Самая обычная квартира. В гостиной на диване сидит Белла. На лбу у нее мокрое полотенце. Раздается телефонный звонок. Белла через силу тянется рукой к телефонной трубке, снимает ее и ослабленным голосом произносит:
Белла. Але... Это ты... Да, я болею... Болею... Что болит? Душа, мое солнце, душа. Два часа назад я выгнала мужа... Что значит - какого? Своего собственного... Да, Чумакова Петра Николаевича. Подлеца и мерзавца. Редкую скотину. Вруна и предателя... Что?!... Он сейчас стоит перед тобой?... В пальто и с чемоданом в руках? Немедленно выстави его за дверь!... Что он просит?... Политическое убежище? С ума сойти. И что ты ему ответила?... Решила предоставить? О, боже, только не это... Что?... Ты всю жизнь мечтала о таком мужчине? Дура набитая! Идиотка!... Але. Але!... Положила трубку. (Пауза). Ну, вот, хотела его наказать, выгнала на улицу, как нашкодившую псину, а он - туда. На все готовенькое. На пирожки с капустой. На простынки крахмальные. Тьфу!
Белла откидывается на спинку дивана, кладет полотенце на лоб. Потом достает записную книжку.
Придется вычеркнуть из списка еще одну подругу. (Вычеркивает. Листает книжку). Вот так номер! Неужели никого не осталось? (Листает книжку). Точно, никого. Ни подруг, ни мужей. Как дальше-то жить? Даже поплакаться в жилетку, и то некому. (Роняет голову на стол. Рыдает. Затем поднимает заплаканное лицо, размазывает слезы). Но разве я одна такая? Разве одну меня бросил муж? Нет, конечно. Все жалуются. И соседка слева, и соседка справа. Да все, все! Бьются головой о стену, рвут на себе волосы и рыдают. Плачут в одиночестве. Ах, какие мы жалкие, какие беспомощные, никому не нужные... А что, если нам объединиться? Точно, объединиться. Вместе и плакать как-то веселее.
Начинает быстро расхаживать по комнате. Разговаривает сама с собой.
Надо организовать какой-то... союз. Союз единомышленников. Или партию... Нет, партию нельзя, это сразу отпугнет людей. Нужно что-то компактное. Например, кафе... Впрочем, кафе - это для юнцов. Салон?... Клуб?... Точно, клуб. Клуб брошенных жен... А что? Звучит... Клуб. Брошенных. Жен. Нормально...Да, но с чего начинать? Первое - найти помещение... Нет-нет, первое - не помещение, первое - дать объявление. В газету и на радио. И на местное телевидение. Обязательно... Что же я стою? Вперед! Куй железо, пока морда свежа. (Листает газету). Ага, вот она, рекламная служба. (Набирает номер). Але, это газета "Вечерний город"?... Деточка, примите объявление... Нет, не коммерческое. Частное. Я бы сказала, сугубо личное... Хорошо, диктую... Женщины... Жены нашего славного города! Все, кого обманули и бросили мужья... Да, да, кого бросили собственные мужья. Для всех нас, обиженных и оскорбленных, я организую "Клуб брошенных жен". Дорогие подруги, записывайтесь в мой Клуб и мы вместе станем той силой и той крепостью, о которую разобьется мужская подлость и мужское предательство. Мы отомстим!... Всё... Что вы сказали?... Ваша редакция готова записаться в мой Клуб в полном составе?... Девочки, вы меня растрогали. Приходите, жду с нетерпением. (Кладет телефонную трубку). Вот так, скромно и без лишнего шума рождаются великие проекты.
2.
Вечер, пятница. Просторный зал. На стекле крупная надпись "Клуб брошенных жен". Внутри помещения, за столом, сидит Белла. Возле буфета Тамара разливает по фужерам шампанское, освобождает шоколадные плитки от фольги и режет на дольки большой ананас.
Белла. Который час?
Тамара. Восемнадцать- двадцать пять, а Шустрикова всё нет. (Подает шампанское на стол). Мне кажется - он вообще не придет.
Бела. Когда кажется- крестятся... Запомни, Тамара, все мужики ползут на запах разврата, даже помимо собственного желания. Это рефлекс. Особенно падкими они почему-то становятся в пятницу.
Входит Любочка.
Любочка. Белла Матвеевна, я так волнуюсь, так волнуюсь!
Белла. Любочка, выпей шампанского. Мы все немножко волнуемся. Сегодня самый счастливый день в жизни нашего клуба. Наконец-то мы переходим от слов к делу.
Тамара. Наше дело - правое, мы победим!
Белла. Еще бы! Если кто-то думает, что нас - единицы, тот ошибается. По моим скромным подсчетам каждая вторая жена может смело вступать в наш клуб. Да что там - вторая, каждая первая!
Любочка. Неужели на всем белом свете нет ни одного честного мужчины?
Тамара. Нет!
Любочка. Ни одного?
Белла. Возможно, где-то один и завалялся. Но как его найти? Одного на всю страну.
Тамара. Так и хочется крикнуть: женщины! Подруги! Откройте шире ваши прекрасные глаза! Посмотрите на собственных мужей!... Посмотрели? А теперь идите сюда, записывайтесь в наш клуб.
Белла. Ты записалась добровольцем?!
Тамара. В принципе, мужики - замечательные существа. Я их просто обожаю. Но стоит одному из них стать вашим мужем, как он тут же превращается в свинью.
Белла. Одна моя знакомая всякий раз, когда приходит в гости, первым делом заправляет своего мужа бутылкой водки. Да, берет и наливает ему три стакана, один за другим - бах, бах, бах - и все без закуски. А потом сидит и ждет, когда мужик отрубится.
Любочка. По-моему, это снижает потенцию.
Белла. Ха! Вы не представляете. Этот подонок научился ей изменять, будучи в бессознательном состоянии.
Тамара. Какой ужас!
Белла. И не говорите. Они идут на все, лишь бы унизить нас и опозорить.
Тамара. Ох... Иногда так подступит, так захочется любви... Ну, и что? Обнимешь его крепко-крепко, прижмешься к нему всем своим телом, посмотришь в его лицо распалено и томно... А у него глаза, как у вареного рака.
Любочка. Белочка Матвеевна, а зубы чистить надо?
Белла. Разумеется. Полость рта должна быть хорошо санирована. Не хватало нам внести инфекцию.
Любочка. Тогда я пойду... санировать полость. (Уходит).
Белла. Как себя чувствует наш прокурор?
Тамара. Репетирует обвинительную речь. Перед зеркалом.
В это время звонят в дверь. Тамара открывает. Входит Шустриков с бумажкой в руке.
Шустриков. Здрасьте. Я правильно попал? Это Клуб брошенных жен?
Белла. Входите, гражданин Шустриков. Вы - пунктуальны. Сейчас ровно восемнадцать тридцать.
Шустриков. Я, признаться, был заинтригован: кто же мне назначил свидание? (Посмеиваясь). Надо же - клуб брошенных жен. Очень, знаете, любопытно взглянуть, как они выглядят, эти брошенные жены? И заодно утешить бедных женщин... Да, да утешить, обнять, к сердцу прижать. А что здесь такого? Нежность, ласка, простое человеческое участие. (Обращаясь к Тамаре). Вот вы, девушка, неужели и вас посмели бросить? Ай-яй-яй. Кто этот подлец? (Вкрадчиво). А, может быть, я смогу закрыть брешь в вашем разбитом сердце? Я понимаю - измену простить нелегко, но, когда рядом мужчина, такой надежный, как я...
Белла. Мы пригласили вас не затыкать бреши, а предъявить вам обвинение.
Шустриков. Вот тебе раз!... Мне? Обвинение? За что?... И, потом, кто вы такие, чтобы предъявлять обвинения?
Тамара. Мы - общество брошенных жен.
Шустриков. Как вы сказали? Общество брошенных жен? Что-то я не припомню такого органа ни в Уголовном кодексе, ни в Гражданском. Или я ошибаюсь?
Тамара. Однако, вы явились по нашей повестке.
Шустриков. По этой бумажке? (Рвет повестку на клочки). Случайно порвалась... А, позвольте спросить, по какому закону вы собираетесь меня обвинять?
Белла. По закону брошенных жен. И не только обвинять- судить будем.
Шустриков. Ой, как страшно. У меня даже коленки трясутся.
Тамара. А вы присядьте.
Шустриков садится.
Шустриков. Хм, как глупо всё получилось... Ну, ладно, ситуация теряет пикантность и становится пресной. Уважаемые дамы, у меня резко упал интерес к вашему обществу. Я ухожу. Прощайте, гуд бай, аривидерче.
Шустриков пытается встать, но Тамара прижимает его к стулу.
В чем дело? Уберите руки.
Белла. Вы имеете право пригласить адвоката.
Шустриков. Да идите вы к черту!
Он еще раз пытается встать, но его снова удерживают.
Белла. Запишите в протокол: обвиняемый от защиты отказался.
Шустриков. Ну, начинается...
Белла. Подсудимый, вам известно, какие обвинения вам предъявлены?
Шустриков (меняя тактику поведения). Да ладно вам, девчонки. Я что - идиот? Шуток не понимаю что ли? Я - вменяемый человек, не какой-нибудь там... козел отмороженный. Ха-ха, ха-ха!... Ну, вот, посмеялись и будет. А теперь мне нужно идти. Нет, честно, вот так, позарез нужно.
Тамара. Куда?
Шустриков. Что - куда? А, ну, в этот... В спортзал... Штанга, тренажер. Потом этот, как его?... Бодибилдинг. Да. Сами понимаете, бег на месте - общеукрепляющий.
Белла. Товарищ не понимает. А жаль... Вам, Шустриков, уже никуда спешить не надо. Пригласите прокурора.
Шустриков. Вера, как ты оказалась в этом обществе? Это же - террариум. Клубок змей. Никогда не думал, что ты падешь так низко. Я ни к кому не приставал! Честно.
Белла. Подсудимый, вам слова не давали. (Вере). Прошу вас, госпожа прокурор.
Вера надевает очки и перелистывает толстую папку, ищет место, с которого следует начать свою речь.
Шустриков. Это произвол! Беззаконие! Жена не имеет права...
Белла. Молчать!... Делаю вам первое серьезное предупреждение. (Вере). Прошу.
Вера продолжает листать папку с бумагами.
Шустриков. Ладно, если ты желаешь выяснить все на чистоту, давай по-хорошему. Но только - дома, один на один. А зачем же на людях?... Верочка, пойдем домой.
Белла. Делаю вам второе серьезное предупреждение. (Вере) Прошу.
Вера (срываясь с места в карьер). Эта скотина, этот гавнюк изменяет мне где попало и с кем попало. Гад! Я готова задушить его собственными руками. Подлец, дрянь, сволочь!
Пауза.
Белла. У вас - всё?
Вера. Да.
Белла. Ну, что же, краткость- сестра таланта.
Шустриков. А мне - слово! Мне!
Белла. Зачем? Вы и так наболтали с три короба. С вами все ясно... Итак, заслушав мнение сторон, суд принимает решение: признать Шустрикова виновным в совершении преступления и осуждает его по статье "Супружеская измена в особо тяжелой форме".
Шустриков. Позвольте, а почему - в тяжелой?
Белла. Объясняю. Не представляя из себя ничего значительного как мужчина, вы с корыстной целью, желая обратить на себя внимание посторонних женщин, транжирили средства семейного бюджета. А также использовали интимные приемы, которым обучились у собственной жены. В соответствии с Кодексом общества брошенных жен, суд приговаривает гражданина Шустрикова к высшей мере наказания - к отсечению... причинного места через откусывание.
Шустриков. Вера, как ты могла? Я, может, жениться хочу!
Вера. Ничего, до свадьбы заживет.
Шустриков (падая перед Верой на колени). Верочка, все, что угодно, только не это!
Вера. Именно это.
Белла. Господа, я призываю вас к порядку, суд еще не закончил работу... Итак, приговор оглашен...
Шустриков. Я хочу обжаловать!
Белла. Должна вас разочаровать. Наши приговоры обжалованию не подлежат. Они приводятся в исполнение - немедленно.
Шустриков. Так не бывает! Есть еще Конституционный суд! Есть, в конце концов, президент!
Белла. Поднимите преступника на эшафот.
Тамара заключает Шустрикова в железные объятия. Тот пытается вырваться, дергает плечами, лягается.
Ты посмотри какой буйный. Пригласите анестезиолога.
Входит Любочка.
Одну порцию наркоза, пожалуйста.
Любочка достает из-за спины сковородку и бьет Шустрикова по глове. Шустриков отключается.
Спасибо.
Любочка уходит, а Тамара раскладывает обмякшего Шустрикова на стульях и привязывает лентами его руки и ноги, оформляя свою работу красивым бантом.
Тамара. Готово.
Белла. Принесите иголку с ниткой. И тарелочку.
Шустриков (выплывая из обморока). Помогите...
Белла. Приведение приговора в исполнение поручается самому юному члену нашего клуба - Любочке.
Тамара (Шустрикову). У нее молодые, крепкие зубы.
Звучит страшная музыка. Меркнет свет. Загораются свечи. По стенам ползут жуткие тени. Появляется Любочка в костюме палача. Ее движения полны скрытых смыслов. Любочка берет с подноса огромные портняжные ножницы... Шустриков бьется в своих лентах, но крепкая дама Тамара намертво прижимает его к стульям.
Шустриков (хрипя). Последнее желание! Последнее желание!
Белла. Нахал.
Шустриков. Хочу водки! Большой стакан водки!
Белла. Послушайте, уважаемый, здесь вам не шалман. Налейте шампанского.
Вера (наполнив бокал, подносит его к губам мужа). Пей, скотина.
Шустриков с заломленными руками, вытянув шею, делает судорожные глотки. Остатки вина Вера выплескивает ему в лицо.
Шустриков. Спасибо, родная.
Белла. Обнажите причинное место.
Любочка вырезает ножницами кружок на брюках Шустрикова. Кружок, который включает гульфик и ширинку. Показывает лоскут публике и отбрасывает его в сторону... Музыка становится глуше, зато нарастает барабанная дробь. Любочка кладет ножницы на место и пальцами разминает скулы.
Белла (торжественно). Приговор в исполнение... (Почти нежно). Привести.
Любочка приближается к Шустрикову и медленно склоняет голову над тем местом, откуда был вырезан лоскуток. Ее длинные волосы падают на живот Шустрикова, скрывая от зрителей страшную картину казни. Вопли преступника способны тронуть сердце самого хладнокровного человека. Тамара, удерживая Шустрикова, отворачивает лицо. Вера, дабы не закричать, зажимает рот ладонями. И только Белла, по-видимому, получает эстетическое удовольствие...
Проходит минута и начинает казаться, что процедура казни несколько затягивается. Тамара уже поглядывает на палача с каким-то странным интересом, а лицо Беллы принимает озабоченное выражение. Вера то и дело приседает. Старается что-то рассмотреть через россыпь Любочкиных волос. Ей кажется, что процесс отсечения топчется на месте.
Вера. Послушайте, а что там происходит?
Постепенно вопли Шустрикова переходят в некие стоны. А стоны эти, приносим извинения, обретают подозрительно эротический характер.
Белла. В чем дело?
Тамара облизывает губы и пожимает плечами. А Шустриков, издав прощальный, самый неприличный стон, бессильно роняет голову и томно закатывает глаза.
Хватит! Поднимите ее, в конце концов!
Тамара с трудом отрывает палача от жертвы, ставит Любочку на ее ватные ноги. Потом откидывает Любочкины длинные волосы назад, открывая лицо... Елки-палки! Лучше бы она этого не делала. Сейчас на это лицо невозможно смотреть. Особенно детям до восемнадцати лет.
Вера. Любочка, ты что там делала столько времени?... И почему ЭТО на месте?
Любочка молчит. Она, словно пьяная, бессмысленно улыбается... Наступает минута молчания. Все пытаются осмыслить происходящее, вернее, произошедшее.
Вера. Ах, ты, блин, дитё грудное... Нет, вы только посмотрите на нее!
Белла. Тамара, прошу вас, уведите Веру.
Тамара берет Веру под руку и удаляется с ней. Белла подходит к Шустрикову.
Ну, что, Шустриков, доволен?
Шустриков кивает.
Повезло тебе...Вместо заслуженной кары, напоили шампанским, доставили удовольствие. Как в лучшем борделе.
Шустриков. Спасибо от всей души. Признаться, не ожидал.
Белла. Не благодари. Прокол вышел. А с кем не бывает? Дело-то новое. Движемся методом проб и ошибок. Как говорится - первый блин комом.
Шустриков. Да нет, ничего. Нормально.
Белла. Заткнись. (Подходит к Любочке, обнимает ее). А с кадрами будем работать. Пройдет немного времени и мы воспитаем таких палачей - железную арматуру перекусят! Правда, Любочка?... Если всю нашу злость, всю ненависть к мужикам мы сложим воедино... Ни фига себе! Даже трудно представить, какой силы оружие окажется в наших руках. И в наших зубах!... Ну, мужики! Ну, брехуны плешивые, клянусь: будет земля гореть у вас под ногами! Ох, будет. Запомните это.
3.
Самая обыкновенная квартира. Прихожая. Шустриков звонит по телефону.
Шустриков. Алло, Серега?... Привет. Это я, Шустриков. Слушай, у меня беда... Нет, серьезно. У меня пропала невеста. Уже третий день ни слуха, ни духа. Я весь на нервах, просто схожу с ума. Обзвонил все больницы, поднял в ружье милицию. Родственников поставил на уши. Ничего. Абсолютный ноль!... Что значит - какая невеста? Разумеется, Любочка!... Да, молодая, красивая... Вот именно, с которой я познакомился в Клубе этих долбанных жен. Подожди, а тебе что-то известно про нее?... Се-ре-га!... Так... Так... Ё-моё! С кем уехала?... С нашим боссом?! С Олегом Тимофеевичем? Смертельный номер! А куда?... В Венецию?... Ну, все, это - конец. (Начинает плакать). Но почему? Почему? Она меня так любила. Нежно, страстно, одного меня. Она клялась. Мы даже свадьбу назначили. (Сквозь рыдания). Серега, а ты... Ты что - тоже плачешь? Почему, Серега, ты плачешь? От тебя ушла любовница? А жена?... Сбежала еще раньше. Извини, я не знал. Вот сучки, эти бабы, а, Серега!... Ничего, Серега, плачь, плачь. Вместе плакать как-то веселее. Слышь, Серега, а давай организуем Клуб!... Та, обыкновенный. Клуб обманутых кавалеров... Что? Звучит старомодно? Нормально. И точно. Ты только послушай Клуб О, Ка. Клуб-ок. КЛУБОК. Здорово, правда? Всё, заметано. Я еду к тебе... Как зачем? Будем писать Устав и этот..., закон... Что значит, какой закон? Обыкновенный. Закон обманутых кавалеров, по которому будем судить этих сучек. Да. Мы всю нашу злость соберем в КЛУБОК. Мы воспитаем таких палачей, таких... Железную арматуру перекусят... Что?... При чем здесь палачи и арматура? А хрен ее знает. Приеду, разберемся. До встречи. Я уже еду.