Смеюсь и плачу словно малое дитё
На 'Буревестник', Алексей, прости, Максимыч
Зашлось упрямства оголтелого литьё.
Желанной независимости зимы
  Спрягли на жертву агнца: пал глагол!
  Срывая перехваченное горло
  За птицею лететь уже, но - пшёл!
  Суг'уба реализма кривду стёрла
А Пешков,- полежать на дне,- бурлак
Сказал, из трубки никотин досады вылья
Я ж продал совесть и с тех пор курю табак
Над преисподней разворачивая крылья
  Смеяться вынесло, а плакать соскребло
  Обратно в лузу карамболь ударил поца
  Лицо мальчишки порастрескалось в стекло
  Обратной стороной измято солнца
Нет! - вот евоной кармы зад и тыл
Нет: сатисфакции, покоя, контрамарке!
И только как? себя ты ел и пил
Каким, ты памяти забудешься огарком? -
  Есть буря!
  А иначе, лишь пингвин
  Скользит под антарктидой хиросимы
  Которой солнечный командует раввин
  Спасибо Алексей, прости, Максимыч
Нас п'ингвин растормаживает хиль
Крутя по прошлому заснувшую баранку
Мы опасаемся попутной изергиль
И как ГАИ не перевариваем данко
  Мы - полумеры, полулюди-парадокс
  Нас пыль обидна, мы - не режем уши
  Ни за коричневой звездой, в абсент и кокс
  В заботах укрепления кормушки
Жалеть и праздновать обыденно забыв
Ты знаешь всё? Твой эшафот оплачен?
Ты смеешь лепетать императив?...
А ты?
А я смеюсь и плачу...