Лавров Вячеслав : другие произведения.

Простая работа. (Можай-2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приходит незваный гость и предлагает простенькое дельце: найти пропавшего человека. Потом выясняется, что вовсе и не человека, да и дельце не такое простенькое.
   Часть I.
   Домой, в деревню.
  
  
  
   Лечит болезни врач,
   но излечивает природа.
   Гиппократ
  
   В деревню я вернулся, как домой, хотя от самого строения, остались одни воспоминания. Но, наверное, как раз память о домашнем очаге и заставляет людей возвращаться после войн и пожаров в родные места и восстанавливать порушенное хозяйство.
   Игорь и Пелагея уже переехали в Веретье, поэтому мы с Незнамовым поселились в последней незанятой избе. Лена с Тётькатей решили, что пока малыш не окрепнет, они поживут в Москве, поэтому о тепле и уюте в моём теперешнем жилище говорить не приходилось.
   Решил глянуть на то, что осталось от моего жилища. Собственно смотреть было не на что. Яма, заполненная строительным мусором, не давала никакой зацепки воображению. Постояв немного на краю воронки, я отправился на своё рыболовное местечко. Оно было целёхонько, и это очень обрадовало. На минутку показалось, что о нём я беспокоился даже больше, чем о доме и всех хозяйственных постройках. И то, правда - дом восстановят строители, а вот мужества проделать эту работу заново у меня могло не хватить.
   Зашёл в контору, где застал кипучую деятельность. Несмотря на искренние улыбки на лицах, я почувствовал, что своим присутствием вызываю напряжённость, прямо висящую в воздухе. Все, конечно, знали о том, что произошло, и ощущали что-то похожее на вину передо мной: у них всё хорошо, а я лишился дома, да и жена перенесла такое, что не приведи господи. Откуда им было знать, что Лена уже в порядке, да и с меня спал груз неопределённости, вызванный каруселью последних очень неприятных событий. Поэтому, поздоровавшись со всеми, мы с Андреем Михайловичем, который, не зная, что делать, таскался за мной, поспешили удалиться.
   Тут до меня дошло, что мой гость ждёт действий, а не походов по памятным местам.
   - Андрей Михайлович, - обратился я к нему, с деловым видом взглянув на часы, - я сейчас должен встретиться по вашему вопросу. Вы не подождёте меня где-нибудь с полчасика?
   - Конечно, Александр Васильевич, я буду в своей комнате, - с этими словами Незнамов развернулся, чтобы отправиться к нашему временному пристанищу.
   Ясное дело - он понял, что я просто забыл о нём, но даже и бровью не повёл.
   - Андрей Михайлович, - позвал я его, чтобы как - то сгладить неловкость.
   - Бросьте, Александр Васильевич, - сказал Незнамов обернувшись. - Я что, не понимаю что ли? На вас столько всего свалилось за последнее время. Сам некоторым образом руку к этому приложил.
   Я увидел перед собой усталого, больного человека, которому нет дела до разных условностей. Все ненужные слова куда-то разом пропали.
   - Нам много времени придётся провести вместе, давайте перейдём на 'ты'. Меня тут зовут - кто Василич, кто Саша - это как вам больше нравится.
   - Андрей, - охотно ответил он на моё рукопожатие, улыбнулся искренней, не казённой улыбкой и бодро пошёл домой.
   Пришла пора выполнять свои обещания, - напомнил я комбу его слова о возможности помочь Незнамову.
   - Всё будет сделано, - согласился он, - но лучше, если исцеление будет исходить от Пелагеи.
   Я завернул к Пелке и рассказал о болезни Андрея Михайловича и предложении комба. Она к этому спектаклю отнеслась с неодобрением, но согласилась утром посмотреть больного.
   Спать мы легли рано, но уже через пару часов я был на ногах, выполняя распоряжения комба, а вот Незнамов был погружён в глубокий сон. Следуя указаниям, я снял с него пижаму и завернул тело в простыню. Потом прыгнул в банную пещеру подземелья, где аккуратно уложил Андрея в бассейн. Вскоре из стены появились три светящихся шара и окутали его, образовав сияющий кокон. Оболочка сохраняла полную неподвижность, и только по поверхности иногда проходили волны разных оттенков всё того же золотистого цвета.
   Наблюдая за процессом, я не заметил, как уснул, и проснулся уже утром, разбуженный комбом. Перенес Незнамова назад в дом, вытер его насухо и стал надевать на него пижаму. От того, что торопился и не имел опыта в подобных делах, получалось у меня не очень ловко, но все, же успел закончить работу к приходу Пелки.
   Она осторожно постучала в окно, и я пошёл открывать дверь. Когда мы вернулись в спальню, Незнамов уже открыл глаза, но продолжал лежать в кровати, помня о предстоящем осмотре.
   - Раздевайся! - сходу, даже не поздоровавшись, приказала Пелагея.
   Незнамов обнажился до пояса и посмотрел на неё.
   - Всё, всё снимай! - подтвердила она и, притащив с веранды треугольный журнальный столик, стала выкладывать на него из корзинки разнокалиберные баночки с мазями.
   Потом я помог ей поставить в центр комнаты обеденный стол, мы раздвинули его по максимуму, и Пелка постелила на нём чистую простынь.
   - Ложись! - сказала она Незнамову, указав рукой на эту неуютную лежанку.
   Андрей Михайлович, ёжась от наготы и лёгкой утренней прохлады, неуклюже залез на стол и лёг, вытянувшись во весь рост и сложив на груди руки.
   - Ну чего, как покойник улёгся, - грубовато пошутила Пелка.
   Видимо, осознав неуместность этой шутки в данной ситуации, она вышла из положения, отыгравшись на мне.
   - А ты чего тут околачиваешься?! - прикрикнула ведьма на меня. - Иди на кухню и согрей воды! И ведро пустое захвати!
   Я, не мудрствуя лукаво, смотался в банную пещеру, где набрал тёпленькой водички и, прихватив, как было приказано, пустое ведро, вернулся в комнату.
   Пелагея, тем временем, закрыла окна ставнями, зажгла в углах комнаты четыре свечи и начала мазать больного мазью, доставая её пальцем из банки. Намазав таким образом живот, она стала водить над ним руками, что-то тихо приговаривая. Потом намочила тряпочку тёплой водой и всё смыла, выбросив использованную тряпку в пустое ведро. Грудь ему она мазала уже из другой банки. Дальнейшего я не видел, так как меня выгнали из комнаты, а продолжался осмотр ещё около часа.
   Наконец они вышли ко мне на веранду, усталые, как после тяжёлой физической работы. Незнамов успел снова облачиться в свою пижаму, а Пелагея собрала в корзину все свои притирания.
   - Я Митьке скажу, но ты тоже проследи, чтобы к вечеру баню истопил, - отдала Пелка мне распоряжение. - Позже поговорим.
   - Завтра утром Прохор тебя заберёт, - обернулась она к Незнамову.
   Андрей Михайлович лишь молча кивал головой. Он уже почувствовал, что имеет дело с настоящим специалистом и готов был выполнять любые её распоряжения. Даже взрослые люди часто попадают в психологическую зависимость от тренеров, преподавателей или, как в данном случае, врачей. Особенно заметно это, когда работает профессионал, от действий которого ожидается эффект, граничащий с чудом.
   День прошёл в заботах, связанных с восстановлением дома. Незнамов сопровождал меня во время визита к Марку, чтобы как-то убить время до вечера, когда Пелка, в которую он уже безоговорочно поверил, начнёт своё действо.
   Марк проделал большую работу и представил мне несколько снимков строений, соответствующих моим пожеланиям. После короткого, но эмоционального обсуждения Катя и Лена отмели все имеющиеся предложения и пришли к выводу, что надо строить новый дом. Марк Давыдович отнёсся к этому философски и занялся подборкой новых вариантов. А я, осознав, что моим мечтам сохранить нетронутой патриархальность деревни, увы, не суждено сбыться, ввернул предложение замостить булыжником центральную улицу Веретья.
   Часа через полтора женсоветом был утверждён проект нового дома, но ещё понадобилось часа три (и несколько звонков Незнамова), чтобы утвердить весь этот проект в бюрократических инстанциях. Скорость прохождения бумаг вполне заслуживала строчки в Книге рекордов Гиннеса, но тогда пришлось бы объяснять, как я успел за такой короткий промежуток побывать в городах, удалённых друг от друга почти на пятьсот километров.
   А полный строительный проект дома и дороги с привязкой к местности и прочими фактическими инженерными подробностями, созданный комбом минут за двадцать, потряс даже, кажется, привыкших ко всему Марка Давыдовича и Андрея Михайловича.
   Но дело двигалось к вечеру, и пора было возвращаться в деревню.
   За всеми делами я не забыл проследить, как движется дело с баней. Но тут контроль был излишним. Получив от Пелки наказ, Митька не подкачал: раскалённый воздух, настоянный на травах, мерцал загадочным маревом над второй полкой, и я сильно засомневался - смогу ли войти внутрь.
   Как оказалось, зря дёргался, меня не взяли - в баню пошли Митька, Незнамов и появившийся неизвестно откуда Прохор. А ко мне пришла Пелагея с рюкзаком и стала деловито накрывать стол к чаю.
   - Печать твой шар, конечно, починил, - начала она, выбросив предложенные мной пакетики 'Липтона' в мусорное ведро и заваривая чай, как положено, - но душу ему ещё лечить и лечить, иначе скоро печать опять развалится.
   - Если раньше Митька с Прохором не сварят его живьём, - заметил я, вспомнив атмосферу внутри бани.
   - Ничего с ним не случится, - она достала из рюкзака дерюжный мешок, в каких обычно хранят картошку, и приказала собрать в него все вещи Андрея.
   Я выполнил её распоряжение и принёс мешок.
   - Зачем он мне? - отмахнулась Пелка. - Убери пока с глаз долой. Да, и старую одежонку, что из бани принесёт, сунь туда же.
   Убрав барахлишко Незнамова в кладовку, я вернулся на кухню.
   - Это завтра пускай с утра оденет, - сказала Пелагея, протягивая мне свёрток. - А теперь давай чай пить.
   Чай действительно выгодно отличался от пакетного, а если учесть ягодный привкус и замечательный запах, то это было уже не запивка для бутербродов, а совершенно самостоятельный десерт, не требующий никаких кондитерских дополнений.
   Я не мог не поделиться такой замечательной вещью со своим семейством и, спросив у Пелки разрешения, поставил заварочный чайник на кухонный стол в Москве. Потом позвонил Алёне и сообщил о сюрпризе.
   - Сейчас Андрей придёт, - засобиралась моя гостья. - Пусть сразу спать ложится, спозаранку разбужу.
   Подхватив пустой рюкзачок, она попрощалась и ушла, оставив после себя нет не запах, а дух простой здоровой жизни.
   - Это что-то отдельное, - услышал я голос жены, которую комб подключил, даже не спросив моего согласия. - Я даже и не подумала: ведь она наверняка знает такие блюда...! Надо её раскрутить.
   - Ты сильно не обольщайся, - попытался я слегка охладить её энтузиазм, - на болоте никогда особых разносолов не было. Так что кроме чая на травах мало что у неё узнаешь нового.
   - Может ты и прав, - слегка снизила она накал, - но спросить надо.
   - Надоело мне тут одному, - пожаловался я. - Завтра Незнамова отправлю и каждый вечер буду с вами.
   - Ой, вот хорошо! - обрадовалась моя милая жёнушка. - Давно пора, а то Санёк тебя узнавать перестанет.
   - Ну, пока, Андрей вернулся, - попрощался я, услышав, как скрипнула входная дверь.
   - А поцеловать?! Я на кухне.
   Я быстренько представил кухню и только успел поцеловать Алёну, как на веранде послышались голоса.
   - Давай, милок, осторожно, - необычно ласково прогудел Прохор невидимому собеседнику. - Совсем сомлел.
   - Сашка, иди, помоги! - крикнул он мне уже своим обычным голосом.
   Я выскочил из кухни и увидел на диване Незнамова в совершенно разобранном состоянии. Он попытался мне что-то сказать и, не сумев выдавить из себя ничего кроме нечленораздельного мычания, махнул рукой и закрыл глаза.
   - Ничего себе набрался! - воскликнул я уверенный, что это последствия принятия погановки.
   - Не пил он ничего, - с досадой оборвал меня Прохор. - От трав и бани сомлел. Помоги в койку перенести.
   Мы уложили Андрея в кровать, вышли из дому и присели на крыльцо.
   - О, жизнь поворачивается, - задумчиво сказал Прохор. - Давно ли я его змеюками пугал? А щас как за дитём ухаживаю.
   - А чего решили всё-таки помочь? - закинул я удочку, чтобы, используя философский настрой, раскрутить на какую-нибудь историю.
   - Да что я не понимаю, что с властью лучше в мире жить? - попался он на мою простенькую провокацию. - Бывало и раньше - кому из сильных поможешь, так потом несколько лет в покое живёшь.
   - Каким таким - сильным? - подтолкнул я его дальше.
   - Любопытный ты, Василич, спасу нет, - Прохор посмотрел на меня хитрым взглядом. - Да ладно, слушай, коли интересно. Перед самой войной с немцами, которая ещё при царе Николашке была, приехал в Веретье молоденький князёк из рода Щетининых - колдуна искать. Кто ему чего наплёл - не знаю, но уж очень он старался нас найти: людей расспрашивал, по болоту шлялся. Род хоть и княжеский, но не из первых, потому мы сначала дел с ним иметь не хотели, даже притопить думали, но потом не стали - захудалый, а князь, искать начнут, то - сё.
   Но парень настырный оказался - почти месяц безвылазно в деревне прожил. Даже интересно стало - чего ему от нас надо?
   Улька под видом бабы деревенской его встретила, мол, грибы - ягоды собирала, да и наткнулась случайно. Дала морсу попить заговорённого, он всё и выложил.
   Поехал князёк в Англию учиться, и познакомился там с молоденькой девицей. Дальше как положено - шуры-муры целый год, а летом домой - на каникулы. А девице вожжа под хвост попала - милосердием заняться. Собралась в Индию больным и убогим помогать. Ну и подцепила проказу. Кинулась к врачам, а те только руками разводят.
   Парень приехал, а она с ним видеться не желает. Но парнишка, как я говорил, шибко настырный - добился-таки встречи и узнал всю горькую правду. А как раз летом он у дяди своего в Пскове гостил и слышал, что есть на болотах колдуны, которые чего хошь вылечат. Кинулся проверять, но никто ничего конкретно не знает. Стал искать, а откуда начать не представляет. Кто-то и брякни ему, что если уж на болоте зациклился, то лучше начать с Большого Болота - так и попал к нам.
   Бабы наши, не смотри что строгие, разохались, разнюнились: мол, ой какая любовь. Дед сначала ни в какую, а потом узнал, что дядя этого князька - главный полицмейстер в Пскове, и дал согласие.
   Малый смотался в Англию, привёз девицу, Улька с Пелкой её подлечили, а парень нам охранную грамоту привёз, так что мы до самой революции забот не знали, а ты говоришь....
   - Так это чудо, что ваши женщины сделали!
   - Какое там чудо?! Они её плесенью лечили. Так Жека говорит, что потом из плесени той и врачи научились лекарство добывать.
   Тут у меня зародилась дикая мысль: может не случайно обнаружил Флеминг пенициллин в плесени, - кто-то с соседнего ему болота открыл тайну, ну и пришлось моему тёзке придумывать историю с забытым блюдцем
   - Заболтался я, - опомнился Прохор. - А завтра вставать ни свет ни заря.
   - Так может, у нас переночуешь? - предложил я. - Места полно.
   - Не, у Митьки сподручней, - сказал Прохор вставая. - Там я как дома.
   - Так чего вам завтра так рано по болоту переться? Давай я вас заброшу, только скажи куда.
   - С дороги всё и начинается, - покачал головой он. - Говорят, что от себя не уйдёшь, да неправда это.
   - А мне казалось в пословице - от судьбы не уйдёшь.
   - Кабы так было, ты уже должон в могиле лежать, если б, конечно, нашли что хоронить, - усмехнулся Прохор.
   От этой мрачной шутки у меня мороз по коже пробежал. Пожалуй, впервые до меня дошло, что я уже перешагивал ту грань, за которой нет приятной суеты, называемой жизнью.
   - Ладно, прощевай, - махнул рукой мой собеседник и исчез в темноте.
  
   Новые неприятности.
  
  
  
   От тюрьмы и от сумы не зарекайся.
   Народная мудрость.
  
   Ушли они рано утром, почти ночью. Помню только, как ко мне ворвался Бубен, лизнул в ухо и тяжёлым грузом улёгся на ноги. Сквозь сон я услышал тихие голоса на веранде, лёгкий скрип дверей, и отключился.
   Проснувшись снова часа через четыре, я положил оставленную Незнамовым небольшую кучку вещей, к остальному его барахлу и отправился на кухню перекусить. Сопровождающий меня Бубен деловито обнюхал мешок и, совсем по-человечески сморщив нос, чихнул, после чего уселся напротив в ожидании завтрака.
   Пришлось насыпать ему сухого собачьего корма и налить свежей воды. Он проверил содержимое миски, полакал немного воду и уставился на меня, ожидая подачек от завтрака, справедливо полагая, что его еда никуда не денется.
   - Хорошо тебе, - пожаловался я псу, - всё уже готово, а мне так неохота разводить волынку.
   И тут в голову пришла мысль, великая в своей простоте: 'А почему бы не переложить, подобно Бубну, эти заботы на кого-нибудь другого!?'
   Первым делом я посмотрел, чем занята Алёна. Там не обломилось - шла подготовка к кормлению малыша, а уж тут ясно, кто последний в очереди. Мысль двинуть в какое-то московское кафе отпала сразу - не хотелось с утра пораньше цеплять вирус столичной суеты. После некоторого напряжения вспомнил про вполне приличный ресторанчик в райцентре, где мы с Митькой как-то обедали, когда вставляли ему зубы.
   Я зашёл к Хряку и нашёл его, слегка мающимся, после вчерашнего. На моё предложение выпить пивка он откликнулся с заметным энтузиазмом, и через минуту мы стояли в глухом тупичке между деревянными заборами. Выбравшись оттуда на улицу, увидели прямо перед собой вывеску ресторана.
   Если верить табличке, до открытия ещё оставалось минут сорок, но чем и хорош частный бизнес, когда дело касается денег, формальности отходят на второй план. Короче, через пять минут мы сидели за столом: перед Митькой стояла литровая кружка холодного пива, а я с наслаждением предвкушал полноценный завтрак.
   В ресторан зашли два милицейских сержанта, о чём-то переговорили с администратором и остались ждать у входа, с завистью поглядывая на Хряка. Вскоре они получили три больших бумажных стакана с кофе и пакет бутербродов (а ещё говорят, что в милиции плохо платят) и отправились к раскрашенному в традиционные милицейские цвета 'Форду', где на заднем сидении их ждал кто-то, наверно старший.
   За подглядыванием в окно будней милиции, я не заметил, как опустела и снова наполнилась Митькина кружка, а на столе появились разнокалиберные тарелочки, плавно переводящие плотный завтрак в небольшой обед.
   Завершив, наконец, утреннюю трапезу мы вышли из ресторана, завернули в давешний тупичок и прыгнули в хрякову баню, откуда отправился по домам.
   Выйдя на центральную улицу Веретья, я почти столкнулся с тремя милиционерами: двумя сержантами, которых видел в ресторане, и капитаном.
   Офицер извинился и спросил меня, как найти Можаева Александра Васильевича, а сержанты, остолбенев, смотрели, как на привидение, на входящего в свой дом Митьку.
   - Вы как раз разговариваете с Можаевым, - представился я капитану, удивлённый вниманием ко мне милиции.
   - У нас предписание доставить вас в районную прокуратуру, - сообщил он, доставая какую-то бумагу.
   - Хорошо - приеду, - согласился я, не желая спорить, так как думал, что у местных властей какие-то претензии к заповеднику, вызванные ревностью к тому факту, что с ними даже не посоветовались.
   - Нет, - продолжал настаивать милиционер, - мне приказано вас доставить, поэтому вы поедете со мной.
   На его возбуждённый тон подтянулась наша охрана, и капитану стало ясно, что с позиции силы ему ничего не светит.
   - Ладно, - нехотя согласился он, - я поеду следом
   По дороге к машинам один из сержантов стал что-то возбуждённо рассказывать начальнику. Я не слышал его, но понял, что разговор идёт о Митьке (меня, похоже, они не узнали, отвлечённые литром холодного пива). Но капитан, дослушав до конца эту невероятную историю, рассмеялся и что-то ему сказал, после чего сержант сник и пошёл сзади.
   Наш кортеж под прикрытием милицейского 'Форда' быстренько домчался до райцентра и подкатил прямо к зданию прокуратуры. Капитан проводил меня на второй этаж к двери, на которой висела табличка: районный прокурор, П.С. Федосеев. Тут впервые у меня в груди шевельнулся червь сомненья.
   Я вошёл внутрь, а сопровождающий лишь заглянул, в приоткрытую дверь.
   - Можаев, - кивнул он в мою сторону на вопросительный взгляд, сидевшего за столом сравнительно молодого человека в синей форме и погонами, как у войскового майора, и захлопнул дверь.
   - Здравствуйте, Александр Васильевич, присаживайтесь, - весело сказал хозяин кабинета, привстав и указывая повернутой вверх ладонью на стоящий напротив него стул.
   Мне это всё больше не нравилось, но я не подал виду и, тоже поздоровавшись, присел на краешек стула.
   - Как следует садитесь, - так же весело предложил мне прокурор, - нам предстоит долгий разговор.
   - Хорошо, - согласился я, устраиваясь поудобней, - но сначала разрешите мне позвонить нашему юристу.
   - А вот это ни к чему, - вдруг резко сменил он тон. - Пока вы здесь, я буду вам говорить, что надо делать. Достаньте свой мобильник, выключите его и положите в сторонку.
   На его резкую речь из коридора заглянул один из давешних сержантов, но прокурор махнул рукой, и он закрыл дверь.
   Не желая обострять ситуацию, я сделал всё, как мне было приказано, и стал ждать дальнейшего развития событий.
   - Вы, конечно, помните случай зимой на Волоколамском шоссе. Этот участок находится под юрисдикцией нашего района, поэтому мы и расследуем происшествие, повлекшее смерть старшего лейтенанта ГИБДД Кривцова П.Н.
   - Долго же вы раскачивались, - усмехнулся я. - Что свидетелей не хватает?
   - Свидетелей мы уже опросили, - вкрадчиво начал прокурор, - и все они утверждают, что это вы, защищаясь, по неосторожности убили Кривцова.
   - Да вы что сдурели? - взвился я. - Да у меня, пожалуй, единственного из всех оружия не было.
   - Вот, пожалуйста - бумага, ручка - опишите, как всё было, с вашей точки зрения, - он придвинул мне листок, дал дешёвенькую шариковую ручку и откинулся в кресле, чрезвычайно довольный собой.
   - Ничего писать не буду, - решительно заявил я, - дайте мне позвонить адвокату.
   Надо сказать, что я лепил от фонаря: не было у меня никакого адвоката, а сказал это потому, что так говорили все герои детективных фильмов.
   - Вы пока не арестованы, а задержаны, и никакой адвокат вам не нужен, а вот если не будете сотрудничать со следствием, то и до ареста недалеко. И тут уж вам никто не поможет, - сурово разъяснил он, и откуда мне было знать - правда это или нет.
   - Неправда, - подсказал комб, - согласно статьям 2, 45 и 48 Конституции Российской Федерации, право на получение юридической помощи адвоката гарантируется каждому лицу независимо от его формального процессуального статуса.
   Я повторил эту тираду прокурору, но особого эффекта это не произвело.
   - Приятно видеть такую юридическую подкованность, - с усмешкой сказал он, - но формальный юридический статус вы обретаете только сейчас, после предъявления вам протокола о задержании.
   С этими словами он протянул мне какой-то листок с казённой печатью, и я понял, что попал.
   - Отведите задержанного в камеру, - приказал прокурор возникшему в проёме сержанту.
   - Вам я оставляю бумагу и ручку и советую не артачиться, - добавил он, обращаясь уже ко мне.
   По моим книго-киношным представлениям прокурор и не начинал допрашивать, а так - слегка пуганул, даже не было обещанного долгого разговора. Не было 'злых' и 'добрых' следователей, никто на меня не кричал. Да и посадили в одиночную камеру, а не в битком набитую общую, где над новичками издеваются уголовники. Это было неспроста.
   Меня обыскали, забрав всё из карманов, ремень, шнурки из кроссовок, и проводили в конуру, в которой не было кровати, зато под окном находилось деревянное площадка, напоминавшее невысокий эшафот. Ни подушки, ни одеяла не выдали, и я уселся на полатях спиной к стене.
   Снаружи зарядил мелкий дождик. В камере сразу потемнело, сгустившиеся тени скрыли убогость облезлых стен, и стало доже уютно, если подобное слово можно употребить в таком положении. Я встал на деревянное сооружение ногами и, провозившись несколько минут, так и не сумел дотянуться до подобия форточки. Если подумать, то это вполне естественно - осколки стекла могут стать оружием в руках уголовника или средством покончить собой для запутавшегося слабого человека. Зато это смог сделать комб и прохладный воздух с водяной пылью освежил атмосферу в камере.
   Повернувшись, чтобы спуститься, я осмотрелся и, вдруг, почувствовал себя на сцене в театре абсурда. Ведь у меня есть возможность прямо сейчас отправиться в самый далёкий уголок галактики, но я не мог покинуть место своего заточения, чтобы не нарушить развитие разворачивающегося спектакля. Я ни минута не сомневался, что основное действие ещё впереди, и писал эту пьесу не районный прокурор. Если я скроюсь, у меня на шивороте повиснет целая свора преследователей, и всё равно придётся утрясать дела с помощью разных незаконных средств: шантажа, подкупа или ещё чего-нибудь подобного.
   Оставленный снаружи на 'шухере' бол следил за охраной, а я занялся делом: уж очень мне не хотелось провести здесь, ещё как минимум двое суток.
   Первая фамилия, пришедшая мне в голову, была - Незнамов, и тут же прозвенела звоночком догадка: очень всё совпало - его отпуск, и мой арест. Как видно мой недавний противник, охранял меня (для себя?!) от врагов лучше, чем куча друзей. Вызвал в памяти лицо Незнамова, и сразу же увидел его, сидящего прямо на мокрой траве прислонившись спиной к чахлой осинке. Там тоже шёл дождик, но Андрея (пришлось приложить усилие, чтобы не добавить Михайловича) это ничуть не смущало, подставив лицо ласковым струям, он наслаждался естественным душем. Потом достал из травы алюминиевую кружку, прикрытую лопухом, и стал мелкими глотками пить бурое варево. Сдвинул картинку чуть в сторону и увидел одноместный шалашик, пару камней невдалеке, с полусмытыми дождём следами костра между ними. Нет, не мог я нарушить, только начавшее устанавливаться, равновесие в его измученной страшной болезнью душе.
   Раз Незнамова привлечь невозможно, то естественно обратиться к эксперту, находящемуся на другом полюсе социальной лестницы - Анисиму. Авторитета я нашёл в кабинете директора ресторана, служившего ему базой. Анисим втолковывал здоровенному дуболому, что время грубой физической силы прошло, и они сейчас не просто 'крыша', а полноправные партнёры, поэтому вести себя надо потише, а разговаривать повежливее, но понимания, похоже, не находил.
   - Да я ж ничего не делал, - бубнил здоровяк. - Меня эта коза - его секретарша пускать не хотела: 'Никита Фёдорович занят! Подождите в приёмной'.
   Последние слова он произнёс визгливым голосом, желая передать точнее возмутившую его ситуацию
   - Понятно, - вздохнул Анисим. - А откуда у неё синяки на руках?
   - Отодвинул я её, - спокойно пояснил парень. - Ты же сам говорил, что малява срочная.
   - Не малява, а договор. Ладно, иди, - махнул рукой авторитет, поняв, что ничего втолковать собеседнику всё равно не сможет.
   Как только парень вышел из кабинета я сразу позвонил. Анисим глянул на определитель номера, на котором высветился не только номер телефона московской квартиры, но и моя фамилия, и снял трубку.
   - Здравствуй, Анисим, - начал я разговор, помня, что авторитет не любил говорить первым.
   - Здорово, ботаник, - ответил он вполне доброжелательно, хотя прекрасно понимал, что звоню я не просто так.
   - Я в тюрьме, - решил я сразу взять быка за рога.
   - Не самое плохое место, - усмехнулся авторитет. - Если в гости приглашаешь, то мне туда рановато. Как в песне поётся: 'Есть у нас ещё дома дела'.
   Закончив на этом официальную часть, я, как на духу, рассказал ему все события сегодняшнего дня и попросил помощи.
   - Так я не понял, замочил ты мента или нет? - уточнил он.
   - Когда этот хер выстрелил в нашу сторону непонятно из чего, я за дверью машины стоял - наверно срикошетило.
   - Если всё было, как ты мне говоришь, то дела тут никакого нет, а хотят от тебя чего-то другого, - сказал Анисим задумчиво. - Тут ты думай сам. А я, как смогу помогу. Как с тобой связаться ежели чего?
   - Звони по номеру, который видел. А вся необходимую информацию найдёшь на своём компьютере в разделе - 'Ботаник'.
   - Я удивляюсь, как ты до сих пор на свободе был, со всеми твоими заморочками. Ладно, будь! - авторитет хмыкнул и положил трубку. Похоже, он до сих пор не мог привыкнуть к моим манипуляциям, хотя и списывал это на чудеса современной техники.
   Чего в тюрьме в избытке, так это свободного времени. Удобно, насколько позволяли возможности моего настоящего пристанища, устроившись, я стал наблюдать за развитием событий.
   Первым делом Анисим позвонил своему адвокату и рассказал ему обо мне. Тот приуныл, узнав, что я нахожусь за пятьсот километров от Москвы, но воспрянул духом, когда авторитет сообщил ему, что гонорар удваивается и уже со вниманием просмотрел раздел 'Ботаник', присланный ему Анисимом по мылу (сам вор даже не заглянул в него, хотя стирать пока не стал), и позвонил мне.
   - Здравствуйте, я ваш адвокат, Первезенцев Валерий Львович, - бодро сообщил он мне. - Спешу сообщить вам, пока есть связь - дело, которое шьют вам, полная липа. Завтра вы будете на свободе.
   Я тоже обрадовал его, пообещав со старта, что, если выйду в течение суток, заплачу премию равную сумме, названной ранее.
   - Человек вы грамотный, Александр Васильевич, - вдохновлённый этим обещанием, адвокат разливался соловьём, - но должен вам напомнить, что ваша задача - молчать, не писать и не подписывать.
   - Это и ежу понятно, - почти обиделся я.
   - Не скажите, не скажите, Александр Васильевич. Иногда так разводят неопытного человека....
   - Да знаю я: 'Признайся, что убил, и мы тебя отпустим'.
   - Что-то вроде этого, - хихикнул на старую шутку Первезенцев. - Буду на связи.
   Пока мы обсуждали с Валерием Львовичем дела наши скорбные, Анисим связался с Витей Украинцем - криминальным авторитетом районного городка, в СИЗО которого я ждал своей участи.
   Пару месяцев назад его ребята наехали на наш заповедник. После разборки стало ясно, что Украинец не прав, но Анисим не стал гнать волну, и разошлись они мирно. Поэтому просьбу московского авторитета - помочь хорошему человеку оказавшемуся волею случая в местной тюрьме, Витя воспринял с пониманием и обещал проверить - что к чему.
   Позвонил он капитану, который (мир тесен) и упаковал меня. Тот сообщил Украинцу, что делом занимается лично районный прокурор, так что помочь могут только из области. Сообщив всё это Анисиму, местный босс криминального мира снова сделал звонок, на этот раз в одну из камер и переговорил с пожилым жилистым заключённым.
   - Новенькие сегодня были? - поинтересовался Витя.
   - Один - по сто девятой, - доложил зэк. - Только его почему-то в одиночку поселили.
   - Мента грохнул, - объяснил Украинец. - Если в общую переведут, передай народу, что за него авторитетные люди мазу держат.
   - Замётано, - уверил его собеседник. - А как там с моим делом?
   - Всё на мази, - обнадёжил его Витя. - Терпилу убедили заяву забрать, да и следака уговорили не упираться.
   - Ну и ладненько, - с облегчением вздохнул зэк. - А за мужика своего не беспокойся - в порядке будет.
   Обсуждение моей будущей жизни в тюрьме завершилось, и я снова переключился на адвоката.
   Тот уже звонил Марку Давыдовичу. Переговорив с ним, он связался по телефону ещё с кем-то, потом ещё.... Машина завертелась.
   Я сообщил Алёне, что появилось срочное дело, чтобы она не беспокоилась, если я вдруг не смогу ответить на её звонок. Потом поставил в известность Игоря и Сергея. Они оба хотели тут же приехать, чтобы как-то поддержать меня, но я отказался и рассказал о предпринятых мерах. Сергей напомнил мне, что водитель уже два раза звонил, не зная, что делать. Я попросил передать шофёру, чтобы тот ехал пока на базу.
   Только успел я закончить со всеми делами, как пришло сообщение от бола, что ко мне - гости. Я увидел двух крепких мужчин в штатском, которые в сопровождении прапорщика направлялись в тупичок, где находилась моя камера.
   Пока охранник возился с ключами, бол скользнул в карман к одному из посетителей, где ознакомился с его документами и номерами на сотовом, потом точно так же проверил второго. И комб сразу же стал наводить справки, подключив к работе компьютер десантного бота.
   Металлическая дверь, наконец, со скрежетом открылась, пропуская прапорщика и тех двух.
   - Можаев, к вам пришли, - объявил зачем-то прапорщик, и вышел в коридор.
   - В случае чего, я тут, - добавил он неизвестно кому и прикрыл дверь.
   - Ну, вот и началось, - мелькнуло у меня в голове.
  
   В подполье.
  
  
  
   Делать то, что доставляет удовольствие,
   - значит, быть свободным.
   Вольтер.
  
   Ожидая гостей, я уселся, скрестив ноги, на единственном подходящем для этой цели месте, поэтому им пришлось стоять. Поняв идиотизм создавшегося положения, один из пришедших (согласно информации комба: подполковник ГРУ Самойленко П.С. 1955 года рождения, русский, женат, двое детей) крикнул командным голосом:
   - Сидорчук! - в дверях появилось круглое лицо прапорщика. - Принеси стулья какие-нибудь что ли.
   - Не положено, - слабо возразил Сидорчук.
   - Хватит болтать! - не терпящим возражений голосом вмешался второй посетитель (майор местного отделения ФСБ Каморин Д.А). - Делай что говорят!
   Охранник, тяжело вздохнув, ушёл и вскоре вернулся с двумя пластиковыми креслами, какие обычно используют на даче.
   - Дима, - сбавив тон, попросил Самойленко местного, - посиди у двери, последи, чтобы нас никто не подслушал.
   Майор молча взял один стул и вышел из камеры, плотно прикрыв дверь.
   - Ну вот, - повернулся ко мне полковник, - теперь можно спокойно поговорить.
   - А с чего вы решили, что я буду с вами разговаривать? - охладил я его пыл. - Без своего адвоката я не скажу ни слова.
   - Зачем сразу адвокат? - доброжелательно продолжил он, как будто не заметив моей враждебности. - Я не собираюсь вам, Александр Васильевич, устраивать допрос. Ответьте только на несколько вопросов без всякой записи, и я уйду, а через час, уж поверьте, и вы отправитесь домой к жене и маленькому сыну: ведь они сейчас совсем одни.
   Я уже был готов поговорить с ним (вдруг и правда отпустит?!), но последняя фраза о жене и сынишке, прозвучавшая, как явная угроза, всколыхнула в моей груди такую бурю, что я, забыв об осторожности, наговорил ему кучу лишнего.
   - Если ты, мразь, задумаешь хотя бы на метр приблизиться к моей семье, - сказал я, поднимаясь со своего насеста, - то вспомни, что твоя дочка ездит в институт без охраны, а у твоего сына сейчас каникулы и он целый день на улице без присмотра.
   Услышав от меня подробный состав своей семьи, подполковник слегка побледнел, но устоял и продолжил свои увещевания.
   - Вы меня неправильно поняли, - надо сказать, голос его слегка изменился, - у меня даже в мыслях не было угрожать вам....
   - Хватит, Пётр Сергеевич! - довольно грубо оборвал я его, решив больше не изображать простого гражданина, случайно попавшего в переделку. - Никакой беседы не будет. А полковнику Миронову передайте, что у его внука Никиты, сегодня утром начался кашель - стоит на пару дней забрать его домой с детсадовской дачи.
   К такому повороту событий мой собеседник явно не был готов, но сумел сохранить хорошую мину при плохой игре.
   - Зря ты, Можаев, в дурь попёр, - сказал он почти с сожалением. - Мы вполне могли договориться по-хорошему.
   - Попробуете по-плохому - пожалеете. А за сегодняшний цирк вам уже причитается, - я начал успокаиваться, но от контратаки отказываться не собирался: незнамовский принцип поведения со 'злой собакой' всё больше доказывал свою жизненность.
   - Крут, - усмехнулся Самойленко, уже пришедший в себя, - вот только забыл, похоже, что сидишь за решёткой и неизвестно, когда выйдешь.
   Я вернулся на своё место и, сев в прежней позе, закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Откуда ему было знать о моей возможности видеть всё через комба.
   - Ничего, подождём. У нас время есть, а тюрьма и не таких обламывала, - вместо прощанья сказал подполковник и вышел из камеры.
   Исполнительный Сидорчук закрыл дверь на ключ, и от его скрежета у меня появилось огромное желание убраться отсюда, но выйти я должен был только на законных основаниях.
   - Переведи его в общую камеру, да подбери такую, где блатные покруче, - озвучил прапорщику пожелание подполковника фсбешник.
   - Так с меня голову снимут, если что случиться, - упёрся охранник. - Вы уедете, а я отвечай.
   Майор позвонил прокурору - тот начальнику тюрьмы, а уже от него Сидорчук получил конкретный приказ. И вскоре я входил в общую камеру.
   Рассказы о том, что заключённые спят по очереди, относятся, наверное, к тюрьмам крупных городов. Там, куда я попал, из восьми спальных мест три пустовали. А вот запах, это да. Я воткнулся в него, как в стену, едва переступив порог, поэтому чуть не позабыл поздороваться.
   - Кто такой? - спросил в ответ на моё 'здрассте' заключённый, который пару часов назад имел насчёт меня разговор с Витей Украинцем.
   - Можаев Саша, - ответил я, продолжая стоять у порога, в обнимку со свертком, выданных на этот раз спальных принадлежностей.
   - Проходи, Саша. Чего застыл? - он указал на место, расположенное напротив своего. - Вон там располагайся.
   Не успел я сказать, что там уже кто-то обосновался, как молодой парень быстро свернул свои вещи и перешёл на другую шконку, в свою очередь, потеснив кого-то ещё.
   - А погоняло у тебя, Саша, есть? - снова спросил пожилой.
   - В школе Можаем звали, неуверенно ответил я.
   Следом за старшим грохнула вся камера.
   - Ты б ещё детсад вспомнил, - снова заговорил смотрящий. - Ну, Можай так Можай, а я на Поляка отзываюсь.
   - Значит, мента замочил, Можай? - продолжил он допрос.
   - Ошиблись они, - попытался объяснить я....
   - Труп есть? - перебил меня Поляк.
   - Есть.
   - Тогда, скорей всего, на тебя и хотят повесить, раз сюда закатали, - он махнул рукой, парень, освободивший мне место, кинулся к двери и стал прислушиваться, а Поляк достал из-под матраса сотовый и позвонил Украинцу - сообщить обо мне.
   Я развернул матрас, расстелил одеяла и с наслаждением вытянулся на койке. Воспользовавшись тем, что интерес к моей особе ослаб, я, закрыв глаза, попросил у комба последние новости по моему делу. Количество действующих лиц разрасталось прямо на глазах, поэтому я предоставил комбу выбирать, какая информация представляет наибольший интерес. Он стал показывать мне, чем занимается адвокат, но я его остановил. Как работает юрист тоже интересно, но сейчас мне важнее всего было узнать: кто и почему?
   Как выяснилось, причиной всего были разрезанные лазером лейтенант и моя старенькая 'Нива'. Армия всерьёз заинтересовалась неизвестным оружием, на порядок превосходящим всё известное. И как только люди Незнамова буквально на один день лишились его защиты, ГРУ вытрясло из них всё, что им было известно, и вышли на меня. Поскольку я остался единственной зацепкой в этом деле, меня решили взять в оборот - отсюда и это липовое дело о неосторожном причинении смерти. Ситуация складывалась нехорошая: затронуты интересы организации, а значит нет конкретной цели для противодействия; с другой стороны я не мог сейчас обратиться к Андрею, он только начал лечение. Оставалось одно - вести бои местного значения, чтобы протянуть время.
   Изображая спящего, задремал на самом деле и проснулся только к ужину. То, что нам принесли, есть было нельзя, и я решил, что лучше потерпеть до завтра.
   - Ешь, Можай, другого не будет, - посоветовал мне сосед по шконке.
   - А нельзя у вертухаев затариться? - спросил я, вспомнив книжные описания тюремного быта.
   - А платить чеком будешь? - со смехом спросил Поляк, который, впрочем, тоже не стал есть тюремную баланду.
   - Может они доллары возьмут? - показал я ему пять стодолларовых банкнот, минут за пять до этого взятых мной из ящика своего письменного стола в московской квартире.
   Вор посмотрел на меня очень внимательно, но ничего не сказал. Потом забрал деньги и, отойдя к своему порученцу, которого, как я уже понял, звали Корень, что-то прошептал ему на ухо.
   - Чего хочешь прикупить, - спросил тихо парень, присев около меня.
   - Давай пожрать и выпить на все, - так же шёпотом ответил я ему.
   - Да ты чо!? Тут всю камеру накормить можно.
   - Ну и класс - погуляем. Только водка пусть будет хорошая.
   Корень подошёл к выходу и, как-то по-особому постучал. Дверь открылась, он выскользнул в коридор и через пару минут вернулся обратно.
   Охранник не обманул: наутро никто не жаловался на головную боль - значит, водка была хорошая. Позавтракали остатками вчерашнего пира, но запивать пришлось чаем - вчера всё было выпито до конца, пили согласно русской традиции: не столько сколько можешь, а сколько есть.
   Адвокат зря времени не терял. Ранним утренним рейсом во главе целой бригады, состоящей из двух представителей Гринписа, и трёх журналистов: двух из приличных столичных газет и третий - иностранец (впрочем, как выяснил комб, этот журналист был липовый), он прибыл в областной центр и тут же был принят губернатором области, предварительно извещённым о визите депутатом Госдумы - по совместительству знакомым Первезенцева.
   Шаткость дела, сшитого на скорую руку, с одной стороны, и наличие такой представительной делегации - с другой, привели высокое начальство в крайнюю степень раздражения. Это сразу же почувствовал на себе прокурор области, вызванный на ковёр; и в уже усиленном виде - мой новый знакомый - прокурор района.
   Нет ничего удивительного в том, что вскоре я прощался с обитателями камеры ?3, и у выхода попал в пылкие объятия Валерия Львовича, домчавшего на спецмашины с сиреной, любезно предоставленной губернатором, из областного города до ворот СИЗО, всего за два часа.
   Поблагодарив своих спасителей, я отказался ехать вместе с ними на вокзал, пообещав через несколько часов встретиться в Москве, а уселся в нашу 'Газель'. Впереди, рядом с водителем по моей просьбе сел Серёга, а я прошёл назад. Отъехав метров триста, до того самого тупичка напротив ресторана, машина притормозила, буквально на несколько секунд, и снова рванула вперёд. Этих секунд мне хватило, чтобы выскочив наружу, прыгнуть в банную пещеру. Серый, отнёсшийся поначалу к этому манёвру скептически, тут же убедился в моей правоте.
   Как только спецмашина с журналистами унеслась вперёд, 'Газель' взяли в клещи два чёрных микроавтобуса, из которых высыпали с десяток, одетых в пятнистую форму, бойцов с автоматами, и, уткнув лицом в землю водителя и капитана, убедились, что я сбежал. Конечно, краткая остановка у тупичка не осталась незамеченной, но и посланная туда группа тоже доложила Самойленко о своём фиаско.
   Все эти меры предосторожности я предпринял, зная наверняка, что последует попытка захвата, и присутствиё журналистов её не остановит. Часа за полтора до моего освобождения комб обратил внимание на один разговор: районный прокурор позвонил майору ФСБ Каморину.
   - Дима, извини, но Можаева я отпускаю, - объявил Петя Федосеев своему бывшему однокласснику Каморину.
   Прикрыв телефон рукой, майор тут же шёпотом передал новость сидевшему напротив Самойленко.
   - Делай что хочешь, но отпускать его нельзя, - также тихо ответил подполковник, тряхнув для убедительности сжатой в кулак рукой.
   - Петя, придержи его немного, мы сейчас с Москвой свяжемся и всё уладим, - попросил Каморин.
   - Бог Высоко, Москва далеко, а в области уже моей крови хотят. Шеф утром на меня таких собак спустил, что я уже думал конец. Хорошо, что тебя не послушал, и в областной прокуратуре всё подписал, а то было бы мне 'по-тихому'. Короче у тебя в распоряжении часа полтора, пока подъедет адвокат с журналистской братией, - закруглил беседу прокурор и положил трубку.
   Услышав от майора ответ, Самойленко грязно выругался и стал звонить в столицу. Этот звонок вызвал целый шквал телефонных переговоров внутри Москвы и с резиденцией губернатора, но глава области был твёрд, как скала. Через пятнадцать минут подполковнику сообщили, что ничего пока не получается, а потом слово в слово повторили указание, сделанное им ранее майору: 'Делай что хочешь, но отпускать его нельзя'.
   Получив приказ, Самойленко вызвал из находящейся километрах в ста от городка воинской части группу разведчиков на двух микроавтобусах, но ...пролетел, как фанера над Парижем.
  Блиц-допрос водителя 'Газели' и Поспелова ничего не дал - они знали только, что я вышел, а куда делся, даже не подозревали. Пришлось подполковнику их отпустить и, признав поражение, отправляться в Москву получать выволочку от начальства.
   Убедившись, что Серёга и водитель едут домой, я отправился в Москву к своей семье. Времени, играть в конспирацию, не было, поэтому я шагнул прямо на кухню Алениной квартиры. Увидев меня, входящего в комнату, Катя сделала круглые глаза, но что-то мне подсказало, что это игра. Тем лучше.
   - Быстро уходим, - скомандовал я, даже не поздоровавшись.
   Никто не сказал ни слова. По моей команде Тётькатя покидала вещи малыша в кроватку, а Лена переложила их хозяина с разложенного дивана, на котором они балдели втроём перед моим приходом, в коляску.
   На этот раз Катя не могла закрыть глаза, потому что шла последней, толкая детскую кровать. Впереди ехал Санёк в своём экипаже, который катили мы с женой, и, конечно, одной рукой я тащил за собой кровать.
   Уже на входе в пещеру Тётькатя попыталась перекреститься и оторвала на секунду руки от кроватки. Хорошо, что я следил за ней и остановился, а то это могло закончиться весьма плачевно.
   Я поставил несколько экспериментов: любой предмет потерявший контакт с моей рукой, если он находился в это время в окне, мгновенно разрезался на две половинки. Катя опять взялась за кроватку, и мы, приподняв её слегка, поставили на каменный пол.
   Я ожидал неприятных объяснений с женой, но она почему-то восприняла сложившееся положение спокойно, а втык я получил за то, что скрывал всё до сих пор. Потом мы начали обустраиваться, и нам даже стала нравиться жизнь в подземном городе
   Я до сих пор не научился, как следует совмещать поверхности: до окна и после. Даже при всей тщательности оставалась ступенька, поэтому, когда после небольшого совещания было решено забрать с собой холодильник, моими действиями по совмещению картинок руководил комб, и операция прошла без сучка и задоринки. Была ещё идея прихватить кое-что из мебели, но я решил этот вопрос по-другому. Нанял за наличные на полгода (идея могла пригодиться и в дальнейшем) складское помещение в промышленном районе на окраине Москвы, привёз туда купленную нами по каталогам мебель и потихонечку перетаскал её в подземелье.
   Бол нашёл другой зал с бассейнами, он был поменьше того, что я уже знал, зато вокруг него располагались по кругу шесть жилых помещений три из которых мы и заняли. Теперь у нас была полностью оборудованная кухня, Тётькатина комната и та, где расположились мы, почему-то названная Леной 'детской'.
   Вместо окон и дверей не мудрствуя лукаво, приспособили портьеры и занавески. Болы обеспечили освещение и электричество в розетках, которые я, как чукча из анекдота, прикрутил к стене без проводов.
   Потом наступил черёд рассказать всё Кате, но тут я потерпел фиаско.
   - Знала б я, что ты с болотными сойдёшься - на порог бы их не пустила, - прервала она меня, махнув рукой, и не пожелала больше говорить на эту тему.
   Как говориться - 'хозяин-барин' - я тоже не стал навязываться со своими рассказами.
   А вот пользоваться возможностями колдовства она не отказалась и с удовольствием бродила под соснами по песчаному берегу Балтийского моря, куда мы выбирались всей семьёй на прогулки.
   Даже гости нас посещали. Несколько раз была Пелагея, округлившийся живот которой, указывал на то, что уже совсем скоро у нас в деревне будет на одного жителя больше. Заглядывали Прохор и Митька, которые только крутили головой, глядя на наше новое жильё, при этом они делали это так похоже, что даже незнающий человек смог бы догадаться об их родстве. А чаще всех появлялся Игорь - кто-то должен был помогать мне ворочать мебель и бытовую технику. Ну, и понятно, захаживал Жека, с завистью разглядывая преобразившееся подземелье. Кстати, он, поднаторев на техническом преобразовании мельницы, соорудил нам водопровод и переоборудовал самое больное место нашего быта - туалет. Раньше это были три чёрных дыра в отдельной комнатушке, ведущие, казалось, к самому центру Земли, которые своей мрачностью пугали даже меня, а теперь это была вполне современная туалетная комната, с кремовым керамическим унитазом.
   Хотите верьте - хотите нет, но обустройство нового места жительства доставляло такое удовольствие, что перед ним померкли ждущие снаружи неприятности.
   Адвокат, получив за два дня работы очень приличную сумму, остался доволен и даже порывался вчинить от моего имени иск государству, но пришлось его охладить - привлекать внимание к моей персоне было вовсе не к чему. Правда, я его обнадёжил, что возможно его услуги в ближайшее время понадобятся.
   Журналисты, в том числе и 'иностранец', получили солидные гонорары за свои не написанные статьи, и дали понять, что готовы к продолжению подобного рода деятельности. Но начинать первым боевые действия я не хотел, тем более что до поправки Незнамова, как заверила меня Пелка, осталось две, ну максимум - три недели. Поэтому я решил отсидеться в подполье и ничего пока не предпринимать.
   К сожалению, моих противников такое равновесие не устроило.
  
   Бесплатный обед.
  
  
  
   Бесплатный сыр бывает только в мышеловке
  
   Пока я обустраивался, меня лихорадочно искали. Провели тщательные обыски в наших с Алёной московских квартирах, приезжал липовый пожарник, осмотревший все дома в деревне, и даже мою сестру посетил работник социальной службы, долго и разочарованно разглядывавший её однокомнатную квартирку.
   А Марку Давыдовичу курьер принёс бандероль из жёлтой манильской бумаги и долго выпытывал, где меня найти, чтобы вручить персональное приглашение на симпозиум Международный группы по сохранению болот (IMCG). Так и, не добившись конкретного ответа, где меня искать (в кадрах 'Истоков' я не числился), он оставил пакет у директора, взяв с него расписку.
   Само приглашение я забрал прямо из сейфа Марка, а всякие там проспекты и прочую макулатуру, вместе с конвертом и вклеенным в него жучком, оставил на месте, чтобы не лишать работы двух симпатичных молодых людей, расположившихся в стареньком 'Фольксвагене', напротив входа в здание.
   Не знаю, как они умудрились провернуть это, но бумага была настоящая. Комб всё проверил и действительно нашёл меня в списках участников симпозиума, открывающегося через неделю в Амстердаме. Даже была приведена тема доклада - 'Ещё один заповедник'.
   У меня возникла мысль, что, пожалуй, тут мои противники допустили ошибку. Прочитав доклад на таком крупном форуме, я превращусь из мало известного пенсионера в общественно значимую фигуру, с которой уже не пройдут фокусы вроде ареста по надуманному обвинению. Хотя, скорее всего, они и мысли не допускали, что мне удастся выехать из страны.
   После той ночи, когда мы с Алёной первый раз путешествовали по всему миру, я оформил заграничные паспорта с долгосрочными визами в разные страны, в том числе и шенгенскую, так что с этой стороны проблем не было. Осталось утрясти вопрос с пересечением границы. Тут всё решала скорость.
   Собрался я очень быстро и через полчаса уже пересекал на такси украинскую границу. Около трёх часов дня вылетел из харьковского аэропорта в Вену на самолёте 'Австрийских авиалиний'. А через три часа в венском международном аэропорту, перейдя из Западного пирса в Восточный, купил билет на самолет, вылетающий в Амстердам.
   Пришлось проделать весь этот утомительный путь, чтобы не особо удивить возможную проверку. Зато, с каким наслаждением из голландского аэропорта Скхипхол я прыгнул домой и погрузился в тёплый бассейн родного подземелья.
   Болы еле светили, изображая ночь, уже вступившую наверху в свои права. Как ни старался я вести себя потише, лёгкий плеск воды разбудил Лену. Она подошла к краю и села на приступочке.
   - Ну, как Европа поживает? - зевая, спросила она.
   - Видел только аэропорты - там всё хорошо.
   - Район красных фонарей посетил? - шутливо сдвинула она брови.
   - А надо было? - в тон ответил я. - Слушай, Лен, давай куда-нибудь рванём.
   - Ты случаем не забыл, шастая по заграницам, что у тебя дитё малое есть?
   - Да идите уж, всё равно не спится что-то, - милостиво разрешила Тётькатя, появляясь на пороге своей комнаты.
   Пользуясь моментом, собрались мы очень быстро. И я очень удивился, увидев жену в платье, в котором она была на приёме в 'Орфее'. Мне хотелось податься куда-нибудь на берег океана, в крайнем случае - моря: поваляться на тёплом песочке и окунуться в ласковые волны. Но человек полагает, а жена располагает.
   - Ты забыл, мы так и не отпраздновали рождение сына.
   Оказывается, я просто не знал - чего хочу сильнее всего.
   - Куда? Точнее - где? - задал я единственно возможный вопрос.
   Дай человеку выбирать, и он замучается в сомненьях и в итоге согласится на что-нибудь совершенно банальное. Мы прыгнули в Париж. Куда бы вы пошли в Париже, ничего не зная об этом городе? Конечно в 'Максим'. И потерпели бы такое же фиаско, как и мы: 'Свободных мест нет'. Попытки 'договориться' в подобных заведениях не проходят, а пойти куда-нибудь ещё не позволяла гордость.
   Я стал лихорадочно размышлять, как исправить ситуацию. Вспомнился обед на балконе в Клубе: но где взять тамошних денег, чтобы заплатить за него?
   - Там ты платить не должен, - вмешался в мои мысли комб. - Тебя привлекли к работе в организованной клубом экспедиции, а это означает, что пока она не закончилась всё в клубе для тебя бесплатно.
   - Это хорошо. Но откуда они узнают, что я привлечённый участник, если тарелка ещё в пути?
   - Подтвердить - это моя забота, хотя ты мог бы пригласить с собой Сола, Трит, да хоть всех их.
   - Нет, это наше сугубо семейное, - отказался я от идеи комба погулять в компании, - но, раз ты гарантируешь оплату, отчего не попробовать мианового сока?!
   На моё предложение о замене 'Максима' на ресторан Клуба Лена ответила с восторгом, в котором была небольшая доля испуга, как перед прыжком в холодную воду: знаешь, что всё будет хорошо, но чего-то боишься.
   Балкон, на котором обедали Сол и Пай был свободен. Мадарские горы отбрасывали на город исполинскую тень, загораживая собой солнце, и выглядели почти угрожающе. Лена притихла, но я успокоил её, прекрасно понимая откуда-то, что это рассвет, и через несколько минут всё будет выглядеть совсем по-другому. Да и комб отвлёк нас, высветив на стене меню со своими пояснениями.
   Пока мы обсуждали, что выбрать, солнышко выбралось из-за горной гряды и стало быстро пожирать ночной мрак, перекрашивая окрестности в привычные глазу цвета. Настроение тоже поднималось вслед за местным светилом, и мы уже с интересом принялись разглядывать открывающуюся панораму.
   Сам город пока оставался в тени, и, учитывая высоту, на которой находился балкон, разглядеть детали мы не могли. Зато уже была видна лестница тысячи ступеней и площадь перед ней с, кажущейся маленькой отсюда скульптурой саблезубого тигра, с которым далёкие предки местных жителей сталкивались на Земле. Людей почти совсем не было видно - лишь несколько романтично настроенных пар, похожих сверху на мелких букашек, сидели на ступеньках, встречая рассвет.
   Одной стороной стол примыкал к стене. Неожиданно в ней открылся проём, и оттуда выехала деревянная подставка, уставленная посудой очень похожей на земную. Еда, конечно, была необычной, но не больше чем, например, грузинская кухня, для человека, который до этого ничего о ней не знал.
   Миановый сок оказался на удивление вкусным, а вот вместо местного вина я, по совету комба, достал из своего домашнего холодильника более привычные земные напитки.
   - Блес из совета Клуба приглашает познакомиться, если у вас есть свободное время, - высветил на стене комб приглашение, как только мы закончили то ли поздний ужин по земному времени, то ли ранний завтрак - по местному.
   Мы с Леной одинаково вопросительно посмотрели друг на друга и рассмеялись: даже в этой невообразимой дали нам не дали побыть вдвоём.
   - А ты говорил, что платить не придётся, - поддел я комба.
   - Дороже всего обходятся бесплатные обеды, - невозмутимо ответил он.
   Комб показал мне уголок помещения, и мы прыгнули туда. Этот термин 'прыгнуть' так и остался для обозначения нового способа передвижения, ведь вначале я не очень умел выравнивать поверхности окна и места где находился, поэтому приходилось прыгать то вверх, то вниз.
   Впрочем, и сам прыжок состоял из нескольких. Если в пределах Земли я свободно мог прыгнуть в Африку, а оттуда - прямо в Австралию, то в более далёких местах это не проходило. Для того чтобы переместится на километр в сторону, мне приходилось возвращаться на Землю и заново прыгать в новую точку. Упомяну ещё одну интересную деталь: если я удалялся на расстояние больше чем полтора - два километра, то терял контакт с лабиринтом, и для его возобновления должен был вернуться в исходную точку. Это знание я получил без экспериментов во время одного из посещений тронного зала.
   В итоге - мы чинно вышли из стенки овального зала, посреди которого располагался такой же формы стол, с шестью креслами вдоль каждой из длинных сторон.
   В одном из них сидела женщина, вполне земного вида, с крупноватой для её небольшого роста головой и резкими чертами лица.
   - Рада приветствовать вас на нашей планете, - торжественно произнесла она, вставая и смешно сложив руки на животе.
   Мы тоже кивнули ей головой и поздоровались. Я уже повидал и более экзотического вида людей, а вот Алёна рассматривала хозяйку во все глаза.
   - Зовите уж и остальных, - кивнул я головой в сторону незанятых кресел.
   - Если вы не возражаете, - произнесла она фразу, так знакомую мне по первому знакомству с её соплеменниками.
   - Не возражаем, - любезно разрешила Алёна, заявив себя полноправным участником разговора.
   И тут же с разных сторон в зал стали входить люди, именно люди - у меня язык не повернулся бы назвать их по-другому. Ну, может быть чуть пониже среднего роста, да с немного крупноватыми головами, но поверьте - где-нибудь в толкучке московского метро я даже не обратил бы на них внимания.
   Как и ожидалось, они заняли оставшиеся пять свободных кресел с той стороны, где сидела Блис, ну а мы уселись напротив могущественного совета Клуба.
   - Как вам понравилось у нас? - любезно спросила новая знакомая.
   - Спасибо, всё было очень вкусно, - в том же тоне ответила моя жена.
   - Но если вас интересуют ещё какие-то темы, кроме наших впечатлений, - довольно бесцеремонно вмешался я (в конце концов, нарушать наше уединение - тоже не верх вежливости), - то задавайте вопросы - через двадцать минут моей жене кормить ребёнка. Кстати, его рождение мы здесь и праздновали.
   - А разве покормить его не может тот, кто с ним остался? - удивлённо спросила вторая женщине. Потом, как видно сообразив, она округлила глаза. - Вы его кормите грудью!?
   - Вы нас, пожалуйста, извините, что мы остановили вас на пути к столь важному процессу, - вмешалась Блис, как-то очень по-человечески пихнув свою соседку локтем в бок. - Мы хотим только заручиться обещанием встречи в другое - более подходящее время и подарить вашему малышу оболочку самой последней модели.
   С этими словами она протянула Алёне руку, на которой засветился появившийся из ниоткуда золотистый шар.
   Лена, уже хорошо знакомая с комбом, без страха взяла драгоценный подарок, который тут же всосался в её ладонь.
   - Её не надо настраивать, оболочка всё проделает сама, - ответила на мой немой вопрос Блис.
   После этого хозяева встали, заложив обе руки за спину, что, видимо, означало прощание. (За всё время нашей, правда, очень короткой встречи ни один из четырёх мужчин не произнёс ни слова.)
   Я заверил их, что обязательно ещё появлюсь у таких гостеприимных, хозяев, тем более что через пару месяцев должны прилететь мои старые друзья - Сол и компания. Попрощавшись, мы прыгнули в родное подземелье, где нас встретил рёв голодного ребёнка, и причитанья Тётькати, одной рукой качающей коляску, а другой - подогревая в тёплом бассейне бутылочку с молочной смесью.
   - Да вам детей просто доверять нельзя! - набросилась она на нас.
   - Кать, ну мы ж даже на десять минут раньше, - попытался возразить я.
   - Ну, он-то ладно, а ты чего думала?! - перенесла она свой гнев на Алёну, достающую малыша из коляски, обратив на мои оправданья внимания не больше чем на жужжание надоедливой мухи.
   - Тётькать, - миролюбиво сказала Лена, скидывая свой бальный наряд, - кто ж знал, что он так рано проснётся?
   Но Катя уже не слушала её, а с умиленьем наблюдала, как маленький зачмокал губами, обхватив губами сосок. Сама того не замечая она, свернув губы трубочкой, повторяла все его движения, как бы пытаясь помочь.
   - Слушай, Кать, а давай я Пелку попрошу: наверно она может сделать, чтоб и у тебя появилось молоко. Вот и будешь кормить его, когда захочешь.
   После этих слов грозовая атмосфера сразу разрядилась... - на меня.
   Такой бури не видел, наверное, и на Горгане. Даже занятая кормлением Лена умудрялась вставлять нелестные для меня эпитеты, типа 'как последний идиот', а уж Катя разбушевалось не на шутку.
   - Да как тебе в башку могло такое придти?! - поливала она меня шёпотом (чтобы не мешать дитю). - Если б Митька такое брякнул - куда ни шло, а ты - образованный человек....
   Не знаю, как я выдержал бы этот ураган, но в этот момент малыша окутало золотистое облако и стало медленно погружаться в него.
   Даже мы с женой, знающие, что это оболочка, застыли, завороженные необычным зрелищем, а Катя была просто потрясена. Она переводила взгляд с меня на Алёну, вытянув вперёд руку, и не в силах сказать ни слова.
   - Это его ангел-хранитель, - попробовал я объясниться на понятном ей языке. - Смотри, у меня есть такой же.
   Комб сформировался в золотистое облако и поплыл над бассейном. Но эффект получился обратный: глаза у Кати закатились, и она повалилась на пол.
   - Простой обморок, - спокойно констатировал комб. - После него она и не вспомнит о последних событиях, а я за этим прослежу.
   Лена, конечно, не удержалась, и, вручив мне маленькое сопящее существо, побежала за водой. От холодной водички Катя очнулась и, почему-то, ужасно смутилась.
   - Что-то сомлела я. Старею наверно. Бывало ночами напролёт не прилягу и ничего, а тут чуть не поспала - и гляди ты....
   Эта фраза заставила меня призадуматься: действительно я забочусь о здоровье посторонних мне людей, а о Тётькате даже не подумал.
   - Уловил мою мысль? - спросил я комба.
   - К сожалению, целесообразность подобного рода помощи оцениваю не я, а компьютер десантного бота.
   - Погоди, так ты до сих пор под его управлением? - удивился я, представив себя во власти иноземного компьютера. (А ведь и у малыша теперь есть оболочка!)
   - Конечно, нет, - мне показалось, что он даже обиделся. - Главный принцип оболочки - полная преданность интересам хозяина, что автоматически включает в себя полную независимость от постороннего влияния.
   - Тогда почему ты не можешь помочь Кате?
   - У меня просто не хватит мощности, для составления карты организма.
   - Так значит, следя за моим здоровьем, ты всякий раз обращаешься к компу? И где же твоя независимость?
   - Твоя карта - это моя основа, поэтому насчёт тебя мне ни к кому не надо обращаться.
   Пусть меня простит комб - моё второе 'я', но уже через минуту я сидел на огненном троне и ждал ответа от лабиринта.
  
   Троянский конь.
  
  
  
   Доверие оказанное вероломному,
   даёт ему возможность вредить.
   Сенека Луций Анней.
  
   Разноцветье, окружающее меня, сформировалось, наконец, в картинку: передо мной появился знакомый овальный зал, заполненный народом. Заняты были не только места за столом, но и с десяток дополнительных стульев.
   Я обратил внимание на время и понял, что в эту минуту мы с женой любуемся рассветом над Мадарскими горами, ожидая заказа. Прошло не более получаса с того момента, как мы появились на планете, а этот факт уже обсуждала вся верхушка Клуба на внеочередном совещании. Похоже - нас ждали.
   Прорезался звук: из опыта я знал - начинается интересующая меня тема.
   - Никакие самые наивысшие интересы не заставят меня нарушить принципы свободы личности, - жёстко заявила Блис.
   - Но такой прекрасной возможности добыть хоть какую-то информацию о хозяине лабиринта у нас просто не будет, - возразил не член совета - он сидел на другой стороне стола.
   Тут все зашумели, и я с облегчением отметил, что на стороне Блис явное большинство.
   - Все диктатуры начинаются с нарушения законов во имя интересов народа, - запальчиво воскликнула эмоциональная особа, знакомая мне по интересу к кормлению детей грудью, которую кто-то назвал - Рель. - И тебе Рон, потерявшему почти всех своих родных при попытке переворота 'Пещерного братства', стыдно даже заикаться об этом.
   - Именно для того, чтобы не допустить подобных событий, мы должны быть сильными, - прокричал Рон, вскакивая с места.
   - От того, что ты кричишь мне прямо в ухо, твои аргументы не становятся более убедительными, - с усмешкой сказал сосед Рона, мужчина с пышной копной волос и большой бородой, чем-то похожий на Карла Маркса, каким его изображали на портретах и знамёнах в советскую эпоху.
   - Я переговорила с членами совета, и мы пришли к единогласному мнению - никакие эксперименты с оболочками людей не допустимы. Вопрос этот даже не будет поставлен на голосование нашего расширенного собрания, как безнравственный, - решительно прервала дискуссию Блис. - О встрече с хозяином лабиринта, если она состоится, члены совета доложат вечером.
   Зашаркали по полу отодвигаемые стулья, участники собрания потянулись к выходу, продолжая что- то обсуждать между собой; на месте осталась только основная шестёрка. Картинка потускнела и рассыпалась на множество цветных точек.
   Вопрос был закрыт, и я ждал, когда лабиринт вернёт меня в моё новое жилище. Но вместо этого разноцветье полос и точек опять пришло в движение, и я увидел огромный заводской цех или лабораторию с множеством машин и агрегатов. Посреди этой индустриальной картины находилась небольшая площадка напоминавшая оазис. Вокруг круглого бассейна с фонтаном стояли скамеечки, окружённые зелёными кустами, усеянными крупными белыми цветами с красными прожилками.
   На одной из скамеечек сидели два человека: знакомый мне по собранию в овальном кабинете Рон и высокий худой человек с высоким лбом и большими умными глазами. Судя по показателям времени внизу изображения, происходило это сразу после давешнего совещания, где идеи Рона потерпели сокрушительное поражение, но до того, как мы получили оболочку для сына.
   - Как дела, Вирг, блок слежения готов? - спросил Рон своего собеседника.
   - Готов, но ведь совет решил не применять его, - ответил человек, названный Виргом.
   - Ты прекрасно знаешь, что всё дело в этой суке - Блис. Она дрожит за свой пост и боится моего продвижения в совет, тем более, Ага скоро завершает свой жизненный путь и освобождается место.
   - Какое это имеет отношению к блоку слежения?
   - Конкуренция очень высока - мне нужен прорыв. И то, что блок будет установлен тайно, даже повышает мои шансы.
   - Но ведь это прямое нарушение закона?
   - А если бы ты установил его по решению совета, это не было бы нарушением? Помни, брат, что мы остались совсем одни, и если не будем помогать друг другу, то нас просто затопчут, стоящие у власти семейные кланы.
   - Хорошо я сделаю это, но обещай, что используешь блок только для получения информации.
   - Погоди, погоди, если это блок слежения, для чего ещё его можно использовать?
   - Раз не знаешь, то и не к чему тебе это, - Вирг на минутку, как бы задумался, потом откинулся к спинке. - Готово - блок в оболочке.
   - А как им пользоваться?
   - Это датчик, - Вирг протянул брату шарик размером с мяч для пинг-понга, - как только оболочка появится в зоне доступа, это примерно двести километров, ты можешь, зажав его в руке, получить доступ к блоку.
   Картинка опять распалась на разноцветные точки и полосы, а в следующую минуту я уже сидел рядом с коляской, уснувшего после еды малыша. Жена, что-то напевая, возилась на кухне, Катя отсыпалась после ночного бдения - вот только мне было очень неспокойно: оболочка сына была заряжена устройством, которое может делать ещё что-то, кроме передачи информации, на что явно намекнул Вирг, а пульт управления находится в руках полусумасшедшего типа.
   Я тут же скинул всё, что узнал комбу, и попросил у него совета.
   - Дезактивировать оболочку может только сам человек, но в случае, если он недееспособен, это может сделать его ближайший родственник, - успокоил меня он. - Так что нужен только твой приказ.
   - Слава богу, всё так легко исправить, - с облегчением подумал я и приказал.
   - Оболочка отказывается подчиниться, пока не выключен следящий блок, - сообщил комб после минутной задержки.
   - Как выключить его? - спросил я, уже зная ответ, но на что-то надеясь.
   - Никак. Нужен пульт, которого у нас нет, - подтвердил он мои самые худшие опасения.
   Известие комба просто оглушило меня. В голове не было никаких мыслей, метались только какие-то обрывочные картинки: я рассказываю о том, что произошло Алёне..., а дальше - мрак. Понятно, что Рон не сможет в ближайшее время ничего предпринять, но страшно даже подумать о том, что такая возможность существует.
   - Есть предложение, - врезался в мои мысли комб. - Почему бы тебе не отправиться с ребёнком в тронный зал лабиринта? Я, например, туда попасть не могу, скорее всего, и новая оболочка - тоже.
   - Это не вариант. После моего возвращения ты мгновенно находишь меня. Не сидеть же с ним там всё время. Нет, надо принимать радикальные меры.
   Сообщив жене, что у меня дела, я прыгнул прямо в кабинет Блис.
   Когда я шагнул из воздуха к её столу, она испугалась, ну совсем, как простой человек и даже схватилась за сердце, наглядно продемонстрировав, что даже у таких железных женщин оно есть.
   - У вас большие проблемы, - начал я без долгих предисловий. - Подарив моему сыну управляемую и не снимаемую оболочку, вы выступили против меня, и я вынужден бороться.
   - Это ошибка, - взяв себя в руки, решительно заявила она. - Оболочка значительно мощнее старых образцов, но ничего более.
   - То есть вы утверждаете, что к ней не предусмотрен блок слежения, и вы даже никогда не обговаривали такую возможность?
   Надо отдать ей должное, Блис не стала завираться, как поступили бы большинство знакомых мне политиков, а честно призналась во всём, и даже слегка покраснела при этом.
   - Такой блок есть, но он предназначен для создаваемых в нашей лаборатории андроидов, а безответственное предложение одного из наших членов расширенного совета - внедрить его живому человеку, было отвергнуто сразу и даже не обсуждалось.
   В ответ на это заявление я показал ей разговор двух братьев и молча сел в кресло напротив. Блис побледнела и почти до крови закусила правый край нижней губы, потом откинулась на спинку и, подключив моего комба к своей оболочке, чтобы я мог наблюдать за происходящим, начала действовать.
   Завертелись жернова огромного механизма, и я воочию убедился, насколько велик авторитет Клуба. Самые высокие государственные лица планеты без лишних разговоров делали всё от них зависящее. В результате через минут сорок перед нами стоял совершенно растерянный Вирг. Его лицо, несмотря на прохладную атмосферу кабинета, покрывали крупные капли пота, а глаза растерянно перебегали с меня на железную леди.
   - Где Рон? - сурово спросила она. - Его оболочка не отзывается на чрезвычайный вызов.
   - Я думаю, он уже вылетел по направлению к зоне, ведущей к Земле, - дрожащий голос учёного, явно указывал на то, что он очень напуган, и говорит правду.
   Опять замелькали разные лица и кабинеты, даже появились на минуту люди в форме похожие на военных, но, похоже, итог был не утешительным.
   - Мы не успеваем, - мрачно сказала мне Блис и повернулась к Виргу. - Ты можешь дезактивировать оболочку?
   - Нет, - побледнев, ответил он, - без пульта ничего не выйдет.
   - Используй свои возможности, - подсказал мне комб.
   - Что я могу сделать, если его будет защищать оболочка?
   - А вот этот вопрос вполне может решить Блис.
   Я изложил ей план комба, и вскоре около меня стояли два человека в чём-то отдалённо напоминающем форму, которых я недавно принял за военных.
   - Представителям сил безопасности оболочка не окажет сопротивления, - Блис ещё больше помрачнела, понимая, что в итоге мне самому приходится выполнять основную работу, а это делает её планы на сотрудничество ещё более призрачными.
   Я взял местных гебистов за руки, затянутые в перчатки, и прыгнул в зал приезда подземелья. Оказавшись не на звездолёте, а в полутёмной пещере, они естественно удивились, но только обменялись многозначительными взглядами. Я не стал испытывать их терпение и, вызвав образ Рона, прыгнул в небольшую каюту, где на диване лежал сам нарушитель закона.
   Представляю, что испытал этот парень, когда перед ним, заполнив всё свободное пространство, материализовались три человеческие фигуры, две из которых были в знакомой ему форме. Ни о каком сопротивлении даже речи не было. Рон безропотно последовал за одним из них, а второй остался, чтобы вернуть назад звездолёт.
   Через десять минут (я немного задержался в подземелье, чтобы проделать небольшую процедуру, подсказанную мне комбом) мы стояли снова в кабинете Блис, где преступник добровольно отдал нам тот самый пульт, похожий на мяч от настольного тенниса.
   Старшего брата увели, а Вирг, через сделанное мной окно, протянул руки в подземелье, чтобы вернуть назад своё детище - управляемую оболочку.
   - Я отдал приказ оболочке капсулироваться, - закричал он неожиданно высоким истерическим голосом. - У ребёнка воздуха на десять часов. Я требую от координатора официального помилования для меня и брата.
   Блис и гебист замерли в изумлении, они никак не ожидали такой выходки от тихого учёного.
   - Дай сюда пульт, - прервал я эту немую сцену.
   - Вы не знаете кода доступа, - на этот раз тихо сказал Вирг, безропотно передавая мне 'теннисный шарик'.
   - Ничего, как-нибудь, - я положил пульт в карман и прыгнул в подземелье.
   Оболочка, похожая сейчас на мяч для игры в софтбол, лежала там, где её застал наш с Саньком прыжок в тронный зал. Я переправил её в кабинет Блис, чем вызвал ещё одну волну изумления на лицах всех присутствующих, и отправился назад, чтобы перенёсти сына в его кроватку.
   Комб снял с жены и Тётькати наведенный на них сон и, убедившись, что вся семья продолжает мирно спать, я вернулся на Моах.
   Вирг тут же отбыл в сопровождении неулыбчивого человека в форме, а в кабинет вошёл невысокий, сложением похожий на подростка мужчина с волевым лицом, чем-то напоминающим хозяйку кабинета.
   - Здравствуй, сестричка, - он повернулся к Блис и сложил руки на животе. - Представь меня своему гостю.
   - Главный координатор государственных служб - Дерт, - сквозь зубы произнесла она, показав рукой в его сторону (так вот что имел в виду Рон, говоря о семейных кланах).
   Координатор повернулся ко мне и снова повторил жест приветствия.
   - Рад познакомится с хозяином лабиринта, и очень сожалею, что происходит это при столь неприятных обстоятельствах. Вот что случается, когда частные структуры пытаются подменять собой государственные.
   Я не знал, как вести себя с главой целой планеты, и только кивнул на его приветствие.
   - Скажите, что мы можем сделать, чтобы вернуть положительное впечатление о Моахе и его жителях, поверьте такие исключения, как братья Гир совершенно не типичны в нашем обществе.
   - Ну, что скажешь, комб? Что мне просить у главного координатора? - спросил я главного своего советчика.
   - Проси десантный бот, - не стал он мелочиться.
   Я, не долго думая, выдал эту просьбу Дерту.
   - Этот корабль принадлежит Клубу, но мы можем предоставить вам точно такой же, - не задумываясь, согласился он.
   - Наша вина - нам и расплачиваться, - вмешалась Блис. - Бот ваш. Если позволите только, мы скачаем собранную им информацию. Наши историки просто извелись, ожидая её.
   Я не имел ничего против, но, по совету комба, попросил от щедрот координатора добавить бортовому компьютеру дополнительный запас форматированного поля, и, как показала практика, идея эта была очень хороша.
   Вскоре в кабинет вошёл техник и через, созданное мной окно произвёл необходимые манипуляции.
   - Не буду вас задерживать, но надеюсь на скорую встречу, - Дерт поднял руки в прощальном жесте и мимоходом зацепил меня на крючок любопытства. - Думаю, вам будет интересно узнать, откуда мы узнали о вашем прибытии.
   - И откуда?
   - Это не двухминутный разговор, а целый раздел народного эпоса.
   Поскольку меня явно выпроваживали, я попрощался и вернулся в свою подземную квартиру. Дома все спали, я залез в тёплый бассейн и стал вспоминать сегодняшнюю суматошную ночь, но усталость взяла своё, и я уснул прямо в бассейне.
  
  
  
  
  
   Наверх, и дальше.
  
  
  
   Нет пророка в своём отечестве.
   Евангелие от Матфея.
  
   Но сон мой был не долгим. С одной стороны бдительность комба - это хорошо, но с другой.... На этот раз он показал мне трёх бойцов в навороченном камуфляже, подбиравшихся к Веретью вдоль болота. Такое я видел только в кино: достигнув только им известной границы, они залегли и двое стали изучать деревню в бинокль, меняясь по очереди, а третий, как на войне, охранял тыл.
   Я поискал Прохора и нашёл его, не спеша идущим по направлению к деревне. Прыгнул к нему и пошёл рядом.
   - Смотрю - больше забот на болото принес, чем покоя, - начал я покаянную речь, хотя и не видел за собой никакой вины.
   - Никогда тут покоя и не было, - пробурчал Прохор. - Сейчас солдатики хоть прячутся, а не идут цепью с собаками - и то хорошо.
   - Как там дела у Андрея? Может он поможет.
   - Его не трожь. Тока выправляться начал. Ну, чо? Будем их пужать, или как?
   - Не, пусть убедятся, что меня тут нет. Глядишь - отстанут от деревни. У меня тут идея появилась - самому повыше забраться, чтоб легко не достать было.
   - Давно пора - всё равно в норе не отсидишься.
   - Куда идёшь, если не секрет?
   - Да какие секреты. За солдатиками приглядеть надо. Если тока смотреть будут, хрен с ними, а вот нагличать чего начнут - приструню.
   - Тебя не подбросить?
   - Зачем? По болоту ходить - это жизнь моя.
   - Ладно, пока. В гости заходи - где искать знаешь.
   - Бывай, Василич. А в гости чего не заглянуть - загляну.
   Я вернулся домой, собираясь чуток вздремнуть, но сон пропал, да и малыш завозился, собираясь во весь голос объявить о своём пробуждении. Подхватив драгоценный свёрток на руки, я ушёл в дальний конец пещеры, где стал ходить из угла в угол, напевая ему вместо колыбельной песни своей студенческой молодости. Он внимательно слушал про пиратов и разбойников, о фрегатах и бригантинах, и все заботы отодвинулись вдаль, как будто я глянул на них в перевёрнутый бинокль.
   Концерт мой продолжался недолго. Вскоре пришла Катя, забрала у меня единственного, согласного внимать моему пению, слушателя и отнесла его к матери - менять памперсы и есть. Потом мы все отправились гулять под соснами на остров в Балтийском море, где и провели остаток дня, устроив пикник, - благо погода была отличная.
   Наблюдатели, провалявшись в мокрой траве около суток, тихо убрались с болота. И больше никто нас не беспокоил, а через два дня я отправился на симпозиум в Антверпен.
   Прыгнув в подземный гараж гостиницы, где и должно было состояться это мероприятие, поднялся на лифте прямо к входу в конференц-зал, зарегистрировался и стал усиленно знакомиться с участниками, выбирая по подсказке комба наиболее весомые в этом мире фигуры. То, что я, благодаря оболочке, говорил почти на всех языках, сразу вызвало интерес к моей скромной персоне. А когда обнаружилось, что мной прочитаны практически все работы присутствующих корифеев, то стал ещё более популярен. И ко второму дню симпозиума, не осталось почти ни одного человека, с кем бы я не перекинулся парой слов, поэтому доклад читал почти в семейной обстановке.
   Комб постарался - моё небольшое сообщение, иллюстрированное фотографией Рохла, смонтированной, правда, на фоне одного из сибирских болот, и зубастых утят, которых я отыскал-таки в Васюганских болотах, произвели настоящий фурор. На другой день гостиница кишела, узнавшими о сенсационных снимках журналистами. Распорядитель, чрезвычайно довольный интересом прессы к симпозиуму, уговорил меня дать пресс конференцию, в перерыве между дневными выступлениями и закрытием этого форума защитников болот.
   Долго уговаривать ему не пришлось, и назавтра моя фотография рядом с фото Рохла и утят смотрела почти со всех печатных изданий и новостных страниц интернета.
   Удивительное дело - меня уважают и зовут в гости правители разных стран и миров (после собрания на озере я получил приглашения от правителей всех провинившихся планет), а у себя на родине, чтобы просто спокойно жить, приходится всё время, что-то делать, с кем-то бороться.
   В Шереметьево - 2 я прилетел уже известным человеком. Толпы восторженных поклонников не было, но довольно большая группа журналистов поджидала на выходе из терминала. Тут же в аэропорту и состоялась очередная пресс-конференция, организованная ... адвокатом Первезенцевым.
   Пришлось повторить свой доклад в сильно урезанном виде, но с непременным показом сенсационных фотографий, после чего бразды правления взял в свои руки Валерий Львович. Врать так, как делал это он - большое искусство. Ох, быть ему депутатом Государственной Думы.
   События, произошедшие со мной, в его изложении могли потянуть на целый роман. Вкратце это звучало примерно так: 'Злым дядькам из военного ведомства зачем-то понадобился наше Большое болото, то ли для стрельбища, то ли для манёвров. Меня, как организатора и самого ярого защитника заповедника решили сгноить в тюрьме. Но на мою защиту встал губернатор Псковской области с одобрения самого президента (правда, о президенте было сказано многозначительным намёком), и справедливость восторжествовала. Ну а организовал это торжество справедливости скромный адвокат - Валерий Первезенцев'.
   В администрации гаранта конституции, с удивлением узнали об этом случае, но отнеслись к нему с пониманием: в газетах и на телевиденье участие президента уже указывалось прямо, и даже было слегка оспорено первенство губернатора.
   Как бы то ни было, моя семья, наконец, вышла из подполья, захватив лишь самое необходимое - обустроенное тайное пристанище решено было оставить на всякий непредвиденный случай.
   Строительство дома ещё не завершилось, но единогласным решением мы не стали возвращаться в Москву, а поселились в избе, давшей недавно приют нам с Незнамовым.
   Появилась новая напасть - журналисты и сумасшедшие, желающие непременно поговорить со мной. Поэтому пока не схлынула волна временной популярности, я переселился в Москву и на пару часов появлялся в фонде, чтобы соответствовать имиджу занятого общественника. Слава богу, продолжалось это недолго - уже через неделю появились новые сенсации, и соответственно - новые кумиры.
   Пелка сообщила мне, что скоро заканчивается отшельничество Незнамова, а значит - у нас опять появится защита более надёжная, чем моя временная популярность, и всё вернётся в нормальное русло.
   И вот тут я обнаружил, что со страхом думаю о спокойной жизни, а ведь всего год назад именно тяга к покою привела меня на берег Большого болота. Но с другой стороны - неспроста выбрал меня лабиринт, значит, я должен что-то делать. Где-то я встречал интересную мысль: 'Гавань - самое безопасное место для корабля, но ведь строят корабли не для того, чтобы они стояли в гавани'.
   Пока суд да дело, решил присмотреться к своим недавним противникам, которые предлагали теперь дружбу, прежде чем отправиться к ним в гости.
   Сначала мой взор обратился на Кейлу. От сеха (что-то вроде царя или императора, под властью которого находилась вся планета) я получил письмо с извинениями по электронной почте на свой домашний компьютер, и предложением прислать голову руководителя экспедиции, если посыльному будет дозволено прибыть на Землю. Извинения я принял, а от головы отказался, сообщив, что не держу зла на кейлов за недавние события, и обязательно воспользуюсь приглашением посетить сеха Лимена, как только позволят многочисленные дела.
   Кейлы меньше всех из гуманоидов, которых я видел, походили на людей. Приплюснутые головы, растянутые в ширину намного больше, чем в высоту, огромные почти безгубые рты в сочетании с широкими приплюснутыми носами делали их похожими скорее на каких-то экзотических животных, чем на людей. Но в этих странных головах находились неплохие мозги. Среди других обитателей исследованного объединённым флотом космоса кейлы были чем-то вроде наших земных японцев - не делая особо крупных успехов в фундаментальных науках, они воплощали в железо самые на первый вид далёкие от реальности открытия. Мощная промышленность расположенная не только на самой Кейле, но и на двух богатых полезными ископаемыми соседних планетах, производила вещи популярные во всех обитаемых мирах. Однако торговля велась только с цивилизациями уже вышедшими в большой космос, и за этим строго следил Объединённый флот. В его функции входило также пресекать все попытки начать межзвёздные войны, поэтому практически все колонии, чуть оперившись, объявляли о своей самостоятельности, и не было никакой возможности приструнить их. А вот в дела внутри планетных систем флот не лез, поэтому встречались самые разные виды социального устройства общества: от империй типа кейлской до анархистских, похожих на разбойничьи притоны образований, в некоторых колониях хоглов.
   Но вернёмся на Кейлу. Технологически мощная цивилизация была втиснута в жёсткие рамки древних феодальных законов, которые уже трещали по швам, не выдерживая напора недовольных таким положением вещей масс учёных, инженеров и техников не аристократического происхождения. Огромные корпорации номинально ещё находились в руках аристократов, но частенько там уже заправляли всеми делами люди, генеалогические деревья которых вели не вверх, а к самым низам общества. Отсюда и попытки власти прорваться к неизвестным мощным силам типа лабиринта любой ценой, жертвой которых мне и довелось стать на несколько минут.
   Совсем другим миром была планета Скет. Сами скеты отличались от людей только худобой и ростом. Их средний рост был сантиметров на пятнадцать выше нашего, а про фигуру нормального скета у нас бы сказали - 'кожа и кости'.
   Когда-то мощная цивилизация, вышедшая в космос раньше многих, находилась сейчас в состоянии зыбкого равновесия. Избыток демократии привёл к тому, что в одном из государств, к власти пришли религиозные фанатики. Опьянённые победой на выборах они восприняли этот успех, как знаменье свыше, и, недолго думая, развязали священную войну, в которой погибла большая часть населения Скета, а оставшиеся оказались на практически негодной для жизни планете. Вот тут-то и появился среди них хозяин лабиринта, который вывел оставшихся в живых в новый мир с нетронутой человеком девственной природой.
   Первым же законом принятым новым правительством Скета (они сохранили название покинутой родины) был запрет на оружие. Но с развитием государства появилась потребность в защите общества от преступников и среди населения необычайно развились различные виды боевых искусств. Лучшие из бойцов шли в одно из самых привилегированных государственных подразделений - в полицию.
   Так же как и на Моахе, прирост населения был очень слабым (общая беда переселённых народов, пока не нашедшая объяснения), поэтому ценность человеческой жизни ещё более возросла и такие понятия, как война и убийство, почти исчезли из употребления. Тем более потрясло всё население Скета известие о преступлении фанатика из Религиозного течения 'Путь лабиринта', совершённом на Земле.
   Религия эта провозглашала, что переход со старого Скета на новый - лишь начало долгой дороги человечества на пути совершенствования, и чтобы продолжить этот путь нужно только нового мессию - хозяина лабиринта. Но хозяин должен быть свой - из скетов. Вот один из адептов этой религии, похоже, и свихнулся на желании стать живым богом. Правительство Скета не снимало с себя ответственности за поступок своего сумасшедшего гражданина, о чём и сообщило в присланном мне послании.
   А вот хоглы даже и не подумали извиняться за своего соотечественника. И, как я считаю, были правы. Уж скорее за действия Берска ответственность несёт Объединённый флот, не уследивший за пиратом. Авантюристы, искатели приключений и просто бандиты с разных планет основали несколько колоний с весьма своеобразным статусом: вроде острова Тортуга в Карибском море в средние века - полуофициальной базой пиратов.
   Вот только в роли защитника выступала не Франция, а Объединённый флот, пресекающий все военные действия в космосе. Да и пираты были не совсем настоящие - они не брали на абордаж торговые корабли и не совершали лихих набегов на богатые планеты. Пользуясь законом на запрет вмешиваться в дела планет, не вышедших в космос, они становились во главе небольших регионов отсталых планет и потихоньку грабили их, делая подчас огромные состояния. Риск был очень большой, если их вылавливали, то перекраивали всю память и отправляли прозябать на планету исхода. Но количество желающих, готовых рискнуть на таких суровых условиях, не убывало. И кабаки разбойничьих планет, служившие местом вербовки новых банд, не пустовали. Обычно такие сравнительно развитые планеты, как Земля, джентльмены удачи из космоса обходили стороной, так как риск засветиться очень велик, а шанс что-нибудь урвать наоборот - слишком мал, но в данном случае Берск, довольно известный разбойник, решил рискнуть: поскольку призом была возможность пройти лабиринтом. Тут даже не обязательно дойти до трона - побывавший там уже становится выдающимся человеком.
   Под конец этого ознакомительного курса я основательно вымотался и решил посвятить себя более простым делам: подговорил Митьку истопить баню, собрал компанию для этого дел и смотался на стройку - проверить, как идут дела. Вернувшись домой, рассказал жене о планах на ближайший вечер и стал собираться на рыбалку скоротать за удочкой остаток дня.
   Поплавок стоял, как влитой. Наступило то самое послеполуденное время, когда не шуршат даже камыши, способные уловить малейший ветерок. И я стал верить, что сегодня мне никто не помешает добраться до того несъедобного чудовища, в виде старой щуки, которое плавает где-то рядом.
   Ну, конечно, нашёлся желающий нарушить моё уединение - на берег ворвался бледный, взъерошенный Игорь.
   - Саша, бежим! - заорал он. - Пелка рожает!
   Не подумайте, что я мог в чём-то помочь его жене, пожалуй, для этого ей не нужна была ничья помощь. Просто мы заранее договорились, что рожать она должна в роддоме, чтобы не было проблем для ребёнка с получением документов.
   Минут через десять мы дружной компанией были уже в том самом роддоме, где рожала и Лена, на площадке лестницы между вторым и третьим этажами. Алёна отправилась разыскивать знакомых врачей, а мы с Игорем и Пелкой медленно спустились на второй этаж - в родильное отделение.
   Только мы открыли двери ведущую в длинный коридор второго этажа, как кучка людей в белых халатах, приведённая моей женой, забрала у нас Пелагею. Нас же переправили в какую-то комнатушку, с покрытой простынкой жестковатой кушеткой, где показали на электрический чайник и какие-то банки и приказали ждать. Под 'нас' я подразумеваю себя и Игоря. Лена же, раздобыв где-то белый халат, скрылась в неизвестном направлении.
   Ждать пришлось всего около часа, да и этот срок, думаю, Пелка выдержала просто для приличия, потом прибежала взбудораженная Алёна и повела Игоря полюбоваться на дочку. А мне пришлось ещё около часа разглядывать унылую больничную комнату, не зная чем заняться
   Наконец, моя жена привела растерянного новоиспечённого папашу, и я с облегчением переправил нас в деревню. Пелагею с ребёнком врач после долгих уговоров разрешил забрать послезавтра утром.
   Игорь в баню не пошёл, зато, когда мы с Митькой и Прохором, попарившись, пришли к нему домой, там нас за столом ждала вся деревня. 'Ждала' - это литературный оборот - на самом деле никто нас не ждал, и все уже были изрядно навеселе, так что нам пришлось догонять.
   Ближе к ночи, когда народ разошёлся, мы с женой, милостиво отпущенные Тётькатей, Игорь и Прохор с Митькой отправились на мельницу, где веселье продолжилось уже в семейном кругу.
  
   Работодатель.
  
  
  
   Чёрта с два когда-нибудь лисица получила бы
   сыр, притворись ворона глухой.
   Из школьных сочинений.
  
   Он постучал. Именно не позвонил, а постучал. Я не сразу отреагировал: последний раз дверной звонок использовал Серёга год назад, а не стучали уже лет тридцать. Отправившись открывать, я недоумевал - кто бы это мог быть, хотя как раз и дежурил в Москве на случай посещения журналистами или какими-нибудь общественниками по зелёной линии.
   На площадке меня поджидал представительный мужчина лет сорока, но увидел я его не заранее, а только открыв дверь. Где - то в глубине сознания возник и пропал вопрос: 'Почему не отреагировал комб?'
   Одет был гость в серый костюм, серые же мягкие ботинки, казавшиеся очень удобными, белую рубашку и галстук в полоску различных оттенков серого.
   - Здравствуйте, - тихо сказал незнакомец, - разрешите войти?
   Я смутился, что уже минуты полторы держу посетителя в дверях, и, поздоровавшись, посторонился, пропуская его в комнату.
   - Давайте на кухне, - неожиданно предложил гость. - Единственная комната, она же кабинет и спальня, как-то слишком интимно, что ли.
   - Пожалуйста, - согласился я, тем более что и сам любил посидеть на кухне.
   Он свернул направо и, протиснувшись мимо стола, сел у плиты, оставляя свободным моё любимое место у холодильника.
   - Иван, - представился гость, протягивая руку.
   - А по отчеству? - спросил я.
   - Давай без отчеств, Саша, и если можно, на 'ты' - сказал Иван и откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула, одновременно ослабив узел галстука.
   Наглецов я не люблю и всегда стараюсь ставить на место, но в данном случае более чем вольное поведение незваного гостя казалось мне нормальным.
   Я достал рюмки и тарелки, настрогал закуски из того, что нашёл в холодильнике и поставил на стол запотевшую бутылку.
   - Это ты верно понял, - одобрил мои действия Ваня, - есть серьёзный разговор.
   Выдержав положенные пару - 'Будем', мой гость скинул пиджак и неожиданно заявил: - Есть работа.
   - Так я кажись на пенсии, - пошутил я, не желая признаваться самому себе, что, похоже, меня сейчас нагрузят.
   - Да хватит тебе, Сашь, ты ж уже догадался. Я твой предшественник на неспокойном месте хозяина, - тут он посмотрел на стену, и я увидел окно в свой банный зал в подземелье. - Ты от безделья маешься, а у нас запарка.
   - Кто такие 'мы'. И что я могу для вас сделать? - осторожно спросил я.
   - Вот тут ты меня озадачил, - сказал Иван, намазывая аджикой кружок докторской колбасы. - Названия-то мы и не придумали.
   Надо сказать озадаченным он совсем не выглядел, продолжал с удовольствием доедать остатки моих небогатых запасов. Когда я уже задумался, а чем же мы будем дальше закусывать, Иван встал, шагнул в открывшееся окно на шикарную кухню и, открыв огромный холодильник, стал выкладывать прямо на мой стол пакеты и банки. Потом вернулся назад и уселся на прежнее место.
   Не удивляйся, - сказал он, - я в отличие от тебя живу в своей квартире постоянно, а потому и холодильник у меня заполнен как следует.
   Бывают люди, про которых в первую минуту понимаешь - наш человек. Иван сразу попал в эту категорию. Он рассказал мне, что все бывшие хозяева лабиринта поделили доступную им зону на сектора и занимаются поддержанием там порядка.
   - Вроде народной дружины, - вставил я своё замечание.
   - А что!? Похоже, - согласился Иван. - Во внутренние дела мы не лезем, следим только, чтобы не начались 'звёздные войны' и пресекаем попытки несанкционированного выхода на лабиринт. Для этой цели и создали Объединённый флот. Вот там есть и структура, и чины, и принципы, но это уже их забота, мы тут особого участия не принимаем: так - слегка приглядываем.
   - Это к ним мне значит наниматься идти? - поинтересовался я. - У вас, поди, и отдела кадров нет.
   - Так я тебе не чин или должность предлагаю, а просто работу, - не прерывая рассказа, Иван достал несколько тарелок и стал раскладывать на них содержимое своего холодильника. - Тебе всё равно делать нечего, а тут помочь можешь. Пора к делу прибиваться.
   - Почему я? У вас и поопытней, наверно, людишки есть.
   - Вот я перед тобой - 'поопытней', а с чего начать всё равно не знаю. Да и команда у тебя почти готовая есть, - Иван разлил водку по рюмкам. Ну что, согласен?
   - Согласен, - сказал я, не зная почему, и не имея ни малейшего представления - на что соглашаюсь. - Вот только про мою готовую команду поподробнее, пожалуйста.
   - За начало и выпьем! - весело сказал Иван и лихо махнул рюмку. - А подробности потом.
   Было в этом что-то сюрреалистическое: сижу, пью водку с мужиком, которому лет четыреста - пятьсот. И он рассказывает мне, что приглядывает за нашим сектором галактики и предлагает на него немножко поработать. Человек я, конечно, с подобными вещами уже немножко знакомый, но к размаху, похоже, ещё привыкать и привыкать.
   - Так за что мы выпили? - наконец спросил я. - На что я согласился?
   - Пропал один из хозяев. У лабиринта с ним нет контакта, а парень был из опытных - пятьдесят шесть лет в хозяевах. Чтобы вывести его из зоны доступности, нужна была совсем уж невероятная приманка. А увлёкся он в последнее время поисками создателей лабиринта, - Иван как-то весь собрался и посерьёзнел. - Ну что, берёшься?
   - Ты что забыл? - удивился я, - ты ж меня заранее на это дело подписал.
   - Надеюсь, что так и будет, но сначала тебе придётся поговорить с друзьями, собрать команду, экипировать её и, конечно, подготовить, - с этими словами он затянул галстук и стал застёгивать пиджак.
   - Ладно, - сказал я, - но у меня к тебе ещё много вопросов.
   - И даже больше чем ты думаешь, только это, как я говорил уже, потом. Ну, а как искать меня ты знаешь, - Иван пожал мою руку и шагнул в знакомую мне уже шикарную кухню.
   - Что тут произошло? - услышал я почти сразу голос комба.
  - А ты где был? - ответил я вопросом на вопрос.
   - Я оставался в комнате без контакта с тобой один час тридцать семь минут, - если бы я не знал точно, об отсутствии у комба эмоций, то подумал бы, что он здорово обескуражен.
   - Лихо! - вырвалось у меня, и я мысленно поаплодировал новому другу Ване.
   - Можешь покопаться у меня в башке, - милостиво разрешил я своему старому другу - комбу и слегка расслабился.
   - Интересно, - сказал он, закончив просматривать, выпавшую из его восприятия мою встречу с Иваном. - А я был уверен, что ты на встрече с лабиринтом - ситуация очень похожая: я не чувствовал тебя всё это время.
   Перебирая в памяти разговор, я понял, что предложение о работе появилось как раз вовремя - когда я начал скучать. Это навело меня на нехорошие мысли, что за мной, если и не следят, то слегка приглядывают. Это обстоятельство сразу ослабило то прекрасное впечатление, которое произвёл на меня необычный гость. Поэтому на всякий случай я решил прощупать, чем он дышит.
   Проверку Иван прошёл легко - оказалось, что он тоже запросил лабиринт на предмет наилучшего времени переговоров со мной, и я зря плохо о нём думал. Но непрекращающиеся вокруг интриги уже закалили меня, и я не испытал от этого никакого смущения и переключился на конкретную задачу - подбор команды.
   Первым и несомненным кандидатом был Серёга. Моё доверие к нему основывалось не только на интуиции. Используя возможности комба, я неоднократно убеждался, что он не врёт даже в мелочах. Это в сочетании с серьёзной боевой подготовкой делало его прекрасной кандидатурой на роль командира будущей команды.
   Единственным человеком, которому я мог рассказать всё, была жена. Всё равно рано или поздно мне пришлось бы признаться, что я ввязался в это дело, а её неожиданные мысли, основанные на женской интуиции и практической сметке, не раз удивляли меня своей нестандартностью.
   Я рассказал ей о визите Ивана и его предложении, а так же о своих мыслях по этому поводу.
   - А зачем тебе это надо? - неожиданно спросила она меня.
   - Надо, Лен! Наверно, избыток энергии в обновлённом организме ищет выхода. Ну, не могу я по-прежнему довольствоваться рыбалкой и покоем.
   - Тогда поговори с Игорем, он ещё недавно был действующим спецотдельщиком и руководил конкретными операциями. А насчёт Серёжи я с тобой полностью согласна - надёжный человек.
   Какой, скажите мне, ещё начальник штаба в коротком предложении даст больше полезных вводных. Я тут же позвал на рюмку чая Игоря и рассказал о предложенной мне странной, без вознаграждения работе.
   Он сразу же загорелся подключиться, но был остановлен моей женой.
   - Тебя не о твоих желаниях спрашивают: сначала Пелкино разрешение получи, а просят полезного совета - с чего начать.
   Игорь не смог, конечно, усидеть на этом импровизированном совещании, а кинулся домой на переговоры с женой. Пелка на удивление легко согласилась.
   - Вот это дело для мужика, - решительно поддержала она мужа. - Кабы не ребёнок, сама б с вами отправилась.
   С Серёгой мы говорили уже вдвоём. Чтобы сразу расставить точки над 'ё', я, взяв их с Игорем за руки, прыгнул в подземелье. Привыкший без страха принимать самые неожиданные повороты судьбы, капитан Поспелов не смог удержать возгласа удивления при виде слегка освещённых шарами сводов пещеры. Но я подумал, это самый верный способ, заставить его поверить моему рассказу и необычному предложению.
   Однако я не учёл присущего простым людям консерватизма.
   - Что за фокус ты надо мной проделываешь? - спросил он оглядевшись.
   - Это не фокус, Серёга, а что-то похожее на телепортацию. Хотя это слово тут мало подходит.
   - Не пудри мозги Василич, ты мне ещё про летающие тарелки расскажи, - лениво протянул он, усаживаясь на диване, в зале, построенном гномами за двадцать тысяч лет до его рождения.
   Такое нежелание верить своим глазам ужасно раззадорило меня.
   - Ладно, - сказал я, - посмотрим, что ты сейчас скажешь? Давай поднимай с дивана свою упрямую задницу.
   Серёга нехотя встал, не понимая, что от него хотят, и взял меня за руку.
   Через минуту мы втроём сидели на балконе Клуба и смотрели на Модарские горы. Был самый разгар дня, и недалеко от башни сновали тучи летательных аппаратов, невиданных на Земле. Необычные строения и неведомые растения дополняли внеземную картину. Наконец Серёгу проняло.
   - Где это мы? - спросил он почти испуганно, вертя головой.
   - А теперь я тебе расскажу, что такое глобус, - напомнил я ему старый анекдот, над которым мы смеялись во время нашей первой дружеской встречи.
   Надо сказать, Игорь, хотя и знал о моих возможностях, был поражён не меньше капитана.
   - Скажи, Саша, мы на другой планете, или это какой-то мираж, - тихо произнёс он, не решаясь поверить очевидному.
   - Это планета Моах, ребята. Сюда в начале ледникового периода перебрались наши земные гномы, - я решил не давать им спуску за то, что они не хотели верить мне и своим глазам.
   Наступило глубокое молчание, нарушаемое лишь далеким шумом, доносящимся с прилегающей к зданию площади.
   - Что будем заказывать? - наконец сжалился я над своими спутниками. - Ведь не откажетесь же вы от возможности попробовать кухню другой планеты?
   Они не отказались, и это привычное дело - выбирать блюда, пользуясь моими рекомендациями - помогло им справиться с необычностью окружения. И уже на то, как я достал из своего домашнего холодильника, (а для них - из воздуха) бутылку водки, они отреагировали относительно спокойно.
   Из открывшегося в стене окна выехал поднос с нашим заказом, и обстановка полностью разрядилась. Мы пробовали новые блюда, делясь впечатлениями, но не забывали о земном напитке, украшающем стол. Застолье придало уверенности моим друзьям, которые в конце обеда пожелали познакомиться с гостеприимными хозяевами.
   На этот раз принимала нас только Блис, и вся беседа свелась к приветствиям и нашим словам благодарности за радушный приём. В конце разговора я предложил ей посетить родину предков, и мы все вместе прыгнули в подземелье.
   Я провёл их по залам и комнатам, украшенным статуями и выбитыми на стенах картинами, и эта экскурсия произвела впечатление не только на неё, но и на моих друзей. Даже Игорь, бывавший в подземелье, не забирался так далеко и разглядывал всё с немым восторгом. Потом наша гостья была переправлена домой, и мы, наконец, смогли приступить к обсуждению намечающегося дела.
   Собственно о поисках пропавшего хозяина мы не говорили из-за отсутствия на данный момент какой-либо информации, но зато до деталей прошлись по организационным моментам создания поисковой команды.
   Поиск трёх-четырёх опытных бойцов взял на себя Серёга, быстро вошедший в роль руководителя группы и тут же снабдивший нас позывными, необходимыми при подобного рода операциях. Я получил позывной - Можай, Серёга - Капитан, а Игорь - Директор. Мы с Игорем взялись проверить кандидатов, используя комб, как детектор лжи, и провентилировать вопрос насчёт технического оснащения. А базой единогласно было выбрано подземелье. Закончив совещаться, мы разбежались по домам, чтобы назавтра начать действовать, по выбранным направлениям.
   Домой возвращался в приподнятом настроении: впервые мне не надо было показывать чудеса изворотливости, защищаясь от чужих нападок, а предстояло играть в мужские игры, в компании с настоящими мужчинами.
   - Дитё - дитём, - покачала головой Лена, когда я восторженно рассказал её о событиях сегодняшнего вечера и намеченных нами планах.
   Ошарашенный такой оценкой своих действий, я хотел - было обидеться, но при здравом размышлении признал её правоту и долго ворочался в кровати без сна, представляя, как завтра начну действовать. Сон всё не шёл, тогда я, тихонечко одевшись, выскользнул из дома и отправился на своё заветное место.
   Луна, вырвавшись из объятий облаков, светила так ярко, что, казалось, хотела излить весь запас света за короткий промежуток свободы. Мне даже не пришлось подсвечивать фонариком, разматывая удочки и нанизывая наживку. Притихшие лягушки снова завели свои песни и только чуть подрагивающие огоньки на поплавках не давали мне полностью погрузиться в первобытный покой окружающей природы.
   И опять ко мне пришли. Первым появился Игорь: ему тоже не спалось, и он сидел на крыльце, когда увидел меня, идущим к озеру. Ну а появившемуся следом Прохору знать обо всём полагалось по должности.
   Мы рассказали лешему о предложенной нам работе и своих планах.
   - Если уж бывший хозяин ищет помощи, то без колдовства вам не обойтись, - сделал неожиданный вывод Прохор. - Поговорю с Федькой. Он кажный день с Дарьёй по трубке разговаривает - думает, мы не знаем. Баба она, конечно, не подарок, но вам такую и надо. А ей в людях тошно, она на всё согласится, чтобы на болото вернуться.
   - А как Пелагея на это посмотрит? - осторожно спросил я.
   - Так ей тоже брата жалко, - успокоил меня Прохор. - Мы с ней уже и так думали, как половчей Федьке помочь, а тут такая оказия.
   Игорь, насторожившийся, когда речь зашла о ведьме, чуть не лишившей его дочки, расслабился, как только услышал о том, что жена в курсе.
   - Конечно, от Пелки больше проку было бы, но она сейчас по рукам и ногам связана, - задумчиво произнёс Прохор и подытожил разговор фразой, с которой его и начал. - А без колдовства вам не обойтись.
   Луна, как бы исполнив своё сегодняшнее предназначение, спряталась глубоко в облаках, и сразу пропал уют ночи. Я стал собирать снасти и, когда закончил, то увидел, что леший по своему обыкновению незаметно удалился, а Игорь, задумавшись, уставился невидящим взором в чёрную стену камышей.
   Я тронул его за плечо, он встрепенулся, очнувшись, и мы, молча, отправились по домам, переваривая неожиданное предложение Прохора.
  
   8.Команда.
  
  
  
   Изучение воинских искусств делает
   умного от природы еще умнее,
   а глупого от природы - не столь
   безнадежным.
   Юдзан Дайдодзи.
  
   Команда была почти готова, и скорости её комплектации удивляться не приходилось. Шурик и Миша - два проверенных бойца, пытавшиеся с риском для жизни остановить свихнувшегося скета, подписались на новое, рискованное дело не задумываясь. Теперь перед Капитаном стояла более лёгкая задача: найти им замену для охраны деревни и подобрать ещё одного человека.
   Замену себе Шурик - Лейтенант и Миша - Потапыч нашли сами, да и претендента в основной состав предложил Лейтенант. Володя Медведев до призыва в армию успел поработать в мебельном цеху. За частые рассказы о полюбившейся работе он ещё в армии получил кличку - Столяр, которая и стала его позывным в команде. После тяжёлой контузии, полученной в Чечне, у него слегка тряслись руки, так что о любимой профессии пришлось забыть и пойти работать в охрану.
   Шурик сначала рекомендовал его вместо себя на ворота, но когда комб легко справился с последствиями Володькиной контузии, предложил Столяра в отряд. И надо сказать - этот никогда не унывающий парень оказался отличным членом команды.
   Самой последней среди нас появилась Дарья, названная после первой же встречи - Ведьмой Я сначала сомневался, думая, что это обидит её, но Дарья откликалась на свой позывной с видимым удовольствием.
   По опыту общения с Капитаном мне уже было понятно, что никакие рассказы о новой работе не смогут заставить неискушённых людей поверить на слово - в слишком прагматичное время мы живём. Поэтому решил провести предварительную подготовку.
   Начал я с чудес местного значения. Дарья по моей просьбе провела предварительную подготовку, и мы по утряночке отправились всей компанией вглубь болота.
   На сухом островке, побросав вещмешки, ребята весело отправились собирать хворост для костра, но через минуту с криками прибежали обратно - остров окружили змеи самых разных пород и размеров. Сколько их там было, не берусь сказать, но от одного вида такого количества извивающихся мерзких тварей даже у меня, знающего, в чём дело, похолодело внутри.
   Представление началось: вперёд вышла Дарья и подняла вверх правую руку - все змеи застыли столбиками, глядя на неё; она описала в воздухе круг пальцем и скользкие гадины изящно повторили это движение. Посчитав, что необходимый эффект достигнут Ведьма махнула рукой от себя и полянка опять приобрела свой приятный приветливый вид - змеи исчезли так же незаметно, как и появились.
   На бравых вояк смешно было смотреть, они сидели, раскрыв рты, в полном молчанье, без привычных шуточек и поддёвок.
   - А где же хворост, - насмешливо спросил я. - Придётся мне, пенсионеру, за вами ухаживать.
   Я встал и отправился в лесок, за мной потянулись Игорь, для которого подобное представление было не внове, и Капитан, не желающий терять лицо и уже научившийся доверять моим словам.
   - Идите, идите, - неожиданно рассмеялась Дарья, обращаясь к слегка оробевшим бойцам, - пока я с вами, болото для вас самое безопасное место.
   Не первый раз я видел, как привыкшие смотреть смерти в глаза люди пасуют перед небольшими и не очень опасными земноводными.
   Хворост собирать они пошли, но уже без прежней лёгкости и беззаботности.
   - Василич, а где ты то чёрное чудище видел, что во всех газетах было? - задал провокационный вопрос Игорь, придерживаясь заранее намеченного плана, как только весело затрещал огонь.
   - Так здесь на нашем болоте, - ответил я, едва сдерживая смех.
   - Может, нам покажешь? - уже явно веселясь, попросил Директор.
   - А что можно глянуть, - усмехнулся Капитан, сообразивший, что за игру мы затеяли.
   Остальные члены команды неуверенно переглядывались, но не возражали.
   - Давай, Даша, Покажи ребяткам зверя, - подмигнул я довольной вниманием к своей особе колдунье.
   Дарья что-то пробормотала про себя и картинно взмахнула обеими руками. Думаю, что все эти движения были чистым театром, рассчитанным на неискушённую публику, но дальше...
   Из соседнего с нами болотца вверх взметнулась уже знакомая мне четырёхметровая фигура. Три угольно-чёрных отростка торчали из огромной туши. На них не было ни малейших признаков рта или глаз, но вместе с тем казалось, что они приглядываются к жертве, выбирая, как сподручней ухватить её. Зрелище было кошмарное.
   Дарья почувствовала, что ожидаемый эффект достигнут, и плавным движением рук отослала Рохла проч. Без единого всплеска многотонная громада нырнула в болото и, как растворилась в нём.
   - И много ещё номеров в вашей программе? - с нервным смешком спросил Столяр. - А то у меня запасных штанов с собой нет.
   Эта шутка слегка разрядила атмосферу, и все зашевелились, как зрители с началом антракта.
   - Представление продолжается! - весело объявил я. - Теперь более приятная часть. Быстренько взялись за руки - и не отпускать пока я не разрешу.
   Я встал во главе цепочки, капитан - в середине, а Игорь шёл замыкающим.
   Прыжок в подземелье прошёл без приключений, хотя мне ещё не доводилось водить с собой такие большие группы. Там в награду за сегодняшние переживания нас ждал накрытый стол.
   В этой совсем домашней обстановке, но в очень необычном месте, я и рассказал, на какую работу их сватаю. И тут же убедился, как удачно подобраны люди: никого не смутила перспектива - окунутся в непонятный и неизведанный мир, наоборот - глаза загорелись азартом, а в поведении появилось какое-то бесшабашное веселье. Никто даже не упомянул о зарплате, как будто предстоящие опасности и приключения сами по себе были достаточным вознаграждением.
   Деловая часть окончилась, и уже хрустели в опытных руках скручиваемые головки бутылок, когда из темноты появились настоящие хозяева болота и прилагаемого к нему подземелья. Руки бойцов метнулись к висевшим у пояса ножам - единственному оружию, взятому в поход, но громкая команда Капитана, узнавшего Прохора, заставила всех сесть на место. Из-за плеча лешего выглядывало ухмыляющееся лицо Фёдора.
   - Так-то вы гостей встречаете? - Прохор без лишних церемоний сходил в 'детскую' и принёс оттуда два стула.
   Народ зашевелился, освобождая место у стола и вопросительно поглядывая на вновь прибывших. Прохора в деревне они, конечно, видели, но не понимали, с чего он появился на нашем собрании.
   - Прохор - хозяин местных лесов, по простому - леший, и его брат Фёдор, не знаю кто он в табели о рангах, если кто не знаком, - представил я гостей.
   - Смотрю, хорошая компания собралась, как не присоединиться, - чинно объяснил Прохор, доставая из карманов две бутылки своего убийственного пойла. - Начнём если все в сборе.
   - Не все, - остановил я его и быстренько смотался за Митькой.
   Хряк, которого я оторвал от ремонта трактора, с недоумением разглядывал наше сборище, кивая знакомым. Потом вымыл в бассейне замасленные руки и уселся среди потеснившихся бойцов.
   Некоторая напряжённость сохранялась, только до второй рюмки. Закалённые в подобных делах ребята с интересом посмотрели, как наша единственная дама лихо махнула рюмку погановки, занюхав её корочкой чернушки, и тоже пожелали вместо казёнки попробовать экзотического напитка.
   Последствия эксперимента были необычайно зрелищными. Капитан, не желавший ударить в грязь лицом, выдержал секунды три после чего, как ребёнок к груди, присосался к горлышку пластиковой бутылки с минеральной водой. Потапыч и Столяр рванули к бассейну и стали пить тёплую воду: Мишка - набирая её горстями, а Володька, как животное на водопое - стоя на четвереньках и опустив лицо вниз. Лейтенант, не употреблявший спиртного, смотрел на них с изумлением, не понимая в чём дело.
   - Думал, что кошмарнее ликёра 'Шасси' нет ничего на свете - ошибался, - просипел, оторвавшись от противной на вкус воды бассейна, Столяр.
   - С вступлением вас в клуб любителей погановки, - весело приветствовал их Игорь, довольный произведённым эффектом.
   - Да, - покрутил головой Потапыч, - эта штука почище Ведьминых фокусов.
   Как всегда, после пробы настойки, установилась абсолютно непринуждённая атмосфера. Вспоминались самые необычные спиртные напитки, но итог обсуждения был единогласный: более свирепой вещи не пробовал никто. Авторитет мелничных и Хряка сразу сильно вырос, и уже никто не интересовался, что они здесь делают.
   Фёдор оказался на удивление хорошим рассказчиком. Его истории, как он помогал партизанам во время Отечественных войн: сначала 1812г.- против войск Наполеона, а потом в войне с гитлеровцами. Простейший подсчёт показывал, что Фёдору должно быть в таком случае как минимум больше двухсот лет, но события сегодняшнего дня отучили ребят удивляться таким пустякам.
   - Ни в жисть не поверю, что по местным болотам можно проехать на лошади с гружёной телегой, - вдруг заявил Потапыч.
   - Да ты чо? - взвился Фёдор. - Чтоб ты знал, полицай из местных немцев по нашим следам повёл. Так они на танке ехали, пока Прошка не велел болоту расступиться. Они все туда и ухнули.
   - Тебя послушать, так брат твой просто Моисей, - не унимался Миша, и поего хитрой улыбке я понял, что он нарочно заводит Фёдора, - махнул рукой - болото застыло; махнул другой - и поглотили воды войско фараона, то есть фашистов.
   - Зачем ему руками махать? - сморщил лоб в недоумении Фёдор. - Болото и так знает, чего он хочет.
   - Потапыч, не хочешь не слушай, а другим не мешай, - вмешался сообразивший что происходит Капитан, и, думаю, вовремя: кто знает, что может натворить осерчавший колдун.
   - Если не веришь, могу тебя туда отвести, - не отставал от Потапыча Фёдор. - Тут недалеко - не больше часа по прямой. И место там не сильно глубокое - метра три четыре, нырнёшь и убедишься.
   - Верю, верю я тебе, Федя, - неожиданно согласился Миша, которому совсем не улыбалось, в то время как остальные сидят за столом, переться час по болоту в один конец, а потом нырять в грязную, холодную воду.
   - Я тебе, Мишаня, и не такое покажу, - Фёдор придвинул стул к новоявленному приятелю. - Тут недалеко гусары на французский обоз налетели, лягушатники с перепугу прямо через трясину дёрнули, ну и понятно утопли. Так в том обозе, говорят, полно добра в Москве награбленного.
   Когда Потапыч засобирался смотреть это место, я понял - пора расходиться и объявил, что мне пора домой.
   Прохор с Фёдором исчезли незаметно, прихватив с собой Дарью, мы с Игорем отправились по домам, а остальная команда осталась на месте, не пожелав прыгать туда-сюда, так как утром сбор был назначен в подземелье.
   Проснувшись по моим понятиям очень рано я, едва умывшись, прыгнул в своё недавнее жилище, намереваясь скомандовать 'подъём', но опоздал. Под руководством Капитана команда занималась физической подготовкой, и только Дарья сидела в сторонке на стуле, попивая апельсиновый сок из высокого стакана.
   Имея запас форматированного поля и компьютер десантного бота, я мог дать каждому члену команды оболочку, но прежде чем объяснять, что они получат, решил устроить что-то вроде показательных выступлений.
   Зрители расселись в линию вдоль края бассейна, а я встал перед ними на другой стороне и попросил Сергея мне ассистировать. Его авторитет должен был послужить гарантией, что всё происходит в натуре, а не является каким-то трюком.
   Для начала я достал со стройки дюймовую доску и попросил Капитана сломать её о мою голову. Он посмотрел на меня с недоверием и легонько ударил меня. Доска как прилипла к моей голове - комб вобрал в себя всю энергию удара. Ожидавший отдачи Сергей сам чуть не упал, чем вызвал лёгкие смешки у зрителей. Это раззадорило его, и второй удар он нанёс от всей души. Доска с треском разломилась не только поперёк, но и вдоль. Даже Игорь, знавший об оболочке, невольно зажмурился и, открыв глаза, не меньше других был удивлён тем, что мне этот удар не причинил не малейшего вреда. Только Дарья смотрела на всё с усмешкой, для неё всё было просто - обыкновенное колдовство.
   - Назови любого знакомого тебе человека, - предложил я Володе, не дожидаясь пока мои зрители придут в себя.
   - Люся Стрельникова, - немного подумав, сказал он, - сестричка из госпиталя, где я лежал после контузии.
   Комп бота тут же нашёл по личному делу Столяра номер госпиталя, где он лечился, и выдал мне всю информацию о бойкой медсестре.
   - Так она старше тебя на три года, - сообщил я Володьке, глядя в его округлившиеся глаза. - Муж, двое детей - нет, не пара она тебе.
   - Моршанский Олег, - вдруг выпалил Лейтенант.
   По его резкому тону я сразу понял, что искать неведомого Олега надо среди фронтовых друзей - и угадал, хотя и не совсем. Старший лейтенант Моршанский оказался товарищем Шурика ещё по училищу.
   И тут вмешался его величество случай: оказалось, что Олег всего три дня назад освобождён из чеченского плена после удачной операции наших войск, вычеркнут из категории пропавших без вести, и помещён на излечение в госпиталь.
   - В госпитале твой друг лечится, - сказал я. Хотел добавить о его освобождении из плена, но не успел.
   - Врёшь! - закричал Лейтенант, вскакивая с места.
   - Зачем мне врать, - как мог спокойно возразил я. - Сейчас попробуем поговорить с ним.
   Комб позвонил на сестринский пост, и, после недолгих уговоров, Олега позвали к телефону.
   Шурик буквально выхватил у меня из рук мобильник.
   - Олежка, живой! - заорал он, услышав голос друга.
   - Живём, Шурка! - не так громко, но с той же радостью узнавания ответили ему с другого конца линии.
   Потом они говорили о чём-то своём, перебивая друг друга, пока подошедший дежурный врач не положил конец этому извержению чувств.
   - Я должен ехать, - заявил Шурик, отдавая мне телефон.
   - Зачем же ехать, - остановил я его. - О чём я вчера толковал вам полтора часа?
   Я взял его за руку, и мы прыгнули в туалет на этаж, где лежал Олег, потом стащил из какой-то комнаты два белых халата и мы юркнули в нужную нам палату.
   - Как вы сюда попали? - вытаращил на нас глаза молоденький солдатик с забинтованной головой. - Это ж закрытый госпиталь.
   - Три минуты, - сказал я Шурику и для убедительности показал три пальца.
   Не знаю, слышал ли он меня? Лейтенант уже обнимался с парнем, казавшимся очень молодым из-за своей невероятной худобы, но с печальными глазами старика.
   Вскоре в коридоре послышалось какое-то оживление, я выглянул и понял, что начался утренний обход. Чуть не силой выволок Шурика из палаты и, проскочив в туалет, переправил нас в подземелье.
   Торопливость до добра не доводит: я плохо уровнял поверхности, и мы после прыжка примерно с метровой высоты не устояли на ногах и с шумом свалились в бассейн, подняв тучи брызг.
   Когда мы встали на ноги в мокрых белых халатах, наш дурацкий вид вызвал гомерический хохот у заскучавших зрителей. Главное было сделано: ребята безоговорочно поверили, что наступило новое время, когда им не следует ничему удивляться - каким бы ни были объяснение или приказ.
   От оболочки отказалась только Дарья, не знаю, какими соображениями она руководствовалась, но её 'нет' было безоговорочным. Остальные без лишних разговоров разделись и улеглись в бассейне, который напоминал теперь открытую банку сардин. Комб сказал, что из-за большого количества народа процесс затянется не менее чем на три - четыре часа, и мы с Игорем, переправив Ведьму на мельницу, отправились в деревню.
   Заканчивалось строительство моего дома, а в это время всегда появляется куча вещей требующих доработки или переделки. Пока я спорил с инженером, руководившем работами, доказывая ему, что новая дверь должна закрываться свободно, без подъёма её за ручку немного вверх, а только уложенные полы не должны скрипеть, комп бота закончил свою работу и сообщил мне, что пришло время забирать ребят.
   Я зашёл за Игорем, и мы, прихватив моток бельевой верёвки, прыгнули в подземелье. После первого опыта группового перехода через окно, я придумал усовершенствование, которое сейчас и хотел испытать на деле. Идея была очень простая: обвязать всех верёвкой так, чтобы получилась связка, как у альпинистов, тогда никто, даже случайно, не потеряет со мной связь во время прыжка.
   Для слегка одуревших после длительного лежания в бассейне парней такая предосторожность оказалась совсем не лишней. Мы все без приключений перебрались в Митькину баню, заполнив её, как вагон метро в час пик.
   Уложив всех в кровати в доме, где жили охранники, я позвал Воробьиху, которая заведовала у нас общественным питанием, и попросил присмотреть за ребятами, подхватившими где-то вирус гриппа.
   Вскоре, кроме Воробихи к уходу за болящими подключилась почти вся женская общественность. Сказалась тут молодость, или массированный уход (одни Пелкины чаи чего стоят), но назавтра вся команда уже была на ногах, и с детской непосредственностью резвилась во дворе, наслаждаясь так знакомым мне чувством обновления.
   Лейтенант с Потапычем, смеясь, болтали на суахили, вставляя матерные русские слова, отчего их индийскую речь можно было понять без помощи комба. Столяр разыскал телефон Люси и сейчас болтал с ней, при помощи комба, отчего выглядел совершенно по идиотски, сидя на крыльце с закрытыми глазами и чему-то улыбаясь.
   Я подозвал стоящего в стороне Капитана и предложил ему, исходя из своего опыта, начать упорядоченные занятия по выработке навыков работы с оболочками. Он тут же прекратил балаган, дал пять минут на сборы и увёл команду на болото, где они и начали тренировки, на ходу придумывая упражнения и испытания. Позже к ним подключилась Дарья, и в течение недели они каждый день проводили в лесу, даже не всегда возвращаясь в деревню. А я тем временем готовил им новое испытание.
   Я связался через комба с единственным известным мне скетом - Верховным. Он руководил экспедицией на Землю и прозевал сумасшедшего сектанта, поэтому был мне обязан. В итоге: я был представлен триумвирату, являвшемуся высшей властью на планете.
   Слушая меня, они всем своим видом давали понять, что делают это, только по обязанности, но в просьбе моей не отказали, думаю, даже посчитали, что легко отделались. Так что - после недели развлечений на болоте, четверо бойцов и Игорь, не пожелавший отставать от товарищей, были переправлены мной на скетскую учебную базу полиции и приступили к прохождению курса боевой подготовки под руководством мрачноватого вида инструкторов.
   На сеха выйти было далеко не так просто, как на триумвират Скета. Правителя Кэйла охраняли круглые сутки. Даже ночью за ним следил компьютер охраны, готовый привести в действие мощные лазеры при малейшей угрозе.
   Тогда я застал момент, когда он в полном одиночестве просматривал подборку новостей о жизни своих поданных и, приоткрыв окно, запустил туда специально созданного для этой цели компьютером бота бола.
   - Приветствую тебя, Лимен, сех планеты Кэйл! - громогласно заявил бол, появившись перед правителем в форме золотистого шара и тут же получил мощный заряд из охранного лазера, который, впрочем, с удовольствием проглотил.
   - Я посланник Хозяина лабиринта, - поспешил представиться бол, чтобы не сорвать переговоров.
   Услышав это, сех сделал движение, остановившее его эвакуацию из комнаты и стрельбу из лазеров, но пока не отключил окружившее его силовое поле.
   - Что ты хочешь мне передать, посланник? - справившись с испугом, надменно спросил он.
   - К тебе прибудут представители Хозяина. Укажи место и время.
   - Приёмная Круглого зала; завтра в полдень, - сказав это, сех махнул рукой, и между ним и болом выросла стена, разделившая их.
   Эту встречу я не стал пускать на самотёк и вызвал на консультацию Ивана. Мы встретились у него в квартире, и Ваня подробно рассказал, что следует получить у кейлов - лучших производителей оружия и снаряжения.
   - Дадут ли они всё, что ты насоветовал? - усомнился я. - Платить-то мне нечем.
   - Дадут с радостью, - успокоил меня Ваня. - Они сейчас в большой заднице из-за того, что нагородили на Земле. Так что твоё доброе слово в защиту, им ох как нужно.
   - А что им грозит в худшем случае?
   - Запрет на выход в Большой космос. Пару лет - и они так отстанут, что потом очень долго не поднимутся. А это может сеху власти стоить. Так что всё, тебе дадут и не в уплату, а как аванс.
   Не прекращая объяснять мне наши отношения с Кэйлом, Иван ловко накрыл стол и жестом пригласил меня присаживаться.
   - Только имей в виду, что ничего из того, что получите, даже на секунду не должно появиться на Земле. Законы даже ты соблюдать должен, - продолжил он свою речь. - Я тебе покажу несколько полостей в гранитной породе на глубине около километра - там всё и сложишь.
   - А что делать, если придётся работать на планете ещё не принятой в ваше объединение?
   - Пользуйтесь, но следите, чтобы оно не попало в чужие руки, - Иван налил в рюмки водку и поднял её перед собой.
   - С почином тебя, - сказал он и подмигнул мне.
  После второй я задал вопрос, который не давал мне покоя.
   - А за что тебя из хозяев попёрли? - по реакции Ивана я сразу понял, что угадал.
   - С чего ты решил, что я не сам ушёл?
   - Интуиция.
   - Угадал. Но вот ответ мой тебя не порадует. Не знаю, - Иван задумался, как бы вспоминая. - В один прекрасный день я не смог попасть на трон. И окна я могу открывать, только в те места, где уже побывал или с твоей, а может другого хозяина, помощью побываю. Многие наши такие же, как и я считают, что не прошёл последнее испытание, но в чём оно заключается, никто не знает.
   Мы немного посидели думая каждый о своём.
   - Ладно, проехали, - сказал Иван, и налив водки только себе залпом выпил.
   За столом сидели мы недолго. Ваня показал мне обещанный склад в толще земли, и я отправился домой, чтобы успеть проинструктировать своих представителей: Игоря и Сергея, перед завтрашним визитом на Кэйл.
  
  
  
  
   Незваный гость.
  
  
  
   Нашла коса на камень.
  
   Надоело всё: номер в гостинице провинциального городка, еда, которую он не дал бы своей собаке, убогие шлюхи, мешающие спать, звонками с предложением повеселиться.
   - Почему Артур выбрал меня для поездки в это кошмарное место, где даже и не пахло цивилизацией? - уже в который раз задавал себе вопрос Гастон.
   Он вспомнил, как, сойдя сегодня днём с поезда, даже растерялся, оказавшись около маленького вокзального здания, окружённого полуразрушенными, заросшими сорняками складами. К нему подошёл человек, одетый, как бездомный бродяга и предложил довезти до города.
   - Интересно на чём он собирается везти? - подумал Гастон. - Это похоже на какой-то розыгрыш.
   Страха он не испытывал, давно прошли те времена, когда его мог напугать простой смертный, но и привлекать внимание к себе тоже не хотелось. Поэтому Гастон, пропустив этого странного человека вперёд, последовал следом весьма осторожно. Но оказалось, что осторожничал он напрасно: мужичок подвёл его к машине с известными во всём мире шашечками, и распахнул перед ним переднюю дверь.
   - В гостиницу! - скомандовал Гастон, слегка сомневаясь в её наличии.
   - В какую? - спросил шофёр, выруливая с раздолбанного асфальта привокзальной площади на вполне приличную дорогу, начинавшуюся сразу, за так смутившими Гастона, складами.
   - В лучшую, - сказал пассажир, слегка ободрённый тем, что гостиница всё-таки есть, и даже не одна.
   - Сто пятьдесят, - мрачно сказал шофёр.
   - Что сто пятьдесят? - не понял Гастон.
   - Сто пятьдесят рублей - до гостиницы, - терпеливо пояснил таксист.
   - Хорошо, - согласился Гастон, с недоумением глядя на работающий счётчик.
   Серые заборы частного сектора кончились, и такси двигалось уже среди хрущовок, перемежаемых более капитальными домами. Вскоре машина выехала на главную площадь города и, миновав бывшее здание горисполкома, переименованного в мэрию, остановилась напротив гостиницы 'Центральная'. Расплачиваясь с таксистом, он дал ему сто рублей сверху и взял на всякий случай номер телефона. Машина могла понадобиться уже завтра.
   Пересилив себя, Гастон отказался от люкса и полу люкса и занял простой одноместный номер размером чуть поменьше комнаты, где женщина, приходящая убирать его дом во Франции, держала свои щётки и швабры.
   Дойдя в воспоминаниях до этого момента, он с размаху сел в чуть живое кресло, которое со скрипом посомневавшись, решило отложить свою кончину до следующего раза. Гастон достал мобильник и позвонил своему наставнику - именно так Артур просил своих учеников называть его.
   - Не я дал вам талант, - любил говорить он, - но я указал вам путь, который выводит из тупика, в котором вы оказались.
   - Алло, - услышал он в трубке тихий голос.
   - Я на месте, наставник, - сказал Гастон и отключился.
   Он живо представил, как Артур кладёт трубку, ставит галочку напротив его имени и, взяв со столика раскрытую книгу, продолжает чтение, ожидая известий от остальных учеников.
   Когда Артур отыскал Гастона, тот работал официантом во второразрядном ресторанчике в предместье Парижа. Он обнаружил, что, если сильно пожелает, клиенты обязательно оставят ему несуразно большие чаевые. Сначала Гастон соблюдал осторожность, но быстро вошёл во вкус лёгких денег и стал подумывать о более серьёзном применении своего таланта.
   Сам он никакого мало-мальски серьёзного плана придумать не сумел и решил довериться одному из своих постоянных клиентов - очень шустрому молодому дельцу. Парень этот был обыкновенным мошенником и одновременно осведомителем полиции. Не поверив Гастону ни на грамм о его чудесных способностях, он, однако, рассказал об этом случае полицейскому, у которого был на крючке. А тот в свою очередь продал эту историю агенту Артура, который под видом журналиста, собирал сведения для наставника обо всём необычном.
   Так вместо полицейского участка, Гастон перед Первой мировой войной попал в небольшое шале на берегу горного озера в швейцарских Альпах и начал постигать у Артура азы очень специфических знаний.
   На каждом занятии наставник напоминал, что это не колдовство или магия, а свойства присущие практически каждому. Но, чтобы пробудить их у человека от природы неодарённого, знаний пока не хватает, и, обучая новых учеников, Артур собирает крохи информации для своих научных изысканий.
   Гастон впитывал всё, что мог ему дать наставник. Почувствовав нехватку общих знаний, окончил университет, потом другой, ездил в Китай изучать восточную медицину и не заметил, как учёба стала смыслом и образом жизни.
   Два других ученика (немец и англичанин), начинавшие вместе с ним у наставника, окончив основной курс, пошли другим путём.
   Англичанин создал из представителей аристократии тайное общество мистиков и до конца жизни играл в эту игру, изображая из себя демоническую личность. Почувствовав приближение смерти, кинулся искать наставника, но нашёл дом, в котором учился, запертым и заколоченным.
   А вот немец развил бурную деятельность под крылом, пришедших к власти нацистов. Сумел заинтересовать магией самого фюрера, и получил под свой руководство целый исследовательский центр. Но, несмотря на то, что он располагал огромными возможностями, предоставленными ему верхушкой рейха, дела шли плохо. Тогда, в какой-то момент, он тоже вспомнил о наставнике, желая привлечь его к своей работе, но посланные им люди нашли всё тот же заколоченный дом и никаких следов Артура. Рухнувший рейх похоронил под своими обломками честолюбивого немца, исчезнувшего без следа.
   Меняя расположение своей резиденции, наставник, однако, не прерывал связи с теми, кто избирали тяжкий путь совершенствования. Таких учеников набралось пока шестеро. И только для них-то Артур совершал самый сокровенный свой обряд - продление жизни.
   Деталей этого таинства Гастон не знал, но проходил через него уже три раза. Двенадцать лет назад он разменял вторую сотню лет, но выглядел отнюдь не стариком, а мужчиной лет тридцати.
   Неделю назад, наставник впервые за девяносто лет, которые Гастон с ним знаком, собрал всех в своём доме и обратился со странной просьбой, звучавшей, как в сказке: ' поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что'.
   - Недавно я получил достоверные сведения, что, где-то на территории бывшего Советского Союза снова объявился мощный артефакт, известный среди посвящённых, как 'лабиринт'. Если нам удастся разыскать его, то работа, которой мы занимаемся уже десятки лет, может быть завершена прямо сейчас. Я знаю все места, где он появлялся раньше, и прошу вас отправиться туда на поиски. В некоторые труднодоступные районы пойдёте по двое, в остальные - по одному. Я останусь дома, чтобы координировать наши действия, - наставник оглядел собравшихся и, тяжело вздохнув, спросил: - Кто согласен?
   Надо ли говорить, что отказавшихся не было.
   Так и попал Гастон в эту дыру, даже не успев передохнуть после тяжёлой экспедиции к колдуну племени, затерянного в непроходимых джунглях Амазонки.
   Конечно, там не было вообще никакой цивилизации, но с Гастоном были его люди, конкретная цель, привычная еда, наконец. А сейчас он должен обследовать какое-то Большое болото один, соблюдая при этом строжайшую конспирацию.
   - Да чёрт с ним, в конце концов, - успокоил себя Гастон, - можно раз в сто лет и потерпеть ради наставника.
   Он отключил гостиничный телефон, разобрал постель и привычно, небольшим усилием заставил себя уснуть.
   Ночной кошмар был, как продолжение действительности: он снова стоял на вокзале, но ни одного человека в поле зрения не было. Быстро сообразив, что на этот раз выбираться придётся самому, Гастон пошёл пешком, повторяя путь такси. Но вместо того, чтобы выйти на дорогу, он, пройдя сквозь ржавые ворота, попал на территорию огромного заброшенного склада. Поняв свою ошибку, Гастон решил вернуться к вокзалу, в надежде кого-нибудь там встретить, но, выйдя через распахнутые ворота, оказался на территории другого, ещё более запущенного склада. Он ещё несколько раз проходил через дверные проёмы, с которых рачительные частники поснимали двери, но каждый раз оказывался на более глухой и запущенной территории. Вдруг он увидел за пыльным стеклом одного из окон, знакомое лицо - это был колдун, которого он разыскал в своей последней экспедиции.
   - Как мне выйти?! - завопил Гастон. - Где я?
   -Выхода нет, - сказал колдун и расплылся в улыбке, не стесняясь отсутствия двух передних зубов. - Ты искал лабиринт - считай, что нашёл его.
   Гастон проснулся в холодном поту, снимая на ходу трусы и майку, отправился под душ. Там его ждало очередное разочарование - горячей воды не было. Стиснув зубы, так что под кожей на скулах заходили желваки, он постоял пару минут под холодной водой, прогоняя остатки ночного кошмара.
   Настроение испортилось ещё больше, так хотелось послать Артура с его заданием, но Гастон прекрасно понимал, что никогда этого не сделает.
   Раннее летнее утро уже вступало в свои права. Таксист, записавший номер своего телефона на обрывке газеты, наверно ещё спит, но ждать уже просто не было сил. Гастон позвонил и, услышав сонный недовольный голос водителя, сразу взял быка за рога.
   - Есть хорошая работа на целый день, - сказал он. - Если через пол - часа будешь у гостиницы - она твоя.
   Такси подкатило к дверям минут через пятнадцать. От взъерошенного нечесаного водителя разило тяжёлым перегаром. Он, конечно же, не успел ни умыться, ни почистить зубы.
   - Где Большое болото знаешь? - спросил его Гастон.
   - На машине туда не проедешь. Раньше можно было через Веретье подъехать, но теперь там заповедник с охраной - не пропустят.
   - А пешком? - Гастону всё больше не нравилось задание Артура. Он достал две стодолларовых купюры и помахал ими так, чтобы шофёр смог как следует разглядеть их. - Ты не бойся, я тебе хорошо заплачу.
   - У Нинки сейчас солдаты на постое, - начал таксист, косясь на бумажки. - Так они почитай каждый день на том болоте тренируются. Тебе бы с ними поговорить.
   - Поехали! - решительно сказал Гастон, кладя деньги на приборную панель.
   Через десять минут петляния по закоулкам частного сектора они подъехали к вполне справному дому со свежее покрашенными в синий цвет наличниками.
   Повремени они ещё несколько минут и никого бы не застали - два солдата под предводительством старшего сержанта, уже выходили со двора.
   - Ребята, - кинулся к ним водила, - возьмите мужика на болото. Он учёный - надо ему. Хорошо заплатит.
   В подтверждение его слов Гастон достал стодолларовую бумажку и помахал ей. Рядовые с интересом следили за его движениями, но старший был непреклонен.
   - Не положено, - строго отрезал он и отвернулся.
   Гастон с сожалением пожал плечами и полез назад в машину, а солдаты отправились исполнять свой долг. И никто из них не заметил, как в начале разговора, тень Гастона задрожала и стала расслаиваться, разделяясь на несколько частей. Три из них скользнули в сторону разведчиков и шустро спрятались под пятнистой формой.
   - Поехали назад, - приказал щедрый пассажир. Жаль - не получилось. Деньги оставь себе - заработал.
   Сразу повеселевший таксист быстро домчал до гостиницы.
   - Вас подождать? - спросил он.
   - Понадобишься - позвоню, - Гастон отпустил машину и почти бегом заспешил к себе в номер, где, не раздеваясь, лёг на кровать и стал следить, как разворачиваются события. Настроение его заметно улучшилось - не надо было самому бродить по болоту - за него всё проделают тени подсаженные к воякам.
   Фокусу этому Гастон научился во время одной из своих экспедиций в Африку - у колдуна небольшого племени, обособленно живущего в малодоступной горной местности. Через тень, на расстоянии около пятидесяти километров, можно было не только следить за человеком или животным, к которому она подсажена, но и управлять им. Колдун, вселяя свои тени в птиц, находил для охотников племени места, где их ждёт добыча. Гастон сразу сообразил, какие возможности открывает это перед человеком в цивилизованном мире. Но Артур, хотя и обрадовался новому знанию, запретил ученику рассказывать о своём открытии остальным, считая его слишком опасным - неизвестно, как отразится это на том, кто пользуется этим умением.
   - Сначала надо как следует изучить это явление, - сказал он.
   Но сегодняшний случай, по мнению Гастона, был как раз подходящим.
   Пешком разведчики шли недолго, повернув два раза, они оказались около четырёхэтажного кирпичного дома, на первом этаже которого располагался продуктовый магазин. Покидав вещи в припаркованный тут же возле магазина зелёный газик, они вошли в магазин, где купили хлеба, колбасы и три пластиковых бутылки лимонада 'Саяны'. После чего вернулись к машине и, тихо переговариваясь, загрузились в неё. Сержант сам сел на место водителя
   и стал выруливать со стоянки.
   Гастон понял, что у него есть в запасе немного времени, и пошёл в буфет - купить еды, неизвестно когда ещё будет такая возможность. Буфетчица удивилась, когда он в числе прочего попросил дать ему девять варёных яиц.
   - Почему не десять? - спросило она.
   - Дайте четырнадцать, - не стал спорить Гастон. Ну, не объяснять же этой клуше, что не хочет он использовать такие измусоленные числа, как десять или двенадцать.
   Вернувшись к себе в номер, он решил глянуть, что там поделывают его солдатики. И вовремя - разведчикам пришлось залечь в высокую мокрую траву: на единственной пригодной для передвижения тропе расположился перекусить кирзовый мужичок невысокого роста с несоразмерно большими руками.
   Прохор, а это был именно он, разложил на пеньке чистую тряпицу и стал выкладывать на неё свои немудрёные припасы. Потом достал из-за пазухи заветную бутылочку и не спеша отхлебнул. За солдатиками леший приглядывал с первого дня их появления на болоте, но сегодня их неожиданно изменившиеся печати вызвали в нём чувство тревоги, и он решил не пускать разведчиков к деревне. Можно было просто заморочить мальчишек и целый день водить кругами по болоту, но Прохор решил выяснить откуда взялись такие необычные изменения. Поэтому он и сидел сейчас за завтраком, перекрывая дорогу, чтобы Ульяна смогла приглядеться к ним повнимательнее.
   - Подсадка, - наконец, объявила она. - Духи слабенькие и какие-то одинаковые. Вы с ними легко справитесь.
   Гастон, лёжа у себя в номере, вдруг почувствовал, как к нему прикасаются ледяные пальцы и начинают ощупывать, забираясь всё глубже и глубже. Он вскочил с кровати, решив, что задремал и видит очередной кошмар. Действительно неприятное ощущение исчезло, но Гастону стало не по себе: он понял, что это был не сон, а страшная действительность.
   Опять его пронзило чувство ненависти к убогому окружению, среди которого ему приходится находиться. Эмоции передались его теням, и эти тонкие срезы его души затрепетали, как листья под дуновением сильного ветра, передавая ненависть своим теперешним носителям и усиливая её.
   Сержант второго года службы - Валера Панченко, до армии занимался боксом и старался никогда не поддаваться злости, которая только мешала во время боя, но сейчас рассуждать трезво он не мог. Необъяснимая ненависть багровой волной затопила его мозг. Сердце вдруг заколотило в грудь тревожным набатом.
   - Убей, убей его, - шептал тихий голос, становясь всё громче. И вот он уже почти кричит. - Убей, убей!
   Разведчик огляделся и увидел цель: мужик прекратил есть и, улыбаясь, смотрел в его сторону. Появилось непреодолимое желание стереть улыбку с его лица. Валера передёрнул затвор и выстрелил одиночным в сторону насмешника. Но пуля ушла куда-то в сторону, тогда совершенно озверевший сержант перевёл автомат на стрельбу очередями и выпустил в мужика весь рожок. Наконец патроны кончились, но стрельба продолжалась: по той же цели палили его товарищи.
   - Хватит, девки. Вяжите их, - произнёс Прохор, вставая во весь рост.
   Ульяна с Дуней что-то пошептали над прудом, в котором наблюдали за происходящим, и в ту же минуту высокая осока, ещё недавно служившая разведчикам укрытием, спеленала их по рукам и ногам надёжнее самых крепких верёвок.
   Прохор медленно подошел к пленникам и, посыпал их порошком, который щепотками доставал из кармана, после чего все трое мгновенно и крепко уснули. Глаза их закрылись, и Гастон уже не мог наблюдать за дальнейшими событиями.
   А в это время из кустов вышел Фёдор, до сих из укрытия отводивший разведчикам глаза, почему и стреляли они в старый трухлявый пень, а не в Прохора. Фёдор наклонился к одному из солдат, приложил свою огромную ладонь к его затылку и стал что-то нашёптывать. Потом двумя пальцами вытянул из его головы извивающуюся чёрную кляксу сантиметров сорок - пятьдесят длиной и поднял её над головой. Как только солнечный свет коснулся этой странной субстанции, она вспыхнула подобно бенгальскому огню, только чёрного цвета и в несколько секунд сгорела без остатка. С кляксой, извлечённой из второго солдата, Фёдор поступил точно так же, а вот существо, которое он достал из сержанта, было упаковано в трёхлитровую стеклянную банку со стеклянной же крышкой притянутой проволочным зажимом, а банку, в свою очередь уложили в наполненное доверху водой ведро с крышкой.
   - Ну, вот - через воду и стекло ему точно не уйти, - довольный проделанной работой сказал Фёдор. - Можно и домой.
   И два брата, весело переговариваясь, направились на мельницу.
   Как только они скрылись из виду, осока выпрямилась, отпуская солдат, а сами они заворочались, приходя в сознание. Потом почти одновременно поднялись, осмотрелись вокруг налитыми кровью от лопнувших капилляров глазами и увидели россыпь пустых гильз.
   - Что тут было, Валер? - спросил один из них.
   - А хрен его знает, - растерянно ответил сержант, сморщив лоб и пытаясь вспомнить, в кого они стреляли. Но усилия его не увенчались успехом. - Разведка отменяется. Возвращаемся в часть.
   Они подобрали оружие, закинули за спину вещмешки и гуськом направились в сторону, оставленной на краю болота машины.
   Гастон очнулся примерно в то же время. Последнее, что он помнил, - две вспышки, таких ярких, что, казалось, внутри черепа взорвались световые гранаты. Ему и сейчас мерещилось, что где-то в голове образовалась болезненная рана. Гастон попытался встать, но ноги не держали, и он опять опустился на кровать. Немного полежал и сумел дотянуться до мобильного телефона. Наставник ответил мгновенно.
   - Слушаю тебя, - сказал Артур, встревоженный молчанием.
   - Похоже - я попал, - с трудом произнёс Гастон, собравшись с силами.
   - Держись, Даниле нужно несколько часов, чтобы добраться до тебя из Узбекистана. Ты где остановился?
   - Гостиница 'Центральная'.
   - Никуда не двигайся и ничего не предпринимай, я тоже вылетаю, - принял неожиданное решение наставник и отсоединился.
   А Гастон опять окунулся в спасительное забытьё.
  
   Заботы.
  
  
  
   Хвост вытащишь - нос воткнётся.
  
   - Здорово, Василич, - первый раз Прохор звонил мне по телефону. - Ждём тебя на мельнице ближе к полуночи.
   Что означает - 'ближе к полуночи' я не знал, и решил появиться там без четверти двенадцать. Само по себе приглашение на мельницу - уже событие, а если для этого Прохор звонит по телефону - событие вдвойне.
   Получив от Кэйлов самую современную военную технику личного пользования, Игорь с Серёгой, помогли мне сгрузить её в отрезанную обвалом от остального подземелья пещеру (пользоваться местом, на которое указал Иван, почему-то не хотелось) и вернулись на Скет в учебный центр. А я, переговорив с Прохором, начал выяснять, что известно лабиринту о пропаже одного из хранителей. Так я познакомился с планетой Фалин.
   Фалины вполне сошли бы за людей, если бы не длинные руки и ноги при коротком туловище. Она была пока единственной планетой принятой в Объединение ещё до выхода в космос. Дело в том, что на Фалине добывался минерал, необходимый для преобразователей звездолётов. Его до этого синтезировали искусственно, но процесс был очень дорогим и энергоёмким.
   Для себя я заметил, что руководители Объединённого флота иногда отступают от своих принципов, а значит, возможны и другие прецеденты.
   Но это так - отступление, а по делу я увидел совсем немного. К моему коллеге по имени Джиб, пришёл неприметный фалин и принёс маленькое, похожее на улитку устройство. Джиб вставил его в ухо, прослушал и, надев головной убор, вроде панамки, отправился за этим фалином. Они пешком добрались до городского парка, подошли к отвесной стене горы, протянувшейся по всей северной стороне парка, и остановились, глядя на неё. Через несколько минут из скального монолита высунулся конец троса, и оба фалина, ухватившись за него, вошли прямо в стену. Картина очень напоминала мои путешествия с помощью лабиринта, но в данном случае он был не причём.
   Дальнейший просмотр жизни Арта - фалина, исчезнувшего вместе с Джибом, не дал ничего нового. Арт несколько раз ходил внутрь стены, но кроме троса с той стороны ничего не показывалось. Забавно было смотреть, как его заманили туда первый раз. Метод абсолютно копировал рыбную ловлю: когда Арт проходил мимо стены, из неё высунулся кончик троса с переливающейся цепочкой на конце; стоило ему дотронуться до украшения, как руку захлестнула петля, и его втянули внутрь стены. Как видно те, кто похитил Арта, сумели с ним поладить, и вскоре фалин вернулся в парк.
   Гору просветили самыми современными приборами, но не нашли в ней ни пещер, ни проходов. Джиб исчез бесследно.
   Нельзя сказать, что просмотр этого материала прибавил мне настроения. В тайнике лежала куча самого современного оружия, команда в поте лица готовилась к схватке с врагами, только вот неприятеля что-то не было видно.
   Пока я изображал из себя детектива, время незаметно скатилось к ночи, и без пятнадцати двенадцать я уже стоял у входа в мельницу. Дверь мне открыл Жека и провел в небольшую каморку за кухней. Там оказалась лестница, ведущая в подвал.
   Спустившись по каменным ступенькам, мы попали в помещении, с тремя стенами, по которым непрерывной плёнкой текла вода, а вместо четвёртой стены я увидел проём закрытый небольшим водопадом, раньше приводившим в движение мельничное колесо.
   Присутствовало почти всё население мельницы: не было только деда и Вани.
   - Дед сейчас будет, а Ваня спит, - ответил на мой немой вопрос Жека.
   На часы я не смотрел, но думаю, что ровно в полночь по лестнице спустился дед в длинной белой рубахе и подошёл к круглому камню с плоской поверхностью, заменяющему стол и стоящему посреди комнаты. Тут же Фёдор достал из тёмного угла эмалированное ведро с крышкой и вынул из него стеклянную банку. По тому, как плеснуло в ведре, когда он его убирал, я понял, что там тоже была вода. Похоже, она был существенной деталью в предстоящем действе.
   Я глянул на банку стоящую теперь на виду и немного освещённую огоньком свечки. Внутри неё клубился чёрный туман. Все мельничные, кроме Женьки, собрались вокруг камня и затянули песню похожую на ту, что они пели, прогоняя с мельницы Дарью, вот только сейчас Дарья стояла в круге и пела вместе с ними. Дед снял с банки крышку, и оттуда очень шустро вылетело существо похожее на огромную кляксу. Оно метнуло в одну сторону - в другую, попробовало лететь вверх, но везде натыкалось на невидимую стену.
   - Это небольшой кусочек души, какого-то колдуна, - пояснил мне шёпотом Жека. - Он рискнул отпустить его от себя, а Фёдор поймал. Дух не может преодолевать воду и стекло, поэтому и хранится в этой комнате. А как они его сейчас удерживают, я и сам не знаю.
   - Ясно, - ответил я, хотя понятного было мало. - А для чего мы тут собрались?
   - Колдуна сейчас дед вызывать будет, чтобы узнать, чего ему от нас надо?
   В это время хор стал петь тише, но зато громко вступил дед, говоря нараспев незнакомые слова, складывающиеся в подобие стихов. Дуня подошла к водопаду и раздвинула его наподобие штор. Струи воды, нарушая законы физики, потекли не вертикально к земле, а под углом градусов шестьдесят. В образовавшийся треугольный проём стало видно залитое лунным светом озеро.
   В дальнем его конце показалась тёмная тень, птицей летящая в нашу сторону. Она скользнула в проход и застыла над камнем, тут же Дуня закрыла водяной занавес. Клякса проворно нырнула в эту черноту, приобретающую карикатурные очертания человека.
   Дед что-то резко спросил на том же неизвестном ни мне ни комбу языке - тень глухо ответила. Вопрос - ответ, вопрос - ответ ... Допрос продолжался около часа, потом дед махнул рукой, Дуня раздвинула водопад, тень беззвучно вылетела наружу и вскоре затерялась на фоне темнеющего вдали леса.
   ***
   Гастон проснулся от очередного кошмара. Ему снилось, что среди ночи его позвал чей-то голос, и он не смог не откликнуться на его неумолимый зов. Гастон вылетел в окно и в мгновение ока, пролетев над редкими огоньками спящего городка, и тёмной массой леса, оказался над озером, дом, на краю которого и был его целью. Одна из теней, не вернувшаяся с болота, метнулась к нему с камня, который обступили чудовища, и влилась в него, немного погасив ещё не забытую им утреннюю боль.
   В углу помещения стояли два человека и с интересом смотрели на него. Но долго осматриваться Гастону не дали. Одно из чудищ в длинном белом одеянии громоподобным голосом стало задавать вопросы о нём самом, о цели приезда, о наставнике. Гастон попытался сопротивляться, но выматывающее душу монотонное пение, совершенно лишало его сил и воли. Он ответил на все вопросы, и очень обрадовался, когда в конце допроса, белорубашечное чудище разрешило ему вернуться назад, а не заточило в этой сырой комнате, откуда не было выхода.
   Гастон с трудом встал, дошёл до ванной и долго пил из-под крана противную воду с привкусом хлорки и железа. Вернувшись на кровать, он попытался анализировать, что же с ним происходит, и тут с удивлением обнаружил, что одна из пропавших теней, действительно вернулась.
   - Так может быть - этот ужасный кошмар не был сном? - мелькнуло страшноватое предположение на краю сознания. И чтобы защититься от подобных мыслей Гастон заставил себя уйти в спасительный сон.
   ***
   - Всё, Василич, иди домой, - сказал подошедший ко мне Прохор, в то время как остальные участники этого необычного допроса потянулись на выход - вверх по лестнице.
   - Может ты мне, всё-таки, объяснишь, что здесь происходит? И для чего мне нужно было переться сюда посреди ночи? - начал заводиться я.
   Тут я, конечно, немного покривил душой - стоило потратить и больше сил и времени, чтобы увидеть этот, мягко говоря, необычный обряд. Но очень уж обидно, что никто не пожелал удовлетворить моё любопытство, и не рассказал о результатах. Интересно было, как и где Фёдор поймал кляксу из банки. Да мало ли ещё вопросов требовали разъяснения в связи с этим событием.
   - Не спеши, Василич, - спокойно сказал Прохор. - Завтра всё узнаешь в лучшем виде, а сейчас нам самим надо кое в чём разобраться.
   Понимая из опыта общения с мельничными, что настаивать бесполезно, я, буркнув что-то вроде 'пока', отправился домой.
   Под утро мне приснился сон, навеянный ночными событиями. Я обнаружил, что сижу на том самом камне, где допрашивали тень, окружённый какими-то уродами, наряженными в одежды мельничных. Видимо так моё подсознание откликнулось на раздражение, вызванное неудовлетворённым любопытством. Страшила в белой рубашке орал на меня, требуя, чтобы я признался, где спрятал оружие с Кэйлы. Я плёл, что-то о подземном кармане, указанном Иваном, но его это не устраивало.
   - Ладно, - неожиданно согласился страшила, превращаясь в деда, - иди домой и подумай, а завтра придёшь снова и расскажешь мне всю правду.
   На радостях, что меня отпустили, я даже проснулся и увидел около себя Лену. Вчера, чтобы не беспокоить её среди ночи, я лёг спать на продавленном диванчике, стоящем в углу веранды.
   - Ну, что такое нам приснилось? - спросила она меня ласково, присев на край дивана.
   - А что - я орал во сне?
   - Нет, скулил, как брошенный щенок. Да так жалостно.
   Я рассказал её свой сон, но вызвал этим только смех.
   - Да, заработался ты, Можаев, - сказала она пора взять отпуск и поймать ту огромную щуку, о которой я столько слышала.
   - Интересно, что ты скажешь на это? - разозлившись на её непонимание, сказал я, и выдал историю о своём ночном посещении мельницы.
   Она тоже попалась на интригу незавершённости этого приключения и ещё минут десять мучила меня вопросами, на которые я пока не знал ответа.
   Хмурое, готовое вот-вот пролиться мелким противным дождиком, небо не очень подходило к моему, несмотря на ночной кошмар, хорошему настроению, но над погодой я был пока не властен. Перспектива слегка промокнуть не удержала меня дома, тем более - хотелось посмотреть, что делается на стройке, которая, по идее, подходила к завершению.
   Не успел я пройти и нескольких шагов в выбранном направлении, как меня окликнула Пелка, и жестом позвала зайти в дом.
   На её приглашение я откликнулся с удовольствием, собираясь расспросить о вчерашнем, само провиденье посылало мне лучшего эксперта в подобных делах. Но все вопросы вылетели из головы, когда я увидел у неё на кухне мирно попивающего чаёк Незнамова. Со стыдом признался себе, что, как только всё наладилось, я напрочь забыл о его существовании.
   - Андрей Михайлович! - воскликнул я, скорее, смущённый - чем обрадованный. - Рад видеть вас таким бодрым и здоровым!
   - Андрей, Саша, Андрей, - напомнил он мне о давешнем уговоре перейти на 'ты'. - А насчёт здоровья - сплюнь или постучи по дереву. Я теперь суеверным стал.
   - Неси одежду, - приказала Пелагея, появляясь в дверях с ребёнком на руках. - Человек почти месяц дома не был. Понимать надо.
   Только тут я обратил внимание на наряд Незнамова: на нём была застиранная белая рубаха без пуговиц и такие же штаны до колен, подвязанные вместо ремня верёвочкой. На ногах красовались самые настоящие лапти, весьма гармонично подходящие к остальному наряду. Мне тут же захотелось самому пощеголять в таком прикиде, и я дал себе слово (которое, конечно, пока не исполнил), что выпрошу у Пелки себе такой же костюм и пойду в нём на рыбалку.
   - А можно мне оставить эти вещи на память, - с неуверенной улыбкой спросил Андрей, как видно, не только мне понравилась здоровая простота этой одежды.
   - Нет, - решительно ответила Пелагея, - всё это я сожгу, а если захочешь в лаптях пощеголять - что-нибудь придумаем.
   - Так может и мои старые вещи того... - тоже сжечь? - спросил Незнамов Пелагею, обращаясь к ней с видимым уважением, похожим на то, как разговаривают с профессорами, от мнения которых зависит очень многое, если не всё.
   - Если не жалко - то не помешает, - ответила она подумав. - У вещей тоже есть память, а тебе лучше обо всём забыть.
   Я принёс Незнамову мешок с его барахлом и кое-что из своей одежды слегка великоватой ему. Он переоделся, всё, что снял, тоже кинул к старым вещам и оставил эту кучу у печки в бане, как приказала Пелка.
   Попрощавшись с хозяйкой, мы прыгнули в Москву, где в парикмахерской и магазине мужской одежды завершили превращение Незнамова из отшельника в цивилизованного человека.
   - Сколько я кому должен? - справившись, наконец, с несвойственной ему неловкостью, спросил Незнамов, когда мы, закончив все дела, заглянули к нему домой, благо все его близкие жили сейчас на даче.
   - Считай, что спросил, а я ответил, и вопрос закрыт.
   - А Пелагея, Прохор...? Они столько со мной возились.
   - Им ничего не надо. Лишь бы люди оставили их в покое.
   - Ну, за этим я прослежу. Не сомневайся, - Андрей сразу повеселел от наметившейся возможности отблагодарить своих спасителей.
   - Это не так просто будет сделать, - слегка остудил я его энтузиазм, и рассказал о своём аресте, полковнике Самойленко и солдатиках, наблюдающих за деревней. Не забыл упомянуть и о своём звёздном часе, когда моя фотография красовалась во всех газетах.
   - Трудности меня даже вдохновляют, - рассмеялся Незнамов и в его глазах загорелся знакомый огонёк бойца, для которого подобные игры - образ жизни.
   Увидев перед собой прежнего Андрея Михайловича Незнамова, я понял, что мне уже не надо о нём беспокоиться, и, не поддавшись на уговоры - немного задержаться, чтобы отметить чудесное спасение, отправился домой.
   Стройку я всё же проконтролировал - там всё шло по графику, а это означало, что через три дня можно будет вселяться. Уже заканчивали свою работу электрики и водопроводчики, и я с грустью убедился, что в итоге - вместо дома получилась вполне современная вилла, где никогда не будет деревенского уюта.
   Там и отыскали меня Митька с Прохором.
   - Знатный домик получился, - прогудел леший, заглянув в каждое помещение.
   - Хочешь, тебе такой построят? - поддел я его. - Денег не хватит - у меня возьмёшь.
   - Деньги не проблема, да только, что мне с ним делать? Мой дом - лес и болото, а мельница это так - чтобы детишкам было, где расти.
   - Тебе видней. Но, думаю, ты пришёл не дом мой осматривать?
   - Я всё по дороге делаю: за порядком в лесу слежу, с людьми говорю и вот - дома осматриваю. Потому, как мне спешить некуда. А куда ты всё торопишься?
   Так и не научился я понимать мельничных. Взять к примеру, Прохора: то он принимает участие в моих делах - то издевается надо мной, как над мальчишкой.
   - Ну что ж, смотрите тут всё, а я пойду рыбу ловить - жена просила, чтоб свежей рыбки принёс, - сказал я, вспомнив, как утром Лена советовала мне поймать легендарную щуку. - Будете мимо проходить - милости просим.
   - Помощь не нужна? - осведомился Прохор.
   - Если б только в рыбе было дело, мне и до магазина подскочить не долго. Отдохнуть хочу - подустал.
   Я направился прямиком на своё любимое место - тем более что идти было метров пятьдесят. Снасти я оттуда уже давно не забирал, а кусок хлеба для наживки всегда под рукой.
   Прохор подошёл минут через пять и лёг в своей любимой позе на траве.
   - Зря ты, Василич, кипятишься, - миролюбиво заговорил он со мной. - Не хотел я при Митьке рассказывать. Не то, что не доверяю ему - смущать парнишку неохота.
   - Ну, извини, - смутился я тому, что опять не угадал. - Видно не выйдет из меня политика или дипломата - слишком буквально всё понимаю.
   Это точно, - согласился леший. - А теперь слушай, что тут вчера приключилось.
   И он подробно рассказал мне всю историю с солдатами и не известными гостями, посетившими наше болото.
   - Тока теперь мы про них всё знаем, ума не приложу, как колдун этот сам в ловушку влез, но дед его наизнанку вывернул.
   - Так чего они хотят?
   - Собственно это и не колдуны вовсе, а людишки не без способностей, нахватавшиеся там сям тайных знаний, и не всегда, даже, знающие, как их применять. Да вот пришли они на болото не за нами, а про твою душу. Где-то про лабиринт услыхали и ищут его теперь. Как Фёдор французишке этому душонку покарябал, так тот и сомлел, и помощи запросил. Так что сегодня в городе будут гости: дружок из русских и главный их, они его наставником зовут. Противу нас, да на нашем болоте, у них кишка тонка, а ты поостерегись.
   - Да чего они мне могут сделать? Я тоже из деревни ни ногой. У меня другая проблема - может, ты чего посоветуешь?
   И я рассказал ему о таинственном исчезновении фалина Джиба.
   - Не, я в таких делах не советчик. То, как они в стенку вошли, похоже на то, что ты делаешь, так ведь сам говоришь - лабиринт тут не причём, - Прохор ещё пожевал свою всегдашнюю травинку и неуверенно добавил. - Хорошо б Ванятке эту стенку показать - слышал я, как он тебя углядел, а вдруг и там получиться. Тока я тебе не помощник с Ульяной разговаривать - Ты уж как - нить без меня.
   - Через Женьку попробовать. Как считаешь?
   - Попробовать, конечно, можно, но думаю - лучше прямо поговори, - Прохор поднялся и, прежде чем нырнуть в кусты, напомнил. - А с французиком и его друзьями, не так всё просто - подлые людишки.
   Убедившись, что Прохора и след простыл, я смотал удочки и отправился домой - переварить услышанное, да и Алена ждала продолжения рассказа о ночной истории. А щука подождёт. Сто лет тут плавает - что для неё несколько дней!?
   Проверка в деле.
  
  
  
   Бывают заблуждения,
   имеющие видимость истин.
   Сенека Младший.
  
   - И что ты думаешь по этому поводу?
   - Довольно грубая и небезопасная техника восстановления, - ответил комб.
   Мы уже пол - часа наблюдали, как наставник по частям собирает ауру того, кого он называл Гастоном.
   - Говорил же я тебе, что нельзя пользоваться непроверенными и неизученными знаниями, - повторял он, колдуя над головой своего ученика.
   То, что делал Артур, со стороны действительно напоминало колдовство, и только благодаря комбу я мог видеть, цель его странных манипуляций. Уверенными движениями он соединял края довольно приличной дыры в ауре Гастона и, наложив руки, как бы склеивал их.
   - Зато я смотрю на его работу с восхищением, - возразил я. - Кто ещё на Земле способен на такое?
   - Тут я не спорю, но когда больному, вместо того чтобы зашить рану на пальце, отрезают руку, у меня всё внутри переворачивается.
   - Он делает, что умеет. А если бы Артур не трогал своего друга, чем бы всё это закончилось?
   - Распадением личности. В итоге - смерть.
   - По простому: морг в сумасшедшем доме?
   - Вроде того.
   - Тогда о чём говорить?
   - Ты непоследователен. Сначала спрашиваешь моё мнение, а потом пытаешься его оспорить. Можно восхищаться строителями пирамид, но никто пока не поставил себя на место тысяч рабов, погибших и покалеченных при этом.
   - Какая связь?
   - То, как он лечит сейчас своего ученика, ровно, как и его методы продления жизни, наносит невосполнимый ущерб душе Гастона. На Моахе никто не продлевает себе жизнь более чем до восьмисот - девятисот лет, хотя используются куда более совершенные методы. Ты не задумывался - почему?
   - Я даже не знал, что существуют подобные ограничения.
   - Где- то в это время начинается деградация души - у каждого по своему, и как только человек чувствует это, он перестаёт цепляться за своё бренное тело, чтобы не потерять бессмертие.
   - А были такие, что, как ты выражаешься, 'цеплялись'?
   - Конечно. Но поверь, лишних пару сотен лет жизни не стоят того, чтобы погубив бессмертие души превратиться в монстра без единой светлой эмоции.
   - А то, что душа бессмертна, известно достоверно?
   - Ты же сам читал десятки раз о случаях, когда люди вспоминали свои прошлые жизни. И среди множества шарлатанов и обманщиков достаточно достоверных случаев, проверенных серьёзными учёными.
   - А куда...
   - Погоди, он закончил, - прервал мои расспросы комб.
   - Теперь всё будет в порядке, - объявил наставник, садясь в кресло. - Гастон проспит не менее десяти часов, после чего сам сможет уехать домой. До этого ничего предпринимать не будем.
   Обращался он к плотному, совершенно лысому человеку, сидящему на диванчике в углу номера.
   - Ты думаешь - это то самое место, которое мы ищем? - спросил лысый, впервые за всё время пошевелившись.
   - Не знаю. Но Гастон ничего не успел сделать, так что придётся нам заполнить этот пробел.
   - А почему ты отозвал меня?
   - Юрий поднатужится, и сделает работу один, а, как показала практика, здесь без страховки ничего предпринимать нельзя даже мне.
   - Так зачем терять время?
   - Если придётся бежать, то с Гастоном, в его теперешнем состоянии, это будет проблемно.
   - Всё так серьёзно? Ты что-то недоговариваешь.
   - Я и сам не знаю. Считай это предчувствием, - наставник поднялся из кресла. - Нам нужен номер побольше - пойду, займусь.
   Артур вышел, а лысый (Данила - согласно информации Прохора, добытой дедом при допросе Гастона) прикрыл глаза: то ли задремав, то ли глубоко задумавшись.
   Оставив бола присматривать за ними, я закрыл окно, отметив про себя: при всех талантах, наставник даже не заметил моего наблюдения.
   На Скете меня ждал сюрприз: там решался вопрос - продолжать обучение или нет. Вводный курс закончился, и у инструктора появились большие сомнения, смогут ли члены команды осилить основную программу. Разница в анатомическом строении, и отсутствие у землян навыков, которые скеты развивают с детства, могли стать серьёзным препятствием. Решено было сделать перерыв: дать возможность людям потренироваться самостоятельно, чтобы приблизиться к необходимым кондициям. Скеты, в свою очередь, готовы проверять, как идёт процесс, и подсказывать правильное направление.
   Возвращение команды домой никак нельзя было назвать триумфальным - бойцы напоминали учеников, получивших задания на лето, под угрозой отчисления.
   Моё предложение пощупать гастролёров было как нельзя кстати.
   Прыгнув на лестницу пожарного выхода, мы спустились на пролёт ниже, где в скромном, двухместном номере, поселилась приезжая троица.
   Никого не встретив по дороге, добрались до номера, и комб легко без ключа открыл дверь. И тут началось представление: бойцы на огромной скорости не вошли, а вкатились в номер, совершая невероятные кульбиты. Перемены всего за две недели был впечатляющим.
   Однако нас ждали. Когда я вошёл в номер, то увидел, что Артур и Данила стоят у дивана, загораживая собой спящего Гастона.
   - Предлагаю не дёргаться и для начала ответить на наши вопросы, - начал я переговоры, - вполне возможно мы с вами разойдёмся миром.
   Данила недобро усмехнулся и ..., мне это показалось одним коротким движением: колдун шагнул вперёд, споткнулся и упал.
   А всю картину я сумел разглядеть только при замедленном повторе, сделанном комбом. Данила быстро, как кошка прыгнул вперёд, но ещё быстрее был Потапыч, он успел зайти за спину противника и сдернул с него штаны, тот запутался в них и упал. Почти в ту же секунду Артур метнул в Лейтенанта что-то вроде молнии, но оболочка с удовольствием поглотила дополнительную энергию, а наставник через секунду лежал на полу рядом с учеником вниз лицом.
   - Всё, - промычал Артур, - мы поняли.
   - Это хорошо, - голосом, как раз и не предвещавшим ничего хорошего, сказал Капитан. - Но руки мы вам свяжем, хватит фокусов. Так ведь и убить можно.
   - Говори! Убить хотел?! - Серёга чувствительно тряхнул колдуна за ворот.
   - Оглушить. Эта штука не сильней электрошокера, - полузадушено прохрипел наставник.
   - Правду говорит, - шепнул мне комб.
   Оболочка Капитана, видимо, тоже подтвердила правдивость, Артуровых слов, потому что Сергей сразу немного оттаял и усадил пленников на диван, но развязывать не стал.
   - Ментальное зондирование, - предупредил комб. И в то же время Данила подпрыгнул на диване, получив свой же сигнал отражённый сразу от всех членов команды.
   - Значит, поняли - говоришь? - снова рассвирепел Капитан. - Ещё одна попытка - и вас обоих увезут отсюда в дурку.
   Серёга рассчитал точно - возможность такой перспективы подействовала на Данилу сильней, чем угроза смерти. При всей своей выдержке он заметно побледнел и замер в углу дивана.
   - Что вам от нас надо? - нарочито спокойным тоном спросил наставник.
   - Вот именно это я хотел спросить у вас, - рассмеялся Капитан.
   - Мы ищем очень древний артефакт. Возможно, он находится в районе Большого болота, - Артур отвечал медленно и чётко.
   - Не цеди по капле, - прикрикнул Серёга, - рассказывай всё.
   - Лучше задавайте вопросы, не могу же я начинать с сотворения мира.
   - Василич, давай ты, - взмолился Капитан, - у меня с ним терпения не хватает.
   - Что за артефакт, - вступил я в разговор.
   - Лабиринт, - коротко ответил пленник.
   - А для чего он вам нужен?
   - Знаний, мы хотели получить от него, знаний.
   - Он что, раздаёт знания всем желающим?
   - Нет, только тем, кого сочтёт достойным.
   - Почему вы решили, что он на Большом болоте?
   - Мы проверяем все места, где лабиринт появлялся раньше в России - таких четыре. Большое болото одно из них.
   - Откуда вы узнали, что лабиринт появился?
   - Через сотрудника военной разведки прошла такая информация.
   - Кто этот сотрудник?
   - Не знаю. С ним разговаривал один человек из ЦРУ, который немножко подрабатывает у меня.
   - Что конкретно он говорил?
   - От одного агента пришло странное сообщение: ' Я в каком-то лабиринте - странные письмена, картины; связь плохая, будет возможность - сообщу подробнее'.
   - И что от него было ещё?
   - Больше на эту тему информации не было.
   - С чего вы решили, что достойны, и лабиринт даст вам знания?
   - Кому, если не нам?
   -Тем, кто не просто считается человеком. Подумайте над этим, наставник.
   Я посмотрел на застывшего, как камень Артура, и махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
   - Два часа на сборы. И чтоб духу вашего тут не было, - правильно поняв меня, закруглил допрос Капитан.
   Ребята развязали пленникам руки, и мы, выйдя на лестницу, перебрались в подземелье, которое кто-то из команды назвал лабиринтом, всполошив наставника и его учеников.
   Гости умотали даже с опережением срока, назначенного Серёгой. Понятно, что с ними отправились в путешествие три бола (по количеству представителей противной стороны). Уже поднаторевший в войнах местного значения, я не хотел оставлять без присмотра никого.
   Я привык верить людям и, хотя за последнее время меня неоднократно прикладывали мордой об стол, никак не хотел 'жить на измене', как выразился один мой новый знакомый по районному СИЗО, поэтому известие, что в наше среде может быть предатель, совершенно выбило из колеи.
   Из подземелья я сразу прыгнул домой, буркнув Капитану, что скоро вернусь. При таком раскладе мне было просто необходимо зачерпнуть сил и уверенности у тех, кто являлся центром моей личной вселенной.
   - Подержи ребёнка, - заметив с порога, что со мной не всё в порядке, сказала Алёна, вручив мне малыша.
   Его довольная жизнью рожица тут же растопила холодное и противное чувство обиды на неблагодарный мир.
   - Ну, оклемался? - спросила жена, появляясь в комнате. - Давай его мне, и иди мой руки - обед уже ждёт.
   - Не хочу есть, - сказал я, опять вспомнив о своих неприятностях.
   - А кто тебя спрашивает? Это ты своими подчинёнными командуй.
   - Где вы там застряли? - раздался голос Тётькати, и я тут же понял, что и, правда, проголодался.
   Короче, через три минуты я сидел за столом и размешивал сметану в борще, не переставая удивляться, что только что расстраивался из-за сущей ерунды. На войне, как на войне - без предательства не обойтись.
   Мы уже закончили обедать, но ещё сидели за столом, когда позвонил Капитан.
   - Василич, можешь подскочить сюда? - спросил он мрачным голосом. - Разговор есть.
   - Ненадолго отлучусь, - ответил я на вопросительный взгляд жены. - Капитан зовёт, поговорить надо.
   Тётькатя возилась на кухне, поэтому я отправился в подземелье прямо из комнаты, служившеё нам столовой.
   Картина, которую я застал, была ещё более унылой, чем бесславное возвращение со Скета. Лейтенант и Потапыч, молча, сидели за столом, положив на него локти. Метрах в двух от них стояли Серёга и Игорь и о чем-то тихо разговаривали. Душа команды - Володя уселся на каменную ступеньку возле бассейна в стороне от всех и безучастно смотрел в тёмный угол, машинально помешивая рукой воду в такт своим невесёлым мыслям.
   Я доставил в пещеру последнего члена команды - Дарью и повернулся к Капитану.
   - Так что за срочные дела?
   - Давай, Столяр, излагай, - переадресовал он мой вопрос Володьке.
   - Чего зря переливать из пустого в порожнее? - возразил Володя. - Тебе комб всё сообщил.
   - Дарья пусть послушает, - оборвал его командир, - ей тоже с нами работать.
   - Когда Серёга Шурку увёз, я совсем захандрил: не знал, что дальше делать. Какой из меня к чёрту столяр, если пальцы ходуном ходят. Вот тогда и подъехал ко мне ФСБшник с предложением: он меня на работу определит, а я подпишу обязательство на сотрудничество. Я - то думал, что если какого олигарха вложу - у того не убудет, а видишь, как получилось...
   - А чего сразу не рассказал? - вмешался в его повествование Капитан.
   - Так я думал - на воротах стоять буду. Да и боялся не возьмёте, а потом всё закрутилось, завертелось. Мне этот капитан вдруг позвонил, и спрашивает: 'Где ты был?', а я и ляпни автоматом: 'В каком-то лабиринте подземном'. А как дошло до меня, что делаю, я мобильник в болото и выбросил, но уже поздно было, - Володя сокрушённо вздохнул и опустил голову. - Потом эти клоуны агентом меня назвали, ну я капитану и рассказал всё.
   - Говорит искренне, - отметил комб.
   - Что делать будем? - спросил я остальных, сообщив им мнение комба.
   Наступило гробовое молчанье, которое прервал Игорь.
   - Мне кажется - это тебе, Саша, решать.
   - Пойдёшь пока на ворота, а там посмотрим, - завершил я этот тяжёлый разговор и сразу понял по расслабившимся позам, что принял верное решение.
   'Ненадолго' обещанное жене затянулось до самого вечера, когда, переправив народ по домам, мы с Капитаном и Игорем, сидя на траве около рыболовного места, подводили итоги сегодняшнего непростого дня.
   - Надо кого-то искать вместо Столяра, - сказал Игорь, развалившись на нагретом за день солнышком берегу. - Володьку пока привлекать нельзя.
   - У меня никого нет, - мрачно сказал Серёга. - Один друг есть, которому верю, как себе, но для нашего дела совершенно не пригоден.
   - Почему? - спросил Игорь.
   - Вы его видели - Олег. Вот только он до сих пор не поймёт: повезло ему или нет, что живой остался. Сто процентов потери зрения, - капитан помолчал и добавил. - Вот ему бы я доверился не задумываясь.
   Тут мне пришла в голову неожиданная мысль.
   - Руки ноги у него целы? - спросил я.
   - Целы, - медленно сказал Капитан, поворачиваясь ко мне.
   - Оболочка! - закричал с восторгом Игорь, на лету подхватив мою идею. - Он может всё видеть через оболочку.
   - А ведь, правда, Василич, - прошептал Капитан.
   - Ну, если понял, то за дело.
   - Тут подставы не будет, - прогудел Сергей.
   - Похоже, они всех ближайших знакомых наших ребят пробивали, - заметил Игорь. - Но до слепого им, понятно, дела нет.
   - Неплохо охрану с ворот проверить, - повернулся я к Капитану. - Если сами признаются, оставим, а если нет - переведём московскую контору сторожить.
   - Сплошная самодеятельность, - проворчал Капитан. - Если бы не эти инопланетные штучки, нас бы уже давно съели. Посмотри, как грамотно обкладывают. Да.... Ну, а охрану я, конечно, проверю, только ничего это не даст.
   - Я Высшей Школы КГБ не кончал, - возразил я запальчиво. - Будем учиться на ошибках, слава богу их есть кому и как исправлять, но, если у тебя есть кандидатура с подобным опытом, готов рассмотреть.
   - Нет у меня никакой кандидатуры, - Серёга уже был не рад, что затеял разговор. - Слишком публика там тёртая, чтобы кому-то из них поверить можно было.
   - Это ты зря, - возразил я, - вон Игорь из конторы, а наш в доску.
   - Игорь - ботаник, - слабо отбивался капитан, - я про других.
   После этой фразы разговор увял, и мы замолчали.
   Разросшаяся тень от деревьев накрыла берег, из камышей поползла голубоватая дымка, и сразу стало неуютно.
   - Пора по домам, - нарушил гнетущую тишину Игорь, и мы стали подниматься с быстро остывающей земли.
   Часть II.
   Стены.
  
  
  
   Благородный муж, привязанный к домашнему
   уюту, не достоин зваться таковым.
   Конфуций.
  
   Ульяна согласилась на участие Вани в поисках моего коллеги на удивление легко.
   - Пусть свои силы попробует, - ответила она на мою просьбу, переданную через Пелку. - Но я тоже с вами пойду.
   - Я вас одних не отпущу, - подсуетился Жека.
   Вместе с Игорем и охраной, состоящей из Лейтенанта и Потапыча, набралась целая экспедиция.
   Хотя мы были далеко не в самом людном месте, да к тому же в четыре утра по местному времени, нашёлся кто-то, сообщивший в полицию о странной компании, появившейся в парке.
   Знакомое полицейским грозное оружие в руках наших охранников остановило их метрах в трёхстах, зато в парк слетелись десятка полтора машин и окружили нас со всех сторон.
   Тут я понял, что вылазка не удалась, и вынужден был вызвать Ивана. Он тут же откликнулся на мой призыв, узнал - в чём дело, и куда-то исчез.
   Через несколько минут часть полицейских улетела, а оставшиеся развернулись в обратную сторону, давая нам возможность работать без помех со стороны случайных посетителей парка.
   Процессом командовала Ульяна. Поставив Ваню напротив стены, она встала сзади и, обняв сына за плечи, стала что-то нашёптывать ему на ухо. Мальчик застыл, как изваяние, пытаясь разглядеть что-нибудь в гранитном монолите. Так продолжалось минуты две. Вдруг он испуганно вскрикнул и резко отвернулся от скалы, зарывшись лицом в материнский подол.
   - Уходим, - объявил я, и все присутствующие, дружно взявшись за верёвку, по уже отработанной методе, перешли в подземелье через открытое окно.
   Ваню с родителями я переправил на мельницу, а нам комб, через мальчика наблюдавший за тем, что происходило внутри каменной стенки, продемонстрировал, что так напугало мальчишку.
   Зрелище даже без финала было не для слабонервных. Присутствовала полная иллюзия, что ты сам погружаешься в толщу гранита, и плотная, почти ощутимая масса камня обволакивает со всех сторон. Казалось - остановись на секунду и будешь навсегда похоронен в самой середине скалы. Но неожиданно эти страхи отошли на второй план, а всё внимание переключилось на два жёлтых глаза, смотрящих прямо в душу. Это потом, при повторном просмотре, мы увидели фигуру их обладателя, так напугавшего Ванюшу, а сначала были только глаза.
   Радужная оболочка тёмно коричневого цвета с обычным чёрным зрачком и вполне привычной для человека формой, не вызвали бы такой реакции, если бы не жёлтый с красными и зелёными прожилками цвет белков, и почти физически ощущаемая злоба во взгляде.
   Теперь, имея информацию о похитителях, я снова обратился к лабиринту, и началось...
   Сначала мы каждый день посещали места появления подобных людей. Я пишу 'людей', потому что за исключением цвета глаз и слегка зеленоватой кожи, это существо ничем не отличалось от нормального земного человека.
   Но каждый раз это был уже остывший след из прошлого, и мы упирались лбом в стенки, состоящие из твёрдых, неподвластных времени пород.
   Потом эти посещения стали реже, а следы - горячее, но, даже продежурив несколько дней в тревожном режиме, мы всё равно опаздывали на несколько минут.
   Похитители, похоже, искали что-то конкретное: выйдя из скалы, они осматривали местность и тут же ныряли обратно.
   Комп обратил моё внимание, что в некоторые места мы попадали несколько раз, значит, вероятность ещё одного их посещения была довольно высокой. Сами сидеть в засаде мы не собирались, а оставили прямо у выходов болов, в надежде, что ловушка сработает, но время шло, а результата не было.
   Иван тоже не сидел без дела: он прогнал приметы похитителей через базы данных всех входящих в содружество планет и нашёл несколько упоминаний о них, но всё это были хорошо известные нам планеты. Оставалось одно - ждать.
   А вместе с тем пролетело короткое лето, и осень уже посбивала дождём и ветрами почти все листья с деревьев, укрывая ими на зиму корни деревьев.
   Капитан закончил местное расследование, при котором выяснилось, что один из наших стражей на въезде в деревню послал контору с их предложениями со старта, а второй - регулярно стучал обо всех передвижениях через ворота.
   Кстати, информация этого стукача оказалась очень полезной. Он подметил, что вся наша команда практически никогда не ходит через ворота, а поскольку, меня видели в Москве, в райцентре и других местах, могли возникнуть ненужные вопросы. Пришлось купить 'Форд' с тонированными стёклами, на котором Столяр по нескольку раз в день проезжал через ворота, выполняя разные поручения конторы заповедника, при этом невозможно было понять - есть ли кто-нибудь ещё в машине. Парнишку было решено оставить на месте, но комб заблокировал у него воспоминания о разговоре с Капитаном.
   Мебель для, наконец достроенного нового дома, тоже пришлось доставлять обычным путём. И, когда она прибыла, комбу минут двадцать пришлось потратить на обнаружение и уничтожение жучков, напиханных туда людьми неутомимого Самойленко.
   Такое навязчивое внимание со стороны органов уже начинало надоедать, и я обратился к Незнамову с просьбой что-нибудь предпринять. Андрей пошуровал среди своих приятелей и сообщил, что концы уходят очень высоко, поэтому ему надо время, но, если использовать его связи и мои возможности, то задачку эту разрешить можно. И опять надо было ждать.
   В деревне появился новый житель - капитанов друг Олег Моршанский. Если быть точным, то в самой деревне он пробыл всего пару часов, ожидая пока я освобожусь от дел, а потом мы с ним и Капитаном прыгнули в подземелье, где Олег получил оболочку от компа десантного бота.
   После окончания процесса приспособления оболочки он, ещё не открывая глаз, понял, что видит. Не соображая, что делает, он выскочил из бассейна и кинулся к Сергею, обнял его и ... заплакал.
   - Ну, ты чего, Олежка? - бормотал смущённо Капитан, не зная, что делать. - Успокойся ведь всё в порядке.
   - Серёга, прости - я ведь не верил. До последней секунды не верил, - шмыгая носом, повторял Олег, потом повернулся ко мне. - Ой, а я вам Александр Васильевич, даже спасибо не сказал.
   От этой сцены у меня и самого защипало в носу, но кому-то надо было быть твёрдым, и я взял это на себя.
   - Не надо никакой благодарности, Олег. Это абсолютно не моя заслуга: мы практически все тут что-нибудь получили.
   Тут Олег увидел, что стоит перед нами в одних мокрых трусах, смутился и побежал одеваться.
   - Айда домой! - сказал я, когда он подошёл к нам полностью одетый.
   - А можно мне пока остаться здесь? - осторожно спросил Олег. - Я ещё не совсем приспособился к своему новому положению.
   - Да сколько угодно, - ответил я. - Еда в холодильнике, связь через оболочку.
   Это 'пока' затянулось у него почти на три месяца. Олег только выбирался с нами на дело, а всё остальное время посвящал бесконечным тренировкам, осваивая общение с оболочкой. Не упускал он и изучение единоборств по схетской методике и очень скоро далеко обогнал всех остальных членов команды.
   Как объяснил мне комб, дело было не в том, что он оказался намного талантливее других, просто, почти на сто процентов завися от своей оболочки, Олег сумел достичь практически полной с ней гармонии, какая существует только у людей, выросших с этим с младенчества. И, конечно, тренировки по двенадцать часов в день, дали возможность усвоить науку скетов.
   Наступило время появиться у скетского инструктора, чтобы проверить домашнее задание.
   Я решил посмотреть на переэкзаменовку и вскоре пожалел об этом: инструктор глядел на наших бойцов с кислым выражением лица и негромким голосом отдавал команды. Не надо быть провидцем, чтобы догадаться о том, что он скажет в конце испытания.
   Но вот упражнения начал выполнять Олег, заменивший в команде Столяра. Постепенно с лица инструктора исчезла недовольная гримаса, а появилось выражение заинтересованности.
   - Кто это? - спросил он, повернувшись ко мне. - Кто его обучал?
   - Новичок. А учили его наши ребята - твои ученики.
   - Хет, поработай с новичком, - приказал инструктор своему помощнику.
   Хет - высоченный, как и все скеты, парень вышел в круг и застыл в ожидании.
   Олег, стоявший против него, казался мальчишкой.
   - Начали! - махнул рукой инструктор.
   Хет почти незаметно для глаза прыгнул в сторону Олега и... оказался на земле вниз лицом. Он вскочил, отплёвывая попавший в рот песок, и снова бросился на противника. Олег упал на спину и помог Хету продолжить движение, но уже по воздуху. Хет сумел сгруппироваться и, прокатившись по земле словно мячик, тут же оказался на ногах. И уже хотел снова ринуться в бой, но его остановила резкая команда инструктора.
   - Достаточно, - сказал учитель, поднимаясь со своего невысокого помоста.
   Он подошёл к Олегу и осмотрел его мышцы на руках и ногах.
   - Что за трюк ты показал? - спросил он Олега. - Я вас этому не учил.
   - Это бросок из нашей борьбы дзю-до.
   - Это не бросок, а лишь способ перевести дыхание, - покачал головой инструктор и подошёл ко мне.
   - Я прошу прощения за свои поспешные выводы, - сказал он, склонив голову. - Твои люди могут научиться всему - я видел это. Как видно, я - плохой учитель.
  Позволь мне исправить свою ошибку. Через пару месяцев я заканчиваю работу с группой в академии и мог бы заняться твоими ребятами.
   - Рад слышать это. Мы обязательно воспользуемся твоим предложением, - сказал я, с удовольствием поняв, что переэкзаменовку парни выдержали. И не важно, что произошло это благодаря успеху одного человека, для командной победы - важен результат. А остальные, освоившись как следует с оболочками, ещё покажут класс.
   - Как настроение? - спросил я их, когда мы вернулись со Скета в подземелье.
   - Двойственное чувство, - ответил за всех Капитан, - с одной стороны...
   - Знаю я, что такое двойственное чувство, - перебил я его, - это когда теща падает с обрыва в твоём новеньком автомобиле.
   - Очень похоже, - рассмеялся Потапыч. - Главное Олежка показал нам и им, что у нас есть шанс.
   Атмосфера разрядилась и всё стали дружно, перекидываясь шутками, накрывать на стол, чтобы отметить успех. Олег принёс гитару и спел песню Высоцкого о пользе физзарядки.
   - Гомер, - неожиданно сказал Серёга.
   Все повернулись к нему в недоумении.
   - Позывной мы ему ещё не дали, - пояснил Капитан. - Пусть будет Гомер.
   Крещение нового члена команды стало первым тостом.
   Вдохновлённые примером Олега ребята стали усиленно осваивать оболочки
   В случае с Гомером, как говориться: 'не было бы счастья, да несчастье помогло', поэтому было решено устраивать поединки в подземелье, в абсолютной темноте и заткнутыми ушами - видеть и слышать можно только через оболочку.
   Несмотря на то, что мы с комбом притирались самый большой срок из всей команды, когда я попробовал просто передвигаться в подобных условиях, то понял, как ещё мы далеки от полного взаимодействия, а об остальных и говорить было нечего.
   Спарринги проходили в банном зале, и через час практически все, за исключением Олега и меня, взявших на себя роль судей, были мокрыми и с синяками и шишками - оболочки далеко не всегда успевали подстраховать.
   Потом начались поединки, которые проводили между собой комбы, пользуясь телами своих напарников, это было ещё более уморительное зрелище.
   Этот штурм продолжался четыре дня, за это время было придумано много новых идей, как усложнить и разнообразить тренировки. А когда что-то стало вырисовываться, мы решили перейти к прежним индивидуальным занятиям по удобному для каждого графику.
   Время шло, и, наконец, состоялся переезд в новый дом, ну и понятное дело - новоселье. Тётькатя водила баб по комнатам, как заправский экскурсовод и, прямо упивалась их 'охами' да 'ахами'.
   - Значит, при Сашке жить будешь? - ехидно спросила Лизка.
   - Мы с этим не считаемся, но дом записан на меня, - и небрежно показала им документ с подписями и гербовыми печатями, где было ясно прописано, что именно Катя единственная и бесспорная хозяйка.
   Завершив этим эффектным жестом обзор, Тётькатя повела баб к столу, где уже давно томились мужики, стесняясь начинать без команды.
   - Мы тут заждались, Кать, - воскликнула Алёна, завидев входящих в зал женщин, и тут же обернулась к мужикам. - Ну, что застыли, наливайте.
   Пару стопок спустя, неловкость прошла; Воробей растянул меха гармони, и веселье пошло обычным ходом. Присутствовали только деревенские: мельничные не признавали подобных праздников, а парни из команды не захотели вносить неловкость в сложившуюся компанию.
   Подарки были простые: разные полотенца и занавески, вот только Митька отличился.
   - На, Василич. Пусть будут твои, - сказал он, вручая мне лосиные рога.
   Я еле удержался, чтобы не прыснуть со смеху, от двусмысленности его слов, зато Лукич не заставил долго себя ждать.
   -Да, придётся Ленке поработать, чтоб Хряков наказ выполнить, - ляпнул он, не задумываясь, и тут же получил такой тычок в бок от жены, что упал со стула.
   Тут уж все рассмеялись от души. Кто разберёт, над чем смеёшься: над Митькой, Лукичом или хозяином.
   От закусок перешли на горячее, потом мужики дружно отказались от торта, пришлось снова расставлять закусь, а бабы уселись со сладким за отдельным столом напротив огромного экрана телевизора - подоспело время сериала.
   - Эй, потише вы там, неслышно ж ничего, - Веркин окрик, сразу снизил настрой среди мужской половины, и праздник покатился к завершению.
   Пока ещё сдвигались со звоном стаканчики, но продлилось это лишь до конца фильма. После чего бабы дружно встали, отодвигая с шумом стулья, как после окончания сеанса в кинотеатре, и стали прощаться.
   Всплеснула на залитой лунным светом улице песня под Воробьеву гармонь, дружно отозвались на неё деревенские собаки, захлопали двери, и всё утихло.
   Проводив гостей, мы с Леной задержались на крыльце и смотрели на совершенно преобразившуюся от непривычного освещения деревню. Где-то завозились куры, от этого звука залаяла собака, которую дружно поддержали другие. Но вот их дружный хор перешёл в редкие отдельные гавканья; ещё раз, ещё раз - и снова всё стихло.
   - Слушай, Лен, а зачем мне все эти заботы?! Бросить всё и просто пожить для себя.
   - Ну да - сядешь на своё кресло и будешь ловить рыбу, - рассмеялась она, - а вдоль берега будет стоять очередь к тебе на приём. Единственное в чём ты прав, это то, что надо чаще давать себе отдых. Ладно, пошли Санька у Пелки забирать, уже давно спать пора.
   Когда мы возвращались от Пелагеи с уютно посапывающим малышом на руках, реденькое облако набежало на лунный диск и тёмно серые тени как будто ожили, от чего у меня на душе стало как-то неспокойно и захотелось скорее укрыться в доме.
   Пока мы любовались ночью и ходили за сыном, Тётькатя успела всё убрать со столов и уже заканчивала мыть посуду.
   - Куда это вы..., - начала она говорить, появляясь в дверях кухни, но увидела спящего малыша, замолчала, на цыпочках подошла ко мне и аккуратно забрала драгоценную ношу, махнув нам рукой: идите, мол.
   Я отвёз детскую кроватку в Катину комнату, но спать мы не пошли, а вернулись в зал и я, невзирая на малый опыт, довольно ловко растопил камин. Лена принесла с дивана подушки, и мы уютно расположились на ковре, глядя на весело потрескивающий огонь. Тут у двери раздалось царапанье и похожее на кашель бухтение. Пришлось вставать и впускать нагулявшегося Бубна, но его присутствие только прибавило уюта. Так мы и чуть не до самого утра, разговаривая обо всём на свете.
   А может быть это продолжалось бы и дольше, но поленья догорели, рассыпавшись бордовыми углями, из своей комнаты вышла Катя, чтобы подогреть ребёнку питьё и в приказном порядке отправила нас спать.
   Самые странные сны бывают под утро. Мне снилось, что я иду по деревне, а из-за каждого куста, из-под каждого лопуха за мной следят жёлтые глаза. Как только я пытался приблизиться, они исчезали, чтобы появиться в другом месте. При этом слышалось противное хихиканье, ужасно раздражавшее.
   Проснулся я с тревожным чувством схожим с тем, что посетило меня вчера ночью, когда мы возвращались от Пелки.
   Привыкнув уже доверять подобным предчувствиям, я пошёл к Капитану и попросил его удвоить внимание.
   - Есть какая-то информация, - озабоченно спросил он.
   - Сон плохой, - нимало не смущаясь, ответил я.
   Ещё год назад мы оба просто посмеялись бы над таким аргументом, но с некоторых пор понятия, ранее отметаемые с порога, прочно вошли в нашу жизнь.
   - Сделаем. Пошлю ребят патрулировать территорию, - тут Капитан слегка замялся. - Такое дело Саша: опять у Володьки проблемы.
   Я собирался потолковать с лабиринтом, но пришлось заняться земными делами.
  
  
  
   Кто кого ищет?
  
  
  
   Человек находит врагов гораздо легче, чем друзей.
   Фенимор Купер
  
   Наблюдая учёбу и действия команды, я как-то опустил, что все они к тому же просто живые люди, у которых есть близкие и родные.
   Так Капитан в свободные дни навещал родителей, живших с его младшей сестрой в подмосковном городе Одинцово.
   Лейтенант свободное время посвящал сыну. Жена развелась с Шурой, устав от кочевой жизни, и соблазнённая устроенным бытом супруги бизнесмена. Не выдержав такого удара судьбы, Лейтенант начал пить, а после ранения, полученного в Чечне, шалая медсестра в госпитале познакомила его с наркотиками. Бизнесмена убили обрезком трубы в подъезде, когда он возвращался с работы. Убийц так и не нашли, а оставшихся денег едва хватило, чтобы рассчитаться с долгами. Жене пришлось вернуться на работу в школу, и, похоже, она была не против возвращения к первому мужу, поэтому встречам с сыном не мешала, преследуя свои далеко идущие планы.
   Потапыч и раньше не баловал свою костромскую родню визитами, так что и теперешняя его личная жизнь сводилась к посещению вместе со Столяром баров и дискотек в окрестных городках, откуда они возвращались на оболочке, которая контролировала все их действия.
   Вот одно из таких Володькиных приключений и привело меня к очному знакомству с Украинцем. В одну из поездок Володя заприметил очень симпатичную продавщицу в магазине, куда зашёл за продуктами.
   После трёх дней активного ухаживания, ему удалось уговорить Риту посидеть где-нибудь вечером. От самых популярных городских заведений она сразу отказалась, поэтому поехали в тихий загородный ресторанчик при мотеле.
   Всё шло нормально, пока там не появилась компания накачанных ребят с размалёванными девицами. Они заняли отгороженный закуток в другом конце зала, и туда тут же заспешили два официанта.
   Рита сразу побледнела и засобиралась домой. Володя пытался её уговаривать, но всё было бесполезно. За ними в вестибюль вышел парнишка из той компании, причём далеко не самый крепкий.
   - Значит, стоило Пуху на два дня отлучиться, как ты себе нового хахаля завела? - попытался остановить он Риту, не обращая внимания на Столяра, как будто его и не было тут совсем.
   Володька, не привыкший к такому неуважению, сграбастал его за шиворот, поднял в воздух и повернул к себе лицом.
   - Ты что не видишь, что дама не одна? - спросил он полузадушенного хулигана.
   - Ну, тебе, баклан, кранты, - прохрипел тот, не взирая на своё беспомощное положение.
   - Оставь его, Володя, - неожиданно вступилась за парня Рита. - Поехали отсюда.
   Как настоящий джентльмен Столяр, правда, не очень аккуратно, опустил своего оппонента на пол и повёл девушку к машине.
   Там Рита расплакалась и рассказала, что месяца два назад за ней начал ухаживать бригадир из местной группировки по кличке Пух. Здоровенный с длинными руками он напоминал её огромную обезьяну из фильма ужасов и не вызывал никаких других чувств, кроме страха. Все остальные ухажёры мгновенно испарились, и девушка осталась совершенно одна. Правда Пух, уверенный в своей неотразимости, пока не форсировал события, но ей даже страшно было подумать, что он сделает, когда Волчонок расскажет ему о встрече в ресторане.
   Володя отвёз Риту к подруге и велел ей не высовывать носа, а сам вернулся на базу и утром рассказал Капитану, а потом и мне об этом происшествии.
   - А что ты хочешь от меня? - спросил я, когда он закончил своё повествование.
   - Я подвёл уже команду один раз и не хочу этого делать больше, - мрачно ответил Столяр. - Я ж понимаю, что шум нам совсем не нужен, но и девчонку бросить на произвол судьбы не могу. Может забрать её оттуда и поселить где-то в другом месте?
   - И через неделю её будет искать вся милиция.
   - А что делать?
   - Снимать штаны и бегать, - со злостью ответил я дурацкой поговоркой.
   Комб услужливо подсказал мне телефон Украинца, и я позвонил ему.
   - Здравствуйте, Виктор, это вас Можаев беспокоит, - представился я, услышав в трубке невнятное бурканье Украинца.
   - Здорово, Можай! - неожиданно радостно отозвался Украинец. - Чего, опять загремел?
   Он зажал трубку рукой и стал делать какие-то знаки, сидящему рядом Поляку.
   - Да нет, пока на воле.
   - Что значит, пока? Сплюнь - накаркаешь.
   - Во-первых, хотел поблагодарить тебя за поддержку, - я тоже решил перейти на 'ты', так как разговор предстоял неинтеллигентный.
   - Долго ж ты собирался, - хохотнул он. - Ну а во-вторых?
   - Можно я к тебе подскочу - тогда и перетрём.
   - Ишь, как в тюряге говорить навострился, - откровенно потешался Украинец. - Ладно, давай встретимся. Только не у меня, а в кафе 'Калина'. А то я ещё не завтракал. Найдёшь?
   - Найду. Я с пареньком буду - хорошо.
   - А чего, один боишься?
   - Чего мне бояться? Просто разговор и его касается.
   - Ну, давай. Через полчаса в 'Калине'. Скажешь - ко мне.
   Через тридцать минут мы со Столяром стояли перед входом в стекляшку ещё советских времён с поэтическим названием 'Калина'. У входа не было никакой охраны, только у входа в зал дорогу нам, молча, перегородил ногой парень, вольготно развалившийся в кресле, из местами потрескавшегося, дерматина.
   Я не успел ничего сказать, как в проходе показался улыбающийся Поляк.
   - Можай, здорово! - закричал он, как будто увидел закадычного друга, и приобнял меня, похлопывая по спине.
   Надо сказать, что и я был искренне рад видеть товарища по несчастью: как видно, даже один день в тюрьме здорово сближает.
   - Проходи, Украинец сейчас подтянется.
   Обыскивать нас никто не стал, и мы прошли к накрытому столу. Остальные столики стояли вдоль стенок. Следом вошёл хозяин и радостно приветствовал меня, совсем не обращая внимания на Столяра.
   Украинец был невысок ростом, но жилист; фигурой чем-то напоминал Поляка. Вот только неулыбающиеся глаза, напоминали, что за показным радушием скрывается всегда насторожённый хищник.
   - Нам бы наедине поговорить, - мне хотелось поскорей решить возникшую проблему. - Но Поляк нам не помешает.
   Украинец кивнул головой двум, сопровождавшим его парням, и она вместе с Володькой вышли в вестибюль.
   Мы выпили по стопочке 'за знакомство', и я рассказал двум прожженным уголовникам романтическую историю любви продавщицы и охранника.
   - А от меня-то чего надо? - недоумённо спросил Украинец.
   - Да на эту девчонку твой человек глаз положил.
   - И кот же?
   - Как я понял, погоняло его - Пух.
   - Да, влип твой парень, Пух - это серьёзно, - Украинец с усмешкой переглянулся с Поляком.
   - Вот и я говорю: покалечит мой парень твоего бригадира - это ж забот потом не оберёшься.
   После этих слов мои собеседники, уже не скрываясь, покатились со смеху.
   - Ну, вот тебе моё слово: побьёт твой парнишка Пуха, будет у нас в городе за своего, а нет - не взыщи.
   Украинец позвал свою охрану и велел им разыскать бригадира.
   Минут через пятнадцать в зал, в сопровождении двух молодцов, ввалился лоб под два метра ростом полностью соответствующий данному Ритой описанию.
   Украинец отозвал его в сторону и начал тихо объяснять, сложившуюся ситуацию.
   - Приложи его как следует, но сильно не калечь - они ребята нормальные, - закончил он, напутственно хлопнув по плечу своего бойца.
   Пух изобразил гримасу, заменяющую ему улыбку, и согласно кивнул головой, после чего скинул куртку, оставшись в майке с короткими рукавами. Зрелище было впечатляющим: его огромные ручищи, бугрившиеся узловатыми мышцами, казалось, способны были разорвать человека пополам.
   И хотя умом я понимал, что против Столяра ему не устоять, мне стало страшновато.
   - Не устраивай цирка, вроде снимания с него штанов, этих ребят обижать не стоит, - шепнул я Володьке. - Выруби его аккуратно и всё.
   По сигналу Украинца противники сошлись в центре, освобождённого от мебели зала. Конечно, мне хотелось бы описать многораундовый бой с сериями невероятных ударов, но на деле всё было значительно прозаичней. Не доходя до противника, Столяр дёрнулся в его сторону и тут же отскочил назад, а Пух мягко осел на пол и завалился на правый бок.
   Его друзья, приготовившиеся приветствовать победу бригадира, недоумённо, переводили взгляд с поверженного Пуха на Володьку и обратно.
   - Лихо! - покрутил головой Украинец. - Не ожидал. Да он у тебя просто Брюс Ли какой-то. Пух ведь тоже не пальцем деланный - чемпион области в боях без правил. И в турнирах разных не раз участвовал.
   В это время Пух зашевелился и сел на полу, Удивлённо оглядываясь и силясь вспомнить, что тут произошло. К нему подбежали его ребята и хотели помочь подняться, но Пух со злостью отстранил их и встал сам. Подойдя к Украинцу, он сел на стул и стал слушать парня, который на ухо рассказывал ему, что случилось.
   Выждав пока охранник закончит свой короткий рассказ, Украинец махнул официантам, и те занялись обратным превращением спортзала в кафе.
   - Вот теперь можно и перекусить, - сказал Украинец и, подойдя к Володьке, протянул ему руку. - Тебя как кличут?
   - Володя, - сказал тот, отвечая на рукопожатие.
   - А погоняло есть?
   - Столяр.
   - Ну, давай, Столяр, садись с нами. Как и обещал - теперь ты за своего.
   Четверым охранникам накрыли стол чуть в стороне, а нас местный босс посадил так, что Пух и Столяр оказались рядом.
   - Пух, слышал - чего я сказал? - спросил украинец.
   - Да что я - отморозок, какой? - мрачно пробурчал Пух и покосился на Володьку.
   Пить с утра я не очень люблю, но иногда, как например, сегодня - приходится.
  Да и утро уже явно клонилось к полдню, а обед - это совсем другое дело.
   Немного выпив, начали трепаться о том - о сём, пока Поляк, не заявил, что уже сто лет не видел брусники. На это Украинец авторитетно заявил, что на рынке она наверняка есть, и мы отправились втроём на базар за брусникой. А когда вернулись с литровой банкой ягод, я с удивлением увидел, что Столяр и Пух, что-то бурно обсуждают, и разговор у них явно дружеский.
   Увидев нас, Володька встал и отвёл меня в сторону.
   - Не знаю чего делать, Василич, пристал с ножом к горлу - у кого учился?
   Пух тоже встал и подошёл к нам.
   - Я так понял, что без тебя он всё равно ничего не скажет, - начал он со старта, - устрой меня к тому человеку, у которого Столяр учился - никаких денег не пожалею.
   - Поговорю - что учитель скажет, - не стал возражать я, - но, сам понимаешь, решает он.
   Эта скользкая тема напомнила мне, что меня дома ждут дела, и мы стали прощаться.
   - А где машину оставил? - неожиданно спросил Украинец. Что-то я её у кафе не видел.
   - Отпустил шофёра, - тут же соврал я, а про себя отметил, что прокалываюсь на транспорте уже не первый раз.
   - Так может Алик вас подкинет? - кивнул он в сторону одного из своих парней.
   - Было б неплохо, - согласился я, пожимая руки своим новым приятелям.
   - Так я жду, - напомнил Пух, когда я прощался с ним.
   Алик подкинул нас до ресторана со знакомым тупичком и уехал, а мы с Володькой вернулись в деревню.
   Дома меня поджидал Прохор, гонявший с Катей чаи на кухне.
   - И где это ты спозаранку ошиваешься? - спросил он меня вместо приветствия.
   - Володькины дела в городе улаживал.
   - Пойдём штоль к тебе. Вот токо чай допью.
   Он вылил остатки чая на блюдце и шумно всосал его, потом поднялся из-за стола и, кивнув одобрительно Тётькате, вперёд меня пошёл в кабинет.
   Поднявшись на чердак, где я и оборудовал себе пристанище, леший опустился в кресло около стола и стал, как ребёнок, крутиться на нём.
   - Может, скажешь, что случилось? - спросил я, заходя следом.
   - Ты вот чужие дела устраиваешь, - начал он, продолжая крутиться, - а у тебя самого неприятности на носу.
   - Какие - такие неприятности? - спокойно спросил я - уже прошло то время, когда это слово выбивало меня из колеи.
   - Точно сказать не могу, - сказал он, наконец, остановившись. - Я, как почуял в лесу чужих, тут же к Ульяне кинулся, да токо и вода тоже ничего не показала. Дашка хотела через деревья глянуть, а они не пускают - чужую волю исполняют.
   - А это не могли быть те, кого дед допрашивал?
   - Не, те - сопляки, а это сурьёзные ребяты. Я, пока тебя не было, следы искал, так ничего. Тока дух чужой на болоте - тяжёлый.
   Я вспомнил тревожный сон и неприятное чувство ночью, и снова где то внутри заныло от ощущения близкой опасности.
   - Ты, Василич, не журись. Противу тебя им не устоять, да и мы на печке сидеть не будем - уж больно задели они всех нас своим нахальством: распоряжаются на нашем болоте, как на своём собственном, - сказав это, Прохор крутанулся на кресле ещё разок и встал. - Ладно, пошёл я, а ты тут не зевай.
   - Что молчишь? - спросил я комба, как только за Прохором закрылись двери.
   - Очень это всё странно. Охранные болы ничего не видели и не слышали, но и Прохору я вполне доверяю. Надо обращаться к более высокой инстанции.
   До этого я догадался и без комбова совета, так что через минуту сидел в тронном зале, в более удобном, чем раньше, кресле - точной копии того, в котором только что крутился леший.
   Передо мной появился обрывчик на самом краю мыса, отделяющего залив от остального озера. Сначала я подумал, что из земли высунулась палка, но потом понял, что это конец жёсткого каната, а следом выплыл ... призрак. Разобрать конкретные черты я не смог, видел лишь смутные серо-зелёные очертания, но вот жёлтые глаза узнал сразу.
   Фигура поколебалась в воздухе у берега, как бы осматриваясь, и медленно поплыла к моему дому. Метрах в пятидесяти от стены дома призрак остановился, и из его бесформенной головы потянулась колыхающаяся лента прямо к открытой форточке в Катиной спальне. Но внутрь проникать не стала, поплавав некоторое время возле форточного проёма, она втянулась назад, и привидение, вернувшись к обрыву, ухватилось за конец каната и исчезло внутри.
   Сеанс окончился и я, озабоченный вернулся домой.
   Действия призрака очень напоминали разведку, значит не за горами и активная операция, но остался невыясненным вопрос - против кого она будет направлена? Судя по тому, что разнюхивают тут те же люди, что похитили одного из хозяев лабиринта, их цель - я, но для чего им это нужно?
   Дома, я вызвал Ивана и рассказал ему о последних событиях, а комб показал картинки с призраком, извлечённого из моей головы.
   - А ты не думаешь, Саша, что он приходил не по твою душу, а за вторым хозяином лабиринта?
   - За каким ещё вторым хозяином? - недоумённо спросил я, и тут до меня дошло...
   - Они сумели найти тебя, и, видимо, произошло это не без участия пропавшего хозяина. Но одно дело всё время заставлять его, а совсем другое - воспитать преданного сподвижника из несмышленого младенца.
   Страх и злоба - эти два чувства заполнили меня от макушки до пяток, как вода заполняет бутылку. Хотелось бить и крушить, но жёлтоглазые по прежнему отсиживались в какой-то норе недоступной доже всемогущему лабиринту.
   Я поблагодарил Ивана за помощь и пошёл предупредить Капитана, что настало время первого серьёзного испытания для всей нашей команды. Желтоглазые могли появиться уже этой ночью.
  
   Засада.
  
  
  
   Praemonitus praemunitus-
   кто предупрежден, тот вооружен.
  
   Мы всей командой сидели в подземелье и ждали. Догонять пока было некого, а вот ожидание уже вымотало всю душу. Если остальные дежурили со мной по очереди, то окно держать мог только я один. Деревня после некоторых усилий Пелки спала без задних ног. Саму Пелагею я переправил с ребёнком на мельницу, а Игорь в данную минуту вместе со мной смотрел на обрыв, ожидая момента, когда там покажется конец каната.
   Тётькатя, Алёна и малыш спали в своих подземных апартаментах под защитой бортового компьютера. А чем были заняты Прохор и его родня мы не имели не малейшего представления. Из всех мельничных с нами была только Дарья, которая совершенно безучастно сидела в стороне, на протяжении трёх часов глядя в одну точку, где-то в тёмном углу зала.
   - Сейчас полезут, - неожиданно сказала она, и буквально через секунду появился канат.
   Минуту - полторы ничего не происходило, потом из обрыва вылез давешний призрак. Остановившись в метре от воды, он застыл, как собака слегка поводя глазами из стороны в сторону. Убедившись, что поблизости никого нет, призрак махнул рукой, и из-под земли полезли желтоглазые. Их было такое количество, что скоро они заполонили весь берег, и всё шли и шли.
   Вскоре передовой отряд наткнулся на Володьку, с Потапычем, которых я высадил на подступах к своему дому. Кейлские лазеры работали, как резинка в фотошопе, так же беззвучно и так же эффективно.
   Призрак тут же нырнул в глубину откоса, а секундой позже Капитан сжёг канат, и остальная команда встала с лазерами между спасительным обрывом и успевшим выбраться наружу противником. Похоже, эти существа не знали страха смерти. Вооружённые только копьями ножами и арбалетами, они шли под лучи лазеров, сгорая, как мотыльки.
   - Язык! - закричал я, - нужен язык!
   И тут же увидел, что в толпу, как ледокол врезались Гомер и Столяр. Вырубив одного воина, Володька взвалил его на плечо побежал назад, а за его спиной Олег, работая попеременно руками и оружием, отбивался от наседавшего противника. Капитан с Лейтенантом бросились им на выручку, но силы были слишком не равны - толпа буквально захлестнула их.
   В этот критический момент вперёд вышла Дарья и на её лице появилась так знакомая мне маска. Все желтоглазые, как по команде опустили руки и закрыли глаза, потом неожиданно встрепенулись и, выхватив ножи, покончили с собой.
   Я никак не мог въехать, откуда у неё взялась такая сила - подчинить себе несколько десятков людей, но увидел выглядывающих из-за её плеча Прохора и Фёдора и всё понял.
   - Зачем надо было их убивать? - шёпотом спросил я, потрясённый этим побоищем.
   - Это не мы, - так же тихо сказал Прохор. - Наверно у них запрет ещё кого слушать в башке был, а как мы надавили, он и сработал.
   - А чего раньше не появились?
   - Так на болоте прятались. Если б парниша, который первым вылез, нас учуял - только б вы их и видели.
   Пленного, которого комб держал в бессознательном состоянии я, переправил в подземелье, в одну из пещер, не имевших выхода, где им занялся бортовой компьютер. Я же вернулся на берег.
   - А куда этих девать будем? - спросил я мельничных, показав на усеянный трупами берег.
   - Болото большое, - флегматично ответил Прохор. - Федька тебе такие места покажет, где все они сгинут в трясине без следа.
   - Ну, рассказывай, - повернулся я к Фёдору.
   Болото мельничные знали лучше, чем некоторые люди свою квартиру. Уже через пять минут я, ведомый Фёдором, остановил окно на трясине, при свете луны похожей на яму, залитую нефтью. Болы подсветили её и берег озера, и команда уже была готова приступить к трудной и тяжёлой работе, но тут неожиданно появился десантный бот.
   Ребята сначала не сообразили, что это за площадка повисла в воздухе, зато после моих объяснений сразу повеселели.
   Конечно, заниматься погрузкой мертвяков тоже не сахар, но зато за три часа, бот успел сделать четыре рейса, и теперь только чёрные подпалины, оставшиеся от лазеров, напоминали о произошедшем тут скоротечном бое.
   Многие из команды, да и я сам, хотели взять себе туземное оружие на сувениры, но Прохор запретил.
   - Заговорённое оно, - сказал леший, отпихивая ногой экзотичного вида копье, - несчастье принесёт.
   Парни, отложившие было понравившиеся вещички, как по команде, побросали их в общую кучу.
   - Сколько пакостей разных существует, - со злостью пробурчал Потапыч.
   - Это как посмотреть, - пробормотал Фёдор, - вон яд змеиный - уж куда хуже? А сколько болезней лечит.
   Заголосили петухи, но слегка посеревшее небо снова потемнело, и начал накрапывать нудный осенний дождь.
   - Айда, робя, к Митьке. Баньку затопим да и смоем всю грязь с души и тела, неожиданно предложил Прохор.
   - Не, вы идите, а я домой, - отказался Фёдор, зато все остальные отнеслись к предложению Прохора очень заинтересованно.
   - Может подкинуть тебя? - спросил я Фёдора.
   - Мы пешком, - вмешалась Дарья, про которую я как-то забыл.
   - Промокнете, - начал, было, я, но увидел, что говорю им в спины, да и те через минуту затерялись среди деревьев.
   Болы погасли, бот уже давно улетел, и мы, потирая натруженные спины, отправились прямиком к ничего не подозревающему Хряку.
   Прохор ли постарался, или Митька проинтуичил, но встретил он нас на пороге в обрезанных валенках, телогрейке, надетой на белую споднюю рубаху, и брезентовых штанах. Ёжась от промозглого утреннего холода, Хряк с удивлением смотрел на наши, распаренные после тяжёлой работы лица.
   - Пойдём, Мить, будешь меня банному делу учить, - весело сказал, шедший впереди всех Капитан.
   - Вы чего, ребяты, с ёлки упали?! - ошалело вытаращил глаза Хряк. - Какая баня в пять утра?
   - Чего тогда поднялся такую рань? - поддержал Капитана Прохор.
   - А чёрт его знает, - задумчиво произнёс Митька и поскрёб грудь своей фамильной лапищей.
   - Я тоже с вами, если конечно, можно, - поднял руку Гомер. - Всегда хотел научиться топить русскую баню.
   - Да скоко хошь, - Хряк с удивлением посмотрел на незнакомого мужика, который среди ночи не снимал тёмные очки. - Работы на всех хватит.
   К добровольцам присоединился и Лейтенант, который сразу понял, чем мы заполним ожидание, а потому решил, что бригада трудящихся ему ближе.
   Но тут он не угадал - мероприятие как-то не задалось. Нет, мы выпили по паре стопок, но потом появился комб с полученной от пленника информацией, и сразу стало не до водки.
   - На много не рассчитывайте, - сразу предупредил комб, - только мы начали у него в голове копаться, как он забился в припадке и умер, а помочь ему было невозможно - сработал очередной блок.
   Большая часть из того, что успел подсмотреть комп, была посвящена бесконечным молениям в храме, накрытом каменным куполом, удерживаемым огромным количеством колоссальных колонн. Размеры сооружения потрясали воображение: непонятно было, как его могли построить люди воюющие копьями и ножами. Под куполом вполне уместился бы футбольный стадион тысяч на десять зрителей. Молились одновременно около четырёхсот человек, застыв в довольно неудобной позе: они стояли на коленях с распрямленным туловищем, прижав к телу согнутые в локтях руки и опустив вниз голову.
   - Это ж наша тайная речь! - прошептал Прохор, услышав первые звуки их заунывного пения.
   - Так переведи нам, - предложил я ему, убедившись, что комб не может справиться с этой задачей.
   - Это перевести нельзя, - категорично ответил он. - Как можно рассказать другому человеку, что ты, вдруг, услышал в шёпоте листьев или плеске воды.
   Все притихли, пытаясь переварить, приоткрывшееся в этом кирзовом мужичке, совершенно другое, я бы сказал поэтическое, восприятие природы.
   - Так хотя бы объясни - чего они хотят? - прервал молчанье Игорь.
   - Ничего они не хотят, - пробурчал, уже другим тоном, Прохор, - все отдают свою энергию тем трём, что в середине.
   Тут только мы разглядели, что в центре толпы в той же позе, но, повернувшись лицом к остальным, стоят три человека спиной друг к другу, образуя равносторонний треугольник. Эта троица хранила полное молчанье, но иногда, как дирижёры, делали быстрые движения руками, и остальная масса людей послушно меняла тональность своего заунывного пения.
   Экзотический храм с толпами фанатиков был, конечно, захватывающим зрелищем, но его вид не позволял мне открыть окно в этот таинственный мир.
   Комб по быстрому прокрутил картинки из жизни пленника, однако всё это были разные дела в помещениях, прикрытых каменным куполом. И только в конце открылось не очень чёткое, старое воспоминание, как тот выглядывает тайком из-под тента, закрывающего телегу, и видит вечернее звёздное небо. Собственно звёзд как таковых и не было, вместо них виднелись едва заметные на тёмно сером фоне неба штрихи, похожие на тире. Но этой информации лабиринту, видимо, хватило, потому что, как только мы просмотрели этот короткий отрывок, я смог приоткрыть окно и увидел, такой же унылый вид дневного неба, покрытого сплошным белесым маревом, сквозь которое проглядывало белое тускловатое солнце.
   Моё известие, что лабиринт нашёл-таки мир желтоглазых, вызвало настоящий восторг. Володька тут же сорвался бежать во двор сообщить банной бригаде, что цель найдена. И снова зазвенела посуда - как не отметить такое значительное событие.
   Мы с Игорем, не боясь позора, причислили себя к слабакам и ждали в предбаннике, пока сойдёт первый жар. Молодёжь, понятно, ринулась осваивать экстремальные температуры и полезла на полку к Хряку, но очень скоро поняла, что это занятие им не по зубам. Володька, правда, просидел минут десять на верхней полке пол защитой оболочки, удивив Митьку, но подошедший Прохор сразу расколол обман, не увидев на его теле, ни капли пота. Пришлось Столяру обучиться работе с веником, ублажая разомлевших зубров.
   Настал черёд и 'слабаков' изведать на себе Володькино новоприобретённое умение. Потом пили пиво и квас, снова бегали выпаривать его, пока, наконец, совершенно сомлевшие не осели за чаем в Митькиной избе.
   Ночное сражение и противная работа по уборке территории почти исчезли из памяти, смытые вместе с грязью и копотью, и мы смогли спокойно обсуждать предстоящую спасательную операцию на планете желтоглазых.
   Постепенно природа взяла своё, и наша компания начала разваливаться, как снежный ком под лучами солнца. Уснул на Митькиной кровати намахавшийся веником Валодя, прикорнул на диванчике Олег. Незаметно исчез по своему обычаю Прохор, выйдя с Митькой на крыльцо и не вернувшись. Капитан хотел разбудить уснувших, чтобы забрать их домой, но Хряк не дал.
   - Не перебивай сон ребятам, - остановил он Серёгу. - Дыру в койке не продавят. Да и сами тут укладывайтесь - охота под дождь выходить.
   Идея понравилась, и ребята стали устраиваться, где придётся, а я под шумок закинул Игоря домой и прыгнул к себе в кабинет.
   Наличие обустроенного пристанища полностью примирило меня с новым жилищем. Я перенёс сюда все свои любимые книги из московской квартиры, хотя прекрасно понимал, что читать их, скорее всего, не буду. Они важны были, как вехи или символы моей прошлой жизни, от которой я не собирался отказываться, несмотря на бурное, полное приключений настоящее.
   Дома я открыл окно на планету желтоглазых и заглянул в этот загадочный мир, который даже с помощью лабиринта разыскал с таким трудом. Его необычность тут же подтвердилась. Окно я мог сдвинуть всего на пару метров, потом оно застревало, как зависший компьютер и приходилось закрывать и открывать его заново. Тогда я прыгнул в подземелье, и, открыв окно, повёл туда на тросе зонд с десантного бота. Сразу за окном зонд рухнул на землю. Когда же нам удалось втащить его обратно в пещеру, обнаружилось, что в нём почти не осталось запаса энергии. Согласно приборам двигатель всё время работал, но энергия не доходила до двигательных агрегатов, а проваливалась по дороге в какую-то дыру.
   Зато порадовало, что сила тяготения почти равна земной, а воздух пригоден для дыхания. Значит, команда сможет работать на планете без скафандров, если бы было иначе я не смог бы переступить обрез окна.
   Я вернулся домой и, чувствуя, что всё равно не усну, отправился к озеру. Сидел на берегу и размышлял, как всё связано. Я взялся найти своего коллегу Джеба, а оказалось, что тем самым защищаю свою семью от желтоглазых уродов, со странной планеты с искажёнными законами физики. Вспомнил, как заглядывал в окно моего дома зелёный призрак с горящими глазами, и сердце гулко забилось. Скорей бы день, чтобы можно было что-то предпринять. И я не успокоюсь, пока не остановлю эту желтоглазую сволочь.
  
   Разведка боем.
  
  
  
   Чтобы дойти до цели, надо идти.
   Оноре де Бальзак
  
   Крышка стола, сделанная из твёрдой породы дерева, носила на себе тёмные следы славных гулянок. Старания плотной девицы, чистившей стол утром скребком, привели к обратному результату: разводы въевшихся в древесину пятен обрели более чёткие границы. Но это, похоже, совершенно не смущало, ни её, ни пока ещё редких посетителей постоялого двора.
   Сергей, сидевший один за столом, способным вместить целую компанию, расправлялся с жареной птицей напоминающей курицу, запивая еду кисловатым, но вполне терпимым вином. Непривычные вкусу специи капитан не трогал, а вот местный способ есть хлеб, макая его в растопленное масло, ему даже нравился. Тем более что тяжёлую плотную массу, называемую тут хлебом, трудно было прожевать, предварительно не размягчив в чём-нибудь. Среди овощей найти привычные аналоги было труднее - уж очень они отличались по всем параметрам: форме, цвету и вкусу, но это препятствие уже было преодолено.
   В первый день он около часа наблюдал из своей комнаты через бола за приёмами поглощения пищи, чтобы не попасть впросак непосредственно за столом, а уж с выбором блюд пришлось, понятно, экспериментировать.
   Сразу по прибытии на место, после нескольких неудачных попыток Капитан нашёл пройдоху из местных по имени Синаир, согласившегося за хорошие деньги узнать, что можно, о желтоглазых.
   Всё равно основную придётся делать самому, поэтому Серёга жил тут уже неделю, вникая через бола в особенности местной жизни и делая редкие вылазки, чтобы закрепить эти знания на практике. Но пока ещё не пропала надежда, что нанятый им человеком сумеет выполнить порученную ему работу и немного прояснит творящиеся здесь странности.
   Сергей уже стал своим для постоянных посетителей. В первый день его попытались проверить на прочность, но, когда он слегка поучил на заднем дворе троих местных бузотеров, его зауважали и больше не приставали. А слегка побитые им парни приветствовали его теперь, как давнего знакомого.
   Впрочем, Капитан мало отличался от остальной публики. Одежду мы с ним выбирали по ночам в местных лавочках, оставляя на прилавке деньги, язык помог освоить комб, а внешне аборигены практически неотличимы от людей. Вот разве что выбритая до блеска голова капитана отличалась от буйных причёсок жителей этого района (пользоваться дорогими услугами цирюльника им было не по карману) и подошла бы больше обитателю богатого дома расположенного на горе, чуть пониже замка.
   Приходилось играть в шпионов - техника на этой планете не работала. Луч мощного бластер кейлов, способный разрезать напополам танк, был тут не сильнее чем фонарик, а болы могли вести передачу с расстояния не более ста метров. Даже комб не давал гарантии результативной работы и защиты. Не было пока у него и чёткого объяснения этой аномалии. Правда, свежий ветерок, разогнавший как-то ночью туманную пелену, заменяющую здесь облака, дал возможность увидеть небо, на котором вместо звёзд видны были светящиеся чёрточки разного размера, что указывало на необычность окружающего планету пространства.
   Поэтому Капитан сидел безвылазно в своей убогой гостинице и ждал. Уроки комба и редкие вылазки в город тоже были не действием, а формой ожидания, но другого пути не было: без знания местных условий и в отсутствии технической поддержки он почти наверняка спалился бы в первый, же день. Конечно я не оставлю его в беде, но скандал насторожит тех, кого группа ищет уже больше года.
   От этих невесёлых мыслей Сергея отвлёк комб, получивший сигнал от бола, что к воротам трактира приближается местный жителем, согласившимся поработать на капитана.
   Стройный и гибкий как гимнаст парень шёл, беззаботно насвистывая, к трактиру в предвкушении хорошего ужина и обещанного вознаграждения. Что-то в его поведении насторожило Сергея: уж очень оживлённым был Синаир, показавшийся Поспелову в первую встречу чрезмерно осторожным.
   Шпион тем временем уже вошёл в трактир и замер на пороге, вертя головой. Капитан приподнялся и махнул ему рукой.
   Увидев Сергея, новый посетитель радостно улыбнулся и направился к столу. Усевшись напротив капитана, он тут же нетерпеливым жестом подозвал служанку.
   Синаир заказал себе обед, которого хватило бы на троих, и стал жадно поглощать еду, с шумом отхлёбывая пиво из литровой кружки. Как видно правила хорошего тона существовали даже в этой забегаловке: на их столик стали оглядываться посетители явно недовольные такими манерами.
   Зато благодаря этой скорости обед закончился очень быстро. Правда, гость попытался ещё что-то заказать, но Сергей решительно пресёк это:
   - Пойдём наверх, закончим с делами, - решительно сказал он, - а потом, если захочешь, продолжим.
   Сергей кинул на стол несколько монет и, не оглядываясь, стал подниматься наверх. Синаир с неохотой поднялся и отправился следом. В дверях Поспелов пропустил спутника вперёд и закрыл дверь на засов.
   Капитан хотел поощрительно хлопнуть информатора по плечу, но рука отказалась ему повиноваться, а ноги неожиданно сделали резкий прыжок в сторону. В ту же минуту Синаир захрипел и стал заваливаться набок. Глаза его закатились, и по неестественной позе обмякшего тела Сергей понял, что перед ним труп.
   - Яд, - коротко пояснил комб. - Мне его ненормальный метаболизм сразу показался подозрительным, и я провёл предварительную проверку. Если бы ты коснулся его голой рукой, то тоже мог получить порцию.
   - А что нам теперь с ним делать? - спросил обескуражено Сергей.
   - Через десять минут токсин распадётся, - уверенно ответил комб. - и мы сможем эвакуировать тело.
   Выждав для верности минут пятнадцать, Сергей взял появившийся прямо из воздуха кусок полиэтиленовой плёнки, завернул в неё ещё не остывшее тело незадачливого шпиона и взвалил его на плечо.
   Я подал ему руку, Капитан сжал её, как при рукопожатии и, шагнув вперёд, перепрыгнул в подземелье. Чтобы не было лишних разговоров, жильё было оплачено вперёд. Хозяина постоялого двора интересовали только деньги, а откуда приходят и куда деваются постояльцы, его абсолютно не интересовало.
   Тело незадачливого шпиона с планеты Невия сгорело под лучом бластера в тёмном уголке подземелья, а Сергей с Игорем плотно засели в банном зале, изучая информацию бола, путешествовавшего с Синаиром.
   В портовый город Приям Капитан пришёл по дороге, на которую по воспоминанию желтоглазого открыл окно лабиринт. Мне пришлось идти вместе с ним и, примерно, каждый километр возвращаться в подземелье, чтобы не потерять связи с лабиринтом. Это здорово замедляло наше передвижение, но пустить Капитана в свободное плавание я был не готов. Шли мы по ночам, чтобы не привлекать внимание местных жителей необычным видом и одеждой. К тому же пешком тут ходили по дорогам, похоже, только нищие. Остальные путники собирались в караваны до нескольких десятков человек и передвигались от одного постоялого двора до другого исключительно в дневное время.
   Мы догадывались для чего эти меры предосторожности, а на третью ночь убедились в своей правоте. Примерно часа в да ночи, когда одна луна уже зашла, а вторая только показалась над горизонтом, у нас за спиной раздался частый звук копыт. Местные лошадки отличаются от земных наличием небольших рожек между ушами, вытянутыми вперед, как для поцелуя, губами и норовом, по сравнению с которыми, осёл - милое и покладистое животное. Пожалуй, нам хватило бы времени, убежать в лес, но идея была совсем другая.
   Вскоре нас нагнали пятеро всадников. Луна поднялась уже высоко и давала достаточно света, чтобы разглядеть их. Все они были вооружены дубинами, окованными железом и у каждого на поясе висел тридцатисантиметровый нож в кожаных ножнах. Железные шапочки, размером с крышку супницы с острым штырьком на конце придавали этой пятёрке вид регулярного воинского подразделения. Это потом мы узнали, что местные феодалы не гнушались разбоем и частенько посылали свою дружину на большую дорогу, а сейчас разве что удивились организованности разбойников.
   - Быстро встали на колени, - противным сиплым голосом проорал один из них, обогнав нас и перегородив корпусом лошади дорогу.
   Его товарищ отрезал нас от леса, а остальные спешились сзади. Мы встали на колени, как приказал разбойник, и, изобразив покорность, ждали развития событий.
   - Деньги, ценности, оружие - на землю, - снова крикнул, тот, что был впереди.
   - У нас ничего нет, уважаемый, - тихо и даже жалостливо пробормотал Капитан.
   Не ожидавший от него таких актёрских способностей, я чуть не испортил всё дело, но сумел сдержать смех, почти до крови прикусив губу.
   Позади один бандит остался с лошадями, а двое других направились к нам, намереваясь устроить обыск. Когда до них оставалось метра два, Капитан кинул заранее припасённый камень точно в лоб разбойнику, отрезавшему нас от леса, и, прыгнув вперёд, повалил Сиплого вместе с конём на дорогу.
   Пока я разбирался с поверженными всадниками, Серёга, точными ударами уложив двух пеших в придорожную канаву, успел поймать за ногу последнего, сумевшего вскочить на лошадь и попытавшегося удрать.
   Ночь была прохладная, но беспокоиться об их здоровье нам даже не пришло в голову. Быстренько раздев всю пятёрку догола, собрав оружие и амуницию, мы, подхватив под узды коняшек, зашли в лес и переправились в подземелье. Теперь у нас была местная одежда, а главное лошади: очень надоело идти пешком по ночам.
   Торопились не зря - минут через десять подоспела основная банда из двадцати человек и, еле перемежая вспышки злости шутками над незадачливыми грабителями, дали оклемавшимся грабителям кое-какую одежонку. Человек десять под предводительством Сиплого кинулись было искать нас, но дошли только до каменистой осыпи у подножья горы, где следы затерялись среди валунов. Хотя луна и была ещё высоко, разбойники повернули назад: в глубине леса царил такой мрак, что ничего не видно было на расстоянии вытянутой руки - какие уж тут поиски.
   - Ты смотри! - воскликнул Капитан, когда мы утром стали наблюдать за караванами. - Похоже мы с тобой местных ментов грабанули.
   - Какие менты? - возразил я. - Они с нас в первую очередь деньги потребовали. Это был типичный гоп-стоп.
   - Вот я и говорю - менты, - рассмеялся Сергей. - Если серьёзно: смотри у всех охранников одинаковые цветные рубашки, а у остального народа - белые.
   Действительно, верхняя одежда у всех путешественников была одинакового серого дерюжного цвета. Встречались, правда, накидки других цветов, но это был первый признак богатого человека, и таких было совсем не много. Зато у всех охранников рубашки были схожих оттенков, чтобы сразу было видно, к какому местному аналогу ЧОПа они принадлежат. Так что здесь Серёга был прав: пять тёмно-синих рубах, лежащих на полу, мы сняли с членов какого-то военизированного подразделения.
   Земная химия легко справилась с инопланетной краской, а если учесть количество грязи сошедшей с одежды во время стирки, то теперь её не признал бы за свою даже старый владелец, столкнись мы с ним нос к носу.
   Пока стиральная машина занималась нашей новой одеждой, десантный бот решал экономическую проблему. У грабителей мы нашли кошельки с серебряными и медными монетами, вот бот и соорудил нам по небольшому мешочку каждого вида и даже поцарапал и состарил их, так что они теперь ничем не отличались от настоящих, побывавших во многих руках и кошельках.
   Наконец всё утряслось и мы с Капитаном как-то к вечеру появились недалеко от одного из постоялых дворов, мимо которого прошли два дня назад.
   - Вы чего на речке полдня провели? - простодушно спросил работник, забиравший наших коней.
   - Как ты догадался? - нашёлся Капитан.
   - А чего тут догадываться, - довольный произведённым впечатлением улыбнулся парень. - 'Горелое подворье' в пяти часах езды, а кони не устали, и пыли на них нет.
   - Башка у тебя варит, - одобрительно заметил Капитан и, вместо положенной в таких случая одной медной монеты, дал юному сыщику - две.
   Конюх рассыпался в благодарности, ведь и одна монетка была не обязательной, и давали её далеко не все. Похоже, сегодня за своих коней мы могли быть спокойны.
   Пару дней на постоялом дворе дали нам возможность привыкнуть к местным, а им - к нам. У купца одного из караванов мы купили крытую повозку и, похоже, здорово переплатили. Торгаш сразу после сделки засуетился, смылся с глаз долой, а вскоре благополучно отбыл в дорогу. Но нам эта покупка дала возможность, не привлекая внимания, совершать прыжки на Землю и обратно, не выходя при этом за радиус действия лабиринта.
   Утром Капитан, изрядно поторговавшись, чтобы не выглядеть полным придурком, пристроил нас к очередному каравану.
   Дальнейшая дорога прошла без приключений. Я, сказавшись больным, вылезал из повозки только к ночи на постоялых дворах, но это особенно никого не интересовало. Большинство путешественников были знакомы друг с другом и коротали дорогу, рассказывая последние новости об общих знакомых или о знати, имена которой известны были всем. Пытались пару раз заговорить с Капитаном, ехавшем на облучке нашего скромного экипажа, но, наткнувшись на его нарочито угрюмый взгляд, отъезжали в сторону.
   Таким образом, меньше чем за неделю мы добрались до портового городка Прияма. Капитан устроился на постоялом дворе, а я с лошадками вернулся в подземелье. Точнее в подземелье вернулся только я, а коняги обосновались на островке с сочной изумрудной травой посреди Большого болота.
   Сергей начал осторожно прощупывать почву, чтобы выяснить что-нибудь о желтоглазых, и с первых же шагов мы имеем на руках труп соглядатая.
   Я сидел в своём кабинете под крышей нового дома в состоянии близком к трансу, в который раз переживая картину гибели Синаира. Мне уже приходилось сталкиваться со смертью во время покушения, когда погиб старший лейтенант ГИБДД. Но я видел всё издалека, да и сам был настолько потрясён происходящим, что это коснулась моего сознания как-то вскользь. Погибли и два инопланетянина, но от них не осталось даже останков. А тут всё происходило прямо у меня на глазах, можно сказать в нескольких метрах. Только что передо мной сидел весёлый глуповатый парень, а через минуту на пол упало его отравленное тело. А если бы что-то подобное произошло с Капитаном?! Да, такого я просто представить себе не мог. В книгах и фильмах герои максимум роняют скупую слезу на тело друга, а на трупы врагов просто не обращают внимания. Видимо, при некоторой привычке, имея реальный военный опыт, возможно, очерстветь до подобного состояния, но для меня это было потрясением. Я всерьёз задумался - не много ли на себя взял? Может быть, стоит пока не поздно отказаться? В любом случае надо поговорить с Иваном.
  
   Дыханье за спиной.
  
  
  
   'Загад не бывает богат'.
   Поговорка.
  
   Хочешь рассмешить бога - расскажи о своих планах. То, что вчера ещё казалось мне таким важным, и требовало немедленных решений, вдруг стало далёким и прошлым. Я на примере понял, как приходит военный опыт, ведущий к огрублению души. Дальнейшие события не только отвлекли меня от того, что случилось с Синаиром, но и вообще от всего происходящего на Невии. С Иваном говорить, правда, пришлось, но совсем по другому поводу. Однако, по порядку.
   Устав от ночных переживаний, встал я поздно. Спал бы и дальше, но меня поднял звонок Анисима.
   - Нас могут слушать? - спросил авторитет, даже не поздоровавшись.
   - Можешь смело говорить, - уверил я его, сразу насторожившись.
   - Тут ко мне насчёт тебя на кривой козе подъезжали. Я их, конечно, послал, но людишки очень гнилые - ты бы поостерёгся.
   - Мне тут на базе они не страшны, я скорее за тебя беспокоюсь.
   - Я им не по зубам, как раз собираюсь съездить к хорошим людям, пробить эту тему, - авторитет разговаривал со мной на ходу, похоже торопился.
   Я видел, как Анисим подходит к машине, и шофёр уже приоткрыл ему переднюю дверь, поэтому решил подождать, когда он сядет, чтобы подробно расспросить, кому я ещё понадобился. Но тут вмешался комб.
   - Бомба! Сейчас рванёт! - заорал он в трубку моим голосом.
   Авторитет среагировал мгновенно, но вместо того, чтобы бежать, прыгнул вперёд, схватил в охапку шофёра и свалился вместе с ним в расположенный посреди двора фонтан.
   Рвануло так, что тяжёлую бронированную машину подкинуло в воздух. Слава богу, она полетела в другую от фонтана сторону, но жаркое пламя взрыва, успело лизнуть падающие в воду фигуры.
   Я ринулся в окно и ударился ногой о преграду, а через минуту взорвался бензобак. Проход открылся, и я выпрыгнул во двор. Вокруг догорали остатки машины, а у забора потихоньку разгорались кусты. Я вытащил из фонтана Анисима и шофёра, и комб тут же очистил им дыхательные пути от воды. Подъехала вызванная оболочкой скорая, и около чуть живых пострадавших засуетились врачи.
   - Пора уходить, - шепнул комб, - милиция на подходе.
   Пришлось скрыться за приоткрытой дверью дома и вернуться к себе.
   - Надо им помочь, - приказным тоном заявил я.
   - Всё необходимое уже сделано - жить будут, - спокойно ответил комб. - Выздоравливать они должны постепенно, без чудес, а чтобы всё было в порядке, я прослежу.
   Успокоившись, я пошёл к Митьке и, вызвав Капитана на улицу, рассказал о том, что произошло.
   - Закинь меня в Москву, Саша, - попросил он, немного подумав.
   - Нечего там делать, - попытался я его урезонить. - Попадёшь на карандаш и будешь связан по рукам и ногам. А этого мы себе сейчас позволить не можем. Да и что там можно сделать - вот оклемается Анисим, скажет, кто это сделал, тогда и разберёмся.
   - Да он после такого может месяц в себя не придёт, а мы так и будем ждать у моря погоды? А если кто доделать работу решит?
   - Поверь мне, комб уже поработал над ним, да и дальше в стороне не останется, а вот насчёт безопасности та прав. Болов мы, конечно, поставим, но и охрана не помешает. Подымай ребят.
   Полтора часа суеты в больнице, куда скорая отвезла Анисима, и в палате соседней с отделением интенсивной терапии оказались два новых больных: Лейтенант и Потапыч. Капитан же отправился в родную бригаду и быстро прибрал все дела к рукам, убедительно объяснив несогласным, кто в доме хозяин.
   Я вызвал Ивана и рассказал ему о бурных событиях последних суток.
   - Ну, молоток! - заорал он, узнав, что я уже вычислил, где находится Джеб. - Не зря я в тебя верил. Остальное дело техники.
   - Но придётся подождать, - охладил я его. - Друзей в беде не бросаю.
   - Ты про этого бандита? - Иван даже поморщился. - Ничего с ним не станет, сам говорил - комб его уже подлатал. А у тебя неизмеримо более важная задача.
   Такое Крайний прагматизм слегка покоробил меня.
   - Если торопишься, собирай войско и выручай своего друга. Я думаю, туземцы с копьями не серьёзная преграда для Объединённого флота, а я займусь тем, что важнее для меня.
   - Ладно, как знаешь, - согласился Иван, поняв, что я настроен весьма решительно, и исчез.
   Я сидел у себя в мансарде, когда комб обратил моё внимание на ситуацию, как мне показалось, прямо связанную с покушением на Анисима.
   В мою квартиру влезли два типа, легко открыв дверь и отключив сигнализацию, и начали планомерный обыск. Чего-то подобного я ждал уже давно и заготовил им сюрприз: комб подал сигнал тревоги на пульт в управление вневедомственной охраны. Почти сразу моим непрошенным гостям позвонили на мобильник и предупредили об опасности. Они кинулись к выходу, но тут их ждал второй сюрприз: комб заклинил замок, и открыть его было невозможно. Вид из окна тоже не доставил им много радости, там уже стояли два милиционера с автоматами и, облокотившись на машину, наблюдали за окнами, а по лестнице поднималась группа захвата.
   Через десять минут грабители в наручниках ехали в ближайшее отделение милиции. Там их поместили в обезьянник до начала допроса.
   Но допрос не состоялся - приехали трое молодых людей в штатском и, предъявив удостоверения сотрудников ФСБ и ещё какие-то бумаги, сообщили, что забирают злоумышленников с собой. Свой интерес объяснили тем, что хозяин квартиры известный за рубежом представитель общественной организации: мол, эти двое не грабили, а готовили провокацию, направленную на подрыв авторитета нашей страны в глазах мировой общественности. Дежурному офицеру осталось только козырнуть и отдать задержанных в руки более авторитетной организации.
   Однако машина с фсбешниками отправилась не на Лубянку, а подкатила к симпатичному особнячку, где их встречал уже знакомый мне полковник Самойленко.
   - Ну что, специалисты грёбанные? - мрачно спросил он двух домушников, освобождённых от наручников. - Позорище! Попались как сявки!
   - Что хотите, говорите, товарищ полковник, но что-то тут не то, - покачивая головой, возразил тот, что был постарше. - Сигнализацию стандартная, и я её отключил.
   - Ты хочешь мне сказать, что в панельной однокомнатной квартире стоит сигнализация, неизвестная нашему техотделу? - уже заводясь, прорычал Самойленко. - Так какого хера вы делали, когда подходы изучали?
   - О типе сигнализации написано в договоре с УВО, и внешний осмотр подтвердил это, - продолжал оправдываться старший. - Как видно её уже потом переделали.
   - А вы что - не проверили такую возможность? На договор понадеялись?
   - Проверяли, но наши приборы ничего не показали, а техника у нас самая совершенная. Тут что-то принципиально новое.
   После этих слов подполковник призадумался и отпустил незадачливых скокарей, а сам стал звонить Миронову.
   - Разрешите доложить, товарищ полковник?
   - А тебе есть, что докладывать, Петя? - Миронов говорил тихо и как бы с участием, но лицо Самойленко от этого тона передёрнуло нервным тиком, но он взял себя в руки и спокойно пересказал события сегодняшнего вечера.
   - Это намного серьёзнее, чем мы думали, - подытожил свой рассказ подполковник. - Идёт какая-то непонятная мне игра, а я, сам знаешь, не первый год замужем.
   - Минут через десять зайди в кабинет, - уже нормальным голосом приказал Миронов, и, положив трубку, тут же стал названивать по другому телефону. На другом конце к аппарату подошёл человек, перед которым начальник ГРУ вытягивается по стойке смирно, и я понял, что мои надежды на помощь Незнамова совершенно не реальны.
   - Неудача, - коротко сказал Миронов.
   - С этим можно было и не звонить; работайте, - сказал чиновник и отключился. - И хватит церемониться.
   Выждав десять минут, как и было приказано, подполковник подошёл к двери, взялся за ручку и получил в ладонь не смертельный, но весьма ощутимый электрический разряд. И в ту же секунду зазвонил телефон внутренней связи. Потирая ладонь, Самойленко подошёл к столу и снял трубку.
   - В следующий раз будет двести двадцать, - сообщил я опешившему подполковнику.
   Понятное дело - я блефовал, никого убивать у меня и в мыслях не было.
   - Кто это говорит? - спросил Самойленко, хотя уже всё понял, просто хотел выиграть несколько секунд, чтобы сообразить, как вести себя дальше. Лоб его покрылся испариной, и он, переложив трубку в левую руку, стал расстёгивать верхнюю пуговицу рубашки.
   - Не притворяйся, подполковник, ты узнал меня, - для этой беседы я перебрался в пещеру прибытия, так как разговор предстоял жёсткий, и мне не хотелось прерывать его, если Лена вздумает подняться ко мне.
   - Предположим, - согласился Самойленко, ослабив галстук и восстановив дыхание.
   - Боюсь, что скажу заезженную фразу, но ты, похоже, не понимаешь - куда ввязался, - я нарочно нагнетал атмосферу, давая работать его фантазии. - Ты даже амбразуры не найдёшь, чтобы прикрыть её своим телом. Поэтому не строй из себя героя и, если хочешь, чтобы твой друг остался жив, расскажи ему признаки инфаркта миокарда - этим ты поможешь и ему, и себе.
   После этого я вкратце перечислил ему несколько симптомов инфаркта. Неожиданно эта идиотская просьба слегка подбодрила моего собеседника.
   - А если я не сделаю этого? - с вызовом спросил он.
   - Сейчас речь идёт не о твоём, а о его здоровье - так что лучше не рискуй.
   Не успел я отключиться, как телефон подполковника требовательно затрезвонил.
   - Что случилось, Петя? С кем ты там разговариваешь?
   - Иду, - коротко ответил Самойленко и вышел из кабинета (а дверную ручку, прежде чем взяться за неё, пару раз потрогал пальцем!).
   - Только что мне по внутреннему телефону звонил наш фигурант, - войдя в кабинет, сообщил он начальнику, не дав тому даже открыть рот.
   - Что...о? - Миронов даже привстал со своего места.
   - Наверняка это какие-то компьютерные трюки, - прервал его подполковник, но у меня есть от него для тебя сообщение.
   - Послушаем, - шеф снова сел на своё место, давая понять, что готов слушать.
   - Первым признаком инфаркта миокарда, - спокойно начал Самойленко, - является давящая, сжимающая боль в груди (при этих словах Миронов прижал правую руку к сердцу и откинулся в кресле), которая часто распространяется на левую руку, шею, челюсть или....
   Тут до подполковника, наконец, дошло, что его друг повторяет все его слова на деле, хватаясь попеременно за называемые им части тела. Он кинулся к начальнику, почти сползшему на пол, и уложил его на полу, подложил под голову свой пиджак. Позвонил по громкой связи дежурному и приказал вызвать скорую, а сам стал снимать с Миронова галстук и расстёгивать ворот рубахи.
   Больной задышал ровнее и вскоре открыл глаза.
   - Что случилось, Петя, - слабым голосом спросил он.
   - Да у тебя, Сева, что-то сердце прихватило, - участливым голосом ответил ему Самойленко. - Но ты молодцом! Похоже - оклемался уже.
   - Да, да - больно было, - подтвердил Миронов, пытаясь подняться и показать, где у него болело.
   - Лежи, не двигайся, - удержал его подполковник, - сейчас врач приедет, и всё у тебя будет в порядке.
   Глядя на эту картину человеческих страданий, я ощутил стыд почти физически, хотя прекрасно знал, что никакого инфаркта не было и в помине - это бол воздействовал на определённые участки мозга, чтобы вызвать симптомы сердечного приступа. Я явно переоценил себя, ввязавшись в игру по их правилам. Но начатое надо было доводить до конца, и я позвонил в кабинет Миронова
   - Слушаю, - схватил трубку Самойленко, думая, что звонят насчёт врача.
   - Это опять я...
   - За это, сука, я тебя достану, - заорал он в трубку, не дав сказать мне ни слова.
   - Да успокойся ты, не было никакого инфаркта. Обыкновенное внушение, причём передал его ты. Через минуту твой друг будет, как огурчик, - я знал, что разрушаю этими словами всю задуманную игру, но продолжать её было уже не в моих силах. - Считай это предупреждением.
   Подполковник обернулся и увидел, что его друг Сева, встаёт, как ни в чём не бывало, с пола и с удивлением оглядывает свой помятый костюм, расстёгнутую рубашку и распущенный галстук. Не говоря ни слова, он бросил трубку на телефон, подобрал свой пиджак, и, налив минералки из пластиковой бутылки, сел на стоящий в сторонке диван.
   - Обморок у тебя был, - шумно выдохнув, сказал Самойленко.
   В это время опять раздался звонок.
   - Какой врач? Не надо никакого врача - всё в порядке, - сказал дежурному снявший трубку Миронов вышел из кабинета, и через несколько минут вернулся умытый и даже причесанный с аккуратно завязанным галстуком и уселся на своё рабочее место.
   - Я получил добро на экстраординарные меры, - перешёл полковник к делу, как будто ничего не произошло.
   - Дурак ты, Сева, - неожиданно рассмеялся Самойленко. - В генералы метишь. Да вот только посмертно звания не дают, и деньги не дают. Может орден дадут, но тебя это уже не обрадует.
   - Ты чего несёшь!? - взвился Миронов. - Если думаешь, что наша дружба позволяет тебе....
   - Какая дружба, Сева? Разве можно считать дружбой выпитую вместе цистерну водки? - подполковник резко поднялся с дивана и направился к дверям. - Завтра подам рапорт, и попробуй не подпиши, а говно своё хлебай сам.
   Он вышел из кабинета, аккуратно прикрыв дверь, постоял немного в раздумье и направился к выходу из здания.
   Не думаю, что бывалый оперативник испугался моих угроз, тем более, что я сам своими последними словами и действиями не оставил от них камня на камне, показав свою неспособность идти до конца. А может быть именно эта слабость обыкновенного человека, влипшего во что-то непонятное, и пытающегося защитить свою семью, как в зеркале отразила всю никчемность и безыдейность жизни когда-то храброго и честного офицера.
   Как бы то ни было, Самойленко вышел из игры, и это здорово затормозило развитие действий направленных против меня. Осознав это, Миронов с силой хлопнул об стол двумя папками моего дела, которое он не рискнул ввести в компьютер, понимая его, мягко говоря, незаконность, подобрал их и запер в своём сейфе. Потом погасил свет и отправился домой.
   Это представление всё же кое-что дало. Я узнал, что вояки только получили разрешение на крайние меры, а значит, к покушению на Анисима не имеют отношения.
   Пришлось потрясти Артура. Я позвонил на телефон в его двухэтажную келью в Швейцарии и попросил о встрече. Если он и удивился, что я так легко отыскал его, то виду не подал.
   - Когда вас ждать? - ровным голосом спросил наставник.
   - Очень скоро, - ответил я и положил трубку.
   - Срочно ко мне! - отдал он приказ уже известному мне Гастону и здоровенному негру - Жаку.
   Они ещё не начали собираться в дорогу, когда я, убедившись, что в доме никого нет, вошёл в библиотеку, где в задумчивости, постукивая попеременно пальцами по столу, сидел Артур.
   Увидев меня, наставник побледнел и весь подобрался, как хищник перед прыжком. Спина прижалась к спинке кресла, руки с растопыренными пальцами давили на крышку письменного стола, а широко раскрытые глаза уставились на меня, как на привидение.
   - Я же говорил, что буду очень скоро, - вместо приветствия сказал я и уселся напротив хозяина.
   - Как вы сюда попали? - спросил он, тоже игнорируя правила приличия, и ещё больше напрягся.
   - Если вы об охранной сигнализации, наставник, то я её не трогал, и она стережёт ваш дом по-прежнему.
   - Что вам от меня надо? - Артур перешёл к делу, пытаясь скрыть свою растерянность.
   - После нашей встречи участвовали вы в какой-нибудь возне касающейся меня? - так же конкретно спросил я его.
   - Позавчера появлялся какой-то человечек с расспросами и угрозами, но я выставил его за дверь.
   - Кто, откуда, и что хотел знать? Только не говорите мне, что вы его слегка не потрясли.
   - Против вас работает очень нехорошая организация из Англии, которую к стыду моему организовал мой ученик. Дилетанты, но неплохо организованны и с большими деньгами.
   - Что им от меня надо? - искренне удивился я. - Откуда они вообще обо мне знают?
   Артур расслабился, довольный тем, что и я не столь всеведущ и предложил кофе.
   - Ко мне пешку присылали - ноль информации, - продолжил он, когда я отказался от его предложения, - но выудил я из него телефончик.
   После этих слов Артур осторожно открыл ящик стола и медленно двумя пальцами достал оттуда бумажку.
   - Ящичек закройте, чтоб искушения не было, - сказал я, предупреждённый комбом о лежащем в столе пистолете. - Наделаете глупостей, сами и пострадаете.
   - Неужели я похож на киношного придурка? - усмехнулся Артур. - Я прекрасно понимаю с кем надо дружить.
   Я прочитал номер, написанный от руки, и вернул листок Артуру. Информация не ахти какая, но для комба и её будет достаточно.
   - Спасибо за помощь, - сказал я. - Вот только не в службу, а в дружбу: не могли бы вы уточнить, кто из них этот посетитель?
   Тут комб вывел на экран телевизора записи камер наружного наблюдения и показал по очереди четырёх человек побывавших в доме.
   - Я и забыл об этом, - покраснел мой обычно невозмутимый собеседник.
   - Не врёт - подсказал комб.
   - Верю, - сказал я таким тоном, что нельзя было понять - правда это или нет. - Так кто из них интересовался мной?
   - Второй, - ответил, ещё не пришедший в себя от очевидного прокола наставник. - Остальные - мои люди.
   Посланец таинственной организации меня не впечатлил ? маленький, вертлявый и без печати мудрости на лице. Ему очень шло название, данное Артуром - 'человечек'. Наверняка он знал очень мало, но был на данный момент единственной ниточкой к моим новым противникам.
   - Можете не провожать, - сказал я Артуру, поднимаясь с кресла.
   - Мы так и не познакомились, - наставник тоже встал и вопросительно смотрел на меня.
   - Саша, по-вашему - Алекс, - представился я.
   - Я действительно благодарен судьбе, что она свела нас, - в его ровном голосе появились искорки искренности. - Жаль, конечно, что при таких обстоятельствах. Но если вам, Алекс, понадобятся силы, знания или возможности мои и моих учеников, то мы к вашим услугам.
   - Посмотрим, - неопределённо ответил я и попрощался.
   Потом вышел из библиотеки, прикрыл дверь и прыгнул домой. Новые проблемы ждали своего решения. К тому же я получил сообщение от Серёги - у него тоже, что-то наклёвывалось.
   Комб пробежал по телефонной цепочке и вышел на организацию в Лондоне. Кто слил им информацию о нашем столкновении с наставником, ещё не было ясно, но зато удалось выяснить, что к случаю с Анисимом они не имеют никакого отношения.
   Зато Серёга преуспел больше. Он сумел-таки через свою оболочку связаться с Анисимом. Оказывается за всем этим стоит наш старый знакомец - Болт. Он сделал Анисиму предъяву, что тот перехватил у него тему, а когда авторитет намекнул, что знает о стукаческом прошлом Болта, решил похоронить эти знания вместе с вором. Исполнителем нанял Лютика, у которого тоже есть зуб на Анисима, и лишь вмешательство комба в последнюю секунду спасло авторитета. Братва ищет этих отморозков, и им сейчас не до нас.
   Я в свою очередь рассказал Капитану, сколько народу копошится вокруг нас, преследуя самые различные цели. Так или иначе - ситуация разъяснилась, но заодно стало понятно, что прежде чем отправляться в космические дали, надо навести порядок у себя дома.
  
   Ловушка.
  
  
  
   Ловушка - техническое приспособление для умервщления или ловли жертвы.
   В качестве жертвы может выступать человек, животное, птица. При создании
   (установки) ловушки учитывают нравы, образ жизни и привычки жертвы
   Викпедия.
  
   В первую очередь мы с Капитаном решили разобраться с бандитами, наехавшими на Анисима. Болта разыскали сравнительно легко. Детективную сноровку проявил Сергей. Посетив психиатрическую больницу, из которой совсем недавно выписался Виталик, он выяснил, какие лекарства тот должен принимать.
   Потом за дело принялся комб. Оказалось, что в Москве не так уж и много аптек, около семисот. Учитывая образ жизни нашего старого знакомого, начать мы решили с частных, чем ещё в два раза сократили область поиска. Так что через пару часов пробежав по компьютерам центральных районов, комб нашёл частную аптеку в районе Рижского вокзала, где Болт получал свои таблетки.
   Два дня ожидания, и рецепт на имя Болтянского Виталия Леонидовича предъявила вполне приличная на вид женщина лет тридцати. Проследить за ней труда не составило, и через двадцать минут я, Сергей и Потап могли лицезреть самого Виталика. Надо сказать, выглядел он паршиво. Болт минуты не мог усидеть на одном месте, он присаживался на диван, тут же вскакивал, делал круг вокруг стола, стоящего в центре комнаты и снова возвращался к дивану. При этом Виталик всё время нервно потирал руки и что-то бормотал про себя. Женщина принесла стакан воды, придержала Болта рукой и почти насильно всунула ему в рот таблетку. Проследив, чтобы он проглотил лекарство, она вернулась на кухню и загремела посудой.
   - Ширма для предъявы, - выразил общее мнение Капитан. - Его только для этого из дурки и вытащили. Будем ждать.
   Ожидание затянулось почти на час. Болт, приняв лекарство, успокоился и сел в кресло, тупо глядя на экран телевизора. По тому, как он отрешённо пялился на рекламу шампуня, было ещё заметнее, что перед нами совершенно больной человек. Женщина принесла на подносе керамическую кружку чая и несколько бутербродов и, взяв за руку, пересадила его к столу.
   Виталик начал равнодушно жевать свой завтрак, а она (наконец-то!) стала набирать номер на телефоне.
   - Свет, ты не можешь придти на полчасика пораньше? - спросила она молоденькую девицу в белом халате, снявшую трубку на другом конце провода. - Я сегодня в ночь - надо ещё Танюшку из сада забрать и к матери закинуть.
   Кто-то очень заботился о здоровье Болта, если не посчитался с расходами на квалифицированных медсестёр.
   - Мариш, а тебя разве не предупредили? - удивилась Света. - Меня сегодня не будет. Мы с Костей на свадьбу к его другу идём.
   - Вот блин, - выругалась сквозь зубы Марина, снова набирая номер. - Они что там совсем охренели?!
   - Валентин Иваныч, ну так же нельзя, - начала она качать права сразу же, как только на той стороне сняли трубку. - У меня ведь тоже есть личная жизнь.
   - О чём вы Мариночка? - пророкотал Валентин Иванович хорошо поставленным голосом знающего себе цену человека.
   - Вы Свету отпустили, а я и знать не знаю.
   - Её Женя подменит, так что беспокоится тебе не о чем. Ты извини, у меня тут люди, - с этими словами он положил трубку, расправил свой и так без единой морщинки халат и повернулся к начинающей раздражаться пожилой холёной женщине. - Простите великодушно, Изольда Владимировна, - организационные, так сказать, проблемы.
   Вот и появилась ниточка, хотя пока не совсем понятно, как за неё дергать.
   Марина, тем временем, обмахнула Болту рот салфеткой, и отнесла поднос с остатками трапезы на кухню, а мы, на время отключившись, стали обсуждать сложившуюся ситуацию.
   - Болт - пустышка, - решительным тоном заявил Потапыч.
   - Ну, ты, Шур, даёшь! - сделал круглые глаза Капитан. - Неужто сам догадался?
   - Да ладно тебе, Серёга, - обиженным тоном сказал Миша. - Я это к тому, что версию бандитских разборок можно отбросить.
   - Конечно, - продолжал Капитан прежним тоном, - а Лютик у нас - сотрудник органов или, в крайнем случае, иностранный шпион.
   - Вот и определились, - вмешался я в их спор. - Ты, Капитан, продолжаешь искать бандитов - исполнителей, а мы с Потапычем берём на себя поиск Карабаса Барабаса, управляющего этими куклами. Вполне возможно, что дорожки наши скоро пересекутся.
   Капитан поехал в усадьбу Анисима, а мы с Потапычем ко мне домой. И прибыли как нельзя вовремя.
   - Саша, обедать, - раздался звонкий голос Кати в переговорном устройстве.
   Это техническое новшество Тётькатя оценила сразу же. Дом был большой, а в её годы, как она считала, бегать по лестницам было уже не просто. Комб поработал над катиным организмом, но все изменения, чтобы не возникало лишних вопросов у неё и у окружающих, были внутренними, поэтому остались чисто психологические барьеры по поводу возраста.
   Чтобы не смущать Катю своими неожиданными исчезновениями и появлениями, я пристроил железную лестницу на внешней, обращённой к озеру стороне, и теперь всегда под рукой было объяснение многим вещам, например: откуда сегодня у нас дома объявился Потапыч.
   Ещё спускаясь по лестнице в столовую, мы уловили густой запах борща. Даже Миша, до этого отнекивавшийся, перестал сопротивляться и бодро сбежал вниз.
   - Тётькать, неси ещё тарелку, у нас гость, - крикнула Лена на кухню. - А вы мойте руки и за стол.
   - А где Санёк, Ты его не разбудишь? - осторожно спросил я.
   - Конечно нет. Он ещё из школы не пришёл, - спокойно ответила жена.
   - Какая школа? - я чувствовал, что нарвался на воспитательную лекцию.
   - Ты его столько времени не видел. Откуда тебе знать, что он сейчас делает?
   - Лен, я сейчас так занят. Ты же знаешь, - произнёс я виноватым голосом, помня, что повинную голову меч не сечёт.
   - Ну, да, - произнесла жена тем же спокойным голосом, в котором стали появляться стальные вкрапления. - Ты озабочен делами галактического масштаба. Когда тебе семьёй заниматься?
   Миша искоса посмотрел на меня тоскливым взглядом.
   - Тебе этого не понять, - перехватив этот взгляд, сказала она Потапычу. - Нечего сочувствовать.
   - Хоть бы тебя опять за задницу прихватили, - прошептала она напоследок, увидев появившуюся в дверях кухни Катю. - Опять бы в подземелье семьёй пожили.
   Тётькатя уловила, общее настроение, но не знала, что произошло, и вмешиваться не стала. Так и прошёл обед в торжественно - похоронной тишине свойственной какому-нибудь английскому аристократическому дому.
   Дух мы с Потапычем перевели, только оказавшись в моём убежище под крышей.
   - С чего начнём, - взял сразу быка за рога Миша.
   - Есть мыслишка, - слегка осадил я его. - Мы с тобой в розыскном деле дилетанты, думаю привлечь профессионала.
   - Это кого? - усиленный мыслительный процесс отразился на его лице, но, похоже, безрезультатно.
   - Самойленко.
   - Кого, кого? - Потапыч даже открыл рот от удивления.
   - Профессионала, Миша. Не захочет сотрудничать, тут же забудет о нашем предложении.
   - Лихо! - Потапыч даже головой крутанул, чтобы подтвердить своё изумление. - А если он...?
   - Как ты думаешь, сможет он перехитрить комба?
   - Ну, уж нет, - после объяснения Миша заметно загорелся этой не тривиальной идеей. Похоже, ему был интересен не столько результат, сколько сам процесс вербовки бывшего противника. - Когда начнём.
   - Прям сейчас.
   По моим сведеньям Миронов не стал артачиться и без лишних разговоров подмахнул заявление Самойленко об уходе. И к сегодняшнему дню подполковник получил к своему званию приставку - 'в отставке'.
   Я отправил Мишу в подземелье провести небольшую подготовку, а сам позвонил Петру Сергеевичу, который с бутылкой коньяку в полном одиночестве сидел в гостиной своей московской квартиры.
   - Покуражиться решил? - устало вздохнув, спросил подполковник, когда понял, с кем говорит.
   - Зачем вы так, Пётр Сергеевич? - спокойно спросил я его. - Если уж на то пошло, это не я, а вы подлянки мне строили. Но всё равно я считаю вас порядочным человеком и хочу кое-что обсудить.
   - Не о чем нам с тобой говорить, Можаев. Ты думаешь, если я в отставке, то готов уже родину продать? Ничего у тебя не выйдет, я клятву давал и секреты хранить умею.
   - Не нужны мне ваши секреты, и родину я покупать не собираюсь, - его упрямство начинало меня злить. - Я хотел пригласить вас в гости - поговорить.
   - Да о чём нам с тобой разговаривать? - стоял на своём Самойленко.
   - Поверьте, есть тема, - сказал я, взяв себя в руки.
   - Нет, - отрезал он.
   Подполковник всячески демонстрировал нежелание общаться со мной, но трубку не бросал, что давало мне надежду на успешный исход переговоров.
   - А если я вас удивлю, согласитесь встретиться?
   - Не можешь ты меня ничем удивить, - ухмыльнулся Самойленко.
   Переведя окно, я тихонечко перебрался на кухню его квартиры.
   - Войти можно? - вежливо спросил я, появившись в дверях гостиной.
   - Так вошёл уже. Чего спрашивать? - еле заметно вздрогнув при звуках моего голоса, ответил он. - Если думаешь, что удивил, то ошибаешься. Чего-то такого я от тебя и ждал.
   - А вот интересно, Пётр Сергеевич, хамство - это специально для меня или присуще вашей профессии.
   - В смысле? - похоже, я его уже удивил, но не стал спорить по мелочам.
   - Я старше вас по возрасту, и звание кандидата наук не уступает подполковничьим звёздам, но разговариваю с вами вполне вежливо. Вы же с первой встречи со мной перешли на 'ты' да и выражения не очень выбираете.
   - Если вы, Можаев, пришли ко мне, чтобы нотации читать, то время выбрали очень неудачное. У меня сейчас не то настроение.
   - Нет, Пётр Сергеевич, я пришёл, чтобы удивить вас и, согласно договору, заполучит в гости.
   - Ну, удивляйте, - снова вздохнул он.
   Я поднялся с кресла и отошёл на свободное от мебели место.
   - Встаньте, пожалуйста, и возьмите меня за руку, - попросил я его.
   Самойленко нехотя поднялся, подошёл ко мне и протянул мне правую руку ладонью вверх. Я крепко взял его за кисть и без предупреждения шагнул вперёд, потащив подполковника за собой. Он автоматически сделал пару шагов слегка споткнувшись о небольшую ступеньку в окне и следом за мной вошёл в ярко освещённый зал подземелья.
   - Ну, как, Пётр Сергеевич, удивились?
   Мой вопрос был чисто риторическим, Самойленко стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу, и не мог вымолвить ни слова.
   - Присаживайтесь, - Потапыч показал на одно из кресел полукругом стоящих вокруг низенького столика.
   За подобным столом, чуть больше журнального и чуть меньше обеденного, сидел Лимен, сех планеты Кэйл, когда я его первый раз увидел. Вот Игорь и приобрёл похожий по моей просьбе, когда закупал у них партию оружия.
   Мы с Мишей только отобедали, да и подполковника я оторвал от бутылки коньяку, поэтому стол Потапыч накрыл лёгкий: фрукты, вино и коньяк.
   - Это что за фокус? - наконец смог выдавить из себя Самойленко.
   - Всё узнаете, Пётр Сергеевич, - заверил я его, - если согласитесь немного поработать с нами.
   - Я уже сказал, - снова взъярился гость. - Хотя я и ушёл со службы, предателем не стану.
   - Никто вас не просит разглашать служебные тайны, тем более, что и тайн никаких для нас не существует.
   С этими словами я нацепил на голову наушники с микрофоном и маленькой антенкой. Всё это было чистой воды профанация, но я не хотел обременять а лишними знаниями о комбе и прочем, на случай, если он всё-таки даст согласие работать на нас. В случае отказа всё было значительно проще: комб сотрёт его последние воспоминания, подполковник проснётся в кресле у себя в гостиной и будет винить во всём коньяк и накопившуюся усталость.
   Комб по моему приказу вывел на экран кабинет Миронова и дал нам возможность заглянуть через его плечо в лежащие на столе документы. Потом проник в сейф и представил на наше обозрение заведённое на меня дело, которое полковник не доверил даже не подключённому к внешней сети компьютеру. Комб снова вернул нас к столу и, проникнув сквозь страницы еженедельника, показал сделанную Мироновым запись, подчёркнутую два раза: 'Установить наблюдение за подполковником Самойленко вплоть до окончания операции'.
   - Скорее мы вам можем показать кое-какие секреты, - с некоторой долей ехидства вставил Потапыч.
   Пётр Сергеевич застыл в напряжённом раздумье, положив руки со сцепленными пальцами на живот и уставившись на рюмку с коньяком, услужливо налитую Мишей, хотя и поздно, но сообразившему о неуместности своей реплики.
   - И чего вы от меня хотите? - наконец прервал молчание подполковник, шумно выдохнув воздух и опрокинув коньяк в рот одним глотком, как будто это была водка, а не благородный напиток.
   - Нам нужен профессионал, чтобы разобраться в одном странном деле.
   - Кому это вам? - Самойленко уже собрался и говорил спокойно и отчётливо. - Вы должны понимать, что мне надо хотя бы представлять, на что я подписываюсь.
   - Мы - это коллектив заповедника. То, что это не террористическая организация вы поняли уже давно. Технологии, которыми мы владеем, слегка обогнали существующие, но ведь это не преступление? Из-за них на нас идёт охота, в которой и вы недавно участвовали. Чтобы защищаться, нам нужны крепкие профессионалы - такие, как вы.
   - Нельзя ли поконкретнее.
   - Есть несколько возможностей: консультировать частным образом в конкретных делах, получить должность начальника охраны заповедника или возглавить службу безопасности фонда 'Истоки'.
   - Лучше пока не официально, - сразу же ответил Самойленко.
   Сработал древний крючок - любопытство. Не думаю, что подполковнику так уж нужны были деньги, тем более, что о размерах вознаграждения речь пока даже не заходила. Да и соскучиться по работе он ещё не успел - всего ничего на свободе. А вот понять, что мы из себя представляем, ему было очень интересно.
   Я рассказал ему всё, начиная с покушения на Анисима и до последних наблюдений за Болтом, сопровождая рассказ показом видеоматериалов.
   - Это ловушка, - мотнув головой, как бы соглашаясь с собой, сказал Самойленко. - Вас хотят куда-то заманить. А там покрошить из автоматов или захватить. И заняты этим серьёзные люди.
   Мы с Потапычем переглянулись: похоже, в голову нам пришла одна и та же мысль.
   - Значит Серёга в опасности? - выпалил Миша, опередив меня.
   - Не думаю, - подполковник почесал горло слева от кадыка. - Версия бандитских разборок тупиковая и там вас не ждут. Скорее всего, вашему противнику наплевать, что будет с Лютиком и теми, кто ему помогал.
   Резон в его рассуждения был, но я всё же позвонил Капитану и рассказал ему о неожиданных выводах Самойленко. Потом вышел в одну из комнат и вернулся с заинтригованным Серёгой.
   Подполковник взглянул на вновь прибывшего, потом на меня, но ничего не сказал. Потапыч, тем временем, сходил в бывшую спальню Кати и принёс ещё одно кресло.
   - Может быть вы объясните, как пришли к такому интересному выводу, - спросил я Петра Сергеевича, когда все расселись у стола.
   - Всё очень просто, - усмехнулся Самойленко. - Если это не Болт, то кто - то использует ситуацию. Для таких людей легче было убить бесполезного и опасного после покушения на Анисима Болтянского, чем тратит кучу денег на его содержание и лечение. Даже, если бы он был им для чего - то ещё нужен, полная глупость выписывать рецепт на его имя и переться с ним в аптеку. Тот ваш доктор частник наверняка мог написать кучу рецептов на подставных лиц или просто купить лекарства по своим каналам. Тот, кто играет с вами, неплохо знает о ваших немалых возможностях и делает на это ставку. Не удивлюсь, что вы легко вытряхните из врача координаты посредника, который передаст вас кому-то другому или сам заведёт в ловушку.
   Такого унижения я давно не испытывал. Мои друзья, похоже, переживали схожие чувства. Возомнили себя великими сыщиками, радовались, что всё идёт, как по маслу, а оказывается, нас развели, как мальчишек. Самое противное - было ясно, что Самойленко абсолютно прав.
  
   Попались.
  
  
  
   И на старуху бывает проруха.
  
   - Вы где, Пётр Сергеевич, хотите нас подождать, пока мы проверим достоверность вашей гипотезы, тут у нас или дома?
   Я верил ему на все сто, но как ребёнок, которому показали фокус и тут же объяснили, как его делать, обязательно хотел убедиться во всём сам.
   - Коньяк у вас лучше моего, да и стол богаче, - усмехнулся Самойленко. - А телевизор можно по прямому назначению использовать?
   - Все каналы в мире, о которых вы знаете, - ответил я, передавая ему бутафорный наушник, - только в микрофончик скажите.
   После этого мы втроём, не скрываясь, прыгнули во двор дома, где располагалась клиника велеричивого Валентина Ивановича.
   У доктора шёл приём, но Капитан очень убедительно попросил пациентку подождать в приёмной, махнув перед её носом красной книжечкой с золотыми тиснёными буквами. Была ещё симпатичная одетая в белый халат секретарша, попытавшаяся преградить нам дорогу своим пышным бюстом, но её усадил на место Потапыч, так и оставшийся в приёмной проследить, чтобы никто не помешал нашей беседе с врачом.
   - Так, Валентин Иванович, - Капитан сел напротив слегка ошалевшего доктора, - Влипли вы по самое немогу. Светит вам статья 126.УК. РФ часть третья: от восьми до двадцати лет.
   После этих слов Валентин Иванович стал белее собственного халата.
   - Какая ещё статья, что вы такое говорите? - проблеял он голосом, сразу потерявшим барские обертоны.
   - Незаконное лишение свободы, сопряженное с изъятием похищаемого с места нахождения (в данном случае места лечения), совершённое организованной группой лиц, - даже немного сочувственно объяснил Капитан.
   - Чего ты с ним валандаешься? - решил и я внести свою лепту. - Надевай наручники и пошли.
   Это было уже лишним, доктор как-то странно икнул и стал заваливаться на бок. Я еле успел подхватить его. Серёга, пошуровав в стеклянном шкафу, нашёл нашатырь и поднёс к носу Валентина Ивановича. Тот, дёрнув пару раз головой, пришёл в себя и открыл глаза.
   - Что происходит? - спросил он, обводя нас мутным взглядом.
   - Это мы вас хотим спросить. Для какой цели вы с подельниками выкрали больного Болтянского из психиатрической больницы? - жёстко спросил Капитан, не давая ему опомниться.
   - Тут какое-то недоразумение! - воскликнул слегка порозовевший доктор. - Никто никого не крал. Брат Болтянского захотел перевести его из провинциальной больницы в более приемлемые условия.
   - Нет у рецидивиста по кличке Болт никакого брата! - рявкнул Капитан.
   - Как же так?! - опять засуетился Валентин Иванович и стал листать свой ежедневник. - У меня и телефон его есть.
   - Звони, - внимательно изучив, предъявленную ему страницу, сказал Капитан. - Скажешь, что возникли проблемы, и нужно срочно повидаться.
   - Похоже, его в тёмную использовали, товарищ майор, - сказал громко, повернувшись ко мне, Серёга, пока напуганный доктор нажимал кнопки телефона.
   Мнимый брат Болта мгновенно согласился приехать и даже не стал ни с кем по этому поводу советоваться, что делало версию Самойленко всё более правдоподобной.
   Капитан встретил его в подъезде. 'Братец' без долгих разговоров выложил заветный телефончик. Каково же было наше удивление, когда это оказался уже знакомый нам номер в Лондоне.
   Мы вернулись к доктору, которого охранял Потапыч, рассказали ему о примечании к сто двадцать шестой статье, в которой говориться, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления, и взяли с посветлевшего Валентина Ивановича обещание вернуть Болта назад в больницу.
   - Шустро управились, - только и сказал Самойленко, уже не удивляясь нашему необычному появлению. - Выкладывайте что накопали.
   Дело переходило от разборок между обычными людьми в совершенно иную сферу, и я решил просветить подполковника, с кем нам придётся иметь дело. Показал ему нападения на меня и на базу, в которой участвовали инопланетяне. Не обошёл вниманием и эпизод с приездом Артура в нашу российскую глубинку, но тут я ограничился только вознёй в гостинице и опустил упоминание о лабиринте. И для убедительности продемонстрировал отлёт межзвёздного корабля с Большого болота.
   Как не был поражён Самойленко, он очень быстро взял себя в руки - подготовило предварительное знакомство с чудесами иноземных технологий.
   - Но мне показалось, что вас, Можаев, убили в той разборке с лазерами, - осторожно заметил он.
   - Показалось, - соврал я, не моргнув глазом. - Сработала защита. Но вы, надеюсь, поняли, что мы не плетём заговор против государства, а заняты совсем другим делом.
   - Если честно, чем вы занимаетесь, я так и не понял. Видел только, что вас преследуют нехорошие дяди, а значит, я имею моральное право помогать вам.
   - Вернёмся к нашим баранам, - продолжил я, выслушав согласие работать на нас. - Номер этот уже всплывал, во время предварительных поисков в далёкой Швейцарии.
   Я рассказал ему о второй встрече с наставником и о непонятном мистическом обществе, интересующимся мной.
   - Вот вы и действуйте через Артура, - оживился Самойленко. - Отправьте в Лондон его с кем-нибудь из ваших молодцов и попробуйте действовать их же оружием: вытянуть врага на свою территорию.
   В Швейцарию со мной отправился Капитан.
   - У меня к ним свой счёт, - сказал он, когда я предложил подобрать для этого кого-нибудь другого.
   Артур, предупреждённый о нашем визите, не возражал, и вскоре мы входили в его кабинет, из окна которого открывался чудесный вид на швейцарские Альпы.
   Усевшись в удобное кресла около изукрашенного затейливой резьбой письменного стола, я хотел сказать что-нибудь наставнику о его замечательном вкусе, и с удивлением обнаружил, что говорю по-русски. Не успел я переварить этот факт, как перед глазами поплыло и сознание рухнуло в беспросветную тьму.
   Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь в весьма незавидном положении: распят на стене при помощи средневековых кандалов прикреплённых к толстым цепям, уходящим в стену. Комб не отзывался, и я сразу вспомнил первое посещение моей квартиры Иваном.
   Прямоугольное помещение, в котором я находился, больше всего походило на пещеру в толще скалы, с обработанными каменотёсами стенами. Примерно так я представлял себе мрачные подвалы инквизиции, в которых пытали еретиков. Окон не было, зато прямо напротив меня под потолком на высоте метров двух висело большое зеркало, и я чувствовал, что из-за него кто-то наблюдает за мной. Под зеркалом находилась железная дверь с небольшим, забранным решёткой окошком, заменявшим, видимо, вентиляционные отверстия. А над зеркалом располагался светильник с двумя люминесцентными трубками, одна из которых слегка потрескивала, разгоняя гробовую тишину, царящую в этом мрачном узилище.
   Всё-таки наш неизвестный противник сумел переиграть даже поднаторевшего в подобных делах Петра Сергеевича. Но поражения своего я признавать не хотел. Попробовал вызвать картинку - и получилось. Я с радость увидел, сидящих за столом и о чём-то мирно беседующих, Потапыча и Самойленко. Стал придвигать окно к себе, надеясь провести его за спину, но ничего не вышло: оно остановилось вплотную к носу - окончательный шаг я должен был сделать сам. Мои тюремщики, похоже, были хорошо осведомлены о подобной возможности.
   Тут я немного запаниковал, но вдруг увидел, как сквозь решётку двери вплывает знакомая мне чёрная клякса и услышал в голове знакомый голос. Он бормотал что-то по-французски, Но без комба я не мог понять ни слова.
   - Говори по-русски или на английском, сказал я внутри себя, так же, как общался с комбом.
   - Это я Артур, - прошептал голос по-английски где-то в районе среднего уха. - В русском я слабоват.
   - Радуешься? Удалось взять реванш. Не надейся это ненадолго. Мои ребята знают, куда я отправился, - сказал я со злостью, сменившей зарождающийся страх.
   - Не предавал я, Алекс, сам сижу в кандалах в соседней камере по левую руку от вас. Ваш товарищ рядом со мной. Почему вы не используете свои возможности, чтобы освободиться?
   - Те, кто нас захватил, позаботились об этом. Защита почему-то не действует, а чтобы сбежать мне надо хотя бы полметра свободы. Но вы видите, в каком я положении.
   - Да вижу. Попробую помочь, но придётся немного потерпеть. Сейчас в комнате наверху слишком много народу - наблюдает за вашим пробуждением, когда они разойдутся, посмотрим, что можно сделать.
   Ждать пришлось очень долго. Хотя возможно время тянулось так только для меня. Но попробуйте повисеть распяленным, как жук на предметном стекле микроскопа, и вы меня поймёте.
   Вдруг за стеной раздался скрежет и металлический звон, мои руки в кандалах слегка провисли, а потом тело медленно отделилось от стены и стало опускаться на пол. Через несколько минут (а может быть секунд) я уже смог шагнуть в своё подземелье, а закрывшееся окно как бритвой обрезало тянущиеся за мной цепи. Переправить домой Артура и Капитана было уже делом техники.
   Как только комб освободил мои руки от кандалов, я скинул пропахшую казематом одежду и нырнул в бассейн. Серёга последовал моему примеру, а Артур остался стоять на том самом месте, где оказался после освобождения, и с изумлением разглядывал теряющиеся в темноте своды пещеры.
   - Это тот самый лабиринт? - наконец спросил он.
   - Не знаю тот самый или нет, но заблудиться можно запросто, - охотно согласился я, делая вил, что не понял о чём он.
   Артур, как человек далеко не глупый, сразу сообразил, что тему эту с ним обсуждать не хотят, и замолчал.
   - А этот тип, откуда? - уставился на наставника Самойленко.
   - Оттуда откуда и мы - из плена, - я, конечно, не очень радовался нашему провалу, но возможность слегка щёлкнуть по носу профессионала упустить не мог. - Противник оказался хитрее не только нас, но и вас.
   Мой рассказ о том, как мы влипли, не произвёл на Петра Сергеевича особого впечатления, он абсолютно не выглядел обескураженным.
   - Чего-то подобного и следовало ожидать, - спокойно отпарировал подполковник. - Они готовили операцию продолжительное время, провели разведку, серьёзно подготовились, а вы хотели смаху их переиграть.
   - Что-то я не слышал ничего подобного, когда мы туда только собирались, причём согласно вашему плану, - ехидно заметил Капитан.
   - Я же видел, что вас не остановить, - Самойленко налил себе рюмочку, но пить не стал. - Так лучше какой-то план, чем никакого.
   - Чего теперь спорить?! - остановил я их. - Давайте глянем на наших противников.
   - Мы же их не видели, - удивился Капитан.
   - Зато Артур видел.
   Я объяснил Артуру свою идею, подчеркнув, что просканировать мозги можно только с его согласия.
   - Это будет очень интересно, - обрадовался наставник, - я хоть и помню их, но весьма приблизительно - не до того было.
   Полка комб ковырялся в мозгах нашего гостя мы сели вокруг стола, вспоминая совсем недавнее опасное приключение.
   - Как же тебе это удалось? - воскликнул Серёга, когда узнал, что своим освобождением мы обязаны Артуру.
   - Чем больше люди завязаны на технологии, тем дальше они от природы, - негромко сказал наставник. - И тем уязвимей они для неё.
   Нельзя сказать, что нам всё стало ясно после этих слов, но комб уже закончил обработку информации и мы переключили внимание на экран.
   Пляшущее, как с кинокамеры в руках неопытного оператора, изображение сначала было слегка размытым от недостатка света. Потом пролетев через решётчатое окно, неосвещённый коридор и ещё одно окно это что-то, посланное Артуром, очутилось в слегка освещённой комнате.
   Группа людей с интересом рассматривала что-то за окном. Изображение чуть сдвинулось и нам стали видны их лица. На Самойленко и Артура это не произвело никакого впечатления, но мы с Капитаном и Потапычем сразу узнали троих из присутствующей семёрки: кроме четверых людей там были хогл и два кейла. И хотя они здорово загримировались, узнали их ещё до подсказки комба.
   - Слава богу, - я перевёл дух, - одна проблема с плеч долой.
   - Что значит 'с плеч долой', - не понял Капитан. - Так и сойдёт всё этим отморозкам: мы, Анисим?
   - Это теперь дело Ивана и его друзей, - пояснил я.
   На начавшем краснеть лице Сергея появились первые признаки понимания, да и Миша, похоже, доехал.
   - Ясно, - сказал Потапыч, а Капитан согласно кивнул головой.
   Я прыгнул к Ивану и рассказал о нашем опасном приключении. Он нахмурился и задал несколько уточняющих вопросов, потом попросил переправить нас в тюрьму. Там никого уже не было, даже телефоны все пообрезали, но Ивана это не смутило.
   - Найдём голубчиков, - бодро сказал он, - никуда не денутся.
   После этого я вернулся в подземелье, а Ваня стал вызывать подмогу.
   - Неплохо бы и остальным присутствующим пояснить, кто такой Иван, и почему дело перешло под его юрисдикцию? - подал голос Самойленко, показав на себя и Артура, как только увидел меня.
   - А ведь я так и не знаю, с нами вы или нет? - поддел я его.
   Артур, склонив голову к правому плечу, слушал в исполнении Потапыча перевод нашего разговора.
   - Этот вопрос имеет отношение и ко мне тоже? - спросил он меня, когда Миша перевёл ему последнюю мою фразу.
   - Почему бы и нет!? - сразу согласился я, хотя ещё минуту назад ни о чём подобном даже не думал.
   - Я с вами, - так же быстро согласился Артур. - Что-то подсказывает мне, что я не прогадаю.
   - Придётся купить кота в мешке, - подтвердил своё участие в деле Пётр Сергеевич, - иначе спать не смогу: изведусь от любопытства.
   - Откуда я вас забрал, Пётр Сергеевич?
   - С дачи.
   - Придётся вернуться туда и снова смотаться под благовидным предлогом. Лучше всего рассчитывать на пару дней.
   - Там никого нет. Мои приедут на выходные, а это через три дня.
   - А у вас, Артур, есть какие-нибудь запланированные дела или встречи.
   - Ничего такого, чтобы стоило отказаться от приключения.
   - Тогда приготовьтесь, сейчас кое-что произойдёт, бояться нечего, но эта процедура совершенно необходима.
   Из стены появились два бола размером с волейбольный мяч, окрашенные как всегда в подобных случаях в мягкий золотистый свет. По моей команде один из них поплыл к Артуру. Наставник, молча, наблюдал за болом и даже не шелохнулся, когда светящийся шар прикоснулся к его плечу и плавно вошёл в тело. Подполковник, ободрённый примером товарища, отнёсся к процедуре тоже сравнительно спокойно. Он только отвернулся и не стал смотреть, как бол исчезает в его груди.
   Конечно, это была не оболочка, но форматированного поля такого объёма было достаточно для самостоятельных действий, таких как языковая поддержка, предупреждение об опасности, обострение органов чувств и некоторых других мелочей. Объяснять всё это я им не стал, а дал приказ компу включить телепередачу из Китая.
   Первым понял, что происходит, Артур.
   - Она что на своём языке говорят? - спросил он, показывая на экран, где два китайца обсуждали последние спортивные новости.
   Вопрос был чисто риторический, но тут и до Самойленко дошло, что он прекрасно понимает, о чём говорит иностранец, без помощи Потапыча.
   - Класс, - восхитился он. - А можно, чтобы эта штука оставалась в башке не только во время работы?
   - Конечно, - охотно согласился я, умолчав, что через бола комп может контролировать их. - Но сами понимаете - никакое мальчишество типа свободного владения суахили недопустимо.
   Артуру, понятно, можно было всего этого и не говорить, но у подполковника прямо глаза загорелись. Страшного в этом ничего не было - комп проследит, но чем позже они узнают, что за ними присматривают, тем лучше.
   - Предлагаю вам поужинать и перекусить, а я ненадолго отлучусь, - я хорошо помнил разговор во время обеда и не мог опоздать к ужину.
   - Мне тоже нужно по делам, - поднялся Капитан. - У меня ещё Лютик на свободе бегает. Так что, Потапыч, забота о гостях на тебе.
   Я закинул Серого в Москву, а сам отправился домой, каяться. Думаю, каждый мужик от слесаря до миллионера слышал фразу: 'Дети скоро забудут, как ты выглядишь'.
  
   Экскурсия.
  
  
  
   Ловит волк, ловят и волка.
  
   Женское настроение переменчиво. Возможно сказалось то, что я целый вечер провёл в кругу семьи, но часам к девяти меня милостиво отпустили и даже ласково поцеловали в щёку. Капитан попросил ещё полчасика для завершения дел и в половине десятого, мы опять были в сборе в подземелье. К нам присоединились Директор и Лейтенант. Им было любопытно посмотреть на бывших противников, ставших союзниками, но главное - предстояла экскурсия на Нивею, где пока побывали только я и Капитан.
   Картину в подземелье мы застали самую мирную: Артур сидел в тёмном углу в позе лотоса и медитировал, а Потапыч с подполковником играли в шахматы, о чём-то тихо беседуя. Капитан приволок две больших картонных коробки с одеждой и стал раздавать её, попутно объясняя, как пользоваться крючками и кушаками.
   Позывные для новых участников группы придумывать не пришлось, Самойленко, узнав в чём дело, сразу назвал себя Полканом, а Артур, как-то автоматически стал Магом.
   Пока народ привыкал к иноземной одежде и обуви комп показал нам информацию, собранную болом, путешествовавшим с Синаиром - шпионом Капитана. Синаир добросовестно шлялся по кабакам, пропивая полученный аванс, но и дело не забывал, расспрашивая тех, с кем оказался за столом, о желтоглазых. Собственно про них слышали все, но считали это сказкой или легендой. Лишь в одном рассказчики были единодушны: если шхоры (местное название желтоглазых) и существуют, то живут они в Стране Туманов.
   В третьем по счёту кабаке к Синаиру прицепился хвост. Невысокий мужичок с раздавленным ухом, как будто получил оплеуху от медведя, шёл за парнем, как привязанный. Старался занять место поближе к Синаиру и, направив здоровое ухо в его сторону, старательно слушал о чём он болтает со своими собутыльниками. Наконец Синаиру попался человек, который не только видел живого шхора, но и знал откуда тот пришёл.
   - Ты, парень, сильно не любопытствуй, - напоследок тихо посоветовал Синаиру солидный и, судя по одежде, не бедный купец, по имени Тоб. - Все, кто шхорами интересуются, плохо кончают.
   Но молодой здоровый парень, каким и был Синаир, меньше подвержен суеверным страхам, чем пожилой умудрённый жизнью купец.
   - Да не трясись ты, - весело сказал он Тобу. - нас от них отделяет Богайское море. Давай закругляться, а то мне уже домой пора.
   Рваное Ухо вскочив со своего места и направился к выходу. Около столика Синаира он споткнулся и упал на парня. Вот тут соглядатай, наверно, и сыпанул что-то в кружку Синаира, но проделано это было так ловко, что даже прокрутив несколько раз запись сделанную болом мы не смогли ничего заметить.
   - И где же всё это происходит? - спросил Самойленко, досмотрев, как мы с Капитаном сожгли тело Синаира в одной из пещер.
   - Точных координат сказать не могу, но, по моему, на другом конце нашей галактики, - ответил я.
   - Судя по одежде, туда мы сейчас и отправимся, - задумчиво проговорил подполковник, хлопнув себя по животу.
   - Колхоз - дело добровольное, - сказал я. - Нет желания, можете на выбор: остаться здесь или отправиться домой.
   - Ну, уж нет. Назвался груздём - полезай в кузов, - Пётр Сергеевич встал и прошёлся, пробуя, как сидят на ноге полусапожки из грубой толстой кожи.
   - Раз так, давайте кино досматривать, - я приказал компу показать вторую серию, записанную болом, оставшимся приглядывать за постоялым двором.
   Рваное Ухо появился на другой день после смерти Синаира. Он что-то пошептал на ухо хозяину и тот, сильно побледнев, дал ему ключи от комнаты Капитана. Бол находился далеко и не успел подслушать их разговор. Рваное Ухо тщательно, но очень аккуратно, осмотрел пожитки Капитана, запер дверь и снова подошёл к хозяину.
   - Пришлёшь мальчишку, когда вернётся, - тихо, но уверенно приказал он, возвращая ключ.
   Больше ничего интересного не было, и кинопоказ на этом закончился.
   - Поехали, - сказал я и протянул Серёге руку.
   Мы с Капитаном прыгнули в Приям, нашли укромное местечко и переправили туда всю команду. Начать знакомство с планетой решили с постоялого двора, где проживал Капитан.
   Хозяину бы радоваться, когда среди бела дня в трактир ввалилась шумная компания голодных мужиков, но он не смог скрыть беспокойства, когда увидел на пороге Капитана. Трактирщик лишь приветственно кивнул и послал к нам здоровенную не совсем опрятную девицу, а сам подозвал к себе мальчишку, убиравшего грязную посуду со стола в углу комнаты.
   - Беги к никаимам, - зашептал он на ухо посыльному. - Привратнику скажешь, что постоялец вернулся. Пусть передаст смотрителю.
   Девица выслушав заказ, который, как специалист по местной пище, делал Капитан, убежала на кухню, а мы стали осматриваться, стараясь не выдать свой интерес к обстановке, как будто взятой из голливудского фильма о средневековье.
   Мальчонка, тем временем, выслушав наставления хозяина, почти бегом кинулся к двери. Лейтенант уже приготовился дать ему подножку, когда он будет пробегать мимо нашего стола, но его опередил Артур. Он шевельнул пальцами в воздухе, как будто повернул невидимый ключ, в ту же секунду пацанёнок, споткнувшись на совершенно ровном месте, упал прямо нам под ноги. Лейтенант помог ему подняться и, хлопнув по плечу, прикрепил мальчишке парочку болов.
   - Машина завертелась, - с довольной улыбкой азартного человека произнёс Капитан. - Осталось дождаться возвращения посыльного.
   Остальные отнеслись к его энтузиазму по разному. Мы с Директором с разумной опаской, Артур равнодушно, а Лейтенант и Потапыч с восторгом. Полкан тоже, как ни странно, проявил тягу к приключениям.
   - Думал всё - в тираж, а тут гляди ты...! - сказал он, потирая руки от удовольствия.
   Нас отвлекла подавальщица (если бы вы её видели, у вас тоже не повернулся язык назвать это грязноватое нечесаное создание официанткой), она принесла несколько кружек и кувшинов и снова скрылась в глубине трактира.
   Капитан разлил вино по кружкам и поднял свою.
   - Приветствую вас в горде Приям на планете Невия, - торжественно сказал он и лихо опрокинул содержимое себе в рот.
   Присутствующие тоже отпили из своих кружек, но с большей осторожностью. Как выяснилось, опасаться было нечего, слабенький напиток, что- то среднее между сухим вином и пивом, был вполне приемлем, и дело сразу пошло веселее. На столе появились закуски, Серёгин комб стал инструктировать присутствующих, как макать хлеб в растопленное масло и, пользуясь только ножом и руками, обедать. Народ в команде был не привередливый, так что обучение закончилось быстро, и через несколько минут все, ловко орудуя ножами, поглощали стряпню местного повара.
   - А вот и гонец вернулся, - сообщил Артур, не так увлечённо занятый едой.
   Мальчишка прошмыгнул мимо нас к хозяину, лишившись при этом бола, перебравшегося к Лейтенанту, отчитался и снова занялся своей унылой работой.
   На этот раз телевизора не было, и компу пришлось показывать кино на внутренних экранах. Ничего особо интересного не произошло: пацан, покружив по кривым грязным улочкам, выбрался на центральную магистраль шириной около семи метров и решительно направился к каменному двухэтажному дому.
   - Передай смотрителю, что постоялец вернулся, - быстро сказал он вооружённому коротким мечом человеку, сидевшему на ступеньках перед дверью, и побежал обратно.
   На этом информация первого бола кончилась, а вот получить её со второго в городе, не имевшем проводов и ограниченными до ста метров возможностями беспроводной связи, было довольно сложной задачкой.
   - Придётся прогуляться до этого домика самим, - с воодушевлением произнёс Капитан, но не угадал: гора сама пришла к Магомету.
   В трактир ввалились шестеро крепких вооруженных мужиков. Распахнув входную дверь сильным пинком, их предводитель - охранник, недавно скучавший на крыльце, остановился в проходе и обвёл столы мрачным взглядом.
   - Мы хотим есть и пить! - грозно рявкнул он побледневшему хозяину и повернулся к нам. - А вы быстренько освободили мой любимый стол!
   Это была явная провокация, но мы с Капитаном по прошлому опыту знали, что на подобный вызов не ответить нельзя. И, хотя не хотелось поднимать большого шума, пришлось ввязаться в драку. Собственно драки как таковой не было. Капитан сделал знак Лейтенанту и Потапычу, усадил назад, поднявшегося было, Игоря и, усмехнувшись, встал перед слегка оторопевшим буяном. Тот как видно привык, что его да в компании друзей, вооружённых мечами, всегда боятся и не ожидал встретить сопротивления. Он взревел и нанёс колющий удар своему противнику, но попал в пустоту и тут же получил мощный крюк в челюсть от которого ноги его взмыли в воздух, а тело, сметая по пути стулья, полетело в угол. Его друзья не смогли полюбоваться на то, что случилось с вожаком. Зажатые в клещи Лейтенантом и Потапычем они попытались достать мечи, но не преуспели в этом и вскоре улеглись в углу рядом со своим командиром.
   Увлечённые этой баталией мы чуть не упустили основного участника разворачивающихся событий. Следом за шумной компанией в трактир незаметно пробрался человечек с рваным ухом. Когда подосланная им банда потерпела фиаско, он так же незаметно хотел улизнуть, но его успел поймать за плечо предупреждённый комбом Директор.
   - Ты с ними? - грозно спросил Игорь, как следует встряхнув шпиона.
   - Нет, нет, - заборомотал Рваное Ухо, - спросите у хозяина.
   Напуганный трактирщик кивком подтвердил его слова, после чего Игорь, хотя и знал, что это чистой воды враньё, милостиво отпустил свою жертву. Ну, а второй бол, вернувшийся со шпиком, благополучно перебрался к Директору.
   - Нет у тебя порядка, - сурово сказал Капитан хозяину. - Пожалуй поищу более приличное место.
   Трактирщик, не сказав ни слова, так и стоял с низко опущенной головой. Сергей поднялся в комнату и вернулся со своими нехитрыми пожитками.
   - Надеюсь, этого тебе хватит? - добавил Капитан, кинув хозяину мешочек с монетами, и вся наша компания направилась к выходу.
   Через несколько минут мы уже были в родном подземелье.
   - Ожидал более приятного времяпровождения, - заметил Самойленко, стаскивая с себя иноземное рубище. - Как только вы, Сергей, смогли прожить там длительное время?
   - Синдром тампакса, - мрачно ответил Капитан.
   - Первый раз слышу, - удивился подполковник.
   - Вы оказались в хорошем месте, но в плохое время.
   Казалось, каменные своды содрогнулись от смеха, улыбнулся даже обычно невозмутимый Артур.
   - Похоже, я слегка отстал от жизни на этой проклятой работе, - нашёлся подполковник и повернулся ко мне. - Я с вами.
   Он мог этого и не говорить, яркая сказка так отличная от серых будней вызывала привыкание сильнее чем любой наркотик. Я пожал его протянутую руку и, без подсказки компа зная, что он говорит мне истинную правду.
   Стульев не хватил, поэтому, когда все переоделись в привычную земную одежду, пришлось принести диван, поставив его во втором ряду импровизированного кинотеатра. Когда все расселись, комп показал вторую серию путешествий болов на планете Ниневия. Она была тоже не очень длинной, но куда более содержательной.
   Получивший от мальчишки сообщение охранник, оставив у дверей напарника, направился на второй этаж.
   - У меня известие для смотрителя, - сказал он молоденькому служке, приоткрывшему тяжёлую, обитую металлическими полосами дверь.
   Тот скрылся в глубине помещения и, вернувшись через минуту, повёл посетителя через небольшую комнатушку со спартанской лежанкой и грубым столом на котором горела в подсвечнике свеча над раскрытой рукописью. Следующая дверь была двустворчатой, значительно тоньше и элегантней по виду. Послушник приоткрыл её, впустил гостя и плотно прикрыл створки.
   В комнате охранника ожидал... желтоглазый.
   - Внушение, - заметил комб. - Вот каким он кажется своим подчинённым.
   Картинка сразу изменилась. Перед нами стоял статный белобородый старик с худым умным лицом и большими чуть на выкате серыми глазами.
   - Велели передать, что постоялец вернулся, - чуть заикаясь доложил посетитель.
   - Хорошо, - глухим негромким голосом сказал смотритель. - Прикажи брату Калину подняться ко мне.
   Бол остался со смотрителем, поэтому некоторое время мы видели только весело потрескивавший дровами огонёк в печке, да худые руки смотрителя, протянутые к теплу.
   Брат Калин вошёл без стука, и мы без труда узнали в нём старого знакомца - Рваное Ухо.
   - Звал меня? - спросил он с порога.
   - Постоялец вернулся, - смотритель по-прежнему смотрел в огонь. - Он может быть не один. Возьми несколько человек из охраны и доставь его ко мне.
   - Могут быть жертвы, - осторожно заметил Калин. - Что нам до поисков этих тварей?
   - Вот мы и спросим у него, - тихо, но весомо сказал смотритель, - зачем он ищет шхоров. Если хочет служить сатане, то будет казнён, а коли бороться с ними желает, мы ему поможем.
   - Дичь, - воскликнул Потапыч, - как в анекдоте про пьяных волков.
   - Чего-то я не знаю такого, - сказал Лейтенант.
   - Ну, они решили побить в лесу всех у кого три яйца. Вот только яйца они сначала отрывали, а потом считали.
   Рваное Ухо, похоже, тоже не слышал этого анекдота, поэтому воспринял объяснение смотрителя совершенно спокойно и вместе с перебравшимся на него болом отправился исполнять приказание. Чем это закончилось, мы уже знали.
   - Любопытно, - подал голос Артур, - шхор возглавляет борьбу с шхорами. Со времён инквизиции не слышал ни о чём подобном.
   - Не помню дословно, - откликнулся Пётр Сергеевич, - но ещё царь Соломон говорил, что нет ничего нового под звёздами.
   - Похоже, здесь тупик, - задумчиво сказал Игорь. - Не думаю, что смотритель согласится указать нам путь в страну шхоров. Придётся всё начинать сначала.
   - Есть ещё купец Тоб, - не согласился с ним Капитан. Если он ещё не уплыл из Прияма, то мы его найдём.
   - Дай бог, - вздохнул Игорь.
   - На том и порешим, - подвёл я итог нашему небольшому совещанию. - Потапыч, Лейтенант и Артур под руководством Директора начинают поиски купца. Капитан заканчивает свои дела в хозяйстве Анисима и подключается к ним. А мы с Полканом продумываем развитие операции, чтобы избежать в дальнейшем проколов, насколько это возможно. Нельзя всё время полагаться на удачу, тем более что технологии на этой странной планете работают не очень.
  
   Дела земные.
  
  
  
   Когда мы правы, мы часто сомневаемся,
   но ошибаемся мы обычно с полной уверенностью.
   Бенджамин Дизраэли
  
   Переправив Капитана в Москву, а троицу во главе с Директором в Приям, я предложил новым членам команды небольшую экскурсию по подземному городу. Самойленко отказался, сославшись на усталость. Его вполне можно было понять - на него свалилось сразу столько впечатлений, что было не до экскурсий. Я отправил его на дачу, и мы с Артуром пошли осматривать подземелье вдвоём.
   - А вы не слишком доверчивы? - спросил Артур, кивнув головой в направлении, в котором скрылся подполковник.
   - Думаю, нет, - рассмеялся я. - Предположим я посторонний человек. Попробуйте, расскажите мне, где мы сегодня были.
   Артур шёл рядом и молчал, потом, наконец, сдался.
   - Это вы при помощи бола контролируете меня? - спросил он встревожено.
   - Я вас не контролирую, а выдавать наши секреты вам действительно мешает бол.
   - А если я откажусь от него?
   - В любое время. Бол заблокирует лишние воспоминания и покинет вас.
   - Как всё просто! - Артур замедлил шаг, пропуская меня вперёд на выходе из пещеры. - А остальные об этом знают?
   - Ни у кого из них не возникало подобных вопросов, но в отличие от вас они сами могут получить все ответы.
   - Степень доверия?
   - Не знаю. Вы слишком..., - я даже прищёлкнул пальцами, пытаясь найти точное определение, - необычны, что ли. Например: я не представляю, что когда-нибудь перейду с вами на 'ты'.
   - Хотите сказать - жизнь покажет.
   - Вроде того.
   Мы вошли в одну из пещер, по периметру которой располагались 'квартиры', и этот разговор, начинавший меня тяготить, оборвался сам собой.
   Ярко освещённые болами статуи и выбитые на стенах картины и барельефы произвели на Артура Такое же впечатление, как и на меня, когда я увидел их в первый раз. Каждую деталь этих творений древних мастеров он рассматривал так, как будто старался запомнить навсегда.
   - Если вы собираетесь уделять отдельной картине столько времени, то, боюсь, вам не хватит месяца, чтобы осмотреть всё, - попытался поторопить его я.
   - Конечно, собираюсь! - воскликнул Артур. - Как вы не понимаете Алекс, торопиться в этой ситуации, всё равно, что пить изысканное вино из ковшика: дело сделано, а удовольствия никакого.
   - Тогда наслаждайтесь, - согласился я, - бол укажет вам дорогу в другие залы и обратно.
   - Подождите минуточку, - остановил он меня.
   - Ну, если действительно на минуточку, - согласился я. - Вы же сами знаете - дел невпроворот.
   - Кто всё это создал? Эти, оттуда? - он показал на потолок, но я его понял.
   - Совсем наоборот, - рассмеялся я. - Не оттуда, а туда.
   - Не понял, - тряхнул головой Артур.
   - Длинная история. Вкратце: создатели всего этого ушли с Земли около двадцати тысяч лет назад.
   Моё объяснение породило в его голове ещё больше вопросов, но выдержки Артуру было не занимать.
   - Сколько у меня времени? - только и спросил он.
   - Часа три, может и больше. Понадобитесь - позову.
   Он согласно кивнул головой и отвернулся к картине, которую рассматривал, а я отправился в наше подземное пристанище.
   В первую очередь я попытался проверить, что делает группа Директора. Но они слишком удалились от весьма ограниченного диапазона моих возможностей по наблюдению на этой планете. Тогда я разыскал Сергея. Тут что-то назревало. Две забитых братками машины куда-то очень спешили, а по их сосредоточенным лицам было ясно, что едут они не развлекаться.
   - Помощь не нужна? - тихонечко спросил я.
   - Ты, Василич, в это дело не лезь, - скорее приказал, чем попросил Капитан, - а лучше, если и наблюдать не будешь.
   - Извини, Серёжа, Анисим мне тоже не безразличен. Хочешь сам всё сделать - делай, а я присмотрю.
   Капитан сжал челюсти, но промолчал и опять уставился на дорогу.
   Пока бандиты добирались на стрелку, чтобы поквитаться за своего главаря, я успел сделать себе чаю с лимоном и попивал его, поглядывая в окно.
   Вскоре показался и пункт назначения - два заброшенных армейских склада. Ворота одного из них были широко распахнуты, и где-то далеко внутри угадывалось электрическое освещение. Около боковой двери склада стоял микроавтобус и большой джип серебристого цвета, но людей видно не было.
   Я перевёл окно внутрь помещения и стал осматривать балки под потолком. Как и следовало ожидать, в переплетении, сваренных между собой, уголков и швеллеров затаились два снайпера. Они лежали совершенно тихо, изредка осторожно разминая затёкшие члены. Пришлось использовать возможности комба, и через минуту оба уже крепко спали. Более тщательно обыскав склад, я не обнаружил других сюрпризов и стал ждать развязки.
   Машины остановились, не доезжая до ворот, люди Капитана выбрались наружу и стали слушать приказы своего предводителя. Трое остались охранять транспорт, Двое направились к боковому входу, но были остановлены строгими окриками бандитов Лютика. Посовещавшись, они отошли назад и остановились в нерешительности.
   - Что случилось с Капитаном? - подумал я. - он, похоже, не понимает, что ведёт своих людей прямо к волку в пасть?
   Тут комб обратил моё внимание на две бесшумные тени, скользнувшие сзади к охранникам боковой двери, внимательно следившими за застрявшими на полпути людьми Капитана. Так вот почему не явились на экскурсию в Приям Гомер и Столяр?!
   Пока Столяр разбирался с бандитами, Гомер тихонечко проник в помещение склада и стал внимательно оглядывать потолочные балки.
   - Уже, - шепнул я ему на ухо. - Было два снайпера, оба спят.
   Гомер вздрогнул от неожиданности, но сразу узнал мой голос.
   - А ты, Василич, откуда тут? - так же беззвучно спросил он.
   - Неужели ты думал, что я пропущу самое интересное, зови Столяра.
   Я переправил Гомера и Столяра Прямо внутрь деревянного ящика, вокруг которого группировались бандиты Лютика. Не знаю, как бы они сумели без меня подобраться незамеченными через открытое освещённое пространство склада на такую выгодную позицию.
   Всё происходило, как в кино. Я до сих пор не знаю, киношники подсмотрели у бандитов, как проходят стрелки, или бандиты - у киношников.
   Лютик стоял чуть впереди и, когда Капитан со своими ребятами вошёл в ангар, достал носовой платок и вытер лоб. Ну, этот жест он точно почерпнул в каком-то криминальном сериале, поскольку носовой платок и Лютик понятия не совместимые.
   Он не успел даже удивиться, почему не стреляют снайперы, как Столяр достал его прикладом прямо сквозь хлипкие доски ящика. Увидев, что их главарь упал, его бойцы растерянно расступились, даже и не попытавшись достать оружие.
   - Как вас угораздило с этим отморозком связаться? - спросил Капитан здорового парня с бритым затылком, пока его орла отбирали оружие у сдавшегося без боя противника.
   - А чего мне делать было в нашем городишке после армии? Ни денег, ни работы. А тут он приехал, - парень кивнул на так и не пришедшего пока в себя, Лютика. - Айда, говорит, со мной, бабки будут и жизнь интересная. Ну, я и пошёл. Денег он, правда, подкинул, пистолет выдал, а дальше эта стрелка.
   - Вы тут все такие? - помрачнев, спросил Сергей.
   - Все. Мы в одной хате жили, успели познакомиться.
   - Ладно, - Капитан написал на листочке номер своего телефона и дал парню. - Домой вас отвезут, а машины я конфискую. Этот придурок, ваш босс, у моего шефа мерс взорвал - придётся компенсировать. Завтра, как проспитесь, звоните мне - помогу с работой, если кто захочет.
   - А с Лютиком, что делать будешь, - спросил я осторожно Серого.
   - С ним пусть сходняк разбирается, - резко ответил он.
   - Так его ж убьют!
   - Значит судьба такая. Он знал, на что шёл.
   Тут мне делать было уже нечего, и я отправился домой.
   - Посмотрите, кто пришёл, - голос жены не предвещал ничего хорошего. - А последние сутки кого ты спасаешь? Очередную цивилизацию или, может быть целую галактику?
   - Лен, ну ты же знаешь, что с Анисимом сделали. Серёга в дурь попёр, пришлось за ним присмотреть.
   - Что-то мелко для твоих масштабов. Всего один человек. Но сейчас не это главное. Я требую от тебя выполнения супружеских обязанностей.
   - Не понял, - я растерялся.
   - Ты чего? - удивилась Алёна и тут же рассмеялась. - Не бойся, всё значительно проще. Холодильник почти пустой, у ребёнка нет ни памперсов, ни питания, а у нас в деревне купить этого негде.
   - Куда, барыня, прикажете? - вытянулся я по стойке смирно, и дурашливо улыбаясь. - Лондон, Нью-Йорк или, может быть, Париж?
   - Ко мне домой, а оттуда пройдём пешком в супер около школы. У меня списочек составлен как раз по его отделам.
   - Лен, а давай не будем домой заходить. Высадимся в соседнем доме.
   - Так, быстро выкладывай, куда опять влип, а мой компуша проследит, чтобы ты не врал и ничего не забыл.
   Если я и влип, то сейчас. Оболочки обменялись информацией о последних событиях, и у меня сердце в пятки ушло, когда я увидел, как побледнела Лена, слушая о моём кратковременном пребывании в тюрьме.
   - Так это ещё не закончилось? - с тревогой спросила она.
   - Точно не знаю, Иван этим занимается.
   - Ну, так спроси у него.
   - Почти закончили, - ответил мне явно повеселевший Иван, - но в любом случае, от них тебе уже ничего не грозит.
   Всё-таки жена решила не рисковать, и мы высадились совершенно в другом районе Москвы, где Алёна бывала у подруги и знала подходящий магазин. Список теперь не соответствовал порядку отделов, так что бродить среди полок нам пришлось почти час. Терпеть не могу магазины, я предпочёл бы делать какую-нибудь физическую работу, чем бродить среди полок, уставленных упаковками с едой. К тому же выяснилось, мы не учли, что уйти с коляской далеко нам не позволят, а нести всю прорву пакетов в руках было просто невозможно. В итоге мы зашли за грузовик и прямо со стоянки переправились домой, совершив при этом кражу коляски.
   Мы разбирали покупки, когда я услышал отчаянный рёв малыша и громкое сюсюканье Тётькати.
   - А мы мокренькие. Нам не нравится. Сейчас мы переоденемся.
   Я ринулся в комнату - помочь, но был остановлен грозным окриком жены.
   - Куда?! К ребёнку с грязными руками?!
   - Так оболочка всех микробов давно убила.
   - Всех микробов убивать нельзя, они важны для жизнедеятельности организма.
   - Так то ж внутри.
   - Знать ничего не знаю. Иди, мой руки.
   Пока я мыл руки рёв утих и перешёл в сладкое почмокивание. Из комнаты вышла Катя с Сашком на руках. Малыш пил из бутылки подкрашенную чем-то воду и был, похоже, вполне доволен конкретным моментом жизни.
   - Погляди, погляди на папку, - приговаривала Тётькатя. - А то когда ещё доведётся. Вырастешь и не узнаешь.
   - Кать, дай ему ребёнка. Он прощён, - крикнула лена с кухни, на секунду оторвавшись от загрузки продуктов в холодильник.
   - Вот ещё. Дитё не игрушка - только успокоился.
   Санёк скосил на меня глаза и... оказался в моих руках. Всё произошло мгновенно. Если бы не разделяющие нас с Катей метра четыре пространства комната и, стоящий между нами, обеденный стол, я бы решил, что она мне кинула малыша. Тётькатя охнула и осела на пол. Жена всё ещё была на кухне и не видела того, что произошло, но услышала Катин крик, выбежала к нам.
   - Катенька, что с тобой? - присела она около Тётькати.
   - Что-то голова закружилась, - ответила та, так и не решившись сказать немыслимую правду. - Всё уже прошло, не беспокойся.
   Но Лена отвела её в спальню и заставила лечь в постель.
   - Отдыхать тебе надо больше, Катенька, - приговаривала она, поправляя одеяло. - Сегодня чтоб палец о палец не ударила. К подружкам сходи, телевизор смотри, в общем отдыхай.
   Пока женщины были в спальне, мы с Саньком изучали друг друга. Он делал это, не отрываясь от бутылки, а я смотрел в его фиолетовые глаза и думал о том, как это вырасти хозяином лабиринта, когда то, что для меня было непрекращающимся чудом, станет для него обыденной жизнью.
   Пришла Алёна и прервала наш немой разговор, забрав сына. Она дала ему грудь, и он сразу переключился на своё самое главное занятие. Скоро чмоканье прекратилось и послышалось слабое сопенье.
   - Уснул, - шёпотом сообщила Лена. - Пойду его укладывать, а потом тебя накормлю.
   - А я и есть-то не хочу. Мы с Капитаном перекусили.
   - Так и не научился ты врать, Можаев, - покачала головой Алёна. - Беги, спасай этого, как его там, Джема.
   - Джеба, - чуть слышно поправил я и взлетел по лестнице в свой кабинет.
   Иван откликнулся сразу. Я, вспомнив, что он не может прыгать в места, в которых не был, почему-то не захотел приглашать его свой дом, а отправился к нему в гости. И не прогадал. Стена небольшой по размерам каюты звездолёта, была сплошным экраном, на котором полыхало яркое косматое солнце. Зрелище было завораживающим. Хозяин каюты, заметив, что мне приходится щурить глаза, убавил яркость и с широкой улыбкой протянул руку.
   - Как впечатление? - спросил он, пожимая мою ладонь. - А ведь это рядовое солнышко. Есть такие места, где дух захватывает, и начинаешь понимать, насколько ты ничтожен перед силами, бушующими во вселенной.
   - Какие мои годы, - бодро отозвался я, - вот отправит меня лабиринт на пенсию, тогда и полюбуюсь на космос. Примите в свою команду?
   Иван поморщился при слове пенсия, но ничего не сказал, а даже наоборот - развил эту идею дальше.
   - Похоже, твой похититель - один из таких пенсионеров. Действующих хозяев мы проверили: там всё чисто, а сейчас работаем над бывшими, и кое-что уже нарисовалось.
   - А почему это не могли быть просто 'нарушители конвенции'? Всего два года назад от желающих не было отбоя. Желтоглазые, например, совсем недавно меня посещали.
   - Твоего комба отключить не так просто, да и забирали вас через окно. Из дверей никто не выходил.
   - Что за проблема для продвинутой техники подделать видеозапись камеры наблюдения?
   - Эти камеры вполне надёжны, и в них никто не лазил, - усмехнулся Иван. - После твоего посещения Артур нанял охранника с тремя доберманами. Мы просканировали память всех четверых.
   - И что это значит? - ещё не закончив предложение, я уже знал, каким будет ответ.
   - Это значит, что, скорее всего, на Земле их уже нет, и только ты можешь узнать у лабиринта, кто тобой так сильно интересуется.
   - Наверно ты прав, - согласился я и открыл окошко в свою мансарду.
   - Чего тянуть?! Сейчас бы и спросил, - в голосе Ивана мне почудилось какое - то напряжение.
   - Надо сначала обдумать, что спрашивать. Я заметил, если неправильно поставить вопрос, то можно совсем не получит ответа.
   Иван хотел возразить, но сдержался, а я, попрощавшись, прыгнул к себе на диван и стал размышлять, о чём недоговаривает мой новый приятель.
   Первым делом я проверил, как дела у команды Директора. Вся троица была в условленном месте и явно маялась в ожидании. Я переправил их в подземелье и стал собирать остальных.
   Скоро в ярко освещённой пещере стало шумно и многолюдно. Вернулся извещённый комбом Артур и сразу уселся в сторонке, просматривая свои записи и о чём-то консультируясь с компом бота. Переправил я из Москвы Капитана с Гомером, а вот Столяра, невзирая на его умоляющий взгляд, отправил в деревню. Лейтенанта и Потапыча пришлось будить, а вот Прохор с Дарьей явились сами. Последним я забрал из дома Самойленко.
   - Я тут дома поразмыслил, - многозначительно произнёс он, появившись в пещере и глядя на Артура, - не слишком ли вы доверчивы?
   Я чуть не рассмеялся, всего несколько часов назад тот же вопрос и почти теми же словами задавал мне о самом Петре Сергеевиче Артур.
   - Вот с этим мы и будем сейчас разбираться, - успокоил я бдительного подполковника.
   За эти несколько часа, прошедшие со времени нашей последней встречи, никто ничего практически не ел. Даже напарники Директора, слоняясь по кабакам Прияма, не рискнули пробовать местную пищу без рекомендации Капитана. Поэтому большинством голосов было решено сгонять за пиццей и пивом, что проделали Лейтенанант и Гомер с моей помощью.
   Прохор отнёсся к новому блюду весьма скептически.
   - Пирог - не пирог, - пробурчал он. - Так, чёрт-те что.
   Но ел за двоих, а вот пиво ему понравилось.
   - Лет сто такого не пил, - авторитетно заявил он. - Князёк тут один при Николашке шастал - у него с собой было не хуже этого.
   Когда от пиццы остались одни коробки, а от пива - жестяные банки, мы просмотрели отчёт группы Игоря.
   Купца Тоба они нашли, но приближаться к нему не стали, только подсадили ему бола. Из разговоров Тоба стало ясно, что он ждёт оказию до порта Ашт, но туда пока никто не собирается, а одному нанять даже рыбацкую лодку - слишком накладно. Ребята проводили Тоба до дома, где он снимал комнаты для себя и своих четырёх спутников в ожидании попутного судна, и вернулись на место сбора. Оттуда я их и забрал домой.
   - Ехать надо с ним, - подвёл итог Игорь, он ещё не знал, что нащупал дорогу к самому себе.
   Подождав пока стихнет гул голосов членов комманды, делившихся впечатлениями, я вышел к столику, на котором стоял экран.
   - Вернёмся к нашим баранам, - начал я свою речь и показал пальцем на Капитана.
   - А что я, - недоумённо пожал плечами Серёга.
   - Поясняю. Это, каким же бараном надо быть, чтобы, только выбравшись из заточения, снова испытывать судьбу?! А если бы вас там вместо Лютика поджидали ребята, уже один раз поймавшие нас?
   - Этими ребятами Иван занялся, так что им не до нас было, - огрызнулся Капитан.
   - Чтоб ты знал, он их так и не поймал и даже толком не понял, кто это.
   - Вот я и говорю, - упорствовал Серёга, - не до нас им было, надо было когти рвать пока Иван не схомутал.
   - Не знаю, - продолжил я, - связаны между собой вылазка желтоглазых и это нападение, но ситуация всё чаще уходит из под контроля. Поэтому предлагаю
  всякую самодеятельность прекратить. У нас есть опытный человек, Пётр Сергеевич Самойленко, он и займётся разработкой операции по освобождению Джеба.
   - Мне тогда нужна полная информация о наших возможностях и текущем состоянии дел, - вставил подполковник.
   - Комп сообщит вам всё, что будет необходимо. У кого есть вопросы?
   - Чушь получается, - негромко сказал Гомер, - Столяра отстранили, а того, кто его на это подбил, в начальники выдвигаем.
   - Согласен. Мне и самому не по себе, что хорошего парня обижаем. Вот подполковник нам и скажет, как с ним быть.
   Больше вопросов не было и я, предложив всем желающим, у кого есть какие-нибудь идеи по поводу операции обращаться к Самойленко или ко мне.
   Когда ребята, расслабившись после моего выступления, стали переговариваться между собой, мне на минуту показалось, что я опять один сижу на своём рыболовном месте, и на многие километры вокруг меня никого нет. Но что было делать? Пришла пора осознать, что казацкая вольница не сможет конкурировать с расчетливым хорошо оснащённым противником. И кому-то надо было об этом сказать.
   - Ты конечно прав, Василичь, что хочешь из ватаги войско сделать, - сказал, подошедший ко мне Прохор. - Да тока скушно вам будет, неинтересно.
   Я и сам это только что почувствовал, но кто мне подскажет: что делать?
  
   Похищение.
  
  
  
   Не хвались завтрашним днем;
   потому что не знаешь, что родит тот день.
   Соломон
  
   Я переживал из-за наметившегося ледка отчуждения между мной и ребятами двое суток. Потом произошло то ужасное событие, которое, перевернув наши души, всё вернуло на свои места - пропал Игорь.
   Не знаю, зачем ему понадобилось изучать тот глиняный откос, откуда появлялись желтоглазые, но он пришёл туда около восьми часов утра, подошёл вплотную и стал что-то высматривать. Неожиданно справа от него из глины высунулся трос и, как черти из табакерки выскочили два желтоглазых и один нормальный человек. Понятие 'нормальный' весьма условно по отношению к этой образине. Он скорее напоминал обезьяну с бритым черепом под два метра ростом. Это чудовище ударило Игоря в живот, обхватило своими длинными, бугрящимися узлами мышц руками поперёк тела и, ухватившись за трос, нырнуло в стену, как в воду. Желтоглазые внимательно огляделись вокруг и удалились следом.
   Игорева оболочка не сработала, как и болы, следившие за откосом. Всё произошедшее записал бол, находившийся на противоположном краю озера и наблюдавший за болотом.
   Я кинулся в тронный зал, но лабиринт не откликнулся на мой призыв, как и два дня назад, видимо посчитав, что непосредственно мне опасность не угрожает. Тогда я подался к Ивану. Просмотрев запись, он отдал приказ, и на экране появилось изображение твари, утащившей Игоря.
   - Похож? - спросил Иван.
   - Чего похож? - заорал я - Это он и есть. Где мне его найти?
   - Хотел бы я знать, - усмехнулся мой предшественник. - Зато теперь мы знаем, с кем имеем дело.
   - Не тяни, - сбавив тон, попросил я.
   - Неод с планеты Дея. Пенсионер, если пользоваться твоей терминологией.
   - Тогда почему ты не знаешь где он?
   - Он из 'несогласных' - бывших, которые не захотели вместе с нами поддерживать порядок среди разумных гуманоидов в этой части космоса. Они считали, что установленные нами законы, сдерживают развитие и тормозят прогресс. Куда исчезли несогласные, прихватив около двухсот тысяч своих приверженцев, мы не знаем. Это произошло больше двухсот лет назад. Лет сорок назад лабиринт отправил Неода на пенсию. Тот долго не мог смириться с таким положением вещей и мотался среди планет, на которых есть действующие хозяева, пытаясь хоть что-то выяснить. Мы предлагали ему присоединиться к нам, но он в ответ заявил, что лучше уйдёт к несогласным, чем станет космическим полицейским. А лет десять неожиданно исчез. Мы думали, что он нашёл дорогу к несогласным, но получается, что Неод остался и что-то затевает.
   - Так может, стоит его поискать на родной планете?
   - Нет, там десять лет назад появился новый хозяин, как раз после этого Неод и пропал. Если он не появлялся там столько времени, то маловероятно, что объявится сейчас. Да, чего я тебя убеждаю?! Ты сам прекрасно знаешь, где его нужно искать. Там ты найдёшь своего друга и Джеба, ведь не для того чтобы убить он их похищал.
   - Есть ещё что-нибудь, что мне нужно знать?
   - Мы установили личности его сообщников, которые разглядывали тебя в тюрьме. Но это мало чего тебе даст, все они жители вольных колоний, да и там их уже давно не видели. Их изображения и данные я скинул уже твоему комбу.
   Разговор с Иваном оптимизма мне не прибавил: шхоры и сами по себе довольно опасны, а с таким союзником, как Неод, становятся опасными вдвойне.
  Да чего там говорить, нейтрализация оболочки - очень мощное оружие против нас, утешало одно: на Нивее технологии не работают, и мы будем в равном положении.
   Команда ждала меня в Митькиной избе. Не было только Артура и Самойленко. После давешнего собрания Пётр Сергеевич известил близких, что уезжает путешествовать и перебрался на жительство в подземелье, откуда без моей помощи попасть в деревню не мог. Артур же отправился домой выяснять, кто его предал. Ведь если Неод смог открыть окно к нему в дом, значит, он уже там побывал и простой слежкой за виллой наше похищение не объяснишь.
   Зато присутствовала Пелка, она не сказала ни слова с того момента, как я рассказал ей о том, что случилось с Игорем. Вот и сейчас она, молча, сидела в углу Митькиной хаты и слушала, о чём говорят другие.
   Я без лишних объяснений переправил всех в подземелье, где нас ждали уже, кроме Полкана, Прохор, Дарья и Фёдор. Артур попросил обойтись без него.
   - Я слишком мало знаю, чтобы чем-нибудь помочь на этом собрании, но у меня есть шанс найти предателя, а это может оказаться зацепкой, - сказал он в своё оправдание.
   Ещё два дня назад я отдал бразды правления операцией на Нивее в руки подполковника, но сегодня всё изменилось. Начни я опять рассуждать о долгой и серьёзной подготовке, меня бы никто не понял, да я и сам не одобрил бы себя.
   - Стратегический план ясен: нанимаем корабль до Ашта, любыми путями заставляем плыть с нами Тоба, по дороге узнаём у него всё, что знает он и имена людей, знающих больше.
   - А смотрителя потрясти? - спросил с кривой ухмылкой Капитан.
   - Только время терять, - махнул рукой Лейтенант. - Сдохнет, как и другие.
   - Не факт, - возразил Самойленко, - он не рядовой служка может на себя надеяться и обойтись без блоков.
   Я удивился, как быстро Пётр Сергеевич вошёл в курс дела. Как видно, зря времени не терял.
   - Согласен, - одобрил я Серёгино предложение. - Если у кого есть ещё идеи, говорите вслух, после того, как я сообщу вам, что узнал о нашем противнике.
   И я выдал всю информацию, полученную от Ивана. Пелка с такой ненавистью глядела на изображение Неода, что мне стало ясно - у этого пенсионера мало шансов дожить до старости, попади он ей в руки.
   Мы с Капитаном пошли переодеваться, для отправки на Невию, собираясь арендовать корабль до Ашта, как позвонил Артур.
   - Я его вычислил, - коротко сказал наставник. - Через час он будет у меня - нужна помощь.
   Все другие дела были оставлены и я в сопровождении Капитана, Гомера и Пелки, которой просто не мог отказать перебрался в шале Артура.
   Маг глянул на Пелку потом с укоризной на меня.
   - Это жена Игоря, - объяснил я. - она может быть нам полезна.
   - Жак будет с минуты на минуту, - только и сказал он.
   И действительно минут через пять в дверь, как к себе домой, вошёл высокий негр, которому Артур звонил перед нашей первой встречей на этой вилле.
   Парень он был крепкий, к тому же хорошо обученный, но против людей использующих оболочку методов на Земле пока не было. Закованный в наручники по рукам и ногам он всё равно пытался сопротивляться, но комб, пошуровав у него в голове, быстро выведал все его секреты и предателя пока оставили в покое.
   - Есть шанс! - воскликнул Капитан (это его оболочка сканировала Жака). - У этого малого есть связь с Неодом. Пенсионер ещё не оставил надежды захватить Можая, поэтому Жак каждое утро ровно в девять оставляет на столе в кабинете условный знак - листок бумаги. Если на листке нарисован знак минус, значит, ничего интересного нет, плюс - есть тема, ноль - тревога. Но есть и закавыка, в случае листка с плюсом сам Жак должен сидеть за столом и ждать пока Неод заберёт его к себе.
   - Это я устрою, - вмешался Артур. - У каждого ученика я знаю слабинку и благодаря этому могу ввести его в состояние гипнотического транса. А дальше он сделает всё, что я ему прикажу.
   - Это замечательно, - сказал Капитан. - Но как мы без оболочки сумеем выдернуть сюда эту гориллу. Вы видели его ручищи? Он человека сломает, как прутик.
   - Есть идея, - неожиданно сказал, молчавший до сих пор Гомер.
   Выслушав его, мы решили, что это может сработать.
   Комп по номеру телефона отыскал квартиру Жака в соседнем городке, и мы провели предварительную подготовку, а потом, оставив пленника в доме наставника под присмотром хозяина, перебрались в подземелье.
   Мельничные ушли, а остальные отмокали в бассейне, после не очень привычной умственной работы. Один подполковник сидел напротив экрана и систематизировал предложения. А их было прилично. Большинство из них касалось оружия, применяемого в различных единоборствах, которое могло стать неприятным сюрпризом для возможных противников на Невии. Но были и оригинальные идеи. Сам Пётр Сергеевич предложил срочно подыскать в отряд какого-нибудь верзилу страшного вида, что должно было помочь избежать многих инцидентов в придорожных трактирах во время остановок. Такой член команды будет отличным сдерживающим фактором для любого забияки.
   Прочитав этот пункт, мы с Капитаном переглянулись. В голову нам пришла одна и та же мысль - Пух. Срочно вытащили из воды Столяра, которого Самойленко посоветовал реабилитировать, что мы с удовольствием и сделали.
   - С Пухом связь есть? - спросил его Капитан.
   - Так я когда на воротах сидел, - стал оправдываться Володька, - тренировал его и ещё нескольких пацанов от скуки.
   - Отлично, звони.
   Столяр достал из сваленной на бортике в кучу, одежды мобильник и позвонил Пуху.
   - Через полчаса у автовокзала, - сообщил он.
   Ровно через полчаса мы со Столяром высадились за кустами в садике напротив здания автовокзала. Громадную фигуру Пуха, возвышающуюся около входных дверей, трудно было не заметить. Володька по-разбойничьи свистнул, заложив два пальца в рот, и когда Пух заметил нас, призывно помахал рукой.
   - Есть дело, - Столяр сразу взял быка за рога. - Хочешь поучаствовать в приключении и срубить хорошие бабки?
   - Ты в деле? - вместо ответа спросил Пух.
   - А как же?
   - Согласен, - сказал Пух без колебаний.
   - Тогда закрой глаза и откроешь, только когда я разрешу.
   Пух послушно закрыл глаза, и мы прыгнули в пещеру приезда. Там бол мягко въехал в Пухову голову, и только тогда Володька разрешил ему осмотреться.
   - Ни хрена себе! - присвистнул Пух, увидев высокие каменные своды. - С рождения живу в городе и не знал, что под автовокзалом такое творится.
   - Тебе ещё многому придётся удивляться, Валера, - вступил я в разговор, - это только начало.
   - Тебя, кажется, Можаем кличут? - повернулся в мою сторону новобранец и посмотрел на меня злыми глазами.
   Я согласно кивнул головой.
   - А меня - Пухом. Пуха в городе знают все, а Валеру - никто. Уяснил?
   Пришлось мне второй раз кивать головой.
   - Вот и хорошо, что познакомились, - развёл нас по углам Столяр. - Пора двигать, ребята ждут.
   Всю дорогу до места сбора Пух крутил головой и что-то восторженно бормотал, похоже, подземелье ему очень пришлось по душе. А когда мы вошли в основную пещеру, он и вовсе замер на месте удивлённо озираясь.
   - Кого я вижу! - крикнул Гомер, появляясь в проёме одной из комнат. - Давай проходи, братан, чувствуй себя, как дома.
   - Так, а Гомер, откуда Пуха знает? - спросил я у стоящего рядом Столяра.
   - Да ты чего, Василич? Мы ж в этом городке частенько с ребятами оттягиваемся. Как не познакомиться.
   Оказалось, что Пух знаком почти со всей командой, так что освоился очень быстро и уже через несколько минут участвовал в импровизированной тренировке в дальнем углу зала.
   - То, что надо, - подполковник показал мне поднятый над кулаком большой палец. - Вот только с одеждой для него будет проблема. Боюсь, среди готовых образцов мы ему ничего не подберём.
   - Я всё сделаю, - сказала услышавшая наш разговор Пелагея, - закинь меня Саша на мельницу - машинку и инструменты взять.
   - Не знал, я что ты и это умеешь, - сказал я удивлённо, когда Пелка стала устанавливать, принесённую с мельницы ручную швейную машинку на столе в Катиной комнате.
   - На болоте магазинов нет, а мы, бывало, годами оттуда нос не высовывали. Так не голыми же ходить, - продолжая устраиваться, объяснила она. - Пришлось научиться.
   - И остальным неплохо одежду по размеру подогнать, чтоб в глаза не бросалась, - подсуетился подошедший к нам Пётр Сергеевич.
   - Сделаю, - коротко ответила Пелагея. - Мне мужа выручать надо, я всё сделаю.
   Тут только до меня дошло, что переживает эта женщина, у которой пропал муж, вынужденная заниматься посторонними делами, оставив дома грудного ребёнка.
   - А с кем ты дочку оставила? - наконец догадался спросить я.
   - У Кати, - ответила она, и глаза её потеплели, - ей там хорошо будет.
   Подкатившая ночь заставила угомониться даже Гомера с Пухом - фанатов единоборств. И хотя в подземелье всё время светло независимо от времени суток, физиология взяла своё. Вскоре все спали, устроившись, где придётся, болы притушили свет, и только из бывшей Катиной комнаты доносилось тихое стрекотанье швейной машинки.
  
   Контратака.
  
  
  
   Чей день завтра, а наш ноне.
   Поговорка.
  
   На встречу с Неодом отправились Капитан, Пелка, я и Потапыч. Вдохновитель задуманной операции - Гомер остался дома и собирался с другими членами команды в Приям. На очевидную глупость использования Гомера при столкновении с Неодом указал мне комб. Как только оболочки отключатся, Гомер сразу ослепнет и будет только обузой.
   В девять ноль три к Жаку протянулась рука. Только я видел приоткрытое окно и угадывающуюся там человеческую фигуру, для других она возникла в воздухе. По приказу Артура Жак защёлкнул на огромном запястье стальной наручник и тут же за окном взревел двигатель мощного джипа. Прикреплённый к наручнику металлический трос, разбрасывая маскирующие его, скатерть и салфетки прыгнул, вверх натягиваясь как струна, и из окна перехода вылетела в комнату огромная фигура Неода. Эффект неожиданности сработал, но деянец не полетел дальше через окно квартиры в приготовленную для него прочную сеть, а вскочил на ноги и упираясь в стену стал придвигать к себе окно перехода. Потапыч кинул в комнату световую гранату, и мы отвернулись, защищая глаза от ослепительной вспышки. Неод тоже успел среагировать, но ему было значительно тяжелее, на улице завывал автомобиль- это Капитан пытался сломить сопротивление строптивого деянца, да ещё эта граната. Неод рванулся, и не выдержал узел, крепивший трос к наручникам. Блеснув на солнце, стальная полоска с визгом улетела в окно, и одновременно раздался грохот врезавшегося во что-то автомобиля. Неод, превозмогая резь в глазах, стал вызывать окно, и я увидел, как стоящая рядом со мной в коридоре Пелка достаёт горсть серой пыли из холщового мешочка и бросает в комнату, при этом что-то нашёптывая.
   Это оказалось значительно эффективней, чем световая граната Столяра. Облако пыли разделилось на серые полоски, которые, двигаясь сами по себе с поразительной скоростью, закружились вокруг Неода, всё сильнее прижимаясь к его телу. Деянец смог сделать ещё один шаг и упал в окно перехода. Со стороны казалось, что в воздухе висит аккуратно отпиленная половинка человеческого тела. Я приоткрыл окно, и мы втащили тяжёлую тушу инопланетянина назад в комнату.
   На улице послышался вой сирены. Полиция дала нам достаточную фору, сказалось уединённое расположение дома, на краю городка почти у самого леса. Но больше терять время было нельзя, и Артур, прихватив Жака, вышел из дома. Через несколько минут он вернулся с совершенно невредимым Капитаном и бросил на пол кое-как свернутый трос.
   - Жак разберётся с полицией и возьмёт всю вину на себя, - спокойно сообщил нам Артур.
   - Забираем его отсюда, - мрачно сказала Пелагея, толкая ногой бесчувственное тело Неода. - Часов шесть он проваляется.
   - Это ты про землян знаешь, что твоё средство усыпляет на шесть часов, а как это подействует на него одному богу известно. Сами видели, как он с джипом тягался? Какой человек так сможет? Нет, в сеточку его запакую, - и Капитан, позвав с собой Потапыча, пошёл за сетью.
   Всё это время я держал окно открытым и, воспользовавшись свободной минуткой, заглянул на ту сторону, втайне надеясь увидеть там связанного Игоря. Но помещение оказалось совершенно пустым, и представляла собой совершенно глухую, без входов и выходов полость в толще какой-то скалы. Я вылез обратно, решив оставить изучения планеты Дея на потом.
   Неод был уже упакован, и мы отправились в подземелье. Там я поместил его в закрытую пещерку, наподобие той, которую использовал он для прыжков и Капитан снял с него сеть. Выбраться оттуда он не мог так как, во-первых, был бывшим, а во-вторых, ушёл из зоны действия своего лабиринта.
   Пока Неод спал, я забросил в Приям группу, которая должна была заняться смотрителем. На этот раз ударной силой стали Лейтенант, Гомер, Столяр и Дарья. Капитан тоже хотел пойти, но его остановил Полкан.
   - Похвально всё делать самому, но вы их очень сильно обидите своим недоверием, - тихонечко шепнул он Серёге.
   Тот поразмыслил и бросил назад в коробку Невийскую одежду, где она хранилась вся вместе не стираная и не глаженая, зато всё больше похожая на одеяние обыкновенного Невийского вояки.
   Найдя укромный закуток, я переправил группу кроме Гомера в Приям буквально в нескольких метрах от обители никаимов, благодаря чему мог наблюдать за их действиями, передвигая окно.
   Вперёд пошла Дарья. Мы давно заметили, что женщины тут выходят на улицу лишь, в крайнем случае. Поэтому, когда она возникла перед входной дверью и заявила, что ей срочно нужно видеть смотрителя, тот же самый охранник, который встречал мальчишку-посыльного, оставив Ведьму с напарником, побежал вверх по лестнице к известной нам уже двери. Всё повторилось: молоденький служка приоткрыл дверь, чтобы выслушать стражника, но в это время я выпустил через окно к двери Гомера и дальше пошло по другому сценарию. Гомер короткими ударами уложил обоих никаимов на пол, а по лестнице уже бесшумно поднимались остальные участники группы захвата.
   Но шхора им обмануть не удалось, он стоял у дальней стены, сверкая жёлтыми глазами и сложив на груди руки. Поверхности его тела начала дымиться, а из ушей и ноздрей пошёл густой чёрный дым.
  И тут, стоявшая у меня за спиной, Пелка кинулась на кухню и вернулась с ведром, наполовину заполненным водой.
   - Саша, мне нужно туда, - крикнула она на ходу и протянула мне руку.
   Я перекинул её в комнату, ожидая, что она выльет воду на смотрителя, но вместо этого она поставила ведро на пол и вместе с Дарьей запела одну из тех непонятных даже комбу песен, делая при этом круговые движения руками от горящего смотрителя в сторону ведра. Клубы дыма завернулись спиралью и, как бы нехотя скользнули в ведро. Артур, раньше других сообразивший, что происходит, сбегал на кухню за крышкой, и я передал её Пелке.
   От смотрителя к тому времени осталась только кучка одежды, нисколько не закоптившаяся от жара спалившего даже кости. Я переправил группу и примкнувшую к ним Пелку в подземелье и уставился на ведьм, ожидая объяснения.
   - Дед его допросит, - неохотно сказала она.
   - А потом? - поинтересовался Артур.
   На минуту наступила гнетущая тишина, но тут в разговор неожиданно вступила Дарья.
   - А потом в распыл пустит, - сказала она скрипучим голосом, и глазки её при этом злорадно блеснули.
   - Ты с нами? - спросила у меня Пелка, поднимая с полу ведро с чёрной душой колдуна.
   - Нет, - отказался я, вспомнив допрос кляксы Гастона, - возьми бола, он всё запишет, а я после посмотрю.
   - Мне можно присутствовать на допросе? - учтиво спросил Маг.
   - Нельзя, - коротко отрезала Пелка и, отказавшись от моих услуг, пешком отправилась домой.
   Дарья ушла следом, но не вместе, и, когда я их догнал, они так и шли на некотором расстоянии одна от другой.
   - Ты чего так неприветливо с Артуром разговариваешь? - спросил я, Пелагею еле поспевая за её быстрым шагом.
   - Мы чужих к себе не пускаем, - спокойно объяснила она. - Ты и Жека - редкие исключения. Даже Игоря на мельнице принимать не захотели, а ты за этого колдуна просишь.
   - Я не прошу за него, но заметил, что и Прохор его недолюбливает. И, похоже, дело не только в том, что он посторонний.
   - Его самого допросить в мокром подвале нужно, - каркнула сзади Дарья, подлив масла в огонь.
   - Так что насчёт него вы не договариваете? - не отставал я от Пелки.
   - Не хочу я, чтобы он в поисках Игоря участвовал, - решилась, наконец, она. - Нехороший он человек.
   - Да и не человек он давно, - добавила сзади Дарья.
   - Как это, не человек? - обернулся я к ней, но ответила мне Пелагея.
   - Много объяснять я тебе не собираюсь, да и не поймёшь ты, но только Маг твой много таких, как мы, в застенках запытал до смерти, чтобы колдуном стать. Он и сейчас за счёт загубленных душ жизнь себе продлевает.
   Я вспомнил замечание Артура о временах инквизиции, когда мы узнали, что желтоглазый смотритель возглавляет борьбу с шхорами, и вынужден был признать, что она, похоже, говорит правду.
   - Но ведь его комп проверял и не заметил никакого вранья.
   - А он и не врёт. Просто сразу понял, что ты ему не по зубам. Так лучше у тебя в друзьях ходить, чем, как его ученик, у Неода в прислужниках.
   - Так он про Неода и не знал ничего, иначе комп заметил бы это.
   - Знать-то не знал, но чуял, что попал в самый центр урагана и выбирал за кого держаться, - Пелагея остановилась. - Иди назад, Сашь, ты узнал всё, что хотел, а у меня на душе и так муторно.
   Я вернулся в подземелье, опять испытывая противное чувство, что меня обманули. Если быть точным, я сам в очередной раз обманулся. Хотя сознание и подсовывало мне оправдания типа: как я мог рассмотреть в интеллигентном не лишённом приятности человеке, каким и выглядел Артур, нутро хладнокровного убийцы; я прекрасно помнил, как предупреждал меня Прохор: 'С французиком и его друзьями, не так всё просто - подлые людишки', но не внял его предостережению.
   Как видно, мне не удалось скрыть бурю своих переживаний. Едва я появился в подземелье Артур подошёл ко мне.
   - Похоже, эти дамы не очень меня жалуют? - спросил он, спокойно глядя на меня своими серыми глазами.
   - Есть немножко, - замялся я, не зная, как повести разговор дальше. - Вы уж извините, но Пелагея не хочет, чтобы вы принимали участие в поисках её мужа.
   - Оставьте, я всё прекрасно понимаю, - улыбнулся Маг. - Да у меня и своих делишек поднакопилось. Нужно с учениками пообщаться, узнать - чем они дышат, чтобы такие сюрпризы, как было с Жаком, исключить. Но обещайте меня не забывать, мне бы ещё хотелось побродить по этому подземелью.
   Мы любезно распрощались, и я переправил Артура к нему домой.
   - Он забудет то, что с ним было? - спросил я комба.
   - Будет помнить, но не сможет этими воспоминаниями оперировать. - Что-то новенькое.
   - Почему? У тебя в памяти полно такой информации.
   - Ты помнишь сказки, которые читала тебе в детстве мама. И, даже, представлял себе места и людей. Но ты никогда не сможешь побывать там и поговорить со сказочными героями.
   - Но он-то знает реальные места и людей.
   - Да, и каждое обращение к этой информации укажет оставшемуся у него болу, какой канал в мозгу перекрыть. Воспоминание мелькнёт и исчезнет навсегда. Нельзя просто стереть кусок памяти, как резинкой. Оставшийся в его голове бол, таким образом, аккуратненько уберёт ведущие к этому пласту информации пути и в итоге он, то, что называется, забудет всё.
   - А не сможет он какими-нибудь другими путями вернуть себе доступ к этой части памяти? И чем этот метод лучше установки простого блока?
   - Представь камеру, в которой спит сейчас Неод. Если бы ты оставил проход к ней, но установил там крепкую дверь, то это был бы блок, сломав или открыв который можно было бы пробраться туда. Но ты уничтожил проход и теперь к Неоду есть один лишь путь, через окно, которое снова можешь открыть только ты. Так и с памятью, поскольку у Артура большие возможности, мы не можем рисковать и ставить блоки, а должны уничтожить сами проходы в хранилище этих воспоминаний.
   - Но, если следовать твоим аналогиям, есть возможность вернуть ему память?
   - Конечно, всё, что бол проделает, он запишет и, вернувшись, скинет компу. В любую минуту мы можем вернуть ему всё или отдельные фрагменты, например: факт знакомства с тобой.
   То, что рассказал мне комб, было безумно интересно, я впервые задумался, как много всего я использую, не понимая и сотой доли того, чего делаю. Конечно, ничего в этом странного нет. Большинство людей, включающих свет у себя в комнате, представления не имеют о переменном токе, но это их нисколько не заботит. Более того ни один учёный в мире не знает даже, что такое электричество. Есть такой старый анекдот:
   ' - Что такое электричество? - спросил профессор.
   - Я знал, но забыл! - ответил студент.
   - Какая потеря, - воскликнул профессор. - Один человек во всём мире знал, и тот забыл!'
   Так, что пришлось, подавит в себе инстинкты учёного и спуститься на грешную Землю. Игорь всё ещё находился в плену, где-то рядом с ним был Джеб, а значит, на счету была каждая минута.
   На проведение допроса шхора я повлиять не мог, но получить необходимые данные от Неода было вполне в моих силах, точнее в силах компа. Ещё на квартире у Жака я заметил, что, как только Неод потерял сознание, оболочки вновь заработали, поэтому пользуясь тем, что он всё ещё пребывал под действием Пелкиного средства, комп записал с его мозга всё, что представляло для нас интерес. Поскольку десантный бот перешёл под мою юрисдикцию, все слишком мягкие законы планеты Моах, о невозможности сканирования сознания преступника без его согласия перестали действовать, и единственной разрешительной инстанций стало моё решение.
   Предварительно я связался с Иваном, рассказал ему, как нам удалось поймать Неода, и предложил забрать его у нас.
   - Почему ты сразу не сообщил мне о том, что замышляешь? - строго сведя брови, спросил он.
   - Потому что ты мой работодатель, но пока не начальник, - отрезал я, покоробленный его тоном.
   - Вы сильно рисковали, - уже мягче сказал он, - и не только своими жизнями, но и тем, что могли его упустить, что, как я понял, чуть не произошло.
   - Хватит меня отчитывать, - оборвал я его нравоучения. - Если тебе нужен Неод, советую поторопиться, пока он не пришёл в сознание.
   Через несколько минут я передал деянца двум крепким представителям неизвестной мне расы одетым в форму Объединённого флота прямо из камеры, где он находился в отсек космического корабля.
   Потом меня снова вызвал Иван и несколько минут пытался выяснить, что нам удалось узнать у Неода. Я совершенно честно сказал, что мы только собираемся просматривать записанную компом информацию.
   - Когда? - спросил он, явно напрашиваясь на приглашение.
   - Ещё не знаю, - почему то соврал я, хотя сам уже направлялся к ребятам как раз для этого.
   - Да, кстати, - заметил Иван как бы, между прочим, - По твоей картинке звёздного неба мы вычислили, где находится планета, и попытались проникнуть на Невию на космолёте.
   - Так что ж ты молчишь? - закричал я, обрадованный мыслью, что уже сейчас можно отправиться выручать Игоря.
   - Особо не радуйся, - осадил меня Иван, - ничего не вышло. Ещё на подлёте к их солнечной системе неизвестно куда стала пропадать энергия. Она как проваливалась в какую-то бездонную яму. Нам только и хватило остатков топлива, чтобы смыться оттуда и то пришлось вызывать подмогу, чтобы не застрять после выхода в обычное пространство.
   - А чего ты мне раньше об этом не рассказал?
   - Корабль только вернулся оттуда.
   - Неправда, - подсказал мне комб, которого Иван не мог отключить на таком расстоянии. - Последняя фраза твоего собеседника недостоверна.
   После такого сообщения комба, мне почему-то расхотелось рассказывать Ивану о втором пленнике, да и вообще делиться информацией. Возникло подозрения, что меня опять хотят использовать. Вот только для чего?
   Я распрощался с Иваном, пообещав сообщить, как только появится что-нибудь новенькое, и отключился.
  
   Часть III.
   В дорогу.
  
  
  
   Кому неведомо всегдашнее несоответствие
   между тем, что человек ищет и что находит?
   Никколо Макиавелли.
  
   Река казалась тихой и спокойной, и только изредка проплывающие мимо вырванные с корнем деревья указывали на её истинную силу. Присев на покрытый мхом валун я смотрел, как мои спутники сооружают шалаш из веток гигантского бада на берегу реки Огл.
   Можно было высадить команду и поближе, но слишком свежий вид коней и самих всадников вызовет ненужные вопросы у какого-нибудь наблюдательного стражника. Поэтому они и разбивали лагерь для ночёвки, чтобы с первыми лучами солнца выйти на тракт, пару дней потрястись в седле и уже грязными и потными подъехать к городу.
   Скорость передвижения целиком зависела от настроения местных лошадок, Выйдя из Прияма через северные ворота, Капитан и его шесть спутников углубились в лес и прыгнули в зал приезда подземелья, а оттуда назад на Невию, но уже ста километрами севернее Ашта. В итоге, через десять минут и люди, и животные были на берегу Огла и стали устраиваться на отдых перед завтрашней дорогой.
   Закончив с шалашом, бойцы разбрелись по лесу, в поисках топлива, приволокли упавший ствол дерева и, очистив его от веток, положили рядом с намеченным для костра местом.
   Такая активная деятельность никак не напоминала действия людей, целый день не слезавших с коня, но место было глухое, и обратить на это внимание было просто некому.
   За мелкими хозяйственными заботами незаметно подступил вечер, и почти без перехода легла ночь. Затрещал весёлый костерок, от чего стоящий вокруг поляны чёрный лес стал ещё темнее. Появились фляжки с лучшим местным вином, захваченные из Ашта продукты, и лагерь стал похож на обычный рыбацкий бивак, где-нибудь на Волге или Оке, вот только разговоры велись на местном языку. В этом глухом месте можно, конечно, было выпить водочки и закусить чем-нибудь более привычным, но незнакомые запахи могут завтра насторожить встреченных на дороге людей, а лишнее внимание нам было совсем не к чему.
   Разыграв по жребию ночные вахты, народ потянулся в шалаш - спать. На вахте тоже дремать не запрещалось - мимо развешанных по периметру метрах в семидесяти от лагеря болов пройти не мог никто, но видимость порядка надо было соблюсти.
   Я вернулся в подземелье и, удобно развалившись на диване, стал смотреть телевизор, одним глазком поглядывая на затихший лагерь.
   Фильм оказался нудным и глупым, и, погрузившись в воспоминания недельной давности, я, даже, не заметил, как комб выключил телевизор.
   Воспоминания смотрителя, извлечённые мельничными, дали нам полное представление, где находится храм с куполом, в подполье которого сидели в плену Игорь и Джеб. К сожалению, информация о самих шхорах была скудной, а если быть точным почти нулевой. Пелка объяснила, что задачу они себе поставили выведать дорогу, но даже на это ушло слишком много времени и сил. Всё же процесс допроса духа намного труднее, чем считывание компом информации из мозга. И больше уже у него не чего не узнать: фраза Дарьи, о том, что дед его потом 'в распыл пустит', оказалась не аллегорией и не гиперболой, а точным описанием производственного процесса.
   Капитан нанял корабль до Ашта, а Лейтенант с Потапычем, пображничав с Тобом, предложили ему на нём пассажирскую каюту за вполне сносную плату. Все пять дней плаванья до Ашта они пытались выведать у Тоба что-нибудь новенькое про шхоров, но не преуспели в этом.
   Зато в самом Аште нам повезло. Оказалось, что дорога в нужном нам направлении - до города Оглада, перекрыта разбойниками, и цены на продовольствие там подскочили до небес. Торгашеская душа Тоба не выдержала - он решил рискнуть. Вложил все вырученные в Прияме деньги в продукты, нанял подводы и подался в Оглад. Он и нас уговаривал выехать вместе с ним, но нам совсем не светило трястись несколько дней по убогим дорогам.
   В самый первый день мы с Капитаном перебрались на высокий берег могучей здешней реки Огл и, прыгая с берега на берег от одной видимой точки до другой, провесили окнами основной двухсоткилометровый отрезок дороги до Оглада, рассчитывая догнать Тоба уже недалеко от города. Хорошо, когда есть кому подтвердить, что мы не свалились с неба, а давно путешествуем по Невии. Пока Тоб пылил на своих телегах по торной дороге в Оглад, мы присматривали за ним, чтобы не опоздать к нему присоединиться, а при случае и выручит его из беды. Наконец такое время настало, и наш небольшой отряд отправился в дорогу.
   Увлечённый воспоминаниями, я не заметил, как они перешли в дрёму, а потом и в сон. Проспал я всего где-то с полчаса, и проснулся вдруг с чувством необъяснимой тревоги. Окно на Невию закрылось, и я срочно вызвал картинку берега. В лагере было всё спокойно: фыркали во сне лошади, привязанные сзади шалаша, у еле тлеющего костра дремал Володька, закутавшись в какую-то тряпку и облокотившись на бревно, болы сигналов не подавали, и картинка была вполне мирной.
   Я уже собирался снова отключиться, даже достал из тумбочки плед для уюта, как вдруг комб подал мне сигнал опасности.
   - Посмотри наверх, - сказал он, и тут же я увидел в небе над рекой, слегка выделенные им, крылатые тени, которые бесшумно скользили в сторону лагеря.
   - Буди народ! - прокричал я почему-то шёпотом.
   - Никто не спит.
   Картинка переместилась, и показались сидящие у выхода из шалаша с арбалетами наизготовку бойцы во главе с Капитаном, который следил в щель за манёврами нападавших.
   - Володя тоже предупреждён, - предварил мой вопрос комб.
   Тёмные тени, сужая круги, спускались всё ниже и ниже. Сбиваясь со счёта из-за их мельтешенья, я как смог прикинул, что врагов около десятка.
   На нас нападали простые люди на дельтопланах, легко взлететь они не могли, а на земле у Серёгиной команды было явное преимущество.
   Наконец половина участников налёта (ах, как подходит это слово!) приземлились на песчаном берегу Огла, прямо напротив лагеря.
   В это время и ударил залп из арбалетов, скосивший четырёх из шести налётчиков, находившихся ещё в воздухе. Но буквально за секунду до залпа один из этой шестёрки, заложив немыслимый вираж, ринулся на, продолжавшего притворятся спавшим, сторожа, занося для удара шипастую дубину. Володя среагировал на этот манёвр, но запутался в тряпке и упал. Тогда я схватил первое, что попало под руку - переносной телевизор и, сдвинув слегка картинку, прямо через окно шарахнул им летуна по голове. Брызнули пластмасса, стёкла, транзисторы и чудо земной электроники упало в реку планеты находящейся неизвестно где. Но дело своё телевизор сделал, оглушённый ударом, с разбитой головой налётчик рухнул на землю, не успев добраться до цели.
   - Не зря тебя Прохор зовёт торопыгой, - услышал я голос комба. - От удара дубиной даже здесь оболочка может защитить.
   Бой был скоротечный: подстрелив последнего летуна из арбалета, Капитан повёл своих ребят в наземную атаку, где шансов у налётчиков не было никаких. Из одиннадцати нападавших в живых остался только мой - оглушённый телевизором, который, придя в себя, рассказал, что на нас напал отряд банды, расположившейся на противоположном высоком берегу реки и промышляющей разбоем таким своеобразным способом.
   Комб заблокировал у него в памяти всё, что касалось столкновения с отрядом, и погрузил в сон. А не выспавшиеся бойцы, обмениваясь впечатлениями о ночном бое, стали собираться в дорогу - посеревшее небо предвещало скорый рассвет, да и полсотни разбойников, оставшиеся в лагере, могли забеспокоиться о судьбе не вернувшихся товарищей.
   Выбравшись на дорогу, мы собирались дождаться Тоба, но с удивлением обнаружил, что не единственные ранние пташки на тракте. Впереди, в полутора километрах пылил Знакомые четыре повозки с крытым верхом.
   Пришлось срочно догонять их, чтобы вместе въехать в город. Заметив нас, обоз тоже прибавил ходу. Погоня слегка затянулась, и когда до телег осталось не более трёхсот метров, они вдруг остановились, перекрыв дорогу, и ощетинились копьями, явно намереваясь принять бой.
   Не ожидавший такого оборота Капитан тоже остановил свой отряд, не желая ввязываться в бессмысленную драку.
   - Да это ж наши! - раздался голос из-за телег. - Капитан, это точно ты?
   - А кто ж ещё, Тоб, - отозвался Сергей, узнав голос кричавшего.
   Копья тут же исчезли и телеги опять развернулись в сторону Оглада, а навстречу отряду в сопровождении двух охранников вышел купец, уговаривавший давеча в трактире Сергея ехать вместе.
   - Как вы нас догнали? - удивлённо спросил он, приветственно хлопая в ладоши. - Я чуть коней не загнал, отдыхали всего ничего, а вы - вот они.
   - Чего так торопишься? - удивился Капитан. - То меня хотел ждать сколько угодно, а тут вдруг понёсся?
   - Летуны, говорят, в эти края подались, - нехотя объяснил Тоб.
   - Да ну! - присвистнул Сергей, - А что ж ты меня не предупредил?
   - Так сам только в дороге от встречных узнал, - соврал купец, глядя в сторону.
   - Но мы - то не по воздуху летели, - усмехнулся Капитан, - чего испугался?
   - Так вы от реки вывернули, а они всегда для своих становищ или гору какую выбирают, или высокий берег,- продолжал оправдываться Тоб.
   Испуг купца был вполне ясен, но Сергей никак не мог понять - почему тот не предупредил о возможной опасности, ведь явно знал о ней ещё в трактире.
   - Надеялся на нас как на отвлекающую наживку. Ночью не видно кто у костра сидит - мужик или воин, - подсказал комб.
   - Видно брехня всё это, - махнув рукой, Тоб пошёл к средней телеге, - вы вон на берегу ночевали, поди, и костёр жгли, а живёхоньки остались.
   Караван из четырёх телег и пяти верховых снова запылил в сторону города.
   Сергей догнал повозку, в которой расположился купец и, слегка попридержав лошадь, поехал рядом.
   - А что назад не повернул? - возобновил он прерванную беседу.
   - Так треть пути проехал уже, - с неохотой ответил купец, и, помолчав минутку, сказал уже истинную правду. - Да и цены сейчас в городе подходящие.
   - А как же назад? - не оставлял его Сергей. - Жить то в городе тоже дорого будет?
   - Ты видел дорога пустая - ни оттуда, ни туда. Думаешь, фар терпеть это будет? Отряд подготовить, берег прочесать понятно время возьмёт, а я к тому времени и распродамся уже, - Тоб улыбнулся в бороду, представляя себе будущие барыши.
   - Ты ж только что говорил, что враньё всё это, - поддел его Сергей.
   - Может и враньё, - задумчиво сказал купец. - Но дорога-то пустая.
   До Оглада мы добрались без приключений. Мы с Дарьей ехали в единственной нашей крытой повозке. Она дремала, не обращая внимания на невозможную тряску, лишь переворачиваясь на другой бок, когда телега подпрыгивала на особо глубоких колдобинах.
   Мне же было не до сна. Приходилось всё время провешивать окна к лабиринту, чтобы не выехать из зоны связи с ним. Прыгая туда и обратно, я заметил, что отрезки устойчивой связи с лабиринтом постепенно сокращаются по мере продвижения вперёд. Очевидно, что это как-то было связано с артефактом, к которому мы приближались. Но понимание этого факта не утешало: видимо, близился момент, когда я не смогу открыть окно на Землю.
   Когда я рассказал об этом ребятам, они, похоже, даже обрадовались.
   - Ну, вот и кончился детский сад, - удовлетворённо сказал Слесарь. - Теперь мы сможем увидеть, кто чего стоит без этих хвалёных технологий.
   По лицам парней я понял, что все они разделяют его точку зрения. Даже во мне самом зажёгся авантюрный огонёк, но погас затушенный многолетним опытом пожилого человека.
   - Чего, дураки, радуетесь!? - попытался я их образумить. - Ведь не в игрушки играем, а шхоры - не компьютерные монстры.
   Но это был глас вопиющего в пустыне. Загоревшийся в их глазах огонёк, разгорался всё ярче, а речь становилась всё возбуждённей. В эту минуту я порадовался, что настоял, чтобы под местными рубищами у них было одето бельё, изготовленное по спецзаказу на Кейле, из мономолекулярной ткани, способной остановить даже выстрел из бластера.
   До Оглада добрались во второй половине дня, когда солнце уже собиралось спрятаться за возвышающимся над лесом высоким берегом Огла.
   Сначала потянулись деревенские домишки отдельными кучками притулившиеся среди возделанных полей, каскадами, спускающимися до самой реки. Потом вдали показалась город, казавшийся в опускающемся сумраке тёмной громадой. Стражники на въезде узнали одного из спутников Тоба и, взяв плату, беспрепятственно пропустили нас внутрь, после чего заперли на огромный засов тяжёлые городские ворота.
   Город был ни чистым, ни красивым, но ужасно романтичным. Даже Дарья и Пух разглядывали его широко раскрытыми глазами. Единственная достаточно широкая и прямая улица шла от южных ворот, через которые вошли мы, к северным, как позже выяснилось постоянно закрытым, так что редким гостям, приехавшим с севера, приходилось объезжать вокруг всей крепостной стены, чтобы попасть в город. Сделано это было неспроста, с некоторых пор с северного направления местные правители ждали одних неприятностей, и потому каждого, кто прибыл оттуда, внимательно изучали, пока он ехал по объездной дороге, прежде чем решить: пускать или не пускать его в Оглад.
   Тоб проводил нас до постоялого двора, расположившегося на центральной и единственной площади города, куда со всех сторон сбегались кривые узкие улочки, иногда похожие просто на щель между каменными потемневшими от времени домами. На восточной стороне площади обнимала стеной невысокий холм ещё одна крепостная стена, но уже не такая мощная, как внешняя, за ней располагался замок фара - местного правителя. Замком его, конечно, можно было назвать с большой натяжкой, но двухэтажная каменная махина с плоской крышей, приспособленной для гуляния местной знати, производила впечатление.
   Договорившись с хозяином о размещении всего нашего каравана, Тоб в сопровождении своих людей убежал куда-то по своим коммерческим делам, а мы стали устраиваться на ночлег. Ну, а потом, понятно, подались в трактир, для чего надо было только спуститься вниз из комнат.
   Пока мы ожидали за столом свой заказ, Капитан решил проверить, как там наши лошадки. В дверях ему дорогу перегородил высокий бородач со спутанной гривой волос и не совсем твёрдой походкой. Капитан сделал шаг в сторону, но бородатый снова перегородил ему дорогу, с усмешкой поглядывая на Серёгу сверху вниз.
   - Дай пройти, - спокойно сказал Серый, но в глазах его появился волчий блеск.
   - А если не дам? - спросил мужик, не замечая опасности.
   - Убью, - сказал Серёга тем убедительным голосом, который ввергал в смущение тёртых бандитов на стрелках.
   Шум в трактире смолк, все взоры были обращены на Капитана и его визави. Как видно до бородача дошла вся серьезность ситуации, он посмотрел на подымающихся из-за стола Пуха и Гомера и отступил в сторону.
   - Иди, места хватит, - сказал он развязно, ещё пытаясь, сохранит лицо, и сделал шаг в сторону.
   Капитан прошёл в дверь, даже не обернувшись на своего противника, а зал снова загалдел, обсуждая бесплатное представление.
   Дальнейший ужин прошёл мирно и тихо. Правда бородач, приняв на грудь ещё несколько кружек, было возжаждал реабилитировать свой имидж в глазах непочтенной публики, но дал собутыльникам себя удержать и вскоре уснул, положив голову на стол.
   Вскоре и мы утомлённые едой и дальней дорогой разбрелись по комнатам. Кроме меня никто домой возвращаться не захотел, а я уже через несколько минут блаженствовал в тёплом бассейне, в то время как комб показывал Петру Сергеевичу отчёт за сегодняшние сутки.
   Всё с начала?!
  
  
  
   Приблизиться к цели - еще не значит достигнуть ее,
   не дойдя одного шага, можно встретить пропасть,
   которую не перейдешь.
   БЛАНКИ Луи Огюст
  
   Утром я прыгнул в комнату, где спали Капитан и Дарья, а так же стояла моя кровать с нетронутой постелью. Через открытое окно с площади доносился многоголосый людской гомон. Я выглянул наружу и увидел, что площадь превратилась в городской базар. Кроме многочисленных лавочек, вчера закрытых, а сегодня приветливо распахнувших двери, посреди площади стояли несколько телег развернувших оживлённую торговлю. Приглядевшись, я узнал среди торговцев людей Тоба, а скоро и сам купец показался на площади. Почувствовав мой взгляд, он обернулся и приветливо помахал рукой.
   Для продолжения путешествия нам необходим был проводник, а без Тоба мы не представляли с чего начать его поиски. Но купец был слишком занят коммерцией, Значит день, а, то и два, пока не распродастся, трогать его было нельзя.
   - Подъём! - крикнул я, и из-под хламиды, заменявшей одеяло, показалась заспанная физиономия Капитана.
   - Ну чего орёшь? - недовольно пробурчал он. - Сам говорил, что на сегодня дел нет.
   - Ты на улицу выгляни. Солнышко, базар гудит.
   - Какой ещё базар? - Серёга неохотно поднялся и, широко зевнув, подошёл к окну. - Гляди ты, и правда.
   - Дарья, ты с нами? - спросил я, постучав в стену около тряпки, заменившей ширму, но ответа не услышал.
   - Дарья, мы на базар, ты пойдёшь? - повторил я громче, но опять мне никто не ответил.
   Тогда я слегка отодвинул занавеску и заглянул внутрь. Кровать была заправлена, а Ведьмы и след простыл.
   - Дарья куда-то подевалась, - сообщил я Капитану, пытающемуся умыться, поливая себе из кувшина над тазиком.
   - На, слей, - попросил он, протягивая мне кувшин. - Как они с этим только управляются? А Ведьма - последний человек, за которого я бы боялся.
   Кое-как умывшись, Серёга пригладил волосы руками (ни расчёсок, ни гребней мы пока что в этом мире не видели) и объявил, что готов.
   По дороге заглянули в комнату, где спали остальные члены команды, и застали там сонное царство. Столяр и Пух храпели на два голоса, удивительным образом соблюдая очерёдность, а Гомер и Потапыч, накрывшись с головой одеялом, вообще не подавали признаков жизни. Зато кровать Лейтенанта была аккуратно заправлена, а его самого не было в комнате.
   - Куда он мог деться? - удивился я.
   - С Дарьей под ручку прогуливается, - хмыкнул Капитан.
   Шуру мы застали внизу - в трактире. Он сидел, потягивая из кружки, что-то горячее, но Дарьи рядом видно не было.
   - Вам тоже приготовить горячий напиток? - спросил нас поварёнок, когда мы уселись рядом с Лейтенантом.
   Мы согласились и получили по кружке жиденького компота из какой-то кислой ягоды.
   - Дарью не видел? - спросил я лейтенанта.
   - Дама решила прошвырнуться по магазинам.
   - Что в здешних лавочках может быть интересного? - недоумённо пожал плечами Капитан.
   - Не скажи, - возразил философски настроенный этим утром Шура. - Если есть деньги и магазин, женщина всегда найдёт, что купить.
   Ближе к дну кружки, когда я добрался до давленых ягод, мне от кислоты стало сводить зубы, и я отставил его в сторону.
   - Ты с нами? - спросил Капитан Шуру, вставая следом за мной.
   - Не, я ребят дождусь, - лениво махнул он рукой.
   - Долго ж тебе ждать придётся, - рассмеялся я, вспомнив то, что мы видели в их комнате.
   - Да я никуда не спешу, - Лейтенант стал высматривать мальчишку, а мы с Капитаном направились к выходу.
   За дверью нас ослепило, давно не виденное солнце. За всё предыдущее время на Невии, мы ни разу не видели безоблачного неба. Да и иногда выглядывающее солнышко всё время светило из-за какой-то белесой пелены. И сейчас по небу плавали белые барашки, но солнце было жёлтым и ярким.
   Чем торговал с телег Тоб, мы уже знали, поэтому пошли по периметру площади, заходя по очереди в каждую лавочку.
   Мы прошли половину пути, и ничего интересного пока не попадалось. Вот тут мы и наткнулись на Дарью.
   В лавочке, где мы её нашли, витал странный интригующий запах, который бывает в восточных магазинчиках, торгующих пряностями. Полки и, правда были заставлены банками с какими-то порошками и мазями.
   - Это аптека или бакалейная лавочка, - поинтересовался Капитан у Ведьмы.
   - Если сами не понимаете, то вам здесь ничего не нужно, - ответил за неё сухонький сгорбленный старичок, вылезая из-под прилавка и протягивая Дарье банку чем-то очень похожим на чайный гриб, очень модный в России лет пятьдесят назад.
   - Ты тут не очень, - возмутился хамством продавца Капитан, протягивая руку к банке, - а то я быстро обучу тебя хорошим манерам.
   Но тут гриб шевельнулся и выпустил два коротеньких щупальца. Серёга инстинктивно отдёрнул руку, чем вызвал злорадный смешок старичка.
   - Не нужен, - махнула Дарья на банку с грибом.
   - Напрасно, - с ноткой сожаления прошелестел старичок. - Это самый опасный зверь наших лесов. Его сок очень часто употребляют для ваших целей.
   Дарья усмехнулась и описала в воздухе пальцем круг - гриб в точности повторил её движение; она пошевелила двумя пальцами, как будто делая 'козу' ребёнку, и гриб пустился в пляс следом за её движениями.
   На старичка жалко было смотреть. Когда его ' страшный зверь' начал танцевать под Дарьины команды, он побледнел и покрылся испариной.
   - Сколько за всё? - своим скрипучим голосом спросила продавца Дарья, завязывая мешок.
   - Ничего не надо, - пролепетал дедок. - Если можете, скажите одно из своих имён, чтобы я мог знать, как зовут великую волшебницу, посетившую мой магазин.
   Дарья не снизошла до ответа и молча, вышла на улицу.
   - Ведьма, её имя, - сказал Капитан застывшему за прилавком старичку. Само слово 'ведьма' он произнёс по-русски, и, когда мы уходили, хозяин лавки повторял это экзотическое имя, стараясь его запомнить.
   Я всегда не очень одобрял подобные штучки, всё же лучше в незнакомом городе, а тем более в незнакомой стране, не высовываться и не привлекать к себе внимания, о чём и сказал Дарье, едва мы вышли за порог.
   - Чего мне их бояться, - сказала она и отвернулась, считая тему исчерпанной. Вот только на этот раз её шутка имела не очень приятное для нас продолжение.
   Капитан оказался прав, ничего интересного в местных магазинах мы не нашли, хотя мужественно обошли их все. А Дарья, та вообще дальше не пошла, а прямо из 'бакалейной' лавочки отправилась домой.
   В трактире мы застали всю компанию уже на ногах, попивающую компот, гордо именуемый 'горячим напитком'.
   - Чего Дарья, как с цепи сорвалась, - спросил Капитана Столяр.
   - Василич небольшое внушение сделал, вот ей и не понравилось.
   - А не пора ли нам перекусить? - перевёл разговор Потапыч.
   С этим предложением согласились все, но не успел мальчишка, принимавший заказ, убежать на кухню, как в трактир вылились четыре стражника, закованных в очень дорогие на Невии железные доспехи. Он широко распахнули дверь, встали по обе её стороны парами, образуя коридор, и замерли в ожидании.
   Мы тоже застыли, ожидая, чем закончится это представление. Было очевидно, что явились они по нашу душу, так как в трактире в этот ранний час находилась только наша команда.
   Через порог переступил воин, одетый богаче и вооружённый мечом, а не копьём, как остальные.
   - Лафар! - прокричал он и отступил в сторону.
   Следом в трактир вошёл одетый в длинное, похожее на монашеское одеяние с глубоко надвинутым капюшоном, закрывающим голову и лицо.
   - Где колдунья? - произнёс он глухим бесцветным голосом.
   - Перед тобой шхор, - сообщил мне комб. - Но солдаты этого не знают.
   - Значит, надо заставит его снять капюшон, предложил я.
   - Не поможет. Тот же фокус, что и со смотрителем.
   - Так что делать?
   - Надо сделать так, чтобы шхор потерял сознание, тогда он не сможет поддерживать внушение.
   - Сможешь вырубить этого хмыря с одного раза? - спросил я Пуха, стоявшего к шхору всех ближе.
   Пух только ухмыльнулся краешком рта.
   Возникшую после вопроса шхора паузу прервала Дарья, появившаяся на лестнице, ведущей в комнаты.
   - Кому я понадобилась? - произнесла она громко и чисто, без обычного для её голос скрипа.
   Все взоры обратились к ней, и этим моментом воспользовался Пух. Он от души врезал лафару по голове и, подскочив к нему, сорвал капюшон.
   Как не быстр был Пух, начальник стражи успел среагировать и ткнул мечом нападавшего в живот. Нет, недаром с меня содрали на Кейле такие большие деньги за бельё из мономолекулярной ткани! Пух даже не обратил на этот удар внимания, а резко обернулся, чтобы пресечь дальнейшую атаку. Но стражник не обращал уже на Пуха никакого внимания, он во все глаза смотрел на своего поверженного начальника. Потом издал гортанный крик, прыгнул на шхора и вонзил ему меч в грудь.
   Воздух над телом заколебался, как можно увидеть иногда над нагретым солнцем асфальтированным шоссе. Пух схватил начальника стражи за шиворот и отдёрнул в сторону. По трупу пробежала сетка извилистых молний и то, что ещё недавно было шхором, обратилось в пепел. Ошалевшие стражники подняли с пола своего командира и, пятясь, отступили на площадь.
   Я подошёл к двери и осторожно выглянул наружу. Вояки, расталкивая собравшуюся около двери толпу любопытных, бежали по направлению к внутренней крепости, а на меня, широко раскрыв от изумления глаза, смотрел с телеги Тоб. Я жестом поманил его внутрь, и, когда он вошёл, запер дверь на засов.
   - Какие могут быть последствия? - спросил я купца, описав ему в подробностях недавние события.
   - Ему сначала отрубят руку, которую он поднял на лафара, а потом и голову, - показал он на Пуха.
   - Кто такой лафар? - спросил я, желая понять, во что мы влипли.
   - Второй человек после фара - местного правителя.
   - Но ведь он оказался шхором.
   - Возможно, это учтут, но меня всё равно казнят, ведь вас пропустили в город под моё поручительство, - с трудом выговорил бледный, как смерть Тоб.
   - Погоди, ведь шхора убил начальник стражи.
   - Это его работа. Независимо ни от чего нам не поздоровится, - продолжал бубнить перепуганный купец.
   - Зови своих людей сюда, тут им будет безопасней.
   - Никуда отсюда не двинусь! - выкрикнул купец и дрожащими руками взял кружку с водой, поданную Потапычем.
   - Гомер, Столяр, приведите их сюда, - скомандовал Капитан.
   Пока Гомер и столяр вместе с подручными Тоба загоняли телеги во двор, мы с Капитаном устроили небольшое совещание.
   - Похоже, Василич, надо рвать когти, - сказал Капитан, тяжело вздыхая. - Можно, конечно поставить на уши этого фара с его войском. Но что это даст?
   - Какие уши? Какое войско? О чём ты говоришь?
   - Я в смысле потребовать проводника силой, - не так уверенно объяснил Серёга.
   - Ну, да, - разозлился я. - Забить фару стрелку, и поставить их на пики.
   - Тогда только линять отсюда, - ответил он мне в тон. - И чем быстрее - тем лучше.
   - Ладно, - я примирительно хлопнул его по плечу, - давай сначала сплавим отсюда Тоба, а потом посмотрим, чем вся эта заварушка кончится. Слинять всегда успеем.
   Тоб успел распродать почти всё и, надеюсь, простил нас за несколько неприятных минут, заставивших его понервничать. Тем более что высадил я его вместе с повозками на дороге, всего в нескольких километрах от Ашта. Не мудрствуя лукаво, ребята посадили купца вместе с его товарищами в одну из крытых повозок, приказали не высовываться, а потом через полянку на Большом Болоте переправили куда надо. Туда же до этого доставили и остальные телеги. На то, что он будет рассказывать об этом приключении, мне было наплевать: ну, будет на этой планете одной сказкой больше.
   На всякий случай перевили на землю и наших лошадок, вернуть их было никогда не поздно. Была ещё надежда, что после рассказа начальника страже о лафаре - шхоре дело спустят на тормозах, и нас не тронут. Но номер не прошёл.
   Едва мы успели разобраться с Тобом и лошадями, ворота внутренней крепости открылись, и из них, как тараканы сыпанули вооружённые люди. Такие доспехи, как у стражников шхора были только у двух-трёх нападавших, но и остальные красовались металлическими полосами на толстых кожаных куртках и железными касками на голове. Открывать военные действия против местного правителя мы не собирались и благоразумно отступили в подземелье, оставив фара гадать, куда скрылись нарушители спокойствия.
   По прибытии в подземелье Дарья спокойно без объяснений удалилась на мельницу, лишний раз показав, что она выше таких понятий, как неловкость и смущение. А ребята, скинув опостылевшую, пропитанную пылью и потом одежду полезли в бассейн. Настроение у всех было ниже уровня моря: затратив столько сил и пройдя столько километров, снова оказаться на стартовой отметке.
  
   Высокий гость.
  
  
  
   Все должно измениться,
   чтобы все осталось по-старому.
   Джузеппе Томази ди Лампедуза.
  
   День был субботний, но пришлось оторвать Петра Сергеевича от семьи. Я позвонил ему, и он, сославшись на туманные срочные дела, отправился через лесок к электричке. Там, улучив момент, я его и подхватил.
   - Сколько дел уже бабы угробили! - воскликнул он, просмотрев материал. - Но нас (мужиков) это ничему не учит.
   - Ты давай маракуй, чего дальше делать, - устало проговорил Капитан, - а где прокололись мы и сами знаем.
   - Ничего страшного не случилось, - неожиданно заявил подполковник. - Есть несколько возможностей исправить ситуацию.
   Все взоры обратились на него, а Полкан, как настоящий фокусник перед извлечением из шляпы живого зайца, сделал паузу.
   - Да не тяни ты, - не выдержал Потапыч.
   - Есть много вариантов продолжения операции, - продолжил Самойленко. - Приведу два: добываем знающего языка из местных жителей, узнаём у него имя того, кто может знать дорогу, и хомутаем проводника; похищаем любимого коня местного царька и меняем его всё на того же проводника.
   - Зачем нам конь? - вставил Пух. - Красть так сына или дочку.
   - Или жену, - добавил Потапыч.
   - Жену не стоит, - возразил Слесарь. - Не факт, что он захочет её вернуть.
   - Хвати резвиться, - оборвал их Капитан. - Что скажешь Василич? Полкан дело говорит.
   - Знающего языка ещё найти надо, а вот через фара попробовать можно, - согласился я.
   - Языком может быть, например, хозяин трактира, - вставил подполковник, - или охотник, если там такие есть.
   - Давайте сначала глянем, что во дворце твориться, - предложил, молчавший до сих пор, Гомер. - Может мы зря сорвались, и солдатики не в тюрягу нас собирались забрать, а что-то вроде почётного караула для героев, убивших злого колдуна.
   - Если какой нам караул и светил, то только возле эшафота, - мрачно пошутил Столяр.
   Однако предложение было толковое, я представил себе башенку замка, вспомнил большое окно с красивой витиеватой решёткой и с первого раза попал в десятку. Окно открылось прямо в спальню самого фара.
   Правитель Оглада бился в истерике.
   - Плевать мне, кем он был! - кричал он на невысокого человека в скромном штатском костюме. - Это твоё упущение Трих. Ты должен знать всё, что творится в городе. Иди к нему в дом, переверни всё, но найди лекарство от моей болезни. Если не найдёшь, то ответишь за шхора, а заодно и за приезжих, которые смылись у тебя из под носа вместе со своим обозом.
   - Они не выходили из города, - возразил начальник тайной службы - Мы их найдём в ближайшие часы.
   - Да, какое мне до них дело! - снова сорвался на крик фар. - Лекарство, лекарство найди мне!
   Трих вышел из комнаты, и сразу же в неё вбежала полная жещина с растерянным выражением лица.
   - Сейчас я полотенчико сменю, - скороговоркой произнесла она и потянулась, чтобы взять его со лба фара.
   - Не помогают они мне! - крикнул её подопечный и, сорвав с себя тряпку, запустил в сиделку. - Иди отсюда!
   Женщина, совершенно растерявшись, подобрала её с пола, пятясь задом, вышла из спальни и прикрыла за собой дверь.
   Ещё до этого, я по совету компа запустил в комнату бола, а сейчас он, обследовав Фара, вернулся назад.
   - Наркотическая ломка, - выдал комп диагноз через несколько секунд.
   - Да, за дозу герыча, этот нарик нам полцарства отдаст, - весело присвистнул Пух.
   - Он не знает, что наркоман, - уточнил комп. - Искренне думает, что болен. Похоже, шхорово лекарство и есть причина его 'болезни'.
   - Тащи его сюда, - вдруг решительно заявил Пётр Сергеевич. - Если мы его вылечим, то будем друзьями по гроб жизни.
   - Я раздвинул окно, пропустил в спальню Гомера и Столяра и принял их назад с телом, предварительно вырубленного болом фара.
   Очухавшись, фар огляделся и испугался, но виду не подал. Сказывалась военная закваска. На Невии правители не нежились в покоях, пока солдаты воюют, а сами шли в бой в одном ряду со своими воинами. Хотя надо признать, что воевали они в основном с разбойниками, междоусобные войны были редкими и короткими, а возникали, как правило, на почве личных скандалов.
   - Кто вы такие? - медленно, но чётко произнёс он, а ведь ему было очень плохо из-за ломки: на лбу выступила испарина, руки мелко дрожали, да и стоящие невдалеке необычно одетые люди не прибавляли настроения.
   - Хотите мы вас вылечим? - вместо ответа спросил я.
   Фар молчал: гордость не давала ему ответить утвердительно, но и отказаться не было сил.
   - Ну, что ж, будем считать, что молчание - знак согласия, - сказал я и отдал команду компу.
   Ребят я отправил в деревню, справедливо полагая, что толпа зрителей, не поможет налаживанию доверительных отношений. А сам отправился на время процедуры домой, оставив на хозяйстве Полкана.
   После пропажи Игоря Алёна перестала донимать меня своими сетованиями на частые отлучки. Я рассказал ей, что Игорь в какой-то мере сам сунул голову в пасть к тигру, и подобная участь никому из нас не грозит, если самому не нарываться на неприятности. Это её немного успокоило.
   Вот и сейчас, как только я появился в доме, она отнесла ребёнка Кате, а сама без лишних разговоров стала накрывать на стол.
   - Мы на полпути, - ответил я на незаданный вопрос и навалился на земную еду, по которой так соскучился.
   А потом, когда уже наелся и переместился из-за стола на диван, рассказал жене о положении, в которое мы попали.
   - Не знаю, что мне делать с Дарьей, она совершенно не управляемая? - задал я риторический вопрос, но неожиданно получил на него ответ.
   - А ничего не надо делать, - уверенно сказала Алёна. - Если бы тебя подвела собака, ну там залаяла не вовремя или укусила кого, что бы ты стал делать?
   Не знаю, - неуверенно ответил я. - Обдумал бы, насколько она нужна мне в этом деле, и стоит ли риск того.
   С такой точки зрения я даже не пытался взглянуть на эту проблему. Я действительно напрочь забыл, что Дарья не совсем человек. Чего стоит только её попытка забрать ребёнка у Пелагеи?! А вернуться назад на мельницу и даже не сделать попытки просить прощения? Но подробно обсудить мы это не успели, я получил сигнал от компа и поспешил в подземелье.
   Процесс излечения занял около двух часов, и фар должен был вот-вот проснуться. Он лежал в шезлонге на площадке между бассейнами спокойный и умиротворённый.
   - У тебя есть какой-нибудь ликёр? - неожиданно спросил меня Полкан.
   - С каких это пор ты перешёл на ликёры? - удивился я.
   - Это не для меня, а для него, - кивнул он в сторону правителя Оглада. - Помнишь, чем нас поили в трактире. От этого пойла до благородных напитков типа коньяка или водки - дистанция огромного размера. А вот ликёрчик ему должен понравиться. Пьётся легко, а градус хороший.
   Идея была неплохая и я, порывшись на кухонных полках, нашёл початую бутылку 'Cherry'.
   - Эта подойдёт?
   - Отлично! - воскликнул подполковник и водрузил её посреди журнального столика прямо перед нами. Потом поставил рядом с бутылкой два фужера и налил в каждый из них немного бордовой жидкости.
   Фар, между тем, начал приходить в себя, что было заметно по тому, как задрожали у него веки и напряглись, до того расслабленные, мышцы на руках и ногах.
   - Как себя чувствуешь? - спросил фара Пётр Сергеевич, когда тот открыл глаза.
   Если бы я только появился здесь, то подумал бы, что подполковник разговаривает со своим близким родственником.
   Фар ненадолго задумался, как бы прислушиваясь к своему телу, потом встал, помахал руками и ногами и счастливо улыбнулся.
   - Даже, если вы меня не выпустите на свободу, - решительно заявил он, - это в сто раз лучше, чем терпеть такие муки, какие пережил я.
   - Оставь, - Самойленко по-прежнему говорил с фаром дружески доверительным тоном, - никто не собирается тебя здесь держать. Не скрою, есть у нас шкурный интерес, но неволить тебя мы не собираемся.
   Потом Пётр Сергеевич встал, достал ещё один фужер, пододвинул, стоящий в стороне стул и указал на него фару;
   - Садись, поговорим.
   - Если я свободен, как мне попасть домой? - спросил тот, как будто не заметив приглашения Полкана.
   - Василич, - подмигнул мне Самойленко, отвернувшись от гостя, - отправь товарища в замок.
   Я заглянул в спальню фара, чтобы разведать обстановку. В комнату, похоже, никто не заходил: видимо, решили, что хозяин спит, и не рискнули беспокоить.
   - Дайте руку и закройте глаза, - попросил я нашего гостя и, когда он выполнил мою просьбу, переправил его прямо в центр спальни.
   Фар недоумённо огляделся, не веря своим глазам, потом открыл дверь и позвал прислугу.
   - Накройте стол, - приказал он. - У меня гости.
   Вернувшись в спальню, уже уверенный в себе правитель не очень удивился, увидев там своего давешнего собеседника.
   - А где твой друг - колдун? - фар, похоже, совсем освоился с нестандартность ситуации, списав всё на колдовство. - Зови его, будем пировать.
   - Не любит он шума, - вздохнув, сказал Полкан. - Хочешь поговорить - давай к нам.
   Фар немного поколебался, но потом решительно направился к входной двери.
   - Сейчас я занят, - крикнул он в проход. - Будете нужны - позову.
   После этого запер дверь, закрыл глаза и протянул руку Полкану.
   - Пошли, - решительно выпалил он, и я подивился мужеству этого человека. Не знаю, хватило бы у меня храбрости вот так запросто отправиться неизвестно куда, неизвестно с кем.
   Самойленко оказался прав, ликёр пошёл на ура. Должен признаться, что не признаю никаких спиртных напитков, кроме водки, но вынужден был, чтобы не портить компанию, делать вид, что и мне нравится 'Cherry'. Я прихлёбывал потихоньку из фужера, но закусывать его шоколадными конфетами, как это делал наш гость, было выше моих сил.
   Пётр Сергеевич в перерывах между возлияниями рассказал гостю, как было дело, когда раскрыли шхора. И хотел поведать ему о наших проблемах, но фар, подогретый непривычным ему высокоградусным напитком, пришёл в волнение и потребовал позвать Пуха. Пришлось мне отрывать того от телевизора и доставлять пред очи правителя Оглада.
   - Ты спас меня и мой город от мерзкого шхора, - торжественно заявил фар, положив руку на грудь Пуха. - Объявляю тебя лафаром взамен бывшего, и пусть к тебе отойдёт его дом слуги и всё имущество.
   Сказав эту речь, фар налил пол фужера ликёру и собственноручно преподнёс его Пуху. Тот абсолютно не понимая, что происходит, одним глотком выдул напиток и вопросительно посмотрел на меня. Мы же с подполковником не знали смеяться или плакать: на наших глазах бандит районного масштаба превратился в аристократа, что-то вроде графа или барона.
   - А сейчас все ко мне, - объявил фар. - У меня нет такого чудесного напитка, но что-нибудь найдётся.
   - Обязательно, - согласился Пётр Сергеевич, - но не сейчас. Трудно будет объяснить слугам, откуда мы взялись посреди ночи в ваших покоях, а вот утром можешь прислать за нами в трактир, что на площади.
   Фар нехотя согласился, и я переправил его назад в спальню. Там он, не раздеваясь, повалился в постель и мощным храпом известил обеспокоенных слуг, что жив и даже здоров.
   Сразу уснув и не отдав никаких распоряжений насчёт нашего отряда, фар поставил нас в дурацкое положение: пока он не проснётся, мы для его подчинённых особо опасные преступники, которых разыскивают по всему городу, однако был договор о встрече в трактире, где нам нельзя появляться.
   До утра на Нивее оставалось всего два часа. Я по совету Петра Сергеевича смотался в Москву и купил в круглосуточном магазине пять бутылок так понравившегося фару ликёра и пару коробок шоколадных конфет. Когда щедрое в этих местах солнце осветило башни Огладского замка, мы всей командой сидели в подземелье и ждали приглашения во дворец.
   Фар проснулся поздно, но не чего не забыл. Сразу же отдал необходимые распоряжения и снова из ворот вышли солдаты, но это уже был почётный караул. Они построились в два ряда и образовали длинный коридор от ворот замка до входа в трактир. Когда из-за стены показался разряженный молодой человек, я переправил всех ребят и присоединившегося к команде Петра Сергеевича в конюшню, и мы через задний ход постоялого двора прошли к дверям трактира. Там нас уже поджидал посланник и в самых цветистых выражениях пригласил на аудиенцию к правителю Оглада. А ещё минут через десять на пороге замка наш отряд приветствовал сам широко улыбающийся фар.
  
   Фавориты.
  
  
  
   Если судьба преподносит вам лимон,
   постарайтесь сделать из него лимонад.
   Дейл Карнеги.
  
   Подарок мой Фар на стол не поставил, так что вино пить пришлось местное. Но это было даже хорошо, совсем ни к чему для нас было, если б фар снова напился. А так после продолжавшегося около часа торжественного обеда мы с Полканом были приглажены в библиотеку фара, чтобы поговорить о делах.
   Забыл сказать: на обеде Пух был провозглашён лафаром официально, и в то время, когда мы вели переговоры с правителем Оглада, он с ребятами отправился осматривать свои владения.
   Когда мы остались втроём, фар открыл-таки бутылку ликёра и коробку конфет. Мы с подполковником чисто символически пригубили напиток, а от шоколада отказались совсем.
   - Чем я могу отблагодарить вас? - спросил фар, прикончив свою порцию спиртного.
   - Пётр Сергеевич рассказал ему не так уж и далёкую от правды историю о том, как шхоры похитили моего брата, и предположительно держат его на Круглом озере.
   - Воевать с шхорами мне не по силам, - честно признался фар. - Это не банда разбойников, с которыми я обычно имею дело.
   - Мы всё понимаем, - успокоил его Полкан. - Мы просим от тебя только человека, знающего туда дорогу.
   - Считайте, Трих уже занимается этим, - решительно произнёс фар. - Трих - это....
   - Мы знаем, кто такой Трих, - остановил его Самойленко, чтобы подпустить туману о наших возможностях, - и очень благодарны за содействие.
   - Но это такая ерунда, - отмахнулся фар. - Сейчас слуга покажет вам ваши покои.
   - Мы хотели бы остаться на постоялом дворе, - деликатно отказался подполковник. - Как только отыщется проводник, мы должны быть готовы отправляться в дорогу. Время поджимает. Из твоего замка нам трудно будет действовать быстро.
   Фар согласился с аргументами Полкана, хотя и с сожалением, видимо, хотел ещё пображничать в компании новоявленного друга.
   В трактире нас ждали Капитан и Гомер, остальные помогали Пуху осваиваться в новой роли аристократа.
   - Я разрешил ребятам оттянуться, - объяснил Капитан. - С местного вина им ничего не будет, а позвать - три секунды, это совсем рядом.
   - Как бы они, какой инопланетный трепак не подцепили, - покачал головой Самойленко.
   - За здоровьем пацанов комбы следят, - заметил Капитан. - Они любую заразу уничтожат.
   - Хватит, - перебил их я, займёмся делами. - Пётр Сергеевич ждёт известий от Триха, а мы навестим наших лошадок.
   На этот раз переправить лошадей в Оглад оказалось значительно легче. Сказался некоторый опыт общения с ними. Телега всё это время так и оставалась в конюшне, поэтому вся операция заняла примерно полчаса.
   Новостей пока не было, и я предложил обсудить, что делать нам с Дарьей.
   - Её нежелание находиться хоть в каких-нибудь рамках, один раз уже привело к негативным последствиям, - начал излагать я Алёнины мысли, выдавая их за свои, - но изменить её натуру невозможно. Поэтому нам стоит решить для себя 'стоит ли овчинка выделки'.
   - Придётся столкнуться с шхорами, а по части колдовства, в отсутствии Мага, среди нас экспертов нет, - заметил Капитан.
   - Да что она может выкинуть среди дремучих лесов, - добавил Гомер.
   - У круглого озера к нам присоединится Пелка, - напомнил я.
   - Но шхоров мы можем встретить и раньше, - возразил Полкан.
   Стало ясно, что большинство склоняется к тому, чтобы вернуть Ведьму в команду. Да и я, собственно, не сильно был против, просто на меня психологически давил случай на мельнице, когда Дарья чуть не убила Пелагею.
   - Решено, - подвёл я черту, - Ведьму возвращаем.
   Только я закончил эту фразу, на площади перед трактиром появился главный Огладский шпик - Трих.
   Он попросту без помпы и охраны вошёл в трактир и не торопясь поднялся к нам в комнату. Интересная деталь: за нами числились две комнаты, но Трих уверенно постучал именно в ту, в которой мы и находились в данный момент.
   - Проходите! - гаркнул Капитан и открыл перед гостем дверь, а потом сделал широкий взмах рукой и стал сразу очень похож на швейцара дорогого ресторана.
   - Не старайся, - шепнул ему через комба Полкан, - чаевых всё равно не получишь.
   Но гость не собирался у нас долго задерживаться.
   - Через час внизу соберутся шесть лучших охотников, промышляющих в тех краях, куда вы направляетесь. Им приказано помочь вам, иначе они навсегда лишаться возможности посещать Оглад. Они не знают, что, если даже эта угроза не поможет, за дверью будут ждать мои люди. Охотники пойдут с вами в любом случае, пусть даже мне придётся заковать их для этого в кандалы, - сообщил Трих, так и не переступив порога комнаты. После чего молча, развернулся и так же не спеша покинул трактир.
   - Интересный экземпляр, - покачал головой Самойленко, - если б не знал, что за окном средневековье, подумал бы - робот.
   - Но известие принёс хорошее, - заметил Капитан. - Пойду заказывать банкет на десять персон. Сдаётся мне наши гости по этой части не промах.
   Капитан угадал ровно наполовину. Банкет получился с размахом, но десяти мест не хватило. Каждый охотник привел с собой минимум парочку друзей, так что в трактире едва хватало на всех мест. Все они с удовольствием поглощали дармовое угощение, но не обращали на нас никакого внимания.
   - Тихо! - крикнул своим командирским голосом Капитан, но с таким же результатом он мог и прошептать свою команду. Общий гвалт даже усилился.
   В ковбойских фильмах герой в подобной ситуации, чтобы привлечь к себе внимание, выхватывает револьвер и стреляет в потолок. Огнестрельное оружие на Невии отсутствовало, но Капитана это не остановило. Он поднял тяжёлый стул и запустил в окно. Раздался треск ломающейся рамы, и звон разбитого стекла. Вдобавок стул угодил в прохожего, и тот завопил от боли и страха.
   Посетители на минуту смолкли, глядя на это необычное зрелище, и это дало возможность Капитану высказаться.
   - Или мы займёмся делом, - громогласно объявил он, - или убирайтесь отсюда к чёртовой матери, но тогда вы будете объясняться с людьми фара, ждущих вас на улице.
   Я заметил про себя, что обязательно поинтересуюсь у комба, как он перевёл на невийский выражение ' к чёртовой матери', тем более что Капитан выразился не так литературно.
   Но, так или иначе, эта проникновенная речь нашла своих слушателей. Один из посетителей сбегал к разбитому окну и увидел, как два стражника гонят прочь пострадавшего прохожего, а ещё десятка два с копьями на плече прогуливаются по площади. Он сообщил об этом остальным. После небольшого совещания к нам направились шестеро из них и уселись за составленные вместе три столика. Теперь всё стало похоже на то, что планировал Капитан с самого начала, и Пётр Сергеевич смог изложить, что нам от них требуется.
   - Если кто и согласится, - сказал мрачный детина, бывший у них за старшего, выслушав Полкана, - то это будет стоить не меньше трёхсот марок.
   Остальные дружно закивали, подтверждая справедливость его слов.
   Цену он заломил, конечно, немыслимую. За эти деньги в Огладе можно было купить дом, и ещё осталось бы на новоселье.
   - Даём пятьсот, но пусть это будет лучший из вас, - вмешался Капитан.
   Лучше б он этого не говорил. Лица охотников, сидящих за столом, напряглись, а в глазах появился стальной блеск, не предвещающий ничего хорошего. Когда богиня раздора Эрида подбросила на Олимп золотое яблоко с надписью 'Красивейшей', она хотела отомстить за то, что её не пригласили на свадьбу царя Пелея и морской царицы Фетиды, и, хотя Серёга хотел как раз противоположного результата, ситуация создалась похожая.
   - Ты не совсем точен, - поправил я Капитана. - Нам нужен не лучший из вас, а тот, кто лучше всех знает дорогу к Круглому озеру. Он получит пятьсот марок, а каждый, из сидящих за этим столом, по сто. Но за это расскажет всё, что знает об этом крае.
   - Я полагаю, - добавил Полкан, - вам нужно посоветоваться, мы подождём ответа вон за тем столиком у окна.
   Мы перебрались за другой стол, а оставшиеся охотники сразу начали возбуждённо спорить. Их старшему всё труднее было наводить порядок, пока среди споров не возникло имя Родер. Шум стал постепенно стихать, зато упоминание Родера стало ещё интенсивней. Наконец, старший взмахом руки подозвал нас.
   - Вам нужен Родер, - уверенно заявил он.
   - Отлично, - согласился Самойленко. - И кого из вас так зовут?
   - Его среди нас нет, - развёл руками предводитель охотников. Его вообще нет в городе, но до завтра мы его отыщем.
   - Договорились, - сказал подполковник, - встречаемся завтра утром здесь же. Все условия остаются в силе. Вы шестеро приходите с Родером и, если можно, без сопровождения.
   Вопрос был решён, но охотники чего-то мялись.
   - Что-то не так? - спросил наблюдательный Капитан.
   - Со стражей надо бы урегулировать, - сказал старший. - Чтобы найти Родера, нужно выехать из города.
   Не успел я выйти на площадь, тут же около меня, как из-под земли появился Трих.
   - Договорились? - бесстрастно спросил он.
   Я обрисовал ему ситуацию.
   - Хорошо, - согласился Трих, - скажи Джагу, чтобы подошёл ко мне.
   Как я и думал, Джагом звали того мрачного парня, который распоряжался на переговорах. Он побежал на площадь, минут через пять вернулся и отдал своим коллегам команду сниматься. Через минуту в трактире остались только наши люди. Мы с Полканом и, так и не открывший рта за всё время, Гомер отправились в комнату, а Капитан пошёл к хозяину, чтобы рассчитаться за обед и нанесённый ущерб.
   Ближе к ночи вернулись остальные члены команды.
   - Что так рано? - ехидно спросил Капитан. - Самое боевое время наступает, а вы сбежали?
   - Объелись сладкого, - потешно тряся головой, промычал Столяр. - У него там только горничных больше чем в приличном отеле.
   - Так шхоры, кажется, не по этой части?
   - Вот именно. Представляешь, какие они злые.
   - А если серьёзно?
   - Пуху его люди донесли, что у вас тут какая-то заварушка была, но сейчас всё тихо. Вот мы и решили, что скоро в дорогу.
   - Боялись одни дома остаться? - рассмеялся Капитан. - Неужели, ты думаешь, я бы вас не известил?
   - Я же вам говорил, - с досадой в голосе произнёс Потапыч. - Зря сорвались.
   - Айда, все ко мне, - великодушно предложил новоиспечённый лафар. - Домище огромный, места полно. Чего тут, как в общежитии ютиться?
   - У нас всё на это место завязано, - объяснил Полкан, - А вы до завтра свободны, но чтобы утром - как штык.
   У парней с лица пропало напряжённое выражение, которое возникает, когда молодая кровь борется с чувством долга, и они разом загомонили.
   - Прикинь, Капитан, - оскалился Столяр. - Пуха больше нет.
   - Не понял? - нарочито вопросительно изогнул брови Серёга, понимая, что это очередной прикол и подыгрывая ему.
   Пух тоже повернулся к Столяру, наморщив лоб и стараясь сообразить, о чём речь.
   - Теперь его зовут Пухт. Есть тут такой зверь, что-то вроде помеси волка с медведем. А фамилия у него теперь Железный. Так его назвал начальник стражи, не сумев проткнуть мечом тогда в трактире.
   Я всерьёз опасался, что Столяр может доиграться со своими шуточками, не у всех есть развитое чувство юмора. Однако, к моему удивлению, морщины на лбу Пуха разгладились, а по лицу разлилась довольная и даже немного смущённая улыбка.
   - Чего время терять, - начал теребит веселящихся приятелей Потапыч, - пошли уж.
   - Это он к той полненькой блондиночке спешит, - улыбнулся Лейтенант.
   - Ты очень сильно рискуешь, Миша, - сделав серьёзную мину на лице, заявил Столяр.
   - Это почему? - опешил Потапыч.
   - Женившись на этой красотке, ты по местным законам сам становишься собственностью её хозяина - Пухта Железного, лафара стольного города Оглада.
   Все грохнули над растерявшимся Потапычем, только сейчас сообразившем, что его разыграли.
   - Да нет тут таких законов, - рассердился он, чем опять вызвал хохот окружающих.
   - А помыться у тебя есть где? - отсмеявшись, спросил Капитан у Пуха.
   - Сауну и джакузи ещё не завёл, а большое деревянное корыто с горячей водой найдётся, - довольно улыбнувшись, ответил Пух.
   - Тогда пошли, - сказал, вставая Капитан.
   Гомер отправился вместе со своим командиром, и мы с подполковником остались вдвоём.
   - Ну, а вы, почему не с народом? - спросил я его. - Неужто, старость подкрадывается?
   - Не старость - мудрость, - мягко улыбнулся Пётр Сергеевич. - Когда всю жизнь имеешь дело со стрессовыми ситуациями, начинаешь ценить дом и покой.
   - Но сейчас дом далеко, на другом конце галактики.
   - Не сочтите это высокопарной фразой, но он всегда со мной - в моём сердце. Я вполне могу мысленно перенестись туда из этой комнаты, но не из корыта с горячей водой в имении Пуха, - он внимательно посмотрел на меня. - Вижу, вы понимаете, о чём я.
   - А как насчёт бассейна в подземелье?
   - Это с превеликим удовольствием.
   Вскоре мы наслаждались покоем в тёплой водичке.
   - Александр Васильевич, - задумчиво сказал Самойленко, положив затылок на край бассейна. - Вот смотрю я на парящих под потолком болов и думаю: если мы всё равно уже полностью дешифровали себя, почему не перетащить на Невию воздушный шар и не продолжить путешествие по воздуху?
   - Думали мы об этом, и даже ставили небольшой эксперимент, но тот же фактор, что гасит лучи наших бластеров не даёт накапливать сколь-нибудь большую энергию, проще говоря, воздух остывает в шаре раньше, чем разворачивается оболочка.
   - Но ведь бывают там грозы, есть действующие вулканы.
   - Природных процессов эти ограничения не касаются. Кстати, я почти уверен, что за всеми этими странностями стоит артефакт, к которому мы и держим путь. Я заметил, даже расстояние, на котором лабиринт видит меня, постепенно сокращается, чем ближе мы к круглому озеру.
   Мы немного помолчали, думая каждый о своём.
   - Не хотите домой, Пётр Сергеевич? - предложил я. - Несколько часов в запасе у нас есть.
   - Нет, надо будет что-то опять выдумывать, выкручиваться. Не то настроение, - он вылез наружу и взял полотенце. - Позвоню, конечно. А вы давайте, я и без вас найду, чем заняться.
   Не долго думая я воспользовался его советом и через несколько минут вдыхал привычные запахи родного дома.
  
   На север.
  
  
  
   Жизнь во время путешествия - это мечта в чистом виде.
   Агата Кристи.
  
   Это утро выдалось в Огладе пасмурным. Небо заволокли тёмно серые облака, предвещающие хороший дождик. Мы с Полканом только успели вернуться в свою комнату на постоялом дворе, как к нам явился посыльный от фара. Огладский правитель желал, чтобы чужестранцы предстали пред его светлые очи.
   Едва вышли за порог, как резкий порыв ветра, выскочив из переулка, сыпанул в лицо горсть пыли.
   - Чёрт! - выругался в сердцах Самойленко, протирая запорошённые глаза. - Чего ему от нас нужно? Не иначе ликёр кончился и нечем опохмелиться.
   Но он не угадал. Фар был собран, серьёзен и абсолютно трезв.
   - Слышал, возникли кое-какие проблемы, - спросил он, приветствуя нас.
   - Ничего непреодолимого, фар, - ответил Пётр Сергеевич, склонив голову вправо, как того требовали правила дворцового этикета. - Как ваше здоровье?
   - Давно не чувствовал себя так хорошо, - ответил хозяин. - Настолько хорошо, что решил разобраться с бандами, разбойничающими на Огладском тракте. Вы недавно там проезжали, может быть, что-то видели, для меня сейчас важна любая информация.
   - На дороге никого не встречали, - вступил я в разговор, - а вот десяток летунов на берегу Огла положили.
   - Вас что никто не предупредил, что ночевать на берегу реки опасно? - задал фар вопрос и, не дождавшись ответа, крикнул в дверь. - Позовите Дира!
   Вошедший через минуту военный, облачённый в дорогие доспехи, держался важно и надменно, как будто не фар, а он тут главный. На нас с Полканом вояка вообще не обратил внимания.
   - Ты слышал, Дир? - обратился к нему фар. - Наши гости говорят, что уничтожили около дороги десяток летунов.
   После этих слов офицер соизволил нас заметить, и в его взгляде промелькнуло что-то вроде уважения.
   - Не мешало бы посмотреть, где это произошло, - низким голосом произнёс он.
   Я уже со страхом подумал, что нас приглашают на прогулку к месту стоянки на берегу Огла, но оказалось, что нужно всего лишь перейти в соседнюю комнату, где располагался отлично выполненный макет владений Огладского владыки.
   Прикинув с помощью комба масштаб этой необычной карты, я с уверенностью показал на берег Огла, как раз напротив обрыва, видом на который я любовался всего четыре дня назад.
   Фар с офицером переглянулись, как видно, моя информация подтвердила какие-то другие известные только им факты. А я в это время во все глаза пытался разглядеть, кусок макета, изображающий земли, лежащие за северной стеной города. Но к моему разочарованию увидел там лишь несколько засохших веточек обозначающих лес и больше ничего.
   - Там уже не моя территория, - сказал фар, перехватив мой взгляд. - Но ты не беспокойся, охотники тебе помогут.
   В это время в дверях появился чистенько одетый молодой человек. Он приблизился к фару и что-то прошептал ему на ухо.
   - Как раз мне и сообщили, что вас ждут в трактире нужные вам люди.
   Сообщив нам эту новость, фар попрощался и вышел из кабинета вместе с офицером. А посыльный, задержавшийся в комнате, проводил нас до ворот малой крепости.
   Площадь нам пришлось перебегать под пока ещё редкими каплями начинающегося ливня. Мы успели вбежать в трактир буквально в последнюю секунду. Стихия как будто ждала, пока за нами закроется дверь. В то же мгновенье за окном сверкнула молния, и почти сразу ударил гром, от которого содрогнулось всё здание.
   И началось светопреставление. Ливень, подхваченный ураганным ветром, бил в окна так, что дрожали стекла. Хозяин трактира вместе со своим помощником мужественно кинулся наружу и закрыл ставни. Этих секунд хватило, чтобы оба вымокли до нитки. Пока они переодевались в сухое, жена хозяина принесла свечи, и мрак немного рассеялся. Хотя снаружи продолжало грохотать и бесноваться ненастье, внутри стало уютно и даже как будто теплее. В трактире сидели все свои. В одном углу наша команда во главе с Капитаном в другом - охотники.
   Говорят, что мир тесен, но, если это справедливо для перенаселённой Земли, почему Невия должна составлять исключение? За столом охотников, рядом со старшим сидел лохматый бородач, чуть не подравшийся с Капитаном в первый день нашего появления в Огладе.
   - Родер? - спросил я, глядя на него.
   - Родер, - ответил бородач и кивнул в сторону Капитана. - А этот с вами?
   - С нами, - подтвердил я с тоской в голосе.
   - Это хорошо, - неожиданно сказал Родер. - Значит, договоримся.
   После этих незамысловатых переговоров ударили по рукам. Родер получил свои пятьсот марок авансом, а остальные охотники по сто. Капитан и Полкан ещё долго опрашивали шестёрку профессионалов о том, что им известно о землях, лежащих на север от Оглада, а комбы записывали эти разговоры.
   Воспользовавшись тем, что никому не нужен, я сгонял в Москву за ликёром (черешневого не было, пришлось взять 'Старый Таллин'). Надо ли говорить, что после первых же глотков, бравые охотнички готовы были отдать все, только что полученные, деньги за бутылку божественного напитка.
   - Оглад пал не перед нами, но перед ликёрами, - философски заметил Пётр Сергеевич, наблюдая за разгорающимся весельем.
   - А ведь они ещё не знают о коньяке и водке, - заметил я.
   - Нет, - покачал головой подполковник, - для этих напитков они не достаточно цивилизованны.
   После неслабых градусов 'Старого Таллина' просыпаться в архаичном Огладе было тяжело. Ни тебе аспирина, ни контрастного душа, поэтому я дал ребятам срок до обеда, чтобы придти в себя и подготовиться к путешествию. К этому времени отправил домой Петра Сергеевича и на обратном пути прихватил с собой Дарью.
   Когда мы отправились в путь, я дал Родеру бутылочку 'Балтики' и сказал, что это лекарство. В какой-то степени это была правда: неизвестное лекарство от неизвестной болезни, называемой похмелье. Проводник наш, приняв пивка, сразу повеселел и стал рассказывать какой он великий охотник.
   - Охота - дело хорошее, - прервал его Капитан, - но нам нужно попасть на Круглое озеро.
   - Я вас к марам отведу, а дальше сами договаривайтесь, - неожиданно заявил Родер. - Так мы и с Джагом договаривались.
   - Значит ты никакой не проводник, а самый что ни наесть - полупроводник, - заключил Капитан.
   Родер растерянно посмотрел на меня.
   - Отстань от парня, - приказал я Серёге через комба. - лучшего у нас всё равно ничего нет.
   - Шучу я, - буркнул Капитан, подъезжая к охотнику и хлопая его по плечу. - Юмор у меня такой.
   Дорога больше похожая на заросшую тропу, делая небольшие зигзаги, бежала строго на север. Но когда на горизонте завиднелось небольшое озеро, она неожиданно свернула на запад, а на север уходила чуть заметная в траве маленькая тропинка.
   - В чём дело? - спросил я Родера, удивившись такому резкому повороту. - Разве не ближе ехать мимо озера.
   - Можно два дня пути сократить, - с охотой ответил он. - А можно и с жизнью расстаться.
   Забыл сказать: Пуха в дороге сопровождали два стражника, пытавшийся заколоть его мечом офицер из охраны и ещё один здоровенный детина, находившийся всё время в полудремотном состоянии. Предводитель лафарговой дружины настаивал на небольшом отряде сопровождения, но удалось сторговаться на этих двух.
   - В озере живёт партайя, - объяснил подъехавший ко мне офицер. - Очень опасно.
   - Что-то вроде осьминога, - подсказал комб.
   - Ну, мы купаться и не собираемся, - возразил я.
   - Партайя иногда охотится на берегу, - офицер, явно был удивлён, что ему приходится рассказывать факты известные даже маленьким детям.
   - Рискнём, ребятки, - весело откликнулся Капитан. - Мы и так много времени потеряли.
   Дело в том, что нам давно хотелось испробовать способ охоты на крупных животных, который используют на Моахе - по уверению комба, абсолютно безотказный.
   Перегруппировавшись таким образом, что все у кого нет оболочки, оказались внутри каравана, мы двинулись в сторону лесного озера.
   Когда до озера оставалось совсем немного, Гомер, возглавивший наш отряд на этом отрезке пути, поднял руку, приказывая всем остановиться.
   Мы замерли в ожидании, а Капитановы бойцы взяли наизготовку арбалеты. Увидев, с каким оружием, они собрались выступить против ужасного партайи, Родер хотел что-то сказать, но Капитан, приложив палец к губам, призвал его к молчанию.
   Пауза затянулась минут на пять, и первой не выдержала зверюга. Гибкое, как хлыст, щупальце метнулось в нашу сторону и не достало какие-нибудь два-три метра до коня Гомера. И в туже минуту в него вонзились пять стрел. Как объяснял комб, подстреливать животное было не обязательно. Если даже стрела не могла пробить толстую шкуру или панцирь, достаточно было касания, чтобы бол, прикреплённый к наконечнику, мог перебраться на монстра и сделать своё дело.
   Щупальце застыло, парализованное действием болов, добравшихся до нервной системы чудовища, а у самого берега из озера показалась его голова, размером с рубку крупной подводной лодки. Видимо партайя прятался под водой, вытянув на сушу щупальца поперёк дороги, а когда бол парализовал его способность управлять мышцами, не смог больше держаться в глубине и всплыл на поверхность.
   Зрелище было завораживающим. Огромные янтарные глаза с ненависть смотрели на ничтожных существ, посмевших бросить вызов могуществу подводного монстра. Думаю, он понимал, что его беспомощное положение как-то связано с нашим появлением у озера, недаром и на Земле кракенов считают самыми умными животными, значительно умнее лошадей, дельфинов и обезьян.
   - Не так страшен чёрт, как его малюют, - весело сказал Столяр, подъезжая ближе и извлекая стрелы, а вместе с ними и болов, из обездвиженного щупальца.
   - Хорошо быть храбрым, когда за тебя сделали всю работу, - усмехнулся Гомер. - А дать тебе меч и копьё, как близко ты рискнул бы пообщаться с этой тварью.
   - Это ты чушь городишь, - вмешался в спор Лейтенант. - Если рассуждать, как ты, то меч и копьё - тоже продукты технологии, а на этого спрута, чтобы доказать свою храбрость, надо идти с голыми руками.
   За этой болтовнёй мы незаметно миновали озеро и, когда я обернулся в последний раз, чтобы глянуть на партайю, мне вдруг стало его жалко.
   - Минут через десять блок исчезнет, и он снова сможет двигаться, - успокоил меня комб, заметив эти мои чувства.
   - Это я знаю, - сказал я ему. - Мне становится не по себе от мысли, что эта тварь может быть разумна. Как тоскливо и одиноко должно быть ей вдали от своих собратьев, в этом бессрочном заключении в маленьком озере. Совершенно ясно, что яйцо головоногого попало в это озерко случайно, но, значит, есть на планете места, где такие же монстры живут и размножаются в пресных озёрах
   До того, чтобы задумываться о последствиях чего-то на основе выдуманной ситуации, не подтверждённой сколь-нибудь достоверной информацией, комб ещё не дорос, поэтому никак не отреагировал на мои слова.
   После встречи с партайей, налёт крылатых существ похожих на птеродактилей, которому мы подверглись в каменистом ущелье, показался детской игрой. Стенки ущелья широкие наверху сильно сужались книзу, и это мешало птичкам напасть на нас всей стаей. А решительных одиночек охрана Пуха легко отгоняла копьями.
   - Креты, обычно, не бывают такими агрессивными, - оправдывался Родер, чувствуя за собой вину, что не предупредил нас об этой напасти. - Возможно, у них птенцы вывелись, вот они и пытаются их защитить.
   Действительно, как только отряд выбрался из ущелья, крылатые монстрики тут же отстали от нас и расселись на каменных карнизах, перекликаясь хриплыми голосами.
   - Уж не родственники ли они нашей Дарье? - тихонечко, так чтобы не услышала Ведьма, пошутил по поводу издаваемых ими звуков Столяр.
   - По крайней мере, он мне родней, чем ты, придурок, - откликнулась Дарья, ехавшая метрах в двадцати от нас, рядом с Родером.
   - Ты, Вова, теперь на особом контроле, - развёл руками Капитан. - Надеюсь, ещё сможешь шутить после окончания нашей экспедиции.
   - В этих лесах не хватает обезьян, - заявила Ведьма, демонстрируя то, что мы в ней совсем не подозревали - чувство юмора, но настроение Володьки Столяра всё равно было заметно подпорчено.
   Между тем в небе стало погромыхивать, и светлые радостные цвета, в которые было окрашено всё вокруг, сменились на более тёмные.
   - Берём правее, - крикнул Родер и, подавая пример, свернул с тропы.
   Мы поспешили за ним, а над нашими головами прогрохотало ближе и отчётливее. Проводник наш нырнул в незаметную глазу расселину, и нашим глазам открылась пещера не пещера, но что-то вроде навеса над трибунами, тысяч на пять зрителей. Расседлав лошадей, стали устраиваться на отдых.
   - Могли бы ещё ехать и ехать, - заявил Потапыч, выглядывая наружу, но, как бы критикой на его слова, в небе опять громыхнуло, сверкнула молния, и издалека накатился шорох всё усиливающегося дождя.
   Дорога, по которой мы только что ехали, превратилась в горную речку, а свет вокруг померк, превращая день в вечерние сумерки.
   - Похоже, сегодня нам придётся ночевать здесь, - объявил Родер.
   Желающих спорить с ним не нашлось, - и все молча стали развьючивать лошадей, готовясь к первому привалу.
   Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. Я выглянул из-под карниза и не увидел солнца. Всё небо закрывала молочно-белая пелена, становящаяся на глазах гуще и гуще.
   - Что это такое? - спросил я Ренда, но в ответ услышал какую-то тарабарщину.
   - В чём дело? - поинтересовался тогда я у комба и не получил никакого ответа.
   Ребятки, тоже въехали, что комбы уснули, и мы теперь стали для местных вроде глухонемых. Обеспокоенные этим, они собрались на краю пещеры, где я наблюдал за необычным небесным явлением.
   - Что-то случилось с комбами, Василич, - сообщил уже известную мне новость Капитан.
   Я попросил ребят загородить меня и вызвал окно. Ничего не произошло - лабиринт не отзывался.
   - Думаю, наши проблемы связаны с этим, - махнул я головой вверх, где матово отсвечивала белесая пелена.
   - Надо у Ренда узнать, что это такое. - предложил Потапыч.
   - И на каком языке ты собираешься задать свой вопрос? - ехидно поинтересовался Столяр.
   Тут до нас особенно явственно дошло, что мы на чужой планете, отрезанные от Земли и не можем, даже, узнать, что случилось.
   - Приплыли, - выразил общую точку зрения на создавшуюся ситуацию Лейтенант, сел на камень у стены, вытянул ноги и прикрыл глаза.
   В моей груди что-то сжалось и захотелось прибегнуть к похожему на Володькин страусиному приёму, но остальные смотрели на меня, ожидая очередного чудесного решения. Вот только сказать мне было нечего.
  
   Урлы и другие неприятности.
  
  
  
   'Это "жжжжжж" неспроста!'
   Винни-Пух.
  
   Досчитав до десяти, я набрал в грудь воздуха и выдал то, что пришло в голову, в форме приказа.
   - Гомер и Лейтенант со мной, остальные ждут здесь.
   Я давно уже заметил, что с удалением от Оглада, отрезок устойчивого контакта с лабиринтом становиться всё короче. Вернувшись немного назад, я попаду в зону более благоприятную для связи. Объясняя это тем, кто остаётся, и своим спутникам, я и сам почти поверил в только что придуманную теорию.
   Снаружи температура здорово выросла, и упрямые коняшки ни за что не хотели выходить из спасительной тени. Но используя политику кнута и пряника, нам совместными усилиями удалось выманить их наружу.
   Сообразив, что мы собираемся куда-то идти, Родер сначала хотел помешать этому, что-то активно рассказывая и показывая рукой на затянутое пеленой небо. А когда Пух мягко, но решительно отодвинул его в сторону, убежал в дальний угол пещеры, где протекал ручей и принёс заполненный под завязку водой кожаный мешок.
   Я не хотел брать лишнюю тяжесть, но Гомер поддержал проводника.
   - Давай мне, Василич, - сказал он, забирая бурдюк. - Похоже, парень не зря так суетится, снаружи здорово потеплело.
   В дорогу мы отправились без особого энтузиазма. Моя показная уверенность никого не обманула, а каменная пустыня вокруг нас разогревалась всё сильнее. От нагретых скал вверх поднимался слой горячего слегка дрожащего воздуха, всё живое попряталось по щелям и норам, и только несчастные лошади, свесив понуро головы, брели через этот ад к непонятной для нас самих цели.
   Мы прошли уже две точки, в которых я проверял по дороге сюда контакт с лабиринтом. Тогда у меня это получалось легко, а сейчас результат был нулевой.
   - Всё, Василич, - объявил Лейтенант. - Доходим до ущелья этих кожаных ворон, и, если и там облом, поворачиваем назад, иначе нам не хватит воды на обратную дорогу.
   Вода уходила с сумасшедшей скоростью. В какой-то момент Гомер, по приказу Лейтенанта, отобрал у меня флягу и стал выдавать по глотку воды по только им известному расписанию. Хотя во рту у меня всё слиплось, и при попытке сглотнуть склеившаяся гортань, казалось, порвётся, я не спорил, поскольку верил в их опыт и понимал, что в эту ситуацию мы угодили по моей самонадеянности.
   Километра за два до нужного нам места моя лошадь встала окончательно, и по всему былы ясно, что никакими силами её уже не сдвинуть. Глядя на неё, остановились и коняга Лейтенанта, и лишь Гомер, завернувший за выступ скалы, ещё ехал верхом. Он увидел, что мы с Лейтенантом отстали, и хотел было вернуться, но вовремя понял, что делать этого нельзя, спешился и стал ждать, пока мы доплетёмся до него.
   - Можай, ты наша последняя надежда, - строго сказал Лейтенант, играя спектакль до конца, когда я попытался отказаться сесть на лошадь. - Тем более что мы с Гомером люди привычные и не такое переносили. Тут я ему немного не поверил. Пиковое положение, в которое мы попали было на самом краю человеческих возможностей.
   Когда я с помощью Гомера взгромоздился на многострадальное животное, мне показалось, что в небе сверкнуло солнце, но сил поднять голову уже не было, и я прильнул к коняге, обхватив её руками за шею.
   Так мы и добрались до следующей точки, распологавше1йся прямо перед ущельем птеродактилей. Родер как-то называл этих птичек, но название исчезло вместе со знанием нивейского языка.
   Лейтенант дал сделать мне два хороших глотка из бурдюка, который я так не хотел брать у Родера, я сосредоточился и... вызвал окно.
   Картина подземелья выглядела размазанной, похожей на ту, что я вызывал в своих первых опытах, тренируясь с Пелкой на мельнице, но она была и не пропадала.
   Не отводя взгляда от окна, я протянул руку лейтенанту. Он неправильно понял меня и снова протянул мне мешок с водой. Не в силах, что-то объяснять, я просто схватил его за запястье правой рукой, Гомера за локоть - левой и шагнул вперёд.
   Грохнувшись на каменный пол пещеры с высоты не меньше метра, мы смеялись, как ненормальные, не обращая внимания на сбитые в кровь колени.
   Достав бутылку минералки из холодильника, я пил, пока вода не пошла у меня из носа. После чего с помощью ребят переправил в пещеру наших многострадальных лошадей, и с удовольствием смотрел, как Гомер, дурачась, вместо лошади вылил ведро воды на голову Лейтенанта.
   - Надо бы остальных предупредить, - шепнул мне, появившийся из неоткуда, комб.
   - Где ты был? - спросил я, стараясь не привлекать внимания своих спутников.
   - Эта магнитная буря обесточила нас и мешала тебе связаться с лабиринтом, - пояснил он, - но запас энергии уже восстановлен.
   - А всё-таки я сумел найти выход, - поделился я радость со своим старым другом.
   - Не совсем так, - бесстрастно сказал комб. - Просто кончилась буря.
   Такого удара по самолюбию я не получал уже давно.
   - Это значит, что надо было просто переждать бурю, а не тащиться из последних сил через каменный ад?
   - Да, - коротко ответил он.
   - Скажи компу, что эта информация секретна, - отдал я быстрый приказ. - Никто не должен об этом знать.
   - Выполнено, - подтвердил комб.
   В голове зароились мысли: нужно объяснить ему, как важно для ребят знать, что подвиг, который они совершили, доведя меня до нужного места и преодолев при этом немыслимые трудности, не был никому не нужной прогулкой; а мне нельзя терять авторитет, который будет подорван, если другие узнают, что я втянул нас троих в смертельную и совершенно ненужную авантюру. Но потом опомнился: всё-таки комб - хотя и очень умная, но машина, и ему нет никакого дела до моих эмоций, называемых угрызениями совести. Выполнено - и забыто. Я отбросил эти уже ненужные мысли и легко открыл окошко на Невию недалеко от входа в пещеру, где нас дожидались остальные участники похода.
   - Не ждали так быстро? - весело спросил я, входя под каменные своды.
   Наши сразу всё поняли и оживлённо загалдели, зато Родер и оба стражника смотрели на меня, как на приведенье.
   - Ребятки, - сказал я по-русски, доставая из-за пояса кейлский бластер, который прихватил из тайника по совету комба, - каждый держит минуты три в руках эту штуку, чтобы подзарядить оболочки.
   Лазер пошёл по рукам и вскоре все, кто прошёл эту процедуру, опять, среди прочего, обрёли способность говорить на местном языке.
   - А где твои спутники? - наконец, решился спросить меня Родер.
   - С ними всё в порядке, - успокоил его я. - Они будут позже.
   - Вам очень повезло, что смертельная пелена убралась так быстро, - скорее себе, чем мне стал объяснять Родер, стараясь понять, как же мы остались живы.
   И тут чёрт дёрнул Капитана пошутить.
   - Так это Можай и разогнал твою пелену, - совершенно серьёзно заявил он.
   - Прогнать пелену могут только те, кто её прислал - боги! - в запальчивости крикнул Родер, дико вращая глазами.
   - Да, шутка это, - Капитан уже раскаивался, что влез со своим юмором, куда не надо.
   - Я понял, - уже спокойнее сказал проводник и отошёл к своим соплеменникам.
   Но по тому, как он изредка посматривал на меня, было ясно, что слова Капитана посеяли в нём большие сомнения.
   Гомера и Лейтенанта вместе с нашими лошадями я вернул под утро. Их приход стал сигналом к подъёму. Да и солнце, хотя ещё не высунулось из-за гор, уже разогнало ночную тьму. Народ, не сильно уставший за вчерашний день и выспавшийся ночью, поднимался без долгих раскачиваний. Умывания собирания и лёгкий завтрак заняли от силы час, а если бы не возня с лошадьми, к обращению с которыми у нас явно не хватало опыта, можно было бы закончить сборы и побыстрее. В самом выгодном положении оказался Пух. Сопровождающие взяли всю его работу на себя с таким деловым видом, что вмешательство хозяина было очевидно излишним.
   Ласковое солнышко и слабый ветерок создавали райскую атмосферу, особенно после вчерашнего. Мы ехали по продолжению той же каменистой пустыни, но это была как бы совсем другая местность: в камнях сновали какие-то животные и насекомые, по воздуху проносились птицы - верные предвестники скорого появления растительности, а главное, не было убийственной жары.
   Тропа немного расширилась, и я смог догнать Родера, ехавшего, как всегда, первым.
   - Расскажи мне про смертельную пелену, - попросил я его.
   - А что о ней рассказывать? - замялся он, стараясь на смотреть на меня. - Что это такое вы вчера видели и опробовали на своей шкуре. Но обычно она продолжается значительно дольше, и тогда тот, кто не сумел вовремя найти укрытия или не имеет большого запаса воды, гибнет. От неё тело высыхает, а мозги плавятся. От человека или животного, если пелена его застигнет на открытой местности, остаются только высушенные кожа и кости. Бывало, люди находили укрытие и оставались живы, но их расплавленные мозги отказывались работать, и они сходили с ума. Люди не идут на север не потому, что боятся партайю, или других чудовищ, обитающих здесь, жизнь везде опасна, они боятся встретить смертельную пелену.
   Кончив этот короткий рассказ, Родер подстегнул свою лошадь и уехал вперёд, давая понять, что разговор окончен.
   Между тем, среди камней стали появляться касты и отдельные пучки травы, и вскоре, преодолев небольшую каменную осыпь, мы увидели утопающую в зелени долину.
   - Стойте! - крикнул Родер и принялся доставать из мешка железки, похожие на строгий собачий ошейник, но шипами наружу.
   - Это ещё зачем? - спросил Потапыч, недоумённо разглядывая, странные доспехи.
   - В этой долине живут урлы, - с мрачной торжественностью объявил Родер.
   - Что за зверь? - повернулся к нему Капитан.
   - Ты не слышали про урлов? - воскликнул Родер, как - будто Серёга только что признался в дремучей невежественности.
   - В наших краях их нет, - решительно объявил Капитан. - Давай рассказывай: что это такое?
   - На медуз похожи. Сваливаются с дерева на загривок и впиваются в шею щупальцами. Через пять минут жертва, будь-то человек или животное, впадает в панику и начинает носиться по кустам, пока не падает замертво. Ну, а твари эти рассаживаются на трупе, как грибы и пируют, пока не останутся одни косточки, - Родер закончил рассказывать и одел шипастый ошейник, подавая всем пример.
   Я уже прикидывал, хватит ли моих сократившихся возможностей, чтобы перенести всю группу на другую сторону ущелья, когда заметил справа от себя какое-то движение.
   - Что б я в собачей сбруе ходила, из-за этих лягушек недоделанных?! Да, никогда, - проскрипела Дарья, проезжая мимо меня, и направила своего конягу вниз по склону прямо под сень деревьев.
   - Дарья, вернись! - крикнул Капитан и хотел уже припустить за ней, но я притормозил его.
   - Остынь, Серёга. Ведьма знает, что делает. Это ж вроде того гриба, что мы в лавке видели, сейчас она всё им объяснит.
   Действительно, колдунья остановилась около первых деревьев и замерла, вытянувшись, как струна. Потом она сделала рукой круговое движение, одновременно с силой сжимая ладонь в кулак, и вдруг резко махнула её, как будто ударила по столу.
   Эффект был потрясающим: с деревьев, как переспелые плоды посыпались полупрозрачные студенистые комки размером с гандбольный мячик. Они с громким звуком шлёпались на землю и тут же отращивали себе несколько ног или, точнее, щупалец, явно желая поскорее смыться в густую траву. Вся тропа впереди, насколько хватало глаз, была усыпана этими мерзкими тварями.
   Но Дарья подняла руку с растопыренными пальцами, и армия урлов, как по команде режиссёра, застыла на месте.
   Минуты две продолжалась эта немая сцена, потом Дарья сделала рукой небрежный жест, похожий на тот, каким в кино барыни отсылают из комнаты горничную, и урлы, снова обретя возможность двигаться, с завидной скоростью скрылись в кустах.
   Даже на нас, уже видавших её представление со змеями, этот спектакль произвёл впечатление. Что говорить о Родере и сопровождавших Пуха двух стражниках? Они больше не прикоснулись к ошейникам, а Родер спрятал их в мешок, в том числе и свой, который тут же снял с шеи. И хотя всё время пока мы ехали по долине, они опасливо поглядывали по сторонам, никто больше не упомянул об урлах ни полслова.
   Место было чудесное: высоченные деревья расступались перед звонким ручьём, вдоль низкого покрытого травой берега которого, мы и ехали. Всё было, как в обычном лесу, стрекотали насекомые, пели птицы. Вот только не было видно ни одного животного, и из-за этого иногда казалось, что мы едем по запущенному парку. Раздухарившись, Пух даже предложил сделать привал, но это повергло в такой ужас Родера и стражников, что больше шуток на эту тему не было. Всё время пока мы пересекали долину, Дарья ехала впереди. Родер старался держаться к ней поближе, считая её надёжной защитой от урлов, но и на неё смотрел с опаской.
   Потом лес кончился, и мы попали в узкую горловину, где ехать можно лишь по одному, а до каменных стенок было легко достать рукой, не слезая с лошади. Дорога пошла под уклон, мелкий ручеёк превратился в небольшую быструю речку, которая неслась мимо, оставляя белые буруны на ногах наших коней. Копыта скользили по мокрым камням, скрытым водой, и тут наши лошадки, как по команде, встали. Пришлось идти пешком, по колено в воде, ведя коней в поводу. Они натягивали узду, недовольно фыркали, но шли.
   Наконец ущелье кончилось, а с ним кончились и горы. Мы увидели расстилавшуюся до самого горизонта равнину, сплошь покрытую лесом и кое-где взбугрившуюся невысокими холмами.
   - Почти дошли, - нарушил наступившее молчанье проводник.
   - Что-то озера нигде не вижу, - заметил Капитан.
   - Сейчас будет поселение маров, дальше не забирался. Я ж предупреждал, что до озера ни разу не доходил.
   - А эти, мары твои, смогут рассказать, куда нам дальше двигаться? - не отставал Капитан.
   - Дорогу они знают, а может, кто и проводить согласится, - пожал плечами Родер и тихонечко тронул коня, заняв своё привычное место во главе колонны.
  
   Защита Реста.
  
  
  
   Наиболее действенный способ защиты - контратака.
   Шахматный словарь.
  
   Ехать по лесу было сплошным удовольствием. Ребята веселились, придумывая названия зверушкам, то и дело выныривающим из кустов. Использовались, всё больше, земные аналоги, и иногда, для смеха, доводили дело до полного абсурда.
   Так травоядное животное размером со свинью, у которого на спине находились три острых, как копьё, полуметровых костяных отростка они назвали ёжиком. Родер посоветовал к этому ёжику не приближаться: пользуясь мышцей, бугрившейся в основании иголок, он мог поднимать их и направлять в любую сторону навстречу врагу. Применять своё оружие ёжик любил и беззаветно бросался в атаку на любого неприятеля.
   Среди лап ёлки (как ещё назвать зелёное дерево с иголками?) сидел четырёхрукий зверёк наподобие обезьяны с большими мохнатыми ушами, единодушно окрещённый Чебурашкой. Наклонив голову набок, он смотрел на нас своими чёрными чуть удлинёнными глазами, вызывая искреннюю симпатию. А километра через два мы увидели, как такой же 'чебурашка' спрыгнул с ёлки на зазевавшуюся животину похожую на небольшую собаку и, в мгновение ока, свернув ей голову, уволок добычу к себе на дерево.
   Конечно, далеко не все представители местной фауны были так же опасны и агрессивны, но что точно все были нам не знакомы, а пример ёжика и чебурашки заставлял держаться от них подальше.
   Не знаю, как выкручивались комбы, правильно переводя наши выдумки на нивейский, но, судя по лицам аборигенов, они вполне справлялись. У меня закралась мысль, что у одного из стражников, а может и у проводника в голове сидит небольшой бол и помогает оболочкам справляться с этой задачей.
   Больше всего меня удивила Ведьма. Она наотрез отказалась от комба, но практически свободно общалась с местными с первой минуты появления на планете. Как она это делала, забираясь в чужие головы или с помощью какой-нибудь разновидности телепатии, как говориться, науке не известно. Но ведь допрашивали как-то мельничные чёрную душу шхора, а значит, этот талант не был чем-то особенным среди них.
   Дарья держалась особняком и, если не считать эпизода с урлами, не проявляла никакой инициативы. Но я заметил, что она с интересом наблюдает за всем, что творится вокруг, и от её цепкого взгляда не ускользает, ни одна мелочь.
   Во время короткого привала я подошёл к Ведьме, считая себя обязанным как-то пробить эту её броню одиночества.
   - Как тебе наше путешествие? - спросил я, чтобы с чего-то начать разговор.
   - Ты последний человек, с кем я хотела бы поговорить, - сказала она, не поворачивая головы. - Думаешь, не знаю, что это ты мне тогда на мельнице всё сорвал?
   - Зачем ты тогда мне помогаешь? - искренне удивился я.
   - Может, я вовсе не тебе помогаю, - загадочно ухмыльнулась Ведьма и замолчала, давая понять, что разговор окончен.
   Повозку в дорогу мы не взяли, поэтому мне то и дело приходилось отлучаться, чтобы не потерять связь с лабиринтом. Родеру, похоже, было очень любопытно, что я делаю, скрывшись из виду. И на дневной стоянке он, прячась за деревья, стал за мной следить. Комб тут же просёк его нехитрые маневры, и пришлось вмешаться Капитану. Я встал на колени и прикрыл глаза, изображая молящегося, а Серёга стал подкрадываться к проводнику. Он сам ещё не знал, что собирается сделать: пугануть его или просто дать по шее, но опытного охотника провести не удалось, и пришлось ограничиться внушением, что подглядывать не хорошо.
   Короче в этот день поход проходил, как ознакомительная прогулка. Никто ничуточки не устал, и, когда Родер, сообщив, что до деревни маров осталось километров двадцать, предложил устроить привал все дружно отказались. Практически единогласно, при одном воздержавшемся (Дарья, как всегда, просто проигнорировала наше совещание), было решено дойти до поселения загадочных людей, рискнувших жить среди опасностей северного леса, сегодня.
   Через час зашло солнце, но первая луна уже давала достаточно света, чтобы кони не спотыкались, а мы не наталкивались друг на друга. Из леса на нас смотрели синие, жёлтые, зелёные и даже красные глаза. Если это была только пара глаз, то убедившись, что скопление всадников никак не похоже на добычу, два огонька быстро растворялись в темноте, а вот стаи, особенно три тёзки лафара - пухты, держались на краю тропы значительно дольше, устраивая возню в кустах.
   - Почему они преследуют нас, но даже не делают попытки напасть? - спросил я Родера.
   - Пухты прекрасно понимают, что пока мы вместе, сила на нашей стороне, - охотно объяснил проводник, - но надеются: а вдруг кто-нибудь ослабеет и отстанет или уснёт и свернёт с тропы в лес. Вот тогда и настанет их время.
   Шансов хищникам мы не дали, и ближе к полночи благополучно добрались до деревни маров. Поселение представляло собой примитивную крепость, так как было обнесено высокой стенкой из брёвен, заострённых сверху.
   Но вот пристанища, на которое рассчитывали, мы не получили. Выглянувшие на наш стук через частокол заспанные хозяева наотрез отказались открывать ворота.
   - Приходите утром, - пропищал визгливым голосам коротышка с лицом похожим на обезьянью мордочку.
   Капитан решил, что это своевольничают подростки. Он уже хотел прикрикнуть на них, чтобы позвали взрослых, но вовремя вмешался комб, объяснив, что мы имеем дело с карликами, и подобное предположение может их всерьёз обидеть.
   Так или иначе, но мы остались без ночлега, и перспектива устаиваться в лесу на привал в кромешной тьме (первая луна уже зашла, а вторая ещё не появилась) совсем не прибавляла настроения.
   - Слушай, Василич, - предложил, подъехавший ко мне Капитан. - Мы тут с ребятами подумали: давай в подземелье маханём. Ну, будет у них одной сказкой больше. Что это изменит?
   Сказано - сделано. Я перекинул весь отряд в пещеру прибытия, и даже не пришлось просить местных закрывать глаза. Они так и не поняли в темноте, куда и как мы попали.
   Осветительные болы приняли форму факелов, и пещера вполне сошла бы за естественную, если бы не тщательно отделанные стенки бассейнов.
   Но, ни Родера, ни стражников это не смутило. Вояки всецело доверились своему хозяину, а проводник принял её за одно из таинственных мест, в которых жили какие-то легендарные древние. Он только удивлялся, откуда мы узнали, где вход в пещеру, тогда как он - охотник, побывавший в этих местах не один раз, ничего о ней даже не слышал.
   Чтобы не усугублять 'легенду', в квартиру мы не пошли, А Столяр с Потапычем принесли еду в эту пещеру. Мне, правда, пришлось высунуться в окно, чтобы утащить из стога немного сена для лошадей, но их мы перегнали в смежное помещение, и видели земные сушёные цветочки, только помогавшие мне Гомер с Лейтенантом.
   Перед ужином хватились, что Дарья по своему обычаю испарилась, но тут и гадать не надо: когда соберёмся возвращаться, прихватим её с мельницы.
   На нашей родной планете был самый разгар дня, и я уже собирался заскочить домой, когда комб сообщил мне об очередных неприятностях. Оставив, Пуха со стражниками и проводником уничтожать припасы, мы перебрались в цивилизованную часть подземелья, где комб смог передавать на экран телевизора всё, что я видел в окне.
   А творилось что-то несусветное. На фонд 'Истоки' наехали маски- шоу. Испуганные сотрудники жались по углам под присмотром одетых в камуфляж, чёрные каски и шерстяные маски автоматчиков, а деловые молодые люди в штатском вели тотальный шмон офиса. Ни одного знакомого по прошлым наездам лица я не увидел, но прежде чем запущенные туда болы успели проверить документы у этих молодчиков, один из них позвонил по телефону.
   - Товарищ, полковник, - докладывал он моему старому знакомому полковнику Миронову, - похоже, пустышку тянем.
   - Если ничего интересующего нас не найдёте, никаких выемок документов и компьютеров, - приказал скривившись, как от зубной боли, Миронов. - Извинитесь и уедете.
   - А как же прокурорские? - не отставал подчинённый.
   - Мои проблемы, - бросил небрежно полковник и положил трубку, но тут же поднял её и позвонил по другому номеру.
   - Мимо денег, - довольно фамильярно сказал он, когда там ответили.
   - Что-то ты, Сева, никак нас не порадуешь, - ответил ему в том же тоне мужчина лет сорока с лицом, которое можно было назвать красивым, если бы не тонкие, почти незаметные губы бледно фиолетового цвета, придающие ему хищное выражение. - Что ж, переходим к операции на местности. Шеф уже распорядился.
   Из дальнейшего выяснилась, что на рассвете, приблизительно через пятнадцать часов, подчинённый Миронову спецназ должен захватить вражеский объект - деревню Веретье. Узнав об этом, я кинулся разыскивать Незнамова.
   Андрей Михайлович ответил мне из Нью-Йорка.
   - С учётом того, что мне надо добраться до Москвы и договориться о встрече с человеком, способным повлиять на ситуацию, мне нужны сутки, - что-то прикинув в уме, сказал Незнамов, когда я обрисовал ему сложившееся положение.
   - Да вы уже через минуту, можете быть в своём кабинете, - взмолился я.
   - Не паникуйте, Александр Васильевич, - спокойно возразил мой собеседник. - Вы что хотите, чтобы кроме наших дуболомов вами заинтересовались ещё и иностранные спецслужбы? Я должен лететь на самолёте, но перед этим обязан завершить дело, по которому сюда прибыл.
   - Но ведь они планирую напасть уже завтра утром!
   - Знаете, - неожиданно воскликнул он. - Пусть захватывают. Ну что они там найдут? Ничего. Может быть, это и охладит их пыл?!
   - Ладно, - закруглил я разговор, - жду вас завтра.
   Следующая инстанция, куда я обратился, - Иван ответил мне примерно то же самое.
   - Ну, не пошлю же я против них войска Объединённого флота? - увещевал он меня. - Если б и хотел, никто мне этого и не позволит. Подумаешь, великое дело - беспорядок в домах наведут. Устроишь небольшой собантуйчик, народ и думать забудет о такой мелочи, как обыск.
   Не знал я, как объяснить, что после налёта солдатни, рухнет весь уклад деревенской жизни. Не будет уже прежней деревни Веретье. А для самих сельчан начнётся новый отсчёт времени: до налёта и после налёта.
   - Василич, да не убивайся ты так! Остановим мы их! - воскликнул Капитан, видя, как всё это подействовало на меня.
   - А чего, - влез в разговор Потапыч, - развесим болов по периметру, они и вырубят солдатиков на несколько часов, а там, глядишь, и Незнамов подоспеет.
   - Бросьте вы, - отмахнулся я, - если мы окажем сопротивление и, не дай бог, преуспеем в этом, они от нас вообще никогда не отстанут.
   - Но что-то делать надо, - заметил Гомер. - Может мельничных попросить, чтобы грозу с ветерком наслали, вот и придётся им операцию отложить.
   После слов Гомера мне и пришла в голову одна идея.
   - Грозу не грозу, а небольшой ураган мы им устроим, воскликнул я и стал открывать окно.
   - Приветствую тебя, Рест шестой первого круга клана Малинов, - поздоровался я через бола, прикреплённого к верёвке, перекинутой на Горгану, с трёхметровым смерчем, медленно крутящимся перед окном.
   - Здравствуй, Александр Васильевич, - раздался у меня в голове бесстрастный голос Реста. - Рад, что ты вспомнил обо мне.
   - Ответь мне на один вопрос. Можешь ли ты находиться без скафандра у нас на Земле?
   - Трое - четверо суток - везде, где есть газовая атмосфера, - ответил он. - Это примерно так же, как люди пару минут могут плавать под водой.
   - Тогда у меня к тебе есть дело, - обрадовался я и рассказал, что мне от него требуется.
   - Жди меня здесь минут через десять, - воодушевлённо воскликнул Рест и умчался прочь со скоростью курьерского поезда.
   Он вернулся даже раньше. Рест (я узнал его только по голосу) кинул перед окном длинную пластиковую полосу и закрепил на ней мой трос. После этого начал медленно кружиться над ней. Следом за ним, как солдаты выстроились несколько десятков небольших смерчей. Вращение смерчей становилось всё тише и тише пока, наконец, не прекратилось совсем, а там, где недавно находилась вершины их воронок, лежали уже знакомые мне амёбообразные существа, усеянные чёрными точками. А я ломал голову, как провести через окно ветер.
   Я держался за ленту, а вся команда осторожно тянула её на нашу сторону. Как только очередная Амёба пересекала окно, в воздух взлетал крутящийся смерч и отправлялся в дальний угол пещеры, чтобы не мешать остальным. Очень скоро вся пещера наполнилась жужжаньем. Капитан стал объяснять Ресту, что предстоит сделать, а я отправился к Пуху и его спутникам, чтобы переправить их на Невию, так как там уже наступило утро.
   Родер и оба стражника с радостью узнали, что пришла пора выбираться на поверхность, а вот Пуху не хотелось оставлять команду. Но делать было нечего, и он встал в конце альпинистской связки. А я, открыв окно на ступеньках ведущих наверх, вывел их из подземелья, пообещав, что остальные присоединятся к ним позже. Проводник долго крутил головой стараясь отыскать дыру, из которой только что вылез, и я приказал Пуху увести их от греха подольше в деревню мааров, а сам остался в кустах. Убедившись, что на этот раз они попали внутрь, я вернулся назад.
   Поскольку переправлять горганов через окно оказалось делом кропотливым, на поверхность мы отправились по лестнице. Над озером вихри стали сливаться, пока не осталось четыре мощных смерча.
   - Эх, погуляем! - раздался голос Реста.
   - Только без смертоубийства, - крикнул я, хотя для общения с горганами голос был ни к чему, да и не слышно его было в диком вое ветра.
   - Твой друг предупредил меня, - донеслось до меня и смерчи, как ракеты, взмыли в небо.
   Ещё было совсем темно, когда комп предупредил нас: 'Началось'.
   Бравые вояки обложили деревню, в которой кроме двух охранников жили старики женщины и дети, по всем правилам военного искусства. Со стороны болота возможность побега отсекали разведчики, небольшими группками перекрывшие все выходы, по шоссе в нашу сторону гнали три бронетранспортёра, а с воздуха готовились высадить десант два вертолёта.
   Вот только до деревни солдатикам добраться не пришлось. Небывалый для этих мест погодный феномен - смерч спутал им все карты (то что смерчей было четыре никто и не заметил - не до того было). Сначала километров за десять до поворота к Веретью ураган опрокинул все бронетранспортёры, а попытавшихся выбраться из наружу солдат разметал по кустам. Потом крутящаяся с огромной скоростью воздушная масса придавила оба вертолёта, и они, ломая лопасти, совершили вынужденную посадку на лес очень далеко от цели. Очень неласково стихия обошлась и с отрядом разведчиков. Захваченные смерчем они уже готовы были распрощаться с жизнью, но по счастливой случайности упали в мягкую грязь на самом краю Большого болота и, если не считать того, что перемазались в грязи с головы до ног, отделались лёгким испугом.
   - Какой тайфун, Сева?! - кричал на Миронова заместитель таинственного шефа. - Мы что в Техасе живём? Всё у тебя через задницу выходит. Считай, что этот смерч твой генеральский мундир унёс.
   Потом в Москву вернулся Незнамов, и уже самому шефу стало не до нас: его вызвали на ковёр и попросили отчитаться, что за военные операции он проводит внутри страны в местах, где террористами даже не пахнет.
   После этого я со спокойной совестью отправил горганов домой.
   - Весело было, - сказал напоследок Рест. - Если ещё понадоблюсь, с превеликим удовольствием.
   Мы же, дождавшись утра на Невии, поторопились перебраться туда. Игорь и Джеб ещё были в плену, а нас всё время что-то задерживало.
  
  
   Бенефис Ведьмы.
  
  
  
   Нет ничего нового под солнцем,
   но есть кое-что старое, чего мы не знаем.
   Лоренс Питер.
  
   На этот раз ворота открылись едва мы подошли к ним. Нас встречал улыбающийся Пух в окружении низкорослых людей, которые по сравнению с ним казались маленькими детьми. Но назвать их лилипутами было нельзя. Правда, роста они были небольшого: самый высокий не дотягивал до полутора метров, но сложены пропорционально и с симпатичными лицами.
   Пух рассказал, что, когда мары узнали, что не пустили ночью на постой самого лафара Огладского, то ужасно расстроились и, всё время пока нас не было, пытались загладить свою вину, угощая и развлекая Пухта Железного.
   Всё было прекрасно, пока мы не заговорили о дороге к Круглому озеру.
   - Зачем таким хорошим людям искать себе погибель? - искренне сокрушался вождь этого небольшого племени Мар-ут.
   На них не действовали ни рассказы стражников о том, что оружие нас не берёт, ни почти поэтическое повествование Ренда о власти Дарьи над урлами.
   - Шхоры подчинят вас своей воле, - сказал мар, выслушав всё, - и сделают желтоглазыми рабами.
   - Почему же они не трогают маров? - с сомненьем спросил я.
   - Для их караванов тоже необходимо пристанище в дороге, - с неохотой пояснил Мар-ут. - Да и рабы из нас не очень качественные.
   Мне надоели его увёртки, и я спросил прямо - дадут они нам проводник или нет.
   - Нет, - с тоской в голосе произнёс мар. - Если шхоры узнают, что мы указали дорогу к ним, тогда их ничто не остановит. Они придут и убьют нас.
   Все наши попытки узнать хоть что-нибудь ни к чему не привели. Приветливые улыбающиеся мары сразу же умолкали и опускали глаза, как только разговор заходил о шхорах или Круглом озере.
   Во второй половине дня небо заволокло тучами и начал накрапывать дождик. Мы вместе с лошадями укрылись в огромном пустом сарае и слушали, как дождик постепенно превращается в настоящий ливень, а набравший силу ветер бьётся в стены нашего убежища.
   - Ты, говорят, с ветром подружился? - неожиданно сказала Ведьма и отвернулась.
   Вот оно! Решение всех проблем было прямо перед нашим носом. Только за это стоило взять Дарью с собой и терпеть все её выходки.
   - Откуда ты узнала про ветер? - спросил я, но Ведьма только пожала плечами.
   - Серёга ты слышал, что предложила Дарья? - крикнул я Капитану.
   - Да хрен её поймет, чего она там бормочет, - зло сказал он.
   - Рест, - я не мог сдержать себя и, сжав руки в кулаки, потряс ими. - Рест - решение всех наших проблем.
   Тут, наконец, и до Серёги дошло, что имела в виду Ведьма.
   - Конечно, - обрадовано вскрикнул он и на радостях хотел поцеловать Дарью в щёку, но получил такую оплеуху, что отлетел метра на два в сторону.
   Однако даже это не смогло погасить его энтузиазма.
   - Слушай, Василич, как же мы раньше не допёрли? - пол планеты зря отмахали.
   Те, кто видел работу горганов, тоже начали понемножку доезжать.
   - Летим, Потапыч, - радостно крикнул Столяр и со всего маху звонко шлёпнул друга ладонью по спине.
   Мы с Капитаном, несмотря на продолжающуюся бурю, вышли из сарая и перебрались в подземелье, откуда я тут же открыл окно на Горгану.
   Рест на нашу просьбу откликнулся с энтузиазмом.
   - После рассказов о потехе, которую мы устроили на Земле, ко мне очередь выстроится, - прокричал горган. - Вся планета только об этом и говорит.
   - На этот раз, - слегка остудил я его, - мы просим только о транспортных услугах.
   - Не прибедняйся, Александр Васильевич, - возразил Рест. - Предстоит заварушка - значит и для нас работа найдётся.
   На это сказать было нечего. Положа руку на сердце, я и сам не представлял, что будем делать, когда доберёмся до Круглого озера. Так что в словах горгана был определённый резон, а иметь такого союзника в любом деле - можно только мечтать.
   Утром я честно рассказал нашим спутникам, что договорился с ветрами о помощи, и пойму их, если они останутся в посёлке мааров. Не знаю, поняли они или нет, но для стражников вопрос стоял однозначно: лофара оставлять одного нельзя. Проводник поколебался, но тоже решил продолжить путешествие.
   Узнав, что мы намерены добираться до Круглого озера самостоятельно, Мар-ут искренне расстроился.
   - Почувствуете, что голову затягивает туманом - бегите оттуда без оглядки, - дал он последний совет.
   - Не переживай, - попытался успокоить его Капитан, - мы тоже не подарок, и шхорам не просто будет нас заморочить.
   Мар ничего не сказал, но посмотрел на Серёгу с сожалением.
   Как бы то ни было, через полчаса Пух отвёл проводника и своё сопровождение в сторону, а мы перетянули ленту с горганами на Невию. Затем пара вихрей вместе со мной впряглись в канаты и выволокли на поляну платформу с бортами из материала похожего на пластик. Как объяснил Рест, это устройство они использую на Горгане для переноски грузов - на этот раз грузом будет наш отряд.
   Несколько смерчей улетели на разведку и через час вернулись с известием, что нужное озеро обнаружено. За это время ребята сделали у одного из бортов платформы насыпь с обеих сторон и по ней перевели внутрь упирающихся лошадей, а следом залезли туда сами.
   Как только вернулись разведчики, смерчи взлетели в небо и стали сливаться. Вскоре гигантская воронка тайфуна начала медленно опускаться к нам и накрыла платформу. Даже тем, у кого были комбы, слышащим подбадривающий голос Реста, было не по себе, представляю, каково приходилось Ренду и его землякам. Лошадей на время перелёта болы просто вырубили, а люди привыкают ко всему.
   Сколько времени продолжался наш полёт, сказать сейчас я затрудняюсь. Помню только, уходящие ввысь, вращающиеся с монотонным гулом стены, несущего нас, вихря и притихших людей, с трепетом взирающих на эту неукротимую мощь.
   Платформа мягко опустилась на землю, а смерч резко ушёл в небо, дробясь по дороге на несколько более мелких. Прямо перед нами высилось круглое здание с четырёхметровыми каменными стенами, накрытыми сверху серым куполом из какого-то явно синтетического материала.
   - Ничего себе домишко, - присвистнув, сказал Столяр. - Хотел бы я знать, кто его построил?
   - Это ладно, - подал голос Гомер. - Есть вопрос куда интереснее: как попасть внутрь?
   Действительно, насколько хватало глаз, по всему периметру здания не было ни одного окна, а единственный вход был закрыт массивной, окованной железом дверью, совершенно неприступной на вид.
   - Может, просто постучаться? - хмыкнул Капитан. - Пустите на дяденьки.
   В ту же минуту, как бы отвечая на его просьбу, дверь натужено заскрипела и стала открываться. Но оттуда вышла не комиссия по встрече, а вылетела банда, размахивающих копьями, желтоглазых. Не успели они пройти и нескольких шагов, как на них спикировал смерч и поднял в воздух, подобно ястребу, хватающему зазевавшегося цыплёнка. Он отнёс сразу растерявших весь пыл вояк на другой берег озера и вывалил на траву, образовав там кучу-малу.
   Попытка закрыть снова дверь была пресечена другим вихрем, сбросившим в проход совершенно неподъёмную глыбу. Пух попытался закрепить успех, но остановился у порога: внутри здания прямо против него стояло около сотни вооружённых шхоров, сверкая жёлтыми глазищами.
   Они не нападали, прекрасно понимая, что гигант - Пух при поддержке товарищей способен удержаться в проёме сколь угодно долго. Я выглянул из-за спин ребят и увидел, что в глубине храма (а в том, что это храм какого-то божества, не было уже никаких сомнений) началось странное действо. Группа шхоров в длинных серых одеждах стояла перед упавшими ниц людьми и пела заунывную песню так похожую на те, что я слышал на мельнице. Молящиеся схватили соседей за руки или лодыжки ног, кому как было удобнее, и получилась сеть, состоящая из сотен людей- ячеек.
   Из глубины храма на нас надвигалось, что-то невидимое, а от того ещё более ужасное. Стражники Пуха, побросав оружие, кинулись вперёд, сквозь расступившуюся стенку воинов, и в сетке стало на две ячейки больше.
   - Очень сильная ментальная волна, - сообщил комб. - мы с ней справимся, а вот горганы могут поддаться. Впрочем, они это уже поняли.
   Я вышел наружу и огляделся: пять огромных вихрей застыли гудящими колоннами по ту сторону озера у самой кромки воды.
   - Правильно, - проскрипело рядом, - через воду их не достать.
   Я посмотрел вправо: радом со мной стояла Дарья и тоже смотрела на горганов.
   - А что нам-то что делать, - непроизвольно спросил я, уяснив, что Ведьма единственная, кто что-то понимает в создавшейся ситуации.
   - Мужики твои крепкие, и я подсоблю, так что продержимся. А ты мухой на мельницу, - сказав это, она развернулась и направилась к входу.
   - Что передать им, - крикнул я вслед Дарье.
   - Скажи Пелке - помощь нужна, - бросила она через плечо и скрылась в проходе.
   Я со всех ног помчался к берегу, размахивая руками. От одного из смерчей через озеро протянулся ко мне отросток, напоминающий хобот слона, вот только слон тот должен быть никак не меньше самого большого динозавра. Он подхватил меня и как пушинку перенёс на другой берег.
   - Вынуждены были отступить, - раздался в моей голове голос Реста.
   Если бы я не знал, что горганам не доступны человеческие эмоции, то поклялся бы, что в его голосе прозвучало смущение.
   - Всё правильно, - заверил я его. - Куда спокойнее знать, что вы всё ещё на нашей стороне.
   - Как только вы совладаете с этим духом, спрятавшемся внутри, мы от его убежища камня на камне не оставим.
   Именно этим я собирался заняться. В мгновение ока Рест домчал меня до последней точки перехода, и вот я уже стою в подземелье.
   Минуты, пока Пелка одевалась и собирала ребёнка, чтобы отнести его к Тётькате, тянулись для меня, как часы. Наконец с делами в Веретье было покончено, и мы высадились на лужайке перед мельницей.
   - Жди здесь, - приказала Пелагея и вошла в дом.
   Вскоре на пороге показался Жека с сыном.
   - Нас тоже выгнали! - радостно крикнул Ваня, сбегая с крыльца.
   - Затевают что-то, - смущённо сказал Женя, протягивая руку для приветствия. - Чем это ты, Саш, так взбудоражил.
   Я решил по-быстрому изложить ему, что происходит на Невии, но оказалось, что торопился зря. Только через полчаса дверь, наконец, распахнулась, и оттуда вышел Прохор.
   - Щас Пелка с Фёдором подтянутся, - успокоил он меня, - и можете двигать.
   - А ты что дома остаёшься? - удивился я.
   - Мы им всё передали, - загадочно объяснил Прохор.
   На выяснение, что он хотел этим сказать, у меня не осталось уже времени. На лужайку вышли Фёдор и Пелагея, и я, ухватив их за руки, прыгнул на Невию.
   Там нас подхватил заждавшийся Рест, и вскоре выгрузил на острове недалеко от храма шхоров, а сам благоразумно ретировался на противоположный берег озера.
   Противостояние продолжалось, желтоглазые, как рассказал Капитан, пару раз попробовали атаковать, но теснота сводила их численное превосходство на нет. В поединках преимущество нашей команды было неоспоримым. Зато стоящая на камне, как каменное изваяние, Дарья начинала сдавать. Черты её и без того грубые заострились, от этого она стала ещё больше похожа на истуканов с острова Пасхи. И даже через защиту комба я чувствовал в голове отдалённый зловещий шум - отголосок силы, пытающейся пробиться в мозг, чтобы подчинить себе волю строптивых пришельцев.
   - Я пришёл, Даша, - тихо сказал Фёдор, подходя к жене и беря её за руку.
   - Выпускай лик, - мягко, но уверенно сказала Пелка, подходя с другой стороны и поддержав её под локоть.
   Дарья немного расслабилась, но сразу же взяла себя в руки, и началось....
  Лицо Ведьмы поплыло, черты начали меняться и вскоре на притихших шхоров, стоящих напротив, смотрела та зловещая маска, от которой даже у меня, видевшего это дважды, побежали мурашки по коже. Потом черты её исказились, как от боли или сильного напряжения, и мне показалось, что у Дарьи оторвалась голова и взмыла высоко под купол. Но у ведьмы всё было на месте, а наверху покачиваясь и наливаясь зловещей силой, парило то самое изображение, напоминавшее Медузу Горгону, которое я видел при нападении бандитов под руководством хогла Берска на деревню.
   - Богиня грани, заорали ближайшие к нам желтоглазые и, подняв вверх руки, больше не отводили от одновременно страшного и красивого лица глаз.
   Пение жрецов стало громче, человеческая сетка вздрогнула, но устояла.
   Создалась патовая ситуация - силы были равны.
   - Вперёд, - крикнула Пелка, толкнув Пуха рукой в спину. - Бейте их по рукам, они должны расцепиться.
   Пух протиснулся через застывших в молитвенном экстазе шхоров, побросавших оружие, и начал колотит плашмя мечом по рукам и ногам лежащих на полу фанатиков. За ним уже шли и остальные члены команды.
   Результат превзошёл все ожидания. Очнувшиеся на секунду люди, поворачивали голову, отвечая на беззвучный зов Медузы, и застывали в этой позе. После того, как очнулась примерно десятая часть, лежавших на полу, процесс пошёл лавинообразно. Сеть разваливалась на глазах.
   Растерянные жрецы кинулись в проход, находящийся прямо у них за спиной и ведущий, как мы знали, в подвал, где содержались пленники. Капитан пытался помешать захлопнуть дверь, но не успел.
   - Огня, скорее, - закричал он. - Доски сухие сгорят, как порох.
   - Устанешь жечь, - остановил я его. - Ты что не помнишь, сколько там этих дверей?
   А что ты предлагаешь? - сверкнув в запале глазами, спросил Серёга.
   - Рест, теперь может приблизиться к храму. Вот он нам и поможет, - сказав эту, ничего не прояснившую, фразу я кинулся к выходу. Остальные поспешили за мной, расталкивая фанатиков, переметнувшихся к новому богу, точнее богине.
   - Увидев нас, усиленно размахивающих руками, горганы без колебаний пересекли озеро и подлетели к храму.
   - Место, где шхоры держат Игоря и Джиба, находится на глубине десяти - пятнадцати метров с восточной стороны здания, - сказал я Ресту.
   Второй раз объяснять ему было не нужно. Вверх, как при взрыве взметнулась земля, и буквально через считанные секунды перед нашим взором предстал огромный котлован.
   На дне его находилось нечто потрясающее воображения. Переплетение труб разных цветов и диаметров создавали ощущение невероятной красоты и гармонии. И с первого взгляда было ясно, что это какой-то агрегат или приспособление, созданное расой разумных существ, ушедшей вперёд в своём развитии на многие тысячи лет, по сравнению с самыми передовыми цивилизациями известными нам.
   Мы ещё не успели подумать, каким образом сумеем проникнуть внутрь, как в самом низу этой машины открылся люк и из него выбрались наружу две человеческие фигурки.
   - Игорь! - закричала Пелагея и побежала вниз по осыпающемуся вслед за ней склону.
   У меня непонятно откуда, вдруг, появилась уверенность, что сейчас, что-то произойдет.
   - Рест, - крикнул я, - поднимай всех на поверхность.
   Несколько вихрей нырнули в котлован, подхватили пленников и стали подниматься вверх, подобрав по дороге Пелку и добровольных помощников, спускавшихся вниз за ней следом.
   - Надо бежать, сейчас здесь всё взорвётся! - заорал Игорь, едва приземлившись.
   Но было поздно. Очертания инопланетного артефакта, стали какими-то зыбкими неустойчивыми. Потом прямо на наших глазах он стал распухать, и я понял, что мы просто не успеваем.
  
   Абсолютная тюрьма.
  
  
  
   'Мне вчера дали свободу.
   Что я с ней делать буду?'
   Владимир Высоцкий.
  
   Зрелище было завораживающим. Артефакт увеличивался в размерах с огромной скоростью. Почти мгновенно его верхушка появилась высоко над краем обрыва и заслонила от нас солнце. Казалось, лучи светила устремляются куда-то внутрь гигантского тёмного пятна. Потом от края к центру потекли ручейки, а потом и реки, образовав посредине бурный водоворот. И, прямо на глазах, вся эта гигантская масса начала проваливаться внутрь себя, засасываемая в возникшую в центре воронку. И ... раз! Солнце выстрелило в глаза - преграды больше не было.
   Описание этого сюрреалистического зрелища заняло у меня несколько минут, а на деле всё продолжалось секунды. Хотелось соврать, сказав, что я даже не успел испугаться. Успел, сердце ухнуло вниз и ещё некоторое время после того, как всё кончилось, находилось где-то в районе левой пятки - именно эта нога ещё долго подрагивала.
   Первым тишину нарушил Столяр.
   - Можай, ты пока, пожалуйста, больше ни на что не подряжайся, - тяжело вздохнул он. - Нужен отпуск, чтобы нервы успокоить.
   Судя по выражению лиц остальных, Володька попал в самую точку.
   - Нам итак здесь больше нечего делать, - согласился я. - Захватим Дарью и Фёдора, Рест забросит местных в Оглад. И домой.
   Мы всей компанией направились к входу в храм, из которого по-прежнему доносились какие-то похожие на вздохи огромного количества людей звуки. Лица Медузы под куполом уже не было, но толпа желтоглазых как будто и не замечала этого. Они с обожанием смотрели на Дарью, спустившуюся с камня внутрь храма, но всё ещё стоящую у самого входа.
   - Федь, мы домой собрались, - обратился я к её мужу, прислонившемуся к наружной стенке.
   Он ничего не ответил, только кивнул в сторону супруги.
   - Даря, пора заканчивать, - позвал я Ведьму.
   - Я остаюсь, - проговорила она чётким низким голосом без намёка на прежние скрип и скрежет.
   - Так ты об этом говорила мне тогда в лесу, когда сказала, что для себя стараешься? - сообразил я. - Ты заранее всё знала?
   Ответа я не удостоился, Ведьма отвернулась от меня, как от пустого места, и устремила взор на свою паству.
   - Не уйдёт она отседова, - тяжело вздохнул Фёдор.
   - А ты, что тоже остаёшься? - спросил я поникшего колдуна.
   - Куда я без своего болота,- покачал он головой. - Там я король, а тут буду мальчиком на побегушках.
   - Я тоже остаюсь, - неожиданно заявил Пух. - Ты, Можай, не обижайся. Нравится мне тут.
   Похоже, этому решению лафара из славного города Оглада удивились только мы с Игорем. С Директором понятно - он не знал о стремительном возвышении Пуха в местной аристократической иерархии, но я-то мог и сам догадаться.
   - Ну, а зубы заболят, или там аппендицит случится. Что делать будешь? - спросил я его, ещё не веря, что можно вот так запросто отказаться от привычного цивилизованного мира.
   - Ведьма выручит. Я ей теперь, как брат, - улыбнулся Пух, принимая мой вопрос, как разрешение.
   - Сводный, - неожиданно сказала Дарья, мельком взглянув на нового родственника.
   И не ясно было: то ли мы первый раз видим, как она шутит; то ли стали свидетелями заключения договора.
   Вскоре Рест приземлил нас в лесу севернее Оглада. Родер, получил своё вознаграждение, но даже это не развеселило его.
   - Зачем мне они! - воскликнул он, подняв вверх мешочек с деньгами. - Да, меня теперь до конца жизни в трактирах будут бесплатно поить, лишь бы послушать рассказ о наших приключениях. Но я расстаюсь с самой лучшей компанией, какая была в моей жизни.
   - Не боись, браток, мы ещё погуляем, - успокоил его Пух, попрощавшись с друзьями и залезая в седло.
   Когда небольшой отряд под предводительством лафара Пухта Железного, прихватив остальных лошадей, скрылся за деревьями, мы вместе с горганами прыгнули в подземелье.
   Мне не терпелось расспросить Игоря о том, что с ним произошло после того, как он попал в плен, но натолкнулся на противодействие его супруги.
   - Никаких разговоров, - непререкаемым тоном заявила она. - Мы отправляемся домой. И тебе советую сделать то же самое.
   Делать нечего: переправил их в деревню, погрустневшего Фёдора на мельницу и сообщил Ивану, что 'простая работа' выполнена. Он хотел появиться в подземелье, но я не стал открывать ему окно - не хотелось мне, чтобы кто-то мог появляться здесь без меня, даже если это один из бывших хозяев лабиринта. Конечно, сюда могли придти мельничные, но тут я был совсем не против. С одной стороны, если разобраться, это подземелье даже больше их, чем моё, а с другой - они свои. А вот с Иваном мы как-то так и не сблизились.
   Джиб сам пожелал отправиться на флагман Объединённого флота, и я его туда закинул, пообещав связаться с ним завтра. Ему обязательно надо было что-то обсудить с Игорем. Как в том анекдоте: две женщины, отсидевшие в одной камере двадцать пять лет, ещё целый час болтали у тюремных ворот после освобождения.
   С переправкой горганов тоже вышло не так всё просто.
   - Мне доверили образовать свой род, - объявил торжественно Рест, когда я сказал ему, что очень благодарен за помощь. - И если ты, Александр Васильевич, переправишь, всех желающих присоединиться ко мне на Новую Горгану, то мы начнём готовить планету к прибытию кораблей и тем прославим себя в веках.
   Ну, разве можно было ему отказать после такой речи?! Ещё часа четыре с помощью Капитановой команды переправлял длиннющую ленту с амёбами: сначала в подземелье, а потом на их новую родину.
   После завершения этой нелёгкой работы Капитан сказал мне, что ребята решили остаться до завтра в подземелье, и я, наконец, с чистой совестью отправился домой.
   Нет во всём мире (а теперь я знаю - и во всей галактике) ничего лучше, чем дом. Там тебя ждут самые дорогие на свете люди, и только дома ты можешь обрести покой и любовь. ' Мой дом - моя крепость', - говорят англичане. Я не сразу понял, что под этим подразумевается не возможность спрятаться за толстыми стенами, а то, что куда бы ты не отправлялся, часть тебя остаётся дома, и, только вернувшись, ты становишься сильнее - становишься собой.
   Как все обрадовались моему возвращению: прыгал вокруг Бубен, заливисто лая; улыбался малыш, смешно морща нос; нежно прижималась жена, и просто лучилась от счастья Тётькатя, глядя на эту радостную картину.
   - Всё, - решительно сказал я, когда мы уселись за стол, - больше я из дома ни ногой.
   Никто возражать не стал, но, судя по тому, как переглянулись Катя и Алёна, мне не очень-то и поверили.
   Зато потом, когда мы лежали в постели, и я рассказывал о наших приключениях, Лена верила безоговорочно и только охала иногда, сильнее прижимаясь ко мне, в наиболее драматические моменты. Потом до неё дошло, что несколько раз, при потере контакта с лабиринтом, я подвергался вполне реальной опасности.
   - Всё, - она откинула одеяло и нависла надо мной, - хватит экспериментов. Тебе не пятнадцать лет. Можешь делать добрые дела и спасать людей здесь на земле, в нормальных условиях.
   Конечно, я клятвенно обещал, что так и будет и, даже, сам верил в это. Подобные клятвы, не задумываясь, дают дети.
   - Мамочка, дай мне ещё конфетку, - искренне говорит карапуз, глядя на мать чистыми честными глазами. - Больше я не попрошу, никогда в жизни.
   Хорошо дома!
   Утром, еле успел умыться, пришли Игорь с Пелкой. Женщины сразу заворковали над ребятнёй, а мы пошли в мансарду. Я, как и обещал, выдернул на встречу Джиба, но вежливо отказал Ивану, объяснив, что сидельцы хотят переговорить без свидетелей. Тот был не очень этим доволен, но старался не подавать виду.
   Оказалось, что в плену их не так уж и угнетали, заставляя разбираться в устройстве хитроумной машины. С появлением Игоря дело пошло веселее, так как комб, сумел-таки разобраться в некоторых условных обозначениях панели похожей на пульт управления. Директор был твёрдо уверен, что их освобождение лишь вопрос времени и, выдавая крохами малозначительную информацию шхорам, ждал, когда мы появимся.
   - Надо сказать, - укоризненно покачал головой Директор, - заждался я вас.
   - Когда узнаешь, через что мы прошли, прощения просить будешь, за свои попрёки, - отпарировал я. - Лучше расскажи, куда делись жрецы, и как вам удалось смыться.
   - Это как раз самое простое, - начал Игорь под одобрительные кивки Джиба. - Когда горганы начали раскапывать машину, мы сразу поняли - за нами. Я дал по башке охраннику, мы включили экраны (шхоры не знали о такой возможности) и, опустив задвижки, заперли всю их элиту в одном из переходов.
   - Так что, жрецы выродились в точку вместе с механизмом? - вклинился я в его повествование.
   - Конечно, но не думаю, что они при этом погибли. Это метод транспортировки, применяемый, кстати, и лабиринтами.
   - Ты хочешь сказать, что лабиринты и артефакт из одной оперы? - искренне удивился я.
   - А как ещё объяснить фразу, появившуюся на экране: 'Констатирую присутствие хозяина, конец проекта - срочная эвакуация'.
   - Но ведь Джиб там находился чёрт-те сколько времени, а он тоже один из хозяев. Почему машина не отреагировала раньше?
   - Разве Иван не сообщил, что я уже несколько месяцев в 'бывших'? - вставил свою реплику, молчавший до сих пор фалин.
   После этого замечания у меня, наконец, оформилось понимание, почему я не до конца доверяю Ивану: он тоже проводит какую-то свою политику, и, как следствие, минимум - не договаривает, а, скорее всего, врёт не стесняясь.
   - Но мы здесь собрались, - продолжил Игорь для того, чтобы понять, с каким феноменом имеем дело. - После слов об эвакуации, которые я неправильно воспринял, как сигнал к самоуничтожению, начался обратный отсчёт, а по экрану побежал текст. Сказать точно, что это было: отчёт о проделанной работе или просто информативный файл я не берусь; до конца не досмотрел. Но после расшифровки комба того, что он успел записать, стало ясно, что вся планета являлась тюрьмой.
   - Что?! - одинаковый возглас удивления и недоверия вырвался у нас с Джибом.
   - То, что слышали, - подтвердил Игорь. - Агрегат обеспечивал неприступность планеты и подавлял все возможности создания там серьёзного оружия.
   - Отсюда и проблемы с работой технологических приспособлений, - до меня дошло, что, действительно, всё происходившее на планете чётко укладывается в объяснения Игоря.
   - А как же путешествия шхоров на другие планеты? - подал голос фалин.
   - Служебный выход, доступный тюремщикам, - Игорь смотрел на нас с какой-то торжественностью. - Cами же надсмотрщики, потеряв со временем ориентиры, превратили свою работу в культ, которому и поклонялись долгие годы. Кстати, жёлтые глаза - последствие воздействия агрегата, поддерживающего среди них при помощи какого-то поля верность идее.
   Меня потрясли масштабы деятельности неизвестных создателей лабиринта. С одной стороны высокая гуманность - спасение целых народов, с другой - абсолютная тюрьма, обрекающая на пожизненное заключение в архаичном обществе, не только провинившегося, но и всех его потомков.
   - Ну, а сейчас, планета свободна? - тихо спросил Джиб, похоже, тоже с трудом переваривающий эту невероятную информацию.
   - Свободна, - со вздохом ответил Игорь. - Но сколько времени и поколений пройдёт, прежде чем они осознают перемены и двинутся по пути прогресса.
   - Надо сообщить об этом руководству Объединённого флота, прежде чем какая-нибудь банда космических разбойников не натворила там бед, - сказал фалин, и из его слов не ясно было, что это - вопрос или предложение.
   - Хочешь сам это сделать? - спросил я его.
   - Нет, - покачал головой Джеб. - Мне не всё нравится в том, как они ведут дела, хотя, надо признать, и делают много хорошего. Сообщите сами, а меня, если можно, отправьте домой.
   Я перекинул его на Фалин и сообщил Ивану о новой подопечной планете.
  Потом мы с Игорем отправились к ребятам и рассказали им о том, что они способствовали освобождению целой планеты, вот только непонятно от кого.
   - Значит, скоро они изобретут порох, динамит и атомную бомбу, - сделал философский вывод Столяр. - И им это надо?!
   - Но у них появится наука, медицина и остальные преимущества цивилизации, - возразил обычно отмалчивающийся Гомер.
   - По крайней мере, чтобы они не сделали в будущем - это будет их выбор, а не посторонних дядей, - резким тоном сказал Капитан. - Всегда не любил, когда за людей, в том, что им делать со своей жизнью, решают отдельные умники. От этого, как правило, бывает только больше крови и несчастий.
   Долго ещё сидели мы так, обсуждая, как отразятся перемены на всём народе Невии и на отдельных его представителях: Пухе, Дарье и знакомых нам аборигенах. Но в итоге пришли к единственно возможному выводу: то, что их ждёт впереди, покажет только время.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"