Ледяная Соня : другие произведения.

Записи эрсага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ женщины, обнаружившей в тайном подвале рукопись, написанную эрсагом не один век назад. Неуместные артефакты - объекты, чьё существование невозможно с точки зрения общепринятой истории. Окаменевшие болты и заклёпки, которые находят в угольных пластах времён правления динозавров, древнегреческие компьютеры, наскальные рисунки, изображающие людей-животных и инопланетян - всё необычное быстро попадает под это определение. Люди отказываются верить, даже когда весомые доказательства пылятся в запасниках музеев прямо у них под носом. Неуместной можно посчитать и эту рукопись, повествующую о войне, горе и мести глазами собакоголового юноши.
   Недавно мы приобрели старинный особняк. Да, в наше время обветшавшие развалины стоят недорого. Поэтому мой муж и занимается тем, что скупает непригодные для обитания старые дома, ремонтирует их и продаёт втрое дороже. К тому же, в таких домах часто остаётся мебель, посуда, драгоценные люстры и прочие вещи прошлых веков, которые также можно продать в антикварные лавки по неплохой цене. Но в этот раз дело обстояло куда интереснее.
   Мы обошли и осмотрели все комнаты. Дом был в действительно плачевном состоянии: невесомые пылинки, потревоженные нашим внезапным вторжением, плясали в солнечных лучах, проникающих внутрь сквозь зияющие в потолке огромные дыры, полы были затянуты липкой массой, представляющейся отсыревшими останками некогда шикарных ковров, перемешанных с птичьим помётом, а стены были покрыты гниющими обоями, на которых уже невозможно было разглядеть былой орнамент. Запах стоял просто чудовищный. Генн подошёл ко мне с планировкой здания.
   - Так, значит, здесь раньше была одна из спален, - произнёс он. - Нет, ну ты только посмотри на это безобразие! Нам уже ничего здесь не спасти!
   Он обиженно пнул ногой причудливой конструкции тумбу, стоявшую рядом с каркасом кровати, и та развалилась на части, подняв облака более-менее сухой пыли. Я из интереса взглянула на его бумаги. Моё внимание привлекла лестница, которая раньше вела на чердак. Теперь, когда крыша обвалилась, она уходит прямо в небо. Под ней была обозначена дверь, ведущая, по-видимому, в подвал. Я не заметила её, хотя и проходила мимо несколько раз. Тогда я спросила:
   - Дорогой, а в том углу же была дверь, да?
   - Вроде бы нет. А что? А ну-ка дай мне схему...
  
   Генн забрал планировку и сам увидел, что там действительно нарисована дверь. Подошедши к лестнице, мы нашли там лишь ровное место, но удары по стене гулким эхом отозвались в замурованном помещении. В таких ситуациях всё решает кувалда, и вскоре тёмный коридор, круто уходивший вглубь, был вновь открыт. Снизу не тянуло сыростью, это был другой, странный, но почему-то знакомый запах. Мы решили спуститься. Генн осторожно шёл впереди по оплетённому паутиной коридору, светя пред собой фонариком. Он отворил тяжёлую дубовую дверь и вдруг воскликнул:
   - Книги!
   И действительно, луч электрического света уткнулся в полку, заставленную ровными рядами толстых томов. Позолоченные корешки старинных рукописей блестели в темноте. Один за другим из глубин тайной библиотеки выплывали силуэты стеллажей, и моё сердце билось всё чаще, поскольку я понимала, какое сокровище нам удалось обнаружить.
  
   Более тысячи книг мы насчитали в тот день. Большинство было написано на латинском, старофранцузском, старонемецком и арабском, но были и некоторые странные экземпляры, прочесть которые не смогли ни я, ни Генн, ни наш знакомый библиотекарь. Кроме всего прочего, на верхних полках пылились сундучки с книгами, лишёнными переплётов. Средь них и нашлась та необычная стопка папирусных листов, исчерченных клинописью. Мы даже боялись предположить, сколько лет может быть этому документу. Однако благодаря одному замечательному человеку, работающему в местном историческом музее, древний текст удалось перевести, и то, что в нём описывается, настолько любопытно, что я просто не могу не рассказать вам об этом. Привожу переведённый текст:
  
   "Это произошло в один из жарких дней начала лета. Мы с моим другом сидели на крыше, когда на горизонте появилась едва различимая в колышущихся струях раскалённого воздуха тёмная полоса. Я спустился за подзорной трубой и тогда только смог разглядеть их. Никогда я ещё не видел такого большого войска. Странные чужеземцы с вёдрами вместо голов, закованные в листы железа, ровными рядами шли прямо к нашему городу. Мы понеслись к воротам, чтобы предупредить о надвигающейся опасности, но там уже обо всём знали. Нам велели бежать домой, к своим семьям.
   Я видел всё: и как враги влезли на наши стены, и как они выбили наши ворота, и как их потоки хлынули на наши улицы, в наши дома, грабя и убивая нас. Они не щадили никого: ни стариков, ни женщин, ни даже детей. Реки крови лились по мощённым песчаником дорогам. Наши воины доблестно сражались, защищая нас, но не могли противостоять этим бронированным чудовищам. Они бросались на железных бесов, сносили им головы, но сами погибали, пронзённые стрелами, заколотые мечами, зарубленные секирами...
   Нам удалось бежать через подземный лаз. Ещё долго мы бродили вокруг родного города, скорбя по погибшим братьям и сёстрам. Убийцы сбрасывали тела с городских стен и позволяли нам хоронить их. Мы видели, что они остались там. Это были иные люди: их лица были короткими, а ноги были длинными. У них не было хвостов. Они носили гриву не на голове, но на бороде. У этого народа нет различий меж мужчинами и женщинами, все они одинаковы на лицо.
  
   Мы остались неподалёку, в густых лесных зарослях у берегов единственной во всей округе реки. Нам некуда было идти, не на что было надеяться. Нас было мало, и мы могли прокормиться тем, что дарила мать-Природа. Мы продолжали жить, но смысл жизни был потерян, как потеряны были наши друзья и близкие, потерян был наш родной дом.
   В город прибывало много новых иных людей. Караваны привозили им продовольствие, за которое они расплачивались сокровищами нашего города. Наши плантации проса иссохли, заброшенные захватчиками. Они повалили наземь все наши священные статуи и возвели на их месте свой островерхий, причудливый храм. Ныне над городом вместо труб, вещающих голосами неба и земли, звучит колокол, чью речь нам не дано перевести. Мы поклоняемся Жизни и силам, создавшим и поддерживающим её. Мы живём под покровительством Духов Природы. Кому же поклоняются эти люди в своём островерхом храме? Может, Смерти? Нам не дано понять, почему они столь жестоко убивали нас.
  
   Не прошло и года, как большинство иных людей двинулись назад, откуда пришли. У нас почти не было оружия, даже сейчас мы не смогли бы вернуться, поскольку в городе остались воины, что несли дозор на всех его стенах. Единственный выживший из наших вождей, Ри'Дирша, призвал нас следовать за ними, не попадаясь им на глаза. Быть может, он знал, откуда пришли иные люди и куда направляются. Лишь Великие Духи знают, что было у Ри'Дирши на уме. Он призвал нас снять одежды и натянуть на себя звериные шкуры, оставить здесь свои пожитки, а самое ценное спрятать под шкурами и нести с собой.
   Мы шли за закованным в железо войском, не смея приближаться к ним на двух ногах. Издали иные люди принимали нас за диких зверей и не видели смысла в убийстве. Так продолжалось долго, так долго, что мы потеряли счёт дням. Мы проходили мимо многих других эрсагских городов, захваченных и разграбленных иными. Не имея возможности нести с собой запасы еды и воды, мы держались ближе к реке, часто теряя наших врагов из виду. Мы страдали от жары, покрытые тяжёлыми мохнатыми шкурами, но, ведомые нашим правителем, продолжали свой поход. Так мы вышли к морю.
  
   Я никогда ещё не видел моря, но слышал о нём от приезжих торговцев. Оно было похоже на бескрайнюю реку, чья блестящая в лучах солнца сине-зелёная гладь простиралась дальше горизонта. Там, ловя парусами попутный ветер, медленно исчезали вдалеке огромные корабли. Враги наши плыли на тех кораблях.
   Мы прибыли в небольшой торговый город, стоящий на самом берегу. Нас увидели с башен и открыли ворота. Ри'Дирша не побоялся войти первым и показать, что здесь нечего опасаться. Город был населён иными людьми. Прохожие сторонились нас, с недоверием смотрели в глаза. Центральная улица, по которой мы шли, спускалась к морю, где у причалов качалось на волнах множество разных лодок. Вождь подошёл к иному, следившему за погрузкой на борт корзин, наполненных финиками, и попросил пустить на корабль, предложив в качестве платы золото, коим была набита его шкура. Человек не понял ни единого слова и засмеялся. Ему показались забавными звуки его голоса. Тогда Ри'Дирша подошёл к другому, стоящему неподалёку, но и он не знал нашего языка.
   Не один день мы оставались у причалов, пытаясь найти хоть кого-то, кто согласился бы помочь, но никто не мог, и главное, не хотел нас понять. Тогда мы ушли из города и остались на побережье, умоляя Лазурного Ската прибить к берегу хоть какое-то брошенное судно. Вода вскипала под звуки наших голосов, но молитвы так и остались неуслышанными.
   А потом к нам пришёл иной, который говорил на нашем языке так же хорошо, как и мы сами. Он объяснил, что голоса эрсагов иным людям напоминают лай собак. Он предложил бесплатно предоставить корабль, на котором уместились бы все мы. В тот же день мы закупили еды, набрали воды в бочки и пустились в плаванье. Великодушный иной плыл с нами и указывал путь.
  
   Наше странствие по морю завершилось на каменистом берегу другой страны. Не находя в своих умах подходящих слов благодарности для владельца корабля, мы все на радостях спрыгнули в воду и поплыли к берегу, но едва наши босые ноги встали на неизведанную землю, на нас напали иные. Множество иных. Плывущие позади бросились прочь, но и их поймали, связали, вытащили на берег. С нас стянули шкуры и всё, что у нас осталось, ссыпали в кучу. Я видел, как лжец и бандиты делили эту кучу между собой. В моей душе как никогда громко ревели и как никогда упорно царапали стену бессилия два чудовища - ярость и жажда мести. Мы поняли - иные все одинаковы не только на лицо. Никому из них нельзя доверять. Нас, связанных, повели прочь от побережья.
   Дальнейшее я помню словно кошмарный сон. Нас привезли на площадь, где иные люди покупали и продавали таких же точно людей, как они сами. Были там и странные иные с тёмными шкурами. Были там и люди нашего народа, пленённые, в ошейниках, многие с отсечёнными хвостами. Они стояли, опустив взор свой к земле, и на их шеях висели таблички с надписями. Иные в богатых одеяниях выбирали себе людей, платили другим иным и уводили их за верёвки, словно скот. Вскоре увели и меня.
   Я прожил в рабстве недолго, сбежал при первой возможности. За мной гнались, меня искали, но не догнали, не нашли. Я скрылся в лесах, где привык жить за время скорби. Теперь я был совсем один. Эрсаги не могут существовать в одиночестве, они быстро теряют смысл жизни, а затем и само желание жить. Но я знал, для чего я живу - я должен попытаться освободить свой народ. Чтобы не сойти с ума, я стал больше разговаривать с существами, что меня окружали - будь то дерево, или зверь, или птица, или ветер, или прохладный лесной ручеёк. Весь этот лес поначалу был иным для меня, но чем больше я узнавал о жизни, которая обитает здесь, тем больше я понимал, насколько она похожа жизнь наших лесов, пусть и отлична от неё на первый взгляд.
  
   Весь ход событий переломила одна единственная ночь. Я вдруг проснулся и услышал голоса иных. Испугавшись, что меня найдут, я спрятался в кустах и наблюдал за ними оттуда. Длинная процессия с тускло мерцающими фонариками пела на неизвестном мне языке и медленно продвигалась в глубь лесной чащи. Любопытство заворочалось внутри меня, и я пошёл за ними, стараясь не производить шороха.
   Иные шли долго, остановились у огромного дерева - не будучи знатоком местной жизни, не могу сказать, как зовутся такие деревья. Десятеро иных, что шли впереди, встали вокруг его ствола и заговорили вместе, как один. Сперва они обратились к дереву, и дерево загорелось им в ответ золотистым светом. Затем они подняли головы и обратились к небу, но небо молчало. А затем один из них с треском вонзил в один из выступающих корней странное маленькое копьё. Свечение угасло, и от раны вверх по стволу побежала серая волна. Сверху посыпались иссохшие мёртвые листья...
   Иные стояли неподвижно и чего-то ждали. Внезапно сверху раздался резкий птичий клёкот. Задравши голову, я увидел огромный снежно-белый силуэт, в который тут же выстрелили, хоть я и не видел, чтобы у кого-то из них при себе был лук или арбалет. Птица упала, изодрав перья о ветви погибшего дерева. Она была похожа на огромного белого ворона. Стрела насквозь пробила её грудь, из раны струилась золотая кровь. Она билась в судорогах. Иные всё также неподвижно стояли в стороне, глядя на её страдания.
   Вдруг ворон издал клич невероятной громкости. Даже я, стоя в отдалении от этого действа, оглушённый повалился наземь. Я слышал лишь безумный звон, но, держа глаза открытыми, видел, что птица опустилась без движения, её свечение пропало, погасли и её глаза. Из её открытого клюва хлынули потоки жуков, пауков, сколопендр и прочих насекомых, с огромной скоростью заполоняя пространство вокруг. Несколько мгновений - и земля, и корни дерев, и иные, лежащие на земле и зажимающие уши обеими руками - всё сделалось покрыто бурой шевелящейся массой. Откуда-то сверху градом посыпались простые птицы, жадно глотая насекомых. Лишь тело гигантского ворона оставалось на виду.
  
   В моём разуме пронеслась череда смутных образов прошлого, и сквозь них я услышал неистовый вопль своего внутреннего голоса. Он кричал мне убегать отсюда. Это вывело меня из оцепенения, и я помчался прочь. Пусть я бежал со всех сил, бурый поток стремительно нагонял меня. Вдруг меня схватил кто-то, и мои ноги перестали касаться земли. Я обернулся и обомлел - некто, кто тащил меня по воздуху, летел без крыльев.
   Некто не был иным. Да, он был похож на иного, но у него был длинный хвост и украшенные золотыми кольцами рога, похожие на рога молодого козла. Он не проронил ни слова, пока не принёс меня в небольшую деревню. Окинув взглядом селение, я увидел таких же точно людей, как мой спаситель. Многие из них оставили свои дела и следили за нашим полётом. Затем он отвёл меня в дом и спросил, что я видел там, в лесу. Я не понимал, откуда некто знает наш язык, и, помня недавнее происшествие, не сразу смог рассказать ему, но затем решился. Когда он услышал о дереве и вороне, взгляд его почернел. Он рассказал мне, что, погубив Великого Духа, иные пытались унизить, сломить его народ. Но это невозможно, как невозможно убить Великого Духа. Белый ворон был лишь его аватарой, видимой глазу оболочкой божества.
  
   Я стал расспрашивать его о нём и его народе, на что некто постарался ответить как можно понятнее. Асури, как сами они себя называют, оказались так же, как и мы, близки к Жизни и Природе. Он называл имена своих Великих Духов и я отвечал ему, как называем их мы. Он рассказал, что асури помимо рук и ног имеют другие руки, которых нет у иных. Они невидимы глазу и способны принимать разные формы. Он рассказал, что иные и асури были друг другу братскими народами, но затем иных пожрала зависть, и они ополчились против существ, которым Природа дала чуть больше. Он рассказал, что его народ тоже был изгнан иными из родных мест.
   Затем я спросил его, почему же они не могут вернуться и отомстить за погибших собратьев и разрушенный дом, ведь, насколько я понимал, любой асур может поразить иного, минуя все его латы. В ответ он рассказал мне старую легенду о единорожице. Она жила счастливо со своим возлюбленным в заповедной лесной роще, питаясь сочными травами и плодами, слушая пение птиц, любуясь бабочками и яркими цветами. Но однажды в их родную рощу пришёл свирепый лев, который выследил волшебных зверей и напал на них. Защищая подругу, единорог вступил в бой со львом, но хитрый хищник, отступая, свернул к крепкой липе, и острый прямой рог вонзился в дерево. Пока единорог пытался вытащить своё оружие, лев перекусил ему шею. Единорожица, видя смерть самого близкого существа, впала в отчаянье, а отчаянье переросло в ярость. Дождавшись момента, когда лев заснул после сытной трапезы, она подкралась и прикончила его. Но затем осознала, что месть не принесла ей покоя. Лев убил единорога, чтобы съесть его плоть и насытиться. Единорожица же не сможет извлечь выгоды из гибели льва. Нет смысла в таком убийстве.
  
   Он сказал, что его собратья помогут людям нашего народа бежать из рабства и позволят нам жить в их селениях. Выслушав, я решил смириться с тем, что мы не сможем вернуться к своему прошлому. Лишь Великие Духи знают, что было на уме у нашего вождя. Так или иначе я оказался здесь, в этой деревне, среди незнакомых, но дружественных людей. Помимо меня, здесь обитает ещё шестеро эрсагов, пленённых иными и привезённых в эти края заместо причудливых заморских зверей, а затем ушедших в леса.
   Вечер этого дня уютен, как бы странно это ни было. Впервые за столько времени я спокоен и чувствую себя в безопасности. Я сижу на тёплой лавке у высокого яркого костра. Рядом поёт старую протяжную песню мой собрат. Неподалёку двое юношей сцепляются рогами и пытаются повалить друг друга, но лишь смеются, и всякий раз падают на песок вместе. Пожалуй, мне незачем больше писать."
   По окончании работы с переводом текста, лингвист предложил передать рукопись музею. Мы согласились её продать, но при условии, что сперва всё перепечатаем на более надёжный источник. Ведь, судя по всему, мы имеем дело с древней, очень детализированной, ранее неизвестной фантастической повестью. Автор уже в столь далёкое время сумел создать интересный, продуманный и запоминающийся мир, в котором происходит действие рассказа. Для литературы прошлого это, похоже, уникальный случай, ведь обычно действия произведений такого рода происходят в реальном мире лишь с некоторыми додуманными деталями - мифическими чудовищами, к примеру. Вероятно, в своё время она была забыта из-за того, что не прошла цензуры. А что по этому поводу думаете вы?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"