Леа Кансари : другие произведения.

Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я вернусь ( Modotte kimasu) Аннотация Главный герой драматического повествования "МодОтте кимАсу" (" Я вернусь"), опытный советский разведчик, прошедший через тяжелые жизненные испытания, воспитанник старой советской системы КГБ, коммунист, подполковник Герман Железнов. Любящий сын, муж, патриот любимой Родины, никогда не забывающий о том, что человек несет в себе истинную моральную ответственность перед собой и всеми, Герман выполнял доверенные ему разведывательные операции, любил и был любим той, которая была его ангелом хранителем, работавшей с ним в связке, разведчицей Викторией Сугуровой. Задания успешно выполнялись, несмотря на трагические условия, риски, и везде с ним рядом была его надежда и защита любимая Виктория Сугурова. Однажды выясняется, что с некоторых пор среди советских разведчиков, работавших в Европе, появился неизвестный, сильный, сообразительный предатель, крот, с кодовым, значимым прозвищем "ЛЕГАТ". У древних римлян ЛЕГАТ- посол, отправлявшийся в чужие земли с политическими поручениями.
  НЕЗНАКОМКА ВИКТОРИЯ
  
  
  Про Викторию мы не знали ничего. Ни кто она, ни о том, как она попала к нам в посольство, да и сама она не особо распространялась о себе. И я считал неприличным расспрашивать ее о том, о чем она предпочитала помалкивать. Она была везде и ее как бы нигде и не было. Странное состояние положения, в котором находилась молодая красивая и умная сотрудница дипломатического корпуса, референт - переводчик, незамужняя, очень симпатичная и обаятельная молодая женщина с двумя высшими образованиями, гуманитарным ИН.ЯЗом и техническим. Вопреки распространенному мнению, что якобы незамужних никогда не посылали в загранкомандировки в дипломатической системе, она была незамужем и в Бонне работала недавно, но достаточно уверенно, и весьма профессионально! У меня вызывало огромное уважение то, что Виктория помимо знания немецкого языка, два года назад, занималась на курсах обучения английскому языку и благополучно их закончила. По моим данным Вита имела диплом ТИРЭТ-ТИАСУР, Томского института автоматизированных систем управления, и поэтому очень легко разбиралась во всех зашифрованных тонкостях сложных схем, которые попадали к нам из разведданных. И если я изучал основы электроники в разведшколе всего два года, то Виктория знала это все, пройдя полный пятилетний курс обучения в ТИАСУРе. Она всегда была сверхэталоном элегантности, и как же мне было приятно видеть ее из окна моего кабинета, когда однажды она въехала во двор посольства за рулем Мерседеса, выходя из него и красиво придерживая широкополую шляпу рукой в узкой черной лайковой перчатке и неспешно, небрежно закрывая за собой дверцу машины. Все в ней было умопомрачительно и отточено до сверхсовершенства, великолепная Виктория завораживала собой всех, кто имел счастье видеть ее или находиться рядом с ней. И еще, меня очень удивило, то, что она была за рулем. Никогда до этого, Виктория не ездила по Бонну одна. И надо особо отметить, что в своей жизни я восхищался только четырьмя элегантными женщинами, мамой, ее подругой тетей Лидой Адаловой, своей бывшей женой Маргаритой и ею, Викторией.
  
  И, как часто стоя у окна своего кабинета, глядя в привычное серое небо, в ожидании очередного донесения от шифровальщика майора Кравчука, я переводил свой взор во двор и видел ее, выходящей из здания и стоявшей в ожидании сопровождающего ее сотрудника, так как предыдущий дуайен распорядился ни в коем случае не выпускать ее в город одну, и только в сопровождении, и в ту минуту я любовался ею, поймав однажды себя на
  
  мысли, что никогда не устану ею восхищаться. И однажды Кравчук, со злобной завистью произнес, глядя на нее,
  
   - ССУКА СВОБОДНОГО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ!
  
  Его понять было можно, ни он, ни его жена не имели такого преимущества свободного передвижения по Бонну, так как шифровальщик всегда был и мог быть объектом провокаций западных спецлужб или похищения еще каких либо иных, к примеру китайских и других восточно-азиатских разведок!
  
  Я знал, что Виктория Сугурова агентесса, но никогда никого в Руководстве не расспрашивал о ней, мне было достаточно того, что мне поведал о ней мой бывший куратор Максим Аникеев. Информация была скудной, сухой и неинтересной, - Не замужем, двухгодичные курсы английского языка и высшее техническое образование, будет работать в паре со мной ближайшие год-два, прекрасно владеет двумя языками немецким и с едва-едва заметным акцентом английским, замечательно переводит с него,- и этого для меня было достаточно! Она, конечно же, была идеальной! И, казалось, что вся мужская половина посольства была в нее влюблена, но, меня постоянно не покидала одна и та же грустная и тяжелая мысль, когда я видел эту женщину, что она столь же недосягаема для меня, как недосягаема для любого другого влюбленного в нее. И это продолжалось на протяжении двух прекрасных, щемящих, тоскливых в любовной недосказанности и недосягаемости лет. И однажды, когда нас с ней отправили по заданию Центра, в засекреченную двухнедельную командировку в Милан, прекрасная трогательная высокомерная Виктория неожиданно снизошла до меня, и в Германию мы с ней вернулись уже глубоко законспирированными влюбленными милыми голубкАми, душевно и любовно приклеенными к друг другу, как точка к запятой или как буквы алфавита, опять же к друг другу! А через некоторое время, после Милана, нас снова послали с ней вдвоем, в аналогичную командировку в Великобританию, растянувшуюся на долгий год, с той только разницей, что Виктория прибыла к месту назначения раньше меня, и естественно под другим именем, я же приехал в Лондон уже с совершенно другого места работы и тоже под другим именем.
  
  А в тот первый вечер в Милане, во время ужина в ресторане, в окружении множества любопытных глаз, мы танцевали с ней танго, под красивейшую песню очень популярного тогда на Западе японского певца и киноактера, непревзойденного Юзиро Исихары!
  Опьяненный, ослепленный любовью к ней, не сводя с нее глаз, не верящий до конца в реальность происходящего, я повторял вслед за Юзиро,
  
  великолепные и прекрасные слова припева, которые казалось были сочинены для нее, для моей единственной и неповторимой, самой желанной на свете прекрасной и любимой, -
  
   - DARLING, MY DARLING,
   - MY SWEET, I LOVE YOU!
  
  И как же была очаровательна Виктория в эти минуты, в своей изысканной легкой неповторимой сказочной европейской элегантности, когда обнимая ее в танце, я чувствовал ее талию сквозь дорогую черную ткань костюма, и сумасшедше вдыхал аромат ее тонких французских духов, пикантных, непревзойденных и сексуальных "МАДМУАЗЕЛЬ КОКО ШАНЕЛЬ", и любовался ее чистым, ненапудренным - белокожеблестящим, почти фарфоровым гладким лицом, такие лица были у известных японских киноактрис, Тиёко Мацубара и Хибари Мицора, и их извечной соперницы Рюрико Асаока, которых мы с Викторией имели счастье видеть в Боннских кинотеатрах, где на фестивале японского кино, демонстрировались фильмы про якудзу, и я смотрел на восхитительные нежные девичьи губы Виктории, слегка - слегка тронутые модной, алого цвета, пахнущей клубникой помадой "Жотэм", и медленно погибал, умирал не воскрешаясь, навсегда плененный Викторией и сраженный ею тоже навсегда! Она не была похожа ни на одну из окружавших нас женщин, и отличалась от них неповторимым и непревзойденным шармом! И нет, и уже никогда не будет в моей жизни других, лучше этих самых прекрасных, любимых, ошеломляющих больших бездонных глаз с поволокой, цвета малахита, сразивших меня однажды и навсегда! И как же безумно любил я эти незабываемые, самые любимые, родные и чудесные глаза на свете! Безоглядно и бездумно ринулся я в их дьявольски завораживающую, сумасшедшую, упоительную и страстную губительную прелесть, исходившую от единственной на свете и ненаглядной моей любимой девочки!
  
  Мы поселились с ней в шикарном отеле Милана, в 10 минутах ходьбы от Ла Скала. По легенде мы были супружеской парой, и проводили все время вместе в ожидании одного мерзавца, перебежчика, которого не знали и никогда до этого не видели! Нам было известно только одно, что у него было весьма плебейские имя, и фамилия -Иван Гирько- и он должен был презентовать в Милане свою книгу о работе и службе в КГБ и о жизни в СССР.
  
  Наши незабываемые с Викторией прогулки по Милану, интересные экскурсии по музеям и посещения театра Ла Скала, где мы слушали и видели великолепные оперные постановки мировых шедевров, оставили и в моем сердце, и в моей памяти самые счастливые и неизгладимые впечатления. Это были дни наслаждения мировой культурой, будь это посещения Миланского музея изобразительных искусств, галереи Брера, или знаменитого "Ла Скала"! Я и до этого, еще в школьные детские годы любил слушать замечательные прекрасные арии из итальянских опер, с домашних виниловых пластинок и те, которые транслировались по радио, но именно с этой поездки я навсегда полюбил и по-новому услышал и осознал итальянскую оперу, и итальянскую живопись! Наверное, это произошло от того, что рядом со мной была умная, изысканная, образованная, с потрясающим вкусом, красивая, элегантная и любимая Виктория, с которой было чрезвычайно интересно и навсегда надежно. С ней мне открылись неведомые доселе и от того еще более заманчивые истины, знания и перспективы, о которых ранее я не слышал, и даже не догадывался о их существовании! Я никогда не встречался с глупыми и ограниченными девушками и женщинами, для меня в первую очередь очень большую роль всегда играл интеллект и образование моей избранницы, помимо внешних данных конечно!
  
  Со мной в школе училась замечательная девочка, нежная Камилла Габдуллина. Дочь художника из Москвы, кладезь ума и обаяния и вообще очень хороший человек. Она была удивительно скромна и не по летам образованная, воспитанная и начитанная, к тому же обладала весьма приятной евроазиатской внешностью и почти сразу же, как только появилась, привлекла внимание мужской половины школы, впрочем, и женской тоже, открыто симпатизировавшей ей с момента ее появления, и это было правдой! Она происходила из состоятельной семьи и очень хорошо одевалась, имея такую возможность, ведь папа художник часто бывал заграницей и естественно привозил ей красивую импортную одежду. Но она никогда этим не кичилась, на это я сразу же обратил внимание, и мне нравилось, то, что она очень хорошо училась в школе. Камилла пришла к нам в восьмом классе и как все москвички отличалась от нас провинциалов во всем. Во-первых, она имела первый разряд по шахматам, во-вторых, была сильной бегуньей и замечательно каталась на коньках. И, в-третьих, она хорошо и красиво рисовала. И именно благодаря Камилле, я тоже полюбил каток, который до встречи с ней посещал изредка, от случая к случаю. С ней же я приобщился к регулярному катанию на коньках и не упускал возможности промчатся по ледяному катку зимой и с наслаждением, наперегонки с ветром прокатится на роликах летом. Камилла понравилась мне с первого дня, понравилась она и Сережке Фесенко, что вообще то не было удивительным! Таким образом, мы с Сережкой оказались соперниками поневоле, нисколько не задумываясь о том, а нужны ли мы были Камилле Габдуллиной? Ведь она приехала из Москвы всего лишь на один год, и было сомнительно, что в следующем году она о нас с Фесенко будет помнить, тем более учась и живя в столице! И все же, нам было удивительно интересно с ней, мы слушали ее рассказы о художниках, о композиторах, я, например, никогда не знал о том, что у Моцарта была найдена симфония, которая вообще считалась долгое время неизвестной! Мы ходили в кино втроем, иногда к нам присоединялись Сашенька и Таня, которые тоже слушали Камиллу Габдуллину с искренним вниманием и с интересом!
  
  Наши нынешние прогулки с Викторией напоминали мне о моих веселых и занимательных встречах с Камиллой. Напоминали они и о дорогой Наташе! Однажды, мы, увлекшись катанием, забыли о том, что дома нас ждала Наташа с Противозой.
  
  В раздевалке Сережка замешкался, а мы с Камиллой стояли в его ожидании возле автобусной остановки. Мы всегда возвращались с катка пешком, это было весело и интересно. Сережка же долго не подходил, мороз пробирал нас до костей, и народ на остановке тоже основательно продрог, это было видно по пританцовывавшему мужичку. А с катка доносился изумительный голос Магомаева, он спокойно, непринужденно пел про Чертово колесо, и замерзший мужичок сказал ни к кому не обращаясь -
  
   - ЭХ, СЕЙЧАС БЫ РУСЛАНОВУ -
   - ПОСЛУШАТЬ, ПРО ВАЛЕНКИ!!-
  
  Внезапно появился Сережка, а с ним заиграла на весь каток громогласная игривая, веселая, гармонь, и раздался зачаровывающий народный голос Лидии Руслановой,-
   - ВА-А-А-ЛЕНКИ, ДА ВАЛЕНКИ-И-И-
   - ОЙ, ДА НЕПОДШИТЫ, СТАРЕНЬКИ!-
  Мы громко захохотали, смешно было видеть появившегося Сережку под звуки гармони, люди на остановке тоже повеселели и слушали замечательный голос Лидии Андреевны Руслановой улыбаясь и посмеиваясь. Но все это было в далеком и безвозвратном детстве, а сейчас рядом с Викторией я наслаждался Миланом, восторгался его музеями и изумительными архитектурными комплексами, которые остались в моей памяти до сих пор. Также, я никогда не забуду, как понравилась нам обоим бесподобная оперная постановка '' Травиата'', после которой мы возвращались в номер грустные \и просветленные , и долго, еще очень долго впечатления и воспоминания об этой постановке про незавидную трагическую судьбу куртизанки Виолетты Валери, роль которой исполнила блистательная румынка Анджела Георгиу, и ее великолепное оперное сопрано заставляло трепетать и заново переживать до мурашек на коже, меня и мое сентиментальное и романтичное влюбленное сердце! По моему глубочайшему непоколебимому мнению, только живя в СССР можно было получить те потрясающие, обширные, грандиозные знания по многим -многим аспектам, отличавшим грамотного образованного советского выпускника школы и ВУЗа, от позорного неуча двадцать первого века, с минимально маленьким мозгом, как у Буратино, о котором писатель когда-то весьма проникновенно написал,
  - В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ БУРАТИНО, МЫСЛИ У НЕГО БЫЛИ КОРОТЕНЬКИМИ, КОРОТЕНЬКИМИ)))))!!
  
  Однажды, мы с Викторией попали под сильный миланский ливень, внезапно и непредсказуемо налетевший на нас вместе с порывами холодного штормового ветра, во время нашей замечательной и интересной прогулки по этому прекрасному, великому и загадочному городу. Вдали перед нами уже показался наш отель, поэтому увидев темные мрачные тучи, мы легкомысленно решили, что успеем добежать до него, прежде чем дождь застанет нас на улице. На всякий случай я раскрыл зонт над Витой, так как первые ленивые капли уже брызнули в воздухе над ней и на нее, как вдруг взбесившийся ливневый ветер неожиданными бешенными мощными порывами вырвал из моих рук легкий японский зонт, и Виктория, испугавшись, громко закричала от того, что попала под сильные и холодные безжалостные волны дождя! Она разулась на бегу, и взяла в руки свои босоножки, и в то же время мокрое платье мгновенно облепило и обтянуло ее красивую фигуру и проходившие мимо, итальянские мужчины с нескрываемым интересом засмотрелись на Викторию и на ее женственные скульптурные очертания! И пока я поднимал зонт с брусчатки, мой взгляд мгновенно выхватил красивые лодыжки и икры ног Виктории с застывшими дождевыми каплями, похожими на ртутные шарики. В тот момент это было очень эротично, и подняв глаза кверху, я снова увидел устремленные на нее восхищенные итальянские мужские взгляды, и не ожидая подобного от самого себя, сильно приревновал ее к этим любопытным взглядам!
  Добежать- то, в отель мы добежали, но зашли в него мокрые и облезлые и скорее всего напоминали щенков после того, как их окунули в воду! Портье на ресепшн посмотрел на нас с уже знакомым интересом и вежливо протянул мне запечатанный конверт с давно ожидаемой мной запиской, с зашифрованным текстом, оставленную мне ювелиром с улицы Джузеппе Верди, с которым я должен был встретиться через несколько дней. Конверт я распечатал и оставил в плетеной урне, а записку вложил в нагрудный карман.
  Мы зашли в номер, и я мгновенно забыл про записку, скинул мокрый пиджак и повесил его на спинку стула, быстро, в течение десяти минут набрал в ванну теплую, почти горячую воду, чтобы согреть Викторию, и потом с нежностью и любовью осторожно мыл поролоновой губкой ее красивую прямую спину, божественные бархатные плечи, шею и грудь. Я намыливал ее волосы и аккуратно смывал с них шампунь, стараясь, чтобы его пена не попала ей в глаза, и как же я любил тогда свою Викторию, неповторимое мое Божество, мою нежную девочку, ласковую, тихую, преданную только мне, как казалось мне тогда! К черту Маргариту, которая испарилась в одно мгновение вместе с милыми и когда-то дорогими воспоминаниями о ней!
  
  И тогда Виктория, впервые за все время разоткровенничалась со мной, набирая в ладошку мыльную пену из ванны-
   - МАМА,КОГДА КУПАЛА МЕНЯ В ДЕТСТВЕ-
   - ВСЕГДА ОСТОРОЖНО СМЫВАЛА ПЕНУ-
   - С МОИХ ВОЛОС!-
   - УДИВИТЕЛЬНО, НО МОЯ МАМА,ТОЖЕ-
   - ТОЛЬКО МЫ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ-
   - ШАМПУНЬ! МАМА МЫЛА МНЕ ГОЛОВУ -
   - ТУАЛЕТНЫМ МЫЛОМ!
   - И МНЕ МАМА МЫЛА ГОЛОВУ КЛУБНИЧНЫМ...
   - МЫЛОМ!((
   - ВОДА У НАС БЫЛА ОЧЕНЬ МЯГКОЙ!
   - ДА, У НАС ТОЖЕ!
   - А ТЕБЕ ЗАТЫКАЛИ УШКИ ВАТКОЙ, ЧТОБЫ -
   - ВОДА НЕ ПОПАЛА?
   - ДА, МАМА ЗАКРУЧИВАЛА ТУРУНДУ!
   - НЕТ, НЕ ТУРУНДА, А ВАТКА, СМОЧЕННАЯ В РАСТИ-
   - ТЕЛЬНОМ МАСЛЕ!
  
  
  Как во сне я увидел, вспомнил, купание Нинки, мама макала ватку в растительное масло, отжимала и поочередно вкладывала ее в Нинкины ушки. Потом она брала малышку на руки и осторожно опускала ее спинкой на свою руку в воде, поддерживая ее другой рукой! По всему было видно, что Нинке процесс купания очень нравился, Наташа стояла рядом, с кувшинчиком в руке, наполненным специальной водой для полоскания, а я держал наготове большое махровое банное полотенце, и пока мама поддерживала левой рукой Нинкину спину и осторожно обливала водой из ванночки ее голову, после того, как помыла ее, мы смотрели завороженные на весь процесс купания от начала и до конца! Потом Таня подносила маме голубую хлопковую пеленку, в которую заворачивали вынутую из воды Нинку, когда с нее стекала в оцинкованную детскую ванночку прозрачная чистая вода, а сама Нинка была похожа на маленькую облезлую лысую обезьянку с поджатыми кривыми ножками бубликом, затем мама забирала у меня полотенце и укрывала им малышку, попутно кидая в ванночку мокрую пеленку! И в этот момент Нинка напоминала черепашку, голова которой выглядывала из полотенца, как из панциря!
  
  Ковер на полу был теплый и глубокий, а мы молча сидели с Викторией на нем, обнявшись, после того, как я феном заботливо высушил ей волосы. А в грустную, обыденную серость окна уже заглядывал наступивший пасмурный летний миланский вечер, и чтобы моей девочке не было от этого невесело и плохо, я включил красивый уютный торшер и плотно задернул синюю шерстяную штору. В тот вечер Виктория почему-то была печальна и задумчива, долго молчала после моих слов и отвечала невпопад на все мои вопросы!
   - ХОЧЕШЬ, Я ПОСТРИГУСЬ - неожиданно спросила она
   - ЗАЧЕМ? МНЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ ПРИЧЕСКА -
   - У ТВОЕЙ ЖЕНЫ ТОЖЕ БЫЛИ
   - ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ?-
   - НЕТ, ПРИ МНЕ У НЕЕ БЫЛ ГАВРОШ!
  
  Мне очень нравилась тогдашняя Риткина прическа, суперпопулярный Гаврош, и Рита была похожа на хорошенькую иностранку! Почему-то при этом воспоминании я почувствовал вдруг некоторое грустное сожаление о прошлой супружеской своей жизни, ни в чем не обвиняя Маргариту. Я не мог себе ответить на этот вопрос, и тогда, и потом, по-моему, мне было просто неприятно говорить на эту тему с другой женщиной, даже очень любимой на тот момент, что скорее всего было истинной правдой! Когда же через несколько часов я вспомнил про записку от ювелира и двумя пальцами залез в нагрудный карман, то не обнаружил ее, к своему немалому беспокойству. Тщетно проводил я рукой вдоль и поперек внутри кармана, отлично помня, что взял ее из рук портье и поблагодарив его, положил листок в нагрудный карман. Никогда прежде не было у меня подобного, внезапного провала в памяти! За потерю секретного документа, на родине мне грозил срок, и не малый! И страх, липкий и неприятный страх, овладел мной в тот ужасный момент, ведь по моей вине могло произойти нечто катастрофически трагичное, и я представил себе, что, наверное, записка с шифром, упала на пол, пролетев мимо кармана! Снова и снова шарил я по карману пиджака, но записка исчезла! Господи! Я же помню, что положил ее в наружный нагрудный карман, но почему же она оказалась во внутреннем? Боже мой, неужели я стал забывать элементарные вещи? Виктория уже спала, и к моему счастью не видела моего растерянного и трусливого вида! Ужасное состояние растерянности и одновременной радости, едва не заставили меня поседеть, и я зашел в ванную комнату на совершенно ватных дрожащих ногах, разбитый от пережитого страха и последовавшим за ним внезапным безмолвным радостным ликованием, смытым тяжелыми горячими струями воды, стремительно вырвавшимися из-под душа!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"