Ларин Эдуард : другие произведения.

Поварская книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это не рецепты. Не пособие для поваров и официантов.
  Любое совпадение - это совпадение и ничего кроме совпадения.
  Это не рецепты. Не пособие для поваров и официантов.
  
  ПОВАРСКАЯ КНИГА
  Раздел: Подача блюд.
  Часть 1.
  Холодное блюдо.
  Глава 1.
  1.
  - Ну и кто это сделал? - Спросила старушка супруга, когда они пришли на травяной пляж у местного пруда. Тот пожал плечами. Да и что тут говорить? Последняя деревянная раздевалка была разкокана и сожжена. Уликами служили обгорелые останки деревянного бруса, который был выдернут из земли и превращён в топливо. Кострище около помоста ещё больше расширило свой ареал.
  - Это сделали молодые французские дрищи, которые праздновали победу своей сборной на чемпионате мира по футболу!
  - А почему не в Париже? - Старушка, сняв соломенную шляпку, так и застыла с ней в руке.
  - Ты не видела, как они Париж раскатали! - Наконец ответил её муж, успевший раздеться до гола и натягивавший на себя плавки. У него это получалось плохо и он одной рукой уцепился за супругу.
  - Не верю! - Категорично заявила старушка и опустила шляпу оземь. - Что им тут делать? Даже нам сюда непросто добраться! Не обманывайте меня! Скорее это наши!
  - Ну, если я скажу, что это наша молодёжь праздновала победу французов и сожгла собственность России, это посчитают непатриотичным!
  - А если бы выиграли хорваты? - Ехидно усмехнулся старичок, наконец натянувший плавки на морщинистую задницу.
  - Было бы также не патриотично. В любом случае переодевалка была обречена. Остался последний грибок.
  - А вы это видели или грешите, обзывая их дрищами?
  - Видел и не только я. Они перед девками выделывались, показывая удаль молодецкую.
  - И никто? - С презрением возмутилась старушка.
  - Их было человек пятнадцать, включая девчонок. Всех остальных столько же, включая маленьких детей.
  - Они тебя отметелят, а потом тебя ещё и посадят! Россия - это зазеркалье мира или предвестник будущего. Смотря кто в зеркало смотрится. Не знаешь, как это у нас? - Старичок полез в воду. - Теплынь-то какая! Вы не слушайте её ворчание. У нас просто отключили горячую воду.
  - Так всей стране после футбола отключили.
  - И у вас?
  - А мы ещё отдельным штатом в Америку не вошли!
  - Галя, ну ты скоро?
  - В полицию звоню! Мужиков же в стране не осталось!
  - В каждой бочке затычка! - Тяжело вздохнул старичок и поплыл.
  
  - Гаврилов, тебя бывшие обыскались. Дозвониться никто не может!
  - Что им надо?
  - Сам узнавай, я ничего не понял. В раздевалке что-то украли. Говорят, ты раньше этим занимался.
  - Не в раздевалке, а раздевалку!
  - О! Народ дошёл!
  - И не украли, а сожгли.
  - Ты знаешь кто?
  - Примерно. Молодёжь наша. Они накупаются, им типа холодно. До леса, где хвороста навалом, двадцать метров. Найти их дело не хитрое. Хитрое - оформить. Прийти в выходной день и всех, кто на пляже опросить. Свидетелей упросить, чтобы описали вандалов. Наверняка кто-то это тайком заснял. Потом родителей этих буратин заставить заняться благоустройством.
  - Да это же геморрой!
  - Два геморроя! Ты не был участковым? Повезло значит. Участковый отвечает за всех и за всё. За засады, оцепление, за привод, за профилактику, за чистые дворы и сломанные лавочки. Писать и оформлять некогда, а делаешь. Так ещё и бегать, обходы проводить! И, чуть что, нас наказывают!
  - Я не понимаю, каким боком эта окраина в твой участок входила?
  - Наш участок - центр. Вся власть, торговые центры, вокзалы, рестораны, рынок и ещё хрен знает, чего! Населения там мало. Вот довесочек и дали чтобы в норматив по численности населения вписаться. Потому что приезжие и приходящие, находящиеся в данный момент в центре города - не учитываются. Вот у других учитываются, а у нас - нет!
  - Так ты из-за этого к нам, в уголовку, перебрался?
  - И из-за этого тоже! Служебку мне дали на Асфальтовом. Оттуда до сюда мне пешком полчаса. До центра час, а в Лиху - полчаса на авто. Раньше ППС, вневедомственная под рукой были, а теперь они в Росгвардии. А участковому звонят и среди ночи. Раз вызываешь, машину дай? Я Кулагиной сказал...
  - Хитрожопая она! Уже вторую квартиру поменяла, а другим - шиш. Тогда тебе действительно у нас лучше. Но ты уже не мальчик! Целый капитан. Тебе и отдел можно поручить.
  - Лучше я побуду у вас, на побегушках. Дождусь, когда Мошкин на пенсию свалит, возглавлю разрешительную службу в Росгвардии.
  - Да ты чего в слух-то про это?
  - Все знают, а ты не знал? Вот опер! Меня Майоров и принял сюда, зная, что я его здесь подсиживать не буду!
  - А чего ты ипотеку не взял?
  - А, чтобы не зачморили! Все, кто на ипотеке, под статьёй ходят. Не тебе говорить, как, даже не начальства, а местных чиновников и их дворни нашего брата в холуёв, превратили! Тебя не заставляли ходить по квартирам и уговаривать людей чтобы они отозвали свои подписи под обращением о гнилой дороге?
  - Какое обращение? Что у вас там? Слышал что-то. На ней не только ногу сломаешь, но и машину покалечишь!
  - Так они про это так и написали ни слова не соврамши. А зам главы возмутилась и кляузу, что это экстремисты подрывают веру в страну, президента и местную власть! За Путина спряталась. А, по документам, дорога в прошлом году отремонтирована! А ты ходи и красней. Я отказался мне Кулагина выговор. Что у нас ты спросил? Вот что у нас!
  - Майоров сказал надо на тридцать второй километр сгонять. Прокурор Угробин разбился. По пьяни вылетел на встречку. Влетел в столб. Переломался, но жив. Заявил, что его КАМАЗ подрезал. Судя по всему, он водку ещё коксом догнал. Расследование засекречено. Надо выяснить, был самосвал или нет.
  - Зачем?
  - Он уверяет, что это было покушение! Майоров не хотел, чтобы мы с тобою этим занялись, но никого больше нет. Все в разъезде.
  - Как прокурор он, конечно, - говно, но все обвинения поддерживал железно.
  - Он даже в них и не вникал. Следаки могли писать всё, что хочешь!
  - Тогда Игорь, заводи свой тарантас!
  - А почему не на твоей?
  - Так нет и никогда не было. Если хочешь пошли пешком.
  
  На следующий день капитана Гаврилова, лейтенанта Игоря Черных и начальника отдела уголовного розыска майора Майорова вызвали к начальнику горотдела полиции полковнику Лещёву. В его кабинете уже находился городской прокурор Манкин, которого за глаза называли "мамкин". Упитанный, краснощёкий, с толстыми губами, в очках. Ну прямо младенец, только что оторванный от груди матери. Доложились, присели напротив.
  - Я, из вашего доклада ничего не понял. - Сурово посмотрел сквозь очки Манкин. - Нашли улики или нет? Что в следствие передавать?
  Майоров скосился на Гаврилова. Тот понял намёк и начал более подробно объяснять.
  - Там работала следственная группа, эксперты. Нам поручили найти вокруг разбитой машины упаковку от кокса, бутылки из под водки. Не нашли, хотя каждую травинку перевернули. Прошли обратно вдоль дороги, вдруг там выкинул. Следами КАМАЗа ГИБДД занималась. Ничего.
  - Ничего это всё? - Уточнил Лещёв.
  - Всё - это ничего. - Задумался Манкин. - Значит он и не пил и не нюхал.
  - Экспертиза показала...
  - Она ничего не показала. - Перебил Лещёва Манкин. - То, что они там унюхали это не экспертный показатель. Анализ крови он делать отказался. Так что будем считать, что Угробин перетрудился, моргнул разок и улетел в кювет. Да-да. Именно в кювет. Подушки спасли.
  - Значит КАМАЗа тоже не было?
  - Ну конечно! Так что никакого дела о покушении. Головой стукнулся. С кем не бывает?
  
  - Молодец Манкин! - Похвалил городского прокурора Майоров, когда они ушли из кабинета начальника. - Так повернул! А то бы сейчас бегали как идиоты! Дуйте в ТЦ "Заря" там пацаны с охраной подрались, когда три бутылки водки хотели вынести. Один долбоёб упал, порезался бутылкой, но раны продезинфицировал водкой. Не добровольно, конечно, а принудительно. Водка сама путь в раны проложила. Камеры, свидетели, объяснительные, показания. Потом в больницу. По полной его! Чтобы признания у меня к концу дня были. Они уже в конец обнаглели со своим ахуеть!
  
  2.
  - Игорь! - Обратился Гаврилов к Черных. - Завези меня на Лиху. В ТЦ один разберёшься. Вот Кулагина тварь, пусть ей царство небесное будет! Когда я просил переформатировать участки - она ни в какую. А как я свалил от этой пизды, для нового участкового она сразу изменила. Объединила с посёлками ткацкой фабрики и Лесхоза. Как я и предлагал. Надо новому парню помочь. Агентуру передать. Объяснить что, как, с кем.
  
  Игорь завёз его. Настоящий Гаврилов очень отличался от тех слухов, что циркулировали по отделу. Всего у них с неделю, а с ним гораздо лучше, удобнее, чем со старшим опером Крысуновым, с которым Майоров часто заставлял работать. Крысунов только внешне, да и то условно, вызывал какое-то уважение. Любая одежда на нём казалась маловатой. Он был из качков. Говорил коротко и, казалось, веско. Но когда люди сталкивались с ним два-три раза, то уже понимали, что он пиздобол, потому что ничего не решал. Ни веско, ни без довеска. Кивал, коротко обещал, но.... Поэтому к нему всё время и подключали других оперов. Не умел с людьми ни говорить, ни разговаривать. Даже простой вопрос сформулировать. Деталей не замечал, но командовать любил.
  
  Дверь в опорный пункт была открыта. Гаврилов вошёл в неё. Новый участковый, бывший стажёр, младший лейтенант Лёня Плыхов замутнённым взглядом смотрел за летающей мухой. Создавалось впечатление что муха ввела его в искусственный гипноз. Это было не так. В гипноз его погрузила Ольга Витальевна, старушка за семьдесят. Живая, общительная и активная в поисках слушателей. Когда-то Гаврилов, в свой самый первый день местным участковым, тоже стал её жертвой. Слушать её мемуарные бредни было невозможно, но человеком она была самым ценным. После разговора с ней, колоть подозреваемых было гораздо легче.
  То, что Плыхов поплыл, доказывало то, что он даже не пошевелился, когда вошёл Гаврилов. Витна, как её называли окружающие, среагировала моментально. Она вскочила со стула и развела руки, чтобы обнять, но это была её уловка. Они никого никогда не обнимала. Этот жест выражал радость встречи.
  - Как я рада, как я рада! - Защебетала она. - Я думала, что всё! Вы покинули наш мир навсегда!
  - Я же не умер, Ольга Витальевна! Только из-за вас, чтобы представить новому участковому и объяснить ему великолепные возможности взаимодействия с вами.
  
  Плыхов наконец оторвал взгляд от мухи и сонно уставился на Гаврилова.
  - Женя!
  - Лёня! - Через некоторую паузу поправил он.
  - Лёня! Я хочу тебе представить свою правую руку в данном регионе Ольгу Витальевну. Любые просьбы она выполняет не только тщательно, но и с огоньком.
  - А вы на пенсию ушли? - Сразу поинтересовалась она.
  - Доживу ли я? Нам тоже хотят впаять дополнительный срок! Перевели на работу с уголовниками. Теперь я вспоминаю наше с вами время, как счастливый сон!
  - Да! Да! А помните...
  - Ну, конечно, но сейчас, я хотел бы обсудить с моим коллегой некоторые не секретные, какие от вас секреты, вы всё знаете, но важные проблемы для служебного пользования.
  - Жду, не дождусь активной работы с молодым человеком! - Вдохновлённая она выпорхнула из кабинета. Гаврилов закрыл за ней дверь на ключ и присел на её место.
  - Я ещё такой раз её больше не выдержу! Застрелюсь!
  - Счастья своего не знаешь! Времени у меня всего час, постараюсь всё объяснить. Купи себе смартфон с двумя симками. На! - Протянул Гаврилов симку. - Она будет рабочая, напечатай на визитке отдашь по службе и всем здесь. да что отдавать? Мою фамилию зачеркнут - твою напишут. Фабрика и Лесхоз были не мои, поэтому ты там сам решай. Здесь у тебя затруднений не будет. Там телефоны чуть ли не всех жителей с их адресами, днями рождения и связями. Они в сокращениях, но разберёшься. Второй номер только для себя и своих. Я как делал? Чтобы не попасть под раздачу, на общие мероприятия, я всегда был здесь. Под рукой у меня всегда было дело, которое я в данный момент обсуждаю с потерпевшими, свидетелями. Или пишу докладную, что данное преступление превращается в висяк, потому что я не смог, когда было можно... Даже если меня здесь нет.
  - Так это дела надо про запас держать?
  - Как иначе? Вот Матроскин пропал. Это не фамилия, он на кота похож. Найди в телефоне его номер.
  - Что мне от этого?
  - Звонишь и спрашиваешь, когда он вернётся. Он видит этот номер и отвечает. А растянуть его поиски ты можешь на месяц! Тебе не надо звонить, тем более ехать и опрашивать родственников, при каких обстоятельствах он пропал. Открывай сейф. Вон видишь жёлтая папочка? Вот в ней все пропаданцы. И их давно укоренившиеся объяснительные. Полистай.
  - Гаражник, это что?
  - Гаражники это те, кто уходит в запой и живут в гаражах и, не обязательно, в одном и том же. В разных. У некоторых и своего гаража нет, но живут. Им звонить не надо, возможно, мобила уже пропита. Пройти по гаражам. В основном тырят они. Если что-то пропало звонишь Самойлову. Он как бы смотрящий за ними, хотя и сам тоже такой, но мобилу не пропивает. Бутылка пива ему и вещь, если не продана - возвращена. Дело раскрыто, негодяй пойман, оштрафован или как-то сам придумаешь что. Они тебе даже, как в "Афоне", подскажут как их лучше привлечь. На срок они не тянут, а мелкие висяки - это висяки и статистику очень портят.
  - Барыги. Обязательно сразу отвечай на их звонок. Они проверяют у тебя что стибрено на твоём участке, отобрано и рисковать не хотят. Ещё и молодца сдадут если залётный. Это их бизнес и им проблемы на пустом месте не нужны.
  - Как здорово! Можно из дома не вылезать! А комп где?
  - В женском половом органе. У меня дома, моя личная оргтехника. Здесь не держи - стырят. Красная папка - соседи. Кто враги, кто друзья. Опрашиваешь и тех и других. Ну и так далее. Работаешь на контрасте как в анекдоте.
  - Каком?
  - Старом, но очень для нашего дела способствующем. Мужик возвращается из командировки и соседке бьёт ногой в дверь. Та выскакивает.
  - Как дела, шлюха?
  - А твоя-то, а твоя-то!
  - А я и не знал! - Засмеялся Лёша.
  - Значит молодой, зелёный. Кстати о зелени. Зелёненькая папка. О.В. - это бабки. С главной ты познакомился. От неё и название папки. Всегда звонят и рассказывают, кто к кому приехал и что из себя представляют, чем в данный момент занимаются и откуда деньги берут. Если тебе надо что-то от кого-то узнать, но светить контактом с собой не хочешь, давай задание Ольге Витальевне. Своими разговорами она вводит человека в транс и узнаёт всё, что тебе нужно. Поэтому ей необходимо иметь список конкретных коротких вопросов. Иначе она тебя самого в транс введёт, как сегодня. Требуй чёткого конкретного ответа. И обязательная благодарность даже если она ничего и не добилась.
  - А что ей давать?
  - Благодарность! Без вас, всё ни как. Только благодаря вам, мы вышли, нашли и так далее. Вы наш лучший тайный агент, даже грамоту не можем вручить, вас раскрыть могут. Помните Штирлица?
  - Причём тут Штирлиц?
  - Она его наизусть знает. Она начинает говорить о нём, а тебе остаётся только кивать. Вот в этот момент у неё проскальзывает интереснейшая информация. Она начинает приводить примеры из жизни окружающих. Я так раскрыл десятилетнее убийство. Писать нельзя. Только слушать и запоминать. Потом сразу, по горячим словам, запишешь.
  - Я полистал. Ничего не понял и хотел эту макулатуру выкинуть.
  - А как тебе удалось Калугину заставить участки перекроить? Она сразу после чемпионата в Крым уехала! Чего ты мнёшься, я тебе руки по участку развязал. Доёбывают, а ты чуть что в погоне или засаде! Вот твой курорт!
  - Её Крым у неё на даче. Я об неё, за эти две недели член сточил. Как раб на галерах. На девок перестал смотреть. С твоей помощью, она меня теперь не дождётся. Вот за это тебе огромная благодарность!
  
  Гаврилов повёл Плыхова знакомиться с участком. Злачные места. Кто, где собираются, что обсуждают.
  - Вспомнил! - Неожиданно остановился Лёша. - Насчёт раздевалки у пруда. Одна бабуля...
  - Маргарита Львовна что ль? Затычка. С ней лучше не связываться. Она тут недалеко обитает в своём доме, но тепло от котельной получает. Она когда-то, кем-то, там. Пошли, сейчас выясним.
  
  Они вошли в частный сектор. Он был представлен старыми, убогими домишками, кое-где даже с догнивавшими повисшими заборами. Коттеджи тоже присутствовали, сверкая своим молодецким надменным видом как белые грибы среди, если и не поганок, то старых пожухлых опят.
  Вот к одному домику, крытому старым шифером, прошли по тропинке через заросший палисадник и уселись на завалинку у крыльца. Гаврилов продолжал описывать посёлок и его жителей, давно уже ставший микрорайоном города. Плыхов слушал, разинув рот. Ему и в голову не приходило, что можно так делать, что ничего не делать. Понятно, что делать придётся и ой как много, но с умом и не напрягаясь от беспорядочных, а, иногда, и откровенно глупых приказов начальства. Главное сочинять правильные отчёты о своей бурной деятельности. Где-то через час подошёл чернявый парень лет восемнадцати. Судя и по остальной внешности, а не только по волосам, в предках были цыгане.
  - Здравствуйте господин хороший! - Встал с завалинки Гаврилов и протянул руку, но, когда, парень хотел пожать её, резко отдёрнул.
  - Что не так? - Слегка напрягся он.
  - Наш уговор. Доломали раздевалку у пруда! Да не то что доломали! Выдернули и сожгли. Сразу! Вы хоть что-то имели из совести и первую дожигали по частям, в течение лета.
  - Это не я!
  - Я это знаю. Но я уже здесь не хозяин земли, а он. А ему сразу пачка заявлений по этому поводу, да ещё с прошлого года куча ваших объяснений, по первой сожжённой жертве вашего варварства. Я им ход не дал. А вот ему всё равно, иначе на него заявы писать будут. А он только заступил. Видишь Руслан, как всё плохо и работает против тебя. Не удержал ты своих младших школьных корефанов.
  - И что?
  - Тебе повезло, что я случайно сюда заехал. По своей новой работе. Пользуйся, пока я здесь.
  - Что делать-то?
  - Авторитет укрепляй Руслан! Сначала рожу начисть тому, кто в вашей толпе вместо тебя авторитета строит. Он тебя подставил, хотя все знали, что за прошлогодний погром ты всё взял на себя. Героически причём!
  - Правда, что ли? Я не знал.
  - Конечно прав ты, что это не правда, но кое-кто, будучи у меня на разговоре в опорном, случайно прочитал это.
  - Костяну я рожу расклепаю.
  - Нет. Никаких рож. Зачем следы оставлять? Силой ума действуй, а вот если он в драку полезет, то только тогда и опять не по лицу. В печень, чтобы он на колени перед тобой опустился. Потом подвергаешь его остракизму. Выгоняешь из коллектива. Заставляешь всех скидываться из-за него. Двенадцать метров бруса и треть куба двухсантиметровой обрезной шлифованной доски, банка морилки, кисть и гвозди, не так дорого стоят. Там их было пятнадцать тупых чучел. Девчонки пусть тоже отстёгивают. В субботу, при большом скоплении отдыхающих, приносите и сооружаете. Публика будет визжать сильнее, чем на финале по футболу! Где такое на Руси видели?
  - До субботы потерпишь? - Плыхов недоумённо кивнул.
  - А что вы ко мне с такой добротой? - Подозрительно прищурился Руслан.
  - Мать просила за тобой приглядывать. Я пригляделся. То, что ты такой резкий и грубый - это напускная юношеская бравада. А внутри ты хороший. Как эта шелуха слетит, так и уважение к тебе появится. Сейчас за дерзость твою тебя боятся, но не уважают. Главное, чтобы эта бравада к тебе намертво не прилипла и твоей сутью не стала. Если Маргарита Львовна увидит тебя в деле - руку пожмёт. Она раньше комсомольским лидером где-то была и до сих пор это в районе помнят. Потому что отец нынешнего губернатора был её замом в те далёкие времена. А ты, небось, и не знаешь, что такое комсомол? Сейчас-то чем занимаешься?
  - Управляющий автопогрузчика, на складе.
  - звучит впечатляюще! Вот видишь! Если бы тебя я на учёт поставил? Кто и где тебя бы взял?
  - Мать тоже самое сказала.
  - Видишь! Никто зла тебе не желает, если ты сам себе его не делаешь! Прощевай.
  
  - Вот это мастер-класс! - Изумился Плыхов.
  - Если Кулагина начнёт нагибать, сошлёшься на Маргариту Львовну. Она её ужас как боится, а значит и тебя сильно напрягать не будет. Если начнёт вынюхивать как это ты с ней сошёлся, сошлёшься на раздевалку. Но чем позже, Кулагина узнает тем тебе лучше. Это профилактика работы с населением, чтобы тебе на участке легче жилось. У тебя чирей был?
  - Один раз на шее!
  - Ну и как? Как только он начинается, этот тонкий ещё маленький белый пупырышек необходимо прижечь и вырвать. А то потом гной вокруг себя скапливать начнёт, от него другие столбики попрут, через кожу, кровь заразу разнесут. Так и здесь, как у Высоцкого: "Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!" видишь кто-то забродил, выдёргивай - группа распадётся. Нет - ищи другого вожака либо старого натрави, либо тоже пинка под зад. Можно даже защемить, чтобы весь героизм ушёл. Не давай распоясываться и любой конфликт души в зародыше, как и любую группу молодёжи, если там появляется вожак. Всё что мог - для тебя сделал. Дальше крутись сам. Не доставай, а я вот, если понадобится - буду.
  
  Председатель областного суда Потанова была на даче. Дача не соответствовала общепринятому советскому понятию - дача. Это был крепкий кирпичный особняк без архитектурных изысков. Три этажа, мансарда, глубокий подвал, отдельно стоящий крытый подогреваемый бассейн с зимним садом-галереей прямо из дома, гараж на три персоны, над ним бильярдная с гостевыми комнатами. Сорок соток земли и отличная асфальтовая дорога прямо до ворот. Причём только до ворот. Дальше улица была без асфальта. Одиннадцать лет назад она была здесь судьёй, так бы и осталась до скончания веков, но фортуна сделала фортель и две недели назад президент освободил её от приставки ИО. Завтра, в не очень узком кругу, предстоял банкет. Сейчас, да и всегда на даче жил сын с семьёй, но они улетели в Майами, к какому-то дружескому шансонье отдохнуть и присмотреть уютную квартирку по близости. Сын, несмотря на молодость, уже был известным адвокатом. Его отец - в следственном комитете в Москве.
  Вместе они были не долго, а сынка успели заделать. Она не захотела разрушать его семью. А может это было его желание? Ведь семьи-то у него тогда и не было. Кто теперь вспомнит такую истёршуюся древность? Эта дача досталась ей по наследству. От своей мамы. Маме же этот дом подарил уважаемый человек, чудом избежавший большого срока. Потом ещё старушка-соседка отдала свой участок за то, что её пристроили в дом престарелых. Старушка даже плакала от умиления, когда её доставили в дом призрения. Потанова сама лично её сопровождала. Вот, по случаю банкета, она и приехала подобрать соответствующее платье. В городе, в современной трёхкомнатной квартире вся одежда не помещалась.
  
  По дому она перемещалась голой. Сначала утренний бассейн, лёгкая сауна, кресло-массажёр и только потом завтрак. Жизнь налаживалась. В смысле и раньше плохо не было, а налаживалась, а не налажалась, жизнь только в лучшую сторону. Для секса ей хватало и пары приставов, которые не знали друг о друге. И этим утром жизнь начинала налаживаться. Вода в бассейнге была тёплой, а массажёр нежным. Она выбралась из кресла-массажёра, надела тапки и направилась на кухню. Смузи, мюсли, свежевыжатый сок ждали её. Неожиданно ноги стали разъезжаться, ухватиться было не за что, она замахала руками, пытаясь удержать равновесие, но ноги скользили вперёд, а центр тяжести отставал и смещался назад. Проклятая тяжёлая жопа, которую так и не удалось уменьшить различными ухищрениями, тянула её назад и вниз. Искала приключения! Тело выпрямилось и она, плашмя, упала на пол. Это была венецианская мозаика, а не какой-то там ламинат, ковёр или наборный паркет. Что-то хрустнуло, может и мозаика, и она отключилась.
  
  Тревогу забили коллеги, когда она не явилась на собственный банкет. Начали названивать, потом телефон вообще отказал всем в доступе. Что могли подумать коллеги об одинокой начальнице в возрасте? Тем более, когда сын с семьёй в отъезде? Сняла кого-то по дороге! Поэтому банкет проводили так, как будто она присутствовала. Специальный фильм заказали, чтобы потом ей показать, что спонсор деньги потратил не зря!
  На следующий день она тоже не объявилась. Тогда и забили тревогу. У массивных кованных ворот собрались все главные распорядители жизнью в районе. Глава района, три замглавы, мэр города, полиция во всевозможных чинах, прокурор Манкин, руководитель МЧС и пожарная машина. На перекрёстке стояли гаишники. Они с царём подземного мира обсуждали возможные похороны. Последним приехал председатель районного суда. На вопросительный взгляд всех чинов развёл руками. Он единственный был на её банкете, поэтому с утра чувствовал себя не очень. Он достал бутылку минеральной воды и долго, с наслаждением опустошал её.
  - Ты бы в сторону отошёл! - Попросил Манкин. - Что всех смущаешь? Все, из-за такой жары пить хотят.
  
  Все оглядывались, словно ждали кого-то, но кого в точности не знали. Наконец, подкозливая на лежачем полицейском, появился дежурный УАЗик. Оттуда высыпала куча полицейских. Кое-кто ехал даже в отделении для заключённых. Это были городские. Лещёв махнул рукой. Они подкинули самого маленького и лёгкого на ворота. Тот долго смотрел вниз, потом спрыгнул. Доложил, что ворота открыть можно только пультом. В особняк попасть тоже нельзя, и надо резать. Начали искать болгарку.
  Соседи, увидав такое скопление, ох каких людей, попрятались и на контакт не шли. МЧСнику пришлось вызвать своих. Чем сильнее всходило солнце и становилось жарче, тем быстрее убывало терпение. Суббота, а они тут как кроли на капустном поле. Вроде надо бы, а нельзя. Первым не выдержал председатель суда.
  - А ну вас! - Махнул он рукой, пультом открыл багажник скромной Honda CR-V выпуска этого года и начал шелестеть пакетами.
  - Я в доле! - Сказал привычные позывные "мамкин" и, переваливаясь как медведь, пошёл к Хонде.
  Остальные обиженно отвернулись, но не обиделись. Прокурор всегда был хваткий и от него мало что ускользало. Устав дожидаться все расползлись по машинам. Гаишников куда-то заслали. Глава района и мэр города юркнули в машину "царя подземного мира". Они знали, что у того в "Амароке" всегда есть коньяк. Наконец приехали спасатели с бензоболгаркой.
  
  Глава района, как Ленин с памятника перед администрацией района, махнул рукой и дал указание. МЧСник отменил, выясняя кто будет потом оплачивать новые ворота. Желающих не нашлось. Приняли решение срезать дверь дома, найти пульт, открыть ворота и запустить всех. На это ушло ещё полчаса. Наконец ворота открылись, и вся толпа повалила в дом. Всем было любопытно посмотреть, как живут и другие крутые мира сего и сегдняшнего.
  Потанова никого, никогда к себе сюда не приглашала. Все разбрелись, как в музее, по комнатам. В мансарде, в двух шагах от лестницы обнаружили потерпевшую. Она была жива. Даже говорила, вернее шипела как змея. Гаврилов догадался принести ей воды. Она объяснила, что с ней произошло и обрадованно отключилась.
  
  Эта картина стоила бы кисти великих Рафаэля и Леонардо, Рембранта и Кранаха, Дюрера и Гольбейна-младшего, Моне и Мане, Гогена, Пикассо, Дали и немножко Репина. Голая одалиска в окружении кентавров в мундирах. Манкину даже пришло название: "Прощальная вечеря!" потом посмотрел на толстые животы соратников, вырывавшиеся из сорочек и переиначил: "Венера в окружении других звёзд и планет!"
  Пока все суетились, толкая друг друга он незаметно заснял столь художественный факт. Поняв, что процессом никто не руководит рявкнул: Выносим!
  - А как?
  - Не ногами же вперёд! - Глава решил перехватить инициативу. - Она ещё живая.
  - Её шевелить нельзя! - Вышел вперёд Майоров. - У ней что-то сломано. Скорую! Кто пошевелит тот убийца. У неё что-то сломано. Она сама не шевелится. Нечего здесь толпиться, кто-нибудь оступится и себе шею свернёт. Двоих в одну скорую не запихнёшь. Все в гостиную. Гаврилов охраняй. Кроме врачей - никого.
  
  Скорая не спешила. Оператор не понял если нашли женщину, она лежит и не шевелится, так она мертвая или нет? Поскольку звонил Глава, ржавую труповозку решили не посылать. Все скорые были в разъезде, поэтому забрали со стадиона где местные виртуозы мяча старательно косили под участников чемпионата мира. Многие, не стесняясь, успешно подражали Неймару, Месси, а под Роналду не получалось.
  
  Спиртные напитки оказались в открытом доступе, когда Лещёв случайно открыл бар.
  - Такие нервы! - Смахнул он пот со лба и налил себе бокал виски. Кто это видел, посмотрел на него с осуждением.
  - Это просто невыносимо. Видеть её голой и беспомощной! - Прокурор Манкин налил себе кубинского рома. Из-за потрясения, уже с ним от увиденного, он тоже не мелочился.
  Остальные если и наливали, то по чуть-чуть, зато без объяснений, но часто. Началась свободная дискуссия как же такое произошло с Потановой. Закуси не было, поэтому пили просто так. Наконец и скорая появилась. Судью уложили и зафиксировали.
  
  - Тяжело, небось нести такую тушку? - Шепнул Лещёв Манкину.
  - Что ты так о ней? - Не возмутился, но с укоризной ответил тот.
  - Вы-то с ней не работали, а мы... одно удовольствие было. Прошли те времена! Вот Угробин помнит, он при ней в прокуратуру пришёл и немного захватил. Она сама дела не читала - секретарю. Тот исправлял орфографические ошибки следователя и жирным выделял что ей надо пробормотать. Она очень эрудированная. Даже во время суда кроссворды решала. Сколько бы прокурор не просил она всегда давал на год больше. Следователи настолько расслабились, что даже перестали доказательства, хоть как-то соответствующие делу, придумывать. А вот Нерестов, он не такой. Он был у неё секретарём. - Лещёв показал Манкину на председателя районного суда. - Он как учитель русского языка. Если найдёт пять орфографических ошибок отправляет дело на пересмотр.
  - Я не знал. Надо своим сказать, чтобы повысили грамотность и к русскому языку относились серьёзно. А то читаешь и думаешь, что за иностранец это сочинил?
  Увидев спускающегося вслед за носилками Гаврилова, полковник крикнул ему: "Гаврилов, останешься дом охранять. Дверь вынесли".
  - Так бы патруль поставили.
  - А сейчас всё сложно и всем тяжело. Утром найдём кем заменить.
  - Почему я?
  - А я что ли? Некого! У нас теперь оптимизации и реформы!
  - Они что не закончились? - Удивился Манкин.
  - В России всё временное - постоянно! - Отреагировал Лещёв.
  - Гаишников! - Предложил Гаврилов.
  - Их тоже насокращали! Запустишь сюда - бордель устроят! Так что тебе тут куковать! Ты человек ответственный, да ещё и капитан впридачу, тебе и бокалы в руки! Да и прибери тут, бокалы, бутылки. Видишь какая панель в полстены висит? Футбол смотри!
  - Так он закончился.
  - Да тут сто каналов. Не все же хрень показывают! На завтра отгул.
  - Это другое дело, тогда Майорову скажите! С утра начнёт названивать! Всех на меня повесили.
  - Что, Крысунов совсем не тянет?
  - Совсем слишком хорошо сказано. Ему железо тягать надо!
  - Ты же сам просился. Потерпи годок тебя в Росгвардию на оборот оружия поставят, как твой друг тебе обещал.
  - Только из уважения к вам и Майорову остаюсь!
  - Калугина тебя так и не свалила на себя?
  - Пусть молодёжь развращает!
  - Ведь всем хороша, но никто с ней долго не живёт! Сбегают! А ты случайно завтра не дежурный?
  - Дежурный.
  - Вот хитрец. Будешь дежурить здесь и без отгула.
  - Ну товарищ полковник!
  - Не ной Гаврилов. Этот курорт мой тебе подарок. Бассейн, на кухне жратвы полно, телик, спортзал. Только сам, смотри не навернись! Вердикт окончательный и обжалованью, тем более в доме судьи, не подлежит. А понедельник у тебя всё равно выходной.
  
  3.
  Гаврилов полазил по гаражу и нашёл длинный уголок. Расклинил дверь через ручку замка наискось с упором на дверную коробку. В гостиной всё убрал. Поплавал голышом и завалился спать на диване. "Не хило власть живёт!" Успел он подумать и провалился в сон.
  Разбудили его сильные удары ногой в стальную дверь. Он вытащил уголок и дверь, чуть не рухнула на стоявших за ней. Это был Лещёв и его водитель.
  - А что ворота открыты? - Вместо приветствия рявкнул полковник в щель и начал отодвигать тяжёлую дверь.
  - Я пульт не нашёл. Может кто взял? - Принялся помогать ему Гаврилов.
  - Ты везде смотрел?
  - Даже в унитазы заглядывал, а их здесь восемь штук!
  Лещёв юмор не понял и стал, насколько смог, протискиваться в образовавшуюся щель. Войдя в гостиную, прямиком направился к бару.
  - А что бокалы не помыл?
  - А я не бармен!
  - Дали мы вчера! Всё пооткрывали и половину выпили!
  Лещёв, прошёл в столовую и омыл чайную чашку. Вернулся и наполнил её до краёв и медленно, как чай выпил.
  - Тебе определённо повезло. Объявили очередную спецоперацию. Все на ушах. Так что сидеть тут тебе ещё сутки.
  - Да я лучше в засаде посижу!
  - И это правильно! - Произнёс полковник эту фразу голосом Горбачёва. Здесь полагалось смеяться. - Я приплюсую тебя к какой-нибудь далёкой группе, а ты будешь здесь. Еда ещё есть?
  - Да что у неё за еда? Копчёности, солёности. Яйца - перепелиные. Даже доширака нет. Хамон будете?
  - Так он же санкционный.
  - Это для нас с вами! А у ней две ноги висит!
  - Любопытно посмотреть, да и попробовать не мешает!
  - Может дверь заварим и на охрану поставим?
  - Хорошая идея! Только когда дверь резали, всё обрезали. В общем жди, хамон жри... пойду-ка себе кусочек отрежу. Дорогу покажи!
  - Товарщ полковник! А что всё на нас вешают? Пора уже нас самих охранять, а у судебных полно приставов-бездельников. Какая им разница где торчать?
  - У тебя зуб на них?
  - Да! Вот! - Показал Гаврилов на дверь промышленного холодильника. - Там и сыр тоже санкционный и много ещё чего!
  - Скажи Панкратову пусть даст тебе бутылку водки, а сам идёт сюда. Жди в гостиной.
  Гаврилов так и сделал.
  Лещёв вернулся с кусками сыра и хамона и нарезал их крупными кусками. Открыл бутылку и вопросительно посмотрел на Гаврилова.
  - Я на работе!
  - А я?
  - А вы начальник. Вам можно.
  - Прошёл проверку. А скажи-ка мне милейший, почему мне один очень... и интересовался твоей службой. Правда это было два месяца назад.
  - Генерал-лейтенант?
  - А ты откуда знаешь? Колись голубок! Так и знал, что ты у нас не спроста столько лет!
  - Тогда с дежурства снимите!
  - А по-другому... Свободен!
  Гаврилов сходил в столовую и тоже принёс чашку, разлил водку. Молча стукнулись и выпили.
  - Как вы знаете я закончил московскую академию им. Кикотя. Я сам поступил, без блата, да и не московский жилец. Такой же городишко, как и здесь. У нас там учились либо по направлению с мест, либо так. Вот кто так, сами искали себе околоток, в котором проходить практику, да и вообще, если понравимся, чтобы к себе взяли. У меня всё нормально, распределяюсь куда хотел. А один парень, у которого было всё схвачено, думал, что за него и это сделают. А эти подумали, что раз за направлением не пришёл, значит это место ему не надо, другому отдали. Когда он явился - там руки развели. Потявкались в верхних кругах, осталось только распределение к вам. Тот, кто был должен стать стражем закона, сам попался на его преступлении. Хотел немного накопить при возвращении на малую Родину которая его послала. Москва, хоть и большая, но не резиновая в отношении обеспечения всех блатными местами. Начали подбирать удобную должность для него. Выбор пал на меня. Я не стал артачиться, только попросил... Двухкомнатную квартиру и чтобы участок был хороший. Алексей Анатольевич слово сдержал.
  - Какой Алексей Анатольевич?
  - Начальник областного ГУВД!
  - Так он теперь в Москве! Но звонили не от него!
  - Звонили с этого телефона?
  Лещёв стал рыться в своём списке звонков.
  - Да!
  - Вот он попросил меня годик поработать у вас, а потом меня заберут в Москву. Но забыли. Когда вспомнили, позвонили сначала вам, потом мне. Я поблагодарил за заботу и решил остаться здесь!
  - А что тут мёдом намазано?
  - Лучше, чем в Москве. Не убитый и не загубленный регион. Цены ниже, дороги, не везде, но хорошие. Приезжих мало. А в Москве, ребятам в туалет сходить некогда, да и некуда. Ведь там, то хоккей, то футбол, то кто-то прилетел, концерт дал, сбежал, авария, выпускники, кавказские свадьбы, демонстрации, каждый праздник на работе! Я здесь пешком на службу хожу!
  - Да у нас тут и остановку лень пройти! А с приставами что? - Лещёв, моргнул. Мол руку не меняют, когда наливают! Гаврилов разлил. Выпили. Теперь закусили сыром.
  - Я только въехал в квартиру. Хорошую дали на втором этаже. Дом хоть старый, но кирпичный, двухэтажный. Как-то выхожу, а у подъезда мужичок вертится. Всё как положено, прикурить попросил, потом за жизнь поговорить захотел. Я ему и брякнул, что квартиру полгода назад купил, вот хожу, подходящую работу ищу, раньше ведь на лесопилке работал. Тот сразу слинял. Я все документы, ценности на работе в сейф убрал. Вернулся, вижу пошарили уже. А ещё через два месяца приставы приходят. Типа девять месяцев назад я в долг взял под большой процент тридцать тысяч рублей. И накапало уже миллион. Был суд и квартиру мою продать, а лишние, от продажи деньги вернуть.
  - Это же липа! Она же служебная!
  - Они даже ничего проверять не стали. Чужой, можно развести! Говорят, что могут за поллимона всё устроить, все документы и решения суда изъять и уничтожить. Я им говорю, денег у меня нет, но попробую в залог квартиры кредит в банке взять. Они от меня на недельку и отстали. Через три дня я в суд воришку приволок, только я уже в форме был. Я сделал вид, что не узнал их, а они сильно стушевались.
  - Что дальше?
  - Ничего. В мои служебные обязанности жуликов разоблачать не входит, а тот кто их на меня навёл, ребра в больничке пересчитывает! Я думаю пульт у того сержанта остался, что мы через ворота перекидывали.
  - Я тоже так подумал и Панкратову велел и пульт доставить и сварку. Теперь понятно, почему многие наши тебя стараются стороной обходить.
  - Мне и лучше. Я тоже в друзья не набиваюсь.
  - А жена что?
  - А что жена? Приехала, месяц пожила и уехала.
  - Типа разменял Москву на глушь?
  - Нет. Она инженер-технолог.
  - Тогда понятно. У нас только молочный ещё не зачах...
  
  Дверь приварили, ворота пультом закрыли. Действительно, тот кто ворота открывал, машинально его в карман положил. Пульт вручили приставам Бородюку и Мамедову. Ждать на улице им надоело. Они открыли ворота и въехали во двор. Ворота закрыли. Делать нечего, стали снаружи обходить дом и искать лазейку как проникнуть во внутрь. В доме же лучше сидеть, чем в раскалённой машине?
  Поскольку знали, что дом не на сигнализации, вынесли окно в зимнем саду и залезли в дом. Сначала порезвились в бассейне. В зимнем саду на журнальном столике обнаружили ящик с сигарами. Не могли пройти мимо. В гостиной нашли бар и огромную панель. Настроили на порноканал и, под остатки "Чиваса", ...
  Такая служба им так понравилась, что они уговорили начальство ещё три дня подежурить. Мотивировали тем, что сломалась машина и приходится ремонтировать на месте.
  Начальство проверило и решило, что так проще. Когда через двое суток приехала новая смена, ворота не открылись. В конце концов кто-то предположил, что сменился код открывания ворот, поэтому пульт необходимо перезагрузить. Как это сделать, не попав в дом, никто не знал. Сын из Майами прибывал только завтра. Бородюка и Мамедова оставили дежурить ещё на сутки.
  
  Бородюк с Мамедовым, понимая, что халявное счастье заканчивается, устроили себе прощальную вечеринку. Пригласили местных девчонок и прихватили литр спирта, чтобы, разбавив его чаем, наполнить пустые бутылки. И чтобы девчонки помогли навести порядок.
  Сначала надо было укатать спиртом девок. Их укатали. Они захотели курить. Мамедов с Бородюком притащили и себе и девкам сигары, а девок растащили по спальням. Вожделение было настолько сильным, что сигара толи упала, толи её откинули в сторону, но то, что начался пожар, они поняли, когда заполыхали шторы. Забыв о недоумевающих девчонках приставы бросились вниз. Но и оттуда поднимались клубы дыма и проскальзывали языки пламени. Тяга воздуха была сумасшедшая. Вот что значит разбитое остекление в зимнем саду. Пришлось на мансарде вынести в окне тройное остекление, створка только раскрывалась на узкую щель и вылезти на крышу.
  
  Потанов-младший, оставив семью в Майами, появившись в городе, первым делом, посетил маман в лучшей палате лучшей больницы областного центра. На это тоже ушло немало времени. Процедуры, то, да сё, разговор с главврачом, с лечащим, старшей медсестрой.
  Повезли в пригород его уже поздно, а в посёлок въехали, когда уже всё стемнело. Свернуть на улицу не смогли. Дорога была перекрыта. В конце улицы клубы дыма перемежались с языками пламени, а пожарные машины устроили сами себе пробку. Что-то горело недалеко от его дома. Скорее всего это была старая бревенчатая хибара создававшая тупик из улицы. За свой дом он был спокоен. Пожарная сигнализация и автоматическая система пожаротушения уничтожили бы любое возгорание в зародыше. Он не знал только мелких деталей: слаботочка была перерезана болгаркой и добита сваркой, а в системе пожаротушения никогда не было воды, потому что боялись ложного срабатывания, а значит и гибели вещей, мебели и отделки от воды. То, что устроили Бородюк с Мамедовым, было неприятным бонусом. Этот бонус танцевал на раскалённой крыше, пока не дождались пожарной лестницы и шланга с водой. Ожоги на ногах были кошмарные. Второй, сына пульт работал, а у пульта Потановой села батарейка.
  
  4.
  - Слышали? - На утреннем совещании Майоров посмотрел на присутствующих оперативников.
  - Нам, что ещё искать и поджигателей? - Скривился старший лейтенант Землях, который претендовал на должность, которую так неожиданно занял Гаврилов. Это известие его покоробило, а потом обрадовало. Крысунов, на фоне Гаврилова, выглядел полной беспомощностью. Начальник отдела, сначала стал негласно советоваться с ним, а потом давал указания Крысунову. Ходили слухи что того хотят отправить обратно в СОБР, а если и там от него откажутся, то в ОМОН. В Росгвардии кривились на такую просьбу. Когда были в составе МВД, сами с трудом от него избавились. В любой бюрократической структуре понимали, что даже дурацкий дурак, должен хотя бы уметь составить примитивное письмо и понятный отчёт. Областной ФСИН тоже не желал принимать Крысунова - своих костоломов хватало.
  - Там всё ясно! - Поспешил обрадовать Майоров. - Мамедов с Бородюком себе турецкий олинклюзив устроили, не выезжая в Турцию. Хорошо без жертв обошлось, им как аду только пятки поджарили. Потом в подвале рвануло. Оказывается, все эти очень дорогие виски, коньяки и ромы из одной бочки разливали. Разница в сахаре, красителе и настойке дубовых опилок.
  - И это тоже они устроили? - Спросил Черных.
  - А у них выбора не было! - Скривил улыбку Майоров и начал совещание. - Район вступил в череду неприятностей. У Угробина обнаружили лёгкое сотрясение мозга. Когда его выписали из больницы, упал с лестничной клетки у себя дома. Даже в квартиру войти не успел. Говорит, не понятно... что говорит. Доктор сказал, что скорее всего внезапно закружилась голова и плюх. Значит степень сотрясение неправильно определили. Кто тебе это разберёт? Голова, не помню кто сказал, тёмный орган... С прокурором спорить себе дороже. Сказал бы в морг, отвезли бы в морг. Вдобавок нос на бок повернул и огромная шишка на лбу. Бывший наш лучший следователь привёз из Москвы друзей на охоту, себе пальцы на ноге отстрелил и своего начальника дробью осыпал. Тридцать три дробины в спине. А если бы дробь кучно легла?
  - На кого у нас охотились? - Подал голос и Крысунов, тоже любитель пострелять по живым.
  - По пивным банкам. Его начальник вздумал усложнить задание и начал раздвигать банки, ну и получил дробью. Патрон во втором стволе был с картечью, так что неизвестно кому повезло. Я считаю - обоим. Сизов, с испугу, ружьё опустил прямо над своей ногой, ещё и на курок нажал. Хренак и пальцев нет. Трёх что ли? Ногу вытащили забинтовали и вместе с командиром в больничку. А пальцы так в ботинке и оставили, а могли бы ведь пришить.
  - Похоже на месть! - Подал голос и Игорь Черных.
  - И кто кому тут мстит? - Как на тупого посмотрел на Игоря Крысунов. - С Мамедовым я понять езщё мог. Слух, что она его на другого поменяла.
  - А Сизов? Угробин! Ты уж молчи Игорёнь!
  - А это не отсюда месть, а с того света!
  - Американские фильмы смотреть не патриотично!
  - А наши глупо!
  - Чего вы на него накинулись? - Вступился за Черных Гаврилов. - Рациональное зерно есть. Понятно, что не духи и инопланетяне! Мы же всех аспектов не знаем. Может они кого-то неправедно посадили, а он теперь вышел... и мстит.
  - Тоже кино смотришь, или книжек начитался? - Скептически посмотрел на него начальник отдела.
  - Чисто теоретически. Прокурор. Судья. Следователь. Пока все живы. Наверняка ещё кто-то есть, кто в их группе участвовал.
  Всем сделалось смешно, но не засмеялись, а улыбнулись.
  - Да чтобы их прикончить должна стоять толпа желающих! - Майоров решил закрыть неприятную тему разговора.
  - И Сизов? - Неожиданно спросил Крысунов.
  - А что Сизов? Он центральный гвоздь. Сажал без разбору. Прокурор поддерживал, судья срок давала. А уж на тех, кого пальцем указывали! Сначала у нас, потом в области, за эти подвиги и в Москву забрали. Местные киллеры хотели его прикончить. Он им весь бизнес поломал. Посадить ведь - не убить? Переходим к делам нашим праведным. - Майоров склонился над листком. - По вчерашнему дню что у нас?
  
  - Гаврилов, останься! - После совещания приказал Майоров. - Знаешь, я подумал...
  - Что месть, может, имеет место быть!
  - Типа этого!
  - Имеет и имеет, я не причём.
  - А ведь могут и другие, невинные люди пострадать!
  - Мне-то что с этого?
  - Ты же присягу давал!
  - И они тоже. И что? Мне на тот свет сходить, разузнать?
  - Быстро догадался. Я кроме тебя никому не могу поручить. Вы с Крысуновым оба как бы не местные - чужаки. Крысунову такое поручать бессмысленно. А остальные так или иначе повязаны и переплетены. Да и вопросами замучают. Надо найти, где эти трое все вместе в деле участвуют. Это я возьму на себя. А тебе останется проверить. Дополнительная нагрузка хоть в полиции и не оплачивается, но тебе будет! Ну и другие послабления. Я тебе отдельный кабинет выделю чтобы ты не у всех на глазах. Как бы временно для себя. Получится, что ты здесь, но тебя нет. Никто дёргать по пустякам не станет.
  - Глубоко копать не буду.
  - Да этого и не надо. Максимум два десятка дел.
  - Логично. Чтобы такое устроить связи и деньги нужны и не маленькие.
  - Неделю займёт не больше. Чужие здесь не ходят. Значит только из тех местных, кто на плаву.
  
  - Вот я зря согласился! - Поднял голову Гаврилов на вошедшего Майорова и показал на стопку дел. - Вот эти дела я сразу откинул. Там простых людей ни за что замариновали, потому что под руку попались. От одних ни следов ни памяти, а другие влачат жалкое существование. Причём спустя несколько лет, нашли преступников, за которых эти ребята срок мотали, но их так и не выпустили. От звонка до звонка, а один вообще в заключении умер. А вот это дело вы мне специально подсунули?
  - Да! Я тогда был молодой опер, мало что понимал в жизни, в службе. Если принять, что месть в наличие, я попадаю под неё или нет?
  - Это не меня надо спрашивать, а того, кто может мстить! Вы выполняли указания. Вот Гораздов, тот ещё тот!
  - Точно! Гораздов, как же я его забыл! Он же на пенсии, а месяц назад из Азии с курорта вернулся с какими-то червями в теле!
  - И это тоже мститель устроил? Что у нас своих червей мало?
  - А может у него они и до курорта были! Я спрошу! Что-то существенное есть?
  - Да! Это недоказуемо, сроки прошли и люди сейчас - важные!
  - Кто?
  - Зам губернатора Затемский и авторитетный бизнесмен Думаев. Из шишек превратившихся в сосны, только они у нас, здесь начинали, а продолжали в области.
  - Нет, нет, значит это осталось за рамками дела.
  - Я своё дело сделал и это не мой уровень. Тем более их же не посадили!
  - Думаева как раз и прессанули. Я сам его брал. Ну как брал? - Увидев недоверчивый взгляд Гаврилова, пояснил Майоров. - Предложил прокатиться на нашей машине.
  - Может в те времена, такое и было возможно, но как-то я...
  - Ещё и знатно обобрали, оболгав его. Я не идеализирую Гаврилов, поводов было достаточно, но привлекали не за это!
  - Тогда это точно не он! Занять такое положение и ворошить прошлое - себе в убыток. Вот заставить отрабатывать!
  - Вот это полезное замечание! У тебя тут отгулы накопились. Не хочешь ли их использовать?
  - На недельки три в Крым!
  - Две!
  - Процедуры в санатории на три рассчитаны!
  - В счёт отпуска!
  - Большое спасибо товарищ майор!
  - Иди оформляй!
  
  - Товарищ майор, тут это...
  - Знаю. Лещёв распорядился. Лёгок на помине!
  - Кто?
  - Затемский. Тоже уловил какую-то связь? Столько лет не обращал внимание на наше захолустье и, вдруг, на тебе, пожалуйста! Хочет инновационную зону создать! Поэтому до его отъезда из района ни отгулов ни отпусков.
  - А что он областных ментов с собой не возьмёт?
  - С милицией давно покончено, ты полицейских всё ещё ментами зовёшь?
  - Не понтами же!
  - Логично. Вот список мест посещения замгубернатора. Сейчас участковые шуршат, выявляя нежелательных элементов. Как теперь оказалось ты нам просто необходим. Участковых знаешь, контингент и как с ним общаться. Шевелись.
  - А что делать то?
  - Что-нибудь профилактическое.
  - Так это же из конца в конец района. Больше чем пол Люксембурга! В Лечнево автобус три раза в день ходит.
  - А на своей?
  - И своей нет, а чужой тем более. Отдельская в ремонте. Пусть дежурку выделяют.
  Майор часто задышал, поискал взглядом сотрудников в коридоре и достал ключи от своего "Тигуана".
  - Смотри не испорть!
  - Так у меня и прав нету!
  - А что сразу не сказал? Водить можешь?
  - Могу.
  
  - Докладывай! - Майоров забрал ключи от своего "Тигуана".
  - Никого из подозрительных лиц завтра в поселениях не будет. Все пойдут грибы собирать.
  - А что грибы пошли? - Радостно потёр руки начальник.
  - Это условное обозначение. Скорее всего по домам будут сидеть.
  - Прав Лещёв. Сказал, что, если мы с этим контингентом будем профилактические беседы проводить, это будет эффективнее, чем участковые не сделают, а доложат.
  - Да участковые голову от писанины оторвать не могут!
  - А мы что, хуже?
  - Лучше! Я просто отдыхаю. Так когда мне в санаторий?
  - Подожди. Сизов сказал, что у него оба патрона с дробью были. Один патрон подменили. Значит...
  - Пора эти игры с местью заканчивать! Он выкручивается, а мы его бредни отрабатывать будем. Затемский в аварию попадёт, тоже на месть укажем? Дайте в санаторий свалить и делайте с ним, что хотите!
  - У нас в Крыму ведомственный санаторий?
  - Два! Тёща устроила.
  - Ты мне не груби! Создал ты мне проблему со своими отгулами.
  - А билеты? Мне же через Москву лететь!
  
  Они вышли в коридор. Причём неудачно. С улицы заходил только что приехавший полковник Лещёв. В мундире и фуражке, потный и злой. Увидев их призывно махнул рукой. Они пошли за ним.
  - Капец санаторию! - Сквозь зубы пробормотал Гаврилов.
  Полковник нервно скинул китель, фуражку и галстук на кожаный диван и плюхнулся в своё новое, но уже скрипящее кресло.
  - Вы там анекдоты травите, а в области ЧП! На Думаева покушались! Он с собой целый грузовик охраны таскает, всё равно зацепили. Прямо в плечи, где у него звёзды татуированы!
  - А нам-то что с этого? Не у нас же на земле? - Не скрыл радость Майоров.
  - А вот кто-то подумал, что все эти приключения и у нас и у них - звенья одной цепи! Вы что мозгами раскинуть не могли, что им всем кто-то мстит?
  - Так это же не на нашей земле! Нам что до этого?
  - И что? Думать всегда надо о том, что у соседей происходит. Вдруг и нам пригодится или на нашу землю перепозёт?
  - Думали. Вот как раз сегодня закончили изучения прошлых дел, в которых они все связаны.
  - Ну и? Что молчим? - Лещёв подошёл к холодильнику и вытащил из его недр бутылку "Боржоми". - Какие версии?
  - Вон, Гаврилов этим занимался. Пусть отвечает!
  - У вас тут что "Угадай мелодию"? Не то. "Знатоки"? Отвечай, раз командир тебе вопрос перекинул. Ты Друзь, Сиднев или кто ещё?
  - Я считаю... - Гаврилов пристально посмотрел на Майорова, - это они мстят друг другу. Если это считать местью, а не совпадением. Что-то между ними такое произошло, что они пытаются запугать друг друга.
  - Водички попей! - Показал Лещёв на бутылку с водой. - Херня же!
  - Так это можно быстро проверить!
  - Как?
  - Вскрыть конверт от зрителя! Я считаю, что вопрос с местью сильно надуман. Слово сильно, в этом контексте - слишком слабо. Если бы кто-то хотел кого убрать - убрали бы! Угробин был пьян и врезался в столб. Свалил на КАМАЗ. Потанова ни на кого не свалила, потому что была трезвая. Ваш Сизов был пьян, но отстрел своих пальцев свалил на неизвестного, который подменил в его ружье патрон. Понятно, раз начальника чуть не угробил, что тут кто-то влез между ними. Можно сказать, что стрелял из ствола с дробью, а мог бы... спас генерала юстиции! Думаев был трезвый - его убивать не хотели, предупредили о чём-то. Зачем нам весь этот геморрой?
  - А вот там! - Лещёв посмотрел на потолок. - Думают иначе!
  - Их думы нас не касаются! - Поддержал Майоров Гаврилова. - Этим пусть по экстремизму, по оргпреступности, экономике занимаются. Никто ничем даже просто пальцем не пошевелит. Все в уголовку, как в помойку сваливают! Всё дело в бабках! К нам завтра Затемский приезжает! Вот это наша проблема!
  - Да, я согласен с вами. Такие деньжищи нужны, чтобы всё так организовать. Это не кино снять и по телику крутануть. Это реально, а не фантазия режиссёра. Если у нас ещё и Затемский подорвётся!
  - Почему подорвётся?
  - Каждому из них порча тел по-разному приходит! Я что подумал. Встречаем на границе района. Дороги по маршруту перекрыты. Спереди и сзади ДПС, по бокам, вы и я.
  - Наша машина в ремонте.
  - Тогда так. Пусть дежурники с боков прикрывают. УАЗики они выше седанов. Вы все сидите в отделе. Ни шагу в сторону, пока команду не дам.
  
  Оперов такой расклад устраивал. Пока сидишь и никто тебя не дёргает, можно много справок заполнить и отчётов создать.
  - Ну что, пора обедать? - Поднялся Гаврилов из-за стола собираясь пойти в столовую Автодора.
  - Да! - Согласились Черных и Землях и подошли к холодильнику, в котором хранились их пищевые запасы и в любое время можно было подкрепиться, что для оперов было важным.
  - Сделайте, потом пойдёте! - Раскидал Крысунов по столам листки с заданиями.
  - Меня это не касается! - Скинул бумажку на пол Гаврилов. - Сам занимайся. Не кукушка чтобы подкидывать!
  - Я - майор - старше вас по званию! Выполняйте приказ!
  - Майор да, но не Майоров же! - Гаврилов шагнул к двери, мимо застывших сотрудников. Неожиданно для всех дверь открылась и туда ввалился радостный Майоров.
  - Нам повезло! - Радостно воскликнул он. - На Затемского было совершено покушение, недалеко от границ нашего района.
  - С концами? - Попробовал уточнить Землях.
  - Вот с этим, нашим соседям не повезло. Они притормозили перед железнодорожным переездом, как квадрокоптер уронил взрывпакет на заднее стекло его лимузина. Осколками стекла башку и уши поцарапало. В ближайшее время он у нас не появится. Разбежались. Дела ждут!
  - А пообедать? - Уныло спросил Землях.
  - Только быстро. Тут следаки кучу ненужных поручений надавали. К концу дня всё должно быть отработано.
  - Землях пошли! - Взмахнул своей папкой Крысунов.
  - У меня своё! - Тихо огрызнулся Землях. Гаврилов нравился всё больше и больше.
  - Тогда Черных! - Повернулся к нему Крысунов.
  - Когда своё закончу, а ваше только ночью! - Тот неожиданно ответил рифмой.
  - Это что за бунт на корабле? - Громко возмутился Крысунов и свирепо посмотрел на Майорова.
  - Если рассматривать вас со всех сторон, то вы даже просто не капитан. Вот Гаврилов - капитан. А если смотреть по-морскому, то капитан, хотя я и майор, но значит командир корабля - я! И не надо майор меня заёбывать! Не нравиться у нас работать шли бы вы во ФСИН. Так и они вас не возьмут. Их сейчас за пытки трясут! Кто не понимает - пишет рапорт! - Майоров развернулся и вышел.
  - Это вы чего едите тут? - Удивился Крысунов. Черных и Землях поделились запасами с Гавриловым и они быстро уплетали, то, что было.
  - Нельзя? - Набитым ртом спросил Черных, и запил водой из графина.
  - Можем не доедать, а объедки вам оставить господин майор! - Офицеры поняли отношение майора Майорова к просто майору Крысунову. Они не старались его унизить, а просто отправить в то место, которое ему полагалось. Все в околотке знали: Лещёв не щёлкнет пальцами, никто и не пошевелится. Значит был щелчок. Крысунов отправился к Лещёву. Прошёл не заметив секретаря. Чисто символически стукнул в дверь и вошёл.
  
  Лещёв покосился, но ничего не сказал, углубившись в бумаги. Майор кашлянул, но и на это реакции не последовало. И тут он чихнул, может пыльцу кондей засосал и выдал прямо ему в лицо или ещё что, но чих был такой, как будто граната взорвалась. Секретарь испуганно заглянула в кабинет.
  - Я кого вызывал? - спросил её Лещёв.
  - Никого. По распорядку у вас работа с документами.
  - А этот что делает? - "Этот" был Крысунов.
  - Он мимо меня проскочил, как будто я пустое место.
  - Вот оно как? Майор не сочтите за труд выйти и записаться ко мне на приём!
  - Сан Саныч!
  - Я полковник полиции, а не дружок по домино! Пошёл вон! Рапорт не забудьте подать майор. К нам комиссия приезжает, может оценить вашу профнепригодность, а мне это не надо!
  - Вот оно... - Но продолжать фразу Крысунов не стал, потому что не сформулировал её.
  Он вышел и из кабинета, и из здания и остановился в раздумьях. Произошло что-то не постижимое. Он прошёл в небольшой сквер за музыкальной школой, сел на скамью, набрал номер, дождался ответа и что-то долго рассказывал. Ему ответили.
  - Когда меня попросили где-то приютить на казённых харчах, они не имели в виду тюрьму. Все старались помочь. Грудь в крестах, ранения, силы есть, опыт. Герой боевых действий. Награды не за отсиживание в кресле заслужил. Пристроили в СОБР на штабную работу. Всё знаешь. Перекладывай бумажки из одной папки в другую. Так нет! В ОМОНе тоже на засиделся. А тут их от нас отделяют и сразу сказали, что в Росгвардию тебя не возьмут. Просили на год пристроить. Ну что тебе в уголовке не жилось? Получай зарплату да за столом светись, чтобы коллеги знали, как ты выглядишь. Нет, на солёненькое потянуло!
  - Да что я сделал?
  - А что ты делал? Потребовал себе дел, а как не получилось, стал другим попихивать. А теперь в отделе два старших опера. Один лишний.
  - Так Гаврилов уходит через год.
  - А если он захочет остаться? Да и комиссия скоро у вас будет и Лещёв получит леща. Хороший каламбур получился, не так ли? В отличие от тебя Гаврилов и в деле разбирается и работает как вол! Не подпихивает другим, как ты! Попробую уговорить чтобы у вас там хоть зам мэром воткнуть, если пальцы веером гнуть не будешь, надуваясь от самодовольства. Рапорт не напишешь и в мэрию не возьмут.
  - А что на эту должность никто не идёт?
  - Так её ещё под тебя создать надо!
  
  Рапорт он написал, но стал думать, как отомстить полиции. Вот, в прежние времена! Взял пулемёт, объявил того, кто не нравится врагом и засадил в него пол магазина! Красота! Душа радуется!
  
  5.
  - Ну вот, Владимир Игоревич! - Заботливо обратился к Затемскому, главный врач ведущей областной больницы. - Все, как говориться, на мази в прямом и переносном смысле. Вас надо оставить, но не можем.
  - Почему?
  - Возможностей нет. У нас всего пять ВИП палат. Мы можем попросить кого-то освободить одну из них, но кого? Давайте на ваш выбор!
  - А почему я не могу пребывать дома?
  - Если это оконное стекло, то вас бы не спасли. Счастье, что автомобильное. Некоторые осколки впились в вас рядом с венами и артериями, не повредив их. Но, и в этом, может быть проблема. От этого осколка мог отвалиться другой, более мелкий и уйти дальше, и, как бы мы не старались, выявить их очень сложно. Или эта крохотуля могла попасть раньше, чем основной. Вы начнёте шевелить шеей, дергаться и он попадёт на сосуд. Здесь мы успеем, а у вас дома?
  - Давайте список ВИП клиентов!
  - Первый. Прокурор Угробин. Только из реанимации.
  - Вторая палата. Председатель областного суда Потанова. Начала пальцами, не всеми, но начала шевелить.
  - Вот кому не повезло, так ей. Про дом она уже знает?
  - Не стали беспокоить. На поправку, хоть медленно, но идёт.
  Третья - следователь Сизов из Москвы, а четвёртая - его начальник. Пятая - Думаев. Он заплатил не только за неё, но и за комнату охраны. Пришлось пациентов по другим палатам развести.
  - Вместе их не положишь!
  - Да это невозможно и сделать. В ВИП палатах ещё диваны, холодильники, ТВ, столики. Вторую кровать, а они у нас специальные, поставить невозможно. Может ещё одну палату зачистить?
  - Да вы что? На носу выборы в областную думу и так всю медицину опустили и опустошили, а теперь и меня в ряды врагов народа запишут. Понятно, что я давно в расстрельных списках, но теперь-то и публично!
  - А давайте, тогда, вас в психиатрическое положим.
  - К психам?
  - Нет. Там вполне нормальные люди, адекватные. Дерганные, нервные, но не психи в общепринятом понятии. Некоторые попали в тяжёлую жизненную ситуацию и не знают, как выбраться. Сами понимаете, у страны даже на операции и лекарства денег нет, а на такое, тем более! Говорят, скоро работать некому будет, а всё население в стрессе, от того что работу не найдёшь! Полицейские стреляются, кто-то от несчастной любви травится, топятся, потому что уволили, вешаются потому что затравили. Говорят, работать некому, пенсионеров заставят. Да уже, даже сейчас, у молодёжи ни сил, ни веры, ни возможностей нет. А тут только добрый разговор, дешёвый пузырёк таблеток и мизерная помощь государства. Вглядитесь в лица. Либо оно каменно-непроницаемое, либо из-за пустяка готовы убить друг друга. Американцы стресс таблетками закусывают, а у нас алкоголем запивают.
  - Ну тогда сделайте так, чтобы я был, но меня не было!
  - Положим под чужой фамилией, а объявим, что у вас ничего существенного и вы уже отправились домой.
  
  Не успел Затемский расположиться в палате с двумя койками, как сначала к нему в палату заглянул какой-то доктор-здоровяк в не застёгнутом халате. Только его взгляд был не доктора, а мясника. Пока Владимир Игоревич рассуждал на эту тему в кабинет вошёл Думаев. В левой руке он держал бутылку коньяка.
  - Удивлён губернаторская задница? - С лёгкой полуулыбкой спросил он.
  - Почему задница? - Растерялся Затемский.
  - Ты зам губернатора, значит сзади него, а сзади него только задница. Да и замом он тебя взял из-за фамилии. За-тем... ский. А за кем за тем?
  - Поиздеваться пришёл? Но у тебя же две руки отстреляны!
  - Вот ты и попался. Откуда это?
  - Официальное сообщение.
  - Одна, к твоей радости. О второй я сам пулю запустил.
  - А почему к радости?
  - А во второй коньяк!
  - Чего ты припёрся?
  - Не выяснять отношения, а выяснить ситуацию.
  - Я тоже ничего не понимаю. Кто-то сгрёб всех нас в одну кучу. Совпадение?
  - Коньяк будешь или нет, я держать бутылку устал.
  - Присаживайся.
  
  Думаев сел на стул, достал два пластиковых стакана, открыл бутылку и налив в один - выпил.
  - Это что?
  - Что бы жопа губернатора знала, что это не отрава! Тебя же здесь под чужой фамилией держат?
  - Тогда следи за базаром. - Затемский сам разлил коньяк. Выбрал стакан и выпил. - Тебе повезло, что не убили!
  - Если бы хотели, то убили. Профи работал. В голову легче попасть, чем в плечо. Зачем тебе это? И ответь сразу - затем!
  - Снова?
  - Я фильтрую базар. Никаких оскорблений. Сначала вспомним дела ваши скверные в начале нашей эпохи. Когда я много лет назад поднялся, то платил всем, бандитам, ментам, конторе. Платил много, но и мне оставалось. Твой бизнес мою жопу видел. Заметь, а не сказал - ты, а твой бизнес! Сначала ты решил уничтожить меня как конкурента. Не вышло. Тогда решил отжать бизнес.
  - Там, у тебя, ничего законного не было.
  - Как и у всех! Зато новый рынок, автосервисы, автосалон, площадка под новый микрорайон. В области такого ещё не было, что я в районе создал. Отжали вы чётко, а даже пикнуть ничего не смог. Классно сработали. Были по мелочи недоработки, ниточки белые светились, но не более того. Я, по наивности, думал, что мои крыши будут биться за меня. Хер мне. Отошли в сторону. одним некогда, другие не могут разобраться в чём дело. Год в СИЗО. Когда передали в суд понял, что кирдык индейцу. Не только скальп снимите. Тебе отписал бизнес, Потановой мамаше - дом. По триста тонн зелени прокурору Угробину и следаку Сизову.
  - И ты? Я им по стольнику откинул.
  - За это дали минималку. На зоне с нормальными пацанами сошёлся. Благодаря их вложениям, уже не в районе, а области поднялся. За столько лет, я к вам претензий не выкатывал. Зачем стреляли?
  - Это не я!
  - А кто?
  - Не знаю! - Затемский снова налил коньяк и выпил, не дожидаясь Думаева. - Но сюда-то ты меня устроил?
  - И не скрываю этого! Раз уж вы все здесь, кто вас здесь скопил? Зачем? Если не ты мне руку отломал, а теперь, мне новые суставы будут вставлять! Кто такой умный что не побоялся нас сюда всех загнать?
  - Значит я тут не причём! - Обрадовался Затемский.
  - Значит это ты!
  - Сам же признался, что это ты меня сюда отправил!
  - Проверка была. Тебе даже отжатые у меня предприятия не помогли, всё проябал. Поэтому в чиновники подался. Ты настоящий русский чиновник. Теперь на откатах живёшь. Мне нужно знать. Кто? За что, выясним, когда его поймаем. Ты мне в этом поможешь. Отсюда свалишь, когда разрешу.
  
  Потанова открыла глаза, потом закрыла. Ресницы могли слипнуться и, из-за этого, мало-немного, но что-то могло привидеться. Снова открыла.
  - В жмурки играешь?
  - А что ты тут делаешь?
  - Тебя навещаю.
  - Я просила?
  - Твоё разрешение мне не требуется. Захотел и пришёл.
  - Ты устроил?
  - То, что ты поскользнулась на венецианской плитке и ёбнулась? Нет, не я! У меня там лежали половики связанные моей мамой в стиле этой плитки. Половиков было несколько. Они лежали в тех местах, где можно было на мокром как следует долбануться тупой башкой. У меня их хотел купить за тридцатник тысяч один австрийский музей.
  - Тридцатник рублей?
  - Баксов. Я отказал, память! Пока они лежали, то спасали вас, а теперь нет.
  - То есть сынуля выкинул столько денег в мусорку? Я ещё и пизданулась на этом? Ты чего припёрся?
  - По со чу вство вать! Столько усилий и в пепел.
  - В какой пепел?
  - Ты не в курсе? Дом сгорел. Твой Сизов, от которого ты залетела, на охоту приехал и всю спину своего начальника дробью осыпал. Обосрался и себе пальцы на ногах отстрелил. В соседней палате лежит.
  - Порадоваться пришёл?
  - Не без этого. Ты мне обещала развалить дело в суде, а сама...
  - Да эти двое упёрлись!
  - Чё ты врёшь? Я им по триста тонн зелени отвалил и Затемский по сто.
  - Вот сука Сизов, а мне плакал, что из-за твоей мести должен в область бежать.
  - Беременная уже была? А теперь вся ваша банда на нуле. На что жить? А жить вы привыкли с размахом! Как оказалось, даже элитный алкоголь подделывали.
  - Отомстил и радуешься. А насчёт пойла скажу так: вы же все мудаки, если разницы не видели, в том, что мы продавали. Ведь все считали, что это подношения мне от благодарных слушателей моих выступлений в суде.
  - Меня от пойла тюрьма отучила. Кто из вас отомстил, твой сын расскажет! Зачем ты меня заказала? - Он скинул халат. - Прямо в сустав.
  - Это не я!
  - А кто? Как твой дом сгорел, так в меня и пальнули! Кто, кроме тебя мог меня заказать? Дом отжала, срок сунула! Тебе мстили, а я под раздачу попал. Понимаешь, что связали меня с тобой? Хотят, чтобы я отомстил, добив тебя! Чувствуешь развод и подставу? Почему не тебя и Сизова в одну упаковку не уложили? Подумай, почему он срочно сюда приканал? Может проблемы в Москве начались? Прятаться задумал? Помочь ему можешь только ты! Сынулю он же тебе заделал. Больше у него никого нет. Значит так! Ты заблуждалась, что твоё время придёт. Ты заблуждалась что оно пришло. Что у тебя есть всё, ты можешь всех, а тебя - никто. Ни к кому Время не приходит, а только уходит. Вот оно вас и покинуло. Я хочу знать кто. Не найдёшь его - внуков тоже не найдёшь. Сама должна понять, мне не простят если мести не будет!
  
  - Что Сизов глаза вылупил? - Зашёл в соседнюю палату Думаев. - Узнал меня? По глазам вижу что узнал, но признаваться не хочешь. Так у вас на допросах колят? Я не колоть тебя пришёл и без твоих показаний достаточно информирован. Ты из района сбежал не от меня, а от неё. Молодой, яркий, красивый с благородными помыслами, чистыми руками и зубами.
  - А зубы при чём?
  - Зубы некогда чистить. Когда к кормушке добираются руками гребут, а зубами рвут. Или у вас не так? Потанова старше тебя на несколько лет, ни вида, ни тела, ни ума нет. В этой компоненте что-то присутствовало, зато вес в судейском обществе имела. Пригрела растерянного мальчонку и стал он дела выигрывать и подумывать как бы слинять от неё, иначе вся оставшаяся жизнь - в её судейской зоне. А тут она ещё и о беременности объявила. Хоть вешайся. Тут к тебе надзорный прокурор Угробин подкатил. Сто тонн зелени в то время, как полёт на луну! Да ладно деньги! Деньги инструмент, за которые ты купишь свободу! А потом и я ещё три сотни отвалил. Видишь, как мне на зону-то не хотелось, а всё равно попал. Дурак я. Ты сразу проплатил моими денежками и тебя в область забрали. Для Москвы пришлось поднакопить, но тоже удалось. Тогда ещё такого разгула коррупции не было.
  - Да ладно?
  - Взятки - не коррупция. Взятки отрабатывают, выполняют обещанное. А сейчас или кидалово или разводилово. Пообещают только, но не сделают. Или не могут или не боятся тебя или не хотят - опасно, да и делиться надо. Вот ты и решил опять мною воспользоваться. Так сказать, окончательно закрыть и не столько меня, как мой вопрос. Поэтому попали не в голову, а в плечо!
  - Ты Думаев больной! Не было ничего! Не стрелял я!
  - А в начальника? Картечь ему бы башку разнесла, а дробь так - дырочек в шкуре понаделала. Мы патроны местами поменяли. Типа мой киллер ошибся и прикончил его, а не тебя! Вставку, для твоего ружья под винтовочный патрон уже нашли. И это подтверждает то, что ты меня, а не я тебя! Видимо чекисты близенько к вашим тёмным делишкам подобрались. Попроси у них зачёт, что ты обоих подозреваемых из СКР в больничку отправил. В охотхозяйстве они бы вас брать не стали. Не пригодились тебе мои деньги. Я их впустую потратил, а ты - бездарно.
  
  Сизов, опираясь на трость, походил по палате, присел на диван и долго думал, уставившись в одну точку. Решительно вздохнул, встал. Опираясь ещё и на костыль, вышел.
  - Сколько лет, сколько зим! - Усмехнулась Потанова, увидев, как к ней заглянул Сизов. - Что скромничаешь? Заходи! Саморазоблачаться пришёл? Скидывай халат, посмотрю, до какой степени дряблости ты сумел извратиться без моего надзора.
  - Ты ещё ревнуешь? - Уселся на диван Сизов. - А что же ты не вернула меня? Тебе же это было по силам!
  - Ты этого ждал? А зачем? К этому времени я добилась, не всех, но выполнения многих своих желаний.
  - У тебя были желания?
  - Как и у всех. Даже у такой рыбы как я!
  - Судя по тону, хочешь сделать явку с повинной?
  - Это ты ко мне заявился, а не я. Положение моё аховое, может стоит и покаяться. Поп здесь бесполезен, а ты оказался в самый раз. Все не за мной ухаживают, а за моей должностью. "У вас пальчики шевелятся. Дальше будет лучше". Долго здесь не продержат, только вплоть до того момента, как меня отправят на пенсию. И вся она будет уходить на сиделку. Так что могу и перед тобой исповедоваться. Больше узнаешь обо мне - хуже себя чувствовать будешь. Хотя, в нынешнем твоём положении хуже уж, как бы и некуда. Есть куда! Ой как есть! Не сможешь представить какая разница тогда была между нами. Спасибо маме. Она меня вытолкнула из той нищеты, в которой мы с ней пребывали. Она знала будущую участь и постаралась вытолкнуть меня на поверхность, тем, может единственным способом, что у нас был. Она была посудомойкой в единственном городском ресторане, который днём был столовой. Питались мы объедками и в этом уже было счастье - не тратились на еду. Пинками меня загнала в ПТУ на секретаршу-машинистку, хотя я хотела идти на повара. Привычней было, в свободное время я ей помогала посуду мыть, когда там свадьбы справляли. Стояла, замерев у посудного окна и мечтала, что когда-нибудь и я в огромном белом платье с высоким красавцем буду танцевать танго, или что там полагалось. Танцевать я так и не научилась. А руками махать и попой вертеть - это не танцы. За это от маман подзатыльники получала. Посуда любит чистоту и чем больше грязных тарелок, тем дольше их скоблить - присыхает. А почему она вела меня к своей мечте для меня? Убедила, что и начальник тоже человек и он лучше, чем пацаны с улицы, даже если ребёнка заделает - или его или меня пристроит. Если нет, так к нему и другие начальники заходят, пусть и поменьше рангом и из них можно карася на живца, то есть, на меня, словить.
  Держала в строгости, гулять с ребятами не давала - мою целку берегла. Меня это здорово бесило. Все девки, как девки, на меня мало кто хотел смотреть даже, а тут ещё и... Но она оказалась права. А ведь сигарета тогда считалась символом нашей девчачей свободы! Как половой тряпкой пару раз огрела и вся свобода, даже не начатая половая, закончилась. Нашла кому мою целку подсунуть. Для меня он казался старичком. Я про себя и называла его дедушкой, потому что их у меня никогда не было. Когда он взял меня в секретари, даже его жена меня одобрила. Такой ужас я внушала. Он стал у меня первым и мужчиной и отцом, которого я никогда не видела. Учил и сексу и жизни, заботился как мог. Тихо и незаметно. Устроил на заочку на юрфак. Помогал учиться, диплом у меня просто гордость факультета был.
  - Кто этот граф Монте-Кристо?
  - Председатель районного суда! Благодаря ему я и судьёй стала. А все эти не подруги, но птушки так и остались поварами, швеями, парикмахершами. У них в голове не укладывалось, хотя на голове всё было красиво уложено, как это я так? Тля, с которой и обсудить никого и нечего было! Дружить со мной уже было поздно начинать. Когда он умер, горю моему не было предела. Он научил меня многому, но главному что мечты - сбываются если последовательно, не уходя в сторону и не прерываясь, следовать к ним. Я хотела иметь дом и когда Думаев начал возводить его, я часто ходила мимо стройки и наблюдала как его растёт. Он уже был моим, даже на стадии фундамента, но Думаев не знал об этом. Когда построил, я не знала, что и как надо сделать чтобы он ввёл меня в дом. Кто я рядом с ним? Серая судейская крыска. Случайно узнала его слабое место, но воспользоваться этим не могла и боялась. А потом появился ты! Принц моей мечты! Чем тебя можно удержать? Ребёнком? Нет! Богатством? Частично. Властью? Не очень! А вот повязать общим неправедным делом... - возможно. Тогда всё и сложилось: тайна Думаева, его дом, ты. Оставалось только от тебя залететь для верности. Риск был огромный, но игра стоила свеч. Думаеву все завидовали, боялись и никому в голову не приходило, что всё это подстроено. Он попытался дёрнуться, но его тайна была сильнее, чем его порывы к справедливости. А у нас, в стране, никогда ни справедливости ни законности и не было. Поэтому он безропотно и дом отдал. Я предложила Затемскому сделку и он пошёл на неё. Угробин, увидев в его руках упаковку баксов, даже не поморщился и втянул в это дело тебя. Казалось круг замкнулся. Думаев отправился в места не столь отдалённые, а ты, как главный приз, дом - как бонус, немного деньжат от Затемского, как премия доставались мне. Думаев поднасрал мне, дав тебе триста тысяч. Даже сейчас, высшее начальство меньше просит.
  - Из тех триста тысяч, только тридцать были настоящие, остальные на принтере напечатаны! Вот тебе и Думаев!
  - Тебе Угробин деньги передавал?
  - Да. По сто тысяч в упаковках. Я не от тебя сбежал. Ни возраст, ни облик меня не волновали. Ты мне давала то, что мне не хватало: нежность, понимание, заботу. То, чем меня мать в детстве обделила. Когда ты сообщила о беременности, я так обрадовался. Меня беспокоило то, что я не хотел быть приживалкой у тебя. Помнишь, я тогда ещё жил на съёмной квартире? Пакет с деньгами валялся под кроватью. Я решил тебе устроить дождь из долларов! Вскрываю одну упаковку, баксы на принтере напечатаны. В каждой упаковке только верхняя пачка в настоящими. Я не на Думаева подумал, а на тебя. Силушку показываешь и возможности. Мол, никуда тебе дружок не деться, и Думаев тебе пример. Заметила, как он изменялся. Вначале дела был надменный, говорил, как сплёвывал. Отвечал на вопросы с презрением, упитанный хорёк. А концу сдулся. Осунулся, согнулся, глаза бегают. Молчит, больше чем молвит. А сейчас. Вот он заглянул ко мне, я его не узнал. Вот что тюрьма с людьми делает!
  - Когда он вернулся, я тоже не сразу его признала. Думала мстить будет. Умный оказался, но поднялся быстро. Сомневаться стала. Уж не во благо ли ему тюрьма пошла?
  - Он мне сказал, что патроны в стволах моего ружья поменял, вставку под винтовочный патрон, которой у меня никогда не было, нашли.
  - Не слушай его. Воспользовался ситуацией. Попугать хочет. Самому чуть башку не отстрелили. Но к его словам надо отнестись серьёзно. С внуками пообещал разделаться.
  - Я как раз хотел посмотреть и на сына и на них.
  - Старший вообще весь в тебя. Они сейчас в Майами. Тебя в столице сильно прижали?
  - Ты же знаешь, как сейчас нас трясут и сажают! Я не при делах. Вот генерал... ему посоветовали на месяц-другой из столицы смыться и отсидеться. Я и предложил. Командировку сюда выписали и заявления на отпуск написали. Вас хотел увидеть. Личная жизнь не сложилась, а тут повод узнать, что и как.
  - Как же тебя угораздило его расстрелять?
  - Вот убей - не помню! Выпили как следует. Утром похмелились. Пошли по банкам стрелять. Ставил две банки, отошёл на двадцать метров - четыре. Я не заметил, что он пошёл их раздвигать! В глазах двоилось! Всё! Отрубило. Очнулся от сильной боли и от его воплей. Мы специально домик на отшибе взяли. А сейчас не сезон. Остальные домики не все, но пустыми стоят, егерей не дозовёшься! Как Мересьев к конторе полз. А теперь вот дело.
  - Генерал твой точно отсидится, вернее отлежится, а тебе бежать надо, прятаться.
  - Куда? Мне же, при таком раскладе, иуду Угробина надо угробить!
  - Он сам себя почти угробил. Из реанимации его только выписали. Он по-умному поступил. Остался здесь вечным заместителем, хотя пару раз предлагали быть главным по району.
  - Ну да! Срубил кучу бабла в том числе моего, а на жизнь по мелочи здесь добирал.
  - Ты прав. Пьёт редко, но метко. Кокаинчиком балуется и только им. Никакой другой дури. От этого и разбился. Ты дом моей матери помнишь?
  - На лесхозе?
  - До сих пор стоит. Соседей мало. Иногда сын сдаёт на постой. Ключ в старом месте. Если кто, даже участковый, сошлись на Марата.
  - Так сына Маратом кличут?
  - Зовут, а не кличут!
  - Извини...
  - Кто-то решил нас стравить с Думаевым. Он повёлся на это. Рад и не скрывает. Пользуется моментом. Хотя бы словесно нам отомстить. Вот ни дом, ни себя не жалко, а сердце ёкает. Внуков жалко. Они такие не приспособленные. Сделают не то, а никто их не поправит, не остановит, не защитит.
  - Мы же ему срок пообещали от условки до зачёта пребывания в СИЗО, а влупили выше меры! Как тут без мести?
  - Это ты же начал! Я, как обычно, дала на год больше, чем ты запросил, а прокурор тебя поддержал!
  - Я был очень зол из-за фальшивых денег! Поэтому меня в область и забрали, опасаясь мести Думаева. Тридцатник сыграл определяющую роль. Мне же при этом поставили условие: суд должен быть выигран и на любом уровне. А на стольник Затемского, я в Москву перебрался.
  - Вот ведь идиоты мы! Ни друг с другом ни с Думаевым не поговорили ни конкретно, ни по-человечески.
  - А теперь, спустя много лет, отозвалось. Может всё-таки он? Ты же знаешь мою интуицию.
  - Себя ради этого калечил? Голову под пулю подставил? Хорошо, что мы с тобой, наконец, поговорили и разобрались. С ним мы враги. Это он сам объявил. А с тобой? Мы, теперь, не враги?
  - Мы ими никогда и не были.
  - Пусть тебя выписывают. Скажешь, что на работу отзывают.
  - Теперь-то я точно безработный.
  - Пока безработный, но это лучше, чем заключённый. Вспомни всех, кого ни за что на зону отправил, в первую очередь Думаева. У тебя хоть стимул появится нарыть кто же это всё нам устроил.
  
  Глава 2.
  1.
  Сизов, практически в последний момент, успел ускользнуть от когтей своих местных коллег. Придут, как к свидетелю поговорить, а уведут как главного подозреваемого. Сразу же из клиники, чуть ли не вслед за Сизовым исчез и Думаев. Затемского перевели в его палату. Он сразу навестил Потанову.
  - Ты знаешь, что Сизов выписался?
  - Не выписался. Не уговаривай себя. Он спрятался. И правильно сделал. Нам легче будет на кого валить.
  - Ты в его палате?
  - В бывшей думаевской. Он там даже унитаз японский поставил.
  - А он что? Отказался от операции? Местным не доверяет? Берут много?
  - Дело не в деньгах. Суставы здесь не делают. Надо выписывать, подгонять. Такой срок выкатили, что он в Москву рванул.
  - Тебя кто хотел взорвать?
  - Думаев. Сам признался. Возможность продемонстрировал. Убедительно, но он не хотел кончать меня, иначе бы не взрывпакет был, а граната. Он на меня подумал. Вот и я теперь думаю, какая это сука под его каток меня подложила? Он приказал, чтобы я отсюда не сваливал, пока не найду того, кто его заказал. А сам свалил. Оставаться или ждать других его указаний?
  - А ты этого не делал?
  - Как я докажу, если он по-другому считает? Какой следователь будет во всём этом разбираться? Они ещё на это способны? Думаеву не пиздёжь в деле нужен, а реальные доказательства.
  - Самое опасное то, что следаков пришлют из Москвы, начнут расследовать эти дела, выйдут на другие, а запрут за третьи! Ты об этом думал?
  - Думал. Дал указания полиции. Сейчас лето, а из-за меня им отпуска пообрубали, а кому и вовсе отменили. Так что менты мне тоже бога Кузю могут показать.
  - Деваться некуда. По горячим следам легче идти. Нарыли хоть что-то?
  - Вставку под винтовочный патрон под ружьё Сизова. Из неё в Думаева стреляли.
  - Как всё запущено.
  - Да ещё и на какую орбиту!
  - Ты сообщил дознавателю, что он пытался тебя взорвать?
  - С дуру сказал. Он только от меня вышел, через пару минут дознаватели припёрлись. Они поднялись к нему. Сняли показания.
  - И что?
  - Что я сам дурак. Он не отрицал что заходил ко мне. Высказал подозрения насчёт меня о своём ранении.
  - Всё?
  - Всё. Они оказали любезность и дали почитать протокол беседы с ним. Я его оклеветал. Его адвокат присутствовал при этом и сделал копию. Губернатор в бешенстве. Ему из самой-самой администрации звонили, мол что у нас за разборки начались?
  - А ты?
  - Вот, думаю, на кого всё это спихнуть и никак не найду. Хорошо, что меня отговорили домой после перевязок возвращаться. Лечусь!
  - Сильнее всех пострадал Думаев, но он быстрее всех воспользовался ситуацией.
  - Тюрьма хорошая школа.
  - Хочешь поучиться?
  - Боже упаси!
  - Ты не представляешь, как сложно и тоскливо здесь находится. В гробу и то удобнее.
  - Ты о чём?
  - Не пошевелишься, не почешешься, не потрёшься. Остаётся только думать. Вот смотри... будем условно считать, что вас троих предупредили. О чём - никто из вас не знает, не понимает, от этого и дёргается.
  - Почему условно?
  - Во-первых я считаю, что Думаева хотели убить. В конце-концов, до него это тоже дошло и он слинял. В Москве его не так-то просто достать. Нельзя списывать со счетов и нас с Угробиным. Может нас тоже предупредили, а мы этого не поняли. Прокурор же заявлял, что был трезв, а его подрезал Камаз. Меня никто не подрезал, но всё могло быть. По тем двум ещё гадать нужно и можно, а вот у тебя самое явное предупреждение. Тебе тоже бы не помешало найти тихий уголок, чтоб никто не уволок.
  - Где уж мне?
  - А может через тебя хотят подобраться к губернатору? Ты такой вариант рассматривал? А он?
  - Может ты и права! А вы чего не прячетесь?
  - Угробин может и сможет залезть под кровать, а я даже нужную позу не приму. Медсестру звать надо.
  - Ну да. Лучше знать за что тебя хотят убить, чем не знать за что убили.
  - Тогда не выписывайся, а тихо слиняй.
  
  После обеда в крыле, где размещались ВИП-палаты, началось броуновское движение, шум шагов, громкие разговоры. Что-то пошло не так. Этот хаос разбудил Потанову и она, прислушиваясь, пыталась выудить нить сути происходящего из обрывков разговоров. В палату зашёл главврач.
  - Слава богу вы живы! - Обрадовался он.
  - Да что случилось-то?
  - Соседа-прокурора вашего забили тупым предметом. Голова как яичница на сковородке. Полиция рвёт и мечет. Мне досталось за то, что камеры в вашем крыле не установили. Как их установишь, если все ВИПы против.
  - Значит следующая я?
  - Уже решили переместить вас в карантин.
  - От моего желания мало что зависит, но вызовите сына. Попросите какие надо привезти вещи и пусть он здесь не появляется. Убийцы могут и на него накинуться, если до меня не смогут добраться.
  - Да что вы такое говорите?
  - Вы уверены в его безопасности? А моей? Пищу, которой будут меня подавать, пусть проверяют при мне!
  
  Переместить её в карантинный блок не успели. В палату зашли опера со следователем.
  - Вот только вас здесь не хватало, но я отвечу, ибо! Ибо ваш формальный список слишком долог! Я занимаюсь правосудием больше чем вы все вместе взятые правоохраной. Каламбур! То, что Угробина угробили, я узнала от главврача. До этого ничего не слышала и не видела.
  - Что вы так агрессивно? Это наша работа...
  - А ваша работа не предполагает учитывать, что шли убивать меня, а не его?
  - В смысле?
  - Да во всех смыслах! Знаете, сколько дел было в которых кроме жертвы ничего не было? Ни улик ни свидетелей, вообще ничего. Дело есть, тело есть, а даже повода ни у кого нет! Такое бывает?
  - Ну...
  - Всё бывает, но все равно это дело рук человеческих, а не чего-то сверхестественного. А вы дела раскрываете, используя гороскоп или феншуй? - Обратилась она к молодой следовательнице, но та приняла вызов.
  - На картах таро гадаю! Так это вы тогда попа разоблачили, что кирпич в церкви не мог сам упасть попадье на голову? А почему тогда...
  - А потому милая, ни по-божески ни по-светски обвинять бедную женщину что она вызвала потусторонние силы и за это её наказали! Все знали, что это он. Сначала стрелки на убогого что в церкви помогал, передвинул, а когда я и того оправдала - на чертей. Мужики, служители закона обосрались. А вдруг что-то им за разоблачение попа прилетит не известно от кого?
  - Но ведь были и другие случаи, когда невиновных за решётку отправляли!
  - Вы смелая девушка, но долго здесь не проработаете. План по валу никто не отменял. Поэтому хватают ближнего: соседа, родственника, прохожего, бывшего сидельца. Не мытьем, так битьём выбивают показания. Следователь сшивал, прокурор не замечал, а судья не протестовал. Все были довольны, кроме осужденных.
  - Но это же преступления, сажать невинных!
  - Милая моя, кто же вас в следственный-то взял? На одно такое дело приходится один, максимум два засуженных, но даже с двумя следователю гораздо сильнее приходится ручку швейной машинки мотать. А если сажать всех, кто этого невинного на кичу устроил, так у нас правоохранителей в стране не останется! Считайте сами: опера, участковые они минимум в паре подследственных месят. Их начальство, которое покрывает это. Следователь, а иногда и не один, их начальство, с прокуратуры народец. Минимум человек восемь на одно дело. И этим будут заняты другие опера, следователи, прокуроры, судьи. А им охота своих топить? Сами могут оказаться на их месте. Может лучше и не начинать?
  - Всё понятно. Спасибо вам за исчерпывающую информацию! - Они вышли.
  - Что делать будем? - Спросил опер следовательшу.
  - Я не знаю. Опрашивайте всех. Всё, как положено. - Она сильно погрустнела. - Она права. Это висяк!
  - Ещё бы! - Согласился с ней другой опер. - У них там вверху разборки начались, а мы, на полном серьёзе должны под них копать, чтобы потом от одних или других по полной отхватить.
  - Вот раньше клёво было! - Поддержал его второй опер. - Вызвал на дуэль. Кто пристрелил, тот и прав!
  
  2.
  Землях первым ввалился в комнату, за его спиной маячил Черных.
  - Как прошло дежурство? - Старлей протопал к своему столу и шумно бухнулся на кресло, которое обиженно заскрипело. Как будто оно ещё не привыкло к такому отношению.
  - Подрыхивал! - Ответил Гаврилов. И показал на стопку бутеров. - Так что можете ещё раз позавтракать.
  Опера не отказались.
  - А чего ты сидишь? - Булькая холодным чаем, спросил Черных.
  - Майоров приказал ждать его.
  - Значит что-то будет?
  - На премию не рассчитывай! - Усмехнулся Землях и откусил чуть ли не полбутерброда.
  - Не выспался? - Подозрительно покосился на него Гаврилов.
  - В засаде просидел. Только вы меня не выдавайте.
  - Хорошо, что предупредил. А то, кто-то утром звонил, тебя спрашивал.
  - А ты?
  - А я дрых.
  - А откуда ты про это знаешь?
  - Дежурный сказал.
  - Ну как втроём, справляетесь? - Спросил вошедший Майоров. Из-за его широкой спины торчала только фуражка на чьей-то голове, но ни лица, ни тела видно не было.
  - Гораздо лучше! - Встал Землях и попытался посмотреть за спину майора, но тот сам посторонился. За его спиной в отглаженной парадной форме стоял небольшого роста лейтенант.
  - Значит хуже не будет. И кто-то из вас может пойти в отпуск. Это лейтенант Сидоров. Его в область прислали переводом, а свободных должностей нет. Поэтому к нам перекантоваться прислали.
  - А что он может? - Землях выдавил кислую улыбку и снова плюхнулся на кресло. Возмущению кресла не было предела. Майоров под этот звук быстро выскочил обратно в коридор.
  - Немного о себе. - Снял фуражку с головы лейтенант. - Михаил Иванов, а не Сидоров. Закончил московскую академию.
  - Килкогтя? Я тоже там учился! - Гаврилов, уловив неловкую паузу, влез в повествование новичка. - Как там Зацепкис поживает?
  - Кто?
  - Зацепкис! По экономике. Я у него учился методике ведения допроса.
  - По экономике? - Удивился Черных.
  - Что тебя удивляет? Экзамен или зачёт - это тот же допрос преподавателем курсанта. Зацепкис даже по тому как курсант читал вопрос, мог ставить оценку. Даже отличники со второго раза сдавали!
  - Как это? - С нова удивился Черных.
  - Ну, например. Обычно в вопросе есть термин, с помощью которого и надо курсанту раскрыть суть вопроса. Зацепкис говорит, что курсант ничего не знает, пусть готовится лучше. Тот возмущается, мол я только вопрос прочитал, а тот ему говорит, что в этом термине, ударение приходится на другой слог. Курсант отвечает, что в учебнике ударения не печатают. Зацепкис с ним соглашается и ставит мат. "Вы не были на моей лекции, где проходили этот материал. Я произносил этот термин правильно!" От этого и кликуха!
  - А я-то и не понял поначалу о ком разговор. У него же своя фамилия. - Облегчённо выдохнул Иванов.
  - Так он может до вас был. Потом, я слышал, что комендантом общаги стал. Давай Землях, рули, а я ещё подрыхну. - Гаврилов, прощаясь, махнул всем и ушёл.
  - Зря так оделся! - Кивнул на форму Землях. - Жарища. Иди переоденься - прикроем. Далеко живёшь?
  - Койку пока в общаге. Я не в претензии. Не на долго же!
  - У нас уже был один ненадолго. Ты уж нас не подставляй.
  
  Гаврилов успел перехватить Майорова у приёмной Лещёва.
  - У меня совещание! - Попытался вырваться майор.
  - Это важнее!
  - Всё! Иди отпуск оформляй, дали человека - вали в свой санаторий.
  - За это отдельное спасибо. Ракушек с моря привезу. Этот Иванов подстава.
  - Уверен? - Сразу застыл Майоров.
  - Прокололся пару раз. У нас академия имени КИкотя, а не Килкогтя! А Зацепкис это служебная собака в казарме, которую все курсанты начиная с первого курса обходят стороной.
  - Стукачка прислали! А зачем?
  - Вы же к Лещёву идёте, у него и спросите. Мы люди маленькие, помыслы высших чинов нам неведомы!
  - Ну, теперь, хоть всё на свои места встало. - Неожиданно обрадовался Майоров. - Крысунов докладывал, что в нашем отделе происходит. Ты же в вокзальной столовой, в генеральском зале питаешься? Жди нас там!
  
  Генеральский зал назывался условно. Это была небольшая комната тридцати метров подле кухни. В ней принимало пищу высшее начальство железной дороги, вокзала, полиция, налоговая, заглядывали и ВИП клиенты, ждавшие отправления поезда. Блюда были те же самые, что и подавались в общем зале. Зато здесь не было лишних глаз и можно было обсуждать конфиденциальные вещи. В зал заглянул Майоров и сразу скрылся. Через минуту вошёл вместе с полковником. Лещёв сел напротив Гаврилова и привычно начал допрос.
  - Ты в этом уверен?
  - Я даже не уверен, что Ленин вечно живой, хотя не был пионером, но в песнях так поётся! Это вы хирург. Вам и ковыряться в этой ране.
  - Ты бы очень помог...
  - Но я же...
  - Знаю. Отпуск! Надо понять кто под меня копает. Не гордись Гаврилов, что я тебя так к себе приблизил. Ты уже сейчас лицо постороннее, значит не заинтересованное. Поможешь мне и я... в долгу не останусь. Открою кое-что. Меня уже три года хотят поставить замом на область. Мешали, казалось, что прослушку в кабинет вмонтировали, так всё знали. Проверил. Нету. Теперь понятна роль Крысунова. Жаль, что мы узнали про него после того, как выгнали. А может и к лучшему. Если всё получится, то ты Майоров на моё место полковником сядешь, а ты Гаврилов, если не уйдёшь в Росгвардию - на его место. Замом по криминалке пусть Озеров остаётся. У него всё крепко сшито, а то тебе Майоров опереться не на кого будет.
  - Спасибо на добром слове, но я лучше в Росгвардии на оборот оружия и боеприпасов сяду.
  - А на отдел кого?
  - Замляха! - Ответил вместо замешкавшего майора Гаврилов. Тот кивнул.
  - До чего дожили! - Сокрушающе произнёс Лещёв и встал. - Полиция как большевики проводит тайные встречи друг с другом. Расходимся товаищи! - Произнёс полковник последние два слова голосом Ленина и уныло усмехнулся.
  Когда полковник вышел Гаврилов посмотрел на Майорова.
  - Так я еду в отпуск или нет?
  - Езжай. Осенью ты мне ещё больше будешь нужен.
  
  Довольный Гаврилов с отпускными в кармане вышел из горотдела. Вслед за ним на улицу выскочил и участковый Лёня Плыхов.
  - Тарищ капитан! - Громко крикнул он, увидев, что Гаврилов вглядывается в подходящий к остановке автобус.
  - Что тебе Женя? Что тебе Лёня? - Исправился Гаврилов.
  - Посоветоваться хотел!
  - Я же тебе всё подробно объяснил.
  - Я по не Лихе, а по Лесхозу.
  - Лесхоз не был моим участком. К Лизе Мурзиной обратись!
  - Обращался. Она честно сказала, что была там три года назад, когда кто-то кого-то там бензопилой не порезал.
  - Было дело.
  - Она там никого и ни о чём не знает.
  - Ну я-то...
  - Я только спросить!
  - Ладно, за спрос денег не беру.
  - В Лесхозе есть одна избушка. Домик. Принадлежит Марату Потанову. Тот иногда сдаёт его на лето, но приезжает туда раз-два в полгода. А тут каждый день зачастил. Третий день подряд. Потанов же адвокат, а в домике живёт мужик, который хромает. Потанов навещает этого хромого не один, а с врачом. Вот соседи и интересуются может бандита какого-то прячет?
  - Ну?
  - Что ну?
  - Что выяснил?
  - У кого?
  - Не у Потанова же! Он сын председателя областного суда. Ты даже рот не успеешь разинуть, как он найдёт у тебя кучу нарушений, о которых ты не знаешь и которых у тебя нет. У хромого, конечно, который там обитает.
  - А если он бандит и набросится на меня?
  - Это вряд ли. Хотя всё может быть. А ты объяви акцию "Чистая улица". Зайди в соседние дома, проверь документы, спроси не видели ли тех, кто мусор на обочины кидает.
  - А что кидают?
  - Особенно у остановки автобуса. Жители и кидают. Единственный мусорный бак стоит у администрации Лесхоза. А туда метров сто топать. Проверишь документы хромого. Если не даст - заберёшь с собой.
  - А если вы меня подстрахуете?
  - Я только что ушёл в отпуск. Хочу отметить это. Водки горячей выпить, в холодной речке искупаться. Как тебе не стыдно?
  - Я проставлюсь!
  - Ну, поехали. Только знай оружие я уже сдал.
  - Ну, если что, приёмчик примените.
  - Кино что ли насмотрелся? С каких это пор участковый на приёмы борьбы время тратит? Тебе-то самому есть, когда самбо заниматься?
  - А как же его хватать?
  - Чего хватать? Ты же участковый! Бей сразу в рыло! Я что, единственный в городе мент? Ну все ко мне! Машина где?
  - Я... это...
  Гаврилов развернулся и пошёл к зданию полиции, где стояла дежурка с поднятым капотом, а водитель дрых на заднем сиденье. Капитан переговорил с ним, тот резво выскочил, бухнул капотом и сел за руль. Протянул микрофон рации Гаврилову. Тот пообщался с дежурным. Только после этого подъехали к Плыхову.
  - Так, Лёня! - Вывалился из Уазика Гаврилов. - Вот, что обещал мне - отдашь ему. Он мастер по самбо, так что за прикрытие отдельно проставишься. С тебя литр. А я в отпуске. И если я сейчас не свалю и начальство меня увидит, что я ещё здесь, то Лещёв может и передумать.
  - Да, он такой! - Буркнул старший сержант и подмигнул Гаврилову. - Удачного отдыха. Поехали! Чего встал? Меня дежурный всего на час на твою акцию отпустил.
  
  Сизов ничего не понял из объяснений Плыхова про мусор и позвонил Марату. Тот позвонил начальнику ОУУП Калугиной. Та позвонила и Плыхову и в дежурку. Потом доложилась Марату.
  - Теть Лен, я ничего не понял из ваших объяснений. - Ответил ей Марат. - Я же помню, что там Лиза Мурзина участковая.
  - Не бери в голову. У нас участки нарезали по-новому. Поэтому там Лёня Плыхов. Кто-то там из области проезжал, ну и на отдел наехал. Мусор мол, вдоль дороги в Лесхозе валяется. А участковый и за это должен отвечать! Не будешь же областному долдону объяснять, что в частном секторе сегодня сбор мусора, вот все мешки и выставляют. Ты же это знаешь! Забыл что ли?
  - Отвык от местных реалий! Спасибо тёть Лен, а то соседи, по старой привычке, мне звонят! - Калугина была его крёстной поэтому они так и обращались, как бы по-семейному.
  
  Марат если и был не хорошим адвокатом, но сообразительным человеком. В других обстоятельствах он бы про этот случай сразу забыл бы, но не сейчас, когда у него, фактически прятался Сизов. Марат бы испытал шок, если бы узнал, что тот ещё, по совместительству, и его отец. Всё это жу-жу было не спроста. К матери, теперь не доберёшься, её, после убийства Угробина, поместили в карантинный блок больницы. С самого начала идея упрятать Сизова у них, попахивала тухлятиной. Это ему не нравилось, но матери он возражать не стал. Теперь появился повод убрать Сизова с их территории.
  
  В двадцати четырёх километрах от лесхоза находился старый заброшенный лесопункт. Много десятилетий назад там жили вальщики, которые вырубали лес в округе. Когда леса в округе не стало, вальщики перешли на другую делянку, а дом остался. С виду он был грубоват, неказист, но функцию свою выполнял. Был тёплым. Вальщики его собирали под себя и выбирали лучшую древесину. С тех пор там вырос уже новый лес, лесовозная дорога заросла. Грибники в такую даль не шастали. Охотники охотились в охотхозяйстве, а дом так и стоял уже не сверкая пыльными стёклами в редких, иногда пробиравшихся через кроны деревьев лучей солнца. Печка была большая, сложена из камней, собранных в русле ручья, но тепло давала отменное.
  Марат открыл эту избу случайно. Два года назад, благодарный клиент, сверх условленной суммы подарил ему квадроцикл. Ездить в посёлке, где был большой дом, было негде. Поэтому он и перевёз квадроцикл сюда. Рванул в лес и сразу заблудился. Кружился, кружился, пока не выехал в узкую щель более молодой поросли. В ней было лучше перемещаться. Решил, не метаться, а ехать по ней до упора. Судя по всему, это бывшая дорога приведёт куда-нибудь, а то уже и смеркаться стало. Она и привела к избе лесопункта. В обратную сторону он поехал утром и выехал у заброшенного стадиона лесхоза.
  
  Марат появился в лесхозе после обеда. Его джип был забит коробками с продуктами, походной кроватью с матрасом, подушками и двумя одеялами. Посуда, топор, пила, молоток, гвозди, упаковка рекламных газет на все случаи жизни. Туалетную бумагу тоже не забыл. Даже солнечную станцию для маленького телевизора. Мобильной связи здесь уже не было. Поэтому он привёз рацию, но её хватало и то еле-еле только на двадцать километров. Поэтому чтобы переговорить с Сизовым, необходимо было въезжать в лес. Оставалось только уговорить Сизова сменить место дислокации. Мать он, пока, решил в известность не ставить.
  Уговаривать не пришлось. Тому тоже не понравился странный рейд милиции по следам мусора.
  
  - Я, конечно не Баба-Яга, - оглядев дом, заявил Сизов, - но чувствую себя почти что древним человеком. Этаким Ромбинзоном на необитаемом острове.
  - Так это же хорошо, что никого нет. - Не согласился с ним Марат. - А связь с цивилизацией присутствует. Телевизор есть, лампа. Маленький холодильник. Аккумулятор хороший. Вода в ручье холодная, так что и холодильник не нужен, но пусть будет.
  - Если кто появится, я буду пилой отмахиваться? - Оглядев пожитки спросил Сизов.
  - Карабин Сайга, устроит? - Марат вышел из дома и вернулся с длинным свёртком минут через пять. - Патронов только полпачки. Я думаю, что и они не пригодятся. Зато спокойнее. Карабин нигде не засвечен и без номера. Каюсь, стырил у одного клиента. Мне нравится ход ваших рассуждений. Я постараюсь как можно быстрее раздобыть эту информацию. То, что это месть - понятно, но кто и кому? Другой паспорт для вас будет только через неделю.
  - Надеюсь не фальшивый?
  - Обижаете! Настоящий. Отвезу вас в соседнюю область и посажу в проходящий поезд до Москвы.
  - Мне бы только в Москву попасть, а там, с моей стрельбой здесь, можно все вопросы решить.
  - Вот два ведра. Одно для воды, второе для туалета. Ночью из дома ни шагу. На тепло и на свет столько всякого дерьма налетит, что сами убежите. Держите тоже с водой, чтобы говно к стенкам не прилипло. Два дня меня не будет, а на третий, после обеда, включите рацию. В этом мешке одежда для леса. Камуфляж, шапка, сапоги, портянки. Ботинки надо только на ногу мерить, да и натереть могут. А в сапоги портянку побольше накрутил и порядок. Кстати пару книжек кинул и блокнот с ручкой. Если выходите дальше ручья, обязательно берите рюкзак. Там всё необходимое. Нож, фляга с водой, консервы, сухари, спички, топорик и кусок брезента. Если придётся ночевать, чтобы в брезент дым шёл, так мошка не возьмёт. Надеюсь, что у нас всё сложится удачно и матушка полностью зашевелится.
  
   Марат помог свалить сухую ёлку, распилить на чурбаки. Вспотевший и грязный быстро укатил. Сизов и с эмоциональной и с физической радостью нарубил полешек. Растопил печь. Это была правильная идея. Из нескольких мест печи пошёл дым. Тяга была еле-еле. Это означало, что труба забита мусором. Дальше экспериментировать с печью не стал.
  Расчистил у дома кусок земли, вырубил в ней топором приямок и сделал кострище для приготовления пищи. Пришлось повозиться, особенно с корнями. Когда через час он открыл дверь и захотел войти в избу, то не смог. Дом сплошняком был заполнен дымом. Ведь снаружи малейшего дымка не показалось. Пришлось ждать, когда дым выйдет через сени наружу.
  Он сначала был раздражён этой ситуацией, но когда увидел сколько насекомых валяются на полу, а не кусают его и не сосут кровь, то понял, что случайность с задымлением дома оказалась полезной. Чуть ли не треть ведра набралось всякой летающей и ползающей гадости.
  
  С печкой надо было что-то делать. Он обошёл вокруг, осматривая её. Несомненно трубу надо было прочищать. Сверху или изнутри? Если изнутри, то какой дрын не возьми длинный туда не затолкаешь, а короткий бесполезен. Лезть на крышу? Это снизу она кажется крепкой и устойчивой. Плашки несомненно сгнили. Можно провалиться с печальными последствиями для себя! Он опёрся рукой на выступ трубы и задумчиво посмотрел на пол, словно искал потерянную шпаргалку.
  Выступ оказался с круглой дыркой. Дыра была явно искусственного происхождения. Делом рук человеческих. Причём формой, цветом, ровностью краёв плоский камень отличался от остальных. Он провёл по нему пальцем. Пыль, пепел и ещё невесть что напавшее сверху. Эта дырка не с проста. В неё что-то засовывали или привязывали? Он вставил указательный палец. Потянул вверх, отпустил, снова потянул. Там был какой-то люфт. Плитка шевелилась! Значит она не намертво закреплена глиной, как другие камни. А если потянуть на себя? Одним пальцем невозможно. Он засунул кусок палки и потянул палку на себя руками. Хоть дубинушка и не ухнула, но плитка пошла - начала вытягиваться. В топку что-то посыпалось. Да это же чугунная заслонка. И тут он вспомнил, что кто-то из охотников объяснял устройство печи. Труба ниже заслонки называется - хайло! И это не оскорбление, а намёк, перешедший в фразу: Рот закрой - тепло уйдёт!
  
  Сизов включил телевизор. На маленьком экране сложно было разглядеть мелкие детали, но в целом картинка была приемлема. Пощёлкал программы. Везде почти одно и тоже. Громили, кто вербально, а кто и с помощью Росгвардии, врагов народа, выступающих против своего блага - увеличения пенсионного возраста.
  Тут и он задумался о том, что никогда не приходило ему в голову. Вот сейчас. Посадить его не посадят. Иначе появится куча народа, которые потребуют пересмотра, доведённых до сроков, дел. А это гораздо хуже, если бы он даже и убил кого-то. Не хуже, а скандал глубже. Уж куда уже глубже, если и так почти у дна? Значит турнуть могут. И до выслуги рукой не подать, но и не слишком далеко, а пенсии, не то что у протестующего быдла, можно и не увидеть никакой вообще.
  Расстроившись, распечатал пачку "Парламента". Он, как сам считал, не курил - покуривал. Машинально прочёл на пачке сигарет, что курение - это мучительная смерть. Усмехнулся, соединив это сообщение с увеличением пенсионного возраста. Тогда получается, что выход на пенсию - это мучительная жизнь? И зачем она такая? Может лучше погибнуть в борьбе, чем искать мелочь по карманам?
  Сизов ещё раз затянулся и пришёл к парадоксальному для себя выводу: недокуренная сигарета сделала его оппозиционером. Стоит ему попасть в руки такого следователя как он сам, то срок обеспечен! Вот как надо дела клеить! Тот, кто курит - оппозиционер! Вот что надо писать на пачках! Да за это патент надо и нафик такая пенсия вообще нужна? За лозунг денежка капать будет! Если в России выпускают сто миллионов пачек курева в год, да с каждой по рублю? Сизов закинул свои оппозиционные фантазии вместе с бычком в топку и решил сходить за водой к ручью. Взял ведро, вышел и услышал шум.
  Толи машина ехала, толи ветер в кронах деревьев гулял. Поставил ведро в сенях, взял карабин, патроны и спрятался под старой елью. Её нижние ветки создавали идеальное укрытие. Можно было даже сидеть на корточках, прислонившись к стволу, но он лёг на старую хвою. Зарядил патроны и начал наблюдать за домом.
  
  Марат не стал глушить двигатель, а выпрыгнув, быстро прошёл к дому. Звук пустого ведра указал, что он уже там. Сизов вышел из-под ёлки и прошёл в дом. Марат стоял, растерянно оглядываясь. На его шаги нервно обернулся и наставил пистолет.
  - Ты что Марат?
  - Информация, которую живым не пожелаешь!
  - А мёртвым?
  - А им уже не поможет! Вы правы! Всё дело в Угробине! Он был прав. Был Камаз. Когда убийца или убийцы узнали, что он уцелел, встретили его у квартиры. Он их знал, потому что подпустил, а они его скинули. Но он опять выжил. Его перевели из реанимации и там уже добили молотком.
  - Почему именно молотком?
  - Потому что нашли молоток со следами крови. Анализ подтвердил, что это кровь прокурора.
  - Где молоток нашли?
  - В бывшей вашей палате!
  - Это же не я!
  - Естественно. Там обыскали весь ваш виповский закуток. Тогда ничего не нашли, а тут он объявился. Молоток пропал у рабочих на следующем этаже, где они окна вставляли. А когда пропал кто его знает? Они там несколько дней не работали.
  - И опять это косвенный вектор в мою сторону. - Сизов закурил ещё одну сигарету. - Причём специально делается так коряво. Почему я?
  - Этого я не знаю, но про Угробина пошли не слишком лестные слухи.
  - Ему это уже всё до лампочки.
  - А вот тем, кто каким-то боком был с ним связан - нет. Это всё благодаря вашим подсказкам. То, что Угробин баловался коксом, мало кто знал, но знали, кому надо. Нерусская нечисть толкает героин, русская - амфетамины, а прокурор старался для элиты - кокаин.
  - Это я так, предположил. Когда я его знал, он и пиво-то не очень уважал.
  - В области возник дефицит высококачественного кокса. Кроме кокса Угробин баловался малолетками: девочками и мальчиками. Этакий Гарун аль Рашид из тысячи ночей.
  - И замять это уже нельзя. Все замазаны, а прокуратура больше всех.
  - А через Затемского и губернатор. А Путин его только недавно на область поставил.
  - На этом фоне моя печалька слишком незначительна, но как мишень, на которую можно всё свалить - превосходна.
  - Я поэтому и приехал. Нам нельзя больше видеться. Ментов соседи навели. Я вам кое-что ещё подбросил: компас, ДжиПиЭс-навигатор, сухпайки, деньги, карта. - Марат разложил её на кровати. - Мы здесь. Вот маршрут. По карте мы с Тургоссой рядом. Напрямик двадцать километров. А пешком пятьдесят. Два дня прогулки по лесу. С учётом переправ через ручьи и речки - четыре. Из Тургоссы только автобус до райцентра. Оттуда можно взять такси до станции Вокамск, это ещё шесть. И на вокзале вас повяжут. Поезда проходные, пассажиров мало. Вы сразу привлечёте внимание.
  - Тогда я не понял. - Сизов прикурил от "бычка" старой новую сигарету.
  - Вот здесь, в Торгассе железнодорожный мост. Я буду ждать с надувной лодкой. Там, на выходные, приезжает много туристов и они сплавляются до Паловской Слободы. Среди них вы будете незаметны. Там я и встречу с плацкартным билетом до Москвы и другими документами.
  - И я этот путь проделаю один?
  - Вам это не сложно, вы же охотник. По навигатору, я буду отслеживать ваш путь. Так что не потеряйте его. Если что нажмёте три раза эту кнопку, но третий раз не отпускайте секунд двадцать. За это время вас засекут и тогда эта кнопка загорится. И с этого места уже ни шагу. Я надеюсь, что до этого не дойдёт. Идите не спеша с десяти, когда роса спадёт и до пяти, когда на ночлег надо будет устраиваться. Семь часов хода. Можете устраивать перерыв на час-два. Я приеду после обеда и всё здесь подчищу. Всё будет хорошо.
  Марат махнул рукой и вышел из дома.
  Опа-на! Если он так будет курить, то и трёх пачек не хватит. Значит надо начинать готовить пищу, загружать рюкзак и греть воду чтобы помыться. Как раз дел хватит до вечера.
  
  3.
  Сизов проснулся рано. Это не Москва, где можно до полудня валяться в полузабытье с кошмарами в обнимку. Тишина, чистый воздух, свежая вода восстанавливали функции организма очень быстро. Дома, даже если и ложился спать трезвым, то просыпался как с похмелья, да и то после серии назойливых звонков будильника. Здесь же роль будильника выполнял мочевой пузырь и толстая кишка.
  Он подошёл к ведру и уже прицелился, как вспомнил, что через несколько часов, не смотря на пропасть комаров и мошек, он покидает это место. Вряд ли он когда-либо сюда ещё вернётся, а ведро, с мочой и калом, может остаться. Забудет в суматохе.
  
  Подхватил ведро, вылил воду, а сам присел на углу дома. Ну надо же, почувствовал он, здесь даже срать приятно! Пастораль разрушил неясный, но постоянный шум. Не рокот космодрома, но и не тихий шелест джипа Марата. Этот шум неумолимо продвигался в его сторону. а он-то хотел на прощание вскипятить чайку, плотно закусить тушёнкой на жареном хлебе. Даже здесь нельзя расслабляться. "Не надо печалиться, вся жесть впереди..." сразу прилепилась строчка из песни, которая мешала сосредоточиться.
  
  Он зашёл в дом, оделся для дальнего похода. На кровать накидал посуду и накрыл простынёй. От дверей казалось, что там кто-то спит. Взял рюкзак, карабин, плотно затворил двери и вышел. Он хотел быстрым шагом уйти отсюда, но, когда, вскинул рюкзак на плечи, понял, что быстрый шаг здесь не приемлем. Тяжёленьким оказался рюкзак. Не хотелось неизвестно от чего трусливо сбегать, вдруг это Марат с другими новостями?
  
  Если кто пришёл по его душу, то тогда надо знать кто. Он снова залез под старую ель, положил перед собой рюкзак, на него карабин и загнал патрон в патронник. Поднял воротник куртки, а бейсболку сдвинул козырьком на спину, закрыв шею. Упадёт иголочка за воротник, он вздрогнет и промахнётся.
  
  Ему казалось, что он у ЗАГСа, ждёт невесту, а той всё нет и нет. Может свадьба отменяется? Тоже хорошо! Заурчало совсем рядом. Напротив крыльца остановился тентованный грузовик. 66 плохо напоминал свадебную машину. Невесты в нём тоже не оказалось, но проводящие церемонию брачения, свидетели, гости лихо выпрыгнули из кабины и кузова. Причём букеты цветов им заменяли ружья и карабины. Они быстро окружили дом. Двое вбежали в него и сразу захлопали аплодисменты выстрелов. Они быстро вернулись и развели руками.
  - Что? - Спросил кто-то знакомым голосом.
  Сизов сразу напрягся. Когда спрашивающий повернулся он узнал его. Из областного следкома. Как всё серьёзно и неожиданно. А он собрался у своих спасаться.
  - Я тут в его дерьме поколупался. Свежее. Не высохло ещё. Недавно ушёл.
  - Вы предупреждали, что он очень осторожен. - Повернулся следователь по особо важным делам, к своему соседу, который был не только в камуфляже, но и противомоскитной сетке. Тот развернул на руках карту.
  - Куда он может пойти?
  - В Торгассу. Больше некуда. Это самое ближнее место. По карте десять, ну двенадцать километров. Это не Тверская, но и через горы лезть не надо. Любой тренированный человек часа за три-четыре доберётся.
  - А мы?
  - А нам понадобится больше. Обратно час и в объезд четыре-пять.
  - Как это?
  - Так через центр придётся добираться. Три железнодорожных переезда. Вы даже не представляете сколько на них можно прождать. Там грузовые поезда формируют. Тепловозик с одним-двумя вагонами так и шныряет мимо переезда. Это удачно будет если мы попадём в разрыв. А если нет?
  - Тогда вам этого в Москве не простят! Он удачно подвернулся со своей охотой. Свалят всё на него. А с мёртвого какой спрос? ФСБ на хвосте, а он столько знает! А так: он стрелял, в него стреляли. Он и из больнички вовремя утёк, его начальника уже в столицу везут. Дай команду, пусть растянутся и идут цепью. Он-то не знает, что мы за ним пришли. Значит не будет торопиться. А ребята пусть идут по его следам и кончают. А мы их в вашей Петруссе ждать будем.
  - Торгассе.
  - Мне всё равно где. Живым его не брать. Это даже лучше если его в лесу пристрелят. На, карту отдай, чтобы не заблудились.
  
  О, как дело-то, повернулось! А у него даже патронов на них всех не хватит. Молодец! Если не заслужил, так выслужился! Оказывается и боятся и уважают. Правильно сделал что не ушёл. Догнали бы минут через десять. Ручей не так просто перейти. Пока разуешься, брюки снимешь, штаны наденешь, обуешься. Дуплетом в башку и долбанут. Даже закапывать не станут. Шум 66-го давно уже пропал, а Сизов из под ёлки так не показывался. Вдруг передумают и вернуться. Это не пешком по лесу бродить. 66 не трактор, но лучше из-за подвижных мостов везде проедет.
  Не прогадал. Вернулся не грузовик, а шестеро вернулись. Расселись на чурбаках у его кострища и закурили.
  
  - Игоряха, а ты уверен, что придётся в лесу ночевать?
  - Иди и проверь! Я по лесу таскаться не подписывался. Он в накомарнике уже сейчас ходит, а нам всю ночь голодными неизвестно где торчать.
  - Игорь прав. И на мокруху мы не подписывались. Потом самих замочат.
  - Замочат и денег не дадут!
  - А разница есть если сначала дадут денег, а потом замочат или замочат без денег?
  - Каешно есть. С деньгами подыхать радостней.
  - Семёныч, а Торгасса от Седого озера далеко?
  - Километра три! - Посмотрел тот в карту. - А что?
  - У меня там приятель рыбинспектором работает. Если получится, то к вечеру можем как бы из леса выйти. Понятно, что за так не повезёт, но стольник терять на всех не хочется.
  - Правильно. Не надо жадничать. Нечего сидеть, пошли в Лесхоз, у моего свояка "буханка" на ходу. На ней и доберёмся к озеру.
  - Нам те же четыре часа по этой долбанной, даже не дороге, топать.
  - Кто сказал четыре? Шесть не хотите?
  - И мобила не берёт!
  - Ребята, я в избе рацию видел. - Вскочил один из мужиков и вынес её из дома.
  - Ну и кому ты будешь? Она даже до райцентра не дотянет.
  - Нам даже до лесхоза не надо! Тут же подпольный карьер. Я сам оттуда песок возил. Сейчас с диспетчером договорюсь, чтобы самосвал нам навстречу погнал. Это тоже не бесплатно.
  - Если мы всех на хвост посадим, что самим останется?
  - Пристрелите эту жадную суку!
  - Да вы чего? Я же об общем благе забочусь!
  - Это мы варианты ищем, как свои денежки отбить, а ты балласт!
  - Ребята, да я же свой! С коллективом!
  - Живи Митроха, если бы не твоя самогонка...
  - А она у меня с собой! На всех брал два литра. Без закуси.
  - Закуси у нас и без тебя хватает. Это меняет весь расклад. Видишь и ты пригодился.
  Просто охотники или только охотники на Сизова, смогли связаться с диспетчером и тот выслал им навстречу самосвал. Они рассчитывали на пустой, но это был единственный на сегодня и сразу через полчаса. На куче песка тоже неплохо ехать. Это в любом случае лучше так ехать, чем не так хорошо идти.
  
  Сизов ещё полчаса пролежал под елью. Уж на что, казалось, что лес здесь огромный, дивизию можно спрятать, а в войну так и было, ан нет. Комары и мошки тебя жрать смогут и будут, а ты их - нет. Он поплёлся вслед за охотниками к лесхозу. Плана у него не было, но желание было. Тайно пробраться в домик Марата и пожить до его появления.
  Стоп! До какого появления Марата? Откуда вся эта шобла узнала где он находится, если знали об этом только двое? Сдал сыночек. Одно Марата оправдывает, что не знал, чей он сын. Хотя для него это логично и правильно. Юрист, как и родители. Сын судьи и следователя. Какой преданности, причём к незнакомому человеку от него ожидать? Только денег. А о деньгах разговора не было. Мамаша попросила. Вот ведь судьба ей приготовила. Такую уху хлебать не перехлебать!
  
  У Потановой наметились улучшения. Она начала, не сильно, но и это несомненный успех, шевелить одной рукой. Да и вторая рука тоже была на подходе. Сообщение Марата о новом схроне Сизова она восприняла хорошо. Осталось дождаться других документов для Сизова.
  
  За день всю дорогу Сизов не осилил. Хотя и пришлось идти по укатанному гружёным самосвалом подлеску. Лучше, чем танк укатал. Только где найти его в этой глуши? А самосвал, вот он! Пришлось перекантоваться в кустиках у чахлого, дымного и вонючего костерка. В лесхозе появился только к обеду, когда даже мухи, от палящего солнца, были сонные. А что уже про людей говорить!
  
  Постирал бельё, носки, портянки. Побрился, принял душ. Всё-таки цивилизация, пусть даже примитивная, лучше, чем первобытное существование. Вот тот же газ. Поставил кастрюльку и никаких дров, костров, ручьёв, мошки, комаров, дыма. Перекусил и бухнулся на диван размышлять над извечно русским вопросом: Что делать? Все планы по Москве рухнули. Прятаться где-то здесь? А жить на что? Кто поможет, если все, кого знаешь предают? Хоть к Думаеву обращайся, так и его здесь нет. Затемский! Остался только он. Безнадёга. Тогда надо перебираться в областной центр, где-то и как-то вылавливать его. Тогда надо знать где и что находится! За столько лет отсутствия позабыл малость. Эх! Интернет бы! Мобильная связь есть, а остальное недоступно. В этой халупе тоже долго не просидишь, Марат заявится. Даже забыл, что в мире творится.
  Он включил телевизор и нашёл местный канал. Как и везде сплошное убожество. Но и тут можно хоть что-то узнать. Вот показывают здание обкома, даже советский герб гордо торчит - не убрали. Теперь здесь резиденция губернатора. Что там о нём говорят? Он сделал звук по громче. Час от часу не легче. Затемский сложил полномочия вице-губернатора. Хоть вешайся. Нет! Не дождутся! Погибать так в бою! Зачем бой? Сначала надо проверить их домик в охотхозяйстве. Ведь там забрали только оружие. Его начальника повязали в больнице. А вещи-то? Нормальные цивильные вещи. Ведь в больницу они уехали только с паспортами и в том в чём были. Вспомнит, догадается ли кто-то из них о вещах в охотхозяйстве? Деньги, карты, удостоверения. Не будут же его физиономию вешать на каждом столбе? Выставят наблюдателей в местах, где он может появиться. Ещё раз лес прочешут или вертолёт пошлют. Но всё это будет делаться негласно. Надо совершить марш-бросок до охотхозяйства. Где эта хрень находится? В какую сторону идти? Выйти на дорогу и поймать такси? Это последнее, что остаётся. Если таксист будет ещё знать где оно находится. И если таксисты здесь вообще водятся.
  
  Какая же там рядом деревня? Забейкино? Залёткино? Что-то вертится на языке... концовка с -кино - точно. Что же в начале названия? Жабейкино? Нет, не то! Ибейкино? Тоже нет. Кобелькино? Не проходит. Лучелькино! Точно. Он даже вспомнил знак, при котором они повернули к этому селению. Он пересчитал деньги, что у него были. Девятьсот рублей. Не густо. Этими деньгами он должен был расплатиться за привезённый из деревни домашний обед и настойки на травах и то что дал Марат. Если костюм не забрали, то там ещё тысяч двадцать рублей и семьсот баксов.
  Валюта удобнее - не так карман отягощает и значительно реже тратится. Этих денег им должно было хватить на месяц. Тачку надо ловить ближе к ночи. Тогда надо выспаться.
  Он бухнулся на диван и резко вскочил. Как будто игла в задницу воткнулась. Здесь же квадроцикл!
  Прошёл из дома через кухню в сарай, который в молодости был хлев и отпирался изнутри. Бензина не слишком много, но на двести-триста рублей можно и подзаправиться. Именно сейчас, когда на дорогах пока ещё хоть какой-то транспорт, узнать, где это Лучелькино находится. Ключ от квадроцикла нашёлся висящим на маятнике старых часов с кукушкой.
  
  Аккумулятор тоже не подвёл. Мотор завёлся с полоборота. Заглушил. Выкатил, прямо между грядок картошки, за огород. Вдоль опушки леса ещё проявлялась давно не используемая колея. Он откатил подальше, надел шлем, завёл и поехал. Минут через десять выехал на шоссейку. Стал ожидать подходящего транспорта. Легковые не тормозил. Такие никогда нигде не останавливаются. Редкие фуры тоже пропускал. А вот и молоковоз. Ползёт не спеша, не торопится, значит затарился. Он вышел на дорогу и замахал шлемом.
  
  - Что бензин закончился? - Кивнул водитель на квадроцикл.
  - Заблудился. Мне в охотхозяйство надо.
  - А где оно?
  - Вот это я и хотел у вас узнать. Поставили на загон. Сказали гоняй по лесу пугай зверушек. Вот я так сам и допугался. Никто не знает ни где я, ни куда ехать.
  - Этого я тоже не знаю. Тут уже райцентр. Охотники должны быть далеко, за озёрами. А может вообще на другом конце области. Хоть какая зацепка есть?
  - Кажется Лучелькино!
  - Это, вроде, я знаю. Но чтобы там охотхозяйство было первый раз слышу. Тогда надо ехать в обратную сторону. у дороги стоит памятник бывшему совхозу. "Страна Советов" называется. Совхоза давно нет, а памятник есть. Ещё с километр вперёд и направо. Указателей нет, асфальт разбит. Там раньше ферма была. Сначала до неё. Когда под озимые пашут там трактора оставляют. Может и сейчас стоят. Если с этого холма смотреть, впереди, купол церкви виден. Вот где-то там и Лучниково. Церковь действующая, подскажут.
  - Лучелькино, а не Лучниково.
  - Тогда не знаю, извини мужик! - Молоковоз трудолюбиво заурчал по дороге.
  
  Всё оказалось гораздо печальнее, чем он считал. Дождаться гаишников? Опасно. Ничего другого не остаётся делать, как последовать совету водителя молоковоза. Он уже проехал колоссистую стелу бывшего совхоза и собирался повернуть направо, как мимо него пролетел джип, похожий на колымагу Марата. Джип резко затормозил и начал быстро сдавать назад.
  Сизов тоже увеличил скорость. На бетонных плитах, покрытых толстым слоем грязи, во дворе разрушенной фермы, он развернулся. Положил карабин на руль и накинул сверху свою куртку. Наверняка в джипе несколько бойцов. Надо стрелять, не рассчитывая, что попал, они разбегаются, а ты по газам и жмёшь им навстречу. Пока опомнятся, ты уже трассу перескочил. Пусть за тобой гоняются по полям.
  Водитель джипа не ожидал, что его будут ждать, поэтому даже при экстренном торможении джип остановился в нескольких шагах от квадроцикла.
  
  Сизов напрягся и положил палец на скобу спускового крючка. Дверь джипа начала медленно открываться. Сизов перенёс фалангу пальца на спусковой крючок. Он направлял не сам карабин, а руль, на котором тот лежал.
  Из машины появился только сам Марат. Это удивило, но и насторожило Сизова. В чём подвох?
  - Что мы убегаем? - Недовольно спросил Марат. - Мы же договорились где встречаться. К чему эти игры?
  - Игры? Да в дом лесорубов вчера припёрлось восемь человек и только с одной целью - чтобы убить меня! И только мы с тобой знали об этом доме! Скажи пусть все выходят из машины. Разговор будет!
  - Кроме меня никого нет. Сам посмотри!
  Сизов не стал рисковать.
  - Я же тебе навигатор дал, чтобы отслеживать где находишься. Показал, как делать срочный вызов. Забыл?
  - Забыл и забил на это! Ответь, как они могли меня найти?
  - Я не знаю.
  - Отца родного слить решил?
  - Какой же вы мне отец? Мой отец утонул на подводной лодке. Все мои поступки мать сверяла с ним, а когда я подрос, то и я!
  - Его никогда не существовало!
  - Это для окружающих не существовало, а для меня, ещё как существовал! Он меня воспитал! Я гордился им! А что вы мне дали? Один сперматозоид? Сами чего добились? Прячетесь у нас от своих проблем! Вспомнили что сын есть и можно за его спину спрятаться? На прячься! - Марат полез в задний карман брюк.
  
  Сизов сразу вспомнил, что тот доставал пистолет откуда-то оттуда и выстрелил. Стрелял не прицельно, наугад, но попал выше сердца. Тот, падая, всё-таки вытащил из кармана руку, в ней оказался паспорт. Только после этого Марат рухнул на землю. Сердце сильными толчками выбрасывало кровь наружу. Сорочка из белой, на глазах прекращалась в алую.
  - Ты меня породил, ты меня и убил... - пробормотал Марат и затих, а кровь продолжала выливаться.
  Сизов слез с квадроцикла. Взял паспорт из рук умершего сына, из портмоне изъял деньги - три тысячи. Карточки оставил. Все эти действия он проделывал на автомате. Адреналин зашкаливал. Карабин брать с собой не стал. Засунул в навозоотстойник, хотя тот уже был твёрдый как чернозём, но железяку, хоть и с трудом, принял.
  
  Сизов запрыгнул на квадроцикл, пришпорил по газам. Тот, приподнимая передние колёса, как жеребец, запрыгал по кочкам поля. В висках стучало и этот бешеный стук копыт ещё сильнее погонял его. Золотая головка церкви виднелась только до того момента, пока он не спустился вниз к ручью русла. Теперь можно было ориентироваться только по солнцу. В наиболее пологом месте переехал ручей и гнал уже по лугу, который привёл его к болоту в камышах из которого и вытекал ручей. Весь адреналин вышел и в голове замелькали трезвые рассуждения.
  "Карабин спрятал, а тело? Он же был ещё живым! Кровь лилась! А машину? Через час найдут, что будешь делать?"
  Он развернулся, но далеко уехать не удалось. Техника заглохла. Он ещё несколько раз попытался завести её, но, в конце концов догадался что нет топлива. Пришлось квадроцикл загнать в болотце, но оно оказалось мелким. Руль, напоминавший кривую палку, так и торчал среди камышей.
  Сизов двинулся через лес, стараясь идти так чтобы солнце светило в спину.
  
  Ходить по лесу это не одно и тоже что грибы искать! Даже охотники, как и звери, ищут лёгкие пути для ходьбы. От этого и образуются тропы, особенно к водопою. Сизов долго и зло продирался сквозь кусты, густой подлесок, обходил поваленные деревья, а на прогалинах и полянах, где солнцу было раздолье, ещё и, цеплявшую за ноги, траву. Наконец он увидел хорошо утоптанный, именно людьми, путь. Идти сразу стало легче, удобнее. Тропинка была кривая с извилинами, обратным ходом, с неожиданными поворотами под прямым углом. Сизов стал успокаиваться и мысли выстраивались ровными рядами.
  
  "Что же ты за глупый, тупой, эмоциональный идиот? Оружие убийства спрятал в бывший навоз на месте убийства. Джип не обыскал. Труп оставил валятся рядом с машиной. Он же был ещё живой! Был! Именно был, а не есть живой! Ошибка на ошибке. Ладно бы какой-нибудь пьяный бомж, так, если и не светило юстиции, то опытный московский следователь. Сколько посадил невинных, а сколько виновных? Сколько пришлось попотеть, выискивая или придумывая зацепки? Где инстинкт? Против него даже не надо ничего придумывать, подбрасывать, фальсифицировать! Никакой логики в его действиях... а это значит... значит, что такой "ас" расследований не мог так тупо поступить. Его сдадут только отпечатки пальцев и потожировые следы. Это если сразу карабин найдут. Если найдут на квадроцикле не страшно. Я жил рядом с ним, значит касался, трогал, сидел, считая, что в ближайшем будущем смогу на нём покататься. Как Штрилиц оправдался, но для зрителей такое убедительно, но не для простого следователя. Для начала, пусть будет хоть и это! Что-то он говорил про навигатор! За мной даже не надо гнаться. Моё передвижение прямо перед рулём в джипе Марата!"
  
  Сизов остановился, скинул рюкзак, долго копался, но выудил навигатор. Стал оглядываться обо что его разбить, но тут он подумал, что там же карта местности! Вот идиот! Занялся гаданием на ромашке! Туда идти - сюда идти. Уменьшил масштаб. Вот церковь, вот точка, где находится он. До церкви топать и топать. А вот Лучкино. Не Лучелькино, не Лучниково. Это поворот с трассы на Лучкино, а вот и ответвление на охотхозяйство! Там ещё десять километров от Лучкино. Полезная вещь этот навигатор! Засёк по компасу направление. Вынул из навигатора батарейки и раскидал их. Теперь уж точно, что не засекут, где он.
  
  Чем солнце склонялось ниже к горизонту, тем длиннее становились тени в лесу. Да и есть хотелось. Но если остановиться и сделать привал, то можно и не подняться от навалившейся усталости. Второй час идёт его пешкодралу! Так он прошёл ещё полчаса. Попал в завал деревьев, упавших прямо с корнями. Неплохое место для ночёвки. Яма для костра, за спиной стена из корней и земли. Но воды нет. Хотя бы более-менее приличную лужу найти чтобы умыться, а если и окунуться, так вообще счастье! Впереди засветлело, деревья расступились, показалась осока, камыши, кусты и берег лесного озера. К чистой воде так просто не подойдёшь, но это уже что-то! Можно придумать!
  
  Для обеспечения ночного тепла и отгона местных кровососущих жителей натаскал хворосту, хвои и просто травы, на которой ещё и лежать можно. После этого полез в озеро. Искупался славно, но обратно, через камыши вылезать не захотел. Это означало, что на берег он выберется по уши перемазанный илом, грязью и порезанный жёсткими листьями осоки. На другой стороне озера заметил узкий язык водного пространства прямо у берега и приплыл туда. Пришлось идти минут десять вокруг озера, пришёл покусанный, но зато чистый. Запалил костёр, обсох.
  После этого начала рассматривать паспорт, который привёз Марат. Ну и рожа! Хотя, если посмотреть на себя пятнадцатилетней давности, после пятнадцатидневного запоя, то сходство есть. В паспорте лежала небольшая бумажка, где мелким шрифтом были описаны вехи бывшего владельца этого паспорта. Захоронен как неопознанный труп. В заключении не был, значит и отпечатков пальцев нет. Прописан в деревне, которой уже нет. После школы - ПТУ - тракторист. В армии - танкист. После этого строил в Сибири и на Дальнем Востоке. Здесь зарабатывает случайными заработками. Зимой нанимался охранять садовые товарищества. Самое оно чтобы спрятаться под такой личностью. Молодец Марат, с умом подошёл. Сизов даже не заметил, что подумал о нём как живом. Только после этого немного перекусил, постелил пенку на траву, накрылся одеялом и отрубился.
  
  4.
  Просыпался несколько раз. Подбрасывал в топку топливо, один раз даже пришлось раздувать огонь, но всё равно выспался отменно. События вчерашнего дня как бы отошли назад и превратились в картину прошлого.
  Сизов горестно покачал головой и отодвинул кружку горячего чая. Даже в промозглом утреннем тумане не хотелось его. И кружка и чай напоминали о Марате. Горечь, не утраты Марата, а собственной торопливости от глупого страха забивала все остальные рецепторы на языке. Но кто же его сдал? Проследить не могли. Для этого нужна машина, да и следовать должна на достаточном отдалении. Старых заросших дорог, по которым вывозили лес - полно и заблудиться там немудрено.
  Марат о новом убежище мог сказать только матери. А к ней, особенно в карантин, так просто не попадёшь. Просить кого-то чтобы позвонили кому-то она не станет. Значит могли только подслушать. С учётом того, что он со своим начальником были на заметке у чекистов, простой, может даже и заметный жучок сделал своё верное дело. Это была единственная версия. Все остальные казались нереальными, слишком фантастическими и сверх естественными.
  
  Сизов допил остывший чай, сложил вещи, закинул рюкзак за спину и вновь вступил на тропу спасения. По его расчётам он мог бы попасть в охотхозяйство к обеду. Если кто и вернулся из леса, уже сидят по домикам и пьют водку, закусывают. На проход мимо них человека в камуфляже с рюкзаком, не обратят внимания. И ему удобно: сразу будет понятно заселили их домик другими или нет.
  
  Он посмотрел на небо. Теперь ему предстояло идти на восход. Но солнце не слепило глаза. Оно восходило окутанное прозрачной белесой вуалью. Чем выше оно поднималось, тем плотнее становилась вуаль. Она плотнела и темнела до тех пор, пока не превратилась в непрозрачный брезент. Тот стал менять цвет, уходя в тёмную синеву, собираться в узлы и кучки. Сизов сверился с компасом и прибавил шаг. Попасть под дождь в самом конце маршрута было западло.
  Здесь ему, наконец, повезло. Дверь была опечатана администрацией охотхозяйства. Значит там никого нет. Сизов обошёл вокруг дома. Вот и окно туалета с открытой форточкой.
  Снял рюкзак. Вырвал сетку из форточки. Открыл верхний шпингалет. Ремнём подцепил оттопыренный палец нижнего шпингалета, направил его в щели и потянул. Всё! И нижний шпингалет открылся. Толкнул створки, они нехотя, со скрипом открылись. Затащил рюкзак, закрыл окно.
  Теперь можно пожить несколько дней и здесь, обрасти и шевелюрой и бородой. Подогнать, так сказать, свою физию к фото на паспорте. И обдумать, тщательно обдумать каждый следующий шаг. Все их вещи и деньги оказались на месте. Среди вещей генерала он обнаружил немало приятных для себя сюрпризов. Сто тысяч рублей и тридцать тысяч евро. Настоящее сокровище оказалось на дне чемодана. Полсотни досье на чиновников, депутатов, судей, прокуроров, деятелей бизнеса. Ну правильно. Они же уезжали в аэропорт с работы. Значит он выгреб свой сейф. Судя по всему, это малая, но очень важная толика собранного компромата. Чуял старый перец что-то неладное, поэтому и поспешил спрятать это подальше от Москвы. Рано или поздно там догадаются проверить и это место. Значит задерживаться нельзя. С таким грузом далеко не уйдёшь. Он переложил папки и блокноты, диски, флешки генерала в свою сумку. Всё остальное оставил как есть, даже пыль на чемодане. Самое большое открытие его ждало в холодильнике. Не гора еды его обрадовала. А три целых бутылки водки и одна початая. Всю водку перелил в пластиковую полуторалитровую бутыль из-под пива, а остальную допил.
  С последним глотком водки застучали редкие, но крупные капли дождя. А потом хлынул ливень. Да что ливень? Поток! Сизов ждал его окончания чтобы выбросить подальше уже не нужный навигатор, но не дождался и заснул. Уставший организм, замученный нервным напряжением, непредсказуемыми выбросами адреналина, успокоился, расслабился и провалился в сон без сновидений. Водка лучше любых таблеток!
  
  Сизов проснулся с рассветом. Бодрый, отдохнувший вскочил и стал делать зарядку. После этого посмотрел в окно. Канавы соединились в одну большую лужу. Он вылез из окна и пошёл обозреть окружающую местность. Навигатор закинул в выгребную яму общего туалета, куда и из домиков стекали нечистоты. У трёх домиков, стоявших на отшибе, как и его жилище, находился автобус "ПАЗ". Значит приехали не на долго: или на медведя или на лося.
  А какая тишина после дождя! Сплошное умиротворение. Как на кладбище. Скатившаяся капелька с листа и столкнувшаяся с поверхностью лужи вызывала оглушительный грохот. Сизов не стал рисковать и дожидаться когда отдохнувшие, не от охоты, так от водки, охотники проснутся и начнут завтракать. Он перетащил рюкзак и сумку к "ПАЗику". Сам же уселся на столик под навесом, где охотники разряжали оружие, чистили его и упаковывали. Место было удобное. Из-за столбов, держащих навес, его не разглядишь из окон с крыльца здания администрации охотхозяйства, а охотникам всё равно было кто там сидел.
  Наконец началось шевеление: скрип и стук дверей, отхаркивание, лёгкий, но противный запах дыма папирос и сигарет. Вышел и водитель "ПАЗика". Заметив вещи, стоящие у дверей автобуса, он растерянно оглянулся, пожал плечами и занёс их в салон. Завёл. Проверил уровень бензина и масла. Долил масла, а воду в бачок обрызгивателя. Вытер руки ветошью. Тогда и подошёл к нему Сизов, поздоровался.
  - Куда собираетесь? - Спросил он.
  - В Тамбов!
  - В Тамбов?
  - Видели бы вы свои глаза! Я всегда так отвечаю! Ваше удивление взбадривает не хуже стопочки водочки и даёт настроение чуть ли не на весь день. Куда надо?
  - На станцию или аэропорт!
  - Мы в соседнюю область. Там почему-то лоси сюда ушли, вот за ними и приехали!
  - Ну и как?
  - Всё тоже самое. В такую даль могли бы и не ехать! Ваши вещи загрузил?
  - Вот! - Сизов протянул тысячу. - Если у вас в городе есть вокзал, то тогда лучше до него. Просто ищу тишину и комфорт.
  - Тишины здесь завались, а комфорта только на два-три дня. Потом устаёшь и от природы, тишины, свежего воздуха, отсутствия душа, магазинов.
  - Мне надо диссертацию дописать, но для меня здесь один недостаток - нет интернета.
  - А на долго ваша диссертация затянется?
  - Точно сказать не могу. Максимум на полгода.
  - Это вы удачно мне попали в руки. Тётка в Москве работу нашла. На выходные оттуда сюда не намотыляешься. Попросила присматривать за жильём. Раньше, чем через полгода она не появится. Мы можем совместить приятное с полезным. У ней и интернет есть. Пятнашка это не дорого?
  - Не дороже чем здесь!
  - Замётано.
  - Прописку официально.
  - Так это же сколько всякой беготни!
  - Тем более как без её присутствия?
  - Но ведь все же...
  - Пока не напорятся и штраф не заплатят!
  - Лады...
  - Временную прописку на полгода. Я профинансирую. И мне удобно и вам спокойно.
  - Замётано. У меня приятель в ментуре работает, его подключим.
  
  Автобус выехал ещё до завтрака. Какой завтрак? Ждать, когда привезут из деревни - обождаться можно. Похмелились, закусили и в путь. По совету водителя он сел сразу за ним. Как и все закрыл глаза и положил голову на стойку окна. Когда поворачивали с дороги, ведущей в охотхозяйство на шоссейку, то пришлось пропустить полицейский микрик, который свернул к охотникам.
  - Чутьё меня не подвело! - Пробормотал Сизов провожая их долгим взглядом.
  
  Потанова начала ходить. Правда с помощью двух костылей, но это был успех. Все поздравляли не столько её, сколько лечащего врача. Так быстро на ноги ещё никто не вставал.
  Её беспокоило одно - от Марата не было никаких вестей. Поэтому она потребовала перевести её на амбулаторное лечение, но ей сделали домашнее.
  Как только она оказалась дома, в квартире, сразу отбросила костыли начала ходить. Потом позвонила на работу и потребовала, чтобы после обеда её привозили туда на два-три часа. После этого стала названивать Марату. Его аппарат был вне досягаемости. Это её злило и тревожило. Материнское сердце подсказывало что что-то пошло не так. А как пошло? При первом приезде в суд сразу созвала совещание, а после него попросила начальника службы судебных приставов Лёкина остаться. Поручение было простым и суровым: найти Марата. Лёкин кивнул, но не ушёл. Стоял, перетоптываясь и опустив голову.
  - Что встал? Быстро нашёл его!
  - Уже!
  - Что уже?
  - Это уже...
  - Нашли его? И где? Сообщите что я дома! Привезите, если сам не сможет!
  - Да, он не сможет!
  После этого грустного, еле слышного ответа, её сердце и так издёрганное отсутствием новостей о сыне, резко захлебнулось дурными предчувствиями.
  - Где он? Что с ним?
  - В морге. Убит.
  - Как убит?
  - Выстрелом из автомата или карабина "Сайга". Вчера нашли.
  - Как? Как? - Она упала, но Лёкин успел подхватить её голову. "Скорая" появилась моментально, словно стояла за углом. Потанова не поверила бы, но это так и было. Поэтому в клинике, о смерти сына, ей сообщить боялись.
  
  Снова знакомая палата. Те же самые разводы краски от валика на потолке. Даже капельница показалась ей старой знакомой. Только лицо, склонившееся над ней было не знакомым. Лицо что-то пробормотало ей и уселось рядом, положив папку для записей прямо на одеяло у её руки.
  "Следователь" - сразу поняла она. Он рассказал суть дела. Укрываясь от мощного ливня, два очень молодых байкера, решили спрятаться от него. Они заскочили к бывшей ферме бывшего совхоза "Страна Советов". Там и нашли труп и джип. Труп Марата они спрятали в развалинах фермы, а машину перегнали и катались по городу.
  Их никто не останавливал, все знали чьё это авто, хотя и нарушали. Когда кататься надоело решили продать. На этом и попались. Полиции было всё ясно. Висяк им был не нужен, а нужно было её мнение. Она согласилась с ними что лучше посадить двух долбоёбов, которые рано или поздно расшибутся и этим сохранить им жизнь, чем не найти никого. Лозунг: "Моя полиция - меня бережёт!" был отработан в полной мере к по отношению к этим ребятам.
  
  Потанова стала думать с чего же всё началось? Не сейчас, а изначально! Только теперь дошло, что надо углубиться в далёкое прошлое, в корни. Первым об этом подумал Думаев. И, судя по всему, разобрался, так как моментально исчез. Как будто его и не было. Ведь не обратишься к нему: Давай забудем старое, помоги! Понятно, что ключ ко всему происходящему Угробин. Но с какого момента? Когда посадили Думаева? Нет. Потом? У неё с ним были только деловые отношения. Кого посадить? За сколько и на сколько? Кого не посадить? За сколько?
  
  Прокурор был как бы связующим звеном между всеми. Работа у него такая была общаться с многими. Не заподозришь, что он с кем-то специально встречается. Этакий плеймейкер. Потом она ушла в область и контакты совсем сузились до "здравствуй" ...
  
  Марата она выводила в адвокаты уже в областном центре. На районе он только жил и, как адвокат, принципиально, никаких дел там не вёл. Первый раз она заметила контакты сына и районного прокурора два года назад. Был чей-то юбилей. Она заметила их вместе. Потом они ушли. Появились. Оба радостные, возбуждённые. Про прокурора уже тогда ходили разные неприятные разговоры, не пойман - не вор, а оклеветать может каждый. Она допросила Марата, не дурью ли угостил Угробин? Марат засмеялся и ответил, что это он впарил дурь прокурору. Две бутылки "Чивас", по бутылке виски "Баллантайнс", "Джек Даниэльс" и кубинского рома на сотню евро.
  Деловая хватка сына порадовала её. Себестоимость заграничного пойла была триста рублей и это с учётом двухсот что приходилось отдавать за фирменные бутылки с пробками. Все окружающие считали, что это подношения, как благодарность судье. Поэтому элитный алкоголь толкался только в областном центре и только среди своих. Она поверила сыну, а зря.
  Выигранных дел у него становилось всё меньше, а денег всё больше. Не на самогонке же он поднялся? В прошлом году прозвенел ещё звоночек. Приехав в дом, она нашла в своей комнате пудреницу, с остатками пудры, которой у неё никогда не было. Она её даже лизнула. Ничего общего с пудрой. Какой-то сладковатый вкус, но не более того. Последней каплей было то, что, приехав в очередной раз в дом к сыну, из своего окна она увидела, как некий чувак, обличием схожим с Угробиным и в форме прокурора что-то бросил в почтовый ящик, висевший с наружи забора. Она записала номер авто и посмотрела, что в ящике. Пакетик, плотно перемотанный скотчем. Пришлось использовать шприц, чтобы, не повредив упаковку, получить чуток содержимого пакетика. Кокаин высочайшей пробы.
  Она, практически, не отходила от окна, чтобы узнать кто примет этот дар. Майя - жена Марата или он сам. Всё-таки он залез в почтовый ящик. Она разъярённой тигрицей налетела на него и обыскала. Ничего! Допросила! Не признался! Значит дело зашло далеко. Пробила номер авто. Она и не сомневалась. Сомнения подтвердились. Она не знала только одного: Угробин постоянно покупал, а продавал машины, причём гораздо дороже, чем они того стоили. Это была такая закамуфлированная взятка, причём смену номеров прокурор всегда возлагал на покупателя.
  Если прокурор и не подсадил мальчика на кокаин, то сделал подельником. Понятно, что цыгане и таджики, со своим хреновым героином им не конкуренты, а амфетаминщики - современные молодцы, беспринципно заложат и на должности родни не посмотрят. Разговоры и угрозы и на Угробина не подействуют, если собственный сын от всего отпёрся. Рвать эту связь надо было быстро, не останавливаясь не перед чем.
  
  В суде ей пришлось рассматривать дело, не пришлось, она сама его выудила, водителя транзитного самосвала. В обычных условиях сидеть бы водиле и сидеть, даже если и не причём, а если ещё и при чём? Она нашла зацепку и тому дали условно. А тот подрезал Угробина. Вот ведь буржуины! Сделали такую машину, что она в хлам, а шофёр живой. Если Угробин придёт в себя может и за самосвал ниточку потянуть.
  Она его встретила на лестничной клетке у его квартиры. Риск был. Огромный риск. Она, конечно замаскировалась, но для специалистов раскрутить это дело ничего не стоило. Угробин и здесь выжил. Этим он стал представлять ещё большую опасность чем до того.
  
  Сама жизнь ей дала подсказку. Она упала. Ничего особенного - лёгкое потрясение. Она его превратило в тяжёлое, с парализацией. Благо было время, до момента, когда её найдут и выучить все симптомы этой травмы. Она учила их вплоть до того времени, причём усмехалась на потуги полиции и МЧС в попытках преодоления ворот и двери и видела, как толпа ввалилась в её дом. Спокойно легла на пол и закрыла глаза. Пришлось прокурора добить молотком, который она ночью стырила у строителей.
  Издержки оказались чудовищными. Спалили дом, а теперь и Марата застрелили. Стоило ли всё затевать ради этого? Затхлое болото превратилось в цунами. Ранение Думаева. Сизов стреляет в спину начальнику. Испуганный Думаев пугает взрывом Затемского. Так кто же убил Марата?
  Сизов, к которому Марат вёз другой паспорт? Зачем? Обрывал след? Смысл в чём? Его и так не сдадим. Сизов трус, поэтому и охотник. Только такие могут отстреливать безответных зверушек. Сейчас уже, наверно, в Москве. Лижет чужие задницы, чтобы прикрыть свою.
  Затемский такое вообще не мог придумать. Ни отжать, ни стырить как следует не может. Ума как не было, так и нет. Такие неудачники и бестолочь только в чиновники и прут. Думаев мстит? За прошлое? Так давно бы это сделал. Сейчас сложнее. Лишиться всего и снова загреметь в тюрягу навсегда? Кто выбил опору из-под кучи камней и устроил лавину неприятностей? Не она же сама? Кто же влез в её игру? Кто заставил всех играть по его правилам, не афишируя себя?
  Пришла медсестра поменяла капельницу и сделала ей укол. Но мысли не ушли. Возбуждённо толпились в её разуме толкаясь и перебивая друг друга.
  
  Она сделала успешную карьеру в районе и хотела уйти, как и её покровитель и учитель, на пенсию с должности председателя районного суда. Всё было схвачено, за всё заплачено и она могла вершить судопроизводство как и Фемида с завязанными глазами. Всех, кого надо, она узнавала по голосу и тембру.
  Где-то восемь лет назад, она к своему немалому удивлению обнаружила, что Конституция России, это просто декларация о намерениях и не более того. Страна незаметно превратилась из социального государства в кастовое. Эти касты начали стремительно костенеть. В отличие от индийских, каста "неприкасаемых" оказалась на самом верху. Как оказалось, на эту касту, уже к этому времени, даже за рулём смотреть стало опасно. По щелчку пальцами, вторая каста - их слуги, не стесняясь ни с чем, начали устраивать беспредел. А потом и без их щелчков, в собственных интересах.
  Третья каста - бюджетники: врачи, учителя, пенсионеры. Военные, полицейские оказались и в роли слуг второй касты и в третьей касте. Трудяг, как и рабов в Древних Риме, Греции, Египте, Персии за людей не считали и даже не стали затрудняться выделением их в отдельную касту.
  Председатель районного суда в "неприкасаемые" не попадал, только в слуги низшей категории. Требовалось напрячь все ресурсы, а их было мало.
  Тут она и вспомнила о дополнительном заработке мамы. Она приносила пустые использованные бутылки и пробки из ресторана. Гнала самогонку, подкрашивала, подслащала и продавала как натурпродукт.
  
  Потанова тоже решила воспользоваться проверенным методом. Она поручила это дело Марату. Первокурсник. Пусть дома зарабатывает на девочек, а пойло продаёт как элитное, как подарки, полученные мамой. Она сначала тряслась от страха, но дело пошло легко. Дешевле чем в магазине и гарантия качества. Кто же судье будет хрень подсовывать? Она успела, на последнем глотке воздуха зацепиться за касту областных "неприкасаемых" и впорхнуть в неё.
  Дальше было дело техники. Вот и результат подоспел: она теперь полноценный председатель областного суда. Только это уже не радовало, как десяток дней назад. Ради чего стараться? Внуков? Так Майя, теперь уже вдова, и тогда её еле терпела, а уже сейчас-то, без Марата! Просто тупо давать деньги на детей, а она будет тратить на любовника? В чём смысл всех потуг? Вообще всей жизни? Ходить под законом, над законом и обеспечивать снохе безоблачную жизнь в Майами? Непростой выбор. Она вспомнила, как оставила маму одну и уехала на съёмную квартиру. Как та смотрела! Гордость за дочь распирала её! А кем самой Потановой гордиться? Единственная гордость, так и не стала её гордостью, триумфом, предметом зависти, как это произошло в Лесхозе с соседями мамы. Как они завидовали и с такой же силой радовались, что кто-то из их круга выбился в люди.
  
  Сизов пребывал в трансовом состоянии: и не во сне и не без сна. Как бы спал с открытыми глазами и только под конец поездки его всё-таки укачало на выбоинах и он заснул. Спал без снов, но с мыслями. Обрывками их, которые кружились в мозгу и утяжеляли голову. Они как снежный ком накручивались друг на друга. Ему было неприятно, но спокойно. Даже убийство Марата не повисло тяжки грузом не сердце. Марат правильно заметил, что он - Сизов дал ему только микроскопическую финтифлюшку под названием сперматозоид и не более того. Сколько вот таких Маратов гибнет бессмысленно, глупо на территории страны? Причём не столько от пули, сколько от колеса авто! А от родственников и соседей? А ведь их, если есть возможность - отмазывают. Посчитать тех людей, кого он сам отправил на эшафот? Отжать всё, да ещё срок впаять за непонятливость, жадность. А тех, кого он выгородил? Начальство щерилось, но не щедрилось, приходилось самому отжимом заниматься. Он прекрасно понимал, что не работает на страну, народ, закон, а на систему, которая, неожиданно, может и перемолоть и его. Сиди и молчи, если тебя свои сдали, иначе и до суда не доживёшь. Случайно, но он вырвался из кровавых лап системы. Теперь бы правильно, с умом распорядиться тем, что он имеет. А имеет он много. Как и кому это продать?
  
  Саня - водитель автобуса, разбудил его в Докукино - пригороде главного города соседней области. Раньше там был какой-то громкий на всю страну советский комбинат, его распилили, новейшее японское оборудование сдали в утиль. Денег и ума только на взятки хватило, а чтобы предприятие заработало - нет. Поэтому и народ отсюда расползался на заработки по всей России.
  Двухэтажный домик, по нынешним временам, считался бы бараком, но девяносто лет назад - предназначался для руководителей комбината местных партийных и хозяйственных властей.
  Вроде и оштукатуренный по дранке дом, но квартиры были просторными и удобными. Комнаты большие, потолки высокие, ванна чугунная, газ недавно провели, но титан для нагрева воды - оставили.
  - За два месяца! - Протянул деньги Сизов. - Может отметим новоселье после временной прописки?
  - Ладно. Я без изысков - водку. Можно с пивом.
  - Может третьего взять? А то как-то вдвоём...
  
  Полицейского тоже звали Саша. Он и помог с пропиской. Сизов тоже расстарался. По московской привычке накупил в супермаркете всякой готовой еды и три бутылки разной водки и баклажку пива.
  - А ты чего к нам-то? - Поинтересовался второй Саня после третьей. - Какая у нас тут десертация?
  - Неважно где её писать! Материалов достаточно! - Кивнул на сумку Сизов. - Главное, чтобы интернет был чтобы по скайпу с руководителем защиты общаться. Я закончил Горный институт. Отбабахал пятнадцать лет на Северах, могу и на досрочку. Одну статейку в отраслевом журнале разместил и мне весточку прислали: тема интересная не хочешь мол? Я подумал: а почему бы и нет? Всякие чиновники и депутаты имеют научные степени, но не знают даже название своей диссертации, а я-то честно!
  - А чего не дома? Не заработал?
  - Заработал, но я там эти пятнадцать и не был. Сам-то из Сибири. Как отпуск сразу на Юга. Что же мне с Севера Сибири в отпуск ехать на Юг Сибири? Родители умерли, соседи за домом присматривали. Пару лет назад решил я Родину проведать! Завернуть на пару недель и гульнуть с земляками!
  - Ну, за Родину! - Произнёс тост первый Саня. Выпили закусили, а Сизов продолжил.
  - Поехал не подумавши - зимой! Набрал спирта - не водки, закуски. Мне что-то местные про мою деревню говорили, но я спьяну так и не вник. Привезли меня на тракторе, сгрузили около моего дома и укатили. Я к соседям - никого. К другим - тоже. Остался десяток домов. И там никого. Вот тут-то мне стало плохо и я сразу протрезвел. Понял, что идти до соседнего села, откуда меня привезли, я не смогу. Хорошо дрова в сарае остались. Два дня печь топил. Глотну спиртику, накидаю дров, посплю. Зачем мне там строить дом, если там можно любой занять? А это зачем? Что там делать? Как там жить? Вот и ищу место под солнцем. Целый год я там пропил.
  - Прожил! - Поправил его Саня первый.
  - Именно пропил. - Сизов достал паспорт и приложил фото к своему лицу. - Похож?
  - Чем-то. А сколько же с тобой спирта было?
  - Всего-навсего стальная канистра двадцать литров. Я же его брал с учётом, что в деревне если не все зимой, то кто-то живой, хотя бы два десятка. Значит где-то по литру спиртяги на брата. А зимой что делать народу? Только пить! Так что канистры мне на полгода хватило. Во время этого пьяного марафона, пришлось и паспорт поменять. Иначе денег со счёта не снимешь.
  - Так ты можешь здесь паспорт поменять! - Предложил Саня-второй. - С такой рожей тебя даже в поезд не пустят.
  - В самолёт пускают, а в поезд нет? Но идея мне нравится. Буду хорошо благодарен.
  - А что не в Крыму или Сочи решил жить? В Северов все на те Юга прут!
  - Там же всё засрано! Я и без них в любом месте фекалии найду. И это дешевле обойдётся. Если понравится, то и у вас останусь. Вон у вас какая труба торчит, может и я пригожусь как инженер.
  - Трубу специально, как маяк оставили - не снесли, чтобы ночью ориентироваться. Вертолётная площадка есть. Губернатор и его гости прилетают. Тут, на другой стороне озера, его дом приёмов. Там одни развалины.
  - А супермаркет есть.
  - У нас тут заповедник гоблинов. Озеро, в которое комбинат сливал горячую воду для остужения. А теперь тут на нём, вся областная знать отдыхает от трудов праведных. Не один губернатор - демократия значит!
  - Ясненько!
  
  Сизов понимал, что с тем забулдыгой из паспорта, он ни внешне, ни внутренне, ни ментально, ни вербально ни капли не схож. Но и историю нового себя мало приукрасил. Будучи ещё следователем в области такого допрашивал. Интеллигентный человек, вернулся с Северов, купил жильё, а чем занять себя не нашёл. Зато нашёл канистру со спиртом. Решил проверить на собутыльниках. Высшее образование не позволило самому находку опробовать. Он не ошибся это был спирт, но метиловый. Три трупа. Он не скорбел по погибшим. Вроде друзья, собутыльники и никакой реакции, кроме застенчивой скрытой радости.
  - Чё ты радуешься? - Глядя на это спросил Сизов.
  - Трупов могло быть больше. Они предлагали войти в долю. Эти ребята начали бы торговать чекушками. Сколько бы сдохло?
  - Мания величия? Этакий санитар леса?
  - Отнюдь, гражданин или господин следователь. Товарищей у нас отменили же? Я им только сказал, что прежде чем пойло толкать, надо знать в какой пропорции его разводить, какой вкус, да и этиловый ли это спирт вообще, а не тормозуха. Стоит ли его употреблять во внутрь! Они и попробовали. Я сам вызвал милицию и сдал канистру. Несчастный случай. Если пьяный прокурор, судья или не дай бог, следователь как вы, задавят насмерть, сколько дадут им сроку сидеть? И захотят ли они сидеть? А я готов понести кару. Заодно пить, курить брошу, кормёжка сносная, крыша над головой. Я думаю года достаточно.
  
  5.
  В спортбаре показывали офигительный финал чемпионата мира по футболу. Такого голевого финала не было пятьдесят лет, но народу, в спортбаре, а не на стадионе, было не много. Четверо устроились у окна и изредка поглядывали на большой экран. Это был повтор, но бармен, в очередной раз, наслаждался происходящим. В этот день ничего интересного в мире спорта не происходило, или было скучным, нудным и неинтересным. Не смотреть же как ЦСКА вымучивает ничью в Казани, а Спартак придавил Динамо? Бармен болел за Локомотив. А тот начнёт играть завтра только в семь часов.
  Двое мужчин постарше - около пятидесяти, а женщина и четвёртый - парень, слегка за тридцать. Перед ними стояло по бокалу пива и тарелка с жареным, но мягким чёрным, на чесноке, хлебом. Хлеб был ещё горячий. И это было приятно после глотка холодного пива. Те, кто были постарше, пытались убедить в чём-то женщину, но эти попытки были тщетны. В футбольной записи финала образовалась пауза и бармен услышал только одну фразу, которую произнесла она.
  "А это блюдо мы подадим горячим!"
  
  Часть 2.
  Горячее блюдо.
  Глава1.
  1.
  Елена Петровна не хотела, но ей пришлось выйти на заслуженную пенсию. Двенадцать тысяч для их городка было весомым довеском к работе. Но работы как раз её и лишили. Другим тоже необходим стаж и зарплата. В социальной службе хоть и не платят больше чем в администрации, зато, в отличие от частного бизнеса, постоянно, есть уверенность в завтрашнем дне, да и отпуск разбит пополам, две недели летом всегда - каждый год.
  Это хорошо, что этот двухнедельный срок не надо торчать в душном, плохо проветриваемом помещении. Елена Петровна не брыкалась, она ещё год назад знала, кому предназначено её место. Надо было быть благодарной за то, что дали доработать. Тем более началась такая нервотрёпка с будущими пенсиями, что Медведев неожиданно исчез с поля зрения из-за какой-то спортивной травмы. В народе поговаривали, что он был против реформы пенсий, поэтому запил, но Елена Петровна в это не верила.
  Ужас от этой "Единой России". Даже премьер-министру не дали слова сказать в Госдуме по поводу пенсионного закона.
  Может это и лучше, что на пенсию свалила. Теперь больше времени будет на внука и внучку. Переходной возраст. Погодки. Ванечке одиннадцать, а Леночке, которую назвали в честь Елены Петровны, - десять.
  
  Вечером зашёл радостно-возбуждённый сын Адик. Адиком, она его звала, а потом и остальные, ещё с детских времён и так это короткое название прилипло к нему. Все думали, что она назвала сына в честь немецкой фирмы выпускавшей спортивную одежду и обувь с тремя полосками. На самом деле сына звали Аркадий. Уже будучи беременной, она долго подбирала имя для сына. Остановилась на этом. Хорошо звучит в сочетании с фамилией. Аркадий Сельский! Как у поэта, певца или киноактёра.
  Ей было невдомёк что так называли жителей области в Греции - Аркадии. Но она знала, что у поэтов Аркадия считалась счастливой страной пастухов и пастушек. Её царь Аркад был сыном Зевса и нимфы. Хорошо, что районная библиотека была на соседней улице. Судя по имени, ребёнок должен был стать красавцем и счастливцем. Красавцем он был для неё, а в остальных категориях, как и другие, без особых имён. Вот такая она была романтичная в молодости.
  
  Пётр Петрович Сельский бывший главбухом сети парикмахерских, а значит более-менее начальником, был сражён её романтизмом и образованностью и позволил выйти за него замуж. Он слишком много знал про своих парикмахерш, но слишком мало про неё.
  Сначала пристроил в пенсионный фонд, а когда начали образовываться социальные службы и туда. Елена Петровна не любила вспоминать о бывшем супруге. Она посвятила жизнь сыну и муж нужен был ей даже не как вешалка, а только как кошелёк.
  Её романтичность и возвышенность оказались настолько разорительными, что семье вечно не хватало денег. Она не радовалась хоть и малым, но достижениям мужа: взял на обслуживание ещё фирму, отремонтировал квартиру, пока всё семейство, всё лето пребывало на даче его друга, даже купил подержанный Мерс. Все окружающие завидовали ей не столько с таким сыном, как с таким мужем. Не пил, не курил, всё нёс в семью. Чудо, а не мужик. Они не видели, что бушевало под ровной водной гладью тихих семейных отношений. Она возвышенно и романтично пилила его. Чем быстрее сынок вырастал, тем сильнее поплёвывал на папашу свысока. В один прекрасный день он присоединился к матери в унижении отца.
  
  Пётр Петрович, он же бухгалтер, спокойно выслушал все их претензии об их высоком предназначении и его низкой моральной и материальной ответственности перед семьёй и вышел из дома. Он всегда так делал чтобы успокоиться, когда его сильно доставали. Тут он и столкнулся с соседом, который вышел из запоя, но трубы так горели, что их было видно с луны.
  Сосед мрачно кивнул, понимая, что спрашивать о лекарстве бесполезно. В данном семействе даже зелёнка была на воде. Сельский сам предложил свою помощь. Тот подозрительно оглядел бухгалтера, хотел отказаться, держа в знаменателе его жену, но, под жуткий вой горевших труб, согласился.
   Наверное, это было самое счастливое время для обоих: для пропитого алкаша и для человека, впервые употребившего алкоголь. Их обоих нашли в мерсе с улыбками на устах. Количества алкоголя в крови хватило бы на целый взвод ДПС.
  Похороны прошли скромно, а материально благополучие Сельских рушилось на глазах. Помогало пособие по потере кормильца.
  
  Аркадий, которого отец успел обучить каким-то азам вождения, стал таксистом. Профессий с высокой одухотворённостью, кроме как стать попом в округе не оказалось. Но и для этого надо было закончить семинарию, да и мать не позволила, справедливо считая, а может и зная через какое место там могут одухотворять. Женился на парикмахерше. Хотя Татьяна одухотворённостью не возвышалась, зато дома был порядок, все накормлены и уроки сделаны. Чем не лучшая жена для таксиста?
  Вот ведь судьба! Никуда Сельские от цирюльни не ушли. Что поделаешь - этот городок, просто большая деревня. Село для Сельских, как подшучивала Татьяна, когда Елена Петровна наезжала на неё, попрекая низкой одухотворённостью.
  Надо было не искать Петру Петровичу возвышенности и утончённости. Теперь у сына двое детей. Чтобы он не делал, даже когда спал, но гримаса лица была одно и та же: напряжение тяжкого, невыносимого, но вечно носимого с собой преодоления собственной жизни. Даже когда улыбался эта гримаса никуда не уходила, не пряталась, а встраивалась в улыбку. И от этого лицо Адика становилось невыносимо тоскливым.
  
  Радость Адика была оглушительной: предстояло вырваться за границы региона, причём не куда-то, а в Крым. Наш Крым! Необходимо было доставить несколько коробок с запчастями от "Лексуса". Семья известного предпринимателя укатила туда и попала в аварию. Пока они там будут купаться, необходимо было исправить повреждения. Для такой машины, таких -родных запчастей в Крыму не найти. Даже отроду не водилось. Он хотел взять с собой жену. Та вообще моря никогда не видела. Поездка оплачена. Недельку-другую они там поплескаются и обратно. Надо только побыть это время с детьми.
  - А что с собой детей не возьмёшь. Они тоже моря не видели?
  - Заказчица, секретарша этого гавнюка, против. Я её еле уломал насчёт Таньки. Сказал, что она со мной в дальних поездках как штурман выступает. В карту смотрит и подсказывает, куда руль вертеть. Договорились чтобы больше никого. Всё равно их сажать некуда. Багажник и заднее сиденье будут заняты коробками. Мне обратиться не к кому, кроме тебя!
  - А что мать Танькина?
  - Так она и так всё лето с ними была. Она работает, а ты на пенсии! Я их только от неё привёз. Это пятьсот км! Я хочу ночью отчалить, пока машин мало. Детей Татьяна приведёт, а я на погрузку. Десятки хватит на десять дней? - Он положил две пятёрки на стол. Она ничего не ответила, но деньги взяла. Он всё понял и ушёл.
  
  У Татьяны была старшая двоюродная сестра. Зина, хотя и тоже начинала парикмахером, но поняла, что на этом много не заработаешь и, вложив все средства что у неё были, в курсы, стала стилистом. Осталась в Москве, потом перебралась в Ухту, где стала законодателем моды в причёсках. Сначала она хотела продать эту квартиру, но узнав цену... старый дом на отшибе, изношенные коммуникации, зацикленный городской автобус шесть раз в день. Тут ещё доплачивать надо, а не продавать. Квартира трёхкомнатная, подвал, сарай во дворе и огород за сараями. За чисто символическую плату в десять тысяч сдала Татьяне. В центре города за двушку брали пятнадцать, но ни подвала, сарая и огорода не было в помине. А для Аркадия с отцовским мерсом, самое оно!
  
  Мерс был палочкой-выручалочкой. Аркадий на него и не дышал. Любая свадьба в городе не обходилась без него. Большой, просторный, с огромными окнами, да ещё и дизельный. На песчаном карьере водители самосвалов, за полцены, с радость заправляли соляркой.
  В начале сентября предстояла грандиозная свадьба и Адик уже подготовил машину к этому событию. Теперь осталось проверить её на дороге в Крым. Хотя и говорится, что деньги на дороге не валяются, но эти конкретно валялись. Он подвозил секретаршу этого бизнесмена, когда тот позвонил и дал указания к кому обратиться что купить, сколько заплатить. Тот так орал в телефон, поэтому Адик слышал, что хозяин сказал заплатить за срочную доставку в Крым сразу сто тысяч.
  Секретарша оторвала себе тридцатник. Адик, стараясь скрыть радость, согласился и на остальное. Даже если бы он радость и не скрывал, она бы показалась вымученной. Со всеми приработками и расходами у него, в лучшем случае, в месяц оставалось не больше тридцати. Он очень боялся, что поездка сорвётся. Любой в их городе сгонял бы и за меньшую сумму.
  
  Он звонил ей пару раз по дороге и радовался как ребёнок, которому купили новую машинку. А вот сама она на море никогда и не была. Стоит ли тащиться в такую даль чтобы окунуться в солёную воду, а потом лежать на камнях под обжигающим солнцем? Насыпь соли, полежи в ванне и выйди на балкон под солнце. Возьми Блока, Тютчева, Шекспира... Она их не читала, но цитировала. Дешевле в тысячу раз! Жарко - приняла душ, почитала книгу, включила ТВ.
  Адик наслаждался свободой и ветром. Удивлялся почему его не тормозили. Ну и что, что по правилам ехал? Ростовские, а особенно краснодарские, ещё те обувалы! У гаишников были свои резоны: когда пошла путина, надо доить тех, кто с икрой. Этот же дремучий, но не раритетный мерс не та добыча, чтобы тратить на него своё драгоценное время. Да и увидев его лицо, показывающее решимость сразу пойти на таран, желание гаишников, указующим перстом вытянуть палку - пропадало, если уже было, то при остановке, пропадало сразу. В не сезон, да, со скуки можно попробовать развести, но сейчас?
  Мост пролетел лихо, но не быстро. У Феодосии началась пробка. Адик не выдержал и позвонил встречающему. Тот приехал через час на бортовой "Газели". С виду и не подумаешь, что богатей. Одет как все: шорты, футболка, очки и соломенная шляпа. Потребовал накладные, проверил запчасти на наличие, вскрыв коробки и кивнул сидящим в "Газели". Ребята быстро перетаскали в кузов.
  - Ты сейчас обратно, или...
  Адик признался, что хотел жене море показать и не только показать.
  - Неплохо бы добавить. Гнал и попадался. Четыре раза. - Такой кислой и презрительной гримасы заказчик никогда не видел, да и не захотел бы больше увидеть. Адик долго её репетировал, не всегда, но она помогала срубить бабла больше, чем договаривались. - Да и ваша секретарша меня на сороковник объела. Я всё понимаю, каждый кусок торта хочет на халяву съесть, но не настолько же?
  - На! - Протянул хозяин Лексуса несколько пятитысячных. - Выручил. Это компенсация и премия за скорость. Покатайся по всему побережью. Цены на жильё сейчас ломовые и они не стоят этого. Мыться можно на пляжах. Некоторые, ещё с советских времён, душами оборудованы. Ночевать в машине или около неё. Купите полиэтилен и пенку, простыни и подушки. Я сам на улице сплю. Никакой кондей не спасает. Простужает будь здоров. Ещё раз спасибо за помощь.
  Он сел в "Газель", она развернулась и уехала. Татьяна непонимающе смотрела на него.
  - Танюха, удача не оставили нас! - Залез он за руль. - Премию выдали. Можем прокатиться по всему побережью! У нас не было свадебного путешествия как такового. Поездка в Москву на три дня не считается. А вот теперь будет! Откуда начнём?
  - С Ялты! Нет, с Севастополя! Да откуда хочешь! Давай, я здесь хоть искупнусь! Сарафан весь мокрый от пота.
  
  2.
  Елена Петровна накормила детвору и выпустили во двор погулять. Дожидаться её, когда она соберётся и всем вместе пойти в торговый центр. В нём было детское помещение с горками, ямами с мячиками, в которые можно было прыгать, подушками, в которые можно было съезжать с горки. Ходишь по залу и можешь видеть через сетку что творят твои подопечные.
  Боевую раскраску она отложила в сторону. жарко, может потечь, да кто и что разглядит под огромными солнцезащитными очками в пол лица? Голову она покрыла лёгким газовым платком, чтобы люди не видели подросшие корни волос в своём естественном цвете. Она уже протянула руку к двери чтобы её открыть, как зазвонили. Она открыла. Перед ней стояла миловидная стройная женщина, чуть ли не в таких же очках, как и у неё самой. За спиной, судя по форме, пришитых шевронах, эмблемах маячил судебный пристав.
  - Елена Петровна? - Мягко, но совершенно не улыбаясь спросила женщина. - Я из социальной службы.
  - Я сама там работала, но вас вижу в первый раз!
  - И я вас вижу в первый раз. Я сама напросилась прийти к вам. Я на вашем месте работаю.
  - Как интересно! А зачем? - Тон хоть и был возвышенный, но слегка напоминал визг. Ей было неприятно сталкиваться с той, кто бухнулась, вернее, выпнула опытного ценного сотрудника с удобного места.
  - Я могу сказать и здесь, но это будет неучтиво. Зачем соседям знать ваши тайны? Захотите сами расскажите. А нет - значит нет.
  
  Елена Петровна повернулась и кивком подбородка, указала что надобно пройти на кухню, а не в большую комнату.
  - Моя фамилия Венцель!
  - Но мне называли другую фамилию!
  - И из-за этого я теперь замуж выйти не могу? - Ехидно улыбнулась Венцель.
  - Так вы за его...
  - Тут вы ошибаетесь. Не за его сына, а за его брата.
  - Так он же... - Не найдя ни икон, ни портретов с кем можно было сравнить уровень власти, Елена Петровна подняла взгляд в левый угол и заметила там паутину.
  - Надеюсь вопросов больше не будет? Я беременна...
  - А я-то тут причём? - Насторожилась Елена Петровна.
  - Я уйду в декретный отпуск и хотела бы, что пока я там буду, мои обязанности исполняли вы! Когда я выйду не знаю. Может никогда не выйду. Поэтому и предлагаю работать вам вместо меня. Человек вы знающий, ещё ничего не забывший.
  - Ну спасибо!
  - Ну пожалуйста! Только не надо говорить таким тоном, словно это вы мне делаете одолжение.
  - Вы не правильно меня поняли. Как сказал великий...
  - Без поэтов обойдёмся. Это ещё не всё. - Венцель подняла руку и пристав вложил в неё красную папку. Она вытряхнула из неё файл с бумагами.
  - Это копии документов. Свидетельства о... - в Елене Петровне что-то оборвалось и она присела, подсознательно ощутив что будут какие-то неприятности, - смерти вашего сына и снохи. В Крыму автомобиль марки "Мерседес" упал в пропасть и сгорел. Был обнаружен только кусок паспорта. Всё бы ничего, но в машине были две канистры с бензином, хотя следствие установило, что автомобиль дизельный.
  Елена Петровна охнула и откинулась спиной на стену. В городе была всего одна заправка и по ночам не работала. Адик иногда дежурил там и продавал бензин в несколько раз дороже. Наверное и в Крыму тоже решил чуток поднажиться.
  - Это был кусок паспорта вашей снохи с пропиской и с записью о детях. Поэтому все документы о гибели были отправлены ей.
  - Так быстро?
  - А вы про интернет ничего не знаете? - Недобро усмехнулась Венцель.
  - Ах, ну да! - Растерянно, гулко, как из колодца, отозвалась Елена Петровна.
  - В связи с тем, что скоро начинается учебный год, был проведён суд, который определил Ивана Аркадьевича и Елену Аркадьевну Сельских в детдом Хохольского района Пензонской области. Суд пошёл навстречу и разрешил до начала учебного года временное пребывание у Сватьевой Екатерины Васильевны. До тех пор пока она будет собирать справки об усыновлении.
  - А я? Как же? - Словно проснулась, встрепенулась Елена Петровна. - Почему Катя мне ничего не сказала?
  - И давно вы её видели? - Спросил из-за спины Венцель пристав.
  - Да я за всю жизнь её видела три, может четыре раза! Видели бы её халупу! У ней даже мобилы нет. Телефон стоит в фельдшерско-акушерском пункте, который должны закрыть.
  - Кого вы обвиняете в этом? - Снова, уже суровей, спросил пристав.
  - Постыдились бы такие глупости говорить. Свои интересы ставите выше детских, причём подменяя собой закон. Сейчас умолять будете, что моментально соберёте бумаги и суд передаст сирот вам? Вспомните, у скольких людей вы, даже без основания, я липовые, пока не учитываю, отнимали детей?
  - Откуда вы взяли такие бредни?
  - Я пришла на ваше место! - Неприязненно ответила Венцель. - Вас рекомендовали как высший авторитет. Естественно, я начала изучать ваш опыт. Это вы в подъезде, соседям можете впаривать, как вы быстро соберёте все бумаги, суд задвинет все другие дела, а ваше дело решит в вашу пользу! Я стараюсь вам помочь, поэтому пришла не с полицией, а с судебным приставом и решением, как можно тихо и незаметно решить эту проблему.
  - Как? - Злобно ощерилась Елена Петровна. - Может мне за это ещё и заплатить?
  - Вы думаете ему очень надо, за пятьсот километров везти ваших детей? - Кивнула она на пристава. - Мы сдадим их в ваш детдом. Предложим соцзащите Хохольского района самим их забрать оттуда. Как вы думаете, сколько они за ними будут ехать? Когда начнётся учебный год, придётся отложить до его окончания. Вы думаете ваши сироты там тоже очень нужны? Там тоже желающих не найдут тащиться сюда за ними. А так, по чиновничьим обычаям, будут считать, что эта проблема и сама рассосётся.
  - Тогда у меня будет время...
  - Правильно! А вы чего начали кукосить меня? Поэтому соберите их вещи и скажите, что до приезда родителей вы их отправляете в пионерлагерь. Передавайте им нужные вещи, забирайте ненужные, но не контактируйте. Они же на вас повиснут, вцепятся, что делать будете? Пальчики выламывать как это другим детям делали? Оттяните подальше вопрос о родителях. Вы, наверное, хотите похоронить их останки здесь?
  - Таньку пусть хоронят у себя! - Высокомерно ответила Елена Петровна. - Она хоть и носила нашу фамилию, но покоиться в нашем захоронении не достойна.
  - Тогда мы вас подождём здесь в коридорчике, пока вы их вещи соберёте! Дождитесь, когда мы вам принесём заверенные копии документов. Но их пришлют по почте. Через сколько дней - неизвестно. Пока ничего не предпринимайте.
  Елена Петровна, ничего не ответив, гордо задрав голову, прошла в комнату. Поход в магазин никто не отменял, но форму надо было изменить. Найти черный платок. Она гордилась собой, что умеет держать и сдерживать себя в столь трагическую минуту. Вот про кого надо сериалы снимать!
  - Да вы что? - Всплеснула руками Венцель, когда увидела на голове Елены Петровны чёрный платок. - Вы хотите, чтобы вас засыпали расспросами?
  Сельской пришлось вернуться и накинуть тот платок, который предназначался для похода в магазин.
  
  Сизов получил новый паспорт не через десять дней, как положено, а через три. Он шёл туда если и не как шпион, но нервно. Сейчас единая база и неизвестно что висело на этом субъекте в прошлой жизни. Могли и повязать. Всё прошло очень успешно. Есть такое положение, что можно менять паспорт в связи с изменением внешности.
  - Вот что чаша Святого Грааля делает, особенно если её засыпать золотом! - Выходя из ОФМС на улицу вслух произнёс он. Кучка мигрантов, стоявших у входа. с тревогой посмотрела на него.
  Новый паспорт сильно развязывал руки. Все дела решаются в Москве. Туда он и направился. По возможности узнать, что с его жильём, нет ли засады, был ли обыск?
  
  Он связался через группу в сети с соседом по кабинету Морщикиным. Чтобы не обсуждать то, что не надо никому слышать, они, представляясь малолетками, переписывались друг с другом, сразу удаляя переписку. Морщикин сообщил, что обыскали не только его - Сизова место, шкаф и сейф, но и Морщикина.
  Всё, что нашли у Сизова - вынесли, в том числе системный блок. Сизов усмехнулся. Всё важное было в ноутбуке, который на работе он не оставлял, таскал с собой. Даже сюда приволок, проклиная себя. Зря проклинал. Как в воду глядел. Сизов попросил его кое-что, не бесплатно, сделать для него.
  
  В Москве он появился уже после того, как сам Путин объявил о пенсионной реформе. Раньше его не волновало возмущение плебеев и рабов об увеличении срока достижения пенсий. Теперь, в новом обличие, такое становилось актуальным. Раз человек, с именем которого он теперь живёт, чист, то нельзя выбиваться из общей массы и не добиваться пенсии. Доживёт он или нет до 65 это другой вопрос, но его следовало держать на контроле.
  
  Он разместился в частной, небольшой, но уютной гостинице у МКАД. Ночевать он в ней не собирался, но это на всякий случай, если его план не сработает. Когда он получил трёхкомнатную квартиру в новом доме на Зверинецкой улице, то в соседнем подъезде, через стенку от своей, купил однушку и не на своё имя. Все ценности и документы он держал там. Также, в каждой комнате, через стенку было выведено видеонаблюдение. Разделяющее ограждение балконов, на уровне пояса, со стороны однушки открывалось. Со стороны трёшки был вмонтирован шкаф с полками, который тоже открывался в сторону балконной плиты. Если не знаешь, где открывать - не сможешь перелезть. У него в секциях отопления на кухне было спрятано два миллиона рублей и пятьдесят тысяч долларов. Он, как бы с замершим стуком сердца, осторожно вошёл в однушку. Проверил скрытые маяки. После этого занялся просмотром видеозаписей. В трёшке, на сигнализации стояла только дверь. Четыре парня, сначала устроили совещание в гостиной, распределились по помещениям. Работали аккуратно, в перчатках. Проверяли и также ставили обратно. Значит охрана их пустила, отключив сигнализацию. Это не просто менты. В прихожей вмонтировали камеру, нацеленную на дверь. Пришли незаметно и ушли не споткнувшись.
  
  Балконная дверь запиралась с внутренней стороны - ручка торчала. Сизов взял из балконного шкафа полуметровую стальную линейку, отогнул уплотнительную резину, вставил линейку и продвинул снизу в верх. Прошёл на кухню.
  Покрутил вентилем, который контролирует температуру в кухне и открыл секцию. Это был сейф, замаскированный под секцию отопления. С набитым пакетом вернулся в однушку. Он присел за комп чтобы выключить его, но в квартиру-трёшку ворвалась опергруппа. Значит они где-то поставили датчик движения, выведенный на видеокамеру. Опергруппа разбежалась по комнатам, даже вышли на тесный балкон. Не поленились открыть там шкаф.
  Сизов вытер холодный пот со лба. Задержись на полминуты и всё! Он хотел взять продукты из холодильника, но решил сначала отнести деньги, да и, вообще, залезть в холодильник утром, перед уходом. Эх Марат! Сочувственно подумал о нём Сизов. Не подвёл, выбрал отличный паспорт. Жаль, что так произошло.
  С Морщикиным он встречался на Новокузнецкой у фонтана. Он специально приехал по раньше, чтобы оглядеться. Увидел на скамье лежащую газету и взял, чтобы делать вид что читает. Удобное место. Всех, кто выходит из метро видно, кто куда идёт, кто мимо проходит, кто за кем следит. Прочитал название статьи: "Мантия преследования". Хрень, конечно, но по его теме, что там адвокат о судопроизводстве думает. Скользя наискось по тексту, взглядом оценил и начал читать.
  
  "...СМИ сообщают о незаконном и несправедливом осуждении людей, либо вообще ни в чем не виновных, либо виновных в том, что не является преступлением. В последнем случае юристы говорят об отсутствии в деянии осужденного состава преступления. "Состав" - это комплекс признаков, наличие которых свидетельствует о том, что деяние - преступно.
  Нет хотя бы одного признака - нет и состава. Что такое состав преступления (corpus delicti), знали еще древние римляне. Правило "Nullum poena sine crimen, Nullum crimen sine lege" (нет наказания без преступления, нет преступления без наказания) было известно более двух тысяч лет тому назад.
  ... Все ярче проявляется тенденция к отказу от признания единственным основанием уголовной ответственности наличия в деянии всех признаков состава преступления. И добиться отмены таких приговоров становится все труднее, и случается это все реже.
  Говорят, что у двух юристов три мнения. Часто это действительно так. Но нередко правовые ситуации бывают ясными, как таблица умножения.
  Следователь, необоснованно привлекающий человека к уголовной ответственности; прокурор, утвердивший незаконное обвинительное заключение; судья, вынесший несправедливый приговор, - чаще всего законы нарушаются ими не по незнанию и неразумению, а вполне сознательно. На просторах правосудия приходится встречать тех, для кого привлечение к уголовной ответственности первого попавшегося, независимо от того, виноват он или нет, - привычный механический процесс. Неслучайно в кругах служителей Фемиды существует поговорка "не нам сидеть".
  И издевательски тут выглядят статьи Конституции РФ о чести и достоинстве человека, да и не только отдельные статьи - вся вторая глава Конституции РФ о правах человека превращается в издевку.
  Уже и президента России, что называется, "достали" наши правосудьи: на одном из заседаний Совета по развитию гражданского общества и правам человека В.В. Путин возмущался по поводу некоего судебного акта, в котором какой-то "милейший" судья написал, что преступление заключалось в написании жалобы прокурору области. ...
  ... запись в протоколе судебного заседания по избранию меры пресечения о том, что ни прокурор, ни следователь на процесс не явились, а двумя строчками ниже: "Председательствующий опрашивает мнение стороны обвинения о возможности слушания дела в отсутствие прокурора и следователя. Возражений не поступило".
  Хуже всего, что неправосудные решения принимаются не по недоразумению правоприменителей (ну что с двоечника взять?), а вполне сознательно: с изуверской жестокостью признаются виновными и подвергаются наказанию люди, в действиях которых не усматривается состава хоть какого-либо преступления, либо за подсудимым не признается никаких прав.
  ... не слишком задумываясь о составе преступления, осудили председателя правления небольшого коммерческого банка Елену Г... если это так, то почему у банка не возникла недоимка по уплате налогов? До сих пор выведением денежных средств из-под банковского контроля считалось как раз отсутствие, то есть несоставление соответствующих приходно-расходных документов, невнесение соответствующих записей в бухгалтерский учет и т.п. Здесь же - наоборот: в качестве уклонения от банковского контроля вменяется составление документов и внесение учетных записей при отсутствии денежных сумм. Фактически речь идет о том, что все записи для контроля есть, а денег (движение которых контролируется) нет.
  Причинение вреда физическим и юридическим лицам, государству, правам и законным интересам общества - неотъемлемый признак состава злоупотребления. Нет вреда - нет состава преступления. В деле Елены Г. нет гражданских истцов и потерпевших - ни физических, ни юридических лиц. Ей не вменялось ни одной копейки присвоения. Причинение вреда интересам общества и государства основано в приговоре на необоснованном предположении.
  Истина всегда конкретна. Не бывает лошади "вообще". Лошадь бывает гнедая, серая в яблоках, вороная. И это не положения формальной логики, а сугубо практические требования к составителям обвинительных заключений и приговоров - к следователям, прокурорам и судьям.
  В приговоре утверждается, что Елена Г. злоупотребляла служебными полномочиями. Однако злоупотребление полномочиями по закону (ст. 201 УК РФ) признается преступлением, только если совершается с целью извлечения выгод и преимуществ для себя и иных лиц. Такая фраза в приговоре есть. Но напрасно мы станем искать указания на то, какие конкретно выгоды и преимущества Елена Г. искала для себя или для каких именно иных лиц. Этого не указал ни следователь в обвинительном заключении, ни суд в приговоре.
  По нашим законам единственным основанием уголовной ответственности является наличие в деянии ВСЕХ признаков состава преступления. Нет хотя бы одного признака - значит, нет и состава, нет преступления. А на нет и суда нет.
  Осудить во что бы то ни стало - иначе трудно объяснить приговор Реутовского гарнизонного военного суда, апелляционное определение Московского окружного военного суда и последующих судов кассационной инстанции (включая судью Верховного Суда РФ) по делу полковника С.
  Полковник был обвинен в том, что заключил с неким ООО договор на ремонт хранилищ, в которых находилось военное имущество большой стоимости. Надо отметить, что ремонта не проводилось с 1935 года, крыши на зданиях прохудились, имущество очень существенно подвергалось порче и приходило в негодность. Озаботиться ремонтом должны были другие люди, но другие люди были заняты другими делами. И все бы ничего, если бы через три года после заключения договора крыша на одном из хранилищ не обрушилась - возможно, от чрезмерной снеговой нагрузки.
  Эта версия, однако, не устраивала обвинителей. Полковника С. к этому времени повысили в должности и представили к генеральскому званию. Этого, видимо, не могли вынести недоброжелатели - и родилась другая версия: крыша рухнула потому, что ремонт не был качественным. Нет, никаких упреков строителям никто не предъявлял; в договоре, естественно, не было ни одного слова, позволявшего думать о том, что ремонт будет некачественным. Осудили полковника С. за превышение полномочий - по пункту и части статьи 286 УК РФ, по которым уголовное дело не возбуждалось. Казалось бы, если судья (что окружного, что Верховного судов) отказывает в удовлетворении жалобы, он должен был бы указать том и лист дела, где находится постановление о возбуждении уголовного дела. Ан нет! Вместо этого ссылаются на "движение материалов доследственной проверки". Ретивые следователи в обвинительном раже и возникшей неразберихе не заметили, что направили в суд уголовное дело, по которому уголовное преследование не было возбуждено.
  Хуже того, превышение полномочий - преступление умышленное. Нельзя превысить полномочия нечаянно. Превышение полномочий влечет уголовную ответственность лишь тогда, когда действия виновного причиняют существенный вред - умышленно, то есть когда виновный предвидел наступление вредных последствий и желал их наступления (прямой умысел - dolus indirectus) или хотя бы сознательно допускал их наступление (косвенный умысел - dolus eventualis). Никто и не думал устанавливать, предвидел ли и вообще мог ли полковник С. предвидеть, что через три года после подписания им договора рухнет крыша на одном из хранилищ, а два других кому-то вздумается признать аварийными и непригодными к использованию по назначению. Вопреки всем материалам дела эти хранилища оставались целы и невредимы, и в них хранилось имущество войсковой части. Судья же в приговоре по этому поводу, что называется, "с потолка" написал, что это якобы было списанное имущество.
  Субъективную сторону преступления, в том числе и положения об умысле (ст. 25 УК РФ), студенты юридических факультетов познают во втором семестре второго курса. Неужели же судьи Реутовского гарнизонного, Московского окружного судов, Верховного Суда России "проскочили" второй курс? Очевидно, что в деянии полковника С. состава преступления нет и не было никогда.
  Беды полковника С. начались, когда его назначили командиром базы материально-технического снабжения Военно-транспортной авиации ВВС России. На эту должность его поставили специально, чтобы он навел там порядок и обеспечил надлежащую сохранность казенного имущества стоимостью более 13 млрд рублей. Когда же он требуемый порядок обеспечил, пресек расхлябанность и растаскивание имущества, укрепил кадры, то, естественно, нажил себе недоброжелателей. А те, кто должен был этим заниматься до него - особисты, военные следователи и прокуроры, - объявили на него форменную охоту. Для начала возбудили против него уголовное дело о хищении жилплощади: включив якобы незаконно в состав своей семьи свою тещу, он, по мнению преследователей, получил от Министерства обороны казенную квартиру площадью на 9,5 м2 больше, чем следовало. А когда его перевели служить в другой гарнизон, он эту операцию повторил уже с новой квартирой, но уже на 2 м2 больше. И невдомек было, что хищение - это всегда изъятие похищаемого имущества. А переезжая на новое место службы, эти "похищенные метры" полковник С. никоим образом с собой не забирал. Эти метры благополучно оставались в фонде Министерства обороны.
  Военных юристов можно пожалеть: это какие же тещи им достались, если для них теща - только героиня анекдотов, и членом семьи быть не может. Но жалость ли они заслуживают, если настолько профессионально невежественны, что не подозревают, что возбужденные ими уголовные дела - покруче любого анекдота.
  К слову, уголовное дело Елены Г. о злоупотреблении полномочиями тоже, как и дело полковника С., не было возбуждено.
   ... в ответах на жалобы по делу Елены Г. мне без затей отвечали, что дело было возбуждено по другой статье УК, и повторного возбуждения уголовного дела по норме УК РФ, по которой вынесен обвинительный приговор, не требуется. Но что делать с тем фактом, что уголовное преследование Елены Г. по той другой статье УК РФ, по которой дело было возбуждено, прекращено судом за отсутствием в ее действиях состава преступления? Ведь положения уголовно-процессуального закона не позволяют подменять одно уголовное преследование другим.
  И вроде бы невдомек этим правоохранителям и правоприменителям, что давно уже Конституционный Суд РФ указывал, что возбуждение уголовного дела - обязательная и самостоятельная стадия процесса, а УПК не содержит норм, позволяющих привлекать человека к уголовной ответственности по невозбужденному делу, и что никакие другие постановления не могут заменить постановления о возбуждении уголовного дела.
  Нужно ли добавлять, что протоколы судебных заседаний по этим делам отличались не точностью и полнотой, а искажениями различного вида, а замечания на протоколы были отклонены. Замечания рассматривал тот самый судья, который подписывает протокол, закрывшись в своем кабинете от всего мира. По делу Кирилла В. я бы, может, и поверил суду апелляционной инстанции, но в силу обстоятельств я в этот день оказался в зале судебного заседания. Я сам видел и слышал, как один из осужденных в режиме видеоконференции настаивал на том, что он "явку с повинной" не писал и не подписывал, и просил, чтобы ему предоставили возможность дать об этом подробные показания. Но ему в этом было отказано, а в протокол заседания судебной коллегии это не попало.
  В деле Елены Г. ходатайство об ознакомлении с протоколом судебного заседания вообще не было рассмотрено, так как председательствующая судья была в отпуске, что однако в это же время не помешало отправить дело в Мосгорсуд для рассмотрения во второй инстанции. Не вручив протокол судебного заседания в первой инстанции, суд на голубом глазу ответил, что, поскольку дело уже отправлено в Мосгорсуд, то ознакомиться с ним (с протоколом) и подать замечания можно будет после возвращения из Мосгорсуда после его рассмотрения во второй инстанции. То есть телега оказалась впереди лошади.
  Общение с судьями и прокурорами напоминает спор Остапа Бендера с ксендзами: "Бога нет", - сказал Остап. "Бог есть!" - сказали ксендзы.
  Описанные ситуации отличаются только в деталях, но одинаковы по сути: пренебрежение к закону, маниакальное стремление к унижению человеческого достоинства, ложь как привычный способ достижения своей цели. Ложь пропитала все звенья и уровни правоохранительной и правоприменительной системы - от рядового полицейского и мирового судьи до Верховного Суда и полицейских генералов.
  При вступлении в должность судьи клянутся судить по закону и совести. К сожалению, некоторые из них не знают законов, а у кого-то проблемы с совестью. ... Просто описанные здесь случаи типичны, как и "герои", сотворившие этот апофеоз беззакония и произвола."
  
  "Вот, как оказывается, можно! А я дурак придумывал состав преступления, фабриковал улики, нанимал свидетелей! Сколько я на этом потерял времени. И ещё больше денег!"
  Сизов задумчиво отложил газету и посмотрел на фонтан. Женщина-полицейский поила служебную собаку. Из-за тёплой погоды длина юбок, у некоторых девушек была выше климатической нормы и это радовало мужской глаз.
  
  Морщикин шёл не торопясь, помахивал старым пузатым портфелем, лизал мороженое и, не стесняясь, глядел на оголённые ляжки, явно сравнивая их с чьими-то другими. Он даже не посмотрел на Сизова, прошёл мимо фонтана и свернул на улицу. Сизов осторожно сканировал людей за его спиной. Морщикин прошёл к трамвайной остановке. Прождал два трамвая, недоумевающе пожал плечами и пошёл вдоль по улице, направляясь к Климентовской церкви.
  Не теряя его из виду, Сизов пошёл за ним. Это означало, что хвост тот за собой не притащил. Сизов прошёл с паперти в притвор, где и столкнулся с уже выходящим оттуда Морщикиным. Они вежливо улыбнулись друг другу и разошлись в стороны. Сизов успел кинуть в оттопыренный карман пиджака Морщикина скрутку из долларов. Купил, войдя, свечку и прошёл в наос, к иконе, у которой было больше всего свечей, воткнул и свою. Перекрестился несколько раз и ушёл. Зашёл в ресторан "Грабли". На веранде на угловом столе увидел поднос с едой и морсом и пакет на сиденье стула. Сел и начал обедать. Когда откушал кинул этот пакет в свой. Постоял у фонтана, посмотрел на безмятежных, так казалось, но это было не так, людей и убыл в гостиницу. Всё, что ему было надо от Москвы, хоть с риском, но он получил.
  
  В Докукино Сизов решил возвращаться на автобусе. Пришлось ехать на метро. В вагоне народу было не так много, но мест не было. На следующей остановке, он уловил щель между девчонкой, листавшей смартфон и мужиком между тридцати и сорока с планшетом. Тот что-то увлечённо читал и смотрел фото.
  - Уай! - Вскрикнул тот и достаточно больно стукнул локтём в бок Сизова.
  - Извините, прости! - Обратился он к Сизову. - Очень интересная книга, но я думал, что это автор накрутил, а вот это вот, - потряс он планшетом, - происходило на моих глазах! Только я не знал, что и почему! Около моего дома! Я тогда малец был. Вот это да! Вышел бы на улицу, и про меня бы здесь упомянули! Вот у кого надо было учиться отравителям Скрипалей! Комар носу не подточит!
  - Что это за книга? - Как бы заинтересовался Сизов, хотя ему было всё равно.
  - В этом году вышла. Могу ссылку дать!
  - Да вы название скажите! - Поднялся со своего места Сизов. Поезд начал замедлять свой ход у станции, на которой он выходил.
  - "Бункер из дождя"!
  
  3.
  Вот что значит опытный социальный работник! Елена Петровна объявила ребятишкам, что пришли результаты анализов и ей, надо срочно ложиться в больницу на обследование. Детей это не удивило. Одной из тем, постоянно обсуждаемой Сельской было как раз многочисленные темы из телепередач о здоровье. Не только о здоровье её самой, но и всех окружающих она втягивала в обсуждении всего этого.
  Она любила проверять температуру ладонью, язык - чайной ложкой и приторно вздыхала при этом: "Ах, почему я не стала доктором?" То есть занималась тем же, что и много лет назад, когда она это проделывала с куклами. Куклам она могла делать уколы, а людям стеснялась. Услышав её непреклонный тон, дети получили рюкзаки в руки и не стали возражать насчёт пионерлагеря. Что такие пионерлагеря они не знали и посмотреть было любопытно.
  - Психолог обещала дней за десять их подготовить. Вот тогда вы сами и объявите эту новость.
  - Я скоро проведаю вас! - Махнула им на прощанье Елена Петровна и гордо понесла страшную тайну в супермаркет.
  
  Вернувшись оттуда и разложив продукты, она припала к ящику. Речь Путина о пенсионной реформе она пропустила из-за того, что не знала о ней. Теперь же слушала хвалебные комментарии телеголов из ящика. Тут-то она и сделал открытия для себя, что на пенсию свалила вовремя. Она вспомнила о прозрачном файле с документами о смерти, но как не искала, найти не могла. Машинально сунула куда-нибудь! По своему опыту знала, что сразу их теперь не найдёшь, а всплывут они в неожиданном месте в ненужное время.
  Из всех выступлений она не могла понять одного, но может и второго: если Путин всех сделал рабами и они теперь должны работать до смерти, то почему этого он не проделал с надсмотрщиками, лакеями, дворовыми и другими холуями на госслужбе. Когда она сама была на госслужбе, ну, по крайней мере, причисляла себя к ним, она об этом не задумывалась. Ей было приятно ощущать себя винтиком, шпунтиком, гаечкой государственного механизма.
  Теперь, когда её статус поменялся, её мнение радикально изменилось. Когда она стояла в очередях в кассу или сидела на приёме у врача, на родительском собрании, она с презрением и брезгливостью глядела на этих бабок, тёток, которым всё было мало: зарплат и пенсий, и льгот, цен на лекарства, если нужные лекарства ещё и были, и, возмущались тем, что было много: расценок на услуги ЖКХ, грязных улиц, мусора, слишком быстро уничтожаемого здравоохранения, унижения образования. А всего-то прошло ничего!
  Правы были классики марксизма-ленинизма: бытиё - определяет сознание. Даже закралась шальная мысль, а не вступить ли компартию? Но потом вспомнила, кто этими компартиями, а их в районе было несколько, руководит и передумала. С растрёпанными мыслями, расстроенными чувствами она накапала валокордина и легла спать. Сегодня был ужасный день! Какова будет ночь?
  
  Сизов приехал не в Докукино, в своё временное, но новое пристанище, а завалился прямо к Потановой. К, удивлению обоих, она оказалась дома.
  - Ты? - С неприязнью, радостью, надеждой и ещё кучей разных мелких гримас, скользнувших по её лицу, спросила она. Потанова и раньше не была красавицей, а теперь? Её круглое, пухлое лицо сжалось. Вместо морщин появились глубокие изрезанные каньоны, а мышцы, как бы надутые силиконом, натянулись и стали круглыми, чуть ли не шарообразными. Так показалось ему. Она посторонилась и он прошёл, на ходу, скинув полуботинки.
  В просторной кухне, на пустом столе стояла литровая бутылка "Царской" и двадцатиграммовая стопка. Увидев это, он прошёл и сел на стул, стоявший сбоку. Она поставила ещё такую же стопку и налила обоим.
  
  - Из судей турнули? Не верю. Это надо что-то фантастическое совершить!
  - Марата убили! - Она медленно поднесла стопарик и выпила его до капли.
  - Когда хоронят? Пусть ему земля пухом! Кто и как? - Сизов выпил одним глотком и деловито задал вопрос. Из-за этого он и появился у неё. Узнать, как ищут убийцу Марата.
  - А ты с ним не виделся? Он тебе паспорт отдал?
  - Да меня самого чуть не пристрелили. Мочевой пузырь спас. Вышел из лесорубной избушки, слышу мотор надрывается. Марат мне навигатор вручил, который привёл бы меня в точку встречи. Тогда кто это? Если он и всё отменилось? Я под ель спрятался. Оказывается, гонец из Москвы и десяток местных. Им надо было меня прикончить. Кому, чем я насолил? Они пошли по моему следу, как будто весь маршрут знали, что Марат проложил. А я уж за ними крался.
  - Была я в том домике. Думала, что ты там Марата прикончил. Там вся постель прострелена. - Она снова налила, выпили. - Кто-то его заманил на разрушенную ферму. Один выстрел. Что и с кем он обсуждал? Может твой новый паспорт? Что не поделили? Не деньги же? Не хочу, больше знать, как ты выкрутился. Зачем пришёл?
  - Вот затем и пришёл. Дело одно наше общее вспомнил. Помнишь у нас в районе дачу имел некий Вензель?
  - Венцель! Ничуть не изменился, с одного раза фамилии запоминать ты так и не научился!
  - Это сейчас не важно. Главное ты помнишь и это дело можешь достать. У него было два сына. Младший тогда, схватив папин "Мерс", приехав на дачу перед Новым годом, беременную бабу об асфальт, а поскольку дело зимой было, значит о лёд размазал. На глазах у мужа. На переходе наледь была, так муж специально первым перешёл и руку ей протягивал, чтобы она там не шлёпнулась. Там все падали, но под машины не попадали. Мальчик был датый, с девочками...
  - Было что-то, а к нам-то что?
  - Мужик, когда понял, что жене каюк, вытащил из салона и хотел врезать недорослю. Тут гаишники проезжали и помешали. Один раз в ухо только и съездил.
  - Помню я это дело. Папаша денег не пожалел. Машину какому-то бухгалтеру задвинул, за то, что, тот свидетелем стал. Мол баба сама с тротуара скользнула.
  - Вот за одно ухо мы мужику трёшник впаяли.
  - Радоваться должен. Могли вообще...
  - Да я не о нём! Какой с работяги спрос? Это мог сделать только папаша, Венцель. Я про наши проблемы имею в виду, или его сыновья. Ведь все предприятия Думаева, транзитом через Недамского...
  - Затемского!
  - Перешли в руки старшего сына Венцеля.
  - А вот это я не знала. А зачем тогда он на нас наехал?
  - Я думаю здесь два случая сложились, которые не стыкуются друг с другом. Поэтому Думаев, не стал убивать Затемского, но как только пришёл к этому же выводу, сразу слинял. Какой бы у нас губернатор не был, всё решает Венцель-папа. Тогда и Угробин в эту схему вписывается. Не мог он кокаин столько лет безнаказанно в области толкать. И не кому попало, а элите!
  - Сбодяжил разок, вот молотком по голове и получил. Тогда вы с генералом как туда вписываетесь?
  - Значит под Венцеля начали копать федералы. Наш случайный приезд в струю попал. Мы же в следственный с командировками пришли и сразу в охотхозяйство забурились. Что хозяин области подумает? Ему, наверняка, сразу стуканули. А подвижки вокруг него уже происходили. Что он решил? Поэтому и на нашей охоте, на нас охоту захотел устроить. Думаева, с нарезной вставкой в ружьё, использовал втёмную. А ты вообще не причём! Как тебе такой расклад?
  - Если учесть, что эти два пристава-долбоёба случайно мой дом подожгли, а пожинспекция определила это, значит ты прав! Выпьем!
  - Может тебе хватит?
  - Пьяной бабе, да ещё в трауре - это не водка, а слёзы её сердца. В гостиной диван, там вздремнёшь, а я ещё помедитирую.
  
  Сизов проснулся рано. Похмелился. Хотя какое похмелье? Выпил то всего-ничего! Позавтракал тем, что нашёл на кухне и, как Штрилиц спички, а Чапаев картошку начал выкладывать разные схемы из посуды на столе. Тут в кухню и вползла Потанова.
  - Лицо опухло от водки, слёз или сна?
  - От всего вместе! - Он протянул ей налитые полчашки водки. Она быстро опрокинула в себя и задышала, хотя до этого была похожа на мумию, которая возвратилась.
  - Ты чего здесь? Если я не причём, то к Венцелю паломником не побреду. Он ещё в святые мощи не обратился.
  - Есть одна не стыковка. О том, что я прячусь на бывшей лесосеке, знали только я и Марат. Ты, как я понимаю, узнала позднее. Значит ты отпадаешь. Я тоже. И Марат. Его могли только выследить, но тогда бы не стали ждать. Грохнули бы нас обоих вместе. Типа мы сами друг друга. Месть сына непутёвому папаше! И большой охоты на меня не было бы. Так кто, как?
  - Смотри-ка! Когда тебя коснулось и в тебе следователь, наконец, проснулся. Не поздно ли?
  - Не поздно. Не собираюсь слишком рано помирать!
  - Да. Имеет место быть. А зачем ковырять дальше? - Потанова на тосты наложила сливочное масло, толстые куски буженины и начала смачно поглощать.
  - Позицию Москвы я понимаю, но не принимаю. Нет человека - нет проблемы. Спасать меня никто не будет ни те, кому я нужен с показаниями и уликами на своё начальство, ни нашим по тем же мотивам. Но надо знать хотя бы какие карты у меня в руках? Играть в тёмную наудачу?
  - Скажешь зачем - помогу!
  - Хочу зайти с другой стороны. Нагло блефануть, как бы с козырями на руках. Венцелю сообщу что Угробин начал свою деятельность пушера с кокаина, найденного в его "мерсе". Именно по этому следу нас направили из Москвы. Хотят выявить всю цепочку.
  - Не поздно ли? Кино ты не смотришь. Это правильно. Нечего смотреть. Дамских детективов начитался?
  - В своё время мне Угробин признался, что хотел этот "мерс" себе забрать. Он же по этому делу и прокурором был.
  - А бухгалтер выкупил. Действительно странно. Я дам тебе ниточку и забудь обо мне, как и раньше. Не вспоминай что и Марат твоим сыном был, потому что он не был твоим сыном!
  - Он мне сказал об этом. Его отец с утонувшей подводной лодки.
  - Жди!
  
  Елена Петровна собирала первую передачку для детишек. Не то, чтобы она скучала по ним, но это были единственные родные существа в океане негодяев и сук. В дверь зазвонили.
  - Да что же это такое? - Она резко бросила вещички на диван и медленно встала.
  Высокий, не старый, стриженный под унитазный ёршик, господин протянул и раскрыл удостоверение.
  
  - Ну, слава богу! - Обрадовалась она. - Не ожидала так рано, но это лучше, чем поздно. Давайте!
  - Что давать? - Растерялся Сизов.
  - Документы о смерти!
  - Чей смерти?
  - Тогда зачем явились, если без ничего?
  - Хотел вашего супруга повидать.
  - Он давно скончался.
  - А мерседес...
  - Сгорел в Крыму вместе с моим сыном и его женой! Что ещё? - Она попыталась закрыть перед ним дверь. Он не дал.
  - Что, совсем никого? - Весь план Сизова рухнул как карточный домик и он, растерявшись, непонятно что спросил.
  - А их детей Венцель забрала! - Неизвестно почему сообщила раздражённая Сельская. Сизов на мгновение задумался, но и этого хватило. Елена Петровна захлопнула дверь.
  Сизов понял, что ничего другого он не дождётся и в раздумьях спустился вниз. Опять Венцель. Случайность? Венцели, если и не в России, то в области одни. Значит и эта имеет отношение к папаше. Что же такое случилось, что давно проржавевшие, прикипевшие друг к другу шестерёнки начали вращаться? Это даже не шестерёнки, а тяжеленные жернова. У кого хватило сил привести их в движение чтобы вот так, безжалостно превращать чужие жизни не в муку, а в труху? Зачем?
  
  Он прошёл к автобусной остановке и сел под козырьком. Достал каракули Потановой по этому делу и начал снова, теперь уже более внимательнее читать их. Фёдор Антонович Крупин. Механик и минорный акционер хлебокомбината. Двое детей. Мальчик и девочка. Жена была беременна третьим. С женой дружили с первого класса. Как исполнилось по восемнадцать - поженились. Получил три года. Больше никаких сведений. Сколько тогда ему было? Около или чуть за тридцать? Значит сейчас за сорок. За то, что смазал отпрыска по уху Венцель мог и на зоне Крупина заказать или после выхода с зоны. Поклёп. Папаша советской закваски. Мог и сам подзатыльник дать своему детю неразумному. С подошедшего автобуса слезла бабуся. Автобус хоть и ехал к автовокзалу, но Сизов передумал. Докукино подождёт.
  - Бабуль! - Обратился он к ней. - А не знаете где комнатку снять на несколько дней?
  - А хутель не нужон?
  - Слишком дорого. Нас отправляют в командировку за свой счёт, а оплачивают её через полгода!
  - А куда мандировка твоя?
  - На хлебокомбинат! - Вспомнил Сизов, где работал Крупин.
  - Давно пора! Хлеб совсем никудышний!
  - Так как насчёт комнаты, может соседка сдаст?
  - Сама сдам. Так я этим не балуюсь, но ты с виду нормальный. Значит так: не пить, не курить, девок не водить, пьяным, даже выпившим не приходить. Тыща в день.
  - А в ночь?
  - Отвыкла я от этого, так что мне денежка не перепадёт, а я - тебе!
  - Да я пошутил.
  - Я так и поняла.
  - Триста в сутки.
  - Значит командировочный. Пошли.
  
  Он пришёл к адвокату Речкину. Если попадался кто-то потенциально денежный, а первоначально своего адвоката не было, то был Речкин. Он был не столько хороший адвокат, как хороший говорун. Оправдывал свою фамилию. Его речь то была кипящей как Риони, то плавной как Волга, то бушующей как Ниагарский водопад, а то и замёрзшей как Лена.
  Любой человек, даже если к этому готовился, будет ошеломлён арестом и, чтобы он не метал икру беспорядочно, для дойки и предназначался Речкин.
  Он и сейчас был на подхвате в следственном и прокуратуре, но уже со своей дочкой. Уровня Марата они не достигали, но тот им подкидывал дела, с которыми не хотел канителиться. Они ему откатывали процент и все были довольны.
  
  Речкин обалдел, когда увидел его в своём кабинете. Перед самым отъездом Сизова в Москву, адвокат заиграл немного зелени, но если сейчас перевести в рубли, то получалось не хило.
  - Чего ты дёргаешься? Я по поводу смерти Марата.
  - Ну да. Это же твой сын.
  - А ты откуда знаешь?
  - Да это все знали, кроме Потановой. Она одна, да и Марат думали, что отец моряк. А...?
  - Я тебе долг прощу. Даже с набежавшими процентами. Мне всё нужно знать вот об этом семействе: Крупин Фёдор Антонович и его дети. Записывай. Дали три года, за то, что дал в ухо младшему Венцелю, когда тот переехал его жену. Вспомнил? Ты его адвокатом был.
  - Было такое! Этот Федя крепким оказался ни на что не согласился.
  - Поэтому и трёшник получил, а согласился бы - в два раза больше. Всё про него. Если жив, когда освободился, чем теперь занимается, кто его дети, чем занимаются. Про семейство Венцеля, тоже подробно.
  - Думаешь он подвязан?
  - Думать можно о чём угодно, даже то, что на Марсе будут яблони цвести. Два дня. Об этом, сам понимаешь, никому ни слова. У Венцеля в Москве проблемы. Он щепетильничать не будет. Венцель не Медведев, он даже в инвалидном кресле проблемы решал и с людьми встречался.
  - Я что-то не слышал.
  - А слышал ты что он в Куршавеле с Прохоровым встречался, а в Ландоне с Абрамовичем?
  - Я всё понял. Спасибо тебе. Тогда форс был, я обернуться не успел, перехватить, когда ты слинял.
  - Поэтому я не к твоему памятнику, а к живому тебе обращаюсь!
  
  Сизов притащил кучу жратвы и бабке и себе. Она была растрогана. Столько разнообразной еды на столе она давно не видела.
  Хотя Сизов просыпался рано, но уходил поздно. После девяти. Бабуле он объяснил, что руководство освобождается к десяти и раньше ему появляться там незачем. Её это объяснение устроило. Он хорошо завтракал и шёл в городскую зону отдыха и спорта. Так это место называлось в советское время. Огромный пруд размером с два футбольных поля, волейбольные, баскетбольная, бадминтонные площадки, столы для настольного тенниса, дорожки для бегунов и велосипедистов, даже прыжковая вышка. Столы для игры в шахматы, где больше играли в домино и карты, даже детский городок.
  
  Пруд, в котором все купались, был единственным водоёмом в черте города. До революции он служил пожарным водоёмом, а до этого частью усадьбы князей Чарторыжских, но жители городка его обзывали сокращённо - "чёрт". Городок образовался от того, что мимо усадьбы, ещё при Александре втором проложили железную дорогу. Князья добились не только устройства рельсового пути, но и строительство станции. Пруд был тем водоёмом из которого набирали воду пузатые паровозы. В конце девятнадцатого века князья разорились и всё имущество, практически за бесценок, продали городской управе городка, который разросся вокруг их имения. К господскому дому приделали каланчу, а в конюшнях разместили пожарную команду.
  При Советской власти железнодорожную петлю к имению выпрямили и станцию перенесли ближе к бывшим казармам гусарского полка. Один из князей был когда-то его командиром и держал полк около своего имения. Городок начал развиваться там, а бывший центр хоть и стал окраиной, но зато спортивным центром. Зимой пруд использовался не только для купания моржей, но и для всяких хоккеев, да и просто катания на коньках. Пруд регулярно чистили, а зимой, весь собранный с улиц снег, свозили на лёд.
  
  Новой власти царско-советское наследство оказалось ненужным и обременительным. Пруд зарастал тиной, камышом, постепенно превращаясь в болото. Немногие купальщики или просто загорающие располагались на бетонных плитах, служивших когда-то трибунами при проведении водных праздников.
  Здесь Сизов моделировал в тетрадке различные схемы. И, когда казалось, что вот-вот и всё - Эврика, Сизов - Архимед нового времени, какие-то куски фрагментов не влезали в столь тщательно разработанную схему. Ладно сожгли старый "мерс", но чужие дети Венцелю зачем? Поисками сведений о Феде Крупине, он прикрывал главный интерес к Венцелю.
  Обедал он поздно - в четыре. После этого шёл в княжеский парк, гулял по тенистым заросшим аллеям, вспоминая свою, недолгую здесь, молодость. Ему было хорошо. На третий день, отобедав, он пришёл к Речкину. Специально пообедал раньше, чтобы не портить свой аппетит сообщениями, которыми даже член не прикроешь.
  
  Речкин, увидев его, радостно улыбнулся и быстро накрыл стол. Всё накрытие заключалось в двух стопках, двух блюдцах с закусками и бутылкам "Арарат" и "Ной".
  - "Арарату" двадцать лет, "Ною" - пятнадцать. - Пояснил Речкин.
  - Откуда такая редкость в наших краях? - Недоверчиво прищурился Сизов.
  - Три года назад Марат в преф продул. У него денег не оказалось. Потановой и не такое несут. Я сам видел, как Марат продал бутылку "Daniel Bouju Reserve Grand Champagne" за тыщу евро. Затемский его ещё благодарил, мол для губернатора.
  - Если не я иду к "Арарату", то "Арарат" идёт ко мне. Если точнее - в меня. - Перефразировал известную поговорку Сизов. - Что нарыл?
  - Сначала мелочи. Крупин. На зоне отбыл меньше года и ушёл по УДО. Дети: Роман и Ольга. Я тут с бывшим вертухаем из СИЗО пообщался...
  - Совершенно случайно... - Едко усмехнулся Сизов.
  - Абсолютно! - Речкин профессионально, даже лучше, чем сомелье, открыл бутылку и разлил по стопкам. - Детей, чтобы оказать давление на Крупина, забрали в детдом. Абсолютный беспредел. Насильно вырвали из рук бабки. Крупин ещё не был осуждён. Мать Купина, от этого слегла. За ней ухаживала другая бабка - по линии жены её сына. Она была медсестрой в больнице. Но ребят отвезли не в детдом, а сдали Семургиным для работы в подсобном хозяйстве. Там только огорода пятьдесят соток земли. С рассветом скотину накорми, хлева вычисти, воды наноси. Завтрак. Запаренный комбикорм, как и скоту, только в тарелке, с куском хлеба и старый испитый чай. После него. Картошку посади, окучь, сорняки подёргай, жуков полови. Обед тот же завтрак, только ещё варёные овощи. Как в концлагере у фашистов. Спали там же. На пятнадцатый день сбежали. Семургина вылила тарелку горячего комбикорма на голову Романа, потому что хлев был плохо вычищен. Он воткнул в неё вилы. Будь паренёк постарше и посильнее всё бы кишки ей в пузе перекрутил, а так поцарапал. Пока она визжала они убежали. До конца лета они прятались у второй бабки - медика. Девочка застудила придатки и детей уже не могло быть. В середине сентября их снова поймали и отправили в детдом. Отцу уже впаяли срок. Он ждал отправки на зону. Вторая бабка собирала документы на усыновление и удочерение.
  - К чему мне эти подробности! - Устало закрыл глаза Сизов. Ему даже коньяку не хотелось, хотя его вкус был отменным. - Откуда это всё?
  - Терпение ваше величество. Из детдома. Нашли их больничные книжки. А архивами заведует, бывшая заведующая детдомом, правда в то время она была воспитателем. Их разъединили и отдали в разные семьи. Вот скажи это судьба у них такая или специально делали?
  - Что делали?
  - К педофилам отправили.
  - Меня эти сведения должны возмущать или заводить?
  - И там и там эти дети исчезли. Те, сказали, что они сбежали. Причём через год или два, не сбежали, а сообщили. Социальные службы не интересовались их судьбой, хотя в бумагах всё замечательно.
  - Всё? - Недовольно встал Сизов. Ничего другого он и не ожидал.
  - Это прелюдия. Крупин, как с зоны откинулся, тоже пропал. Нет такого в нашей стране.
  - Это уже интереснее! - Но садится за стол Сизов не стал.
  - Самое интересное то, что в СИЗО он находился в одной камере с Думаевым.
  - Ну и что? Мало ли кто с кем находился?
  - Их направляли на зоны. Зоны разные, но отправка одна. - Сизов присел на стул.
  - Дальше?
  - Про него всё. Теперь Венцели. Я спрашивать никого не стал. Одни соврут и денег не возьмут. Другие деньги потребуют, но ничего не скажут. Третьи стуканут. Сам Венцель живёт здесь, а ты там в Москве.
  - Я знаю где усадьба в которой он живёт. Это бывший колхоз "Заря Свободы".
  - Младший сын, как бы преподаёт в МГИМО, что ли? Так записал, что сам не разберу! Что-то такое с экономикой и управлением...
  - Почему как бы?
  - Всего несколько необязательных часов. Уже кандидат каких-то наук. Пишет докторскую. Полгода назад женился в очередной раз на очередной модели, как их теперь называют. Вот фотки. Был здесь две недели. Сегодня улетел в столицу. Тайны никакой нет. Насчёт них взято из открытых источников. Эти девушки любят хвастаться в Фейсбуках, Инстаграмах и Твиттерах.
  - Не ожидал. Молодец. Отработал должок. - Сизов положил фотографии в сумку и отправился к Сельской.
  
  - Опять вы? - Елена Петровна собиралась в детдом с новыми вещами для детей.
  Всё время ей что-то мешало. Особенно агитаторы кандидатов в губернаторы, партий, депутатов, главы района или чего-то там. Чем они там думают? В её день рождения выборы назначили! Агитаторы сами путались в объяснениях. Весь агитматериал лежал в прихожей увесистой стопкой. Кто-то пустил слух в городке, что начали снова принимать макулатуру.
  - Чем вы занимаетесь?
  - Неспортивным поведением некоторых несознательных граждан! Не пожалеете! Много времени не отниму.
  
  Она действительно не пожалела. Сизов высыпал перед ней кучу фоток.
  - Узнаёте кого-нибудь из них?
  - Она долго тасовала фотки, подходила с некоторыми к окну.
  - Вот эта подходит больше всех. - Она показала на свежую избранницу младшего сына Венцеля. Крупные солнечные очки в поллица, лёгкий газовый платочек на голове, а за спиной яхт-клуб. На других фотках молодая жена тоже присутствовала, но не была утверждена Еленой Петровной, как приходившая к ней Венцель.
  - Это всё?
  - А пристав?
  - Он потому и пристав, потому что приставлен. Что на него смотреть? Эту фотку забираю себе.
  Детишек спрошу. Через три-четыре дня загляните.
  - А не скажете где находится ЛПХ Семургиных? - На всякий случай спросил он, рассчитывая, что пенсионерка должна знать всё в таком маленьком городе.
  
  Она тихо прикрыла дверь за Сизовым и устроилась у окна на кухне. Посмотреть куда он пойдёт и в какую машину сядет. Но он что-то долго не выходил из подъезда. Спросил про Семургиных. Знаем мы этих тренеров. Не с проста всё это! Ну отдала ребятишек на лето! Чтобы окрепли на свежем воздухе, отъелись на натуральных продуктах. Что она на этом заработала? Копейки! Мало того, что сбежали, чуть всех не поубивав, так какой неприятный скандал мог вырасти!
  Значит ходит по соседям. Сердце беспокойно, как бы предупреждающе стучало. Она разделась и устроилась в креслице на балконе, типа загорает, хотя солнце уже светило с другой стороны дома. Может он наблюдает куда она отправится после его визита? По телику про такое постоянно показывают.
  - Да всё давно быльём поросло! - Успокаивала она себя. Чем больше она успокаивала, тем становилось тревожнее. Человек не местный - из Москвы. Опасаться надо таких москвайцев фотографии приносящих!
  
  Сизов не ходил по соседям. Он по отмостке прошёл прямо за угол дома. Больше ничего здесь не узнает. Пора возвращаться в Докукино. Непонятно было одно: бабка знает Семургиных, но отказалась признавать. Глаза выдают многих. Знали бы они, заранее себе бы глаза вырвали. Пришлось звонить Речкину. Тот объяснил, как найти Семургиных. Совсем недалеко.
  Елена Петровна просидела немного, сердце возвращалось к обычному ритму, а сон начал находить её. Она выдернула плед из-за спины и накрылась им. Всё равно с детьми встречаться нельзя. Подождут до завтра. Потому что завтра уже можно. Психолог уже должен был их подготовить к неожиданной смерти родителей. Она сама себе удивлялась, с каким равнодушием она встретила сообщение о гибели родных. Что толку припадок устраивать и волосы на себе рвать, если зрителей нет?
  
  4.
  Какой-то пустырь заросший не только травой, но и молодой порослью деревьев. Остатки старых и обгорелых брёвен с трудом проглядывали сквозь буйство молодой природы.
  "Так вот из-за чего бабка не стала говорить!" - Подумал Сизов.
  К соседнему дому прикатила "Газель" с перевязанными упаковками капустных листьев. Водитель пошёл открывать ворота.
  - Простите! - Обратился к нему Сизов, не дав сесть за руль и показал на соседние развалины. - А вот...
  - Замлицы хотите прикупить? Это хорошо. - Мужик не стал глушить двигатель, а закурил папиросу. - А то улица щербатой выглядит. Земля, практически ничего не стоит. Бери - не хочу.
  - Да ладно, а вы? Вон у вас хозяйство какое!
  - Я ещё в уме. Зачем мне эти призраки?
  - Какие призраки?
  - Значит вы не местный. Здесь Семургины жили. Куркули ещё те. Огород только пятьдесят соток и четыре га колхозной землицы по приватизации. Хозяйство большое, но зимой сами управлялись, а с весны батраки нужны были. Вот они и заманивали, в основном школьников, поработать. Бомжей не брали. Какой с них спрос? Поковыряются чуток и спать заваливаются, а жрут в три горла. Два раза сено папиросой поджигали. Школярам наобещают с три короба - те рады стараться. А при расчёте начинают вычитать: за еду, кров, за неполученные привесы, за несобранных жуков колорадских... месяц ребятня как взрослые пашут, а получают столько, что на месяц даже на мороженое не хватает. Те жалуются родителям, тем договор в нос суют. Работать два часа в день. За это и получают. Шесть, скорее семь лет назад их и спалили. Они типа экофермы устроили. Даже из Москвы начали люди приезжать и за то, что они пашут на них ещё и деньги платили. На жадности погорели. Дали просрочку вместо нормальной еды. Семья чуть не скопытилась. Да ещё и скорую им не вызывали, рассчитывали, что само пройдёт. Те сами вызвали и их еле откачали. Ещё через год их сожгли. Скотину, птицу выпустили. Окна ставнями закрыли, двери подпёрли. Так орали... вот бывает, что и по ночам кто-то здесь орёт нечеловеческим голосом. Первый год любители приходили с целью найти их богатства. Кто-то слух пустил, что они всё в золото переводили.
  Сосед только не сказал, что автором слухов был он, да и пугал всех через рупор. Он тихо и незаметно пользовался этими гектарами брошенной земли. А кто сжёг? Да никто и не искал.
  
  В чём тайна? Зачем Венцелям чужие дети понадобились? Как не крутил, никак у него не срасталось. С этим он и вернулся в Докукино.
  Вот ведь как хорошо было в прежней жизни! На кого первого взгляд упал, того и сажали. Кто откупался - того выпускали, но со сроком в биографии. А вот теперь и сам попал в жернова. Кто мельник - не поймёшь! А получал премии, награды, повышения. Расследовать, уже на себе убедился, так и не научился. Ведь надо понять, что движет Венцелями при изъятии детей. К Роме и Оле Крупиным, они тоже небось руку приложили. Зачем? Пустить на органы? Остальное - не имеет смысла!
  
  Елена Петровна отходила ко сну и заводила тот самый старый классический механический будильник. Этим раритетом она пользовалась чрезвычайно редко. Вот как сейчас. Появиться в детдоме пораньше. Поговорить с психологом, заведующим или директором, узнать, как и что ей делать. Тут и зазвонил, она аж вздрогнула, только это был не будильник, а звонок у входной двери.
  - Да, когда же ты успокоишься? - Она взяла мухобойку чтобы шмякнуть Сизова по башке.
  Воинственно открыла дверь и начала медленно отступать. Даже отпущенная мухобойка испугалась её испуга, упала на половик не громко, а тихо сползла вдоль ноги на половик. Ей казалось, что она даже кричала!
  
  Очнулась от резкого запаха нашатыря и болезненных резких ударов по щекам. Ей даже казалась что она смотрит американский фильм про больницу. Сначала кричат что она "уходит". Совершают медицинские подвиги: вкалывают, делают искусственное дыхание и двумя утюгами трахают сердце. Аплодисменты герою и общий возглас что она вернулась.
  В глазах было ещё мутно, расплывчато, но физиономия Алика была узнаваема. Ничего она и не вернулась. Да и хрен с такой жизнью, если её в загробном мире встречает цель всей её жизни - сын Аркадий. Она даже улыбнулась ему, показывая этим что переход из одного мира в другой, проблем не принёс. Сзади лица Алика она увидела встревоженное лицо Татьяны. Вот её только здесь и не хватало! Опять будет вмешиваться в их отношения!
  В окружающей белизне самым неприятным и раздражающем был жёлтый луч света. К её радости он начал тускнеть, а белизна сереть. Лицо Алика становилось уже не лицом, а превращалась в полноценную фигуру. Шкаф! Её шкаф забрали на тот свет? Что это за придурочные ангелы такие? Может ещё стол, со стульями для бестелесных захватят? Под столом какой-то пакет с бумагами валяется. Буквы большие. Можно прочитать. СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ. Тут что такая же бюрократия как и там? Без бумажки ты не мертвец, не дух телесный и даже в ад не пустят? Кто-то приподнял её голову и начали вливать в рот жидкость. Райский напиток она не напоминала. Больше воду. Причём из-под крана. Хлоркой отдавало. Её бесцеремонно подняли и усадили на диван. Её диван, покрытый её ковром.
  
  - Мама! Ты так меня перепугала! - Замахал рукой перед её глазами сын. Это махание помогло сосредоточить зрение. Это большая комната в её квартире! Бессовестное надувательство! Или ей это только кажется? Мертвецы оживают, только если закопаны, а как они могут ожить, если сгорели? Да и лица загорелые, а не угорелые! Она недоверчиво уставилась на Алика.
  - Да что с тобой такое? - Спросил он.
  - Скорую вызывать? - Спросила Татьяна.
  - Подожди! Видишь перепугали её!
  - А я тебе говорила... а ты сюрприз, сюрприз! Её чуть кондратий не хватил, да и меня тоже!
  - А тебя-то за что?
  - Ине же похоронами пришлось бы заниматься!
  - Мама! Скажи что-нибудь! Видать сильно долбанулась. Как бы не парализовало!
  - Так вызывать скорую или нет?
  - А ждать сколько эту скорую? Сам отвезу!
  - Не... не... не на... на... до... ско... ско...
  - Скорую не надо? - Уточнил Алик. Елена Петровна кивнула в знак согласия. - Сильно приложилась?
  Она закивала отрицательно. До неё начало доходить что Алик и Татьяна вполне реальны. И они все находятся может и в не реальном, но вполне земном мире. Тут ей стало ещё хуже, а дети? Что с ними? Где они? Вот чужие дети, когда она их забирала - не волновали. А тут свои! А что свои?
  
  Выяснение обстоятельств случившегося затянулись до утра. Выпили все вина, что вывезли из Крыма. Баллон пива. Тоже Крымского. Аркадий вино не пил, поэтому обычно пивом промышлял. Вот хотел пивом проставиться перед коллегами. Настойки Елены Петровны на самогонке: золотой ус, золотой корень, золотой цветок, золотая кора тоже убавились в объёме.
  
  Утром всем было плохо. Отпивались чаем и поехали на автобусе в детдом. Охранником там была бывшая воспитательница на пенсии. Алик с утренней бодяги сунул ей и паспорт и свидетельство о собственной смерти. При этом он попытался пересказать историю, произошедшую с их семьёй.
  Воспитательница узнала Елену Петровну, поэтому не стала вызывать полицию, на прицепившихся к детдому придурков. Тем более она знала, что никаких Сельских, ни девочек, ни мальчиков здесь нет. Возражать не стала. Явные неадекваты, разит лекарствами, разнесут всё ещё в дребезги. Когда Аркадий, окончательно запутывавшийся в аргументах, устал говорить, та предложила привезти из ЗАГСА документы, отменяющие свидетельства о смерти.
  - Это я чего-то не понял. Нам нудна справка что мы живые, а не мёртвые? - Устало спросил Алик.
  - Сами рассудите. Кто же отдаст мертвым родителям живых детей? Да и там, в ЗАГСе, вам скажут как лучше это сделать. Что я? Привратник детдома! Даже не бог, а они решают, кто живой, а кто мёртвый!
  
  В ЗАГСЕ их белиберду слушать не стали, вызвали полицию. В полиции мудрить не стали. Отвезли в суд где им дали сначала 48 часов, а потом 72 до выяснения обстоятельств.
  В полиции таким геморроем заниматься не хотели, но занялись оперативно. Позвонили в соцслужбу и узнали, кто теперь работает на месте Сельской. Там очень удивились что в районной соцслужбе работает жена сына местного олигарха и выдали соответствующую справку. Послали запрос в Крым, чтобы узнать о копиях свидетельств смерти Алика и Татьяны Сельских. Но в Крыму и своих дел хватало, а может и не хватало, а было просто, по южному, лениво. Этот запрос завис. В детском доме детей Сельских тоже не нашли. Опросили соседей. Те видели высокого, красивого, стройного, но без детей. Зато приходил два раза. К кому приходил не знали. Сельская тоже не призналась. Начнут ещё ковыряться в старом белье. Сами перепачкаются и других тоже измажут.
  
  Пока Сизов ехал, то размышлял. Стечение обстоятельств или чья-то филигранно выстроенная месть? Если месть, то кто этот неуловимый граф Монтекристо? Что ему самому делать в сложившихся обстоятельствах? Сдать весь компромат своего начальника генерала юстиции Приозёрова? А поверят? Даже если поверят, на службу не вернут. Значит надо как-то устраиваться жить в захолустье и изображать из себя работника, вернувшегося с Северов. Демонстрировать себя скромным пенсионером. Когда подходил к своему дому в Докукино, звериным инстинктом почувствовал, что что-то не то. Достал пистолет, что добыл ему его сослуживец Морщикин, загнал патрон в патронник. Долго стоял перед дверью, но услышав шаги в подъезде, пытался вставить ключ, замок был сломан и дверь в квартиру была открыта.
  Ввалился в квартиру. Никого. Только сумка под кроватью стояла не под тем углом. В ней находился весь компромат Приозёрова. Заминировали. А почему бы и нет? Поэтому так её и поставили. Брошусь открывать и бум!!! Но как узнали кто он и где он? Нет. Зачем взрывать? Мало ли у меня что-то ещё с собой? Оставили бы засаду. Надо рисковать. Он вытащил сумку на середину комнаты. Расстегнул молнию. Выгребли всё, даже то, что не надо. Сумка просела, поэтому и угол показался.
  Он написал записку с извинениями. Был мол в пенсионном, так половину его северного стажа не нашли. Отправили обратно на Север справки добывать. Записку положил под сахарницу, а под записку - деньги. На всякий случай. Два месяца уже оплатил, а это на третий. Вдруг придётся вернуться? Надо торопиться, пока последний автобус на станцию не ушёл. Тогда только такси, а это вредно. Он поправил замок, закрыл на ключ, а его под коврик как в старые добрые времена.
  
  5.
  Сизов ехал в Москву в плацкарте и не подозревал, что в соседнем купейном вагоне ехало четверо. Молодёжь вальяжно откинулась на стенки купе. Более пожилые джентльмены, а выглядели они именно, как джентльмены, сидевшие напротив, наоборот были зажаты узким пространством, и, сложив руки как школьники, держали их на столе. Границу между двумя группами, как пограничные столбы разделяли бутылки с водой.
  - Значит самостоятельно решили пельмешки сварить? Ну и для кого вы готовили это горячее блюдо? Сами не обожглись? Могли бы посоветоваться, разрешения спросить!
  - Так мы тогда ещё в спортбаре спрашивали. А ты бы разрешил?
  - Конечно нет! Вы могли бы подставить всё предыдущее, что мы готовили много лет и наконец исполнили!
  - А кто из вас крокодил Гена, кто Чебурашка?
  - Что это означает?
  - Вы как дети. Строили, строили, наконец построили! Мы уже не дети! - Ответила Ольга. - Только детей мне не родить!
  - В детдоме бы взяли!
  - Знаем, кто их даёт, как и кто там берёт и для каких целей. Убедились.
  - Если бы Юра вас не вытащил...
  - Не горячись Фёдор! - Положил свою узкую лёгкую руку на его более широкую ладонь сосед. - Пусть поделятся. Всё равно ничего не изменишь. Будет лучше, если начнёт Роман, он всё-таки полицейский.
  - Бывший полицейский. Столько лет под прикрытием, свихнуться можно. Погоны в шкуру вросли. Бумаг исписал и заполнил, больше чем Лев Толстой, Достоевский, Гоголь, и Чехов вместе взятые. Насчёт детей. Твой совет уже выполнен. Мы взяли из, не совсем из, детского, не совсем дома, двоих. Девочку и мальчика.
  - Чьих детей?
  - Сельской Елены Петровны. Эти дети её сына, ради которого она нас в рабство Сермугиным сдала с весны до зимы. Это она нас тогда так изымала, что твоя мама из-за этого умерла. Она мне пальцы выламывала, когда я вцепилась в бабушку. - Ольга стукнула кулаком по столу и одна бутылка, от покачивания поезда начала падать. Фёдор быстрым рывком поймал её и установил на место.
  - И где они?
  - В соседних купе.
  - В левом, правом?
  - В обоих.
  Фёдор резко вскочил и вышел. Вернулся с ещё большим гневом.
  - Обманул?
  - Потроллил, чтобы успокоился. А чего ты кипятишься? Сам учил как блюда подаются холодными, а когда горячими. Я считаю из нас получились хорошие повара.
  - Где дети?
  - Вот так бы ты за нас переживал, когда нас насиловать собирались.
  - Я сидел за него! - Показал отец на соседа.
  - Фёдор сядь и не кипятись! Что ты как чайник на плите? - Сказал Юрий. - Они имеют право на своё возмущение. Мы же их не спрашивали, а просто заставили делать то, что нам было нужно. Не им, а нам! Роман пошёл в полицию. Оля - в медицину. Они стали тем, кем мы хотели их видеть. А хотели они? Спроси хоть сейчас! Оля!
  - Я хороший хирург по суставам. Как твоё плечо, папа? Так бездарно с яблони упасть надо очень постараться, и так красиво использовать эту беду с ранением через обстрел. Я горжусь тем, что мы сделали. Но в такой медицине, которая всё хуже и хуже, работать не хочу. Ладно попадаются пациенты уродыши, и, хоть их становится всё больше и больше, но они ничтожества, по сравнению с руководством в медицине, вот там уёбища, так уёбища!
  - Доктор, ты язык-то придержи!
  - Детство суровое было. Хочу медициной заниматься для собственного развития, может даже удовольствия, но не заработка.
  - Я... - начал было Роман, но Фёдор уже тихо и спокойно перебил его.
  - Дети где?
  - На шашлык пустил...
  - Опять троллейбус?
  - Снова! Да мы их другой бабке отвезли. Дали денег и попросили временно устроить в их школу, так как родители, собираются переехать к ней. Пока там всё продадут, купят здесь...
  - Ну ты и гад!
  - Не гадее тебя. Мне Олин план понравился. Я просто балдел от его выполнения. К Сельской ещё и Сизов наведывался. Так что пулька по Венцелям запущена. Попадёт она или нет, другой разговор. Дядя Юра - это мозг. Я с него пример беру, но не подражаю!
  - Дядь Юр, пап! Вы бы видели, как Рома в Крыму из себя олигарха изображал! Не олигарх, а олигофрен какой-то!
  - Юра! Они не договаривают или я что-то не знаю? Может спустя много лет посвятишь меня? Я сколько лишних лет, за тебя отдул?
  - Зато ты почти что не криминальный, но авторитет Думаев. Ворочаешь миллиардами.
  - Ты хоть и мой личный бухгалтер, не надо такой пафос Денисов! Миллиарды! Откуда они?
  - А тридцать миллионов евро, в рублях сколько?
  - А если так! А откуда они у тебя? Я так и не понял.
  - Когда на меня наехали, я начал отбиваться, но потом узнал, что это дело рук Венцеля. Он же сам напрямую ничего никогда не делал. Обходилось ему несколько дороже, но ничего и не предъявишь. Венцель, будучи загубернатора, сначала поджал под себя областной центр, а потом и в районы области пошёл. Я был самым лучшим пышным вкусным ломтём зародившегося бизнеса, поэтому и первым на его пути.
  Пришлось сделать финт ушами. Продал всё, что мог и купил финансовые обязательства, это в мире финансов называется по-другому, объяснять вам долго, пусть будет так, чтобы вам было понятно. С их погашением через три года. Они мне обещали условно, но верить им было нельзя, поэтому, если и посадят, то рассчитывал, что года на три. Максимум! Все их доказательства на воде вилами писаны были! Поэтому, на всякий случай, я законтачил с местной братвой. А мне шесть впаяли с возможным продолжением. Поэтому, когда ты на зону прибыл, подогрев перед тобой пришёл и тебя с уважением приняли, а не мокрым полотенцем по гениталиям. А за тебя, как ты знаешь, я по УДО вышел. Обязательства в кэш вывел, еле успел, между прочим, в нефтянку запустил, а на остальное ребят начал искать. Ольку с Ромкой нашёл. Новые биографии, фамилии, закрытый лицей.
  Признаюсь, с педофилами я расправился. Раз уж я срок мотал, так хоть за дело! Правда дело, уже после срока, но не я виноват! Одни угорели в собственном доме, другие в автокатастрофе укокошились. Когда к ним в жилища органы пришли, то всё и вскрылось про них. Пропажу Ромы и Оли на них и списали. Кому это всё расследовать надо было? Кто сирот искать будет? Они же правохранители, а не правокопатели и правоискатели. Я проверял и этот случай. Чтобы ребятам добраться до ваших Семыгиных... Рома вообще на соревнованиях в Питере был.
  - Это я сделала. Роме сказала, что надо экзамен до сдать. В лицее, что я поехала с Ромой на соревнования, как поддержка.
  - А я дом Потановой сжёг.
  - Так это не случайность была тех двух приставов?
  - Грех было не воспользоваться такой ситуацией. Оказался случайно в доме. Всё равно делать нечего было. В подвале я обнаружил их самогонный цех. Дальше было дело техники. На самом деле, сначала полыхнуло там. Я включил сигнализацию. Датчик оповещения сработал в подвале, замкнуло везде, а полыхнуло в зимнем саду. Знания - это сила!
  - Кого мы воспитали! Пироманы, поджигатели! Приходится в горле пожар тушить! - Фёдор открыл бутылку и начал её жадно опустошать.
  - А как же вы Сизова нашли? Он, по нашим сведениям, с концами исчез!
  - Так же, как и вы - квадрокоптером.
  - А вот это мы как-то упустили. - Грустно махнул головой Юрий.
  - Подумали вдруг вернётся за вещичками в охотхозяйство? Вы стуканули где он прячется Венцелю, а мы ехали за его автобусом в Докукино, а потом леталку запустили. Она и засняла в какую квартиру они зашли. Осталось дождаться, когда он уедет. У него забрали весь компромат.
  - Какой компромат?
  - Весь. Там такие фамилии! Да вся страна может безбедно жить за их счёт несколько лет, а не увеличивать НДС и пенсионный возраст. Но у меня вопрос вы столько лет готовили, подавали ваше холодное блюдо, может, скажете, как? Мы же только на подхвате были - поварята. На стрёме постоять, слухи запустить, слежку устроить.
  - Юра! - Посмотрел на него Фёдор. - Ты шеф-повар вот и объясняй!
  - Вот что форма прокурорская делает. Когда все слухи дошли до того, кого надо, блюдо было приготовлено, осталось его красиво подать и дождаться чаевых. Я на машине с угробинскими номерами приехал к своему бывшему дому. В комнате, напротив панорамного окна, во всю стену было зеркало. Я специально так сделал, чтобы улицу видеть. Потанова там гардероб держала и регулярно меряла платья, готовилась стать полноценным председателем областного суда. Но заметила, что я к ящику подхожу, только с третьего раза. Вышла, забрала закладку с кокаином, а потом вернула. Решила проверить кто её заберёт. Забрал я, но она этого не видела. На карачках к почтовому ящику подбирался. Форму снял конечно. Тогда она начала подозревать, следить и истолковывать любое действие Угробина и Марата в нужном нам направлении. Потом при старшем сыне Венцеля, на каком-то рауте, брякнули что по Венцелям, прибудет группа следователей из Москвы. Под Приозёровым кресло зашаталось, этим и воспользовались. Когда Венцель узнал, что Сизов будет, аж подпрыгнул. Использовал, как ему казалось, Думаева в тёмную. Так Фёдор? А мы успели их спасти. А Затемского, как вы говорите, захотелось потроллить. До кучи его. Новый губернатор этим и воспользовался. Так он не мог, без веских оснований, человека Венцеля с себя как клопа скинуть. А тут получилось.
  - А дальше что?
  - Как всегда: по российскому кругу. У губернатора тоже родичи есть. Они умелые и знающие, но не миллиардеры, но знают, как ими стать. Осталось только это доказать. И они доказывают! А у кого можно в области сразу и много отжать? Только у Венцеля, ну ещё у пяти-шести местных олигархов. Многие у нас любят сразу и по горячее, поэтому микроволновку предпочитают.
  Вот вам поварская книга кухни современной России. И чем готовка и подача холодных блюд отличается от горячих.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"