Июльское солнце играет каплями воды, сбегающими по рукам. В последний раз ныряю, шумно отфыркиваюсь, встряхиваю головой, совсем как любимая собака Тайга, и медленно выхожу на берег, провожаемая стайкой юрких мальков: им жаль расставаться с моими ногами, не изученными, не попробованными на вкус крошечными рыбьими ртами. Плюхаюсь животом на горячее пёстрое прокрывало, закрываю глаза и вижу солнце из ослепительного белого золота, только теперь оно в негативе - чёрное на пурпурном фоне. Причуды зрения: долго смотрела на него, лёжа на воде, раскинув руки и ноги. Я могу так лежать долго-долго. Папа ещё в детстве открыл секрет: человек непотопляем, если в его лёгких постоянно есть небольшой запас воздуха. Как рыбий пузырь. Просто пловцу никогда не нужно выдыхать полностью.
Набираю в горсть мелкий чистый речной песок, пропускаю между пальцами и смотрю, как тонкие струйки просачиваются, образуя четыре песчаные горки. Лень, нега, удивительная смесь тяжести и лёгкости в теле. По-настоящему лёгким оно становится в воде. Плывёшь - как будто летишь в вязком, ласковом, прохладном воздухе. Напитываешься этой прохладой, этим удивительным чувством скольжения, и после, уже на суше, ощущаешь свое тело другим - тяжелее, чем в воде, но будто зарядившимся от неё чем-то тайным, непостижимым. Это как щедрый дар, как послевкусие ласки. Волны качают, словно в колыбели, баюкают и заставляют забыть обо всём суетном. Только ты, вода и солнце, тянущее горячие нежные руки, оглаживая кожу и заглядывая в глаза слепящим от неистовой любви взором. Тихое шуршание камыша, крики чаек, шёпот мелких волн, гонимых тёплым ветром...
Это всё лирика, которую я могу себе позволить лишь в предобеденный час - редкий час свободы в плотном расписании жизни спортлагеря.
Да, совсем забыла. Разрешите представиться: Люся, Людмила. Внешность у меня самая обыкновенная: рост средний, волосы тёмные с рыжинкой, фигура относительно стройная, глаза зелёные в золотистую крапочку, нос курносый, губы "бантиком". Время действия - начало восьмидесятых. Место - студенческий спортивный лагерь "Шарап", названный по имени реки, в устье которой он и расположился.
Рядом со мной загорают подружки по отдыху - хрупкая миниатюрная платиновая блондинка Аллочка и высокая широкоплечая брюнетка Женя, из нас троих - единственная настоящая спортсменка, волейболистка. На обязательной утренней пробежке вокруг футбольного поля она всегда выглядит так, будто просто прогуливается. Это мы с Алкой, девушки ни разу не спортивные, пыхтим как паровозы и хватаемся за бока, а после финиша падаем и долго не можем отдышаться. И кой чёрт занёс нас на эти галеры?.. Когда брали путёвки в профкоме института, нас никто не предупредил, что и мы - молодые отдыхающие из ППС (профессорско-преподавательского состава) - обязаны соблюдать общий спортивный режим. Мы все втроём работаем лаборантками на разных кафедрах института и там же учимся, на вечернем отделении, потому и относимся к ППС.
Домики преподавателей вольготно разбросаны по полуострову, названному студентами Собачьим. На континентальной части лагеря, кроме студенческих коттеджей, располагается столовая и комната отдыха, где стоит бильярдный стол и старенькое, но звонкое пианино. Бессменный начальник, он же заведующий спорткафедрой, Карл Иванович - мужик весьма суровый, с ним не забалуешь. Любое нарушение режима карается нарядом вне очереди - чисткой картошки на двести человек. Если в тот день в меню значится картофельный гарнир - вообще караул, провозишься от завтрака до обеда, придётся начистить вручную и наполнить картошкой три огромных пятидесятилитровых котла. В наряд обычно выходят втроём или вчетвером. Бывают недели, когда назначенные по графику кухонные помощники так и не дожидаются своей очереди - хватает и проштрафившихся. Штрафом наказывается невыход на зарядку и на утреннюю линейку, где обязательно кого-то пропесочат и объявят наказание. Чаще всего достаётся за ночные прогулки и шум после отбоя.
У нас, жителей Собачьего, режим относительно свободный, студентам-спортсменам куда тяжелее: у них по две тренировки в день плюс кросс десять километров. По вечерам проводятся всякие культурные мероприятия: концерты силами отдыхающих, кино, дискотеки. Днём - спортивные соревнования, купание, катание на лодках и катамаранах, водные лыжи. По всей территории прямо на открытом воздухе установлены столы для пинг-понга, оборудованы бадминтонные площадки, где весь световой день идут нешуточные бои, играют плей-офф, на вылет. В общем, скучать некогда. И если не принимать во внимание изматывающие утренние забеги, всё остальное - вполне замечательный отдых. Места удивительно красивые. Лагерь стоит на берегу, в сосновом бору. Водохранилище здесь шириной несколько километров, противоположного берега почти не видно. Вода очень чистая, берег и дно песчаные, ровные.
Мы втроём живём в крошечном фанерном домике, занимаем одну из двух комнат с отдельным входом. Напротив нашей двери начинается тропинка к мостику через широкий пруд, отделяющий Собачий от континентальной части лагеря. Мостик простенький, остов сварен из нетолстых металлических труб. Сверху лежит дощатый настил, сантиметрах в тридцати над водой. Чтобы под мостиком могла пройти лодка, в середине сделан специальный подъём в виде арки. По этому мостику мы и попадаем на основную территорию лагеря, иногда останавливаясь, чтобы понаблюдать, как в хрустально прозрачной воде между кустиками водорослей снуют рыбки.
Сегодня наши баскетболисты сражались в товарищеском матче с командой вуза, чей лагерь расположен по соседству. Приз - огромный пирог с яблочным повидлом - выиграли наши. Костяк команды, звёзды лагеря и лучшие спортсмены, по совместительству главные разгильдяи и похитители девичьих сердец - Чёрный, Городок и Обушок - направляются к мостику. Все девчонки, тайно и явно вздыхающие по высоченным фигуристым записным красавцам, почётным эскортом сопровождают победителей, предвкушая незабываемое зрелище - послематчевые постирушки. Да-да, это непременный ритуал. Лето, жара, ни бани, ни прачечной в лагере нет, потому всяк обходится, как умеет. И вот первый пошёл: белокурый Городок, встряхнув кудрями, прямо в пропотевшей спортивной форме, легко взлетает на перила и сигает в пруд, в полёте выписав весьма изящный пируэт. Девчонки дружно ахают и визжат от восторга. Тут же предмет их обожания выныривает, выбирается на мостик, садится на него, свесив ноги в воду, и начинает старательно намыливать прямо на себе майку и шорты. Прекрасно осознавая, как на него смотрят, герой дня двигается грациозно и эротично. Какой там стриптиз... Постирушки - вот наше всё! Через минуту к Городку присоединяются Обушок и Чёрный, и зрительницы, затаив дыхание, созерцают уже тройное мыльное шоу. Никому не дозволено "потереть спинку", это действо напоказ, не должно быть смешения сцены и зрительного зала, иначе весь ритуал насмарку.
Я скосила глаза на Алку и вижу, как она впилась взглядом в Чёрного, смуглого жгучего брюнета с голубыми, как небушко, глазами. Что-то блондиночка слишком часто и неровно дышит, загорелая грудь под белым сарафанчиком из марлёвки ходуном ходит. Стойку сделала наша куколка, не иначе. Да только Чёрный, как и вся их неразлучная троица, репутацию имеет весьма однозначную: дольше одного вечера с девушкой не проводит ни один из приятелей. Природа, свежий воздух, хорошее питание, спортивная выносливость, изобилие внимания женского пола - всё располагает к делам амурным, весьма скоротечным. Перефразируя Ивана Андреевича, "здесь под каждым им кустом - стол, и дом, и траходром". А дурочки наивные в очередь выстроились, каждая надеется, что уж с ней-то всё будет не так, всё иначе... Теперь и подружка туда же, норовит в хвост очереди пристроиться. Она у нас девушка тонкой душевной организации, впечатлительная, нежная, муху при ней прихлопнешь - в обморок грохнется. И как же можно допустить, чтобы её обидел кто? Мы с Женькой с первого дня над Алуськой негласное шефство взяли, опекаем. А тут смотрю - Чёрный с ней взглядом столкнулся, аж перестал эротично намыливать шорты на упругой заднице. Труба дело, надо подругу спасать.
- Пойдём-ка, Алкин, пора нам, насмотрелись.
- Девочки, родненькие, ну ещё минуточку...
- Пошли, некогда, к ужину переодеться не успеем.
- Я так пойду в столовую, вы идите, там встретимся.
Ну, не тащить же её силком за руку?! Ладно, авось до ужина доживёт в целости, а там посмотрим, что предпринять.
- Слушай, а может нам поговорить с Чёрным, - предлагает Женька.
- О чём?
- Ну, чтобы не трогал Алуську. Она же девушка ещё, трагедь будет, когда он её бросит.
- Не выйдет ни фига. Чёрный не из тех, кто упускает шанс.
- Тогда давай так сделаем...
И Женька изложила свой гениальный план. Идея поспела своевременно, ибо на вечерней дискотеке Чёрный, отмахиваясь от назойливых поклонниц, глаз не сводил с нашей блондиночки. А она то краснела, то бледнела так, что загар из золотистого превращался в какой-то сероватый. Но в атаку "месье Ловелас" почему-то не шёл, медлил. Вот мы и воспользовались предоставленным тайм-аутом.
В тот же вечер мы предложили Алуське сыграть с Чёрным в игру: пусть найдёт и принесёт... ключ от её сердца! Убедили, что так он, во-первых, будет в ней больше заинтересован, чем в легкодоступных девчонках, и, во-вторых, если всё получится, задержит на ней взгляд, рассмотрит, какая она вся из себя чудесная и уникальная. А чтобы не делать задачу совсем уж невыполнимой (лес кругом, сами понимаете, можно так предмет запрятать - сами потом не найдём), уговорились, что ключ будет там, где его легко найти. Но срок поисков ограничен, всего сутки. Условие такое: ключ отыскать, принести и торжественно вручить нам, как "хранителям врат".
Переговоры с Чёрным доверили вести Женьке, с чем она прекрасно справилась. И время пошло.
На следующий день с самого утра зарядил дождь, тучи со всех сторон набежали. Передвигаясь короткими перебежками, мы залегли на выбранном НП, в кустах возле мостика. Алуська, закутанная в дождевик, вся пошла красными пятнами. Мы успокаивали её, как умели, заодно внушали: если Чёрный не найдёт заветный ключик, значит, не так уж она ему интересна. Небольшой ключ от навесного замка, исполняющий роль "сердечного", лежал на мосту, на самом видном месте - на лодочной арке. Если идти с континента на Собачий полустров, к нам в гости, то мимо никак не пройдёшь. С утра Чёрный вдумчиво прочесал общую поляну, сходил на футбольное поле и на баскетбольную площадку, побродил по столовой и игровой, даже на эллинг сбегал. Потом недолго посидел с парнями на лавочке возле их комнаты и направился, наконец, к мосту. Мы замерли. Дождь припустил ещё сильнее, смыл даже неугомонных преподавательских детей. Чёрный довольно быстро увидел ключик, подошёл и наклонился. И тут мы с Женькой не удержались - прыснули. Ни Чёрный, ни Алуська не знали главного - ключик не просто так лежал на мосту: мы аккуратно прибили его к доске, загнув гвоздь с обратной стороны. Присев на корточки, Чёрный безуспешно пытался отковырять упрямый ключ, но тот ни в какую не поддавался. Дальше, собственно, и должно было проявиться упорство в достижении цели или... Или не видать ему нашу красотку, как своих ушей, всё по-честному.
Чёрный развернулся и понуро поплёлся назад. Но вдруг остановился и резво побежал на преподавательскую сторону. Через пять минут он вернулся с топором, сноровисто, несколькими точными движениями разогнул гвоздь и вытащил. Улыбаясь, подбросил заветный ключик на ладони и... подмигнул в сторону наших кустов.
- Я же вам говорила, - не скрывая своего торжества, звонко воскликнула Алуська, - а вы не верили...
И она понеслась к дому - наряжаться и краситься.
Как-то совершенно незаметно подкрался день закрытия сезона. Это был феерический калейдоскоп веселья с гала-концертом, где с большим воодушевлением пели, танцевали, разыгрывали сценки практически все отдыхающие, после состоялся праздничный ужин с дискотекой до двух ночи... А дальше начались чудеса. Чудили все кому не лень и кто во что горазд. Особо противных преподов аккуратно заперли в их домах на замки, чтобы не мешали молодёжи оттягиваться. К утру на крышах студенческих коттеджей непостижимым образом оказались водные велосипеды, а на "очках" женских туалетов - полуцентнеровые блины от штанг. Ажурное нижнее бельё девушек красовалось на пожарных щитах вперемешку с баграми и конусообразными вёдрами. Самого подгулявшего студента разбудил на рассвете дружный могучий ор товарищей: "Подъё-о-ом, на зарядку!". Бедняга спросонья на автопилоте выскочил из тёплой постели и... угодил прямиком в пруд, куда его, спящего без задних ног, утащили вместе с кроватью те самые товарищи. Гвоздём программы стал катер Карла Ивановича "Амур", весивший вместе с мотором более полутонны. Утром он красовался посреди студенческой поляны, в полукилометре от родного причала, как раз на месте проведения утренних линеек и получения разносов нерадивыми нарушителями дисциплины. Как же он туда попал? Оказывается, спорт весьма способствует развитию навыков коллективной переноски больших и неудобных тяжестей, что и доказало мужское население спортлагеря, уже при свете дня транспортируя "Амур" обратно в порт приписки.
"А как же влюблённые подопечные?", - спросите вы. К счастью, наши с Женькой пессимистические прогнозы не сбылись: Чёрный и Аллочка через полгода поженились, а ещё через год стали счастливыми родителями прелестных двойняшек. Дочку назвали Людмилой, а сына - Евгением.
