Аннотация: Ничто... человеческое... не чуждо и им.
Бытиё. Гор. Ад.
a persona ad ...
(цикл новелл)
Любые совпадения с кем-то, чем-то, как-то, почему-то и пр.пр.пр. - всего-навсего неожиданная случайность.
ОКТОБЕРФЕСТ
НОВЕЛЛА 1.
1 сентября. Начало учебного года. Как бы...
1.
- Люся! - Ласковый мамин голос звал какую-то Люсю, но трясли за плечо почему-то ее. Ей хотелось посмотреть, что это за неведомая Люся пришла к маме, но веки, предательски, не хотели открываться. Даже ресницы на веках пошли в отказ - только дрожали. Тогда ее ласково похлопали по щекам.
"Да что же это такое?" - Вяло возмутилась она. - "Люся пришла, а меня так бесцеремонно будят!"
Тут-то она и вспомнила, что сегодня с утра экзамен, а она до сих пор дрыхнет. Невероятное усилие воли... медленно, но верно щелочка света становилась все шире и шире, пока яркий свет не ударил по глазницам.
- Тома? - Удивилась она. Воспоминание о студенческой попойке резко отвалилось в прошлое, а на нее неудержимо накатывала нынешняя реальность. В этой реальности она осознала себя вызываемой Люсей, а Тома, это подруга по управлению небольшим кусочком России.
- Ну наконец-то очухалась! - В поле ее зрения появилось еще одно лицо. Хотя и расплывчатое, но с каждым мгновением все более узнаваемое, которое через несколько секунд, превратилось в лицо Натахи - ее подчиненной. Та уже держала наготове пластиковый стаканчик с жидкостью, напоминавший по цвету чай.
- Люсьен Никна! - Протянула она его. - Прими за здоровье!
Она махнула. От завызганного куска шоколада гордо отказалась. Жидкость, обжигая горло, провалилась в желудок, в котором, через некоторое время, стало расходиться оживляющее тепло. Сосудики начали расширяться, лед, сковывавший тело, начал трескаться и таять, а в горле уже раздалось не хрюканье, а вполне понятные для понимания звуки.
- Кто я? - Спросила Люся.
- Ну ты даешь Клазавская! - Удивилась Тома. - Польскую границу проезжаем!
- Вспомнила! - Кровь потекла в мозг. - Мы же едем на Октоберфест в Мюнхен пивка попить!
- Ошиблась подруга! - Как-то помрачнела Тома, Натаха, как подчиненная, идей не высказывала. - Мы уже оттуда!
- Как оттуда? - Подпрыгнула Клазавская. Если бы не крыша микроавтобуса, мягко преградившая путь в пространство, она бы могла оказаться и под дождем. - А подарки на свадьбу? - Еще с надеждой произнесла она, инстинктивно догадываясь, что подарков - не будет.
Натаха поднесла еще полстаканчика той же коричневатой жидкости, но теперь с успокоительными целями. Пришлось махнуть и рухнуть в кресло. Она закрыла глаза и пыталась вспомнить и понять, откуда начался такой провал в памяти.
Все время проявлялась только одна картинка: Скопалев, другой зам. главы города, случайно встретил ее при отъезде и на дорожку притащил трехлитровую бутылку коньяка. Знал стервец что она предпочитает. А может он её не случайно встретил? Может у него было такое задание? Взбодренный мозг, не получивший от артерий очередной порции энергии, не успев пройти на перезагрузку, упал в гибернацию. Но мысли никуда не ушли, а просто за-мед-ли-ли с-с-вой хо-о-о-д. Это было на руку, пусть думают, что она спит. Заодно послушает, о чем говорят, а это поможет узнать то, о чем она не помнит и о чём, при ней, они не говорят.
Скопалев. Странный человечишка странно появившийся в их городской администрации. Чужачок. Пытается так или иначе втереться в доверие, пристроиться. Огромные букеты ко дню рождения, подарки. Помощь оказывает мало что не просимую, так и ненужную.
Из столицы, в глушь, в Саратов! Кто поверит в его солдафонские басни? Глава его лично пригласил... Своих будто мало. Все так и хотят в администрацию либо сами пристроиться, либо детишек пристроить. Из армии давно, а человеком, как другие, так и не стал. Ладно от Натахи Петровой можно такое ожидать, так она всю жизнь по мячу лупила. Клазавская одно время была помощником депутата и знала, что управа в Москве равнялась кой-какой области в остальной России, а тут, к ним, из московской управы, чувачок, который хвастался, что он этой, чуть ли не у Кремля, управой и рулил. А тут десантировался экономику мелкого провинциального городка спасать! Да их Артсиск даже на карте Саратовской области не найдешь! Ха-ха! Причем за первые две недели выпустил двести служебок и предписаний. В штате администрации и тридцати человек не найдется, включая дворника и уборщицу. А если эту хрень еще и читать? Никто и не читал. Она сама проглядела наискось. И это московская штучка! Сплошные понты, замешанные на некомпетентности.
"Мы же провинциалы добрые. Обкатается. Поможем. Даже Ильич-дворник. Семьдесят, а ум ясный. Экономистом сорок пять лет на кирпичном отбабахал. Не зная кто автор, он самому Скопалеву читал его же собственные пёрлы как анекдоты. Скопалев и на Ильича записку написал ... мол дискредитирует власть... Посмотреть на него, так он сам всем своим видом дискредитирует, а уж когда говорить начинает... натуральный дядя Сэм с плакатов Кукрыниксы, только без шляпы. Хотя шляпа бы ему не помешала, выше бы казался".
- А как же мы не заметили? - Неуверенно и осторожно начала Натаха, опасаясь, что Тома разговор не поддержит. Тома разговор поддержала. Видать накипело, а высказаться некому. Хотя, возможно, она специально посвящала Натаху. Если Люсьен, узнает, что знает о том, что произошло на Октоберфесте, не только Тома, то...
- Да все этот коньяк! - Доверительно, тихо, чтобы не услышал водитель, начала освещать события Октоберфеста Тома. - Она же за хороший коньяк маму продаст, а папой закусит. Мы же, как Минск проехали, раскупорили её бутыль, если ты помнишь. Ты удрыхлась, после пересечения границы, еще по сто пятьдесят и тоже вслед за тобой. Когда выехали из Польши ещё, заехали в Германию - снова накатили, потом в отеле. Вот эта недокусанная шоколадка и есть вся закусь ещё оттуда. Я-то коньяк - так: по чуть-чуть, за компанию, я водку пью, ну а Люсьен...
- Я столько накупила, а дешево-то как! - Обрадованно вскинула руки Натаха, стараясь не услышать опасные для нее сведения.
- Ты за этим и ехала, а мы-то пивка попить. Все ради Октоберфеста и было затеяно. Она же не закусывала. Пиво на коньяк наложилось. Ну и понесло ее. Мужиков за яйца хватать, а потом пьяного мальца на себя под столом натянула, пока я в туалет ходила. Фотосессию устроила, мать ее! - Тома сама себе плеснула дьютовского "Хенесси", который везла в подарок мэру, одним глотком махнула и тоже откинулась в кресло, закрыв глаза.
Как наяву: у их стола толпа и все под стол с мобилами, айфонами, фотиками. Это она, Тома организовала поездку. Если про это всё - дома узнают? Ведь комерссов трясли на благое дело, а тут? Хорошо Люсьен кричала "ес"! Может за англичанку примут, тем-то к такому непотребству не привыкать! А может "ещё", а не "ес"? Интернет этот вездесущ, хуже КГБ. Хорошо, что в госдуме депутаты приняли закон, что можно все собственные непотребства стирать. Понятно, что не о них - простых, а о себе беспокоились, так хотя бы в этом от них какая-то польза.
Тома, конечно, прикупила не только для себя, но и для детского дома. Поставленная задача как бы выполнена. Но... Их чиновничья жизнь необычна. От этого таинственна и трагична. Обычный человек что? С продавцом полаялся, соседу морду набил, а потом и выпили вместе на мировую и забыли. На берегу реки нельзя посидеть, шашлычку пожарить, да и просто напиться и в канаву свалиться! Сразу будут в спину плевать, да пальцем показывать: "Смотрите, какая власть у нас!"
"Действительно! Тома права, - поддержала про себя ее Люсьен, хотя та, вслух ничего и не сказала. - Как оборотни какие-то встречаемся в подворотнях, закрытых ресторанах, соседних городах, на дачах и много еще где, лишь бы сосед не видел. Стараешься ради них, ни сил, ни времени не жалеешь, а чуть что претензия, что мы чуть ли не половину бюджета на себя спускаем. Бюджет - не сперма, много не высосешь, прежде обосновать количество надо. Хотя... хотя новая генерация пошла. По уму стырить не могут, в открытую тащат! Даже то, что опасно тырить!"
2.
Все обошлось. Снова начались утомительные нудные будни. Раньше хоть скрашивали дни рожденья сотрудников, но сейчас надо было ждать конца ноября, когда кое у кого намечался юбилей и свадьба сына Люсьен.
Гондон попросил, но все его просьбы звучали как приказы, уничтожить танцевальную студию. В смысле не сжечь и поубивать, а тихо и незаметно закрыть. Чем насолить могла Пичугина Гондону - непонятно.
Ладно бы не дала. Гондон - кликуха. Одного роста и формацией, даже повадками как Скопалев, и такой же скандальный и холуйный - просто невыносимо. Терпеть невозможно и послать нельзя. Поднимет всю голубятню - заклюют. Не стесняясь, пока лижет чужую задницу - свою подставляет. Ладно бы только полизать... и молодежь такую-же то ли вырастил, то ли скопил вокруг себя. Теперь он в культурке авторитет. Сам себя смотрящим назначил. А она, Люсьен, должна всячески его людей и идеи продвигать. И все из-за того, что сына упустила. Гондон завлек мальца, еще в детстве, в свой театральный кружок и сделал таким же как он сам. Теперь для сына главные не материнские ласка, нежность, а Гондона. Из-за этого и свадьба. Узнай в городке, кто ее сын, греха не оберешь. Гондон пошел ей навстречу и подобрал сыну такую же девочку - нетрадиционную. Вот позор-то! До нее дошел слух, судя по которому и решил Гондон разделаться с Пичугиной. Она назвала его пи в кубе. Но он обиделся не за этот математически-геометрический термин, а за то, что посчитал, что это обозначает общеупотребительное народное название вагины. А кто же он ещё, если пассив?
Те, кто не знал подоплёки, обзавидовались из-за её невестки. Стильная московская штучка. Вроде и по-русски изъясняется, но не совсем понятно. Из Европы не вылазит, в Германии подолгу проживает. Дизайнер-перфекционист, создающая инсталяции суперфлета, рейди-мейда оп-артированного модернизма с примесью сюра в абстрактном авангардизме.
Людмила Никодимовна первоначально и двух слов выговорить не могла, но её так часто спрашивали, что пришлось заучить. Виктория - невеста очень обижалась даже на то, что эти термины пропускали или меняли местами. А уж за коверканное произношение! Иностранная шелуха сразу спадала с её речи и простой язык громко звучал на всю округу. Вика была зачинателем этого нового, непонятного, но проклюнувшегося течения в современной культуре. Гондон, как оказалось, очень влиятельный в своей среде, раз из Москвы такую гламуру прислали.
Тут неожиданно несчастье свершилось. Старого главу района область задвинула. Абрич Николай Карсакович за двадцать лет вывел район хоть не в первую линию, он к ней и не стремился, но в доходную группу. Это при том, что ни гигантских колхозов, ни актуальных заводов не было. Так, всего по чуть-чуть. Областному, а иногда и даже кому-то повыше, земелькой благодарствовал и они его - инвесторами. Артсиск незаметно стал, если не местной Рублёвкой, но и не копеечной рухлядью, добивавшей старосоветское наследие, а что-среднее.
Потом и бизнес повалил, чиновники разных уровней одни поближе к областной, на отдыхе власти, другие - подальше от московского начальства. Тишина, природа, а озера! Правда, теперь к воде, простому человеку только через камыши можно пробраться. Но можно же! Начали поговаривать что в район может прийти первый крупный инвестор. Аж из Вьетнама! Молочку делать на местных чудо-травах. Коровы во Вьетнаме, из-за климата плохо приживаются, поэтому те здесь и объявились. И вот тебе...
Судя по всему, Вьетнам и похоронил главу района.
Тома, как глава самого крупного сельского поселения, сидела, как и все остальные главы городов и сёл, в первом ряду. Клазавская, как заммэра пристроилась за её спиной во-втором. Представляли какого-то Безенчука, который спланировал из неведомо каких высот. А может и из темных глубин вынырнул. Он был полная противоположность Скопалеву. Внешне. Выступил c короткой речью. Рефрен которой был один: все остаются на своих местах, ничего не меняется.
Тома, с презентации нового начальства, вышла опечаленной. Когда кто-то обещает, что ничего не изменится, означает что, в лучшем случае, обдерут по самое... в худшем - заберут всё. Но не всё и не у всех. Она шла к машине тоскливо рассуждая: уйти сразу или подождать? Новые, а ясно, что Безенчук притащит кучу своих, а если у него своих нет, то ему окружение создадут те, кто его сюда вставил, церемониться не будут. В открытую грабить будут, чтобы отбить назначение Безенчука. Ведь неизвестно сколько они здесь проторчат. А деньги нужны здесь и сразу. Лучше замереть. Шевелиться начнешь - собственной заднице больно будет.
Она неприятно вздрогнула, когда на её плечо, неожиданно, опустилась чья-то рука.
- Ты чего дергаешься? - Удивилась Клазавская. - Ощущаешь, что и я?
- А что ты ощущаешь? - Несколько презрительно спросила Тома.
- Неопределенность! Что с нами будет?
- С тобой, если не засуетишься и не засветишься - ничего не будет. А я уже чувствую кол в заднице.
- А я-то думала, что за странные слухи по городу ползли, что у Абрича сто мильенов, не долларов, а даже евро в панаме какой-то. Как это он умудрился столько в летней шляпке заховать?
- Не прибедняйся. Кто мэру Ксавеюху откаты от проведения всех городских мероприятий, ремонтов всяких, носит? Только не говори, что не прилипло! Почему нищая Москва разбогатела и всю Русь под себя подмяла?
- Почему? В смысле Москва!
- Да, Люся. Как была безграмотной секретаршей, такой и осталась. Хорошо, что я посоветовала тебе, ничего не подписывать. Лучше быть простым замом без подписи, чем по дури под собственным делом подписаться.
- Можно подумать, что ты пушистый одуванчик! - Взъерепенилась Клазавская.
- Хорошее сравнение. Спасибо. Только я отвечаю за территорию. И никого не волнует откуда мне взять деньги, для приема делегаций!
- Каких делегаций?
- Местных! СЭС, пожарных, административного надзора, полиции. Прокуратура регулярно заглядывает... приходится оброком обкладывать, барщину отрабатывать. Все понимают, поэтому помогают, кое-что и у меня остается! А ради чего тогда всё это? Ради этой своры халявщиков? Ситуация изменится, они не вспомнят сколько я им принесла - сразу к ногтю! Думаю, новые начнут отжим с ЖКХ. Быстрые деньги!
- Ты мне лучше насчет Москвы скажи, вдруг пригодиться!
- В школе ты историю не учила?
- У меня пятерка была! - Похвасталась Клазавская.
- Тогда скажи отличница, зачем князья за ордынский ярлык бодались?
- Чтобы татары их не трогали!
- Ярлык позволяет дань со всех собирать. А если денег нет - земельку, деревеньку, тому кто за тебя вложился! А кто, кроме сборщика дани, за тебя будет вкладываться? Вот почему князя Ивана московского Калитой прозвали.
- Так это что, с тех времен ничего не изменилось?
- Вот и нас Безенчуку отписали. Поставили его в наш район на кормление. В очень богатый район не сунешься - яйца отстрелят, а к нам можно.
- Давно мы так откровенно по душам не говорили! Может коньячку с водочкой и в школу не пойдем? - Предложила Клазавская.
- С Октоберфеста! Можно, но нельзя. Не сейчас. Прознают - запишут что мы заговор сочиняем против баскака. Так что давить нас будут как спелый виноград в сок превращать.
- А почему не в вино?
- Скиснет. Мы уже ягоды порченые, если вообще не тухлые.
3.
Мэр Ксавеюх сильно нервничал, но виду, как он думал, не показывал. Все, кто его знал, видели, что если его губы напряжены, а не расслаблены, как обычно и, при разговоре, стал потирать правую бровь, значит нервишки шалят. Инстинктивно ощущал, что могут попереть. А что? Сыну создал бизнес в Подмосковье, дочери - квартиру в Москве купил. У самого дача нехилая. Не дворец, даже и по местным масштабам, а всего триста квадратов из лучшего кирпича с элитной отделкой. Пора потесниться. У других тоже дети в наличие. Хуже всего то, что его окружение, так называемые "друзья", одни не смогли, а другие не захотели, найти выход на тех, кто плюхнул на местный трон Безенчука. Пытался сам поговорить с ним. Тот отмахнулся: "Работайте!"
Клазавская тоже ничего не могла выяснить. Хотя раньше всех обо всём знала. Обслуга, на её примере, тоже надеялась на счастливый билетик в виде кресла начальника. А Безенчук первым делом заменил секретариат и водителей. И, в запой, не уйдешь как раньше. Необъяснимое смятение охватило Ксавеюха. А такое всегда бывало не к добру. И когда он свой колхоз за бесценок рейдерам откинул. Абрич попросил. Он даже не упирался и за свою долю. И когда на выборы мэра пошел и на встречах с населением, ничего пояснить не мог. Благодаря указанию главы района участковые комиссии приписали большую половину голосов. И когда главному коммуняке пришлось отдать всю рекламу в городе иначе кворума у депутатов не набиралось и когда... много этих "когда" было, а толку мало. Пенсия хоть и хорошая, а уважуха, заискивание? Не из-за того, что кому-то что-то конкретно надо, а так, на всякий случай, не ему, а его должности кланяются. Но всё равно... Приятно же, чёрт возьми, графом Артсиским себя ощущать! Гвардейцев только не хватает. Хотя Миледи и в наличии, но Клазавская уже два года как пенсионерка!
Хоть и Not bad, а тоскливо. Выпрут на пенсию, никто и не вспомнит! Вроде и есть мэр с мэрией, а толку никакого. Чтобы показать, что администрация в городе существует, начали, собственными силами, наглядно проводить субботники. Народ ржёт. Все свободные места в городе кустиками засажали, а мусор по соседству убрать побрезговали.
К своему удивлению, при смене власти, он устоял, как устояли и все остальные главы поселений. Безенчук заменил только руководителей культурного и спортивного центров в городе. Даже все заместители главы района при креслах. Раз ничего не меняется можно продолжать как раньше.
Клазавская отправилась за данью к ним. Только в этих двух популярных местах проводились заезжие ярмарки и торги всем и всяким. Значит были деньги, в том числе неучтенный налик. Назначенцы её выслушали с удивлением и пообещали что-то предпринять.
Предприняли. Клазавская получила предписание посетить нового главу района. Зачем, почему, для чего? Все эти вопросы тупо, безответно и безответственно крутились в голове. Пригласили именно её. Не мэра, не первого зама - алкаша Кпеченюшкина, а её.
Она была в жуткой растерянности. Абрич на любой макияж не реагировал. Даже самый жуткий, внимания не обращал, но зато какие-либо запахи не терпел. А про Безенчука, вообще ничего известно не было. Даже его предпочтения к одежде. Бережёного - бог бережёт! Оделась по старинке - как секретарша. Макияжа - минимум - уродующие морщины сгладить. Легкий, почти неуловимый запах свежести. Вроде и не молодуха, но ещё не откровенная старуха. Предлагали же подтяжку с ботоксом в прошлом году сделать! Жадность задавила - денег срубила. А сейчас, ой бы как сгодилось!
В кабинет вошла с опаской. По ковру ступала как по минному полю. Остановилась, согласно ритуала, за три шага от стола, ожидая приглашения присесть. Глава удивленно посмотрел на ближний к нему массивный стул.
"В ритуалах не силен." - Отметила про себя Люсьен. Как же она ненавидела эти стулья. Абрич специально завел такие стулья. Прикладываемые усилия вытаскивания стульев из под стола, сбивали с настроя пришедших к главе. Безенчук об этой уловке не знал, поэтому встал, подошел и сам, достаточно галантно, выдвинул стул. Присаживаясь, пришлось ритуально поблагодарить взглядом. Взгляд попал в спину.
Глава сел и наступило молчание. Он, подперев подбородок, сложенными руками смотрел мимо неё.
- С чем пришли? - Наконец спросил он её.
- Так это же вы... - Растерянно тихо и неуклюже забормотала Люсьен.
- Я? А! - Он нажал кнопку селектора. - Галя! Чаю! С лимоном или без?
- Я даже не знаю... совершенно растерялась Клазавская.
- Галя, пока не надо чаю! Вы сами отказались. Ничего не знаете. А чем занимаетесь? Какие проблемы, достижения?
- Обычные, рабочие... муниципальное задание выполняем, бюджет...
- Понятно. Не зря в народе говорят, что вы бессмысленная ненужная ноша на их шее!
- Почему на их? - Неожиданно встрепенулась Люсьен. С ней всегда так происходило, причем неожиданно, если задевали работу мэрии. - Ксавеюх с самого начала деятельности объяснил, что с наездами на мэрию соглашаться нельзя. Даже молча! Обязательно что-то брякнуть в свою защиту!
- Местное самоуправление живет на местные налоги! А вы не знали? - Произнес Безенчук едкой иронией. - Дополню Ленина. Каждая кухарка может управлять государством, а секретарша городом!
- Но я... - не я...
- Смысл шифровки в чем? Лошадь тоже не ваша? Это такой стиль работы мэрии? Что сделали для города?
- Памятник, наконец, через область пробили.
- Общественного туалета в городе десять лет нет, а памятник будет. А урны где? Кустики сажаете, а мусор поблизости них - школьников убирать заставляете?
- Так это они же...
- Ксавеюху уже семьдесят шесть. Не пора ли думать о пенсии? Он же ничего не решает! А так... с друзьями на рыбалку, с женой в наш театр, с любовницей на концерт в область! Не жизнь - малина! Что молчите? Я ваше мнение спрашиваю!
- М... ну... вы же зн... да... нет...
- Лояльность начальству это хорошо. А кого бы вместо него рекомендовали?
"Так он советуется!" Клазавская воскресилась. "Совсем опереться не на кого! Надо сказать Ксавеюху об этом."
- Это неожиданно. Так сразу! Надо всё взвесить! - Бойко затараторила она, перебирая в уме претендентов с которыми она может договориться.
- Понятно. - Грустно произнес Безенчук. - Кроме самого Абрича, в районе не с кем иметь дело. Молодец. Хорошо систему выстроил. Или холуи или ничтожества. Хотя... у вас в районе это не делимо.
Безенчук замолчал, долго смотрел на неё, потом в листок бумаги, лежавший перед ним.
- Спустили одну кандидатуру. Но... у ней есть несколько невыясненных моментов, причем не слишком положительных.
- А кто это? Если не секрет, конечно! - Вконец осмелела Люсьен. Она понимала что, узнав кто это, можно извлечь огромную пользу.
- Вы! Госпожа Клазавская! Не подарок, конечно, внуков пора, да и надо нянчить. Пенсия хорошая есть, а внуков еще нет. Может поработаете пару лет, пока достойную смену вырастим?
- Я? - То ли обрадовалась, то ли испугалась от неожиданного предложения Люсьен.
Безенчук оглядел кабинет. - Но кроме вас здесь никого! Значит... если не готовы, не по силам такая ноша... То да, вы правы - лучше отказаться. Честная позиция.
- Я! Я не...
- Все же знают, что вы фактически управляете городом. Ксавеюху давно ничего не надо. Кпеченюшкина он держит на случай собственного запоя. А подписывает он только то, что вы ему приносите. Разве не так?
- Вы у нас недавно, а так всё хорошо знаете! - Похвалила его Клазавская.
Такой шанс она упускать не собиралась. Да все суки, как здесь, так и в Украине откуда она родом - обзавидуются. Да и Блять Сергеевна, как звали областную депутатшу от района в собственном окружении, лимонную корку пососёт. Всё-таки шесть лет Люсьен пробыла её помощницей, секретаршей, послом для особых тайных поручений и многое еще кем, пока не стала заммэром. Фамилия депутатши осталась от мужа - Сергеева, звали её Алла, а кликуха, ещё с техникума - Бель. Мало того, что были землячки, закончили один техникум, хотя и в разные годы, но получили распределение на один завод. Сейчас о заводе остались одни воспоминания, в виде нескольких корпусов да стела с названием на повороте к заводу, а неприкаянного Ленина с рукой, просящей подаяние, перенесли к мэрии.
Второе, уже здешнее, прозвище появилось оттого, что Сергеева любым способом пыталась пробиться наверх. Но ведь пробилась же! Пусть одним, а не любым, а результат на лицо! И на лице!
Её задумчивость грубо прервал Безенчук.
- Я вашего мнения не услышал Людмила Никодимовна!
- Я согласна! - Слега дрожащим голосом произнесла Люсьен. - Я оправдаю высокое доверие!
- Вот и славно! - Скривил губы Безенчук. Наверное, этим он выдавил улыбку, а она, сдержав вдох облегчения, улыбнулась щеками.
- А что все-таки за неприятные моменты? - Осмелела она вконец, раз решение было принято. - Не хотелось бы чтобы они омрачили... - тут она задумалась, какое слово применить удачнее, но глава района перебил её.
- Это уже не имеет значения. Я уверен в правильности выбора!
"Кто это меня посоветовал? В чём подвох? Может, пока не поздно отказаться? А что я теряю? Дальше пенсии не сошлют! Хотя бы полгода продержусь. В историю города войду. Портрет навечно в актовом зале повесят".
- Я настаиваю. Мы должны быть открыты не только народу и нашему избирателю, но и друг другу.
- Согласен! - Кивнул Безенчук и нажал кнопку пульта телевизора, огромная панель которого, висела на стене напротив. Она, войдя, экран даже не заметила. У Абрича, на этом месте висела картина местного художника.
"Артсиск на рассвете" или что-то в этом роде.
По первым звукам она сразу поняла, что это за кино. Смогла сосредоточиться и посмотреть на экран. Неплохо. Очень даже. Молодой резвый араб. А её лицо искажено удовольствием.
- Что это? - Ничуть не смутившись спросила она.
- Говорят, что это вы на Октоберфесте!
- Похоже, но не я!
- Вы так говорите словно об этом знаете!
- Я подобный ролик уже видела. Только с другого ракурса! Не отрицаю. Есть сходство. Скорее всего это какая-то англичанка. Видите кричит "ес!" У них это обычное дело. В прошлом году насмотрелись.
- Вот даже как? А что вы там делали?
- У нас город-побратим недалеко от Мюнхена. Прошлой осенью мы к ним, а этой весной - они к нам. Я же за социалку в городе отвечаю, а там и культура и спорт, да всё в общем! Что ещё? - Она ответила точно слово в слово что ей посоветовала Тома, как отбрехаться от этой проблемы.
- Я тоже так подумал. Как вы в этом году могли там оказаться? Видите, даже у вас есть здесь враги! Второй вопрос сложнее. Я хоть не совсем либерал, но почти демократ, но... свободу нравов нельзя подменять вседозволенностью, даже сказать распущенностью этих нравов. Вот отец Кирилл совершенно справедливо заметил, что в нашем городе пять часовен и маленьких храмов, а общегородского храма нет. Где требы исполнять? Культурный центр есть, спортивный в наличии, городская библиотека, дом презрения, больница, центр искусств, музыкальная школа, танцевальных кружков - три, только хора ... тоже три! А городского храма нет! Нет общегородского места для культа!
- Но церковь, вроде, как бы, отделена... не из бюджета же...
- Вы правильно всё поняли! Значит общественность, жители, предприятия, бизнес должны проявить понимание в столь важном духотворном деле. Отсынцеву, надеюсь знаете? Она, теперь ещё и возглавляет внефондовый фонд по сбору денег на храм. Поэтому всё, подчеркиваю всё! - Уже не мягко, а жестко, даже зловеще, произнес глава последние слова. - В этот фонд. Мы слуги народа и живём за его счет. Поэтому должны жить только на зарплату, а не на зряплату, как говорят люди. Не смогли отказаться, обидеть не захотели - всё в фонд. По отношению к нему и определим кто у нас эффективный менеджер, а кто зря капусту жрет! Надеюсь на вас!
Она уже взялась за ручку, чтобы открыть дверь, как он, в спину добавил: Ваш сын тоже должен осознавать вашу новую должность. Желаю ему счастья, удачи, детей побольше, хорошую карьеру в Москве.
- Почему в Москве?
- А где же ещё ему теперь жить? Так всё распиарили, что никто не поверит, ради чего он здесь остался и не поехал с женой в столицу. Мне не нужны великие потрясения... and you?
- Что?
- А вам? Я, надеюсь, что не зря провел это время с вами? Теперь это ваша проблема. Абрич перестал его замечать, после того, как ваш Гондон, с интимным шепотом "Отец родной", обняв за плечи и положив голову на его грудь, сполз до его коленей и посмотрев снизу вверх, пустил благостную слезу. Ксавеюх, после того как тот, в знак высшего уважения, предложил свою задницу, перестал ходить к ним на пьянки. Но мер против этой клоаки, мер принять не могли. Мужские дела стали сейчас такие через чур интимные, а вам всё сойдет с рук...
- Но его не Гондон зовут...
- Какая разница! Гондон, пардон! - Уже раздраженно и, достаточно громко, произнес Безенчук. - Моя просьба - руководство к действию. Научитесь понимать смысл. Кстати! - Он посмотрел на часы. - Городские депутаты уже проголосовали, чтобы вас назначить И.О.! Поздравляю.
- Как?
- Вот так! Поспешайте. Скажите им пару добрых, ободряющих и напутственных слов. Дел много, а времени мало!
Не ожидала такого. Не пулей, все-таки каблуки, но быстро, цепко перехватывая перила, скакала вниз. По закону подлости, ей навстречу поднималась Тома. Не пробежишь мимо, крутанув ладонью у уха "на созвоне", формальным приветиком не отделаешься, да и новостью огорчать не хотелось. Наверняка примет её новое назначение с завистью.
- Не торопись - колготки порвешь! - Остановившись, крикнула ей Тома снизу. - Успеешь депутатам вежливую хрень брякнуть!
- Что? - Не поняла Люсьен и застыла напротив.
- Поздравляю подруга! - Обняла её Тома и шепнула в ушко. - Поляну хорошую накроешь!
- Зачем?
- Не успели назначить, а уже зазналась? Я же тебя первая поздравила!
- Так ты знаешь?
- Мозги гребешком причеши! А с чего бы я тебе вчера об "Октоберфесте" напомнила?
- Так это ты меня рекомендовала? А я-то...
- Ты-то, ты-то. Он же мне сначала предложил город под себя взять.
- Ты отказалась ради меня? - Не поверила Клазавская.
- Ради себя! - Удивленно ответила Тома. - Там у меня всё схвачено, налажено, можно в потолок плевать... я и говорю ему: тогда всю городскую шушеру выгоню и своих приведу. Они -то работать будут. А кто на моем участке пахать будет? Доброе-вечное сеять? Согласился.
- Не ожидала от тебя такого! Ты человечище! А почему мы шушера?
- Ты такими словами вслух не кидайся. В нашей среде умных людей не терпят!
- Спасибо! - Поскакала дальше Клазавская, хотя не поняла, что имела в виду Тома. Себя похвалила присоединив прилагательное к человечищу или к "шушере"? "Если шушера, - решила для себя Люсьен, - то умной уже не быть никогда!"
4.
Вроде ничего и не изменилось. Здание то же, кабинет - соседний, зарплата повыше, а всё, всё другое. Если раньше за ней машина приезжала только по нужде, а обычно пешочком два квартала, то теперь у подъезда ждёт. Водитель дверь открывает, а не сама. Села - поехали.
- Людмила Никодимовна! - Обратился к ней водитель Борис. - Скопалев вчера цветочные палатки обежал и наложил епитимью в девять роз.
- Почему не знаю кто помер? - Удивилась Клазавская, примеряя на себя майку мэра.
- Насколько я его понимаю - для вас старается!
- Четное число Боря! Четное. Раз четное - значит кто-то помер!
- Вы не знаете, одна палатка закрылась теперь их в городе девять! А девятью девять - восемьдесят один.
- А почему ты мне это говоришь?
- Ксавеюх как мэром стал, приказал каждое утро, даже самый нелепый слух докладывать! Отменить?
- Не надо! Это правильно! - Склонила она голову к окну, на чей-то приветствующий взмах руки. Настроение сразу испортилось. Вот оно как! Первый день не начался, а первая проблема вывалилась!
В мэрском кабинете, ставшим её, застала бывшего - Ксавеюха.
- Как же ты... - укоризненно выдохнул он.
- Нас спасала! Костик-судья очень добивался мэрства. Как человек - говно, а юрист хороший. Расковыряет - сдаст или платить заставит. Вам это надо? До конца года протянуть и всё в архив. Да туда даже КРУ и прокуратура не сунутся, а если сунутся - сгниёт. Всё так неожиданно! Я аж тоже хотела уйти, но с перепугу себя предложила. Я тут вечером посоветовалась... хочу пробить персональную ставку советника главы города. Немного, конечно, пятьдесят процентов, но сорок тысяч на дороге тоже не валяются! - Неожиданно соврала она. Как-то само вылилось. Обычно такую хрень приходилось выдавливать из себя, заранее готовиться, советоваться... а тут, как давно заждавшийся понос, булькнул в нужное отверстие. Хотя Тома и подсказала нужное направление, но только направление.
- Спасибо Люся! Не зря тогда я тебя забрал у нашей шлюхи. Пригодилось! Насчет этой ставки зайди в финансовый отдел. Мне четырех заместителей не надо было. Одну можешь сократить. Подашь как оптимизацию бюджета.
- В последнее время мне Скопалев стал не нравиться. Он ваш или чей-то?
- Генерала Топтыгина! Попросил. Мол помоги моему мелкому сослуживцу, пристрой христа ради на безответственную должностишку. Мешать не будет, главное зарплата капает. Забрал одну ставку в культуре, другую - в спорте, а Скопалеву - зарплатка. Делать ему нечего, поэтому везде свой нос сует. Я уже сто раз пожалел. От его усердия у меня штаны лопались! Я думал его вместо меня, уж больно он в районе жопой сильно вилял.
- Костик хотел его себе первым.
- Ну и ладно, может к лучшему, а то надоело мне каждый день сюда таскаться. Я потихоньку тебе все связи, наработки, цепочки передам. Рулите городом, но не попадайтесь Людмила Никодимовна! - Он подхватил две картонные коробки, но у дверей повернулся и спросил. - Я отвезу на твоей машине? Позвони Боре!
- Конечно! - Она взялась за телефон. С Борей разговор был короткий, а с Томой долгий и обстоятельный. Опять её совет в яблочко попал. Разговор с бывшим мэром прошел как по маслу. И сейчас Тома правильно подсказала как поступить в сложной ситуации.
- Тук- тук! - Раздался нежный, слегка заискивающий голосок Скопалева и в дверь начала протискиваться огромная охапка роз.
- Зря стараешься Скопалев! - Клазавская взяла несколько первых попавшихся листков бумаги и потрясла ими перед радужный взглядом слегка выпуклых глаз и толстыми нежными губами, с которых вот-вот должны сорваться слова искреннейшего поздравления. Глаза непонимающе заморгали, губы, загоняя, невозникшие слова счастья обратно в рот, сжались.
- На тебя уже заявления накарябали, как ты народ обираешь! И это только начало! Я хотела тебя сделать первым, а ты сразу меня подставил. В первый день! Ну что, мне всё это нести в прокуратуру или дождаться остальных?
- Вот твари неблагодарные! - Положил Скопалев огромный букет роз на стол для совещаний. - Как налоги, аренду платить, подожди немного дарагой! Обратно это уже не примут! - Кивнул он на розы. - Такое хорошее дело загубили! Кто первый начал?
- Имеет значение? Может это происки Костика-судьи? Он сам мэром хотел стать, а тебя дураком выставить! Цветы отнеси в отдел соцобеспечения. Там сегодня приемный день. Пусть посетителям вручают. По лавкам пройди, расплатись. Скажешь, что не правильно поняли. В кадры заявление по собственному. Чеки у них не забудь взять!
- Ну спасибо! Век не забуду!
- Не за что! Считай я отработала твою трехлитровую бутылку коньяка.
Сразу отзвонилась Томе. Поблагодарила. Та сказала, что это подарок к первому дню работы, но всё время она за неё - Люсьен, работать не будет.
Несмотря на то, что все документы о вступлении её в должность, она только начал подписывать, орготдел принес две толстых папки с документами. При этом, так все ещё норовились зайти и поздравить, чем очень сильно отвлекали. Пришлось все бумаги отправить к Кпеченюшкину. Только собралась на обед, как появился Андрюша Гондин - руководитель местного театрика по прозвищу Гондон.
Вошел без стука, присел без звука. Как хозяин к подчинённой.
- Как вам новая должность Людмила Никодимовна? - Вежливо промяукал он. - Это мой подарок к свадьбе вашего сына! Очень хотелось бы видеть на вашем бывшем месте Вику, но теперь нельзя - она почти родственница! А ведь мы много лет мечтаем сделать наш город культурной столицей губернии! Артсиск - артистичный город! Какой посыл! Такой драйв, что я дрожу! Ваше назначение - это катарсис всей истории города! Первый мэр среди всех мэров губернии - женщина! По значимости события - равно если Клинтон президентом США станет! Вы бы посмотрели, что пишут про вас в интернете! Такой славы не то что я, Вахтангов и Станиславский не достигли!
- Был бы тогда интернет - писали и по более! Андрюша, да я рада что с неё спрыгнула! Предложили бы мне быть чёртом в аду - согласилась бы!
- Как так? - Не понял Гондин.
- Культура и спорт в моей деятельности занимали пять, максимум десять процентов. Образование, соцобеспечение! А сады? У нас же очередь на десять лет растянулась! А с медициной что? Все, врачи в медцентрах халтурят, а более-менее толковые свои, хотя бы кабинеты, создали. Санитарка шесть тысяч получает! Да я за свою квартиру шесть плачу! Все идут ко мне, плачут, жалуются! Не представляешь, как всё тоскливо слышать и тяжело смотреть! Чтобы людей успокоить, приходится плакать вместе с ними!
- А что совсем нельзя помочь? Санитаркам хотя бы. А живут-то на какие?
- Огород, туда-сюда, да и за того парня...
- Какого парня?
- На двух, а то и на трех ставках. Но, тогда, прощай огород. Детей в интернат устраивают, чтобы там, хоть питались. Думаешь мне легко? Причем интернат не у нас в городе... а ведь устраиваю. Уйдут, кто горшки тягать будет?
- Власть бессильна? - Был поражен Гондин. - Ничем, ни в чём не может помочь хотя бы в том, что сама испортила?
- Помочь можно, а зачем? Поможешь, вместо одного - десять появятся. Не представляешь сколько усилий надо приложить чтобы собрать все документы, даже внутри мэрии! А у нас ещё есть и район и регион и федеральную власть пока ещё никто не отменил. И везде инструкции, приказы, постановления. А работать когда? А жить? Приходится плакать с ними. Им надоест суетиться, плюнут на всё - привыкать начнут, или помрут. И проблем нет. И их место никто не займёт. Увидят и решат, если у этих не прошло, что про нас гуторить? И нам проще - бюджет сэкономим. На этом месте артист нужен, психолог! Пришел к тебе человек с проблемой, ушел со своей проблемой, но счастливый и одухотворенный. Место просто для тебя! Сотни разнообразных ролей и все твои!
- Вот так сразу? - Перепугался ожидаемым, но совсем неожиданным в плане широты, перспективам Андрюша.
- А как? Кому я могу вот так, открыто предложить! Ты же мне как сын, может даже больше... все думают, что мое кресло мёдом намазано... а тут? И театр сильнее прославиться, люди в него ходить начнут, чтобы с тобой вне кабинета потрещать! На всю область прогремим. Да что область? Страна начнёт впитывать наши новые введения! Театр выполняет огромную социальную роль... с помощь спектаклей морально помогает бедствующим... и так далее. Сам придумаешь!
- Я не готов, это так ответственно, а можно... - Андрюша как-то съежился, стал меньше, незаметнее. Была бы чужая спина - спрятался. Гонор куда-то пропал. Он-то думал, что Клазавской руки повыкручивать, подавить, сыном шантажнуть, а тут? Заябет! Причем только через одно место!
- Нельзя! - Жестко отрезала Клазавская. - Мне тут ещё троих подсовывают! А я их совсем не знаю! Да, кстати, есть мнение построить духовный городской центр. Поговори с отцом Кириллом. Сейчас все начнут скидываться на храм, не хватает ещё на это с культуры брать, а ведь начнут. Ты тоже не отвертишься. Куда деваться-то? А так нематериально поможешь. Спектаклик на библейский сюжет, шествие как-нибудь... сам подумай и с этим не затягивай. Будешь первым - похвалят, а остальных нагнут и на "бабки" поставят!
- Так на это деньги нужны. Кирилл не даст. Тот ещё жмот.
- И сколько?
- Тысяч тридцать!
- А давай эту постановку выставим на тендер! За двадцать девять девятьсот девяносто девять рублей можно без тендера, а мы так тыщ на восемьдесят! Только составь такие условия, чтобы кроме тебя никто не выиграл. Ну сам знаешь.
- Делим как обычно? Тогда зачем сочинять?
- Теперь надо выставлять на электронные торги. А прознает про это какой-нибудь частный театр, а не дай бог областной? Напиши, что к конкурсу допускаются только те коллективы, которые показали не менее десяти спектаклей в нашем городе в этом году.
- Да я сам только семь показал.
- Напиши семь! Кого я учу? Жаль, что не хочешь на моё место! Придется какое-нибудь ничтожество плюхнуть.
- Почему?
- А на фоне даже не умного, и не сообразительного, но деятельного, я буду большей дурой казаться, чем он!
- Это типа Скопалева? Он же хотел первым замом!
- Ты это знал, а я нет! - Неискренне удивилась Клазавская. - Но, по-моему, он уволился.
- Удачи вам! - Поднялся Гондин. - И хорошего настроения, держитесь тут. Вся городская общественность, с надеждой и любовью к вам!
Она позвонила в гараж. Теперь пешком на обед не ходишь - статус не тот! Увидев открытую дверь кабинета Кпеченюшкина, заглянула. Всего его, за тремя картонными коробками на столе, видно не было, но по движениям загорелой лысины, было понятно, что он что-то пишет. Она небрежно стукнула пальцами о дверь. Тот поднял голову.
- О! Людмила Никодимовна! - Обрадовался он. - Вовремя! Я уже закончил! - Он вышел из-за стола и протянул листок.
- Что это? - Подозрительно отстранилась Клазавская. Достаточно сюрприза от Скопалева, теперь и этот сюрприз приготовил.
- Как что? Заявление об увольнении...
- А что, орготдел папки с бумагами не принес?
- Принёс. Мне это ни к чему, я с сегодняшнего дня написал, вчерашним числом.
- С какого-то ху... - Поперхнулась Люсьен.
- Вчера Скопалев сказал, что теперь он первый зам.
- Чудеса какие! А я не знаю об этом! Работайте как работали. Скопалев сам уволился. Чтобы эти две папки были разогнаны.
- Спасибо матушка! - Заслезился Кпеченюшкин. - Я ж на пенсии сопьюсь! А тут хоть чем-то помогу! Поздравляю от всей души! - Он залез в крайнюю коробку, выудил оттуда два пластиковых стакана, неначатую бутылку Brisson VS.
- Не отказывайся. Ты о таком даже не слышала, а не то, что пробовала. Из Шаранты. Специально готовил тебе к свадьбе! Это стопроцентный о-де-ви, то есть изготовленный без добавок и примесей из винограда Фин Буа. В его аромате сочетаются ноты персика, древесины, яблока и ванили, а во вкусе присутствует только ваниль. Сами производители рекомендуют пить коньяк в качестве аперитива. А сейчас у нас обед!
- Вот умеешь найти подход к людям! - Показала она пальцами сколько надо налить.
Тот налил, бутылку закупорил, убрал в пакет. - Знаю, чтобы не портить аромат, закусь не предлагаю. За тебя!
5.
Второй день начался со звонка Томы.
- Ты чего зажмурилась? - Несколько насмехаясь произнесла та.
- В смысле? - Покосилась Люсьен на стопку бумаг. Прочитывать и рассматривать всё это ей не хотелось. Действительно зажмуришься от их количества. Только теперь она поняла Ксавеюха. Вначале бесило, что не её, а алкаша Кпеченюшкина первым замом поставил.
- Над бумагами небось карачуна даешь?
- А ты откуда знаешь? - Удивилась Люсьен.
- Все, кто стал первым, проходили через это! Когда-ты какой-нибудь замчик на тебя накатывает только твоя доля. Всё, что не твоё откатываешь обратно. Свое - скидываешь в подчиненные отделы. А если проблема многопрофильная? Кому первому сбагрить? Сразу решить, чтобы он эту тему начал решать или зарыл поглубже, отписавшись, вроде уверенно-понятно, но абсолютно, неясно? Скинь всю эту муру первому - пусть ковыряется.
В городе уже все знают, что ты новый мэр. Выбери несколько значимых причин, которые можно решить щелчком пальцев, пройди по городу со свитой, чтобы люди видели, новый мэр есть и он совсем не то, что бывший. Будет не кустики сажать, а проблемы решать. Не забудь местную прессу с ТВ.
- Так народ же с другими проблемами полезет!
- И это хорошо. Будешь точно знать, что им надо. Но! Чихать тебе на них! Кто тебя мэром поставил, они?
- Безенчук!
- Это кино для него! А он в область сообщит, что выбор его правильный! А то подумают, что тишь в городе, благодать, проблем нет, какого-нибудь своего мальчика воткнут. Такая запись для его карьеры очень полезна. А ты цельный список выкатишь бесконечно долго нерешаемых проблем. От И.О. надо как можно быстрее избавляться. Всем наплевать будет, что после него город ко дну пойдет, обвинять со всех сторон тебя начнут. В отличие от тебя, Безенчук сразу это понял. А почему?
- А почему? - Эхом переспросила Клазавская.
- Потому что он сам такой - никудышний! И сразу забудь это слово я тебе не говорила. Пользуйся, рано или поздно он всё равно обкатается, то ли сам прочухает, то ли подскажут и, тогда такая хрень не покатит. Я, в общем-то, не из-за этого звоню. Безенчуку из области девочку сватают. Она там кулек несколько лет назад окончила, ну и перебивается, а хочется большего. У меня, как ты знаешь, округ самый лучший по культуре в районе. Он решил её к нам воткнуть. А мою Ольгу - к тебе. Ольга там несколько лет пахала, пока всё в рост пошло, а с новенькой дела иметь никто не будет. Почему-то считают, что если поставят кого-то на готовенькое, то всё там и будет продолжаться. Скопалев вообще считал, что культура и спорт вроде станка. Утром пришли - включили. Ушли - выключили. Но эти сферы, где деятельность не прекращается. Процессы в них, подспудно, идут. Это новое управление манагеров хоть бы народные пословицы учили. "Не место красит человека, а человек - место"! И это правда! Ты представляешь, когда Ольга появится у тебя? Твоя Ригонда как муха по потолку бегать будет!
- У неё нормальное имя, а вы её эстонским радиоприёмником обзываете!
- "Ригонда" у тебя почти десять лет культурой заведует и ничего, хотя бы хорошее, я про полезное и не заикаюсь, за это время не сделала. Она хоть и выполняет у вас роль сарафанного радио, но тупо, глупо и непонятно. Когда мы с тобой на "Октоберфесте" пиво сосали, она Ксавеюху письмо подсунула, из которого следует, что он изменник Родины!