Аннотация: ...а кто же такой Марк Роман? Откуда он взялся, как дошёл до жизни такой... И кем он вообще является? Напомню, человеческого запаха от него не исходило...
I.
В тот давний, давний день мне исполнилось одиннадцать.
Если бы я знал, как всё пойдёт дальше - я бы возненавидел этот возраст, в котором мне придётся... Пришлось застрять на долгие века. Хотя дело на самом деле не в возрасте. То, во что я в итоге вляпался, гораздо, многократно хуже. Но тогда я всего этого не знал. И мне просто было весело. Никаких особых празднеств по этому поводу никто и не думал устраивать - не хватало ещё, чтобы жители самого бедного квартала благословенного Амитерна устраивали торжество по поводу того, что какой-то мальчишка родился одиннадцать лет назад. Но мне было достаточно одного знания об этом. Почему? Это совсем просто. Я стал старше, а значит, ещё на один год приблизился к той дате, когда смогу пойти служить в армию Императора.
Если честно, мои друзья относились к этим идеям скептически, утверждая, что в армии я вряд ли добьюсь чего-то большего, чем звание рядового. При этом, правда, сами они грезили точно тем же и все их насмешки, очевидно, были обусловлены исключительно природной вредностью. Ну а мне доставалось больше всех - потому, что я был самым младшим в компании.
Наш мальчишеский лидер - Октавий - был старше меня на три года. Даже, если быть точным, на три года и два месяца - то есть, он уже перешагнул рубеж первого совершеннолетия и, по сути дела, никто бы не удивился, если бы он уже покинул нашу компанию. По закону он уже вполне мог жениться, а зная это, некоторые могли бы вообразить, что возиться с более младшими взрослому человеку не пристало. Некоторые - но не Октавий. Роль вождя всех детей бедного квартала его вполне устраивала, ну а нас вполне устраивал такой вождь. Сильный и ловкий, решительный, беспощадный к тем врагам, которые могли быть у детей, но всегда справедливый к своим "подчинённым". Ни в коем случае не снисходительный! Не стоит путать эти два понятия. Кроме того, у Октавия было то, чего не было у нас всех - привычка держаться с окружающими так, будто он если не сам Император, то, по меньшей мере, его незаконнорожденный сын. Злые языки говорили, что настоящим отцом Октавия был не солдат, погибший девять лет назад, а некий раб, с которым его мать провела ночь, пока её муж был в походе. Так или иначе - мать растила сына в одиночку, опираясь лишь на помощь добрых соседей, и за всё это время Октавий выслушал огромное количество рассказав про мужество и доблесть его отца-солдата, и никаких упоминаний ни о рабах, ни о других претендентах на сердце матери, кроме того единственного, с которым она когда-то связала свою жизнь. Так что все слухи, надо полагать, были только лишь слухами - их всегда было много в этих местах.
Итак, Октавий был нашим мудрым и справедливым правителем. Однако отказать себе в удовольствии подначить меня, когда я вновь заводил разговор про своё будущее и про армию, он не мог, как не могли сделать этого и другие мои друзья. Мне кажется, они дразнили меня этим даже в тот день. Тогда я, кажется, сильно обижался, но, если б знать, что произошло дальше, я бы, наверное, подумал, что дружеские дразнилки - лучшее, что могло произойти. Фактически, я и сейчас так думаю.
На тот момент нас было трое. Я, Октавий и Никиас.
О Никиасе тоже стоит рассказать поподробней. Правая рука Октавия и его лучший друг с самого раннего детства, он славился тем, что не боится ничего. Вообще ничего. То есть, конечно же, в какой-то мере все мы этим хвастались, ведь то, что дети Рима не ведают страха, было известно всем и каждому. И всё-таки какие-то определённые моменты пугали каждого из нас: крысы, отцовская хворостина, угроза падения небес. Лично я всегда боялся двух вещей: тёмных закрытых пространств и того, что пророчества моих друзей по поводу моей военной карьеры сбудутся. И так каждый из нас - стыдясь этого в душе, но чего-нибудь - да боялся. Но только не Никиас. Ему не были присущи не только страхи, но и даже осторожность в какой бы то ни было мере. Он мог спокойно стоять на краю бездонной пропасти, сунуть руку в огонь - он будто бы не понимал, почему этого не следует делать. Нет, наивным дурачком он вовсе не был - напротив, ему был присущ острый и скептический ум. Просто его совсем не страшили ни боль, ни возможность смерти. Страх отсутствовал у него даже в рефлексах. Например, даже самый смелый может на секунду испугаться, если подстеречь его за углом и неожиданно выпрыгнуть с громким устрашающим криком. Потом, конечно, он опомнится и постарается треснуть обидчика по шее за такие шутки, но это потом, а в первую секунду на лице обычно поселяется испуганное непонимание, и человек инстинктивно отшатывается, не давая возможной опасности достать себя. Всё так. Только вот к Никиасу это никоим образом не относилось - при неожиданных выкриках или хлопках в лицо он оставался совершенно невозмутимым, таким же, как и всегда. Конечно, что творилось у него в душе - никто не знал, но если не было причин предполагать, что он боится, но скрывает страх - зачем же это вообще предполагать? Времена были простые, да и сами мы были бесхитростными и открытыми. Поэтому Никиаса без лишних промедлений объявили тем, кто не ведал страха никогда и нигде.
Сам он к этому званию относился совершенно спокойно, нос не задирал и даже свою безбашенность проявлял лишь там, где это нужно, не демонстрируя своё бесстрашие просто ради самой этой демонстрации. Больше всего другого он уважал ум, а потому и был всегда тенью Октавия. Итак, как я уже говорил - в тот момент нас было трое.
Мы шли к холмам. Город хорош для мальчишки, но настоящее веселье, по нашему общему убеждению, могло быть только за городом, то есть там, где за нами никто не присматривает, никто на нас не кричит и вообще не мешает заниматься тем, что приятно и полезно нам самим. Поэтому мы шли к холмам.
Вообще холмообразных образований вокруг нашего города было немало. Но когда кто-нибудь из нашей компании бросал фразу "А давайте пойдём к холмам", все сразу понимали, что речь идёт о вполне конкретном месте, где мы стабильно собирались несколько раз в неделю. В отличие от прочих, эти холмы были немного выше, так что им вполне можно было присваивать звание маленьких гор, ну а кроме того, в них были вырыты пещеры. Самое же интересное состояло в том, что мы не знали, кто именно, когда и зачем эти пещеры вырыл. Да никто в городе не знал - это было чем-то вроде местной легенды. В том, что пещеры созданы искусственно - никто даже не сомневался... Во всяком случае, если он хоть раз видел эти пещеры своими глазами. Но вот насчёт того, кто же их создал, каждый имел в голове свою версию. Помнится, я сам придерживался совершенно фантастической теории о том, что пещеры вырыло мистическое племя наездников на гигантских змеях. Ну а как же! Форма пола и стен в пещерах были совершенно округлые - именно такие, чтобы там могла проползти змея... Если она, конечно, в ширину с хорошего быка. А вот потолок мало того, что не вписывался в эти круглые контуры, имея сверху что-то вроде углубления и придавая тоннелю вид капли, так ещё и был хорошенько укреплён досками.
- Смотрите сами! - не раз доказывал я друзьям. - Змея ползёт снизу, ей нужна круглая поверхность. Она сама по форме как длинная, гигантская колбаса! Она как раз помещается в проход! А вот всаднику, который восседает на её спине, не хочется быть расплющенным, и он прорывает сверху место для себя. Потому снизу тоннели такие ровные и естественные, а сверху явно вырыты вручную, да ещё и подбиты досками! Со змеи даже и доски прибивать удобнее - она лежит себе спокойненько, даже не двигается, а ты ходишь по ней и прилаживаешь укрепления.
Мои друзья, конечно же, только смеялись над такой версией. У каждого из них на этот счёт были свои идеи. Никиас всегда думал, что здесь много лет назад наши предки оборонялись от каких-то опасных врагов, а каплевидная форма тоннеля говорит о том, что он начал образовываться самостоятельно, "диким" образом, а люди, придя сюда, когда возникла необходимость укрыться, завершили этот процесс и достроили пещеры вручную в соответствии со своими нуждами. Октавий же утверждал, что где-то здесь неподалёку находится вход в подземное царство. За эту версию говорило то, что периодически мы обнаруживали в пещерах старые человеческие кости, но вообще у меня чаще возникало подозрения, что Октавий просто хочет нас запугать. Особенно меня - о моей боязни закрытых пространств мало кто знал, но наш лидер в число этих людей входил. Конечно, со своим страхом я давно и успешно боролся... Но немного не по себе мне в пещерах всегда становилось. Правда, рассказы Октавия о мире мёртвых на меня не действовали - просто потому, что я в них не верил.
Как показал тот злополучный день - совершенно зря. Каким бы невероятным это не казалось и по каким бы признакам наш вождь это не определил - именно его версия оказалась правильной. В холмах действительно скрывался вход в подземную страну теней... Или же выход из неё. Точнее сказать сложно, но именно с этого всё и началось. Мне было одиннадцать, и мы с двумя моими друзьями сунулись туда, куда именно в этот день соваться определённо не стоило. Но - было уже поздно: игра началась.
II.
Почему нас в тот раз было так мало - я не помню. Кажется, изначально желающих идти с нами было немного больше, но затем у каждого обнаружились какие-либо дела, и мы внезапно остались втроём. До сих пор мне кажется, что если бы нас было хотя бы четверо - то ничего бы не произошло. Ведь по правилам тех высших существ, которые всё это устраивают, в игре должно быть по четыре участника с каждой стороны - трое обычных и один так называемый хранитель, который обладает какими-то сверхчеловеческими силами (в обмен зачастую лишившись чего-то человеческого) и должен оберегать остальных трёх от опасностей. Мы трое, плюс та, кого мы встретили - вот и четверо! А если бы нас таким образом стало пять или шесть...
Впрочем - кто сказал, что эти же самые высшие силы непричастны к тому, что там оказались именно мы, именно втроём и именно в тот час?
Никаких определённых целей у нас не было. Мы просто бродили по пещерам в холме, выискивая что-нибудь интересное. Никиас - он был младше Октавия на полтора года, но по силе и ловкости ни в чём ему не уступал - то и дело поднимался на какие-нибудь уступы, смотрел, нет ли чего "такого" вверху. Я подбодрял его словами вроде:
- Смотри внимательней, там точно должны быть гигантские змеиные чешуйки!
- Ага, - хмыкал Октавий. - Особенно наверху. И ещё непременно взгляни на потолке - у Марка змеи могут и по нему лазить.
Они с Никиасом смеялись, но необидно, а так заразительно, что я и сам начинал хихикать. Никиас спускался вниз, потом снова поднимался... И так далее. Спустившись в очередной раз, он доложил своему командиру:
- Там какой-то звук. Кажется, кто-то есть.
- Кто-то пришёл сюда, кроме нас? - действительно, в этой ситуации не было ничего удивительного. - Пошли, если свои - поприветствуем, если чужие - подерёмся.
Октавий развернулся было назад, уверенный, что звук идёт от входа, но Никиас его остановил:
- Не там. В глубине.
- Ну... Пошли в глубину, - справедливо рассудил Октавий. - Проверим, кто там забрался в наши владения.
По правде сказать, на самом деле пещеры в холмах вряд ли можно было так назвать. Сюда бегали и мы - дети бедных кварталов, и наши более богатые ровесники, и ребята из ближайших деревень. С некоторыми из них мы дружили, с некоторыми - не очень, и тогда наши встречи заканчивались синяками и разбитыми носами. Единственные, с кем мы дела не имели вообще - это дети рабов, которые тоже иногда забирались сюда. Честно говоря, стоило здесь появиться кому-то из нашей (или другой) компании - как те дружно вставали и, ни слова не говоря и глядя себе под ноги, уходили восвояси. Честно говоря, именно за это мы их и не любили. Октавий часто повторял, что у таких, как эти, рабство не на теле, а в душе, и что тот, кто хочет свободы - будет добиваться её любой ценой, даже если родился несвободным.
Но рабы оставались рабами, а мы - дети свободных граждан Рима - продолжали свой путь.
Пещеры становились всё более тёмными и мрачными. Честно говоря, мы редко брали с собой фонарь или факел - с ними здесь было довольно неудобно ходить, да и не настолько эти места были тёмными, чтобы ничего не разглядеть. Благодаря небольшим просветам в стенах, присутствовавших даже в самой глубокой части пещер, здесь всё было видно. Но, конечно же, это не избавляло от гнетущего полумрака. Ну, в конце концов, это же были пещеры, а не солнечный пляж!
- Что-то я ничего не слышу, - заметил, наконец, Октавий, когда мы прошли какое-то время. - Может, тебе почудилось?
- Точно нет, - покачал головой Никиас. - Я прекрасно слышал. Какие-то шаги... Очень медленные. Или даже ползки. И ещё что-то странное такое, вроде всхлипывания.
- Ты уверен? - Октавий внимательно посмотрел на друга. - Точно ничего не напутал? Кто там может всхлипывать?
- Пойдём и посмотрим, - заметил я. Действительно, кто?
- Ты прав, - согласился Октавий. - Но всё-таки, мы идём туда, куда нужно? Я не слышу ничего. Может быть, мы свернули не в тот коридор?
Никиас хотел что-то возразить, но тут все вопросы как-то отпали сами собой. Звук, который он недавно слышал, повторился. Было такое ощущение, как будто там кто-то тащится, спотыкается и падает. Тихий, еле слышный, стон... Да что же там такое?!
- Совсем близко, - определил по звуку Никиас. - Осталось всего чуть-чуть, пара поворотов, и мы увидим, кто это.
- Мне кажется... - Октавий замер на секунду, - Мне кажется, что там кому-то нужна помощь! Пошли!
И он неожиданно сорвался с места.
Мы бросились за ним. На повороте мне, чтобы не упасть и не врезаться ни во что лбом, пришлось схватиться рукой за стену. Ступни - я был босым - странно закололо.
- Здесь не песок и не утрамбованный камень, - заметил Никиас. - Здесь острые камни. Как зубы какие-то.
- Мы так далеко никогда не заходили, - удивился я. - Интересно, как же змеи ползали по такому острому полу? Они бы себе весь живот порезали. Или они досюда не доползали?
- Да отстань ты со своими змеями... - махнул рукой на бегу Никиас. Октавия мы не видели, но слышали: кажется, он стабильно опережал нас шагов на десять, но всегда был за стеной из-за невероятно извилистых коридоров.
- Поторопился я с парой поворотов... - проворчал на бегу Никиас. - Кто же знал, что здесь такие лабиринты. К тому же мы, кажется, идём в обход.
- Давайте сюда! - поторопил нас Октавий. Мы на всех парах вбежали за очередной поворот; он был здесь, оглядывался в поисках следующего пути, но вот незадача - ответвлений было несколько.
- Если мы сейчас ошибёмся... - пробормотал он. - То выбираться будем пару дней. Так?
- Так, - подтвердил я, стараясь игнорировать боль в ногах.
- Значит, ошибиться нельзя, - продолжал наш предводитель. - Хоть бы этот кто-то снова голос подал...
- Здесь темнее, чем там, - заметил Никиас. - Похоже, это действительно глубокая часть пещер. Её явно никто не достраивал и не обрабатывал - вон, и досок сверху нет.
Мы задрали головы.
- По-моему, здесь и потолка-то нет, - произнёс я после долгой паузы. А если и есть - то где-то очень далеко.
- Как такое может быть? - Октавий тоже удивился. - Это ведь холм, а не гора...
- Очень просто, - пожал плечами Никиас. - Мы всё это время спускались вниз.
- Хочешь сказать, сейчас мы под землёй?! - Октавий расширил глаза.
- Ага, - кивнул Никиас. На его лице, как обычно, не было ни капли страха.
В этот момент странный звук - чем бы он ни был - раздался вновь, гораздо ближе и громче, чем в прошлый раз. Стон походил уже просто на мычание сквозь зубы. Кажется, кто-то изо всех сил старался не застонать.
- Туда! - моментально указал рукой Октавий. На этот раз мы бежали всего пять минут. За это время я понял, что света в пещере почти не осталось, и потому, вбежав в очередную её "комнату", мы трое увидели только очертания - контуры странной фигурки, которая силилась встать с каменного пола. Фигурка была примерно с меня ростом или чуть повыше, очень худая, и одета она была в какие-то изорванные лохмотья. Ну а больше о ней - при таком освещении - сказать ничего было нельзя. При виде нас фигурка повернула голову и что-то тихо пробормотала - еле слышно, так, будто просто выдохнула.
- Взяли и понесли, - скомандовал Октавий. - На свет. Наружу.
Мы втроём легко подняли лежащего. Он был на удивление лёгким, едва ли не невесомым. Все мы понимали, что вопросы и разглядывания нужно оставить на потом, а сейчас главное - просто помочь человеку.
Единственное, что я отметил про себя в эти минуты - это то, что твёрдая, закостеневшая плоть, к которой я сейчас прикасался, как-то мало походит на обычную человеческую кожу.
III.
- Несём-несём! - подбодрил Октавий. Мы, в принципе, и не замедлялись. Нести втроём нашу почти ничего не весящую находку было несложно, и мы не сбавляли темпа, тем более, что и ноги практически притерпелись к боли. Найдёныш пару раз пытался вывернуться, видимо, не до конца понимая, что происходит, но у него ничего не получалось - кто бы это ни был, он совершенно обессилел.
- Не... Надо, - неожиданно просвистел он тонким голосом. - Не... Надо... Назад.
- Никто тебе назад не несёт. - Октавий не до конца понял, о чём говорит найдёныш, но поспешил успокоить его.
- Кто... Вы... - тот хотел что-то ещё сказать, но изо рта вырвался только хриплый кашель - видимо, у раненного (а в том, что найденный нами тяжело ранен, у нас сомнений не было) очень сильно пересохло горло.
- Сколько же ты тут пробыл, парень... - пробормотал Никиас.
- Я... Не... - как-то странно произнёс тот, кого мы несли. - Я... Не парень. Я... Девушка.
Вот тут мы остановились.
- Серьёзно?! - уточнил я. - Ты...
- Несём, несём, - первым опомнился Октавий. - То, что ты девушка, ещё не означает, что тебе не нужна помощь.
- Вы... Уже мне... Помогли, - девушка пошевелила головой, осматриваясь. - Вывели... Меня... Оттуда. А это... Скоро... Пройдёт.
К этому моменту вокруг стало уже достаточно светло, чтобы разглядеть, кого же именно мы несём. Действительно, теперь, если приглядеться, можно было бы понять, что это не наш ровесник, а девушка - примерно одного с Октавием возраста или чуть-чуть моложе. Но это только если знаешь. Длинные волосы девушки были грязны и спутаны в один клубок, так что их можно было легко принять за давно не стриженную мальчишескую шевелюру. Одежда тоже давно потеряла какую-то форму, и, хоть и прикрывала тело на достаточном уровне, тем не менее смотрелась просто кучей рваного тряпья. Само тело тоже было грязным... Причём всё это как-то не шло девушке. Было очевидно, что в другое, обычное время она вовсе не ходит в рванье и с гнездом на голове, просто всё это - следствие чего-то, пережитого в этих пещерах. Кстати, как давно она там... И откуда она выбиралась? Заблудилась, зайдя там же, где и мы - или же зашла с другого конца? И если да - где же он, этот другой конец?
- Откуда ты здесь взялась? - задал я вопрос, чтобы немного прояснить для себя эту ситуацию.
- Из... Пещер. Изнутри... - она закашлялась. - Меня не выпустят... Наружу. Вы не выберетесь... Со мной. Бросайте...
- С ума сошла? - глянул на неё Октавий. - Как это - бросать?!
- Зря... Вы меня... Услышали, - она вновь качнула головой. - Они... Не выпустят.
Мы повиновались. Да я бы, честно говоря, от такого заявления всё равно бы споткнулся.
- Ты серьёзно говоришь?! - уточнил Октавий. - Здесь правда вход в царство теней?
- Выход... Не вход, - девушка, которую мы аккуратно уложили на песок, помотала головой и села.
- Я же говорил... Погоди! - расширил глаза наш лидер. - А кто же тогда ты?!
- А я... Сбежала оттуда, - девушка прикрыла глаза. - Смотрите.
Она подняла руку, и я увидел, наконец, за что же - такое твёрдое и холодное - я держался всё это время. Практически кость, покрытая кожей. Почти всё тело незнакомки были именно таким - только слой грязи не сразу давал это увидеть.
- Ты что, мёртвая?! - я отступил на шаг, но тут же сам себя мысленно выругал и вернулся обратно.
- Была, - девушка сама посмотрела на свои высохшие руки. - Теперь нет... Но снова стану мёртвой, если только... Не выберусь оттуда... На свет.
Я мало что понял, но пока предпочитал молчать, понимая, что всё решится само собой.
Тут девушка сняла с шеи какой-то предмет. Камень на нитке... И протянула его вперёд. Я удивлённо взглянул на неё, еле подавив желание отшатнуться.
- Возьмите... - сказала она. - Оденьте на шею... И спрячьте.
Я - как тот, к кому протянутая рука находилась ближе всех - взял этот импровизированный кулон. Если бы я только взял в тот момент, чем это обернётся - я бы ни за что не прикасался к нему... Да и друзьям не позволил бы... Ну да что говорить о том, что было. Тогда же я взял его и надел.
- Что это? - спросил Октавий.
- Этот амулет обладает большой силой, - девушка глубоко вдохнула воздуха. - Точнее, обладал раньше, много веков назад. И может обладать в дальнейшем, если его определённым образом зарядить. Если он достанется Морсу - тот сделает из него очень грозное оружие, и тогда будет плохо. Всем. Он принадлежал моей матери... Сначала Морс забрал в своё царство её саму, потом меня, когда понял, что у неё амулета нет. Против правил... Не в то время, в которое мы должны были умереть. Мне удалось бежать раньше, чем он нашёл меня в своих владениях - они слишком велики даже для него... Но он догонит меня совсем скоро. И тогда...
Она остановилась и посмотрела на нас.
- И что тогда? - уточнил Никиас, не расставаясь со своим обычным выражением лица. Он выглядел собранным и решительным.
- И заберёт амулет. Но вы можете его спасти... Если он будет не со мной - он не узнает, куда тот делся. Он не найдёт вас за пределами пещеры, если только не будет знать, кого искать... А я... Я ему... - она снова закашлялась. - Я ничего ему не скажу.
- Успокойся, - помотал головой Октавий. - Мы вытащим тебя наружу, слышишь? Мы тебя здесь не бросим.
- Вы... Погибнете, - покачала она головой.
- Нет! - яростно воскликнул я. - Мы сможем выбраться!
- Так, ладно, - поспешил перевести тему Никиас. - А как тебя зовут-то, беглянка?
- К... Крессентия Ксин. - на лице девушки впервые появилась хоть слабая, но улыбка. - Кресс.
- Вот что, Кресс. - Октавий, выразительно посмотрев на друга, вернулся к тому моменту, на котором тот его прервал. - Так или иначе, но мы тебя не бросим. Пускай мы можем погибнуть - это всё же лучше, чем знать, что мы могли тебя спасти и не спасли.
- Но вы сейчас в ответе не за меня! - отчаянно воскликнула Кресс. - Не за меня! За амулет! Если он попадёт в руки Морса и тот зарядит его злой душой - он принесёт очень много зла!
- А выбросить или уничтожить его никак нельзя? - спросил я.
- Уничтожение не поможет... Он возродится вновь. Уничтожить его можно только тогда, когда он активен. А выброшенный здесь, в пещерах, он моментально будет найден. Где-нибудь на дне моря или в тёмном уголке дремучего леса - да, но не здесь! - Кресс опустила голову. - Вам нужно вынести его... Спрятать...
- Погоди. - Октавий серьёзно посмотрел на неё. - Ты сказала, что Морс зарядит его злой душой?
- Ну да, - кивнула Кресс. - Амулет наполняется огромной силой, если внутри него заключена человеческая душа. А у того, кто владеет царством мёртвых, душ предостаточно. Если же тот, чья душа будет находиться внутри амулета, станет служить Морсу... Это добром не кончится.
Я с изумлением посмотрел на невзрачный камушек у меня на груди. Кто бы мог подумать, что в нём заключена такая сила!
- А если... - задумался Октавий. - Если зарядить его другой душой... Той, что не станет ему служить... Он сможет её оттуда изъять?
- Нет, - покачала головой Кресс. - Только тот, кто поместил душу в амулет, может её оттуда изъять, и то - только при определённых, далеко не самых простых, условиях. Этот закон не может нарушить даже он. Но вот только... Чью душу ты обречёшь на вечное заточение? А даже если и найдётся доброволец - я вижу, что каждый из вас сейчас готов, но всё-таки - кто из вас может должным образом провести этот сложный магический обряд?
Мы замолчали, признавая правоту девушки.
IV.
- Так что же... - тихо произнёс я. - Выхода нет?
- Выход есть всегда, - упорно произнёс Октавий. - Вынести тебя отсюда. Затем получше спрятать камень. Затем... Дать ему понять, что у тебя амулета нет, и он от тебя отстанет. А дальше пускай ищет его! Лет через тысячу, может, и найдёт... Но за такой срок, думаю, о нём хорошо позаботятся. - Октавий не стал уточнять, о ком именно должны позаботиться наши далёкие потомки - об амулете или о божественном покровителе смерти и мёртвых.
- О нет... - Кресс горько усмехнулась и слабо качнула головой. - Вы плохо знаете Морса... Точнее, вы совсем его не знаете. Легенды лгут, называя его суровым, но справедливым правителем мира мёртвых.
Я с удивлением покосился на девушку. Конечно, я не был на том свете, и опыта общения с богами у меня тоже не было, но вот так брать и подвергать сомнению с детства известные каждому жителю Рима постулаты... Но, с другой стороны, того, что Кресс уже рассказала нам о Морсе Оркусе, было вполне достаточно, чтобы представить его себе как достаточно недоброе существо.
- Он воплощение зла, - тихо продолжала Кресс. - Он враг всего живого. Его главная мечта - чтобы всё, что живёт на Земле, оказалось в его царстве, под его властью. И если он узнает, что я спрятала амулет - а он узнает это в любом случае - то он тем более не отступится от меня, а начнёт мстить, и мстить страшно. Думаю, здесь уже ничего изменить нельзя, кроме как - не дать ему завладеть артефактом.
- Можно!! - зло проговорил Никиас. - Не может быть такого, чтобы сделать было ничего нельзя!
- Но ведь он бог, - пожала плечами Кресс - спокойно, даже слишком спокойно для того, кто только что с уверенностью сообщил, что его ждут вечные пытки в царстве мёртвых. - Кто сможет ему противостоять?
И вот тут произошло второе за этот день мистическое событие - событие, изменившее всё, что было дальше. Конечно, в тот момент мы ещё не знали, что всё предопределено и игра уже идёт... Но какое это, в сущности, имело значение? Всё произошло так, как обычно происходит во всех схожих ситуациях. У этих двоих всё проходит по давным-давно утверждённому плану, по строго продуманному сценарию. Первые шаги всегда одинаковы, меняются только облики и имена носителей Тьмы и Света. Последняя здесь и появилась, осветив низкий свод пещеры нездоровым белым сиянием.
- Мы можем, - произнесла она торжественно.
Нашу дальнейшую реакцию проще представить, чем описать словами. Появление посреди пещеры светящейся женской фигуры, закутанной в роскошные одежды (также состоящие из лучей ослепительного света) сбило с толку и невозмутимо-бесстрашного Никиаса, и видавшую виды Кресс.
- Вы? - задумчиво произнёс я, не до конца понимая, что вообще происходит. - А вы кто?
- Я Спескура. - произнесла светящаяся незнакомка звенящим голосом. Мне это имя ровным счётом ничего не говорило - всё-таки богов в Риме было множество, и знать по имени каждого из них могли лишь те, кто посвятили свою жизнь служению им.
Видя, что её не до конца поняли, Спескура пояснила:
- Я богиня спасения, что приходит неожиданно. Богиня последнего шанса для тех, у кого шансов не осталось. И я могу помочь вам в борьбе с Морсом Оркусом.
- Но ведь он бог... - Октавий повторил слова, минуту назад сказанные Кресс. - А мы смертные люди. Как мы сможем справиться с ним?
- С моей помощью, - легко кивнула Спескура. - Человек не может противостоять богу самостоятельно, но если другие боги наделят его соответствующей силой... Докажите Оркусу, что вы не безвольная добыча, и он сам отступится от вас.
- Мы... - в глазах Кресс, только что бывшими наполовину затухшими глазами умирающей, неожиданно зажглась отчаянная надежда - надежда на спасение. - Мы готовы доказать... Скажите нам, как это сделать!
- Не думайте, что это будет просто, - наставительно произнесла Спескура. - Морс Оркус побеждал прославленных героев и воинов.
У меня возникло ощущение, будто нас дразнят. Сначала вселяют надежду, а потом неожиданно снова отнимают её.
- И как же мы в таком случае справимся с ним? - ничто в голосе Никиаса не выдавало страха (если такой, конечно, был).
- Для этого вам понадобится пройти ряд испытаний. Таких, которые под силу преодолеть далеко не каждому... Опасные, порой страшные, порой ставящие вас перед сложным выбором, сделать который будет непросто... Но и награда ваша будет велика, если вы пройдёте их с честью.
- Если же нет?.. - задумчиво произнёс Октавий. Он тоже не боялся, просто хотел прояснить для себя все моменты.
- Тогда вы умрёте и попадёте во владения Морса Оркуса. - пожала плечами Спескура.
- Что ж... - покачала головой полулежащая Кресс - попытки встать она решила отложить до лучших времён. - Похоже, что у меня в любом случае нет выбора. А вот вы ещё можете отказаться.
- Выбрось даже мысль об этом, - отрезал Октавий, не поворачивая головы. - Мы нашли тебя, и значит, пойдём с тобой дальше до конца. И никто не скажет, что дети Рима бросили кого-то в беде, когда он нуждался в их помощи!
- Очень хорошо, - кивнула Спескура. - Иного я от вас и не ожидала. Поэтому вы отправитесь в путь. Для начала - выберитесь из этих пещер. Если вы заметили, они немного... Изменились.
Мы огляделись. И правда, каплевидные стены превратились во вполне обычные каменные своды самой обычной пещеры. А кроме того, здесь было холодно - куда холоднее, чем прежде.
- Где мы? - первым сообразил, подняв бровь, Никиас.
- Не у себя дома. - Спескура наклонила голову. - Вы в горах. Высоко, холодно... Рядом ничего и никого. Вам нужно спуститься вниз. Это и есть ваше первое испытание. Внизу есть поселение, там вам помогут, и оттуда вы и отправитесь дальше.
- Спуститься вниз с гор с раненной на руках... - поднял бровь Октавий. - А Марк босиком...
- А я предупреждала, что будет нелегко, - заметила Спескура.
- Нам-то да, конечно. Но Кресс!
- А это ещё не всё. - Спескура шевельнула рукой. - Я ведь ещё не помогла вам, как обещала. Испытание началось, но ваши силы пока не превышают обычные человеческие. Но вы сказали очень правильную вещь... Чтобы защитить от Морса Оркуса находящийся у вас амулет - достаточно поместить в него человеческую душу... Душу того, кто не будет служить злым силам. Это не только убережёт артефакт, но и позволит вам использовать его магические силы - очень и очень немалые, кстати.
- Нет!!! - неожиданно взлетела вверх Кресс. - Это же... Вечное заточение души в камне! Я не могу позволить кому-то пойти на такое! Лучше... Лучше...
- Что лучше? Лучше вечное заточение четырёх душ в царстве теней? - произнесла Спескура неожиданно жёстким голосом. - Вы свой выбор уже сделали. К тому же... Заточение в амулете будет вовсе не вечным. После всех испытаний, которые вы пройдёте - а я верю, что вы сможете их пройти - я верну душу в её родное тело.
Мы ошарашено молчали.
- Кто из вас хочет соединить свою душу с артефактом? - почти ласково спросила Спескура.
Я молча поднял руку вверх. Не знаю уж, как я понял, что этого ответа ждут именно от меня... Возможно, потому что я был самым младшим, и от меня в моём обычном виде было меньше всего пользы. А может быть, мне просто не хотелось спускаться с гор по снегу босиком. Так или иначе, я поднял руку - и сам подписал себе приговор.
- Хорошо, - кивнула Спескура и сделала какой-то странный жест рукой. Такой... Неестественный, нечеловеческий, что ли. Если бы я имел те знания, что имею сейчас, я бы сказал, что этот жест противоречил законам физики.
- Коснись камня рукой, - произнесла богиня. Я посмотрел вниз - амулет у меня на груди начал светиться тусклым болотно-зелёным светом. Кроме того, он вроде как... Нагревался, что ли? Я моргнул пару раз и послушно сжал светящийся камень в своей ладони.
И через пару мгновений мир погрузился во тьму.
V.
Я попытался дёрнуться. На какое-то мгновение или даже на его долю мне показалось, что я исчез - вообще, полностью, меня не стало. Ну, или же я как раз остался - но исчез абсолютно весь мир вокруг меня. В тот момент эти два ощущения были почти неотличимы. Потом ощущение себя вернулось, но тьма пока не уходило. Помимо неё навалилась полная тишина и невозможность шевельнуть ни рукой, ни ногой. По большому счёту, я не ощущал у себя ни того, ни другого. Я ничего человеческого у себя не ощущал. Кроме, разве что, души. Но... Где я? Что произошло? Я ведь собирался слиться с амулетом, а не исчезнуть!
Честно говоря, когда я услышал о заточении души, я представлял себе это как-то иначе. Ну, что-то вроде какого-то помещения, что ли. Любого, хоть самого импровизированного. И себя я представлял не странным ничем... А хотя бы чем-то в виде духа. Но реальность, судя по всему, была совершенно другой. Если только... Секундочку! А я, совершенно случайно, не умер?!
Эй!! Эй-эй, выпустите меня отсюда! Я снова начал биться... Если можно назвать так потуги сознания в пустом чёрном пространстве.
Неожиданно всё вернулось. Ну, не совсем всё, но в первый момент я этого не заметил. Во всяком случае, я снова мог видеть и слышать. Правда, картина была какой-то странной, будто я лежал на полу, да к тому же ещё и глаза у меня видели одновременно спереди и сзади. Но это так, мелочи. Я снова видел! И слышал. Так, а что именно я слышал?
- А что, так и должно быть? - Октавий довольно удивлённо смотрел на зависшую под потолком Спескуру. Кажется, я пропустил несколько фраз.
- Именно так и никак иначе, - кивнула так.
- Первый раз... - Кресс вдохнула воздуха: кажется, ей всё ещё было нехорошо, да это и неудивительно - после всего, что она испытала. Выбираться из царства мёртвый - не абы что. - Первый раз вижу, хотя столько раз про это слышала.
- Но куда делось тело? - настаивал Октавий. - Душа-то понятно, в амулет, - он махнул рукой в мою сторону. Кажется, сбываются мои самые неприятные предположения. Хотя... Почему? Ведь это было самым очевидным, и я сам согласился на это. Только на то время, пока мы выполняем эти испытания... Кстати, непонятно ещё, что нам предстоит.
- Погодите, - вмешался я. - Погодите... Может быть, вы сначала мне самому всё поясните? Что произошло и что делать дальше?
Никакой реакции со стороны моей друзей. Кстати, отметил я, Кресс я знаю менее получаса, да к тому же из-за встречи с ней уже превратился в непонятно что, но почему-то я уже причисляю её к своим друзьям. Хотя, с другой стороны - а как же иначе?
Но, как бы то ни было, ни она, ни Октавий с Никиасом никак не отреагировали на мою реплику. Спескура же, поглядев на меня, спокойно (и даже почти торжественно) произнесла:
- Подожди немного. Ещё чуть-чуть - и ты узнаешь всё, что нужно.
- Марк что, пытается что-то сказать? - первым сообразил Октавий. - Но я его не слышу. Как же нам общаться между собой?
- Всё очень просто, - пояснила Спескура. - Возьми амулет, в котором находится его душа. Возьми и надень на шею. Тогда и ты, и все, кому ты посчитаешь нужным дать такое право, смогут слышать его голос.
Октавий скосил глаза вниз - туда, где лежал... Я. Или амулет. Это только временно, напомнил я себе, только временно.
- Бери, - подбодрила его богиня. - Не бойся. С тобой ничего не произойдёт.
- Разумеется, я не боюсь, - сердито ответил Октавий, подхватывая амулет (меня?..) за шнурок.
Угол зрения сместился. Теперь я видел всё почти так же, как раньше... Ну, не считая того, что повернуть голову вбок или как-то иначе пошевелиться я уже не мог.
- Э-э-э... - у меня, как назло, тут же вылетели все слова из головы. - Ну, говорю. Меня кто-нибудь слышит?
- Я слышу! - живо воскликнул Октавий.
- А я нет. - Никиас, судя по всему, отреагировал на реплику Октавия, а не на мою.
- И я ничего не слышу... - пробормотала Кресс. За то время, что я ничего не видел, она успела встать и теперь стояла, держась за стену.
- В твоих силах наделить их особым слухом, который позволит им слышать то, что сейчас недоступно. - неопределённо сказала Спескура, глядя куда-то то ли на меня, то ли поверх меня.
- В чьих? В моих или Марка? - не понял Октавий.
- В твоих, хотя его помощь тоже понадобится. Душа, заключённая в амулет, не может сама пользоваться его силами; для этого нужен человек, носящий его на шее или за пазухой, или просто держащий в руке, - пояснила Спескура. - От Марка потребуется самое простое, но в то же время и самое сложное - через него будут протекать магические каналы. Нельзя сказать, чтобы это было больно или неприятно... Но это чувство чуждо людям и очень непривычно. Не у каждого хватит сил вести эти каналы по своей душе. Но прекращать это никак нельзя, иначе вы не только лишитесь магической поддержки амулета, но и душа может никогда не покинуть его.
Вот так поворот... И почему меня о таком не предупреждали заранее.
- А... Что мне надо будет делать? - спросил я. Казалось бы, у меня сейчас не было ни рта, ни горла... Но голос мой в этот момент немного охрип.
- Просто не давать своему сознанию уйти. Не спать, говоря привычными тебе понятиями. Не спать и не падать в обморок.
Ещё вчера я возмутился бы, мол, что я - девчонка, чтобы падать в обморок? Но сейчас я лишь промолчал.
- От тебя же требуется другое, не менее важное, - обратилась Спескура. - Представить в подробностях то, что ты хочешь сотворить. Во всех. Пока амулет на твоей шее - тебе подвластно очень многое. Но всё-таки его сила не безгранична. К тому же, чудеса иногда могу привести к самому неожиданному результату. Будь осторожен! И лучше не применяй магические силы слишком часто - во-первых, это отразится на твоём товарище, а во-вторых, в том, чтобы пройти все испытания с помощью одной только магии, нет никакой доблести.
- Я понял, - кивнул Октавий. Я смог увидеть его кивок, потому что видел всё... Нет, не сверху, не со стороны. Просто я видел во все стороны сразу, а не в какую-то одну конкретную. Это немного отвлекало... Но я терпел. Ради дела.
Он зажмурился - очевидно, уже начал что-то представлять. Странно... Я ничего такого и не почувствовал. Почти. Ну, может быть, только чуть-чуть. Через полминуты или около того Октавий произнёс:
- Марк, скажи что-нибудь снова.
- Меня слышно?
- Д-да. - медленно кивнула Кресс. - Твой голос будто бы у меня в голове.
- Это было довольно просто, - покачал головой Октавий. - Нужно было просто представить, что ты - это снова ты, и тебя слышат, как обычно.
- Я и так - я! - мне показалось, что последняя фраза звучала немного... Неоднозначно. А может быть, мне просто нужно было не забывать, что я не какой-то там камушек, а человек. Пусть даже ещё не слишком взрослый.
- Что ж. - заметила Спескура. - Раз так - вы достаточно готовы, чтобы начинать своё странствие. Не думайте, что оно будет лёгким или быстрым - но помните, что я буду незримо следить за вами, и помогать в особо трудные минуты. Идите!
И - сияние стремительно погасло, я бы даже сказал, что оно втянулось в себя. Спескура исчезла.
- Вы что-нибудь поняли? - чуть насмешливо оглядел оставшихся Никиас.
- Только то, что меня превратили непонятно во что, - проворчал я. - А ещё, что нам надо выбираться отсюда - или вы не спасётесь от боа смерти, а я никогда не получу назад своё тело.
- Резонно, - заметил Октавий. - Давайте выдвигаться... Хотя погодите. Я попробую исцелить раны Кресс.
- Я готов, - если бы у меня была голова, то я бы сейчас кивнул. - Начинай.
Октавий снова зажмурился... И тут я понял, что тогда, в первый раз, я всё-таки испытал это чувство. Просто оно было настолько необычным, что я почти не заметил его. Очень, очень странное и чуждое чувство.
Перебивала его только одна мысль: ох, и попадёт же мне от матери, когда всё это закончится...