A Huevo Часть 2. Глава 3
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: A Huevo Song The Trashmen Схожесть звучания - не есть схожесть понятий. Перевод с испанского. Все права соблюдены.
|
Часть 2. Небитые камни.
- Ваше это... я-то, то... не знаю... как то, но... это...
- Заходи солдат, не стесняйся. Мне можно открыться во всём и об этом никто не узнает.
- Ваше святотатство!
- Ты хотел сказать святейшество, но и это не верно! Я не заслуживаю такого обращения. Мне ещё далеко до этого. Настолько далеко, что звёзд не видно! Ко мне можно обращать по сану - преподобие. Должности - цензор всех войск.
- А званию?
- Звание? Звания в армии! Это у тебя может быть звание, а у духовных лиц призвание, а не звание!
- Мне так понятней будет. Раз у вас иерархия как в армии! Или и её нет?
- Без иерархии нет структуры. Структура - это скелет, который обрастает тем что несет пищу, движет жизнью. В нашем случае пищу духовную, за которой ты ко мне и пришёл. Ладно, но чисто условно. Ведь нашим войском командует маршал Сорт? Он отвечает за телесное. Я главный по духовности в вашем войске. Мы равны с ним. Тогда я как бы маршал. "Как бы" главное слово в этой фразе!
- Фразе? Это кто?
- Не будем углубляться в мелочи. Обращайся как к маршалу.
- Вот это да! Со мной, за двадцать лет, даже комбатал один раз говорил. А тут целый маршал!
- Целый правильно сказано, среди них есть и не совсем целые. Так что привело тебя сын мой?
- Вот это и привело. Вы назвали меня сыном, но вы же не отец мне?
- Вот ты о чём! Моими устами говорит создатель всего сущего - Трамбон. Он своим трубным гласом пробудил нас к жизни, когда создал.
- Тогда почему мы рабы божьи, если божьи дети?
- Вот потому и рабы! Есть божьи законы, которым мы должны следовать! Кто не следует - тот раб! Его придётся заставлять следовать этим законам! А ты им следуешь? Как следуешь? Почему плохо следуешь? Да знаешь ли ты их вообще и, хотя бы, в частности?
- А вот чиньрылы не знают, не следуют ни своим законам ни божьим, но они не рабы, а мы рабы у них! Они всё гребут и гребут все блага под себя, до смерти остановиться не могут! Мне отец письмо прислал. Надел земли отобрали, котрый навечно вручили ещё его прадеду! Император!
- Сложный случай.
- Поэтому я у вас... никто не хочет даже слушать.
- Представь себе, когда они, как и все мы, предстанут перед божьим судом. Ты, у которого ничего не было и они, у которых всё было. Там вы одинаковы. Отсюда ничего с собой не заберёшь. Как они будут страдать! Ты ничего не потерял, оказавшись там, а они? Они поэтому и гребут, думая, что гора богатств, поднимет их выше к небесам и позволит устроиться получше. Когда это теряют - превращаются в ничтожества, суд возвращает их сюда на исправление. Тебе незачем страдать, потому что нечего терять! Раз тебя сюда ничего не тянет, потому что, ничего не было и ты ничего не оставил, то ты остаёшься там в блаженстве, а им снова предстоят тяжёлые испытания!
- Значит я могу убить его, чтобы он не пользовался нашим наделом.
- Тебя повесят!
- Это не самое страшное. Раз я прав, значит умру праведником. А его снова сошлют сюда на муки. Мои предки порадуются за меня! Хотел бы я посмотреть, как его будет корёжить здесь. Я могу это увидеть?
- Не могу возражать против твоих желаний, но дождись суда божьего, а не твоего!
Беседы цензора всех святых при войске преподобного Герундия с легионерами.
Глава 3.
- Заходите прапорн, заходите! Я узнал вас! Говорят, воруете безбожно!
- Врут. Врут наглые твари. Наговаривают! Я божно ворую, да и не ворую, а так... все службы посещаю, вклады делаю, свечек сколько поставил... на исповеди хожу и к каплу, а вот теперь и к вам, с почтением.
- А лицо у тебя не от пьянства красное?
- Когда молюсь, сильно о землю стукаюсь! В покаянии остановиться не могу! Да и на солнце целый божий день! И даже не божий! Всё равно грешен, хоть и наговаривают. Как я могу столько украсть, когда надо мной столько начальников? По крошке, если кто откажется, собираю, а лентяи говорят - ворую! Вот кто безбожники, ваше преподобие! Всё равно каюсь! Не совершенен я! Не могли бы вы как-то помочь в следующий раз положить иглу моей жизни в более подходящее яйцо? Я грехи, за такое желание отмолю!
- Отпускаю грехи тебе! А это что за сумка?
- Это и есть почтение вам!
Беседы цензора всех святых при войске преподобного Герундия с легионерами.
1.
Таверна "Под колпаком у Мю" была единственной в Ван-дее, классической таверной, где кроме еды, предоставлялись номера. Еду можно было заказывать и в номер. По местным масштабам это было фешенебельное заведение. У обслуги даже была собственная униформа. Посетителей всегда было мало, а часто и никого. Но оно держалось на плаву, поддерживая свой высокий статус, согласно своего статута.
Все это было создано давно и тянулось из глубины веков. Да и само здание напоминало больше укреплённый замок, но уже бывший, поэтому с большими окнами, а не узкими стрельницами. В городке было достаточно питейных заведений, но они существовали за счёт низкой цены. Поэтому с той стороны Танта прибывали те, кто не хотел тупо напиваться дома один. Или чтобы об этой привычке никто из соседей, родственников, друзей и даже власти, не знали.
Понятно, что знали все, но никто не видел, за руку, в которой питьё, не держал и не наливал. Пить - пили. Номерами в таверне тоже редко пользовались, да и в большинстве эти люди были с другого берега. По тем же причинам, что любители алкоголя. Уединиться на ночь с красоткой - милое дело. Кто докажет, что с ней, а не обмывал с партнёром удачную сделку?
Крестьяне же бесплатно спали в своих возках и телегах. Они в городке не задерживались. Быстро продавали, закупались, пропивали остатки денег или привезённую с собой самгу и сваливали к себе на хутора и поселения.
Иногда в номерах оставались богатеи с того берега по причине неявки парома. Паром с того берега приходил утром, а отправлялся вечером, перед началом заката, околачиваясь целый день у пристани. Почему-то в это время казалось и течение засыпало от жары и ветер навстречу, утомлённый за день, стихал. Но иногда паром не приходил. Бывало и по нескольку дней. Паромщики тоже люди и у них случались запои и, хотя, даже в таком состоянии, они рвались к любимой работе, предусмотрительные жёны и матери их не отпускали. Бывали случаи, когда и по трезвому за борт сваливались и тонули.
Самым огромным спросом номера пользовались во время свадеб. Их заказывали за полгода. Это было как бы свадебное путешествие. Приехал с хутора, переплыл реку на пароме, веселись, в смысле трахайся, раз деньги уплачены, вдали от родни, друзей и соседей. Никакое хозяйство тебе в ухо не прокукарекает, не помычит и не залает. Вся знать округи все значимые праздники тоже отмечала здесь, а не в ванхаусе - резиденции Вана, где располагались казначейство и городская стража, таможня и пограничная стража. Функции двух последних выполнял тоже Ван. Иноземцев здесь, отродясь, никто не видел, да о них и не знали, но эти службы официально существовали.
В небольшом, но уютном зале древних Понтов, где на стенах располагались две фигуры в костюмах прежних времён, посредине стоял длинный тёмный стол, заставленный свечами. На столе, в тарелках находилась нехитрая снедь. За столом сидела сама хозяйка заведения Мю, но без колпака, за ней стояла в красочном национальном костюме, неизвестной национальности, подавальщица посуды и еды.
Рядом с Мю располагался брутальный мужчина в белой рубахе с распахнутым воротом и различными побрякушками на шее и платком на голове. Перед ним стоял кувшин с вином. В торце стола сидел мужчина помоложе в форме имперского служащего низшего разряда. Среди сонма чиньрылов империи он ничем бы не выделялся, кроме длинных белых волос. Его несколько заострённые уши, в приложении к волосам, напоминали эльфа из древних повествований.
Хозяйка сама разлила вино по бокалам. Блондин встал и стукнулся своим бокалом с бокалом брутала. Глядя друг на друга они выпили вино.
- Ритуал знакомства закончен! - Встала Мю со скамьи. - Я могу покинуть вас уважаемые Ёпаль и Зимон.
Мю и подавальщица вышли из зала, плотно, со скрипом, закрыв дверь за собой. Двустворчатые двери были созданы именно со скрипом, что бы никто не мог подслушать о чём ведутся переговоры.
- Предъявите ваши полномочия, Зимон! - Попросил Ёпаль.
- Я же ваши не прошу. Мне достаточно рекомендации хозяйки. Да и что даст эта бумага, увешанная кучей печатей?
- Почему печатей?
- Чем больше печатей - тем круче полномочия! - Улыбнулся Зимон. - Меня представили как представителя Цера. Разве этого не достаточно?
- Ну откуда я знаю, что вы это вы?
- И я этого не знаю про вас, но мне достаточно уверения Мю.
- То есть любой проходимец...
- А что это изменит в наших отношениях? Судят по делам, а не бумажкам. Ближе к делу. У нас почти что двадцать тысяч ваших пленных солдат. На самом деле больше, но мы их не считали. Каждый день они пожирают столько, сколько всё наше население за неделю. Так долго продолжаться не может.
- Вы им отрежете головы, как и предыдущим?
- Нам это не выгодно. Мы отпустим их. Голых, злых, голодных. С вами не обязательно воевать. Вот эта толпа озлобленных, но умелых бойцов обрушится на империю.
- Не пугайте!
- Если вы так считаете, зачем приехали?
- Мы бы хотели, чтобы они подольше воевали с вами.
- Им не с кем воевать! У нас нет армии. Какая нам от вас польза? Деньги? Так у нас и денег нет, значит и ваши не нужны. Мы вам можем предложить только пленных. Что вы взамен их? Я вам скажу больше: у нас нет места для их содержания и столько охраны. Обобщаю. У нас ничего для них нет. Скоро, да уже начались, дожди, потом холода. Они быстро передохнут. Нам пустить их на удобрения почвы?
- Так переговоры не ведут.
- А как ведут?
- Мне надо посоветоваться... ну...
- Тогда этих пленных получит Кочой!
- Что вы мне дурилку в рот загоняете? Он у вас? Ха-ха-ах! Не смешите пьяного!
- А к кому ему ещё податься? Это он наш, как и вы все, враги нам, но не мы вам! Поэтому ваши солдаты в плену жрут нашу еду, а не их головы, наложенные в телеги, едут в империю! Я не вижу смысла в дальнейших переговорах. Вы слабы и ничтожны. Лучше иметь дело с Кочоем, чем с вами! Он принимает решения на ходу.
- Если это всё правда, то не...
- Нет. Ждать не будем. Мы их будем передавать Кочою по частям. Пока без оружия. Вот наши предложения. - Зимон пододвинул лежащий у него лист к Ёпалю. - Завтра перед закатом солнца я улетаю.
- Как это?
- А вы что не знали, что у церутов есть крылья?
- Шутите?
- Издеваюсь! Запускайте своих глубей. Если вовремя ответа не будет, то и меня не будет. А больше никто с вами разговаривать не станет. Да и я жалею. Рассчитывал на понимание. Вы же не такой старпёр, как все у вас!
Зимон со скрипом открыл дверь из зала, вышел и поднялся на второй этаж. В зал заглянула Мю.
- Принести покушать увор?
- Какая к церу еда? Что он себе позволяет? Правильно Кочой стёр их с нашей земли и неправильно что не до конца!
- Я только предоставляю кров и еду. Запечёный порсик с пивом лучший завтрак в округе!
- Всего не надо. Только колено, а то облопаюсь как вчера! Такого даже в столице не подают!
- У меня нет секретов. Просто здесь некуда спешить, поэтому все и наслаждаются едой!
- А вот мне, хоть и здесь, есть куда спешить! Позовёшь! - Ёпаль тоже потопал на второй этаж.
На открытой галерее его апартаментов стояли клетки с глубями. Он кивнул секретарю. Тот положил лист тонкой, почти прозрачной бумаги и ручку с чернильницей. Ёпаль принялся писать мелким, убористым почерком донесение в центр.
У страха глаза хоть и велики, но из-за этого они и дорогу лучше видят. Два награждённых вилками горца Ал и Ан, неожиданно выскочили на место, откуда видны родные места. Долго ли, медленно, но они добрались до них. Времени было достаточно, чтобы обговорить всё и не по одному разу. Вождь их племени Ат Бурнаш, потому и был вождём что умел отделять брехню от реальности и разделил все их повествования на двое, а надо было на трое, если не на четверо делить, но и при этом, приключения племенной молодёжи, даже на стариков, знавших предания старины глубокой, произвели впечатление.
Горцы были бесконечно и беспечно храбры, подвиги великолепны, добыча огромна! Они были на службе. Кого и чего и кому не понятно, но за их заслуги Ала и Ана назначили командирами отрядов и вручили символ командования - трезубые жезлы. Старейшина племени сравнил уже засохшие порезы-шрамы на макушках их голов с остриями вилок и утвердительно кивнул. Совпало.
После это матери погибших товарищей приступили к допросам. Как это, их командиры остались живы, а все остальные невероятно, пусть и в невероятных подвигах погибли?
- Они спасли нас, закрыв собой, как щитом! - Ответил Ал.
- Они просили донести до вас весть, об их подвигах! - Добавил Ан.
- Кто бы узнал, что они такие герои? - Прервал причитания женщин Ат Бурнаш. - Идите, оплакивайте их и гордитесь, каких героев вы вырастили! Я верю, что каждый из них, мог получить по трезубому жезлу командира, если бы остался жив!
На этом дискуссии о подвигах и героической смерти были закончены и Ат приступил к детальному опросу. Его интересовали оружие, амуниция, подготовка, тактические навыки, как полученные героями, так и врагов их разгромивших. Он искренне не понимал, зачем иметь кривой меч и зачем рубить врага напополам? Насчёт больших луков он понял и вопросов по ним не задавал. Там равнины, близко подпускать кого-либо к себе опасно. Там не здесь, где через два шага камень, ветка, обрыв.
Молодёжь обманула племя и за это поплатилась. Жестоко поплатилась гибелью тех, кто должен был прийти им на смену. Но что ждёт племя? В ближайшее время даже породнится с другими племенами и кланами некому будет! Девчонок отдадут туда, а кого получат? Для кого? Кто Родину защищать будет в ближайшие года, если никого нет? Война удел молодых, а не старых!
Некоторые старики подняли головы и задали бессловесный вопрос. А не тряхнуть ли нам стариной? Сколько можно трепать уши другим о великом прошлом? Уйдёшь в могилу, потомки тебя и не вспомнят. О чём вспоминать? Что такого они совершили, чем можно похвастаться потомкам? Как украл свою будущую жену? И это единственный подвиг за все долгие годы жизни? Соседские байроны не в счёт подвигов! Их крадут все, даже кому лень! Украли у меня и я украл!
Было о чём задуматься Ату. Молодёжь сопровождала и охраняла караваны с грузом. Богатые караваны. Если таких молодых да удалых командирами назначили? Что это значит? Нет там настоящих мужчит которые могут долго удержать поднятый меч?
На руках древний, давно не обновляемый договор с империей об охране собственных границ. Что в нём написано знают наизусть, но всё ли помнят? А в империи? Может попросить плату за много лет? Если мы можем потерять или забыть договор, почему бы и у них не так? Одному выступать против империи неудобно. Сил маловато, а если и соседей пригласить? Стоит там городок на большой-большой реке. Должно на всех хватить, если договор не продлят и платить откажутся за прошедшие годы. Надо заставить себя уважать этих имперов! Как только сезон дождей закончится и выступить. Да что ждать? Наоборот именно теперь, когда все слабаки по норам греются! А сейчас есть время объехать всех и договориться! И этих врунов Ала и Ана прихватить с их трезубыми жезлами.
Ворд, при затухающем костерке, принялся трясти решётку, разогнуть прутья, выбить дверь. Только ссадин наполучал, устал и заплакал без слёз.
- Чё ты психуешь? Поздно! Наверное, где-то обвал произошёл, вот всех и вывели. - Эксел смотал с гениталий тряпку, обмотал вокруг каменной пластинки и сунул в костерок. Пропитанная его потом тряпка не желала загораться, но Эксел был настойчив. - Дней через семь-восемь вернутся. Так что у нас есть время спокойно выбраться отсюда. Пошли.
Эксел не стал ожидать Ворда, а пошёл к щели, из которой они вылезли. Ворд поплёлся за ним. Лучше сидеть у дырки и дышать свежим воздухом, расширяя её, пусть при призрачном свете, чем без света. Какой смысл трепыхаться и биться в истерике, если всё, как и любые молитвы, ни к чему не приведут? Как могут боги под такой горой услышать их мольбы?
В этот раз к дыре добрались быстрее, почти без помощи нити. Около неё никого не оказалось. Эксел так ухнул, когда это увидел, что Ворд вздрогнул!
- Если Стос пролез, значит и мы сможем! - Успокаивающе положил руку на плечо Эксела Ворд. - Залезай ко мне на плечи, а валду я тебе подам. Видишь клин торчит. Забей его.
- Сам знаю! - Эксел начал карабкаться на его плечи. Тут стоять не на чем, а валдой как лупить?
- Только не по моей голове! - Попросил Ворд.
Вот что значит долгая работа Эксела в забое! Увеличил дырку. Теперь не только его голова протискивалась, но и одно плечо. Эксел обил острые кромки с камня, хоть и содрал кожу с плеча, но протиснулся.
- Сверху-то удобнее будет! Ты в сторону отойди, а то камень в башку попадёт совсем больной будешь. А зачем ты нам больной? - Ворд нехотя отошёл в сторону.
Сначала он хотел полезть вслед за приятелем, но пока искал точку опоры, где поставить ногу, потом за что ухватиться и подтянуться, Эксел начал долбить проём. Он хотел, чтобы Эксел обрубил только те места, в которых его тело застревает, но тот ждать не стал. Не бросил его и не убежал как пацаны.
В лагере заорали и забегали. Орали так, что не только Сорт с Колбоком и Тензией, побросав карточки, выскочили из палатки, но и Луй, прямо с ними, зажатыми в мощной руке, выглянул из неё.
- Церуты напали? - Спросил он Сорта, который вернулся после выслушанного доклада дежурного.
- Хуже!
- Что может быть хуже?
- Кочой! Едет во главе огромного войска.
- Может...
- Не может! - Сорт, как курсант кадемии, вырвал карточки из его руки и заскочил в палатку. Собрал их все со стола и сунул в потайной ящичек шкатулки. Из большой опечатанной корзины достал секретную катру, застелил ей стол, накидал карандашей, старые листки с пометками. У него всегда была с собой куча таких листков. Накинул портупею, меч, шлем, смахнул пыль с орденов и медалей и, только тогда, вышел из палатки. Луй всё ещё стоял рядом с ней.
- Пошли! - Потянул его маршал за рукав. - Кочой ждать не любит.
- Да! - Коротко согласился командарм и они попылили к воротам, через которые должен был въехать Великий Пах.
У командарма амуниция и прочие командирские прибабахи всегда были на нём. Казалось, что он и спит в форме, портупее, каске, с мечом между ногами и в сапогах без шпор.
У сержана Гогиса возникла дилемма. Еды было не так много. Он выходил на охоту, но зверушки почему-то не показывались. То ли их распугала толпа людей, то ли они ушли пожирать мёртвые тела легионеров, то ли Гогис был плохой охотник, а может и всё вместе взятое.
Фелис, вроде бы и оклемался, но лучше ему не становилось. Мог только пить. Худеть начал и не только Фелис. Гогис понял, что тот долго не протянет, а, вслед за ним и он сам. Что лучше бросить командира умирать и идти к своим за помощью, зная, что тот всё равно помрёт, потому что Фелису никто и глоток воды не подаст, или подыхать вместе с ним? Несколько дней он, Гогис и голодным продержится, но сколько дней идти до первого поста? Где эти посты? Найти церутов и сдаться? Они тебе ласково отрежут непутёвую башку?
Гогис понял, что напрасно потерял силы, разыскивая, хоть какую-то самостоятельно перемещающуюся еду. Его ноги, уже долго, не могли держать остальное его тело. Тут и дожди зарядили короткие, но частые. Много хвороста не натаскаешь. Хорошо, что мечи у обоих есть. Ветки отрубал от растущих, поблизости деревьев. Он начал пересчитывать зёрна вса, предназначенного для мула. Поштучно много, а в объёме две горсти.
Он выглянул за дверь. Опять дождь. Вот для чего из брёвен тропу сделали. Почва превратилась в жижу. Сам далеко не уйдёшь, не то, что Фелиса на себе тащить. Он намочил тряпку и положил на горячий лоб Фелиса. Его мама всегда так делала, когда и его лоб был горячий. Гогис сделал несколько глотков горячего отвара и лёг рядом с комбаталом. Силы надо экономить. Для чего надо, он уже не понимал. Так, в бессилии и слабости заснул.
Сон был хороший. Они с отцом, на лодке ловят рыбу. Лодка лениво покачивается, солнце ласково гуляет тёплыми лучами по лицу, а ветерок нежно перебирает волосы. Отец, подсёк и выдернул из воды огромную рыбину.
Раз такое снится, значит он умирает, все так говорят, кто умирал, умирал, да не умер. Хоть посмотреть, как тот свет выглядит. Гогис с трудом разлепил глаза. Мрачный какой-то тот, а может, для него, теперь уже, и этот свет. Во сне было лучше. Здесь ни солнца, ни ветерка, ни отца с рыбиной.
Тяжёлое хмурое небо. За его головой, если глаза задрать повыше, ритмично колышется тёмное расплывчатое пятно и впереди, в смысле перед глазами, значит не впереди, а сзади - у ног, тоже такое. Да ещё два отростка по сторонам, тянутся к его ногам.
"Такой тот свет, нам не нужен!" Решил Гогис и закрыл глаза.
В следующий раз он очнулся, когда его сильно били по щекам. Вот тебе тёплый дружеский приём в раю, или как там, все эти каплы называют, лучшую жизнь неизвестно где, хотя известно с кем. Сами-то они, почему-то, туда не очень стремятся. Значит знают, что там, поэтому и собственное брюхо набивают до отвала. На кого не глянешь - порсик завидует. При чём здесь тела? Душа отлетает! Значит, чем больше, упитанней тело, тем крупнее жертва высшим? Чем больше жертва, тем лучше твою душу принимают? Хитрые эти каплы, обирают бедных, а приносят жертвы от своего имени! И им там сразу почёт и уважение! А души бедных людей, таких как солдаты, толпятся внизу, ожидая райской благости. Если там как здесь, то и там никакой благости не дождёшься, если сам не урвёшь! Из легиона или отдельного отряда сбежать можно, а как удрать из рая? И тот, наверное, уже этот, мир только для богатых и властных! Лучше уж земную юдоль там, внизу тянуть! Всё-таки привычнее, а значит удобнее и проще то, что знаешь и умеешь, чем снова идти путём проб и ошибок!
- Пошли вон! - Ответил Гогис, не смогший сразу разлепить глаза. Какая разница: ждать милости в раю или стать жарким на сковороде? - Отправляйте в ад! Там теплее! А лучше обратно!
- Наш клиент! - Ответило невидимое божество и накрыло его лоб чем-то мокрым и холодным.
- Живой однако! А они считали, что не дотащат! - Согласилось с ним другое.
Услышав это, Гогис, уже из принципа, решил посмотреть на этих божественных уродов и, силой воли, разлепил, слипшиеся от гноя, глаза. Но чего он ожидал? Всё в белом. Даже их лица, у которых видны только глаза. У них, как и у людей тоже пять пальцев, только целиком белые. А чего он, Гогис ожидал? Сказано же, что боги создали людей по своему подобию! Эти пальцы держали комочек похожий на бутон хопка, только смоченный. Этим комочком протёрли глаза. Туман исчез, сразу разглядывать стало лучше.
- Тебя, как звать-то, герой? - Склонились эти глаза над ним.
- Сержан Гогис.
- А друг кто твой?
- Комбатал Фелис. Пятый батал легиона ветеранов.
- Прими-ка вот это! - Его голову приподняли и заставили выпить полкружки какого-то вонючего отвара.
- Так я всё-таки в раю? Ада я не достоин?
- А что, попасть в ад - это доблесть? Что же тебе твой капл не объяснил, что ад - на Земле!
- И здесь жизнь есть?
- И здесь! - Его голову мягко опустили и отпустили. - Спи давай!
Когда Ёпаль вошёл в зал понтов, то увидел, как худой Зимон усердно расправляется с жареным коленом порсика. Неумеха! Надо отодвинуть тушёную псту в сторону, прижать вилкой к тарелке и отрезать ножом по маленькому кусочку, что поместится в рот! А на псте колено скользит, приходится тратить много сил. Церуты - варвары. Даже таких простых вещей не умеют!
Ёпаль пребывал в хорошем настроении. Какое решение, пусть даже самое отличное, он бы здесь не принял, там в Укронаде, могут извратить как угодно, вплоть до приписанной ему измены. Глубь принёс подробную инструкцию о договоре. Ёпаль радостно потёр руки друг от друга.
Мю сама принесла поднос. Первым сгрузила огромную кружку с пивом, затем тарелку размером со щит всадника. Колено тоже было впечатляющим. Вот она провинция! Не то, что этот замшелый, в смысле регламентируемой жизни, Укронад! Подают на блюдечке, а дерут как за полноценный кутёж!
Зимон, набитым ртом пробормотал несколько звуков. Ёпаль понял, что тот пожелал ему приятного аппетита. Судя по всему, кадемиев тот не кончал, но на переговоры послали. Какие могут быть договоры с этими неучами? Он даже вилку с ножом держит не тех руках! Ёпаля, поразило бы, покоробило бы, а может и оскорбило бы, если бы он понял, что пожелал Зимон. "Хорошей жрачки и крепкого стула!" Простецкое и конкретное пожелание церутов.
Ёпаль схохмил и произнёс тоже что-то в этом духе, но эти звуки ничего не означали. Зимон кивнул, принимая это, и от этого Ёпалю стало весело. Если Зимон запивал короткими глотками, то Ёпаль сразу отпил треть кружки и только после этого взялся за вилку с ножом, примериваясь с какого места начать свою трапезу. Зимон поднялся со скамьи и тут же нарисовалась Мю.
- Он заплатит! - Показал Зимон на Ёпаля. Тот от таких слов поперхнулся, но ничего не произнёс, так как жевал. Когда жуёшь говорить нельзя. Так научили. Мю достала блокнот и добавила в счёт Ёпаля несколько цифр.
Такая наглая бесцеремонность возмутила Ёпаля! Ладно этот варвар такое себе позволяет, но Мю? Сразу согласилась с этим недочеловеком!
- Это почему так? - Заорал он на Мю, быстро проглотив недожёванный кусок. Та, от такого неожиданного крика, вытаращила на него глаза.
- Что вы орёте на нашу милую, очаровательную хозяйку? - Вежливо ухватил Зимон за дрожащий локоть Мю. - Она-то здесь при чём? Ван-дея ваша территория. Вы пригласили нас сюда на встречу - вам и платить. С учётом того что у нас никаких денег нет и давно не было ни наших, ни ваших, чем я могу ей заплатить? Только собой? - Посмотрел Зимон в глаза Мю и понял, что та возражать не будет.
- Как это у вас нет денег? - Не поверил Ёпаль и раздражённо кинул вилку с ножом на тарелку, но они не зазвенели, потому что утонули в мягкой псте.
- Это получилось благодаря вам. Нас мало и денежные отношения отсутствуют. Только товарные, даже еда нормируется. Выдаётся подушно, в зависимости от тяжести и сложности работы. Мы на самообеспечении. Торговать нам не с кем, даже с вами, поэтому и ваших денег тоже нет.
- Можете не улетать! - Снова взялся за столовые приборы Ёпаль. - Я получил инструкции, переговоры будут продолжены и договор должен быть заключён на удобных условиях для обеих сторон.
Последние десять слов он, абсолютно точно повторил из инструкции.
- Через какое время мне вернуться? - Участливо спросил Зимон. Не хуже, чем чиньрыл во дворце.
- Успеете сходить до причала и обратно.
- После такой обильной трапезы, хочется полежать, но я воспользуюсь вашим предложением.
Хотя Кочой за долгие годы отвык от верховой езды, иногда, только пользовался, для тонуса, но и ему многодневный переход дался тяжело. Что говорить о том, как пришлось в дороге, под редкими, но интенсивными дождями или, наоборот, мелкой водяной пылью непрерывно мочившей всех. Хорошо, что не всех замочившей, но павших было достаточно. Церуты оказали милость: дали по несколько мешков варёного зерна на сотню человек. По их расчётам, всё освобождённое войско должно было достигнуть берегов Танта через четыре-пять дней, но этот процесс растянулся. Кочой не стал дожидаться отставших, а поехал вперёд с теми, кто мог быстро идти.
Усталый и раздражённый, под непроницаемыми взглядами Луя и Сорта и сопровождаемый ими, он ввалился в штабную палатку. Луй проявил удивительную проворность. Успел подставить под зад Кочоя стул. Кочой думал, что все почти двадцать тысяч идут за ними. Это было не так. Оставшаяся большая половина ещё не была собрана. Выполняли установленные задания по вырубке камня.
Великий Пах мельком глянул на катру.
- Разрабатывали мероприятия по освобождению наших войск! - Доложил Луй. Он ожидал увидеть на столе совершенно другие картинки, а здесь всё чинно и благородно! Слово "пленные" его коробило, поэтому его он и не упомянул.
- А я безо всяких разработок освободил их! - Хищно посмотрел Кочой на Луя. - И почему так?
Оба и маршал и командарм поняли вопрос Кочоя. Луй посмотрел на Сорта и тот ответил. Честно и что думал.
- Мы всегда готовились к прошедшим войнам. Тогда мы всех и всегда побеждали. Но эта война показала, что мы отстали в своей предусмотрительности. Как теперь оказалось, что огромное количество войск не есть залог успеха. В чистом поле - да, а в стеснённых условиях, таких как горы, леса, острова - нет. - Сорт говорил и, одновременно убирал со стола, всё, что на нём располагалось.
Вошёл дежурный наряд и начал расставлять на столе пищу. Первым поставили горячий отвар шипника - любимый напиток Кочоя, а потом всё остальное. Луй налил его в кружку. Кочой подышал исходящим паром и, только после этого, сделал маленький глоточек. Жертва была принята и можно было не опасаться неожиданного гнева руководителя, всё ещё руководителя, даже хозяина, хотя его объявили больным, страны, империи - Укрон.
- По нашим сведениям... - Продолжил было Луй речь Сорта, но Кочой перебил его.
- Ваши сведения не полны или устарели, я лучше знаю, что там! Говорите, что здесь! Что будем делать, когда эта голая и голодная толпа подвалит сюда!
- Срочная переправа на тот берег. Там ещё остались небольшие запасы продовольствия, даже одежды и всех можно разместить. Палаток мало, но набить как рыбу в бочки можно.
- Первым делом переправьте туда тех, кто одет и с оружием. Они будут поддерживать порядок. Главный Васькис. Бойкот и Урюк пусть формируют команды для отправки на тот берег, этого хитрожопого Борна, ко мне!
Сорт, со скоростью денщика, выскочил из палатки выполнять указания Кочоя. Луй застыл, ожидая других распоряжений.
- Ты почему? - Кочой нарезал тонкими полосками копчёное ухо мула и принялся медленно жевать одну из них.
- Как узнал, так сразу!
- Я не об этом!
- Позвали на свой совет. Я ввёл осадное положение в гарнизонах и уехал сюда! Я не поверил в вашу болезнь и оказался прав.
- В этот новый совет Злодува кто от армии вошёл?
- Грачендуб!
- А он-то что?
- Он там пребывал, ну и... там и остался. Ему сказали - он послушался. Привык исполнять всё, что ни скажут. Он же как пень. Всё что в него не воткнёшь - всё равно не прорастёт, но торчать будет. Поэтому он командует только сам собой!
- А Сорт?
- А что Сорт? Никаких претензий ему предъявить нельзя. Действовал и действует строго по предписаниям и уложениям. Да и остальные тоже. Никто такой подлянки от церутов не ожидал! У них и армия с кэитский член...
- У них вообще нет армии! - Перебил его Кочой. - Только ополчение! Они мне открыли глаза и я посмотрел на нашу катастрофу с другой стороны. Церуты оказались большими патриотами Укрона, чем этот совет Злотува! Нас несказанно повезло, что мы попали в ловушку Цера, а не Бурдугии или ещё чего-то заморского!
- Борн доставлен! - Заглянул в палатку Сорт. Кочой кивнул ему.
Борна завели со связанными руками. Кочой снова кивнул. Сорт снял с подмаршала путы и подал стул. Тот сел, не сводя глаз с Кочоя.
- Почему?
- Я не мог поверить, что церуты взяли вас в плен. Подменили вас своим человеком. Вы приехали вместе с церутом! Это же смешно! Никто вас не сможет заменить, как ни старайся! На первом слове можно понять обман! Глупая церутская хитрость! Ваше первое слово, обращение ко мне убедило всех, что вы - есть вы, а не кто-то там, похожий или одетый как Великий Пах!
- Да... - несколько неуверенно, словно ещё решение по Борну повисло в воздухе,
хмыкнул Кочой. - Борн есть Борн. Снова вывернулся хитрован. Вернуть ему все регалии!
Сорт кивнул дежурному по штабу.
- Могу доложить. - Вкрадчиво начал Борн.
- Можешь - говори!
- С такой армией... Нам нельзя добивать церутов. Дельта Танта единственное место где могут высадиться иностранные захватчики. Я не бурдугцев имею в виду. Противостоять даже мелкому, но хорошо снаряжённому, сплочённому и опытному десанту они, я имею в виду церутов, не смогут. Они не смогут противостоять в прямом открытом бою. А вот погонять, побегать за собой, в горы заманить, как и нас - всегда пожалуйста. Надо признать их как государство!
- Вот ещё! - Громогласно возразил Луй. - Этим недомеркам только их кладбище признать, огородить и показывать всем, кто с мечом к нам придёт!
- Продолжай Борн! - Попросил его Кочой. Ощутив его поддержку, Борн развил на ходу своё предложение. Ведь и то, что он предложил, родилось в нём, всего несколько мгновений назад.
- Мы можем посылать ему свои войска, под видом добровольцев! Зачем нам сразу начинать войну с неизвестным противником? Про церутов мы ничего не знали, вот и получили оплеуху.
- Это даже не оплеуха, а валдой по яйцам! - Поморщился Луй. Весь его облик свидетельствовал о немедленном отмщении проклятым церутам!
- Хорошая идея, создать буфер между нами и вероятными врагами. - Кочой, неожиданно для Луя, поддержал именно Борна. - Если будет совсем тяжко, предложим захватчикам разделить Цер. Дождёмся удобного момента, перекрасим свои войска и переправим в Цер и утопим в море всех, кто нам здесь не нужен! Твоя идея. Вот и займёшься подготовкой полномасштабного договора с Цером. Только конкретно, без всякой там... - Кочой посмотрел на Луя.
- Самги! - Попытался угадать Луй, но просчитался.
- Самга она голову дурит и, даже нам самим, не нужна. Без воды. Только конкретика. Границы... подумай, и всё такое, в общем. Вот как-то так! Два дня! Кстати, что с лошдунницей? Почему я нашу ударно-пробивную силу нигде не увидел?
Кочой, ни словом не обмолвился, даже глазом не моргнул, ресничкой не пошевелил о том, что договор с Цером уже подписан, но раз такая инициатива снизу, надо сдвинуть вектор авторства договора с Цером на Борна. Борн постарался побыстрее убраться с глаз долой.
- Да! Где эти Понты? Или они только могут показывать свою удаль на ярмарках во время праздников? - У Луя был свой зуб на Понтов.
Формально они числились при войске, но в мирное время, как бы для тренировок, выступали с показательными боями. Зато и содержались не за счёт войска. При участии в боях имели привилегии выбора.
- Они как бы исчезли! - Тихо, почти невнятно, ответил Сорт, но при этом смотрел на Луя, а не Кочоя.
- Как это они исчезли? Даже навоза не оставили? - Сорт был вынужден посмотреть на Кочоя и испуганно закивал головой, соглашаясь с предположением Великого Паха.
- Да... даже навоза... вы же знаете, но я напомню... понты перед боем так кормят своих лошдунов, чтобы навоз из них не выпадал. За ними бегут пехотинцы, которые охраняют их фланги и тыл, от нападения вражеских отрядов. Одно дело от копыт отлетел кусок грязи и тебе в лицо, на ходу стряхнул, а навоз отмывать надо - кожу разъест!
- Так как же это они пропали, пусть даже со своим навозом?
- По уложению номер девятьсот тринадцать...
- Я знаю, что ты знаешь, поэтому пропусти ссылки на документы... короче!
- Мы их используем как зриков. Направили в разные стороны в поисках следов церутов. Ничего они не обнаружили. Но один нарушил предписание... в общем нарушил и погнался за кро...
- Кро в горах не водятся! - Перебил его Кочой.
- Значит за косой! Захотел свежатинки. Она в лес, он за ней, а когда... то увидел спрятавшихся у скал церутов размером с два батала.
- Так это они там спрятали половину своего войска?
- Дело не в половине! - Продолжил Сорт. - Они прятались настолько рядом, что если не за ухом, то за спиной. Бойкот уже в горах у стены церутской... теперь церуты оказались в ловушке. Они бы не стали пробиваться через наши баталы, но и мы вынуждены были держать не меньше войск на их пути. Предложение штаба было тремя остриями прорвать ряды их пехоты, а наша пехота добила бы их. Но это же понты! Все хотят быть первыми и уложение номер...
- Дальше! - Кочой начал злиться от слишком длинного доклада маршала.
- Ширина фронта четыреста шагов. Все десять отрядов понтов разом и пошли на них. Перед этим они пари заключили на первого, того и казна победителя.
- Им разрешено такое! - Пояснил Луй Кочою.
- Разнесли все линии обороны в пух и прах! Первый, достигший скалы за спинами церутов, сигнал подал! Это был Дрег! Все слышали звук его рога! Потом произошло необъяснимое. Там был такой густой туман, который поглотил всех. В его редких разрывах было видно, что они попали в сеть гигантского пука! Их сжимало и утягивало! Пехота, шедшая к ним, попадала. Из земли показались черви, которые и ...
- Как можно верить... - Начал было возмущаться Луй, но Сорт продолжил.
- Большинство наших солдат были зарублены конными, вырвавшимися из этой сети! Нашими, не церутами! Церуты стреляли какими-то железяками, но, если, они даже попадали в голову, сразу не убивали - в черепе застревали. Надо отметить что эти штучки пробивают и щиты и доспехи. - Сорт открыл шкатулку и положил несколько штук перед Кочоем. - Много раненых. Я лично побывал на поле боя. Церутов тоже как бы не было. Костры, кострища, наши щиты, поломанные нашими конными, которые использовали церуты, вот и всё...
- А допросить не догадался? - Кочой начал наливаться гневом и приставать со стула.
- А как же! - Невозмутимо ответил маршал. - Согласно решения Синода всех святых номер...
- Ты уже достал меня своими номерами! - Заорал на него Кочой. - По существу!
- Но все допросы собственных военных проводятся только в присутствии каплов. Комбатал допрашивает при капле батала, легиондор при капле легиона, маршал войска, значит я, при капле Кирле или цензоре Герундии, а лучше при них обоих!
- Извини, погорячился! - Кочой, с иронизировал, утомлённо рухнул на стул, который недовольно заскрипел. Кочой схватил рукой соломку из ушей мула и всю горсть засунул в рот. Сорт воспринял извинение Великого Паха вполне серьёзно.
- Я могу представить все протоколы. Зафиксировано каждое слово их показаний!
- Я могу ещё представить, что когда рухнул бархан на этих деблов Жулина, а они, с испугу посчитали, что это драк моргнул, хотя мог бы и крыло расправить, что для нас было бы лучше, но сеть Пука? Сам-то что думаешь?
- Тут и думать нечего. В нашем мире всё может быть! - Вытаращил глаза Сорт. - Признаваться в кощунстве и покушении на основы религий, даже при Кочое, он не хотел. Лучше быть образцовым деблом, но верующим, чем тайным еретиком, про которых, в последнее время, ходило много слухов.
- Я, так понимаю, что ты и под пытками своё мнение не выдашь. Герундий, я хочу провести допрос маршала Сорта, прошу вас участвовать в этом, отмечать правильность его ведения, запрещать недозволенное и после допроса подписать протокол.
- Великий Пах! - Встал Герундий со своего места. - Согласно решения Синода всех религий в войске разрешено иметь походный вариант сокращённого типа описания всех религий, деяний всех богов, подвигов и свершений святых, блаженных, возвышенных размышлений духовенства о духовных скрепах с земной нижностью и небольшой сборничек моих ответов на часто задаваемые вопросы военных. Мой ответчик, называемый сборник бесед, был специально создан по откровению и предназначен для каплов всех уровней войск империи. Ответчик прошёл три стадии утверждения: недосинода святых и блаженных, подсинода божественных созданий и синода всех религий. В этом вы можете убедиться по штампам на первом листе. Начинаю.
- Маршал Сорт веруете ли вы во всё сущее и тайное возвышенное и клянётесь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, заключённое в этой святой книге? То, что она святая, утверждено штампом номер восемь! Положите руку на обложку и произнесите заклинание!
- Верую и клянусь, верую и клянусь, верую и клянусь! - Маршал поднял руку и поцеловал ладонь, лежавшую на обложке.
- Кстати, в этот сборничек вошла и беседа с вами, когда вы были ещё недомаршалом, Сорт! Упоминать имена простых людей кощунство, но устно я могу это подтвердить!
- Это об игле, цензор?
- И об игле тоже! - Герундий немного запнулся, потому что забыл о чём был вопрос тогдашнего Сорта.
- Но я так и не понял, причём здесь игла жизни в яйце! Все эти года я размышлял и рассуждал над этим, ну, когда было время! - Сразу поправился Сорт.
- Нельзя ли... - Начал закипать Кочой.
- Нельзя! - Мило, словно нашкодившему мальчишке, ответил Герундий. - Согласно разъяснений Синода номер... не буду утомлять вас лишней бюрократией... прежде чем начать допрос верующих, необходимо убедиться в их осведомлённости, погружённости, твёрдости веры в корневые...
- Быстрее можно?
- Без этих понятий и разъяснений допрос не будет считаться допросом, а только беседой!
- А почему тогда следуры обходятся без таких формальностей?
- Они дали клятву Федуре - тотемной кошке справедливости и закона. Уточняю! Земных законов, а у нас законы божьи! Если за нарушение земных законов - земное наказание, то за нарушение божьих, сами понимаете что! Допрашиваемый это должен чётко понимать!
- Если так, тогда да! - Кочой поднялся со своего стула, поняв, что процесс затянется надолго, да и желание у него к допросу Сорта пропало. Он осознал свою ошибку.
С Сортом надо было говорить наедине. Он был из очень религиозной семьи и ему пророчили место в Синоде, но тот пошёл по военному делу. Вся родня отвернулась от него, но он стал маршалом, а не крючкотвором в синоде, глотающим пыль веков со старых манускриптов. Когда много лет назад, после Сурепки, будущий маршал был ещё простым ртумистром на прямой вопрос Кочоя об этом прямо ответил: лучше глотать пыль дорог, чем пыль веков! Не люблю читать и писать! Вот мой карандаш! - Поднял меч Сорт. - А пролитая кровь - чернила!
Кочою понравился бравый ответ и Сорт сделал военную карьеру.
- Луй, отведи меня в мою палатку!
- Она на том берегу Великий Пах! - Распахнул полог штабного шатра командарм.