Со спокойной душой и пустым желудком Икель отошла от плиты, держа в руке тарелку риса с карри и овощами - мечта оголодавшей 17-летней девушки, носившейся весь день по витиеватым коридорам штаба. Четвертое правило штаба гласило: "Строго запрещается создание каких-либо карт штаба и указателей направления в стенах штаба в силу секретности объекта". Первые три она не помнила, впрочем, как и все следующие за правилом 4.
Икель устало рухнула на стул спиной к окну и взялась было за вилку, но... мимо над самым ухом пронеслась пластиковая направленная пуля, обжигая кожу, взметнув прядь коротко остриженных темно-каштановых волос. В следующее мгновение Икель уже сидела на полу, прижавшись спиной к стене и пригнув голову ниже подоконника. Взгляд ее тоскливо проводил пулю до многократно заплатанной термической дверцы холодильника, в которую та злостно врезалась и разорвалась с глухим хлопком. Края образовавшейся дырки почернели, ощетинившись рваным железом, и расползлись, образовывая отверстие примерно в два см в диаметре. Девушка сердито вздохнула, предвкушая, сколько часов придется потратить на выправление краев и замазывание дырки вонючим силиконом.
Икель огляделась по сторонам в поисках той волшебной палочки, что отправит к праотцам настырных снайперов. К сожалению, кодекс запрещал ей убивать тех, кто со своей стороны так и норовил от нее избавиться. Да и сама она вряд ли решилась бы убить кого-то: одно дело, когда убивают тебя, и совсем другое - убивать самой. Поэтому приходилось быть осторожной и изобретательной. Отмазка типа: "А я случайно!" в штабе не пройдет. На глаза попалась банка пива черт знает какой давности, и девушка, не долго думая, протянула руку и подхватила банку. Задумчиво осмотрев ее со всех сторон, она почему-то вспомнила, что обманывать нехорошо, и вскользь отметила, что срок годности пива еще не истек. Какая жалость! В штабе говорили: "Снайперы - люди нервные и доверчивые", а еще говорили: "Белым флагом врага не обманешь", хотя Икель никак не могла взять в толк, как это могло ей сейчас помочь. В данной ситуации гораздо весомее было утверждение: "Снайпера на изготовке можно напугать даже шариковой ручкой". Может, это изречение звучало как-то иначе, но главное, что суть была ясна, как ночь за окном. Икель порылась в низких боковых карманах широких серых штанов, полных всякого хлама, вроде детонаторов, взрывателей, моточков скотча разной ширины, телефонных проводов, детектор на определение пустот в стенах, карманный будильник... Будильник явился на свет электрических кухонных ламп: совсем новенький, из полупрозрачного серо-голубого пластика, с жидкокристаличским циферблатом, на котором высвечивались кислотно-голубые цифры 00:21. Жалко было пускать в расход такую вещь, но Икель здраво рассудила, что термическая покалеченная дверца холодильника ей дороже. Из маленькой поясной сумочки девушка извлекла брусок мягкого пластика в специальной обертке и отковыряла небольшой кусочек, весело насвистывая что-то себе под нос. Встряхнув банку пива, она залепила крышку куском пластика и присоединила сверху маленький будильник, предварительно включив секундомер для пущей убедительности. Еще раз оценивающе оглядев свой шедевр злостного умысла, она наивно возвела глаза к небу и как бы между прочим швырнула странную конструкцию через плечо в окно. Внимательно вслушиваясь, она взяла со стула едва не забытую тарелку с ужином и принялась спокойно уминать рис - желудок уже давно и отчаянно взывал к ее совести, и Икель отлично понимала, что правильное и своевременное питание особенно важно для девушки ее возраста.
За окном тем временем вслед за глухим ударом банки с будильником о подмороженный газон послышались настороженные шорохи и голоса.
- Что там? - вопрошал дрогнувший голос нервного снайпера.
- Вот иди и посмотри! - возмутился другой голос с командирским акцентом.
- А почему я?! - забыв о достоинстве воина, заныл во всеуслышанье первый. В ответ щелкнул предохранитель пистолета. - Иду! Иду! - согласился в связи с весомостью аргумента нытик.
За минутой тишины последовал очумелый вопль: "О, дьявол!!!", и Икель потеряв всякий интерес к происходящему, доскребла рис с тарелки. Жалко, мало! "Скорее уходим отсюда! Сейчас рванет!" - мысленно прокрутила она в голове и прислушалась.
- Уходим отсюда... скорее! Сейчас рванет! - завопил снайпер за окном. И девушка вздохнула. Ну до чего же предсказуемо! Ей было обидно. Пустяковый случай, дело трех минут, и ничего интересного, а отчет заставят писать на три листа мелким почерком, доложившись о каждой секунде. Хуже того, если потребуют и анализ происшествия. И выговор устроят за отсутствие фотографий снайперов. Где же ее законное право на спокойный ужин? Канул в смутные времена?
Икель выровняла силиконовую заплатку на дверце холодильника и зеленым маркером вывела на ней цифру 13. Отсчет заплатанных дыр начался месяца два назад, через полгода после того, как Икель была официально зачислена в состав штабных сотрудников на правах студентки-практикантки. Когда над ухом впервые просвистела пуля, она даже удивиться как подобает не смогла, в конце концов, она всю жизнь прожила в большом городе и в нее не раз стреляли, и не разу не попадали. Но в штабе ей сказали, что могут и убить ненароком, сказали так, словно это обычное дело. И направили в технический отдел, где двухметровая дама, едва вписавшаяся в дверной проем, выдала ей короткую кожаную ленту с вшитым в нее чипом, создающим поле иллюзорного искажения. После того, как Икель расписалась в многочисленных бумажках, дама едва не задушили новоиспеченную сотрудницу, попытавшись надеть ленту на шею девушке со словами, что так положено. Едва не пав жертвой неудачных попыток, Икель заверила даму, что справиться сама и слиняла из технического отдела, зарекшись там еще когда-либо появляться. Лучше иметь дело с косоглазыми снайперами.
Но что было делать с дыркой в двери холодильника, девушка не знала. А так как она не знала, повлечет ли бездействие за собой какие-либо неприятные последствия, а корячиться было откровенно лень, то она махнула на дырку рукой. Тревожные мысли посетили ее лишь тогда, когда она заметила, что дырка дышит холодным воздухом с запахом копченой колбасы - оплаканный пережиток прошлого, - а в холодильнике киснет гороховый суп.
Зловредная цифра 13, выведенная на заплатке зеленым маркером, заставила Икель задуматься. Она сидела на коленях у холодильника, а на руках стремительно застывал жидкий силикон. Перед мысленным взором ее перелистывался календарь текущего года. Девушка почти не сомневалась, что в следующем месяце тринадцатое число приходится на пятницу. И это обнадеживало. Это была та самая лазейка, которую она так давно искала. Еще две недели назад Гарси совершенно серьезно попросил ее назначить дату свадьбы, и хоть она отчетливо и громко заявила, что отказывается выходить замуж и хоронить себя в семейном гнездышке в расцвете лет, он, как назло, даже спорить с ней не стал, лишив ее последней радости в жизни. Со словами: "Просто назови дату", он убил ее влюбленным взглядом и быстро ушел. Его родители млели от счастья при мысли, что сын нашел себе такую очаровательную невесту. И она была очаровательна, пока они не заявили, что страстно желают увидеть ее в белом платье, а чуть позже в окружении очаровательных маленьких Гарси. И пусть их будет побольше на радость grand-parents. Наверное, они не заметили, как перекосило Икель при этих словах. Но благородные родитель Гарси были суеверны и полны предрассудков, и Икель уже мечтала увидеть, как изменятся их лица, когда она объявит им дату венчания, как сдует их ветром перемен. Может она и любила Гарси, он не дал ей времени разобраться в своих чувствах, но даже если она любила его, то не настолько, чтобы выйти за него замуж. И ей уже не нравилась его аристократическая манера решать за нее все проблемы, в том числе и ее личные.
Уже давно ночь опустилась на холодные городские улицы и черные тени легли меж домов. Фонари светили тускло - правительство экономило даже на освещении. Икель вышагивала в такт музыке в наушниках, ладони ее покоились в широких карманах, за спиной болтался рюкзак, а на нем бессовестно в наглую был вывешен на подобие брелка только сегодня выданный небольшой, но увесистый пистолет. Девушка шла домой. Когда стремительная пуля, накаляя воздух, пронеслась у самой ее щеки, взметнув прядь темно-каштановых коротко остриженных волос, Икель устало возвела глаза к небу и, резко развернувшись, метнулась спиной к стене. В который раз поле иллюзорного искажения спасало ей жизнь, но портило прическу.
- Снайперы косоглазые! - досадливо буркнула Икель, оглядывая улицу, одновременно пытаясь выдать себя за стенку. Следующая пуля стремительно разбила камень стены прямо над ее плечом, вспышка обожгла щеку, и девушка мысленно убила стрелков.
- Ну надо же! - изумленно и довольно громогласно, что было с его стороны совершенно бессовестно, усмехнулся какой-то незнакомый мужской голос над самым ее ухом, грозя своей неосмотрительностью выдать ее с потрохами. Еще не взглянув на источник всех своих бед и несчастий, которые готовы были вот-вот обрушиться на ее голову, Икель решила, что он уже не жилец. По крайней мере подставить его под пули в свою защиту она всегда сможет. Кипя от ярости, она обернулась на голос, и едва не впечаталась носом в чью-то злорадную физиономию. Из-за угла прямо за плечом девушки торчала взлохмаченная голова с блестящими глазами и душевной улыбкой болвана от уха до уха. Он щелкнул велосипедным звонком и, тряхнув головой через плечо, прикрикнул:
- Садись быстрей! Маленькая еще гулять в такой поздний час!
Особо не задумываясь, чем это может ей грозить, Икель мгновенно взгромоздилась на багажник его спортивного велосипеда и подумала, что в крайнем случае у него будет шанс ознакомиться с объемом и разнообразием ее вооружения. И сейчас она мечтала, чтобы он получил этот шанс. Только дал бы ей повод.
- Держись! - с восторгом азартного игрока завопил парень, и в следующий миг девушка поняла, что это был добрый совет, ибо она едва не слетела с багажника. Наверное, кто-то по ошибке установил на этом велосипеде ракетный двигатель, потому что Икель все время казалось, что одежда уже трещит по швам, а волосы по одному вырывает ветром. На каждой выдолбине они почему-то взмывали в воздух, и когда велосипед с двумя пассажирами рвался к земле, рассекая воздух, Икель вспоминала все молитвы, которые когда-либо слышала в жизни. Кажется, она предпочла бы сейчас оказаться нос к носу со снайперами: с ними хоть как-то сладить можно, а о чем говорить с шизофреником, которому по какой-то нелепой случайности доверили руль, пусть даже велосипедный. Сердце Икель скакало от пяток к горлу, стучало в челюсти, и она громко клацала зубами, мысленно пытаясь сосчитать, в какую сумму обойдется ей визит к стоматологу. В беспросветной тьме они опознали стенку только на ощупь, когда пересчитали об нее все уцелевшие зубы. Покореженный велосипед, позвякивая и теряя детали, отлетел к помойке. Икель вслед за парнем с треском отклеилась от стены и рухнула на дорогу. Она с трудом приподнялась на локтях, села, ошалело моргнула, и тупиковый переулок расцвел перед ее глазами, разбежавшись дорогой во все мыслимые и немыслимые стороны света. Девушка икала, моргала, а многочисленные переулки, в которые они въехали, уплывали куда-то. Когда перед глазами осталась лишь одна дорога, в противоположном конце ее появились три темные фигуры в театрально-героических позах со снайперскими винтовками наперевес, поблескивая темными очками в без того непроглядную темень. Только такие пафосные герои способны были появиться ночью, стоя против света в темных очках. Но те мужались и делали вид, что так и надо, боясь сделать шаг. Итак, бежать было некуда. Неизвестный миру Batman ухватил девушку за руку, вознамерившись спасать ее, и рванул за собой, едва не вывернув ей запястье. Прижавшись спиной к стене, он осторожно двигался вперед, свободной рукой хлопая перед собой по стене, пока стрелки силились разглядеть их сквозь темные очки. По звуку Икель поняла, что они наткнулись на железную дверь, какие обычно ведут на задворки домов к помойке. Ввалившись в дверь, они кинулись вверх по лестнице, понимая, насколько это глупо, и понимая, что иного пути у них нет. А пока они доберутся до двухсотого этажа оборот дел еще может измениться, на что, впрочем, было так же мало надежды, как и на то, что снайперы снимут наконец свои темные очки. Громко и тяжело дыша, они выползли на крышу. Икель с трудом давалось каждое движение, в большей степени оттого, что Batman по прежнему не отпускал ее руку. Но спорить и ругаться у нее не было ни сил, ни воздуха в легких.
Только отдышавшись, девушка сообразила, что они уже на крыше и задалась вопросом, что же собирается делать дальше ее спаситель. Казалось, они были уже у предела, и оставалось только убить ее, спасая от снайперов. В более глупую ситуацию ее еще никому не удавалось вовлечь. Хотя Гарси все же обошел этого Batman на последнем круге. Угроза брака была куда существенней снайперских винтовок.
Похоже, парень вознамерился кидать ее с крыши, потому что, пока она задумчиво стояла и бестолково наблюдала за ним, он суетливо бегал по крыше от края к краю и заглядывал вниз.
- Ты что, отмороженная!? - рявкнул он, взглянув на тупо уставившуюся на него девушку. Похоже, цивилизованного спуска с крыши он не нашел, так как заметно начинал нервничать. Ну что ж, сам спасал, сам пускай теперь и расплачивается за свои ошибки.
- Нет, я просто чокнутая, раз оказалась здесь, - огрызнулась в ответ девушка, вытаскивая из кармана пачку жевачки.
- Тебе лучше знать, - решив не спорить, буркнул парень, перегибаясь через парапет и с надеждой заглядывая вниз. Икель пожала плечами и со спокойствием страуса, спрятавшего голову в песок, скинула с плеч рюкзачок, сняла с него пистолет и убрала его в карман штанов, затем достала из рюкзака моток веревки и закрепила на концах ее по карабину, один из которых сразу пристегнула к поясу. Другой конец веревки она несколько раз обернула вокруг перекладины и защелкнула на петле карабин. Летать так летать. Она даже не успела подхватить свой рабочий рюкзачок, полный ценных вещей, таких, как жевачка и ключи от квартиры, когда дверь на крышу с грохотом распахнулась и на пороге выросли все те же темные фигуры. Винтовки болтались в руках, снайперы хрипло и часто дышали, но в целом они, к сожалению, были в форме, и гораздо лучшей, чем Икель и ее спаситель на их месте. Парень на краю крыши громко чертыхнулся, и снайперы точными движениями вскинули винтовки. Batman с диким воплем сиганул с крыши, и Икель заподозрила, что за сим героическим жестом кроется порыв ветра и элемент неожиданности. Тем не менее, без лишних промедлений она рыбкой нырнула вслед за ним в темный узкий проем между двумя домами. Снизу раздалось какое-то настораживающее свистящее шипение и шорох, сбившие девушку с толку. Неожиданно сверху раздались несколько глухих хлопков, и веревка заметно ослабла, став неощутимой. Коварные снайперы перебили ее на крыше. "Хана!" - успела только подумать девушка, вспоминая, осталась ли еще жевачка в кармане. И вдруг рухнула на что-то твердое, но относительно гибкое и тряпичное. Твердое и тряпичное сдавленно заверещало и оказалось Batman-ом. В следующий миг Икель обнаружила, что он завис между двумя домами, упершись спиной в стену одного, а ногами в другой. Ниже распростерлись метров 100 свободного для полетов пространства, окутанные тьмой. Икель не могла не отметить, что упала она довольно удачно, поперек его ног, лицом уткнувшись в его плечо. Девушка уперлась руками в его ноги, приподнялась, тряхнула головой, разгоняя сиреневых кошечек перед глазами, и взглянула на парня. Вид у него был покалеченный, рубашка задралась, дымящаяся куртка сползала по стене ему на голову. Видно, у него тормоза плохо работали. В целом он выглядел не плохо и, видимо, чувствовал себя соответственно, потому что еще имел наглость улыбаться девушке, которую второй раз спас. Он еще не понимал, что без его участия Икель была бы уже либо мертва, что мало вероятно, либо пила бы дома чай и глотала бы снотворные таблетки. Девушка еще раз глянула вниз, поболтала пятками в воздухе и обратила скептический взгляд на незнакомца.
- Попрощаться успеем? - поинтересовалась она.
- Я велосипедист, у меня очень крепкие ноги, - возразил парень. - Так что не надейся так скоро от меня избавиться. Меня зовут Релодар. Друзья обзывают Рел.
- Я Икель, - без всякого интереса сообщила девушка, поудобнее устраиваясь на его коленках. Ноги его даже не дрогнули. Значит, действительно велосипедист.
- Значит, у меня масса времени сделать тебе предложение, - окрыленный ее благосклонным настроем, озарился мерзкой улыбкой Рел, и глаза его нехорошо заблестели. - У нас вся ночь впереди!
Он еще не успел договорить, когда дуло пистолета многозначительно уткнулось ему в лоб. Глянув на пистолет, он обратил к девушке полный наивного любопытства взгляд, и та расплылась в злорадной ухмылке.
- Ты не самый горячий в нашей компании. Эта штука быстро разогревается, - сообщила Икель, доставая свободной рукой из кармана короткой куртки сотовый телефон. Парень нервно сглотнул, и девушка заподозрила, что это был не более чем театральный жест. Велосипедист явно держал себя в руках, и так и норовил осчастливить ее тем же. Когда его большие ладони легли чуть ниже ее спины, и парень попытался притянуть девушку к себе, дуло пистолета снова больно стукнуло его в лоб и для убедительности приперло его затылок к стенке. Аргумент оказался недостаточно весомым, и Рел сделал вид, что намека не понял. Но у Икель не было сейчас времени убивать его, так как она уже набирала номер отдела помощи МССБ. Тем более, что выполнить свою невысказанную угрозу и раскрасить мозгами симпатяги стену было равносильно самоубийству. А ей не хотелось рубить сук, на котором она сидела. Правда, это был не сук, по крайней мере руки у него были длиннее, но она все равно на нем сидела и до прибытия сотрудников отдела помощи слезать не собиралась. Кажется, Рел тоже это прекрасно понимал, явно верно оценив свое положение надежной ветки, потому что на его нахальной физиономии играла все та же мерзкая улыбка.
13 мая, в пятницу, красная от ярости и обиды Икель вышагивала по центральной улице города, остервенело метя по асфальту длинными белыми юбками свадебного платья. Шлейфом за ней волочилась фата, в волосы были вплетены белые лилии. В руке веником болтался потрепанный букет тех же лилий. Изумленные взгляды окружающих так и липли на нее, но в данной ситуации ей не было до них никакого дела, потому что к затылку ее было приставлено дуло пистолета, а следом, держа этот самый пистолет на вытянутой руке, шел вполне довольный жених. Если исключить пистолет в его руке, то выглядел он как обычный жених: в отглаженном черном костюме, белоснежной рубашке, со счастливой улыбкой на лице. Следом за виновниками торжества семенили подружки невесты, шагали свидетели, друзья, и замыкая процессию, бежали счастливые девочки с корзинками, разбрасывая лепестки цветов. Никто не решился пустить девочек вперед невесты.
Икель и сама не понимала, как попалась в эту ловушку. Произошло все так неожиданно, что она не успела даже взять контроль над ситуацией в свои руки, так что терять его ей уже не пришлось. Той ночью на высоте 100 метров над землей Рел действительно нашел время сделать ей предложение, и, припомнив светлые мечты grand-parents Гарси, она имела глупость согласиться. Впрочем, его глаза и обаяние тоже сыграли свою роль, но все же не решающую. С превеликим удовольствием она представила Гарси своего нового избранника, роняя крокодиловы слезы сожаления со словами о том, что она конечно же никогда не забудет его, но судьба... И так далее. После чего Гарси ее понял, расквасил нос Релу и заявил, что совсем не нервничает. Следующим шагом по плану было сообщить жениху пугающую дату свадьбы. А он почему-то не испугался, и тут-то весь ее план рухнул. Рел был непоколебим в своем желании жениться на Икель, и когда она заявила, что пойдет в церковь только под дулом пистолета, он поймал ее на слове. Вот и шагала она теперь с пистолетом, приставленным к самой макушке, а впереди по улице уже виднелась церковь, должная соединить их любовь на веки веков. Особенно ее пугала мысль о нерушимости и вечности сего брака. И даже проваливаться было некуда: проклятая цивилизация заасфальтировала землю в десятки слоев на несколько метров в глубину, попробуй тут, провались!
Брачная ночь
Он еще не успел стащить с нее шелковое нижнее белье, когда перепуганная Икель вынырнула из-под одеяла и скатилась кубарем с высокой мягкой постели. Следом меж одеял явилась взлохмаченная голова Рела, он огляделся, и, обнаружив, что молодая жена уже в зоне недосягаемости, тоскливо вздохнув, уронил голову на сбитые подушки.
- Ну пожалуйста! - умоляюще протянул он и внезапно одним прыжком вынырнул из-под одеял, кинувшись на потерявшую было бдительность жену. Икель вскрикнула, но в последний миг все же успела отскочить в сторону, уворачиваясь от загребущих рук мужа, и огрела его подушкой, что впрочем, не охладило его пыл.
- Не-е-е-ет! - взвизгнула она, метнулась через смятую постель и затаилась с другой стороны. Через мгновение еще более взлохмаченная голова мужа вынырнула по другую сторону брачного ложа. Глаза его азартно горели, и, похоже, он был полон решимости довести дело до конца. Икель по опыту знала, что он слов на ветер не бросает. Это не обнадеживало. Девушка затравленно сжала подушку, и подумала о том, что из запертого номера для новобрачных на океанском лайнере в двух днях плаванья до южных берегов Калифорнии ей деваться некуда. Рел неожиданно вспрыгнул на постель, и Икель от неожиданности отпрянула, едва не упав на спину, но удержала равновесие и спешно уползла в изножье постели. Он перегнулся через спинку и хищником обрушился на девушку, но она скользкой рыбкой едва успела уйти из-под его тяжелых рук. Икель вскочила на ноги, размахнулась и снова огрела мужа подушкой с отчаянным криком:
- Не хочу детей! Так рано...
- Но любимая..., - взмолился было Рел, только-только поднимаясь с пола, но подушка снова накрыла его и распластала на мягком ковре. Он разъяренно зарычал, медленно грозно поднялся и с диким ревом кинулся на жену. Та, перепугано взвизгнув, вскочила на кровать, размахивая подушкой, и спрыгнула с другой стороны. Муж кинулся за ней.
- Нет! - жалобно вопила Икель, огибая высокую спинку и снова вспрыгивая на кровать. - Не хочу детей! Не хочу детей! Не хочу... Нет!!!
Рел еще долго бегал за женой кругами, пока ему не надоела мысль о том, что он носится по спальне за собственной женой в свою... их первую брачную ночь, и он, жаждущий исполнить свой мужеский долг, получает лишь подушкой по голове, как последний маньяк. Уже утомившаяся Икель в который раз сиганула с постели, обогнула спинку кровати, ухватившись рукой за ее край, и... врезалась лбом в неожиданную преграду, выронив от испуга подушку. Она нервно сглотнула и подняла взгляд с груди мужа к его довольной физиономии.
- А-а-а-а-а..., - неуверенно протянула она, наивно моргая и чувствуя, как испускает дух последняя надежда. - Кажется, мне в другую сторону, - сообщила она, указав в неопределенную сторону, и уже сделала было шаг в сторону, стараясь делать вид, что все OK, и так и надо. Но крепкие горячие ладони уже сжали ее запястья, Рел сбил ее с ног и осторожно уронил на ковер.