Почему, когда ты разговариваешь с Богом - это названо молитвой, а когда Бог с тобой - шизофренией?
Анекдот
...Моисей упал на колени и принялся неистово молиться.
- Моисей! Моисей! Вот он я! - словно раскат грома поразил его слух.
- Господи?!
- Не подходи близко, сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, земля святая.
- Ты?! Единый ли ты Бог, Бог предков моих?
- Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова.
Моисей закрыл лицо руками, не в силах осмелиться взглянуть на горящий куст. Настолько был силен его страх, что он даже боялся сказать единое слово. Лишь только безмолвно стоял на коленях и внимал Господу.
- Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал о бедах его. Я хочу избавить его от руки Египтян, и вывести из земли сей в край цветущий и обетованный, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев.
Плач сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне. Так пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых.
- Кто я, Господи, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов твоих? - Моисей не мог поверить в свои силы. Да и так ли это просто сказать: "Иди!".
Знамение огненного куста, появившегося столь неожиданно сбило его с толку. Где правда? В его ли мыслях или все это не более, чем один из странных снов, преследовавших его все последние дни.
- Я буду с тобой, Моисей, и вот тебе знамение: когда ты выведешь народ из Египта, вы совершите служение Богу и принесете жертву.
Моисей очертил себя кругом. Он никогда и предположить не мог, что явится творцом Божьего слова. Он разомкнул руки и поднял взгляд.
- Я приду к сынам Израилевым и скажу им: "Бог отцов ваших послал меня к вам". А они скажут мне: "Как Ему имя?" Что сказать мне им?
- Я - Сущий. Так приди и скажи сынам Израилевым: "Сущий послал меня к вам. Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование обо Мне из рода в род.
Пойди, собери старейшин Израилевых и скажи им: Бог отцов ваших посетил вас и увидел, что делается с вами в Египте. Я выведу вас от угнетения Египетского в землю, где течет молоко и мед". И они послушают голоса твоего, и пойдешь ты, и старейшины Израилевы к царю Египетскому, и скажете ему: "Господь, Бог Евреев, призвал нас; итак отпусти нас в пустыню, на три дня пути, чтобы принести жертву Господу, Богу нашему". Но я знаю, что царь Египетский не позволит вам идти, если не принудить его, если не показать ему знамение Божие. И простру руку мою, и поражу Египет всеми чудесами Моими, которые сотворю ради сынов моих; и после того он отпустит вас. И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками. Пусть каждая женщина выпросит у соседки своей, и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд; и вы нарядите ими и сыновей ваших, и дочерей ваших, и оберете Египтян.
- Господи, о чем ты говоришь со мной? Ведь это война. Это грех, о котором ты запретил даже думать.
- Это не война. Это спасение. Предзнаменование. Ибо через спасение свое вы обретете спасение человечества, что погрязло в грехах своих.
И ответил Моисей, не воспротивясь Гласу:
- А если они не поверят мне, и не послушают голоса моего и скажут: "не явился ли тебе Господь?"
- Что есть у тебя?
- Жезл.
- Брось его на землю.
Моисей бросил жезл и жезл превратился в змея.
И сказал Господь:
- Возьми змея за хвост.
Моисей протянул руку и взял его; и он стал жезлом в руке его.
- Это для того, чтобы поверили, что явился тебе Господь, Бог отцов их. Если же они не поверят тебе и не послушают голоса первого знамения, то поверят голосу знамения другого. Если же не поверят моим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше.
- О, Господи! Человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен.
Господь сказал:
- Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли Господь? Итак пойди; и Я буду при устах твоих, и научу тебя, что тебе говорить.
Моисей сказал:
- Господи! Пошли другого, кого можешь послать.
И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал:
- Неужели ты, выбранный мною из миллиона не сможешь сделать то, о чем Я прошу тебе. Неужели в душе твоей нет силы, неужели в уме твоем нет ни капли разума. Так я говорю: "Встань и иди!".
Моисей молчал.
- Разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить, и вот, он выйдет на встречу тебе, и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем. Ты будешь ему говорить и влагать слова в уста его; а Я буду при устах твоих и при устах его, и буду учить вас, что вам делать.
И будет говорить он вместо тебя к народу. Он будет твоими устами; а ты будешь ему вместо Бога. И жезл сей возьми в руку твою; им ты будешь творить знамения.
И ответил Моисей:
- Господи, во мне будет сила, в мыслях моих будет разум, в душе моей станет вера.
Беззвучно шевеля устами, он принялся молиться. Моисей возлагал все свои силы на Слово. Но почему он вдруг почувствовал, что становится все слабее, словно путник сбившийся с дороги и блуждавший во тьме несколько дней без пиши, без питья.
Моисей оглянулся. Все силы свои, что еще оставались в нем, вложил он в это знамение.
И посмотрел он на куст, и увидел, что куст сгорел дотла.
"Моисей, о чем ты?" - кто-то внутри, невидимый, теперь говорил ему. Нет, это не Глас, Он совсем другой.
"Моисей обернись, посмотри вокруг. Ты ли это сейчас? Твоими ли устами говорил Он? В чьей вере больше правды, в твоей или в Его?"
Моисей обернулся и увидел толпу. Странные люди в странных одеждах. Их ли надо спасать. Да и спасать от кого? От самих себя? Где тот, на кого можно положиться сейчас в решении сего насущного?
Что, что было это? Что за странное предзнаменование и огни в небесах? Что за гул в ушах? Так ли должен чувствовать себя праведник, свершивший знамение Божье?
- Заберите его, заберите, - неслось из толпы.
"Наверное, весь Нью-Йорк пришел, чтобы услышать Глас, - подумал он. - И я помогу им в этом".
- Да это же самый настоящий псих. Заберите его, пока он не подпалил весь город.
- Я сам видел, как он облил куст бензином.
Только сейчас к Моисею вернулась ясность сознания. Теперь не понимал и он, что делает он в этом странном месте. И кто сжег молодой, цветущий куст акации. И почему так много людей собралось вокруг? Чего, чего хотят они?
Ему показалось, что все это уже где-то было. В каком-то забытом сне. Мимолетность сознания опустошила его до бесконечности. И словно в забытьи он шептал: "Зачем мне все это? Я не хочу быть Богом. Я не хочу".
Силы покинули его, и он без сознания рухнул на землю.
- Кто-нибудь уже вызвал "Скорую"? - несколько человек приблизились к старцу, лежащему на холодном, влажном еще после вчерашнего дождя тротуаре.
Сквозь пелену тумана, окутавшего его и без того уставшее сознание, он слышал далекие глухие голоса. Нестерпимой болью отзывалось каждое его движение. А ведь он просто хотел сделать мир лучше. Он просто хотел принести новое Спасение.
Медленно и незаметно шизофрения вползла в его мозг черным ядовитым змеем, распластавшись на каменном холодном полу его мыслей.
"Вот и все, - подумал Моисей, - вот и все. Никто больше не услышит Глас Божий так, как слышал его я".