Семнадцать лет. Ровно столько Красноярску осталось до четырехвекового рубежа. А иногда кажется, что на самом деле ему, словно подростку, всего семнадцать
Такое бывает, когда прогуливаешься по новеньким микрорайонам Покровки или Взлетки, в Студенческом городке или на Ястынском поле. Вокруг изумрудно-зеленых полянок, прорезанных светло-серыми бетонными и желтыми песчаными дорожками, высятся словно светящиеся изнутри радостью новоселов элегантные многоэтажки, украшенные в ряд, сверху вниз, коричневыми, синими, красными - всех цветов радуги - балконами. А вдоль тротуаров, слева направо - заманивает изобилие карнавальных вывесок магазинчиков, парикмахерских, аптечек, аппетитно пахнущих кулинарий, булочных и кафушек, прочего мелкого и гораздого на любого выдумку, лишь бы зазвать клиентов, изнародного предпринимательства. Среди причудливо гнутых конструкций качелей, горок, каруселей, в яркой разноцветности детских городков снует гомонящая малышня, распугивая рассчитывающих на нечаянную поживу возмущенно цвиркающих суетливых воробьев и деловитых голубей. К безоблачному небу, ослепительно-оранжевой кляксе солнца в его бездонной выси тянутся молодые, недавно посаженные деревца, и нежно-салатные листочки пахнут также, как в юности, когда "каждый день открытьем был для нас, словно в первый раз...".
А в летнем ли, зимнем сумасшествии аттракционов Бобрового лога и Центрального парка, или в разнообразии звуков и запахов животного мира Роева ручья, среди горящих восторгом ребячьих глаз и степенной расслабленности людей постарше поневоле относишься к нашему городу, как некогда великий Хемингуэй воспринимал Париж. Как праздник, который с тобой всегда.
То же самое чувствуешь поздним июньским вечером на Театральной площади. Подсвеченные цветными сполохами водные струи фонтанов вибрируют, под негромкую музыку рассыпаются брызгами и мокрой пылью, парочки сливаются в единое целое на затемненных скамейках, от столиков летних кафе дурманяще пахнет шашлыками, сгорающей на углях ароматной подливой, приправами, хмелем. С одной стороны, словно огромная скала, высится дремлющее здание Оперного театра, с другой светятся окна распахнутой к Енисею гостиницы. А сверху над всем этим великолепием самые главные городские часы неспешно двигают свои гигантские стрелки к полуночи. И если ты один, то на душе становится чуть горько, потому что понимаешь - этот вечер стоило провести по другому, с кем-то, кто тебе дорог, и кому ты дорог, и если таких нет, то жизнь словно проходит попусту, напрасно, и остается лишь завидовать тем, кто любит и любим в такой прекрасный вечер и в этом изумительном городе...
Ночью Красноярск тоже живет. По улицам проносятся запоздавшие машины, шальные мотоциклицисты тревожат форсажем сны горожан, собирая вслед их проклятья. Ведут работы коммунальщики и дорожники, оберегают покой граждан те, кому это положено - врачи неотложки, ставшая неожиданно для самой себя полицией милиция
Он разный, наш город. Знойный, словно Ташкент, в июле и стылый, будто Норильск, в январе. Иногда он бывает очень непрезентабельным. Летом, когда стоящее неделями пекло словно выжигает из него жизнь, порой кажется, что это навсегда. В Черемушках, на Тельмана, в других "старых" спальных районах - серые, одинаковые, словно бетонные блоки шеренги домов вдоль пыльных улиц, чадящие выхлопами автомашины, похожие на грязные тряпки птицы, иссушенная трава и такие же полумертвые листья на обвисших ветвях тополей, раздраженные глаза и унылые физиономии прохожих. Но все это только до первого дождя, которые чем дальше, тем больше напоминают тропические ливни. Ударят багровыми разрядами молний тучи, отзовутся грому тихим звоном колокола церквей и стекла окон. Живительные потоки воды выбьют застарелую копоть из стегаемого струями звенящего воздуха, превратят в ложа горных потоков улицы, закрутятся бурными воронками в решетках ливневой канализации, промоют городские бульвары и скверы. И повеселеет, оживет многочисленная зелень, не только деревья и газоны, но и, слава выдумщикам из мэрии, наши декоративные сограждане - слоны, жирафы, олени, прочая "растительная" фауна, включая самого главного - медведя рядом с администрацией. Над городом - от одного края до другого - раскинутся полотнища радуг, воздух станет свежим и прозрачным, словно на склонах снежных гор. Зеленые, голубые, красные дома выстраиваются вдоль сверкающих промытой асфальтовой гладью проспектов, по которым мчатся яркие, как детские игрушки, автомобили.
В такие моменты иногда кажется, что Красноярск сам ребенок. Что ему уже не почти четыре века, а едва четыре года. Но это впечатление обманчиво. Он все же очень разный, наш город. На самом деле он старше Нью-Йорка и Кейптауна, Токио и Рио-де-Жанейро. Это чувствуешь, стоя рядом с его соборами - благочинным Покровским, которому уже третья сотня лет, единственным в Сибири католическим костелом или взметнувшейся к небу Благовещенской церковью. А собор Покрова, тот, который ныне всем миром возводится на Злобино, он - будто связь эпох. Отвесные стены вздымаются ввысь, к сверкающим маковкам, в которых отражается солнце. "Купола в России кроют золотом, чтобы чаще Господь замечал", - так сказал последний из российских великих поэтов. Переливчатый перезвон колоколов словно будит память предков, ту тысячелетнею историю, которая в каждом из нас - до крещения Руси, и еще дальше, в тех временах, когда главными были племя и род, единение с природой и Бог, а не власть и нажива.
Прибыль и сейчас для очень многих - не самое важное. И только поэтому наша Родина еше жива. Потому что в ней еще есть архитекторы, создающие - без всякой корысти, только следуя своей мечте - прекрасные проекты переустройства города, его набережных, площадей и скверов. Потому что ночью и в праздники, под ветром, ливнями и в лютый мороз работники муниципальных служб несут свою вахту, ликвидируя аварии и прорывы. И зачастую то, что они делают, восстанавливая в сложнейших условиях изношенные сети, можно с полным правом считать героизмом. Хотя, конечно, мы все помним, что чаще всего героизм - это следствие чьих-то ошибок и недоработок. А для того, чтобы таких проблем было меньше, наши власти - городские и краевые - своими способами решают вопросы финансирования. И то, что Красноярск - один из общероссийских лидеров по бюджетообеспеченности - это в огромной степени их заслуга. Мотором же развития города являются пассионарии, и наиболее активная часть общества - предприниматели. Работающие без ограничений по времени и без оглядок на ущерб собственному здоровью, строящие жилье и дороги, влезающие в долги ради модернизации и расширения производства рискующие зачастую не только деньгами, но свободой, да и жизнью - что поделаешь, такая у нас страна.
Как бы мы не отличались по месту рождения и национальности, религиозным, политическим и каким угодно взглядам и предпочтениям, нас объединяет то, что все мы - красноярцы. Все мы любим этот город, ставший частью нашего бытия. Так давайте сделаем его еще красивее и благополучнее, пусть он станет лучшим местом для жизни на Земле!
С днем рождения, Красноярск!