С востока шли тяжелые тучи. Иногда ветер рвал толщу - тогда в просветах мелькала синева неба, падал загадочно свет, растекался по холодному изумруду леса жемчужным мерцанием. Ветер снова сталкивал тучи - огромные, мрачно-серые, снизу почти фиолетовые, - взъерошивал листья, вздымал волны с серебристой изнанкой. Листья рвались, ветер хватал их, нес дальше. Он несся издалека - оттуда где обширный пустой простор раскаляется солнцем, изредка орошаясь грозой, которая перебирается из-за гор, с Океана.
Никто Океана не видел, никто не знал что он такое. Но, может быть, это им пахнут ветры - дующие с востока летом и ранней осенью? Может быть опьяняющий запах и есть аромат Океана - терпкий, солоноватый, свежий не по-степному? Ведь Океан - огромный, бескрайний! Не может его аромат иссякнуть, пусть даже надо ему перебраться с грозой через горы.
Так каждый раз думал Эйссэ - когда восточный ветер ложился на перелески, разбросанные по степи. Мальчик прибегал на опушку, где прозрачный лесок расступался, и с обрыва открывался простор до восточного горизонта. Прибегал посмотреть на загадочную низину, подышать воздухом, волнующим и чужим. Лес внизу расстилался, растворялся в неизвестной дали. Там лежал другой мир. И там никто не бывал - жили здесь, наверху, в ветреной степи предгорий, и здесь родился и жил Эйссэ.
Лес внизу был тяжелым, густым, совсем не таким. Там было совсем по-другому, совсем не так... Как здесь - на холмах, в просторной, жаркой, залитой солнцем степи. Даже в яркий солнечный день там властвовал мрак - холодный, глубокий, таинственный. Сюда, к обрыву, не приходили. И сам Эйссэ боялся прибегая сюда. А чтобы спуститься - с родных, до каждой травинки знакомых предгорий, - о таком он только мечтал, в сладком ужасе.
Как было бы здорово - жутко, но здорово! - собравшись с духом, в яркий солнечный день спуститься с обрыва, пробежаться по темной густой траве! И заглянуть-таки в лес, в котором должны водиться странные существа - чудны́е, необыкновенные, удивительные. Только собраться с духом, только подкрасться к краешку, только заглянуть в сумрак...
Мальчик стоял на краю, смотрел с высоты на равнину. Смотрел как ветер обнажает изнанку листвы, и волны серебристого изумруда бороздят тягучее море. Ветер раздвинул тяжелые гряды, между ними пролилась травяная река - дорога, только беги, без оглядки... Вокруг в полумраке проступают стволы, за стволами ничего не видно... И страшно, и жутко... А бежать еще и бежать - дорога-река не кончается, ноги уносят в даль, а что в дали, на востоке... Не добежишь - не узнаешь.
- Когда-нибудь туда убегу, - думал вслух Эйссэ. - Когда-нибудь.
Надвигалась громада черной грозы. Он отвернулся от восточного склона. Пробежал десяток шагов, обернулся - таинственный лес под горизонтом, в мареве мрачных туч.
- А ведь мир там совсем не кончается! - решилась вдруг долго терзавшая мысль.
Небесный покров лопнул. В прореху хлынули лучи солнца. Золото света пронзило зелень лесного моря. Эйссэ помедлил, оглядывая картину - тучи, тучи, тучи, серые, угрюмо-сиреневые, фиолетовые - в середине взрезает мрак солнечная полоса.
Отвернулся, помчался домой - по негустому светлому перелеску, где знал каждый кустик, каждую кочку, каждый хрустнувший под ногой сучок. Трава, невысокая, упругая, хлестала по щиколоткам. Мчался, смотрел в тяжелое небо, сквозь сеть прозрачных ветвей. На лицо упали первые капли.
Но Эйссэ успел добежать. Примчался к оврагу, скатился по склону, упал в траву, которая уютно кустилась здесь на берегу озерца. Раскатился далекий гром. Запахло землей, холодной мокрой травой. Капало все сильней, вот обрушился ливень.
Струи свинцовой завесой скрыли кромку обрыва. Мальчик сидел на краю озерца, которое, пенясь, вырастало здесь в океан. Ливень бил тяжело, даже больно. А Эйссэ был счастлив и рад. Как замечательно, что тучи приносят дождь с Океана, из такой невероятной дали! Даже через горы перебрались! Он слизывал воду с губ, но она была пресной, чистейшей, хрустально-вкусной... А вода в Океане, как говорил дед, - соленая! Как же так получается?
На землю низвергался потоп, от которого гнулись деревья. Эйссэ сидел под обрывом, на берегу маленького кипящего океана. Гроза бушевала недолго. Ушла, забрав тучи, оставив сверкающий дождь - свежий, легкий, прохладный.
Мальчик, скользя и хватаясь за стебли, выбрался из оврага под светлое небо. Оглядел умытую степь, последние облака, расползавшиеся по сторонам. Пора домой - дед, конечно, уже беспокоится. Но что-то мешало проститься с окраинным лесом так, как обычно. Похоже гроза все-таки прошла волшебная. Эйссэ ясно чувствовал в будничной степи новое настроение. Точно! Гроза будто смыла то что мешало увидеть, понять, прочувствовать - там, внизу, за таинственным лесом, мир не кончается.
- Все-таки я туда убегу! - решил мальчик.
Вдохнул полной грудью, побежал по мокрой траве, грязный и радостный.
* * *
Вечер пришел холодный, будто осень заглянула до срока - проверить все ли в порядке. Стемнело. Костер грел и светил, кидая красные блики. Дед тихо рассказывал.
- А еще говорят, что Светлый летал на Драконе тысячу лет, потом решил, что мир стал ему тесен, и нужно теперь пролететь Океан. До тех пор никто не пролетал Океан. И вот Светлый решил. Полетел туда где просыпается солнце. Во-первых, я думаю, он хотел посмотреть как оно просыпается.
- А что - отсюда видно не так? Разве оно не так просыпается? Если смотреть с разных сторон?
- Он и решил посмотреть. Он ведь даже не спал по ночам - так было ему интересно... Во-вторых, я уверен, он хотел выяснить где находится Грань.
- Грань мира?
- Да. Светлый сел на Дракона и полетел на восток. И это все что известно. Потому что он не вернулся.
- А что говорят? - Эйссэ замер от жути и любопытства.
- Всякое. Одни говорят, что Светлый нашел за Океаном еще один мир, лучше и красивей чем наш, и остался в нем жить. Другие - что по дороге над Океаном, уже почти там где просыпается солнце, на Светлого напали серые существа.
- Серые существа! Кто они? Откуда взялись?
- Говорят - серые существа живут на хребте, который вздымается из глубин посреди Океана. То ли охраняют Грань, чтобы никто не смог до нее добраться, то ли мир с другой стороны, то ли вообще само солнце. Точно никто не знает.
- А Грань - чтобы она не испортилась?
- Возможно. Но так или так, Светлый погиб.
- А Дракон? Дракон тоже погиб? Не может быть! Драконы ведь не погибают, если их не убить!
- Говорят - так. Просто так драконы не погибают. Их можно убить, но только заклятьем. А заклятья такого, говорят, не знает никто - из смертных... Дракон не погиб. Он превратился в подводный огонь. Там, далеко, за горами, за берегами, в глуби Океана... И от огня теперь исходят теплые воды. Они греют восточные берега, несут теплые грозы.
- И эта гроза, сегодня, тоже оттуда? От огня в который превратился Дракон? Видел какая была теплая?
- Может быть, - дед поворошил палкой угли в костре.
Эйссэ задумался. С неба смотрели звезды, мерцали и перемигивались. Небо было бездонное, и мальчику никогда не верилось, что звезды просто висят. На чем они могут висеть? Нет, они как-то плывут, и так далеко, что не долететь даже на Драконе Светлого.
На чем они могут висеть - на Грани?
Не может быть никакой Грани! Странно - почему Светлый не подумал об этом? Видел же он какое бездонное это небо? Эйссэ смотрел в черную бездну, огоньки мигали из неведомой глубины. Нет у мира никакой грани. Нет, и не может быть!
По небу сбегали прозрачные звуки, звезды тихо светились. Мальчик смотрел, смотрел... Ему стало казаться будто он сам сидит перевернутый вверх ногами над небом - словно над черным котлом, в котором рассыпались звездные льдинки.
Будто в мире есть только котел со звездами, только влажный медвяный запах травы, только костер в прохладной темноте степи. И если встать и пробежаться к обрыву, не будет там ни равнины, ни жуткого леса, а только звезды - впереди, вверху, внизу, под ногами. И они будут так близко, что вытяни руку - можно потрогать.
Конечно! Если у мира есть Грань, то она - не то о чем привыкли судачить. Грань - это грань. Она отграничивает - мир от другого. За ней тоже есть мир, только другой. Наш мир где-то кончается, это понятно. Но там сразу начнется другой! Совсем ничего быть не может! И Светлый, наверно, так думал тоже!
Но как же добраться до Грани? Такая страшная даль.
Конечно Дракон!
* * *
Как все всегда просто. Нужно найти Дракона, и на нем полететь.
Эйссэ вгляделся в костер, и увидел его - Дракона. И костер-то был не костер, а кусок настоящего пламени, которое развеял над миром Дракон, чтобы можно было в него посмотреть - и увидеть...
То смутное что проникало сквозь пыльные будни - очертания, что вдруг загорались яркой картиной, - стали кристально ясными. Странное дело - вот, оказывается, чем могут быть ощущения-полутени! Той самой правдой. Нужно только настроиться - так чтобы увидеть Дракона. Видеть, слышать только главное. Только волшебный свет, только волшебные звуки, которые льются в сердце со звезд. Нужно не просто смотреть, а видеть. Не просто слушать, а слышать.
И они скажут всё. Где мой Дракон, как его разыскать, куда бежать, что делать. Только выкинуть из головы этот звон, это пустое сверкание... Чтобы звуки и звезды наконец рассказали - где мой Дракон.
Только теперь Эйссэ понял что его сладко терзало всю жизнь.
Нет, гроза все-таки была волшебная!
Как он жил без Дракона?
Как одиноко бродил по степи, смотрел с обрыва на таинственный лес внизу? Забирался в свое тайное место и думал - один, один-одинешенек? И не было рядом огромного, необычайного, в мрачном мерцанье брони Дракона?
Как выбирался ночами в дальнюю степь - один, один-одинешенек? Не садился на лапу Дракону, тихо беседуя с ним? Почему звезды мигают, почему воздух ночью так здорово пахнет свежей травой, почему во время дождя небо пронзается звонкой радугой?
Нет, всё, пора. Он пойдет на восток, разыщет своего Дракона. Они будут сидеть ночами в степи, или на лесной опушке, или на горной вершине, или на берегу моря - как получится, куда занесет. Тихо вспоминать что видели, и представлять что, быть может, увидят... А потом Эйссэ уснет на драконьей лапе, а потом, уже утром, взберется Дракону на спину - и они полетят. Будут летать, осматривать мир - степь и леса, реки и горы, моря, берега, Океан.
И слетают посмотреть эту Грань. Посмотрят какая она, какой там за ней новый мир.
А серые существа, хранящие Грань?.. Никогда никаким существам не потягаться с его, Эйссэ, Драконом! Они будут лететь над Океаном, и солнце будет сиять в бездонном безоблачном небе, крошась о воду бессчетными искрами. Никакие серые существа не выдержат такого полета, такого солнца, такого чистого свежего синего неба. А если догонят - Дракон спалит их ярым огнем!
Они будут лететь над Океаном, Эйссэ будет сидеть на драконьей спине, и крепко держаться - чтобы не снес в бездну ветер. Дракон будет бить мощными крыльями, пронзая простор как черная молния. Внизу будет светиться солнцем и небом вода. Так они будут лететь, и в мире не останется ничего - кроме бездонной синевы неба, белого золота солнца, жгучей свежести ветра...
"И это ведь мой Дракон! Только мой. Мне нужен он, а ему нужен я... А что если он без меня не может летать?! - ужаснулся представляя такое. - Может быть лежит там сейчас, один, далеко, у своей одинокой пещеры? Ждет, скучает, грустит - а я не иду. Как же так? - вскочил, волнуясь огляделся во тьму. - О чем же я раньше думал? Мой бедный Дракон лежит там сейчас, один, в пустоте - а я никак не проснусь! А сам он, один, только и может сползать напиться воды?"
* * *
Эйссэ ринулся в темноту. Трава, мокрая и холодная от росы, хлестала по щиколоткам. Вот прозрачные призраки маленького леска. Он промчался между стволами, вылетел на опушку.
Звезды гасли. Небо на востоке синело, молочно-багровая полоса растеклась над чертой горизонта. Розовато-голубая звезда жглась в высоте над разгорающимся восходом. Внизу, в жутком лесу, просыпались таинственные существа - шорох, шелест, треск сучьев под неведомой лапой.
Появился кусочек солнца. Багровато-розовые лучи скользнули по миру, позолотив травинки и листья. Снизу, из-под обрыва, поднимался обжигающе-терпкий запах рассветного леса.
Эйссэ оглядел свою степь. Обернулся к лесу, вдохнул жгучего восточного воздуха. И стал спускаться с обрыва - чтобы пройти через лес, огромный простор глуши, и выйти в долину, которая проведет туда где в горах, у своей одинокой пещеры, терпеливо озирая весь мир, ждет мальчика черный Дракон.
* * *