Аннотация: почему люди живущие в Европейских государствах считают каждую копейку, а русские готовы снять и отдать последнюю рубаху??? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо знать историю
Краткая история Европейского государства.
Созданию демократического строя в Европе послужили негативные процессы, которые зародились спустя четыре столетия после Великого раскола XI-XII веков. Раскол религии на православную и католицизм положил началу создания современного общества основанного на потребительстве. Его "генеалогическое древо" выглядит следующим образом:
Великий раскол порождает католицизм. Католицизм порождает протестантизм. Протестантизм порождает капитализм. Капитализм порождает атомизм (высшую фазу развития капитала и максимальную степень раздробленности общества). Некогда гармоничные структуры превращаются в хаос-массу. Члены принципиально нового типа общества, какого еще не знало человечество, не имеют никаких целей и задач, кроме увеличения темпов личного потребления и погони за удовольствием. Человек традиционного общества понимает себя как "Я - это мои принципы". Человек светского общества понимает себя уже по-новому: "Я - это мои вещи". При переходе из одного состояния в другое теряется душа. Раньше вещи были приложением к человеку. Теперь человек становится приложением к вещам.
История с эпохой Возрождения один в один повторяет историю появления морфия. Когда в XIX веке выделили чистый морфий, все почитали его за чудо-лекарство. Например, такой известный ученый как Фрейд, рекомендует его своим пациентам от всех болезней. И только спустя несколько лет общество понимает, что скрывается за "лекарством". То же самое происходит и с прогрессом. Сначала его воспринимают как путь к счастью. Бога нет, никто не мешает, делай что хочешь, и прочее. Религия воспринимается в худшем случае как мракобесие и отсталость, в лучшем случае как традиция, сводимая к выполнению обрядов. Из центральной силы Вера превращается во что-то нелепое, бесполезное и смешное. С этого момента западное человечество живет своей жизнью, религия своей.
Изменения в религии привели к тому, что честь, совесть, понятие долга и высшие принципы стремительно исчезают. Плотская жизнь стала пониматься как единственное сокровище, радостями которого надо успеть насладиться за столь короткую жизнь. Решающее значение обретают деньги. Прорисовываются контуры потребительского общества, общества без Бога, или как его еще называют, светского общества.
Князья забывают о высоких принципах и воюют с единственной целью - обрести земные блага. Для победы нужна большая армия и, следовательно, сильная экономика. Сильная экономика возникает, когда подданные стремятся богатеть. Чтобы главным делом подданных стало накопление богатства, надо "сворачивать" религию, которая учит это самое богатство презирать.
Так возникает вопрос о "вреде религии". Первыми этот "вред" осознали власть имущие. Разложение захватывает Церковь. Религией в прямом смысле начинают торговать. Практикуется отпущение грехов за деньги, торговля церковными должностями, протаскивание родственников на "теплые" места и прочее. Процесс охватывает всю средневековую Европу. Но к чему это приводит? Казалось, мечта идиотов сбылась. Устремившийся к богатству народ создал сильную экономику, что позволило содержать большую армию. Но солдаты теперь воевали исключительно за деньги. На практике выяснилось, что наемная армия не очень хочет сражаться. Макиавелли, живший в то время, писал, что наемники отличаются от национальной армии двумя качествами: они быстро отступают и медленно наступают. Толпы наемников бродили по Европе, перепродаваясь от одного герцога к другому. Иногда в решающий момент битвы. Кто заплатит больше, тот и победил. Ситуация, чем-то похожая на современные демократические выборы.
Стало очевидно, что путь без религии, - это путь разложения. И вновь возникает проблема. Как, с одной стороны, сделать, чтобы государство было экономически сильным, и люди в нем стремились к богатству, но, с другой стороны, чтобы при этом они почитали мораль, веру.
Князья Нового времени озадачиваются вопросом, как создать ручную, управляемую религию. Выполнить это возможно не иначе, как через раскол католической церкви. Начинается эпоха создания "карманных" церквей. Первыми в этом процессе выступили немецкие князья. Они поддержали некоего Мартина Лютера, протестовавшего против имевшихся в церкви злоупотреблений. Своим протестом он не избавил церковь от пороков, но расколол. Конечно, если бы не поддержка немецких князей, увидевших в этом возможность достижения политических целей, никто бы не знал ни этого монаха, ни его протестантизма. Но он, как говорится, оказался в нужное время в нужном месте. Его страстные обличительные речи породили протестантизм, эволюционировавший в кальвинизм и далее в капитализм.
Заметьте, что все религии основаны на вере. Настоящая вера это никогда не знание. Это огромное чувство, не нуждающееся ни в каких доказательствах. Это единственный вариант абсолютного знания. Первоначально все эти знания были выведенны из логики, и любое без исключения, можно было проверить. Но со временм иногда по незнанию, иногда по ошибке, а иногда поинакомыслию вносились поправки. Вера оставалсь низменной, а вот некоторые учения в религии у пытливого ума вызывали и вызывают сомнения. И если вы слышите, что этот человек верующий, то это не означает что он очень просвятлённый и бого избранный человек. Он просто верит тому что написано в святом писании.
Верующий, не путайте с ведающим.
Православие и католицизм, в отличие от протестантизма, спокойно приняли на веру догматы откровения апостолов. Кит проглотил Иону, что невозможно физиологически, но мы верим, а не рассуждаем. Из этого следует, что чем человек умнее, тем яснее сознает границы своего ума, и наоборот, чем глупее, тем больше считает себя всезнайкой. Сократ был настолько умен, что своим единственным знанием объявил незнание: "Я знаю, что ничего не знаю".
Теория предопределения отвергала любой ориентир в принципе, тогда как людям необходимо на что-то ориентироваться. Но как быть, если все заранее предопределено? На горизонте маячил призыв "делай что хочешь", что в переводе означало "делай, что приятно телу". Предопределение в чистом виде оказывалось ловушкой. Протестанты вынуждены были отказаться следовать логике предопределения. Они объявляют ориентиром избранных. А как определить, кто избран, кто обречен? Выстраивается следующая логика: раз Бог кого-то делает богатым, значит, Он награждает этим человека, то есть избирает его (избранничество через страдания не получило в протестантизме развития). Ориентиром становится материальное благополучие и богатство. Избранность начинает определяться не поступками и делами, а деньгами. Богатый и избранный становятся синонимами. Бедность теперь оказывается признаком греховности. Полюса меняются местами, и с этого момента начинается религиозное стремление к богатству. Люди хотят быть богатыми не для того, чтобы лучше жить, а для того, чтобы попасть в число избранных и спасти свою душу. В самой постановке вопроса содержится логическое нарушение. Человек, чтобы стать богатым, должен приложить к этому усилия, то есть не отдаваться на волю волн, а что-то делать. В конечном итоге он обретал спасение не по заранее определенному плану, а через свои дела. Выходит, спасение зависело от человека, а не было заранее предопределено. Согласно той же логике, это явно противоречило протестантскому учению, утверждавшему, что любое действие предопределено.
Таким вот замысловатым путем возродилась религия денег, поклонение древнему божеству - маммоне. В древнем Карфагене в раскаленное чрево огромного быка по имени Молох бросали живых младенцев. Спустя тысячелетия, в эпоху общества потребления, жертвоприношение примет другие формы. Младенцев будут умерщвлять посредством абортов. Живых, ни в чем не виноватых людей, еще не успевших родиться, будут называть плодом и мучительно убивать только затем, чтобы кто-то выглядел как "секси". В итоге младенца приносят в прямом смысле в жертву духу блуда. Изменится ритуал, способ, но суть та же - служение "золотому тельцу", и если взглянуть шире - сатане.
Любовь к деньгам и желанием купить на них мир начинает открывать новые горизонты: глупо отдыхать и/или делать то, что не приносит прибыли, когда есть возможность заработать. Так деньги становятся сродни иконе, и маммона материализуется. Зарождается капитал, материальные активы, предназначенные для воспроизводства и умножения самих себя. Пионерам капитализма срочно требуются рабочие руки и природные ресурсы. Поскольку все мы люди и воспитанные одним обществом, то и политика начинает проводится отвечающая запросам промышленности: поощряются процессы отрывающие сельское население от земли и прикрепляющие его к работодателям фабрик и заводов. Монархи сознательно идут на такую политику, потому что развивающаяся экономика увеличивает военную мощь. Протестантизм дал техническому прогрессу гигантский толчок. Наиболее революционные новшества приходятся именно на этот период. Возникает еще более жесткая связь между экономикой и безопасностью. Доблесть умаляется еще сильнее. На высшие ступени общества все чаще проникают не люди чести, а либо коммерсанты, либо воины-хищники, ставящей свою гордыню выше всего на свете.
Зависимость безопасности от экономики провоцирует невиданный в истории промышленный скачок. Теория предопределения дает экономическому людоедству оправдание. Избранные получают моральное право на нечеловеческую эксплуатацию отверженных. Протестантские коммерсанты того времени не видели ничего предосудительного в эксплуатации "второсортных". Раз они все равно обречены на вечные муки, какой смысл с ними церемониться, спрашивали они себя. Что изменится, если к вечным мукам ада добавятся временные муки земли? По логике, ничего... Чем эксплуатация жестче, тем экономический результат выше. Последнее обстоятельство решало все, из несчастных выжимали максимум прибыли. Даже если эксплуатировались отверженные, коим от роду пять лет, в этом не усматривалось ничего особенного. Да, дети умирали достаточно быстро, а если и выживали, то к 10-12 годам становились калеками, их просто выкидывали на улицу за ненадобностью. Но этим питался Молох, именуемый теперь Прогрессом, это было прибыльно. Кто знает, может, Бог зачтет отверженным земные страдания и облегчит их участь в аду, куда они все равно попадут, думали набожные обыватели, подсчитывая прибыль.
Делаем вывод:
Если раньше так называемые язычество общалось с природой, то после прихода князей и религии у людей стал происходить процесс засыпания. Причиной этому засыпанию стало навязывание чуждой идеологии и стереотипов. Им приходилось делать не то что они хотят и что просит их душа, а в угоду князя, духовенства, религии, введенных исскуственно стереотипов.
Первый шаг: христианство заменяется деизмом - учением об отсутствующем Боге-Творце, создавшем мир и оставившем его на произвол судьбы.
Второй шаг: деизм заменяют пантеизмом, отрицающим Бога как личность и сводящим Его к безличностной природе, Богу-природе.
Третий шаг: пантеизм заменяется атеизмом - отрицанием Бога в принципе. "Сказал безумец в сердце своем "нет Бога"" (Пс. 13,1). С этого момента человечество берет курс на последний акт трагедии - переход от атеизма к сатанизму. "Золотой телец" признается высшей силой, которая предлагает награду за службу в виде того или иного удовольствия. Наступает культ человеческого разума.
Декарт пишет: "Человек что может признать существующим только то, в существовании чего не сомневается".
Религия же строилась на полном отсутствии размышления, но зато в непоколебимой вере. Со временем ведение туда изменений и неточностей усыпило часть наиболее верующего народа, зато другая его часть истолковала её по-своему и родило новую религию или несколько основанных на существовании только материи.
Развитие этой теории приводит к тому, что мир сужается до области, воспринимаемой пятью человеческими чувствами. Все, что наши чувства не могут зафиксировать, объявляется дикостью, пережитком и мракобесием. Просвещенное человечество уподобляется дикарю, отрицающему радиацию только на том основании, что он ее не видит и не слышит. Земная логика выталкивает христианство из жизни народа. Когда высшим ориентиром становится материальная выгода, логика подсказывает, что, с точки зрения сиюминутной выгоды, грабеж слабых результативнее их защиты. Так вступает в действие знаменитый тезис "человек человеку - волк".
Трудовая одержимость, выполняя роль локомотива, окончательно перетаскивает общество из религиозной эпохи в светскую. Меняется мировоззренческая платформа. Тогда человек жил с Богом, то сегодня стал жить для себя. В центре новой социальной модели теперь расположен не Бог, а человек. Рождается лозунг "Все во имя человека, все для блага человека". За его внешней привлекательностью прячется другая мысль: "Все во имя плоти человека", которая при еще более точном прочтении оказывается "все для плотских желаний", где "Я" умаляется. Душа в нарождающемся новом обществе не принимается в расчет. Культ разума вытесняет из жизни все иррациональное, и начинается эволюция наоборот.
Атеистические ножницы отрезают человека от Бога. Знакомая Вселенная превращается в огромную черную бездну, которую никакое человеческое сознание не в силах ни убрать, ни объять. Став чужой, она давит сильнее, чем прежде. Белый свет сменяется черным космосом. Эти цифры, расстояния, объемы, которых человек не может даже вообразить, разрывают сознание и человек стремится понять то, что у него отобрали, но осталось на чувствах. С потерей духовности космос становится более страшным, холодным и непонятным. Иногда Человеку кажется, что где-то там находится Бог, рай и ад, и это всё больше пугает его. Люди прячут внутреннюю растерянность за рутиной ежедневных действий, личными и материальными успехами, смешанными с сиюминутными удовольствиями. В результате чего женщины не знают кого любить(кто их настоящая "половинка") и выходят замуж за первого встречного. Мужчины не знают, чему служить и в чём их предназначение и сущность бытия..
Постепенно человек превращается в вещь, существующую в искусственно созданном мире-механизме, и выполняющую функцию большой... или очень большой, или очень маленькой, но всегда шестеренки, для которой вопроса о смысле жизни не существует.
Смена протестантизма атеизмом не изменила главного - человек подсознательно продолжает чувствовать себя ничтожеством, от которого ничего не зависит. Страх перед холодным и немилосердным протестантским Богом, обрекающим на муки невинных людей, сменяется атеистическим страхом перед гигантской тайной, постигнуть которую, согласно той же логике, невозможно, потому что разум не может вместить бесконечное. Человек всё ещё считает себя центром вселенной, но это не меняет сути дела. Отныне космос для него бесконечно гигантский непонятный механизм, на который он никогда не сможет повлиять, по той причине что утерял многие способности. Нет ни души, ни духа, только одна сплошная материя. Игра с бесконечностью не имеющей смысла и в конце концов стремление к абсолютному покою - жизни после смерти. Человек, назвавший Человека случайным скоплением молекул, убил последний шанс на гармонию с Космосом. Молчание и бесконечность гигантских пространств подчеркивают ничтожность и бессмысленность человеческого существования. Акцент переносится на развитие и совершенствование научно-технической революции и вечной борьбы человека с природой.
Когда-то существовавшая необычайные способности Человека под воздействием времени и смены сознания превратились в истории, сказки и легенды.
Очень скоро выяснилось, что ни человек, ни группа людей спустя какое-то время не смогли противостоять новому божеству по имени - Рынок. Если члены нового общества нарушат закон Рынка, они упадут. Миллионы таких же даже не перешагнут их. По закону Рынка упавших просто затопчут. И это страшно, потому что это не по-человечески. Здесь предчувствие ада. Человек, чтобы не быть раздавленным, вынужден выполнять законы Рынка так же тщательно, как некогда выполнял законы Бога. Величие Рынка стало настолько огромно, что люди лишились уверенности в себе. Все признали, что никто на планете не в состоянии управлять поведением Рынка. К нему можно только приспосабливаться.
Мы видим, что движение атеистов стало следующей цепочкой в звене отрицающей протестантизм. Т.е. вера в дух сменилась верой в материю, которая поставила человека лицом к лицу с Рынком. Поменялось божество, но суть осталась той же - абсолютная зависимость от непонятной могущественной силы, перед которой человек вынужден преклоняться. Разница только в том, что одна сила требовала быть человеком, а вторая - животным. Рынок заставил человека искать в экономике ответы на все вопросы точно так же, как недавно человек искал ответы в Откровении.
Рождающаяся цивилизация, несмотря на преемственность мировоззрения древних, была принципиально новой. Рим и Греция, как бы логичны они ни были, возводили нерациональные, с точки зрения логики, храмы целому пантеону богов, в том числе и алтарь неведомому Богу. Светская цивилизация строила храмы божеству - Рынок: возводила банки, торговые центры, супермаркеты и биржи. В них было логичность действий, разум. Правда, изначально были не просто зданиями. Они являлись культовыми сооружениями, призванными своей роскошью и величием подавить и ослепить индивида.
Если раньше безопасность общества зависела от воинов, воины - от чести, а честь - от религии, а в конечном итоге безопасность зависела от религии. То в новом мире безопасность в итоге зависит уже не от религии, а от экономики. Экономика - от коммерсантов, а коммерческая деятельность от отсутствия ограничений. Если в сознании коммерсанта еще живы моральные и нравственные законы, то его бизнес не очень хорошо процветает, т.к. рынок порождает силу, ориентируемую на прибыль любой ценой, даже ценой уничтожения самого общества. На сегодня эта сила выросла в транснациональные корпорации цели которой отличны от истинно ценных целей общества.
Рост производства необходимым образом приводит к развитию торговли, в том числе и международной. Начинается эпоха великих географических открытий. В новых землях находят не только золото, но и непривычного вида людей. Возникает вопрос: как к ним относиться? Католики, мусульмане, православные и вообще все сходятся на том, что это люди. И только протестанты, которые даже в своих гражданах отказывались видеть полноценных представителей человечества, говорят, что это не люди. У них нет души, заявляют они со своих кафедр и подкрепляют это утверждение сложной цепью логических умозаключений. Согласно их доктрине, это оригинальный вид обезьян, человекоподобных существ, которых можно научить несложной физической работе, как скотину, и примитивной человеческой речи, как попугая, но это не повод приравнивать их даже к второсортным людям. Индейцев, папуасов, африканцев и прочих зачислили в третий сорт. Выстроилась иерархия: 1) люди избранные; 2) люди отверженные; 3) человекообразные животные. Третий сорт рассматривают как двуногую скотину, объект купли-продажи, которую нужно поймать, приручить и использовать. В прямом смысле начинается охота на людей. Несчастных штабелями складывают в корабельные трюмы и везут на невольничьи рынки.
Оправдать разворачивающийся процесс в рамках христианства было очень сложно. И для оправдания социального расслоения рождается теория социал-дарвинизма. Теперь общество объявляется не единой семьей, где сильные заботятся о слабых, а джунглями, в которых отношения начинают культивироваться в насмешку над здравым смыслом: Человек объявляется животным, находящимся на более высокой стадии развития относительно других животных. Высокоразвитые животные подразделяются по тому же принципу, что и обычные, - по породе. Если раньше аристократизм понимался как свойство духа, то теперь аристократов начинают определять породой, как лошадей. Верхушка, "отрезанная" от народа, утратившая веру, опускается на уровень обывательских стремлений. Начинается процесс гниения.
Витиеватые логические конструкции не усваивались широкой народной массой. Люди чувствовали за всей этой казуистикой подвох. Сознание в прямом смысле раздваивалось. С одной стороны, строжайшие моральные правила в личной жизни, сравнимые с нравами первых христиан, с другой стороны, безудержное стремление к деньгам. Христос учил помогать слабым, а протестантская теория учила грабежу. То, что он был завуалирован религиозными сентенциями, ничего не меняло. На этой волне вырастает новый тип общества:
Разрушение христианской морали шло такими темпами, что обществу грозил хаос. И тогда строй сменился на смесь протестантизма, язычества, философии древних, в частности Протагора (человек есть мера всех вещей), смешивают все это с атеизмом, и из такой гремучей смеси рожают парадоксальную теорию гуманизма. Провозглашаются различные права и свободы, изначально предназначенные не для всех, а только для "первосортных" за счет эксплуатации "низкосортных", на которых блага гуманизма не распространяются.
"Белая и пушистая" теория гуманизма, со всеми его правами и равенствами, на практике представляет обман чистейшей воды. Дело не столько в расистских амбициях, сколько в элементарных расчетах.
В своем логическом развитии теория гуманизма привела к фашизму. Европейское сообщество осудило Гитлера не за то, что он делал, а за то, что он говорил. Европейцы веками эксплуатировали индусов и негров, но называли это просветительской миссией и освобождением угнетенных. Гитлер хотел заняться тем же самым, и если бы обставил свое желание красивыми словами, его причислили бы к великим завоевателям и просветителям. Но он обозначил свои намерения открытым текстом, и "просвещенные" его осудили.
В октябре 1943 года Гиммлер заявил в Позене группе высокопоставленных эсэсовцев: "Наш моральный долг перед народом - уничтожать людей, которые жаждали уничтожить нас. Большинство из вас знают, что означает видеть груду из ста трупов, или пятисот, или тысячи. Пройти через все это и все-таки - за несколькими исключениями - остаться порядочными людьми - вот что закалило нас. Это славная страница нашей истории, которая никогда не была и не будет написана другими. Глядя на трупы евреев, начинаешь осознавать величие нашей благородной работы". Эти программные слова свидетельствуют о феномене Запада, породившем в середине XX века в центре цивилизованной Европы огромное количество зверей в человеческом обличии. За мгновенный по меркам истории срок мирные бюргеры стали лютыми волками. На ровном месте подобные вещи не случаются, у каждой такой истории есть свои предпосылки. Предпосылкой фашизма стали четыре века "просвещения", когда африканцы, индейцы и прочие люди, отличные от европейцев, были причислены ко второму (третьему) сорту. Сотни миллионов "низкосортных" были замучены на каторжных работах, выковывая благополучие Запада. Единственная их вина в том, что они были иные и слабее.
Однако не только желание завладеть дешёвой рабочей силой заставило Гитлера пойти на завоевание всей Европы, а особенно России. При таком потребительском отношении природные запасы резко уменьшались. Вместо их росли зловонные свалки. Что бы чудовищная машина не остановилась требовался неиссякаемый источник природных ресурсов. И главным этим источником была Россия.
Даже после того, как Германия потерпела крушение, крупнейшие финансисты не отказались от задуманного плана. И хотя он с трудом и не без помощи союзника США он удался, Россия до сих пор осталась не завоёванная.
И весь план Маршалла по восстановлению Европы, был лишь продолжением начатого, но только в более изощрённой форме. Он не был таким гениальным, просто веками существующая традиция стремления к потребительству смогло в короткий срок восстановить экономику Европпы.
С развитием научно-технической революции в дома простых людей стали появляться радиоприёмники, телевидение, появилось множество печатных изданий. В это время начала работать гигантская мозгопромывочная машина, оглупляющая людей до предела. Пропаганда активно убеждает широкие массы, что все происходящее есть естественный ход и порядок вещей, который надо терпеть, потому что он естественный. Масса, принимая жизнь как единственную и неповторимую, и прожить надо так, что бы получить максимум удовольствии. Народ устремлённый к новому образу стремится заработать деньги и начинает усиленно работать, что приводит к резкому экономическому подъёму. Но в тоже время и растёт индивидов, которые не хотят честно трудится, чем порождают массовую преступность. Никакие полицейские меры не в силах остановить ее рост, потому что велик соблазн завладеть всем и сразу.
Если раньше благословлялось стяжательство только за счет "низкосортных", теперь благословляется любое стяжательство. Чтобы удержаться в касте избранных, уже недостаточно быть просто своим "первосортным". Расслабишься, и тебя съедят твои же "первосортные" друзья. Чтобы этого не произошло, требуется никому не верить, не иметь никаких принципов и всю жизнь служить одному богу - деньгам. Именно служить, потому что в определенный момент деньги перестают влиять на благосостояние. Уровень жизни очень богатых людей не зависит от того, продолжают они работать или нет. Но они работают, потому что если остановятся, то не просто выпадут из элиты, а будут уничтожены. Своими же. Львиная доля людского общения начинает строиться вокруг прибыли. Если от общения с вами нет прибыли, оно воспринимается как бессмысленное. Нравственно только то, что прибыльно. Умно только то, что прибыльно. Если ты умный, приведи доказательство, покажи деньги. Эти "истины" вдалбливаются в кровь и плоть нового общества. Ничего личного, ничего святого, только бизнес - лозунг финансовой элиты.
Поскольку выживание на Рынке требует большого ума и силы воли, финансовую и промышленную элиту образуют самые умные и волевые люди. Общество из единой структуры превращается в собрание независимых индивидов, объединенных экономическими отношениями. Целью жизни провозглашается философия успеха. Вместо идеи общего спасения, достигаемой коллективной ответственностью, рождается идея личного успеха, где каждый отвечает лишь за себя. Личное благо становится выше общего. Коллективизм сменяется индивидуализмом. Возникает целая когорта людей, ориентированная эксплуатировать кого угодно и как угодно, если это несет прибыль. Элита в своих целях опускается до целей простолюдинов и прекращает быть элитой. Теперь это просто сверхбогатые простолюдины, возомнившие себя жрецами мировой экономики. А если не вдаваться в частности, то их жизнь не очень сильно отличается от жизни простолюдина, только больше в ней слёз, интриг, погони за птицей счастья. А ради чего? Ради того, что бы доказать своё Я??? Ведь ни одна девушка не будет любить человека у которого много денег. Они ей не ведомы. Она не знает им цену. Она не перетерпела всего того, что перетерпели вы зарабатывая их. Ей просто приятно, находится с вами таким удачливым и процветающим. И подруги ей будут завидовать. Даже находясь с ним в одной постели, она будет думать о другом, о человеке которого действительно любит. Несмотря на всю её красоту, слабость и незащищённость, - такие женщины очень опасны. Дай Бог чтобы у неё из-за отчаянья, что с нею вы а не тот кого она любит, - даровала вам жизнь. Ведь не редки случаи, когда из-за богатства...
Но только ли из-за богатства люди становятся олигархами??? Нет! Некоторым не нравилось то общество в котором они живут и им захотелось изменить его. Потом... потом их жизнь погрязла в суете и мечты перестали быть мечтами. Зато их образ стал предмет зависти и подражания, увеличивая скорость процесса разложения общества.
Хочешь увеличить социальный статус? Тогда увеличь свои потребительские возможности. Смысл жизни понимается в том, чтобы любым путем приобрести как можно больше денег, чтобы потом их потратить. Здесь кроется подвох. Природа человека такова, что после определенной цифры деньги превращаются для него в талоны на игру, то есть в инструмент для достижения не личных, а иных, очень крупных целей. Если крупных целей нет, человек "осваивает" огромные суммы, пропуская через себя горы товаров и услуг и тем самым разрушая себя. На первых порах это незаметно, но по мере нарастания потока порочность такого подхода обнажается. Кто "прокачивает" через себя огромные суммы, тот неминуемо пускается во все тяжкие, превращаясь в физическую и моральную развалину. Потребительство счастья никому не добавляет. Материальный достаток может быть приложением к счастью, но самого счастья он никогда не заменит. Ложь современной демократии в том, что она культивирует мысль, будто деньги и вседозволенность есть квинтэссенция счастья.
Но это уже совсем другая история.
К приданию Европы нужного вида "приложили руку" такие философы как Декарт (закладывает метафизическую основу для нового общества беря за точку отсчета не Бога, а утверждение "Я мыслю, следовательно, существую", то есть то единственное, в чем нельзя усомниться, оставаясь в рамках логики), Лейбниц (совершенствует эту мысль, и рождается целая философия, в которой Богу если и есть место, то очень незначительное), Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель (рождают метафизику "абсолютного субъекта", не зависимого ни от чего окружающего, отрицающего все, в чем можно усомниться, и находящего самого себя в самом себе). Для нормального человека новоевропейская школа кажется пресыщенной фантазией, галиматьей и парадоксом. Но, как бы там ни было, процесс пошел. Культ чистого разума породил культ знания, которое стало знаменем нового мира. С этого момента раковые клетки, пожирающие донора, маскируясь под Прогресс, чувствуют себя в законе. Знание, оторванное от Бога, начинает убивать человечество. Говоря словами Ницше: "Где древо познания, там рай: так вещают старейшие и новейшие змеи".
Существовавшая веками структура власти напоминавшая вече Новгородское в период его ранний, была разрубленная теорией Монтескье на три части: исполни-тельную, законодательную и судебную. Три разных власти, три разных главы, три разных мировоззрения, три отдельных и независимых центра которые изолированы между собой. И пока этих центры будут работать автономно законов хороших не видать. Они должны работать единым звеном!!! Как только закон не будет работать в полную силу, судьи тут же дадут об этом знать и будет внесена поправка.
Хочу попутно заметить, что религиозная страсть к богатству, скромность и строгие моральные правила плюс рабы в лице "отверженных" и "человекообразных", все это стимулирует экономику, и в свою очередь приводит к тому, что протестантская модель экономического развития государства явила миру превосходящую военную силу. Все монархии того времени были поставлены перед выбором: или вас завоюют экономически развитые соседи, или развивайте и содержите соответствующую армию, что возможно только через отказ от многих нравственных моралей, - главного препятствия на пути развития экономики. В противном случае оккупация сильными соседями обеспечена. Выбирайте: или оккупация или разрушение морали, как основы религии религий, которая в свою очередь являлась фундаментом монархии. Оба варианта одинаково смертельны.
Религия - единственное оправдание власти монарха - позиционирует его власть как власть от Бога. Если общество утрачивает веру, монарх в глазах народной массы превращается в диктатора, насильника и обманщика, а монархия - в тиранию, самую неустойчивую социальную конструкцию из всех возможных, обреченную рухнуть в силу естественных противоречий.
Таким образом мир стал делится на два типа общества. Один тип рушит свои традиции и веру, получая взамен экономическую и военную мощь. Другой тип сохраняет веру и традицию, за что лишается светской мощи. Этот мир делится между западными странами. Образовываются две системы жизни. Великая река человечества разделяется на два потока, текущих каждый в своем направлении.
Европейские монархи первыми сочли меньшим злом утрату религии. Вера была принесена в жертву прогрессу. Взамен получена военная мощь. Мир оказался во власти Европы. Страны, сохранившие свою веру, культуру и традиции, попали в зависимость. Запад на длительное время становится "князем мира". Здесь прослеживается древний сюжет: продай душу и получи мир.
Новая реальность порождает вопрос: на каком основании монархи являются правителями, если Бога нет? Получалось, они узурпировали власть. Осознание, что живешь под властью насильника, рождает соответствующие тенденции. Возникает новое мировоззрение, которое начинает борьбу за справедливость, понимаемую в логике атеизма.
Ни одна монархия не могла противостоять этой тенденции. По всему миру прокатилась волна революций против самодержавия. Под высокими словами о борьбе за свободу и права одним королям рубят головы, других монархов лишают власти, превращая в своеобразную историческую достопримечательность.
Когда История поставила вопрос ребром - либо мощь либо вера, - все традиционные цивилизации или изменили форму государственности или сошли с мировой арены. Исключений оказалось два: Израиль, не имевший на тот момент своей территории вообще, и Россия, обладавшая самой большой территорией в мире.