Если при наступлении конца света ничего не изменилось, значит, мы изначально живём в аду
Шесть часов две минуты. Время всегда одно и то же. Чем бы Рогов не занимался накануне, просыпался он всегда в шесть часов две минуты. Зато отдохнувший душой и телом. Такой, что хоть стометровку беги или за шахматную партию садись.
И первое, что Макс испытывал при взгляде на будильник, а потом на изрядно надоевший, напоминающий контуры Африки абрис тучи за окном - это разочарование. Хотя несомненные плюсы в подобном пробуждении в одно и тоже время, обстановке и состоянии тоже присутствовали. Особенно если на ночь глядя приходилось перебрать коньячка либо еще чего позабористее. Или, не дай Бог, накануне что и более недоброе случалось. Под шального лихача, к примеру, попадал. Либо, как несколько раз бывало, разгоряченные агрессивные ребята принимали за недоброжелателя и пристреливали по ошибке. А то и просто так - от неизбывной тоски этого самого всеобщего затянувшегося существования.
Как выяснилось, вечная мечта людишек, бессмертие, оказалось вещичкой не столь уж притягательной. Нежданно для многих в невозможности раз и навсегда умереть обнаружилась масса недостатков. Не для творческих личностей - эти-то в любой ситуации найдут чем заняться. И не для быдла. Для которого нет ничего лучше, чем, освободясь от всяческих забот и тревог, в угоду своему чревоугодию, похоти или иным примитивным влечениям прожечь еще один день. А вот основная масса, к которой принадлежал и Макс Рогов, как-то провисла. Потеряв и кнут - в виде необходимости каждодневно заботиться о настоящем и будущем для себя и своей семьи. И пряник: шанс когда-нибудь кардинально к лучшему изменить свою жизнь. Лишенная почти всякой мотивации карусель всякий раз, по сути, одних и тех же суток порой приводила к достаточно неприятным последствиям в виде амока. Когда ничем не примечательный и не выглядящий опасным человек просто начинал убивать всех подряд. Конечно, почти все подобные рецидивисты уже давно идентифицированы. Заменившие полицию дружинники их заблаговременно отлавливают, а при невозможности изолировать и перевоспитать охотно отстреливают. Логично обосновывая это необходимостью защиты законопослушных граждан. А по сути, потому, что именно такая повседневная игра в шерифов подобному типу людей больше всего и нравится.
Но периодически крыши срывает и у тех, от кого тяги к всеобщему уничтожению даже не ждешь. С одной стороны, такие неофиты несколько разнообразят уже порядком затянувшееся и достаточно однообразное существование. В том числе и тем, что стимулируют желание поучаствовать в ответной охоте. Вполне безопасной, поскольку окончательно и бесповоротно умереть все равно не удастся. Но, с другой стороны, если ты человек мирный, и тебя ждет любимая женщина, то разве стоит лишать себя каждодневной радости общения с ней?
- ... коллайдер, - сработал таймер на телевизоре, включив новостную программу, - устранить самопроизвольное ускорение потока не удается, но эксперты убеждены в отсутствии любых опасностей...
Запись была еще из той, прежней жизни. Через секунды ее, как и все прочие давно известные и порядком устаревшие новости сменит прямой эфир. Где опять, как десятки, сотни и тысячи суток назад, сообщат, что ученые и власти делают все возможное. Что мир продолжает вполне устойчиво существовать, и главное - быть терпеливым, спокойно и по-доброму относиться ко всему окружающему. И так далее...
Ну вот, началось. Макс прослушал свежую сводку, которую в этот раз прочла молоденькая, изрядно волнующаяся шатенка в обтягивающем внушительный бюст синем платье. Видимо, обслуживающий персонал, иногда подменяющий профессиональных дикторов. После того, как изображение девушки сменила запись балета - в этот раз классика, "Лебединое озеро", вырубил телевизор. А потом - во избежание нежелательных звонков, и телефон. Конечно, большая часть тех, кто был не против провести еще один денек с Максом, вставала значительно позднее. Но и ранних пташек хватало. С которыми встречаться просто не хотелось. Ну, может быть, если когда-нибудь в далеком будущем. Эдак через миллион дней. Или больше.
За стеной задребезжал, затем грохнул и разбился вдребезги будильник, пущенный в эту самую стену мускулистой рукой Валеры. Сосед отличался завидным постоянством. Или незавидным.
- Какого хрена! - завелась на супруга визгом ржавой бензопилы Тамарка, - почему ты мне никогда поспать-то не даешь!!
- Выспишься еще - с удовольствием рявкнул на жену Валера, - ладно, я быстренько за пойлом и хавчиком сгоняю... А ты рыбку малосольную спроварь. Как всегда! Ну ладно, я попер.
Через секунды грохнула входная дверь. Последнее время за давно ставшим бесплатным алкоголем Валера ходил прямо в семейных трусах, в которых и спал. Не озабочиваясь ни одеванием, ни, тем более, умыванием. Но к этому все уже привыкли.
- Пристрелить его как-нибудь, что ли, - лениво подумал Рогов. - За неуважение к окружающим...
По размышлении решил, что не стоит. Сосед был мужиком простым, за обиду бы рассчитался точно. Лишних проблем не хотелось. А поскольку вставал Валера рано, почти одновременно с Максом, и отличался прямым, как лом, характером конкретного десантника, то создал бы их массу.
- Отношения с близким соседом важнее, чем с дальней родней, - заключил Макс. - Оки, пора одеваться и валить из дому... Пока народу на улицах мало, и какие нежелательные гости не заявились.
К таковым Рогов в первую очередь относил несколько десятков женщин. На встречи с которыми в минуты, а точнее, дни периодически накатывающей усталости и внутренней слабости он раньше порой отвлекался. Дамам он нравился, и тем, как правило, хотелось продолжения банкета. Но для Макса такие интрижки оборачивались раздражением на себя. Чувством вины перед Ольгой, которая безропотно переносила его периодические исчезновения. И пониманием того, что самое лучшее, правильное, искреннее, что может в его жизни быть - так это любимая женщина. И каждая минута вне общения с ней - это предательство. Себя, нее, и чего-то более важного, грандиозного, чем они оба.
- Может быть, все это, ну, то, что случилось, для того, чтобы мы были вместе. Всегда? - как-то спросила его Оля.
Тогда он скептически отмолчался. Но все чаще думалось - может быть, она и права. Кто знает пути и намерения Господа?
Утро.
Со двора Макс выехал в половине седьмого. Старенькую Ниву прогревать не стал: завел и сразу тронулся. Смысла беречь двигатель не было. Все равно завтрашним утром, которое всегда сегодняшнее и одновременно вчерашнее, он будет точно таким же. Но под ливень, который начинался около семи, попадать не хотелось. Что в этом мире было на сто процентов постоянным, так это погода. Дожди и солнышко, порывы ветра, туман под вечер: всегда в одни и те же часы, минуты и секунды. Хоть время сверяй. Облака на небе - всегда одних и тех же очертаний. И животные. Для них, в отличие от человечества, каждый день был как новый. И только люди почему-то помнили это постоянно копирующееся в сегодня "вчера" - 4 мая. Которое никак не хотело, а может, уже и не могло перейти в 5 мая "завтра".
Утро было лучшим временем для всяких дел. Суббота, потому основная масса людей еще спит. Еще нет ни охотников до развлечений всех полов, мастей и ориентаций. Периодически находящихся в поиске новых собутыльников или секс-партнеров, союзников или противников, собеседников или хоть кого-то, кто помог бы разнообразить очередной день. Нет тех, кто тратит свое время на взаимную месть и постоянно изобретает для своих врагов новые варианты засад, контратак и применяемого оружия. Нет гонщиков, обожающих на бешеной скорости носиться по улицам до тех пор, пока либо не разобьются сами, либо их не отстрелят дружинники или сердобольные граждане. Алкоголики еще не напились, психически неуравновешенные не дошли до кондиций, когда они бросаются на все и на всех, миссионеры разных религий только готовятся по-своему спасать мир, вербуя новую паству, и так далее, тому подобное.
Чтобы выгадать эти, самые спокойные минуты нового "старого" дня, Рогов с утра даже не брился. Все "мойно-рыльные", как выражалась его младшая сестренка, принадлежности брал с собой. Успеется. Времени до того, как проснется Оленька, еще много. Больше пяти часов. Благо, что ключи от ее квартиры вот они, болтаются на брелке. Вот там все и сделаем. А пока - по намеченному маршруту. Проспект Мира, далее на Мичурина супермаркет, где у Петровича можно затариться всем необходимым, и через десять минут финиш у подъезда Ольгиного дома. Как раз до ливня и обернемся.
На выезде со двора Макс махнул рукой Валере, спешащему домой с полной авоськой бутылок разнообразных форм и расцветок. Вот кому все произошедшее с Землей обернулось вечным праздником. Этаким затянувшимся отпуском. Совмещенным с повсеместным "шведским столом", поскольку товарно-денежные отношения в силу явной бессмысленности свое отжили. Магазины и ларьки - во избежание лишних разрушений в виде выломанных дверей и выбитых окон, а также ущерба персоналу, ежели таковой решался остаться, всегда открыты. Бери что хочешь, жри от пуза, пей с корефанами до потери пульса. На халяву и без меры. Причем поутру никакого похмелья, травм от случающихся драк и разных болячек. Начинаешь день здоровеньким, как свеженький огурчик. Бывший десантник, прошедший контрактником с полдюжины горячих точек, наконец-то попал в свою Валгаллу. Правда, валькирия там была только одна - крашеная в кирпичный цвет Тамарка. Но Валеру она устраивала в полной мере. С десяток из прошедших тысяч дней Рогов провел с компанией соседа, за что и был зачислен им в когорту своих братанов.
- Однако, все же не лишнее, если есть с кем нажраться ... когда доходит до потребности в таком, - решил Рогов. Если отнестись к нему беспристрастно, Валера был парнем неплохим. Хоть и, что называется, "простым" настолько, что в подобное даже иногда и не верилось. Живущим, как в анекдоте про алкаша. Который набухался до чёртиков, уснул мёртвым сном, и проспал конец света. А когда проснулся и вышел на улицу, обнаружил, что вокруг ни единой души, зато все магазины открыты, на полках - тысячи бутылок спиртного...
- Значит, всё-таки в рай...
Улицы в этот ранний час традиционно пустынны. Общественный транспорт перестал функционировать в первые недели после События. Изредка отдельным доброхотам приходила в голову идея поиграть в водителей автобусов, или, что случалось несколько чаще, трамваев. Но хватало их ненадолго. Потому добираться куда-либо можно было либо пешком, либо на частном транспорте. Впрочем, не обязательно своем. Угоны уже достаточно давно не считались хоть сколько-нибудь серьезным правонарушением. Вот ежели сбивал кого, тогда да, за это счет чаще всего предъявляли. Причем не только в день ДТП. А, к примеру, на следующее утро мог заявиться убитый тобой накануне человек и устроить по этому поводу скандал.
Первыми, за исключением соседа, встреченными людьми оказались дружинники на пересечении Мира и Мичурина. Трое ребят с "Сайгами" в руках, пистолетными кобурами и наручниками на поясных ремнях приветствовали Ниву ленивыми взмахами. Макс их знал. Энергетики и охранники с ночной смены местной ТЭЦ. В шесть ноль-ноль они на секунду потеряли сознание. И очнулись в новом мире - одними из первых. Спустя пару недель они же и стали одними из первых же дружинников, которые сначала дополняли полицию, а потом и полностью взяли на себя функции охраны порядка. К полудню, насколько Рогов был в курсе, они уходили отсыпаться. Их заменили бойцы, вооруженные более серьезным образом - "Кедрами" и АКСУ, зачастую на БМП, которыми приловчились "сбивать" излишне ретивых и чрезмерно непослушных гонщиков.
Стоянка у супермаркета привычно пустовала. Ночные продавцы, как всегда, смену дорабатывать не стали и почти сразу же после События (оно же блек-джет или Переход) разъехались отсыпаться, оставив в здании охранника. Которому еще два часа спешить было некуда.
- Салют, Макс, - непривычно мрачный Петрович протянул для рукопожатия поросшими рыжими волосами широкую, лопатой, кисть. Кивнул на столик у кассы, - упаковочку, что всегда берешь, приготовил, забирай.
- Что-то случилось? Нерадостный ты какой-то, - поинтересовался Рогов. Так, в коробке мартини, коньяк, ананасы, лимончики, киви, авокадо, салат, слабосоленая форелька, мясные нарезки, актимель, торт "Прага", "правильные" сыр, хлеб, кофе, чай...
- Да, похоже, застрелили меня вчера, - буркнул охранник. - Представляешь, вышел ночью на балкон покурить. По улице Тойота катит. Ну, и прямо в меня какая-то тварь с заднего сиденья. Из автомата. Очередью. А там третий этаж, и рядом с дорогой. Вспышка, в грудь как молотом, потом взрыв в голове. Очухался тут. Ну, в шесть утра, на рабочем месте, как положено.
- Да уж... - посочувствовал Макс, - А с Ирой что?
- Я откуда знаю?! Она, ежли че, только в десятом часу просыпается. Я к этому времени к ней и подойду. Проснется, и тут звонок в дверь. Ну, поймет, что это я. Сразу и успокоится.
- Дружинникам сообщили?
- Так у них оперативный центр еще не открылся. А что вчера было, как сам понимаешь, я не знаю...
- Номер машины, этих придурков запомнил?
- Да куда там. Ночь, темно. Тойота седан, серая.
- Маловато.
- Вот то-то и оно.
Помолчали.
- С Ирой то как, срослось? - осторожно спросил Макс, - я в плане близости...
- Ну, ежли бы срослось, мы бы с тобой тут так не сидели, - криво улыбнулся Петрович. - Опять, как всегда. Все вроде нормально. Разделись, обнимашки, целовашки. А как до этого дела, так все тупик...
Он грохнул кулаком по металлическому столу.
- Больно ей. И все. Просто паника. Вижу, сейчас заплачет. Ну, реально не может. Я говорю - да ладно, все нормально. Обнял, успокоил. Вышел на балкон покурить. А тут - эти...
- Ну, может, вот это как раз и поможет... Шок шоком выбивают.
- Думал уже об этом. Боюсь, еще хуже станет. Как она со мной... после того, как видела ... может, с развороченной грудью и мозгами. Ладно, ты ежли еще что надо, бери. А то скоро ливень начнется...
- Оки, - Макс глянул в сторону овощного и мясного прилавков. Пошутил, - денежку за продукты оставить?
- Да кому они на хрен сейчас нужны...
День.
С третье на четвертое мая Ольга верстала журнал. Всю ночь. Закончила и отослала заказчику за полчаса до пробуждения Макса. А уснула около шести, за минуты перед Событием. И потом иногда то ли в шутку, то ли серьезно корила себя, что не дождалась, пока Рогов проснется.
- Мы ведь с тобой в эту ночь должны были охранять человечество. Передать смену друг другу. Но я рано легла, ты поздно встал. Не укараулили. И вот оно все и случилось... - говорила с сожалением, обнимая Макса.
Поднималась она после полудня. Рогов пробовал будить ее раньше. Но тогда Оленька почти на весь день превращалась в вялое, недовольное собой и всеми окружающими существо. Потому он предпочел за благо давать волю естественному развитию событию.
Готовил завтрак, читал, слушал новости. Иногда прокрадывался в спальню и любовался раскинувшимся под толстым, красного атласа, одеялом прекрасным созданием с чуть открытыми то ли в полуулыбке, то ли в сонном поцелуе губами. Потом возвращался на кухню и погружался в очередное приговоренное к прочтению полное собрание сочинений. На этот раз Льва Толстого. Слава Богу, классик предпочитал вполне подходящие для наступившего безвременья толстенные романы.
Ближе к одиннадцати приходило время тренироваться в поварском искусстве. Последние дни Рогов предпочитал латиноамериканскую кухню. Каждый раз пробовал готовить новое блюдо. Ведь хоть что-то в этой жизни должно меняться?
Золотистое оливковое масло со скворчанием приняло нашинкованный лучок. Через минуты дно сковородки покрыли багрово-красные кусочки помидоров и болгарского перца. Выжать из лимона сок, обжарить кориандр с колбаской ... И вот почти все необходимые для мексиканской яичницы ингредиенты в наличии. Саму же ее лучше приготовить, когда хозяйка будет принимать утреннюю ванну. Чтобы подать на стол по-русски, с пылу, с жару.
А пока стоило послушать новости. Как раз время передачи местных, гораздо более разнообразных, чем международные. Большей частью криминальных, о которых до сих пор рассказывал не изменивший своему призванию и в новое время пресс-атташе отошедшей в прошлое полиции Владимир Юрченко.
- В течение прошедших суток в городе зафиксировано более полутысячи ДТП, из них треть - со смертельным исходом, - периодически поправляя очки, докладывал так и не сменивший "ментовский" мундир на цивильный костюм полковник, - наиболее опасные участки дорог и перекрестки...
Макс отвлекся на помешивание помидорно-перечного соуса. Но почти сразу насторожился - речь зашла о стрелках на серой Тойоте. Дружинники перехватили ее на перекрестке Садовой и Транзитной. В силу особо беспредельного поведения банды задерживать не стали, автомобиль был расстрелян на ходу, а потом БМП вмял его в отбойник, смешав пассажиров с железом и пластиком. Впрочем, имена загулявших охотников на людей установить удалось.
- В настоящее время по адресам проживания виновных направлены опергруппы для проведения профилактических бесед, а в случае необходимости, изоляции, - завершил отчет Юрченко.
- Сейчас даже смерть - не повод избежать ответственности, - Макс повернулся к двери. Стройная рыжеволосая дева в ночнушке, больше подчеркивающей, чем скрывающей округлости стройной фигурки, улыбнулась. Потянулась так соблазнительно, что сразу же захотелось ее обнять, утащить в постель, содрать все лишнее и ...
- Хватит, подожди, пока я себя соберу, - Ольга шлепнула по протянутым к ней ладоням, - сам же знаешь, что я с утра не очень. Ничего не хочу и к ничему не готова.
- Тоже мне утро, первый час! Кстати, сегодня ты раньше, чем обычно.
- Ну, для меня все же утро. Легла-то я около шести. А спать, когда так вкусно пахнет!! Что на этот раз?
-Ура! - хлопнула ладошками Оля. - праздник продолжается! Я быстро мыться. А ты без меня ничего не ешь! Кстати, у меня для тебя тоже есть сюрприз. Потом расскажу.
- Представляешь, - продолжала она через полчаса, в халатике, не скрывающем самые красивые ножки на свете и с классическим тюрбаном из полотенца на голове, - есть реальный шанс съездить в Мексику! И попробовать эту самую ранчос-эвос, и то, что мы ели вчера, и позавчера, и всякие настоящие буритос там! Прямо на берегу Атлантического океана!
- Это каким образом? - скептически хмыкнул Макс. - что-то нереальное...
- Ну, я вчера через Лену, ту, что стюардесса, все узнала. Понимаешь, у них есть пилот, который каждый день летает в Хабаровск. На стареньком "Ане". Его никому не жалко, как, и понятно, горючки. Там у него старая любовь. А в самолете много места, если что, нас он возьмет.
- Ну, где Хабаровск, а где Мексика?
- Слушай дальше. Садится он на военном аэродроме. А там очень много больших самолетов. Этих.... Стратегических бомбардировщиков. Которые долетят куда угодно. Раньше это пробовали запрещать. А сейчас рукой махнули. Так вот, он созвонился, у него есть знакомые ребята, которые готовы попробовать довезти нас до Акапулько. В Австралию, если что, они уже летали. И еще куда-то, еще дальше, но их прямо в полете Переход накрыл. Только у нас там в лучшем случае будет не больше двух часов. А потом этот ... блэк-аут. И я просыпаюсь, а ты все равно рядом и уже приготовил что-нибудь вкусненькое. Но на аэродроме надо быть в половине восьмого.
- Я же говорю, нереально, - улыбнулся Макс, - это ж тебе выйти надо будет около шести тридцати. Я-то, ежли что, доехать успею. А вот ты - встать и собраться...
- Я попробую, милый. Просто сразу с утра позвони мне. - улыбнулась. Потянулась так, что халатик разошелся везде, где мог разойтись. - Я, кстати, поела. И проснулась. Добрая-добрая. Вообще. Потому - можно снова в постельку.
- Логично, - развеселился Рогов. - Хотя, ежли че, я и на кухне не против.
Вечер.
- Ну почему так не вовремя? Можно сказать, на самом интересном месте. - Оленька скосила глаза на трезвонящий телефон, - ведь только поудобнее устроилась, как вот... ни с того, ни с сего.
- Ответишь? Или продолжим смотреть? - Макс подвел курсор к иконке паузы. - Тебе ведь звонят. Может, родители?
- Они бы по сотовому вызывали. А по-городскому - даже не могу представить, кто это может быть. Ладно, тормози фильм.
Взяла трубку. Улыбнулась.
- Ой. А это тебя!
- Привет! - Валера говорил уже плывущим с хорошим подпития голосом. - У тебя это, мобильный отключен, потому сюда звоню. Ты мне как-то его продиктовал, а у меня память - во!
- Что-то случилось?
- Тут, это, у твоей двери девушка сидит. Плачет. Никуда уходить не хочет.
- Какая девушка? - встревожился Рогов.
- Красивая. Очень. Глаза голубые. Блонда такая вся из себя. Зовут Марина.
- И что ей надо? - вспомнилась молоденькая студентка из соседнего общежития. Они познакомились на улице в один из дней, выпавших на размолвку с Ольгой. Провели вместе один вечер. А потом Рогов попытался удалить себя из ее жизни. Навсегда.
- Тебя надо. Говорит, никуда не уйдет. И прямо на ступеньках ночевать будет, если что. Ты, это. Приезжай. Нехорошо.
- Что там? - Ольга глянула в глаза Максу. Так глубоко, как смогла.
- Так, - виновато вздохнул Рогов. - Старые грехи. И возникшие из них обязательства.
Оля встала. Подошло к подоконнику. Прижалась к стеклу лбом.
- Ты, если что ... если надо, езжай. А завтра с утра я тебя жду. И Акапулько. И Атлантический океан.
- Акапулько - это океан Тихий. - поправил Макс, - и никуда я от тебя уже не поеду.
Секунду подумал.
- Знаешь что, Валер. Я ключ от дома оставил. Над дверью, там ближе к стороне замка щель, там должен быть. Ты открой ей мою квартиру. Но только не оставляйте одну. Если что, я точно не приеду. Но у тебя же там корефанов до черта? Таких ... одиноких.
- Масса! - подтвердил сосед, - и ежли надо, еще вызову. Ладно, смотри. Такая фива! Вообще! Ежли б не Томка, сам бы занялся.
И в сторону от трубки - Да шучу, шучу, рыжая-ревнивая!! Не щипай меня, все норма!
- Покеда, бывай... - и длинные гудки...
За окном наливался лиловыми красками вечер. Бледный полумесяц уже висел над горизонтом. Но для звезд еще было рановато. Впрочем, последний раз эти светлячки расцвечивали небо в ночь с третьего на четвертое мая. С одной стороны, недавно. С другой стороны, тысячи дней назад. Потому что после ТОГО рассвета их никто не видел.
- Ну, вот ... - нарушил Макс провисшее неловкое молчание.
- Да ладно... - Ольга подошла к дивану. Присела. Накинула на колени край одеяла.
- Знаешь, о чем я думаю? Этот мир спасет только любовь. И господь дает нам шанс на это. Если научимся любить друг друга. И беречь. Всех.
Ночь.
Звезд на небе не было, потому что взбесившийся коллайдер создал замкнутую зону радиусом около двухсот миллионов километров. Слава Богу, Солнце в нее попало. А вот Марс и Венера оказались вне досягаемости, на дальних от Земли дугах своей орбиты. И все остальное тоже было словно отгорожено непроницаемо темным одеялом. По мнению экспертов, снаружи, от орбиты внешних планет, все это воспринималась черной дырой. Внутри которой "крутились" одни и те же сутки. Для всего сущего, кроме людской памяти.
- Расскажи мне что-нибудь, - Ольга прижалась к Максу всем телом. И он еще раз изумился, как это у нее получается - совпадать с ним каждой частичкой себя настолько, что осознаешь - она создана для него. А он - для нее. И нет ничего правильнее, чем находится в объятиях друг друга.
- Ну, помнишь, я говорил тебе о Петровиче? Ну, охранник маркета, где беру продукты?
- Да...
- Ну, я тебе говорил, что у него проблема с девушкой. С сексом. Ей очень больно, когда он пытается в нее войти. Видимо, вагинизм крайней стадии.
- Бедные ... - горестный полувздох.
- Так вот, Петрович верит, что, когда у них получится - мир вернется к норме. Прежнему. То есть он и его Ира - спасители человечества. Если им это удастся.
- А ей он это сказал?
- Да.
- И чего вы, мужики, только не придумаете, только бы затащить нас в постель! А с другой стороны, бедная девушка. Нагрузить такой ответственностью.
- Ну, может, ей легче будет перенести в первый раз все это. Понимая, что она спасает мир, - улыбнулся Макс.
- Любовь спасет мир, - серьезно ответила Ольга. - Вот как в "Дне сурка". Герой смог выскочить из него после того, как прожил идеальный день. В любви и созидании. А сейчас Бог дал нам шанс остановиться. Всем. Не тревожиться о пище. Не гнаться за обладанием чем-либо. Новое утро все равно все отнимет. А подумать. Прочесть все книги. Посмотреть все фильмы. Познакомиться с каждым человеком на земле. Побывать в каждом ее уголке.
- За сутки и с каждым человеком, да еще в каждом уголке? Ну, это вряд ли, - хмыкнул Макс.
- А вот и нет. В Мексику ведь мы завтра летим? Вот видишь. А сколько еще у нас у всех времени?
- Ученые говорят, если не останавливать коллайдер... А они все равно пока не знают, как это сделать. То, скорее всего, миллиарды лет. А то и больше. До той поры, пока существует сама вселенная.
- Ну, вот видишь. Вполне достаточно. Чтобы очень хорошо подумать. Измениться. И всем, всему человечеству, прожить идеальный день. А потом мы вернемся в прежний мир. И будем там жить дальше. По-правильному.
- И ты родишь мне ребенка? - Макс потянулся к ищущим встречную нежность губам...
Рогов балансировал на тончайшей грани между сном и явью. Когда он соскальзывал в полудрему, ему виделись маленькое жаркое солнышко с зелено-синим шариком на орбите. Как в бархатной черной колыбели, лежащие на руках у Вселенной. Которая одновременно была и Господом, и мамой, и еще кем-то, кто принимает таким, как есть. Любит, оберегает, тревожится и никогда не обидит. А когда Макс на мгновения выбирался из глубин подсознания, то замечал, как за окном, в безупречно темном небе, зажигаются созвездия. Большая Медведица и Кассиопея, Орион и волосы Вероники...
А может быть, все это ему просто снилось...