Филипп зашел в часовню и увидел брата, лежавшего на каменном полу в дальнем углу без движения.
- Луи! Мальчик мой... - позвал Филипп и, приподняв его с пола, повернул лицом к себе. - Что случилось?.. Что с тобой?
- Мне никогда не будет прощения... - произнес Луи и по его щекам покатились слезы.
- Ну что ты, мой ангел? - Филипп обнял его и поцеловал в лоб. Его губы словно обожгло огнем. - Ты весь горишь!..
- Нет, оставь меня! - Луи попытался высвободиться из его объятий. - Я приношу несчастье...
Филипп удержал его, и, наконец, он сдался.
- Кто сказал тебе это? - спрашивал он, крепче прижимая брата к себе. - Почему ты так думаешь, родной?
- Помнишь, я рассказал тебе про Золотой город? - спросил Луи, уткнувшись подбородком в плечо старшего брата. Он прильнул к Филиппу будто это было в последний раз. Он боялся, что после того, как все расскажет, брат оттолкнет его.
- Да, дорогой, - ответил Филипп. - Конечно же помню.
- Они не пустили меня туда, - тихо произнес Луи, и глаза его затуманились от горьких слез. - Мне не позволили туда войти... потому что я недостоин... Меня нельзя любить!..
- Но я люблю тебя! - воскликнул Филипп, сжимая его в объятьях. У него на глазах тоже выступили слезы. Сердце сжималось от боли. Ему было безумно жаль этого мальчика, которому кто-то внушил, что он недостоин любви, и теперь он прятался от людей, забиваясь в угол, как испуганный зверек, уверенный, что если его найдут - то непременно погонят отовсюду. - Бедный мой мальчик...
- Как ты можешь любить меня? - спросил Луи, с болью глядя в его глаза и не смея поверить. - За что?..
- За твои глаза, - ответил Филипп, покрывая его мокрое от слез лицо поцелуями. - За твою душу... И за твое сердце, которое все чувствует так сильно...
Луи готов был поверить его словам. Он так хотел верить! И тогда он схватил его руку и благодарно поцеловал ее. Филипп вздрогнул от неожиданности. Потом приподнял брата и обнял его.
- Что же ты делаешь, милый?.. Ангел мой... - ласково говорил он, целуя его в губы, прижимаясь своими губами к его глазам. - Ты еще так слаб!.. Ты же сейчас опять заболеешь!
Луи закрыл глаза, из которых, не преставая, катились слезы. Его лицо горело. Голова кружилась. Но ему было так хорошо и спокойно в этот миг.
- Пожалуйста, не отпускай меня... - прошептал он в последний момент, теряя сознание.
Филипп почувствовал, что он как-то сразу ослаб и безвольно повис у него на руках. Сначала это испугало его. Но он понял, что это лишь глубокий обморок, вызванный слабостью и сильными переживаниями. Он бережно взял мальчика на руки и понес в дом.
Он занес его в его комнату и осторожно уложил в постель.
Глубокий обморок Луи постепенно перешел в сон. Но к полуночи он начал бредить.
Он видел себя спускающимся во двор, где ждал его отец. Тот держал в руках две довольно толстые дубины. Одну он вручил мальчику со словами:
- Я хочу, чтобы вы сражались со мной. Так, как сражались с тем, кто вас ранил.
- Но... - Луи не успел ничего сказать, как на него обрушился увесистый удар, сваливший его с ног.
- Сражайтесь! - потребовал лорд Уотфорд. - Вы мой сын!
Затем он снова занес палку. Луи отразил этот удар, но очень неуверенно. Он был еще слаб.
- Поднимайся! Нечего валяться на земле! - голос отца прозвучал откуда-то сверху.
Луи мельком взглянул на него, возвышавшегося над ним, словно гигантский несокрушимый исполин. Он был огромным и неприступным, настоящая скала. Луи чувствовал себя рядом с ним совсем маленьким и бессильным. Но он нашел в себе силы подняться. Удары посыпались на него с невероятной силой, и он едва успевал отражать их. В конце концов он выбился из сил. Он испугался, что отец забьет его до смерти, и закричал:
- Отец, остановись!.. Я не могу!
- Ты должен научиться бороться за свою жизнь! - не унимался тот.
Луи почувствовал головокружение. Тошнота подступила к горлу. Он выронил дубину из рук. В тот же миг отец ударил его своей дубиной по руке -той, где была все еще незажившая рана. Он пошатнулся и упал на землю. Его стошнило.
Лорд Уотфорд в оцепенении наблюдал за ним. Луи отвернулся. По лицу покатились слезы. Ему было стыдно за свою слабость. Он почувствовал себя ничтожным и жалким.
- Почему же вы сразу не убьете меня?! Ведь вы этого хотите! - вскричал он в отчаянии и, больше не в силах скрыть слез, закрыл лицо руками.
- Прости... - глухо прошептал его отец. Затем повернулся и медленно пошел прочь.
Луи поднялся с земли и бросился бежать. Он бежал, не разбирая дороги, желая одного - скрыться от взглядов людей, чтобы никто никогда не нашел его...
Он кричал во сне. Лицо его взмокло, на лбу выступили капли пота. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Иногда он забывался в тяжелом сне, но потом вдруг вскакивал и испуганно звал Филиппа.
- Не бойся... - успокаивал его тот, нежно поглаживая ладонью его пылающий лоб. - Я здесь, мой хороший... Я с тобой.
Когда Луи попросил пить, Филипп привлек его к себе и прижал к его губам кубок с отваром. Потом поцеловал его и заставил выпить остатки отвара. После этого снова уложил в постель. После полуночи он так устал, что сам не заметил, как заснул.
К утру Луи стало намного лучше. Его кормилица Марта сказала, что отец ждет его у себя в кабинете.
Луи тихо постучал и вошел в кабинет. Увидев его, лорд Уотфорд внезапно упал перед ним на колени и, обхватив его руками, прижался к нему лицом. Плечи его несколько раз нервно вздрогнули.
Луи стоял, ошеломленный подобным проявлением чувств его отца. Он привык видеть его всегда спокойным, холодным и рассудительным. В его представлении он был воплощением силы и мужества, таким, каким и должен быть знатный английский лорд. И то, что он сейчас стоял перед ним на коленях, никак не укладывалось в его сознании и даже немного пугало его. Поэтому он стоял молча и даже не шелохнулся.
Отец первым отстранился и взглянул в еще бледное лицо сына.
- Прости за то, что заставил тебя сражаться, когда ты был еще так слаб... Я не понимал, как я был жесток...
- Отец! - воскликнул Луи и опустился на колени напротив него. - Как же вы не понимаете, я даже рад, что вы заставили меня это сделать!.. Если бы не вы, я бы вряд ли смог понять все это!...
Лорд Уотфорд взял лицо сына в свои ладони и несколько секунд смотрел в него.
- Ах Луи, у тебя глаза твоей матери! - воскликнул он со слезами.
Луи застыл на месте. Все внутри него словно оборвалось при этих словах.
- Нет, мой дорогой, я никогда не винил тебя в том, что случилось! - поспешил объяснить отец. - Ты служил мне напоминанием о ней... Но эти воспоминания так болезненны! Я всегда боялся тебя потерять...
- Простите меня отец, - прошептал Луи, опуская глаза. - Я считал вас жестоким.
- Мы, как два путника во тьме, не узнали друг друга, - горько улыбнулся отец. - Но теперь все будет иначе. Мы будто вновь обрели друг друга!
Ночью Луи снова не мог заснуть из-за ужасного холода. Он тихо вышел из своей комнаты и пошел в комнату брата. Филипп молча стоял у окна, глядя на черное небо, где сверкали миллионы ярких крохотных огоньков. Услышав скрип открывающейся двери, он повернулся и увидел Луи.
- Что случилось, малыш? - спросил он.
- Я не смог заснуть, - робко ответил Луи, подходя к нему.
- Иди ко мне, - Филипп прижал его к себе, целуя его в лоб, ощущая тонкий аромат полевых цветов, исходящий от его волос.
И в этот момент они оба словно вспорхнули в воздух. Они перестали понимать, что с ними происходит. Они целовали и ласкали друг друга. Их одежда медленно скользила вниз, обнажая юные стройные тела. Они опустились на пол, на звериные шкуры, не отрываясь друг от друга. Филипп повернул Луи спиной к себе. С губ Луи сорвался сдавленный стон, и он ощутил, как теплая волна разливается по всему его телу, поднимаясь откуда-то снизу к самому сердцу. Горячая ладонь Филиппа медленно соскользнула с его бедра на живот, а затем поднялась к груди, туда, где отчаянно билось его сердце, готовое вырваться наружу.
- Я люблю тебя... Я люблю тебя! - шептал Луи, забыв всё на свете и помня только эту фразу.
Филипп осторожно взял его за подбородок и повернул его лицо к себе, припав к его губам, запечатывая их страстным поцелуем.
- Люблю тебя! - вскрикнул он, задыхаясь.
Внезапно комната перед их глазами взорвалась ярким светом и рассыпалась на тысячи мелких кусочков. Они словно умерли и воскресли на этой высшей ноте...
Луи повернулся к Филиппу, осторожно и нежно касаясь его губ своими губами.
- Я принадлежу только тебе, - выдохнул он и Филипп прижал его к себе, зарываясь лицом в его мягкие волосы.
Через год Филипп женился. На кануне свадьбы он вдруг вошел в комнату младшего брата. Была уже ночь, но Луи не зажигал свечи. Ему нравилось в полной темноте стоять у окна и наблюдать за небом, за звездами. Филипп застал его как раз за этим занятием. Луи повернулся к нему и с легким удивлением посмотрел на него. Однако он ничего не спрашивал, понимая, что если Филипп захочет, то сам все расскажет. А тот ничего не говорил. Сидя в своей комнате, он почувствовал себя таким одиноким, что больше не мог это выносить. И вот сейчас он смотрел в глаза своего брата, в эти прекрасные голубые глаза, такие доверчивые и нежные, и понимал, что только Луи может спасти его от одиночества. И тогда он вдруг обнял его и крепко прижал к себе, стараясь как можно дольше удержать рядом с собой. Он часто обнимал брата, когда ему было одиноко, но в этот раз это чувство было еще более глубоким. Его сердце тоскливо сжалось и забилось чаще. Дыхание стало прерывистым. Он прижимал Луи к себе все крепче, ощущая теплое прикосновение его щеки к своей. Это было так приятно, что даже причиняло боль.
- Я так люблю тебя! - вдруг произнес Филипп, не отрываясь от него. - Я сойду с ума, если с тобой что-нибудь случится!..
Луи немного отстранился и удивленно взглянул в лицо старшего брата.
- Филипп, что может со мной случиться? - улыбнулся он, и глаза его при этом озарились таким прекрасным огнем, что Филипп не удержался и провел ладонью по его лицу.
- Я боюсь потерять тебя, - сказал он и, заметив, что брат собирается снова возразить, поспешил объяснить. - Я завтра женюсь и это значит, что прежней жизни придет конец. Но мне так хочется, чтобы наши отношения сохранились!
- Ты сомневаешься в своих чувствах к Элизабет? - обеспокоено спросил Луи.
- Нет, - покачал головой Филипп. - Однако я боюсь, что мне придется выбирать между вами двумя.
- Знаешь, когда ты сказал мне, что женишься, я очень боялся, - признался Луи, опустив глаза. - Мне было страшно, что ты отвернешься от меня, бросишь меня. У вас с Элизабет появятся дети и ты забудешь обо мне...
- Этого никогда не произойдет! - порывисто воскликнул Филипп, снова привлекая брата к себе. - Ты - мой ребенок! Ведь я растил тебя!...
- Постой, дай мне договорить, - мягко попросил Луи. - Я тогда подумал, что мы все равно будем жить в одном доме и будем продолжать видеться. И я решил, что мне этого будет достаточно. Но теперь я больше не боюсь.
Филипп посмотрел на него. Ему хотелось что-то сказать, но он не находил слов. В конце концов он улыбнулся и произнес:
- Я люблю тебя...
Прошло шесть лет. Луи было к тому времени 23 года. Филипп и его жена ждали второго ребенка. Отец послал братьев в замок на границе с Шотландией. Шотландские кланы объединились в борьбе против английской власти и нападая на английские владения.
Через два дня после приезда Луи и Филиппу пришлось принимать участие в очередной стычке. Все приняло намного более серьезную форму, чем они ожидали. Началось настоящее побоище. Все смешалось. Люди, лошади сбились в кучу. Мечи рубили как попало. Было даже трудно разобрать, где кто.
Подпруга на лошади Филиппа была перерезана, и он упал на землю. Едва успел увернуться от копыт другой лошади. Но при падении он случайно выронил меч. Тот отлетел в сторону, и теперь Филипп стоял безоружный в самой гуще сражения. Заметив его, Луи тоже соскочил с коня, в горло которого вонзилась стрела. Но его больше заботила безопасность брата. И он бросился к Филиппу. В тот же миг их заметил шотландский всадник и направил коня прямо на Филиппа. Он быстро приближался, занеся над головой меч, готовясь нанести смертельный удар.
- Нет!!! - закричал Луи и закрыл брата собой. Острое лезвие мгновенно вонзилось в его тело. Он выронил свое оружие из обессилевшей руки. Всадник резким движением вытащил меч и Луи пошатнулся. Все его тело пронзила острая боль. В ушах стоял дикий невыносимый гул. Он еще успел заметить, что в того всадника попала стрела и он замертво рухнул на землю. Но это его уже не волновало. Ноги стали ватными и подкашивались. Он стал падать, очень медленно, будто какой-то волшебник сделал так, что все движения стали медленными. Чьи-то сильные руки подхватили его и осторожно опустили на землю. Потом он увидел брата, склонившегося над ним. Он хотел что-то сказать ему, но, пошевелив языком, почувствовал солоноватый привкус во рту.
- Луи, не надо! - умолял Филипп, поддерживая его одной рукой за плечи, а другой проводя по его лицу. - Не двигайся...
- ...Все ...закончилось? - тяжело дыша спросил Луи.
- Да, милый. - ответил Филипп, сам не понимая этого. - Все прошло...
Он даже не заметил, что вокруг больше не сражались. Наступила тишина. Мрачная, зловещая. Небо заволокло тучами и слабый свет луны еле пробивался сквозь них. Туман, поднимавшийся с болот, стелился по сырой земле. Из-за этого тумана и темноты было невозможно разглядеть ту страшную картину, которую представляло собой поле битвы. Весь холм был усыпан телами убитых и раненных. Пахло железом и кровью.
Но все это не имело значения для двоих братьев. Один из них, лежавший на руках у другого, был смертельно ранен. Из уголка его рта потекла тоненькая струйка крови, оставляя почти черный след на щеке.
- О господи! - воскликнул Филипп, дрожащей рукой стирая кровь с его лица. - Держись, прошу тебя!... Только не уходи! Все будет хорошо! Слышишь, братишка? Все будет хорошо!...
Луи почти не слышал его. Его конечности леденели. Холод добрался уже до груди. Перед глазами все вертелось словно в диком танце. Веки стали тяжелыми. Он снова почувствовал спокойствие, как тогда в детстве, когда он прятался в часовне, а брат нашел его там.
- Пожалуйста, не отпускай меня... - еле слышно прошептал он, повторяя те же самые слова, и затих.
- Нет!!! - вскричал Филипп, схватив его и прижимая к себе. - Луи, любимый мой!... О Боже, нет!!!
Он рыдал. Слезы ручьями катились по щекам. Все внутри сжималось от невыносимой боли и тоски.
- Луи!... Вернись ко мне!... - умолял он, целуя его бледные губы и полуприкрытые глаза, покрывая поцелуями все его лицо. - Прошу тебя, вернись...
Он прижимался губами к его уху и повторял эти слова, будто надеялся, что так брат услышит его.
В этот момент рядом с ним присела темноволосая девушка в одежде шотландской крестьянки. Филипп не заметил, как она приблизилась, не знал, откуда она вообще здесь появилась, но на удивление не хватило сил.
- Его еще можно спасти, - тихим голосом произнесла девушка.
- Я дам вам все... - произнес Филипп в отчаянии. - Только помогите ему!
- Нужно перенести его в чистое место. Очень быстро.
- Здесь недалеко мой замок, - тут же сказал Филипп. Девушка кивнула и он, очень бережно взяв бездыханное тело брата на руки, пошел к замку.
Он не заметил, как прошло время. Ему казалось, что они добрались до замка очень быстро. По дороге девушка насобирала нужных ей трав.
Филипп отнес брата в комнату и уложил на кровать. Приказал слугам нагреть воды и принести туда. Сам зажег свечи и напряженно следил за тем, как девушка тщательно моет руки. Все ее движения казались ему невероятно медлительными. Он хотел поторопить ее, но не решался. Некоторые травы она отдала служанке, попросив, чтобы их заварили, и объяснила, как именно следует это сделать. Другие она сразу бросила в горячую воду. Потом повернулась к Филиппу и, немного неуверенно глядя на него, сказала:
- Мне кажется, вы очень устали, сер. Вам следует пойти и отдохнуть...
Филипп покорно вышел из комнаты. Но отдыхать он не мог. Он слонялся по замку. Иногда заглядывал в комнаты. Но если там были люди, тут же уходил. Ему не хотелось видеть их вопрошающие сочувственные лица. Не хотелось ни с кем говорить. В конце концов, ему надоело бродить по дому как призрак. Он отправился в комнату, занимаемую им, когда он приезжал в этот замок. Но о том, чтобы лечь спать, даже и мысли не было. Он тяжело опустился в кресло, напротив окна и задумчиво смотрел на черное небо, затянутое клубившимися облаками, словно надвигалась гроза. Но мысли его постоянно возвращались к брату. Он молился про себя. Давал всевозможные обеты, которые клялся выполнить, если его брат выживет. Иногда он шел в часовню, такую же, как и в замке возле Лондона. Там на стене висело распятие, похожее на то, которое было в той часовне. Он зажигал свечу, становился на колени и подолгу шептал слова молитвы.
Поздно ночью девушка вновь вышла на улицу, чтобы насобирать еще лекарственных трав. Она безошибочно находила их в темноте. Как только нагнулась, чтобы сорвать очередной лист, чья-то рука задержала ее за запястье. Она вздрогнула, но руки не отдернула. Взглянула на незнакомца смело, хоть и с опаской. Перед ней стоял мужчина лет тридцати пяти, закутанный в черный плащ. Он достал из-под полы плаща какой-то сосуд и протянул его девушке со словами:
- Если он будет совсем плох, вылейте все содержимое этого сосуда на его раны. Это поможет. Только сами не пробуйте. И никому не показывайте.
- Кто вы? - спросила девушка.
Незнакомец оставил ее вопрос без ответа. Отвернулся и пошел прочь. Его темная фигура очень быстро затерялась во мраке. А девушка вернулась в замок, ни словом не обмолвившись о странной встрече.
Этой же ночью она опробовала то средство, которое дал ей незнакомец. Луи умирал, и у нее не было времени на раздумья. Она знала лишь, что хуже уже не будет. Поэтому открыла сосуд и вылила его содержимое на рану умирающего. Это была темно-алая жидкость. Она тут же проникла в рану и следы ее исчезли с тела Луи. В течение почти часа его состояние оставалось неизменным. Затем девушка заметила перемены к лучшему. Его лицо потеряло землисто-серый оттенок. Просидев рядом с ним некоторое время и убедившись, что он спит и ему ничего не угрожает, девушка забралась с ногами в большое кресло, стоявшее у кровати, и уснула, свернувшись в комок и укрывшись пледом, который еще раньше Филипп принес для нее.
Утром она проснулась с первыми лучами солнца и увидела, что ее подопечный пришел в себя. Она положила маленькую ладонь на его лоб, чтобы проверить, не начался ли жар. Луи открыл глаза и увидел ее. Совсем молодая с длинными каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами, смотревшими на него с такой заботой и нежностью, она поразила его.
- Ты прекрасное виденье, - прошептал он.
Она улыбнулась и тихо возразила:
- Я всего лишь шотландская девушка.
- Нет, ты ангел, - Луи не отрывал от нее восхищенных глаз и даже чуть приподнялся на кровати. - Как же зовут тебя, спасительница?
- Ариэль.
- Ариэль, - повторил он и откинулся на подушку.
- Вы еще слишком слабы, - ласково произнесла девушка. - Вам следует поспать. Нужно набираться сил.
И он заснул, успокоенный звуками ее голоса.
Он выздоравливал довольно долго, хотя после такого ранения это было чудом. Филипп готов был осыпать Ариэль всевозможными милостями в благодарность за спасение его любимого брата. Но по мере того, как Луи становилось все лучше, Филипп стал замечать, что он проявляет все больший интерес к этой девушке.
Однажды, когда она по обыкновению зашла в его комнату, чтобы удостовериться, что ему ничего не нужно, и положила руку на его лоб, он схватил ее руку и прижался к ней губами. Она покраснела и опустила глаза, но руки не вырвала.
- Ах мессир! - воскликнула Ариэль. - Я всего лишь бедная девушка...
- Если я не вызываю в тебе подобных чувств, я больше никогда не прикоснусь к тебе! - тут же заявил Луи, чувствуя, как сердце сжимается от одной этой мысли. - Ты можешь уйти, когда захочешь. Я не стану преследовать тебя и ты никогда не вспомнишь о моем существовании...
Она горько вздохнула и тихо ответила:
- Но я не хочу забывать...
Он смотрел в ее глаза, затаив дыхание и со страхом ловя выражение, которое они приняли. Затем осторожно и очень нежно коснулся своими губами ее губ. И она ответила на его поцелуй.
- Я женюсь на ней! - радостно воскликнул Луи на следующее утро, когда разговаривал с Филиппом в кабинете их отца.
- Что? - ошарашено переспросил тот.
- Я женюсь на Ариэль. Я люблю ее! - повторил Луи, взяв лицо брата в свои ладони и радостно глядя в его глаза.
Однако Филипп такой радости не испытывал. Он холодно отнял руки Луи от своего лица и, удерживая их в своих руках, произнес:
- Ты испытываешь по отношению к ней какие-то чувства, не сомневаюсь в этом. Но пойми, это не что иное, как благодарность. Она спасла тебе жизнь и ты хочешь отблагодарить ее. Но не так!
- Нет же, Филипп! - возразил Луи. - Ты же мой брат! Кто, как не ты, понимает меня лучше всех! Я люблю эту девушку!..
- Луи, ты не можешь на ней жениться! - уже более настойчиво заявил Филипп. - Вы с ней разные люди: ты английский лорд, а она бедна и, к тому же, она шотландка. А мы воюем с этим народом!
- Филипп... как ты можешь? - в ужасе прошептал Луи. - Ты же мой брат... Она же спасла мне жизнь!
- Да, это так, - Филипп смягчил свой тон и подошел к нему ближе, ласково глядя в его лицо. - Я люблю тебя и желаю тебе только добра. И поэтому я против того, чтобы ты женился на этой девушке. И я уверен, наш отец тоже будет против.
Луи покачал головой и отступил. Он не мог говорить. На глаза набежали слезы и он отвернулся, чтобы не показать свою слабость. Он-то пришел сюда, чтобы поделиться с братом своим счастьем, как тот когда-то поделился с ним своим. Филипп сообщил ему первому о том, что женится. И потом Луи первым узнал о том, что молодые ждут ребенка. Но теперь брат не понимал и не хотел понимать его.
- Давай оставим этот разговор на время, - предложил Филипп. - Ты еще не до конца выздоровел и не можешь трезво оценивать ситуацию.
- Да... конечно, - глухо согласился Луи и вышел. Он не мог сейчас спорить с братом. Не мог подобрать слова, чтобы убедить его и ухватился за это предложение.
А на следующий день Филипп в тайне от брата дал Ариэль крупную сумму денег и попросил ее уйти, сказав при этом, что она неверно поняла чувства его младшего брата, а тот в свою очередь случайно ввел ее в заблуждение, дав ей ложную надежду.
Узнав о том, что Ариэль ушла, Луи устроил скандал.
- Я все равно найду ее! Хочешь ты этого или нет! - вскричал он и бросился вон из кабинета.
Филипп последовал за ним, зовя его по имени, пытаясь остановить. Но напрасно.
Луи нашел Ариэль одну в лесу. Увидев его, она бросилась бежать. Он побежал за ней. Звал ее. Говорил, что все слова Филиппа были ложью. Но не мог ее догнать.
Она остановилась только у обрыва.
- Не подходи или я брошусь вниз! - пригрозила в отчаянии и повернула к нему заплаканное лицо.
Он застыл на месте, не решаясь подойти ближе.
- Пожалуйста, не делай этого! - умолял он.
- Мне уже все равно, - ответила она. - Меня изгнали из моего племени. Моя семья не желает меня знать из-за того, что я помогла англичанину... и из-за того, что отдалась ему.
- Ариэль, я люблю тебя! - воскликнул Луи с болью.
- Но твои родственники никогда не позволят тебе жениться на мне, - она горько покачала головой.
- Какое мне дело до них? Мне не важно, что они думают. Я не хочу отказываться от любви из-за них!
- И ты бы женился на мне против их воли? - спросила она уже более доверчиво.
- Я люблю тебя, - ответил он просто. - Мы поженимся. Мы уедем отсюда туда, где никто не будет говорить нам, что делать. Я клянусь тебе, - он подошел ближе и протянул к ней руку. - А теперь дай мне руку и мы уйдем отсюда...
Она улыбнулась. Повернулась к нему и протянула свою руку. Но в тот же миг земля под ней обрушилась и она рухнула вниз.
- Нет!!! - вскричал Луи и кинулся к краю обрыва. Он увидел ее бездыханное тело внизу. Она лежала на зеленой траве лицом вверх, раскинув руки. И глаза, ее ярко-зеленые глаза, были открыты и смотрели вверх, на синее небо.
- О Боже! - кричал Луи, заламывая руки. - Ариэль!
Он падал на колени, рыдая и разрывая рубашку на себе. Слезы катились по лицу, застилали глаза. Он взглянул вверх, туда, куда были устремлены ее глаза.
- Почему ты забрал ее? - спрашивал он, бросая этот вопрос небу, как обвинение. - Почему не меня?...
Он сидел здесь до того времени, пока не услышал поблизости голоса людей. Вероятно это искали его. Но он не желал никого видеть. Поэтому он бросился прочь. До ночи слонялся по лесу, прячась от людей, как раненный дикий зверь. Он и чувствовал себя так же.
Ночью он решился выйти из леса. Он направился в небольшой городок неподалеку от замка, в ближайшую таверну. И там пил. Пил до тех пор, пока боль, которая разрывала его сердце, не стала для него чем-то далеким и неясным. Но она не ушла.
В ту же ночь один из людей, посланных Филиппом на поиски брата, доложил ему, что Луи видели в таверне. Филипп успокоился, решив, что брат погорюет день-два и все станет по-старому.
Луи не вернулся и на следующий день. Он слонялся из таверны в таверну. Как-то узнал, что тело его возлюбленной нашли в овраге и ее похоронят, как самоубийцу. Он пришел на похороны. Брат Ариэль хотел было броситься на него, но его остановили другие члены семьи. Луи никто не тронул. После этого он вернулся в таверну и снова пил. Только еще яростнее. Он пил вино так, что оно текло по щекам, капая на некогда белый воротник его рубашки. Местные проститутки, которых было всегда довольно много в подобных заведениях, обхаживали его. Их умелые руки беззастенчиво обнимали его, губы целовали. Но ему не было до этого дела. Он был пьян, смертельно пьян. Он проиграл все имевшиеся у него деньги. И потом столько же выиграл. Он искал смерть, ввязываясь во все драки, ссорился почти со всеми. Но судьба была чертовски благосклонна к нему и его противники либо не желали связываться с ним из-за его происхождения, либо были так пьяны, что не могли удержать в руках оружие.
И тогда какая-нибудь из женщин, обхаживавших его, уводила его подальше, усаживала за стол и вскоре перед ним стояла новая бутылка вина.
В один из таких моментов, когда он сидел, подперев голову рукой и тупо глядя в стол, не обращая внимания на женскую руку, лежащую на его плече, кто-то сказал.
- Оставь нас.
Это был мужчина в черном плаще, все это время наблюдавший за происходящим. Женщина недовольно хмыкнула, но все же ушла.
- Я наблюдал за тобой, Луи, - сказал незнакомец.
Услышав свое имя, тот встрепенулся и взглянул на него. Перед ним сидел обыкновенный мужчина лет тридцати пяти. У него были правильные красивые черты лица и проницательные серые глаза, блестевшие стальным блеском.
- Кто вы? - еле ворочая языком спросил Луи.
- Это сейчас неважно, - спокойно парировал незнакомец. - Важно, кто ты.
Луи вскинул одну бровь и искоса взглянул на собеседника. В общем-то, на большее у него не хватило бы сил.
- Ты не такой как все, - пояснил незнакомец. - Они все умрут, рано или поздно, но ты... Ты можешь жить вечно.
Луи взял бутылку нетвердой рукой и сделал внушительный глоток.
- Я тоже бессмертен. Я живу уже двести лет, - продолжал незнакомец. - И я искал тебя, Луи. Пойдем со мной.
- Ты безумец, - усмехнулся тот. - Я не настолько пьян, чтобы поверить в этот бред!
- Это не бред! - возразил незнакомец. - Я предлагаю тебе вечность!
- Вечная жизнь?.. - Луи насмешливо улыбнулся. - И что мне нужно для этого?.. Продать тебе душу?
- А ты бы хотел? - незнакомец принял такой же тон.
- Мне сейчас плевать! - бросил Луи. - Будь ты сам дьявол. Возможно, у меня и души-то нет... - он встал и, зашатавшись, ухватился руками за край стола. Убедившись, что не упадет, он повернулся, намереваясь уйти. - Впрочем, ты все равно сумасшедший и не можешь мне это дать....
Он вышел нетвердой походкой из таверны и побрел куда глаза глядят. Незнакомец шел за ним на некотором расстоянии позади. Они забрели в какой-то темный переулок. Здесь никого не было. Тогда незнакомец догнал Луи и, схватив его за локоть, повернул к себе. Тот пошатнулся и чуть не упал. Глаза его закрывались и он даже не понимал, кто стоит перед ним.
- Я могу помочь тебе. Могу избавить тебя от страданий, - услышал он тихий вкрадчивый голос. - Ты хочешь этого?
- Да, - выговорил Луи. - Ты можешь убить меня... Пожалуйста, сделай это. Убей меня.
Он твердил это, как заведенный. Незнакомец недовольно поморщился и отшвырнул его от себя.
Луи с трудом поднялся, ухватившись за угол дома, и побрел дальше. Он вышел на мост через реку. Там незнакомец вновь нагнал его. Рывком повернул его к себе и вонзил кинжал в его сердце. Луи удивленно уставился на него широко раскрытыми глазами. Схватил обеими руками его руку, наносившую ему удар, и сжал ее. Затем судорожно вдохнул воздух и рухнул на землю. Незнакомец вытащил кинжал из его тела. В этот миг с реки донесся истошный вопль.
- Убили! - орала какая-то женщина.
Незнакомец не стал дожидаться, когда на реке кто-нибудь появиться. Хотя время было позднее и район этот не пользовался популярностью. Он отвернулся и, оставив окровавленное тело Луи лежать на мосту, быстрыми, но спокойными шагами стал уходить.
Через несколько минут здесь был Филипп. Увидев своего брата, лежащего без дыхания, с рубашкой, залитой кровью, он бросился к нему. Упал на колени рядом с телом и, схватив его, стал звать по имени. Но напрасно. Его сердце уже не билось в груди. На этот раз он был мертв.
- Кто?! - заорал Филипп, в отчаянии прижимая к себе окровавленное тело. - Кто это сделал?!
- О-он ушел, - заикаясь ответила женщина, поднявшая крик. - Я не видела его...
- О Боже! - вскричал Филипп, согнувшись от боли. - Луи...
Он прижимал к груди его голову, гладил его мягкие волосы, зарываясь в них пальцами.
- Оставьте... - произнес он не своим голосом и, видя, что ни женщина, ни слуга не решаются уйти, закричал. - Оставьте меня! Убирайтесь прочь!.. Это из-за вас он мертв! Вы смотрели, как его убивают...
Они попятились назад и вскоре ушли. Он остался один, наедине со своим братом. Но только он был жив, а Луи уже нет. Он больше никогда не посмотрит на него своими удивительными глазами. Не улыбнется так, как только он один мог улыбаться. И в глубине души Филипп понимал, что не может винить в этом никого, кроме себя. Это он не захотел понять брата, когда тот пришел, чтобы сказать ему о своей любви. Это он прогнал прочь девушку, которую Луи любил. Ее смерть показалась ему идеальным вариантом и он решил, что брат быстро забудет ее. Но он не ожидал, что его чувства окажутся такими сильными. Он собственными руками толкнул брата в пропасть. И он не помог ему, хотя знал, в каком состоянии тот находится. Он предпочитал подождать. Что ж, он дождался... Теперь уже ничего нельзя было исправить.
- Прости меня! - со слезами шептал Филипп и вдруг воскликнул. - Вернись ко мне!.. О, прошу тебя! Это невыносимо! Вернись!!!
И вдруг Луи пошевелился. Открыл глаза. Затем тело его свела судорога. Он вскрикнул и стиснул зубы. Филипп выпустил его из рук и с ужасом наблюдал за происходящим. Луи перевернулся на живот и попытался встать. Но новый приступ невыносимой боли заставил его согнуться пополам. Он корчился, рычал как раненный зверь. Его трясло как в лихорадке.
- Луи... - слабо позвал Филипп. Подошел к нему и опасливо тронул за плечо.
Тот сумел встать на ноги и побрел прочь, даже не глядя на брата. Но далеко уйти не смог. Его будто разрывали на части изнутри. Он выл от этой жестокой боли. Падал на колени, пытался подняться и снова падал.
Филипп леденел от ужаса, наблюдая за этим. Смотрел, как он добрался по вымощенному булыжниками мосту до борта и попытался вскарабкаться на этот борт, но бессильно сполз вниз и остался сидеть так, прижавшись к холодному камню. Тогда Филипп приблизился к нему и, повернув его к себе, осмотрел. Раны на его груди больше не было. Он отчетливо это видел, даже расстегнул ему ворот рубашки. На рубашке была кровь, но раны не было.
- Луи... это чудо! - воскликнул Филипп и обнял брата, с облегчением чувствуя, что он рядом, что он жив. - Господь вернул мне тебя!
- Что случилось? - спросил Луи, немного отстранившись.
- Ничего, мой милый, - Филипп снова привлек его к себе, боясь отпустить. Он боялся, что все может оказаться лишь плодом его воображения, и поэтому хотел прижать брата к себе, чувствовать, что он рядом. - Я люблю тебя! - шептал он, и слезы счастья наворачивались на глаза. - Я люблю тебя больше жизни!
- Но Ариэль... - вдруг вспомнил Луи.
- Не надо, дорогой, - остановил его Филипп. - Это все было в той другой жизни... Теперь Господь простил меня. Мы снова будем вместе.
Когда конюх, который привел Филиппа на мост, увидел Луи живым, он изменился в лице. Минуту он не мог ничего выговорить. Луи стоял и бессмысленно смотрел перед собой, словно был еще пьян от вина и не понимал, что происходит и где он. Конюх первый опомнился и прошептал в благоговейном ужасе:
- ...Мистер, вы же мертвы!... Я своими глазами видел вас мертвым.
- Замолчи! - бросил Филипп и обратился к брату, уводя его в дом. - Пойдем, Луи.
Он уложил его в кровать, но Луи не смог заснуть. Он не понимал, что с ним происходило. Он ничего не помнил о том, что случилось на мосту. Ему казалось, что с ним случился удар от беспробудного пьянства. Его немного тошнило и голова слегка кружилась. Но ведь это было нормально. И все же что-то было не так. И почему это конюх сказал, что видел его мертвым?
Голова болела от этих мыслей. Захотелось выйти на свежий воздух. Он задыхался в этой комнате. И он вышел на улицу и побрел куда-то бесцельно. Он и раньше выходил на улицу, если ему не спалось ночью и хотелось о чем-то подумать. Он оказался за пределами замка и остановился перед песчаной дорогой, ведущей из леса к замку. Деревья начинали расти почти у самой стены, отчего здесь всегда было темно. Это придавало замку некоторую зловещую таинственность. В отличии от замка вблизи Лондона, этот всегда представлялся Луи темным и мрачным. Но он по-своему любил его. Любил за то, что это великолепное строение в романском стиле не признавало компромиссов. И в то же время немного побаивался его.
Но сейчас не это занимало мысли Луи. Он хотел понять, что творилось с ним самим. Откуда появилась эта непонятная тревога? Он знал, что она не была связана с гибелью Ариэль. Но это единственное, что он знал. Он не мог понять ее причины и не мог перестать об этом думать.
Небольшое облако стало медленно отплывать в сторону, освобождая из своего плена ночное светило. Свет луны залил небольшую поляну, разделявшую в этом месте замок и лес. Луи опустился на мягкую зеленую траву и растянулся на ней во весь рост. Он смотрел на черное небо, усыпанное маленькими светящимися звездами. Звуки леса сливались в один монотонный гул. Часто он действовал на Луи усыпляюще. Но не в этот раз.
Луи решил вернуться в замок. Когда он подходил к тяжелой массивной двери, то услышал чьи-то приглушенные шаги за спиной. Он обернулся, но успел уловить лишь неясную тень в тусклом свете лампы, висевшей над дверью. Его уши уловили слабые шорохи. Появилось ощущение, что за ним кто-то наблюдал.
Луи решил, что, возможно, это одна из дворовых собак была потревожена его поздним появлением, и поднялся к себе.
На следующий вечер он случайно поранил руку, когда затачивал свой меч. Он поморщился и зажал рану второй рукой.
- Позвольте, сер, я помогу вам, - служанка взяла его руку и хотела осмотреть рану. Рана зажила на их глазах.
Луи отдернул руку, а служанка вскрикнула и выбежала из помещения. Оставшись один, Луи схватил меч и полоснул им себя по запястью. Кровь хлынула из глубокого пореза.
- О Боже! - воскликнул Филипп, вбежавший, чтобы посмотреть, что так напугало служанку. - Луи, что ты делаешь?
Луи взглянул на него, потом перевел взгляд на свое запястье, наблюдая, как кровь заливает его полностью и капает на пол. Филипп бросился к нему, впопыхах ища что-нибудь, чтобы перевязать рану. Но когда он стер кровь с запястья брата, раны там не оказалось.
- Филипп, что со мной? - спросил Луи.
- Я не знаю... - глухо ответил тот, боясь поднять глаза и посмотреть на брата.
Некоторое время они молча сидели в комнате.
Слух об этом пронесся по всей территории замка. К вечеру вся прислуга была уверена, что Луи проклят. Они старались избегать встречи с ним, боясь навлечь на себя беду. А ему и не хотелось их видеть. Люди шарахались от него, обходили стороной. Они ведь прекрасно видели, что он не выходит из дома днем. Показывается на улице только по ночам. Сначала он лишь брезгливо морщился, но потом это стало злить его. Он злился на них за их суеверную глупость. И в то же время злился на себя, так как понимал, что стал отличаться от них. Он чувствовал себя волком в овечьей шкуре.
И следующей ночью ему предстояло убедиться, что так и было. Он снова не мог уснуть и вышел прогуляться на улицу. Бродил по окрестностям, будто искал что-то, только не знал что. Потом, решив, что с него хватит, вернулся назад. Его ставшее невероятно острым зрение выловило из темноты несколько темных фигур. Он догадался, что это были слуги из замка и несколько крестьян. Фигур становилось все больше, они смыкались вокруг него в кольцо. В руках у них были дубины, у некоторых ножи и грабли. Луи попятился, но отступать было некуда. Они преградили ему путь, однако не решались что-либо предпринять. И он понял, они боялись его.
Но потом один из них вдруг заговорил, и по его голосу и словам Луи понял, что это был местный священник:
- Этот человек проклят. Дьявол вселился в него и завладел его телом! И он хочет на всех нас навлечь проклятье! Его нужно убить!
Это было толчком к действию. Люди бросились на Луи. Он оглянулся, будто искал путь для отступления. Но потом передумал. Они зажали его в плотное кольцо. Били его палками. Пинали ногами. Бросали камнями и при этом кричали и сыпали проклятиями.
На этот крик из замка вышел Филипп. Держа свечу в руке, он подошел ближе и, увидев сбившуюся в кучу, орущую людскую массу, спросил, повысив голос:
- Что здесь происходит?
- В этого человека вселился дьявол, - поспешил объяснить священник, приблизившись к Филиппу. - Вы же знаете сами, вы видели. Он не умирает - такое неподвластно простому смертному. Нам нужно убить его, иначе он всех нас заберет с собой в ад!..
Филипп не слушал больше пастора. Он повернулся к толпе крестьян и смотрел туда, где они избивали человека, его младшего брата. А тот даже не сопротивлялся. Он бессильно упал на колени. По лицу его из рассеченного лба сочилась кровь. Увидев Филиппа, он протянул руку, моля о помощи. С окровавленных губ его готовы были сорваться слова. Но внезапный удар свалил его на землю. При падении его голова ударилась о твердый грунт и изо рта полилась кровь.
Филипп выронил свечу из рук. Он стоял и смотрел на распростертое на земле окровавленное тело своего брата. Даже не заметил, как вокруг никого не осталось. Потом, передвигаясь, словно в густом тумане, подошел ближе и заглянул в его глаза. Они были открыты, но в них не было жизни. Они черными провалами зияли на мертвецки бледном залитом кровью лице.
Филипп был не в силах больше смотреть на это. В этот момент к нему подошел пастор, до этого стоявший в стороне. "Пойдемте, сер", - сказал он и, взяв его за локоть, повел за собой. Филипп пошел за ним, даже не осознавая этого.
Через несколько минут Луи очнулся. Его тело пронзала острая боль. Она заполнила его с головы до ног. Он вскрикнул и скорчился, лежа на земле. Раны затягивались и вскоре от них не осталось и следа. Луи встал и взглянул на замок, бывший некогда его домом. Он вспомнил лицо брата, стоявшего в стороне и наблюдавшего, как его забивают до смерти. Филипп не остановил это, не помог ему. Он оставил его умирать. Значит ему теперь не было здесь места. И он ушел, хотя сам еще не знал, куда ему идти.
Следующим утром Луи снова встретил того незнакомца, которого счел ненормальным, в той же таверне. Незнакомец, его звали Джозеф Малквин, еще раз повторил ему свой рассказ. Он объяснил, что так теперь будет всегда, Луи бессмертен.
- Твои раны будут заживать мгновенно, - говорил он и смотрел своими завораживающими глазами в глаза Луи. - Болезни не коснуться тебя. Не будет боли и страха. Ты ведь этого хотел...
Луи бессильно покачал головой. Он не мог в это поверить, но и не верить уже тоже не мог.
- Ты уже не можешь отказаться от этого, Луи, - почти ласково сказал Деклен, - ты сделал свой выбор. Теперь ты должен пойти со мной.
- Нет, - Луи выскочил из-за стола как ошпаренный и бросился бежать. Деклен хотел было последовать за ним, но потом передумал.
Луи бежал, не разбирая дороги. Он задыхался. Но не смел остановиться. Страх гнал его вперед. Он вихрем влетел на территорию замка и в миг остановился, поняв, что что-то не так. Все было как и в прошлый раз. В темноте он различил фигуры людей, поджидавших его. И он понял, чем это все закончится.
- Дьявол! Дьявол вернулся! - вопила толпа. Крестьяне хватали, что попало, и бежали навстречу тому, кого они один раз уже убили, но кто вернулся опять. И громче всех кричал священник.
Филипп услышал это и выбежал вслед за ними.
Луи смотрел, как толпа приближается к нему и ждал. Ждал, когда они нападут. Ни звука не сорвалось с его плотно сжатых губ. Он взглянул на Филиппа, прямо в его глаза. Во взгляде его отразилась безнадежность. "Ты вновь оставишь меня", - словно говорили его глаза. В этот момент кто-то сбил его с ног. Он упал на колени. Другой человек размахнулся и ударил его дубиной по голове. Он дернулся. По лицу и груди вновь струилась алая кровь.
- Нет!!! - вскричал Филипп и бросился к нему. - Не смейте! - он раскидал нескольких крестьян в стороны. - Не приближайтесь к нему! Не смейте его трогать!
Филипп опустился возле брата на колени и прижал его к себе, защищая его своим телом.
- Убирайтесь! - кричал он. - Не подходите! Оставьте его в покое!
Крестьяне некоторое время в нерешительности наблюдали за его действиями. Затем все же разошлись. А Филипп все так же сидел, обняв брата, прижав его голову к своей груди и чувствуя, как он слабеет.