Аннотация: Это скорей частичка третьей части. Спасибо Алану за поддержку
Криминальные новости: Трагедия или Фарс?
Вчера в автономном округе Восточных Номов во время церемонии награждения финалисток традиционных народных игр, была похищена старшая дочь новоизбранного Главы Совета Кланов Здрости увд Йити Жалуста.
Розыскные мероприятия осложнены тем, что неизвестные, инсценировав возвращение Мастер Эльфа, лишили полицию какой бы то ни было правовой основы для ведения активных действий, поскольку девушка, де юре, считается поступившей в собственность Мастер Эльфа. (Именно в собственность, а не на службу.) Соответственно любые противоправные действия в отношении пропавшей, классифицируются как порча имущества, и принимаются к рассмотрению только по заявлению ее хозяина.
Такой античеловеческий закон был определен договором Восточных Номов с Мастером Эльфом Амантисом, заключенным более тысячи лет назад. Малейшее же нарушение может поставить весь народ Восточных Номов вне закона.
Представитель совета аэльфов подчеркнул, что согласно государственному устройству, только Мастер Эльф, являясь абсолютным правителем царства льфов, в силах изменить договор заключенный его предшественником. По его словам, здесь нет никакого противоречия с действительностью, поскольку вся нынешняя государственная территория, была выкуплена у разных народов семейством Мастера Эльфа и является его частной собственностью. Все же другие жители царства, смогли здесь поселиться только при условии признания его абсолютной власти. Если кого-либо не устраивает такое положение вещей, он волен разорвать договор и переселиться в другие места.
Однако понимая обеспокоенность за судьбу девушки Совет аэльфов совместно с Советом кланов смогли найти временное решение - начать розыск самого Мастер Эльфа, с целью оказания ему помощи.
Сами же законодатели погрузились в пучину обсуждений как определить вернувшегося Мастер Эльфа, поскольку за столетия ожидания ни один человек не озаботился этим вопросом.
***
То, что с поиском тихого спокойного места будут, некоторые проблемы, я осознал не сразу, а метров эдак через тридцать. Именно столько понадобилось моим мозгам для обработки зрительной информации и вынесения заключения, что железнодорожный полустанок на фоне лесного пейзажа совсем не похож на многомиллионный город, в котором я вырос. Присутствие 'старого знакомого' конечно обнадеживало, но не очень, поскольку на мало людной платформе спрятаться было нельзя, а удаляться от железной дороги с моим знанием пригорода и области было просто опасно. Гудок приближающейся электрички приятным образом разрешил этот вопрос, а уж ответный сигнал ее сестрицы, раздавшийся с другой стороны, непросто укрепил мои надежды, а буквально перековал их в твердую уверенность в благополучном исходе. На всякий случай я продолжил буксировку амазонки, пока прибывшие составы не извергли из себя довольно хиленький поток пассажиров. Выяснить какой из поездов идет в город, и втащить за собой командиршу в вагон было минутным делом. Она, правда чуть не грохнулась, когда электричка дернулась, но в целом держалась молодцом. Можно было только позавидовать ее умению адаптироваться. Несколько минут в новом мире, и так спокойно на все реагирует. Словно всю жизнь в поездах ездила, уселась на свободное местечко как ни в чем небывало и стала смотреть в окошко.
Тут за окном мелькнул злосчастный толстяк, и я запоздало сообразил, что он вполне мог залезть следом за нами в электричку, устроив веселую поездочку. Девчушке видимо тоже пришло что-то подобное в голову. Она сказанула нечто звучное и не очень, судя по интонации, доброе.
Я быстренько прижал палец к ее губам. Она добавила еще пару слов, но вняв моему 'пожалуйста', успокоилась.
Теперь и мне можно было сесть, слегка расслабиться и перевести дух. Дух, кстати, в салоне стоял еще тот, но не мотаться же по вагонам с юной амазонкой за спиной, отыскивая менее ароматное место. А если вспомнить про мои белые одежды, то наше шествие наверняка будет похоже на бродячий цирк, привлекая никому не нужное внимание. Так что лучше никуда не бегать, а просто усесться поудобнее и подумать.
Однако столь разумно-естественное начинание было прервано в самом начале странными ощущениями в районе затылка, который вместо твердой поверхности уткнулся во что-то упругое. Быстрое ощупывание показало, что со спинкой сидения все в порядке, а вот с головой... Нет, я конечно помнил, как Максов дед насадил на меня шипастую корону. У меня даже сомнений в обязательности этой пытки поубавилось. В конце концов, перенесся я домой или нет. Но этот старый двухметровый циркуль ничего не говорил о том, чтоб ходить с цветущим веником на голове.
Я слегка подергал венец. Сидел прочней некуда. Похоже, снять его можно только с помощью врачей или садоводов. В наличии не было ни тех, ни других. Однако и в том и другом случае ее могли сильно повредить, а мне еще Лету искать. Так что придется потерпеть.
Оторвав маленький листик, я поднес его лицу. Ничего знакомого и ничего необычного, разве что зеленая раскраска несколько не по сезону. Я отбросил его.
Сидевшая рядом командирша, моментально подняла листочек с пола и убрала в карман. Удивившись, я оторвал ей еще один. Она взяла и его, но третий сорвать не дала. Просто взяла за руку и не дала сорвать. В ответ я мог только пожать плечами.
Поезд подъехал к станции и после сравнительно короткой остановки двинулся дальше. Амазонка, можно сказать, не отрывалась от окна, меня же монотонно унылый пейзажик утомил на второй минуте просмотра. Альтернативное развлечение - разглядывание полупустого вагона - тоже не вызывало ни грамма энтузазизма. Тогда я закрыл глаза и постарался задремать. Естественно в ту же минуту в двери вошел контролер и потребовал билетики. Пришлось сыграть с ним в старинную игру 'Дяденька, пожалейте нас пожалуйста'. И он нас, артистов детского театра, отставших от своей группы-труппы, пожалел.
Я снова прикрыл глаза, вслушиваясь в перестук колес, но как назло их колыбельная не действовала, от чего мысли пошли гулять по всем недавним событиям. Постепенно все приходило в систему, сплетаясь в новое видение пространства. И при этом оно выглядело таким простым, что его хотелось выразить одним словом. Вот только оно никак не могло всплыть из глубин моего сознания. Я не сдавался и продолжал поиск, пока не нашел. Реструктуризация... Вроде похоже. Только по четче надо бы выговорить: 'Рестр...'
Поезд тряхнуло. Едва не слетев с лавки, я прикусил язык и проснулся. Люди, стоящие в проходе, пришли в движение. Такой массовый исход обычно характерен для конечной станции. Да и сидящие пассажиры пришли в движение, подтверждая мою догадку. Слегка потеснив свою попутчицу, я выглянул в окошко. Как назло, никакой надписи. Я сел обратно. Люди продолжали выходить, я продолжал приходить в себя. Моя спутница молча ждала окончания этого процесса. Собственно ничего другого ей не оставалось делать. Ну а мне ничего не оставалось делать, как встать и пойдти домой. Однако пока эта простая мысль пробивалась сквозь сонно-каменный монолит мозгов, мы остались в вагоне совершенно одни. Пожалуй оно и к лучшему, значит меньше глаз будет пялиться на наш необычный прикид.
Встав на ноги, я неуверенной походкой вышел в тамбур. По перрону в направлении подземного перехода медленно двигался не очень плотный поток бывших пассажиров электрички. Окружающая темнота и неровный свет ламп, так сказать, дневного освещения придавали всей картине неприятный болезненный оттенок, вызывая довольно острое нежелание вливаться в серый людской поток. С другой стороны оно было не настолько сильным, чтоб уезжать с электричкой в депо.
Вздохнув, я спустился на асфальт, мгновенно почувствовав себя белой вороной, благо дело, цвет одежды был у меня подходящий. Идущая следом амазонка в своем зеленом прикиде только усиливала ощущения, поэтому я поспешил спуститься в полумрак подземного перехода. Правда тут можно было легко разминуться со спутницей, но она, предвосхищая такое развитие событий, взяла меня за руку. Тут я снова почувствовал как взрослею. Мозги опутала легкая дымка тепла ее ладони, а когда она сошла, мы оказались на трамвайной остановке.
Такие 'мгновенные' перемещения слегка пугали. У меня даже мелькнуло научно-фантастическое предположение, что девчонка выделяет какие-то дебилообразующие флюиды, полностью выбивающие меня из реальности. Мысль конечно глубоконенормальная, но ведь со мной целый день ненормальности происходят. Так что причин не верить во флюиды нет, во всяком случае думать о них гораздо забавнее, чем рационально анализировать степень своей усталости. Так что на всякий случай в трамвае садиться рядом с амазонкой не стал, надеясь что в положении 'стоя' в голове проветриться гораздо быстрее. Правда, пара теток на заднем сидении, таращились на меня всю дорогу, но с расспросами не приставали, за что я им был бесконечно благодарен. Так и доехали до нашей остановки.
Как и сто лет тому назад с Летой, я решил не ждать трамвая для пересадки, а пройти пешком. Знакомая спортплощадка и следующий за ним злосчастный закоулок, куда нас завлекла Гыкуку, разбередили в душе тревогу за сестрицу. Собственно я за нее и раньше переживал, но как-то по не многу, поскольку в круговерти событий за себя самого толком попереживать не успевал. А тут как накатило. Мои-то приключения более-менее благополучно закончились, а ее... Героическим усилием я отогнал мрачно-тяжелые предположения о Летиной судьбе, твердо пообещав себе вернуться за ней. У меня даже мелькнула шальная идейка отправиться за ней прямо сейчас, но здравомыслие победило: сначала подготовлюсь, а потом отправлюсь. Причем подготовку начну с еды.
Живот разразился одобрительными бурчаньями, к счастью заглушенными смехом проходящей мимо нас веселой компашкой. Но такое удачное совпадение, почему-то только усилило мою тоску по Лете. Я слышал ее язвительные комментарии о случившемся, придумывал ответы, и чуть не плакал. А может плакал...
По моей ладони неожиданно скользнули легкие пальцы амазонки, и я ощутил легкое дружеское пожатие. На душе сразу стало немножко светлей. Стоявший в горле ком проглотился, и мне захотелось как-то выразить свою признательность ей, но вместо этого я споткнулся. Исполнив несколько танцевальный па, мое тело рванулась в горизонтальное положение, однако командирша, весьма по-дружески вцепившись мне в руку, сумела меня удержать в практически вертикальной позиции. Виновато улыбнувшись спасительнице, я постарался полностью сосредоточиться на дороге. Тем более что до дома оставалось совсем чуть-чуть.
Войдя в подъезд, я направился к квартире тети Нюры, у которой мы оставляли запасной ключ. Но потом покосившись на спутницу, подумал, что у доброй бабушки будет слишком много вопросов, если она ее увидит в моей компании. Так что сначала я отвел девчонку на лестничный пролет, немного пожестикулировал, объясняя, чтоб она тихонечко подождала, и только потом пошел за ключом.
-Кто там?- раздался голос из-за двери, в ответ на мой звонок.
-Это Анджи, теть Нюр. Ключик дайте, пожалуйста.
-Ключик?- дверь открылась, явив пухлую старушку в замызганном фартуке- А где позвольте узнать ваш ключик?...
Она собиралась добавить что-то нравоучительное, но узрев меня, просто замерла с широко раскрытым ртом
-Дома забыл- ответил я ей, не обращая внимания на ее состояние, и спустя пол минуты добавил:- Ключик, дайте, пожалуйста
-Анджи,- отмерла тетка- что с тобой?
-А что со мной?
-Во что ты одет...
- В одежду.
-... а на голове...
- Венок.
-Вижу, что не самосвал, негодник ты эдакий!- слегка рассердилась она,- А ну быстро отвечай, что означает твой внешний вид.
-Да ничего особенного,- заверил я ее, быстро прокручивая в голове возможные объяснения,- Я просто решил сходить с Летой на ее сборища...
-А... этих...как их...- тетя Нюра, сморщив лоб, порылась в своей памяти,- А! Топнудистов!
-Да их самых, топнудистов, - без малейшей улыбки подтвердил я
-И?
-Что и?-потянул я время
-Не нервируй меня,- пригрозила соседка,- Будет мне твоя мать звонить, что я ей скажу? А? Что ее сынок черте в чем по улицам ходит?
-Да ладно вам, 'черте чем'...- отмахнулся я, словно не знал, что все ее любопытство разжигается желанием посудачить завтра с подружками о нынешней молодежи, - обычная куртка. Венгерская между прочим.
-Венгерская? - уважительно переспросила она, но тут же опомнилась,- Да причем здесь одежда? На голове-то у тебя что?
-Венок...
- Опять?!
-Ну вы же знаете, как у этих топнудистов, каждый должен играть какую-нибудь роль, а поскольку я маленький, то меня сделали божком как в Древней Греции. Вот только с венком перемудрили, слишком много клея капнули, да еще подсохнуть не дали. Вот он и приклеился к волосам за целый день. Сейчас дома выстригать будем.
Дверь наконец-то закрылась, скрыв процесс приготовлений завтрашних сплетен. Мы с амазонкой быстро взлетели на мой этаж. Пара поворотов ключом и родная квартира радушно приняла нас в коридор.
На тумбочке тут же затрезвонил телефон, и я не раздеваясь бросился к трубке.
-Алло, Анджи, - донесся мамин голос,- где вы ходите? У вас все в порядке?
Я посмотрел на нерешительно оглядывающуюся девчушку:
-Да мам, все в полном порядке.
-А почему вас так поздно нет дома?
-Мы дома
-Анджи, ты знаешь о чем я говорю.
-Да мы давно дома.
-Я звонила десять минут назад. Никто не брал трубку.
-А это...
-Что это?
-Мам, ты не сердись, но мы опять уронили телефон...
-Опять?!
-Я не виноват! Честное слово!-начал я привычную отмазку, радуясь, что сумел так удачно перенаправить мамины волнения
-Ну вот как обычно: один валит на другого. А телефон не работает.
-Работает. Только звонок почти не слышен.
-О чем я и говорю.-она вздохнула,- Как там Лета?
-Нормально... Ее позвать?
-Да, пожалуйста.
-Лет, выходи! Тебя мама к телефону,- картинно в сторону крикнул я подобно профессиональному актеру.
-А где она? -поинтересовалась мама
-Да в душе торчит
-Тогда передай ей, что я разрешу ей поехать на дачу к Оле только на два дня и при условии, что она возьмет тебя с собой.
Это звучало очень интересно, и давало мне шанс вернуть сестричку домой 'незаметно'. Но показывать свою заинтересованность не стоило.
-Интересненькое дело, а меня что уже даже и не спрашивают?
-Почему же, спрашивают...
-... и я не согласен... - после чего, не давая маме вставить ни слова, разыграл диалог с сестрицей, дав себя уговорить на обещании поучить меня вращать шест.
-Вот и славно, - резюмировала мама - значит я буду звонить вам в среду вечером
Я положил трубку. Она сказала в среду вечером и два дня поездки. Вот только непонятно, два дня это считая среду или нет. К тому же, еще непонятно, какой сегодня день недели.
Погрузившись в раздумья, я на автомате навестил туалет, и на выходе из этой комнатушки, испытывая радостную легкость, внезапно был остановлен довольно неприятной мыслью: а что если девчонка не поймет назначение унитаза? В принципе мне удалось удовлетворить свои потребности в их мире, но полной уверенности, что я воспользовался их прибором по прямому назначению, у меня не было. Может они привыкли свои дела делать как-то иначе... Я оглядел туалет. Что ж будем рассчитывать на сообразительность гостьи.
Выйдя наконец-то в коридор, я снял куртку, разулся, отметив, что колчан со стрелами очень гармонично смотрится на стойке вместе с зонтиками, и, вооружившись вешалкой, заглянул в свою комнату.
Командирша стояла перед шкафом, примеряя мой школьный пиджак. Для меня это было аналогично использованию половой тряпки в качестве головного платка. Не в том смысле конечно, что мой пиджак как половая тряпка. Вовсе нет. Я его довольно регулярно чищу, не по собственному почину разумеется. Но отношусь к нему как рабочей униформе, в которой можно делать что угодно. И чтоб девочка надела это! Хотя, надо признать, на ней пиджачок смотрелся как одежда. Точней как заготовка одежды, поскольку внешний вид командиршу явно не устраивал. Она то загибала края, то поднимала воротник, то теребила рукава, внимательно разглядывая себя в зеркало. Ее руки летали по разным частям одежды... И вдруг она увидела мое отражение. Вспыхнув ярким красным цветом, девчушка принялась судорожно стаскивать пиджак. Я попытался успокоить ее, но тщетно. Командирша, избавившись от моей одежды, она метнулась к своей куртке, но я успел первым водрузив ее на вешалку, которую как ценный трофей отнес в шкаф для верхней одежды.
Потом я провел церемонию вручения розовых мохнатых тапок. Под пристальным взглядом гостьи мне тоже пришлось переобуться. После чего, показывая 'местные достопримечательности', подвел ее к туалету. Командирша соблаговолила посетить эту комнатушку самостоятельно. Видимо не так уж мы и различны с ними, и похожие проблемы приводят к похожим решениям. Дальше в плане экскурсии было мытье рук. Зайдя в ванную комнату, я подошел к раковине показал, как открывается вода и стал намыливать руки. Девчонка потянулась к кранам в ванной. Пару поворотов туда-сюда, и нехитрая наука была освоена. Смыв мыло, я, подхватив полотенце, сделал шаг в сторону, уступая место у раковины.
Однако гостья даже не дернулась в мою сторону, поскольку была занята складыванием своей майки. У меня как-то резко пересохло во рту. Наверно от того, что щеки огнем вспыхнули. Но на проверку времени не осталось, поскольку под раздавшееся в ушах буханье тамтамов, амазонка принялась стаскивать с себя штаны. Вся моя мозговая деятельность свелась к попыткам хоть как-то осмыслить зрительную информацию. Мощности извилин не хватало. Воздуха не хватало тоже. А детали девичьего туалета, покидая свою хозяйку образовывали на полу аккуратную стопку. Расставшись с последней тряпочкой, девушка, предварительно потрогав ногой воду, переместилась в ванну. Я в полуобморочном состоянии наблюдал, как амазонка радостно зачерпнув руками воды, плеснула ее себе на лицо. Случайно задев ладонью Летино деревце, амазонка, видимо вспомнив о нем, сняла украшение и протянула его мне. И еще сказала что-то. Видимо звук ее голоса задел в моем ухе какие-то нервные окончания, поскольку я, внезапно уразумев, что теперь между мной и дверью нет никаких препятствий, вылетел в коридор.
Мыслительный процесс после увиденного у меня восстанавливался долго. Видимо слишком много пара под черепушкой скопилось. Пока он весь вышел, я успел кругов тридцать по квартире намотать, а потом свалился в кресло дыханье восстанавливать. Ноги жуть как устали, зато в мозгах забрезжило спокойствие. Главное в воспоминание не заглядывать, а то такой феерично восторженный фейерверк начинается, что соображалка в момент отказывает. Я вот заглянул и чуть опять по квартире не помчался. Нет, тут спокойствие нужно. Ведь по сути ничего странного не произошло. Девочка захотела принять ванну. Это ведь абсолютно нормально. Ну разделась. В этом тоже ничего странного нет. Не принимать же ей ванну в одежде. Просто у них видимо не принято стесняться. Нудисты они там все. Вот она и действовала в соответствии со своими взглядами: захотела ванну принять - стала раздеваться. Ей же не в домек, что у нас приоткрытая на полминуты дверь в женскую раздевалку, является темой долгих обсуждений-смакований, а заметившие смутные силуэты почитаются за счастливчиков. Хотя конечно и у нас где-то нудисты есть. Правда, если задуматься, становиться странно, что у нас этот самый нудизм исторически не развился. Ведь если каких-нибудь художников великих, и неочень, смотреть, то там сплошные обнаженные тела. И ничего. А в жизни... Вон на пляже мальцы обоих полов голышом бегают. А мальчики в баню вместе с мамами лет до пяти-шести ходят. Да я сам так ходил вместе с мамой и Летой, когда на старой квартире жили. Давно конечно, но ведь помню, как весело было обливать водой друг друга. Нагота же просто не воспринималась. Точней воспринималась, но так же естественно как кусок мыла, или шайка. Единственное по-настоящему черное воспоминание о тех днях - это платок, который мать надевала на меня на обратной дороге. В нем я в момент становился похож на девчонку, и это заставляло ненавидеть банные дни. Но нагота здесь абсолютно не причем. Она совершенно никого не смущала. Да я вообще вычитал, что общественные бани стали раздельными только после Екатерины второй. А в деревнях, говорят, до сих пор семьи вместе моются. Так что у нас нудизм тоже цветет и процветает. Только неофициально. Но пугаться его абсолютно не стоит. Главное воспринимать все как должное. К примеру войти и поинтересоваться все ли у нее в порядке...
Я остановился около двери в ванну и посмотрел на ее латунную ручку... Даже потрогал пальцем. Но входить не стал. В конце концов девочка большая, сама как-нибудь разберется что к чему. Мне же и без того есть чем заняться... к примеру собрать что-нибудь на стол перекусить.
Донельзя довольный собой я отправился на кухню. Заморачиваться с глобальной готовкой не хотелось, да и время к тому же уже позднее, поэтому основным блюдом ужина стало ассорти под названием 'Разогретая еда'. Остатки котлет и картофельного пюре перекочевали на сковородки. На другую конфорку встал казанок с тушеной капустой, четвертую занял чайник. На десерт я вытащил из кладовки банку малинового варенья. Следующим пунктом в подготовке кухни к принятию гостьи была ликвидация небольшого завала грязной посуды в раковине. Ничего сложного, но и ничего приятного тоже. Единственный плюс у меня появилось немножко времени подумать над проблемой общения. Помниться я читал где-то, что по утверждению ученых самым лучшим средством общения с иномирянами будет язык математики. В принципе я не возражаю. Лично мне математика нравиться, вот только все равно непонятно как дважды два четыре может заменить хотя бы элементарное 'здрасти' или 'пить-есть-спать'. Тут больший прок будет от рассказов в картинках, чем от задачника. Значит нужно запастись бумагой и ручками.
Достигнув внутреннего согласия в своих планах, я приступил к сервировке стола. Тарелки вилки салфетки, хлеб заняли положенные места. Вот только запивать было нечем. Пришлось сразу налить чай. Взяв в руки чашки с кипятком, я обернулся, услышав странный звук за спиной, и увидел богиню.
Какой-то из мозговых процессов мне услужливо пояснил, что это никакая ни богиня, а моя гостья, чей наряд состоит только из маленького золотого деревца, висящего на шее. Но даже он, несмотря на всю свою раздражающую рациональность, не смог не отметить, как она прекрасна. Прекрасна, как тот идеал, который стремились изобразить в своих статуях художники-скульпторы античности. Только она такая живая и от ее кожи шел свет. А ее лицо, с мягкой улыбкой и яркими глазами - было просто ожившее чудо. Волшебство, от которого мое сердце сжалось и ухнуло вниз, разбившись вдребезги. В следующее мгновенье мне в тапки выплеснулось два ушата крутого кипятка.
С громким 'аА-а!' я, подскочив вверх, посмотрел на разбитые чашки (слава богу, не сердце) у своих ног. Богиня бросилась ко мне.
-Куда!- заорал я,- Здесь стекло! Порежешься!
Девчонка шарахнулась от меня, словно ее ударили. В ее глазах мелькнули какие-то искорки разочарования, но на меня они не подействовали. Кипяток в тапках, знаете ли, отличное средство от прекрасного, возвышенного и излишне обнаженного. Сомнения-смущения излечиваются в момент. Я даже не посмотрел как она ушла, сел и осмотрел свои ноги. На мой непрофессиональный взгляд ничего страшного, только сильное покраснение, и вроде уже не такое болезненное, как казалось вначале. Видимо тапки приняли основной удар на себя. За это я их с почетом разместил на батарее, а сам сходил за заменой. Потом, утешив себя, что посуда бьется к счастью, убрался на кухне. Теперь можно было звать гостью ужинать.
Опасаясь, что меня опять подстерегает костюм Евы, я позаимствовал Летин махровый халат. Однако амазонка, прошвырнувшись по моим вещам, уже успела приобрести более-менее цивилизованный вид. Особенно меня порадовал выбор майки, где белым по черному большими буквами было написано: 'Все девчонки дуры'. Ее мне Анот привез из одной из своих командировок. А Лете тогда достался ее антипод с надписью: 'Все парни - идиоты'. Только она из нее очень быстро выросла. Просвещать же гостью относительно надписи явно не стоило, да и знания математики у меня для такого объяснения не хватит. Поэтому я просто помог ей надеть халат и повел ужинать на кухню.
Наш обед протекал в мягкой дружеской обстановке непонимания. В том смысле, что я говорил на своем языке, она на своем. Делали мы это по очереди, кто прожевал-проглотил тот и вещает. На чае, когда основной голод был уже закидан котлетами и гарниром, я, решив внести небольшую долю понимания в процесс общения, выразительно ткнул себя в грудь, представившись:
-Анджи.
Командирша в ответ удивленно поморгала. Пришлось повторить еще и еще раз, пока она несколько неуверенно не произнесла:
-Силена
-Силена,- довольный повторил я.
Девчонка слегка нахмурилась и выдала:
-Жалуста.
Теперь пришла моя очередь обалдело мигать глазками. Амазонка взяла ручку и нарисовала шесть жирных точек подписав странный значок объявила снова:
-Жалуста.
Чего именно это шестерка означает я не очень усек. Может ее возраст? Но она явно старше шестилеток. Разве они года считают по-другому, ну или год у них длиннее. А самое странное, ученые оказалось правы, действительно приходится начинать с математики.
Я взял ручку и стал составлять таблицу точек и цифр, дойдя же до тринадцати (и порядком устав от этого занятия) указал на себя.
Девица почему-то стала осматривать кухню, словно искала свидетельства, что я не вру, после чего тоже показала на тринадцать и на себя. Это уже было ближе к истине. Но как быть с шестеркой?
В ответ гостья стала рисовать довольно большую картину в манере точка-точка запятая, не забывая добавлять штрихи индивидуальности персонажа. Мордочки-лица соединялись друг с другом линиями, от чего вся картина становилась похожа либо генеалогическое дерево, либо на схему правительства. Закончив, амазонка оглядела свое творение и гордо сказала:
-Здрасти.
Я, не стал здороваться с портретом, а посмотрел на девчушку в ожидании продолжения, которое не замедлило озвучиться.
-Анжи,- ткнула она в одну из мордочек на схеме. Что именно я делаю в третьем ряду снизу, лично мне понятно не было. А еще было странно, что у меня были усы. Однако девчонка на этом не остановилась и, указав на соседнюю морду с кудряшками, опять заявила:
-Анжи,- и на следующую-Анжи...
При этом все эти 'я' были разные. А потом вдруг, ткнув в очередную рожицу, она объявила: 'Селена' и ткнула в себя. У меня в мозгах словно переключатель щелкнул.
Я ткнул в бородатую физиономию на самом верху картинки и спросил:
-Анжи?
Гостья моргнула и сказала:
-Гном.
Приехали, мало мне было эльфов, гоблинов и троллей, теперь вот еще гномы объявились. Вот только у токинутых ничего про гномок-амазонок не слышно было. Но она вот, пожалуйста, сидит передо мной. Я недоверчиво повторил:
-Гном?
Амазонка, задумавшись, почесала мочку уха, потом решительно встала, показала рукой на уровне коленей и сказала:
-Анжи- рука поднялась вверх обозначив уровень значительно выше ее головы- Гном.
Теперь стало ясно, что 'гном' значит мужчина, а 'анжи' - мальчик. Следующие десять минут были посвящены спектаклю о том, что 'анжи' и 'Анджи' не одно и тоже, хотя и очень похожи на слух, но при этом и то и другое это я.
Вскоре последовал еще парочка грандиозных открытий: силена значит девочка, а серена-женщина. Или наоборот. (Припомнив древнегреческие мифы, я понял, что наши миры точно когда-то пересекались). Но главное выяснилось, что гостью зовут Жалуста. В имени звучало что-то знакомое, но вот что, я никак не мог ухватить. Сбивало еще то, что ее назвали 'в честь' шестерки, и мне было трудновато не принимать во внимание лезущие в голову ассоциации.
Теперь можно было возвращаться к ее эпической картине с мордашками. Сейчас они уже казались мне не правительственной структурой, а большим гаремом. Видимо ее папаше было мало даже тройной красоты и он решил себя не ограничивать. С другой стороны, если он может прокормить такую прорву народа, значит мужик богат как Крез. Я посмотрел на Жалусту, невольно вспоминая любимую присказку Анота: 'Вот вырастишь, женишься на богатой принцессе, тогда и узнаешь почем фунт лиха'. Похоже в моей жизни все проистекает в обратном порядке: сначала я заполучил проблемы, теперь вот 'принцессу', осталось только жениться, и напоследок вырасти.
Невольно улыбнувшись, я изобразил свое семейство. Сильного впечатления мои художества не произвели, но и явного пренебрежения не высказывалось. С другой стороны, лично мне очень нравилось, что я вырос не в гареме. А девица пусть себе думает, что хочет. Во всяком случае у нас детей по номерам не называют.
Ознакомившись с семейным составом, мы перешли к более обыденным вещам, а именно тем, что стояли на столе. Результаты лично я записывал в блокнот. Жалуста же отмечала наши успехи зевками во весь рот. Спустя десять слов стало понятно, что пора закругляться.
Я, как человек хозяйственный, во всяком случае, старающийся убедительно сыграть эту роль, стал убирать со стола. Видимо Жалуста решила мне помочь , поскольку тут же подхватив грязные тарелки, направилась к туалету. Мгновенно вспыхнувшее воспоминание о ее 'уборке' в вагончике, очень быстро преобразовалось в картинку 'унитаз заваленный осколками посуды'.
- Жалуста, Жалуста,-бросился я за ней и тут же осознал, как далека от своего завершения работа по окончанию словарика. Пришлось с улыбочкой отобрать у нее тарелки, приговаривая 'Анджи, Анджи один'. Мол, сам сделаю. Возражений не последовало. Она просто осталась стоять в дверях, вроде как стараясь не мешать. Потом ей зачем-то понадобилось ненадолго уйти. Занятый уборкой я не очень-то обращал внимание на ее хождения. Так, гляну краем глаза, и опять к тарелкам-чашкам. Тем более смотреть в упор как она постоянно поправляет халат просто неприлично. Да и не интересно. Так что я быстренько закруглившись с посудой, не обращая на гостью внимания, пошел готовить постель.
Собственно вся подготовка состояла в перестилании Летиной кровати. Чистое белье мне удалось отыскалось в шкафу довольно быстро и вскоре я, весьма довольный, собой позвал Жалусту. Почти без церемоний она была 'представлена' своему спальному месту.
Теоретически, обязанности хозяина на этом заканчивались. Во всяком в моем представлении. Мол, накормил-напоил-спать уложил. Но видимо у них там рассказывали другие сказки, поскольку девчонка следом за мной вышла в коридор. Пришлось вернуться, опять подвести ее к кровати, похлопать рукой по подушке, приговаривая: 'Жалуста, жалуста' Она кивнула в ответ.
Удовлетворенный, я пошел к двери. Однако девчонка опять потопала за мной.
Я остановился и, показав на дверь, сказал:
-Анджи,- после чего ткнул другой рукой в сторону кровати и объявил- Жалуста.
Она снова кивнула. Я снова шагнул к двери, а она за мной. Пришлось повторить:
-Анджи,- ткнул на дверь,- Жалуста,- показал на кровать.
Опять кивок. И опять, я к двери, она за мной. Может ей не в домек, что с ней прощаются? Придется показать пример.
Я пошел в свою комнату и сел на кровать. Девчонка, встала рядом.
-Жалуста,- начал я
-Жалуста,- перебила она меня и топнула ногой.
Может ей не понравилсь Летина комната. В сомнении я показал на свою кровать, но она отрицательно помотала головой. Ну тогда...
-Жалуста,- я показал на дверь. Она кивнула и демонстративно уселась на пол около кровати. Наши взгляды скрестились и стало понятно, что что-то непонятно. Толи у меня в голове разлад случился, толи ее в командиры не за сообразительность выбрали. Сидит, рукой по полу пристукивает, да мотает головой, приговаривая: 'Анжи, Жалуста'... У них там, что 'да' и 'нет' как у болгар перепутаны?
Осветленный этой мыслью, я, с амазонкой на хвосте, прошествовал на кухню за блокнотиком-словариком, нашел в нем 'да' - 'нет' и, спустя несколько минут жестикуляций, убедился в болгаркости ее повадок.
Общаться стало легче, но не на много: Чертова девка упорно отказывалась от отдельной комнаты, показывая что будет спать только около меня. При чем еще взяла подушку, плед и принялась таскаться за мной по всей квартире. Куда я иду, там она и устраивается на полу. Хотел в туалете от нее спрятаться, так эта разлеглась в коридоре перед дверью. Думал обхитрить, показав, что она будет на кровати, а я на полу, в надежде уйти потом потихоньку к себе, но Жалуста, разгадав мой план, легла между мной и дверью. Пришлось сдаться и сооружать ей спальное место около моей кровати.
Собственно у нас где-то в квартире обитает раскладушка, но это 'где-то' лично для меня представляет огромную загадку. Я проверил пару мест, но безуспешно. Можно было еще залезть на антресоли, но тогда это будет ну очень длинная песня. Пришлось создавать ей матрасик-подстилку из подручных материалов. Ими оказались три накидки, четыре пледа и пять одеял. Очень хотелось положить под этот 'пирожок' горошину, но амазонка бы шутку не оценила. И слоеный матрасик благополучно укрылся простыней, приобретя вполне благопристойный вид, хотя и слишком обширный. Свободного места осталось вокруг не очень много, и если ночью в темноте мне вдруг сильно приспичит прогуляться, то придется очень сильно постараться, чтоб чего доброго не свалиться на спящую красавицу.
Такие веселенькие перспективы принесли не очень много радости. Пришлось выпускать пар ворчанием по поводу заморочек моей гостьи спать на полу, когда в наличии есть кровати. Или она сторожить меня собралась? Боится что сбегу, что ли? Оставлю ее здесь, а сам во сне сбегу...
Последняя фраза неожиданно отразилась в голове эхо-мыслью: 'А вдруг во сне перемещусь?' Я тупо посмотрел на себя любимого отраженного в шкафу и поддержки не нашел. Лишь нервно сглотнул при виде листвы на голове. Проблемка-то вовсе не теоретическая, я ведь уже пинал учебник во сне, так до сих пор не разобрался, как и куда он попал. А если еще раз что-нибудь пну?
Может привязать себя на ночь? К столу, например. А если тогда и он перейдет да еще сверху на меня свалиться? А если к батарее... и застрять меж измерениями. Нет уж, если переноситься, то чтоб без мрачных последствий. То есть если и привязывать себя, то к личным вещам, чтоб не растерялись по дороге.
С такими решительными мыслями я залез в кладовку и отыскал пару рюкзаков. Правда размерчик у них довольно не серьезный, как бы детско-юношеский, для очень небольших походов, на рынок за картошкой. Несмотря на свое назначение, они радовали глаз своей чистотой. Моя школьная сумка наверно завидовала им по-черному. С другой стороны их же не каждый день таскают на рынок. Но теперь настало возмездие. Рюкзачкам предстояло отработать за все годы щадящего использования.
Сходу я решил посвятить один из них еде и тут же сгреб туда почти все консервы с полок, пару пачек макарон, изюм и, после долгих размышлений картошку, морковь, хлеб. В рюкзаке еще было уйма места. Моя душа воспарила и дополнила комплект всем первыми попавшимся на глаза необходимостями, пользуясь только одним критерием бьется или нет. Все от молотка с ложками до чая со спичками, было относительно аккуратно утрамбовано, после чего рюкзак стал неприподъёмный, во всяком случае для меня. Пришлось разбирать и делить груз пополам, попутно избавляясь от предметов весьма не первой необходимости. Типа ароматических свечей или старенького примитивного транзистора. В итоге рюкзаки стали подъемные, но свободного места осталось немного. С другой стороны брать много вещей с собой я не собирался, так запасное белье для себя и сестры. Правда с последним вышла небольшая заминка, поскольку пришлось выбирать меньшее зло между ничего не захватывать и привезти не то. Ничего выглядело очень заманчиво, так как избавляло от заглядывания в Летины шкафы. Однако 'не то' сулило более спокойное будущее. И я, как человек разумный, мужественно продрался сквозь царство рюшечек и оборочек, собрав, на мой взгляд, достаточно разумную дань.
Аккуратно запиханные вещи не вызвали драматического изменения веса рюкзаков, от чего захотелось вздохнуть спокойно, но случайный взгляд на Жалусту перебил все хотение.
Собственно сама девчонка, оставив в покое подушку с пледом, что-то записывала в свой блокнот, не обращая на меня никакого внимания (Дневник вела, что ли?). Но вот ее весьма непоходный наряд...
Одежда амазонки, в развешенном состоянии, обнаружилась в ванной комнате. Преодолевая не то робость, не то смущенность и стараясь не разглядывать все подробности девичьего туалета другого мира, я потрогал висящую рядом с дверью штанину. Мокрая.
Растроенно-озадаченный я вернулся к рюкзакам. Очень хотелось плюнуть на все и, сделав морду кирпичом, 'позабыть' о проблемке. Но такой подход грозил еще большими проблемами в будущем. Пришлось решать ее на скорую руку в настоящем. К сожалению Летины шкафы ввиду огромной разницы в размерах, меня ни чем порадовать не могли, пришлось обращаться к своему. Ситуация складывалась, мягко говоря неприятная. Собственно и ежу понятно, что этим кусочкам ткани абсолютно плевать на разницу между полами, но попытка взглянуть на них, как на сменное белье для моей гости, едва не привела к самовозгоранию моих щек. Пришлось снова применять метод 'первое попавшееся'.
Собранные рюкзаки перекочевали в мою комнату. Не долго думая, я их пристроил на кровати у себя в ногах. Чего месту пропадать? Я-то всяко до стенки не достаю. А так вещички поближе будут. Да и привязать их короткой веревкой к себе можно. А вот длинная 'зацепит' уже нас с Жалустой. Кстати девчонка свою привязку восприняла весьма спокойно, только сначала попросила чуток времени на подготовку ко сну. Вот тут настала моя очередь воспринимать жизнь широко раскрытыми от удивления глазами. Оказалось у нее под халатиком висел набор явно не игрушечных ножей. В таком контексте надпись 'Все девчонки дуры' превращалось в мудрость 'с дураками не спорят'. Я почти спокойно вздохнул и постарался не обращать внимание на то, как она аккуратно раскладывает их перед сном, мысленно понадеявшись на ее професианолизм.
Наконец-то можно было погасить свет. Голова окунулась в мягкость подушки и увязла в ней намертво. Я резко попытался сесть, но мешок с перьями, оттянув мою голову назад, высказал прямо противоположное мнение. Озвучив несколько мыслей о подушках и их поведении, я, повторив свою попытку, все же смог принять вертикальное положение. Однако проклятый мешок не только не отцепился, но и ухитрился захватить еще больше территории.
Бурля возмущениями, я постарался отодрать от себя захватчика, но лишь исцарапал руки о корону. Тут вспыхнул свет, и ко мне на помощь явилась Жалуста. Против ее ножичков у чертовой подушки возражений не нашлось, и спустя пару минут я оказался на свободе. Причем девчонка действовала так аккуратно, что весь пух и перья остались внутри наволочки, избавив нас от полуночной уборки.
Однако освобождение не решило основной проблемы, как теперь спать. На всякий случай я подергал корону. Не снимается. Жалуста тоже подергала за мои веточки с тем же успехом, если не считать начавшуюся головную боль конечно. Тогда гостья предложила упаковать мое ботаническое чудо в тюрбан. Я воспрянул духом, но не на долго. Уже на тридцатой попытке соорудить на голове нечто устойчивое, мои надежды рухнули в бездну отчаянья. Спустя еще двадцать попыток, я отстранил неунывающую помощницу и, сходив на кухню за большими ножницами, встал перед зеркалом с твердым желанием состричь с головы всю флору. Отражение, зыркнув исподлобья, одарило улыбочкой в стиле Юрия Рафаиловича. Я чуть не отпрыгнул от неожиданности. В голове закрутились мысли, что там за стеклом и не я вовсе. Причем кружились долго, наверное с минуту, и только потом интеллект очнулся, посоветовав не маяться дурью, а ложится побыстрей спать.
'А как же венок?'- недоуменно спросил я
'Да накинь капюшон и дело с концом'- ответил он.
'Капюшон?' - вопросительно повторил я, но было уже поздно. Я-разумный уже слился с я-усталый-несоображающий, сфокусировав мой взгляд на отражении настенного календаря висящего сзади. Картинка двух смеющихся девчонок в ярких куртках встряхнула меня, как легкий заряд тока.
Облачившись в мамину старую брезентовую штормовку и накинув ее плотный капюшон, я удовлетворенно улегся на кровать и погасил свет.
***
Мне улыбались. Так мягко, по-доброму и ничего не требуя взамен. Просто радуясь тому, что я это я. Нет, мне конечно и раньше так улыбались, но только родственники. А вот так чтоб посторонний, при чем сверстница...
Стоп. Сверстница? Жалуста?!
Неожиданное открытие жахнуло по мозгам как по катапульте - я как лежал, так и отпрыгнул. Но не далеко, сантиметров на семь-восемь, дальше стенка не пустила. Ей ведь плевать на всякие шоковые состояния, вот она и прервала мой отлет в самом начале. Но неудача только усилила желание покинуть столь многолюдную постель. Только вот на пути его выполнения лежало улыбающееся препятствие, причем без всякой инструкции как именно его форсировать. А у меня опыт по части таких ситуаций, ну просто никакого. В принципе конечно и попросить выпустить можно, но не с моим словарным запасом. А вот переползать напрямую, не то чтоб неудобно, а просто опасно. Черт его знает, как эта амазонка отреагирует. Оружие-то у нее совсем не игрушечное. Разве что в изножье можно перебраться на свободу без излишних контактов.
Выпутавшись из одеяла, я поднялся на ноги с мыслью, что мне здорово повезло. Ведь со мной мог переместиться весь отряд воительниц. Вот бы был кадр, если б ночью они все ломанулись ко мне под одеяло.
Тут мои размышления прервала Жалуста, которая что-то коротко прощебетав что-то резко приняла сидячее положение. Меня внезапно дернуло за руку вниз, я запнулся и, исполнив короткий экстравагантный танец 'Не хочу падать', устремился через гостью к полу. Моментально среагировав, амазонка ухватила пролетающего меня за штаны и... осталась с ними на кровати.
Ну не так чтоб только с ними. Три четверти моих ног остались там, где им и надлежало быть, то-есть в штанах. Но вот вырвавшаяся наружу четвертушка оказалась словно специально выставленной напоказ. Тем более, что голова находилась гораздо ниже этой самой четвертушки.
Из по-прежнему накинутого капюшона на пол сыпались листья моей короны, а я, уперевшись руками в пол, краснея и потея, пытался высвободить свои ноги, но девчонка держала их не хуже капкана. Похоже кто-то должен был сдаться, и этим кто-то был я.
-Жалуста, - слова с трудом находили себе дорогу,- отпусти меня.
В ответ прозвучало что-то очень похожее на 'сейчас-сейчас' и я вдруг почувствовал, как с ноги соскользнула петля. Мысленно отругав себя, что совершенно забыл о веревках, я попытался принять более достойное положение для водворение штанов на место, но момент оказался совершенно неудачным, поскольку девчонка, передвинувшись на кровати, опять дернула за веревку мою руку, внезапно лишив меня одной из опор. Не удержавшись, я словно дятел клюнул носом пол. На этом наше сходство и закончилось, поскольку у меня, в отличии от птички, пошла кровь. И весьма обильно.
-Анджи!- вскрикнула амазонка.
-И вам доброго утра,- сердито ответил я, приподнимая с полу свою окровавленную физиономию. Раздался еще один вскрик, и я оказался в эпицентре небольшого, но очень деятельного урагана, который не только помог мне принять более вертикальное сидячее положение, но и, не дав запрокинуть голову, заботливо осмотрел 'место ранения'. Вот только штаны так и остались слегка приспущенными. Жалуста не дала ни единого шанса моей самостоятельности, перехватывая руки и помещая их туда, где они по ее мнению должны были находиться. Разговоры тоже не приветствовались. Девчонка просто прикрыла ладонью мой рот и я от неожиданности прикусил язык. Тем временем самозваная мед сестра внимательно вглядывалась в кровоточащие ноздри, заставляя своей обеспокоенностью прочувствовать серьезность происходящего. Закончив осмотр и чуть слышно поцокав языком, она собрала с пола 'мои' листья и, с силой растерев их в ладонях, сунула мне под нос зеленую кашицу.
Удивительно, но я почувствовал запах леса. Даже не запах, а скорее вкус. Наверно из-за того, что девчонка не дала запрокинуть голову, вот носоглотке и не скопился противный сгусток соплей с кровью. Нечего сказать, приятное обстоятельство. На будущее запомнить стоит.
Жалуста же тем временем очень активно разыгрывала пантомиму 'Дышите глубже', и я, последовав ее совету, через пару вдохов-выдохов осознал, что кровь вроде как перестала идти. Да и вообще общее настроение улучшилось. Даже улыбнуться захотелось. Девчушка в ответ весело подмигнула, и принялась зеленой кашицей протирать мне лицо. Прямо как вьетнамской звездочкой: виски, переносицу, прошлась под глазами, а потом слегка оттерла засохшую под носом кровь.
Дождавшись окончания процедуры, я сорвал с короны листик. Получается у меня прямо на голове зеленая аптека зреет... Жалуста, выхватив из пальцев листочек, сунула его целиком в рот, активно заработав челюстями. '... и закуска'- добавил я мысленно, наблюдая как поднявшаяся на ноги гостья направляется к выходу из комнаты. Дверь девчонка за собой не захлопнула, и было видно, как она скрылась в ванной.
Пожалуй мне тоже стоило встать и заняться собой. Но сначала я, оторвав еще один листочек от короны, в свою очередь попробовал его на зуб. Ничего особенного. Так свежести немного. Сосновые иголки и то веселей жевать. Теперь можно было и штаны на место подтянуть, вернув наконец-то своим трусам статус нижнего белья. Хотя с другой стороны Жалуста к их появлению отнеслась весьма спокойно. Никаких шуточек улыбочек и уж тем более взвизгиваний. Ну оно и понятно - их нудистов не удивить ни одеждой ни ее отсутствием. Вот теперь и я сам как-то спокойней к этому отнесся. Подумаешь, пощеголял нежданно-негаданно перед девчонкой в трусах, эка невидаль. Вон на пляже все в одних трусиках бегают. Даром что плавками называют. Просто привыкли мы, что нижнего белья под верхней одеждой не видно, вот и считаем демонстрацию трусов позорно постыдным делом. А они по этому делу не комплексуют. Вот и мне не стоит... Но на всякий случай я нашел в шкафу ремень. Комплексы комплексами, но вот штаны пусть лучше сидят на месте.
Завтрак очень сильно отличался от ужина. Правда не в плане еды. Ели мы как раз практически тоже самое, (чтоб продуктам не пропадать), а вот вели себя совершенно по-другому. Начать с того, что на кухне хозяйничала Жалуста. И именно по этой причине в воздухе висел запах горелой прихватки. Собственно сама прихватка особо сильно не пострадала, но вот надымила изрядно. Кстати вот это 'надымила' надоумило меня заготовить дымовушек в дорогу. Они конечно не оружие, а сплошное баловство, но вот в качестве отвлечения внимания могли сработать превосходно. К сожалению больше ничего полезного из дворово-мальчишечьего арсенала подобрать не удалось, и я на весь завтрак погрузился в весьма глубокие размышления о том, как спасать Лету. Причем чтоб живой и здоровой, и желательно до среды. Ну в крайнем случае до четверга. То есть времени в обрез и надо побыстрей отправляться... Точней, быстрей разобраться куда и как... 'Как?', между прочем вопрос не только важный, но и весьма болезненый. Я может быть конечно и Мастер Эльф, но только маленький и неопытный, а поэтому очень сильно сомневаюсь, что мои древние предшественники для перехода из мира в мир регулярно долбили себя по голове. Так ведь идиотом стать недолго. Да и потом наличие одного параллельного мира подталкивает к выводу, что есть другие, а значит очередной удар по голове не дает ни каких гарантий попадания в нужный мир. Разве что выбор перехода зависит от силы удара... Мне сразу представился Юрий Рафаилович с набором молотков различного веса и размера. 'Вам мир эльфов?'-шарах киянкой по балде. 'А вам мир гномов?'- шарах кузнечным молотом. Бррр! Шутки-шутками, но от костлявого чудовища нужно держаться подальше при любом раскладе. Хотя конечно, в крайнем случае, можно и удар перетерпеть, только вот вопрос кто вместо Макса гудеть будет. Так что в вопросе 'как' гораздо бОльшие надежды я возлагаю на повторение перехода номер два. Он не то чтоб менее болезненнее, но требует меньше воздействий на меня любимого. И потом возможная тяжесть нежелательных последствий существенно меньше. Все же лучше лишится пучка волос, чем отбить мозги.
Однако самое главное не 'как переходить', а 'где переходить'. Мне ведь, если задуматься, жутко повезло во второй раз: несколько метров в сторону и я б 'приземлился' акурат на рельсы, а несколько минут позже, так прямо бы перед носом электрички материализовался. И она вжих...
У меня даже холодный пот выступил от таких мыслей. А еще руки задрожали так, что чашка чаю, которую я поспешно поднес ко рту, неприятно застучала по зубам, мешая сделать глоток и успокоиться.
Видимо Жалуста заметила мое состояние, поскольку внезапно оказавшись рядом, отняла чашку и, сорвав листочек с короны, сунула его мне в рот как успокоительное. Хотя может быть оно этим самым успокоительным и было. Сама же, присев на корточки рядом, заглянула мне в глаза и... икнула.
Вздрогнув от неожиданности, я тоже икнул. Щеки у девчонки приобрели слегка красноватый оттенок (мое взросление тут же отметило, симпатичность такой расцветки), и она сделала героическую попытку удержать рвущиеся из нее звуковые эффекты, которая провалилась с новым громким 'Игк!'. И я тут же выдал эхо отклик :'Агк!'. Так у нас и пошло, она 'Игк', а я ей 'Агк!'. Меня от такого пения на два голоса начало пробивать на хи-хи, а вот Жалуста вскочив на ноги закрыла руками лицо и выбежала с кухни. Словно я обидел ее. (Всякую смешливость тут же, как рукой сняло. Причем, что хорошо, вместе с икотой.) Вот только ощущения-ощущениями, но я ведь ничего не делал. Подумаешь, поикали немного на пару. Слезы то чего лить? С другой стороны, кто их там знает. Может у них там икота значение публичного унижения имеет? Или еще чего похуже. Ведь отсутствие заморочек по поводу одежды ведь не исключает существование диких тараканов в голове по другим поводам...
Поднявшись, я отправился на поиски своей расстроеной амазонка. Хотя какие там поиски- просто пошел на звуки доносящиеся из моей комнаты.
Забравшись с ногами на кровать, Жалуста забилась в уголок и навзрыд плакала уткнувшись носом в колени.
-Жалуста,- позвал я. Никакой реакции, только всхлипования.
-Жалуста,-подошел я ближе- ну ты чего... Не надо.
Девчонка по-прежнему никак не реагировала на меня. Я тоже залез на кровать, устроившись у стенки рядом с ней. Всхлипывания только усиливались. Надо было что-то сделать, как-то утешить, только вот как? У меня по таким ситуациям ни теоретической подготовки, ни практического опыта. Вот ссориться приходилось, мириться тоже, а вот утешать - извините. Да к тому же не поймет она ни слова. Разве что ее теперь гладить как котенка...
Протянув руку, я провел ладонью по ее волосам, и словно скрытую пружину задел. Жалуста, резко вскинувшись, бросилась ко мне и, ткнувшись носом мне в грудь, разрыдалась еще сильней.
Прибывая в полнейшей растерянности, я неуверенно обнял девчушку, и постепенно, подчиняясь инстинктивному чувству, сильно прижал ее к себе. Слезы, впитываясь в рубашку, потихоньку отодвинули весь мир на второй, а может даже на десятый план. А я крепко прижав к себе вздрагивающую Жалусту, шептал какие-то утешение, абсолютно не заботясь о том насколько хорошо меня понимают. Да и сам я их не очень понимал. Да и не важны они, то есть слова. Важны ощущения. И главное из них ощущение неодиночества. Я правда о таком раньше только в книжках читал, да еще и плевался, мол зачем автор эти дурацкие лирические отступления пишет. И вот, на тебе, почувствовал. И не просто почувствовал, а прочувствовал, всем нутром. Даже сразу захотелось стать для нее если и не благородным рыцарем, так атлантом держащим небо со всей его многомерностью...
Стоп. Многомерностью?...
Видимо Жалуста что-то почувствовала, потому что внезапно прекратив плакать, оторвалась от рубашки и взглянула мне в лицо. Я почти не обращал на нее внимания, следя за смутно проявлявшимися новыми гранями пространства. Хотя 'грань' абсолютно неправильное слово. Да и не появлялись они, просто начинали осознаваться... Словно верх и низ, только другие и гораздо смутнее. Видимость была такая хрупкая, что страшно было пошевелиться.
И тут мне влепили пощёчину. И не просто так, а от души. Я аж кубарем с кровати полетел и эта зараза, о которой я только что думал как о нежной и ранимой, вцепившись в рубашку полетела вслед за мной. Да ладно бы следом! Брякнулась на меня сверху мешком булыжников. У меня даже в глазах потемнело.
-Ты что совсем сдурела, курица бойцовская!-заорал я, спихивая с себя эту 'нежную и ранимую'
-Гыр пыр гыр - неожиданно ответили мне откуда-то сбоку. Я при поднялся, попутно отмечая, что с глазами у меня все как бы в порядке, а вот с помещением как бы не все. Точнее может быть в нем и было все в порядке, но об этом судить должен был не я, а его хозяин, который, по всей видимости, стоя по другую сторону агрегата, занимавшего практически всю комнату, довольно громко выражал свои удивления-возмущения.
Я бы на его месте тоже удивлялся, но для меня оно как бы было уже третье перемещение между мирами и ориентироваться по прибытии мне уже не в пример проще. Поэтому окончательно спихнув с себя Жалусту, я поднялся на ноги и постарался улыбнутся хозяину вежливо и приветливо. Мужик выпучил глазки и замолчал. Я скосил глаза на свою спутницу, но амазонка не обратила на меня ни какого внимания. Ее глаза буквально вцепились в нашего хозяина, но при этом никакого желания поговорить она явно не испытывала.
Тем временем мужик пришел в себя и тихо сказал слово, которое показалось мне знакомым:
-Гыку...
-Гыкуку!- радостно подхватил я
-Гы-ку-ку ...- задумчиво повторил собеседник и неожиданно вскинув руки направил на нас что-то весьма хищного вида. Мгновенно передо мной оказалась Жалуста, которая резким взмахом метнула нож в 'собеседника'. Куда именно пришелся удар, я рассмотреть не успел, поскольку от резкого толчка амазонки оказался на полу. Внезапно включившийся агрегат вспыхнул россыпью ослепляющих искр. Жалуста вскрикнула и свалилась мне на руки электрическим разрядом. Меня та-ак шарахнуло, что дым от мозгов пошел! Выгнуло колесом, да еще искра между ушей проскочила. Очнулся я на полу в своей комнате. рядышком Жалуста дымилась, постанывая как живая. Не очень задумываясь о произошедшем, я, перевалившись поближе к амазонке, обнял ее и с удовольствием провалился в забытье.