Я не знаю, как зовут её сына. Я даже забыл, как она выглядит.
Сумасшедший курортный роман, без взаимных обязательств, который до следующего отпуска отзывается авантюрным и чуть неприличным послевкусием легкого ненаказуемого дебоша, приятного именно отсутствием последствий.
Невесомый, как шампанское, бизе или черемуховый цвет
И через девять месяцев - звонок на рабочий телефон, оставленный скорее в надежде на следующую столь же непритязательную встречу.
- Это Саша? Это Ольга. Помнишь, лето, пляж ...
- Да, конечно. Как дела? Что не звонила? Куда собираешься летом? Давай, там же?
- Вряд ли. В этот раз пропущу. - И, словно обухом по голове, - Знаешь, я сына родила.
- Поздравляю, - чуть напряженным голосом (мало ли что), с надеждой, - замуж вышла?
- Нет. Это твой сын. - Торопливо, - ты не думай, мне от тебя ничего не надо. Так позвонила. Подумала, вдруг обрадуешься...
Длинная, очень длинная пауза. Кто её не выдержит, тот проиграл.
И гудки в трубке...
Сдуру рассказал об отцовстве коллегам. Они к вечеру принесли огромного плюшевого мишку. Почему-то зеленоватого цвета.
Игрушка с полмесяца мозолила глаза в квартире. Потом, спасаясь от ненужных вопросов, сунул её в диван. Спустя полгода, уже уволившись с прежней работы, мучаясь бессонницей, решил узнать адрес и отправить мишку. Но не нашел.
... Образ на сердце вырезан ароматами ...
Был май. Терпко и задушливо пахло липовым цветом.
... свежий запах лип. Горькая ...
Что же так горько, господи? Её выбор. Её вина. Я даже не уверен, что это мой ребенок. Не знаю, как его зовут. Я и лицо Ольги вспомнить не могу.
А зеленый мишка врезался в память. Словно постоянно рядом со мной. Под диваном. За дверью. В шкафу. За спиной. В зеркале. Смотрит плачущими коричневыми зрачками...
И только нежность воды на время спасает меня. Мягкой воды, очищенной и, по уверению производителей, "исправленной". Витаминизированной, обогащенной добавками. Разлитой в красивые бутылки разной формы. В соответствие с заветами великого химика, разведенной на сорок процентов этиловым спиртом...