Лэй Чин : другие произведения.

Чтоб весна приходила вовремя. 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Содержание:продолжение первого куска. Богов нет, китайских имен куда меньше, зато много милых политиков и госпожа Шуйю. И Ба-арсик*_* Примечание: в цивильной коллегии, она же коллегия гражданских дел - сорок три департамента, или отдела. Работают из них всего пять, примерно. Все, включая самого Хон Лэй Чина, уверены, что камергером этой коллегии является Хон Лэй Чин. Но истинность этого утверждения сомнительна. Ласточкой госпожа Шуйю зовет своего юного друга не корысти чего-то странного ради, а просто потому, что зовут его Синяя Ласточка.
  IV. Скитанья в темноте: дела придворные.
  
  Они сидели кругом на краю то ли естественного, то ли рукотворного бассейна, в который собиралась капавшая с краев затерянной где-то в вышине пробоины в своде пещеры вода. Вода капала и капала - этот звук почти пугал. Раздражал, по крайней мере. Зато здесь было единственное во всей пещеру пятно света - достаточно широкое, чтоб видеть хотя бы друг друга.
  - Бесполезно, - сказал наконец один из них - худой мальчишка с черными вихрами, падающими на лицо из-под синей щегольской шапочки. - Брат прав: завал не разобрать.
  - Я говорил это еще вчера, - спокойно ответил худой и носатый, с длинными, уже пробитыми сединой, русыми волосами юноша, задумчиво смотревший на огонек трубочки в своих руках и тонкий сизый дымок, - Если не помогла вода, все бесполезно.
  - Что будем делать? - широкоплечий и раскосый мужик лет тридцати, с длинным хвостом черных волос и собольими бровями вразлет повернулся к парню с трубочкой. - Похороним Тэя и Кая?
  - Зачем? Барсику ведь тоже надо что-то есть, - затянулся тот. - А то он корешки, конечно, грызет... Но их ему маловато. Правда, Барсик?
  Огромный снежный волк дружелюбно фыркнул. Раскосый покривился:
  - И ты так спокойно об этом говоришь, Чен? Это ведь людоедство!
  - Это было бы людоедством, если б наших погибших товарищей съели мы. А Барсику и его братьям-волкам, в общем-то, параллельно, кем при жизни было попавшееся им тухлое мясо, веришь ли?
  Волк снова невнятно фыркнул.
  - А. Он говорит, - задумчиво выпустил из носу две струйки дыма Чен - Что не все равно. Людятина, говорит он - противная на вкус. Но есть можно. Вроде... ну, не знаю. Вроде вареного лука. Или пересоленной рыбы.
  - Слушай, - вихрастый подался вперед - А ты честно с ним болтаешь, или просто прикалываешься?
  - Таки, все знают: Чен умеет говорить с волками. Это такой же факт, как то, что принцесса Сяофэнь умеет говорить с Чернобогом, - хмуро и как-то устало ответил вместо друга раскосый.
  - Но, Тянь-дагэ! С Чернобогом (сгинь-уйди, тенью пропади) говорит целая толпень жрецов. А с волками - один Чен!
  
  Чен Анци задумчиво посмотрел в тот угол, где его мохнатый друг, деликатно скрывшись в темноте, глухо чавкал его покойными друзьями и очередной раз пожал плечами:
  - Честно сказать, Тэнцзянь, Таки прав. Я не умею говорить с волками. И я сомневаюсь, что кто-то вообще может это уметь.
  - Опять эти загадки! Слушай, Чен...
  - Да, за эти десять лет я сильно изменился. Я помню. Но я и взаправду не умею говорить с волками. Только с Барсиком.
  - А почему? - Таки слез с борта странного бассейна и привычно уселся у ног воспитателя. - Разве если умеешь с одним волком, не должен уметь и с остальными?
  - Ну, хотя бы потому, что сами волки совершенно не умеют говорить. Они ведь всего-навсего звери, - безжалостно заметил Чен. - Звери не говорят.
  - А...
  - А Барсика учил говорить я. Барсик - он почти и не зверь. Почти человек, просто большой, белый и мохнатый. И иногда ест людей, - с нежностью глянул Анци в темный угол. - Мне было ужасно одиноко, вот я его и учил. Я и Юлань. Впрочем ёж с ним, Таки. Все печально и весьма суицидально.
  - Это потому, что мы застряли в этой пещере и не можем разобрать завал.
  - Это потому, что у меня кончается табак. А на этой войне я, как назло, успел к нему привыкнуть. Тэнцзянь, идеи есть?
  - Никаких. Разве что, кажется, вон там не стена, а проход. Можно попробовать туда пойти.
  - Еще варианты?
  - Никаких, - ответил за брата Таки. - А корешков, и тех больше тут не осталось.
  - Тогда ждем, пока Барсик докушает - и в путь. Попробую побыть вашим поводырем.
   ***
  - Итак, ты утверждаешь, - смерил Анси взглядом незнакомец в длинном и тяжелом, подбитом мехом одеянии, непохожем ни на что, дотоле им виданное - Что ты столичный чиновник из Юн-Хуаянь?
  - Да. Меня зовут Ци Анси, я служу в четвертом отделе цивильной коллегии, под началом драко.... Кю Янлуна, который, в свою очередь, подчиняется господину Хон Лэй Чину, камергеру этой коллегии. Я писарь и счетовод, также в мои ...
  - Довольно, - странный человек неожиданно-мягко улыбнулся. - Не надо больше. Как ни странно, ты не врешь. Это твоя лютня?
  - Да, моя. Мне подарила ее ... одна добрая женщина. Ее звали Шуйю-ванфэй, она сама заказала лютню мастеру и донимала его советами и указаниями что ни день... - слова лились из Анси неудержимым потоком, он подчас и сам себя не слушал, не следил, что слетает с его языка.
  
  На самом деле, ему было просто страшно.
  Он проснулся внезапно, в незнакомом совсем месте - в юрте на бараньих шкурах, в компании странных типов, которые немедленно забросали его вопросами и отобрали-таки любимый инструмент, а потом связали и оттащили в другую, крытую красным войлоком юрту, где в центре, на возвышении, сидел в деревянном кресле этот странный господин.
  Лицо у господина было, в общем-то, скорее хорошее, открытое, хотя его портило странное украшение - небольшое круглое стеклышко в проволочной оправе - на левом глазу, придававшее лицу неуловимо-коварное выражение. Он сидел почти неподвижно, как манекен, в своих непонятных пышных одеждах и странной шапке, из-под которой стекали по обе стороны лица каштановые волосы, чтоб собраться сзади в низкую косу.
  - Как у нежити, - подумалось тогда Анси, и страх почти отступил: нечисть Баку не страшна! Он ей, в общем-то питается.
  А потом он заговорил. Очень правильно выговаривая каждое слово, очень спокойно и очень мягко. А те трое, что привели Анси в эту юрту замерли у входа, как тени, и словно ждали чего-то.
  Вот тогда Анси испугался обратно.
  Слишком хорошо было ясно: эти, кем бы они ни были, убьют его ничтоже сумняшеся. Просто если им не понравится его ответ.
  Или, например, выражение лица.
  
  Тем временем тот, на кресле, поднес руку к губам, задумавшись - и Анси еле удержался от вскрика.
  Рука была рукой куклы - аккуратной, деревянной, с мелкими суставчиками на шарнирах. Вдобавок, она была покрашена в темно-красный.
  - Ци Анси, значит... А ты точно не Сянь? Блондин, сероглазый, смотришься моложе своих лет, да и "добрым ци", по выражению Чена, от тебя за версту тянет...
  - Как вы угадали? - можно выдохнуть: всякая неверная догадка была бы для него спасением, но если его примут за Сяня - это все объяснит. И избавит от дополнительных расспросов. Как там говорил Чин? Главное - правильная легенда?
  - Значит, не Сянь, - спокойно кивает человек с рукой деревянной куклы. - Значит, ты и впрямь Ци, - он усмехнулся самыми краями губ и обернулся к неслышно замершей у входа давешней троице. - Вэй, скажи им извиниться. Все-таки, нам выпала честь принимать самого юнского принца.
  Коренастый отмер, недоуменно шагнув вперед:
  - Вы же не хотите сказать, что некая колдовская сила...
  - То есть, это тот самый юнский принц? - заинтересованно глянул на Анси седой.
  - Извините моих подчиненных за непочтительность, Ваше Высочество, - поклонился высокий. - Наш поступок, разумеется, непростителен, но мы надеемся на Ваше милосердие.
  Анси посмотрел на них, а потом решительно развернулся к человеку на кресле:
  - Вы теперь знаете, кто мы и каков наш статус. Хотелось бы узнать, кто такие вы. И... - он добавил уже тише - Где я?
  
  Человек на троне снова поднес руку к губам - видимо, привычный жест - кивнул самому себе и ответил:
  - Это Бэй-Ю. Ты, принц, находишься в юрте принца Тьенлуна из Ро (это я), в окружении славных стратегов Ци-Кэдона: архистратега Вэй Хэйлана, - он указал на высокого, - Стратега Запада Цюй Ю, - указал он на седого - И стратега Востока Фэй Ку. Вероятнее всего, тебя занесло сюда каким-то недобрым колдовством. А возможно, - с нажимом сказал он - И по воле кого-то из добрых божеств. В любом случае, вернуться назад ты не сможешь.
  - Потому что война? - понимающе спросил Анси, которому казалось, что он в бреду. Даже голова чуть кружилась.
  - Потому что война, - кивнул человек на кресле по имени Тьенлун. - Скажи, что ты умеешь? Ведь должен же ты что-то уметь?
  - Стрелять из лука. Я лучник, - все еще как во сне откликнулся Анси - Но то этого мало толку. Еще я умею немножко колдовать, играю на лютне - приманиваю удачу, хорошую погоду...
  - Удачу?! - Ро Тьенлун рывком приподнялся с кресла - Ты... - его голос словно разом охрип - Можешь приманить удачу?
  - Да, да, - закивал Анси. - Это мне совсем несложно.
  Бэйский принц тяжело упал назад в кресло и прикрыл глаза. Кажется, ему было нехорошо.
  - Возьми свою лютню, Ци Анси. - наконец сказал он словно через силу. - И... играй почаще. Играй почаще...
  Не дожидаясь приказа, к принцу подошел архистратег Вэй и, подсобив подняться, подал резную трость. Тьенлун оперся на нее и на руку Вэя и медленным, несколько неверным шагом ушел за войлочную перегородку, оставив Анси одного.
  
  - Принц Ро Тьенлун... - тихо повторил тот. - Ро Тьенлун...
  Принц Ро Тьенлун - нет, император Ро Тьенлун! - был любимым героем Шуйю. Прекрасный, несчастный, доблестно боровшийся со своей болезнью и подлым, жестоким братом-захватчиком...
  Погибший триста лет назад во цвете лет бэйский принц - император! - Тьенлун, на котором по злой воле бэйского Чернобога прервалась династия и больше дети Луны не занимали трона.
  Анси беспомощно опустился на одну из ступеней устланного коврами возвышения и машинально тронул струны, начиная наигрывать нежную, чуть капризную мелодию и шепча:
  - Как радуга в небе, как солнце меж облаков, текла удача небесной рекой, текла, расплескалась, вниз пролилась, одним досталась, другим не далась...
   ***
  - Не нашли? - господин Чин оглядел своих подчиненных. - Нигде? Ни в его пристройке, ни в солдатской столовой, ни...
  - Нигде! Даже в библиотеке искали. Даже в баньке у тво... Вашего брата! Пусто, - Ли Хонъё покачал головой - Он как сквозь землю провалился.
  - Плохо, что я могу сказать? - Чин машинально припечатал какой-то из лежавших на столе документов своей личной печатью и еще два отложил в корзину. - А что нашли? Не мог же он исчезнуть совсем бесследно?
  - Нашли... Ох, отец... - Хонъё нахмурился - Я и сам не знаю, как это толковать, но по всему - так не без колдовства обошлось. У него кровать... Странная.
  - Не смята? - уточнил Чин, быстро подписывая еще несколько бумаг.
  - Нет, все сложнее... Дра... Начальник Кю сказал - будто он как под одеялом лежал, так из-под него и пропал. Не вылезая, ничего. Только лютню и забрал.
  - А, лисий хвост! - выругался Чин устало. - И это в полнолуние...
  - Отец... да будет мне дозволено высказаться? Может, Вы отдохнете? Мы уж сами как-нибудь...
  - Да, начальник, - кивнул из-за своего стола Ли - Мы и сами справимся, а на Вас и так сейчас слишком много легло.
  - Сами они, - качнул головой Чин. - Хонъё, где сейчас Цинъэнь?
  - Пошел с поручением в налоговую, отец. Его Кю послал, потому что у Шуна опять нога болит, а Сэй сейчас в судебном, при Син Юэ. Там слушается дело...
  - Неважно. Неужели никого под рукой нет?!
  - Ну, есть Пы... младший чиновник Кин Ли. Он сейчас не очень занят, насколько можно судить.
  - Енот? Хорошо, - Чин поднялся. - Значит так, самостоятельный: слушай и запоминай. Я сейчас иду в судебный к Син Юэ - этот Са наверняка в бешенстве, что к нему направили какого-то там посыльного. Как только Сэй явится сюда, ты посадишь его за бумажки. А ты, Енот, - обернулся начальник к рыжему недоразумению - Сейчас идешь в налоговый. И просишь Цинъэня - очень-очень настоятельно просишь! - выклянчить нам аудиенцию у Шуйю-ванфэй. Пока он говорит с Шуйю, подменишь его у Хуана. А как только она согласится, ты, Хонъё несешься стрелой ко мне в судебный. Все поняли? Тогда я пошел.
  И они с Кином Ли вышли одновременно в разные двери.
   ***
  Императорский дворец в Хуа - великолепное и прекрасное здание. По красоте его превосходит, быть может, разве что не менее великолепный сад.
  Розы и пионы, белые и алые, тысячи деревьев и милиионы цветов, огромное искусственное озеро и изящные павильоны... В этом великолепии было легко затеряться, легко потерять среди пестрых цветов яркие одежды чиновников или платья прекрасных дам.
  Сейчас, в ясный полдень, сад был почти пуст - лишь одинокий флейтист, сидя под раскидистой павлонией, подыгрывал цикадам на своей флейте, и где-то у пруда пара придворных красавиц наслаждалась красотами цветущих ирисов.
  Впрочем, судя по алому плату на голове, одна из них была не просто красавицей, а очень красивой чиновницей - в Юн-Хуаянь таковые встречаются со времен Великой войны.
  Тогда погибло столько народу, что было решено допустить наиболее талантливых и благородных дев к экзаменам. Разумеется, с тысячей оговорок, вроде непременного обета целомудрия или строгой формы одежды, с непременно прикрытыми волосами, но все же допустить. Увы, война давно отгремела, и чума тоже ушла, а девиц-чиновниц хоть и стало меньше, а совсем истребить не вышло. Многие дочери знатных семейств отрекались от семейного счастья и пытались сдать государственный экзамен.
  Проходили его, конечно, очень немногие из них. Но все же проходили - например, внучка могущественного Са Син Юэ, милая госпожа Са Кан Лин, служившая в коллегии цивильных дел, в сорок первом отделе - том, что занимался делами семьи и брака. Самое женское дело, не так ли?
  
  Чиновница из сада, правда, проходила скорее по военному ведомству - об этом говорил ее наряд и лента, придерживавшая плат. Впрочем, так ли уж важно, кто прекрасная дева, что предстает пред нашим взором, выйдя из тени дерев в императорском саду? А уж если она и одета со вкусом, и на плечах ее - словно у феи - шарф из золотистого шелка... Право, не грешно и влюбиться в такую - ненадолго, часа на два.
  А после утешать себя тем, что в прекрасную Фэнхон Хуа, государыню Иву, не влюблялись лишь слепые да полные идиоты.
  Например, Цинъэнь.
  
  То есть, сам-то Цинъэнь отговаривался тем, что он не дурак влюбляться в ту, что завоевала сердце самого грозного стратега Лан, но над ним все равно смеялся весь двор. Впрочем, Ро Цинъэню на смех этого двора было, в целом, плевать - он был вольная птица, лишь по случайности и из благодарности Син Юэ задержавшаяся в этой золотой клетке.
  А еще Цинъэнь по ему одному ведомой причине был единственным, кто мог добиться какой угодно услуги от не менее грозной, чем стратег Лан, императорской ключницы и смотрительницы гарема - Шуйю-ванфэй.
   ***
  Эта седеющая русая женщина со словно выточенным из камня лицом считалась первой красавицей Юн-Хуаянь, хотя ей должно быть было уже далеко за сорок - при дворе она появилась лет двадцать назад, и уже тогда была не девочка.
  Тогда она была никому не известной, неприметной девицей, служанкой одной из принцесс Сянь, самой заурядной из сотен обитательниц гарема любвеобильного государя Сяньхуа-ди.
  Сейчас... Нет, разумеется, официально она оставалась всего лишь управительницей женского крыла - ключницей и смотрительницей гарема. Но все знали, что последние годы жизни покойный император почти ничего не делал без ее совета, да и нынешний, получив красавицу в наследство вместе с троном, не пренебрегает ее мнением.
  
  Поговаривали, что секрет ее возвышения - в необычайном сходстве с любимым и рано скончавшимся сыном прежнего императора. Поговаривали даже, что принцесса О-Фэй, нежная островитянка и мать того самого юноши, на самом деле была-де лишь подставным лицом, призванным прикрыть истинное положение дел: что наследника трона родила не благородная дама, а какая-то служанка. Поговаривали, что чертова баба - на самом деле ведьма, и приворожила, а потом и извела, наивного Сяньхуа-ди. Много о чем поговаривали исподтишка, не решаясь поднять голос на ту, что легкой рукой, казалось, вела корабль государства, направляя его слабых и безвольных правителей.
  
  Впрочем, вероятнее всего, дело было в том, что Шуйю-ванфэй попросту была красива. Пусть и холодной красотой заснеженного утеса или ледяной горы, что странствует по морям - но несомненно красива. Высокий чистый лоб, синие глаза, глубокие и внимательные, ресницы - как крылья бабочки, нескрываемая никакими белилами природная белизна кожи, нежная и слегка упрямая складка губ, длинные, светлые, как у всех Сянь, волосы, стройная фигура, маленькая ножка, длинные и тонкие пальцы... Да, седина и несколько выделяющийся нос с горбинкой слегка портили совершенство - но именно они придавали ей необходимую изюминку.
  Доказательством ее женской привлекательности могло служить то, что до сих пор Хон Сё, старший брат Хон Лэй Чина, изредка вздыхал по ее синим глазам, а один многообещающий молодой военный в свое время неимоверно гордился тем, что означенная дама попросту свалилась на него с крыши.
  Эта его гордость стала причиной рождения немалого количества шуток, но не о них речь.
  
  Речь о том, что госпожа Шуйю, сидя у окна, слушала, как стоявший под окном Цинъэнь уламывает ее согласиться оказать помощь сотрудникам четвертого отдела (и ему лично в том числе). Он цветасто расписывал доброту и милосердие госпожи Шуйю, ее несказанную красу, ее божественную мудрость, ее...
  - Ну полно, полно! - наконец рассмеялась грозная ключница - Чего тебе от меня надо, Ласточка?
  - У нас Анси пропал, - честно ответил парень. - И начальник велел звать Вас.
  - Зачем? - подняла та густые, темные брови - такие зовут собольими. - Я мало что знаю за пределами женских покоев и высокой политики. Боюсь, я даже не знаю этого самого Анси.
  - Ай, тётушка Шуйю... Вы вот не поверите, а дело-то ... - Цинъэнь понизил голос - О колдовстве идет. А из этих Сяней Вы, тётушка - самая нормальная будете.
  - Ласточка... Ты же знаешь, - нахмурилась женщина. - Передай, что я не желаю, короче.
  - Тётушка! Вы-то не желаете, а с меня драконище всю шкуру сдраконит! Честное слово, ну что Вам стоит? Сходите, руками помашете и чего умного скажете, про ци и прочие дао, что вам стоит? Все равно им никто не поможет, хоть они советника Сянь Цилиня уломай!
  - А уломай-ка! - хмыкнула женщина, потом смягчилась. - Ну ладно. Только ради твоей шкуры, Ласточка. И с тебя взятка.
  - Так я ж принес! Душистый, как Вы любите! - протянул тот вышитый кисет к окну.
  - А, ну раз принес - так все окончательно решено в твою пользу. Эх, привязалась я к нему, как назло... - пробормотала красавица, доставая трубочку и раскуривая - Ладно, ёж с вами. Ждите, иду уже... И решительно направилась в сторону кривостороннего многоугольника Цивильной Коллегии.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"