Я нынче проиграл последний козырь.
Совсем не важно, в чем была игра,
И ставка, но больше 
В жизни
Не осталось козырей,
А этот... Листком простреленным кленовым
На столе.
Поймите, тот, заклятый, сбереженный,
Заговоренный, тот, завороженный,
Но в миг один была проиграна игра,
А козырь тот так просто сбили влет,
Как самую невзрачную шестерку, 
Что вам крупье, не глядя, подает. 
Я был спокоен, тих и не азартен,
Я верил в эту пламенную карту,
И потому спокойно ставил все.
Все, что имел, что было, и что нет,
Все, что хотел, чего теперь не будет,
Вы понимаете? Я не шучу и это не стихи,
А просто подведение итога
И карты на столе - как горстка шелухи...
Когда б крупье мне заглянул в глаза,
Боюсь, бедняга враз лишился бы рассудка.
Последний козырь мой, последняя надежда,
не день, не два я выжидал сегодняшнего хода,
Не год, не три-четыре года,
Я далеко не первый раз играл,
Мне доводилось и проигрывать
Удачу, надежду, правду, веру и любовь,
Но козырь мой уж не воспрянет вновь.
Тот, что берег, когда кричал от боли и тоски,
Когда горящим нервом сердце резало в куски,
Когда не оставалось ничего и никого - 
Я не достал, не разыграл его, я так его берег
И - вот. Простреленный, надломленный листок.
А я? А что же теперь я, или вернее, все же,
Будет - кто же? 
Как называют тех, среди людей,
За кем вообще не остается козырей?
И чем они живут? И то, что им дают, считают жизнью тоже?
Они - умеют, без запросов, без затей,
Без игр рискованных и не рискуя жизнью всей.
Игра была...
Спокоен? Да. Но так к себе жестоко не играл я прежде, каюсь.
Последний козырь мой.
Дотла сгоревший парус.