Гутин в сущности неплохой человек. Поэтому я ему расскажу, что будет. А будет вот что.
Через полгода цена на нефть упадет до 20-ти долларов за баррель. В течение следующих шести месяцев приблизится к 15-ти долларов. А еще через четыре остановится на 10-ти.
Денег в Пруссии не станет. Гутин спросит у Врадкова, почему в Пруссии нет денег. Врадков скажет, потому что цена на нефть - 10 долларов за баррель. Гутин спросит, - хорошо это или плохо. Врадков пожмет плечами и скажет, что на его взгляд все равно. Но по слухам - плохо.
Гутин очень удивится, что благосостояние Пруссии зависит не от него. Из отчетов он знает, что чем выше рост экономики Пруссии, тем выше мировая цена на нефть. Но никак не наоборот.
Гутин вызовет Пустинова и спросит, почему нефть продается так дешево, и кто за это уже сидит. Пустинов скажет, что: во-первых, не было никаких указаний, а во-вторых, все уже давно сидят. Поэтому недостающую разницу собрать нетрудно.
Гутин отпустит Пустинова, так как поймет, что тот здесь действительно ни причем. Все, что было в его силах уже сидит.
Гутин соберет правительство и укажет ему, не смотря ни на что, продолжать повышать в два раза ВВП. Правительство скажет Гутину, что не нанималось удваивать ВВП с такой ценой на нефть. И если честно, вообще не нанималось думать, так как деньги оно получает за другое - преданность президенту.
Гутин поймет, что людей винить нельзя, они исполнили свой долг, были преданы и ни о чем не думали. Он отставит их в покое, и назначит новое правительство более преданное, а потому более дорогое. Оба правительства дождутся цены 9 долларов за баррель и доложат, что ситуацию удалось стабилизировать.
К этому время выяснится, что накопленного золотовалютного резерва, если не платить пенсии, хватит на несколько недель. Окажется, что этого запаса было накопленного больше чем ожидалось - не более трети от положенного. Гутин начнет разбираться. На выяснение, почему осталось так много, будет потрачен весь оставшийся запас.
Произойдет это через восемнадцать месяцев. Гутин на деньги, занятые у "сидящих вместе" олигархов, назначит третье правительство. Все три правительства по очереди поклянутся, что в отставку не подадут и будут с президентом до конца. И напомнят Гутину, что деньги есть у населения. Порядка 40 миллиардов долларов. И этих денег хватит на несколько месяцев. Времени как раз на то, чтобы закончить формирование чрезвычайного правительства. По этому поводу Гутин распорядится немедленно провести реформу.
Когда Гутину доложат об успешно проведенной реформе, он узнает, что население не захотело отдавать ему 40 миллиардов. Хотя было ясно сказано, что Гутин будет брать не для себя, а для того, чтобы покончит с бедностью. Население скажет, что денег на то, чтобы покончить со своей бедностью, у него нет. Что все деньги у богатых, которые все еще разгуливают на свободе. Богатые как всегда окажутся крайними и поэтому уедут в Париж по делу.
Очередное правительство, провожая их, скажет, что теперь деньги на западе и что западу ничего не стоит вернуть прежнюю цену на нефть.
Почему деньги на западе? - спросит Гутин. Силовые ведомства скажут правду, - если цена на нефть 37 долларов за баррель - деньги остаются у продавца, если 9 - у покупателя. Поэтому в борьбе за демократию нужно всегда вставать на сторону последнего.
Гутин поедет к Хредору и спросит, почему нефть сначала была одной, а потом, когда его выбрали президентом, стала другой. Хредор, как умный человек и как друг ему объяснит, что нефть потому и была дорогой, чтобы его наверняка выбрали.
Гутин не поверит своему другу и поедет к Кушу. Куш скажет, что напрасно Гутин приехал в Америку, так как в Пруссии совсем плохо с демократией и им не о чем разговаривать.
К этому времени пройдет двадцать месяцев. Пруссии останется жить еще довольно много - 28 месяцев.
Гутин по приезде в Москву узнает, что нечем платить за нефть. То есть как? - удивится Гутин. Ему осторожно объяснят, что 9 долларов за баррель хоть и стабильная цена, но ниже себестоимости добычи. Поэтому лучше ее не продавать совсем. А как же другие? - спросит Гутин. У других нефть ближе. И правительств в стране меньше.
Гутин сильно задумается, но понимать разницу до конца откажется. Было же все хорошо, - скажет он. - Я же точно помню, что была экономка, которая росла.
Особо умный а, следовательно, не очень преданный человек скажет, что экономика была, да, но обеспечить она могла процентов десять-пятнадцать потребности Пруссии.
Гутин обратится за объяснениями к частному капиталу. Но частный капитал, скажет, что его нет. Тот, который был одной своей частью сидит в тюрьме, второй уехал в Париж по делу, а третьей ушел в многочисленные правительства, где извлекает прибавочную стоимость из государственного бюджета.
Хорошо, - скажет Гутин, - капитала нет, но деньги то от него должны были остаться. Нет, - скажут Гутину. Вы же сами предупредили, что люди устанут глотать пыль искать свои деньги. Люди сделали, как вы просили - перепрятали деньги. Теперь они неизвестно где.
Неизвестно где это где? - спросит Гутин. Ответа он не получит. Потому что Врадков может и имеет понятие где, но говорить в слух постесняется. Но президент настоит. Так все-таки где? Где-где, везде, - скажет смущенный Врадков. Это я о чужих. А о своих тем более нет смысла говорить, смешная сумма - стране и месяц не протянуть.
Разве я это имел в виду, когда говорил про пыль, я имел в виду, что инвестиции и вклады защищены президентом, поэтому не пропадут, потому что пропасть могут только люди, да и то случайно, - грустно скажет Гутин. Врадков только разведет руками. Ну, народ у нас сами знаете. Верит президенту на слово, хоть тресни.
К этому времени рухнут в Пруссии рынки: фондовые, валютные, потребительский. Иностранные инвесторы заберут последние деньги. Курс достигнет уровня одной минимальной оплаты труда за доллар.
Гутин снова поедет за советом к Хредору и Кушу. Хредор и Куш внимательно выслушают Гутина и спросят, - а что у того есть за совет. У меня, - скажет Гутин, - за совет есть нефть, народная любовь и вертикаль власти.
Нефть теперь, когда демократия победила, у нас и самих есть. Сам понимаешь, чем больше демократии, тем больше у нас нефти. А зачем тебе совет?
На всю сумму совета я назначу пятое правительство.
Неплохая идея. А если у тебя рынок сбыта, - спросят они. - И какова покупательная способность твоего населения.
Два барреля в месяц в месяц, минус пошлина - скажет Гутин. - А причем здесь это?
Значит 12 долларов. Нет, денег у нас нет, потому что возвращать их через пепси-колу приблизительно сорок лет. Нам дешевле какую-нибудь угрозу демократии забомбить, - скажет Куш.
Продай чего-нибудь, - попытается спасти друга Хредер.
Чего? - Удивится Гутин. - Нет же ничего, то есть дофига всего, вертикаль власти, народная любовь, но ничего такого, что можно было продать.
Продай землю, - скажет Хредор.
Да ты с ума сошел.
Ну не хочешь продавать, так отдай.
Да ну, ты меня плохо знаешь. Хоть ты мне и друг. Мы оба немецкий знаем. Но тебе вот так отдать, как-то не по-русски.
Да, не мне. Народу раздай. Вдруг он что-нибудь посеет.
А государство, а я, в жопу что ли?
Ну, извини. Это я по инерции смыслил. План Маршалла ни к месту вспомнил.
И тут Гутин догадается:
- Я все думал, кто за всем стоит, - скажет он. - Теперь понял. И зачем нефть была по 37 долларов за баррель, тоже знаю.
И зачем?
Чтобы я думал, что я умный, а другие идиоты. Да?
Да.
Раз я умный, дайте мне за это денег и я поеду уже.
Не дадим. У тебя однопартийный парламент.
Партий будет столько, сколько не жалко денег. Пельцину давали не спрашивая.
Пельцину по пьянке давали. На трезвую голову теперь никто не даст. С деньгами сейчас у нас у самих проблемы - не знаем, куда их девать.
Последние 20 месяцев Пруссия будет доживать тяжело. Из тюрем денег выбить много не удастся. Они уйдут на текущие расходы по содержанию олигархов. Население будет умирать от голода и холода, но доллары, отложенные на черный день, инвестировать в прусскую промышленность не рискнет. Нафиг надо, - подумает оно. - Во-первых, возможно, и нет никакой прусской промышленности, а во-вторых, все равно потом скажут, что нечестно и в тюрьму посадят. Так лучше с долларами сесть, чем без них.
Землю покупать люди тоже не захотят. За деньги не будем, скажут иностранцы, за еду, за дребедень всякую туда-сюда можно.
За еду не надо, - откажется Гутин, - мои, что попало не едят, а население перебьется.
Кончится это через 48 месяцев очень плохо - Гутин останется на следующий срок, так как бросить прусский народ в трудное время не решится.
Повторюсь, Гутин в сущности неплохой человек.
Поэтому статьи Конституции о передачи земли частным лицам в вечное пользование и защите частной собственности и инвестиций от государства будут приняты им или кем-то другим только в 2009 г.
Описываемые люди и события являются плодом фантазии, следовательно, могут случиться.