Аннотация: Глава 9. "Ужас" - ПОЛНОСТЬЮ! Внезапно через 100 лет новая глава!!! Сюрпрайз аднака!!!
Воспоминание 9 'Ужас'
Любое движение было для меня мучительным... Но Мэйр поднес к губам снова кружку с моим 'благословенным зельем'... С моим 'проклятым напитком'... И боль отступила на мгновение, дав мне возможность вздохнуть, не застонав. Солнце на мгновение осветило комнату через окно, заставив меня зажмуриться от его ярких лучей.
Проклятые шрамы... Проклятая боль... Будь проклят 'он' за содеянное... Будь проклят 'он' за все...
- Спасибо, - прошептала я пересохшими губами и слабо сжала руку Мэйра.
- Прости, - почти беззвучно ответил он.
Я улыбнулась и сделала слабую попытку встать, но не смогла даже приподняться.
- Ничего, скоро пройдет, - он попытался меня приободрить, но улыбка вышла слишком грустной.
- Сколько у нас времени? - я посмотрела на Мэя.
- Завтра у 'него' будет коронация, - криво усмехнулся он.
- Завтра, - я одобряюще сжала его ладонь. - Значит у меня есть еще время... Успею...
- Я не думал... - начал было он, но я остановила его, сжав ладонь: - Тсс, я хочу рассказать тебе историю... Об одной маленькой девочке... Пока еще есть время...
- Какую историю? - удивленно приподнял бровь Мэй.
- Историю об одной маленькой девочке, - я повернула голову так, чтобы удобнее было смотреть на Мэя.- Историю предательств... Историю убийств... Историю боли...
- Расскажи, - кивнул он, поправляя мне подушку.
- Ты уже слышал часть истории от Яса, - он попытался что-то ответить, но я прошептала. - Тсс... Не перебивай, мне сложно говорить. Ваш 'сладкий яд' оказал иной эффект. И я вспомнила все. В том числе и почему я так сильно ненавижу 'его'...
- Хорошо, - он сжал мою ладонь обеими руками.
- Я расскажу тебе начало истории и ее конец... - закашлялась я. - Давным-давно в одном доме жила очень дружная семья. Мать, отец и их чудесные дети. Брат с сестрой...
Я все рассказывала и рассказывала. Пока совершенно не стемнело за окном и Мэйр не зажег свечи.
Наши отношения с Лэром оставались в глубокой тайне и, тем не менее, лорд Эрса каждый раз давал мне призрачную надежду, что в скором времени он будет просить моей руки у родителей. Но этого все не происходило и не происходило...
Так прошло лето, а затем и осень этих тайных встреч в нашем лесном домике. Ближе к зиме я вернулась обратно в поместье моей семьи и вскоре поняла, что жду ребенка. Лэр же к тому времени внезапно уехал по какому-то важному делу, требовавшему его личного присутствия, и мне даже не представилось шанса сообщить ему об этом.
Время шло и Анже с трудом удавалось скрывать мое положение от близких. Но она с каждым разом мастерски придумывала совершенно неожиданные оправдания моему состоянию, в те минуты, когда мое самочувствие ухудшалось.
И так с каждым днем я постепенно приближалась к неминуемой развязке, благо от полного позора меня пока еще спасало стремление родителей отдалиться от светской жизни после смерти Этти.
В один из дней отец был вынужден покинуть нас ради какого-то незамедлительного дела в столице, и, вернувшись через месяц, он привез известие, ставшее крахом моего так тщательно оберегаемого мирка украденных мгновений счастья, и, которое в дальнейшем привело к встрече, ставшей моим неожиданным спасением.
С тех пор как погиб Этти, наша семья всегда старалась собираться вместе на время обеда или ужина. Так было и в этот раз, мы обедали, когда отец, пересказывая новости столицы, неожиданно произнес:
- Между прочим, мои прелестные леди, пару месяцев назад было объявлено о помолвке нашего доброго друга лорда Эрсы и милой леди Лиары. Милая моя доченька, помнишь, как ты все время его боялась в детстве?
Я побледнела и замерла с вилкой в руке, уставившись на нее и даже, как показалось на мгновение, перестав дышать.
- Что такое, милая? - матушка обеспокоенно посмотрела на меня, но я продолжала бессмысленно разглядывать вилку, пытаясь осознать услышанное.
И только потом, словно сквозь некую пелену, я услышала звук падения.
- Разумеется, леди Райэна, уж очень хрупкие нервы в нынешнее время у молодых девушек. Без сомнения все это влияние вашей трагедии, - добродушный голос разбудил меня, заставив поморщиться от пульсирующей в висках боли. - Но я вижу, моя драгоценная пациентка решила все-таки вернуться из мира грез. Леди Райэна, мне необходимо побеседовать с леди Тэаринной наедине и, позже, я вам обязательно сообщу о своих рекомендациях по ее лечению.
Матушка обеспокоенно посмотрела на меня, но все же покинула комнату, буквально утащив за собой Анже, вцепившись в ее руку, и я осталась наедине с доктором, который по невероятно удачному стечению обстоятельств оказался в нашей местности проездом, направляясь в свое имение.
Мне все же хватило сил, чтобы привстать, а Мэйр тут же поправил подушки, чтобы мне было удобнее сидеть.
- Ты знаешь, Мэй, а я ведь рассказала все ему. Этому доктору. И о смерти брата, и о том, как я проклинала себя за то, что оставила Этти одного в ту ночь дожидаться Арианы. И том, как я себя ненавижу за то, что слишком медленно бежала в ту ночь к старому фонтану. И о том, как отдалась так безумно и безрассудно нашему общему врагу, сбегая от терзающих мою душу воспоминаний. И о том, что хранила в себе маленькую жизнь...
- И что он? - Мэй подал мне кружку с простым травяным настоем, давая мне напиться.
- Ты знаешь, ваш 'яд' начал действовать. Чувствую себя лучше, - я улыбнулась. - Тот доктор спас меня. Просто мы были так похожи, живущие в личном аду. Он тоже не успел когда-то в такую же ночь... И погибли его жена и их еще неродившийся ребенок. И он также проклинал себя за то, что не успел, за то, что был слишком медленным. А убийц... Их так и не нашли.
- Думаю, он предложил тебе замужество, как единственный выход из данной ситуации, - вдруг неожиданно прошептал Мэй.
- Да, ты прав, - кивнула я. - Он стал моим супругом. А я, благодаря ему, стала ир-контессой ноэ Лиэрт. Мой муж... Мой добрый Айро спас мою жизнь и жизнь моего малыша. Что ожидало бы меня и моих родителей, если бы мое положение открылось в нашем чересчур высоконравном обществе? Бесчестье, падение репутации, усмешки и ухмылки за спиной у отца с матушкой. Но прежде он отправил меня в небольшую деревушку в далекую провинцию 'для лечения моих чересчур возбужденных нервов особенно полезной водой из горных источников'. И, разумеется, со мной поехала моя дорогая Анже.
Я прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания и продолжая свой страшный рассказ.
Через месяц моего вынужденного пребывания в глуши на 'горных водах для лечения чересчур сильной нервной возбудимости' благородный доктор посетил свою пациентку, решив дать той неожиданную рекомендацию по улучшению ее общего состояния.
Я расхохоталась, словно безумная, услышав предложение Айро, заставив того, мирно сидящего в кресле, вздрогнуть и буквально вцепиться в шляпу, которую он нерешительно мял все это время. Потом подбежала к тому и упала перед ним на колени, склонив голову и продолжая свой сумасшедший смех. А потом и вовсе начала истово целовать его руки.
- Вы спасаете меня, Айро? - наконец подняла я голову и внимательно посмотрела на него.
- Мы с вами, моя леди, когда-то не успели спасти близких... - вдруг серьезно ответил он, с совершенно необыкновенной нежностью посмотрев на меня. - Я полагаю, теперь мы можем успеть?
- Да, - кивнула я, продолжив целовать его руки. - Теперь мы успеем. Теперь мы все успеем.
Моим родителям в письме я сообщила, что мы с ир-контом ноэ Лиэрт желаем провести скромную церемонию только для самых близких нам людей в горной деревушке, где я пребывала на лечении.
Матушка с отцом совершенно не возражали против такого пожелания дочери, справедливо рассудив, что при наличии такой 'болезни' мой выбор в супруги Айро являлся наилучшим решением. Тем более, что ир-конт ноэ Лиэрт слыл человеком с безупречной репутацией, занимавшим определенное положение в обществе. А наш титул, деньги и земли папенька намеревался в дальнейшем передать нашему старшему сыну, тем самым продолжая род ар-контов ноэ Лиссэ.
Прохладная горная погода милостиво способствовала нам, заставив одеть меня на церемонию бракосочетания платье из плотной ткани, удачно скрывшем мое положение для окружающих.
И, разумеется, после скромной церемонии, совершенной местным пастырем, молодые супруги незамедлительно отправились в свое весьма дальнее поместье, где они могли бы насладиться тишиной и покоем семейной жизни.
Айро относился ко мне с необычайной нежностью и уважением, делая нашу с малышом жизнь необыкновенно счастливой.
Мы скрывали рождение моего малыша от общества еще несколько месяцев, выжидая определенный период времени, чтобы не допустить досужих сплетен и слухов о рождении ребенка вне срока. А потом и вовсе решились через год посетить моих родителей, чтобы представить им внука и будущего ар-конта ноэ Лиссэ - ир-конта Мануэля ноэ Лиэрт.
И эти несколько лет, что я провела с моим малышом и Айро, были самыми прекрасными в моей жизни...
- Но только тогда я и не подозревала, что самый страшный кошмар в моей жизни еще даже и не начинался, - я с силой швырнула кружку с настоем, которую все это время держала в руках, о стену, заставив ту разлететься на мелкие осколки, и зарыдала.
И, разумеется, после скромной церемонии, совершенной местным пастырем, молодые супруги незамедлительно отправились в свое весьма дальнее поместье, где они могли бы насладиться тишиной и покоем семейной жизни.
Айро относился ко мне с необычайной нежностью и уважением, делая нашу с малышом жизнь необыкновенно счастливой.
За время проживания в поместье я и познакомилась с Ясом. Когда-то он служил военным доктором при армии его Величества, а после отставки на одном из празднеств познакомился с моим супругом. Двое медиков сразу нашли общий язык и, в дальнейшем, Яс переехал в поместье моего мужа.
Мы скрывали рождение моего малыша от общества еще несколько месяцев, выжидая определенный период времени, чтобы не допустить досужих сплетен и слухов о рождении ребенка вне срока. А потом и вовсе решились через год посетить моих родителей, чтобы представить им внука и будущего ар-конта ноэ Лиссэ - ир-конта Мануэля ноэ Лиэрт.
И эти несколько лет, что я провела с моим малышом и Айро, были самыми прекрасными в моей жизни...
- Но только тогда я и не подозревала, что самый страшный кошмар в моей жизни еще даже и не начинался, - я с силой швырнула кружку с настоем в стену, заставив ее разлететься на мелкие осколки, и почти зарычала. - Ты даже не представляешь насколько я его ненавижу! Эту тварь!
Мэйр попытался подойти ко мне, но я остановила его жестом:
- Стой! Дай рассказать, у мня не будет другой возможности. А ты должен знать...
Он молча кивнул и сел на край моей постели.
- В тот год зимой мы отправились навестить моих родителей. В честь празднования дня рождения моего отца. Веселье... Закончившееся кошмаром...
Айро заботливо подоткнул одеяло, что согревало нас с моим малышом всю дорогу, и прошептал, обняв меня:
- Маленькое солнышко, мы приехали, просыпайся.
Я с неохотой открыла глаза, поправила шапочку Мануэлю и положила голову на плечо мужа:
- Так не хочу...
Карета дернулась и остановилась. Айро улыбнулся мне, открыл дверцу и вышел. Внутрь ворвался свежий морозный воздух, мой сынок забавно сморщил нос, чихнул, затем что-то пролопотал и опять уснул. Муж осторожно взял у меня Мануэля на руки, а слуга помог мне выйти из кареты.
А навстречу нам уже спешила Анже:
- Боже мой, моё прелестное дитя. Вы только посмотрите как подрос наш Мани.
А мои родители, улыбаясь, махали нам с крыльца.
А потом были долгие расспросы, суета в гостиной, горячий чай со сладкими пирожными проснувшийся и игравший в догонялки с Анже мой сыночек, матушка улыбающаяся мне и показывающая вышитые ею рубашки для Маню, папенька отчаянно споривший о чем-то с Айро, частенько посматривающим в нашу сторону и очень нежно улыбающимся при этом, а затем и отец, заметивший куда направлен взгляд Айро, хитро подмигивающий нам, и я, тихо сидевшая в кресле, смотревшая на всё это и улыбающаяся своему счастью, прикоснувшись кончиками пальцев к губам.
А 'он'... 'он' тогда словно исчез, словно его никогда и не было в моей жизни, словно никогда я не переживала всех этих чувств с 'ним' - от неумолимого страха до безумной страсти. И вот, наблюдая за своей семьей, я вдруг поняла, что по-своему очень люблю Айро, и что он меня тоже очень любит, а Маню для него самый родной сыночек. И что горечь от потери брата сменилась лёгкой зимней печалью, словно ты смотришь в окно вслед уходящему близкому человеку, тихо падают снежные хлопья, потрескивают поленья в камине, и ты улыбаешься от тихой грусти расставания, зная, что вы вскоре встретитесь с ним и за чашкой сладкого чая, сидя у камина, будете обсуждать последние новости, а за окном все также будут тихо падать хлопья снега.
- Знаешь, милая, мы устраиваем небольшой прием в Вашу честь, - улыбнулась мне мама, - Всё же необходимо соблюсти традиции и представить наследника рода.
Я согласно кивнула головой, умиротворенная происходящим в гостиной. А матушка, слегка наклонившись ко мне, вдруг прошептала:
- Хотя я признаться честно, моя милая Тэа, желала бы провести вечер не в обществе эти старых сплетниц, а играя в саду с моим внуком в снежки.
А я тихо засмеялась и поцеловала матушкину руку, и в этот момент убегающий от няни Маню, столкнулся с матушкиными коленями, падая на пол и громко хохоча, а она, подхватив его в последний момент, усадила его к себе на кресло и подала ему пирожное. А через минуту на меня смотрел, перепачканный в креме, но безумно довольный сыночек, который обнял мою матушку и прошептал:
- Я бя блю!...
- Боже, - прошептала я, невыдержав воспоминаний, сжалась в комок, вцепилась в ладонь до крови, гася надрывный вой. - Боже, за что они... так... почему?
- А потом... Потом был лучший бал в моей жизни, - прошептала я. - Я думала, вот она моя новая жизнь... настоящая жизнь... после всего этого кошмара... Но, боже, как я ошибалась...
Зал, расцвечен сотнями огней, украшения и вино, прекрасная музыка, словно льется с небес, пары танцуют и столько гостей, что я из-за бесконечно меняющегося калейдоскопа образов была вынуждена выйти на балкон, подышать морозным воздухом и хоть немного прийти в себя.
Мне всё казалось, что я на самом деле сейчас на том памятном балу из детства и вот-вот из толпы, вынырнет мой неугомонный братец с очередной шалостью. Я прикладывала к пылающим щекам снег, успокаивая себя тем, что я давно не ребенок, а Этти... Этти теперь лишь наше воспоминание, что спрятано, скрыто в холодной земле на фамильном кладбище. И меня всё преследовало это странное чувство... абсолютного счастья, сменяющегося ледяным ужасом. И только зимний холод скрадывал, притуплял это непонятное мне ощущение.
Я закрыла глаза, прислушалась к прекрасной мелодии, что доносилась из бального зала. Передо мной возникли образы Маню, Айро, отца и матушки... Эта атмосфера бесконечного счастья, словно тогда... Как было тогда... Только "его" нет, и страха нет, внезапно осознала я. Зла нет. Только счастье, бесконечное счастье и любовь.
Я, кажется, перетанцевала все танцы с Айро и отцом на этом балу. Мне было так безумно легко, так хорошо. Ведь я, наконец, осознала, что вернулась домой... Что только здесь я буду счастлива и спокойна с моим сыном и Айро, что мой дом защитит меня от любого зла, от любой беды...
Но, как же я ошибалась... Те воспоминания никогда не исчезнут, не скроются в холодной земле фамильного кладбища... Те воспоминания будут течь в моей крови, заставляя ее пылать, причиняя мне невыносимую боль... Те воспоминания об адском пламени, что не скроет, не притупит, не спрячет...
- Что было дальше? - из тех воспоминаний меня вырвал тихий голос Мэйра.
- Дальше, был её голос, - безумно улыбнулась я. - Её... Лиары...
- Дальше, - я протянула к нему руки, обезображенные шрамами, потом прикоснулась кончиками пальцев к шрамам на лице. - Дальше был "его" приказ... Дальше ... взошло на кровавую сцену самоадское пламя...
И я продолжила рассказ...
До нашего счастливого маленького мира доходили слухи, что где-то в далеких провинциях был бунт, и что Правитель и его верные благородные милорды усмиряют бунтовщиков... Но это были лишь слухи, те провинции далеко, и что может нарушить простую сельскую жизнь в глуши нашей маленькой семьи?
И только потом внезапно принесли весть, что король погиб в одном из сражений, что наследник престола был им указан, но найти благородного принца не могут, что бунт все ближе и ближе... Но разве могут помешать счастью маленькой семьи какие-то странные вымыслы?
- Это произошло внезапно, - отгоняя проклятые те воспоминания, тряхнула головой я. - К нам явилось адское пламя, чтобы собрать свою кровавую дань.
- Оно забрало всех... Маню...Айро... матушку и отца. Оно всегда забирает всех тех, кого ты любишь больше жизни, - я провела кончиками пальцев по шрамам на лице. - А те, кто остаются, те... могут лишь чувствовать следы его пылающих слёз в обмен на тех, кого ты любил и кого оно забрало...
- Что было дальше? - снова в воспоминания проник голос Мэйра.
- Безумие, я хотела вернуться в мое безумие о счастливой семье, - криво усмехнулась я.
А дальше... Дальше, я очнулась на ледяной земле, с поцелуями адского пламени, что оставляло следы своих слёз на моем лице.
- По приказу гран-лорда-командующего Эрсы. Все мятежники должны быть казнены, - я услышала её голос... её... Лиары, перед тем как небытие забрало меня в первый раз.
Дальше, я ползла к остывающим углям, всему, что осталось от моего дома...
Дальше, неведомым мне чутьем, я нашла их всех... Мануэля... Айро... матушку и отца... Каждую их "часть" в полыхающих углях, в пепле моего дома...
Дальше, я помню каждую косточку в мерзлой кладбищенской земле... каждую могилу, что я вырыла в этой проклятой мерзлой кладбищенской земле.
Дальше я помню всё. Я помню, как внезапно загорелся наш дом. Я помню, что пламя было везде. Я помню, как задыхаясь от нестерпимого дыма и жара, я бежала к комнате Маню. Я помню, как пронзившую меня стрелу, когда я пыталась укрыться от нестерпимого жара с моим сыном на руках на балконе. Я помню, как мы падали вниз. Я помню, как я ударилась о камни и Маню от удара отбросило прочь к дому. Я помню, как все начало рушится. Я помню крик моего ребенка в том пламени... Я помню крик моего ребенка, которого пожирало адское пламя. Я помню, моего Маню... Я помню, как тянула руки к моему ребенку и не могла сдвинуться с места. Я помню, как я проваливалась в спасительную черную бездну, и снова меня возвращал из нее крик моего погибающего ребенка. Я помню беспомощность. Я помню, что я не смогла умереть вместе с моим сыном. Я помню всё.
Но ярче всего я помню, что нас убили по "его" приказу. И я помню ту, кто произнесла слова "его" приказа. Я помню всё... Я - Тэаринна ноэ Лиэрт ноэ Лиссэ и я помню всё...
Внезапно я почувствовала резкую боль и горечь на губах, что-то полилось внутрь, заставляя меня задыхаться. Это Мэйр прервал мой безумный шёпот и, схватив меня за волосы, насильно вливал в мое горло "благословенный, дарящий забвение напиток".