Аннотация: Суть фикатона заключалась в том, что участникам давались заявки с ситуацией и образами известных героев. Исходя из этого надо было написать свой ориджинал, именно ориджинал. Мне достались образы Катце из Ai no Kusabi и Интегры Ван Хеллсинг.
Эпиграф:
Кровь, погони, страсть...
Жить - любой ценою,
Я не смел упасть,
Ты была со мною.
Эта западня
Гибельна, но всё - же,
В смерть не верю я,
Ты не веришь тоже!
Лишь два цвета различаю я -
Чёрный и белый.
А в моих патронах - суть моя,
Больше ничто не остановит меня!
Презираю этот мир!
Миром его называть не хочу.
Ты со мною, я с тобою,
Ты всё болтаешь, а я всё молчу.
Я бросаю вызов всем
И своего я не помню лица
Мир увидит, пусть увидит,
Как мы дойдём до конца!
И сбылись мечты.
В этом тёмном мире,
Только я и ты,
Мы в одной могиле.
- "Мы однажды оживём во снах!" -
Ты говорила;
- "когда тело превратится в прах,
Боли не будет и развеется страх!"
На тебя гляжу во мгле,
Мёртвой рукой прикасаюсь к тебе,
Ты пушинка, ты на небе
Я же, как камень, и я на земле.
Если сможешь, то ответь -
Что по ту сторону сна видишь ты?
И сбылись ли, и сбылись ли
Странные эти мечты?
(c) Король и Шут
Когда эти двое находятся в помещении одновременно - кому-то еще лучше не соваться туда без противогаза. И он, и она, кажется, курят постоянно - за работой, перед едой, после еды, вместо утреннего кофе, в машине в постели...
Если внимательно наблюдать за тем, как они закуривают, затягиваются и тушат окурок, можно многое понять.
Женщина - та даже курит как отличница. Отточенным движением щелкает "зиппо", коротко затягивается, прилежно докуривает до фильтра и тушит непременно в пепельницу, придавливая окурок пальцем.
Мужчина или не докуривает до конца или словно забывает о сигарете, пока она все не превратится в пепел, и огонек обожжет пальцы. Зажав сигарету между указательным и средним пальцами, закрыв нижнюю половину лица рукой, он затягивается, откидывается к стене, на спинку стула, сидение в машине - и словно забывает о существовании мира вокруг.
А когда хозяйка зовет его - выкидывает окурок где придется и идет "работать работу" - эту странную фразу он позаимствовал у режиссера вестернов Джона Форда.
Он всегда следует за ней, не оставляя ни на минуту. Он пробует ее еду, первый заходит в ее дома и квартиру, покупает ей очки, измеряет температуру, делает лечебный массаж и поправляет галстук. Однажды они прыгали с большой высоты, ему распороло бедро, она сломала себе обе ноги. Ни нянек, ни санитаров - только он был рядом все время до полного выздоровления.
- Наверное, было не шибко приятно - ухаживать за лежачей больной, - как-то усмехнулась она, затягиваясь очередной сигаретой.
- Это было нелегко. Но не более, - ответил он, как всегда бесстрастно.
И о ней, и о нем в узких кругах ходили слухи самые нелепые. Кто-то утверждал, что она мужчина, просто плюгавый и с длинными волосами, иначе зачем все эти брючные костюмы, двойные порции виски, Desert Eagle как любимое оружие и в конце концов, он называет ее "сэр"?
Кто-то, наоборот, утверждал, что она-то баба, просто он - педик. Иначе как объяснить эти дурацкие старомодные узкие брюки, крашеные волосы с длинной челкой?
А им, как вы понимаете, было плевать. Они давно уже жили как грибы-симбиоты, с того самого момента, как она сказала "нет. Пусть живет. Он выкарабкается" стоя над ним - полутрупом с пробитым легким, раздробленной правой и развороченной щекой. И он действительно выкарабкался. - правда, стреляет теперь только с левой, и колено с шурупом временами ноет, ну да кто не без греха. А щека, кстати, вполне себе удачно зажила.
-Ваш кофе, сэр, - они сидели не за обеденным столом в особняке, а прячась за капотом ржавого автомобиля, на ней был не кружевной пеньюар, а на нем - не черный фрак. Да и подал он ей не фарфоровую чашечку, а крышку от термоса. Но кофе был молотый, правильно сваренный, и по всем статьями отменный.
-Все в дворецкого играешь? Ну-ну, - от горячего пара очки запотели. Она сняла их, протерла, вернула на место.
-С таким зрением, Вам бы лучше из дробовика стрелять... - флегматично заметил он.
-Ага, как тот старый негр - на слух.
Оба усмехнулись, отхлебнули кофе, закурили - каждый по-своему.
-Ты уже смотрел, сколько их там?
-Много, сэр, но не фатально. Двадцать, если я правильно посчитал.
-Двадцать, хе. Думаю, будем действовать, как тогда в Канаде. Не против?
-Ничего принципиально против не имею, за исключением того, что могу пойти перестрелять их сам.
-Молодец, смешная шутка. Иди к черту.
-У Вас узел на галстуке распустился, сэр.
Деловито-неторопливо от поправляет этот самый узел, двойной виндзорский. Она проводит кончиками пальцев по шраму на его щеке, горько улыбается и чешет его за ухом, как верного сторожевого пса. Его тонкие брови сходятся у переносицы, он мягко отстраняет ее руку, мимолетно касаясь губами кончиков пальцев.
-Давайте вперед, сэр. Я прикрою. Не беспокойтесь.
-Да уж знаю. Ты тоже не переживай. Так уж повелось, когда рыцари идут в атаку, оруженосцам полагается быть на подхвате.
-Знаю, сэр. И все-таки, вы поосторожнее там.