю? Передо мной два самых близких человека, и больше всего мне хочется, чтобы они приняли друг друга такими, какие они есть.
- Нет, подожди, - поспешила я поправиться. - Не так сказала. Его зовут Даанэль Раэл Лаэнтер, и он самый главный, самый любимый мужчина в моей жизни. Как и ты, папа. Дэн, познакомься. Это мой отец, Соколов Анатолий Владимирович.
- Ну, и что мне с вами делать? - оглядел нас мой родитель. - Не ожидал я такого от тебя, дочь. Совсем не ожидал. Пойдем-ка, поговорим.
Помнится, в школьные годы после этой его фразы не приходилось ждать ничего хорошего. Бить он меня никогда не бил, но наказание всегда придумывал достойное. Поэтому теперь я приготовилась к неминуемой расплате. Нет, сначала будет битва. Я от своей любви не откажусь. Хотя с папы станется и вообще забрать меня домой.
- Минутку, - остановил нас Дэн. - Я против, чтобы вы говорили с дочерью без моего участия. И вообще предпочел бы объясниться с вами сам.
- А ты не робкого десятка, а, парень? - сузил глаза отец. - Не боишься, что с лестницы спущу? Тут этажей много, лететь кувырком дооолго!
Ох, не понравился мне отцовский тон. И выражение лица. И сжатые кулаки. Не то чтобы он любитель подраться, но съездить по физиономии может. Вскинув брови, Дэн оглядел его с головы до ног:
- Не думаю, что из вашей затеи что-то выйдет. И вообще, вы производите впечатление цивилизованного человека. Предлагаю сначала поговорить, а уж потом устраивать поединок. Если таково будет ваше желание.
- Поединок. Да ты нахал! - восхитился папа. - Доча, ты где этого цивилизованного индивида подцепила?
- Я понимаю ваши чувства, но оскорблять меня не советую. Тем более что я этого не заслужил.
- Не заслужил, говоришь? Ну, давай потолкуем, как тебя, Даанэль? А ты, девушка, подумай пока, что скажешь матери. Я думаю, она сильно обрадуется такому сюрпризу. Настолько, что твоя вольная жизнь на этом закончится!
- Маша тем более не заслужила подобного отношения. Обижать я ее никому не позволю, даже вам.
- Смотри-ка, защитник! Ты мне начинаешь нравиться.
- Это хорошо, - впервые улыбнулся Дэн. - Может, выпьем за знакомство? По бокалу вина? И поговорим заодно.
- Что ж, давай свое вино. Хотя лучше бы водки.
- Водки у нас нет. Маша, а вино где? Которое в тумбочке стояло.
- Ой, Дэн, оно в холодильнике, - засуетилась я на кухне. Хотелось чем-то занять руки.
- Это ты зря. Кто ж такое вино охлаждает?
- Давай, я на стол накрою.
- Сами справимся. А ты знаешь что? Сходи-ка, прогуляйся, - понизил голос Дэн и подпихнул меня в сторону дверей.
- Зачем?
- Затем. Без тебя быстрее найдем общий язык. Съезди к подруге. Ты же хотела ей подарок увезти? Вот и случай подходящий.
- Я боюсь вас одних оставлять, - зашептала я. - К тому же он мой отец, и мне бы хотелось присутствовать. О чем вы будете говорить?
- О тебе, конечно.
- А если подробнее?
- Все будет хорошо. Приедешь, успеете пообщаться. Только сильно не торопись. Мне часа три нужно. Нам предстоит о многом поговорить.
- Ты ему все расскажешь?
- Так, молодежь, о чем шепчемся? - подошел сзади объект нашего бурного обсуждения.
- Маша хочет навестить подругу, пока мы будем беседовать. А потом я оставлю вас одних, для семейного разговора.
Дэн начал подавать мне вещи и знаками показывать, чтобы я одевалась в темпе. Отец пристально наблюдал за нашими манипуляциями и сигналами. А мы еще успели поспорить, на чем мне ехать - вечная тема. Обычно, если дискуссия заходила в тупик, Дэн хватал меня в охапку и целовал. После такого мне оставалось только согласиться с ним. Сегодня ему не повезло, потому что рядом находился бдительный родитель. Когда я сказала свое последнее веское слово, Дэн обернулся:
- Скажите, Анатолий Владимирович, ваша дочь такая упрямая спорщица в вас или в свою матушку?
- Сейчас узнаешь, - злорадно пообещал мой добрый папа. Оскорбленно фыркнув на них обоих, я поспешно выскочила за дверь. Похоже, эти двое поймут друг друга лучше, чем мне показалось вначале. Потому что озвученный вопрос был тем самым, который родители периодически задавали друг другу после очередной стычки со мной.
Только на площадке я опомнилась, что не взяла телефон. Потопталась перед дверью, сомневаясь, вернуться или не надо, в итоге плюнула. Зато услышала кусочек разговора (оказывается, из-за дверей все хорошо прослушивается, ну... если старательно подслушивать).
- Зачем ты ее выпроводил?
- Маша - девушка. Очень ранимая, и, что там говорить, очень юная. Не все, о чем мы будем говорить, предназначено для ее ушей. - Тон голоса Дэна изменился. Все, там уже не застуканный на месте преступления парень, а король. Бедный папа.
- Да, вижу, все уже далеко зашло. Давно вы знакомы?
- Чуть больше месяца.
- Шустёр, парень.
- Оставьте этот тон. Вы неверно истолковали ситуацию и меня принимаете не за того человека. Во-первых, у нас ничего не было, во-вторых, я ее люблю, в-третьих, рассчитываю на ваше понимание и на вашу помощь...
Я бы и дальше стояла, прижавшись ухом к двери. В этот момент мне было глубоко наплевать на глубину своего падения и степень собственной непорядочности. Там решается моя судьба, а меня выставили, будто ребенка, путающегося под ногами. Но, увы мне. Я услышала, что выходят соседи, и со страху метнулась на лестницу. Опомнилась только на пятом этаже. Чего бегу-то? Никто меня не видел, а если бы и увидел - кому какое дело, что я у своих дверей стою? Может, у меня замок сломался или еще что.
Поездка к Маринке не смогла меня отвлечь. Подружка, с уже явственно обозначившимся животиком, весело щебетала о чем-то, но я лишь рассеянно поддакивала ей, мыслями пребывая в своей квартире. Почему Дэн не хотел, чтобы я присутствовала? Сумеет ли он убедить и успокоить моего отца до такой степени, что вскрывшаяся правда останется без последствий? Эти вопросы не давали покоя, так что я просидела в гостях меньше часа, и, невзирая на возмущенные протесты подруги, двинулась в обратный путь.
Как назло, автобус попал в пробку. Двести метров перед мостом мы тащились черепашьим шагом минут сорок. Я только что пешком не отправилась, так нетерпелось. И вместе с тем живот сводило от страха. Ой, боюсь я домой ехать. И еще больше боюсь неопределенности. Зря за телефоном не вернулась. Хоть бы позвонить можно было.
Наконец, ни жива, ни мертва, уже в темноте я добралась до дома. Глубоко вздохнув и выдохнув, открыла дверь...
Отец был один.
- А где Дэн? - растерянно спросила я.
- Уехал твой благоверный.
- Куда?
- В церковь. Не иначе, на Всенощную. Верующий? Просил передать, чтоб не ждала сегодня.
Вид у отца был, как бы это сказать - озадаченный, что ли. В любом случае видно, что ругать не будет. Поэтому я бестрепетно приблизилась, когда он позвал. Долго, минут пять он всматривался в мое лицо, потом со вздохом обнял и погладил по голове:
- Выросла наша девочка. Своим умом и своей жизнью живет.
Уткнувшись в папину грудь, я хлюпала носом и чувствовала себя, наоборот, маленькой и беззащитной.
- Ты сердишься?
- Что мне на тебя сердиться? Ты и правда уже взрослая. Вон, какого жениха отхватила!
- Пап, вы тут... нормально? Он тебе понравился?
- Мне достаточно, что он тебе понравился, - подмигнул отец и, поцеловав в макушку, отпустил меня. - И я, кажется, понял, чем именно.
Родительское одобрение сняло с моих плеч неимоверный груз. Как же важна для нас поддержка близких людей! И как должно быть тяжело Дэну, если он заранее знает, что его выбор будет воспринят в штыки.
За разговором мы просидели до глубокой ночи. На мой осторожный вопрос, о чем они говорили, отец задумчиво потер подбородок:
- Озадачил он меня. То, что человек серьезный, не мальчишка-шалопай, видно сразу, и меня это радует. Так ведь сам признал, что не все так радужно. Сказал: решать вам. За тебя беспокоился, просил поддержать. Про Юрку спрашивал.
- Про Юрку? - изумилась я. - С чего это?
- Интересовался, скоро ли приедет. Чтоб тебя одну без присмотра не оставлять.
Я вспыхнула: заботушка королевская. С каких это пор мне нянька понадобилась? Не заметив моей реакции, папа побарабанил по столу пальцами и, сморщив лоб, изрек:
- Но больше всего меня насторожило его задание... просьба: покопаться в нашей родословной на предмет поиска дворянских корней. Ты мне не объяснишь, что это за блажь?
Я смутилась под отцовским взглядом и лишь пожала плечами: если Дэн не сказал всей правды о себе, мне тоже придется помалкивать.
- Нет, я понимаю, мода сейчас такая: чуть поднялся человек - сразу и кровь голубая и кость белая. Гербы рисуют, титулами щеголяют, но это же бред. Будь он хоть трижды важной птицей - какая в этом практическая польза? Сам же сказал, что отрицательный результат не смертелен, в любом случае он нарисует нам нужную бумажку, так сказать, в благодарность за твою неоценимую помощь. А под конец все-таки напомнил, чтобы я тебе в поисках корней помог. Не по душе мне эта помешанность на титулах - реальных и тем более нарисованных на бумаге. И еще одно не понравилось - название своей страны он так и не сказал, пообещал лишь, что в свое время я первый узнаю. Ты и впрямь за границу собралась?
- Папа, пока речь об этом не идет.
- А все-таки? Пока, не пока - надо думать о будущем. Ты вот так сорвешься? Бросишь учебу, семью?..
В ответ я понурилась. Буркнула лишь, что могу и там университет закончить. Дэн как-то обмолвился, что хорошо бы нам с Элией вместе поступить в магический Университет, когда придет время. А возрастной ценз при поступлении туда - двадцать пять лет. Понятно, что сейчас я в такие детали не стала вдаваться.
- И чего неймется? Получила бы диплом, тогда уж думала о замужествах.
- Чего ж тогда мама защищалась уже после моего рождения? - съязвила я.
- Потому и говорю, - постучал мне пальцем по лбу папа, - что не понаслышке знаю, каково оно - сопливой девчонке, не доучившись, замуж выскочить. Думаешь, у нас все так гладко было? И слезы были и ругань, даже расходились.
- Перестань. Я знаю, что вы с мамой и сейчас друг друга любите.
- Сейчас - конечно. Когда уж вы оба здоровые лбы стали. Можно оставить, да хоть в кино сходить или в отпуск рвануть. А тогда? Бабок-дедок рядом не было, вот и сидели с тобой по очереди. Вдвоем-то почти никуда не выходили.
- Так у нас речь о детях и не идет.
Папа только рукой махнул:
- У нас тоже не шла.
Можно было сидеть так, говорить до бесконечности, но я заметила, что он уже зевает, а потому отправила спать. Пока я стелила постель, папа критически оглядывал мое роскошное ложе, потом ехидно поинтересовался:
- А скажи мне, доча, где тут спит твой кавалер?
Хорошо, что я стояла, отвернувшись, и он не видел моего лица. Небрежно махнув рукой, равнодушно ответила:
- Вон, на раскладушке.
Для убедительности я слегка подпнула упомянутую модель кровати ногой. Раскладушка и впрямь была, впервые я ее увидела, когда Дэн в памятный день моего рождения снял иллюзию с квартиры. Помнится, еще подивилась: когда это он успел обзавестись таким чудом, и почему я об этом не знала? Потом он, смущаясь, рассказал, что от греха как-то решил отселиться с царской кровати, купил, притащил и даже провел полевые испытания, нашел ее жутко неудобной и, задвинув под кровать, махнул рукой. Я тут же предложила отселиться на нее сама, радостно разложила и улеглась для пробы. Под взглядом Дэна поерзала и вынуждена была признать, что да, жестковатая раскладушечка попалась, не помешал бы матрац. Протянув руку, за которую я крепко ухватилась, вставая, Дэн не преминул тут же приобнять меня.
- Ты, что же, думаешь, я способен выгнать тебя с собственной кровати и со спокойной совестью спать в мягкой постели, пока ты будешь мучиться на этом пыточном сооружении?
- Вообще-то, я люблю раскладушки. В детстве с полгода на такой спала, категорически отказываясь возвращаться на кровать, да еще и периодически воевала за нее с братом.
Поспорив с отцом (и таки выиграв спор), кому где расположиться на ночь, погасила свет, сказав, что скоро тоже лягу. На самом деле спать я и не думала, хотела проверить кое-что другое.
- Пап, ты не спишь? - заглянула я минут через пятнадцать, не дождавшись его ровного дыхания. - Скажи честно, что ты обо всем этом думаешь?