“Да еще стоит ли нам много думать о Балтийском море вообще? Не пора ли нам теперь обратно: из варяг в греки? Я убежден глубоко, что все то, что вредно для величия и силы города Петербурга, — полезно для России. Петербург не Париж, не Рим, и Россия не с городом связана, а с живой душой, с Государем! Столиц мы много меняли, и всякий раз с временной пользой; переменим и еще! А пока вообще нужно поменьше движения в обществе. Отдохнем и соберемся с мыслями и силами перед недалеким и страшным разрешением великого во всех отношениях Восточного вопроса!
Когда я говорю "страшный вопрос”, “страшное дело”, “страшное разрешение”, то я думаю при этом, конечно, не о войнах. Войны, как счастливые, так и неудачные, могут еще иметь на нас в высшей степени благотворное “развивающее” и культурно-обособляющее влияние".
— Константин Леонтьев, мыслитель религиозно-консервативного направления, “Наши окраины”, 1882 год.
ПЕРЕВОД
“Эй, лапоть! Куда тебе думать о Балтике?! Ишь ты, по петербурху он прогулялся — европейцем себя почувствовал. Какой тебе Лондон-Париж?! Твоя судьба: навоз месить и славить Государя. Глянь-ка! Эрессун захотел! Чтоб сразу в Атлантику выйти и стать ЧЕЛОВЕКОМ? А ну, быстро за восточный вопрос взялся! Давись кебабами до кровавого поноса, рви все жилы за проливы, чтоб попасть в средиземную лужу — на комиссию к ЛЮДЯМ. Потом отдохнёшь — если не сдохнешь.
А войны не бойся! Это не страшно. Ты, лапоть, от войны только лучше становишься! Культурнее…”
— Константин Леонтьев, педерастическая сволочь на службе англичанки, “Наши окраины”, 1882 год.
“Английский капитал имеет очень старые разработанные программы по отношению к России. Я уже не буду говорить об английской политике, начиная с XVI столетия, когда английский капитал добивался монополии внешней торговли в России… для себя. Если взять одно XIX столетие, то в чем состояла программа либеральной политики по отношению к России? Эта программа проста: Россия — поставщик сырья, Англия же — мастерская мира. Эта программа в первой своей части является программой английской буржуазии по отношению Советского Союза. Тут расчет простой. Англия находится теперь в очень тяжелом международном положении. Она имеет в лице Америки более опасного конкурента, чем в свое время была Германия. Если теперь американский и английский капитал вложил деньги в германскую промышленность, то он реставрирует экономическую силу Германии, которая сможет вывозить свои изделия и еще более ухудшить положение английского капитализма. Поэтому Англии нужны крестьянские страны, громадный вывоз из которых освободил бы ее от зависимости от американского рынка, доставляющего ей хлопок, хлеб и пр. и которые, с другой стороны, явятся рынками сбыта для английской промышленности”.
— Карл Радек, революционер, советский политический деятель, “Эра демократического пацифизма”, 1925 год.
ПРИМЕЧАНИЕ
И что я вам могу на это заметить. Этот поц — не-наш Кароль Собельсон, известный как Радек, — метил в англичанку, а попал в себя! Ведь все приличные люди давно знают, что “Снежок” работал на американские ложи, а “Наполеон” — на остров. Так! Кому не надо — тот не понимает; тот, кто понимает, — тому, впрочем, тоже не надо. Но если можно чуть-чуть, то и Радека стоит вспомнить!.. Какие давности, какие сроки, боже мой…
Ой, как Карл-Кароль не хотел умирать! Его ведь расстреляли весной. Вы когда нибудь имели удовольствие наблюдать Верхнеуральскую весну? Ах, какой был май 1939 года! Как цвёл боярышник! И всего совсем чуть-чуть оставалось до войны. Совсем немного не дожил до финала “реставрации” не-наш Радек. И как он мог остаться жив? — скажите мне, а лучше промолчите, и будете добры к себе.
И какая тут может быть мораль? То, что началось при королеве Елизавете I, навряд ли закончится при королеве Елизавете II. Вот только крестьянских стран в Европе осталось совсем одна лишь — и какой же должен быть “громадный вывоз” оттуда. Боже мой…