Аннотация: 20/02/2012 не стало моей маленькой серой кошечки по имени Ксюша. Этот рассказ про нее, про то, "что имеем - не храним, а потерявши - плачем". Я просто хочу почтить память о ней.
Мой маленький кусочек души.
Ты была смешной, ласковой и очень меня любила. Когда я приходила домой, включала в коридоре свет, ты уже сидела на полке в прихожей и жмурилась от света, встречая меня. Ты всегда встречала меня. Едва я вставляла ключ в замочную скважину, как из-за двери раздавалось твое требовательное мяуканье. Ты ждала меня с самого утра, едва закрывалась за мной дверь. Я не знаю, как ты проводила день, что делала, но одно было всегда неизменно: ты на полке в прихожей, жмурящаяся от света и мурчащая от удовольствия.
Я проходила в дом, начинала снимать ботинки, а ты уже всей своей мордочкой со смешным белым пятнышком тянулась ко мне с требованием ласки. Я не удерживалась и начинала тебя гладить, говоря при этом ласковые слова что-то типа "привет моя маленькая, привет моя кошечка". Слова - не помню, а твои ярко-желтые с тоненькими щелочками-зрачками глаза - помню. Ты тут же спрыгивала на пол, начинала крутиться рядом, мешая мне раздеваться. Я притворно сердилась, отгоняла тебя со словами "дай раздеться!" Но у тебя были свои правила и порядки: сначала ты и "обнимашки", а потом уже все остальное. И я подчинялась, с большой охотой. Тискала тебя, ласкала, зарывалась носом в шерстку, целовала в шею, в носик, в глазки, в ушки. А ты щурилась и мурчала от удовольствия. Потом ты начинала носиться по квартире, наверно, демонстрируя мне, как ты рада меня видеть и "посмотри, как я умею". Ты умела гордо пройтись по ноутбуку, привлекая к себе все внимание и отвлекая от засасывающего интернета. Ты залазила под стол, долго шуршала на бумажках, вылизываясь, а потом высовывала мордочку и мявком сообщала мне: "погладь меня?" Ты ни минуты не могла прожить без моих рук, а я - без прикосновения к твоей шерстке.
Еще ты умела обижаться на меня. Видела, что я чем-то занята и не обращаю на тебя внимания, и уходила вглубь квартиры. А где можно спрятаться в однокомнатной?? Но ты находила места, и я долго потом могла шариться в трех помещениях по всем углам, когда ты преспокойно наблюдала за моими потугами с высоты кухонного шкафа.
Когда ты была мелкой - я вытаскивала тебя из-под кухонного гарнитура: боялась, что ты там застрянешь или наделаешь пакостей. Когда ты подросла - я просто открывала щель, чтобы ты перестала вопить "спасите, я потерялась" и вылезала из-под шкафа. Ты любила запрыгнуть на столешницу и инспектировать процесс мытья посуды, любила сунуть нос к чайнику, когда тот согревался на плите.
Когда я только взяла тебя - ты игнорировала воду и пила только молоко. Но однажды я тебя все-таки спалила за распитием воды из чашки, которая стояла на подоконнике рядом с орхидеей. Изначально вода и предназначалась для орхидеи, но ты решила все по-своему.
Ты не питала страсти к сырому мясу, и если тебе перепадал кусочек, то мне приходилось пилить его на еще более мелкие части. И только тогда ты чинно устраивалась перед миской и начинала деликатно! поедать мясо. Этот процесс растягивался на некоторое время, и мясо съедалось за два-три подхода. Мне же, привыкшей, что кошки за кусочек сырого мяса глаз собственный отдадут, было не понятно, почему и как? Но я сразу нашла в этом твоем действии прелесть и особенность.
Ты любила драть занавеску в ванной, и я уже смирилась, что именно твои коготочки станут единственной причиной смены данной предмета ванной комнаты. А еще ты, как маленький ребенок, любила играть со мной в "детские прятки". Дети любят закрывать лицо ладошками, на мгновение открывать их, говорить "ку-ку" - и снова прятаться за ладошками. Ты же садилась в ванную, смотрела в дырочку, что образовывалась между ванной и шторкой и "пряталась" от меня. Я же чистила зубы и "искала" тебя, постоянно переводя взгляд в дырочку, откуда выглядывала твоя забавная мордашка. А как ты страдала, когда я принимала душ? Таких искренних воплей, наполненных ужасом и желанием спасти меня из-под "бушующих потоков воды, низвергаемых с небес" я не слышала ни от кого. Ты стояла на краю машинки, широко распахнув глаза, и всем видом говорила: "Хозяйка, прекращай придуриваться! Вылазь оттуда, там слишком мокро и опасно! Я перестану будить тебя по ночам и разрешу спать на половинке кровати, только вылазь!" А чуть повзрослев, ты стала спокойно дожидаться меня, лежа на машинке, на стопочке приготовленных мною полотенец. Забавно было тебя с них сгонять: "Ксюш, отдай полотенце! Ну отдай! Ну тебе оно зачем, отдай полотенце, морда волосатая!!!" И ты, грациозно, с недовольной миной на лице "стекала" с полотенец и смотрела на меня укоризненно: "Что мешаешь медитировать?"
Днем в выходные ты любила помедитировать, сидя на подоконнике в зале и глядя на улицу. Наверно, тебя привлекал этот "таинственный огромный мир за стеклом", потому что стоило мне чуток приоткрыть окно, как ты вытягивалась в струнку и со страшным звуком всасывала в себя воздух "из-вне". А потом, надышавшись, ты начинала носиться по квартире, с грохотом переворачивая безделушки, стоящие на комоде и на столе. Ты обязательно делала пару кругов по кухне (думаю, забиралась на стол, куда вход обычно был закрыт), гремела лотками в коридоре, обязательно находила утреннюю бумажку и начинала с ней играть. Вообщем, ты создавала максимум шума. Наверно для того, чтобы заполнить тишину и показать, как ты рада моему обществу.
А вечерами ты любила лазить ко мне на колени, и почему-то в самый такой момент, когда мне нельзя было отвлекаться. Но как же сложно оставаться равнодушной, когда урчащий от удовольствия и лучащийся теплом и любовью клубочек шерсти почти лезет к тебе целоваться. Я бросала все, отодвигала ноутбук или книгу и начинала играть с тобой. Я не могла оторваться от твоих белых лапок, таких мягких, податливых, теплых. Ты позволяла мне делать с ними что угодно: закрыть ли тебе глаза, сложить на груди, вытянуть, просто поиграться с ними. Ты мне доверяла, ты мне верила. А еще - ты меня любила. Искренне-искренне, чисто-чисто. Только ты смогла подарить мне легкий беззаботный сон, только ты смогла заменить мне будильник, и я стала просыпаться не под звон бездушной механики, а от того, что кто-то живой и теплый урчит мне прямо в ухо. Ты могла прийти посреди ночи, сесть рядом - и я неизменно просыпалась, чтобы погладить тебя и сказать: "давай еще поспим, а?" Ты всегда приходила ко мне, когда я выключала свет и ложилась спать. Даже если три-пять минут ты где-то шарахалась по квартире по своим делам, то все равно ты приходила, устраивалась в кольце моих рук, утыкалась носом в сгиб моего локтя и начинала мурлыкать. А я начинала засыпать.
Но тебя больше нет, и у меня остались только теплые и нежные воспоминания о тебе. О кошке, которая спасала от одиночества, о кошке, которая ждала и любила, не смотря ни на что, о кошке, которая была самой замечательной и красивой.