Аннотация: Студент старших курсов Университета на "картошке" в деревне, время советское, запойное, деревенские девчонки и мужской одеколон в бане.
Деревня старш. курс. Ну вот. стараешься, выдумываешь каламбуры, строишь загадки, что б читатель(ница) споткнулась и спросила - а я уж тут, на её вопрос, по своей "домашней заготовке" такое выдам ! -- нет, ни единого вопроса, ни единого комментария, литературная гостиная одним словом. Для чего же я пальцы свои высосал до того, что они на клавиатуре меж букв застревают? Ладно. Народ голосует ногами, и голосование его вопиет: ближе к телу ! Что привлекает мужчину к Женщине? - Шарм, обаяние, шлейф парфюма... Что отталкивает мужчину от женского тела? - фальшивое кокетство, манерное кривляние и заранее "выторговывание" условий. но больше всего "роняет до плинтуса" желание мужчины - когда под снятыми наконец тряпочками и ленточками , вместо естественных женских запахов - возбуждающих всех всегда и везде - из сокровенных складочек ударяет волна .. парфюмерии . Это полный пи...ц всему. Значит будем говорить о естественном в естественных условиях. Что могло быть естественнее, чем условия жизни в СССР!
Старшие курсы Универа. Поздняя осень. Картошка. Народ ( студенты и преподаватели) погружены в вагоны и вывезены в поля .
" На дальней станции сойду!
Там грязь по пояс!" - из песни тех лет.
Саянский район, село "Всходы". колхоз " Ленинский Путь" может " Свет Ильича " - всё одинаково; вода в ручье под горой, там же и стирка, умываться по утрам - воду из ведра в кружку, из кружки в рот, из рта в ладоши, ладошками размазать по лицу.
Спать - в одежде, в перчатках, в носках, заправив штанины в носки, потому как - клопы.
С рассветом на поля, хрустит первый ледок-снежок, сапоги тонут в жидкой земле, перерытой картофелекопалкой, идём поперёк поля цепью, выбираем картошку в вёдра.
Рабыне Изауре не снилось. Темнеет, трактор, тележка, поверх россыпи картошки, доезжаем до края поля. Пехом тащимся в деревню - км. около пяти. Ветер в лицо, сыплется "крупа" - мелкий снег.
Все эти страсти-мордасти пишу для самооправдания моего последующего падения. Да, замёрз, жрать - хочу сил нет, стакнулся с местными, деревенским и насчёт погреться. Сложились, купили в магазине - этого, по 2 руля 87 копеек - изобилие. Помните? Водка в СССР стоила: 2 руб. 87 копеек, столичная - 3 рубля 12 копеек, были ещё дешёвые Сучок, Зубровка, Перцовая. Мужские одекрлоны по 22 коп. флакон, 27 копеек флакон,- до Шипра по 1 руб. 20 коп. - полный шик и все понты!
В сенях какой-то хаты (за ветром и не капает) разливаем по полному стакану, Малюсенькая девчоночка в куфайке приносит горячей картошки, пристраивается к нам - ей пол стакана, ещё девчонки им по полстакана, ломаем картошку, где соль? Пока одеколон стекает из флаконов в стакан (два флакончика перевёрнутые втыкаются одновременно в стакан и оставляются для слива) началось - " а поговорить?" . Дальше, в полной темноте и под дождём иду по улице, еле выдирая сапоги из грязи, мотаюсь от забора до забора, от падения до падения, роняю и поднимаю двух девчонок, поддерживающих меня по бокам ( или опирающихся на меня)- - не могу ни вспомнить, не найти, куда идти.
Пытаюсь что-то из высокой словесности рассказать спутницам: Шагане ты моя, Шагане.." Девчонки препираются к кому меня тащить:
- "Мамка дома, скажет, опять привела"
- "Мой сегодня на току, может припереться."
Голос (мой, что ли?): " Пошли все в .. баню!"
- Точно, к Семёнихе, она в городе, а баню для Симки топили, вода там есть.
-"Тихо, тихо только".
Молчим, мне рот зажимая, протискиваемся сквозь мокрый бурьян, плетни, скатываемся - ниже, ниже - самый край села, баня. С меня снимается куфайка, сапоги, штаны ( только успеваю поразится как это у них быстро-привычно получается) В тепле ! Сухо! Уголёк раздули в печи, прутики, щепочки, дрова - трещат. Свет от печки,окошко заткнули нашими куфайками - и так высохнут, у печки - три пары сапог. С ногами забрались на полку, я на полу. Что у кого есть? Вспоминаю, что для знакомства стратил в магазине красненькую (10 руб., выставил - литр, значит - точно, во внутреннем кармане робы - третья - вот она - поллитра! И девчонки стырили по флакону - даже три, четыре одеколона .. Коктейль ! Яркое слово, раскрывается как хвост павлина!
- Какая баня без стакана - нашлись стаканы!
Печка разгорается, на верёвке дымятся паром одежды, всё больше числом.
Жестяным тазиком заслонили дверцу печки.
-" Ну, не подглядывать, а" "
- А у нас осталось ?" "Наливай !"
- "А мне хватит, ну, по чуть чуть.". !
Мерцание белых окружностей, прикасания . Весь хмель- слетел, а он - встал!
Встал - это не то слово. Встал с головкой свёрнутой чуть набок, встал как штык, как клык ковша экскаватора..
- Тише, ну тише, ой, я же ещё маленькая, Ленка вон, иди к Ленке, ей замуж скоро, у неё уже всяко было, ой,
Ленка , ну помоги - и-и-и . Ой, ну хватит, я не могу-у-у больше, Ленке оставь, ой, ой, ой. ой,ой. ой. ой... . Баня перевернулась, потолок рухнул, Вселенная взорволась - я сполз на пол , девчонка, зажавшись руками, голышом из бани- в грязь, под дождь.
-- "Куда она?"
- " Не бойсь, сейчас письку промоет вернётся."
- " На речку?"
- "Не, на огороде вода в бочке, я же тебе по спине стучала, ей нельзя ещё, у неё и парня нет, и в восьмойпойдёт, это меня сосватали, а ты наспускал, вот и женись теперь, как родит - к тебе приедет".
Чувствую под рукой плечико, шейку, малюсенькую грудь, отблеск печки выхватывает сосок - то ли целую, то ли кусаю. Опять стоит. Захватываю губами второй сосок.
- " А правда, что городские девки друг друга в жопу целуют? "
Это уже голос из под меня, и отвечать уже нет возможности: всё моё сознание, все чувства там, где моя плоть бесконечно проталкивается как сквозь густое плотное масло, пока мои яйца, живот плотно не слипаются с худущим твёрдым её животиком, с её бёдрами.. Как на каком-то самодельном фото, поднимаю её ноги на свои плечи, наваливаюсь ещё глубже, кажется - до какого-то хруста, или это что-то раздавили? От движений шатается полка, падает тазик от печи, передо мной раскрытый рот, глаза -
- целую рот, целую глаза , чувствую ногти впившиеся в мою спину. Движения. Рот что то говорит - ничего не слышу. Только чувствую, как из глубины живота, от диафрагмы возникает волна, будто накатывает неудержимый чих, чих всем телом - а-а- а п-ч-хи!! !! Это не я, это мой конец разряжается там, подо мной, внутри. Разряжается до боли в головке, а отдачей, вверх поднимается освобождение, радостное возбуждение.
Чувствую как чьи-то ладошки гладят меня по спине - это вернулась убежавшая мыться девчонка, она уже обсохла и отгрелась в бане. Даю свободу Ленке
- " Не а, там тётя Маша, у неё самогон. ничего не упомнят". Булькание одеколона, разведение его водой. - "Мне не идёт"
- "Нам больше достанется! Правда, Лен?"
Я отключаюсь под их оживлённый щебет. Успеваю спросить, чего Ленка к бочке не побежала, слышу в ответ, мол, ей то зачем, её же сосватали, всё равно к ней парень ходит. А мне вот нель- зя-я. Это нельзя-я завершается поцелуем, переходящим в глубокий поцелуй. С удивлением обнаруживаю себя вновь полным желания и возможности.
Ленка лежит и храпит на лавке. Поэтому девчоночка стоит упираясь коленками и головой в щелястый пол бани.. в промежутках успевает спросить, а Ленка не соврала, что ты её в жопу целовал до-о-лго - до-о-лго?
В этот раз я выматываюсь до бесчувствия, сваливаюсь на пол и она рядом, ни куда не убегает. Так нас застаёт рассвет. Натягиваем на себя высохшие, изрядно подсевшие робы, сгребаем пустую посуду, ополаскиваем остатками воды обоссанный пол бани, разбегаемся по кустам бурьяна ( девочки налево, мальчики на право). Много лет спустя вдруг соображаю, что не видел в деревне ни газетки, ни книжки - только бригадирские тетради с записями выработки. Летом - листочком, пучком травки. А зимой чем? Природа, мать её! Что естественно, - то не безобразно. а в чём-то, даже, волнующе.