Оба мира развивались почти одинаково. Все, что происходило в одном, отражало историю другого. Отличия были, но настолько незначительные, что в мировом масштабе они сводились практически к нулю. тем более, что сравнивать было некому. Ни в одном из двух миров не знали о существовании другого.
Олег проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой отца.
-Вставай сынок.-отец улыбнулся.
У Олега появилось сильное желание закрыть глаза и снова погрузиться в сон. Он не поступил так лишь по одной причине. Это было бы проявлением неуважения к отцу. Вместо этого Олег, пересилив себя, принял сидячее положение и посмотрел на часы. Стрелки показывали семь часов утра.
-Что случилось?-спросил он.
В голове, казалось, что-то потрескивало. Это отдавались события прошедшей ночи. Олег вспомнил о том, как пил с друзьями( отмечали день рождения Артура). Как какая-то незнакомая девушка без перерыва поднимала его танцевать, не оставляя в покое ни на минуту. Затем вспомнилось, как он объяснялся ей в любви. Сейчас, утром ему было стыдно за то, что произошло накануне.
События пролетели в памяти за считанные секунды. Продолжая находиться в горизонтальном положении, Олег чувствовал себя все хуже и хуже.
Его внимание привлекло движение отца, понявшего руку и показывающего в направлении окна, которое находилось возле кровати .
-Посмотри на улицу-сказал отец, продолжая улыбаться.
-Что там?- спросил Олег, чувствуя, как тяжело поворачивается голова. Наверное спросонья все происходящее казалось ему каким-то нереальным. Отец молча улыбался. Наконец взгляд его остановился на окне. Увидев то, что находилось за ним, Олег моргнул, затем закрыл глаза и снова открыл их. Ничего не изменилось. За окном стоял мотоцикл. самый настоящий. Новая ява-одиночка, темно-зеленая, с хромированными дугами.
Он не верил своим глазам. Это была его мечта. Он просил отца о покупке, шесть месяцев назад. Тогда отец доходчиво объяснил ему, что они не могут себе этого позволить. Олег привык к мысли о том, что если у него и будет мотоцикл, то только купленный на собственные деньги. Он прекрасно понимал, что если это произойдет, то еще не скоро. И вот теперь мотоцикл стоял на улице, перед окном. Новенькая зеленая двенадцативольтовка, блестящая на солнце.
Олег попытался встать с постели, но не смог. Резко, волной накатила дикая головная боль. Прошедший вечер не давал о себе забыть. Пришлось лечь.
-Отдыхай, сын. Потом посмотришь поближе.-Отец, усмехаясь, повернулся и вышел из комнаты.
Олег откинулся на подушку и закрыл глаза. Он уже видел за рулем себя, выжимающего газ до упора, и стрелку спидометра, зашкаливающую за максимальную отметку.
Когда он проснулся, было уже одиннадцать. Голова не болела. Для проверки Олег покачал ею несколько раз из стороны в сторону. От попойки, казалось, не осталось и следа. Он поднялся с постели и подошел к окну. Моросил мелкий дождь. Мотоцикла за окном не было.
Олег оделся и пошел на улицу. У него было плохое предчувствие. Он уже догадывался в чем дело, но не хотел в это верить. Трудно было просто так отказаться от мечты. Он шел и пытался убедить себя в том, что таких реалистичных снов просто не бывает, что отец просто убрал мотоцикл куда-то в другое место.
Отец стоял на крыльце. У него на губах играла улыбка.
-Доброе утро сын. Почему-то у меня с утра очень хорошее настроение. Не пойму только из-за чего.
-А где мотоцикл?-спросил Олег.
-Какой мотоцикл?-удивленно повернулся к нему отец.
Только теперь Олег полностью осознал произошедшее. У него внутри ,словно что-то оборвалось. Отчего-то казалось, что его обманули. Он стоял, и его душу наполняли горечь и обида. Настолько остро Олег никогда их не чувствовал. Хотелось заплакать.
В другом мире Олег поднялся в полдень. Повернувшись к окну, он посмотрел на свой новый мотоцикл, переливавшийся и блестевший в струях дождя.
Что-то было не правильным. Олег поднялся, оделся и вышел на улицу. На крыльце стоял отец и улыбаясь смотрел на зеленую яву. Пытаясь понять, что же все-таки его тревожит, Олег подошел к мотоциклу и прикоснулся к баку рукой. Внезапно он понял. Не ощущалось радости, когда он смотрел на мотоцикл. Вместо нее чувствовалась, непонятно откуда взявшаяся, горечь обиды, словно он потерял что-то очень дорогое.