Каждый, набросивший шкуру героя
На плечи,
Никогда, никому не признается,
Что он просто хотел плотнее укрыть
Обнаженное мясо. 
И с этого мига он падает в мир "почти".
Почти крик,
Почти боль,
Почти плач,
Почти смерть.
Но разве герою можно позволить себе
Подобную блажь?
Разумеется, нет. 
А я могу. Я могу себе это позволить - 
То, что я делаю - это крик, вой, вопль
В пустоту, тот, который я могу
Издавать - зная, что никто не услышит
И шкура героя не осыплется линялой
Тряпкой со швабры уборщицы
Общественной библиотеки.
Крик подразумевает ответ. 
Ответы.
Письма, приветы, 
Звонки, приезды
Из внешнего мира.
Не тут-то было.
Не тут-то было.
Все это предназначено для таких,
Кто умеет быть
Просто никем.
Назовите меня "никем" - и вы
Рискуете разжиться новой дыркою в шкуре.
Хотя куда лучше она подошла бы к моей
Полинялой тряпке со швабры уборщицы 
Общественной библиотеки.
Или
Ни те, ни эти... 
А я просто лживая тварь
На этой лживой планете.
Которой нет 
Ни на том, ни на этом свете,
А есть только мысль,
Случайно мелькнувшая где-то - 
Мысль об ответе.
Я крикнул. Безо всяких "почти".
Линялая шкура, пойми меня 
И прости.
Одна девица в годы юности ранней
Сказала, словно поведала тайну:
"Знаешь, мне кажется, что ты будешь шутить
Даже если тебе вдруг будет ужасно плохо".
Нам было лет по пятнадцать и она еще верила,  в то что "плохо" 
Может стать только там, где-то во взрослой, суровой эпохе. 
Моя смешная дуреха. 
Моя смешная дуреха.
Я был горд. Польщен. Я в ответ пошутил,
Как уже шутил к тому часу -  как уже несколько лет к тому часу шутил, и шутил и шутил...
Как пошутил сейчас, в этом своем многословном
Бреде,
Твердо ступая навстречу главной своей
Победе...
Как изящен момент слиянья детской и взрослой эпохи -
Той, где кому-то (не мне!) может быть плохо,
Плохо... По-человечески плохо. Изящен момент и тонок.
Как с крыши дома, что после десятого этажа.
А я? А что - я? Я просто зубы сжал,
Это ведь просто игра, иллюзия, мысль. Мара.
Это греет лучше, чем пуховое одеяло.
Одному мне почему-то этого мало,
Как было мало с начала этого наигранного пути.
Прости, геройская тряпка,
Пойми и прости...
"У вас нет чувства юмора!" - Запальчиво крикнул Овод.
Все так. Нам ответом может служить лишь смех, что весел и звонок.
Мир "Почти" негоден для жизни, только для выживания.
Только для разлук и потерь, только для ухода и расставания,
Лишь для отточенных в бритву ночей, где геройская шкура - последний форпост. Причал.
Я предал все это. Только что, в шутку. Я крикнул. Нам нельзя. Но крикнул. Да. Это я кричал.
Но всё герой, поверните в профиль, будет что-то марсовское, военное.
Вашу мать... Какие вы все охуенные... 
Я слышал, что многих из вас зовут просто так, не в ответ,
Не в раз за всю жизнь, а чаще, чуть ли не в несколько лет...
Да... Признаю - любому из вас вправе мниться, что он на своем пути.
А мне - нет.
Пойми, геройская шкура.
Пойми и прости.