Ледащёв Александр Валентинович
Покадровый разбор мега-блокбастера "Выживший", названного так по недомыслию

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 7.98*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Второй раз берусь я за перо, чтобы поведать вам, любезные читатели, о новом шедевре, который я сподобился посмотреть. Называется он "Выживший". Но я его с сего дня зову "Неупокоенный". Раньше я такой же покадровый разбор отписал на мега-блокбастер "Волкодув". Писал и смотрел параллельно, весь охваченный азартом, со страстью и душой, литературной правки не было и не будет, ошибки выловлю потом. Рыдал. Писал и рыдал.
  
  Писал и смотрел параллельно, весь охваченный азартом, со страстью и душой, литературной правки не было и не будет, ошибки выловлю потом. Рыдал. Писал и рыдал.
  Смотрю фильм 'Выживший'. Да. У этого мужика все шансы выиграть спор с кем-нибудь, что у них на двоих пять яиц - у героя ДиКаприо их точно три. Но. Можно многое сделать на страхе, ярости, адреналине, отчаянии. Но - увы. Холод, сломанная нога, которая даже не в лубке, пусть его даже миновала инфекция и у него иммунитет дворовой собаки в сто пятом поколении - момент в реке - фантастика. Увы. Это если оставить в стороне идиотски обыгранную завязку фильма - сына убил плохой дядя, а его - нет. Почему? А хуй его знает.
   Так вот. Фильм кончается в реке. На одной ноге, при минусовой температуре, с потерей крови, рваными ранами и в МЕДВЕЖЬЕЙ шкуре, которая потянет, намокнув, на пол-тонны, так роскошно плыть брассом. Дальше идет загробная жизнь главного героя и только на этом условии я согласен смотреть фильм дальше.
   Пример нашего Мересьева не катит. Тот был очень тепло одет в неизносную и, самое главное, непромокаемую "чертову кожу", кое-как вооружен, мог жечь костер, мог кипятить воду. Этот же со смертного одра пустился в путь. Я верю, что фильм на реальных событиях. Просто с деталями янки перемудрили. Горячку после ран человек (а горячка упоминается) в сутки не сломает. У Гласса нет даже сна. Если бы он хоть неделю провалялся у медвежьей туши, кимаря и наёбывая сырую медвежатину, а потом пополз - возможно. А так - первый удар на пороге в реке на сломанную ногу - и болевой шок его бы убил нахуй. Он бы просто и скучно утонул.
   Хуй с ним. Инфекция не началась из-за похолодания. Далее. По реке идет "сало" - что значит, что температура водички около нуля. Плыл он минимум пару километров. В тяжелой одежде, на бревне (с поврежденными руками, рваной шеей и сломанной ногой к хуям), напевая: 'Лейся, песня, на просторе, не грусти, моя жена - штурмовать далеко море посылает нас страна!'
   Если я ничего не путаю, вода при температуре нуль и забортной температуре минус один- минус два (я добрый, но СНЕГ лежит) убивает, кажется, минут за десять. Дальше.
  Бббля! Из реки он вышел, стеная, как Кентервилльское привидение, правда, но на двух ногах! Ок, ладно. Она была вывихнута. Он голодный, не спавши, проведя ночь минимум на трупе сына. После горячки. Потеря крови. Плюсуем поломанные ребра - медведь по нему и катался, и валялся, и пел при этом: 'Покатаюся, поваляюся, дикаприова мясца поевши!'.
   Харди долго жарит кусок мяса возле костра, а потом дружелюбно сует его своему компаньону-подростку, чьи ладони и хавало изнутри покрыты асбестом - т.к. тот даже не морщится, взяв в руки кусок свинины из костра и тут же сунув ее в рот.
  Смотрим дальше. Где-то через двое суток, по моим подсчетам, ладно, я очень добр, царапки от мишкиных когтишек затянулись. Проспавший очередную ночь подальше от костра, ДиКаприо, предок Росомахи из "Люди Х", так и остается в мокрой рубахе. Она не высохла. Увы. Температура его тела оставляет желать лучшего. Я же говорю - это просто настырный зомби, а название фильма перевели неправильно. Не 'Выживший', а 'Неупокоенный'.
  Ладно, хуй с ним. Мороз эту гниду не берет. Такая мутация была разок в мировой практике. В лагере смерти немцы трижды пытались убить нашего матроса холодом в спецкамере. Где не выжил никто и никогда. Кроме него. Как? А вот так. Тут, видать, то же самое.
  ДиКаприо точит какого-то солитерного карася, которого поймал голой рукой в чужой верши. Ок. Кто-нибудь из творцов шедевра представляет, как глубоко пройдут медвежьи когти? Нет, понятное дело. Ну, пусть просто разрежет хотя бы кожу на руке до мяса, а потом через три дня резко ей дернет.Я все жду, когда ДиКаприо, который у меня все еще точит ротана-переростка промурчит: 'Голлум! Голлум! Моя прелесссссть...'
  Подзабыв, на какую ногу хромать, трехмудовый герой твердой поступью пиздует вверх по склону, бросив костер. А что такого? Ну, подумаешь, что его по берегу ищут индейцы. Делов-то.
  Нюанс, мои американские коллеги. Если одежда или шкура, пробыв часок в ледяной воде, потом ночь пролежит на снегу, с утра она будет, как бронежилэтка из шкури с жопы дракона, вах! То есть, так, как шелковое манто, ее не накинешь. Похуй. Идем дальше. С каждым шагом поступь ДиКаприо становится все тверже, лицо розовеет. Думаю, скоро нам покажут его утренний стояк, поднявший оделяло к ледяной синеве северного неба.
  Хоп-хей, ла-ла-лэй!
  Чтобы слаще спалось, Герой ложится спать неподалеку от волчьей стаи, завалившей бизона. И то. Все не один!
  Мимо него пробегает волчара с припаленным седалищем и ДиКаприо, которому вообще все должно быть глубоко похер - организм погасит эмоции, чтобы выживать, тут же бойко ковыляет хуй знает, куда. Надо же посмотреть, где волчаре позорному сраку подпалили! Место тихое, спокойное, безопасное. Его индейцы ищут, не забыли? Он забыл. Режиссер тоже.
  С температурой "сорок" человек идет (по своему опыту), как пьяный. Это не с вывихнутой ногой, рваными ранами и прочим. Горячку не забыли, после неловких любовных игр со стосковавшейся по мужику медведицей? Кстати, какого хуйца зверушка ощенилась на зиму глядя, да еще и спать не легла? Ну, ладно, ДиКаприо ебанутый, а она-то?
  Мелодично позванивая тремя титановыми мудями, корячит ДиКаприо к странному мужику, что запалил волчару...
  Положив болта на горящие вокруг костры, индеец и его верный друг ДиКаприо, наебывают сырую печенку, которую Чингачгук, запаливший пол-равнины, отнял у волков. Учитывая, что волки бы с нее и начали... А, хуй с ним. Напоминаю, что у ДиКаприо таки немножко удален кадык, он, пытаясь похлебать водицы ключевой, невольно поставил прямо на берегу миниатюру про лошадь Мюнхгаузена: 'Она пила, а из нее выливалось!' А теперь за обе щеки точит сырое мясо. ГЛОТАЯ. С ангиной-то глотать облезешь, а со сквозной дырой... Бульончик максимум. Шалишь, брат! Мы и костей наебнем, если на халяву.
  Два охотника сначала сидят голыми жопами на земле, а потом там же и спят. Костры горят вокруг. Метрах в пяти-семи от них. То-то жару будет! Эти два беглых клиента дурки не слышали, как спать на снегу у костра? И живы по сю пору? Дуракам счастье.
  Наутро Винниту проводит медосмотр ДиКаприо, луком задирая на том соболью душегрейку и пеньюар. Раны, судя по всему, были нанесены в прошлом году - так что, полагаю, что ДиКаприо просто спал год после смерти сына, потом только пополз. 'Неупокоенный', блядь!
  Два понурых долбоеба верхом на савраске, пораженном, если не ошибаюсь, не только лишаем, но и ситуацией, едут на Юг. А хуй ли делать, зима на носу.
  Через пару дней индейца осеняет странная мысль. 'Твое тело слабо. Нужно лечение!' ДиКаприо смотрит на того недоверчиво. Да, кстати, пока ДиКаприо рассказывал, как его гризлиха в полюбовники звала, в качестве ксивы он сунул Винниту когти убиенной косолапой полюбовницы, которые тот, не парясь, просто зашоферил. А чего. Запас, как говорится, жопу не ебет.
  А, да. Кровь на ранах ДиКаприо (прошла, полагаю, неделя - с прыжками, кострами, водами и медными трубами) - все время свежая. Я не удивлюсь, если индеец придет к выводу, что самое время открыть кружок кройки и шитья.
  А тем часом Харди и его несгораемый сотоварищ с лицом контуженного хоббита, верхом почему-то дошкандыбали до форта. Откуда лошади? Все, что им по дороге попалось - это кабанье стадо. Оно понятно, что в умелых руках и хуй - балалайка, но вот, запросто, одну съеденную свинью превратить в двух скакунов - круто. Респект. Видать, в лесу прокат работает. 'А вот кому зайца! Выбегайца! Свежепойманного!'
  Пацан отрекается от денег вторично, но когда Харди встает из-за стола, бабло со стола как хуем смело. Ну, что поделать. Сквозняк!
  Инчучун, приняв решение о лечении ДиКаприо, на этом и успокаивается, да и ДиКаприо не настаивает. Правда, краснокожий по кой-то хуй нарвал сухой, как песок, травы, да и захуячил себе под рубаху, на голое тело. СЕБЕ. Видать, чтобы веселее шлось, или аскеза, сложно сказать. Или решил, что они одно целое и не суть, кому воткнуть в анал пук чертополоха, я уже затрудняюсь ответить.
  Они долго меряются языками и, дождавшись пурги, смело трогаются в путь, распахнув ебала на ширину ружейного приклада. Переев снежку, ДиКаприо брякается с кобылы.
  Режиссер этого онанизма вообще себе представляет, что такое удар о мерзлую землю всей тушей (которая и так уже побывала в блендере)?
  Поняв, что настал лучший момент, охотник за скальпами, заносимый снегом, разводит костер под падающим снегом, затем мастерит шалаш ('окна выбиты любовью, крышу ветром сорвало', так, кажется, у Цветаевой), волочет туда ДиКаприо и, обнажив того в парном тепле трех с половиной веток над головой, посыпает сенной трухой из-за пазухи. От оно че, Михалыч. Не просто так он этот пук осоки пер под за пазухой - нет, момента ждал, пока снег ебанет, мороз и ветер, чтобы брякнулся ДиКаприо с борза конька башкой об грунт и не трепыхался, пока его семенами посыпают. Надеюсь, что это не приправа, вроде имбиря - лицо у индейца какое-то недоброе.
  Бросив в пургу непривязанную лошадь со всеми припасами, Чингачгук проникается мыслью, что с милым рай и в шалаше, где продолжает присыпать ДиКаприо какой-то поебенью, которую зимой, хоть уссысь, не отличишь от какой-нито болиголовы. Эх, индуся! Нам ли жить в печали!
  Народная медицина. Перейдя почему-то на бабий вокал, индеец что-то шепчет, а затем сует ДиКаприо под ебальник раскаленный булыжник, кидает на него снега и накрывает весь это шабаш шкурой. Глаза бы мои на тебя не глядели!
  Хапнув дымку пополам с введенной накожно травою, ДиКаприо ловит такой приход, что становится ясно, где, на самом деле, родина ЛСД.
  Мерещится ему, в частности, что обнимает он сынка своего, убиенного, но потом оказывается, что он предок Есенина и, 'как жену чужую, обнимал березку' - то есть, глючит даже в момент прихода. Вот это у индейцев дурь там растет, мама...
  Придя в себя, ДиКаприо выползает из шалаша с голым торсом, а так его ждет сюрприз. Инчучун, который сказал, что, дескать, рванем-ка мы, ДиКаприя, на Юга ('Ты, Жужа, разводи пары, сейчас мы на это антомабиле из городу Парижу рванем!'), подумав с ночку, скромно съебся на хуй, оставив ДиКаприе мешок с мослами и записку, наверное: ' Боливару не снести двоих'. В общем, за ночь исцелив то, от чего охуел бы современный хирург, индеец ускакал на своей шелудивой кляче.
  Но - 'недолго музыка играла, недолго фраер танцевал' - вскоре ДиКаприо находит того в лесу, повешенным на осине, с табличкой на груди. Если не ошибаюсь, там по-хранцузски начертано: ' ДИКАРЬ!'
  Да, без такой подписи и не разобрать, кто болтается. Может, и негр, кто знает!
  Индейцы, под водительством вождя, ищут весь фильм какую-то девку, которую у них пезднули, причем в том, что ее пезднули, подозревают, кажется, всех - включая и колченого ДиКаприо. А герой наш, тем часом, крадется к стойбищу повесивших индейца французов с намерением увести в ночи кобылу.
  Индейскую. Сроднились, что там.
  Девка и впрямь оказалась у французов и один из них, на морозе, уводит ее в леса и сурово дерет стоя. 'Меня милый целовал, стоя у завалинки, а я смеялась и ссала ему на белы валенки. Целовались бы ишо, да болит влагалишшо!'
  Епа мать... Вместо того, чтобы свалить на кобыле в парше, ДиКаприо ползет к сексуально озабоченному французу. Ползет. Тот стоит. Просто обернуться и слегка прижать ногой, чтобы не егозил. Не тут-то было!
  Спиздивши обрез, ДиКаприо вступается за девичью честь (встав на ноги) и передает насильника девице. 'Он твой, а я - за лошадью!' и, проворно пав на карачки ползет к полюбившейся ему чесоточной кобыле. Тут в лагере замечают (ибо белый день, по сути), что как-то все пошло не совсем так. Я весь в ожидании!
  Девица, посулив отмахнуть распутнику муди, слов на ветер не бросает, конец у того, как ветром сдуло, а ДиКаприя, разрядив в ворогов однозарядный пистолЭт, вскакивает на свою кобылу (перед этим безуспешно звав девицу), кидается прочь, выстрелом из разряженного пистолЭта застрелив второго плохиша и распугав лошадей (НАКОНЕЦ-ТО! Хоть одна трезвая мысль за все кино!)
  Жадность фраера сгубила. Оказывается, что триста баксов, которыми, как шлюха триппером, наградил капитан алчного Харди, никакая не награда, а долг того перед компанией. Сюрприз, ублюдок! Но мысли о сейфе с баблом точат Харди.
  ДиКаприя кимарит у костра, разведенного подальше от себя. Ржание кобыл где-то вдалеке, будит его и он, налапав незаряженный ствол, сует его себе в область паха и совершенно успокаивается. Чем. Он. Его. Зарядил. Бля? Ладно, что стрелял из незаряженного, но перезарядил-то чем? Тайна сия велика есмь.
  А индейка-яйцерезка тем часом, свалив на пешкарусе в леса, в летнем платье (весь фильм ее ищут индейцы, а заодно таскают с собой то те, то другие белые), моет кровавые руки в ледяной воде, сладостно похрюкивая.
  Стая индейцев находит сладко спящего у кучи дров ДиКаприю. Блядь, даже кострища не могли сделать - этот юродивый скоротал ночь у кучи не зажженного хвороста, бывает! Не говоря худого слова и не спрашивая, что тут вообще за херня, в чердак ДиКаприи посылают стрелу. Ха-ха! Не тут-то было! Куда и хромота делась! ДиКаприя, привычно выстрелив из незаряженного ствола, кидается, с низкого старта, на свою кобылу с криком: 'Э-ха! Ебите меня семеро!' и пускается наутек.
  'Усталость забыта, колышется чад, и только копыта, как сердце, стучат!'
  Метко отстреливаясь из все того же ствола (это, блядь, очень сильное колдунство!), ДиКаприо, вместе с лошаденкой, сваливается с обрыва метров в двадцать, рылом прямо на сосну. А, да. Лошадь успевает перед этим получить стрелу в ягодицу.
  ДиКаприя лежит. На снегу. Двадцать метров. Все. Я понял, на каких реальных событиях основан фильм. Какой-то дятел подвернул себе ласт и пешедралом, обоссанный и покусанный комарами, приперся-таки к своим. Но т.к. это было очень скучно, а фантазия била через край, наплел такого, что и Голливуд впоследствии охуел и снял фильм.
  Двадцать метров. Если бы он чудом (которое наутро бы распухло и мешало ходить) зацепился бы за ветки - ладно. Нет-с. Мелко не кроши. Пересчитав ебалом и горбом все сучья, ДиКаприо бьется, как Финист Ясен Сокол, о грунт. И, придя в себя (!!!) первым делом дует на замерзшие пальчики. Вавка у мальчика!
  Выпотрошив кобылу (не жили богато - нехуй начинать!) ДиКаприо прячется внутрь. Не спорю. Такой способ пережить буран есть. Один вопрос. Куда делась часть его одежки, в которой он наебнулся с пальмы и сломал себе хвост? И второй - за какие хером он все с себя поснимал вообще, нудист зимний?
  Голожопый ДиКаприо, у которого ума не хватило даже на то, чтобы шмотки сунуть в сумку, раз уж так хотел обнажиться, а оставил их на ночь (в метель, мля!) валяться снаружи, выползает, аки змий, из мерзлой пропадужины.
  Одевшись в одежу, которая выглядит так, словно провела ночь на батарее, ДиКаприо шшупает клячу, явно прикидывая, не сгодится ли еще на что - может, еще поедет Нет. Не поехала. Странно.
  ...По заснеженной равнине, хромоногий и голодный ДиКаприя пиздует в свое Хуево-Кукуево... Трогательная музыка, тяжкий горный пейзаж.
  Хромать он уже забыл напрочь, но зачем-то несет с собой дрын, толщиной в слоновью ногу, которым игриво помахивает на манер тросточки.
  Какой-то умирающий от голода и холода онанист-затейник добрался до форта. Но первое, что он услышал от гостеприимных хозяев на просьбу дать поесть: "Сколько платишь?", после чего его обобрали, как липку. Попутно нашлась фляга ДиКаприи, после чего все-все-все кидаются его искать. На ночь глядя, ясен хуй. Направление онанист-затейник дал четкое: 'На север. Нет, на запад. Нет, на юг! Нет! Река Йеллоустоун!' Тут и слепой не заблудится.
  БЛЯ! Они нашли ДиКаприю! В лесу, ночью, с его верным крамультуком с бесконечными патронами. Я ожидал, что если с того потребовали денег за еду, то ДиКаприю просто выебут хором - за то, что пришлось его искать. Ан нет, пока обошлось.
  Но до конца кина, к ужасу моему, еще далече, так что я бы на месте ДиКаприи, к таким архаровцам спиной не поворачивался и особо не расслаблялся - если уж с голодного сняли все, как с любушки, то уж за ночную экспедицию точно отъебут, как отстирают. Ушел курить.
  Попав к своим, ДиКаприо тут же лишается языка, сил, начинает усиленно хромать - в общем, понимает, что тут только в одном спасение - придуриваться до последнего.
  Придя в какое-то непонятное возбуждение, предводитель банды олигофренов врывается в форт и начинает люто, бешено пиздить какого-то левого пассажира, мирно моющего голову в холодной воде перед открытой дверью (ЗИМОЙ). "Где Фитцджеральд?!" - ибо Харди, резонно рассудив, что долгие проводы - лишние слезы, тихо слился.
  Морж, которого отгуляли ружьем по башке, дает точные координаты злыдня: 'Он что-то говорил про Техас!' Командор, смерив того ненавидящим взглядом, велит: 'СТОЙ ЗДЕСЬ!' - видимо, до тех пор, пока они не поймают Харди в Техасе.
  А чтобы два раза не бегать, да и возвращаться - плохая примета, Харди пезднул все, что было в незапертом сейфе у командарма.
  Зато ха-ароших пиздов получает контуженный хоббит, что был с Харди.
  Местный Парацельс мажет ДиКаприю вазелином, почему-то только одну царапку на всем теле и заключает, что все будет хорошо. И то.
  "Мне бы шашку, да коня!" - кричит ДиКаприо и требует от комдива помощи в поимке злого дяди. Тот подписывается, не глядя. Перед поездкой по морозу, ДиКаприя, будучи, я уже уверен в этом, наглухо ебанутым, обнажается и поливается водой во дворе заснеженного форта. Приняв душ, он с комбригом скачет к ебене фене.
  Комбриг, тем часом, оказывается, тоже не в себе. Т.к. походя сообщает, что уже не может вспомнить лицо жены, а еще неделю назад мог! Придя к выводу, что теперь он ее просто вообще не узнает, он совершенно успокаивается.
  "Так. Ты на восток, я на запад! - командует ДиКаприо. - Дым!"
  "А если индейцы?"
  "Тогда, - говорит ДиКаприя, доставая все тот же, мать его, пистолет, - едем обратно!"
  После чего оба едут в одну сторону.
  Пока ДиКаприо шароебится по чепыжам, Командарм и Харди палят друг в друга, но результат сокрыт. Какая интрига! ДиКапия скачет туда!
  Так. Комбригу пиздец, а ДиКаприя, не вняв уроку, долго его осматривает, просто напрашиваясь на вторую пулю с той же точки. Но случается кое-что прикольнее - сход лавины. 'В деревне Гадюкино - дожди...'
  Лавина прошла стороной и ДиКаприя, прихватив с собой зачем-то оскальпированного комбрига (Харди, видать, путает следы, или же он засланный Ырокез), едет дальше.
  Выглядит он так, словно не пару недель последний хуй без соли доедал, а тащился где-то на пляжах Майорки. И тут 'но злая пуля осетина его во мраке догнала' - ДиКаприя, в своей медвежьей дохе, брякается с кобылки, а Харди, который стрелял, едет его свежевать.
  Перед этим ДиКаприя срубал какой-то сук и так зловеще шел к лошади, что я подумал, что он сейчас ей воткнет эту рогатину в жопу - но нет. Он постучал по деревцу топором и бросил. Я примерно догадываюсь, по кой болт, но не буду торопиться.
  ...Топорща бороду на манер дядюшки Ау, ДиКаприя ищет по лесу злыдня, им подстреленного. Я угадал. Палка была воткнута в комдива, чтобы с седла не падал, так что стрелял Харди в покойника, а ловкач ДиКаприя стрелял в него и поразил - глупо уточнять, что все из того же стозарядного пистолета.
  Недружелюбно поглядывая друг на друга, вяло идут вдоль ручья ДиКаприя и его ворог Харди. Перед этим они оба скатились на головах со склона и чувствует себя не сказать, чтобы уж совсем хорошо. Идут не спеша.
  Харди напоминает, что ДиКаприя сам разрешил его придушить, но сынок его влез не в свое дело. ДиКаприя начинает расчленять Харди топором. Когда тот лишается пары пальцев, то понимает, что дело зашло далековато и достает, наконец, нож.
  Начинается кровавый ебаный стыд на берегу. 'Долго бились они на крутом берегу'. В процессе поножовщины ДиКаприю не зарезали только потому, что "так режиссер видел" - без шансов покойник, будь такое в жизни. Но ДиКаприя одолел злобияна, а тут и выехали индейцы, что весь фильм искали свою бабу-яйцерезку.
  ДиКаприя сплавляет им недорезанного, и когда-то недоскальпированного Харди, и тому быстренько рисуют сказку со счастливым концом. Потом ДиКаприя смотрит в камеру глазами окуня, попавшего под бомбежку и на челе его читается одна мысль: "Ебена слон, что это было!"
  'Оскара'? За эту конину блядскую, которую я теперь буду звать только 'Неупокоенный'?
   Да. Двух 'Оскаров'. Одного Харди за лучшую роль второго плана, второго - лошади, в которой прятался ДиКаприя.
Оценка: 7.98*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"