Ларина Ирина Анатольевна : другие произведения.

"Сестра моя" - часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновленная, перерожденная сестра моя. Женщина, которой с юмором приходится решать свои и чужие проблемы

   ИРИНА ЛАРИНА (Машнинова Юлиана):
  
   "Сестра моя!"
   Сестра моя, сестра всего мира, Мировая женщина!
  
   Часть первая: "Сестра всего мира"
  
   Начало
   В обществе всегда было, есть и будет понятие "сдерживающего фактора". Им может быть что угодно: религия, убеждения, стремление к внутренним идеалам... Но все чаще замечаешь, что это понятие обращено на человека. Все чаще "сдерживающим фактором" становятся люди.
   В каждом обществе (рабочей организации, районе, городе, стране, в целом мире) есть человек, на которого все смотрят, если что-то случается, который всегда все знает, который страдает, устает, все время куда-то спешит и, может быть, счастлив этим. "Сдерживающий фактор"... Почему есть такие люди? Неизвестно... Но что бы мы, обыватели, делали, если бы их не было?...
   I
   В семье Романовых Ирина была долгожданной дочерью. Сначала девочку со светло-голубыми глазами хотели назвать Наташей, но только лишь Елена - молодая мама - увидела своего ребенка, она воскликнула:
   - Да какая она Наташа! Она же Ирочка, вылитая!
   - А с таким отчеством она будет ужасно властным человеком! - возразил, было, отец малышки. Но Лена так выразительно посмотрела на мужа, что он понял, все уже решено. Наверное, этот выразительный восхитительно обезоруживающий взгляд Ирина унаследовала именно от матери. Больше ни у кого и быть не могло этого "взгляда кошки".
   Впрочем, характер у маленькой Ирочки был и без имени поразительный! Она умудрялась будить ночью не только родителей, но и всех соседей!
   - Ух, ты голосистая какая! - как-то раз засмеялась соседка Нина Евгеньевна. - Начальницей будет!
   Боже мой, как порой материализуются наши слова и мысли! Конечно, Нина Евгеньевна и предположить не могла, что будет права. Но она не была ни гадалкой, ни ясновидящий, и, кажется, сказала это просто потому, что нужно было что-то сказать.
   II
   Ирине было пять, когда у нее появился брат. Его назвали Олегом, но их с сестрой никогда не связывали по-настоящему семейные узы. Может быть, она поначалу даже и ревновала чуть-чуть. Хотя, маленькая Ира никак не могла понять, как так могло получиться, что в один прекрасный вечер мама Лена пропала, а потом вдруг в семье появился маленький брат, который всех будил по ночам и представлялся совершенно бесполезным.
   Был конец октября месяца 65 года, еще и осень толком не кончилась! Анатолий всегда говорил жене Лене, что первый ребенок будет мальчик, но она почему-то была уверена, что будет дочь.
   Как она была счастлива, когда все получилось именно так, как она хотела!
   - А знаешь, что означает ее имя? - спросил как-то вечером отец Ирины. Их с Леной очень часто дразнили Анатолем и Элен, на что Елена всегда отвечала примерно одно и тоже. "А у Элен детей не было! А у меня есть!"
   - И что? - полушепотом спросила Лена, рассматривая спящее лицо дочери.
   - А ты послушай! "Имя Ирина пошло от имени древнегреческой богини мира и добра Эйрены. Одна из трех ор, рожденная Зевсом-громовержецом и матерью-Фемидой..."
   - Послушай, как ты думаешь, - задумчиво спросила Елена, все еще всматриваясь в очертания маленького личика дочери. - Кем она будет?
   - Начальницей, - засмеялся Анатолий. - Ты же слышала, что сказала Нина Евгеньевна. - Он подошел к детской кроватке. - Ты только подумай, наша Ирочка в костюме и вся такая серьезная!
   - С ее-то голоском! - пытаясь заглушить смех, сказала Лена.
   - А для начальницы это подарок!
   - Я хочу, чтобы она была просто такой же счастливой, как и я сейчас, - Лена улыбнулась.
   III
   Ирина Романова выскочила из своего кабинета, где спокойно что-то писала, словно ошпаренная. Она, женщина тридцати семи лет, невысокого роста со светло-голубыми глазами и короткой стрижкой фигурой напоминала статуэтку, манерами - увертливую кошку с пронзительным взглядом. Преподавательница физики и завуч она, словно бы с места в карьер, растолкала толпу и давай отчитывать очередную свою жертву.
   Ирина была настолько складной фигуры, что, казалось ей ничего не стоит просочиться в дверную скважину. За все свои года она сохранила "главный дар начальника" - пронзительный голос, от которого дрожали не только стены, но и окна, которые предпочли бы куда-нибудь испариться!
   Как в ней только могли сочетаться эти не сочетаемые качества! Она внушала, как правило, два чувства: страх (ужас) и восхищение. Моя собственная тетя умудрилась критиковать и обожать ее одновременно, называя при этом "Ирочкой" и приходясь ей старше лет на тридцать. Правда, я еще не встречала человека, которой бы не откликнулся на имя Ирины Анатольевны Романовой рассуждением на тему: "Эта очаровательная Ирина!".
   Так что добро пожаловать и познакомьтесь с Ее Непревзойденным Величеством - Ирой Романовой!
  
   Глава первая. "Просто ужасная прелесть!"
   I
   Иришка росла живым, поминутно задумчивым ребенком с какими-то своими мечтами. В пять лет ее отдали в фигурное катание. Новое для нее, еще непознанное состояние того, что ты должна что-то делать, стало удивлением.
   И, тем не менее, постепенно, она привыкла. Прошло время, она повзрослела и отучившись в школе пять лет, начала понимать, что в ее жизни есть теперь две огромные диаметрально противоположные вещи, без которых все ее существование было бы просто бессмысленным.
   Первая - фигурное катание. Как и все Ира мечтала о золотых медалях, цветах и вспышках фотокамер - обо всем, о чем мечтают начинающие спортсмены. Это парадоксально, но мы все хотим быть лучшими даже в том, чего порой не понимаем.
   Вторая вещь - школа. Она не могла желать ничего большего, чем быть первой, стать звездой, свет которой будет указывать путь другим. Странное желание, когда тебе всего десять лет. Тем не менее, в ее классе, уже были свои лидеры, которые держались особняком и никому не позволяли соперничать с собой. Она тогда думала, что у нее нет никаких шансов, поэтому из неоткуда появились странное желание избавиться от всех.
   Фигурное катание, как и любое хобби, несмотря на то, что она хотела достичь наивысшей высоты и не представляла свою жизнь без него, было всего лишь увлечением.
   Иришка радовалась тому, что может прыгнуть прыжок в два оборота, хорошо держится, но не более того - на всех межрайонных соревнованиях она не поднималась выше десятого места. Что-то мешало ей показать все, что она умеет - это что-то заставляло замкнуться в себе и совершать ошибки, которые раньше бы Ирина никогда не сделала.
   Тем не менее, ее тренер говорила, что потенциал очень велик - не хватает самой малости. Только найти эту "малость" не могла даже она - преподаватель с большим опытом работы. И все же продолжала готовить Иру к очередным соревнованиям.
   Тренером Еленой Викторовной Архиповой - была женщиной средних лет, высокой и худой, как рыба. Все время носила перчатки из грубой кожи - говорила, что боится за руки - на льду ведь холодно. Вся она была какая-то загадочная, таинственная и непонятная, словно хранила в душе никому не понятную боль. Иришка ее боялась, хотя, женщиной она была неплохой.
   Настало время очередного соревнования по фигурному катанию. Группе, в которой занималась Ирина, пришлось ехать на другой конец Москвы в совершенно незнакомый район. Но она, в отличие от прошлых поездок, совершенно перестала бояться и переживать - так глубока была уверенность в неминуемом проигрыше.
   Только точно помнила, как все переживали, жались друг к другу и боялись даже смотреть на лед. Елена Викторовна практически волоком вытаскивала на лед спортивную пару Коля Кивинов - Таня Рыжковская. Те так перенервничали, что на первом же вираже сорвали прыжок - Таня картинно проехалась на пятой точке добрых три метра.
   Очередь Иры была прямо за ними. На удивление (и радость) тренера она вышла на лед сама, без посторонней помощи и замерла в ожидании музыки.
   Танцевала под отрывок из оперы "Кармен". Что больше всего ей понравилось - платье. Черная юбочка с оборками и алая кофта. Она жутко обожала этот цвет - отражение пылающего огня, что было не случайно. По знаку зодиака Ира относилась к скорпионам, которых фатально тянет к красному - цвету загадочному и непостижимому.
   Но тут случилось то самое, что заставило Иру поверить в себя - в глубине души что-то щелкнуло, и она смола исполнить свою программу именно так, как делала то дома на родном льду.
   Третье место и всеобщая радость. Радость мамы Елены, радость тренера. Радость товарищей. Именно после этого она окончательно решила... Она больше никогда не буду заниматься фигурным катанием!
   Почему она так решила? Решила, будучи десятилетним ребенком? Это глупо с любой стороны, но это лучше, чем все время ждать вот такой вот счастливой случайности. Ведь это была случайность - Ира не изнуряла себя тяжелыми тренировками, совершенно спокойно спала перед выступлением и была уверена в том, что опять получит свое законное место - место под номером десять.
   Человек, заранее настроивший себя на проигрыш и вдруг не с того ни сего получивший место на пьедестале, никогда больше не сможет взойти на него. Не сможет только по одной простой причине - в следующий раз он будет бояться потерять то, что получил случайно. Конечно, в десять лет о таком она думать не могла - просто поняла, что больше не может заниматься фигурным катанием - запас сил и возможностей (самого главного) иссяк.
   Но как же она могла теперь сказать об этом родителям и тренеру? Да и что собственно могла решить самостоятельно девочка в ее возрасте? И Ира перекинулась на учебу, стараясь не думать, что рано или поздно ей предстоит сказать (а равно и признать), что она не хочет больше бороться.
   В школе все было по-другому. На Ирину Романову не обращали внимания даже после того, как она заняла третье место в межрайонном соревновании - более того, отношение одноклассников к ней стало еще более безразличным. Отчасти она должна была бы быть им благодарна - если бы они тогда возвели ее в ранг звезды, многое впоследствии не сложилось бы так, как оно есть сейчас. Стать центром внимания ей предстояло намного позже, но точно - не сейчас.
   Именно от этого всего она в итоге написала в своем первом дневнике: "Чтоб они все провалились...". А после резко ухудшились оценки в школе и настроение. На счастье это отчасти помогло Ире покончить с фигурным катанием. Родители решили, что карьера важнее "пустых надежд на славу", как выразилась ее мама.
   - Хватит! - кричала Елена. - Ребенок должен учиться, а не тратить время на всякие глупости! У нее впереди целая жизнь!
   Странно, раньше эти "всякие глупости" очень радовали маму Елену. И кроме как о "Иришкином будущем" она о них не отзывалась.
   Родители думали, что, бросив спорт, она станет гением науки и займется учебой всецело. Но этого не происходило. Отчасти оттого, что одноклассники и учителя (это главное) не принимали ее стремления всерьез. Для них она оставалась, не смотря на то, что бросила фигурное катание, спортсменкой, которой ни к чему знать математику на "5".
   - Послушай, Ира, - обратились как-то к ней родители. - Может быть, тебе перейти в другую школу? Там тебе будет легче.
   - Нет! Я не хочу.
   Перейти в другую школу - значит согласиться с тем, что она сдается, а это уже в том юном возрасте было для нее оскорблением своего внутреннего "Я"!
   II
   Через полтора года (Ирине исполнилось 12 лет) ее отправили на лето к тетке. Брату повезло чуть больше - он поехал в лагерь. За городом было хорошо и тихо. Огромные просторы раскинулись по обе стороны от маленького поселка, где жила Нина, сестра мамы Елены.
   Это была женщина невысокая, с коричневыми глазами и светло-русыми волосами. В отличие от Ирининой мамы она была худая и поджарая, наверное, потому, что ей приходилось и день и ночь без передышки бегать из угла в угол.
   У нее было четверо детей - трое мальчиков и одна девочка. Все двоюродные братья Иры были похожи друг на друга, как один - все резвые, неугомонные. Костя пошел в Нину, такой же черноглазый и светловолосый, двое других - Дима и Андрей - точная копия Леши - мужа Нины.
   Сестра Танюшка была самой маленькой, она только-только научилась говорить и тараторила без умолку, причем так, что никто не мог понять, о чем она говорит.
   Ребята выдумывали самые неимоверные шалости, от которых у многих волосы на голове вставали дыбом. Один раз они позвали Ирину на речку под благовидным предлогом ловить рыбу. Она, наивная, согласилась. И глазом моргнуть не успела, как они столкнули ее в воду.
   Плавать она, юная Ира, не умела. Воду воспринимала только в качестве льда, на котором несколько лет назад выписывала пируэты. И теперь растерялась.
   Вода была холодная и темная. Она внезапно и совершенно неожиданно сомкнулась над головой бедной Иры. Кажется, прошла вечность, прежде чем она снова увидела голубое небо. Сначала, правда, все же коснулась ногами дна....
   После того, как ее вытащили на берег и высушили, Ирина в первый раз в жизни заорала на обидчиков. В ней проснулся тот самый "голос начальницы", который ей предрекал отец.
   - Ты очень испугалась, - спросила в тот же вечер Нина, садясь рядом с угрюмо смотрящей в стену Ирой.
   - Нет, - соврала она, перевозя взгляд на тетю. Что более всего она ценила в себе так это умение в отдельных случаях держать эмоции в себе. Порой даже не осознавая этого дара она могла контролировать ситуацию.
   - Они... - тетя словно пыталась оправдать своих детей перед Ирочкой. - Они... всегда такие!
   - Ага, - кивнула Ира, что-то соображая. Собственно говоря, она всегда удивляла окружающих своей индивидуальностью. А как еще назвать ее решение отказаться от спорта после победы и то, что она задумала теперь?
   Оттого ли, что так сложились гены, или оттого, что это судьба, Ирина Анатольевна Романова получилась такой разносторонней. По знаку скорпион, символом которого были смерть и страсть с именем богини Мира. Сочетать несочетаемое, вот как это называется!
   На следующее утро Ирина поднялась в боевом настроении. И с утра пораньше отправилась на так называемую охоту на своих обидчиков.
   Старший Константин, который был инициатором, чуть не остался без уха, за которое его так "Внезапно" схватила Ирина.
   А Диме и Андрею, получившим по голове мешком с песком, который очень удачно слетел с крыши сарая, пришлось спасаться бегством. Ира, дико смеясь, упала на траву и, посмотрев в синее-синее небо, подумала:
   "А что будет, когда я вырасту и стану большая-большая, как мама? А кем я стану?" Но облака, едва движущиеся по небу, ничего не ответили...
   III
   Вспыльчивый характер Ирины Анатольевны заставлял многих после знакомства с ней признаваться: "Она сильная, она удивительный человек!". А может, и не было в ней чего-то такого, только моя тетя всегда безумно критиковала ее и так же безумно обожала "свою преемницу", которая по ее словам "Далеко пойдет". По крайней мере, сейчас тетя, учительница физики на пенсии, часто вспоминая Ирочку и со странными слезами на глазах признается, что она самый лучший ее ученик. Может быть, эти слова заставили меня однажды посмотреть на Ирину Анатольевну, моего завуча, совершенно другими глазами.
   IV
   Ирина в свои 12 лет стала странно относиться к природе, впитывая в себя частицы вольной жизни. Тетя Нина, сестра ее мамы просто не могла уследить за всеми, оттого-то Иришка целыми днями бродила по поселку, наблюдая за тем как, не спеша и однообразно протекает жизнь. Двоюродные братья после того случая с рекой побаивались Ирины и теперь старались держаться от нее как можно дальше.
   Погода была такая хорошая, что Ира часто уходила на целый день, и никто не видел и не слышал ее. После месяца пребывания в деревне у нее появилась целая куча подружек, которые считали ее своеобразным вожаком. А сама она, пробывшая в поселке чуть более тридцати дней, знала теперь все и обо всем.
   О чем только не разговаривали новоявленные подружки (их у Иришки было теперь шесть), сидя на разветвленной иве, бросающей тень на широкую реку.
   Все девочки были примерно одного с Ириной возраста, похожие друг на друга, словно сестры. Что поделать, в этом возрасте все выглядят одинаково.
   Ирина же, маленького роста, складной фигуры с косой, наскоро завязанной лентой, тогда уже сильно походила на кошку - так ловко она забиралась на ветви раскидистой ивы.
   - А это правда, что тебя боятся твои братья? - спросила Иру несимпатичная Аня с короткими волосами. Ей было 11 лет, худая с острыми коленками и чрезмерно длинным носом, она сидела на одной из веток ивы, прямо под Ирой, которая мерно водила по стволу сломленным прутиком.
   - Чуть уши всем троим не оторвала, - сказала она с неким удовольствием в голосе. - Они боятся спать со мной в одной комнате, поэтому я у тети на втором этаже живу.
   Собственно тетя переселила Иру на второй этаж после того, как она пригрозила двоюродным братьям, что пока они будут спать, подложит им в постель змею. Похоже, тетя Нина подумала, что Ирина вполне способна на такой поступок.
   К иве подошла еще одна девочка в платье лимонного цвета с огромными коричневыми глазами и курносым носом. Она присела на траву и прислушалась к разговору, доносившемуся сверху.
   - Иди к нам, Лара! - окликнула ее Иришка, раздвигая ветви ивы. - Чего это ты там сидишь?
   Лара, очень симпатичная девочка, посмотрела на Иру.
   - Не могу, я в платье! - она приподнялась и продемонстрировала приятельнице свой наряд.
   - А куда вы собрались? С чего бы еще так нарядиться? - спросила Аня.
   - За покупками едем, - невесело проговорила Лара, наподдав ногой валявшийся подле ивы мяч.
   Ира соскользнула со своей ветки чуть ниже и протянула Ларе руку.
   - Смелее, я тебе помогу. Давай к нам!
   Лара улыбнулась своими белыми зубками и ухватилась за Иришкину руку.
   - Вот видишь, - сказала она, когда Лара оказалась на одной с ней ветке.
   Девочка в лимонном платье снова улыбнулась, устраиваясь поудобнее.
   А Ира взобралась чуть выше и принялась рассматривать окрестности.
   В этот момент симпатичная Лара вскрикнула.
   - Тут муравьи! - и начала карабкаться к Ирине.
   - Аккуратно, - предупредила та. - Тут скользко, а ты в туфлях!
   Лара отбросила рукой развязавшийся бант и тут внезапно ее нога в лаковой туфельке соскользнула с ветки, и она, от неожиданности вскрикнув, полетела вниз.
   Ира среагировала мгновенно, сделав резкий бросок вперед и ухватив Лару за руку.
   - Держись! - крикнула она, пытаясь втащить подругу на дерево. Та с круглыми от испуга глазами уже висела, ни на что не опираясь, на высоте трех метров. Ира пыталась сбалансировать на качающемся дереве, но сама начала падать, увлеченная весом девочки.
   - Да помоги же ты мне, черт тебя дери! - не своим голосом заорала она на Аню, уставившуюся стеклянными глазами на единоборство Ирины.
   Кое-как, прилагая намеренные усилия, девочки втащили Лару, не свою от ужаса и страха, на ветку ивы. Коса Иришки, растрепанная с торчащими в разные стороны волосами лежала на плече. Ее руки побелели от приложенной силы, но она все еще крепко держала Лару.
   Когда они с Аней брели домой, она, вдруг посерьезнев, сказала:
   - А если бы она упала?
   Аня молчала. Она подумала, что Ирина сильная и смелая и что она, Аня проявила себя как трусливая собачонка, смотря на нее и даже не решившись в первый миг помочь.
   Спасенная же Лара еще долго считала Ирину своей спасительницей, хотя и была старше ее почти на полгода.
   V
   В июле погода испортилась. Пошли дожди, и солнце надолго спряталось за облака. Сквозь покрытое водяными подтеками окно Иришка смотрела на открывающие взору просторы. Там, далеко, на поле, пшеничные стебли колыхались от порывов ветра, словно морские волны. Иришка никогда не видела море, но по рассказам отца она представляла его словно бы огромную ванну, а человека - спичкой на его краю. Странное представление мира.
   Она не была похожа ни на мать, ни на отца. Взяв от них обоих какие-то редкие черты, какие-то части общего образа, получилась совершенно непохожей. Вот брат ее, Олег был копией мамы, хотя характер у него был от отца. А у Иры и глаза, и фигура, и характер были свои собственные, не принадлежащая никому более.
   Дождь стучал по оконному стеклу, навевая какие-то странные ассоциации с осенью.
   Ира сидела на стуле, поджав под себя ноги и положив локти на тонкий подоконник. Кончик ее носа почти, что касался стекла, и она не сводила взгляда с мокрого серого неба. Коричневые волосы были перехвачены лентой и лежали неаккуратными прядями на спине и плечах.
   Комната на втором этаже была небольшая со скошенным потолком именно в том месте, где крыша дома резко сужалась. В углу стоял шкаф полный книг, но Ира редко рассматривала их - почти все они были без картинок с мелким бисерным шрифтом.
   Единственная интересная книга, привлекшая ее внимание в тот день, когда ее переселили на второй этаж, была по физике, которую Ира только-только начала изучать в школе. В этой книге было много разных картинок. Больше всего ей понравилась та, на которой было изображено черное-черное небо, разрезанное извивающейся полосой молнии.
   - Ир, ты здесь? - послышался голос из-за двери. Ступеньки лестницы заскрипели, потом появилась тетя Нина, от которой приятно пахло пирогами. - Тебе пирожков принести?
   У Иришки, как и у любого ребенка в ее возраст заблестели глаза от слова "пироги" и она, мгновенно вскочив со стула, понеслась за смеющейся тетей Ниной, слегка подталкивая ее на лестнице.
   VI
   Однажды вечером, почти, что в конце августа, Ира, слезая с любимой ивы, зацепилась своей уже порядком подросшей косой за ветку. Только чудом она не повисла на высоте двух метров!
   Тетя Нина очень удивилась, когда Ирина вся растрепанная и, кажется, что-то задумавшая, взлетела метеором вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
   - Ира! Ира, а ужинать-то ты будешь? - крикнула ей вслед тетя. Ответа не последовало. Это тоже была особенность Ирины Романовой - она могла в определенные моменты своей жизни не слышать абсолютно ничего.
   Ира влетела в свою комнатушку, закрыла дверь и сходу бросилась к большому зеркалу в резном обрамлении. Оно было чуть пыльным, потому что никто его уже очень-очень давно не протирал. В одном из ящиков шкафа лежали портняжные ножницы, которыми тетя Нина выкраивала из материала очередные занавески. Ими-то Иришка и воспользовалась.
   Раз-два! И длинная, почти по пояс коса Иришки упала на пол. А сама она осталась весьма нравившейся себе девочкой с волосами, едва ли доходящими до середины шеи.
   - Вот так-то лучше! - заулыбалась она, поворачиваясь перед зеркалом то левым, то правым боком.
   Тетя Нина, увидев, что сделала племянница, чуть в обморок не упала. Правда потом, выпив валерьянки, она признала, что так и вправду лучше.
   Что касается родителей, которые приехали буквально через несколько дней, их идея и поступок дочери напугал, рассмешил и разозлил одновременно.
   - Такую косу отрезать! - сокрушалась мама.
   - А мне так даже больше нравится, - сказал отец, изучив свою повзрослевшую дочь.
  
   Глава вторая. "Юная и молодая Ирина"
   I
   Вернувшись после этого лета домой, Ирина обнаружила, что немного повзрослела. Ее брат, Олег, надо сказать тоже стал большим и серьезным. Он в лагере умудрился влюбиться два раза. Первый - в вожатую, а второй - в какую-то блондинку с длинными волосами.
   Ирина должна была пойти в седьмой класс. С братом они мало разговаривали, почти, что не замечали друг друга, но в душе, конечно, тянулись к общению. Правда, Олег и Ира вечно ругались. Это было их обычным состоянием. И как не пыталась мама Елена убедить дочь, что она старшая и должна вести себя по логике вещей, как взрослая, Ира мало обращала на это внимание. Господи, но это же Ирина Романова все-таки!
   II
   Ирина с короткими, едва ли касавшимися плеч волосами, голубыми глазами и складной фигурой появилась в школе и тут же обратила на себя внимание. Тем не менее, теперь у нее появилось новое увлечение - физика. Ира долго и упорно спорила с отцом, утверждая, что физика - наука, способная объяснить все на свете.
   Больше всего на свете в этом юном возрасте Ирине хотелось стать человеком, добившемся многого. Она мечтала обо всем одновременно: о своей профессии, о семье, о том, какая она будет, когда вырастет. И теперь, смотря на себя в зеркало она думала, что когда-нибудь, а это обязательно случится, она будет взрослой и все, абсолютно, будут подчиняться ее воле. Честолюбивые мечты Ирины Романовой.
   Мама Иры Лена, на которую она совершенно не была похожа, удивлялась тому, что все в их семье были довольно высокими, исключая только разве что дочь. Она все так же от года в год оставалась худенькой и складной фигуры, с голубыми, все больше и больше похожими на кошачьи, глазами. Характер Иры, уже немного определившийся, был странным. Она готова была помочь любому, но в то же время не поздоровилось тому, кто потерял ее доверие.
   III
   Не поздоровилось еще тому, кто потерял ее доверие. Ира Романова, ставшая уже давным-давно самостоятельным человеком со сложившимися привычками и идеями была своеобразным полюсом земли для окружающих. Она помогала абсолютно всем, кто нуждался в этом, не даром одна из ее коллег как-то раз сказала:
   "Мировая женщина наша Ирина!"
   Если для кого-то жизнь - спокойное течение, для Иры Романовой это поток с мгновенным ускорением. Даже становится страшно смотреть за этим ее вечным стремлением, словно бы что-то есть в ней, что заставляет ее становиться и частью этого целого и его отдельной единицей.
   Правда, надо согласиться и с тем, что так же часто Ира Романова умудряется ввязываться в разные разнообразные ситуации. И надо отдать ей должное. Она решает свои проблемы, проблемы окружающих и еще бог знает кого!
   IV
   Как-то вечером Ира Романова, 15-летняя девушка (ей тогда только-только исполнилось 15) осталась дома совершенно одна. Она прохаживалась по квартире в поисках какого-то справочника, вступив в единоборство с очередной задачей.
   Справочник притаился на кухонной полке, спрятавшись за кулинарной книгой. Ира, маленькая статуэтка, не дотягивающаяся по росту до полки, схватила скамейку и поставила ее прямо напротив.
   - А! - воскликнула она, пытаясь вытащить справочник. - Вот ты где! - в этот самый момент табуретка под ней нахально заскользила и Ира вместе с толстенным справочником физических величин очутилась на полу. Мало того, табуретка присоединилась к ним, больно ударив Ирину по ноге.
   Вскочив, разъяренная Ира опрокинула еще и мусорное ведро.
   - О, Боже мой! - заорала она, все еще не выпуская из рук злосчастный справочник. Так с ним, а еще с мусорным ведром она и выскочила на лестничную площадку, шепча что-то под нос.
   - Ирина, здравствуй! - послышался голос сбоку.
   Ира обернулась.
   Это была соседка, которая жила тремя этажами ниже. Арина Григорьевна, тезка юной Иришки. Она была директор какой-то школы, добрая и немного строгая женщина. Все эти сведения о ней девушка впитала со слов матери.
   - Добрый вечер, - Ира улыбнулась. Она с детства очаровывала своей улыбкой. Это была улыбка добрая и веселая, так, что даже глаза ее сияли.
   - Что это у тебя? - спросила Арина Григорьевна, увидев справочник физических величин.
   - А Это... - Ира протянула ей книгу. - Так...
   - Тебе нравится физика?
   - Не знаю точно... Может быть...
   - Физика или нравится или ты ее ненавидишь, все зависти от того понимаешь ли ты, что это Великая Наука и от того... - Арина Григорьевна лукаво улыбнулась. - И от того готова ли ты связать с ней всю свою жизнь.
   Эти слова произвели на юную Ирину Романову огромное впечатление. Казалось бы, Арина Григорьевна озвучила ее мысли. Или не об этом думала Ира? Связать или нет свою жизнь с этой Великой Наукой.
   С те самых пор Арина Григорьевна Сизенова стала любимой Иришкиной учительницей, не являясь таковой. Кратковременно сталкиваясь с ней на лестничной площадке, в лифте, на улице Ира жаждала услышать что-то необыкновенное, узнать об этом человеке побольше.
   V
   - Понятия не имею, чем тебя она очаровала! Это же ненормально! - кричала мама Елена на дочь Ирину.
   Иры выскочила с кухни, в слезах хлопнув дверью.
   Да как же она не понимает! - пронеслось у нее в голове. - Как она не понимает, что только она способна понять меня, способна дать ответ. Этот незнакомый человек, которому я доверяю!
   Арина Григорьевна Сизенова была высокого роста, со слегка курносым носом и вьющимися волосами до плеч. Когда она улыбалась, обнажая свой изъян - тонкую щелку между передними зубами, казалось, что перед тобой совершенно другой человек. Арина Григорьевна сильная женщина, мать двоих детей и прекрасная жена явилась идеалом для юной Ирины Романовой.
   И, конечно, она была безмерно счастлива, когда Арина Григорьевна перешла к ним в школу, оставив пост директора по личным соображениям. Так в Иришкиной судьбе появилась любимая учительница. По физике.
   И, тем не менее, Ира не могла пожаловаться, что родители не понимают ее. Может быть, это вполне можно допустить, они не разделяли многих ее интересов. Но они, бесспорно, гордились своей дочерью и в душе мечтали, что она станет именно такой, какой они ее себе представляли.
   VI
   А чтобы отвлечь дочь от ее мыслей о карьере физика родители решили подарить ей...кота! Не то, чтобы Ира не любила животных, просто кот, который появился в их доме в день ее рождения, в конце октября, был ужасного характера. Нет, он был, бесспорно, симпатичным, просто Ира никогда не мечтала о кошке. Она сама почти что была ею.
   Хотя она была искренне обрадована появлению нового члена семьи. Кот, которого назвали Борисом, получил от Ирины прозвище "Бандит" после того, как разодрал когтями все тот же справочник физических величин.
   - Паразит! - орала Ира, размахивая инвалидом-справочником. - Как я теперь буду им пользоваться!
   - Подумаешь, справочник! - с усмешкой сказала мама Елена, заходя в комнату. Шестнадцатилетняя Ирина стояла посреди комнаты, все еще потрясая справочником. Она была более чем разъярена. Она негодовала. И это надо же!
   - Это не просто справочник! - она стукнула кулаком по столу. - Это...
   "Этот тот самый справочник, с которым я была в тот день...Тогда, когда Арина Григорьевна сказала мне..." - подумала она про себя, но вслух так и не решилась сказать это.
   - Ира, ты всерьез решила связать свою жизнь с физикой? - внезапно посерьезнела мама Елена.
   Ира смотрела на нее своими голубыми глазами, не моргая. Это всегда была ее особенность - этот пронзительный взгляд. Взгляд сострадающий и взгляд сильный.
   - Не знаю, - сказала она. И, скорее всего, соврала.
   VII
   Что касается кота, то Ира ему как-то раз отомстила, оставшись одна. До этого, правда, мама Елена сказала с горяча:
   - Твой это кот или не твой?! Ты б его хоть помыла! А то он вон нашлялся и грязный как трубочист!
   Ох, зря она это сказала! Ира восприняла это как руководство к действию.
   Кот, заподозрив, что молодая хозяйка что-то задумала, забился под кровать в спальне родителей. Она позвала-позвала его раз пять, а потом полезла со шваброй под кровать. Кот дико сопротивлялся, исцарапал истязательницу, но был побежден.
   Шестнадцатилетняя Ира, держа рыжего бандита на вытянутых руках, внеслась в ванную. Кот все еще предпринимал попытки вырваться, но у него ничего не получалось. В итоге, он был вымыт, причем молодая хозяйка, не найдя мыла искупала его в стиральном порошке. Потом его выкатали в полотенце, словно шерстяной свитер, и отпустили по добру по здорову. После этого рыжий Борис целый месяц не приближался к своей молодой хозяйке.
   - Ты что кота помыла? - спросил отец, увидев испуганное животное, забившееся под кресло.
   - Ага, - Ирина хитро улыбнулась.
   - Истязательница животных! - насмешливо сказал Анатолий.
   VIII
   С Ариной Григорьевной Ира общалась с тех самых пор, как та перешла в их школу. Идеал Арины казался этой молодой девушке неоспоримым. Она была уже почти на пороге своего главного решения в жизни.
   - Я кое-что решила, - сказала Ира свой наставнице, оставшись как-то после урока под благовидным предлогом спросить кое-что.
   - Интересно, что? - Арина Григорьевна в упор посмотрела на ученицу.
   - Я уверена, теперь уверена... - Ира опустила глаза. Она прислонилась к парте, водя мыском туфли по паркету. - Уверена, что хочу связать свою жизнь с физикой.
   Арина Григорьевна внимательно посмотрела на молодую Романову.
   - Это ты после нашего того разговора решила? - спросила она.
   - И да и нет.
   - Не боишься совершить ошибку?
   Ира встрепенулась.
   - Но я уверена!
   - А может тебе просто хочется быть уверенной?
   Но это не испугало ее. Она теперь еще сильнее хотела связать свою жизнь с Великой Наукой. Очень хотела стать... учителем физики...
   IX
   Нужно было что-то решать. Нужно было теперь выбрать себе профессию, стремиться дальше, но у Иры наступило такое время, когда нет ничего важнее свободы и счастья. Ира попала в обычную кампанию дворовых девчонок и парней, которые в мире признавали что-то только свое и искали счастье в материальных стремлениях.
   Ах, эти прогулки, эти мысли и планы, эта обретенная свобода! Ира, прожившая без привязанности пятнадцать лет, научившаяся только поступать так, как хочешь сама, вступила теперь в новое для себя амплуа. Она увидела в новых подругах единомышленников, хотя, многое, что она думала, о чем догадывалась, было иным.
   Вера Львова из пятого подъезда их дома на Верхней Сыромятнической, Рита из шестого и еще пять девочек с других улиц, включая Ирину Романову, объединились в кампанию шумную, но бесполезную. Их целыми днями носило по улицам без особой надобности, без цели. И ни к чему это не привело...
   Но этот этап многому ее научил, он дал ей почувствовать свободу, ощутить себя частью единого мира и принять единственное правильное решение. А в последствии это вылилось в становление личности, мыслей и характера.
   X
   Еще одна удивительная черта взрослой Ирины Романовой ее чувство юмора. Она порой может сказать такое, что с трудом верится, что этот человек минут пять назад с серьезным видом давал какие-то жизненно важные советы!
   Но это же Ирина Романова, в конце концов! Когда же она стала именно такой Ириной Романовой? Да кто ж ее знает... Сомневаюсь, что она может сама сказать что-то вразумительное по этому поводу!
   Ира Романова, будучи молодой, увлеклась физикой настолько, что всерьез задумалась стать ученым. Она даже попыталась как-то провести опыт дома (по электричеству...). По-моему продолжать не стоит.
   Только Ира Романова могла внезапно что-то придумать и воплотить.
   Только Ира Романова могла заставить заговорить о себе пол школы.
   Только Ира Романова могла стать Ириной Романовой.
   Это была маленькая критика.
   XI
   Хорошо знать центр города Москвы надо для двух вещей. Во-первых, для того, чтобы не опозориться, все-таки Москва - столица родины нашей России, а во-вторых, для того, чтобы... найти Ирину Романову. Нет-нет! Она не в Кремле живет. Но и не так далеко от него...
   С окнами, выходящими на Курский вокзал, среди старых красивых закоулков-переулков центра с его лабиринтами, среди цивилизации древней, в длинном-предлинном доме.
   Наверное, есть какая-то особенная атмосфера центра города, прикосновения к старине, которую мы не всегда можем увидеть из-за этих вечных забот, но всегда можем почувствовать. И, тем не менее, Ира всегда знала, или скорее догадывалась, если бы случилось что-то, она смогла бы бросить и родной район и даже город.
   XII
   - Ты решила, куда будишь поступать? - спросила мама Елена свою дочь, когда та что-то чертила в тетради.
   - Да, - не поднимая глаз, ответила Ира. Она уже все решила. Господи, ну это же Ирина Романова, которая точно знает чего хочет, но понятия не имеет, чего стоит ожидать от себя любимой!
   - Расскажи, - мама мгновенно уселась на свободный стул, внимательно изучая дочь. Уже в свои неполные 16 Ира Романова была очень мила собой, но, несомненно, всю ее красоту определяли глаза. Серо-голубые, пронзительно устремленные прямо на человека, они могли бы стать неплохим оружием!
   - Ну, - Ира посмотрела на мать. - Ты же все сама прекрасно знаешь, - она положила руку на руку матери и улыбнулась. Есть люди, к их числу принадлежала Ирина Романова, в которых сочетаются удивительно противоположные черты. Внешняя строгость граничит с потрясающей отзывчивостью и добротой. Правда, есть и определенная черта, своеобразная граница. Не дай вам Бог переступить ее в отношении такого человека, как Ирина Романова. Мало вам уж точно не покажется!
   Мама Елена успокоилась и принялась за какие-то вои домашние дела. Ира посмотрела влево, скользнув взглядом по оконному стеклу. На улице чуть колыхались ветви тополей, разукрашенные бликами фонарей. Где-то вдалеке, но ближе, чем казалось, зашумела электричка. Молодой Романовой всегда нравился этот шум, несмотря на то, что со временем она утратила способность воспринимать его как-то что-то фантастическое и таинственное.
   "Конечно, я уже все решила" - с грустью, даже с неким разочарованием подумала она.
   XIII
   Родители ничего не могут оценить беспристрастно, когда проблема касается их собственного ребенка. Им кажется, что они делают все правильно, судят по себе. Но ребенок, какого бы он возраста он не был, уже личность. Так что слушать родителей нужно, но решать как поступать со своей жизнью еще нужнее самому.
   Ирина Романова стала самостоятельной именно в тот самый момент, когда решила, что ей необходимо в жизни добиться чего-то собственным решением. Родители, конечно, мечтали видеть Ирину человеком именно с той профессией, о которой они думали, но...
   Но Ирина Романова сделала все совершенно наоборот. Точнее сказать она подала документы в Педагогический...
   Так и появилась, уже тогда, Ирина Романова. Будущая сильная, отзывчивая, готовая помочь и подсказать, решить проблему и даже, если понадобится, достать с неба луну женщина.
   В ее жизни с этого момента многое изменилось. Во-первых, она резко повзрослела, во-вторых, ее отношения с родителями резко ухудшились. Она начала дико ругаться с ними.... Другое дело, что теперь и только теперь начал формироваться склад характера будущей Ирины Романовой...
  
   Глава третья "Ученики, события и решения взрослой Романовой"
   (или несколько событий жизни)
   I
  
   Для Ирины каждый день начинается в принципе одинаково. С того самого момента, когда она, игнорируя все законы физики, со скоростью света вылетает из метро и за какие-то секунды пробегает дистанцию в 400 метров (между выходом из подземки и собственно местом работы) и до самого вечера, когда она плетется домой, уставившись невидящими глазами вперед перед собой, случается много чего.
   Для нее каждое утро это бешеный взлет на четвертый этаж, поиск в сумке ключей (они почему-то всегда оказываются на самом ее дне!) и бег, бег, бег...
   Раз-два три.
   Сняла пальто (куртку, пиджак... в зависимости от времени года), бросила вместе с сумкой на стул. Вытащила из стола толстенную папку с документами, оглянулась на зазвонивший телефон.
   Четыре-пять шесть.
   Сорвалась с места, забыв в открытой двери ключи, побежала-побежала. Документы вылетели из папки, разлетелись по этажу!...
   Семь-восемь девять.
   Кое-как скомкала все эти тонкие листочки и, одной рукой придерживая край длинной черной юбки, другой - документы, пулей полетела вниз по лестнице.
   Десять-одиннадцать.
   Кто-то из учеников что-то натворил, так ему той же папкой все с теми же документами досталось по первой и второе! Прибежала в кабинет, отдышалась, села. Уф!... Посидела, посмотрела, побежала дальше...
   Или по-другому.
   - С добрым утром, Ирина Анатольевна! - приветствовали в понедельник Ирину Романову дежурные ученики.
   Она только кивнула. Что-то не хотелось ей сегодня отвечать кому-то что-то. У себя в кабинете она медленно, можно сказать апатически, сняла пальто, шляпку, шарфик, развесила все это в шкафу и уселась за стол. Слава богу, все "сверхважные дела" Романова закончила еще несколько дней назад.
   Хотелось спать. Погода тоже не располагала к бодрствованию. Потирая виски руками, Ира скрупулезно повторила все, что предстояло сделать сегодня. И подписать, перебрать, рассмотреть...
   - Папка синяя на пятой полке снизу, папка красная на столе, пять документов в .... - Романова замерла. - Пять документов.... - посмотрела на стол, потом под стол, на тумбу, подняла учебники. - Пять документов..... Так. И где же вы?
   Встала, открыла шкаф и просмотрела там все полки сверху до низу. Нет, этих пяти документов точно там не было. Очень мило! Можно сказать очень приятно. Документы! Ку-ку! Вы где?
   - Вот так новость! - задумчиво сказала Ира, усаживаясь на стул, сиротливо стоявший около стены. Постукивая рукой по краю тумбы, она даже умудрилась припомнить вслух все места, где могли лежать те самые пять документов. Но вычислить их местонахождение ей опять-таки не удалось.
   - Вспомнила! - подскочила она. А тут мимо кабинета ученик из девятого проходил. Удача-то, какая! - Сереж!
   - Доброе утро, Ирина Анатольевна! - отозвался он.
   - Ты не мог бы сходить в канцелярию. Там попроси найти папку... - Романова вкратце объяснила что именно ей было нужно. - ...и принести мне. Сделаешь?
   - Да, не вопрос! - отозвался Сергей, круто разворачиваясь.
   - Отлично. Просто замечательно! - сказала Ирина Романова, когда он ушел и села за стол. Хоть минуту в спокойствии посидеть!
   II
   Октябрь 2001 года
   Мы снова идем на улицу убираться! Гонять метлой лужи - вот истинное занятие любого школьника! - съязвил кто-то из 9 "А".
   Осень - время года непредсказуемое, и ужасно скучное: дождь, слякоть, опавшая листва. Вот это самая точная картина октября-месяца. Но хуже всего приходится в это время ученикам и учителям. И не только потому, что прямо у порога сиротливо примостились осенние каникулы и нужно как-то разобраться с оценками за четверть. А скорее все дело в том, что в этой безумной "предканикульной" гонке приходится еще и убираться на улице. Но все бы ничего, только если бы не погодка.
   Ну, кому хочется лысыми вениками мести грязь на школьном дворе. Правда, ничего не поделаешь, не оставлять же этот ворох листьев на зиму. Только вот обиднее всего становится тогда, когда после изнурительных трудов в компании веника и грабель, дует ветер, и все листья снова оказываются на своих местах.
   Класс в полном (почти полном) его составе стоял на первом этаже, ожидая у моря погоды (то есть учительницу литературы), чтобы идти убирать территорию. Где-то прошел слух, что сегодня сама Завуч (ужас!) пойдет убираться на улицу. Завуч! Это же катастрофа. Под ее чутким руководством не только на месте не постоишь, но и самое главное с граблями друг за другом не побегаешь. А, какая же уборка без этих неповторимых сражений с граблями-оружием!
   Если только кому-то окончательно обезумевшему, не придет в голову носиться с истошными воплями с граблями и за самой Ириной Романовой, но это уже крайний случай! Если не сказать больше - это в принципе не возможно!
   - Берем все грабли, веники, коробки и на улицу, - скомандовала ответственная за уборку Виктория Викторовна Орлова.
   И ученики дружной командой, похватав веники и грабли, вылетели на улицу с дружным кличем. Очень весело месить грязь в сменной обуви! А потом еще кто-то жалуется, что дети не носят "сменку"!
   Осень.... Странная пора. Никак не понять нам ее законов. Сегодня дождь стучится в окна наших квартир, завтра светит солнце, а послезавтра пойдет снег, и тут уж никак не разобраться осень это или зима. Но пока на улицу была унылая картина: полуголые деревья, опавшая серо-зеленая листва и чернеющая местами земля.
   Столпившись под тополями, ученики-девятиклассники разделились на две группы: на тех, кто хоть что-то делал, и на тех, кто стоял без дела и совершенно ничем не занимался.
   Подул осенний ветер, колыхнулись тополя, и на пороге школы появилась Ирина Романова собственной персоной с устрашающим выражением лица. Она и осень друг друга не выносили, хотя и делали вид, что им все равно.
   Что касается Романовой, то она была самым популярным учителем в своей школе. Глазами детей она выглядела смешной, трогательной, злой и милой, веселой и отзывчивой. Все обсуждали цвет ее пальто, то, куда делся бантик со шляпки, что она сказала... И прочее-прочее. Никто, правда, не задумывался серьезно об Ирине Романовой.
   А она, скрестив руки, с серьезным видом начальницы прошагала за угол. Постояв там с минуту, и ничего, видимо, не обнаружив, решила вернуться обратно. Если посмотреть со стороны, то это было скорее похоже на бесцельную прогулку.
   В это время дружной компанией из дверей школы выскочили десятиклассники. Увидев Ирину, они затормозили, и задние ряды чуть не рухнули в носилки, которые передние с грохотом уронили. В общем, торжественности не получилось.
   А Ирина Романова уже где-то нашла грабли и стояла, постукивая ими по мокрому асфальту.
   Классу она что-то довольно громко, но неразборчиво сказала, так, что кто-то даже захихикал. При этом она упомянула что-то вроде "лысых веников". Скорее всего, это относилось к десятиклассникам.
   "Лысые веники", понурившись, побрели дальше, волоча по земле грабли и злосчастные носилки. А Ирина Романова, обменявшая свои грабли на лопату - следом за ними с торжествующе-победоносным видом.
   - Завуч идет! Веники в зубы и работать! - пронеслось среди учеников девятого. Все это время они стояли и совершенно ничего не делали.
   Через какое-то время кто-то из них посмотрел в сторону Романовой. Она что-то снова говорила, при этом было непонятно о приятном или не очень. Заодно она стучала лопатой по стволу тополя, и ученики разделились во мнениях относительно того, что же она делает: очищает грабли, призывает кого-то к порядку или помогает тополям сбрасывать листву?
   Правда, по тополю Ирина в итоге начала стучать с неким остервенением, что впрочем, было даже немного смешно.
   - В школе указка, здесь .... хм.... грабли! - подытожил чей-то голос. - В ее руках любая вещь становится оружием. Не женщина, а....
   - А замолчать не судьба, - оборвал его второй голос, заметив пристальный взгляд Романовой.
   III
   Март 2003 года.
  
   Может быть, ей и завидуют. Ее любят, ненавидят и все-все знают, что только она способна решить их проблемы. Но не дай Бог вам оказаться этим самым "сдерживающим фактором"! Не дай вам Бог так же самозабвенно являться на работу, собирая вокруг целую толпу, упаси вас становиться Ириной Романовой!
   IV
   Центр Москвы, как вы знаете, это вовсе не ровные улицы, пересекающиеся под прямым углом. В нашей столице центр это закоулок, переулок, канава. Впрочем, если вы достаточно хорошо знаете центр Москвы, приглашаю вас на прогулку.
   Если ваш дом не выходит окнами на Красную площадь, а так же если вы не живете в пределах садового кольца, то сначала стоит добраться до ближайшего метро. Посмотрите на схему метрополитена (правда, не в каждом вагоне метро вы сможете найти ее!). Метро Китай-город, нашли? Замечательно!
   Так вот, доезжаете до этого метро, выходите из последнего вагона (запомните, вам направо, в ту самую сторону, на которую указывает табличка "Выход в город, к ул. Солянка"!). Если вы вышли правильно, то скорее ищите улицу Солянка, а за тем смотрите чуть левее и идите по правой или левой ее стороне, никуда не сворачивая.
   Центр города обладает своей неповторимой атмосферой, центр Москвы это живая история, запечатленная в каждой улице, на каждом переулке, на стенах домов и старых уличных фонарях. Это что-то особое - ощущение связи с прошлым.
   Здесь, в центре города, нет высоток, уходящих под самое небо. Здесь все так близко к земле, что совершенно не ощущаешь и не видишь, что она закована в камень. Облупившиеся краска на фасадах трехэтажных зданий и резные, причудливо изогнутые балкончики.
   И странно идти по этим улицам, рассматривая картины, словно бы сошедшие с картин русских художников, любоваться каким-то изяществом и относительным покоем. А в разные стороны то и дело уходят маленькие переулки, разветвляясь, словно в лабиринте. Низкие арки, бросающие таинственные тени, кое-где отреставрированные помещения с яркими вывесками и офисы каких-то фирм с блестящими табличками.
   Тем не менее, вам идти все дальше и дальше, не сворачивая, если вы увлеклись лирическим отступлением.
   Как только табличка ближайшего с вами дома приобретет надпись "ул. Воронцово поле", считайте, что вы уже пришли! Еще немного и вы увидите пересечение этой улицы с Садовым кольцом. Думаю тот, кто хорошо знает все эти маршруты (а так же тот, кто уже посмотрел карту) теперь понял, куда попал.
   Слева подозрительно знакомое здание Курского вокзала, чуть правее от вас - магазин "Людмила". Ну, как вам район?... Или вы все еще не поняли цель прогулки?...
  
   V
   Если ваша завуч Ирина Романова, то вам очень повезло. Но еще Протагор говорил, что у вещи, а равно и у человека, есть две стороны. Так вот, если ваша завуч Ирина Романова и вам внезапно понадобилось с ней поговорить, я вам искренне сочувствую. Потому что в тот самый момент, когда она вам нужна, в ней нуждаются еще, как минимум человек двадцать... А единица не делится целочислено на двадцать!... Правда, в отношении Романовой получается исключение. Она может помогать одновременно хоть целому миру...
   VI
   День медленно полз к концу. В половине девятого вечера Ирина Романова не спеша вышла из школы, в одной руке - пакет, в другой зонт. Воздух был пропитан той весенней влажностью, которая бывает только в марте. Кажется, что еще зима, а тепло, восстановившееся на улице - очередная оттепель.
   Вечерняя темнота была слегка разбавлена тусклым светом фонарей, которые отражались в широких лужах и дрожали в них мелкими бликами. Ирина шла по тротуару, мимо невысоких пятиэтажек, смотря строго перед собой. Где-то вблизи, всего лишь за широким четырнадцати этажным домом шумел Волгоградский проспект. Наверное, только вечером Ирина Романова ходит не торопясь.
   Свернув за угол и пройдя под аркой, она попала в каскад фонарных лучей, осветивших ее невысокую складную фигуру в дубленке. Мимо нее довольно быстрым шагом шли люди, возвращавшиеся с работы. Странно, но и утром и вечером толпа, перемещающаяся по направлению к работе и от работы, не выказывает выражением своего лица никаких эмоций. Эта серая жизнь!
   В сторону центра почти не было народа. В полупустом вагоне метро, кроме уставшей и засыпающей Ирины Романовой было еще человек двадцать. Все сидели, либо уставившись невидящими глазами в книгу, либо полузадремавшие. Мест было предостаточно, поэтому Романова ретировалась в самый конец вагона в ту его часть, где перегорела лампочка и была относительная темнота. Она села, положив на колени пакет и сумку. Рядом дремал юноша, надвинувший шапку с названием какой-то футбольной команды, на самые глаза.
   Шум электрички, то ускоряющийся, то словно бы затихающий или засыпающий, почти усыпил Романову. Она встрепенулась, когда мелодичный голос, объявляющий станции пропел название очередной остановки. Иру вынесло из вагона со скоростью света. Она, оказавшись уже на эскалаторе, не сдержавшись, зевнула. И как будто в этот момент очнулась.
   До самого дома она доехала, с интересом рассматривая окружающий мир. С Романовой так часто бывает. Она, возвращаясь с работы, где-то в середине пути, начинает всматриваться в мир, удивляясь чему-то, осознавая какие-то его черты. Но чем ближе к дому, тем быстрее к ней возвращается усталость и апатия.
   VII
   У снов есть одна особенность. Ты думаешь, что живешь чем-то реальным, а это лишь эфемерный обман. Тебе кажется, что все это явь и это вечно, но всему когда-то приходит конец.
  
   Ей снилось или просто показалось, что она, как обычно выходит из метро и быстро-быстро, по привычке куда-то спешить, почти бежит домой. И все бегут, передвигаются в каком-то бешеном ритме...
   И вдруг...
   Она останавливается как вкопанная посреди улицы, сжимая в руке все тот же пакет, все так же невидящими глазами смотря перед собой. Только мыслей нет, голова разом опустела. Это странное ощущение, когда не о чем думать.
   И куда это я спешу? - пронесся в голове едва уловимой фразой вопрос, медленно возвращая мысли и разум. Как странно...Тихо очень....
   И она оглядывается вокруг. Люди, словно скульптуры окружают ее. Никто не движется, мир замер... И только она, Ирина Романова почему-то способна двигаться, дышать, говорить и думать...
   Все, абсолютно все замерло.
   Она медленно и спокойно идет по улице, оглядывая мир, удивляясь ему... Тихо, нет никого живого, ни звука... Она почти дошла до дома, когда в голове возник вопрос. Почему? Что это такое? Конец света? Неужели это то, чем нас всех так долго пугали? Конец света - одиночество! Эта тишина? Почему она, Ирина Романова, видит все это?
   Протянула руку, коснувшись недвижимого ствола дерева. Он, словно сделанный из камня - холодный и безжизненный. И эта тишина... Это очень плохо, она не привыкла... Нет, это плохо, когда такая тишина!
  
   Ирина резко выпрямилась, да так, что стул под ней скрипнул. Она уснула, уткнувшись в какие-то бумаги. И надо же такому присниться! С силой потерла глаза, и на ладонях остались следы от туши.
   - Боже ты мой... - прошептала она, бросив случайный взгляд на часы. - Пол третьего... Бред какой-то...
   И отодвинув бумаги на край стола, пошла спать.
  
   VIII
   Еще одна маленькая особенность (очередная, но не последняя) Ирины Романовой. Она иногда сначала говорит, а только потом думает над тем, что сказала. Правда, качество это добавляло, добавляет, и, поспорим, еще долго будет добавлять ей особую прелесть. Вообще, Ирина Романова это нечто жизнерадостное, одновременно серьезное, одновременно отзывчивое.... В общем, судите сами!
   IX
   Ира уже в каком-то полубессознательном состоянии рассматривала свои старые фотографии. В них не было ничего особенного, если учесть, что они отражали ее жизнь этапами.
   Вот она, маленькая, с длинной косой и искренне радостным выражением на лице. И эта Ира Романова, подумала она, когда взгляд невзначай поймал неясное отражение силуэта на блестящих дверцах шкафа.
   Она встала, сбросив с колен ворох черно-белых фотографий, и подошла к зеркалу. На нее взглянуло отражение уставшей и немного грустной женщины с короткими волосами и голубыми глазами.
   Обычно мы привыкли, что глаза либо серые, либо голубые, либо карие, а у Иры они были странные. Светлые-светлые, чуть с серым оттенком, словно летнее небо перед грозой. У них была одна особенность - если Романова смеялась, они озарялись каким-то внутренним светом, а если грустила - становились спокойными, словно водная гладь. Только когда она выходила из себя, они приобретали тот странный оттенок синего, серого и зеленого, какой бывает у грозовой тучи.
   Ведь и вправду, все качества души отражены в глазах. Вот в чем была особая прелесть взрослой Ирины Романовой.
   X
   Погода очень любит преподносить вот такие сюрпризы. Март уже близится к концу, а на улице повторение Нового года. Снег падал всю ночь, не смотря на то, что столбик термометра не сдвинулся с отметки "ноль градусов". Странное ощущение навевает этот ветер со снегом. Мокрый снег залепляет глаза, растекается по земле белой кашей и липнет к сапогам. Именно об этом думала Ирина Романова ранним мартовским утром, когда вагон метро несся по улице.
   За чуть запотевшим оконным стеклом снег медленно превращался в дождь. И эти непонятные осадки обрушились на голову Романовой, как только она выскочила из метро. Отмахиваясь от снежных комков, летящих прямо в глаза и смотря под ноги, она быстрым шагом преодолела какие-то 405 метров между выходом из подземки и работой.
   Не доходя до места назначения, она пару раз чуть не упала, поскользнувшись на ровном месте.
   Деревья, залепленные мокрым снегом, шатались на ветру, даже вороны, которым всегда все ни почем, куда-то попрятались. Нам редко приходится выбирать, в основном мы привыкаем к тем условиям, которые нам милостиво дарит природа. Наверное, характером Ирина Романова очень походила на нее: те же внезапные порывы, эмоциональность, порой сдержанность и холод, а порой тепло и отзывчивость, благосклонность.
   Рассмотреть все качества, присущие одному человеку, невозможно. Вы вполне можете сказать это. Меня очень часто упрекали в том, что я идеализирую Ирину Романову. Даже не собираюсь спорить с ними. А как их было много - людей, возомнивших себя прекрасными советчиками и пытавшихся убедить меня в том, что Романова не та героиня, о которой кому-то захочется узнать... Им должно быть стыдно!
  
   Глава четвертая. "Жизнь-работа-жизнь"
   I
   Когда привык видеть человека лишь с одной стороны, совершенно невозможно и нереально представить его таким, каким ему не свойственно быть. Так и Ирину Романову, вечно спешащую и деятельную трудно увидеть спокойной и задумчивой, какой она бывает лишь в моменты, когда, забираясь на кресло с ногами, берет в руки спицы. Во всей ее спокойной сосредоточенности, в быстром звоне спиц есть какая-то особая прелесть, какая бывает только после чего-то великого и непостижимого. На нее можно смотреть часами, не отводя взгляд.
   Что же касается манер, то Ирина была вполне раскрепощена и все ее жесты и движения, то резкие, то плавные создавали особое впечатление, намекающее (а равно и подчеркивающее) все достоинства ее фигуры.
   II
   - Где мой зонт?! Где-мой-зонт?!
   Ирина Романова, ее мама Елена и дочь Настя стояли в квадратном коридоре их квартиры с недоуменными лицами.
   - Зачем тебе зонт? - удивилась мама Елена
   - Ты на улицу посмотри!
   - Да там же снег!
   - С дождем! - парировала Ира.
   Обмахиваясь какой-то газетой, в распахнутом пальто кораллового цвета, Ирина поминутно смотрела на часы, а заодно и по сторонам. Куда пропал зонт?
   - Мам, да иди ты без зонта! - посоветовала дочь Настя, направляясь к двери. - Так что пока!
   - Да где же он?! - не выдержала Романова. - А!
   Она мгновенно как-то потянулась вверх, схватила зонт с полки и выскользнула в закрывающуюся за дочерью дверь.
   III
   Завуч Ирина Романова по должности должна была бы быть человеком холодным и немногословным. Но ее работа, должность и жизнь переплелись в состояние души, а потом во что-то привычное и обыденное.
   Ее работа начиналась рано утром, продолжалась днем, возвращалась с ней домой и засыпала от усталости. Две сестры - Ирина Романова и ее работа.
   Ира жила с дочерью, родителями и братом Олегом в получасе ходьбы от Кремля и пяти минутах от метро "Чкаловская", с окнами, выходящими на здание Курского вокзала и на железнодорожные пути. Так что засыпала Романова под стук колес, проносящихся мимо электричек.
   Тем не менее, путь на работу был достаточно удобен. Метро совсем близко, да и ехать приходилось против направления движения большинства работающих. Ведь Романова жила в центре, а работала на Юго-востоке столицы. Все обстоятельства были "за".
   И, даже не смотря на все эти обстоятельства, работу в то утро она опоздала. Было уже без пятнадцати девять, когда она ракетой влетела в здание школы и поднялась на четвертый этаж. Коралловое пальто было второпях брошено на стул, как обычно в компании сумки и пакета.
   IV
   Каждый день Романовой - маленькое представление. Особенно если это касается уроков физики.
   Где-то в полдень она, написав задания для контрольной работы на доске, села что-то писать.
   "Ж-ж-ж..." - жирная черная муха, которую в полете едва держали два тонких крылышка, спикировала прямо перед Романовой и упала на классный журнал. Ирина вздрогнула от неожиданности, покосившись на муху. А та, не чувствуя конечностей, проползла по странице журнала и, достигнув края, упала на учебник физики.
   Лежит, крылышками не шевелит, умерла, значит. Романова смахнула ее с учебника и снова принялась что-то сосредоточено писать.
   "Ж-ж-ж...." - полетела ожившая муха.
   - Ой, муха! - удивился кто-то из десятиклассников.
   - Дети малые! Мух не видели! - усмехнулась Романова, не поднимая глаз.
   - Она живая! Она ноги моет на учебнике! - голос из класса.
   - Ой, она, кажется того! - вторил еще один голос.
   - О, господи!... Да смахни ты ее! - посоветовала Ирина, засмеявшись.
   - Кажется, она умерла, - подытожил кто-то.
   - Боже царя храни... - пронеслось по классу.
   - Аминь, - с серьезным видом сказал Ира. - Может, хватит? Пишите работу.
   V
   - Насть, что ты смотришь... - Ира включила настольную лампу. Звуки, доносившиеся с экрана телевизора, никак не давали Романовой уснуть.
   - "Сэйлормун" - отозвалась Настя.
   - Сделай потише, я спать хочу. Как будто другого времени нет!
   - А ее теперь поздно показывают, - парировала дочь Романовой, но все же убавила звук.
   "Лунная призма! Дай мне силу!" - доносились до Ирины слова главной героини мультсериала.
   - Лунная призма...лунная клизма... - прошептала Романова, засыпая. - Бред какой-то...
   VI
   И приснился ей странный сон. Ну, очень странный сон!
   Господи, какие же сны порой нам снятся. Сначала и непонятно что это - следствие усталости или тонкий намек? Особенно если в них присутствуют наши знакомые (коллеги, родственники...)
   У Романовой было достаточно много приятельниц. Некоторые на работе, некоторые за ее пределами. Но, как правило, мы находим знакомых там, где проводим больше времени. Так вот, с работы Романовой можно выделить три-четыре человека, с которыми она более или менее общалась.
   И первая из них, Кира, плотного телосложения, с хорошим чувством юмора была тем самым человеком, который держит в шкафу скелет и четко знает в какой момент выпустить когти. Жаль только, что вы не всегда к этому готовы. Она готова на безрассудства, но только за компанию. Кира прятала свои серые глаза за холодный блеск стекол очков и порой внушала жутковатое желание оказаться там, где ее нет. Впрочем, обладая особым чувством юмора, она могла запутать любого человека так, что он и не знал: бояться ее или обожать...
   Так вот, Ирине Романовой приснилась Кира. При чем во сне она оказалась...джином, который жил в обыкновенном эмалированном чайнике! А выглядело это примерно так:
   Она, Ирина Романова, оказалась в кабинете Киры. Кабинет, в котором всегда было холодно и темно, оказался пустым. Ни Киры, ни других коллег-знакомых. Только на учительском столе стоял странного вида чайник. Эмалированный, в синий цветочек.
   И во сне Ирина была точно уверена, что Кира по обыкновению сидит в этом чайнике, как джин...
   - Кира, долго ты будешь в нем сидеть? Это уже не смешно! - сказала Романова пустым стенам и чайнику. - Я себя странно чувствую! Разговариваю тут со стенами!
   В этот же момент из носика чайника показалась сине-зеленая струйка дыма и почти сразу, словно бы из неоткуда, явилась женщина, чуть выше по росту Романовой, с короткой стрижкой и в узких прямоугольных очках.
   - Чего ты хочешь? - обижено пропела она, отряхивая свою кофту кирпичного цвета. - Я может, отдыхала!
   - А я, может быть, хотела чаю! - съязвила Романова, покосившись на чайник. - Я же не могу...
   - Прежде чем туда воду наливать, сначала убедись, что там нет меня!
   - Именно это я и хотела сделать, - отозвалась Романова, направляясь к чайнику. - Я тебе вазу принесу - вот и живи в ней!
   - А мне в вазе неудобно, - обиделась Кира. - И вообще, что тебе не нравится?!
   - Да мне все нравится, но в чайниках я не живу! - парировала Ирина.
   И проснулась.
   VII
   - Ты мне сегодня снилась, - сказала она утром следующего дня Кире. Та удивленно посмотрела на Романову и покачала головой.
   - Ой, ну что бы это значило?
   - Не знаю, не знаю... Ты во сне была джином, который жил в эмалированном чайнике!
   Романова зевнула. Было десять часов утра, на улице непонятная мгла и настроение такое, словно это вовсе и не последний учебный день перед весенними каникулами.
   - Это после чего тебе такое снится?
   - Это после работы такое снится! - съязвила Романова.
   С минуту они сидели молча. Кира вспоминала, что она хотела спросить у Романовой, а Романова - что она уже сделала, и что предстояло.
   - Послушай, я все спросить хотела, как ты думаешь...
   Кира долго и занудно объясняла Ирине свою проблему. Та слушала ее в пол-уха, а потом как-то невпопад дала совет. Впрочем, весной часто так бывает.
   И началась карусель!
   Всем резко понадобилась Романова, которой понадобилось куда-то звонить... Так и не дозвонившись она начала отвечать на вопросы, разрешать ситуации, одновременно что-то писать, слушать, искать... Потеряла ключи от кабинета, потом тетради, потом часы...
   Когда вспомнила, где оставила тетради, забыла, куда положила розовую папку с документами. Тут пришла Кира с новым вопросом, касающимся каких-то бумаг, потом "завис" компьютер. В итоге, Романова пошла пить чай и ее еще долго искали, потому что все разом забыли, куда она собиралась.
   Через пятнадцать минут по школе прошел слух, что Романова куда-то уехала. Все разом бросились к телефону, пытаясь дозвониться сначала ей домой, а потом на мобильный. Ни там, ни там ее не было.
   Когда Ирина вышла на глаза общества, все очень удивились. Начали расспрашивать, куда она ездила и когда успела вернуться. А она сама понять никак не могла о чем это они.
   Так как по школе началась генеральная уборка, в коридорах образовались лужи. То и дело сновали ученики со швабрами, ведрами и тряпками, учителя, вопрошающие: "Где Ирина Анатольевна?" и "Романова не проходила?" и она сама с документами, папками, дискетами...
   Бедная Ирина Романова!
   VIII
   Арина Григорьевна Сизенова в свои 67 лет выглядела достаточно хорошо.
   - Знаешь, - сказала она мужу, вернувшемуся с работы из телецентра, - я сегодня с Ниной разговаривала, вспоминали, как мы вместе с ней работали...
   Целыми днями она только и делала что читала, смотрела телевизор, разговаривала с подругами по телефону. Жизнь не пощадила даже ее, человека, прошедшего долгий путь - наградив тяжелым заболеванием, благодаря которому она редко выходила из дома.
   - Как она там? - муж принялся за ужин.
   - Да так.... Многих мы с ней вспоминали. Знаешь, я Иру вспомнила что-то.
   На их квадратной кухне было довольно уютно. И широкое окно во всю стену, и круглый стол, и искусственные цветы на стенах, только все время чего-то не хватало.
   - Иру? Это кто такая?
   - Ну, Ира. Ирочка Романова, я ее учила, а потом еще вместе с ней работала, не помнишь что ли? - Арина Григорьевна подвинула стул и села.
   - А-а-а.... Эта... такая светленькая, с голубыми глазами!
   - Она! - Сизенова вдруг замолчала, опустив глаза. От чашки, в которую она налила мужу чай, исходило приятное тепло.
   - Знаешь, я ее так часто вспоминаю... Ирочка, она...
   - Это ты мне про нее рассказывала! Она одна растит дочь! - вспомнил муж.
   - Да, она, - Арина Григорьевна посмотрела в окно. - Она, Ирочка Романова....
   IX
   - Ир, - Кира перебирала документы, которые держала в руках. - Ты просила напомнить про это, - она протянула Романовой тоненький листочек.
   - Ага, спасибо, - Ира, схватив белый бланк, снова куда-то побежала.
   В первый день каникул, который для нее, тем не менее, оставался рабочим, она была в бело-голубом свитере собственной вязки и черных брюках. Успокаивая нервы посредствам вязания, она разнообразила свой гардероб оригинальными свитерами.
   - Романова не проходила? - спросили у Киры. Та молча показала на лестницу. Но Ирины там уже в помине не было.
   - А она вам зачем? - полюбопытствовала Кира.
   - Ее какая-то женщина искала.
   X
   - Вы уверены, что она сегодня здесь? - пытала Арина Григорьевна охранника, у которого глаза уже стали квадратными от возмущения.
   - Уверен, собственными глазами ее видел! - не выдержал он. - Вон она, идет!
   Романова быстрым шагом, на ходу, что-то читая по тому самому белому листку бумаги, приближалась к Арине Григорьевне.
   - Боже мой, господи, - прошептала она, сделав шаг вперед.
   Романова, не поднимая глаз, машинально поздоровалась с охранником и Сизеновой.
   - Ирочка! - не выдержала последняя.
   Ира вздрогнула и остановилась. Подняла свои серо-голубые глаза от бумаг и внимательно посмотрела на Сизенову. В первый момент в ее взгляде не было эмоций, только недоумение, но вдруг, словно бы из подсознания, стали появляться искры воспоминаний.
   - Нет, не может быть... - она недоверчиво смотрела на Арину Григорьевну. - Мне кажется или...
   Сизенова, с навернувшимися на глаза слезами, быстро отвернулась. Ира, положив свои бумажки на край стола охранника, шагнула навстречу.
   - Господи, боже мой! Это вы? - она схватила Арину Григорьевну за руку. - Нет, не может быть!
   - Ира... - Сизенова подняла на нее глаза и долго-долго всматривалась в эту повзрослевшую женщину. Она словно бы пыталась увидеть в ней юную и веселую Иришку и ту молодую преподавательницу, жизнерадостную и полную планов. - У тебя все такие же глаза... - сказала она, наконец, проведя рукой по щеке Романовой. - Что ты плачешь?...
   Глаза Ирины блестели от слез, переливаясь каким-то особым светом.
   - Время, - тихим срывающимся голосом прошептала Романова. - Как оно нас с вами потрепало... - и опустила глаза. По ее щекам текли слезы.
   Романова, будучи человеком сильного характера, волевой и стремящейся могла расплакаться от фильма, от новости, от чего угодно. Все, может быть, в ней объясняла та отзывчивость и готовность прийти на помощь, а может быть просто внутренняя трепетная натура, обрамленная закаленным характером. Бриллиант в золоте.
   XI
   Они сели напротив друг друга в учительской, что-то невпопад говоря, вспоминая... И как удивительно блестели глаза Романовой, которая как-то странно и тоскливо улыбалась.
   - Какая же ты стала... - Арина Григорьевна внимательно смотрела на свою ученицу, - Почему ты плачешь?...
   Ира опустила глаза. Она словно бы пыталась скрыть свои слезы, словно бы пыталась улыбнуться...
   - Да так... - и внезапно взглянула на Арину Григорьевну прямым, пронзительно устремленным взглядом. - Я вот такая стала!
   - Красивая, - закончила Сизенова. - У тебя глаза остались прежними.... Они похожи... - она замолчала, потом протянула руку, смахнув со щеки Иры слезы. - Они похожи на голубые топазы. Такие же переливающиеся, искрящиеся... Красивые... Тебя надо было назвать Селестой.
   Ира встрепенулась.
   - Меня же так ученики называют! Селеста! Откуда...
   - Селеста означает "кристально-чистое", "небесно-голубое", - засмеялась Арина Григорьевна. - Это испанский. А вообще, дети редко ошибаются...
   Перед Ариной Григорьевной Сизеновой сидела взрослая Ирина Романова, сложив руки на коленях, опустив глаза. Такая странная, такая сильная, такая...
   - Ира! - воскликнула внезапно Сизенова, бросившись к Романовой и обняв ее. Может быть, она только теперь почувствовала, сколько времени прошло...
   XII
   День быстро догорел, оставив только странное сладко-горькое впечатление. Ветер, едва шевеля верхушки тополей, упиравшихся в самое небо, внезапно падал к самой земле и взмывал вверх, унося с собой пыль и обрывки тонких веточек.
   Романова никуда не спешила. Какая-то странная полутьма, окутавшая улицу, внезапно осветилась светом вспыхнувших фонарей. Их лучи, запутавшись в переулках, в ветвях тополей, в силуэтах домов, едва пробивались к земле.
   Она даже не обратила внимания на то, что доехала до дома, вышла из метро, поздоровалась с кем-то, зашла во двор дома, открыла ключами дверь...
  
   Глава пятая. "Окружение Ирины Романовой"
   I
   Ирина Романова, дочь Анатолия и Елены, свою дочь растила одна, была завучем московской школы, женщиной невысокого роста, складной фигуры с короткими волосами и серо-голубыми глазами. На работе могла доверять только начальнику-директору, Петру Николаевичу Алтынину, дома - скорее всего самой себе.
   И, тем не менее, ее окружало всегда так много народа. И первыми были Кира Киселева и Лиза Демина. Красавицу Лизу, ровесницу Романовой, брюнетку с карими глазами, аккуратистку и немного скучную натуру, можно было тождественно прировнять к Кире. Они везде появлялись вместе, и, кажется, дружили еще со студенческой скамьи. Лиза была пассивным человеком, так называемое сочетание внешности Элен из "Войны и мира" и характера княжны Марьи.
   Кира, оптимистка, разговаривающая по средствам выдержек из анекдотов, на полголовы выше Романовой и старше Лизы, коротко подстриженная с серыми блестящими глазами. У Романовой почему-то сложилась четкая характеристика коллег-приятельниц. Милая Лиза и скрытная Кира.
   Ира часто так путала Киру и Лизу, что они уже начали обижаться. Но это, что касается работы. А с другой стороны, то есть вдалеке от нее, у Романовой была семья (родители, дочь и брат) и подруга-приятельница Наташа Ильина - спецкор одной из московских газет.
   Ильина, вечно попадающая в разные нестандартные ситуации, везде ходила со своим личным фотографом - Павлом. Этот Павел - весьма оригинальный человек - постоянно упрекал ее в том, что она не выключает свет и не бережет электроэнергию. Так ему и досталось прозвище "Свет".
   Сама по себе пара Ильина-Свет смотрелись о-очень оригинально. Наташа была ровесницей Романовой, все время красилась в черный-черный цвет, Павел-Свет, завсегдатай клубов и вечеринок с ядовито-зеленой шевелюрой и фотоаппаратом на шее в 24 года был так называемым "своим парнем".
   С Наташей Ильиной Ира общалась от разу к разу, да и то в основном по телефону. Тем не менее, она так веселила Романову, что та иногда смеялась до слез.
   - Послушай, Наташа, престань орать на Пашу! - почти прокричала Романова в трубку телефона, пытаясь заглушить голос подруги. - Отпустила б ты его домой!
   - Он мне всю пленку испортил! - орала Ильина. - Опозорил с утра! Ты представляешь, он... Мы... - Наташе после громких возмущений не хватало воздуха. - Мы сегодня заметку про утопленника делали! Представь, в Москву-реку по весне то и дело бросаются самоубийцы!...
   Ира беззвучно рассмеялась.
   - Так Свет увидел очередного, его как раз вытаскивали! И как заорет: "Труп! Труп!". А там народу... А там еще из других издательств... Позор! Я его чуть не утопила самого!...
   - Ну и утопила б! - посоветовала Романова, борясь с приступами смеха.
   - Да ты представь, Ирин! У нас прокол тут такой! Одна предпринимательница чуть ли не из Иванова должна была прилететь в Москву. В общем, наш редактор говорит: "Вы, значит, умрите, но чтоб отловили эту птицу!". А наш редактор, как думаешь, не один такой! Их вон, в каждой газете! Ну, мы, значится, на поиски этой предпринимательши, а ее... нет ее нигде! И самое интересное, что нам по каналам сказали - она в Москву не полетела. А тут - чтоб статья была! Ну, редактор наш, умный-разумный велел найти похожую да подкрасить, взять интервью... Представь!
   Ира уже в голос смеялась.
   - Наташ, у тебя манера говорить такая! Удивляюсь, как же ты пишешь?!
   - Так это ж не я пишу! Я только за материалом! А ты что думаешь, что тот, кто подписывается под статьей, сам все это пишет?!
   Романова, не выпуская из рук трубку, потянулась за спицами, которые лежали в полуметре от нее.
   - И что делать будешь?
   - Искать похожую. Да ну! Парик какой-нибудь мадам одену, подкрасим ее, и будет нам Большая Ивановская Бизнес-Леди! - отшутилась Ильина. - Что за музыка у тебя там?
   - Это на кухне, по радио, - ответила Романова, устраиваясь поудобнее вместе со своим недовязанным свитером, спицами и трубкой телефона.
   - А я уж подумала, что ты Джен Ло слушаешь! Обожаю ее...
   - Под настроение, - Ира бросила взгляд на часы, потом на пол, потом на стену. И никак не могла понять, что за тени она заметила краем глаза.
   - Слушай, Романова, а давай мы тебя Бизнес-Леди сделаем? Мы тебя в парик оденем, а-ля Селеста, и все! И будет в нашей газетенке на первой полосе Ирина Романова-завуч в качестве Ивановской Звезды распинаться про какие-нибудь там местные полезные ископаемые. Что там в Иванове? Невесты?
   - Область там, Ивановская! - сквозь смех сказала Ира, выронив спицы. - Да ты что Наташ, меня ж пол Москвы в лицо знает!
   - Вот! А представь, все тебе скажут: "Ты что ж, Ирка, промолчала, что в Иванове ты там ситцем заправляешь!"! - обрадовалась Ильина.
   Обе долго смеялись до слез.
   - Ой, Наташа, ну ты сказала! - прерывающимся голосом ответила Романова. - Я уже и без того Селеста.
   - В смысле? - Ильина все еще смеялась.
   - Помнишь, я как-то химию делала, кудрявая была! Так вот меня добрые ученики Селестой и назвали. Я Селеста со стажем.
   - Мать-героиня. Сколько там у тебя учеников?
   - Шестьсот. Или больше, не считала, как-то не приходилось! Со своей бы сладить!
   - Да, кстати, как твоя Настя?
   - Да как... Переходный возраст... По пять раз на дню дико ругаемся! А меня ты знаешь! Я же человек вспыльчивый! - вздохнула Романова. - Вот сейчас смотрю на ее письменный стол... Придет я ей устрою!
   - Да! Я помню, как ты в институте запустила в этого... как его...
   - А! В Андрея Гришина, - подсказала Ирина, снова беря в руки спицы.
   - Вот-вот, в него! Учебником по психологии! А учебник тогда весил полкило!
   Ира снова засмеялась.
   - Да уж, мало ему не показалось! - сказала она.
   II
   Абсолютно и единственно Ира доверяла своему начальнику - директору Петру Ильичу Алтынину. Он же воспринимал ее как человека серьезного и в тайне говорил ученикам: "Какая же наша Ирина молодец!". Она никогда не слышала этих слов и может быть, даже не подозревала, что он так говорит, но, наверное, подсознательно что-то ощущала.
   Петру Николаевичу Алтынину было 57 лет, по росту он был выше Романовой, да так, что она едва-едва доставала ему до плеча. Вместе они смотрелись довольно комично. И что удивительно, оба ходили абсолютно бесшумно. Ведь Ирина из всех преподавателей обладала этой страшной чертой - она могла внезапно оказаться за чьей-либо спиной или выскочить из-за поворота. Выдавал ее только звон ключей, потому что она привыкла носить в карманах все четыре связки и периодически вытаскивать какую-то одну, постоянно переминая ее в руке. А потом еще вздыхала, удивлялась и восклицала:
   - Хожу как ключница!
   III
   Небо покрылось белесыми тучами. Было странное впечатление, что должен пойти снег. Ира, поговорив с Ильинской, решила что-то почитать. Взяла сначала заброшенный детектив, потом научно-популяный журнал, потом бросила и то и то, отправившись пить чай.
   - С кем ты столько говорила? - поинтересовалась Маме Елена у дочери Ирины.
   - Да, с Наташей! - отмахнулась Романова, наливая в чайник воду.
   - Я сейчас в магазин пойду, - внезапно сказала мама.
   - Это еще зачем? - удивилась Романова, посмотрев на мать своими серо-голубыми глазами. - Ты же ходила!
   - Ну, так не все купила!
   - Ну, спустись вниз, - Ира посмотрела в окно. Чуть виднелось здание Курского вокзала и торговые палатки вокруг входа в метро. - Вот где она?!
   - Настя-то? Так ведь она же сказала, что в шесть будет! - ответила Романова-старшая.
   - А уже пол седьмого! - всплеснула руками Романова-младшая. - Придет, я ей устрою!
   - Вы только и делаете, что ругаетесь!
   - А ты нас с тобой вспомни! - Ира отвернулась к окну. - Сейчас снег пойдет!
   - Пойду, - заторопилась Романова-старшая.
   - Ну и райончик у нас! - тихо сказал Ира, продолжая смотреть в окно. Чайник щелкнул, выключившись. - И вокзал рядом...
   - Район как район, - уже из коридора отозвалась Романова-старшая.
   Ира посмотрела ей вслед, потом снова в окно и нервно потерла запястье.
   В этот момент в дверь позвонили.
   - О! Настя вернулась! - громко сказала мама Елена, так чтобы дочь Ирина услышала.
   Последняя посмотрела в коридор.
   - Иди, ужинай, - сказала она вошедшей дочери. Та кивнула.
   IV
   Знаете, Ирина Романова может быть и ничем не отлична от сотни женщин нашей страны - те же проблемы, мысли, желания... Но есть и всегда было в ней что-то. Она может быть кем угодно, но останется в ней эта особая черта открытости и отзывчивости. Нет, гороскопы не врут. Ирина, скорпион по знаку, смогла оправдать все предсказания! Самая яркая звезда созвездия Скорпиона - Антарес и самая яркая вспышка общества - Ирина Романова!
   V
   Что-то должно случиться, - подумалось Романовой, когда она, подобрав полы пальто, спускалась по эскалатору. - Прочь, глупые мысли! - почти крикнула она, но почему-то плохое предчувствие.
   "О, господи, ну что за жизнь! Все одно! Рутина! А кто-то еще говорит о конце света! - возмущалась душа Романовой. "Ну, чем не конец света то, что происходит сейчас?"
   На пороге школы она столкнулась с Петром Николаевичем. Он, как обычно в вязаной шапочке и с чемоданчиком в руках, с высоты своего роста и не заметил малютку-Романову, и соответственно чуть не сбил ее с ног.
   - Доброе утро Ира! - словно бы в оправдание улыбнулся он. - Что же ты маленькая такая? Я ж тебя и не заметил!
   Романова засмеялась.
   -Вот, каникулы как хорошо на тебя действуют, и смеешься уже! - продолжил он. - Проходи, - и распахнул перед ней входную дверь.
   Прямо вслед за ними вошли неразлучные Кира с Лизой. Кира в куртке болотного цвета и джинсах и Лиза в длинном пальто серого цвета, которое ей было чуть коротко.
   - Елизавета Андреевна! - Петр Николаевич кивнул Лизе в знак приветствия. - Пойдемте, я от вас уже давно хочу услышать про ваших успеващих-отстающих.
   Красавица Лиза, 38 лет, высокая с коричневыми глазами и крашеными каштановыми волосами, удивленно посмотрела на начальника. Потом, бросив взгляд на Иру и Киру, она отошла вместе с Петром Николаевичем.
   - Идемте, Лиз, идемте, - сказал он, увлекая Елизавету под руку.
   - Ир, чай будешь? - спросила Кира, с грустью посмотрев на уходящих директора и Лизу. - Она теперь еще не скоро отмахнется.
   Романова улыбнулась.
   VI
   Лиза Демина замужем не была, достаточно симпатичная и милая, немного, правда скучная. Жила она с мамой и братом, по крайней мере, это было все, что знали о Елизавете Деминой.
   Она все время что-то делала, писала, отмечала, одним словом находила свою жизнь в работе и работу в жизни. Поэтому и день ее обычно разделялся на: утро-работа, день-работа, вечер-воспоминание о работе. Красавицу Лизу любили, к ней тянулись, но вся ее пассивность, все предрассудки портили образ "Милой Лиз". Что-то было в ней эгоистичное.
   - Ну, скоро она? - удивлялась Кира, наливая в чашки кипяток.
   - Сейчас появится, - отозвалась Романова, садясь на стул.
   Как раз в этот момент дверь скрипнула и на пороге показалась Лиза с расстроено удивленным выражением на лице.
   - А, Лиз! - Кира подвинула ей стул. - Чай будешь?
   - Что такая испуганная? Отчиталась? - спросила Романова, придвигая к себе коробку с сахаром. И почему-то не положила по обыкновению два кубика в чашку, а начала откусывать по чуть-чуть, запивая мелкими глотками горячего чая.
   - Да не знаю, - пожала плечами Лиза, садясь на стул. - Настроение плохое. Что-то с утра ... не так!
   - Вот-вот, я в метро спускалась и думала об этом. Тоже что-то... какая-то апатия! - проглатывая очередной кусочек сахара, воскликнула Романова. - Выпей чаю, полегчает!
   Кира как раз наливала в чашку с изображениями знака зодиака кипяток.
   - Я вот сейчас посижу, потом посмотрю, что там, в округ везти... Может, кого сагитирую со мной поехать, одной уж больно не хочется! - Романова сладко потянулась. - Ладно!
   Дверь кабинета в очередной раз скрипнула и отворилась. На этот раз пришла Виктория Орлова, ровесница Киры, преподавательница русского и литературы в старших классах.
   Виктория Викторовна Орлова, чем-то напоминающая Екатерину Вторую, неторопливая и немногословная, улыбнулась всем троим и каждой в отдельности. Именно она сказала как-то про Романову: "Мировая женщина!".
   - Ой, Ирина Анатольевна! - Орлова посмотрела на Романову немигающим взглядом. - Спросить хотела, можно я вам завтра сдам эти... господи, как их?
   - А, вы о питании? Там, знаете, кое-что изменилось, - начала Романова, быстро вскочив на ноги. - Пойдемте, - и уже направилась к двери. Потом вдруг, остановившись, повернулась к Кире.
   - А время сколько? А то мне звонить... - и бросила быстрый взгляд своих серо-голубых глаз на Лизу, которая, внезапно схватившись за чашку, обожгла пальцы и теперь с вымученным выражением на лице дула на них.
   - Время... Время... - Кира, поставив чайник из рук, посмотрела на часы. - Десять часов тринадцать минут.
   - О, хорошо, пойду...
   Романова не успела договорить. Откуда-то с улицы до них донесся страшный грохот, преодолевающий расстояние.
   - Что это?! - испуганно воскликнула она, бросившись к окну.
   - Где-то далеко, может в начале улицы? - Кира отодвинула занавески и открыла окно.
   - Слышишь, сигнализации у машин? Неужели опять что-то взорвалось?
   Кира пожала плечами.
   - Боже мой, - прошептала Романова. И посмотрела на Лизу, которая перестала дуть на пальцы. - Вот, Лиз, у нас предчувствие-то было!
   - Может газ, где рвануло, - относительно спокойно сказала Кира.
   - Да одно и то же! - отмахнулась Романова. - Всей уже так напуганы этими терактами, что на каждый шорох оглядываешься!
   Они с Орловой, припоминая все события в Москве, пошли к двери.
   - Ужас, я все время думаю, - сказала ей Романова, когда они уже оказались в коридоре. - У меня ведь дочь... Я ее уже почти не вижу!
   VII
   Единственным человеком, которого еще можно было на что-то уговорить, оказалась... Орлова! Именно она добровольно согласилась отправиться с Романовой в округ.
   - И все-таки, что же взорвалось? - удивлялась она, когда они в 11:20 проходили мимо жилых домов по Юным Ленинцам.
   - После тех случаев... - Ира махнула рукой. - Я уже боюсь шороха! Даже не знаю каждый раз, что и думать...
   - Ой, я тоже так боялась, тогда...
   Орлова отличалась своим особым "рафинированным" литературным языком. Она говорила неторопливо, выговаривая каждое слово.
   -О! - воскликнула Романова. Они с Викторией Викторовной завернули под арку первого дома по Юным Ленинцам, и Романова всплеснула руками. - Смотрите, смотрите... - и вся даже онемела от ужаса.
   Весь двор дома был оцеплен, повсюду милиция, пожарные, МЧС...
   - Ох, ты господи! - ахнула Орлова.
   - Что случилось? - еле прошептала Ира кому-то из очевидцев.
   - Говорят газ, посмотрите, как стекла снесло! - ответили ей.
   - Боже-боже... - Романова, переступая через сугробы, схватилась за сердце. - Какой ужас...
   За ней следовала Орлова.
   - Ой-ой-ой... - Ира подняла глаза на верхние этажи и, увидев разрушенные стены и выбитые окна, отвернулась, прикрыв глаза рукой. - Господи-господи...
   - Пойдемте, Ирина Анатольевна, - Орлова увлекла ее под руку.
   Ира кивнула, уже не в силах вымолвить и слова. Только шла потом, о чем-то думая, опустив глаза. Даже не разговаривала с Орловой.
  
   Глава шестая. "Нэо-героиня Ирина Романова"
   I
   Романова более реальна по жизни, к ней можно пройти с любой житейской ситуацией. Она могла наорать, сделать выговор, обидеться, но злопамятной она не была никогда. Ее должность начальницы не ставила ее выше людей, скорее даже тяготила. И в общении с Ириной человек не ощущал в ней черт, присущих начальникам. В Романовой не было безмерного честолюбия, гордости и надменности. Проблемы, с которыми к ней обращались, она считала своими. А так часто мы слышим от этих многочисленных начальников: "Разбирайтесь сами!".
   Откуда взялись все эти ее качества, почему из веселой Иришки выросла взрослая, сильная и отзывчивая Ирина Анатольевна Романова?...
   II
   Дико разругаться, хлопнуть дверью, а потом пытаться сдержать гнев, чтобы не обрушиться стихией на общество. Знакомо?
   Именно так и повела себя Ирина Романова с утра, когда разругалась в пух и прах с братом Олегом. Суть ссоры забылась через мгновение, но гром и молнии летали все утро. Никто уступать не хотел, тем более Романова. Она, не конфликтный по природе человек, иногда может обратиться Фемидой или, в крайнем случае, Немезидой.
   - Не ори на меня! - крикнула она брату.
   - А я и не ору!
   - Нет, орешь!
   - Нет, не ору!
   - Ты хочешь всех соседей перебудить?!
   - А, какого черта они спят?! - Олег стукнул чем-то по трубе. - Нечего спать!!
   - Сумасшедший!
   - Сама такая!
   Хлоп! С силой закрыл дверь Олег.
   - Ну и, пожалуйста!
   Хлоп! Ира выскочила из квартиры.
   - Что вы орете?! Ненормальные!!! - заорала проснувшаяся мама Елена. - Ира?!!!
   А Иры и след простыл.
   III
   В три раза быстрее доехав до работы, Романова влетела в здание, даже не поздоровавшись с охранником. Вместо этого она с силой хлопнула дверью так, что вся школа подскочила и замерла.
   - Что это она? - спросила Орлова у Киры, удивленно посмотрев вслед разъяренной Романовой.
   - А кто ж ее разберет? - пожала плечами Кира. - У нас тут все такие ненормальные!
   Орлова второй год работала в этой школе, мало кого знала, мало с кем общалась. В числе тех, с кем она могла поговорить была и Романова, которая в это утро могла бы, кажется, кого-то убить.
   Даже в голосе ее все начало дня слышалась борьба внутреннего гнева с благоразумием. Ученики как-то притихли, стараясь не попадаться ей на глаза. Ирина такой человек - если не в настроении не дай вам бог попасться ей на пути или еще хуже что-то сделать не так!
   Она так летала по школе, что чуть не сшибла красавицу Лизу, которая, не торопясь, что-то переписывала из расписания.
   - Ир, что случилось?
   - Почему я не родилась в каком-нибудь другом городе?! Или лучше стране?!
   Лиза покачала головой и принялась снова что-то писать.
   Пролетев по четвертому этажу, Романова распахнула дверь туалета, в котором по обыкновению на перемене курят старшеклассники.
   - А ну, пошли отсюда!!! - заорала она. В домовой завесе мимо разъяренной Романовой понуро гуськом прошли старшеклассники. - Быстрее! - процедила Ирина сквозь зубы. - Сколько можно говорить?! В школе не курить!!!
   - Что это с ней сегодня? - спросил кто-то из выгнанных у товарища.
   - А черт этих женщин не разберет! - отозвался тот. - Пошли на третий, она туда не придет.
   Какой-то умник (явно самоубийца!) умудрился нецензурно выругаться при Романовой. Она вся налилась гневом, схватила его за ухо и, пригвоздив к стене, начала сто-то выговаривать.
   К концу дня директор Петр Николаевич, дабы уберечь общество от разъяренной Романовой, отправил ее в округ. Бедные... Их-то никто не предупредил, что надвигается ураган!
  
   IV
   Сентябрь 2000 года.
   Когда Ирине Романовой за два дня до начала нового учебного года, сказали, что она теперь Новая Завуч, ее серо-голубые глаза стали раза в два больше. Она с такими большими-большими глазами, натянуло, улыбаясь, стояла на ступенях школы первого сентября 2000 года!
   В тот год она как раз изменила прическу и покрасила волосы в коричневый цвет, но даже это не смогло скрыть ее какого-то замешательства. А общество замерло, затащилось, ожидая как поведет себя Новая Молодая Завуч.
   Кулуарно ситуация обсуждалась с особым интересом, все смотрели новый сериал под названием: "Наша Новая Начальница Романова" с Ириной в главной роли. Самое удивительное (для общества) было то, что Нэо-героиня затаилась на какое-то время, походила-походила в полубессознательном состоянии, а потом встала, отряхнулась и... устроила маленькое представление.
   Директор Петр Николаевич в тайне радовался, говорил всем и вся: "Смотрите, а она молоденчик! Я бы так не смог!". Доходили или нет до Романовой его слова, но, тем не менее, она взяла вожжи управления каретой в свои руки. И взяла сильно!
   V
   Сначала Нового Завуча никто не воспринимал всерьез. А свидетелями кулуарных разборок стали ученики, которые первыми услышали о Романовой такую характеристику: "Девчонка! Молодая еще, не потянет!".
   Может быть, она о чем-то догадывалась или даже что-то слышала, вы ведь не исключите эту возможность, и еще сильнее вставала обеими ногами на зыбкую почку ситуации. И с каждым новым шагом, с каждым новым вздохом, стремление и убеждение Романовой усиливались. Вопреки предрассудкам, она доказала кому-то, но, прежде всего самой себе, что победить ситуацию можно.
   Тем не менее, потеряв состояние относительного равновесия, общество расслабилось. Уволившаяся завуч, которую по странной случайности, тоже звали Ириной, уступила место Романовой, а заодно и дала обществу свободу.
   Ирина Евгеньевна, женщина коренастая, в очках и с короткой стрижкой черных, словно вороново крыло, волос носила прозвище "мышь". Вся какая-то страшная и внушающая уважение, она оставила после себя два воспоминания: тоненький, почти пищащий голосок, и пиджак едкого салатового цвета. А так же наследство в виде освободившегося кабинета и Ирины Романовой. Последняя достойно приняла факел первенства.
   VI
   -Ну, начальница, - Наталья Ильина, работавшая тогда еще в каком-то захудалом информационном агентстве, зашла к подруге Романовой в гости.
   С момента назначения Ирины на ответственный пост завуча прошло как раз три недели.
   - Жива еще?
   - А, почему вы все считаете, что со мной должно обязательно что-то случится?! - возмутилась Романова.
   Наташа пожала плечами. Вообще, Ильина, худая с русыми вьющимися волосами, улыбчивая была для Иры чем-то средним между хорошей подругой и приятельницей. И, сидя на кухне у Нового Завуча, походила на летучую мышь. Жила Наталья в соседнем подъезде, потому ей было достаточно легко внезапно заявиться в гости.
   Что-то, помешивая в большой кастрюле, Ирина с усмешкой взглянула на гостью.
   - Ну и? - спросила последняя.
   - Что?
   - Что-что! Как тебе в новом амплуа?
   Романова задумалась, прикрыв глаза, а потом, улыбаясь, ответила:
   - Никак!
   Ильина хмыкнула.
   - Господи, - продолжила Ира, посерьезнев, - Ну, стану я немного более занятой, немного более ворчливой и противной, - она покачала головой.
   Отвернувшись, снова начала что-то помешивать.
   - Ну и что! - в голосе ее теперь была не то усмешка, не то укор. - Что ж теперь!
   Наташа смотрела на подругу и все порывалась спросить.
   - Если не получится, - внезапно опередила ее Ира. - Обо мне скажут: "Девчонка! Не справилась, не потянула!".
   Было такое впечатление, что Романова осветила то, чего она больше всего боялась.
   - Ир, ты что мысли читаешь? - оторопела Ильина.
   - Бывает, - усмехнусь Романова.
   - Да, кстати, а твои-то где?
   - В музей ушли, хоть в тишине побуду! - всплеснула руками Ирина. И то, что она помешивала в кастрюле, внезапно убежало.
   VII
   Апрель 2001 года.
  
   Прошло чуть более полугода с момента назначения Ирины Романовой на пост. Освоившись, она перестала удивляться всем и всему, но, по прежнему, ей чего-то не хватало. Вам может показаться, что профессия завуча это власть. Ирина Романова поняла, что значит эта власть.
   Только, может быть, она хотела чего-то иного? Или даже ожидала? Только получилось диаметрально противоположное! Ирина Романова отдала себя по капле миру и обществу, не оставив для себя самой ничего. Она помогает всем и каждому, делает то, что должны делать они! Почему?!!...
   Как это всегда бывает, в первый год ее назначения, школа попала под аттестацию. Впрочем, как вы знаете, есть такой жизненный закон, который в отличие ото всех других прекрасно сбывается и работает. Называется он законом подлости.
   - Петр Николаевич, хотела спросить, - Романова зашла в кабинет директора, прикрыв дверь и села как всегда на стул против его рабочего стола.
   - О, администрация пришла, - не поднимая глаз от каких-то бумаг, усмехнулся он.
   - С серьезным вопросом! - Ира улыбнулась в ответ.
   - Взгляни-ка лучше на это, - директор протянул ей несколько скрепленных бумаг. Они были уже немного помяты - видимо он их очень внимательно изучил.
   Романова пробежалась взглядом по строчкам, потом перевернула листок, посмотрела следующий.
   - Результаты аттестации школы, Ира, - пояснил директор.
   Романова подняла на него глаза. Чего больше было в них: удивления, недоумения или сдержанной холодности.
   - Но это значит... - она еще раз посмотрела на бумаги. - Что мы ее...
   - Не прошли, - перебил ее директор.
   Романова должна была как-то отреагировать, но она только снова посмотрела на бумаги.
   - И что же теперь?
   - Если не пройдем в следующем году... Даже и не знаю.
   - Да... - Ира пролистала смятые документы, потом встала, положив руку в карман пиджака. - Я возьму? - потрясла она листочками.
   Директор кивнул.
   И вышла, прикусив губу с остекленевшими глазами. Видимо о чем-то своем, административном, думала.
   Пока шла на четвертый, встретила полшколы учителей, и на всех посмотрела странно, то ли с укором, то ли со скрытым страхом, что они у нее что-то спросят. Единственное, что ее несколько ободрило, это то, что никто (по крайней мере она не слышала) не сказал про Иру Романову: "Девчонка! Не смогла, не справилась!". А это было, наверное, ее маленькой победой. Первая победа Нэо-Романовой.
   VIII
   Март 2002 года
  
   Больше всего при повторной аттестации школы досталось именно Ирине Романовой. Если бы ей в начале февраля в карман положили шагомер, а в середине марта - прямо перед аттестацией - вытащили, с его показаниями можно было спокойно идти в книгу рекордов Гиннеса. По крайней мере, за перемену (пятнадцать минут) она умудрялась четыре раза побывать на втором этаже, шесть - на третьем, один раз на пятом и по два раза на первом и четвертом. А кто-то говорит еще, что устает на работе!
   Все кабинеты были обследованы от двери до углов, вымыты, вычищены. В лабораториях повешены памятки по технике безопасности.... Кроме бумаг и вечной беготни Романовой пришлось вспомнить и о собственном кабинете-лаборатории. Из лаборантской было выброшено огромное количество старого хлама, которым явились тетради, чуть ли не двадцатилетней давности, вышедшие из строя приборы и еще много чего!
   И если после этого Романовой еще не снилась школа, ей можно сразу поставить памятник. На Красной площади, рядом с Мининым и Пожарским, написав на нем: "Ирина Романова. Мировая женщина!".
   Дети-то уже совершенно устали от тестов и проверок, которые им учинили преподаватели. Они с ужасом смотрели на Романову, ожидая, когда она взмахнет рукой и, улыбнувшись, скажет, что вся эта история с аттестацией, всего лишь шутка. Только Ира мало того не улыбалась, она день ото дня становилась все более уставшей, раздраженной и обеспокоенной.
   - Завтра, - сказал директор всем учителям на внештатном собрании. - Завтра начинается наша повторная проверка. Ну, что сказать?
   Ира сидела в просторном кабинете Лизы, в котором по обыкновению проходили все совещания, и практически не слушала то, что говорил ее начальник. По большей части она смотрела в окно и на стены, на которых плясали тени от веток тополей. Солнце на мгновение куда-то спряталось.
   - Вы все очень постарались за это полугодие, - продолжил директор. Ира с удивлением посмотрела на него. Высокий, в очках, поблескивающих в солнечных лучах, стоит посреди кабинета, смотрит на всех сверху вниз...
   - Всем вам большое спасибо, особенно тебе, Ирина Анатольевна, - директор бросил взгляд на Иру. В кабинете восстановилась мертвая тишина.
   Романова вздрогнула и даже покраснела от неожиданности и удивления.
   - Да-да, Ирочка, тебе! Ты молодец, просто умничка!
   "Молодец, девочка!" - сказала она себе, усмехнувшись.
  
   "Последняя ночь перед началом" - Ира сидела на кухне, уставившись в стену. Удивительно в ней был одно - она так искренне улыбалась, так открыто. И всегда-всегда, даже в моменты истинного разочарования сохраняла в себе кристально-чистую каплю разума и самообладания. Может быть, по этому Ирина Романова и стала "Сдерживающим фактором"?...
  
   И началась аттестация. Ученики писали тесты, учителя глотали таблетки. Лиза, когда девятиклассники писали русский, так разволновалась, что напрочь забыла все правила. Романова правда, продолжала метеором носится по школе, накручивая километры. Даже умудрилась подсказать кому-то из учеников, писавших тесты по физике, что-то про электричество. И таблетки не пила, только кофе в кабинете у Киры и нервно стучала по парте ручкой, когда какой-то класс пошел на математику.
   - Ира, немедленно перестань стучать по парте! - возмутилась Регина Александровна, пожилая преподавательница математики. - Я кому сказала, Ира?
   Романова встала, походила по кабинету.
   - Ира, да напишут они! - не выдержала математик. - Сядь спокойно, положи ручку на край стола и успокойся, в конце концов!
   - Не могу! - Романова тряхнула головой и продолжила ходить по кабинету кругами. Регина Александровна, женщина полная, со строгими глазами и волевым характером некоторое время следила за ней, не шевелясь. Потом пришел директор.
   - Что это она? - покосился он на Романову. Та недовольно отвернулась и села, снова начав нервно постукивать по столу ручкой. Петр Николаевич молча подошел к ней и отнял ручку.
   За это она смерила его недовольным и даже насмешливым - немного - взглядом.
   Пришла Кира с чайником. Посмотрела на собравшихся. На недвижимую статую Регину, на Петра Николаевича, уставившегося в окно, на недовольную Романову, какую-то обиженную, и ушла.
   - Кира, постой! - вскочила Ира. - А ты чай поставила?
   Директор улыбнулся Регине. Та только усмехнулась краешком губ. А Романова выпорхнула бабочкой в коридор. Бабочкой в юбке и пиджаке. В клеточку.
   - Пойду, - вздохнул директор. - Пойду туда, - он махнул рукой.
   Регина понимающе покачала головой.
   - А Ирина-то молодец, - сказала она ему вслед.
   - Да... - очки директора блеснули. - Странная женщина, - он даже посмотрел на двери кабинета Киры. - Странная и очень...
   - Очень молодец, - Регина хитро улыбнулась. - А ведь совсем еще девчонка!
   - Девчонка? - директор задумался. - Ну, уж не сказал бы. Я ее уже немного боюсь, есть в ней что-то демоническое!
   IX
   Стараниями всей школы аттестация была сдана. Госпожа Ирина Романова, как принято теперь называть наших русских граждан в СМИ, была бесконечно рада. И радость эта выражалась в том, что она, после того как узнала от директора такую хорошую новость, пробежалась по всем этажам с довольным и радостным выражением на лице. Ну, не умничка, не молодец? Ну, скажите, правда, прелесть эта Нэо-героиня, эта Ирина Романова?
   Да, и видели ли вы где-нибудь такого начальника как она? Сомневаюсь... Видимо так звезды распределись. Так ярко, наверное, сиял Антарес в созвездии Скорпиона в то утро, в конце октября, когда родилась Ирина Романова. Нэо-героиня нэо-времени...
  
   Глава седьмая. "Сила стремления-падения"
   I
   Прекрасное раннее мартовское утро, пятница недели школьных каникул.... Солнце светит, птички поют, лужи сверкают бриллиантами... 9 утра, рано, тихо, хорошо...
   Ирина Романова в школе, разговаривает с кем-то по телефону, что-то пишет...
   - Ирина Анатольевна! - физрук Александр заглянул в приоткрытую дверь кабинета Романовой. - Вы не заняты?
   Ира жестом руки попросила его подождать минуточку, а сама что-то наговорила абоненту на том конце и попрощалась.
   - Что случилось? - обратилась она, наконец, к коллеге.
   - Ну, это... Надо бы два-три человека, кого-нибудь из девятого или десятого, перетаскать из подвала хлам всякий, - объяснился физрук.
   - Будут вам помощники, - заверила его Ира. И первым делом пошла к Лизе, которая тихонечко сидела в своем кабинете и что-то делала. Звонить ребятам из класса, в котором она, Лиза, была руководителем, она отказалась наотрез. Не буду, значит, и все.
   Оставалась только Орлова, классный руководитель одного из десятых классов.
   - Орлову не видели? - спросила Романова. Никто ничего не видел, не знал и не помнил. Посмотрев на часы, Ира подумала, что возможно Виктория Викторовна еще дома. Набрала номер ее телефона, ответил сын.
   - Алло...
   - Ярослав, мама дома? Это Ирина Анатольевна.
   - Нет, ее нет... - удивился 13-летний сын Орловой.
   - А давно она ушла? - допытывалась Романова.
   - Не знаю, я спал...
   - А... Разбудила? - засмеялась завуч. - Хорошо, тогда передай маме, когда она появится, что звонила Ирина Анатольевна.
   - Хорошо, передам, - зевнул сын.
   Конечно, измученная каникульной неделей, Ирина Романова не догадалась подняться этажом выше в своих поисках Орловой. Это только дети в каникулы отдыхают. Учителя во главе со своим "Сдерживающим фактором" Ириной сдавали школу по санитарному состоянию...
   А Виктория Викторовна, в то утро преспокойно отзанимавшись с отстающими, спустилась вниз и была такова. Естественно, когда Ира поднялась на пятый, дверь кабинета Орловой была заперта. А в полдень Романовой пришла в голову идея позвонить домой коллеге еще раз.
   - Ну, что, Ярослав, мама дома? - спросила она у вновь ответившего сына.
   - Нет, она приходила и снова ушла.
   - А ты не знаешь, куда?
   - Нет, не знаю...
   - Мда... - Ира задумалась. - Ну, ладно!
   А Орлова тем временем, походив по магазинам, вернулась домой, а потом в школу. И когда Ира пытала ее сына, в полдень, Виктория снова была в одном с нею здании, только этажом выше.
   - Ирина Анатольевна! Поможет мне кто сегодня или нет? - снова пришел физрук.
   - Поможет-поможет, - отмахнулась от него задумчивая Ирина.
   Орлова, прейдя домой в половине второго, узнала, что с утра и в полдень ее искала завуч Ирина. И очень-очень хотела ее видеть или слышать.
   Виктория, женщина полноватая, неторопливая, высокая с длинными каштановыми с вишневым блеском волосами, обожающая блеск и сама как бы сошедшая со страниц романа, без пятнадцати два сама набрала номер школы и безошибочно узнала голос Ирины, ответившей коротко "Да".
   - О, Виктория Викторовна! - обрадовалась Ирина. - Наконец-то я вас отловила!
   - А что такое?
   - Позвоните кому-нибудь из своих, из десятого, пусть придут, тут хлам из подвала вынести. Помочь Александру Викторовичу надо!
   - Да, не вопрос, сейчас позвоню, - ответила Орлова бодрым голосом.
   - Ой, Виктория Викторовна, вы не представляете, как вы меня выручили! - воскликнула Ира.
   - Да, ладно вам Ирина Анатольевна, пустяки какие!
   - А ваши, между прочим, не переломятся, полчаса поработают, - засмеялась завуч.
   Орлову насмешил такой вывод.
   - Ну, ладно.
   - Спасибо Виктория Викторовна! - еще раз поблагодарила коллегу Романова.
   И они попрощались.
   II
   Мама Елена вместе с мужем Анатолием и внучкой Настей ранним субботним утром в конце марта 2003 года выбралось в Коломенское. Брат Олег отправился (слава Богу!) на работу. А Ирина Романова, безмерно счастливая тишиной и покоем, переместилась со своими бумагами-отчетами на кухню. Включила телевизор и уже собралась поставить чайник, когда ее прервала телефонная трель.
   - Что тебе Кира? - схватила он трубку.
   - А... - Кира на том конце провода оторопела. - А ты откуда узнала, что это я?
   - Угадала, - усмехнулась Ирина. На самом деле все было намного банальнее - телефон-то был с определителем!
   - Ну, так что тебе от меня с утра пораньше понадобилось? - переспросила Романова, дотянувшись до электрического чайника и включив его в розетку.
   - Занята? - осторожно спросила Кира.
   - Смотрю "Квартирный вопрос" и пишу отчет по питанию, - ответила Романова. Она бросила взгляд на экран телевизора, где рабочие из программы уже закончили клеить в новом помещении обои.
   - А-а-а... Мне тут Маша звонила, спрашивала твой телефон. Я сказал, что ухожу, а так чтобы на память и не вспомню. Ну, что дать ей твой телефон?
   - А я при чем? - удивилась Ирина.
   - Ну, может, ты занята, а потом мне и попадет, что я...
   - Ну, дай... - пожала плечами Романова.
   - Да, кстати, - вспомнила Кира. - С каких это пор ты у нас еще и отчетами по питанию занимаешься?
   Романова бросила взгляд теперь уже на часы, стоящие на полочке.
   - С половины десятого, - ответила она и попрощалась с Кирой.
   Чайник щелкнул, видимо выключившись. Романова собиралась уже заварить свежий чай, как вдруг изумленно посмотрела на сам чайник. Вода в нем как была холодная, так и осталась.
   - Весело! - с удивленно-строгими нотками в голосе сказала Ира. - Чудненько!
   Но, так и не смогла понять, в чем дело... Чайник не подавал признаков жизни. Толи сломался, толи забастовал....
   III
   Та самая Мария, которая требовала с Киры телефон Романовой, была очередной ее коллегой. И позвонила она часа через полтора после первого звонка. Романовой пришлось разговаривать с ней минут сорок, прежде чем Мария выяснила все, что хотела. Потом, спустя еще минут двадцать, позвонила Орлова. Но ей понадобилось всего-то пару мгновений, да к тому же дело у нее было можно сказать личное.
   Ира уже подумывала о том, что не сменить ли ей номер телефона или не отключить ли его в крайнем случае, когда относительную тишину нарушил звон домофона. На него Романова посмотрела с нескрываемой ненавистью.
   - И? - в голосе ее уже чувствовалась угроза.
   На том конце, то есть на улице, около подъезда, послышались всхлипывания и неясные слова.
   - А... Татьян, это ты что ли?
   Двоюродную сестру, которая жила в доме напротив, Ира узнала только по интонации.
   - Тань, прекрати рыдать и поднимайся! Помнишь, третий этаж? Квартиру помнишь, вот и отлично!
   "О, господи, боже мой!" - прошептала Ира, метнувшись в сторону комнаты, закрывая дверь. Маленькая попытка занятой женщины, которая с утра только глаза открыв, попала взглядом на документы, скрыть легкий беспорядок.
   - Что случилось? - спросила Романова, увидев заплаканную сестру. - Ну?
   Татьяна Андреева, в девичестве Фролова, миловидная с рыже-каштановыми волосами, заплетенными к косичку, и серыми глазами, теперь заплаканными вся тряслась и дрожала.
   - Садись-садись, - Романова провела сестру на кухню и усадила ее на табуретку около стола. - Чаю тебе налить?
   Таня энергично и отрицательно замотала головой. И хорошо, потому что Ира как раз вспомнила, что чайник не работает. Себе-то она вскипятила воду в кастрюле, а при сестре было как-то неудобно...
   - Что случилось? - Романова заглянуло в лицо Тани. Тушь растеклась, по щекам текут слезы. И в таком вот состоянии она шла по улице!
   - Лида... Лида... - Таня даже не могла говорить, захлебываясь в слезах.
   - Так, давай успокойся! - строго сказала Романова. - Успокойся и расскажи, а я тебе пока валерьянки налью.
   Таня кивнула, утирая ладонью слезы. Ирину, перенявшую от двоюродной сестры тревогу, всю аж затрясло.
   - Ну, - она протянула Тане рюмку с лекарством. - Давай, пей и рассказывай.
   Таня послушно выпила горьковатую воду и, борясь с подступающими рыданиями, сказала:
   - Ли...Лида... Пошла с утра на день рождения... Пошла, а потом подружка ее звонит и спрашивает, почему она не пришла...
   Таня снова зарыдала.
   Носового платка под рукой у Романовой не было, поэтому она протянула сестре кухонное полотенце. Белое в незабудках.
   - Ира-а-а... - зарыдала Татьяна в голос. И упала на стол, прямо на бумаги Романовой. Та аккуратно вытащила из-под рыдающей сестры отчет по питанию. Не переписывать же его!
   - Ты подругам ее звонила? Может с кем встретилась? Ну, Тань...
   - Звонила, нет ее нигде!
   Ира постояла с минуту, потом обернулась вокруг себя, положила отчет на полку и, тряхнув головой, сказала:
   - Тань, иди в ванную, умойся, а я сейчас оденусь, и пойдем.
   Татьяна поплелась в ванную, а Романова метеором в комнату, не забыв перед этим посмотреть на термометр и на улицу. +6 и солнце светит...
   Когда двоюродная сестра, вытирая лицо кухонным полотенцем, вышла из ванной, Ирина Романова уже стояла в прихожей. В черном стильном пальто прямого кроя с вывернутыми белыми швами, брюках, водолазе и пестром шарфике, она напоминала кого-то. Толи героиню сериала, толи саму себя...
   - Мужу звонила? - спросила Романова.
   - На совещании... - Таня оторопела от той скорости, с которой собралась ее сестра.
   - Пошли, - Ира схватила ключи и вытолкала Татьяну за дверь. На столе, где она с утра писала свой несчастный отчет, остался только тетрадный листок в клеточку, на котором рукой Ирины Романовой было написано:
   "Ушла. Звонить будут - буду позже. Суп сварить не успела.
   Ира"
   IV
   Татьяна родила Лиду в семнадцать лет. По профессии экономист, она работала день через день, обожала все бразильские сериалы и могла разговаривать по телефону часами.
   Как 14 лет назад она вышла замуж, так и жила до сих пор, в доме, напротив, вместе с мужем и дочерью Лидой.
   Забежав домой к Тане, Ира самолично позвонила всем подругам Лиды и даже поговорила еще раз с матерью девочки, на день рождения к которой должна была Лида пойти.
   - Давай позвоним в милицию, - не выдержала безутешная мать, откинувшись на спинку дивана и уставившись остекленевшими глазами в потолок.
   - Они у тебя заявление все равно пока не приму, прошло слишком мало времени, - холодно ответила Романова. А у самой в душе все перевернулось от мысли, что она сама могла быть на ее месте. - Фото Лиды есть?
   Таня вскочила на ноги.
   - Вот, - и через мгновение протянула сестре школьную фотографию. - В школе делали. Недели две назад...
   Ирина с Таней обежали весь район с такой скоростью, что ноги заболели. Встретили некоторых знакомых, но никто и Лиде не слышал. Даже на вокзал зашли, показали кому-то фото... Никто ничего не рассказал и не видел...
   - Пошли домой, - прошептала Таня. - Пошли, мужу позвоним, в милицию...
   Ира покачала головой.
   - Сначала зайдем к этим... ну у кого день рождения! Где они живут?
   Романова сделалась какая-то странная, серьезная, задумчивая... Словно бы абстрагированная от внешнего мира.
   - Земляной Вал, - еле слышно ответила Таня. - От перекрестка чуть левее и вглубь...
   Когда обе заявились в семейство девочки-именинницы, ее мать заулыбалась.
   - Татьян, не плачь, появилась твоя Лида, - обрадовала безутешную мать женщина.
   Ира аж руками всплеснула.
   - Лида... - зарыдала Таня, обнимая дочь.
   - Ты где была?! - голос Романовой, именно той, которая была Ириной-завучем, угрожающе прогремел над головой Лиды.
   Все-все посмотрели в сторону Ирины Романовой.
   V
   Все выяснилось. Лида познакомилась с девочкой и тут же пошла к ней домой. Правда, день для нее закончился более чем ужасно, потому что на нее дико наорала Романова, потом Таня, а еще ей грозил выговор от отца.
   Перенервничав, Ира еле приползла домой. День был разбит. Отчет по питанию не закончен и вообще не суббота, а сущее наказание. Даже погода не радовала.
   "Завтра будет лучше..." - подумала Ира, включая горячую воду. "Господи, уж в последний день школьных каникул, в воскресение-то уж, можно мне отдохнуть? И доделать все-таки этот отчет по питанию!"
   Ира Романова, будучи человеком, у которого работа это вторая жизнь, иными словами, будучи трудоголиком, обладала удивительной чертой. Это спасало ее где-то и делала, без сомнения, неотразимой. В ней было безмерное обаяние человеческое с примесями чего-то неземного, демонического.
   Человек, который смотрит ей прямо в глаза, в один прекрасный миг понимает, что вот сейчас расскажет ей все-все. Это странное ощущение ее взгляда. Устремленного действия ее серо-голубых или опалово-сапфировых глаз, всех манер ее, всех порывов.
   Встретившись с нею однажды, вы почувствуете вскоре, что слишком привыкли к ее негласному присутствию и чего-то, на самом дела вам не хватает, если она далеко.
   Хочется сохранить в себе блеск ее обаяния, отзывчивости и всех отдельных черт. А потом, вы с силой взмахнете рукой, пытаясь прогнать наваждение. Взмахнете и засмеетесь, что так можно привязаться к человеку. А в этом, согласно правилу общения и жизни, нет ничего особенного.
   Правда, Романова так редко вспоминала о себе самой. Ей бы на миг остановиться, задуматься и стать такой, какая она бывает по праздникам - красивой и величественной. Именно по торжествам она приобретает ко всем своим качествам, а их так много, блеск общества, блеск какой-то мировой красоты.
   Ей не нужно быть внешне прекрасной в это мгновение, она и так очень красива чем-то внутренним. И не надо говорить, что таких людей не бывает. Иначе бы я не видела ее почти каждый день, и не было бы этих строчек....
   Но весь этот мир, в котором она живет, вся эта суета, скрывает истинные намерения и стремления. Ее жизнь, словно взлеты и падения, словно вечное стремление вверх с мгновенным падением вниз и взлетом под облака, такая яркая и в то же время вроде бы обыкновенная...
   Но в обыкновенном есть та прелесть необыкновенного, которая окутывает простого человека эфемером неземного и которая делает из Золушки принцессу. Нет, это не очередная сказка, это просто размышления о таких как Романова.
   Эта странная история, эта жизнь и ее отражение, за которое меня упрекали много-много раз люди, которым я когда-то доверяла, - попытка создать мечту. Мечту-надежду, мечту-искупление... А впрочем, все это смешно и весело, все это так глупо порой и так умно. Но умно это будет, как правило, только лет через сто-двести. Кто-то прочтет и скажет, что в начале 21 века жила такая Ирина Романова, такая странная, особенная.... Обыкновенная и необыкновенная....
  
   Глава восьмая. "Две стороны"
   I
   31 марта 2003 года.
   Раннее утро, на улице странная погода, но все уже почувствовало весну. Все ожило, встрепенулось, расправило крылья. Казалось бы, какая весна, когда снег еще не сошел.... Нет, не обмануть сердце этими пустыми предрассудками, оно раньше разума чувствует неумолимое приближение весны. И откликается на ее решительный призыв громким стуком.
   "Может быть, я просто не выспалась?" - подумала Романова, когда электричка, на подъезде к Текстильщикам, выскочила на улицу. "Или весна так странно на меня действует?". Впрочем, весна такое странное время года, когда люди совершают безумства. Самые-самые разные.
   "Когда закончится эта работа?" - спросила себя Романова, взглянув на часы. И сама же усмехнулась ответу. "Никогда!" А кто-то еще смеет утверждать, что это слово нельзя произносить.
   Ирина уже вышла из метро и по обыкновению быстрым шагом миновала небольшой двор, заметив, что идет прямо за Орловой и Лизой. Что это они вместе с утра идут?
   "А я все Кире расскажу" - с усмешкой сказала сама себе Романова и немного сбавила шаг. Не обгонять же их, в конце концов. Орлова и Лиза совершенно разные люди и о чем же они так увлеченно беседуют?
   Виктория Орлова жила вместе с сыном в четырехстах метрах от работы так, что из окна ее квартиры можно было совершенно спокойно увидеть окна школы. Энергичная, но не любящая спешить.
   Лиза, задумчивая и веселая одновременно, аккуратистка и самая лучшая подруга Киры. Она терпеть не может передвигаться, и если бы была ее воля, всю жизнь бы просидела где-нибудь в уголке. И что же у нее с Орловой общего? Может быть, то, что они обе ходят не торопясь?
   Романова улыбнулась своим размышлениям. Дай бог, чтобы они не обернулись и не заметили ее!
   И начался день обычный.
   Ирина там, Ирина тут, все ее ищут, найти не могут.
   Кира: - Где Романова?!
   Лиза: - Ирину Анатольевну не видели? Я забыла ей отдать кое-что!
   Орлова: - Да, она там... проходила куда-то
   Все вместе и хором: - Где?
   А умничка Романова спряталась от них всех и сидит тихонечко. Сидит себе в уголочке, смеется и очень даже рада.
   Правда, потом они ее все-таки отловили. И прижали к стене бедняжку Ирину высокие коллеги, задав ей вопросов... Она отбивалась от них, но остались от бедняжки Ирины только рожки да ножки. Короче говоря, она среди них самая маленькая, совершенно потерялась, а проходящая мимо Орлова, наклонившись почти к самому ее уху и схватив ее ненароком за рукав, шепнула:
   - Плюньте вы на них Ирина Анатольевна!
   Кстати, неплохой совет!
   II
   Во вторник Ирина Романова умудрилась пропасть. Всего-навсего ушла с работы ровно в половине пятого, а домой пришла только около девяти. Вряд ли путь от работы до дома в пределах практически одного округа, занимает пять с половиной часов. Где это, спрашивается, госпожа Ирина Романова ходила все это время?
   Ее родителей это видимо совершенно не интересовало, и, как выражалась ее мама: "Я не контролирую свою дочь, она уже взрослый человек!". Тем не менее, госпожа Романова все это время носилась по центральному округу, собирая самые разнообразные справки. И вот, что было интересного.
   По пути домой, точнее сказать, направляясь относительно в его сторону, Романова завернула.... В Управления по делам Президента РФ... Нет, успокойтесь, она не на чашечку кофе к главе государства, а всего лишь за каким-то жизненно важным документам туда направилась!
   Вышла оттуда, задумчивая-задумчивая. Постояла, посмотрела по сторонам, на хмурое весеннее небо, и уже собиралась пойти домой, как вдруг в каких-то полуметре от себя заметила учеников своей же школы!
   "И что это они тут делают?" - подумалось Романовой. И, может быть, она бы и забыла об этом, если бы минут через пять не поняла, что обе девушки идут в приблизительном направлении ее дома. Это уже стало более чем интересно.
   Собственно кто же это был?
   - Послушай Эль, - семнадцатилетняя десятиклассница Наталья схватила подругу Оливию за рукав. Веселая парочка неразлучных подружек, которых не разлучило даже перераспределение в свое время классов на профильные-обычные - Наталья и Оливия.
   Совершенно разные и такие удивительно дружные. Разные во всем - во внешнем виде, привычках, оценках и даже в поведении.
   Оливия - творческая, рискующая интриганка, с вспыльчивым характером и честолюбивыми мечтами - местами ранимая, но способная привязаться или полюбить каждой клеткой своего тела обожала, все точные науки и на ночь иногда имела обыкновение читать либо теорию относительности (неважно, что она ее мало понимала) или фразеологический словарь.
   Наталия - мечтающая о карьере археолога или историка чем только не увлекалась. И танцами, и бисероплетением и цветами и много-много чем еще, но в итоге нашла одно увлечение.
   - Что ты хотела? - Эля уставилась на подругу немигающим взглядом синих глаз. И сочетались они к тому же с ее небольшим ростом и короткой стрижкой темно-рыжих волос очень даже гармонично.
   - Хотела спросить, как долго мы будем еще бродить по центру? - устало вздохнула Наталья.
   - Пока не найдем тот самый дом. Я же не вернусь домой со словами: "Простите, я дом не нашла, справку не взяла!", - усмехнулась Оливия.
   - Да... Только знаешь, насколько я знаю центр, мы с тобой уже минут пять идем в сторону Курского вокзала! - Наталия зевнула. - Твое счастье, что мне на завтра делать уроки не надо!
   - Так! - Эля остановилась, сверяясь с маленьким кусочком бумаги. - Да, ты права, мы не туда идем!
   - Слава тебе господи, заметила! - всплеснула руками подруга.
   - Чуть левее, но насчет вокзала, это очень хорошо, что ты заметила - он как раз нас ориентир!
   Оливия Римская - внучатая племянница мужа Арины Григорьевны Сизеновой и девушка, любимой учительницей которой была Ира Романова, которая, кстати сказать, уже почти нагнала обеих подруг.
   - Зачем тебе вокзал?! - удивилась Наталья.
   Эля искренне засмеялась.
   - Ну, не делай такие глаза! Такие круглые-квадратные! - передразнила она подругу.
   Ирина Романова уже находилась в полуметре.
   - А я и не делаю, это ... оптический обман! - парировала Наталья.
   - О! В физику ее потянуло, - беззлобно пошутила Эля.
   - А я как ... - слава богу, вторая не успела договорить, тем самым озвучить конец своей фразы, в которой хотела сравниться с Романовой. Потому что Ирина именно в этот момент обогнала девушек.
   - Ой! - Эля явно не ожидала такого поворота событий. То ли она совершенно забыла, что Ирина Романова живет рядом, то ли она просто выбросила из головы тот маленький факт, что эта непредсказуемая женщина могла появиться где-то рядом.
   - А я думаю, что это они тут делают? - с хитрыми нотками в голосе пропела Ира.
   - А мы... - начала было Наталья.
   - А что вы тут делаете?! - воскликнула Эля. И тут же покраснела, поняв что, как и кому она сказала. Романова, правда, засмеялась, совершенно не разозлившись.
   - Вообще-то иду домой, - она поправила выбивавшийся шарфик и, посмотрев по сторонам, бросила взгляд на Оливию.
   - Мы ищем один адрес, - наконец, нарушила восстановившуюся тишину Наталья, плавно вклинившись между шедшими рядом Ириной и Элей. - Воронцово поле, дом... э-э-э...
   Романова снова посмотрела по сторонам. Надо отметить, что она шла в одном (достаточно медленном для нее самой) темпе, не опережая и не оставляя двух своих учениц.
   - Дом... А, у Эльки адрес! - махнула Наташа рукой. - Какая разница, этот Сусанин все равно завел меня не туда!
   Эля и Ирина прыснули. Обеим понравилось сравнение и тот тон, которым Наталия его произнесла.
   -Между прочим, - все еще улыбаясь, сказала Романова, - Идете вы правильно.
   - А я тебе говорила! - обрадовалась Оливия. И в тот же момент поскользнулась на очередной луже. Удивительно, но Романова, снова оказавшаяся с нею рядом довольно ловко подхватила ее под руку.
   - Эти лужи! - сказала Ира позже. - Я с утра картинно проехалась на голом тающем льду и чуть не оказалась в самой глубокой луже Юго-восточного района!
   Эля улыбнулась тону и манере Ирины рассказывать. На такое мог быть способен только один человек. И этот человек шел с нею рядом, поглядывая по сторонам и поминутно поправляя надоедливо выбивающийся шарфик.
   Обе, и Ира, и Эля, внезапно, подумав, видимо о чем-то одном, посмотрели друга на друга. И Оливия (господи, зря она это сделала!) взглянула Романовой прямо в глаза. Даже вздрогнула от странного чувства, пронзившего ее насквозь.
   - Вы совершенно не такая сейчас, как в школе, - внезапно сказала она. Очередной порыв ветра бросил в лицо пригоршни брызгов.
   Глаза Натальи в этот момент походили на огромные тарелки. Эля редко говорила такие вещи, тем более учителям, тем более Романовой.
   - Да? - удивилась Ира. И от удивления и, может быть, даже некоторого смущения, в глазах у нее заиграли искорки веселья. - Я же просто человек!
   Эля уже открыла рот, чтобы ответить: "Нет, не просто!", но сама Ира ее перебила.
   - Вон тот дом видите? Прямо за ним перекресток - ваше Воронцово поле, - она ловко переступила через очередную лужу.
   - А это что еще за дом? - Наталья посмотрела по сторонам. - Что-то я его тут не помню!...
   - Зато я прекрасно помню, - Романова отвернулась, пряча глаза. Она смеялась. - По крайней мере, сколько в нем живу.
   Наташа оторопела.
   - До свидания, - Ирина бросила насмешливый взгляд на девушку.
   - До свидания, - ответила Эля, тогда как Наталия, не в силах ничего сказать, просто кивнула.
   - До завтра, - ответила Оливии Романова. И завернула к подъездам собственного дома.
   - Что значит "до завтра"? - еще больше удивилась Наташа.
   - Мы завтра с классом едем в институт, она там тоже будет, - спокойно и задумчиво ответила Эля.
   - И надо же было такому! Романову встретить!
   - Судьба, - Оливия посмотрела на подругу точно так же, как на нее смотрела Ира минут пять назад.
  
   III
   Утром в среду Ира Романова посмотрела на улицу и не поверила своим глазам. Там шел самый настоящий зимний снег, сильно смахивающий на метель.
   - Чудненько! И очень весело! - всплеснула руками Ира. - И что это значит? Зима крестьянин торжествует?!
   "Это означает, картина Репина приплыли!" - сама же себе и ответила.
   Правда, ехать ей не так далеко - на метро одну остановку! Зато бедной Эльке можно было посочувствовать. Она с утра добиралась до школы методами первопроходца-героя. Троллейбусы не ходят, снег метет, полный провал!
   Пришла раньше всех, кто должен был ехать в институт им. Баумана (вместо уроков, конечно) и, постояв около школы в гордом одиночестве, пошла в здание - греться.
   Глава всей этой делегации - Кира Киселева - запаздывала. Правда, когда Оливия снова вышла на улицу, Кира уже пришла. Точнее "прискользила" по замерзшим лужам.
   - О! Все собрались? Через пять минут уходим, - пропищала она и ретировалась в здание школы, тоже, видимо, греться пошла.
   Что было потом - можно назвать только: "Последний герой! Доехать до Бауманского". И приписка" "В час пик".
   - Встречаемся на Бауманской, - пропела Кира. - Как ехать все помнят? Отлично!
   Как ехать-то все помнили, зато не все знали, как влезть в вагон, в котором плотность людей достигла критической отметки. При этом всем дежурная по станции "Кузьминки" занудно-противным голосом твердила в микрофон: "Уважаемые пассажиры! По техническим причинам поезда следуют с увеличенным интервалом, пользуйтесь наземным транспортом". Пассажирам было до лампочки. Они с тупым упрямством пытались втиснуться в переполненный вагон метро.
   Эля с двумя одноклассницами тщетно пытались втолкнуться в состав. Только на четвертой попытке - в четвертый подошедший поезд - их внесла толпа, дав понять, что такое сила. Она даже вспомнила Романову, которая пыталась объяснить им в седьмом классе это понятие. Ей бы надо было тогда припомнить то ощущение, которое испытываешь, когда очумевшая толпа людей, рвущихся на работу, вносит тебя в час пик в вагон метро и практически размазывает по стене поезда. Вот это сила!
   На станции "Таганская" все та же толпа вынесла Элю и ее одноклассниц на платформу, чудом сохранив им все конечности в целости, сохранности. С криком "Мы опаздываем!" Эля рванулась по переходу.
   На "Бауманской" троица выскочила с круглыми-квадратными глазами. Их ждал почти весь их класс, Кира и ... Ирина Романова. И во второй раз Эля сделала непростительную ошибку. Она, то ли случайно, то ли специально, посмотрела на Романову, прямо ей в глаза. И снова остолбенела, хорошо, что кто-то толкнул ее, иначе неизвестно, чем могло все это кончится!
   Тем не менее, Ира моментально огорошила Элю и ее одноклассниц вопросом:
   - А вы там десятый "А" не видели?
   Все три отрицательно покачали головой.
   - А что они не пришли? - удивилась Эля.
   Видимо нет. Собственно, эти могли запросто "плюнуть на эту поездку", выражаясь их словами. Что они, скорее всего, и сделали.
   А что касается Романовой, то это была уже не та Ирина, которая накануне прятала глаза, смеясь и как-то очень странно поправляла свой шарфик. Вчера в ней было что-то другое, особенное, что-то... И эля поймала себя на мысли, что смотрит на Ирину, стоящую к ней полубоком и увлеченно разговаривающую с Кирой, и думает, что вчера в ней было что-то... родное. Да, именно об этом говорила тетя Арина!
   - Вспомнила! - воскликнула Эля, подскочив на месте. Те, кто стоял рядом, обернулись.
   - Господи, что ты вспомнила? - удивилась одноклассница. Эля поняла, что только что осветила свои мысли вслух. И готова была прочитать самой себе хорошую лекцию, но воздержалась, только, засмеявшись, отмахнулась.
   "Удивительный человек!" - пронеслось в голове.
   - Елы-палы! Снег-то валит! Может, пойдем все-таки? - возмутился кто-то из одноклассников.
   Пока Ирина объясняла, как и куда идти, Эля вспомнила все-все, что говорила ей тетя и поймала себя на одной такой простой мысли. Тетя Арина не просто так говорила о Романовой. Должно, точно должна была быть причина ее восхищения. Точно должно быть что-то. Что же их связывает?! Кто же вы такая, Ирина Романова?
   IV
   Арина Сизенова с утра плохо себя почувствовала. Она словно бы что-то ощутила, что-то исходящее изнутри. Она не могла себе объяснить, что же происходит, но почти была уверена, что ничего хорошего в этом нет.
   - Ир, что с тобой? - спросил муж, обеспокоенный бледным видом жены.
   - Да, давление, наверное, упало, пойду полежу... - ответила она, направляясь в комнату.
   - Может вызвать врача? - спросил муж из прихожей.
   - Да, зачем? Я же не умираю!
   - Сплюнь и постучи! - возмутился супруг. Потом, помолчав, добавил. - Я, пожалуй, на работу не пойду.
   - Да, ладно же тебе! - Арина Григорьевна прилегла на кровать. - Иди-иди.
   Но он не пошел. Даже на работу позвонил, что-то спросил и отправился пить допивать утренний кофе.
   Арина Григорьевна лежала все утро, читая какую-то бесполезную книгу. Потом, устав лежать без дела, встала, пошла к серванту и заглянула в коробку со старыми фотографиями.
   Всегда приятно, держа в руках кусок бумаги, заглянуть в прошлое. Здесь она выходит замуж. Это ее новорожденная дочь. И сын...
   Арина Григорьевна посмотрела на тикающие часы, потом на чуть качавшийся тюль, на искусственные цветы...
   - Старые фотографии? - она и не заметила, как подошел муж. - Тебе лучше?
   Арина кивнула.
   - Посмотри на это, - она протянула супругу несколько черно-белых фотографий. - Помнишь нашу Мариночку на выпускном?
   - Да, - он сел на край кровати, рядом с женой. В свои 67 Юрий Сизенов выглядел так, словно всю жизнь был летчиком - высокий, плотного телосложения, со строгой осанкой.
   - Она была жутко расстроена из-за того, что так и не получила золотую медаль... - вспомнила Арина, посмотрев перед собой.
   - Да, но, кто знает, что бы было, если бы она тогда получила эту медаль?
   Арина промолчала.
   - А это? - Юра вытащил из-под стопки старых фото тоненький кусочек бумаги. На нем, сильно обветшавшем, едва различались три фигуры. Это были три девочки - две примерно по полтора годика и одна постарше.
   - А это... - Арина Григорьевна всмотрелась в изображение. - Мои сестры...Это последняя наша с ними фотография.
   - А как же получилось, что вас разлучили?
   - Когда родители погибли, нас моментально отправили в детдом, - вздохнула Сизенова. - Сестрам тогда было... одной почти два, второй годик, мне - пять с половиной. Их очень быстро усыновили, а я осталась.
   - Ты их не искала?
   - А как я могла их найти. Мне сказали, что одну увезли на Дальний Восток, а другую куда-то на север. И имена у них были другие...
   - А тебе бы хотелось увидеть...
   - Их?... - Арина Григорьевна удивленно посмотрела на мужа. - Зачем? Они уже слишком взрослые, у них есть дети и внуки... Знаешь, я совершенно не желаю портить им жизнь!
   Юрий с удивлением смотрел на жену.
   - ...только грустно немного, что все вот так получается в жизни! - внезапно вспыхнула она. - Может быть я бы и хотела их увидеть, но это желание так глубоко... За 60 лет я смогла поверить, что я была единственным ребенком!
   V
   - День рождения Лиза? - Кира покачала головой. - Ты что, он же был уже!
   - У меня да... - вздохнула Лиза. Она накануне покрасила волосы в рыжий цвет и теперь, кажется, была очень этим довольна. - У моего брата нет. Он давно меня терзает познакомиться с вами всеми. Чем не повод?
   Кира хмыкнула.
   - Ты это Романовой скажи! Кстати, а где ...
   Опережая события в небольшой и холодный (впрочем, как всегда) кабинет вихрем ворвалась Романова. Захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
   - Ты что?! - оторопела Кира, от неожиданности сев на стул. - От кого спасаемся? От приведения?
   - Хуже! - Ира тяжело дышала. - От...
   В этот момент дверь за ней скрипнула и все, что успела сделать Романова это отскочить метра на два влево.
   В кабинет вошел директор со странным выражением на лице. Посмотрел по сторонам, увидев Романову, дернулся.
   - Пошли, - было, все, что сказал он.
   И Ира ушла.
   - Что это она? - Лиза, не шелохнувшись, стояла около раскрытого окна. - Что это с Романовой.
   - Знала бы, так не удивилась бы! - ответила Кира, совершенно обескураженная происходящим.
   - Так что насчет дня рождения? - вспомнила Лиза.
   - Нужно подумать, - прошептала Кира. И задумалась.
   VI
   - Глупо прятаться, госпожа Романова, - сказал Петр Николаевич Ире, когда они оба размеренным шагом шли по этажу.
   - Знаю, но... - Ирина нервно потерла руки. - Но вы тоже должны меня понять!
   - Я понимаю, - спокойно ответил директор. - А еще больше беспокоюсь за то, что ты так реагируешь. Не свойственно это Ирине Романовой, - он посмотрел на опустившую глаза Иру.
   - Знаю, - последняя потрепала лацкан своего серого пиджака в полоску. - Только не стоит думать, что я железный феникс.
   - Железным был не феникс, а Феликс. Эдмундович Дзержинский, - улыбнулся начальник. - А ты не тот ни другой. Но можем проверить. Сожжем тебя и посмотрим, возродишься из пепла или нет!
   Романова с укором посмотрела на директора. Непонятно было благодарна она его шутке или обижена.
   - Все-таки, с этой проблемой я разберусь сама. Не хочу, чтобы кто-то вмешивался! - и, развернувшись, зашагала прочь.
   - Ира, я боюсь, ты можешь совершить ошибку! - сказал ей вслед Петр Николаевич.
   "Моет быть! Но это совершенно никого не касается!".
   Романова уже достала ключи из кармана - хотела дверь кабинета открыть.
   - Ира! - окликнули ее.
   Обернулась, подспудно подумав, что только что говорил ей начальник.
   Директор, не успевший отойти, тоже посмотрел в ее сторону.
   - Здравствуй, Ира, - послышался голос за спиной Ирины. Никто не видел, но взгляд ее в тот же миг взметнулся вверх, словно бы силясь пробить дверь насквозь.
   - Здравствуй, - ответила она. Было что-то в этом голосе... Что-то очень-очень странное.
   Глава девятая. "Никогда больше"
   I
   Как-то странно она себя чувствовала до конца этого дня. Странно, очень странно. И солнце, которое, наконец, соблаговолило выглянуть из-за туч, и легкие облака, напоминающие о неминуемом приходе весы, - ничто не успокаивало что-то зародившееся внутри Романовой. Она и сама понять не могла в чем дело. Ей казалось, что это похоже на какую-то связь демонического характера - иначе бы она чувствовала успокоение.
   А дома? Дома она знала - покоя тоже не будет, по крайней мере, второй фронт открывался именно там. Может быть, на какие-то определенные мгновения она и чувствовала себя в безопасности, но это ее положение все более и более напоминало пантеру в джунглях.
   - Мама, ты не видела мою записную книжку? - это было первым, что услышала Ира, переступив порог собственного дома.
   - Да откуда я знаю, - отмахнулась Романова. - Не могу говорить...
   Настя посмотрела на мать обиженными серыми глазами и куда-то дела юркнула.
   - Ир, что-то ты поздно! - следующим обратившемся была мама Елена.
   Ира меланхолично расстегнула пальто, стянула с шеи шарф, посмотрела в зеркало. Уставшая женщина со странными серо-голубыми глазами. Что-то все сегодня ей казалось странным! Это ненормально!
   - Ужинать будешь?
   - Не знаю... Может быть...
   Откуда-то из комнаты раздался телефонный звонок.
   Состояние никакое, желание одно - упасть и уснуть. Но не тут-то было.
   - Ирин, это тебя! - мама Елена протянула дочери трубку.
   - Боже мой... - прошептала Ира. - Скажи... скажи, что я...
   - Скажи им, что она застряла в лифте, - посоветовала дочь Романовой.
   - Кстати, хорошая идея, - прошипела Романова. - Я пошла...
   Елена что-то ответила, засмеялась, потом повесила трубку.
   III
   "Отстаньте от меня, у меня болят зубы!" - именно такое лицо было у Ирины Романовой в тот вечер, когда она сидела в кресле, положив руки на подлокотники и наклонив голову влево. Где-то рядом, вообще-то она к этому привыкла, гудело Садовое кольцо. Ко многому привыкаешь. Даже то, что из твоего окна видны отходящие поезда Курского вокзала, через какое-то время становится романтикой.
   Чуть подрагивал тюль, закрывая блестящую темноту улицы. Там, за этой кружевной тканью, изрядно потрепанной, но все еще милой, шумела улица и дрожала россыпь огней. Огней вокзала, огней Москвы.
   Встала, посмотрела в окно.
   - Ира, трубочку возьми! - послышался голос матери из соседней комнаты.
   - Кира, сколько можно добиваться меня?! - ответила Романова, схватив трубку телефона.
   И, как не удивительно, угадала.
   - А... Ир, ты что ясновидящая?
   - С вами станешь!
   - Ты новости уже знаешь или рассказать?
   - Что случилось?
   - Ну...
   - Кира, уж если ты умудрилась позвонить, - Ира бросила взгляд на часы. - В половине десятого, то будь добра не доводить меня! Я жутко хочу спать, да к тому же у меня страшно болят голова и зубы!
   Кира растерялась.
   - Тогда я, пожалуй, не буду тебя тревожить.
   - Поздно. Что случилось?
   - Да, ничего не случилось, спросить хотела кое-что.
   - Что? - Ира уже начала медленно злиться.
   - Придешь на день рождения брата Лизки? - осторожно спросила Кира.
   - И из-за этого ты мне названивала полдня?! - всплеснула руками Ира. - Оставьте меня в покое!
   И на этой дружелюбной ноте они с Кирой расстались.
   IV
   Что это? Субботнее апрельское утро или просто сон? Оказалось, что утро. Романова перевернулась с бока на бок и чудом не скатилась с кровати - вовремя спохватилась. Правда, зацепившись рукой за тумбочку, опрокинула будильник. От неожиданности он зазвенел.
   - Господи... Только этого не хватало! - Романова потянулась за часами и тут, конечно же, рухнула с кровати с диким грохотом.
   - Мам, ты жива? - дочь влетела в комнату с огромными от удивления глазами.
   - Жива-жива, - заверила ее Ира, отряхиваясь. - Надеюсь, что все цело. Посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Она с утра напоминала жертву взрыва на фабрике.
   - А.... Ну, ладно...
   - А ты, куда это собралась? - Ира только теперь заметила, что дочь в верхней одежде.
   - На биологию. Забыла?
   - А... - Романова сочувственно покачала головой. Потом посмотрела на часы-удильник, которые до сих пор держала в руке и вскрикнула.
   - Мне ж тоже на работу! Почему ты меня не разбудила?!
   - А ты просила?
   Можно себе представить ту скорость, с которой Ирина Романова собиралась в то утро. Пожарные и космонавты отдыхают! Им до Иры как улитке до вершины Эвереста.
   Только она могла с утра, собирая сумку, покидать туда все необходимое, а потом в метро удивляться, что сумка как-то неприглядно выглядит.
   Надо отдать должное, в то утро, не смотря ни на что выглядела она боле чем. По крайней мере, бросив резкий и стремительный взгляд на себя в зеркальную витрину, она осталась довольной.
   Ей бы музыкальное сопровождение, получился бы клип. Или маленький фильм, или вольная интерпретация какого-нибудь сериала...
   От метро до работы она летела с приблизительной средней скоростью 17, 54 километра в час. Не верите? Разделите 405 метров на 23 секунды. И после всего этого кто-то еще утверждает, что законы физики невозможно преодолеть!
   На пороге школы Романова запищала. Да нет, вы снова все не так поняли! Магия не при чем, мышью она становиться не собиралась! Просто в сумке дико заверещал мобильный , да так, что со стороны могло показаться, что это именно Ира издает такие звуки, подозрительно похожие на писк серой мыши.
   "Пришло сообщение" - подумала она и через мгновение совершенно забыла об этом.
   V
   - Эля, иди завтракать!
   Оливия смотрела в окно. Солнце, ранняя весна... Как же она ненавидит это время года! Жила она вместе с матерью, бабушкой и дедушкой в трехкомнатной квартире на седьмом этаже. В основном сидела дома - родители не особо выпускали ее из дома, все время твердили, что с ней обязательно должно что-то случится, когда она переступит порог дома.
   Началась такая "веселая" жизнь много-много лет назад. Видимо с того, что Элю до сих пор провожали в школу. Вам смешно? А как вы думаете, она чувствовала себя все это время?! Поэтому-то она твердо решила, что абсолютно не хочет иметь детей.
   - Может, сходим погулять? - как бы невзначай спросила она, садясь на стул на кухне.
   - Да когда?! Тут дел не в проворот! - отмахнулась от нее бабушка.
   - Тогда, может, я Наташкой пройдусь?
   - Нет! - отрезала мама.
   "Весело!" - Эля подняла глаза к потолку. И, даже не притронувшись к завтраку, ушла в комнату.
   - Ты будешь завтракать?
  -- Нет! - отмахнулась она.
   Ее спасением было одно - Самая Большая Мечта. Это можно сказать заставляло забыть о том, что скоро лето и она, симпатичная Оливия, окажется запертой на три месяца на даче. Где так же сидит дома, в четырех углах участка на семь соток и ждет осени. Такое тоже бывает...
   VI
   "Доброе утро, Ира!" - пришло сообщение. Ира только удивленно посмотрела на свой телефон. Кто такой оригинальный, что не подписывается? Минут через пять, когда она забыла обо всем этом, раздался второй сигнал. Оторвав взгляд от экрана монитора, высвечивающего какие-то немыслимые таблицы, Ира посмотрел на стол. Почти тут же сбоку от нее зажужжал факс. Она оторопела. Вскочила, вырвала лист и замерла.
   "Хватит сидеть за компьютером, шли бы Вы Ира, домой" - гласило сообщение. Почти сразу же она посмотрела на распахнутое окно своего кабинета. Это что еще за шуточки?! Или среди нас завелись шпионы?
   - Весело! - и бросила белый лист бумаги на стол. - Кира!!
   Кира даже чаем подавилась.
   - Это ты развлекаешься?! - набросилась Романова на ничего не понимающую коллегу.
   - Что?
   - Тебе денег не жалко или первое апреля вспомнила?!
   - Ты с ума, что ли сошла?!
   - Это ты сошла, а я на месте стою! - и Ира хлопнула дверью.
   - Что это с ней? - спросила Орлова, которая как раз была с Кирой в одном помещении.
   - Весна! - отмахнулась та. - Вот у нее мозги и плавятся!
   Тем не менее, Романова, вернувшись в кабинет, была злой как сто китайцев. По крайней мере, она так ударила по клавиатуре, что завибрировали оконные стекла. Руку, конечно отбила.
   Только успокоилась, села, принялась что-то делать, как снова запищал телефон.
   "Испугалась?" - гласила надпись.
   - Так, это уже не смешно, - задумчиво и строго сказала Ира. - Кто бы... Кира!
   - Что случилось? - опасливо посмотрев на Ирину, Кира ретировалась в другой конец своего кабинета.
   - Это кто может так развлекаться? - Романова положила на парту свой телефон и лист, пришедший по факсу.
   - А... - Кира задумалась. - Ну... Кто-нибудь знает номер твоего мобильника? Из учеников, я имею в виду?
   - Да откуда?!
   - Оттуда, что кто-нибудь, кто знает, мог проговориться?
   Романова задумалась.
   - Логически - нет, а так...
   - А так ради бога! - усмехнулась Кира. - Так что забудь и иди домой!
   - О, еще одна!
   Кира махнула рукой.
   - Ир, суббота как никак!
   - Да уж! Ладно, пройдусь по магазинам, на рынок загляну, а ты распечатай там...
   - Распечатаю - иди!
   - Та хоть знаешь что распечатать? - усомнилась Ирина.
   - Знаю-знаю! - Кира сделала недовольное лицо. - Чем раньше ты уйдешь, тем раньше я смогу подумать, когда уйду сама!
   - Ой-ой-ой! - с сарказмом передразнила ее Романова. - Мы такие занятые!
   И, правда, пошла домой. То есть в магазин.
   VII
   Солнце, показавшееся из-за туч выглядело очень милым и весенним. Лужи блестели, грязь потекла по тротуарам. Весна в Москве, если кто-то еще не понял намеков.
   В этом есть определенная красота и даже некая оригинальность, если вам так больше нравится. Рабочий район Юго-востока, серо-голубое небо, золотистые от солнечного света стволы тополей, дымящиеся трубы заводов. Это тоже можно полюбить. Если очень захотеть, то есть прожить здесь лет двадцать.
   Романова, не спеша, шла между рядов рынка, рассматривая красочные весенние кофточки и платки-шарфики. Она не на работе, и не дома и это действовало позитивно. Как хорошо минут пять-двадцать побыть простой женщиной. Ириной Романовой, которая радуется вещам обыденным.
   Надо отметить такую маленькую деталь - суббота прекрасное время для прогулок по магазинам, отдыха и принятия позитивных впечатлений.
   Если бы только не ... Орлова! Как она-то оказалась на рынке? Или мир слишком тесен для Романовой? Наверное, она никогда не избавится от общества.
   - Тольки минут пять назад видела вас, Ирина Анатольевна, на работе, а вы уже убежали! Как можно с такой скоростью бегать?
   - Можно, - Романова мило улыбнулась Виктории Викторовне. И очень захотела побыть минут пять мышкой. Серой такой, незаметной.
   - Я смотрю, вы сегодня на работу рано-рано пришли? Могли бы уж хоть в субботу...
   - Да, я вообще-то проспала! - отмахнулась Романова. - А так - чем раньше на работу, тем раньше домой.
   - Понятно, - Орлова хотела еще что-то спросить, но потом, видимо передумала и пошла по своим делам, оставив Романову в покое.
   Ира вышла с рынка с достаточно хорошим настроением, собралась уже дорогу переходить, как снова запищал телефон.
   - Господи! - всплеснула руками она, пытаясь достать его из сумки.
   "Спокойно ночи, Ирочка!" - было послание.
   Она остановилась посреди улицы, ошарашено смотря на строчки.
   - Весело, шутники! - зло бросила она и, сжимая аппарат в руке, посмотрел налево. Машин не было.
   VIII
   Оливии удалось выбраться из дома только во второй половине дня. И то, пришлось сказать родителям, что ей нужно отдать Наташке диск.
   - Выбралась-таки! - Наталья посмотрел по сторонам. - Давай пройдемся?
   Эля кивнула.
   - Я тебе что расскажу! - Наташа сделал хитрое лицо. - Не знаю, будешь удивлена или расстроена!
   - Что случилось? - Оливия не проявила при этом особого энтузиазма.
   Наталья как раз угодила в лужу, изрядно промочив ноги.
   - Хочу перейти в другую школу, - с расстроенным видом сказала она, отряхивая джинсы.
   - Ну и правильно, - ответила Эля странным голосом. Словно бы ей было все равно или она чего-то ждала.
   - Да, что с тобой сегодня?! - не выдержала Наталья. - Кого хороним?!
   - Никого, просто... У тебя бывает странное ощущение такое, словно...
   - Предчувствие? - опередила ее подруга. - По пять раз на дню. Вот вчера, идя на кухню, подумала, что зря я это делаю. И точно, получила по голове падающей с антресоли банкой. Хорошо, что не сильно!
   - Я серьезно! - обиделась Эля.
   - И я! А ты что думаешь, что банкой эмалированной по башке получить - это шуточки?!
   Эля искренне рассмеялась.
   - Да уж! Только у меня такое впечатление, что что-то должно случится!
   - Пошли лучше на рынок, мне нужно!
   - Пошли....
   IX
   Ира посмотрел по сторонам. Машин не было, что ж, можно идти!
   Переступила через очередную лужу и уже вышла на проезжую часть.
   "Весна, жуткое время года!" - подумала она, когда от проезжающей машины в разные стороны разлетелось тысяча брызгав.
   "Нет, пора бы уж и весне прийти!"
   Перешла дорогу. Снова посмотрела по сторонам. Вроде свободно. Единственным препятствием было ограждение дороги - не станет же она через него перелезать! Пошла вдоль, поминутно оглядываясь. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь машина обрызгала ее!
   "Нет, не плохо бы купить булочку!" - подумал Романова. "Или чего-нибудь сладкого, а то от завтрака одни воспоминания!".
   Узкая дорога, покрытая оттаявшим льдом, лужами и грязью не располагала к желанию попасть под дождь из-под колес какого-нибудь лихача, поэтому Ира молила Бога, чтобы машин не было, пока она идет вдоль ограждения.
   Оглянулась еще раз и остолбенела. По встречной, практически вплотную к ограждению несется авто, все грязное с сошедшим с ума водителем. Романова прибавила шагу, быстро миновав ограду. Уже хотела порадоваться. Но машина, словно специально, не обращая внимания на несущихся навстречу водителей, вильнула влево, вслед за Ирой. Она, уже шагнувшая на тротуар, от неожиданности вскрикнула и поскользнулась.
   X
   - Я верю в звезды и предсказания! - Оливия посмотрел по сторонам, собираясь прейти дорогу. - Хочешь, понимай, хочешь - нет. Тем не менее, я верю в предсказания. И если бы не предрассудки, я бы точно сказала, что что-то должно произойти!
   Наталья покачала головой.
   - Давай сначала перейдем дорогу, а потом займемся предсказаниями, - посоветовала подруга.
   Эля покачала головой. И даже не заметила летящую на нее Романову. В следующий миг они обе рухнули в лужу. Наталья с огромными глазами осталась стоять в стороне. Она даже слова сказать не могла от жуткого удивления.
   - Вы! Снова! - отряхиваясь, воскликнула Эля. - Это совпадение или...
   Романова, оценивая свое состояние, внимательно и очень серьезно посмотрела на свою ученицу.
   - Или! - и улыбнулась.
   Совпадения бывают слишком явными, слишком красноречивыми. А еще совпадения могут предрекать события, о которых мы и не догадываемся. Намекать, плавно, терпеливо, чтобы потом сказать раз и навсегда: "Что ж ты?!" Все было так элементарно! А ты не понял!
   XI
   Упала в лужу, вместе с ученицей, какие-то дикие сообщения на телефон пришли! Ну и суббота! А еще кто-то говорит, что у природы и судьбы нет плохой погоды и настроения!
   А началась все это... Романова остановилась прямо посреди платформы станции "Чкаловская". То ли поняла, то ли только прикоснулась к разгадке. И сопоставила ВСЕ, что произошло с ТОЙ встречей. Совпадение ли?
   Прекрати, Ирина Романова, этого просто не может быть! - сказала она сама себе. Мы не в сериале и не в детективе, это Жизнь! Слышишь, это всего лишь... Постой, тогда как ты все это объяснишь? Неужели испугалась? Чего? Прошлого? Но оно не возвращается, и тебе больше не нужно думать о том, что у тебя что-то не получилось. Слышишь? Ира, оглянись, посмотри! Это твоя жизнь! Да, что-то не сложилось, но у тебя есть дочь и ты не можешь сказать, что жалеешь об этом! У тебя есть работа, и ты не можешь сказать, что она тебе не нравится! Тогда что? Что тебя так тяготит?
   Тебя тяготит то, что когда-то что-то не получилось у тебя самой, у той, которая теперь дает советы другим и спасает общество. Но, Ира Романова, это же жизнь, или ты забыла? Не расстраивайся, ты уже почти дома.
   XII
   Романова разведена, живет с дочерью, братом и родителями. И в тот день встретилась с человеком, которого не видела уже очень долго. Со своим бывшим мужем. Есть вещи, которые нам не дано понять - только почувствовать. Она словно бы посмотрела на себя в зеркало, словно бы заглянула в прошлое. И в глубине души ей захотелось чего-то иного. Но иного не будет, ситуация вряд ли изменится.
   Были обстоятельства, были события, переживания и стремления, падения. Были слезы и смех, радость и разочарование. Абсолютно все. Только никогда больше не будет подобного плохого, хорошего, разного. Такого - никогда, другое - может быть.
   Хорошо? Плохо? Весело. Все это смешно и забавно. Сильному человеку. Ирине Романовой. Скоро лето, скоро первое сентября, а значит новое время, мечты и обиды. А завтра - воскресенье. И она очень хочет выспаться, хоть раз в жизни!
  
   Глава десятая. " Искупление греха"
   I
   Апрель-май 2002 года.
   Весна странное время года. Ты не знаешь, чего ждать от нее завтра, но почему же тогда поэты воспевают это время года?
   Может быть потому, что это слишком красиво - раннее утреннее солнце, пронизывающее лучами чуть пыльный воздух? Может быть, это и есть магия природы?
   Ира вышла из метро, совершенно не спеша. Она, наверное, впервые посмотрела по сторонам с истинным наслаждением. Солнце, тепло, легкий весенний ветер...
   Солнце, минуя легкие пушистые облака, осветило небольшую аллею, ведущую к работе и, падая изящными полосами на асфальт, усыпанный полопавшейся шелухой почек тополей, нежно пригревало.
   Романова улыбнулась сама себе, увидев в витрине отражение женщины весьма красивой и радостной, завернула под арку и оказалась на этой самой аллее. Ветер взметнул ее рыжие волосы, растрепал легкий шарфик и вознесся к небесам, довольный собой.
   Этот потрясающий аромат, эта изящная, ощутимая красота изысканных сочетаний... Весна в городе! Весна и Ирина Романова.
   - Доброе утро, Ирина Анатольевна! - раздавались голоса за ее спиной. Она только кивала, как-то мягко улыбаясь. Только бы никто не испортил этого волшебного впечатления о начала дня.
   - Ира! - окликнул ее голос. - Ира, угадай, что случилось?!
   Кира выскочила из кабинета, размахивая чайником. Из несчастного чайника выплескивалась вода, но Кира совершенно не обращала на это внимания.
   - Что случилось?! - испугалась Романова. - Кира, что?!
   - Да не делай ты такие глаза! - уже практически заорала Кира. - Мы аттестовались! Мы прошли!!!
   Романова от удивления остолбенела. А потом еле сдержалась, чтобы не закричать от радости.
   - Что, правда?! - не поверила она.
   - Правда-правда! - Кира сама уже перепрыгивала с места на место. Если бы не ученики, она бы бросила свой чайник и набросилась бы на Романову. Но в коридоре было достаточно много народа, поэтому Кира сдержалась.
   - Поставь чайник на место, - посоветовала Романова, почему-то посерьезнев.
   И пошла к себе в кабинет. Ну, очень счастливая Ирина Романова. А вы говорите, что шестого чувства.
   - Ну, что, - вслед за Ирой в маленький кабинет зашел директор. Его глаза были спрятаны за стекла очков, но Романова почти была уверена, что они блестят и переливаются. - Новость уже узнала?
   Романова кивнула, сдерживая улыбку.
   - Кира сказала, - она посмотрела в окно, чтобы ненароком не рассмеяться.
   - Вот болтушка! Лишила меня удовольствия сказать тебе об этом самому!
   Тут уже Ира не удержалась и искренне рассмеялась.
   - Что это ты? - удивился директор,
   заметив, что Романова смеется до слез.
   - Это неверное! - отмахнулась она. А когда осталась одна, села на стул, на который обычно садились посетители ее кабинета, и задумалась. Солнечный лучи весело играли на потолке в прятки, и тюль покачивался.
   II
   У Киры было двое детей. Мальчик и девочка с разницей в возрасте около трех лет. Деятельная, живая и инициативная Кира со своим чувством юмора, которое было с ней всегда и везде (уж, не родилась ли она с ним?) и тихоня Лиза, задумчивая, апатичная, безупречная. Да что же у них общего, в конце концов?!
   - Лиз, чем ты занимаешься?! - не выдержала Кира, увидев, что подруга ее не слушает и что-то пишет в тетради в линейку. - Что ты пишешь?!
   - Отстань, мне некогда! - отмахнулась Лиза, продолжая свою работу.
   - О! Она уже как Романова! Это что заразно?!
   Лиза кивнула.
   - Ну, и, пожалуйста, - обиделась Кира. - Я чай пить буду.
   - Ну и пей свой чай, - прошептала Лиза.
   Дверь скрипнула и на пороге появилась Мария Дмитриевна - коллега. Кабинет Киры - прямоугольное помещение, в которое редко заглядывало солнце с вечно гудящими лампами и запахом чая и кофе. Мария Дмитриевна - женщина ровесница Киры, еще ниже ростом, чем Романова, стройная с тяжелым взглядом и достаточно строгим характером.
   - Вот, Лиза от Иры заразилась - работает! - пожаловалась Кира.
   - Зря, - покачала головой Мария. - Романовой нравится, это ее второе я! Лиз, чего это ты?!
   Лиза встала и, развернувшись на каблуках, выскочила за дверь.
   - Когда это она стала такая? Все молчала-молчала! - Мария села на тот самый стул, на котором только что сидела Лиза. - Или это так на всех весна действует?
   Кира покачала головой. Она была не то, чтобы расстроена или обижена, скорее раздосадована. Налила себе и Марии чай.
   - Она и правда стала очень странной... - села напротив Марии и замолчала. - Романова тоже. Не скажу, что она ее должность изменила, просто она...
   Мария покачала головой.
   - Изменила-изменила. И я скажу не в лучшую сторону!
   III
   Романова повернулась вокруг себя, посмотрела на стену, вспоминая, что же она хотела сделать. А потом решила, что неплохо бы отнести директору документы. Перемена еще не кончилась, поэтому...
   Телефонная трель прервала ее рассуждения.
   - Школа, - ответила она, ненароком смахнув со стола розовую папку с оранжевыми ленточками.
   - Мам, - на этот раз это была дочь Романовой.
   - Что тебе, Насть?
   - В холодильнике колбаса - как думаешь, ее еще можно есть?
   - Какая колбаса? А... Думаю, не стоит, - ответила Романова. А потом, внезапно спохватилась. - А ты, что это дома делаешь?
   - А нас отпустили! - радостным голосом ответила Настя.
   - А дома что, никого нет?
   - Неа...
   - Ладно, поешь супу, он там, в дальнем углу стоит.
   Положив трубку телефона, Ира еще некоторое время постояла на месте. А когда, подняв упавшую папку, положила ее на стол, прозвенел звонок.
   Только это не остановило Романову от ее решения отдать директору документы.
   Вышла в коридор, оставив ключи в дверном замке, и зашагала по направлению к кабинету директора. Тихо-то как, только шаги чьи-то слышатся на лестнице. Кто-то без сменки!
   И поднимается явно куда-то наверх. "Уж, не ко мне ли?"- подумала Ира. Где-то за окном завыла сирена. "Снова что-то где-то случилось" - продолжила она свои размышления, шагая по коридору. Но почти тут же отпрыгнула в сторону, бесшабашно отодвинутая кем-то.
   Романова оглянулась. Если бы видеть в тот момент ее глаза! Она от удивления их сделала огромными. Рядом с ней стоял милиционер в форме и с оружием на перевес.
   - Где кабинет директора? - буркнул он.
   Ира неопределенно махнула рукой.
   - Что случилось?
   - Вызов по факту угрозы взрыва, - сердито ответил страж порядка, направляясь по указанному Ириной направлению.
   - О господи! - Романова немедленно развернулась на каблуках и поспешила, во-первых, взять куртку, а, во-вторых, вытащить из двери ключи.
   Как же надоели эти вечные угрозы! Кому-то скучно, вот он и названивает в милицию - угрожает заминированием. Лично она, Ирина Романова, выглядывая изредка в окно собственной квартиры, замечает огромную толпу рядом с Курским вокзалом. Это эвакуация из помещения после таких вот "шуточек". По крайней мере, Курский вокзал один из самых популярных по "заминированию" точек. Об этом весьма красноречиво свидетельствуют впечатления самой Ирины Романовой. Она-то живет в квартире с окнами на это сооружение.
   И что тут только началось! Ученики, радостные срыву уроков, повыскакивали из классов вперед учителей, и понеслись по лестнице. Ира только молилась, чтобы лестницы сорокалетней школы, и без того уже вибрирующие, выдержали такой резонанс!
   Бедняжку красавицу Лизу чуть не затоптали, Кира вообще потерялась в толпе. Всеобщая паника нарастала с каждым мгновением. И Ирина Романова взяла ситуацию в свои руки, начав дико орать на тех особых учеников, которые создавали опасную ситуацию.
   - Неужели невозможно все делать спокойно?! - она схватила, было кого-то за кофту, но хорошо, во время отпустила - иначе сама оказалась бы в эпицентре толпы. И ее, малютку Романову, даже с ее голоском, могло запросто затоптать это стадо бешеных слонов. По крайней мере, она именно так их в тот момент назвала и, между прочим, вслух.
   И бедная Ирина Романова еле справилась с этой очумевшей толпой, несущейся вниз. Так что только чудо, наверное, спасло ее от ужасной перспективы быть затоптанной. Меньше всего повезло Лизе, которая вся помятая и рассерженная (что, кстати, ей не свойственно!) выскочила на улицу вперед Иры.
   Да... Романова, которую движением массы вынесло вслед за красавицей Лизаветой на школьную площадку. Солнце светит, ветерок легкий витает где-то над тополями... Красота! А уроки пропадают, а все стоят, сбежав из здания! И все по вине одного... идиота! Иначе не назовешь!
   А когда Романова вспомнила еще, что на столе в своем кабинете оставила чай и булочку... Ей стало так обидно! Еще в довершение картины кто-то из стражей порядка с автоматом наперевес, посоветовал ей:
   - Девушка, вы бы хоть отошли!
   Романова посторонилась
   - Что это у тебя вид такой невеселый? - директор подошел. Веселый такой, словно сам позвонил и "заминировал" школу.
   - Да так... - Романова заулыбалась. - Весна, а мы...
   - А мы стоим тут, радуемся жизни, посмотри, девочка, сколько народа-то!
   Романова невеселым взглядом посмотрела по сторонам. Куда бы присесть? - говорили ее глаза. - Уж, не на пенек ли?....
   Лиза, бросившая Киру, ретировалась в другой конец двора, туда, где теснились первоклашки.
   IV
   Апрель 2003 года.
   Почему-то все эти события Ирина Романова вспомнила в четверг, в апреле 2003, спустя год. Она как-то странно оценивала свое состояние и настроение тогда. Была другая, более радостная и живая, теперь же...
   Теперь, вот сегодня, к примеру, она раздражена, взвинчена и настолько зла, что те самые сто китайцев, которые по поговорке всегда злые, просто отдыхают. Вся ее накопившаяся усталость, все эмоции, в том числе и негативные, силятся вырваться наружу. Она, мирная и мировая женщина пытается сдержать их, а получается, что к ней страшно подойти.
   И все-все за ее спиной усмехаются, осуждают и злятся. Ирина Романова! Как она может, она обязана держать себя в руках! А как они смеют?! Она им обязана или может быть это они создали Эту Ирину Романову?
   Господи, обыватели, как мы можем требовать от нее всегда хорошего настроения, расположения и радости! Она может разозлиться, наорать, вообще обидеться на целый мир, но, в конце концов, она же человек, а не ваша личная служба 911!
   Скажите, вы ведь привыкли к ней теперь? Вы, может быть, и не осознаете, но ждете ее появления вашей повседневной жизни, вы требуете от нее слишком многого, вы хотите, чтобы именно с вами она была идеальной всегда, но так бывает редко!
   Вы ее ругаете, ненавидите, бросаете, а она, между прочим, всего лишь человек! Она женщина, она не идеальна, и вы виноваты в том, что у нее плохое настроение! Вы!
  
   Глава одиннадцатая. "Мнение и сомнение"
   I
   День жуткий! И это, по-вашему, весна?! Апрель-месяц на дворе, а с неба мокрый снег лепит, под ногами слякоть, завуалированная под асфальт и остальные прелести жизни. И все это в одном флаконе!
   И, тем не менее, именно в это самое утро, Ирина Романова, по обыкновению куда-то спешащая, шла не торопясь. На часах восемь ноль пять, а она уже идет! В черном кожном пальто с белыми полосками на воротнике, в черной шляпке, от которой кто-то года два назад оторвал бантик, в черных брюках, с сумкой на плече госпожа Романова вошла во двор школы. Хороша, мила и сердита!
   Да, злая она была все утро. И не просто злая, а ужасно раздраженная, обеспокоенная, такая, что сто китайцев отдыхают! Зато энергичная, возразил бы кто-нибудь. Но не возразил.
   Лиза вообще какими-то окольными путями пришла. То ли от Киры скрывается, то ли просто гуляла.... Идет себе, рыженькая (волосы покрасила) с пакетиком целлофановым, в клеточку.
   Киру никто не видел, но работе она появилась во время. Все, в общем, собрались, расселись, начались уроки. Орлова прошлась по этажам, осмотрелась, взяла журнал, с Романовой поздоровалась.
   - Ирина Анатольевна, что с вами случилось? - улыбнулась Орлова Ирине.
   Та заулыбалась в ответ, удивленно распахнув свои серо-голубые глаза. В них отразились блики ламп, рассыпавшись мелкими брызгами.
   - А что? - переспросила Ира.
   - У вас глаза светятся, искрятся, переливаются! Вы вся пропитаны весною, несмотря на то, что погода такая!
   Романова искренне рассмеялась, отогретая разговором с Орловой.
   - Спасибо, - и пошла на урок.
   Умная и проницательная Ирина Романова с серо-голубыми глазами, блестящими и кристально-чистым взглядом поднялась в кабинет, устроила контрольную и стала обдумывать предстоящую работу.
   II
   Орлова, кажется, взяла роль ангела-успокоителя. На следующей перемене, обратившись к Лизе, которая сидела в одиночестве в своем кабинете, положив голову на руки, она немедленно принялась ее допрашивать.
   - Господи, у вас траурный вид! Весна все-таки, Елизавета Андреевна!
   Лиза покачала головой.
   - Мне эта весна совершенно не в радость! Я как разболелась в конце зимы, так никак в себя не приду!
   Орлова засмеялась.
   - Я бы на вашем месте подумала немного о приятном! Скоро птички запоют, цветы зацветут!
   Лиза усмехнулась, бросив взгляд на улицу.
   - Боюсь, цветы еще долго не зацветут!
   На улице и, правда, было ужасно! Снег усилился, ветер поднялся, словом, атмосфера была явно не весенняя.
   Пришла Кира, как всегда улыбаясь.
   - Доброе утро, Виктория Викторовна! - она села на стул около Лизы и внимательно посмотрела на подругу.
   - А я смотрю, ты не идешь! Но, если Магомет не идет к горе, то гора сама придет!
   Орлова искренне рассмеялась, но шутка Киры показалась ей какой-то вычурной или даже не актуальной. Лиза, кажется, совершенно не обратила на это внимания.
   - Ну и погода! - Кира поежилась. - Виктория Викторовна, согласитесь, жить рядом с работой иногда бывает очень выгодно.
   И Кира, и Орлова жили совсем близко со школой. Конечно, в такое время это бывает очень кстати, как впрочем, и в любое другое!
   III
   Романовой, которая снова что-то писала у себя в кабинете, внезапно жутко захотелось горячего чая - таким образом, ее организм напомнил, что пока еще работает на продуктах, а не на честном слове. Она встала, закрыла дверь, была тут же замечена соискателями помощи, но сумела мастерски увернуться от них, практически помахав ручкой.
   Спустилась вниз по лестнице и уже положила руку на ручку приоткрытой двери кабинета Кира, тогда как с верхних этажей ее окрикнул директор. Романова стояла, положи руку на ручку, но так, что ни Кира, ни Лиза, ни Мария ее не видели.
   Директор замешкался на лестнице, кому-то что-то сказал, блеснув стеклами своих очков, пошутил, остановился. Романова терпеливо стояла подле кабинета Киселевой и совершенно не брала за цель прислушиваться к разговору, но обстоятельства бывают разными. Она уловила слова Киры, беседующей с Марией.
   IV
   - Послушай, Маш, ты, что на выходных делать будешь? - спросила Кира, наливая себе третью чашку чая.
   Лиза нервно заерзала на стуле.
   - Лиз, да что с тобой, в конце концов?! Тебе плохо или что?!
   - Нет-нет... Просто не могу, - Лиза попыталась было встать, наверное, в этот момент в душе Лизы произошла какая-то борьба, потому ее предрассудки и предчувствия и заставили ее вскочить. Мария схватила ее за рукав.
   Она села, в полубессознательном состоянии, с дико колотящемся сердцем и разрывающейся головой.
   - Лизонька, - Маша посмотрела на нее именно тем своим взглядом, который Лиза не переносила. Ее даже затошнило от нового приступа головной боли. - Посиди, легче станет. Наверное, давление упало! Сейчас полегчает.
   Кира, улыбаясь села около Марии, продолжая разговор.
   - Так что ты будешь делать?
   - Ну... Отсыпаться!
   Лиза откинулась на спинку стула, пытаясь справиться с диким желанием убежать.
   - А я пойду по магазинам! Ой, вот нам женщинам радость одна - по магазинам, семья...
   За окном началась страшная метель. Лиза даже изумилась тому, что в апреле такая бывает. Но, кажется, несколько лет назад снег шел аж на майские праздники, так, что вывертам природы в наше время удивляться не приходится!
   - Что-то Иры нет, - Маша отодвинула от себя чашку. - А обещала заглянуть!
   Кира покачала головой.
   - Когда ей! Все отчеты пишет... бедная!
   Лизу резко подбросило вверх и так же резко вернуло на землю. Она почувствовала слабость и тревогу, даже некоторую панику. Или это были снова предрассудки?
   - Я бы так не смогла! - Мария уже хотела встать, но, видимо, передумала. - Зато к ней всегда можно обратиться!
   - Она обыкновенный человек! Обыкновенная рядовая женщина! - всплеснула руками Кира. - И в ней нет и половины того, что говорят!
   Лиза начала паниковать. Она собиралась уже закричать или вскочить, но не смогла.
   - А что говорят?
   - Да... Вчера слышала как кто-то восхищался нашей Романовой! - Кира искренне рассмеялась. - Забавно!
   - Дети! Неужели у них до сих пор остался идеал любимой учительницы?
   - Остался видимо! - Кира посмотрела в окно. - Я часто слышу о ней от других!
   - И что? Я от других о себе узнаю, хотя... Ты права!
   Кира нервно постучала пальцами по крышке стола.
   - А если бы она не была нашей начальницей?
   Мария задумалась.
   - Хочешь спросить много бы мы потеряли? - она откинулась на стуле.
   Лиза, кажется, уже теряла сознание.
   - Нет, я думаю, был бы кто-нибудь другой. И она бы была просто Ирой, а все было бы по-прежнему. Мы бы жили точно так же! Абсолютно!
   - Ничего не изменилось? Значит заслуги Ирины....
   Лиза наконец нашла в себе сил вскочить и в дверях столкнулась с... Романовой.
   V
   Она вошла в тот момент, когда бросила случайный взгляд на Лизу. Директор явно ушел вниз, вручив ее папку с документами, но она так и не смогла войти раньше. И услышала весь разговор в точности. Только ужасная бледность Лизы ее испугала.
   - Лиз, что это у тебя глаза такие? - Романова улыбнулась. Так как улыбалась обычно. Киселева удивленно посмотрела в ее сторону, несколько побелела, соображая, могла ли Ира что-то слышать.
   - Ир, - Лиза измученно и тоскливо улыбнулась в ответ. - Давление у меня упало, пойду, выпью таблетку.
   Ира кивнула.
   - Ой, Кир, - она посмотрела на Киселеву, которая сидела недвижимо. - Распечатаешь документы, а то мне в округ сейчас нужно!
   Во всем поведении Романовой была та самая Ира, была обыкновенная Ира, которой она представлялась всегда. И улыбалась, и говорила так же как обычно. Не побелела и не позеленела так же как Лиза, просто осталась сама собой.
   Кира заулыбалась, наконец, принимая из рук начальницы дискету. Она успокоилась, пережив критический момент, и теперь была только раздосадована тем, что начала этот разговор не в то время и не с теми людьми.
   - Ирин, чаю тебе налить?
   - Ой, Кир, - Ира взглянула на часы. - С удовольствием бы, да время! Я к вам в принципе шла, - она засмеялась. - Да директор отловил, документы вручил и все!
   Киселева понимающе кивнула.
   - Тогда как хочешь!
   Лиза выскользнула за дверь.
   VI
   - Господи, Елизавета Андреевна, - Орлова заглянула в кабинет Лизы совершенно случайно. - Вам плохо? Вы вся белая как лист бумаги!
   Лиза махнула рукой.
   - У меня давление упало... Уроки, слава Богу, у меня кончились, сейчас посижу и домой пойду...
   Орлова села на стул около Лизы и внимательно посмотрела на нее.
   - Вы точно в порядке?
   Лиза кивнула.
   - Виктория Викторовна, скажите, вы Ирину Анатольевну не видели?
   - Ирину Анатольевну? Нет, а что такое?
   Лиза только снова замахала рукой.
   Послышались шаги. Орлова заметила, что Лиза еще более побелела и отошла только тогда, когда увидела на пороге своего кабинета директора. Нашла в себе силы и улыбнулась ему.
   - Елизавета Андреевна, - Петр Николаевич выглядел очень обеспокоенным. - Ирину Анатольевну не видели?
   Лиза удивленно приподняла брови.
   - Она же в округ уехала.
   Директор задумался.
   - В какой округ?
   Орлова недоуменно переводила взгляд с директора на Лизу и обратно.
   - А... Вы же ей сами документы... Она сказала, что вы... что должна ехать в округ...
   - Да не посылал я ее туда! У нее уроки!
   Лиза остолбенела. Потом побелела, посинела, начала ртом хватать воздух. Орлова испугалась жутко, подхватила Лизу под руку.
   - Лизавета Андреевна! Лизавета Андреевна, вы меня слышите?!
   Лиза отчаянно замахала рукой.
   Подбежал директор, помог Лизе сесть.
   - Виктория Викторовна, дайте ей воды, - шепнул начальник и быстрым шагом направился к двери.
   Орлова посмотрела ему вслед, кажется, догадавшись, что что-то не так.
   VII
   Романова как сквозь землю провалилась. Ни мобильный не отвечал, ни домашний телефон. Директор сидел на стуле в ее небольшом кабинете и в сотый раз набирал номер то домашнего, то мобильного, заодно соображая, а могла ли она и в правду уехать в округ?
   Нет, днем она говорила, что отправила документы по факсу, собиралась на следующей неделе в пятницу туда позвонить, и только потом ехать...
   Дверь скрипнула. На пороге появилась Евгения Алексеевна, преподавательница математики в старших классах. Она была несколько удивлена присутствием Петра Николаевича в рабочем кабинете Романовой.
   - Вы часом не Ирину Анатольевну ищите? - поинтересовалась она.
   - Именно ее, - директор снял очки, и немигающим взглядом посмотрела на коллегу.
   - Она в округ уехала, меня просила задание ее классу дать, - Евгения Алексеевна помахала перед начальником книгой, на которой большими белыми буквами было написано "Физика".
   - Что-то не помню, чтобы она собиралась...
   Евгения пожала плечами.
   - Что она мне сказала, то я вам и говорю. Уехала в округ, взяла документы и оставила задание, по-моему, она так делает всегда!
   Директор задумался. Всегда? Романова? Странные совпадения, особенно если принять во внимание поведение Лизы... Ну, да ладно! Разберемся как-нибудь!
   VIII
   Небо было белое и густое, как молоко. Не было видно ни движения туч, ни проблеска голубого полотна, ни солнечных лучей. Весна мокрая, тоскливая и грустная. Романова, когда вышла из здания, даже не обратила внимания на усилившийся снегопад. Хотя, снегопадом это было трудно назвать. Вроде бы и снежные хлопья, но тяжелые, водянистые, падают на оттаявшую землю и мгновенно превращаются в жидкую массу.
   С одной стороны Ира давно собиралась взять какие-то незначительные справки, с другой - вряд ли она стала это делать именно в такой день. Все дело в том, что ей срочно нужно было убежать, остаться одной, подумать, может быть даже побыть наедине со своими мыслями. Куда могла исчезнуть такая женщина как Романова, когда каждые пять минут в ней нуждаются до десяти человек? Исчезнуть и не вызвать подозрения?
   Если бы она просто ушла, это выглядело бы по-детски, а так все на законном основании. Конечно, услышанный ею разговор не располагал к радости и веселью, но, наверное, и не потряс ее до глубины души. Она знала, что в обществе так принято - говорить о других, для других и с другими, но разве что раньше она не слышала этого сама.
   А еще все эти бытовые проблемы, та встреча несколькими днями раньше? А мысли как бы что успеть, что сделать, поехать, приехать? А вечные успею-не успею? А усталость, желание выспаться и ничего не делать?...
   В округе ее не ждали, но дали справки, что-то спросили, потом велели подождать. Романова села на стульчик в коридоре, посмотрела по сторонам, задумалась. Минут через пять из двери с табличкой "приемная" вышел мужчина лет сорока пяти с огромными, как у Мюнхгаузена, усами, и, посмотрев на Романову сказал:
   - Ирина Анатольевна, подниметесь на этаж выше, там по коридору до конца и на лево, правая дверь. Скажите от Анатолия Николаевича, - и зашагал дальше.
   Романова поднялась, взяла свое кожаное пальто, которое лежало рядом, и пошла следом. На этаже выше света не было, одно единственное окно было в самом конце коридора, к тому же забранное жалюзями.
   "Правая дверь после поворота на лево" - прошептала Романова.
   Справки дали, только ждать пришлось еще минут пять. В маленьком кабинете с тремя компьютерами, белыми стенами и потолком сидели две женщины: одна молоденькая, другая значительно старше. Молоденькая что-то печатала, а та, что постарше, искала бланки для справок.
   - Адрес школы, - сухо сказала она, вытащив из нижнего ящика стола, забитого бумагами до отказа, пару бланков.
   Ира медленно продиктовала адрес своей работы, телефон и даже факс. Потом имя директора.
   - Ваше имя, - женщина бросила на Романову стремительный взгляд. И, сделав большую глупость - посмотрев ей прямо в глаза, замерла.
   - Романова Ирина Анатольевна, - продиктовала Ира.
   И в тот же момент заметила, что молоденькая сотрудница внимательно смотрит на нее. Ире стало как-то не по себе.
   Она по-настоящему обрадовалась, когда ей поставили на справку печать и разрешили идти.
   - Помада у нее красивая, - грустно сказала молоденькая сотрудница, когда дверь за Романовой закрылась. - Вишневая...
   IX
   "Странная ты", - сказала сама себе Романова, когда вышла из здания. Она ощущала в себе противоборство двух своих начал: сильного и слабого. Слабое напускало тоску, увлекало в философию и все время твердило:
   "Ты видишь, как к тебе относятся?"
   Сильное насмехалось, оно привыкло быть лидером, привыкло главенствовать.
   "Ира, ты же прекрасно знала все это! И перестань, пожалуйста, жалеть себя! Это общество, это неизбежно! Другое дело, что ты раньше не слышала это самолично, зато теперь ты не идеализируешь мир!"
   "А я и так не идеализировала его!" - отвечало сознание.
   "Твое дело. Но ты же Романова, и, в конце концов, это весна так действует! Забудь и радуйся, сейчас поедешь домой!"
   Романова уже проходила мимо школы, бросив на не взгляд. Остановилась, задумалась.
   "Не смей, Ирина Анатольевна думать о том, что ты ненавидишь свою работу, потому что ты любишь то, что делаешь!"
   Снег усилился, налипая на черную шляпку и пальто.
   "И лучше тебе идти домой, слышишь?"
   Она подставила белесому небу ладонь. На нее упало несколько мокрых снежинок, которые немедленно растаяли, превратившись в чистые капли воды.
   "Немедленно иди домой!" - твердило ее слабое начало.
   И она, скорее всего, подчинилась бы, если бы внезапно не посмотрела на небо. Оно огромное, раскинулось над головой, осыпая землю мокрыми снежными хлопьями.
   Постояла, посмотрела, и медленно пошла на работу.
   X
   - О! Она вернулась! - первым ее увидел директор, который спустился в столовую пообедать. - Ты где была?
   - В округе, - отмахнулась Романова, положив на стул рядом с начальником свое мокрое пальто.
   - Ты ж не собиралась, - Петр Николаевич хитро посмотрел на Иру. - С чего бы ты от нас сбежала? Или от чего?
   Ира села, не снимая шляпки.
   - Прогулялась с пользой, - она улыбнулась. - А так, все равно нужно было взять эти справки, - и полезла в сумку.
   - А я подумал, что ты нас бросила.
   - Я? - Романова нарочно сделал глаза большими и удивленными. - С какой это стати?
   Директор посмотрел справки, одобрительно покачав головой.
   - А ты часом ни с кем не поругалась? - внезапно спросил он, посмотрев Романовой прямо в глаза.
   Она отрицательно покачала головой.
   - Пока нет, - и засмеялась.
   Директор, правда, все равно ей не поверил.
   - Н, ладно, партизанка, сама потом расскажешь, - придвинул себе тарелку супом и уже собирался поесть, как вдруг вспомнил. - Да, кстати, у нас звонки сломались, теперь по старинке этим ... железным колокольчиком пользуемся!
   Ира улыбнулась, снимая свой головной убор, встала, взяла сумку, пальто и, повернувшись к директору, сказала своим, как обычно шутливым, тоном:
   - Весело!
  
   КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ (9. 04. 03)
  
   Уважаемые читатели!
  
   Не воспринимайте слово "конец" как завершение "Сестры моей". Дальнейшая судьба полудокументального романа будет зависеть только от самой героини, потому что она и только она должна решить - быть или не быть Ирине Романовой в продолжении "Сестры". Я очень боюсь, что моя надежда - "Сестра моя" - будет для кого-то неприятной ношей. Если суждено Ирине Романовой вернуться в "Сестру мою", то решать это будет только она сама.
   Ирина Ларина
  
  
  
  
  
   84
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"