Хомяк, гонимый сонмом муз,
Схватил мольберт и контрабас,
(Откуда ж знать, с какой сейчас
Из муз он заключит союз?),

К мольберту привязал пюпитр,
Взял глыбу мрамора с собой
(Непросто с музами порой!)
И кофе взял с собою. Литр.

Японских масок пару штук,
Взял краски, кисти и мелок,
(Котурны натянуть не смог),
Портновский метр и ткани тюк. 

И еще множество чего,
Что надоест перечислять,
(Хомяк запаслив, что скрывать!)
И думой омрачил чело.

И он то пел, то рисовал,
(Чуть "под Ван-Гога", ерунда - 
Не так уж велика беда!),
А то из мрамора ваял.

Легла вечерняя заря
(Он выбрал все ж меж "да" и "нет"
И мира написал портрет)
И тихо вскрикнул: "Ай, да я!

Допреж никто и никогда!
Хомяк промолвил миру слово!"
С ворот дремавшая корова
Ему поддакнула: "Да, да..."...