Lesina Nastya : другие произведения.

Избранница дьявола

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он - демон, жаждущий мести. Ему чуждо сострадание и другие человеческие чувства, чужда сама любовь. А единственное желание - вонзить нож в сердце дочери охотника, который когда-то подло и жестоко убил его подругу. Но чем ближе он приближается к цели, тем больше осознает, что выбранная жертва, стала чем-то большим, чем объектом свершения возмездия. Теперь он готов всеми силами защищать её. Особенно от лучшего друга, который в отличии от него не знает жалости, и все еще собирается воплотить их первоначальный план в жизнь.
  Глава 2
  
   Растрепавшиеся волосы падали мне на глаза, прилипали к мокрому лбу, а ветер больно хлестал ими по лицу. По спине текла струйка липкого пота, сердце колотилось как у испуганного зайца, норовя вот-вот выскочить из груди. Дыхание давно сбилось, а в боку ужасно кололо, будто бы туда всадили нож.
   Правая расцарапанная лодыжка ужасно саднила и кровоточила, тем самым усложняя задачу. Но я не должна была останавливаться, оно уже совсем близко.
   Я могла поспорить что ещё совсем недавно был день и ярко светило солнце, но здесь, в этом тёмном лесу оно затерялось где-то между кронами высоких сосен, и потому здесь было темно, как при сумерках. Вокруг было ни души, словно все обитатели этого леса вымерли, и стояла мёртвая тишина, которую нарушал разбушевавшийся ветер да ветки одиноких сосен, что шелестели и качались ему в такт.
   Я мчалась в неизвестность, навстречу ветру и какому-то необъяснимому небытию, на ходу перепрыгивая через кусты и стволы упавших деревьев, в ужасе постоянно оборачиваясь назад и прикидывая, насколько далеко мне удалось оторваться от преследователя и вырваться вперед. Мысли путались в голове, страх и паника мгновенно разнеслись по венам и артериям, я не помнила, как я тут оказалась, и где сейчас мои друзья. Но я понимала лишь одно: они мне сейчас не помогут, и потому нужно рассчитывать только на себя.
   Я потеряла ориентир в пространстве и времени, и уже не знала какое расстояние мне удалось преодолеть. Словно я попала в какое-то другое измерение, другой мир и жизнь, где всё течёт не так как в том мире, где я привыкла жить. Я бежала по лесу, словно по бесконечному лабиринту, который, как мне казалось никогда не кончится. Всё те же толстые стволы высоких сосен, одинаковые как один, те же пни и кусты, и сломанные ветки, так противно хрустящие под подошвой.
   Ноги начинали постепенно неметь, я начинала осознавать, что мои силы уже на исходе, и долго я так не протяну. Нагло вытеснив мою адекватность, в мой разум ворвались ужас и паника, ловко вырвавшиеся из дальнего уголка моего сознания, в который я их так усердно запихнула, решив не давать сейчас волю эмоциям, а здраво и трезво воспринимать происходящее и действовать по обстоятельствам.
   Но тут вдруг лес неожиданно расступился, деревья стали постепенно редеть, а вскоре и вовсе кончились. Это придало мне уверенности, и я, преодолев ещё несколько злополучных сосен, вдруг вышла на поляну.
   Солнце зашло, спрятавшись за тучи. Поляна была также пуста как и лес - ни единого признака жизни, лишь одинокая тропинка, что располагалась вдоль. Не медля, я двинулась трусцой по ней, держась одной рукой за обезумевшее сердце, пытаясь выровнять дыхание, и хоть немного успокоится. Преодолев её и обогнув балку, которая располагалась сразу за ней, я увидела старое кладбище.
   Многие могилы были разрушены вплоть до неузнаваемости, а некоторые и вовсе пустовали. Холодок страха прошёлся по коже, где-то внутри вновь проснулась тревога, стало жутко. Я ужасно не любила подобные атмосферные места, способные лишь нагнетать тоску и скорбь, и всегда предпочитала держаться от них подальше. Но сейчас у меня не было времени на раздумья, и я немедля помчалась через кладбище, на ходу перепрыгивая через кресты и могилы.
   Неудачно приземлившись после очередного прыжка, я упала ничком на землю, проехавшись левым боком по земле и хватаясь обеими руками за покалеченную ногу. Правую ступню пронзила резкая боль, не в силах сдержать себя, я сорвалась на истошный крик. Огонёк надежды окончательно погас, и на смену ему пришло отчаяние. Теперь мне точно не спастись, я не могла даже пошевелиться, а помощи ждать было неоткуда. Не в состоянии сдержать эмоций, я впала в истерику, слёзы брызнули из моих глаз.
   Вдруг поднялся сильный ветер, подняв и закружив в быстром танце сухие листья, которые все это время мирно дремали на земле. Из могилы, возле которой по воле рока я упала, вдруг выросла молодая девушка, в длинном чёрном шифоновом платье в пол, тёмно-русые волосы которой были рассыпаны по плечам. Её прелестные, как два маленьких изумруда, глаза обрамляли пышные чёрные ресницы; тонкий аккуратный носик, пухлые бледно-розовые губки и кожа цвета слоновой кости лишь подчеркивали её аристократичность и чистоту. Но её лицо обезобразила струйка какой-то чёрной, на первый взгляд похожей на кровь субстанции, текущая у неё изо рта; обезумевшие и абсолютно пустые глаза в которых застрял испуг, застыли. А из её груди торчал кинжал. Поймав мой взгляд на себе, она повернула голову в мою сторону, и начала медленно приближаться. В ужасе, закрыв глаза, я издала истошный вопль, хватаясь руками за уши.
   - Лера, проснись! Мы уже приехали!
   Я подскочила, удивлённо захлопала глазами и тут же принялась панически осматриваться. Где я? Что это всё это было, чёрт побери? Сердце до сих пор бешено стучало в груди, коленки тряслись, во рту пересохло, а голова гудела и кружилась. Находясь в шоке, и до сих пор толком не придя в себя после случившегося, я спросила:
   - У вас не будет воды?
   Я сидела в салоне серебристого "Ауди" дяди Германа, и откинувшись на спинку кресла провалилась в небытие. Он молча сидел за рулём, и покуривал в приоткрытое окно автомобиля, пристегнувшись ремнём безопасности. Услышав мою просьбу, докурив сигарету и выбросив окурок в окно, он полез одной рукой в бардачок, и вскоре выудив из него бутылку минералки, протянул мне.
  Отпив глоток прохладной воды, я постепенно начала приходить в себя. Головокружение и усталость начали постепенно проходить, дыхание выровнялось, а сдавивший моё горло ком рассосался.
   Немного погодя, я открыла дверь и вышла на улицу, сказав на прощание дяди Герману, чтобы он за мной не заезжал, мол, сама доберусь, благо было недалеко - всего пять остановок на трамвае, остановка которого находилась у здания нотариуса, которое граничило со зданием, в котором и находилась моя студия.
   Уже стемнело, улицу освещали фонари и полная луна, которая сегодня светила ярче обычного. В окнах домов уже горел свет, и маячили тени человеческих фигур. Я сделала глубокий вдох, впуская внутрь холодный морозный воздух, который вмиг разнёсся по всему моему телу, и вскоре обернулся приятным теплом в груди. Довольно улыбнувшись, я зашагала к трехэтажному светлому зданию с темно-серой крышей, на третьем этаже которого в большом просторном помещении, с огромными зеркалами на всю стену, и проходили мои занятия по танцам. Пересекла лестницу из мраморных ступенек и бардовых металлических перил, и открыв пластиковую дверь, вошла.
   Сегодняшняя тренировка прошла как обычно. Сначала разминка, затем повторение связок, которые мы проходили на прошлой тренировке, затем изучение новых. Группа у нас была небольшая - всего-то 14 человек, включая меня и Эльсу, которая сегодня как обычно отсутствовала. После их расставания с Эриком она так и не вернулась на занятия, и все вечера проводила дома. Сколько я не пыталась её затащить в студию, чтобы она хоть как-то развеялась и перестала себя терзать из-за прошлого, все было тщетно. У неё были вечно какие-то дела и заботы, в существовании которых я очень сомневалась, но вскоре перестала настаивать. Не тащить же мне её сюда силой?
   Всю тренировку я витала в облаках, все мысли были об Эрике - этот голубоглазый красавчик всё никак не хотел выходить из моей головы. Я отвечала не впопад, путалась в движениях, которые знала наизусть, чем вызывала раздражение девчонок и негодование тренера. Ну почему он сегодня не явился в школу? Наш вчерашний разговор по телефону поздно вечером ничего такого не предвещал. Эрик как всегда был обаятельным и приветливым, благодаря чему я, услышав в трубке его весёлый голос, уставшая и выжатая как лимон, вдруг залилась счастливой улыбкой, и долго не могла уснуть, продолжая радоваться как наивный ребёнок и думать о нём.
   Мысленно я приказала себе набрать в грудь побольше воздуха и успокоиться. Я могла конечно же позвонить первой, хотя бы например, сугубо из вежливости. Поинтересоваться, не заболел ли он? Но моя девичья гордость не позволяла мне этого сделать. Несколько раз я нервно хватала телефон, дрожащими пальцами листала записную книжку, и, найдя его номер, безнадёжно сверлила глазами экран, не решаясь нажать на кнопку вызова. После чего раздражённо убирала его с глаз долой, презирая собственную трусость и нерешительность, каждый раз повторяя себе одно и то же: "Тряпка".
   После тренировки в раздевалки меня ожидал допрос. Двенадцать решительно настроенных девичьих глаз были устремлены на меня. "Лера, что с тобой происходит, ты тормозишь на каждом движении! У нас на носу показательное выступление!" - высказала своё недовольство Нора Фишер - длинноногая шатенка родом из Швейцарии, которая уже десять лет профессионально занималась танцами, была победительницей многих соревнований и конкурсов; задавака и самая серьёзная ученица нашего танцевального клуба, которая никогда мне не нравилась. Похоже, это было взаимно, она всегда искала повод чтобы ко мне придраться. Я не горела желанием впадать с ней в очередную перепалку, и буркнув что-то на подобии:"Я неважно себя чувствую", я выскочила из раздевалки, дабы избежать дальнейших расспросов. Быстро сбежав по лестнице вниз, оказалась на улице.
   Порывисто подул ветер, больно хлестнув по лицу и щекам сотнями маленьких осколков, обдувая со всех сторон и пробирая до самых костей. Он сметал с крыш домов снежную пыль и кружил в хаотичном танце миллионы снежинок. Я поёжилась, зарывшись носом в шерстяной шарф, и направилась к трамвайной остановке.
   На улице уже давно стемнело, кое-где сквозь серебристую пелену метели слабо блестели огоньки в домах и мутно маячили уличные фонари. Прямо перед моим носом ушёл трамвай, идущий к моему дому, собрав всех пассажиров, стоящих на остановке. Проведя его взглядом, я обречённо вздохнула, и медленно поплелась дожидаться следующего.
   Температура всё падала, мороз крепчал, а ветер разбушевался ни на шутку. Время тянулось медленно, словно пластилин, каждая минута казалась вечностью. Стуча зубами, и пританцовывая от холода дабы окончательно не задубеть, я с надеждой взирала туда, откуда должен был появиться следующий трамвай.
   Вскоре до меня дошло, что я стою на улице абсолютно одна. Не смотря на совсем не поздний час, людей в округе не наблюдалось. Похоже разбушевавшаяся метель разогнала всех по домам - пить горячий ароматный чай и греться сидя в кресле у камина в уютной гостиной.
   Ощущение пустоты и одиночество сеяли беззащитность, вдруг ни с того ни с сего проснулось чувство тревоги. Ряд фонарей освещал лишь проезжую часть, сразу за поворотом в соседний переулок цепочка из фонарных столбов обрывалась, далее была кромешная темнота. Я нервно дёрнула плечиком, стало как-то не по себе, по коже пробежали мурашки. Что таилось там дальше, за поворотом, я не знала.
   Вдруг между домов мелькнула тень. Я похолодела от ужаса, и теперь уже тряслась не от холода, а от страха. Хотела было закричать, но в последний момент передумала, посчитав это верх идиотизма. "Всё-таки, я действительно слишком мнительная и отличаюсь бурной фантазией, - невесело усмехнулась я. - Жалкая трусиха. То наверное кот обычный проскочил, а я уже было чуть панику не подняла. Дура"
   Я с самого раннего детства боялась темноты, мне было страшно оставаться одной в комнате ночью. Помню, как часто плакала и просила родителей, чтобы они не оставляли меня одну, и посидели у моей кроватки, пока я не засну. Меня пугало абсолютно всё - ветки старого клёна, который рос прямо перед моим окном; при свете луны принимающие уродливые рожи каких-то чудищ; большой комод, в котором хранились мои детские вещи, книжки и игрушки, который днём никакой опасности для меня не представлял, а ночью почему-то обращался страшным монстром. Помню, как я жмурила глаза от страха и ныряла под одеяло с головой, в надежде что там страшные чудовища меня не достанут. Выход нашёл мой отец: он повесил над моей кроватью ночник в форме лотоса. Теперь мою комнату освещали фиолетово-розовые блики, которые приятно радовали глаз и отгоняли глупые страхи. Комод вновь стал казаться безобидным, а старый клён под окном - обычным клёном.
   Вдруг вдали показался яркий свет фар, отгоняя мои воспоминания детства обратно в дальний уголок моего сознания. Легко покачиваясь из стороны в сторону, словно полусонный, трамвай засеменил ко мне. Радостная, что уже совсем скоро я буду в тепле и уюте, я бросилась к нему на встречу. Окоченевшие ноги словно вернулись в прежнее, нормальное состояние, я выбежала на проезжую часть.
   Дорога, сверху припорошенная снегом, оказалась очень скользкой. Я поняла что сглупила, только лишь когда поскользнувшись, споткнулась о какой-то маленький камешек, так некстати примёрзший ко льду. Пошатнувшись, и в панике размахивая руками, пытаясь удержать равновесие, я распласталась прямо на рельсах, больно ударившись бедром об одну из полос, и вывихнула правую ногу, упав всем весом на неё.
   В ужасе я обернулась туда, откуда ехал трамвай. Он всё так же нёсся вперёд, стуча по рельсам, и казалось бы, совсем меня не замечал. Я попыталась приподняться, но вскоре закусив губу, взвыла -покалеченная нога режущей болью отдалась по всему телу. Тут вдруг мою голову посетила мысль, будто бы всё идёт по хорошо отрепетированному сценарию, и данная ситуация мне откуда-то знакома. Будто бы всё происходящее уже случалось со мной раньше, но не в реальной жизни, а где-то в подсознании. Туманной дымкой в голове пронеслись отрывки от недавнего сна в машине дяди Германа, и я похолодела от ужаса. Перед глазами пронёсся образ той самой прекрасной до безумия девушки, но с такими вопиющими и пустыми глазами, при взгляде которой кровь стынет в жилах.
   Сердце учащённо забилось, голова загудела, тело словно налилось свинцом, я не могла пошевелиться. Мысли путались в голове, я не знала что делать и как себе помочь.
   - На помощь! - сиплым от ужаса голосом, прокричала в темноту я, прекрасно понимая, что это безрезультатно - улица абсолютно пуста, и даже если вдруг по воле рока сюда забредёт какой-нибудь обезумевший прохожий, решивший прогуляться в такую непогоду, он всё равно не услышит моей мольбы о помощи из-за громко воющей метели. - Помогите, кто-нибудь!
   Свет фар приближался, стук по рельсам с каждой секундой становился всё громче. Очевидно, настал мой конец. Зажмурившись, я тихонько прошептала:
   - Папочка, я люблю тебя.
   Сильный толчок вывел меня из состояния смирения с неминуемой гибелью, и вернул в реальность, будто бы кто-то бесцеремонно со всей силы ударил меня в плечо, заставив пролететь несколько метров. Больно проехавшись по скользкому асфальту, я упала ничком на землю, вагон трамвая с шумом пронёсся за моей спиной. Всё произошло так быстро и неожиданно, что я даже не успела опомниться. Удивлённо хлопая глазами, я принялась озираться по сторонам, пока мой взгляд не остановился на паре чёрных кожаных мужских ботинков.
   - Вам помочь? - раздался откуда-то мягкий бархатистый голос.
   Задрав голову, я подняла глаза. Передо мной стоял высокий молодой парень, облачённый в длинное чёрное пальто. Он держался очень уверенно, руки держал в карманах. Откинув капюшон на плечи, он расплылся в улыбке, вьющиеся тёмные волосы рассыпались по плечам. Откуда взялся этот таинственный юноша? Я же помню, буквально пару минут назад улица была абсолютно пуста!
   Несколько секунд я молча продолжала его рассматривать, изучая каждый сантиметр его загадочного лица, и хотя при свете фонарей это сделать было не просто, кое-что разглядеть мне всё-таки удалось. Густые тёмные брови, близко посаженные глаза и тонкие губы - всё это казалось каким-то нереальным, будто бы нарисованным на холсте масляными красками. На небрежно взъерошенных волосах застыло несколько снежинок, он всё так же широко улыбался, глядя мне прямо в глаза.
   Почему-то мне сразу же вспомнился главный герой романа Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея". Что-то схожее было между Греем и этим юношей. Красота, утончённость, будто бы этот парень был не настоящим, а созданным вручную очень талантливым скульптором, который трудился годами над каждым сантиметром его безупречного лица. Он был идеален. И в то же время нечто нечеловеческое, неземное присутствовало в его лице, ведь простые смертные настолько прекрасными быть просто не могут.
   А глаза... Его глаза завораживали своей жутковатой, болезненной красотой. Они манили и дурманили, как пламя манит к себе мотылька, как солнце манило в своё время Икара, пока он не поддался своему соблазну ценой собственной жизни...
   Когда спустя минуту молчания до меня дошла вся нелепость положения, и я наконец поняла, что выгляжу сейчас со стороны как дурочка, пристально уставившись на незнакомого мне человека, я смущённо отвела глаза, и сделала попытку подняться. Но он был непоколебим, будто это его совсем не смутило, и не снимая кожаной перчатки, он протянул мне свою руку.
   Немного поколебавшись, и всё также не отрывая своего взгляда от его пленяющих глаз, я протянула в ответ свою. Юноша ловко подхватил меня за подмышки, и через мгновение я уже стояла на земле, облокотившись на его крепкое плечо, и поджав больную ногу. Заметив это, он поинтересовался:
   - Что с вашей ногой? Она в порядке? - он сел на корточки, и принялся озабоченно её осматривать, нежно щупая ступню. Я поморщилась, от его нежных прикосновений было неприятно.
   - Подвернула когда упала, - коротко объяснила я, залившись краской, вспоминая как минуту назад распласталась прямо на трамвайных путях как косолапая корова. Как же хорошо, что он этого не видел! Наверняка бы посмеялся от души над такой неуклюжей неудачницей как я. Стойте, или всё-таки видел? Ну не мог же он вдруг вот так, вырасти из-под земли в самый последний момент и меня спасти? Да и вообще, как он тут оказался?
   - Сильно болит, не могу опереться.
   Он поменялся в лице, улыбка куда-то исчезла. Парень нахмурил брови и отвернулся, будто бы его что-то расстроило и разозлило одновременно, бывалого дружелюбия и след простыл. Он сжал ладони в кулак, набрал в грудь воздуха, пытаясь сдержать порыв гнева. Минуту он молчал, смотря куда-то вдаль. Его лицо было сосредоточенным, будто он о чём-то напряжённо думал. А я стала ломать голову, что же испортило его настроение? Уж не я ли? Я прокрутила все детали минутной давности, то так ни к чему и не пришла. Может быть, его смутило то, что я его рассматривала, как редкий музейный экспонат, и он посчитал это верхом бестактности? Других причин я просто не обнаружила.
   Луна сегодня светила ярче обычного, вокруг неё были хаотично разбросаны маленькие светящиеся чёрные точки - звёзды. Первая безоблачная ночь за последние две недели, когда небо можно рассмотреть как на ладони, изучить каждую звезду.
   Что он собирается предпринять? Дожидаться следующего трамвая смысла точно нет, этот наверняка был последним, следующий будет уже утром, когда начнётся рабочая перевозка. Ловить попутку тоже явно не стоило, за последние десять минут ни одна машина здесь не проезжала. Может быть, он как истинный джентльмен, вызовет мне такси? Ну не бросит же он раненую девушку умирать одну посреди холодной ноябрьской ночи?
   Метель стала постепенно затихать, ветер угомонился. Даже снег перестал валить. Стало почему-то так мертвенно тихо, было слышно лишь напряжённое дыхание парня.
   Я вновь устремила свой взгляд на него. На его прекрасном, словно кукольном лице отражалась злость. Ярко-зелёные глаза горели недобрым огнём, тонкие губы были поджаты. В анфас черты его лица казались мне ещё более таинственными, я могла тщательно рассмотреть каждый миллиметр, каждую мелочь. Внезапно он резко повернулся ко мне, поймав мой взгляд и застав меня врасплох. Смущённо хлопая ресницами, я опустила глаза.
   - Вы далеко живёте? - осведомился он.
   Было немного неловко. Но набрав в грудь побольше воздуха, я заставила себя успокоиться.
   - Вовсе нет. Всего-то несколько кварталов отсюда, на "Театргатен 11".
   - Хм, ну что ж, - подвёл итоги он. - Вы позволите?..- после чего он вдруг подхватил меня на руки и понёс в сторону моего дома. - Транспорт ждать бессмысленно, время уже позднее, - пояснил свои действия он, вновь растянувшись в ослепительной улыбке.
   Всё случилось так быстро, что я опомнилась лишь уже находясь в его крепких мужских руках. Он держал меня так бережно и нежно, обхватив одной рукой талию, а другой мои ноги. Я невольно бросила взгляд на него, он сосредоточенно смотрел на дорогу. Я могла лишний раз полюбоваться им. Он не замечал моего взгляда, или же просто делал вид, что не замечает. В глаза сразу бросилась его очаровательная шевелюра, мне почему-то внезапно стало интересно, какие его волосы на ощупь? Наверняка мягкие, шелковистые, ухоженные. Я обратила внимание на то, что снежинки, не так давно запутавшиеся в его волосах, до сих пор не растаяли. "Странно, - подумала я. - Уже сколько времени прошло. Обычно они тают сразу при контакте с человеческим телом, а тут..."
   - А как ваше имя? - внезапно задала вопрос я, чтобы как-то разрядить надолго затянувшуюся паузу. Он вдруг остановился, повернул голову ко мне. Замешкался.
   - А что, я разве не представился? - он удивлённо вскинул одну бровь.
   - Нет, - пожала плечами я.
   - Какой ужас, прошу простить меня, - он состроил страдальческую гримасу, чем вызвал негромкий смех у меня. Это так забавно смотрелось, что я не смогла сдержаться. - Какой же я невежливый! Мне очень за себя стыдно! Меня зовут Кор... Кирилл.
   - Валерия, - улыбнулась я. - Очень приятно с вами познакомиться.
   Странная перемена настроения. Ещё минуту назад он был серьёзным, от чего мне стало немного не по себе, а сейчас уже улыбается как ни в чём не бывало. Странно.
   - А мне-то как, - улыбнулся в ответ он, от чего на его лице выступили ямочки. - Да ладно, к чёрту эту наигранную церемонность! - он беззаботно махнул рукой и засмеялся. - Мы ведь ещё люди не старые, верно? Чтобы такими заумными словечками обмениваться! Давай лучше на "ты"?
   С каждой секундой общения с этим загадочным юношей, мне как будто становилось теплее, я чувствовала, что согревалась. Но согревалась не снаружи, а где-то глубоко внутри, словно общение с ним грело мне душу. Хм, странно, такое чувство я испытывала впервые в жизни. Аж стало как-то непривычно, слишком хорошо и радостно, что ли.
   Он был довольно общительным молодым человеком, это было видно невооружённым глазом. Но почему-то он сейчас был молчалив и не слишком разговорчив, хоть и пытался скрыть это своей любезностью и внимательностью. Странный он, хотя с виду добрый и отзывчивый. Я не могла разобраться пока что в своих ощущениях по отношению к Кириллу, было и то, что притягивало меня к нему, но в тоже время и то, что отстраняло. Двоякое ощущение.
   - А как ты это сделал? - спросила я, глядя на него.
   Он помедлил. Как будто задумался о чём-то.
   - В смысле? Я не понимаю о чём ты.
   - Ну... Как ты меня вытащил из-под того трамвая? - настойчиво требовала ответа я, демонстративно заглянув ему в глаза. На какой-то миг мы встретились взглядами, после чего он поспешно отвёл глаза в сторону.
   - Из-под какого трамвая? Валерия, о чём это вы, я вас не понимаю! - попытался отшутиться он. - Я нашёл тебя, когда ты уже лежала на земле!
   Мои глаза округлились от услышанного, и стали похожи на маленькие блюдца. Та-а-ак... Меня как будто током ударили эти слова. В смысле? Тогда кто же спас меня? Я отчётливо помню, как это кто-то больно толкнул меня в плечо, что я перелетела через трамвайные пути и оказалась на тротуаре. Ничего не понимаю! Что вообще происходит?
   Я недоверчиво покосилась на него. Но он был абсолютно спокоен, и всё также продолжал смотреть мне в глаза. Ну на вруна он точно не похож, тогда что же получается, я схожу с ума? Или может быть, меня всё-таки сбил трамвай, и я сейчас нахожусь где-нибудь в больнице без сознания, и этот парень мне попросту приснился? Или может быть я умерла, и сейчас нахожусь между раем и адом, жизнью и смертью, и он всего лишь галлюцинация в моей голове?
   "Да нет, - ехидно успокоила я себя. - Всё слишком наяву, да и нога к тому уже ужасно болит. Мёртвые не чувствуют боли".
   Выходит, или всё-таки этот загадочный юноша лукавит, чтобы нарочно запудрить мне мозги, или завтра же мне стоит записаться на приём к психиатру. Что происходит со мной в последнее время? Что за день такой сумасшедший? Устрашающие чёрные птицы, преследующие меня с самого утра, загадочное исчезновение Эрика, страшный и непонятный сон, и вот теперь это? Ну уж нет, извините, это переходит всякие рамки. Завтра же позвоню папиному знакомому психиатру, и сразу же попрошу забронировать мне место в психушке.
   Оставшееся время мы шли молча. Вернее, шёл только он, а я молча сидела у него на руках. Я думала о своём, пытаясь наконец разобраться, что твориться в моей жизни. Разные мысли вертелись в моей голове, но ни одна здравая не попадалась. Кирилл тоже молчал, смотрел куда-то в пол, тоже наверное о чём-то думал.
   Вскоре мы подошли к моему дому, остановились у крыльца. Он бережно опустил меня на землю. Мы долго смотрели друг другу в глаза, и напряжённо молчали. Взгляд вновь упал на его волосы. Снежинки были на месте. Только сейчас их уже было не две, а целых пять. Хм.
   - Спасибо тебе большое, - сказала я. - На чай пригласить не могу, устала сегодня очень, да и время позднее...
   - Конечно-конечно, - торопливо закивал головой он. - Да я, собственно, и не напрашивался.
   Я до последнего верила, что он попросит номер моего мобильного. Ведь кажется, парни всегда так делают, если девушка их заинтересовала, и они планируют ещё встретится с ней? Мне почему-то очень захотелось произвести приятное впечатление на него, заинтересовать, запомниться ему, что ли. Хотя, снилась я ему триста лет! С его-то внешностью и головокружительным обаянием, он явно не из тех парней, которые страдают нехваткой женского внимания. Он наверняка давно привык, что он центр Вселенной, что девушки табунами за ним бегают и сотнями на шею вешаются. Которые намного симпатичнее, увереннее, фигуристей меня, так что у меня точно нет шансов. Да ему наверняка и дело-то никакого до меня нет, просто решил помочь девушке, попавшей в беду сугубо из мужской солидарности или воспитанности, не более!
   От этих мыслей стало как-то не по себе. То тепло, которое было внутри меня, сидело где-то в глубине души, и всё это время согревало, внезапно растворилось. Стало снова как-то серо, тоскливо, обыденно. Я совсем расстроилась. С одной стороны мне очень хотелось сейчас прийти домой и забиться в дальний угол ванной, чтобы включить воду и как следует поплакать, пожалеть себя, а потом выпив успокоительного отправиться спать. Но с другой стороны мне ужасно не хотелось его отпускать, будто бы я чувствовала, что это последняя наша встреча.
   Ведь он даже не спросил моего номера, а всё также продолжал смотреть на меня. Повисла долгая пауза. Чтобы как-то закончить эту тягучую сцену прощания, я сказала:
   - Спокойной ночи, большое спасибо что помог добраться, - сухо бросила я, и скрылась в доме. Прислонившись к двери, я медленно сползла вниз. Внутри было так пусто и обидно, что очень сильно захотелось плакать.
   Но кто вообще сказал, что Кирилл мне что-то должен? Да, он наверняка пользуется успехом у прекрасного пола, с этим никак не поспоришь. Но что он, виноват в чём-то передо мной? В этой жизни никто никому ничего не обязан, он и так сегодня сделал многое для меня. Он мог бы просто пройти мимо, а не жертвуя своим временем на руках нести меня домой. Кто виноват, что я родилась не такой красивой как все другие его пассии? Кто виноват в том, что я нерешительная трусиха, и сама не в состоянии устроить свою личную жизнь? Кто мне мешает быть наравне с соперницами, всегда выглядеть как модель какого-нибудь престижного агентства, перед выходом на подиум? Быть такой же яркой, дружелюбной и обаятельной как они?
   От этих мыслей я совсем расклеилась. Кое-как доковыляла до ванной, где у нас на стене висела аптечка, и найдя в ней эластичный бинт, туго перемотала больную ногу. Затем поднялась наверх в свою спальню, где переоделась в голубую ночную пижаму с котиками, а после заварив на кухне душистый китайский чай с липой, направилась в гостиную. Разожгла камин, подкинув в топку пару свежих брёвен, уселась в мягкое кресло, накрыв при этом ноги тёплым пледом, и загрустила.
   Кирилл всё никак не хотел выходить из головы. Но ещё больше не желали покидать мою голову события сегодняшнего дня. Слишком много сумасшедшего приключилось со мной за сегодня, кому расскажешь, не поверят. Покрутят пальцем у виска, посмеются, скажут что переутомилась, забегалась, и уже не соображаю что несу. Ещё и папа так не вовремя уехал в эту Россию. Катается туда несколько раз за сезон, что ему там, мёдом намазано что ли? Не может найти других инвесторов у нас в Норвегии, ну или хотя бы в соседних государствах? Как будто все инвесторы Евразии обитали именно в стране водки и балалайки, не иначе.
   На часах уже был час ночи. Повисла тишина. Лишь большие деревянные часы, которые стояли в гостиной недалеко от камина продолжали тикать и отсчитывать время, раскачивая маятник в разные стороны. Мне нравилось вот так молча пить ароматный чай сидя у живого камина, слушать треск поленьев и смотреть на танцующее пламя огня. Не смотря на поздний час спать мне совсем не хотелось, да и я была уверена, что раньше утра я вряд ли сегодня засну. Эмоции от пережитого дня просто не дадут мне этого сделать.
   Странный всё-таки он, этот таинственный молодой человек, который вдруг появился из неоткуда, у которого настроение меняется несколько раз за вечер, и у которого снежинки не тают на волосах. Хм, очень странный.
   Я решила не подавать виду, будто бы он меня чем-то привлёк. Стало очень тоскливо, понимая, что сегодняшняя наша встреча была скорее всего последней. Мой номер он не спросил, да и ничего большего, кроме его имени, я о нём не знала. Много ли Кириллов в Бергене? Вполне себе типичное славянское имя, таких у нас тысячи. Где он работает и чем занимается по жизни, - я тоже не знала. Да и стоит ли вообще искать его? Зачем? Ведь я ему безразлична. Совсем безразлична.
   Да и стоит ли он вообще моих слёз и мыслей? Может быть, это типичный Ловелас-Казанова, который вот так подкатывает к молодым девушкам, а после путём обмана пользуется ими, и бросает? Современный Дориан Грей, который пользуется своей смазливой внешностью, за которой прячется алчность и тщеславие, не думает ни о ком кроме себя, и живёт лишь в своё удовольствие?..
   Мои мысли прервал какой-то грохот. Огонь в камине вдруг резко погас, словно подул сильный ветер. Стало совсем темно, я похолодела от ужаса. Повернула голову в сторону окна, и замерла. По той стороне стекла, на подоконнике, при свете уличного фонаря я рассмотрела чёрного ворона, у которого недружелюбно горели зелёные глаза-изумруды. Я закрыла себе рот рукой, чтобы не закричать. Он продолжал настойчиво стучать клювом в окно, злобно каркая.
   Я сжала ладонь в кулак, больно впившись когтями в кожу. "Не будь тряпкой", - решительно сказала себе я, чтобы как-то себя подбодрить, и не впасть в истерику. Главное не дать волю эмоциям, иначе мой проигрыш неизбежен. Захотелось разрыдаться, закричать, но я понимала, что в доме я сейчас абсолютно одна, и помощи ждать неоткуда.
   Собрав всю волю в кулак, я решительно встала. Нога ужасно засаднила, но я не придала этому значения, и решительно зашагала к окну. Расшторив его, я открыла форточку, и что есть мочи закричала:
   - Что тебе от меня нужно? Пошёл прочь, я не боюсь тебя!
  
  * * *
   - Какого хрена ты это сделал? - злобно прокричал Данияр, со всей силы ударив кулаком по старой сосне, которая в ту же секунду с треском рухнула. - Какого хрена ты туда влез?!
   Корнелий не ответил, лишь отвёл глаза. На несколько секунд повисла тишина, последовал ещё один удар: соседнее дерево рухнуло следом.
   - Ну, и чего же ты молчишь? - прорычал Данияр ему прямо в лицо, но юноша был непреклонен, он спокойно стоял, равнодушно переминаясь с ноги на ногу, будто бы его ничего не беспокоило.
   Они находились в старом лесу, в самой его чаще. Огромный, суровый, он утопал в полумраке и прохладе. Время шло к рассвету, но в тени высоких сосен солнце было не видать, здесь стояла кромешная темнота. Ветер с шорохом гонял сухие листья по земле. Стволы деревьев не были покрыты мхом и вьющимися растениями; они были полностью голыми, лишь кривые ветви торчали в разные стороны. Всюду пахло хвоей и влагой, а земля была укрыта опавшими иглами и толстыми корнями, которые торчали из-под земли.
   - Всё ведь шло по плану, - продолжил между тем Данияр, зло устремив взгляд на парня.
   - Я знаю, - спокойно ответил Корнелий.
   - Так какого хрена ты всё испортил?! - вновь завёлся его спутник. - Объясни же мне, зачем?!
   - Потому что так надо, - спокойно ответил юноша. - Неужели ты забыл про нашу первоначальную идею? Девчонку нужно убить на глазах у её ублюдка-отца, а не тогда, когда он за тысячи километров от неё. Зачем же торопить события, если можно устроить хороший спектакль? - Корнелий улыбнулся, в его глазах заплясали черти.
   Данияр помедлил. Его глаза перестали быть как у разъярённого быка, дыхание выровнялось, перестал идти пар из носа. Он выпрямился, взлохматил рукой свои русые волосы, расправил плечи, поправил капюшон мантии, и деловито произнёс:
   - А ведь действительно, - уже куда дружелюбнее глянул он на Корнелия. - Ты ведь правильно всё сделал! Ты втёрся к ней в доверие, хорошо себя зарекомендовал, да и вообще, оставил хорошее послевкусие после себя... Признаться честно, я приятно удивлён. Знаешь, Кор, ты иногда бываешь очень даже полезным...
   - Я уже это слышал, - усмехнулся молодой парень. Препираться сейчас с Данияром ему явно не хотелось. Корнелий знал, в моменты ярости лучше друга не трогать, и не какие отношения с ним не выяснять, ибо это может плохо кончиться. - Осталось только окрутить эту девку, а потом дождаться приезда её папаши. Затем похитить её, сообщить ему о том, что его дочурка у нас, - он вновь глянул на своего спутника. - Выждать время, чтобы он как следует понервничал, выдвинуть ему свои условия, и когда наступит время обмена, просто завалить её у него на глазах.
   - Блестяще! - Данияр похлопал в ладоши. - Ты далеко пойдёшь, парень! Встретимся завтра на рассвете, на этом самом месте. Нужно будет ещё кое-что обговорить. До встречи.
   После чего мужчина, закружившись в чёрном дыме, исчез.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"