Аннотация: Исповедь наркомана. Описанные события реальны.
Соседка
Она была славной. Не красавица, нет. Но что-то едва заметное, неуловимое сразу, отличало её от других. Может удивительная теплота взгляда? Глаза были необычные: светло-карие, почти зеленые, внимательные, участливые. Когда она смотрела на меня, всегда чувствовалось неравнодушие, желание помочь. Она была доброй. Это забытое качество считалось среди нас, дворовых пацанов, чудачеством сродни глупости и слабоумию. Поэтому без зазрения совести эксплуатировалось. Можно было постучаться в дверь к соседке, соврать про больную маму, задержанную зарплату, потерянный кошелек. Или всучить свежеворованный ширпотреб. Она покупала. И всему верила. Помогала, хотя зарплата у нее была мизерная, да и годовалая малышка на руках.
Нахлебаться дерьма этой жизни она успела большой ложкой. Раннее замужество вылилось трагедией. Муж умер в двадцать три года от передозировки. Его нашли в подъезде жильцы чужого дома, на другом конце города. Соседку долго допрашивали в милиции, проверяли на наркотики. Девушка уверяла, что даже не подозревала о пристрастии мужа. Да, жили последнее время плохо. Муж приходил домой злой, агрессивный, вроде бы пьяный, но без запаха перегара. Устраивал скандалы, требовал денег, распускал руки. Но связать это с наркотиками?! Она отказывалась верить в жестокую правду. Ей тоже не верили. Мол, так быть не может, есть признаки по которым всё ясно сразу. Ну как объяснить им, забывшим на своей работе все чистое и святое, что есть еще люди понятия не имеющие, что такое наркотики и какие-то там признаки их употребления. Соседка была именно такой. Семья тихих интеллигентов: мама воспитатель в детском саду, папа научный сотрудник. Сама соседка библиотекарь - человек безмерно далекий от подобной прозы жизни.
Меня она выделяла особо. Почему считала своим долгом заботиться, опекать? Ведь я ничем не отличался от остальных уличных сорвиголов. Может, видела во мне скрытый потенциал? Или помнила то, что забыли другие? Да, было... Было ведь когда-то хорошее. В семнадцать лет я устроился работать грузчиком. Горбатился день и ночь. Но и отдача была соответственная. Поднялся из грузчиков в управляющее, стал неплохо зарабатывать. Денег хватало с лихвой и маме с папой, и любимой девушке. Тогда они мною гордились. А потом... потом зарылся - поймали на леваке. Уволили. Остался по глупости без работы. Любимая тут же сбежала к другому. Сам виноват, приучил жить красиво... Жизнь стала серой и скучной. Казалось бы, молодой парень, только двадцать лет. Всё еще можно начать сначала, учитывая прошлые ошибки. Но не хотелось, ничего не хотелось менять.
Кто предложил "развеять тоску-печаль" уже и не помню. Согласился. И стало так хорошо: вокруг все яркое, цветное, просто всё и легко, как в детстве. Возвращение в серую реальность было ужасным, захотелось еще туда... Так и втянулся.
Соседка снова вышла замуж. На этот раз удачно. Муж в ней души не чаял. Одел, обул, как королеву. Старенький пуховичок сменила дорогая шубка, сапоги-дутики - модные ботфорты. На тонком пальчике сверкало колечко, в ушах сережки с изумрудами. Они так сочетались с цветом ее глаз! Но характер соседки новое положение совсем не изменило. Она оставалась доброй и отзывчивой. Мужу не особо нравилось её хоть и формальное, но все же общение с нами, хулиганьем, но боясь обидеть жену, он все терпел.
Как-то ночью я попал под раздачу. Взяли с дозой в кармане. Грозила отсидка. Но соседка наняла адвоката. Тот научил, как себя вести, что говорить. Отделался условным. Мои родители были благодарны за помощь, тем более о деньгах соседка даже не заикнулась. Она не успокоилась на этом, через связи отца устроила на лечение в клинику. Искренне верила, что меня можно вернуть. Да я и сам верил в то, что распрощаюсь с наркотой, завяжу навсегда... Не вышло.
Потом был страшный для меня Новый год. Тридцать первого декабря - передоз и кома. В беспамятстве я видел церковь и ее, стоящую со свечой под образами. Свеча не хотела загораться, а соседка плакала и умоляюще смотрела на иконы огромными, полными горя глазами.
Когда пришел в себя, подлечился и вернулся домой, узнал, что так всё и было. Пришел к ней. Она смотрела серьезно и строго.
- Это было предупреждение свыше. Ты выжил, слава Богу, но второго шанса не будет.
- Я всё понял, больше не буду, - пролепетал я, как провинившейся школьник.
Она посмотрела на меня внимательно, и я понял - она верит. Действительно верит, что я завяжу.
Как плохо, что сам я не верил уже ни во что...
Соседка родила второго - мальчишку. Это был славный, круглощекий карапуз, улыбчивый и смышленый. Счастье и лад в ее семье резко гармонировали с моим положением. Я вынес всё ценное, что было в доме. Когда ничего не осталось, стал воровать у матери. Она пожаловалась отцу, я со всей силы ударил её, потом и отца. Стал регулярно избивать родных, они были самыми злейшими для меня врагами, потому что отказывались платить за наркотики. Во мне не осталось ничего человеческого. Слезы и мольбы не трогали. Я был словно камень - не души, ни сердца, только одна цель - доза.
Соседка поздно возвращалась домой. Я знал, что она учится на вечернем. Меня страшно ломало, денег на дозу не было, а тут стук её каблучков у подъезда... Молоток в руке... Удар! Еще!
Когда я пришел в себя привязанный тугими ремнями к железной койке, то не помнил ничего. Потом долго не верил, что смог сделать такое. Но это оказалось правдой. Страшной, немыслимой, но правдой. Я убил человека. И ничего исправить нельзя. Убил того, кто столько раз оказывал мне помощь, кто всегда верил мне, и верил в меня, даже когда я сам уже сдался. Я убил женщину, которая плакала перед иконами и молила Бога, что бы я выжил... Остались сиротами двое детей, у которых мамины ясные, добрые глаза...
Больно. Невыносимо больно жить. Жаль, что отменили смертную казнь... Скоро суд. Но его не будет... Я уйду раньше, и навсегда... Простите все... Прости меня, соседка.