Аннотация: Рассказ-участник конкурса фантастического рассказа Золотая Чаша - 2009
Глубокое бархатно черное небо ощерилось перемигивающимися иглами звезд, но вот панораму ночных светил закрывает яркая лента северного сияния. Эти переливы завораживают каждый раз, как ночная радуга, невозможное и в то же время невероятно реальное зрелище и оно остается единственным цветным мазком среди ледяного безмолвия белых полей. Обжигающе холодный ветер почти нежно ласкает неприкрытое тело, почти заботливо укутывает в плащ абсолютного холода. Босые ступни особенно остро чувствуют неровности ледяного настила, а где-то непередаваемо глубоко под ним плещется такая же холодная жидкость, по ошибке называемая водой. Еще секунда и, кажется, застывает и без того не слишком быстрая синеватая кровь в теле, а воздух опускается в легкие неподъемными плитами. Горло судорожно пытается вздохнуть, и с кашляющим стоном я просыпаюсь в мокрой от липкого пота постели. А ведь это даже нельзя назвать полноценным кошмаром. Давно я не видела этот сон, очень давно ...
Окно было покрыто тонким белесым узором, оставленным в подарок полярным морозом. Улицы за тонкой гранью стекла светились теплым оранжевым светом фонарей, но это было единственное тепло за пределами надежных стен домов. Северная ночь то еще удовольствие, полгода давящей темноты, когда высокомерные звезды насмешливо перемигиваются в вышине. Сугробы уже давно намело выше человеческого роста, и редкие пешеходы вынуждены пробираться по узким тропкам, где разойтись можно лишь с большим трудом.
Большая белая чашка с чаем ощущается приятным теплом в пальцах. Пальцы, тонкие, неестественно длинные с болезненно синими ногтями, но человеческие. Все-таки неприятно быть большой синей рыбой, и ощущать себя человеком. Думать, мыслить как человек и в то же время жить укутанной в синюю чешую в ледяных глубинах северных морей. И, несмотря на то, что вот уже несколько лет я вижу свои по-детски хрупкие пальцы, ничто не мешает каждое утро просыпаться, чувствуя скованность тела и гигантскую толщу воды. А в следующий миг увидеть испещренный мелкими трещинами сероватый потолок и все вспомнить. Но неусыпный страх липкими ладонями проходится по позвоночнику, оставляя омерзительно мокрые следы.
Старый панельный дом, на окраине забытого всеми духами и богами занесенного снегом полярного городка, стал моим прибежищем полтора года назад. Полярники, наверное, были очень удивлены зрелищем обнаженной девчонки, бредущей по ледяному насту от кромки воды, оставляя за собой мокрые следы. А потом было тепло, обеспокоенные голоса, звучавшие совсем близко, но я не разбирала смысла, ведь как можно понять то, чего ни разу не слышал? Колючее покрывало, горький вкус на языке, тонкая трубка капельницы в голубоватой вене, белесые волосы на сером больничном белье, огромные неестественно голубые глаза в обрамлении светлых, почти белых ресниц, глядят удивленно и непонимающе. Синие от холода губы пытаются сложиться в неловкую улыбку, и заходящееся в кашле тело. Человеческая речь долго и упорно не хотела входить в мои уста, наверно ощущая себя чужой и ненужной и плавники. Выходящие из выпирающих лопаток полоски голубоватой живой ткани, раскрывшиеся только месяц спустя, как крылья экзотической птицы, никогда раньше не виданной здесь. Ноги учились ходить, пальцы двигаться, губы издавать звуки и складывать улыбки.
А потом было выкрашенное в омерзительно желтый цвет, облупившаяся краска, окна первых этажей, забранные решетками, скрипучие двери, уставшие женщины-воспитательницы, которые все еще пытались улыбаться, липкая комковатая манная каша на воде и множество разновозрастных детей. Интернат. Это слово я узнала позже, когда научилась понимать, говорить и читать. Несколько мучительно долгих лет среди чужих и чуждых людей, и, наконец, маленькая однокомнатная квартирка, положенная мне государством и работа продавцом в продуктовом магазинчике, который скромно расположился на первом этаже того же дома. После полуголодных лет в общей спальне это место казалось раем на земле: собственная кухня и ванна, подъем не по расписанию и можно вот так вот запросто сидеть по утрам на собственноручно расширенном подоконнике с кружкой горячего чая и смотреть на заметенные улицы. Разложенный диван с сероватым комом белья занимает почти все пространство, правда есть еще высокий шкаф с зеркальной дверцей, но не абсолютно не хочется видеть свое отражение.
Будучи рыбой, я ощущала себя человеком, а теперь же, пребывая в человеческом облике, чувствую себя кем-то совершенно иным, не непохожим на них. И снова отчуждение. Существуют ли иные, похожие на меня, или как говорят по старому черно-белому телевизору, я - результат мутации?
Узкая тропинка в море сугробов петляет как пьяный заяц. Тяжелые полиэтиленовые пакеты оттягивают руки, в первый раз за несколько месяцев пришлось выйти из дома, ибо захотелось торта к чаю, а не успевшего набить оскомину печенья. Единственный на весь наш город супермаркет по причине своей исключительной значимости располагался в самом центре рядом с каким-то неизвестным памятником. Уже девять вечера, моя смена закончилась полтора часа назад, и я только отошла от дверей супермаркета. Денег почти не осталось, но на что они мне? За квартиру, свет и воду в этом месяце я уже заплатила, а телефона у меня нет, некому звонить. Зато трепетно завернутый в собственный шарф вкуснейший торт внушал оптимизм и веру в светлое будущее, хотя какое будущее у рыбы?
Старый ключ никак не хотел открывать не менее древний замок и вот уже несколько раз проворачивался в замочной скважине.
- Вот черт! - в сердцах воскликнула я, и видимо дверь испугалась грозного оклика и решила поскорее отвориться.
Через пятнадцать минут на плите посвистывал чайник, а по телевизору крутили очередной сериал, под аккомпанемент которого мне и предстоит провести вечер. Чашка обжигала пальцы, но уж лучше опаляющий жар, чем бездонный холод. Уютный кокон из одеяла и подушек надежно защищал слабое тело от холода, пробивающегося через расползающиеся деревянные рамы. Поэтому я не сразу почувствовала волну стылого воздуха, пришедшую с кухни, а насторожилась, лишь услышав звук падения. Паника мгновенно парализовала разум и тело, не давала мыслить рационально, но понемногу она отступала под натиском остатков здравого смысла, все равно же нужно посмотреть, что там происходит. Первым делом, тело, выбравшееся из одеяла, окатило волной холода, заставив невольно поежиться. Я зябко повела плечами и сделала эти несчастные два шага, которые отделяли меня от дверного проема. Да, такого я точно не ожидала.
У распахнутого настежь окна, повернувшись спиной к входу, стояло неизвестное существо: гибкая крепкая фигура, светлые, завивающиеся в тяжелые кольца, волосы до середины спины, чуть заостренные, совсем как у меня уши, и служащие продолжением лопаток, золотисто-алые, крылья, маховые перья которых доставали да самого кухонного линолеума. Чуть позже я заметила длинный хвост, находившийся чуть ниже спины, то есть служивший продолжением позвоночника. Незнакомец вертел в руках предмет моей гордости и трепетной любви - статуэтку искусно выполненного золотистого дракона, каждая чешуйка которого была осенним кленовым листом, он горделиво расправил перепончатые крылья так, будто собирался вот-вот взлететь. Эта фигурка была найдена мной в каком-то дешевом киоске, я уже даже и не помню где, но с первого взгляда заворожила своей фантастической силой и гармонией, и...она была теплая!
- Кхм-кхм, - моё покашливание заставило незваного гостя резко подскочить и развернуться. Кажется, я забыла упомянуть абсолютное отсутствие одежды на моем визитере?
- Что ты здесь делаешь и кто ты? - заставить голос не дрожать было сложно, но таких потрясений за всю мою недолгую жизнь раньше не было!
- Я пришел пригласить тебя от имени Властителя Осени, Тирранивэ, на ежегодный бал совершеннолетия. А меня зовут Орикэт, Феникс, - он почтительно поклонился и, чуть приподняв голову, вопросительно посмотрел в моё лицо.
- Эм... - глубокомысленное заявление повисло эхом в маленьком пространстве кухни, - закрой окно, пожалуйста, - мой голос прозвучал неожиданно смущенно, - холодно, - добавила я после небольшой паузы.
Через полчаса мой гость был обряжен в большой махровый халат и пил обжигающе горячий чай, а я выкурила уже пять сигарет. Отвратительная привычка, но я ничего не могу с собой поделать. Тонкий дым улетал в раскрытую форточку, смешиваясь с паром от дыхания, и исчезал где-то в стремительно темнеющем небе. День отличался от ночи лишь незначительным изменением уровня освещения, солнце здесь видели в лучшем случае пару раз в год. Серый столбик пепла упал в подставленную банку из-под оливок, которая служила мне пепельницей, я тяжко вздохнула и повернулась к гостю.
- Итак, Орикэт, я никогда не встречала подобных себе, поэтому совершенно не понимаю, что же ты хотел донести до меня. И если честно, то я уже перестала надеяться, что в мире есть кто-то похожий на меня, - тихо добавила я.
- Затем я и здесь, чтобы все объяснить, - он, наконец, прервал затянувшееся молчание, - начнем с простейшего. Ты, я и многие другие, похожие на нас, зовут себя Мэнтэ. Нас не очень много, поэтому обычно селимся вместе и централизованно, существуют несколько десятков кланов в крупнейших городах мира, есть, конечно, и "дикие" мэнтэ, как ты, например, но их мало. Главной особенностью нашей расы является второй облик, ипостась какого-либо животного, реально существующего или же нет. При переходе в человеческий вид все равно остаются какие-то отличительные признаки звериной формы, например мои крылья и хвост. Остаются так же навыки и физическая сила, присущие зверю. Так, вроде основное я тебе сказал, - на одном дыхании проговорил он.
Мэнтэ значит. Много их. Так почему же меня до сих пор никто не нашел?!
- А как искать того о чьем существовании даже не подозреваешь? - печально спросил Орикэт, кажется последнюю фразу я произнесла вслух, - мы ведь не какие-нибудь маги из глупых человеческих книжонок, если так проводить аналогии, то мэнтэ - что-то вроде оборотней, можем встать на след учуять собрата на близком расстоянии, но... - на пару секунд он замолчал, - о существовании Синей Рыбы мы и не подозревали. Ведь дети-мэнтэ рождаются только у мэнтэ.
- А как же теперь узнали? - обессилено спрашиваю я.
- Когда ты достигла совершеннолетия, что было не далее как три дня назад, произошел стандартный всплеск сил, который мы способны учуять на большом расстоянии, - мой гость лишь развел руками и как-то потеряно взглянул на меня.
- И что же мне теперь неужно делать? - какое-то странное оцепенение не давало формулировать мысли.
- Тебе нужно поехать в Столицу, чтобы получить метку совершеннолетия. Тирранивэ будет счастлив, если ты присоединишься к Осеннему Дому, - пояснил Орикэт
- А кто такой Тирранивэ?
- Глава Осеннего Клана, его фигурка стоит у тебя на столе, - мой гость небрежно кивнул на статуэтку золотого дракона.
- И когда же мне нужно будет появится в столице?
- Через две недели, там тебя уже встретят, - мой незваный гость плавным движением встал из-за стола и небрежно скинул халат, - а теперь, извини, мне пора.
Он потянул на себя оконную створку, и квартиру вновь ворвался морозный северный ветер. Обнаженную фигуру Орикэта закружило в вихре золотых и алых искр, а через мгновение на подоконнике горделиво восседала невиданной красоты птица, видимо это и была сказочная жар-птица. Её перья переливались чистым золотом, кое-где перемежаясь с багрянцем заката, черные бусины глаз в последний раз одарили меня внимательным взглядом, и мифическое создание стремительно вырвалось в окно. Только было растаявший сугроб под окном вновь появился усилиями неугомонного ветра, сигареты уходили одна за одной.
А через три дня меня встретил душный вагон, полинявшие занавески, холодный чай и прочие прелести рельсового транспорта. Если вы подумали, что в моем городишке есть вокзал, то вы глубоко ошиблись, до этого было еще два трясущихся вонючих автобуса, разгоряченные потные люди.
Плацкартный вагон, на семь дней я в пути. Не здесь и не там, но где-то в промежутке, как в другом измерении. Есть только билет в один конец и совсем немного денег, поэтому я надеюсь, что этот их Осенний Владыка предоставит мне жильё, иначе придется ютиться в парках, что в середине октября не так уж приятно. Это только в далеких северных городах всегда зима, здесь осень только вступает в свои права: за мутным стеклом торжественно и величественно несут золотые уборы ясени и рябины.
Вагон уютно постукивал на стыках рельс. Каждое утро начиналось ритуальным походом в вагон ресторан, чтобы за свежими булочками и стаканом чая, в котором уныло плавал полупрозрачный пакетик с высушенными листочками, а этикетка без названия грустно провисала, перевалившись через бортик граненой посуды, прочесть пару страниц недавно купленной книги. Именно она незаметно съела остаток моего пути, и вот уже за окнами вместо красот осенней природы мелькают сталебетонные громады столичных небоскребов, тонкий шпиль башни телевещания, как острие меча вонзающийся в тяжелое тело свинцовых облаков, ажурные взлеты сияющих стеклянными панелями мостов и редкие, почти незаметные, но гордо несущие свои уборы деревья и кустарники.
А на вокзале меня уже ждали.
***
Сильное влекущее чувство заставило меня почти бегом устремиться к трем весьма оригинальным личностям, которые почти романтично пристроились под грязно-зеленым столбом вокзальных часов. О, эти существа стоили того, чтобы подробнее остановиться на их внешности. В первый же момент моё воображение поразила единственная девушка среди встречающих, рост которой был не выше полутора метров. Она была рыжей, не вульгарно крашеной девицей, но имела ту золотистую рыжину, которая заставляла называть подобных людей "детьми солнца". Немного бледная кожа выглядела очень нежной, а отсутствие непременных веснушек на носу делало её по-особенному красивой и необычной, пока человек не встречался с взглядом ехидных янтарных глаз, которые лучились иронией и некоторой долей цинизма. Картину дополняли такие же рыжие аккуратные лисьи ушки и невероятно пушистый хвост.
Вторым встречающим был поистине огромный мужчина. Его габариты были сравнимы как раз с теми пресловутыми вокзальными часами. Но он был по-своему красив, той дикой необузданной красотой хищника. Роскошная почти белая грива спускалась почти до середины спины, а в ушах обнаружились недвусмысленные украшения в виде клыков. Однако это было не самым странным, ведь в промозглый осенний день он был одет лишь в кожаную жилетку какого-то теплого оттенка и похожие штаны, к поясу которых было пристегнуто невероятное множество разнообразных занятных вещиц.
Третий представитель делегации тоже принадлежал к мужскому полу, но выглядел на удивление хрупко, как девчонка. Красивые миндалевидные карие глаза взирали на мир с какой-то врожденной печалью, хотя их обладатель, очевидно, пытался с этим бороться. Длинные гладкие волосы теплого каштанового оттенка, немедленно заставили меня завидовать, ведь моя белесая шевелюра приведению в подобный вид противилась изо всех сил. Волосы путались, цеплялись друг за друга и вообще предпочитали находиться в жестоком художественном беспорядке. Однако, речь о "печальном" юноше, у которого изо лба торчали аккуратные рожки, усилено скрываемые все под теми же волосами. Он нежно держал за руку девочку-лисичку.
Три пары нечеловеческих глаз в упор разглядывали мою помятую фигуру с нехорошим интересом опытных энтомологов, заметивших неизвестный науке вид.
- Синяя Рыба? - лисичка подозрительно сощурила свои невероятные глаза.
- Да, - медленный кивок, подтвердивший мои слова, получился уж слишком отрывистым, а через миг я заметила, как дрожат руки, - Орикэт говорил, что меня будут встречать...
Лисичка удовлетворенно кивнула и протянула раскрытую ладонь.
- Алшиа, Лиса, - её рука оказалась на удивление сильной и горячей по сравнению с холодной кожей рыбы, которая оставалась ледяной как бы я ни старалась согреться.
- Лирли, Олень, - представился рогатый юноша, а вслед за ним мою ладонь перехватила большая шершавая рука их габаритного спутника.
- Роршет, Белый Лев.
Я чуть ошеломленно посмотрела на эту троицу, такие странные существа среди обычных людей, совсем не тяготящиеся своей инаковостью. Интересно как моя скучная и размеренная жизнь так резко совершила поворот на сто восемьдесят градусов, чтобы привести на переполненный людьми столичный вокзал.
- Ну, что прокатим нашу новую сестричку к великому и ужасному Главе Осеннего клана? - внезапно лукаво улыбнулся Лирли, неподражаемо растягивая гласные при произнесении титула.
- Конечно же! - ответил хищной усмешкой Белый Лев и, легко подхватив сумку одной рукой и мою талию другой, скользящим шагом направился к выходу. А за спиной доносился задорный смех Алшии. Кажется, мне начинает нравиться эта жизнь.
Они были прекрасны, черный лак, хромированная сталь, матово блестящая кожа... Эти два прекрасных порождения механического гения поселились в моём сердце раз и навсегда! Мотоциклы, байки, называйте, как хотите, но они были подобны двум ангелам, низвергнутым с небес за невыразимую красоту, так кажется, наказывали ангелов в контексте одной из человеческих религий?
- Боги... - они прекрасны...
- Мы тоже так считаем, а вот зануда Тирранивэ всегда был против этих монстров, - с плохо скрываемой нежностью выделил слово "монстры" Роршет, и как же я его понимала, - впрочем, наш почтенный Властитель неодобрительно относиться к малейшей опасности, пусть даже и самой незначительной, впрочем, кто может запретить иметь такую вот "свободу"?
- Если хочешь, можем и тебе такой заказать? - спросил Лирли, когда я благоговейно водила самыми кончиками пальцев по невероятно реальному изображению белоснежного льва на теле байка, можно было даже не спрашивать, кому он принадлежит.
- Но это же дорого, у меня не будет таких денег... - озадаченно произнесла я.
- Ох, это все человеческие заморочки, - отмахнулась Алшиа, - нас не так много, чтобы клановый бизнес не смог обеспечивать своих владельцев такими вот игрушками. Нет, серьезно, деньги не имеют такого большого значения как среди людей, которых уже около шести миллиардов.
- Точно не имеют? - подозрительно уточнила я.
- Точно-точно, можем подкатить тебе такой хоть послезавтра! - отмахнулся Лирли.
- Поехали уже! - нетерпеливо воскликнул наш Лев, осторожно усаживая ценную водную мэнтэ, позади себя, ведь действительно по сравнению с ним я имела просто смехотворные габариты!
- Вперед! - не знаю, кто из нас это крикнул, но воспротивиться такому сигналу не было, ни сил, ни желания! Под визг шин и свист ветра два механических зверя сорвались с места и исчезли с невероятной скоростью за ближайшим поворотом. Мимо проносились дома, скверы, улицы и проспекты и не было ни малейшего желания разглядывать их, ведь можно было наслаждаться диким полетом, иначе не назовешь, и упоительными песнями ветра, что обнимал нас со всей горячностью и страстью истосковавшегося любовника. Звенящий смех лисички разносился далеко окрест и вскоре к нему присоединился какой-то опьяненный мой собственный.
Внезапно, с громким визгом резины, Лев затормозил рядом с каким-то зданием. Хотя скорее это был дворец, Осенний Дворец, вот он какой, почему-то ни на миг я не сомневалась, что вижу перед собой. А у ворот нас уже поджидал отчаянно хмурящийся, и нетерпеливо притоптывающий ногой Властитель Осени. Я узнала его, пусть даже и видела его лишь в образе Дракона, да и тот был статуэткой. Интересно, а где у него специфические мэнтовские признаки? Очень, да.
- Роршет, Лирли! Опять вы носились на своих чудовищных машинах! - раздраженно воскликнул Тирранивэ, и лишь потом он заметил меня за широкой спиной Льва, - вы и её так везли?! - сорвался на крик Властитель Осени.
- Тирранивэ, успокойся, - лениво произнес Лирли, - тебе не надоело нас отчитывать каждый раз? К тому же Рыбе, похоже, понравилось, верно? Мы даже решили заказать ей своего такого монстра.
- Что?! - потрясенно выдохнул Глава Клана, а потом махнул рукой, - ладно, заходите раз уж приперлись, тем более, что вы как обычно к обеду.
- А то! - самодовольно ухмыльнулся Роршет и тихо шепнул мне, - не обращай внимания, он просто волнуется вот и все.
- Ладно, - согласилась я уже на бегу, Алшиа уже тащила меня по направлению к Дворцу, оставив ребят вдвоем укрывать железных коней от приближающейся непогоды, уж это-то я была способна почувствовать.
- Тебе, здесь понравиться, Резиденция Осени одна из самых красивых в мире, а я побывала во всех! - гордо заявила лисичка, преодолевая последнее препятствие в виде высоких деревянных дверей, а внутри... А собственно говоря и не было этого внутри, просто сразу с порога начинался настоящий осенний лес, наполненный солнечным светом и тем особым запахом, что бывает предвестником будущих снегов. Золотые и алые уборы трепетали на едва заметном ветру, а шершавые стволы устремлялись ввысь.
- Разве так бывает?
- Еще и не так бывает! - задорно рассмеялась Лиса и побежала вперед, крикнув, - догоняй!
Салочки наперегонки с ветром и опадающими листьями привели нас к огромной поляне, по краям которой мягким рыжеватым пламенем горели светильники, развешенные прямо на нижних ветвях стройных клёнов.
Тирранивэ сидел во главе длинного стола и что-то сосредоточенно читал, изредка хмуря брови, похоже, недовольное лицо было для него привычным выражением. Он только мельком поднял на нас взгляд и кивнул на пустые места рядом с собой.
- Садитесь, давайте, скоро остальные обитатели подтянуться, а у нас как в столовой, кто успел тот и поел, - ворчливо произнес он.
- Ох, Тирранивэ, не пытайся показаться серьезней, чем ты есть на самом деле, у тебя же никогда не получается! - воскликнула Алшиа.
- Да? А ты знаешь, что к нам на бал собирается нагрянуть делегация зимников? - моментально вызверился Властитель, - и мне теперь думать, что делать с этими беспокойными ветряными созданиями!
- В первый раз что ли? Справишься, куда ты денешься! - легкомысленно пообещала Лиса.
- Только не надо желать мне приятного аппетита по-японски! - взмолился Тирранивэ, - и так кусок в горло не лезет!
- Ладно-ладно! Ешь уже, вершитель мировых судеб! И удели уже, наконец, внимание Рыбе, а то она, кажется, заскучала за нашей милой семейной перебранкой!
- Вовсе нет! Я пытаюсь следовать мудрому совету и урвать свой кусок, пока на него не слетелась толпа желающих! - полушутливо воскликнула я.
- Расслабься, Рыба, я пошутил, - устало закинул руки за голову Дракон, - рассказывай уж как оказалась так далеко на севере.
Я задумалась, что ему такому расскажешь? Что я могу рассказать о забытом всеми богами заполярном городке, о пронизывающих сквозняках, о сугробах до третьего этажа, о тесном магазинчике, продавленном диване и серых дня, как ему, наверно даже ни разу, не бывавшему в городах с населением меньше ста тысяч? В мыслях всколыхнулась внезапная злость и обида, ведь все это время о моем существовании даже не подозревали!
- А вот это ты зря, - серьезно и, кажется, немного грустно сказал Тирранивэ, - не думай о том, о чем не знаешь ничего, - жестко отрезал Властитель.
- Ты читаешь мысли? - холодно спросила я.
- Каждый Властитель это умеет, поэтому научись поскорее закрывать свои мысли, их чтение не доставляет мне ни малейшего удовольствия, - он резко встал и тут же буквально растворился среди охваченных золотым сиянием стволов.
- Зря ты так с ним, - печально покачала головой Лиса, - он ведь собрал нас по всей стране, он создал Осенний Дом, и он... он очень ждал тебя. Не знаю почему, но очень ждал. Просто Тирранивэ - Властитель и не может открыто показывать свои чувства, - она улыбнулась какой-то растерянной, беспомощность улыбкой.
Мы долгое время сидели молча, среди сияющего света и запаха прелой осенней листвы.
- Ладно, - Алшиа медленно встала из-за стола, - надо же научить тебя жить в Осеннем Доме!
- А что, я буду здесь жить? - я удивленно приподняла брови.
- Конечно, все наши мэнтэ живут здесь!
- Но почему же мы до сих пор никого не встретили? - воскликнула я.
- Вот этому я и буду учить. На самом деле, в этом лесу, - она обвела рукой деревья вокруг, - можно бродить целую вечность и не повстречать ни единого живого существа, просто чтобы оказаться в каком-то месте нужно направленно о нем думать, вот и вся премудрость!
- Ну конечно, совсем ничего сложного, - в моем голосе сквозило совершенно дикое количества сарказма. Что-то не так со мной или с этим местом, а может это и сам Тирранивэ виноват.
- В первый раз я сама направлю тебя к твоему будущему дому, - медленно произнесла Алшиа, взяв в свою маленькую теплую руку мою влажную ладонь, - не волнуйся, он будет именно таким, который захочешь ты.
Когда в воздухе растворился последний отзвук её слов, она чуть крепче сжала мою ладонь, а мир вокруг незаметно изменился. Вокруг были все те же деревья, но сзади обнаружился древесный дом, затерянный высоко в кроне.
- Ну а теперь время для самостоятельных тренировок, - немного озадаченно произнесла Лиса, - желаю удачи, - сказала она и тут же исчезла, как и Дракон до этого.
- Ну что же, уж в собственное жилье я смогу проникнуть? - разговор с самой собой быстро успокоил меня и начались длительные попытки "думать направленно".
В итоге в дом я попала лишь к вечеру, а до этого от постыдного поступка отправиться за помощью удерживало лишь предупреждение о бесконечности данного, отдельно взятого леса. Но вот, наконец, мои ноги коснулись деревянного пола, а следующим пунктом стала подушка, моих сил хватило лишь на то, чтобы раздеться. Последней промелькнувшей мыслью была странная памятка на завтрашний день: "Извиниться перед Тирранивэ, только за что...?". А через пару мгновений я уже провалилась в теплое царство снов и фантазий.
На террасе моего новоприобретенного жилища было невероятно уютно, но в то же время безумно ветрено. Казалось, что через мгновение стылое дыхание ветра унесет меня вместе с золотыми и рыжими листьями. В озябших ладонях исходила теплом кружка с янтарным от лимона чаем, обжигающий пар улетал в светлое небо. Длинная мужская рубашка давала иллюзию защищенности и покоя, интересно, чья она? Что-то я не припоминаю такой у себя. В моей полупустой голове бродила одинокая мысль, изредка стукающаяся о кости черепа. А приличествует ли являться на аудиенцию к Осеннему Владыка в рубашке с чужого плеча в восемь утра? Да и существуют ли вообще в обществе мэнтэ, какие-либо правила приличия? До этого мне не показалось, что здесь особенно задумываются об этикете: тот же Орикэт щеголял перед совершенно незнакомой мной обнаженным, да и остальные не утруждали себя почтительным обращением. Значит, я тоже могу пренебречь всеми этими глупыми человеческими правилами и отправлюсь в дом Тирранивэ прямо так, в конце концов, мне позарез нужно увидеть его, непонятно только с какой радости. Если только я смогу "направленно" подумать о его жилище.
Но вместо предполагаемых мыслей о доме Властителя, на ум пришел он сам, неожиданно улыбающийся. Как воспоминание: теплая мягкая улыбка, нежность, запрятанная в глубине взгляда, поток летящих волос.
Изменения как всегда произошли поразительно быстро, и вот уже вместо моей террасы я стою посреди просторной комнаты, а всего в метре разметался по постели грозный Осенний Владыка. С трогательно приоткрытым ртом, чуть подрагивающими ресницами, шелковистой прядью, упавшей на лицо, тонкими пальцами, сжимающими простынь...
Поддаваясь внезапному порыву нежданной нежности и щемящей печали, я присела на самый край постели и осторожно отвела упавшие волосы, мимолетно коснувшись, лба, скулы.
И тут ему приспичило открыть глаза, сонные, еще не осознающие окружающий мир. А еще великий и ужасный Осенний Властитель потерся о мою ладонь щекой, как большой и сытый кот. И только спустя пару мгновений до Тирравинэ дошла вся абсурдность ситуации.
- Ч-что ты здесь делаешь? - удивленно икнул Дракон, натягивая одеяло повыше, как девчонка, в самом деле. Ведь для мужчин считается совершенно нормальным ходить без верхней части одежды.
- Я... я пришла извиниться, да, - вся решительность куда-то резко испарилась, но моих сил хватило на эти простые слова, - извини меня. Вот.
- Ладно, так уж и быть, - притворно вздохнул же оправившийся от утреннего шока, Властитель. В его глазах промелькнули задорные искры беззаботного смеха, - прощаю. Это все, Рыба?
- А? Да, - я уже вставала, когда Дракон, подавшись вперед, мягко провел пальцами по моему лицу и так же резко отстранился, - ну же иди, у тебя сегодня важный день. Бал!
Что?
- Что? Какой бал? Сегодня? - ошарашено воскликнула я.
- Сегодня-сегодня, беги, давай, Алшиа, уже заждалась тебя! - усмехнулся Дракон и легким пассом рукой отослал меня прямо в новообретенный дом.
На небе только зажглись первые звезды, а Алшиа уже повела меня в здешний аналог тронного зала. Синее платье путалось в ногах, а полупрозрачные рукава с тихим шелестом волочились по земле. Этакий аналог плавников, которые впрочем, тоже как-то странно расправились на открытой спине. Алшиа и ее три сестры-лисички умудрились сотворить у меня на голове нечто совершенно невероятное, но красивое.
Тронный зал поражал любое воображение, прежде всего своими размерами: никогда не подозревала о существовании такой большой поляны, а уж потом светящимися блуждающими между деревьями огоньками, резными листьями плюща, который оплел могучие стволы. Но самое потрясающее зрелище являли собой разнообразные мэнтэ, собравшиеся группами по трое-четверо, изредка больше. А потом я поняла, что это были просто родители со своими детьми, среди них были как и вполне уже привычные с хвостами и ушками, так и совсем экзотичные: например, некоторые из приглашенных щеголями кожистыми крыльями нетопырей или же сверкающими рогами единорогов. Лисички поставили меня где-то в середине длинной вереницы из только что перешагнувших рубеж совершеннолетия мэнтэ и их родителей и ретировались в свиту Осеннего Владыки. Сам он сидел на персональном троне, еще один похожий, только меньше стоял по правую руку от него, а Властитель был прекрасен как никогда в одеждах всех цветов осени. Позади трона выстроились осенние мэнтэ, в трациционных цветах этого дома, а по левую руку расположились, особо важные гости: зимники, послы Зимнего Дома. Все трое в белоснежных одеждах, сияющих холодными искрами. Двое братья-близнецы, судя по всему волки, ведь у них серые уши и хвосты, дополненные откровенно хищные усмешки. Последний же из послов величественно сложил огромные, с невероятно чистыми цветом белых перьев, крылья. На вид он почти мальчишка, но держится с непередаваемым изяществом и пренебрежением.
Наконец Тирранивэ начинает официальную часть приветствия, торжественно изрекая имена новых полноправных членов Дома, которые занимают специально отведенные места прямо перед его троном. Меня он представил последней.
- Синяя Рыба! - как-то по-особенному вымолвил Дракон, а по толпе гостей пробежал какой-то подозрительный шепот. А в самый последний миг, когда я готовилась занять своё место в длинной шеренге, Властитель легко поднялся со своего трона и каким-то слитным движение оказался прямо передо мной, чтобы ухватив безволью ладонь повести ко второму, малому креслу.
- Синяя Рыба! - как-то по-особенному вымолвил Дракон, а по толпе гостей пробежал какой-то подозрительный шепот. А в самый последний миг, когда я готовилась занять своё место в длинной шеренге, Властитель легко поднялся со своего трона и каким-то слитным движение оказался прямо передо мной, чтобы ухватив безвольную ладонь повести ко второму, малому креслу.
Лица слились в вереницу невнятных размытых образов, изображение вращалось как на детской карусели, когда перехватывает дыхание, и ты, совсем еще маленькая, то заливисто хохочешь, то испуганно хватаешься за руку почти брата, самого близкого друга. Глаза в глаза, так узнаваемы черты лица, еще угловатые, но уже величественные и невообразимо красивые. Тот, кто всегда ходил в золотом и алом, кто был сотворен Властителем, драконом, огнем. А я лишь дополняла его, ведь у каждой силы должен быть противовес, а пламени всегда противоборствует текущая тяжелая вода. Брачный союз, кажется, так это называется у людей, был для него так же естественен как дыхание, но не для воды, которая в первый раз в жизни решила проявить нрав и бушующую натуру глубины.
Под ногами начиналась бескрайняя долина до самого края, серебристо-стальное море жесткой травы. Высокий обрыв был последним шагом, а за моей спиной беспомощно Тирранивэ сжимал в дрожащих пальцах тяжелый золотой обруч, тогда казавшийся мне петлей виселицы.
- Останься, прошу, ведь без тебя моя сила как Властителя не будет полной! - восклицает Дракон.
Все верно лишь сила и имеет значение, поэтому я и ухожу, слишком уж много гордости вложено во все моё существо. Не желаю всегда быть противовесом, лишь его дополнением. А нос закладывает от наворачивающихся слез, безумно щиплет глаза, в пересохшем рту слабо шевелиться онемевший язык.
- Нет, Тирранивэ, ты знаешь причину, - я презрительно вздергиваю плечом, зная, что его это сильно заденет, когда я так повзрослела, а он остался прежним? Наверно, когда сидела в золотой клетке с тонкими прутьями, не имея ни малейшей возможности вырваться, когда мой Властитель особенно сильно боялся за свою силу. А ведь когда-то мне казалось, что я знаю его, когда-то он был для меня всем: братом, другом, любимым...
- Глупая, - злобно шипит Тирранивэ, - чего тебе не хватает? Власти, драгоценностей, чего?
- Мне не хватает всего лишь свободы и твоей любви, именно в таком порядке, - печально улыбаюсь, зная, что он не видит моего лица.
- Ты еще пожалеешь! - твое лицо наверняка искажается гневом и злобой, но мне уже все равно - за спиной раскрываются огромные полупрозрачные синие крылья. Не так давно я поняла, те признаки, что вбиты при сотворении или рождении, не последняя истина, и все меняется в этом созданном сумасшедшими демиургами мире. И я взмываю ввысь и знаю, что как бы ни были велики и сильны крылья Дракона, ему меня не догнать, ему не догнать Синюю Рыбу, научившуюся летать.
Шли века, сменялась мода, короли, рушились государства, создавались другие, я побывала во всех Домах и исходила, кажется, почти все дороги, не ступая, впрочем, на ту, что ведет домой. Но спустя пятьсот лет откладывать возвращение стало нельзя - не было сил противиться постоянному зову силы и пламени. Когда я преступила порог Осеннего Дома, начиналась единственная ночь в году, когда мэнтэ становятся совершеннолетними и принимаются в клан. Именно поэтому никто не обратил на меня внимания, даже он, слишком много забот, волнений и тревоги, юные мэнтэ фонят нервозными эмоциями очень сильно. Не составило никакого труда проникнуть в свой дом и одеть подходящие случаю торжественные одеяния, снова золотые и алые, которые безумно не шли мне, и поэтому трепетно ненавиделись. Мой цвет синий, он в моем имени, но официально я вхожу в Дом Осени и вынуждена соблюдать определенные правила. Новые лица, я почти никого не знаю, видимо более старые предпочитают не участвовать во всей этой торжественной чепухе, а присутствующие не могли узнать меня, ведь в то далекое время я предпочитала общество моего Властителя.
А он изменился, повзрослел, стал просто ослепительно красив, и сейчас я, пожалуй, сотню раз задумалась, чтобы променять его на свободу, ведь обладание таким совершенством в некоторой степени и есть эта свобода. А вот малый трон, по-прежнему пустовал, что же так нехорошо? Или не нашел должного баланса?
Дурацкие смятенные мысли, чтобы не признаться самой себе, что да, скучала, хотела вновь увидеть любимые глаза, и вновь с горечью осознать, что Дракону нужен лишь баланс его собственной силы, ее величайшего пика, по-настоящему он влюблен только лишь в свое пламя.
Церемония наконец-то подошла к концу, и традиционные послы зимников, как бы подтверждающие господство Зимы над Осенью, в белоснежных одеяниях высокомерно отвечают на приветствия. А я уже почти решаюсь привлечь внимание своего Властителя, почти, потому что успеваю лишь подойти. И заметить, как в вытянутой ладони белокрылого зимнего формируется сверкающее огненное копье. Смазанный полет и холод и боль посредине груди, недоумевающий взгляд Дракона, стремительно наливающийся ненавистью. Моё ставшее внезапно таким непослушным тело оседает на пол, заливая его синей кровью, я вижу, как зимнего сковывают его же товарищи запрещающими жестами отодвигающие яростно рвущегося Дракона. На последнем вздохе я слышу прерывающийся шепот:
- Айли (1) , не умирай, - нежная тишина, теплая сила, не пускающая за грань, пустота, скрадывающая воспоминания. И вечный, безграничный холод. Который казался поистине бесконечным, до одного морозного дня в самом начале зимы, когда я вновь ступила босыми ногами на неровный заполярный лед.
(1). Единственная, вторая половина сущего
Дракон легко поднялся с трона и одним слитным движением оказался прямо передо мной, внимательно разыскивая в глубине синих глаз признаки узнавания.
- Ты же вспомнила, - тихо шепчет он и трепетно берет мои дрожащие холодные пальцы в свои теплые большие ладони, чтобы подвести ко второму трону, который как символ стоял здесь вот уже почти тысячу лет.
Дракон, наконец, поймал рыбку
- Моя Айли! - торжественно провозглашает Дракон и, склонившись ко мне, тихо прошептал, - надеюсь, ты вспомнила, почему вернулась тогда, пятьсот лет назад?
Я и не забывала никогда, что ты есть, что я всего лишь твоя часть и рано или поздно вернусь под сень Осеннего Дома.
- Сегодня я именем вечного пламени призываю в этот Дом звенящую силу Осени! - казалось, что голос Властителя проникает в самую суть твоего бытия, открывая дух. Приход Госпожи Осени почувствовал каждый из нас, осенних мэнтэ, эта метафизическая сущность жила в нас, в Осеннем Дома, в огне и в то же время повсеместно и нигде. И в эту ночь она принимала в свое лоно пока еще новорожденных детей своих: достигших совершеннолетия мэнтэ.
Я каждой частицей своего существа чувствовала всю мощь первозданной стихии, которая была сосредоточена в её Властителе, однако и он был лишь проводником. Сейчас, окруженный сиянием призрачных языков пламени, Тирранивэ казался воплощением чистого совершенства, и было кощунством думать, что кто-то может попробовать причинить вред воплощению нашего Божества в этом плане бытия!
В этот раз никакая быстрота реакции не помогла мне вновь перехватить ледяное копье, на этот раз оно застряло не в моей, а в твоей груди. История повторяется, верно, Айлир ? Только теперь замысел удался в полной мере, неужели пятьсот лет такой малый срок, чтобы все забыли о деянии этого мэнтэ?
Дракон упал прямо мне на руки, пугая смертельной бледностью кожи и синевой губ, а в глазах все еще светилось неугасимое пламя. Ледяное копье растворилось от одного прикосновения, и золотистая кровь толчками стала выходить из сквозной раны. Пусть мы не люди, мы крепче, но с такими повреждениями не проживет никто, будь он хоть трижды Властитель Осеннего Дома!
- Ты не уйдешь в небытие, Айлир(2)! Только не сейчас, нет, ты не можешь умереть, когда я... - голос сорвался на невнятный хрип, но слез не было, они высохли давным-давно.
(2). Мужской вариант Айли
Изменения были практически незаметными, но сам мир подрагивал, смещаясь от силы ярости воды, которая пробуждала в единственной Синей Рыбе ужасающей мощи древнего монстра. В физическом плане тело её совсем не поменялось, но каждый мэнтэ вдел на месте когда-то хрупкой девушки, водного Дракона, пугающее порождение глубин, и каждый ощущал почти физические волны силы, ярости и отчаяния.
- Я подтверждаю своё право на жизнь убийцы Осеннего Властителя, - неожиданно тихий голос, почти неразличимый, произнес слова, равносильные окончательной смерти. Так оно и было, подтвержденное право растворяло саму суть дерзкого белокрылого зимника, не оставляя даже памяти о нем.
Осенняя сила бестолково кружила в пространстве, неспособная сориентироваться и разыскать нового носителя, пока не наткнулась на новорожденного Дракона, который будет в состоянии принять и оберегать до появления истинного хозяина.
Золотисто-алое пламя уютно устроилось у меня в груди, согревая неожиданным теплом. Конечно же я смогу. Я все смогу.
Под ногами начиналась бескрайняя долина до самого края, серебристо-стальное море жесткой травы. Высокий обрыв был последним шагом, а в руках я сжимала изъеденный временем и коррозией золотой обруч. За спиной подрагивали в предвкушении развернутые крылья. Последний шаг, но я вернусь.
Меня зовут Тинэли и передо мной лежат тысячи дорог изменившегося мира. На одной из них, я обязательно повстречаю тебя.