Причудлива игра ассоциаций,
Когда в главу угла поставлен ритм, – 
Готовы формы тысяч публикаций
(О содержанье сдержанно смолчим).
«Ад аллигаторских аллитераций!» – 
Добавил стих, написанный другим.
Сквозь шум и гвалт пишу я эти строки… 
Готов сюжет смешной! Долой прологи!

Талибчики резвятся под окном,
Соседский пудель требует вниманья, –
Маляр Врублёв увидел в сне дневном,
Как рушится основа мирозданья:
Трёхглавый Цербер, вздутый животом,
Прорвался в мир живых из адских граней;
И мелких бесов сонм наполнил зал,
Закрученный в пылающий фрактал. 

Когда почти ушла душа Врублёва,
Вмешался горный ангел Баходир – 
Бросок он камнем сделал (трёхочковый)
В окно. Сбежал с друзьями бомбардир,
Врублёву ж всё равно – ему всё ново;
Со сна был к чёрту послан бригадир.
Оставив недокрашенной квартиру,
Маляр решил пойти бродить по миру.

Не так уж и комичен сей сюжет;  
Бравурный ритм в плену глухих сомнений:
«Есть Троица – есть Демон». Горицвет
Нашёл маляр Врублёв в степи весенней… 
Не надо степь! Ушёл в леса и дал обет… 
Обед! В буфете он обыкновенном!
Есть пиво, водка, рыба, раки, сок; 
Из магнитолы ноет русский рок. 

Прилавок, видно, повидал немало,
И в целом обстановка – низший класс.
Венера Виллендорфская взвизжала, – 
От сдачи отказался ловелас.
«Всего-то кружка, с сотки ведь, бывало,
Копейки сыпят на карманотряс…» 
Врублёв, однако, не увидел цену, – 
Рублей двенадцать стоит пиво с пеной.  

Беда! Мобильник не находит сеть;
Пить пиво в одиночестве – проблема;
Лиха беда начало! – присмотреть 
Решил Врублёв того, кто в пьяной теме.
Курьёз! Нет никого. И лишь как смерть
Худой гадёныш заедает хлебом
Бесхитростный обед.  
                   Маляр со скрепом
Признал в птенце себя, – видать, под небом
Створились чудеса. И время вспять;
И память бьёт; и мысли не объять;
И горьких слёз потока не унять.
Он смог сказать: «Павлуша, дорогой!
Дарован шанс злодейкою – Судьбой… 
Молю тебя, сынок, урок усвой:
Не следуй за толпой; своим талантом
Не жертвуй ради прочих, но атлантом
Расправь ты плечи; будь притом педантом.
Пусть вдохновенье выбирает путь,
А мненье прочих можно завернуть…»
И в этот самый миг Врублёва пнуть
Решает бригадир – несносный малый;
И Павлик ото сна избавлен. Суть
Ясна: уснул работник захудалый,
Во сне дневном ему приснилась муть;
И надо красить – там не до деталей. 

*** 

А в новом зале Третьяковки
Не умолкает похвальба, – 
Герой эпохи из хрущёвки,
Во всю мощу́ хардбасс врубя,
Подверг безжалостной трактовке
Рублёвский архетип жлоба.
– «Metaболь» – impossible, Павлуша!
– Je suis tellement, дорогуша!