Я вылетела из портала и проехалась пару метров по горячему, раскаленному полуденным солнцем песку. Он мгновенно обжег мое лицо и руки, не защищенные одеждой, и кожа в этих местах покраснела. Я едва слышно зашипела от боли и принялась дуть на руки, чтобы хоть как-то потушить огонь боли, пляшущий по коже. Ожоги для Теней всегда стояли последними в списке предпочитаемых ран. Все дело в нашей прохладной сущности. Мы намного легче других рас переносим холод, но жара для нас губительна. Час-два в духоте, которую любой человек может перенести без вреда несколько дней, для нас могут оказаться последними.
'Помоги! - обратилась я к Источнику, не сомневаясь в том, что он может мне помочь'.
Не успело мысленно отзвучать мое слово, как по коже прокатилась холодная волна магии, снимающая красоту и боль. Воздух стал намного прохладнее и более влажным, чем мгновение назад. Я с наслаждением вдохнула полной грудью и удовлетворенно улыбнулась. Так мне нравилось намного больше.
Встав с земли и отряхнув одежду, я огляделась. Всюду были пески, пески и пески, без малейшего намека на хоть какой-нибудь оазис или чахлое деревце, не говоря уже о поселении. Портал выкинул нас в самое сердце какой-то пустыни, вместо кладбища, и я была этим очень недовольна. Обычно места захоронения были рядом с поселением, а теперь нам нужно будет искать город и еще неизвестно, как далеко он находится. Сколько нам придется идти? День? Неделю? Месяц? А сколько мы сможем продержаться без воды и еды, когда закончатся припасы?
'Ты немного неправа, моя Сияющая, - прошипел Источник, - портал сработал хорошо, вынеся на самое крупное кладбище. Я на несколько десятков километров чувствую кости и смерть. Здесь, по всей видимости, было большое сражение'.
Хм, тогда понятно, почему мы здесь оказались. Здешней смерти, пусть и застаревшей, как бы странно это не звучало, вполне хватило для того, чтобы привлечь чары портала.
Так, а что там с моим спутниками? Я обратила на них внимание, только сейчас вспомнив, что каждый по-разному воспринимает переходы. Кого-то выворачивает наизнанку, а кому-то, наоборот, приятно. Я же ничего особенно не чувствовала, только легкое покалывание от ощущения магии и все. Нет, я не жаловалась, наоборот, для меня это было выигрышно. После перемещения я была вполне адекватна и могла быстро отреагировать на опасность. А от этого почти всегда зависит жизнь.
Иннвер был спокоен, очень спокоен. Я слегка удивилась его спокойствию, будто ничего такого в его понимании не произошло. Можно было бы подумать, что он умеет хорошо собой владеть, точнее, своей мимикой и телом, но и в ауре не было никаких колебаний. Это заставляло задуматься над его личностью. Возможно, я ошиблась в оценке его характера. Хорошо, что это случилось сейчас, а не в более неблагоприятной обстановке.
А вот Лиэрин был потрясен, шокирован. Он неверящее оглядывался по сторонам и хмурился, пытаясь сложить в уме факты, но они не складывались в привычную для него картину. Отпрыск некромантки просто не мог понять, как так получилось, что мы оказались неизвестно где и неизвестно как. О, мой милый, тебе предстоит еще многому чему удивляться.
Инопланетник, надевший кепку и солнечные очки, с неподдельным и простодушным любопытством оглядывался вокруг, будто оказался в парке развлечений. И это меня изрядно насторожило. Ну не может быть такой реакции у зрелого существа, просто не может! Почему? Да все дело в закостенелой психике, которая с каждым прожитым мгновением становится все жестче и жестче, не принимая ничего нового. От пришедшей на ум мысли у меня мороз прошелся по спине. Надо поговорить с Вэл на эту тему. И только сейчас я заметила, в каком она состоянии.
Некромантка стояла с таким блаженством во взгляде, что создавалось впечатление, что она успела обкуриться лоргом. Но я знала, что это не так. Холодная сила ее магии ощущалась мной даже с расстояния нескольких метров, а песок возле ее ног покрылся тонкой вязью инея. Эвели, опьяненная возвращением своей Силы, не могла взять ее под контроль, отвыкнув от этого за долгие тысячелетия. Я почувствовала, как в земле, подо мной, глухо зароптали покойники, привлеченные сладостным вкусом некромантии, и поняла, что если девушка в ближайшее время не обретет контроль, то мы обзаведемся армией зомби и кучей проблем. Сомневаюсь, что здешние маги не ощутят такой магический всплеск и не заинтересуются, что же такое произошло.
- Мам? - Лиэ, также заметив состояние своей родительницы, сделал шаг к ней, намереваясь потрясти за плечо, что не следовало делать. Магия матери могла убить его и заставить восстать всего за один вздох.
- Не трогай, и лучше отойдите от нее как можно дальше, - велела я, сама осторожно приближаясь к некромантке. Ее Сила, почуяв во мне родственное существо, начала ластиться огромным котенком. Вот она потерлась о мои колени, бедра, живот, грудь, отчего на миг вздрогнуло сердце, и обернулась огромным полотенцем. Источник довольно мурлыкнул и сощурил свои алые глаза, походя на довольного кота.
Я, несмотря на это, все же не решилась коснуться Эвели рукой и просто стояла рядом, мягко пытаясь заключить ее магию в кокон своей. Видимо, что-то получилось, потому что девушка посмотрела на меня немного более осмысленным взглядом и мечтательно улыбнулась, будто смогла приблизиться к своей самой заветной мечте. Точнее, так оно и было. Вэл, спустя очень долгое время, вернула себе то, без чего чувствовала себя неполной, не целой. Некромантия.
- Ты их слышишь? - спросила она и, присев на корточки, прижала руки к земле, - я так отчетливо слышу и чувствую их, словно они стоят рядом.
- Эвелири, если ты сейчас не начнешь контролировать свою силу, то так и будет, - мягко произнесла я, опасаясь вспышки неконтролируемой ярости, обычно возникающая в таких случаях.
Она подняла на меня взгляд своих изумительных глаз - серебрянные бриллианты, подумалось мне совершенно некстати - и кивнула.
- Я не дура, сама знаю, что может случиться, - некромантка сердито тряхнула головой, - как никак, выросла в Цитадели, а там эти основы вбивают еще в месячном возрасте. Но понимаешь, Лаи'ин, я так долго ждала свою некромантию, что теперь не могу заставить ее утихомириться. Она так же рада возвращению, как и я.
- Я попробую тебе помочь, - я села на колени и притянула к себе Эвели, прошептав, - я только чуть-чуть помогу, ты сама должна унять свой Дар.
- Знаю, - похоже, ее начали доставать мои наставления, которые она и сама прекрасна знала. Удивительно, что она так долго продержалась, я бы давно сорвалась.
- Извини, - я вызвала магию Смерти, заставив развернуться за спиной черную дымку крыльев, которой закутала нас обеих и отсекла некромантию от внешнего мира. От магии девушки воздух стал вязким и холодным, если так можно сказать, но мне это не мешало. Некромантия родственная... нет, не так... составляющая часть моего Дара, так что мне было даже легче дышать и помогать Вэл обрести контроль.
Вэл обняла меня за шею, уткнувшись в нее носом, и вздохнула. Я, поколебавшись немного, решительно шагнула в ее сознание, без труда ломая пока хрупкие барьеры, призванные защищать от таких вторжений в душу. Но в данный момент это было необходимо. Я планировала взять на себя часть силы, чтобы Вэл было легче управиться с некромантией. Потом я планировала по чуть-чуть отдавала все, помогая ей не захлебнуться в этом потоке магии.
Пустота, звенящая пустота была в душе Эвели, и только где-то вдалеке слышался рев магии, похожей на горную реку. Я несколько растеряно огляделась, не понимая, как такое может быть. Личное пространство обычно заполнено обрывками воспоминаний, мечтами, мыслями и чувствами, отражая истинную суть существа, поэтому столь ревностно его охраняют. Редко кто с радостью готов дать кому-нибудь увидеть свою подлинную сущность, не скрытую за масками притворства и лжи. Я закрыла себя за как можно большим количеством щитов, чтобы никто и никогда не узнал, что у меня двойственная натура - Тень и человек, безжалостная Королева и мечтательная менестрель. Мне пришлось обмануть ее, чтобы вырваться на свободу, приложив столько усилий, что убью любого, кто сможет вернуть из омута моей души барда. Я не хочу быть бродягой-певицей! Чтобы не говорила в редкие минуты безумия.
Так, а что мне делать с этой пустотой? Я намеревалась создать какое-то подобие плотины из образов, а что делать, если из нечего строить?
- Воспользоваться своими мечтами и силой, - тихо прошипел мне на ухо Источник, обвивая своим хвостом мои ноги и накрывая крыльями, - только и всего.
Своими мечтами? Тогда и мне придется впустить Вэл в себя. А я только что говорила о том, что не позволю увидеть свою двойственность. Но ведь никто не заставляется меня раскрываться полностью. Достаточно лишь немного приподнять свои барьеры, чтобы построить нужное мне и Вэл ограждение.
Feht потерся своей бархатистой и мягкой щекой о мою, и столько в этом жесте было нежных чувств, что у меня перехватило горло от понимания того, что я кому-то нужна. Именно я, а не то, что я могу дать. И я задумалась о том, что именно поэтому жрецы так самодостаточны и независимы. Точнее, могли бы стать такими, если бы преодолели свою брезгливость и презрение к собственным Источникам.
Интересно, а когда Рэфил станет Архангелом, то как будут складываться его отношения с Владычицей? Нет, лезть в личные дела супруга по этикету неприемлемо и опасно для здоровья. Но я должна знать, как будет настроен к Короне Храм Смерти во время своих бурных... хм, перемен, а правдивее скандалов. Сомневаюсь, что Извечная будет в восторге от известия, что больше не нужна своему Возлюбленному. Я точно была бы в ярости и оскорблена, если бы Йон или Митари заявил, что больше не нуждается в наших встречах. Унизителен не сам факт ненужности, а того, что посмели сказать это в лицо.
- Лаи'ин, - в его голосе послышалась укоризна, и я мгновенно взяла себя в руки.
Закрыв глаза, не желая видеть свои потаенные мечты, я опустила щиты, впуская в себя часть пустоты Эвели. Она рванулась в мою душу с азартом гончей, учуявшей кровавый след, и вцепилась игольчатыми клыками. Я выгнулась от краткой вспышки боли и закусила край крыла Источника, не давая себе возможности закричать. Здесь этого нельзя было делать.
Мои грезы вырвались из меня и заполнили пространство своими серыми кружевами. Был соблазн коснуться их, чтобы на миг поверить, что все, что я увижу, взаправду. Он был такой огромный, что я дернулась в объятиях Источника, но сумела удержаться. Хотя так хотелось, так хотелось увидеть все свои потаенные мечты, которых стыдишься при свете дня и со жгучей нежностью лелеешь в ночи. Хотелось забыть обо всех условностях и окунуться в сумерки темных желаний, слишком личных для того, чтобы их видел кто-то посторонний. Но нужно было заняться делом, ради которого я пришла в чужую душу без приглашения. Надеюсь, что Эвели поймет необходимость и, надеюсь, простит. Не всегда, когда поймешь чьи-либо мотивы, сможешь простить. Эту истину я сумела хорошо выучить.
Я протянула руку к кружевам и пошевелила пальцами, предавая им нужный вид. Теплый холод, как бы смешно это не звучало, лизнул кожу и выстроился вокруг меня стеной. Я покачала головой и поправила его - не вокруг меня, а вокруг нас, меня и Эвели, барьером. Отдаленный рев магии заметно приутих, будто отдалился на несколько километров.
- Эвелири, - позвала я некромантку, и ее полупрозрачный образ появился возле меня. Я чуть пошевелилась, и Feht приглашающее распахнул крылья. Вэл с сомнением посмотрела на него и, поколебавшись, решительно шагнула к нам под защиту, словно маленький ребенок прячущийся от грозы. Мы были с ней почти одного роста, поэтому не составило труда смотреть друг другу в глаза. И я в который тысячный раз подумала о том, что ее глаза очень красивы, и я где-то видела похожие. Вот только где? Обняв девушку, я прошептала, - ты готова? Я начинаю опускать барьер.
- Давай, - так же тихо отозвалась она, прижимаясь ко мне и согревая теплом своего тела.
Тонкий вишневый аромат ее кожи и волос приятно дразнил мое обоняние, и я вспомнила, что у нее никогда не было какой-либо парфюмерии или косметики с этим запахом. Так откуда он? Вряд ли я когда-нибудь узнаю, но еще очень долгое время буду вспоминать его с теплой, почти ласковой улыбкой и гадать - откуда же он? Неужели это ее естественный запах? И думать, как сложилась бы моя судьба, если бы не встретила эту удивительную некромантку.
Я начала опускать барьеры очень осторожно, в любой момент готовая вернуть их на место. Магия, почувствовав это, хлынула к нам, желая утопить в себе, поработить, сделать послушной игрушкой в своих руках. Это был поединок мага и Силы, поединок, определяющий твердость характера и умение повелевать. Такие сражения происходят каждый прожитый миг, каждый вздох, при каждом использовании магии. Если не смог, не удержал, то что ж, сам виноват.
Глаза Вэл, как только ее коснулась некромантия, подернулись темно-серой дымкой, а потом и вовсе стали черными, как две бездонные пропасти. Лицо ее посерело и стало какой-то восковой маской, а губы высохли и потрескались. Сейчас она походила на мертвую, только негромко стучащее сердце опровергало эту мысль. Но обмануться было очень и очень легко, особенно, чувствуя холод ее тела и видя трупные пятна на коже.
- Эвелири, это твоя Сила, только ты можешь ею командовать, - негромко напомнила я, - успокойся.
Девушка пристально посмотрела на меня, и от взгляда мне неожиданно стало страшно. От ее фигуры веяло ужасом, смертельным ужасом и обещаниями боли. Боли, от которой я буду униженно ползать у нее в ногах, моля о прощении. Но было еще и какое-то извращенное наслаждение, как будто лижешь вымазанный в меду бритвенно острый нож. Сладость и кровь смешались в одно чувство, от которого хочется кричать и стонать. Творец и Его Извечные! Это какое-то безумное извращение!
Мне захотелось оттолкнуть Вэл, убежать, но никак не обнимать. Было такое ощущение, будто в кольце моих рук находился полусгнивший труп. Гадливость, брезгливость и отвращение, слова, которые не смогут в полной мере передать всю глубины моих эмоций в тот момент. К горлу подкатил едкий комок тошноты, а глаза начали слезиться, словно от режущей вони разлагающегося тела, и я поняла, что еще немного, и уйду отсюда, бросив девушку без помощи.
И только благодаря Источнику, который успокаивающее фыркнул мне в волосы, я не стала делать этого, хотя мои объятия стали более напряженными, а одна рука как бы невзначай легла на шею. Это был чистой воды самообман. Я знала, что находясь в этом месте, не смогу причинить какой-либо вред, только задержать, выиграть немного времени для побега, но не более того. Еще не вернув себе свою магию, Вэл была намного сильнее меня, и это меня сильно нервировало. Я не привыкла быть слабой, не привыкла к этому отвратительному состоянию кролика, зачарованного неподвижным змеиным взглядом. Творец, да я готова вывернуться на изнанку, лишь бы вернуть себе уверенность в своей силе.
Продолжая цепко смотреть мне в глаза, некромантка медленно кивнула, словно я сказала что-то важное для нее, и без труда выскользнула одним движением из моих рук. Это было проделано так быстро и легко, что я всерьез задумалась о том, что, вполне вероятно, останется жива только одна из нас. И на себя я не буду ставить крупную сумму.
Вэл странно танцующей походкой сделала несколько шагов и, запрокинув голову, раскинула руки. Что-то трагичное и скорбное было в ее позе, она походила на отчаявшегося человека, стоящего на краю обрыва в последней попытке найти смысл своей никчемной жизни, прежде чем сделать последний шаг. Ее губы что-то беззвучно и страстно шептали, словно о чем-то умоляя или упрашивая. Некромантия, перестав бесноваться, замерла, как будто прислушиваясь к тому, что говорит Эвелири и, судя по тому, что магия стала немного спокойной и умиротворенной, слова были очень важными и убеждающими.
- Ты ведь хочешь вновь наполнять тела мертвых? - с некоторым трудом прочитала я по губам некромантки, - хочешь подчинять себе яростных духов и подкреплять собой слова заклятий? Хочешь?
Некромантия с яростной тоской завыла и ураганным ветром хлестнула по нам обеим. Меня от мощного шквала чистейшей магии вовремя успел закрыть своими крыльями Источник, но меня все же чуть-чуть задело. Щеку обожгло, будто ее хлестнули огненными плетьми, и я болезненно скривилась и потерлась ею о шею Feht, чувствуя, как боль постепенно уходит под воздействием мятного холода. Интересно, почему для меня так болезненно прикосновение некромантии, если она составляющая моего дара?
А вот Эвелири... Ее волосы возле корней покрылись хрустящим инеем, а концы осыпались пеплом. На коже появились красные следы ожогов, одежда почти вся обуглилась, но девушка не закричала и не закрылась от пламенных розог своей магии. Только на побледневших губах появилось карикатурное подобие улыбки, и это пугало. Пригладив волосы таким небрежным жестом, будто охорашивалась перед зеркалом в своей комнате, она, вскинув голову, продолжила что-то беззвучно говорить.
Магия продолжила бушевать, рождая чудовищные образы и воспоминания. Я увидела Цитадель Некромантов, у стен которой шла яростная битва. Увидела бесчисленные полчища мертвецов, рубящих пополам живых людей. Увидела, как Вэл держала что-то возле своих губ, и безжалостные духи склонялись перед ней. Видела многое, чтобы ощутить в каждом образе дикую тоску по всему этому. Некромантия, как и сама Эвелири, до отчаяния хотела вернуть то время, когда по ее приказу вставали умершие и на зов слетались призраки, время, когда казалось, что и море по колено, и горы по плечо. Время некромантии. Я вряд ли смогу когда-нибудь в полной мере понять всю красоту полнолуния или тишины кладбищ, на которых роптали неупокоенные. Я не некромантка, я только начинающая жрица Смерти и Тень и еще слишком жива для этого понимания. Возможно, спустя некоторое время, я смогу понять Эвели, но не сейчас.
Ледяной ветер жестко трепал волосы, рвал одежду и гладил, остужая, кожу. Это было крайне неприятно и опасно - я могла по-настоящему замерзнуть до смерти. Поэтому прильнула к своему Источнику как можно плотнее, с жадностью ловя каждую каплю тепла ставшего обжигающе-горячем тела. Его крылья укрыли меня почти полностью, согревая и давая уверенность в том, что все будет хорошо и он сможет в любом случае защитить меня. Это было непривычным для меня ощущением, я привыкла к тому, что это моя обязанность всех спасать и всем помогать. А теперь все наоборот, и не сказать, что это мне не нравится.
- Я так скучала по тебе, - хриплым, срывающимся голосом произнесла вслух Вэл, - без твоей прохлады мне всегда невыносимо жарко. Вернись...
И холодная, как земля могил, Сила с надломленной гордостью напроказившей собаки подползла к ногам тысячелетней магички, заискивающее скуля. А по щекам девушки потекли первые слезы, оставляя мокрые дорожки. Ее кожа, с которой вмиг исчезли безобразные ожоги, приобрела красивый, алебастровый цвет, подчеркиваемый темными волосами, и чуть сияла в неверном полумраке. Заместо лохмотьев на ней появилась светло-серая дымка с очертаниями роскошного бального платья, а на волосах едва заметная вуаль. Я смотрела на эту прекрасную некромантку, понимая, что только я, ну может быть, еще и супруг, сможем понять эту красоту, мертвую красоту Эвелири. Если Извечная красивее, чем Вэл в этот момент, то неудивительно, почему Рэфил всегда с нетерпением ждет новой встречи с Владычицей. Он-сильвит с такой жадностью пьет Ее красоту, как пьет воду страдающий от жажды. Мой муж не может и не хочет отказываться от этого голода по красоте. Зачем? Если это его неотъемлимая часть?
Некромантия завернула хрупкую фигуру девушки в себя, как в плащ, и стала тихой и ласковой, словно колыбельная матери. Вэл часто заморгала, стряхивая с ресниц слезы, и рассмеялась. И столько в этом смехе было радости и облегчения, что и я невольно улыбнулась. Глядя на нее, я неожиданно поняла, что меня за все время нашего знакомства смущало в ней. Эвели не казалась мне целой, законченной, она походила на заготовку-полуфабрикат, которую ленивый мастер решил не доделывать. А теперь, вернув себе неотъемлемую часть, девушка стала такой, какой и должна быть - некроманткой, темным магом. И, самое
Вэл посмотрела на меня своими серыми глазами и кивнула, за что-то благодаря.
- Здесь слишком пусто, ты не находишь? - риторически спросила она и взмахнула рукой.
Пустота души стала исчезать, погребенная под ворохом воспоминаний и цветами надежд. Я тактично уткнулась в Источник, не желая смущать Вэл тем, что могла увидеть ее сокровенные мечты. Это слишком личное и ценное, чтобы его видел кто-то, кроме самого владельца.
Тихо зазвучала красивая, нежная мелодия, расплылся тонкая смесь ароматов жасмина, вишни и фиалок. Теплый ветер, шаловливо растрепав волосы, прогладил по щеке, зазвучали чьи-то разговоры, смех, рыдания. Звонкий цокот каблуков, звук льющейся воды и шелест древесных крон переплелись между собой, создавая оркестр, слышался скрежет мечей...
Воспоминания и надежды, пепел утрат и горечь сожалений нашли, нет, вернулись туда, где им и было место -в душе, в памяти. Я могла бы обернуться и посмотреть, что так ценит и хранит некромантка, но это будет слишком бестактным и грубым поступком по отношению к ней. А мне пока было не очень безопасно ссорится с ней, особенно в таком месте. Она стала намного сильнее меня, и с моей стороны будет крайней глупостью нарываться.
- Я хочу показать тебе кое-что, - Эвели подошла ко мне абсолютно бесшумно и положила теплую ладонь на плечо, - надеюсь, что ты будешь после этого по-другому смотреть на это.
Я обернулась. Девушка была в потертой, пыльной куртке, стоптанных сапогах и простых, полотняных штанах. Над ее левым плечом показывалась крестовина меча. Волосы были собраны в небрежный хвост, и несколько прядок обрамляли лицо, на котором буквально огромными буквами было написано слово 'счастье'.
- Ну так что? - несколько нетерпеливо переспросила она, горя желанием что-то показать.
- Ты не против моего Feht? - уточнила я.
Некромантка посмотрела на меня с недоумением, будто я сказала какую-то чушь, и отрицательно покачала головой:
- Как я могу быть против? Это же все равно, что возражать против присутствия руки. Ладно, пошли давай.
Она потянула меня за руку куда-то вглубь. Я без слов пошла за ней, стараясь не смотреть по сторонам. Это все было не мое, чужое, пусть я и из рода Теней, но у нас есть понятия о чести, как бы это смешно не звучало. Мы можем отхватить кусочки души, чтобы потом выгодно перепродать, но никогда и ни за что мы не соглашались торговать такими сокровищами, как грезы. Просто должно существовать что-то святое и для нас. Впрочем, еще причина в том, что и с нами могут так поступить. Мы корыстны и алчны, но не законченные идиоты. По крайней мере, при моем Дворе таких нет.
- Позвольте предложить вам свои услуги, моя Королева, - послышался знакомый голос, от которого я невольно вздрогнула.
Медленно, не веря, я обернулась и встретилась со взглядом знакомых глаз. Творец и Его Извечные! А он-то как здесь оказался? Вэл же никогда не видела моего араена, в этом я готова была поклясться! Так откуда же он?
- Йон? - одними губам произнесла я, - это ты?
В горле подозрительно запершило, а в глаза будто сыпанули стеклянную крошку. Я коснулась его лица одними кончиками пальцев, заметив, что они сильно дрожат. Теплая, гладкая кожа была такой реальной, что я растерялась. Это не просто воспоминание Эвели, иначе моя рука просто прошла бы сквозь образ. Если это не так, то как тут оказался мой Поверенный?
- Нет, - светло-зеленый, почти прозрачный цвет глаз сменился на кроваво-красный. Источник, - извини, мне не стоило принимать этот облик.
- Нет, нет, оставь, - торопливо сказала я, не желая упускать возможность увидеть Йона. Да, это чистейший самообман, но сначала побудьте на моем месте, и после этого поговорим.
Feht медленно и понимающе кивнул, вернув глазам цвет ранней листвы, и галантным жестом предложил мне руку. Я приняла ее и, прижимаясь к его телу, почувствовала знакомый, но слегка подзабытый аромат стали, нарцисса и гвоздики. Это было похоже на ласку полузабытого и страстно любимого любовника. Я незаметно несколько глубоко вздохнула, пытаясь убрать стискивающий грудь обруч. Дьявол, если я так и дальше буду реагировать на вести из прошлого, то при очередном соплеразливе меня без труда можно будет убить.
- Смотри, - Вэл, с нетерпением поджидающая нас, указала вправо.
Я посмотрела туда и почувствовала, как мои брови поднялись в удивлении. Никогда не думала, что Цитадель Некромантов может так выглядеть, находясь посреди цветущей поляны и при свете дня. Мрачная, тяжеловесная и давящая крепость-тюрьма с серыми, поцарапанными стенами исчезла, уступив место величественному, изысканному зданию, почти замку. Сияли разноцветные витражи, на высоких шпилях развевались угольно-черные флаги с серебряным изображением распустившейся лилии, изумительная лепнина и статуи. О, Цитадель была просто восхитительна. Я невольно задумалась о том, чтобы подправить свой дворец в Тенир'Иане по этому образцу. Неприступный и величественный, как Леди Тирилия, он будет еще одной достопримечательностью моей страны. Хм, я даже назову его в честь этой Леди. Интересная бла соперница, жаль, что аристократия долго не живет.
- Как ты смогла увидеть ее такой? - я сама знала, что это был глупый вопрос, но я точно знала, что Цитадель, по словам моего консорта, стала такой только спустя несколько десятков лет после закрытия бреши между миров. И как тогда Вэл, в это время уже находясь в закрытом мире, смогла увидеть?
Эвели почесала бровь и, задумчиво глядя на свой дом, ответила:
- Я увидела ее такой перед тем, как уйти в закрытый мир. И запомнила, надеясь, что так и будет... О, мой самый любимым момент в жизни! - в ее голосе было столько удовольствия и злорадства, что я невольно улыбнулась и посмотрела на ее 'самый любимый момент в жизни'.
Кажется, лимит моего удивления был превышен. Никогда в жизни я не думала, что смогу увидеть высокомерного свеа Аэлькэра, всегда выглядящего безупречно, в таком отвратительном виде. Разодранная белоснежная рубашка, опаленные, завившиеся в мелкие кольца волосы, разбитые и опухшие губы и такой сочный синяк под глазом, что выделялся на антрацитово-черной коже. Изредка некромант вытирал льющуюся из носа кровь и кривился, глядя на испачканный платок.
Вэл любовалась темным эльфом, как художник своей самой удачно картиной, и гордо улыбалась.
- Это единственный раз, когда я смогла задеть его, - пояснила некромантка, - я в первый момент даже растерялась, когда мое заклинание пробило его щиты. Ну а потом, поняв, что такое вряд ли еще случится, то дала ему в глаз. Правда, потом пришлось срочно прятаться, пока он не отошел от потрясения. И очень хорошо прятаться. Я три дня потом боялась оставаться с ним наедине, и очередное нападение было для меня милостью богов, - она ностальгически вздохнула.
Я поняла, что девушка действительно не испытывает к златоглазому эльфу ничего, кроме дружеско-сопернических чувств. Ей вполне хватило их временного союза, и возвращается она не к нему, а к Цитадели и магии. Мне стало немного жаль потраченных столь усилий по ее возвращению в пустую. Он ей просто не нужен.
Хм, интересно, а как некромант отреагирует на новость, что у Вэл есть сын?
- Думаю, нам пора возвращаться, - произнесла девушка, с недвусмысленным намеком давая понять, что дальше терпеть чужое присутствие в своей душе не желает.
Я кивнула и, прежде чем уйти, притянула к себе Feht, впившись в его такие знакомые губы. Один поцелуй, дающий несколько мгновений горького счастья. Большего мне пока не надо. Просто я давно заметила, что стала намного более чувствительнее, чем раньше. И не думаю, что для меня длительная встреча с призраками прошлого закончится хорошо.
Мой Источник понимающе улыбнулся и поцеловал в лоб, как ребенка, тихо пообещав, что поможет мне увидеть тех, кого я захочу. Я ответно улыбнулась ему, чувствуя, как на глазах вскипают непрошенные слезы.
Когда мы вернулись в реальный мир, то все так же держали друг друга в объятиях. Песок вокруг нас, несмотря на нестерпимую жару, был покрыт толстой коркой льда, не думающего таять. Помимо этого, нас кольцом окружили мужчины, с решительностью глядя куда-то. Я повернула голову и увидела пару десятков зомби высочайшего класса, стоящих на месте. Хм, похоже, некромантия сумела найти куда пристроиться, пока девушка не взяла ее под контроль. Хорошо, что у Эвели вполне хватит сил, чтобы упокоить их обратно, иначе нам пришлось бы немного туговато.
- Вэл, - я потрясла девушку за плечо, - Вэл!
Она, вздрогнув, поморщилась и, открыв глаза, мигом нашла взглядом зомби. Я не успела и глазом моргнуть, как девушка с невероятной скоростью оказалась на ногах и перед застывшими в напряжении спутниками. Подняв руку, некромантка произнесла что-то негромким голосом с такой властностью в голосе, что у меня дрогнули брови в удивлении. Честно говоря, не ожидала, что у нее может быть такой тон. Хм, может, стоит взять ее к себе во Двор?
Зомби глухо зарычали и двинулись к ней. Эвели шагнула к ним навстречу, попутно отмахнувшись от встревоженного отпрыска, и приложила к губам эфейя (эфейя - музыкальный инструмент, используемый только некромантами-духовиками Цитадели и Храмом Смерти в Сваорлоке, и по внешнему виду похожий на флейту, а по звучанию еще и на свирель, - прим. автора). Я никогда прежде не слышала ее игру, только описание, но это давало приблизительное знание. Но ее звучание посмеялось над моими самыми смелыми ожиданиями. Это было чудесно, волшебно, незабываемо! Если так звучали те легендарные флейты, похищающие души и маленьких детей, то неудивительно, что многие отказывались от помощи и уходили вслед за музыкантом.
Музыка пленяла, околдовывала, погружала в свои холодные пучины и беспощадно сминала волю. Это было похоже на то, как кулак сминает тонкий лист бумаги - одно движение, и в руке лежит комок. Но самым ужасным было то, что я даже не думала сопротивляться. Зачем? Ведь тогда пропадет этот сладостный Зов, похожий на песню Дороги, и моя жизнь просто потеряет свой смысл и ценность. Эфейя звучала так, что перехватывало от восхищения дыхание и стискивало сердце, звучала с такой завлекающей страстью, что хотелось очертя голову раствориться в ней, позабыв обо всем на свете, и слушая только ее.
Это было сумасшедствие, опьянение, бред, но такое желанный и восхитительный, что здравый смысл просто захлебнулся в буре восторженных чувств. Я не могу с помощью слов описать мое состояние. Казалось, что я накурилась лорга до такого момента, когда иллюзии становятся реальными. Нет, все не то!
Мелодия властно звала к себе, точнее, заставляла чуть ли не на коленях приползти к некромантке и выполнять любую ее прихоть с щенячьим восторгом. Было просто невозможно противиться, казалось, что на тебя наваливается скала при одной только смутной мысли о неповиновении. Тяжело было дышать, думать, двигаться, и хотелось только одного - чтобы эфейя звучала и дальше, не приказывая.
Я, почти сломившись, готова была опуститься на колени, но очарованность внезапно пропала, будто ее не было. От наступившей легкости закружилась голова и зашумело в ушах, и я все же опустилась на землю, заметив, как дрожат мои руки. Источник довольно фыркнул и что-то невнятно прошипел, уходя в глубины моей души, словно залегая на дно озера. Обескураженно потерев лоб тыльной стороной руки, я подумала о том, что пока не стану Архангелом, ну или Ангелом, то не буду сражаться с некромантом, у которого будет эфейя. Если жрице Смерти так сложно самостоятельно противостоять музыкальной магии некромантов, то как реагируют простые смертные? Ответ на свой вопрос я получила тут же, стоило только, наконец, вспомнить, что мы с Вэл не одни.
У Лиэрина с Лиссе был остекленевший взгляд и какая-то жесткая, деревянная, что ли, походка. Они походили на древесных големов, идущих исполнять свой приказ. Мертвые, пустые глаза на неподвижных лицах, скованные движения и ощущение всепоглощающей покорности пугали простого обывателя, а вот меня это заставило расчетливо прищуриться. Если я смогу научиться играть на эфейя, то все буквально будут плясать под мою дудочку. О, Творец, в этом случае моя власть станет почти безграничной!
Я, решив помочь тем, кто нуждался в защите в первую очередь, положила руки на плечи Лиэ и рыжего инопланетника и мягко оградила их сознание от колдовской музыки Вэл, хотя мне далось это с заметным трудом. Они искреннее и так сильно хотели слушать эфейя и дальше, что на первых нескольких секундах с легкостью разорвали тончайшее плетение моих чар. От отката у меня на мгновение свело судорогой пальцы и окатило ледяной волной до самого сердца, заставив его испуганно вздрогнуть. Более мерзкого ощущения в своей жизни я припомнить не могла. Упрямо сцепив зубы, я повторно поставила щиты на их сознание и удержала за плечи, не позволяя им идти дальше, и они начали приходить в себя. Я успела заметить, как их радужки на мгновения посветлели, а потом вернулись к своему родному цвету. Такое иногда бывает, это своего рода реакция организма на вмешательство, но меня это чем-то зацепило. Решив разобрать с этим, я просто отложила эту странность в памяти, чтобы потом в свободное время со всех сторон рассмотреть смутившую меня деталь.
А Вот Даэн сопротивлялся, и вполне успешно, на мой взгляд. Он стоял на месте, опустив голову и сжав кулаки, но не делал и шага в сторону некромантки. От его Силы оборотня, вырвавшейся за пределы смертной плоти, еще больше дрожал воздух, и мою руку чуть ли не обожгло, когда я осторожно протянулась к нему. Неудивительно, учитывая, что наши силы полярны друг другу. Моя магия Смерти и квинтессенция Жизни у тахаэ-тэра. Тело иннвера порой вздрагивало, мышцы перекатывались под кожей так, как будто он собирался перекидываться. Я не раз видела этот процесс, и поэтому весьма обоснованно полагала, что Даэн собирается перейти в звериную ипостась, чтобы противостоять чарам эфейя. Но, честно говоря, я сомневалась, что из этого выйдет что-то хорошее. Не известно, как может отреагировать Зверь на такое колдовство - сойти с ума и начать убивать всех, кто окажется рядом, или просто умереть. Я не думала, что он сможет спокойно реагировать на магию, потому что не одну сотню раз видела, как звериная ипостась двуликих исходила пеной бешенства при малейшем намеке на использование Силы. Никто не знал, почему так происходит, поэтому старались как можно меньше колдовать рядом с оборотнями.
Я, закусив губу, положила руку на обжигающе горячее плечо своего телохранителя и сжала так, что побелели костяшки пальцев, привлекая внимание. Даэн медленно, словно через силу, обернулся ко мне. Его зрачки то становились круглыми, то вытягивались в тонкие щели, и в глазах не было ничего разумного, только звериная жажда крови. Я сразу поняла, что стоит ему не то что попробовать, а только учуять кровь, как Зверь просто подавит свою вторую сознательную половину. И тогда мне придется или убить его, или приложить много усилий для того, чтобы вернуть своего благородного Даэна. И, чувствовалось мне, что будет второй вариант - я не дура, чтобы разбрасываться такими ценными кадрами и лишать своего наследника хорошего наследства. Я давно решила, что нужно будет или инсценировать свою смерть, или сделать что-то еще, чтобы привязать иннвера к Сваорлоку навсегда.
Магия Смерти накрыла его пышущее жаром тело прохладным плащом, успокаивая и убаюкивая Зверя. Я начала тихо петь на эльфийском языке какую-то песню, которую лишь однажды слышала от своего супруга, но запомнила навсегда. Она была ласковой, журчащей и полной терпкой грусти, словно осенние вечера в степях. Я, помниться, тогда не посмела прервать Рэфила и, кутаясь в тенях, дослушала до конца, а потом также тихо, как и пришла, ушла, решив не тревожить консорта делами. Но эта песня заставила во многом пересмотреть свое отношение к мужу.
Я негромко пела, чувствуя, как начал отзываться Огонь, разгораясь все сильнее и сильнее, пока не заполыхал почти в полную силу. Что-то во мне тревожно сжалось и с сухим треском сломалось, как кость под зубами, а в Его слышном только для меня смехе послышались торжествующие нотки. Но я продолжила петь, замечая, как голос становится чище и выше, совсем как раньше. Если бы я могла видеть свои глаза, то меня бы прошиб ужас - мои радужки начали отчетливо синеть, а возле зрачков наливаясь золотом. Но я не видела и продолжила петь, не подозревая, что собственными руками копала себе могилу.
В какой-то момент эфейя и мой голос переплелись в единый узор, стали дополнением друг для друга, и стали звучать так прекрасно, что у меня возник страх того, что от этой красоты вполне можно потерять рассудок. Но ничего такого не случилось. Стоило только мне чуть забеспокоиться, как они разделились, вновь начав отдельное существование и лишившись своего настораживающего очарования. Это помогло мне успокоиться и продолжить возвращать Даэну его разум. Постепенно в оранжевых глазах начало проступать узнавание и уходить нерассуждающая жажда крови, что меня обрадовало и помогло с большим чувством петь.
Между тем, дела у Эвели шли вполне удачно. После каждой высокой ноты, дисгармонирующей с общей тихой и болезненно нежной мелодией, упокаивалось по два-три зомби, прахом осыпаясь на песок. На лице девушки было удовлетворение и хмельное счастье от мысли, что ей вновь подвластна ее магия. Я видела, что она едва удерживала себя от того, чтобы не отбросить эфейя и заняться уничтожением восставших мертвецов более топорным и долгим, но вместе с этим более чувствительным для резерва способом. То есть просто пошвыряться заклинаниями. Я решила не помогать ей, с одной стороны опасаясь того, что могу все испортить, а с другой - хотела дать некромантке вспомнить, что значит быть магом. Я сама помнила, как это ужасно, когда знаешь, что в твоей крови бурлит магия, но не можешь воспользоваться и каплей. Помнила, это унизительное бессилие и ярость от осознания своей слабости, от которой хотелось выть и уничтожить того, из-за кого это произошло.
Некромантия бушевала с яростным счастьем, обволакивая Вэл и вплетаясь в музыку эфейя. Глухо и довольно ворчали покойники, с жадностью ловя сладкие капли магии, но не думая о том, чтобы подняться. Им вполне нравился покой и такое редкое угощение, как магия мертвых. И я была этому рада, вполне себе представляя, что было, если бы они поднялись. Сомневаюсь, что резерва Вэл хватило для того, чтобы подчинить и упокоить их, да и я, честно говоря, была не важным помощником в этом деле. Насчет же остальных... Понимаете, они не маги, а просто воины, и начали бы пользоваться оружием. Вот только надолго бы их хватило?
Я немного подалась к Вэл, блаженно жмурясь и лакомясь ее Силой. Она не была с привкусом тлена и гнили, как говорят маги, специализирующиеся по другим направлениями, наоборот, в ней чувствовалось что-то такое пряно-терпкое, как вино со специями, и приятно ласкало лицо, словно прибрежный бриз. Мой Источник замурлыкал от удовольствия и стал ближе к окружающему миру, и, казалось, только моя плоть удерживала его от того, чтобы он не оказался среди нас. За моей спиной появились туманные очертания крыльев, а глаза начали переливаться, бросая блики на лицо замершего в удивлении иннвера. Мне было хорошо, очень хорошо и так спокойно, будто я сидела перед камином в своем дворце в Тенир'Иане и грела в ладонях хрустальный бутон бокала. Безмятежность, чувство глубокого удовлетворения и целостности, вот как можно было описать мое состояние в тот момент.
Некромантка отвела от губ эфейя и повелительно взмахнула рукой, обращая последнего зомби в прах. Замерев в задумчивости, она обернулась к нам и улыбнулась кончиками губ, но улыбка не затронула глаз, в которых гуляла вьюга некромантии. Те, кто никогда не видел глаз темных магов, вряд ли смогут понять, что я имею в виду. Это не то что мертвые и пустые глаза, но еще и холодные.
- Все живы? - произнесла она без всякого намека на удивление, - тогда вам придется позаботиться обо мне.
И с этими словами Вэл, закатив глаза, упала в обморок явно из-за истощившегося резерва. Такое долгое колдовство не проходит без вреда для здоровья, а уж о некромантии не стоит и говорить. Эти маги умирают в течение того времени, пока творят свою волшбу, поэтому к старости они, те, кто смог дожить крайне отвратительны. Хотя это на чей взгляд, конечно. Некоторым индивидам нравятся вампиры или русалки, так что все дело дурного вкуса.
Я присела рядом с некроманткой и положила ее голову к себе на колени. Острожно подняв веко, я внимательно осмотрела глаз и нашла все признаки sfaoru- состояния, похожее на кому при сильном опустошении магического резерва. М-да, это очень не хорошо, потому что этим занимаются Целители, ну или другие маги с одинаковой Силой. А меня к некромантам сложно отнести. И все же нужно будет как-то выводить из этого состояния Эвели, иначе она или умрет, или навсегда останется в таком состоянии.
- Что с ней? - тихо спросил Лиэ, присаживаясь рядом на корточки и с тревогой глядя на мертвенно-бледное лицо матери.
- Ничего непоправимого, - отозвалась я, начиная осторожно вливать в девушку свою магию, - так что пока начните обустраивать лагерь, мы надолго задержимся, до ночи точно.
Он кивнул, признавая мое право распоряжаться, и отошел, начав руководить остальными. Это у него хорошо получалось, сразу был виден опыт в этом деле, что меня вполне устраивало. Мне нужно было сосредоточиться, и крайне нежелательным, чтобы я отвлекалась на какие-то мелочи. Нет, с Вэл все будет хорошо, вот только меня совсем не радовало то, что придется несколько раз все начинать сначала.
Мелкий ручеек моей Силы вливался в некромантку, начиная сублимироваться в нужный ей тип. Это была муторная и монотонная работа, требующая не только усидчивости и терпения, но еще и большой размер собственного резерва. Всеми этими характеристиками я обладала в полной мере, ведь они требуются и для управления королевством. Я впала в некоторое подобие транса, но при этом чутко следила за тем, что происходило вокруг. Мне не хотелось вернуться в мир и увидеть, что вокруг меня лежат трупы моих спутников и каких-либо разбойников. Я не ставила под сомнение тот факт, что Предвестники смогут защитить меня от практически любой опасности. Все-таки десятый и двенадцатый уровни посвящения даются жрецам не только за красивые глаза.
- Я вам не помешаю, таи? - осторожно поинтересовался двуликий.
- Смотря, что вы хотите от меня, - улыбнулась я кончиками губ, не открывая глаз, - если вас что-то интересует, то я могу ответить почти на все ваши вопросы.
Он задумался, скорее всего, выбирая наиболее сложные и важные для него вопросы, которые доставят мне уйму проблем и неприятных ощущений. Я не знаю, как ему это удается, но Даэн с хирургической точностью находит такие вопросы, которые попадали в мои уязвимые места. Уж в этом я смогла хорошо изучить своего телохранителя. И я оказалась права, хотя сильно желала ошибиться, что со мной бывает редко.
- Почему вы раньше не пели? У вас это очень хорошо получается, и вы не могли не заметить этого самостоятельно.
Я подавила раздраженный вздох и желание послать тахаэ-тэра куда подальше, чтобы не задавал таких вопросов.
- И почему вы постоянно находите такие нелегкие для ответа вопросы? - произнесла я ровным тоном, - вам обязательно нужно это знать?
Почти на физическом уровне я почуствовала, как он азартно подобрался, найдя интересную тему для нашего постоянного спора в отношении 'добро-зло'. Я едва заметно скривилась и смиренно приготовилась к тому, что мы в который раз начнем мусолить одно и то же, оставаясь каждый раз при своем мнении.
- У вас талант, а талантливые люди не бывают равнодушными. Но не вы, - начал подбираться к главному иннвер, - это странно и непонятно.
- Может, я то редкое исключение, которое только подтверждает правило? - попробовала отшутиться я, - вы ведь знаете, что такие...хм, люди есть всегда. Именно они разрушают стереотипы, закостенелые традиции и приносят прогресс, новшества. Вы так не считаете? Заметьте, что это свойственно всем, не только людям. Вы знаете, что Война Раскола породила множество других, самых разнообразных рас, которые были одарены милостью Творца - иметь выбор и свободу воли, хотя многим кажется иначе. Взять, к примеру, вас, двуликих. Очень и очень много таких, кто презирает свою вторую сущность и говорит, что у них не было выбора! Чушь!
- Чушь? - прошипел он, прижимая уши к голове, выдавая свое состояние, - многие из нас против воли были обращены. Какой же здесь выбор?
Я про себя довольно улыбнулась и поаплодировала себе. Как оказалось, и для иннверов больным вопросом было их обращение. Мягко вплести в разговор нужное, уводя от основного, и пожалуйста, можно теперь хоть до одури спорить, забыв, с чего все началось.
- Выбор все равно есть, - я тонко улыбнулась.
В этом меня в довольно жесткой форме уверил супруг, когда во время очень тяжелого кризиса во время второго столетия моего правления, я не видела выхода из тупика, в который меня загнали Лорды. Я тогда была в тяжелом состоянии и готова была на стену лезть, ну или просто казнить всех аристократов для повышения настроения.
В мое предыдущее правление не было таких острых ситуаций, требующих столько времени таких крепких нервов. Мне удавалось с легкостью балансировать над пропастью ошибок и умело манипулировать Лордами, нажимая на те кнопки, которые заставляли их делать то, что мне было нужно. Впрочем, все еще обострялось тем, что менестрель еще не полностью отпустил меня, поэтому я чрезмерно эмоционально реагировала на все. А потом, спустя несколько столетий, я стала холодной и равнодушной, что только было лучше для правления, но не для тех, кто искал от меня душевного тепла. Хотя кому оно нужно в стране Теней? Только душевнобольным.
- И не подскажете, где он? - саркастично осведомился Даэн, выдавая себя с головой.
По тому, как он остро реагировал на наш разговор, даже дураку было понятно, что тахаэ-тэр стал двуликим не по собственному желанию, а по принуждению. И теперь я просто безжалостно топталась по его занозе, чтобы он не вспомнил о своем вопросе. Я знала, что это гнусно с моей стороны, но меня это совершенно не трогало. В конце концов, он мой раб, и я могу делать с ним все, что захочу, прекрасно зная, что иннвер никуда от меня не денется и не станет ненавидеть. Почему? Потому, что он желал найти и вырастить во мне все доброе и светлое, что только существует в мире. Зря, кстати, абсолютно бесполезное дело.
- Ваш выбор - это или жить в согласии со Зверем и быть счастливым, или ненавидеть Его и всю жизнь страдать, - я открыла глаза и твердо посмотрела на него, - Даэн, поймите, никто, кроме тех, кто обладает второй сущностью, не сможет понять, как это замечательно иметь такого друга, который никогда не предаст и всегда поддержит. Об этом многие могут только мечтать. Стали оборотнем? Так это замечательно! Вы подумайте, как много получили - Клан, Силу, друга. Что еще вам нужно?
Телохранитель молчал, рассматривая свое 'проклятие' с моей позиции. Сомневаюсь, что он когда-либо рассматривал это в таком ракурсе. Обычно такие уверенные в своем 'проклятии' двуликие видят только отрицательные стороны, не видя и не признавая положительных моментов. Что бы делала я, если бы стала оборотнем? О, я была бы рада, заполучив дополнительный источник сил и возможностей. Но, увы, Тени не подвержены ликантропии. Мы своего рода тоже оборотни, только меняем внешность, расу, но не ипостаси, сущности.
- Понимание других, - сухо отозвался он.
Я не стала скрывать удивления. Понимание? Я готова была услышать такую чушь, как любовь или, на худой конец, дружба, но не понимание. Да, я не отрицаю, что это довольно редкое и ценное, но толк от него только во время военных действий. А зачем оборотню понимание других?
- А зачем оно вам? - я задумчиво намотала на палец прядь волос Эвели, - все равно от него редко когда бывает польза, только часто унижающая жалость. И все.
Двуликий с раздражающей скорбью посмотрел на меня, как на неизлечимо больную, и со вздохом покачал головой:
- Мы вряд ли когда-нибудь поймем друг друга.
Я улыбнулась про себя, уловив другой смысл сказанного - 'вы так и не изменитесь'. Почему он не может понять, что я просто другая? У меня абсолютно иные ценности, взгляды, мораль, в конце концов! Нас создали разные расы, и поэтому ничего общего не может быть в принципе. Однако Даэн с упорством, достойного лучшего применения, пытается найти во мне то, что вообще не существует. Ладно, Дьявол с ним, главное, что он позабыл о своем вопросе.
- Зато многое сможем узнать, - чуть пожала я плечами и примиряющее улыбнулась, - Даэн, просто научитесь принимать окружающих такими, какие они есть. И поверьте мне, жизнь вам покажется намного проще.
На этом наш разговор благополучно увял, чем я была вполне довольна. Философствовать с иннвером занятие неблагодарное и тяжелое, так что чем меньше мы касаемся этого, тем благожелательнее я к нему.
И что у нас там с лагерем?
Наступила ночь, а вместе с ней пришел и холод. Нам пришлось спать по двое, пытаясь согреться и не упустить последние крохи собственного тепла. Тот, кому выпала очередь дежурства, кутался в теплый плед и грелся у костра. В данный момент, это была я. Мне стоило большого труда убедить всех, что вахта на всю ночь - мое самое заветное желание. Надеюсь, вы не подумали, что это действительно так? Просто мне нужно было поговорить с Даниэлем, который беззвучно стоял за моей спиной, практически ничем не выдавая своего присутствия. Если бы я не была потенциальным Архангелом, то ни за что бы не заметила его.
- Присаживайся, Дани, - не оборачиваясь, произнесла я, - нам нужно поговорить.
Жрец сел рядом со мной, обняв за плечи. Какие бы между нами не были разногласия, но мерзнуть из-за гордыни никому из нас не придет в голову. Я накрыла пледом и его, а затем как можно теснее прижалась к нему. Со стороны нас могли бы принять за влюбленных, но это было совсем не так. Да, между нами была страсть, которую наивная менестрель приняла за любовь, но она быстро перегорела, оставив пепел злости. И все равно с ним у меня многое связано, чтобы просто ненавидеть его.
Я не спешила начать разговор. Мне нужно было как можно лучше сформулировать свои вопросы и подготовиться к тому, какие услышу ответы. Я не сомневалась в том, что Дани знает, что происходит в Сваорлоке. Все-таки он же должен приносить отчеты моему мужу.
Но не мне было суждено прервать наше молчание.
- Вы ведь снова стали менестрелем. Так? Ответьте, - тихо попросил он, - я слышал, как вы пели. Так может петь только тот, у кого есть Огонь.
Какая-то странная надежда и страх прозвучали в его голосе, заставив меня чуть нахмуриться. Стала ли я менестрелем? Сложный и очень неприятный для меня вопрос. Да, на тот краткий момент я была бардом, но теперь вновь Королева и планирую и дальше ею оставаться. Чтобы не говорил шаман ан'дуинов, мой Путь - это судьба Правительницы Теней.
- Только на одну песню, и знаешь, я больше никогда не стану менестрелью и не хочу ей быть. Не хочу быть той размазней и слабачкой, которую вам с Рэфилом пришлось постоянно защищать и стать моими Стражами по приказу киниль. Скажи, неужели тебе вновь хочется видеть эту истеричную дуру? - холодно усмехнулась я, вкладывая в свой тон как можно презрения и отвращения.
Мне не хотелось, чтобы мой Страж тешил себя иллюзиями. Ведь они могут ему потом дорого стоить, а мне все еще не хотелось терять своего белокурого жреца. Считайте, что это просто низменное чувство собственничества, от которого мне не хотелось избавляться. Мой Даниэль, значит, никому другому не позволено делать с ним что-либо. Мой и только мой.
- Мы стали Стражами по собственной воле, никто не мог приказать стать ими, - ровным голосом ответил Дани, но я поняла, что он оскорблен. Сжав рукоять sgass так, что побелели пальцы, он продолжил, камнем роняя каждое слово, - и да, я хотел бы видеть вновь ту менестрель.
Он меня удивил. Очень. Я знала, что Дааниэль, когда не скрывается за огромным количеством своих масок, очень жесткая и беспощадная личность, превосходящая по этим параметрам Рэфила. Проще говоря, Дани упивается чужой болью и ни в каком виде не приемлет чужую слабость. Возле него должна быть сильная, несгибаемая женщина, которая сможет выдержать его непростой нрав. Такая нашлась, точнее, нашелся. Такой же прекрасный, как и аморальный князь северитов Илэриан. Так зачем же Даниэлю та истеричка, которая предпочтет любому мужчине Дорогу?
- Даниэль, - нахмурилась я, - извини, но я не могу понять - чем тебя так привлекла менестрель? Думаешь, ты был бы счастлив с ней? Пойми, как только ее позвала бы Дорога, она бросила бы все - дом, тебя, детей, если бы они появились, и ушла бы без малейшего сожаления. Для нее только две вещи важны - Огонь и Дорога, больше никто и ничто.
Дьявол, я никогда не смогу понять эльфов, что темных, что светлых. Мне иногда кажется, что они все же созданы Творцом, а не Выпивающими и Живущими, потому что так же непонятны в своих поступках и пристрастиях, как и люди, ан'дуины, фьори и все те, кто был создан для жизни, а не для войны.
Эльфы... Их ведь не даром зовут Дивными. Прекрасные, завершенные, похожие на гениальные картины и скульптуры. Дивные... Но только для тех, кто плохо знает этот народ. Даниэль прекрасен, удивителен, но не дивен. В нем не достает внутренней гармонии и кристальной четкости, он похож на незавершенное полотно. Мой супруг близок к тому, чтобы быть Дивны, но ему не хватает всего одного шага - принять свой Источник, и вот тогда он станет целостным. Митари и Эшен - вот они Дивные, в этом никому не приходиться сомневаться. Больше я не встречала тех, кого можно было бы назвать Дивным.
- Я бы все равно ждал ее, зная, что она рано или поздно вернется, - по губам Дани скользнула неуловимая сожалеющая улыбка, - или просто пошел бы с ней.
Я почувствовала, как в злой насмешке скривились губы. Пошел бы с ней... Я в этом не сомневаюсь, но долго ли смог продержаться? Так многие говорили, но не выдерживали и трех-пяти месяцев и бросали своих менестрелей, не понимая, как больно били в душу. Барды с такой пылкостью доверялись своим возлюбленным, с какой горит их Огонь. И разочарование безжалостно резало своими осколками трепетную душу менестреля. Я знаю о чем говорю, со мной такое было.
- Раморэ - это просто... - я запнулась, пытаясь подобрать правильное определение, - просто ... образ, иллюзия, маска. А настоящая я - это Королева Лаи'ин.
- Которую я искреннее ненавижу и не понимаю. Знаешь, чем меня привлекла твоя, как ты выразилась, маска? Я грелся в ее Огне, а рядом с тобой я мерзну, -передернул плечами Предвестник.
Холодная сущность Предвестника Смерти, впрочем, как и многих других оттаяла подле ласкового Огня Раморэ и, лишившись, слепо искал Его, не находя. А я, в свою очередь, пыталась приманить Дани куском льда. Глупо, правда? Это было бы забавно, если не было так горько.
- Потому что во мне нет Огня, - тихо закончила я за него, - возвращайся к Илэру, Дани. Я клянусь, что больше никто из Теней никогда не потревожит тебя. Уходи. Нам больше нет смысла общаться.
Это нужно было сделать давным-давно, вот только я с дурным упрямством не хотела делать этого, обманывая себя в том, что он 'ценная боевая единица'. Впрочем, так оно и есть, но только в том случае, если Дани действует по собственной воле. А в последние несколько столетий это совершенно не так. Я только из чувства собственничества не хотела его терять и все. Теперь же нам лучше больше никогда не видеться.
- Как скажете, - что-то я не услышала в его голосе большого воодушевления.
- Только скажи мне в обмен на это, что со Сваорлоком? - я дала своему беспокойству в полной мере развернуться во взгляде, обращенном на белокурого эльфа, и в голосе.
Он задумался, теребя край своего камзола. Мне показалось это дурным знаком, потому что так Дани делает, когда нервничает и пытается что-то скрыть.
- Так все плохо? - сердце болезненно сжалось.
- Не так, как кажется, - 'успокоил' меня жрец Смерти, - Рэфил и твой наследник держат ситуацию под контролем.
- Почему Фрей не коронуется?
- Интриги, - усмехнулся Дани, - большего я не знаю. И, Королева, я не могу уйти до тех пор, пока меня не отпустит Верховный. Но все равно, спасибо, - серьезно произнес он и, еле ощутимо коснувшись губами моего лба, ушел, оставив меня в тяжелом состоянии.
Сваорлок, что же с тобой творят мой супруг и сын?
Глава 13.
Я не буду подробно рассказывать о событиях последующей недели, потому что не вижу в этом никакого смысла. Пришедшая в себя Эвели объяснила своему отпрыску,как мы оказались в другом мире, и совсем чуть-чуть рассказала о своей прошлой жизни. Лиэ с откровенным недоверием выслушал ее, но спустя всего пару часов все его сомнения развеялись, как дым от лорга, стоило только увидеть семь солнц. Впрочем, и я удостоилась сюрприза, правда, крайне неприятного. А все дело в рыжем инопланетнике. Как оказалось, он был не то, что не совершеннолетним, а еще относился к категории малолетних. Я была готова попытаться открыть межмировой портал любыми способами, но только вернуть его обратно в закрытый мир, где у него был официальный опекун. Мне совершенно не хотелось подвергать ребенка возможным опасностям, но, увы, я не смогла ничего сделать и смирилась с тем, что нужно будет учить его жизни. Хотя последнее несколько меня порадовало. Учитывая, что в данном возрасте дети впитывают всевозможную информацию и составляют свою картину мира, то у меня были очень неплохие шансы воспитать себе еще преданного эмиссара. А такие помощники мне всегда нужны.
К ближайшему городу нам удалось добраться только через полторы недели, прибившись к каравану. Мы нанялись в качестве охранников, только выиграв от этого. Укрыв свои чуждые для здешних жителей лица за несколькими слоями ткани, нам с легкостью удалось всего за пару часов стать "своими", получив много информации об этом мире. Как оказалось, он почти на две трети состоял из пустынь и горных местностей, но все же существовало несколько довольно крупных "благословенных оазисов жизни", где возделывали самые прихотливые растения и выращивали скот. Вот только они были очень и очень далеко, почти десять месяцев верхом потребовалось, чтобы добраться до них.
Но меня больше заинтересовала политика, чем география. Как оказалось, здесь был Злодей, стремящийся захватить и поработить весь мир. И, как показывало время, это удавалось ему, пусть и с некоторым трудом. Мне было бы интересно пообщаться с ним. В большинстве случаев, это выдающиеся личности, с такими приятно иметь дело. И мое желание познакомиться с ним подогрело то, что он был одним из самых могущественных магов этого мира. Возможно, ему удастся снять блокирующую руну, и я вернусь в свою страну.
Верховые животные, носящие забавное название орвиги и похожие на горбатых лошадей и ящеров одновременно, долгое время обходились без воды и не испытывали трудностей при ходьбе по песку. Я задремала в седле от их плавной рыси, почти опустив поводья, и, кажется, видела обрывки снов, а может, это были воспоминания. Не знаю. Во всяком случае, это было вполне правдоподобно. Вот только я почему-то не смогла запомнить, что снилось. Может, это было и к лучшему, потому что не бередило почти зажившие раны. Но было странным и пугающим то, что с каждым днем мне было не так больно вспоминать свою семью, Митари, Йона, будто они потихоньку становились для меня чужими, но вот о Сваорлоке моя душа вздыхала с прежней силой. И это меня немного успокаивало. До тех пор пока я люблю свою страну, со мной все будет в порядке.
Но пять дней назад произошло такое, что не оставило меня неравнодушной. Я встретилась с легендой этого мира - Сарганнахом.
- Таи, - легко тронул меня за плечо Даэн, - мы проезжаем мимо Сарганнаха. Посмотрите.
Я посмотрела туда, куда мне указывал телохранитель, и вздрогнула. Сияя под палящими солнечными лучами белоснежными стенами, Сарганнах даже издали был великолепен, но не это меня заставило меня вздрогнуть. Я почувствовала, что этот город живой, разумный, и по своему могуществу превосходит любую из стран Теней. В его силах вполне было уничтожить нас за своими пределами, и это сильно напрягало. И еще я почувствовала, как он за нами наблюдает, как паук за неосторожной мухой. Творец и Его Извечные, какое счастье, что мы только проездом! Вряд ли я когда-нибудь соглашусь посетить Сарганнах.
Краем глаза я заметила, как караванщики, восхищенно прищелкнув языком, тем не менее, осенили себя охраняющими жестами своих богов. Некромантка прерывисто вздохнула и коснулась груди в том месте, где висел защитный амулет, сотворенный ею всего пару дней назад. Несмотря на то, что он был сделан всего за пару часов, его мощь ощущалась мной на расстоянии в несколько метров, что о многом говорило. Поймав мой взгляд, Вэл вскинула сжатую в кулак руку, что означало "быть настороже".Ее сын, заметив этот жест, беспокойно положил руку на рукоять меча, торжественно подаренного матерью, и, приподнявшись на стременах, огляделся. Даже он, не обладающий магическими способностями, смог почувствовать исходящую от белокаменного города опасность. А вот Лиссе отреагировал весьма неадекватно. Аметисты его глаз впились во что-то,видимое только им, и легкая дымка заволокла их. По тому, как едва заметно затрепетала ткань, мне стало ясно, что инопланетник беззвучно говорит с кем-то. Но я не могла понять с кем и, самое главное, как. Я не чувствовала ни дрожи магических линий, ни телепатических волн, ни-че-го. Замерев в седле, Лиссе внимательно к чему-то прислушивался, а потом медленно кивнул и продолжил езду, как ни в чем не бывало. По всей видимости, он обладает интересными талантами, и мне нужно внимательно проследить за ним, чтобы понять.
- Вы тоже это заметили, - констатировал иннвер, увидев мою реакцию на город и нервно передернув плечами, - вы видели что-нибудь подобное?
Сощурив глаза, я задумчиво покусала губу, впрочем, двуликий этого не заметил из-за того, что мое, как и у всех остальных, лицо было почти полностью закрыто, и только глаза были видны.
- Такое же мощное - нет, - покачала я головой, - но подобного вида - да. Видите ли, все страны Теней такой же структуры и почти разумны. Но этот город... мне кажется, что у него есть воплощение. И это очень опасно.
Взгляд оранжевых глаз сделался недоуменно-вопросительным, намекая на то, что мне нужно развить свою реплику.
- Понимаете, Даэн, все дело в том, что если у города появляется воплощение или, проще говоря, душа, это означает, что свою силу город черпает непосредственно от своих жителей и строений и может напрямую влиять на судьбы. И, возможно, управлять богами, - нехотя закончила я, продолжая нервничать от слишком пристального внимания Сарганнаха.
Он попробовал залезть в мою душу, но Источник, угрожающе зашипев, не позволил, чем позабавил город.
"Мы еще с тобой встретимся, Тень, - сухо прошелестел голос, - и тогда познакомимся поближе".
После этого я старалась спать как можно меньше, чтобы не слышать во снах этот шепот, пробирающий до самой глубины души. Но при мысли, что я при каких-то событиях буду вынуждена посетить Сарганнах, во мне все противно сжималось и трусливо скулило. И я ничего не могла с этим поделать, потому что с ясностью понимала, что для этого есть веские причины.
- Опять вспоминаете Сарганнах, таи? - несколько сочувствующе поинтересовался Даэн, подъезжая ко мне поближе.
- Почему вы так думаете? - удивленно покосилась я на него.
- Он стоит того, чтобы его вспоминать, - от улыбки его глаза, на солнце выцветающие до дикого меда, сощурились, - и еще, вы постоянно повторяете вслух "Сарганнах".
- Спасибо, - кивнула я, хмурясь. Мне нужно лучше держать себя в руках, если я начала высказывать в голос свои мысли. Для Королевы это недопустимо. Нужно заняться своим самоконтролем. Представляю, как скривит губы Йон, когда увидит, что я позволяю чувствам руководить собой, - кстати, как вам этот город?
Мы ехали по довольно чистым и широким улицам Триэре, небольшого, всего на несколько десятков тысяч жителей города. Я с интересом разглядывала город, похожий на песочный торт с взбитыми сливками - милые домики золотисто-желтого цвета с белосахарной лепниной, черепицей и ажурными оградками. От всего этого веяло сдержанным довольством и умиротворением, от которых начали постепенно таять страхи и сомнения. На какой-то краткий миг захотелось чего-то несбыточного и безрассудного, вроде ночного концерта для разбойников. Да, было в моей бурной жизни такое, не отрицаю. И тогда это было просто потрясающе. Представьте себе: середина ночи, огромный костер, через который прыгают бородатые мужчины с пропитыми лицами, а остальные горланят развеселые песни. И молодая девчонка-менестрель, заливисто смеясь, травит неприличные анекдоты, подыгрывая себе на лютне. А потом, когда было выпито столько, сколько нужно для того, чтобы с горячей искренностью клясться в вечной дружбе, мы водили хороводы и пели о любви и великих подвигах. Пожалуй, больше нигде я не встречала такой теплоты и благодарности, какая была в глазах тех закоренелых убийц. Ведь в тот краткий летний вечер я смогла подарить им то, о чем они не могли мечтать - Огня, нежности и чистого, без всякой пошлости веселья. Не зря меня тогда звали Оставляющей. Я оставила тем грубым мужикам часть своей души, надежду и веру. А для них это было поистине бесценно.
- Спокойный, добродушный, тихий, - охарактеризовал его иннвер, - мне здесь спокойно.
- И мне тоже, - согласилась с ним Эвели, - но это здесь нужно жить, когда устанешь.
- Это болото, - не согласился Лиэрин, оглядываясь по сторонам с заметной брезгливостью, - затягивает, успокаивает до одури, и все, больше не живешь, а существуешь.
Мать посмотрела на него с грустью и покачала головой, но ничего не сказала. Кому, как не многовековой страннице и воину, не понять, что от долгой дороги можно устать? Да, вначале это просто восхитительно - новые места, приключения, друзья, но потом проявляется и обратная сторона. Приедаются пейзажи, приключения вызывают только раздражение и усталость, а друзья умирают, спасая твою жизнь. Замечательно, правда?
- Но иногда и Смерть - награда, - с недетской мудростью в голосе произнес Лиссе.
У меня от нее прошлись мурашки по коже, будто дохнуло морозным ветром. Судя по всему, схожие ощущения испытали и остальные мои спутники. Я не переставала удивляться этому малолетнему инопланетнику, умудряющемуся быть и легкомысленным до дури, и говорить такие умные вещи, о которых не каждый задумается. И этот парадокс заставлял меня почувствовать охотничий азарт и удовольствие при мысли о том, что из Лиссе получится хороший эмиссар после моего участия.
Но помимо этого, во мне что-то беспокойно ворочалось, безуспешно пытаясь донести какую-то несомненно важную мысль, в отношении этого ребенка. Было в нем что-то неправильное, неестественное и дисгармоничное, но, что удивительно, это чувствовала только я. Эвели, выслушав мои сомнения, только пожала плечами, сказав, что ничего странного в нем не замечает, он всегда был таким. Но меня это не успокоило и заставило пристально присматриваться к Лиссе, с каждым днем подбираясь к разгадке все ближе и ближе, о чем тот совсем не подозревал. Что ж, будет очень весело, когда я смогу подтвердить свои сомнения.
Лиэ и Даэн переглянулись, выражая свое согласие со словами рыжего мальчишки. Они оба были воинами, но при этом у них не было того Духа, который заставляет сражаться всю жизнь, помогает находить упоение в победах и искать такого противника, от руки которого не будет стыдно умереть. Я знала, что они оба, когда пройдет еще немного времени, с радостью будут готовы осесть в подобном Триэре городе, чтобы долгими зимними вечерами с ностальгией вспоминать свои былые подвиги.
- Лиссе, ты ничего странного не чувствуешь? - с напряжением спросила Эвели, беспокойно начиная оглядываться.
- Что-то... - запнулся мальчишка, пытаясь подобрать правильное слово, - чужое, не здешнее. Не злое, просто чужое.
- Или чужие, - кивком указал Даэн в сторону.
По улице, на красиво вышагивающих лошадях, ехали воины в черно-зеленых плащах приснопамятного Злодея. Я не знаю, как это объяснить, но от них не шла та подавляющая агрессия, которая присуща убийцам по призванию. Нет, взамен нее была спокойная уверенность и осознание своей силы, и что-то еще мне непонятное, но крайне занятное.
В тавернах о них говорили такое, что впору всем вооружиться и идти войной на этих извергов. Чего только они не делали! Кровавые жертвоприношения, мародерство и разорение кладбищ еще цветочки, по сравнению с остальным. Но меня это несколько смутило. Видите ли, дело в чем. Обычно о таких вещах стараются говорить тихо и постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы не накликать беду. А здесь чуть ли вопят на каждом углу. Отсюда вывод: или все это простое преувеличение, или это весьма умный ход. В моей памяти есть случай наподобие этого. Один князь специально распускал слухи о дикой кровожадности своих гвардейцев, и все, как бы удивительно это не звучало, поверили, не имея никаких доказательств, кроме слухов. И ни один из соседей не думал нападать или защищаться, когда под его стены приходили "кровавые" гвардейцы.
Я склонялась ко второму варианту, глядя на этих воинов. И это еще больше подогревало мое желание познакомиться с Эрдилом, хозяином этих монстров.
- Хм, кажется, о них недавно говорили на площади, - Лиэрин явно начинал прикидывать, скольких сможет убить.
К моему удивлению, отпрыск некромантки, который, по идее, должен был набраться от нее и своей профессии цинизма и спокойного отношению к смерти, слишком нервно относился к "несправедливости" и прочей чуши. Меня сильно изумляет и иногда сильно раздражает то, что многие не могут понять одной простой и важной вещи - нет абсолютного Добра и Зла, есть только их комбинации. Нет Злодеев, вместо них личности с непонятными для остальных моральными ценностями. Но, Творец и Его Извечные, как же всем нравится мерить все по себе! И если рассматривать это в таком плане, то я - кровавый и жестокий диктатор. Я не стану отрицать, что в период моего правления было очень много казней и убийств, но это помогло подняться Сваорлоку с колен и позабыть подданным, что такое голод и болезни. Да, пришлось действовать жестко, но зато какой результат! Страны Теней перестали с презрением относиться к моему королевству и стали считать равным себе, если не выше.
- Я ухожу к ним, - негромко произнесла я, но все вздрогнули так, будто я прокричала им в ухо, - вы вправе не пойти со мной.
Иннвер задумчиво наклонился вперед, чтобы погладить своего скакуна по шее и скрыть от меня выражение глаз. Я про себя улыбнулась и покачала головой. Мне и так было ясно, о чем он думает. Этот идеалист-романтик, видящий мир в черно-белом цвете, категорически был против того, чтобы пойти в армию "гнусного узурпатора". Но ничего сделать не мог - как-никак, он мой раб, и не забывает об этом ни на мгновение. И мне в нем это очень нравится.
- Я иду с вами, таи, - с неохотой в голосе склонил голову Даэн.
"Другого выбора у меня нет", - прозвучало подтекстом.
Вот только бы еще порой так демонстративно не показывал свою зависимость от меня.
Мне не было его жаль, совсем. Он сознательно допустил такую глупость, как выкупить собственной свободой весь долг Клана. Если бы этого не произошло, то с меня хватило бы попросить только об одной услуге с каждого и все, на большее я не стала бы претендовать. Наверно.
Но меня совершенно не устраивало то, что иннвер будет защищать меня только из долга, обязанности, но не по собственному желанию. А это уже ставит мою безопасность под сомнение. И мне, понятно, это не нравится. Мне отчего-то хочется добраться до своего Сваорлока живой и, желательно, невредимой. А уж если я буду при своей магии, то будет просто великолепно. Я не сомневалась в том, что выяснение отношений с супругом будет не из легких, и для этого нужны весомые аргументы.
- Я с тобой, - тряхнул головой Лиссе и подмигнул мне, - с тобой весело.
Я только кивнула. В любом случае, я забрала бы его с собой, несмотря на несогласие, потому что приняла его под свое покровительство. А это не пустые слова. Отныне и до тех пор, пока не умрет, мальчишка будет находиться в моем фаворе. Проще говоря, я усыновила Лиссе. Когда я вернусь на престол, то дам ему титул Лорда-ириэ, принца не по крови, но не стану делать его Тенью. Меня устраивает и нынешняя раса.
А вот Вэл не могла решить. С одной стороны, возможно, только я в этом мире знала координаты ее мира, а, с другой стороны, был ее единственный и, скорее всего, последний сын. И, как я видела, последнее стало перевешивать, и не могла винить ее в этом. Сомневаюсь, что я бы выбрала другое. Хотя кто знает? Если бы от моего возвращения зависела судьба Сваорлока, то мой выбор был бы ясен. А с появлением наследника я смогла бы, надеюсь, разобраться.
- Лиэ, не стоит судить по слухам, - произнесла я, видя метания Эвелири, - вполне возможно, что это просто вранье. И у тебя есть шанс это узнать.
Он задумался, теребя поводья. Я ценила такое его достоинство, как умение рассматривать положение с учетом новой информации. Но заноза в виде четкого, но не такого, как у Даэна, деления добра и зла все же оставалась. Я надеялась, что смогу выбить из них эту дурь, благо их психика еще по-прежнему гибкая. Вот в чем плюс долгоживущих рас, так это в том, что их сознание пластично еще очень долгое время. И это позволяет таким, как я, лепить из них то, что нужно.
- Я согласен, - сказал Лиэрин, расслабляясь.
В глазах его матери проскользнуло облегчение.
- А куда же я без вас? - произнесла Вэл, - так что, едем к вербовщикам? Так, кстати, а куда они делись?
Действительно, пока решали, кто согласен пойти со мной под стяг Эрдила, его гвардейцы куда-то уехали. Хотя нет, вон они, точнее их лошади, привязанные к коновязи трактира "Семь дорог". Я пощекотала шпорами бока орвига и направила его в нужную сторону.
Не оглядываясь на своих спутников, я быстро привязала своего скакуна и вошла в трактир. Обоняние порадовал вкусный запах еды, а глаза - чистый и светлый зал, со вкусом оформленный. По всей видимости, "Дороги" не из дешевых заведений, но и я не бедная. Хозяин каравана уже заплатил нам за успешную охрану, так что деньги приятно оттягивали поясной кошелек.
Заметив мое появление, ко мне двинулся вышибала, с явным желанием выкинуть из трактира. Я выглядела простым наемником в запыленной одежде серого цвета, а не состоятельным посетителем. Но мне хватило одного только короткого взгляда, чтобы осадить ретивого слугу. Найдя взглядом гвардейцев, я двинулась к их столу, поправляя заплечные ножны так, чтобы легко можно было вытащить свой меч.
- Светлого дня и тихой ночи, - произнесла я по местным обычаям, положив правую ладонь на сердце, показывая, что слова искренние, и открыла свое лицо.
Взгляды гвардейцев впились в него, сразу опознавая во мне чужака. Слишком светлая кожа, резкие черты лица и холодный, жесткий взгляд, свойственный только женщинам-воительницам из Длани Светлоокой. Но я не была одной из них, что они определили сразу, не найдя платка с символом и кулона. И это удивило их.
Но меня восхитил гвардеец со светло-каштановыми волосами. Если бы он был Тенью, то был бы самым прекрасным мужчиной во всех королевствах. Узкое, какое-то режущее взгляд лицо, высокие скулы, тонкие губы и прямой нос. У меня его внешность ассоциировалась только с одним словом "острое". Весь его вид давал понять, что с ним опасно играть дилетантам, а тонкое присутствие тщательно скрываемой колдовской мощи еще больше очаровывало меня.
То, что этот гвардеец был главным, было видно каждому. Он сцепил пальцы перед собой и уперся подбородком. Его глаза удивительного фиалкового цвета внимательно прошлись по моему лицу вновь, чтобы найти ранее не замеченные детали и, кажется, обнаружили. Зрачки на мгновение сузились, а потом вернулись к своему исходному состоянию.
- Светлого дня, - кивнул он, пытаясь незаметно прощупать меня с помощью магии, но наткнулся на глухой щит, - чем могу помочь такой прекрасной женщине, как вы?
Было видно, что по обычаям этого края он готов был осыпать меня комплиментами, но встретился глазами с подошедшим Даэном, и с его стороны было бы крайне неприличным восхищаться чужой женщиной. Иннвера гвардеец посчитал мужчиной, который имел на меня права. Нет, не обязательно, как муж или хозяин, а как брат или отец. Хотя нас даже по глазам нельзя было принять за родственников.
Прекрасная женщина... Я никогда не была красивой ни как Тень, ни как человек и знала об этом, несмотря на лесть придворных и комплименты семьи. Да, я могла бы стать ослепительной красавицей, но внешность при Дворе Теней играет второстепенную роль. Моих фаворитов притягивает мое положение Королевы, а не красота. Впрочем, и я больше интересуюсь талантами, а не смазливой мордашкой. Хотя в случае с этим гвардейцем, я готова была пересмотреть свои правила. Уж больно он был хорош. Если Митари хотелось постоянно любоваться, восторженно трогать и не позволять этого остальным из-за того, что был прекрасной статуэткой, то сидящий напротив человек вызывал совершенно другие эмоции. Какие, можете предположить сами.
- Может, предложите мне присесть? - мягко поинтересовалась я.
- Присаживайтесь, - он бросил выразительный взгляд своему подчиненному, и тот спешно поднялся, уступая свой стул.
Я кивнула и села, отметив, что это место крайне не выгодное. Меня буквально зажали в угол, и если ситуация выйдет из-под моего контроля, то мне придется туго. И все это прекрасно понимали. Я положила меч на колени и кивнула двуликому, который занял такую позицию, которая выразительно показывала, кому придется плохо в первую очередь.
- Кто он вам? - гвардеец не стал пояснять ни взглядом, ни жестом кого имеет в виду, но и так было понятно.
- Это мой должник, - кратко пояснила я, - но я хочу поговорить с вами не об этом.
- Я весь во внимании, - заверил он, с некоторой иронией глядя на меня.
А я неожиданно затосковала по настороженности Теней. Мы бы никогда не позволили бы себе такого отношения к незнакомцу, пока не узнали, что от него можно ожидать. Мне захотелось увидеть перед собой своего Лорда-консорта, который с искренней внимательностью выслушал бы все, что я желала бы ему рассказать. Но, увы, передо мной был человек. Не молодой, конечно, но все же человек.
- Не стоит недооценивать потенциального противника, - покачала я головой, - я...
- А вы считаете, что можете стать для меня противником? - усмехнулся гвардеец, бестактно перебив меня.
Его бойцы издевательски рассмеялись, будто рассказали крайне смешной анекдот. Я увидела, как заледенели глаза иннвера, и отрицательно покачала головой, прося не вмешиваться. Такая довольно грубая попытка спровоцировать была рассчитана на тех, кто действительно не представлял опасности.
- А почему нет? - усмехнулась я одними губами, - как маг, я, скорее всего, намного сильнее вас. Мой щит вы так и не смогли пробить. Я не права? А вот что с оружием... пока вы не видели меня, чтобы уже оценивать.
- Послушайте?.. - он выразительно замолчал.
- Лаи'ин.
- Послушайте, Лаи'ин, что вы хотите?
Теперь он готов был меня услышать. Я подобралась и чуть подалась к нему, будто хотела что-то рассказать по секрету.
- О, самую малость. Всего лишь стать еще одним вашим гвардейцем.
Снова смех. Веселые ребята, всегда находят повод порадоваться чему-то.
- Всего-то? - насмешливо уточнил гвардеец.
- Ну, не только я, - улыбнулась я, - еще мои друзья и ириэ.
- Ириэ?
- Усыновленный. Пусть еще ребенок, но уже одаренный. Как вам способность говорить с городами, узнавать их слабые места в обороне? Согласитесь, очень полезно.