Кретинизм, а не вопросы. Кто будет задумываться о такой чуши? Каждый будний день пашешь на работе, как раб, а выходной просто не замечаешь, ибо пашешь дома. Единицы из тысяч могут позволить себе оторвать разум от жизни. Жизни пустоты между атомами. А остальные несвободны, скованны рутиной, тяжестью. Все они желают свободы, независимости. Но эти единицы знают, что дай людю свободу и он убьёт себя.

Оружие совершенно. Оно уже способно уничтожить всё, хватило бы денег на сборку. И денег хватает, пусть и на маленькое оружие. И тогда вспоминается, кто и как наступил на ногу. И тут вмешивается эта несвобода. Портит эту возможность восстановить справедливость. Заставляет смирить жестокость. Ведь что в ней плохого? Кто осуждает хищников, убивающих добычу? Для людей жажда справедливости такая же, как и жажда еды. Нельзя прощать зло, ибо иначе оно умножится. Зло нужно уничтожить. Поэтому люди лишь животные, существующие за счёт своих инстинктов. За что искусство винят в жестокости? Чем виноват фильм, или игра, или книга, если в ней убивают? Ведь убивают не они, а создатели, зрители, игроки, читатели. А произведение лишь даёт возможность помечтать.

Но не каждый склонен уничтожать других. Есть и более страшные люди. Они стремятся убивать только себя. Заливаются морем удовольствия, подстраивают мечты и желания под истинную цель - разрушить себя через развлечение. Проще исказить счастье, принять за него жалкий весёлый алкогольный угар. И останется спрятать осознание своей смерти после перехода черты, которую уже перешёл, тогда людь будет готов стать тем, кем хотел - пустотой между атомами. И веселье пойдёт по всему существованию ураганом, сметающим остатки реальности. Удовольствия задушат детские высокие мечты, любовь. Каждый дружбан будет давать конвульсию счастья.

Дай людю свободу, и он убьёт себя, не заметив этого. Но разве это дело? Суицид надо пресекать. И его пресекают другие суицидники, стоящие над. Они издают законы, которым подчиняют всех, кроме себя. Они отбирают всю свободу себе, оставляя дыру вместо разрушения жизни, не давая заплатки. Такое никто не потерпит. Никто не смеет уничтожать их, кроме них самих! И начинается война за право лучше задушить счастье.

Но, как ни странно, где-то внутри в людях сидит ребёнок, не желающий умирать внутри. Он заставляет полюбить.

Это самое удивительное в мире. Его опора. Любовь. Не та любовь, что возникает на трупе убитого счастья, а светлая. Благодаря любви каждый кому-то человек, и каждый всем людь. Она не даёт спокойно заняться самоуничтожением, она тянет к другому, тянет к свету, к счастью. От неё идёт понимание истинной опоры мира - самоограничение ради любимого. Это не даёт рассыпаться людям в прах, а миру в пыль. Ты любишь, и ты стремишься быть с любимым. Невозможно быть свободным и счастливым одновременно. Нет клонов, а одинаковые люди неспособны терпеть друг друга. И ради любви, счастья, ради доставления радости любимому, нужно выкинуть то, за что дерутся смертники - свободу. Нельзя весело, забыв обо всем, гулять с дружбанами, зная, что твой человек за тебя переживает, ждёт. Неизменно приходит мысль: а там ли я, где должен быть?

И ты, без радости удовлетворения животных инстинктов, обнимаешь любимого. И возникает истинное чувство счастья. Оно разбивает в ничто оковы существования, принося жизнь. Почему так? Потому что есть настоящая цель, мечта - мир ради любимого. И ты создаёшь его, улучшаешь посильно, и видишь в глазах человека блеск. Это радость. Но не животная. Это радость быть не умирающим в одиночестве людей, а быть защищённым в родных руках ребёнком, на которого кому-то не плевать. Ты добиваешься осуществления высшей мечты - создания настоящего счастья у единственного любимого, единственного человека среди людей.

Но в один момент любимый не рядом. И массовые убийства внутренних детей становятся ясны. Страдания превосходят боль яркого самоуничтожения удовольствиями. Понимание неспособности здесь и сейчас быть с любимым терпеть тяжело до безумия. И нередко безумие приходит вместе с болью. Ведь мир создан из пустоты. Ему плевать на тебя. И ему неважно, отчего ты стремишься быть рядом с кем-то, ради восстановления справедливости или ради доставления счастья. И многие считают, что та высшая мечта, цель, счастье, сама любовь не стоят отказа от свободы, удовольствий и саморазрушения. За это ненужно винить. Но сочувствия такое недостойно. Любовь одна. И только любовь способна отодвинуть конец мира и приблизить Бога. Её нельзя упускать. Только ради неё можно отказываться от всего и всех. Ради света. Счастье стоит страдания.