В молодом лесочке под железнодорожной насыпью, на берегу крошечного чёрного пруда, по поверхности которого плавали жёлтые сосновые иглы и утиные перья, веселились военнослужащие Ракетных войск стратегического назначения.
В распахнутом промокшем кителе, надетом на голое тело, выкатив круглое пузо белоснежного цвета с просвечивающими венами, размахивая руками, плясал командир вертолётной эскадрильи дивизии майор Иванов. По раскрасневшимся щекам его с макушки катились струйки прудовой воды, волосы слиплись и торчали кольями в стороны. Компанию ему составлял его непосредственный подчинённый, как смоль чёрный капитан Филипчук по прозвищу Большой Змей. Расстёгнутая рубашка Змея открывала волосатую грудь с истёршимся православным крестом, голова моталась, как бешеный маятник. Змей не умел танцевать и только прыгал козлом, рассыпая веером капли пота. Седовласый хозяин ремонтной базы Николаев, единственный из присутствующих в полевой, а не повседневной форме, со своим замом старлеем Карташовым дружно отбивали в ладоши ритм и иногда прерывались, пропуская по пятьдесят и закусывая шашлычком.
У костра вяло хлопотал старший прапорщик с узла связи Айдаров. Рядом с ним на бревне сидел капитан Свияжский и наяривал на гармошке залихватское попурри русских плясовых песен, весело подпрыгивая на сильных долях.
Офицерское застолье, второе по счёту, а на первое собрались все офицеры дивизии, кроме майора Александра Александрова - тот убыл на Центральный полигон ещё летом. Инициатора пьянки Свияжского вытошнило от типового офицерского официоза, и он организовал продолжение банкета в узком кругу, в узком месте, вдали от жён и неприятелей. Николаев припёр с собой магнитофон, который тут же был застрелен из табельного оружия Ивановым.
- У! - погрозил майор жирным кулаком, и Николаев обиделся, но вскоре подчистую пропил своё горе.
Свияжский взял финальный аккорд. Карташов и Николаев зааплодировали, Айдаров подкрутил шампуры. Тяжело отдуваясь, Иванов сбросил одежду:
- Окунусь ещё разок... За мной, мужики!
Никто не рискнул нырять в ледяную сентябрьскую бездну, все лишь смотрели, как Иванов со вкусом крякает от холода и плещется на мелководье, будто гиппопотам. Вылез майор облепленным опавшими листьями и натянул китель прямо поверх.
- Прошу! - торжественно звякнул шампурами Айдаров, указывая ими на покрытую всяческими яствами и закусками скатерть, постеленную на капот виновника торжества. Иванов пошарил в камышах и вытащил из воды ещё две бутылки.
Разливал Большой Змей. Он был уже сильно навеселе, постоянно хохотал, как умалишённый, и размахивал бутылкой. Карташову "не досталось" стакана, но тот воспринял подколку спокойно и скрутил при помощи своего швейцарского ножа плафон заднего фонаря "Опеля", подставив его под горлышко.
- Ты! - возмущённо заорал Свияжский. - Скотина!
Тут же "нашёлся" пропавший стакан, и плафон вернулся на место.
- Антоныч, - сквозь огурец проквакал Иванов. - Докладывай давай, партизан хренов, на какие шиши машину купил? Боеголовку, что ли, последнюю продал? То-то я гляжу, у КПП постоянно какие-то подозрительные типы трутся...
Свияжский рассмеялся открытым рассыпчатым смехом, показывая спинку языка, покрытую желтоватым налётом. Придерживая гармонь ногой, капитан дёрнул молнию нагрудного кармана кителя.
- Так и быть, вам скажу. Но никому ни гугу! - предупредил он, колупая заевший замок.
Большой Змей сидел на траве, привалившись спиной к колесу, и пил из горла.
- Твою мать, - ругнулся Свияжский. - Дай-ка нож!
Щипчиками швейцарского ножа он раскусил замок и небрежно бросил, старый преферансист, как козырную карту, ламинированную розовую бумажку, тут же сграбастанную жирной рукой Иванова.
- Ё... дистый азот! - воскликнул майор. - Как?!
Свияжский рассмеялся вновь. Все, вырывая друг у друга, разглядывали свидетельство о регистрации ТС, где в графе "Номер двигателя" стояла пометка "б/н", и даже Большой Змей тянул руку откуда-то с низов полянки.
- Ну-ка! - скомандовал Иванов, тыча пальцем.
Офицеры осторожно сняли за уголки скатерть, и майор забрался под капот. Некоторое время он светил в нутро зажигалкой и вылез оттуда настолько озадаченный, что никто больше не захотел посмотреть на номер мотора, однозначно поняв, что номера действительно не существует.
- Тю-тю! - крикнул Свияжский и продолжил, решив, что достаточно истомил братьев по оружию: - Конечно, палёная тачка. Но я купил её честно. У капитана Рыбина. А он её купил, когда ещё служил в ГСВГ, у местной мафии. По немецким документам машина чистая, а уж по нашим... девственница! Юная невеста!
- Цвет вот только... - заметил Карташов. - Не невестин цвет...
Потом они ели арбуз и пили коньяк, сплёвывая семечки на рыгающего под ногами Большого Змея, и смотрели на холодные синие звёзды.
- Антоныч, - как бы невзначай сказал Айдаров, грызя корку, - невеста невестой, а как твоя бывшая красотка?..
- Продай? - чуть не расхохотался Свияжский. - Даром забирай этот ржавый хлам!
- Правда? И не жалко? - загорелись у Айдарова глаза.
- Бери, сказал же!
- За это надо выпить! - выполз слабый голос Змея из-под травы.
Уезжали уже в полной темноте.
За руль сел Николаев как самый трезвый, Иванов как самый старший втиснулся на переднее сиденье, отжав животом рычаг КПП к первой передаче. Змей был шестым, ему досталось лежачее место; он так и поехал - на коленях сослуживцев, блюя при помощи высунутой в окно головы.
Свияжский расчехлил гармошку и заиграл Шаинского. Локоть тянущего мехи Антоныча больно бил Карташова снизу в челюсть, но тот пел вместе со всеми, налегая на гласные:
Прилетит к ним Бен Ладен в голубом самолёте
И бесплатно взорвёт Пентагон!
Президента поздравит и, конечно, оставит
Им в подарок пятьсот мегатонн!
- А ну-ка хором, ребята!
А я играю красной кнопкой у ООНа на виду!
И сожженье термоядом скоро проведу!
Жёлтые "Жигули" третьей модели стояли во дворе в куче гниющих листьев, листья налипли на стёкла, на кузов, сопли жидкой грязи болтались на брызговиках. Хромовые детали погасли, в роскошном салоне натуральной кожи выросли тенёта, и наклеенные на заднее стекло ядовито-яркие буквы "Красотка" недоумевали, чего это они тут ошиваются.
Спотыкаясь о собственные ноги, Свияжский вылез из подъехавшего "Опеля" и запрокинул голову к четвёртому, последнему этажу. Айдаров подобрался к Красотке и осторожно провёл ладонью по крышке багажника.
Николаев затолкал ключи Свияжскому в карман и сказал, подняв кулак:
- Пока, мужики!
- Сам-то дойдёшь? - спросил Айдаров, борясь с мучительной икотой.
- Угу, - кивнул Николаев и дематериализовался из-под тусклого уличного фонаря.
- Опоздали, - меланхолично пробормотал Свияжский. - Дети уже спят, - светящийся циферблат его часов показывал второй час ночи. Капитан тронулся к подъезду, маша руками, будто вентилятор.
- Антоныч! - окликнул Айдаров.
Свияжский остановился и долго тупо смотрел на прапорщика, а потом выхватил из кармана связку, сорвал с неё ключи от Красотки, сломав кольцо, и швырнул Айдарову.
- Антоныч!
- Тихо, тихо... дети спят... - бормотал Свияжский, удаляясь с переменным ускорением.
Айдаров долго ползал на четвереньках, разыскивая в еле бледном свете фонаря рассыпавшиеся по луже ключи, а когда нашёл, в небе отворился гепатитно-жёлтый глаз луны. Прапорщик подполз к Красотке, с трудом отпер дверцу. После безуспешных попыток открыть заднюю дверь Айдаров оставил надежду расположиться на отличном пружинном диване и вырубился, уронив голову на склизкий порог.
Очнулся он на рассвете. Его брюки, проведшие ночь в луже, превратились в предмет одеяния огородного пугала, на кителе поселились мокрые опавшие листья, но знаки различия и бумажник остались нетронутыми разбушевавшейся стихией ночи.
Айдаров с огромным усилием поднялся на дрожащие ноги и тут же рухнул на сиденье.
- Как я на службу пойду? - ужаснулся он, но вдруг вспомнил, что сегодня суббота. Прапорщик сразу повеселел.
Стартёр легко крутанул коленвал, двигатель мягко рявкнул.
- А как же я поеду? - задался новым вопросом Айдаров.
Это оказалось не так сложно. Проглядывая сквозь слой листьев на ветровом стекле, прапорщик вырулил на проспект и, еле удерживая в трясущихся руках руль, покатил в сторону дома. Спустя метров триста он сообразил почистить стекло.
Движущиеся зигзагом "Жигули" без номеров на площади засекли гаишники.
- Гляди, совсем уже шпана оборзела, - равнодушно сказал старлей, подрёмывавший на пассажирском кресле. - Нажрутся и гоняют на папкиной тачиле...
- Тормознуть? - спросил молоденький лейтенант.
- Да ну его к чёрту! - отмахнулся старлей.
- А если по пьяни угнали?
- Покатаются и бросят.
- А если о столб убьётся? На планёрке втык дадут.
- Ну сам иди и тормози, - сдался старлей, хлебнул пивка из баклаги и снова задремал.
Увидев полосатый жезл, Айдаров ударил по тормозам, отчего Красотка подпрыгнула на месте, как осажённая лошадь, и осталась стоять посреди площади под углом к осевой. Лейтенант заспешил к остановившейся машине, но оттуда навстречу вывалилось оборванное существо, упало на асфальт и, засучив ногами, захрипело:
- Братцы... довезите до дому... трубы горят - не могу...
- Дядя Алмаз! - закричал лейтенант, бегом бросаясь к прапору и взваливая его на плечи. - Что случилось? Вас ограбили?
Айдаров на все вопросы лишь вымученно кивал, приговаривая:
- Довези, друган...
Загрузив на задний диван измученного зелёным змием прапора, лейтёха растерялся.
- Вадик! Вадик! - заорал он.
- Чего там ещё? - выплыв из полудрёмы, недовольно поморщился старлей, разглядывая через мутное стекло гаишной "Волги" напарника, что-то активно объясняющего на пальцах. - Да ну тебя! Говорил же, не связывайся. Нет вот, теперь в больницу везти на освидетельствование... - на этой мысли старлей снова нырнул в миры сновидений.
Лейтенант сообразил, что старшему товарищу всё по барабану, и прыгнул за руль Красотки. Минут через пятнадцать незадачливый гаишник проклял всё на свете, когда Айдаров, без признаков жизни скрючившийся на своём продавленном диване перед телевизором, слёзно вымолил сперва аспирину, потом рассола, и лейтёха полез на антресоли за банкой, и в заключение - холодненького пивка из ларька.
- Включи мне ящик, друг, - голосом умирающего соловья захрипел Айдаров, - найди там что-нибудь с девчонками... Антенну только надо подкрутить, а то не показывает...
- Ну уж! - возмутился лейтенант. - Мне некогда, я на службе! И так за пивом для Вас сбегал!
- Друг...
Но лейтенант уже вышел на лестничную клетку, с досады громыхнув дверью. Тут же растворилась дверь напротив, и высунувшаяся бабка, опознав перед собою офицера милиции в форме, с пистолетом и полосатым жезлом на запястье, злорадно прошамкала:
- Шо, никак заарестовали голубка? Так ему и надо! А то девки к нему всё ходют и ходют, пьянствуют, всю лестницу захаркали, поганцы!
Лейтенант тяжко вздохнул и направился на спуск, всё-таки решив ничего не рассказывать матери Айдарова.
В понедельник утром дежурный по КПП одной из частей дивизии воскликнул:
- Так это ж Свияжского "Жигуль"! - и вышел посмотреть.
- Был, - скромно ответил Айдаров. - Теперь мой.
- В автороту, - понимающе кивнул дежурный.
- Санёк, пусти, а?
- Литр.
- Ноль-семь.
- Армянского.
- Дагестанского.
- Ладно, - завершил торг дежурный и разрешающе махнул рукой солдатам на воротах.
Айдаров подогнал Красотку к ангарам автороты.
- Славик! - крикнул он в один ангар. Потом повторил то же самое в другой.
Из ангара неспешно вышел двухметровый увалень, похожий на существо, которое бы получилось при сложении двух Шварценеггеров, обмахиваясь кепочкой, казавшейся в его клешнях маленькой зелёной мушкой.
- Здорово, Славик! - с натянутой бодростью приветствовал Айдаров. - Как сам?
- Как сала килограмм. Чё надо?
- Славик, смотри, какая машинка!
- И чё?
- Славик, ты только погляди! Салон кожаный, натуральный! Хромированные колпаки и решётка! Один бампер чего стоит!
Здоровяк флегматично крутил кепочкой.
- Послушай мотор, а?
Славик пожал плечами.
- Чё надо-то?
- Славик, приведи в порядок. А с меня приз.
Славик подошёл к машине и легонько постучал по переднему крылу.
- Кузов гнилой совсем.
- Славик, - упрашивал Айдаров, - мне ж не самому ездить. Подкрасим, подчистим и толкнём кому-нибудь.
- Пополам, - произнёс Славик после некоторого раздумья.
- Что пополам? - не понял Айдаров.
- Деньги пополам.
- Че-его? Какое пополам?! Я свою машину продаю, а деньги - пополам?!
- Это Антоныча Свияжского машина, - равнодушно возразил Славик.
- Это моя машина, понял, моя!
- Мне ль Красотку-то не знать, - отрезал Славик и засобирался уходить. - Подумай.
- Стой, чёрт с тобой, жлоб хохляцкий! - крикнул в сердцах Айдаров. - Согласен на пополам!
- Загоняй, - сказал Славик и нырнул в ангар.
Славик сидел в слесарной яме, тыча инструментом Красотке в живот, а Айдаров бегал вокруг и руководил:
- Слушай, ты! - раздражёнными плевками выплюнул слова несловоохотливый Славик. - Иди к себе, не суетись, без тебя всё сделаю. Лучше б нашёл какого-нибудь лопуха, кому такую гниль можно загнать.
Айдаров возбуждённо подпрыгнул и побежал.
К концу недели Славик позвонил на узел связи, и Айдаров мигом прилетел в автороту, щедро излучая нетерпение из-под фуражки.
Красотка сияла. Перекрашенная в ярко-красный цвет, стерильно вымытая, на восстановленных шинах она, словно горячая поскакушка, рвалась с ручника на трассу.
Славик сиял. Только ему да двум рядовым-срочникам было известно, сколько труда было вложено в маскировку страшных ржавых дыр в днище и восстановление скончавшихся подвесок.
А Айдаров не очень сиял, поскольку ему пришлось хорошо проставляться командиру автороты, и теперь он надеялся на удачный торг с покупателем.
- Нашёл? - сурово спросил Славик.
- Нашёл, - подтвердил Айдаров.
- Кто?
- Шпана деревенская. Из Тарасово.
- Вот и славно, - одобрил Славик, - что не из города. Легче сторгуемся.
В субботу поехали в Тарасово. Дежурный по КПП военного городка поинтересовался:
- Ты, никак, Алмаз, машину продаёшь? Вон уже и номера снял.
- Продаю, - солидно ответил Айдаров и захвастался, ударяясь в пошлую поэзию: - Салон кожаный, натуральный, импортный! Не фары - глаза орлиные! Мотор пламенный, радио в салоне. Короче, чистая Италия, экспортный вариант...
- Обмоем? - подмигнул дежурный.
- Да ё-моё! - заныл Айдаров и сник. - Что вы все, разорить меня на выпивке хотите?
Славик сидел за рулём, придирчиво выслушивая шум двигателя и подвески, а Айдаров разглядывал бегущие пейзажи, и ему вдруг расхотелось продавать такую чудную машину. Щётки смахивали со стекла мокрые липкие листья, двигатель приятно ворковал, снаружи капал дождик, а прапорщику было уютно в натопленном салоне и грустно от близящегося расставания с Красоткой.
Славик миновал развилку, повернув налево, в противоположную от города сторону. Километров через семь, за Тарасовским сельпо, их уже ждали восемь мрачноватых короткостриженных парнишек в возрасте от шестнадцати до двадцати, все как один - в дешёвом "Адидасе" и одинаковых шерстяных шапочках.
- На рынке два дурака - один продаёт, другой покупает! - сказал Айдаров, выходя из салона.
Пацаны недоумённо переглянулись. Один из них, с медицинским стетоскопом на шее, сказал:
- Открывай капот!
Он долго слушал мотор, потом залез под днище, пока другие хватались за бампера, руль и кожаные сиденья.
- Ну чё, Никитос? - наконец, спросил высокий худой парень, самый старший и, видимо, главный среди ребят.
- Ништяк, Вася. Всё нормуль, - ответил Никита. - Двадцать штук она, конечно, не стоит, а десять - вполне. Тем более что без документов.
- Мужики, слышали? - сказал Вася. - Десять тысяч, и расходимся.
- Это, считай, даром! - воспротивился Айдаров. - Ты что? Кожаный салон, чистая Италия! А ты - десять! Давай хоть восемнадцать!
В конце концов, сторговались на четырнадцати.
Самый младший из парней пошарил внутри штанов и бережно вытащил пакет. Пока Айдаров и Вася пересчитывали рваные пятидесяти- и сторублёвки, кто-то из пацанов приволок бутыль самогона. Славик отказался, а Айдаров выпил со всеми, и вновь его охватила грусть.
- Эх, пацаны, - со слезами на глазах пожаловался прапор. - От сердца отрываю!
Славик отобрал у него деньги и спрятал на могучей груди, и они пошли к трассе ловить попутку до военного городка. Попуток не было, дождь то усиливался, то стихал, и Айдаров то радовался удачной продаже, то огорчался, подозревая, что продешевил.
- Алмаз! - толкнул его в бок Славик.
Из-за крайнего дома вылетела, бешено ревя, Красотка. Двое новых хозяев сидели в багажнике, согнувшись пополам, и один ехал верхом на крыше.
- Как они с ней обращаются, - вздохнул Айдаров.
- Алмаз, - вдруг сказал Славик тревожно, - бежим, пока не поздно!
Машину тряхнуло на кочке, послышался жуткий скрежет. Это насквозь проржавевший кузов не выдержал, импортный кожаный салон провалился, крыша согнулась посередине, кардан треснул надвое, и бессильно повисли в воздухе приподнявшиеся задние колёса. Страшный мат потряс Тарасово. Неуклюже барахтаясь, парни полезли наружу.
Айдаров и Славик бросились бежать. Парни с улюлюканьем помчались следом.
Быстро установилась оптимальная дистанция: едва только одышливый Айдаров сбавлял темп, как подстёгнутые злостью парни раздували пары, и тогда Айдаров поддавал, и парни снова отставали.
- Сла-а-авик! - прокричал Айдаров. - Я сейчас сдохну!
- Держись, Алмаз! - и, обернувшись к преследователям, Славик крикнул: - А ну стойте, а то хуже будет!
- Чё?! - завопил бежавший впереди на правах главного Вася. - Подбавь ходу, пацаны!
Айдаров почувствовал, как ноги с дыхалкой ему изменяют. Парни засвистели по-индейски, догоняя несчастного прапора и готовясь схватить его за ворот.
- Это - всё, - подумал Айдаров, но Славик запрессовал его ладонь в своей кисти и взял на буксир, вырвав буквально из лап врага.
- Держись, Алмаз! - как заводной, вторил Славик. - Вон уже и КПП наше показалось! Всего какой-то километр!
А с КПП за погоней внимательно наблюдали.
- Видать, за хорошие деньги Айдаров машину продал, - сказал дежурный по КПП своему помощнику.
- Видать, - согласился помощник. - Ставлю стольник, что догонят.
- Ставлю стольник против, - сказал дежурный.
Оба достали бинокли и принялись активно болеть.
- Кажется, я выиграл сто рублей, - через несколько минут сказал дежурный, но помощник не расстроился, ибо пропивать выигрыш им предстояло вместе. Он кликнул пару часовых и пошёл с ними встречать победителей.
Айдаров со Славиком подобно кометам пролетели сквозь турникет КПП.
- А ну, назад! - приказал шпане один из часовых, грозя автоматом.
Парни остановились, зло оглядели ворота с облупившимися бледно-розовыми звёздами и колючей проволокой поверху.
- Давай-давай, по домам! - вяло надрывался часовой. - А то сейчас всех под замок посажу за попытку проникновения.
- Пошли, - пришибленно скомандовал Вася, и восьмёрка парней потащилась обратно до деревни.
- Италия, говоришь? - хмыкнул дежурный. Айдаров без сил валялся на диванчике в дежурке, Славику достался стул. - У нас, слава богу, пока не Италия...
- Орлы, - иронично согласился помощник, наливая всем чаю. Часовой-срочник проверял пропуск у водителя молоковоза. Буран хрустел в конуре говяжьей костью.