- Когда вы уже расплатитесь за комнату? - вежливая улыбка мгновенно исчезла.
- Сегодня я съезжаю, пришлите своего сына вечером, я отдам ему деньги за комнату.
- Хорошо - снова приветливое лицо - приятного дня.
Летиция отвернулась и отправилась на первый этаж, оставив квартиранта в одиночестве.
Ее сыну было около десяти лет, замкнутый и мизантропичный мальчуган, тем не менее с весьма добрым и отзывчивым сердцем. Конечно, это было явно для тех кто сумеет пробиться сквозь его "щит", которым мальчишка огораживался от мира. Пауль был одним из них, одним из немногих.
Весь день он проходил по улицам в раздумьях.
Связался с начальством, обсудил детали проекта.
Нет, одного тела не хватит. Вернувшись, домой Пауль присел на кровать, одним несильным ударом пробил доски пола, доставая из нычки серебристый кейс.
В нем лежал пистолет, раритетный для него, но ноу-хау для мира.
Он мотнул головой, глушителя не было. Давно уже потерял на полях сражений.
Он грустно вздохнул. Снова связался с центром, темнело.
Нет, придется выполнить проект, придется, как ни мерзко на душе.
Муж Летиции погиб десять лет назад, родив своего ребенка чуть ли не на полях сражения, женщина написала письмо мужу. Он не ответил, и не вернулся. Через неделю его нашли с простреленной головой.
Забрав сына, она уехала с Корсики сюда, в Париж. Никаких войн и сражений, скромная леди, сдающая комнаты по низким ценам.
Он надел серебристый браслет.
На вид обычные часы, разве что со своим секретом.
Никакого военного образования мальчик получить не мог, почему начальству не хочется оставлять ребенка в живых?
Во внутренний карман пиджака легла записная книжка. Список, очень подробное описание по каждому "пункту".
В дверь постучали.
- Не заперто, входите.
Дверь открылась, появилась голова мальчика, а после он осторожно вошел в комнату.
- Дядя Пауль... - осторожно, будто что-то почувствовав, спросил мальчик.
Пистолет спрятан за спину, прежде чем ребенок успел заметить.
- Ты за деньгами? Они на тумбочке, у кровати.
Паренек подошел к тумбе. Не обнаружив денег обернулся.
Пауль схватил его за шею и бросил на кровать.
Закрыл голову подушкой, конечно он сопротивлялся, но сил было намного меньше, чем у рослого мужчины.
Ствол уткнулся в подушку.
Тихий выстрел, только перья разлетаются по комнате.
Судорога, и все...
Пауль сполз на пол, закрывая голову руками. Он будто потерял ощущение мира...
Когда он очнулся, уже стемнело. Сияли звезды, у ног лежал труп.
Летиция постучала в дверь. Может, именно стук и заставил его очнутся.
Он связался с начальством:
- Я все сделал, проверьте... Все отлично? Хорошо, я ухожу.
Он вынул записную книжку и перьевую ручку, и зачеркнул "цель номер один".
Пауль забрал пистолет, щелкнул кнопку на часах и через секунду растворился в воздухе.
Это ведь сложно, стрелять в ребенка. Кто-то весьма добрый и глупый сказал: все жизни мира, не стоят слезинки одного ребенка.
Они конечно же не плакали, все было быстро и аккуратно, никакой боли.
Он бывал в разных местах, от Египта до Африки. Список целей был весьма обширный.
- Если бы только я мог все поменять, если бы только... - порой мысли мешали спать.
Его лицо стало серым, болезненным на вид. Вечная душевная боль и муки, преследовали его. Лица не уходили, они становились менее значимы, со временем. Их заменяли свежие детские лица. Но они никогда не уходили.
В мистику веры не было, и все-же голоса звучали в голове Пауля, по ночам он слышал их голоса, осторожные шаги, видел тени струящиеся по стенам.
Он лежал на крыше мельницы. Цель шла держа мать за руку. Они о чем-то разговаривая направлялись к рынку, в руках пустая плетенная корзина. В руке мальчика книга в синем переплете.
Палец лег на курок, выстрел.
Приклад больно ударил в плечо, оставляя характерный синяк.
Цель находилась в двух километрах, пуля летела три секунды. Мысли же намного быстрее.
Действительно, зачем в такой раннем возрасте?
Начальство объясняло, что пока они еще не могут сотворить зла, пока это просто дети. Взрослые не обращают на них внимания, их идеи если и появляются к этому моменту в уме, не реализоваться, ни увлечь других не способны.
Его мать обычная крестьянка, а сам... жаль конечно отбирать детство, первый поцелуй, первая любовь, радость, взросление, друзья, первые нарушения родительских запретов.
- Успокойся, это не люди, просто куски мяса. Воспринимай их так и совесть уйдет. Куски мяса? А спасаю я то-же куски мяса? Только чуть старше? Заткнись уже, совсем спятил, сам с собой споришь. - с шумом стрелок выдохнул, будто собираясь с мыслями.
Пауль поднялся с крыши, разобрал винтовку, сложил ее в сумку, и спускался на землю.
В кармане были билеты на поезд до Москвы, следующая цель будет там, на празднике. Привезут школьников на экскурсию в музее, а ему нужно лишь успеть в другую страну за две недели. Все остальное было продумано заранее.
Толстый мальчуган стоял во дворе фермы в Техасе.
Он мечтал стать ковбоем, сегодня он все утро разговаривал с каким-то мужчиной, который много рассказал нового про дикий запад, он будто сам был родом оттуда... Будто сам клеймил стадо, грабил банки, отстреливался от краснокожих.
В кармане лежало несколько конфет подаренных от незнакомца.
Пауль поделился сладостями, отдал целую горсть, яд медленный, успеет съесть все. А ночью просто инфаркт...
Последний из списка был зачеркнут.
Через миг Пауль стоял перед своим начальством.
- У меня будет еще работа?
- Нет, ты все сделал отлично.
- Спасибо сэр, я могу прочесть отчеты?
- Конечно, я попрошу подготовить для тебя копии.
Ночью он не спал, читал списки спасенных своими действиями, перечитывал хронику событий, в которых не было ни мировых войн, ни тиранов, ни особо выделившихся лидеров. Все решалось миром и согласием. Это было так просто, сделать идеальный мир. Просто убрать ненужные фигуры домино, что грозили обрушить всю пирамиду. Многие миллионы были спасены. Но груз на душе, все еще тянул в пропасть.
Взгляд в зеркало, холодный безжизненный взгляд.
- Глаза это зеркало души? Так? Чтож, душу ты оставил там... в далеком прошлом. Теперь что? Будешь жить в этом прекрасном мире? Нет, он еще не прекрасен... остался еще один злодей, только один, во всем в этом прекрасном мире - с горечью сказал Пауль, приставляя дуло пистолета к виску - всего один.