В последнее время Саша вел жизнь монаха. Серьезных отношений он избегал, а фигуристка, с которой познакомился в ресторане, интересовались лишь финансами: распаляя желание изнурительно долгими поцелуями и прикосновениями иссушенного тренировками мускулистого торса, два месяца кряду она опустошала содержимое его кошелька, затем неожиданно исчезла. Огорченный Саша все чаще вспоминал Любу, горько жалея о том, что сам, по доброй воле, отказался от прочных, осязаемых отношений и безраздельного владения роскошным телом.
Он попытался возобновить былые отношения, но потерпел фиаско. Лицо девушки все так же цвело здоровым румянцем, но выражение глаз изменилось - в них появилось какое-то упрямство и даже жесткость. Сашу Люба будто не замечала, даже здороваясь, смотрела в сторону.
"Кажется, Люба охладела ко мне, - все чаще думал Саша, - ну и черт с ней!". И все же ее безразличие задевало.
- Совсем забыла меня, - сказал он ей однажды, будто в шутку.
- Ты мне не безразличен - печально возразила девушка.
- Вижу, смотришь на меня как сквозь пустое место.
- Для чего быть навязчивой? Что бы ты опять оттолкнул меня, или с презрением отвернулся?
Люба просто не понимает его вновь появившуюся заинтересованность, значит, нужно ее показать, решил Саша. Однажды, когда на работе никого не было, он подкараулил, когда Люба, вытирая с подоконников пыль, повернется к нему спиной, и, тихонько подкравшись, игриво шлепнул по попе.
Девушка испуганно ойкнула и оглянулась. Саша улыбался.
- Приходи ко мне вечером, Люба! - сказал он небрежно, уверенный в том, что осчастливленная девушка сегодня же придет на свидание.
Люба покраснела до корней волос, и даже сделала движение, что бы сказать "да", но, после некоторого раздумья, отказалась.
Раздосадованный Саша целую неделю избегал смотреть на Любу, затем вновь повторил приглашение. На этот раз он придал взгляду нежность, а голосу призывные нотки. Опять отказ - на этот раз спокойный и уверенный.
В чем дело? Уж не появился ли у нее любовник? Саша стал наблюдать за девушкой и заметил, что она увлеченно переписывается по телефону, а однажды, выйдя в холл, обнаружил, что Люба разговаривает с высоким блондином. Неужели любовник? - подумал Саша, и эта мысль вызвала у него неожиданно сильную ярость.
Он дождался, когда на работе никого не останется и подошел к стойке:
- Угостишь чайком?
Девушка накрыла ажурной скатеркой столик.
- Кушай, - она пододвинула к Саше блюдо с пирожками, - с капустой, как ты любишь.
Саша отхлебнул чай и отодвинул в сторону тарелку.
- Ты грустный, - заметила Люба.
- Голова болит, да и настроение на нуле. Через три дня командировка в Абхазию, а я чувствую себя совершенно не в форме.
- Почему? Ты не здоров? - обеспокоенно спросила девушка.
- Что за клоун приходит к тебе на работу? - вместо ответа спросил Саша.
- Родион, - с легкой запинкой ответила Люба, - хороший человек и к тому же начитанный.
- И что у вас с ним?
- Просто общаемся - дружим. Книжки приносит интересные, разговаривает со мной. Вот послушай, что Родион написал мне на е-мейл.
Она взяла телефон: "Какое счастье, какое блаженство знать, что тебя любит ангел доброты, но твой избранник этого не оценил. Он повел себя, словно ребёнок, который готов на все, что бы получить любимую игрушку, а, пресытившись, забрасывает ее в дальний угол. Беспрецедентная концентрация боли и страданий, которую ты перенесла, живя с безразличным к тебе человеком должна стать уроком на будущее. От стрел амура никто не застрахован, но, если такое случилось, и у тебя возникла любовь к человеку, которому ты, как оказалась, безразлична, нужно, как бы это ни было больно, найти в себе силы остановится, разорвать позорные отношения, пережить боль и душевные муки. Затем, возродившись, и морально окрепнув, восстановить душевное равновесие и жить своей жизнью. Не соглашайся на примирение. Помни - ты не таблетка от скуки. Если простишь его, ваши отношения будут ходить по спирали - от расставаний навсегда к новым встречам, а от них опять к разлуке, и так до тех пор, пока измученная, постаревшая, опустошенная ты будешь отвергнута им навсегда".
- Да вы что, мать вашу, - Саша вскочил со стула, - меня обсуждаете!?
- Но ведь нужно с кем-то делиться, - спокойно возразила Люба, - Я очень переживала, когда ты меня бросил - с того дня становилась все несчастнее. Ощущала себя глупой, некрасивой, ничтожной. Мне было так больно, как будто в груди был кинжал. Просыпаясь, думала: "Сегодня я не буду вместе с Сашей," - скучала по твоему голосу, по твоим рукам. Тосковала так, что не хотелось жить, но вот у меня появился друг, с которым я могу поговорить откровенно и мне стало легче.
- И все же я не могу смотреть на тебя равнодушно, - помолчав, добавила девушка, - ты был прав, не нужно было устраиваться к тебе на работу и я скоро увольняюсь.
- Да куда же ты пойдешь?
- Дядя Алекс покупает мне бизнес. Хочу открыть ресторан.
- Еще и Алекс у тебя есть? - Саша уже не скрывал гневного изумления.
- Не то что, ты подумал, - улыбнулась Люба, - Алекс - брат мамы, мой родной дядя.
- А почему я раньше о нем ничего не слышал?
- Алекс живет слишком далеко, в Австралии.
- И как занесло его на этот богом забытый материк?
- Это тяжелая история, - начала рассказывать Люба, - Работая руководителем отделения крупного банка, дядя быстро делал карьеру, но однажды, то ли помешал кому, то ли ошибся в чем-то, у него случилась крупная неприятность на работе. Грозило уголовное дело и тюрьма. Уж как ему удалось эмигрировать, не знаю. Я была маленькая, но помню, как пришел он к нам в последний раз. Это был самый печальный вечер из всего моего детства. Я запомнила каждое слово прощального разговора.
"Роковая доверчивость погубила меня, - на глазах у дяди блеснули слезы, - я невиновен, верьте мне, но если я и совершал в этой жизни проступки, то, по крайней мере, они будут искуплены страданиями от разлуки с вами, мои дорогие! Ведь кроме вас у меня никого нет. Даст бог - еще увидимся. Берегите себя!". Я заплакала, бросилась ему на шею и умоляла не уезжать, остаться с нами, но он ушел. Пятнадцать лет мы о нем ничего не слышали. Он боялся выходить на связь. А вот, совсем недавно, узнал, что утихло его дело, и дал о себе знать. Приехать боится, но мы регулярно созваниваемся с ним по скайпу. За эти годы он много достиг, организовал свой бизнес, стал обеспеченным человеком. Детей у него нет, мы с сестрой как дочери ему. "Ради вас живу, - говорит, - что бы только у вас все было хорошо".
"Черт возьми, Люба превращается в мечту любого мужчины, - досадуя на свою недальновидность, подумал Саша, - если сойдусь с ней, не нужно будет думать о куске хлеба".
- Люба, на этой неделе я уезжаю в Абхазию в командировку. Прошу, поедем со мной, - взмолился он.
- Я никогда не видела моря, - еле слышно прошептала девушка, - но нет, не могу.
- Поедем! - Рот Саши подергивался от волнения. - Ты будешь жить в отдельной гостинице, я даже не притронусь к тебе, клянусь! Просто хочу показать море.
Люба молчала.
- Вот сижу и, думаю, - произнес Саша, склонив голову, - сколько времени понадобиться мне, чтобы вернуть твое доверие? Кажется, нет таких единиц измерения, и уж, тем более, величин. Так бездарно разрушить отношения может только психопат, но я нормальный человек, совершивший нездоровый поступок. Стыдящийся этого. Я виноват перед тобой. Прости меня, Люба!
***
Саша взглянул на низкое декольте платья Любы и с трудом подавил желание протянуть руку, прикоснуться к нежной коже девушки. "Сегодня обязательно разведу ее на секс, - думал он, - а для начала напою до бесчувствия, так будет легче уговорить".
- Как тебе Абхазия? - спросил он Любу.
- Чудесно! Я так рада, что решилась поехать!
Саша налил девушке вина.
- Раз уж пришли в ресторан, нужно выпить, - нравоучительным тоном сказал он.
- Не хочу, Сашенька, - пыталась отказаться девушка.
Любу и без спиртного пьянила волшебная нега южной ночи: подняв голову, она заворожено смотрела, как соперничая с ярким светом луны, в бездонной глубине неба мерцают звезды. Ей было удивительно хорошо. Легкое колебание ветерка доносило шум прибоя. Пропитанный солоноватой влагой воздух ласкал и нежил ее обнаженные плечи. Девушка наслаждалась ароматами благоухающих магнолий, созерцанием всполохов алых роз на освещенных разноцветными фонариками клумбах и, больше всего, волнующей теплотой обволакивающих мужских взглядов. Полнота, которую она всегда так стеснялась, здесь в Абхазии, неожиданно обернулась ее главным достоинством. Фигура Любы производила колоссальное впечатление абсолютно на все местное население: женщины завидовали, а мужчины, тайно или явно, старались продемонстрировать восхищение.
- Ты совсем не пьешь, и почти ничего не ешь, - заметил Саша, - Посмотри, какая экзотика: мамалыга с сыром, чуреки, аджика, бедро ягненка в барбарисовом соусе, но если тебе не нравится этот ресторан, пойдем в другой.
- Все вкусно, вот только, - на лице девушки появилась тень беспокойства, - ты снял для меня отдельный номер?
- "Будет все, как ты захочешь, только так, как хочешь ты", - пропел мужчина гнусавым голосом и спросил, желая сменить тему:
- Как доехала, кто провожал?
- Родион, - ответила Люба, потупив взор.
- Опять он! - в негодовании воскликнул Саша.
- Мы всего лишь друзья, - пыталась оправдаться девушка.
"Разве не видит Родион, как жаждут мужских прикосновений мощные бедра Любы, ее выпирающая, толстая попа и, будто рвущиеся наружу, огромные груди? Как можно смотреть на это роскошное, зовущее тело глазами друга? Врет Люба!" - со злостью думал Саша. Он опять взглянул на девушку: "Глуповато-наивные васильковые глазки, кроткая доверчивость и простодушная наивность - может ли святая простота обманывать? Нет, она и правда верит тому, что говорит".
- Какие новости от дяди? - спросил он сухо.
- Просит прислать бизнес-план. Прямо не знаю, с чего начать.
- Ресторанный бизнес сложный, - веско произнес Саша, - в нем один слабый ход, одна ошибка, и пропали денежки. Твой штукатурно-малярный опыт здесь бесполезен. Просадишь деньги, второй раз дядя спонсировать не станет.
- Сашенька, - взмолилась Люба, - поможешь мне?
- Посмотрим на твое поведение, - ответил мужчина с двусмысленной улыбкой.
От волнения Люба раскраснелась и стала еще привлекательнее. В этот вечер, в ударе, в приподнятом настроении, она была неотразима и сидящие за соседними столиками горячие кавказские мужчины не отрывали от нее горящих глаз. Саша насупился. Его раздражали похотливые взгляды абхазцев.
- Не грусти, пойдем, потанцуем - предложила Люба.
- Подумай, как мы будем смотреться? Ты значительно выше и гораздо крупнее меня, да и танцевать я не умею.
- Просто двигайся, как тебе подсказывает ритм и интуиция.
- Хорошо, но сначала выпьем.
После длительных уговоров Люба уступила: они выпили по рюмке чачи, и вышли на открытую площадку. Захваченный вакхической радостью танца Саша быстро расслабился и уже не думал о том, какое впечатление производит на окружающих. Каждое движение габаритного тела Любы было преисполнено грациозного кокетства и призыва. Она исполняла танец живота, а Саша скакал вокруг нее, совершая разнообразные замысловатые движения. Им аплодировали. А когда Люба села на шпагат, посетители ресторана пришли в буйный восторг. Они окружили Любу и Сашу плотным кружком и вновь, и вновь просили танцевать на бис.
Это была безумная ночь: не забывая подпаивать Любу, Саша и сам много пил, а еще больше плясал. Он находился в совершенном исступлении и временами, будто совсем не помнил себя.
Мужчины начали приглашать Любу на медленные танцы. Саша стискивал зубы, но соглашался. Люба уходила с ними, растворяясь в кружащемся вихре танцующих тел, а Саша, пытаясь заглушить адское пламя ревности, продолжал опустошать бутылку чачи.
Он заметил, что ушедшая танцевать с высоченным, буквально под два метра, абхазцем Люба подозрительно долго отсутствует и хотел отправиться на ее поиски, но с неприятным удивлением обнаружил, что не может оторвать от стула ватные ноги. Обездвиженный, Саша всмотрелся в толпу танцующих пар - все вокруг подернулось расплывчатой пеленой, двоилось, - нет, он почти ничего не может рассмотреть. Мужчина зевнул и склонил голову...
Очнулся он от того, что пожилой хозяин ресторанчика тряс его за плечо.
- Просыпайся.
- Где моя девушка?
- Пошли, говорю, - прикрикнул кабатчик, приподнимая Сашу за ворот рубашки, - иначе будет поздно.
Они обогнули бревенчатое строение. Там, под мутным светом ночного фонаря, прислонившись к стене сарайчика, бессмысленно улыбаясь, стояла Люба. Последняя рюмка чачи, которую Саша уговорил ее выпить перед танцем, подействовала на нее странным образом: девушка, в отличие от Саши, не утратила способности двигаться, но перестала понимать смысл происходящего. Высокий абхазец грязными руками жадно тискал оголенную грудь Любы. Другой, поплотнее, задрал подол платья и пытался стянуть белье.
- Подожди, - старик остановил рванувшегося Сашу, - Это мои сыновья и я сам с ними разберусь.
- Пошли вон!
- Папа! - неожиданно тонким голосом закричал высокий, - девушке стало плохо, и мы просто хотели помочь.
Побагровевший хозяин замахнулся плетью. Не дожидаясь расправы, молодые люди побежали в кусты.
- Шакалы! Не понимают, что нужно дорожить репутацией нашего курорта. Один, два таких случая, и к нам вообще перестанут ездить отдыхающие, - возмущался хозяин. - Пойдемте, напою вас кофе и провожу в гостиницу.
***
- Ты обещал, что мы будем жить в разных комнатах, - напомнила Саше Люба, когда они зашли в шикарный люкс с огромным, накрытым алым балдахином, двуспальным ложем, - ни за что не лягу с тобой. Я обещала Родиону, что проявлю характер.
- Хорошо, хорошо, сейчас все улажу, будет тебе отдельный номер, - успокаивал ее дрожащий от возбуждения Саша, - садись пока.
Он слегка подтолкнул девушку к кровати. Люба продолжала стоять, полная решимости не уступить, а мужчина, глядя на ее упрямое лицо, вспоминал, какими глазами смотрели на Любу абхазцы, сколько призыва была в ее движениях, когда она танцевала с ними, как - мгновениями, их жаждущие тела прижимались к ее телу, а жадные руки незаметно трогали грудь, гладили спину, спускаясь ниже... Воображение несло дальше воспоминаний: Саша представлял, с каким вожделением, в каких откровенных позах Люба отдается этим не русским мужчинам. Он вспомнил похотливых сыновей хозяина, прямо на его глазах едва не овладевших Любочкой, и вкрадчивые манеры ее нового знакомого - и этот хотел обладать роскошным телом его девушки! Сашу охватила безумная ревность, бешенство, боль и, одновременно, охватившее возбуждение, захлестнув сознание, взорвалось неукротимым желанием: преодолевая сопротивление не до конца отрезвевшей Любы, Саша повалил ее на кровать и сорвал с нее одежду...
http://www.proza.ru/avtor/selensa