Лескская Акила : другие произведения.

Вассал Асгъерра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    До безобразия мало получилось написать о ключевой фигуре этого отрывка - вассале Асгъерра - Жэйсин Эоалин. На мой взгляд, все написанное о взаимоотношения главной четверки, боевка наредкость корявая, текст почти неправленный. В общем, читайте на свой страх и риск. Критика обязательна. Р.S. следующая книга будет написала о Жэйсин, которая так и будет называться "Вассал Асгъерра".
  Часть 3. Вассал Асгъерра.
  Солнечный луч, игриво пробежавшийся по моему лицу, безжалостно разрушил тонкое кружево сна. Я изо всех сил цеплялась за ускользающее сновидение, пытаясь продлить блаженную негу, но, поняв, что это невозможно, со вздохом открыла глаза. Над моей головой тихо шелестели листья, солнце изредка проглядывало сквозь густые кроны да и денек был довольно хорошим, погожим. Я сладко потянулась, а после села, и первым, кого увидела, был Рэфил, спокойно точащий лезвие своей косы, которая, кстати, называется sgass и является традиционным оружием Предвестников Смерти. Память услужливо подкинула мне вчерашние события, и я с воем обиженной баньши подскочила к нему, довольно грубо дернув за ворот черной рубашки.
  - Как вы могли? - встряхнула я эльфа и с возмущением увидела его искренне недоумевающие зеленые с медовыми крапинками глаза.
  - Вы о чем, манела? - спокойно поинтересовался он, улыбаясь вежливой, ничего не значащей улыбкой, однако мне показалось, что под ней таится страшное напряжение и опаска.
  - Как вы могли применить ко мне свои чары! Как вы могли меня усыпить, без моего на то согласия? - прошипела я, - кто разрешил вам так со мной обращаться? Я...я...от возмущения даже слова с трудом подбираю! Наглый, самоуверенный и деспотичный эльф, вот вы кто!
  Рэфил довольно спокойно выслушивал меня, иногда кивая в такт моим словам, но я видела, что он просто пропускает слова мимо своих острых ушей, и это ярило меня еще больше. Я закатила просто грандиозный скандал. Эхо не затихало в лесу ни на секунду, разнося на многие километры вокруг мои гневные, обвиняющие слова. Я патетично заламывала руки, вопрошала богов о несправедливости и вообще всячески укоряла безмятежного, как небо, эльфа. Я бегала вокруг него, тыкала пальцем ему в грудь, топала ногами в бессильной ярости, а ему хоть бы что! Ну ради приличия сказал бы что-нибудь! Так нет же, сидит со спокойной улыбочкой и смотрит сквозь меня, будто я стеклянная. Через полчаса поняв, что это все бессмысленно, я устало опустилась рядом с ним.
  - Зачем вы это сделали? - в который раз вопросила я, правда, ровным, спокойным тоном.
  Неимоверными усилиями мне удалось добиться хрупкого, словно иней, покоя, но малейшая искра грозила разрушить его и вновь ввергнуть меня в неуправляемую ярость. Чего я сильно не любила, так это то, что кто-то решает управлять мной, не спрашивая моего мнения на этот счет. Очень часто эти манипуляторы заверяли меня в том, что все, что они делают, только для моего блага.
  - Затем, манела менестрель, чтобы вы могли как следует отдохнуть, - соизволил он ответить, вновь принимаясь точить sgass, - нас ждет дальняя дорога. Кстати, хочу сообщать вам приятную новость: ваш Дэймон нашелся. Вчера ночью он сам пришел к нам.
  - Да? - я подозрительно огляделась, но никого не увидела, - и где он? И где Дани?
  - Мы здесь, манела Раморэ, - пропел Дани, выходя из-за ближайшего дерева вместе с Дэймоном, - мы просто решили не мешать вам, прекраснейшая. С добрым утром. Вот, примите мой скромный подарок. Я лелею надежду, что он вам понравится.
  Он протянул мне небольшой букетик. Полупрозрачные лепестки цветов были полуночно-синего цвета, от чего казалось, что они были сделаны из тонких пластин сапфира. Я зарылась лицом в букет и полной грудью вдохнула свежий, с легкой кислинкой аромат, а после перевела сияющий взгляд на Дани, с интересом наблюдающий со мной. Я умильно улыбнулась ему и поцеловала его в щеку в знак благодарности и признательности. Когда мои губы чуть коснулись его бархатистой щеки, я почувствовала его удовольствие и радость, что я смогла оценить этот простой жест внимания. Хм, а что, я могла остаться недовольной? Или не оценить этот, несомненно, красивый подарок? А может здесь кроется что-то другое?
  - Спасибо, - искренне поблагодарила я его, а потом несколько смущенно поприветствовала своего найденного проводника, - рада видеть тебя, Дэймон.
  - Я тоже рад видеть тебя, Раморэ, - тепло улыбнулся пепельноволосый мужчина, отбрасывая с лица волосы, отчего его заколки музыкально звякнули, - заставила ты меня поволноваться.
  Не смотря на всю его потрепанность и ярко выраженную усталость, Дэймон выглядел довольным, словно кот, объевшийся сливок.
  - Кто бы говорил, -фыркнула я, улыбаясь, - представь мое состояние, когда я оказалась незнамо где и одна! Хорошо, что я попала в Эль-Шах-Ир, а не в другое место! Я даже представить себе не могу, что со мной случилось бы!
  Он покаянно хмыкнул и отвел глаза. А я, помявшись, решила спросить:
  - Дэймон, не спеши думать, что я умом тронулась, но знаешь, как только я оказалась в этом мире, то меня стали посещать странные видения! Сначала я была аристократом, после агиркой. Что это?
  - Видела? - обрадовался Дэймон, - замечательно! Дело в том, Раморэ, что ты видела потомков мага! Нам будет просто их найти.
  - Простите, что прерываю вас, -с привычной уже ледяной вежливостью вмешался в разговор Рэфил, - но может расскажете, в чем дело? Зачем вы, манела Раморэ, оказались в нашем мире? Ведь не привнести же в нашу культуру музыку и песни вашего мира.
  Я вопросительно посмотрела на Дэймона, спрашивая, могу ли я раскрыть нашу тайну.
  - Это твое дело, - просто ответил он, -но, на мой взгляд, следует рассказать им, если не собираетесь в скором времени расстаться.
  - Ладно, - вздохнула я, - слушайте...
  Я вкратце рассказала им о задании Лордов. Признаться, я ожидала, что эльфы удивятся, услышав о стране теней, но они не выглядели изумленными, скорее, их заинтересовало задание.
  - Если честно, манела, - задумчиво произнес Дани, - то мне кажется, что Лорды темнят.
  - Мне тоже так кажется, - согласилась я с ним, - они юлили, как змеи под рогатиной, использовали довольно обтекаемые формулировки.
  - Вам не стоило соглашаться, не узнав всего, - зеленые глаза внимательно посмотрели на меня, - я чувствую, что здесь все не так просто, как вы себе представляете.
  - У них были на это основания, - суховато заметил Дэймон, - Сваорлок бурлит, и никто не может доверять кому бы то ни было. Шпионы снуют всюду, желая узнать любую ценную информацию.
  - И все же им стоило быть чуть откровеннее с манелой, - поджал губы Даниэль, с еле уловимой неприязнью глядя на пепельноволосого, - доверие - залог хорошего сотрудничества.
  - А Раморэ знает, кто вы? - едко спросил Дэймон, почти со злостью глядя на белокурого эльфа, - знает, что вы такое?
  Я почувствовала, как напряглись мужчины, и поняла, что грубое слово или оскорбительный взгляд, и они передерутся, поэтому решила взять наше дальнейшее мирное сосуществование в свои руки:
  - Дэймон, я знаю, что они жрецы Смерти, даже видела Дани в бою, - я говорила, глядя ему в глаза, - согласна, что это произвело на меня неизгладимое впечатление, но бояться и не доверять им я не собираюсь.
  - Чтобы понять, что представляют собой жрецы Смерти, мало увидеть их в бою, - отрицательно покачал он головой, - знаешь ли ты, Раморэ, что они могут принести тебя в жертву, чтобы обуздать свой Дар, - последнее слово было выплюнуто с неподдельным омерзением, - доверять им нельзя, как бы они тебя не заверяли.
  Я увидела, как подобрался Дани, а его глаза стали гневно мерцать, отображая в себе всю палитру синих оттенков, и мягко сжала его руку, молча прося успокоиться. Белокурый остроухий перевел на меня взгляд, одними глазами спрашивая, как можно стерпеть такие продуманные оскорбления? Я покачала головой и еще крепче сжала его руки. Даниэль с свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы и бросил в сторону пепельного полный ненависти взгляд, однако ничего говорить не стал.
  Зато эльф, чьи волосы пламенели в лучах солнца, не стал молчать и ограничиваться одними взглядами. Я уже знала, что Рэфил умеет несколькими словами доводить своих собеседников до такой ярости, что они теряли все самообладание. К сожалению, я не успела его попросить ничего не говорить.
  - Отлученный, - с открытой насмешкой произнес багряный Рэфил, с презрением смотря на побелевшего от ярости Дэймона, - у манелы менестрель есть больше оснований доверять нам, чем тебе. Она знает, кто мы и на что способны, но о тебе она даже не подозревает. Манела, - обратился он ко мне, -а вы знаете, что Дэймон отлученный жрец Жизни? Знаете, что с такими намного опаснее, чем с нами, Предвестниками? Их сила нестабильна, и поэтому непредсказуема и опасна.
  Все трое тут же одним плавным, змеиным движением, словно их тела состояли из порой податливой воды, оказались на ногах с недвусмысленными намерениями покрошить противника на салат. Глаза Предвестников замерцали, стали переливаться, а вот глаза Дэймона приобрели ровный, льдистый зеленый цвет. Лезвия sgass яростно заблестели в лучах полуденного солнца, а вот в руках Дэймона появился довольно тяжелый, даже на вид, посох. Кхм, и он этим решил сражаться? Да Дани и Рэфил его палочку на зубочистки переделают, а потом самого Дэймона на салат покрошат и, наверняка, вежливо мне скажут, что так оно и было.
  - Тихо, - жестко и властно приказала я, заставив их удивленно замолчать и посмотреть на меня, - я прошу вас замолчать и не отпускать в адрес друг друга оскорбления. Учитывая, что нам придется пробыть вместе довольно долгое время, я хочу, чтобы это время прошло тихо и спокойно. Я прошу вас успокоиться.
  Под конец монолога мой голос звенел, как сталь, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Мне хотелось дать каждому подзатыльник, чтобы мозги на место встали. Правда, чтобы сделать это, мне пришлось бы высоко подпрыгнуть. Все-таки мои спутники были довольно высокими, я доставала им своей макушкой только до плеча.
  Однако, моих слов хватило, чтобы они со злым рыком отступили друг от друга на пару шагов и вновь сели. Всего за секунду ярость и жажда крови исчезли из их глаз, поз и движений, и мне этого было достаточно. Даниэль изящно облокотился спиной о ствол дерева, слегка согнув в колене правую ногу и положив sgass рядом с собой, но не убирая с него руки, чтобы если что вновь случиться, быстро взять его. Глаза Рэфила вернули привычный им взгляд - насмешливая вежливость, а губы искривились в легкой саркастической полуусмешке. Дэймон же выглядел безмятежным и спокойным, словно море в ясную погоду. Посторонний человек ни за что бы не сказал, что эти трое всего пару мгновений назад были готовы сцепиться друг с другом.
  - Сразу видно, что аристократка! - весело засмеялся Дани, - только у них такая властность в голосе.
  - А что, я неправду сказала? - обиженно нахохлилась я, - не знаю, как вы, но мне хочется, чтобы все было тихо-мирно, а не грызлись, как волки-одиночки.
  - Манела менестрель, - с лаской, в которой, однако сквозил зимний холод, улыбнулся Рэфил, - дело даже не в нас лично, просто между жрецами Жизни и Смерти испокон веков идет вражда. Мы подсознательно ненавидим друг друга и не можем что-либо изменить. Наша неприязнь естественна, как восход и закат солнца, как осенний листопад, как приход весны.
  Я с изумлением посмотрела на него. Никогда не слышала, чтобы он говорил так лирично. Тааак, надо будет запомнить на будущее.
  - Рэфилэль прав, Раморэ, - внес свою лепту Дэймон, - мы, конечно, постараемся сдерживаться, вот только уж сильна неприязнь между нашими Храмами.
  - Ничего не знаю, - я скрестила руки на груди, хмуро глядя на них, - и все же я попросила бы вас в моем присутствии не проявлять свое недружелюбие. Обещаете?
  - Ради вас, прекрасная манела, - склонил в грациозном поклоне голову Дани, - я готов на все. Я обещаю, что в вашем присутствии буду сдерживаться.
  В его обаятельной улыбке я все равно заметила легкую, словно дымка, тень звериного оскала - его чуть длинные клыки были видны немного больше, чем положено. Да, он постарается сдерживаться, но только до определенной границы, и я не смогу попросить его остановиться.
  - Обещаю, что буду сдерживать свою неприязнь по отношению к Дэймонэлю, - склонил голову зеленоглазый эльф.
  А вот он умел контролировать себя просто изумительно. Легкая, ничего не значащая вежливая улыбка и спокойный взгляд зелено-медовых глаз под темно-алыми ресницами.
  - Обещаю, - хмуро буркнул Дэймон.
  Я довольно улыбнулась. Что ж, по крайней мере, когда я буду рядом они не будут хамить и поддевать друг друга, а большего мне и не надо.
  - Так что у нас с завтраком? - миролюбиво осведомился Дани.
  
  Вкусно позавтракав и в который раз признав Перворожденных мастерами в кулинарии, я решила обсудить с Дэймоном некоторые аспекты нашего задания, то есть мне хотелось знать, о чем знает сам пепельноволосый проводник.
  - Дэймон, - обратилась я к нему, - скажи, тебе Лорды говорили кто приблизительно является потомками?
  - Доподлинно, к сожалению, нет, - покачал головой он, отчего его заколки музыкально начали перезваниваться, - но известно, что это человеческий аристократ, агирец, вампир, гном, тролль, орк и свеа, то есть темный эльф.
  - То есть, почти все расы, - подытожил Рэфил, - и вы даже не знаете их имен, как они выглядят и вообще где живут. Очень интересно. Идите туда, не знаю куда, принеси мне то, что не знаю сам.
  - Согласен, - спокойно согласился с насмешкой красноволосого Дэймон, - только нужно учитывать один факт - Раморэ может видеть мир через них, и поэтому, по идее, не должно составить труда найти их. Раморэ, кого ты видела?
  - Хм, я видела только двух - молодой мужчина аристократ, человек, вот только его имени я не узнала, и агирка - Жейсин Эоалин, но в Агире, так кажется, был государственный переворот, и я не знаю, осталась ли она жива. Больше я никого не видела, к сожалению.
  - Переворот в Агире? - изумился Дани, - да Агира сама консервативная страна, в которой правителя- Велиа- почитают, как смертного бога!
  - Значит, не все почитали, - жесткая усмешка коснулась губ Рэфила, - раз решили убить Велиа. Впрочем, я могу прямо сейчас узнать, жива ли...Жейсин.
  - Узнайте, Рэфил, прошу, - попросила я.
  Эльф, чье имя означает Возлюбленный Смерти, быстро начертил на земле небольшую пентаграмму, а после, порезав палец, смочил ее своей кровью. Я почувствовала странный, пробирающий до костей холодный, потусторонний ветер и поежилась, ощутив, как во мне затаившейся гадюкой свернулся страх. Оглянувшись на Дэймона, я увидела, как посерело его лицо, а над верхней губой блестят бисеринки пота. Видимо, и ему не нравился этот странный ветер. В переменчивых сине-зеленых глазах плескалось напряжение и страх, вернее, даже ужас. Казалось, что пепельноволосый мужчина видит какое-то жуткое чудовище, и я, проследив за его взглядом, поняла, что это чудовище - Рэфил. Его лицо, сияющее белоснежным перламутром, приобрело неестественную отрешенность и выглядело как-то необычно, словно было плохо сделанной маской. Приподнявшаяся верхняя губа обнажила изящные, скорее всего, острые, как иглы, клыки, похожи на вампирьи, только они были намного меньше. Черные искры заплясали по алым волосам, придавая Рэфилу еще большую чуждость и создавая впечатление, что он не принадлежит миру живых, что он пришел из-за Грани. Глаза этого жреца Смерти переливались всеми оттенками зеленого и золотого, а взгляд был пустым и затягивающим, словно трясина. Я по неосторожности глянула в них и почувствовала, что падаю в это зелено-золотое мерцающее море, обещающее смертельные безмятежность и покой. Я падала, падала и падала, чувствуя пьянящий восторг, почти эйфорию, но тут упоение смылось ужасом, туманящим сознание ужасом, потому что я увидела это. Оно посмотрело на меня черными провалами, которые, видимо, служили ей глазами. Я не знала как, но эти темные "глаза" выражали голод. Это нечто было похоже на то, что я видела у Дани, но чудище Рэфила было несравненно больше, опаснее и голоднее. Увидев, меня оно рванулось в мою сторону, и я попыталась закричать, но с губ не пролилось и звука, а сердце сжала ледяная ладонь страха. Темное чудовище обвило меня, как змея, и я с омерзением почувствовала скользкую кожу, словно это все было по-настоящему.
  - Раморэ, - еле слышно окликнул меня Дэймон. Казалось, что он далеко-далеко от меня, - посмотри на меня.
  - Где ты? - я растеряно оглянулась вокруг, но ничего кроме темноты и этого монстра не увидела, - Дэймон, я не вижу где ты. Помоги, оно держит меня.
  Я не поняла, что он мне ответил, но явно это было что-то нецензурное, а потом произошло что-то совсем из ряда вон выходящее. Прохлада заструилась по моим жилам, принося спокойствие и уверенность, а после я ощутила небывалую силу и властность. Что-то заставило меня глубоко вздохнуть и взмахнуть руками, словно я собиралась взлететь, и это отшвырнуло голодное, шипящее чудовище. Высокомерная, повелительная улыбка исказила мои губы, а взгляд приобрел равнодушие. Я ничего больше не боялась, потому что небывалая сила распахнула во мне свои мощные, огромные крылья, позволяя мне на миг принять ее помощь, именно помощь. И я приняла. Не горячая и не холодная, а прохладная, такая, какая дарует усладу разгоряченной или охлажденной коже, волна силы вырвалась из меня. Эта неведомая сила сжала в своей ладони пронзительно взвизгнувшее нечто, и я краем сознания услышала крик Рэфила и поняла, что это часть эльфа, и, убив чудище, я уничтожу и красноволосого Перворожденного. Что-то на миг во мне заинтересовалось, что я почувствую, когда выдеру нить жизни из полотна мира? Удовольствие? Равнодушие? Огорчение? Или же страх? Эти мысли отрезвили меня, и я испугалась. Боги, неужели я действительно думала о том, что могу убить Рэфила? Кем я стану, если убью того, кого считаю своим другом? Убийцей, проклятым существом, у которого будет черный Огонь. Я робко попросила силу разжать свою безжалостную ладонь. Почему робко? Потому что я чувствовала, как ей хочется уничтожить это существо, и она предвкушала этот момент. Моя просьба, почти мольба, сильно ее смутила и озадачила, но хоть и с неудовольствием, она выполнила мою просьбу и, свернувшись во мне мягким клубочком, вытолкнула меня в действительность.
  Резкая смена обстановки заставила меня упасть на колени, жадно дыша. Волосы, выбившиеся из косы, шелковыми занавесками скрыли мир от моего взгляда. Показалось мне или нет, но они были серовато-синего цвета, а после вновь стали темно-русыми. Скорее всего, просто показалось. Немного придя в себя, я встала на подкашивающиеся от накатившей, словно морской прибой, усталости и откинула назад упавшие на лицо волосы. Кожа руки на краткое мгновение в лучах солнца полыхнула серебром, а после вновь засветилась молочной белизной. Боги, уже галлюцинации! То волосы, то кожа...Точно, нужно срочно обратиться к Целителям, пока сознание не сдвинулось.
  Я обвела взглядом застывших мужчин и удивленно приподняла брови. Рэфил был бледен, словно увидел приведение, и сжимал в руке странный меч, лезвие которого было не стальным, а хрустальным кружевом. Причем сжимал так сильно, что побелели костяшки пальцев, а в глазах стояла смертельная угроза, и я почему-то сразу поняла, что эта угроза предназначается мне. Даниэль выглядел точно также, что меня озадачило. Что я могла сделать такого, что меня испугались эльфы, постоянно встречающиеся с самой Смертью? Эльфы, чья жизнь - это сплошной танец убийств и крови? Даже представить себе не могу, однако ж я по-прежнему видела в их миндалевидных, огромных глазах предупреждение, под которым таился страх. Я вдруг поняла, что могу с легкостью читать их чувства, словно слова в открытой книге, и это напугало уже меня. Я не провидица, не эмпат, чтобы уметь такое делать, а просто менестрель, пусть довольно неплохой. Да, я умею улавливать состояние толпы, видеть эмоции на лицах, но чувствовать их так, словно они мои, я никогда не могла.
  Стоило мне моргнуть, как эта способность улетучилась, как роса под жаркими лучами.
  Я перевела взгляд на другого мужчину и вопросительно приподняла брови, потому что Дэймон был...довольным? Расслабленная поза, в которой не присутствовала даже тень напряжения, спокойный взгляд и немного радостная улыбка, словно случилось что-то очень важное и хорошее для него, но не для моих Предвестников. Их страх и угроза сменились легким недоумением и растерянностью, словно Перворожденные не понимали что-то чрезвычайно серьезное.
  - Дани, Рэфил, что с вами? - неуверенно позвала я, недоуменно глядя на них.
  Эльфы посмотрели на меня так, словно видели в первый раз, а после перевели свои взгляды на Дэймона.
  - Han lashase Ramorelle - Sharess Seshes, Deimonelle? (Ты знал, что Раморэ - Королева Теней, Дэймонэль?) - сухо осведомился Рэфил, возвращая свой меч в ножны, - as, reesev Sharess Seshes (вернее, потомок Королевы Теней?)?
  - Yes (Да), - отрывисто кивнул Дэймон с довольным выражением лица, - verrissta fasseten or taiekress ui (но она не должна знать об этом).
  - Osai (Почему?)? - нахмурился Дани.
  - Or hasan (Не время), - сказал, как отрезал Дэймон.
  - Опять? - обиженно взвыла я, - да сколько можно относиться ко мне так! Я требую, чтобы вы все мне объяснили!
  - Манела, я прошу вашего высочайшего прощения, - отвесил мне грациозный и низкий поклон Даниэль, а после виновато посмотрел на меня, - но и этого мы пока не можем вам сказать.
  - Дани, о каком можно говорить доверии, если вы от меня что-то постоянно скрываете? - недовольно поджала я губы, - вам бы самим понравилось, если я постоянно врала или умалчивала о чем-то важном?
  - Вот это я обязательно рассказал вам, манела Раморэ, - язвительно улыбнулся Рэфил, - только Дэймонэль запретил нам говорить об этом. Если только Отлученный даст разрешение, то мы обязательно вам расскажем.
  У меня появилось недостойное желание грязно выругаться и залепить всем троим хлесткую пощечину, чтобы не решали за меня серьезные вопросы. Уж извините, но мне не нравиться то, что от меня скрывают что-то важное, касающееся меня.
  Глубоко вздохнув, я перевела спокойный, отчасти холодный взгляд на Дэймона и страшно ровным, готовым в любой миг сорваться на крик, голосом сказала:
  - Дэймон, почему ты не позволяешь Предвестникам сказать мне что-то важное?
  Он смерил меня пристальным, оценивающим взглядом и отрицательно покачал головой, словно в ответ своим собственным мыслям:
  - Прости, Раморэ, но просто это вопрос времени. Сейчас ты не готова его услышать.
  - Опять не время? - я по мимо воли покосилась на жрецов, - а когда оно настанет? Когда буду умирать, да?
  Последнее я ляпнула просто так, без умысла, однако ж все трое подобрались, словно змеи перед броском. Я говорила, что мне это все не нравиться? Тогда еще раз повторюсь. Не нравиться мне все это! Особенно то, что мне не доверяют какую-то тайну.
  - Ладно, - я дернула себя за прядь волос, - забудем об этом на некоторое время, но я клянусь, что буду вновь и вновь спрашивать вас до тех пор, пока вы не дадите ответа. Вернемся к духам, то есть к агирке. Рэфил, вы узнали?
  - Я не смог узнать, манела, - качнул головой эльф.
  - Почему? - удивленно приподняла я брови.
  - Вы прервали ритуал, - его голос был спокоен, однако мне показалось, что на самом деле он в ярости, дикой, неуправляемой ярости из-за того, что я ему помешала, - повредив источник моей силы.
  Источник? Это случайно не то чудовище?
  - Рэфил, это то, что пыталось меня убить, когда я "упала" в ваши глаза? - осторожно произнесла я, - то черное, голодное чудовище - ваш источник силы?
  Зеленые глаза с золотыми крапинками были похожи на драгоценные камни - красивые, завораживающие, но бездушные и холодные. Я по мимо воли обхватила себя за плечи, почувствовав дыхание зимы, и подавила в себе желание отступить на несколько шагов от красноволосого жреца Смерти. В этот момент он был похож на затаившуюся змею, готовую в удобный для нее момент напасть, погрузить свои ядовитые клыки в беззащитную плоть и смотреть, как умирает противник. Не знаю, как это у меня вновь получилось, но я видела все чувства Рэфила, бушевавшие подо льдом спокойствия, словно штормовое море, заключенное в хрупкую прозрачную сферу. Напряжение, изумление и даже страх сплелись в нем в опасный клубок. Я поняла, что в этот момент решается судьба наших отношений - неверный шаг с моей стороны и наша зарождающаяся дружба разлетится на мелкие кусочки, словно зеркало.
  Краем сознания я отметила, что и в Дани есть эти чувства. И с ним мне нужно не ошибиться. У меня было такое ощущение, словно я стою на узком мостике над бездной, держа в руках чашу, наполненную до краев жидкостью, которую ни в коем случае нельзя пролить. Неверный шаг или движение, и я падаю в пропасть. Никто не поможет мне перейти на другой конец, никто не станет ловить меня, мне самой придется проделать этот нелегкий путь.
  Я подошла к Предвестникам и, взяв их руки в свои, стала смотреть по очереди каждому в глаза:
  - Вы боитесь того, что если кто-то узнает вашу тайну, то вы станете еще большими изгоями, чем раньше. Боитесь, что погрузитесь в омут Одиночества, что вас станут презирать и ненавидеть, что в вас потушат огонь надежды на счастье...Не стоит, Дааниэль, Рэфилэль. Мне все равно, какой у вас источник силы. Я не отвернусь от вас, поверьте мне, - мой голос был мягким, воркующим, нежным. Таким, каким мать баюкает своего ребенка, таким, который располагает к доверию.
  Я не врала ни единым словом, ни единой интонацией. Мне действительно было наплевать на то, что эльфы черпают свою силу из своих чудовищ, плевать..
  Они недоверчиво смотрели на меня, не в силах позволить себе такую роскошь - поверить в то, что от них не отворачивают. Я своими глазами, лицом и улыбкой показала все то, что я чувствовала по отношению к ним - доверие, спокойствие, счастье, что могу назвать их своими друзьями. Но эльфы сопротивлялись своим потаенным и отчаянным надеждам, это я видела по их глазам.
  - Я знаю, кто вы такие, - продолжила я, поняв, что еще не разбила лед напряженности, - я видела ваши источники, видела, что вы представляете собой в бою и в мирной обстановке. Я считаю вас своими друзьями и не собираюсь отказываться от вас по той лишь причине, что у вас есть своеобразная темная сторона. Чем я могу доказать, что говорю правду? Даниэль, - я нараспев произнесла имя белокурого эльфа, посмотрев в его васильковые глаза, - ты веришь мне?
  Его губы дрогнули, желая ответить, но не отвечая. Глаза цвета небес, в которых плескались страстное желание верить и боязнь довериться, выискивали в моих глазах что-то темное, какой-нибудь намек на ложь, но видели только мое искреннее желание помочь им обрести чуточку душевного тепла. Я, хоть мне и не терпелось услышать ответ, все же не торопила эльфа с ответом, потому что понимала, как сложно ему. Быть больше столетия изгоем, чудовищем, не видеть чьей-то дружелюбной и ласковой улыбки и даже не лелеять в себе надежду на то, что кто-то скажет: "ты нужен мне, потому что ты мой друг", на то, что кто-то полюбит тебя, не смотря на то, что ты жрец Смерти. Я так сильно желала ему помочь, что сама на миг стала им...
  Боль терзает душу, уже давно уставшую жить, и не дает покоя. Так сильно хочется услышать от кого-нибудь полное искренней теплоты слово, почувствовать, что ты любим. Отчаянно тянешься к тому, кого полюбил, но в ответ - полный презрения и отвращения взгляд и слова, каленым железом падающие в душу: "ты чудовище, позор Перворожденных. Как я могу любить тебя?". После этого хочется выть, крушить все, что попадется под руку, и даже умереть, но знаешь, что не пришел конец твоего Пути и Владычица не примет тебя, как бы сильно ты ее не умолял. Она знает, что тебя гложет, и пытается утешить при каждой встречи, словно любящая мать. Пожалуй, только та, кого все бояться, является для тебя самым близким, дорогим существом. Стонущая душа успокаивается на некоторое время под взглядом древних, как мир, бездонных глаз, теплая улыбка и ласковый, мимолетный, как касание крыла бабочки, поцелуй заставляет ком горечи в груди растаять. И больше всего в такие моменты не хочется возвращаться в жестокую реальность, а хочется сидеть возле ног Владычицы, положив голову к ней на колени, и чувствовать, как ее руки перебирают твои волосы, а ее мягкий и нежный голос выводит колыбельную. Помимо воли с губ проливается: "Мама", а не Владычица. Она не поправляет, только светло и с легкой горчинкой улыбается и отвечает: "тебе пора, сынок, возвращайся в мир живых, тебе пока еще рано оставаться со мной навсегда". Горечь расставания на языке, но ты склоняешься в поклоне и возвращаешься, чтобы вновь окунуться в море презрения и ненависти...
  Я почувствовала, как по моим щекам струятся слезы, а душа тихо рыдает и не понимает, как кто-то может жить с таким грузом. Отчаяние, тоска, злость и нежелание жить - вот что бушевало в душе Дани. Эти чувства подминал под собой все остальные, и поэтому мне было трудно пробиться к нему, дать понять, что я не причиню ему вреда и не хочу, чтобы он страдал.
  - Даниэль, ты мне дорог, и я очень сильно хочу, чтобы ты был счастлив, - я погладила его по щеке, - правда.
  Белокурый эльф со странным вздохом, больше похожим на сдавленный всхлип, накрыл мою ладонь своей и прижал ее к щеке.
  - Я верю, - еле-еле слышен был ответ.
  Я улыбнулась ему и поцеловала его в уголок губ. Для меня очень многое значили эти слова, Даниэль это понял. Колючая синева глаз стала ласковой и умиротворенной, как лесное озеро, а в лице появилось почти незаметное спокойствие. Да, ему еще далеко до полного удовлетворения, но уже сделан первый, самый трудный шаг.
  Осталось самое трудное - услышать это от Рэфила, прожившего почти в три раза дольше, чем Дани...
  Я медленно перевела взгляд на красноволосого Перворожденного, ожидая, что зеленые глаза будут наполнены холодной пустотой, равнодушием, под которыми плещется не то что усталость, а просто смиренное признание того, что он чудовище, а это намного страшнее. Очень сложно помочь кому-либо изменить свое мировоззрение, особенно эльфов. Остроухие красавцы самая консервативная раса, существующая в мирах. Если Дани еще по молодости обладает более гибкой психикой, то Рэфил...Его психика окостенела и стереотипы прочны, как скалы. А уж что творить у него в душе, мне даже думать страшно. Что ж, я не думала, что все будет просто.
  И к моему изумлению, его глаза были...теплыми? Я ошеломленно моргнула, подумав, что мне это все привиделось, но нет, взгляд был по-прежнему теплым, добрым и доверчивым. Впервые за все наше время знакомства я увидела такой взгляд у него. До этого я видела только жесткую вежливость и циничную насмешку, которая, признаться, меня сильно пугала. Такой взгляд можно было встретить только у убийц, готовых в следующий миг вонзить стилет между ребрами.
  А потом случилось такое, что я даже и не знала, что делать. Рэфилэль плавно преклонил передо мной колено и поднес мою левую руку к губам, проговорив с томительной нежностью:
  - Верю, доверяю и приношу вам клятву, что в послесмертии последую за вами за Грань.
  Я просто стояла, открыв рот, с ужасом понимая, какую клятву мне принесли. Последовать за кем-либо в послесмертии для эльфа - это отречение от собственного перерождения, бессмертия, а так же бесконечная, безоглядная преданность. Боги, да я не такого хотела! Мне просто нужно было, чтобы Дани и Рэфил не отдалились от меня и стали друзьями! Влипла, одним словом.
  В растерянности я смотрела на эльфа, не зная, что сказать и что делать.
  - Вы принимаете мою клятву? - в его мелодичном голосе я уловила неуверенность, сомнение в том, что я не приму его клятву, что откажу ему. А я просто не могла представить, что кто-то сможет отказаться от столь великого дара. Если честно, то будь я эльфийкой, то вряд ли принесла бы кому-либо такую клятву.
  - Отныне и навсегда, - шепнула я в ответ, - в жизни и за Гранью мы будем вместе.
  Стоило только словам скатиться с моих губ, как я почувствовала, что я и Рэфил отныне связаны такими узами, что представить себе невозможно. Красноволосый Перворожденный стал частью меня, кусочком моей души, и, странное дело, я была рада этому, словно этого мне не доставало. Необычайное спокойствие поселилось во мне, принося уверенность в себе.
  - Спасибо, - одновременно выдохнули мы и улыбнулись друг другу.
  - Я тоже должен? - послышался мрачный голос Дани.
  Я посмотрела на него и отрицательно покачала головой, уловив его острое нежелание:
  - Ты сам этого не хочешь. И у меня нет желания заставлять тебя отказываться от перерождения и бессмертия.
  - Манела, - в одно только слово белокурый эльф сумел столько вложить чувств, что я невольно позавидовала этому умению. Было здесь все - радость, уважение, восхищение, нежность и такое, чему нет названия.
  - Мое величайшее почтение вам, жрецы, - послышался задумчивый голос Дэймона, про которого я и забыла, - не думал, что вы сможете отказаться от Утопии.
  - Вы многое о нас не знаете, Отлученный, - тонкая улыбка обозначилась на губах Рэфила, однако в его глазах не было и искры смеха.
  Почувствовав, что сейчас начнется очередная перепалка, я чуть коснулась руки Рэфила, обращая его внимание на себя, и укоризненно покачала головой. Он еле заметно кивнул, но все же не смог удержаться, чтобы не кинуть на Дэймона неприязненный взгляд. Дааа, мне будет не скучно.
  - Кхм, Рэфил, вы сможете сейчас узнать о Жейсин? - отвлекла я его.
  Рэфил мгновение смотрел на меня с недоумением, а потом, поняв, утвердительно кивнул, прислушавшись к себе.
  - Только я попросил бы вас, манела, не смотреть мне в глаза, - попросил он, - и уберегите от этого поступка Отлученного. Я не хотел бы огорчать вас, если вдруг убью его.
  - Хорошо, - кивнула я, не удержавшись и сжав на секунду его ладонь в своей. Рэфил одними глазами успокаивающее улыбнулся мне и, не дав мне убрать руку, поднес ее к губам, коснувшись в мимолетном поцелуе.
   Отойдя от меня на приличное расстояние, Рэфил принялся чертить новую пентаграмму. А я решила поговорить с пепельноволосым мужчиной, решительно отвернувшегося от Рэфила. Дани внимательно наблюдал за своим старшим собратом, попутно объясняющим ему о всех нюансах этого ритуала. Я вновь ощутила странный ветер и увидела, как потемнели глаза Дэймона, став темно-синими, словно небо во время шторма.
  - Дэймон, тебе не нравиться это? - осторожно тронула я его за локоть.
  - Это? - приподнял в недоумении он брови.
  - Не нравиться этот необычный ветер? - уточнила я свой вопрос.
  - Да, - поежился Дэймон и посмотрел на меня, - дело в том, Раморэ, что этот ветер дует из потустороннего мира, мира, где правит Смерть. Я ощущаю ее силу и мне от этого плохо, ведь я жрец Жизни, и моя сила другой полярности.
  - Это как нежить не переносит серебра? - догадалась я, - а вот еще. Скажи, почему ты смотришь на Рэфила с таким ужасом? Да, я согласна с тем, что во время ритуала он выглядит весьма впечатляющим, но ты смотрел так, словно чудовище увидел.
  - Иди сюда, - со вздохом произнес мой собеседник, - я не смогу объяснить тебе на словах.
  Я подошла к нему поближе. Он положил мне на плечо свою теплую ладонь, и я почувствовала, что в том месте, где меня касалась его рука, закололо мелкими иголочками - верный признак того, что в меня поступает магия. В глазах появилась легкая резь, и я зажмурила глаза, пытаясь ее унять.
  - Смотри, - мягко развернул меня Дэймон, - так я вижу Рэфилэля, когда он взывает к Смерти.
  Я открыла глаза и посмотрела на эльфа. Увиденное заставило мороз пройтись по моей спине, а мне захотелось кричать, кричать и кричать до тех пор, пока не сорву горло. Лицо Рэфила было, как у недельного мертвеца, глаза были двумя черным ямами, а за спиной раскинулись огромные черные крылья. Нет, не такие крылья, как у птиц, а несколько другие. Полупрозрачная черная дымка, имеющая легкие, едва угадываемые очертания крыльев, которые на концах были рваными. Это было страшно...
  А потом мне стало еще страшнее. Сначала тихие, как еле слышный шепот ветра, стоны становились все громче и громче, пока не создалось такое впечатление, что стонет страдающий гигант. Тревожащие стенания пробирали до самой глубины души, заставляя ее горестно сжиматься, и столько боли было в них, что спокойно слушать их было нельзя. С каждым мигом их становилось все больше и больше, пока мне не показалось, что их несколько десятков. Десятки невидимых стенающих существ окружали меня, почти сводя с ума. Я в растерянности посмотрела на Дэймона, смотрящего куда-то вдаль мрачным, несколько беспомощным взглядом, а уголки его губ были горестно опущены. Мне хотелось знать, чьи же это стоны? Я даже открыла рот, но голос пропал, стоило только услышать, как к этим стенаниям вплелись рыдания, а после я увидела их...Жемчужно-белые призраки в развевающихся одеяниях кружили в воздухе, сидели на коленях, спрятав лица в ладонях, кружили в безумных танцах, безудержно плача. Бал Призраков...Я заворожено смотрела на них, чувствуя, как страх сплелся с восхищением, как сердце холодеет от этой жуткой красоты, как все внутри меня вопит о том, что мне нужно бежать, бежать не оглядываясь, но ноги, словно примерзли к земле. Это было до ужаса прекрасно, это было самым необыкновенным, что я видела в своей жизни, это были призраки, демонстрирующие свою печаль с потрясающим искусством. Печаль, доведенную до совершенства. Хотелось пить ее горечь, словно самое лучшее вино, хотелось закутаться в нее, как в теплую шаль, хотелось вдохнуть ее терпкий аромат. Боги, я готова была кричать от всего этого! Меня переполняли чувства, казалось, что моя душа готова присоединиться к этим неприкаянным душам в их стонах, рыданиях и танцах.
  - Это все жертвы Рэфила, а также неприкаянные души, бродящие здесь, - тихо шепнул мне Дэймон.
  - В смысле, жертвы? - я с трудом оторвалась от призраков и посмотрела на него.
  - Почти все они, - широкий жест рукой, - были принесены в жертву Рэфилом, чтобы контролировать Дар Смерти.
  Я оторопело обвела взглядом призраков. Десятки, нет, уже сотни призраков кружили над нами и их становилось все больше и больше. И каждый новый призрак на мгновение преклонял колени перед чернокрылым Предвестником Смерти, а после со стоном или плачем взлетал в воздух. И это мой Рэфил почти всех убил? Не верю! Я не хочу в это верить!
  Я тут же направилась к нему, чтобы он меня разуверил...или наоборот. Мне приходилось проходить сквозь призраков, каждый раз ощущая сковывающий внутренности холод, пока не добралась до него. Осторожно коснувшись руки и добившись внимания черных глаз-провалов, я тихо спросила:
  - Ты их всех убил?
  - Нет, - отрицательное покачивание головы, - только половину, может, чуть больше. Я давно сбился со счета.
  Ужасные слова, сказанные спокойным, даже равнодушным тоном, заставили мое сердце пропустить удар, а после судорожно забиться. Я давно сбился со счета...
  Да, я уже знала, что представляет собой зеленоглазый эльф, но все же мне было не по себе услышать такие слова из его уст. Я хотела попятиться от него, но он Рэфил мягко поймал меня за руку и приподнял мое лицо за подбородок, заставляя глядеть в эти жуткие глаза:
  - Манела Раморэ, я никогда не причиню вам вреда, - холодный, уверенный голос, в котором чуть теплел огонек мягкости, подействовал на меня, как ведро с ледяной водой, заставляя меня прийти в себя, - вы должны это знать.
  - Знаю, - голос отказывался повиноваться мне, превратившись в хриплое карканье, - но почему их так много?
  - Чем сильнее Дар, тем больше жертв, - еле-еле заметная нотка извинения проскочила в его голосе, - не в мох силах это исправить, манела.
  - Я понимаю, - кивнула я, потерянно оглядываясь, -но их так много...
  - Все мои призраки уже давно здесь, просто сейчас слетаются те, кто недавно умер, - пояснил багряноволосый Перворожденный, - я призываю их, чтобы выяснить жива ли Жэйсин Эоалин. Подождем еще немного...Вам нравиться? - мечтательный и благодушный взгляд, устремленный на стенающих призраков.
  Я вновь обвела их взглядом, вновь ощутила на языке полынь их грусти, а после со вздохом кивнула. Это было прекрасно, но все же под маской красоты таилось уродство. Все здесь присутствующие познали поцелуй Ангела Смерти. Но могу ли я укорять Госпожу Смерть в том, что она делает свою работу? Глупо. Это все равно что ругаться на весенний дождь. Он просто будет дальше лить, не обращая на твои гневные вопли внимания.
  Я едва не вскрикнула, когда мне на плечо опустилась холодная ладонь. Медленно обернувшись, я увидела Дани. Белокурый эльф чуть улыбался, глядя на танцующих призраков.
  - Манела менестрель, - почти промурлыкал он, - разве это не прекрасно? С чем еще вы это можете сравнить?
  - Только с осенним листопадом, - ответила я, - только вы выглядите далеко не прекрасно.
  Изумленные и гневные взгляды послужили мне ответом. Я тут же прикусила язык, вспомнив, что красота для эльфов болезненная тема, а уж говорить Перворожденному, что он не красив - верный способ самоубийства.
  - Почему же? -ласковый голос Рэфила не обманул меня.
  Я уже давно догадалась, что если этот эльф говорит таким сладким голосом, то лучше бежать куда глаза глядят и не оборачиваться. Признаться, мне это сильно захотелось сделать, только вот гордость не позволила мне сбежать.
  - Я хотела сказать, что вы стали прекрасны с другой точки зрения, - стала выкручиваться я, - может, кому-нибудь покажутся прекрасными черные глаза, похожие на бездонные пропасти, а несколько синюшное лицо можно принять за аристократическую бледность.
  - Вы нас так видите? - несколько недоверчиво уточнил Дани, с сомнением осматривая свою руку, - манела, я не знаю, о какой синеватости вы говорите, но моя рука сияет белым перламутром.
  - Это Отлученный, по всей видимости, постарался, - холодный взгляд Рэфила впился в Дэймона, с прежней печалью глядящего на призраков, - он дал возможность манеле Раморэ увидеть нас в астральном плане. Не так ли, Отлученный?
  - Раморэ просто хотела понять, почему вы вызываете мое...неприятие, - в последний момент заменил слово Дэймон, чуть изогнув кончики губ, - я не смог отказать ей.
  - Ах, ну конечно, - очень уж противный тон был у Рэфила.
  - А вы смогли бы отказать ей? - с подковыркой осведомился пепельноволосый мужчина.
  Рэфил гордо отмолчался, посчитав, что разговаривать с ним, ниже его достоинства, а тем более отвечать на вопросы Отлученного. Кстати, за что отлучили Дэймона? Надо будет узнать при случае.
  - Она жива, - произнес багряный эльф, спустя некоторое время, вглядываясь во что-то, только ему одному видимое, - но часть ее души мертва. Я послал Зов, и Жэйсин будет здесь через пару часов.
  - Как ты это сделал, Рэфилэль? - заинтересовался Дани.
  - Просто, - он позволил снисходительной улыбке коснуться губ, - Зов привязывается к мертвому куску души. Ты уже это делал, только та душа была полностью мертва.
  - Понятно, - задумчиво ответил белокурый Перворожденный, - может, теперь стоит отпустить их? - небрежный взмах рукой в сторону призраков.
  Я с легкой грустью наблюдала за тем, как исчезают неприкаянные души, но и то, как они это делали, тоже было красивым. Они постепенно становились все прозрачнее и прозрачнее, пока легким, светло-светло-серебристым туманом не расползались по земле и исчезали. Спустя пять минут, никого не осталось, кроме нас и одного призрака, бывшего невероятно красивой девушкой. Идеальные черты лица, полные губы, огромные глаза, густые длинные волосы, точеная фигурка и очень милые заостренные ушки. Я, не смотря на свой богатый словарь, могла подобрать для нее только один эпитет - застывшая музыка Сфер. Все в этом призраке было совершенным, законченным и восхитительным. Будь я художником, то сразу бы бросилась рисовать ее портрет, хоть углем, но вряд ли смогла бы запечатлеть ее красоту, уж слишком она была прекрасной.
  А между тем она с едва заметной улыбкой подошла к Рэфилу и нежно коснулась его щеки, а я, к своему изумлению, почувствовала ревность. Да, я ревновала рубиноволосого эльфа к этому призраку, как бы глупо это не звучало. Хотя, пришла мне в голову мысль, я всегда неохотно делилась тем, что принадлежит мне, а эльфов я уже давно считала своими. А`Миланэ, известные своей жадностью, всегда крайне неохотно расставались со своим имуществом. А я отреклась от рода, но не от крови, текущей в моих жилах. Так что нет ничего удивительного в том, что я реагирую на то, что кто-то посмел покуситься на моего Рэфила. Эй, ручки прочь от него, он мой! Я даже открыла рот и грозно нахмурилась, но увидела, как Дани отрицательно покачал головой, а Дэймон шепнул:
  - Они сами разберутся. Не следует вмешиваться в дела живых и мертвых.
  - Да кто она вообще такая? - прошипела я, с яростью глядя на то, что призрак что-то шепчет Рэфилу на ухо, а то со щемящей сердце нежностью и внимательностью смотрит на него. Вот бы на меня он так смотрел, а не на какой-то призрак, пусть и довольно красивый.
  - Его мать, - последовал ответ Дани, незаметно подошедший к нам, - и его первая жертва.
  Мать? Я внимательно всмотрелась в ее лицо и не увидела никакого сходства. Рэфил не был красавцем, а она была, настоящей, а не просто скрыла свои недостатки и подчеркнула достоинства.
  - Не похожи, - озвучил мои сомнения Дэймон.
  - Об этом мало кто знает, но жрецы мало похожи на своих родителей из-за того, что Владычица меняет наши тела так, как ей того хочется, - сознался Дани, - я, как говорили родители, был темноволосым и темноглазым, а Рэфилэль...
  - Даниэль, - голос недавно упомянутого был похож на удар хлыста, - кто разрешил тебе раскрывать тайны Предвестников?
  В зеленых глазах поселилась ночная, снежная пустыня. Ничего, кроме холода и тьмы. Жуткое зрелище, особенно, если этот взгляд направлен на тебя. Кажется, что душа заиндевеет от излучаемого холода. Я даже почувствовала зимнее дыхание, обдавшее мое лицо, и шагнула назад, подальше от Рэфила. И помимо всего этого, я еще увидела, как Источник жреца посмотрел на меня...
  - А как же доверие? - в голосе голубоглазого остроухого смешались сарказм и наигранное невинное удивление, - Рэфилэль, ты ведь сам говорил, что без доверия нельзя.
  - Skass (Здесь употребляется в значении "хватит", - прим. автора), - приказал он холодным, как зимняя стужа, голосом.
  - Успокойтесь, Рэфилэль, - спокойно произнес Дэймон, - вы пугаете Раморэ.
   Не то слово. Я очень сильно испугалась. Никогда прежде я не видела, что кто-нибудь был в такой неуправляемой, дикой и уродливой ярости. Мне хотелось спрятаться в таком месте, откуда меня не достанет разъяренный эльф.
  Когда Рэфил шагнул в мою сторону, я с огромным трудом подавила в себе желание убежать, но вот внушить коленям, чтобы они не дрожали, не смогла. Я выпрямилась и вскинула голову, показывая, что совсем не испугалась, как кому-то могло показаться, и заслужила необидную усмешку Дани.
  - Манела менестрель, - ровный, равнодушный тон Рэфила чуть успокоил меня тем, что кое-какой самоконтроль у него есть, - я в который раз напоминаю вам, что ни при каких обстоятельствах не причиню вам вреда. Я поклялся защищать вас до самой смерти, и никто, даже я, не причинит вам вреда. И вы это знаете.
  - Знать одно, - не согласилась я с ним, - но принимать - это другое. Вы часто ведете себя так, Рэфил, что мне кажется, что вы можете не сдержаться.
  Рэфил медленно моргнул, а потом тонко улыбнулся.
  - Вы так не доверяете моему самоконтролю? - задал он очень опасный вопрос.
  Хм, если я скажу, что нет, то это будет означать, что я не доверяю ему самому. А вот если скажу, что доверяю, то буду противоречить самой себе, и тогда его доверие будет не полным. Великие боги, почему мне так сложно общаться с этим эльфом?
  Я, помимо воли, беспомощно оглянулась на Дани, прося о помощи. Белокурый Перворожденный чуть пожал плечами и отрицательно покачал головой, говоря, что это только мое и Рэфила дело и никому постороннему нельзя вмешиваться.
  - У вас, безусловно, отличный самоконтроль, - медленно начала я, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово, - самоконтроль чувств, но вот вы не слишком хорошо умеете скрывать их, и это меня заставляет вас опасаться. Я хотела бы вас попросить не выказывать своих эмоций так явственно.
  - Ваши желания, манела менестрель, для меня закон, - отозвался Рэфил, еле заметно склонив голову в поклоне, - далее я постараюсь выполнять ваши желания, если они не будут угрожать вашей жизни.
  Я внимательно посмотрела на него. Какая четкая формулировка того, кто он для меня. Рэфил прямо сказал мне, что готов выполнить любой мой каприз, если только он не причинит мне вреда. Признаться, я даже не сомневаюсь, что это желание самого эльфа, а не приказ киниль Митари. Все занимательнее и занимательнее.
  - Кто-то приближается, - произнес Дэймон, вглядываясь в небо, - и их много.
  - Это Жэйсин Эоалин и ее преследователи, - спокойно ответил Рэфил, бросив мимолетный взгляд туда, куда указывал пепельноволосый мужчина.
  - Рэфил, я, возможно, ошибаюсь, но, кажется, это shohi (shohi - агирские воины, наследующие малую часть возможностей эльфийских жрецов Смерти, однако вряд ли какой Предвестник сможет выстоять против дюжины , - прим. автора), - осторожно произнес Дани.
  - Да, это они, - спокойно согласился с ним Рэфил, - они хотят убить ее. Думаю, нам не стоит вмешиваться в их дела.
  Я хотела что-то сказать, но внезапно прямо перед нами упала крылатая девушка, судорожно и предельно осторожно прижимая к себе какой-то сверток. Откинув с уставшего лица фиолетовые волосы, она одарила нас злобным взглядом и с шипением вытащила из ножен меч, процедив:
  - Только попробуйте подойти.
  После ее слов, на землю опустилось около трех дюжин таких же крылатых воинов. Их лица не выражали абсолютно ничего, из-за чего походили на маски. Один из них посмотрел на Рэфила, едва заметно кивнул ему головой, и тихим, безжизненным голосом произнес:
  - Спасибо, что приманили ее. Велиа вас отблагодарит за поимку опасной преступницы и самозванного наследника рода Асгъерр.
  - Самозванного? - зарычала Жейсин и стиснула рукоять меча так, что побелели ее когтистые пальцы.
  - Молчать, - приказал воин, - Жейсин рода Эоалин вы обвиняетесь в исполнении заговора против рода Асгъерр, а также в том, что выдаете ребенка за погибшего наследника рода Асгъерр. Вы и ребенок подлежите смертной казни.
  - Вы убьете ребенка? - ошарашено произнесла я, с ужасом глядя на него, - ни в чем не повинного ребенка?
  - Все, кто выдает себя за выходцев из рода Асгъерр, кроме настоящих Асгъерр, подлежат смертной казни, - холодно произнес воин, - возрастных ограничений не существует.
  - Это действительно Сэджель Асгъерр, - упрямо процедила Жэйсин, - действительно. Да вы сами посмотрите на его глаза. Жемчужно-серые.
  - Заткнись, мразь, - с неподдельным гневом отвесил ей хлесткую пощечину другой агирец, - из-за тебя, дрянь, погибли Велиа! Они тебе доверяли, а ты их убила!
  Я увидела, как в темно-фиолетовых, почти черных, глазах агирки плеснула боль утраты и заблестели слезы. Одна слезинка, сияя в лучах солнцем бриллиантом, скатилась по ее посеревшему от усталости лицу и впиталась в жесткий ворот камзола.
  - Не я, - простонала она, - это Эгьят! Вы знаете это!
  Я молча смотрела на этот ужас и не могла поверить, что агирские воины спокойно убьют ребенка. РЕБЕНКА! Это какими же надо быть сволочами, чтобы прервать жизнь младенца? Да в моем мире все члены Гильдии Убийц устраивают охоту на того, кто посмел поднять руку на ребенка. А тут это чуть ли не в порядке вещей. Ну уж нет, я не позволю, тем более, что я верю Жэйсин, потому что видела и чувствовала все, что произошло перед переворотом. Не могла она, так беззаветно преданная Велиа-та, убить его и его жену.
  - Вы не убьете их, - твердо произнесла я, с вызовом глядя в глаза главному.
  - Вы попытаетесь нам помешать? - с усмешкой осведомился он, - детка, да ты хоть меч в руках держала?
  - Рэфил? - я с мольбой оглянулась на невозмутимого эльфа.
  - Да, манела? - отозвался он, начиная понимать, что я от него хочу, и не сказать, что ему понравиться моя просьба.
  - Она не виновата, - покачала я головой, - и вы это тоже знаете.
  - Знаю, - равнодушно согласился он со мной, - и что?
  - Как что? - оторопела я, - вы не защитите ее?
  - Зачем? - удивленно приподнялись алые брови, - вам ведь нужна ее кровь. Когда ее убьют, то вы спокойно сможете ее взять.
  - Вот вы как, - несколько разочарованно протянула я, - хорошо. Тогда я приказываю вам защитить Жэйсин Эоалин!
  Между тем Дани и Дэймон загородили собой Жэйсин и обнажили свои мечи. Хоть у кого-то есть чувство справедливости.
  - Вы слишком жестоки, shohi, - негромко произнес Дэймон, - убить ребенка - это величайший грех. Я не могу позволить вам убить.
  - Уйди, - зло произнес агирец, - это не ваше дело. Она убила Велиа!
  - Вас там не было, когда это произошло, - в голосе Дани плавал лед, - вы точно не знаете, что там на самом деле было. Я думаю, что вы не правы, дарьяны (дарьян - вежливое обращение к мужчине, - прим. автора).
  - Жрец, нам не хотелось бы вас убивать, но убьем, если вы не отойдете, - подобрались воины, недвусмысленно вынимая свои мечи из ножен и направляя на них.
  - Это мы еще посмотрим, - улыбка у Дани была такой, что у меня душа в пятки упала, - я посвященный жрец третьей степени, и не тебе, shoh, мне угрожать.
  Я продолжала упрашивать Рэфила помочь Жэйсин.
  - Рэфил, пожалуйста! - я жалко улыбнулась, - я очень сильно прошу вас.
  - Манела, - с вздохом ответил он, старательно не глядя на меня, - поймите, они не отступят, пока не выполнят приказ. Чтобы спасти агирку, нужно убить преследователей, а я не могу этого сделать.
  - Почему? - удивленно приподняла я брови, вспомнив, с какой безжалостностью он убил разбойников.
  - Потому что их жизнь не прервется в течение недели, - терпеливо пояснил Рэфил, - мы, жрецы Смерти, не должны прерывать чужие жизни, если это произойдет еще не скоро. Мы не должны мешать планам Владычицы. Поймите, манела, я не могу! Тем более, что Жэйсин умрет не сегодня, так же как и этот ребенок.
  - Да сделайте хоть что-нибудь! - отчаянно взмолилась я, - я умоляю вас, Рэфил!
  Зеленые с золотыми искрами глаза с искренним недоумением посмотрели на меня, словно пытались найти на моем лице ответ на какой-то вопрос, пытались и не могли. Темно-алые брови сошлись на переносице, а немного тонкие губы поджались. Рэфил был очень сильно озадачен, и я поняла, что это я чем-то озадачила его.
  - Почему вы так переживаете за незнакомую вам женщину, манела? - удивленно спросил красноволосый эльф, - она вам никто, вы впервые ее видите. Но почему вы беспокоитесь о ней?
  - Потому что она невиновна! - я уже начала уставать и раздражаться непонятливостью и упрямством Рэфила, - и еще я не хочу, чтобы на моей совести была смерть младенца!
  Не знаю, сколько я еще бы взывала к совести и состраданию Рэфила, в наличии коих начала потихоньку сомневаться, действия начали стремительно развиваться. Агирка тихо стала отползать в сторону, чтобы потом, как я поняла, незаметно улететь, спасая самое дорогое, что у нее есть - наследник Асгъерра. Воины, занятые перепалкой с Дани и Дэймоном, поначалу не заметили этого маневра, но когда с почти неслышным шелестом развернулись ее крылья и принялись постепенно таять в воздухе, как туман, они с проклятиями швырнули в нее какие-то темные сгустки. Судя по нехорошо сощурившимся глазам Дэймона и кривой усмешке Даниэля, это было что-то явно не хорошее. Молодой Предвестник прошипел что-то на своем языке и вскинул сжатую руку в кулак. Почти половина этих сгустков тут же с легким хлопком пропали, а остальные перехватил на слегка светящееся зеленым цветом лезвие своего ножа пепельноволосый проводник. А потом понеслось...
  Рэфил резко отшвырнул меня в сторону и воткнул в землю рядом со мной свой странный меч с хрустальным лезвием. Его тонкие пальцы пробежались по рукояти, отчего на ней засветились холодным синим цветом странные руны, а надо мной полыхнул серебром защитный купол. Исполнив свой долг по моей защите, багровый эльф поудобнее перехватил свой sgass и ринулся туда, где спиной к спине держали круговую оборону Дани и Дэймон, при этом защищая странно замершую Жэйсин. Ее глаза фиалкового цвета слепо смотрели куда-то вдаль, а крылья цвета сирени закрывали сверток с ребенком, который все это время почему-то молчал. Ой, а мне что делать? Просто так сидеть? Я опасливо посмотрела на сражающийся мужчин и решила, что лучше мне не высовывать носа, чтобы ненароком его не лишиться. Но Жэйсин-то практически незащищена! И что делать? Затащить ее под этот купол? А он выпустит меня? Я осторожно коснулась стенки купола и, почувствовав, как мелкие иголочки закололи мне кончики пальцев, поняла, что мне нельзя никак выйти отсюда, поэтому мне оставалось только смиренно смотреть на то, что творилось.
  А было на что смотреть. Я не знаю, откуда они появились, но на сторону агирцев пришло подкрепление в виде довольно страшных монстров. Один их вид уже вселял ужас, по крайней мере, мне. Не ниже двух метров, покрытые жесткой, даже на вид, бурой шерстью, огромные зубастые пасти и длинные, как кинжалы, когти. Их маленькие, горящие яростным адским пламенем, глаза выражали такую ненависть, что, случайно столкнувшись с одним из них, меня пробрала дрожь. Судя по тому, с каким трудом мои мужчины отклоняли их прямые атаки, я поняла, что они довольно сильны, а уж про их ловкость, которую не сразу и заподозришь, я молчу.
  Я напряженно смотрела на то, как прекрасной бабочкой порхает Дани, отбивая удары. Летящие и красивые движения, высокие прыжки и невероятная грациозность вновь заставляли меня поверить, что он просто танцует. Лезвие его sgass мелькало невероятно быстро, ослепительной молнией полыхая в лучах солнца, добавляя зрелищности. На перемазанном кровью лице полуночной бирюзой горели глаза, выражающие...удовольствие? Нет, не то. Что-то такое было в выражении его глаз, что я не могла подобрать...Боги! Я почувствовала, как болезненно сжалось сердце, когда мои глаза увидели, как огромная когтистая лапа поймала в прыжке ногу Дани и от всей души приложила его головой о землю, а после отшвырнула далеко в сторону. Обмякшее и безвольное тело белокурого эльфа описало красивую дугу и упало на землю, раскинув руки, но не выпустив древко sgass. В тот момент, когда Дани ударился о землю, мое правое запястье так заболело, словно на него надели раскаленный до бела браслет. От боли у меня из глаз брызнули режущие, словно битое стекло, слезы, и я перевела взгляд на свое запястье. На нем ослепительным белым светом сияла странная, не больше головки булавки татуировка в виде двух переплетенных знаков. Отчего-то я сразу поняла, что она связана с белокурым эльфом и что это очень нехорошо, если она так сильно светиться. Я подхватилась с земли и прижалась ладонями к стенке купола, побелевшими губами шепча: "Дани, вставай, Дани...". Но мой голубоглазый остроухий продолжал сломанной куклой лежать на окрасившейся в алый цвет траве. Я почувствовала, как по щекам побежали слезы при мысли, что он умер, что я больше никогда не смогу услышать его веселый, беззаботный смех и не увижу смешинки в голубых, как весеннее небо, глазах. Закусив губу, я оторвала взгляд от эльфа, чтобы не травить душу, и стала наблюдать за Рэфилом и Дэймоном.
  По карминовым, распущенным волосам Рэфилэля скакали черные искры, а губы что-то беззвучно шептали. Мне отчего показалось, что это были не ругательства, а слова заклинания, потому что его лицо было до безобразия спокойным, почти равнодушным, словно ничего и не происходит. С кошачьей грацией зеленоглазый жрец уклонился от четырех ударов - трех клинков и одной лапы, а после использовал прием "веер", по крайней мере, так он называется в моем мире. Приняв на древко sgass удар агирца, Рэфил крутанулся волчком, хитрым ударом выбивая меч из рук и лезвием перерезая горло. В этот же миг он, упершись sgass о землю, подпрыгнул и ногами ударил в грудь бурому монстру, при этом что-то крикнув. Вокруг сапогов заклубилась тьма, при соприкосновении с монстром охватившая его, а когда она развеялась, то на землю упал белоснежный скелет, рассыпавшийся при ударе. Предвестник не обратил на это никакого внимания, не усомнившийся в том, что все получилось, и что-то крикнул Дэймону. Тот понятливо кивнул и заслонил собой жреца Смерти, начавшего что-то колдовать. Я увидела, как между чуткими пальцами Рэфила стала появляться черная воронка, с каждой секундой увеличивающаяся в размерах. Когда она поглотила руки эльфа почти по локти, он стряхнул ее в сторону и дернул за шиворот Дэймона, заставляя его упасть рядом с собой на землю. Над ними, Дани и Жэйсин полыхнул точно такой же купол, как и у меня. А из воронки тем временем стали выскакивать фигуры в туманных мантиях с накинутыми на головы капюшонами, верхом на призрачных лошадях. Судя по тому, как у противников вытянулись и побледнели лица, я поняла, что Рэфил колданул что-то явно очень нехорошее. В этом я убедилась, когда вызванные существа за пару секунд уничтожили агирцев и их союзников. Я довольно улыбнулась и подумала, что все уже закончилось, однако мои мысли были ошибочными. Замерев на мгновение, наши союзники медленно обвели поляну взглядами, словно искали еще одних врагов. Мне отчего-то это не понравилось, и я оказалась права. Двое из них направились в мою сторону, а остальные - к эльфам и агирке. Для чего я поняла, спустя секунду. Они хотели убить меня. Их странные, изогнутые мечи в ударе полетели на меня, но натолкнулись на ярко вспыхнувший купол, почти ослепивший меня своей вспышкой. Я зажмурила заслезившиеся глаза и услышала их разъяренное шипение, а после почувствовала, как купол прогибается под их атаками. Решив, что лучше всего не открывать пока глаза, я храбро жмурилась и зажимала уши ладонями, чтобы не слышать это пробирающее до самых костей шипение. Мне было не просто страшно, мне было ОЧЕНЬ СТРАШНО! У меня было почти непреодолимое желание закричать, забиться в истерике или, на худой конец, заплакать. Но проклятая гордость А`Миланэ не позволяла мне этого сделать, поэтому я только тихо-тихо, чтобы никто не слышал, поскуливала и молилась всем богам, которые были мне известны, только вряд ли они меня слышали, ведь я была в другом мире...
  Не знаю, сколько это продолжалось. Лично мне показалось, что прошли века, пока все это не прекратилось. Внезапная тишина заставила меня открыть глаза и оглядеться. На поляне, кроме меня, жрецов Смерти и Жизни и агирки больше никакого не было, включая трупов и тех, кого призвал Рэфил. Сам эльф был нездоровой бледности. Под его глазами пролегли синяки, на лбу бисеринки пота, черты лица заострились, а губы слегка посинели. Судя по тому, что он слегка покачивался, словно былинка на ветру, эльф сильно, очень сильно устал. Мои мысли подтвердились, когда Рэфил вдруг стал белым, как снег, и, закатив глаза, мешком упал на землю. Мое левое запястье заболело с той же силой, что и правое, ведь на нем сияла точно такая же татуировка.
  - Рэфил! - я выдернула из земли его меч, создающий купол, и почувствовала, как руны обожгли холодом мою ладонь, но не обратила на это внимания.
  Я подбежала и упала на колени рядом с ним, почти не ощутимо касаясь дрожащими пальцами его холодного лица. Почему-то Дани не вызвал во мне такую бурю ужаса и отчаяния, как этот красноволосый остроухий. Быть может дело в том, что Рэфил стал кусочком моей души, когда поклялся пойти за мной за Грань, не знаю. Все мои мысли были заняты только зеленоглазым эльфом.
  - Идиот, - с усталостью и злостью произнес Дэймон, присаживаясь на корточки рядом со мной и зажимая между большим и указательным пальцами мочку Рэфила, - законченный дурак! Жрец Смерти, привыкший убивать! Ну что стоило ему просто усыпить их? Тогда не упал бы он в кому. Перечить Владычице решился, герррой!
  Я открыла рот, чтобы спросить о чем он говорит, но меня перебил возмущенный вопль младенца. Обернувшись, я увидела, как агирка начинает укачивать его и шептать что-то ласковое, но при этом не сводя с нас настороженно-угрожающего взгляда. Я поняла, что она не доверяет нам, не смотря на то, что мы спасли ее.
  - Мы не причиним тебе вреда, - мягким, успокаивающим голосом попыталась я заговорить с ней, однако не получилось. Мой голос дрожал с такой же силой, что и тело, поэтому ничего хорошего у меня не вышло.
  - Почему вы защитили меня? - фиалковые глаза внимательно посмотрели на меня, - почему не поверили шохам?
  - Потому что...потому что, - заколебалась я, не зная, говорить мне правду или нет, но все же решилась, - потому что я знаю, что ты не смогла бы убить Велиа. Я, скажем так, присутствовала при твоем разговоре с Велиа-та.
  - Докажи, - потребовала Жэйсин.
  - Он попросил у тебя прощения за все, в том числе и за сломанную куклу, - припомнила я.
   Ее тонкие губы исказила горькая улыбка, больше похожая на судорогу. В глазах крошевом стекла блеснули слезы, однако Жэйсин запрокинула голову, не позволяя им пролиться.
  - Помогите, пожалуйста, мне, - почти беззвучно шепнули ее губы, - наследник должен дожить до совершеннолетия, чтобы занять принадлежащий ему по праву престол. Только род Асгъерр должен править, иначе быть не может.
  Она опустила голову, с щемящей душу любовью глядя на заулыбавшегося ребенка, который своими маленькими пухлыми ручками потянулся к ее фиолетовым волосам.
  - Мы тебе поможем, - пообещала я, - я обещаю.
  - Простите, что из-за меня вы пострадали, - виновато произнесла Жэйсин, - вряд ли моя благодарность вам поможет. Но может я все же смогу что-то сделать?
  - Принеси хвороста, - бросил Дэймон, колдуя над Рэфилом, - а ты, Раморэ, посмотри, что с Дани. Ребенка дайте мне.
  Жэйсин подошла к Дэймону и протянула ему наследника Агиры. Пепельноволосый мужчина махнул рукой, и в воздухе появилась колыбелька. Агирка положила туда младенца и тут же ушла в глубь леса за хворостом, а я, тем временем, уже сидела возле Дани. Бедный эльф выглядел далеко не здорово. Его лицо было таким же белым, как и у его старшего друга, роскошные белокурые волосы слиплись от засохшей крови, а глаза были плотно сомкнуты. Я с боязнью прикоснулась к его шее в том месте, где бьется пульс, и замерла, пытаясь его ощутить. На какой-то безумный миг мне показалось, что сердце не бьется, но спустя секунды, часы, года, века я почувствовала еле ощутимый стук. Я облизнула пересохшие от напряжения губы и принялась осматривать Дани на повреждения. Ничуть не стесняясь, я стянула с него рубашку и принялась искать повреждения. Долго искать не пришлось. Многочисленные мелкие царапины и синяки не представляли угрозы, поэтому я чуть успокоилась и решила осмотреть его голову. Уж лучше я этого не делала. Вид рваной раны на голове заставил мое сердце подскочить к горлу и бешено забиться, а на лбу выступил холодный пот. Великие боги, как он еще жив?
  - Раморэ, иди сюда, - послышался напряженный голос Дэймона.
  Я с беспомощностью посмотрела на Дани, понимая, что нить его жизни истончилась так, что одно малейшее неверное движение, и душа покинет прекрасное тело. Осторожно, стараясь почти не дышать, я поднялась с колен и подошла к Дэймону. Его лицо посерело от напряжения, а глаза потускнели от усталости.
  - Возьми его за руку и позови. Он должен тебя послушаться, - еле-еле слышно произнес Дэймон, тыльной стороной руки вытирая лоб, - если он не откликнется на твой зов, то уйдет к своей Владычице.
  Я молча, ни говоря ни единого бессмысленного слова, взяла Рэфила за его холодную, словно зимняя ночь, руку и тихо позвала его:
  - Рэфил, не оставляйте меня, пожалуйста. Я не смогу без вас, вернитесь.
  Но эльф никак не отреагировал на мои взывания. Не дрогнули, словно крылья бабочки, ресницы, открывая завораживающие глаза, не приподнялась грудь в глубоком, будто омут, вздохе, даже тонкие пальцы не сжали мою ладонь в успокаивающем жесте. Слегка посиневшие губы были плотно, почти жестко, сомкнуты, отказываясь говорить что-либо мне в ответ. Я с безбрежным отчаянием посмотрела на Дэймона, чутко прислушивающийся к чему-то только ему ведомому, и он лишь отрицательно покачал головой со словами:
  - Зови, а я пойду к Даниэлю. Ему сильно досталось, хотя не так сильно, как Рэфилэлю. Не бойся, он жив, просто в глубоком трансе.
  Легко поднявшись на ноги, Дэймон, тем не менее, чуть пошатнулся так, будто земля решила убежать из под его ног, но пепельноволосый мужчина только досадливо поморщился и сделал шаг вперед, обретая на секунду утерянное равновесие и уходя к белокурому эльфу.
  Я бережно убрала с лица Рэфила прядку алых волос, не отказав себе в удовольствии коснуться его бархатистой кожи, потом обвела ноготком его неправильные, асимметричные губы с ломанными линиями контура. Закрыв глаза, я прижалась щекой к его прохладной ладони, на которой отсутствовали мозоли, появляющиеся у всех, кто знаком с оружием не понаслышке, и попыталась как-то сродниться с Рэфилом.
  - Рэфил, не оставляйте меня, - я, по- прежнему не открывая глаза, переплела пальцы левой руки с его правой рукой, отчаянно боясь не почувствовать незаметное, как воздух, и неуловимое, словно ветер, биение сердца, - неужели вы оставите меня одну?
  Наши запястья соприкоснулись, и я увидела, как наши руки потонули в чистом, бледно-голубом свете, а потом внезапно я оказалась в серебристо-фиолетовом, беззвездном небе, паря над черной, словно вороненая сталь, поверхностью воды. Здесь было слегка прохладно, но не холодно, и мне не было страшно, просто странно. Я зависла над водой в горизонтальном положении и опустилась так низко, что еще немного, и мое лицо погрузиться под воду. Вглядевшись, я увидела белеющее, будто лик луны, безмятежное лицо Рэфила с закрытыми глазами и изгибающимися в легкой улыбке губами. Я протянула руку к нему, и вода с явной неохотой пустила ее в свои хладные объятия. До локтя меня будто заморозило, но рука двигалась, хотя по ощущениям была похожа на кусок камня.
  Кончики моих пальцев провели по его сухой, слегка отдающей прохладой щеке, походя заправив за острое ушко алую прядь.
  - Рэфил, - позвала я его вновь.
  Он слепо распахнул глаза, глядя сквозь меня, и что-то беззвучно шепнул. Я, чуть нахмурившись, поняла, что эльф сказал: "уходи". Ну уж нет, светлый Рэфилэль! Так просто я тебя не отпущу!
  Я погрузила и вторую руку и, обеими руками вцепившись в ворот его черной рубашки, потянула его на себя. Как я и думала, это дело оказалось не простым, и это мягко сказано. Казалось, что я решила своими силам сдвинуть с места гору, если вообще не весь материк. Алый эльф честно упирался и не хотел возвращаться к жизни и ко мне. Когда до поверхности осталось всего пару сантиметров, Рэфил перестал двигаться с места и, аккуратно отцепив мои пальцы от своей рубашки, отрицательно покачал головой.
  - Я не могу, - тише, чем шепотом, произнес он, глядя на меня с такой привычной насмешливой вежливостью, - Владычица наказала меня, и теперь я не могу вернуться в мир живых, манела. Простите, что так быстро покидаю вас.
  - Вот не надо говорить мне в лучших традициях женских романов! - рявкнула я, с ужасом поняв, что он говорит абсолютно серьезно и действительно решил остаться здесь, - когда надо будет мне услышать такие слова - прочитаю! Если вы не забыли, Рэфил, то вы обещали мне, что не оставите до самой смерти. Или ваши слова ничего не стоят?
  Я вновь вцепилась в его рубашку и принялась тянуть на себя, чувствуя, как от долгого пребывания мои руки все больше и больше немеют и потихоньку перестают подчиняться мне. Видимо, зная, каково моим рукам, эльф накрыл их своими неожиданно горячими ладонями, согревая.
  - Манела, я нарушил запреты Владычицы, - слегка высокомерная улыбка коснулась его губ, - это просто так с рук никому не сходит. Прошу вас, манела менестрель, уходите.
  Он не просил, а приказывал мне. Выдав в ответ надменную усмешку, я вкрадчиво поинтересовалась:
  - Не думаете же вы, Рэфил, что я оставлю вас? У вас только два выхода: если вы отказываетесь уходить, то я остаюсь с вами. Если вы уходите, то никто из нас не пострадает. Помниться, вы говорили мне, что будете заботиться о моем благополучии.
  - Манела, - с жесткой вежливостью процедил багряный эльф, недобро сощурив свои замерцавшие от гнева, вызванного моим упрямством, глаза, - я настоятельно прошу, чтобы вы ушли.
  - А что вы сделаете? - нагло поинтересовалась я, - прочтете мне мораль? Будете ругаться? Или ударите?
  Эльф с злым шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы. Конечно, привык, что все его пожелания, высказанные в повелительном тоне, тут же беспрекословно исполнялись. Но я-то не все! Меня не просто так заставить что-либо сделать, если мне этого не хочется.
  - Вижу, любимый, тебя упорно не хотят бросать, - послышался чей-то тихий, серебристый смех, - что ж, можешь идти, любовь моя. Только не забудь о нашей встречи.
  Я хотела посмотреть на ту, которая называет моего Рэфила "любимым" и назначает свидания, но тут эльф внезапно вылетел из воды, словно птица взмыла в небеса. Мы столкнулись лбами, из-за чего у меня перед глазами засверкали звезды. Я зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то оказалась на поляне. Рэфил с очень недовольным выражением лица лежал рядом и, судя по тому, как он жестко на меня смотрел, мне сейчас не поздоровиться. Я вскочила на ноги, решив спасаться позорным бегством, но он стиснул мою руку, будто тисками, и резко дернул вниз, не позволяя встать. Пискнув, я посмотрела на эльфа взглядом обиженного ребенка, у которого плохие взрослые отобрали конфетку, и для пущего эффекта, мои губы задрожали в преддверии слез искренней обиды. Конечно, я его спасала, а он!
  К сожалению, на Рэфила это не подействовало. Не шевельнув винной бровью, он взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза таким холодным и злым взглядом, что я испугалась.
  - Еще одна такая выходка, - хоть слова его были гневными, его тон, однако, был предельно вежливым, - и я буду вынужден прибегнуть к крайним мерам, манела Раморэ. Вы поняли меня?
  - Я боялась, что потеряю вас, - всхлипнула я от настоящей обиды и разочарования и, вырвавшись из его стальной хватки, обхватила его за крутую шею, уткнувшись носом ему в грудь, - боялась, что вы умрете...Как же я без вас буду?
  Кажется, непробиваемый и в основном уравновешенный эльф был смущен и растерян. Его руки зависли над моей подрагивающей от сдавленных рыданий спине, словно не зная, что им делать. А потом с легкой робостью стали поглаживать меня, пытаясь унять тот бурный слезоразлив, что я ему устроила. То, с какой неловкостью его руки порхали по моей спине, заставило меня подумать, что Рэфилу не приходилось еще никого успокаивать. Что ж, все бывает в первый раз.
  - Ну, манела, все мы когда-нибудь умрем, - неловко произнес Рэфил, неуверенно гладя по волосам, - рано или поздно наши Пути Жизни закончатся.
  - Уж лучше поздно, - я подняла заплаканное лицо, давая эльфу увидеть в моих глазах неподдельный страх перед утратой, - обещайте, что раньше меня вы не умрете.
  - Все в руках Владычицы, - улыбнулся он, но это было только движение губ, потому что глаз свет улыбки не коснулся.
  - И все же пообещайте, - настойчиво повторила я, вглядываясь в зелень взгляда.
  - Обещаю, - смиренно пообещал мне Рэфил и принялся вытирать с моих щек соленые дорожки слез, - теперь и я прошу дать мне обещание, манела, не плакать из-за меня.
  - Хорошо, - послушно кивнула я и, не удержавшись, коснулась губами его щеки, чем заслужила еле уловимое движение брови.
  - Больше так не делаете, - неожиданно сухим тоном произнес багровый эльф, а глаза стали осколками льда.
   Я посмотрела на него и тихо пропела:
  
  Мне нравиться, что вы больны не мной.
  Мне нравиться, что я больна не вами,
  Мне нравиться, что вы...
  
  - Раморэ, подойди ко мне, - прервал меня Дэймон, - тебе нужно еще и Даниэля вытащить.
  Я поднялась с колен и подошла к Дани. Выглядел он сейчас намного лучше, чем я его видела в последний раз. Ссадины и часть синяков сошли с его тела, да и рана на голове затянулась. Рядом со мной сел Рэфил и взял меня за левую руку. Я посмотрела на него с легкой обидой, помня недавние слова.
  - Позвольте, я покажу вам как надо правильно, - ласково, явно стараясь сгладить свою вину передо мной, улыбнулся он, - за мной вы спустились слишком глубоко. Закройте глаза, манела, и почувствуйте сущность Даниэля. Не спешите, он сам отзовется.
  Я безропотно подчинялась указаниям эльфа, стараясь не пропустить момент, когда же Дани отзовется. Признаться, ждала я долго, - или мне это просто показалось? - а потом почувствовала присутствие голубоглазого остроухого. Еле ощутимое, словно туман укрыл меня своим плащом, но постепенно я начинала все отчетливее и отчетливее ощущать его.
  - Вот так, манела менестрель, а теперь позовите его и мысленно протяните правую руку вперед, - напевно произнес Рэфил, чуть сильнее стискивая мою ладонь в своей.
  - Дани, - я не узнала свой голос. Он был завораживающим, манящим, словно голос сирены, и потусторонним, - Danielle, иди ко мне, я тебя жду.
  Я мысленно протянула руку вперед и ощутила прохладную ладонь Дани, мягко сжавшую мою.
  - Я здесь, манела Раморэ, - тихо ответил он, светло улыбаясь, - вы звали, и я пришел.
  Я открыла глаза и встретилась с взглядом лазурных глаз, смотрящих на меня со странным спокойствием и умиротворением. Чуть розоватых губ коснулась легкая, безмятежная улыбка, от которой на правой щеке появилась довольно милая ямочка, которую я раньше никогда не видела.
  - Я никогда в жизни ни за кого так не боялась, кроме отца, - голос более тихим, чем шепотом, призналась я, непроизвольно сильно стиснув руки эльфов, - почему, зная вас всего ничего, я так боюсь вас потерять? Я ведь не тот человек, который доверяет первому встречному. И что это за татуировки на моих запястьях? Я хочу знать, - сухим и почему-то грустным голосом потребовала я у них ответа, - что вы со мной сделали и для чего.
  Остроухие интриганы задумчиво переглянулись, словно решая, говорить мне или нет, но потом все же пришли к выводу, что я должна знать.
  - Понимаете, манела, - очаровательно улыбнулся Дани, но я все же увидела в его улыбке напряженность, - мы просто провели ритуал, который позволит нам как можно быстрее оказываться рядом с вами, когда вам будет грозить опасность.
  - Вот как, - протянула я, мягко высвобождая свои руки, - понятно. Что с вами будет в случае моей смерти? - я почему-то посмотрела в безмятежные зеленые глаза Рэфила.
  - Мы умрем с вами, - обыденным тоном ответил алый эльф, - Даниэль пойдет на перерождение, а я последую с вами за Грань.
  - Зачем вы это сделали? - потрясенно выдавила я из себя, переводя ошарашенный взгляд с безмятежного лица Дани на Рэфила.
  - А вот это вам знать не обязательно, - мило ответил Рэфил, глянув на меня таким холодным взглядом, что у меня отбило всякое желание.
  - Мы еще с вами поговорим на эту тему более основательно, - пригрозила я им и направилась к мирно беседующим Жэйсин и Дэймону.
  Агирка и сильвит (все-таки он светлый эльф) сидели возле горящего костра, стараясь говорить шепотом, чтобы случайно не разбудить спящего наследника рода Асгъерра. Жэйсин уже не выглядела такой вымотанной, какой была всего час назад - фиалковые глаза были ясными, незамутненными от усталости, цвет лица приобрел естественный серебряный цвет, а в позе не ощущалась напряженность, а готовность в любой момент атаковать стала не так видна. Приглядевшись к узкому, хищному, абсолютно не похожему на человеческое, лицу, я поняла, что девушка явно старше меня, и это измеряется в десятилетиях, а не в простых годах. Ну не может двадцатилетняя девушка смотреть так мудро, да и так хорошо следить за тем, что говорит.
  Я села напротив нее, почему-то чувствуя к ней необоснованную неприязнь. Быть может дело в том, что я заметила, какие заинтересованные взгляды она украдкой бросает на белокурого Дани и пепельного Дэймона. Ну уж нет, милочка, они мои и только мои. Делиться с тобой я не собираюсь. Вот только багряный Рэфил не удостоился ее внимания. Вернее, удостоился, только напряженного и опасливого, явно ожидающего от этого Перворожденного какой-то пакости.
  - Что вы собираетесь делать, Жэйсин? - заинтересованно спросил Дэймон, - шохи достанут вас откуда угодно. Вечно бегать вы не сможете.
  - Не смогу, - с вздохом подтвердила она, нахмурив брови, а потом с неподдельным отчаянием добавила, - я даже не знаю, как мне быть. Наследник должен расти в таких условиях, в каких ему положено по статусу. Тем более, пока Сэджель не станет совершеннолетним, он не имеет прав на правление.
  - А во сколько лет наступает совершеннолетие? - поинтересовалась я, ожидая услышать, что лет так в двадцать-тридцать.
  - В шестьдесят пять, - хмуро ответила Жэйсин, - в этом возрасте появляются крылья, которые указывают на принадлежность к какому-либо роду. Как видите, совсем немного.
  Эльфы спокойно кивнули, а вот я слегка растерялась. Так я и думала, агирке намного больше лет, чем мне. Сотня? Две?
  - Может, вам просто уйти в другой мир? - вкрадчиво предложил Рэфил, - сомневаюсь, что shohi смогут найти мир, в котором вы спрятались.
  - Но ведь они просто могут это узнать у мага, который меня переправит, - возразила агирка, хотя, судя по ее задумчиво-расчетливому взгляду, идея ей понравилась, - и все. Тем более, у меня уйдет долгое время на адоптацию и завязывание полезных знакомств. А времени не так много.
  - Я могу вам помочь, - пришла мне в голову интересная мысль, - и со знакомствами и с достойными условиями.
  Мысль стоящая, и, скорее всего, Жэйсин удастся воспитать наследника Агиры, как следует. А у меня будет повод, чтобы встретиться с отцом. Не могу я больше находиться в дали от него. Я устала от невозможности увидеть его серые, как сталь, глаза и родное морщинистое лицо. Мне давно хочется уткнуться лицом в его камзол, пропахшего табаком, и тихо попросить прощения за то, что так долго не приходила к нему.
  - Я буду вам очень признательна, - она внимательно посмотрела на меня, и в глубине ее глаз я увидела искреннюю благодарность.
  - Что вы предлагаете, манела? - поинтересовался Дани, заинтересованно глядя на меня из под полуопущенных золотых ресниц.
  - Я предлагаю отправиться в мой мир, где я попрошу своего отца о помощи.
  - Думаете, он поможет незнакомке? - скептично выгнул карминную бровь Рэфил.
  - Если я попрошу, то поможет, - твердо ответила я, - Дэймон, ты сможешь переправить еще и меня?
  - Смогу, - улыбнулся он, - только я не думаю, что жрецы отпустят тебя одну.
  - Конечно, - спокойно произнес Рэфилэль, - одну мы вас не отпустим.
  - Я так и думала, - кивнула я, - что ж, тогда завтра с утра? - этот вопрос предназначался пепельному сильвиту.
  К сожалению, сразу отправиться мы не смогли...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"