|
|
||
Совершенно не умею я писать аннотации к своим произведениям. Это лучше всего делают "единомышленники", разрывающие мою немоту. Отвешиваю им бесконечный поклон! "Ещё раз прочёл Ваше произведение. Прошлый раз я читал его словно в тумане (чёртова мигрень) Сейчас я действительно почувствовал и Увидел, а это самое главное - видеть, когда что-то читаешь. Великолепно, очень образно, даже не надо экранизации. Это живые рассказы. Это стихи, это поэма. Спасибо. Для человека умеющего чувствовать это просто клад! Андрей - Эрис" ----{добавлено вступление, которое я забыл, дико извиняюсь} В СОКРАЩЕНИИ |
Warrior of the Darkness ---<=()=>--- Предисловье
Verdandi
Werwolf songs Вступление
Я абсолютно отделен ото всего, брошен, я в отчаянии, я одинок, никого нет теперь рядом. Я отделен ото всего , что я любил. Я окружен страшными тенями прошлого - моими поражениями и предательством. Я перед глухой, непроницаемой стеной, преграждающей мне путь, и он никогда не откроется. Я слишком слаб, я в отчаянии от своей слабости: когда мне нужно принять решительный бой, в этот момент силы покидают меня - и это ужасное зрелище - обступившие меня мрачные и безжалостные тени ничто, сквозь них проступают и исчезают печальные лица, глаза и губы тех, кто верил мне и тех, чью любовь я хотел обрести - это теперь навсегда потеряно, навсегда уходит от меня и никогда не вернется. Я падаю на колени, мои зубы стиснуты, они крошатся, кулаки сжимаются так, что кажется, жилы и вены лопнут.И я принимаю этот последний бой слабости и отчаяния: пусть я никогда не увижу в этой тьме того, кого я сразил своим мечом, эти безобразные и неоформленные тени детских страхов, выросших в отвратительных чудовищ, пусть я никогда не увижу тех, кто наносит мне смертельные удары - в слабые и незащищенные места. Это бой моей слабости и отчаяния. Это страшная мудрость, плата за которую нечто большее, чем жизнь и чем смерть. И тот, кто пережил час слабости и позора, кто после этого останется жив - у него должно быть какое-то иное имя... Но нет никакой чести - в том, чтобы погибнуть так. Меня мучают сомнения. Весь мой предыдущий опыт кричит мне о боли, бесчестии и поражении, он кричит: 'откажись, пока не поздно!', но что еще я могу, какой у меня есть выбор? С трудом вспоминаю, что я - не ничто. Но эта мысль входит в конфликт со всем моим прошлым тяжелым и безрадостным опытом. Этот опыт говорит, что пути нет - я опять найду свой тупик. Я снова, может быть, сделаю те же ошибки, незримые сначала, но потом они проявятся и убьют меня.
Во мне есть какая-то мерзкая часть души, 'оно', которое цепляется за все дурное и мертвое, ей все равно, из чего получать удовольствие - от страданий, боли, тоски, печали, подавленности, оно млеет от сладострастия, что оно такое дурное, слабое и ничтожное. Но это устаревшая и ничтожная часть меня.Я воин слабости, но я превращу это в силу.
Оборотень Вчера я понял одну вещь - я оборотень. Я оборотень: человек-волк. Знаю, что мне никто не поверит. Как не поверят они тому, что я могу вызвать дождь одним взмахом обычного платка, предсказывать будущее, прозревая суть настоящего. Больше всего в это не верят мои родственники, как и положено. Они бы поверили, но все это умение - им не понять, что это лишь вопрос цены и веры. Так же, как не понимают они, что я могу разговаривать с деревьями... но только не во время роста и цветения - в это время деревьям не до людей.Люди видят только то, что хотят видеть. Но теперь люди видят это сами, и сами не зная отчего, они расступаются, когда я обычным человеком прохожу по улице, рассекая толпу, как нож - масло, как меч викинга - жалкую плоть врага. Их корчит от панического смеха, которым они пытаются прикрыть свой страх. Испугаться по-настоящему они не могут, ведь для этого нужно понимать, что происходит, но они, к их счастью, не понимают, ведь про это не рассказывают в школе и газетах. Да и потом, это выглядит слишком непонятно: недосягаемо красиво и вместе с тем угрожающе. Ведь так как я никто не ходит. Я не знаю, есть ли еще кто-нибудь, кто освоил 'походку в замедлении', как я ее называю? К сожалению, это - не умение, а дар, но цена за него велика. Когда ты нарочно замедляешь свое сознание, вокруг становится очень тихо, пространство и время замедляются, сгущаются, становятся ощутимо вязкими, терпкими, и словно гудящими - обычно труднее всего это переносит электроника, часы останавливаются, мобильники глючат. Кое-что может и выгореть, если очень далеко уйти в 'замедление'... Это ничто иное, как прорыв Иного мира в наше скучное и хорошо известное измерение с его законами. Никто и никогда не узнает о моем Пути, о том, как я обрел силу, и о цене этой силы. Поэтому я должен рассказать об этом хотя бы в намеках: может быть найдется еще кто-нибудь, кто идет по моим стопам, хотя порой мне кажется, что на самом деле я - один во вселенной. Такое не забывается - говорят. Но я знаю, что забывается все. Даже то, что забывать нельзя: ведь забываем мы свои прошлые жизни? Свои ошибки и свою любовь? Хранить молчание - об этом всем, - было бы самым мудрым: и я так живу и жил. Но дело в том, что я не ищу мудрости, не ищу познания.
Я всего лишь снаряд, выпущенный из артиллерии прошлого: я Фенрир, волк Асгарда, опустошитель его и я же его верный сторожевой пес... Я пишу эти записки на привале, под шум ливня, бьющего стальными осенними каплями по листве из золота на Мировом Древе. На привале, слишком коротком, между бесконечными боями с 'искажением', сквозящем в Ветре Безумия, из-за границы мира, из мировой бездны Гинунгагап, в разрывах существования. Ветер, что смешивается на границе двух Миров, Мира Иного, родного мне и Моря Мертвых, чуждого мне, но из которого вышли мы все.Этот ветер, заражающий легковесные души, останавливает только кровь Среднего мира. Наша кровь, бойцов древности, и новых бойцов, недавно рожденных, приходящих под эти ветви из чистого золота, как под флаг сбора с самых разных частей мира. Они бредут отовсюду, неся с собой то оружие, что выковали они из огня своего духа и железа своих страданий. В их глазах безумный свет, отражение того горнила, через которое проходят все, кто собираются у корней Иггдрасиля. Свет в их глазах или ледяной, холодный свет Нифльхейма, или адский, горячий отсвет Муспельхейма, либо светлый, теплый и живой. Но они знают цену своего света, цену своих страданий, цену своей веры и любви, потому никогда не забывают о том, кто они. Все они шли 'путем сердца'... Да, я 'забыл' о самом главном - я полюбил : такова цена.
Обернуться То, что я стал оборотнем, произошло недавно, но долог был путь. Сейчас я об этом не жалею, потому что это был мой выбор от начала мира... Красоту этого пути я не мог оценить, пока шел по нему. Сейчас, оборачиваясь мысленно назад, я горько сожалею лишь о том, что я был самым слабым на этом пути, слишком слабым, чтобы твердо идти. Оборачиваясь еще дальше, меня охватывает некий холодок, ужас от осознания: а что же было в более глубоком прошлом, если оно было. Пусть так, отвечает сознание, но сейчас у меня ощущение, что я выбрался и твердо стою там, где стою: вспомнить - кто ты, кто ты есть на самом деле и устоять... Теперь, вспоминая, я не могу вспомнить - что же считать началом? У каждого начала было еще одно начало... О том, кто я, а также об именах? Что такое имя - как не иносказание? Имя - это сокрытие сути, а не ее открытие! Дело в том, что я не знаю - кто я. Кто же на самом деле я - я не знаю. Я знаю, что я - оборотень.
Оборона У корней древа сидит человек с глазами волка и рядом с ним белый волк с человеческими глазами, они оба сидят у корней древа у костра, залечивают и зализывают боевые раны и поджидают тех, кто подойдет позже. И они подходят, они возвращаются сюда уже не в первый раз. Они подходят один за другим, каждый со своим боевым животным, люди с острой сталью на боку и в броне, с тяжелыми и легкими ранами - все они исцеляются от древа и отдыхают у костра. Через какое-то время появляется некто особый, это страж древа. Он собирает всех вместе и показывает на карте пути и высоты и дает очередное боевое задание. Затем Он уходит, а все, кто был под деревом, постепенно исчезают...
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
|