То, что случится, случится ли? Будущее предсказано, но не ухвачено за цветной, расписанный павлиньими знаками хвост. А сны, вот они, ведают мне о том, что могло бы, но не здесь, а лишь скользнуло, скрипнув тонко, как по стеклу твоим нежным пальцем, и - показало...
В этом сне я не с тобой. Прости, не с тобой. Она выше и ... Она - совсем другая. Поверь, мне не нравятся такие, но, как улыбнулась, и, чуть кося глазом, поправила волосы, что ссыпались черными прядями на плечо. Да, брюнетка, хоть ты знаешь, я никогда не был особенно падок до них.
Она сказала:
- Ты ведь знаешь, знаешь, да? Тигр, что приходит и ложится на крышу, скоро уйдет. А я должна видеть.
Надо ли удивляться, что тигр на крыше был, хвост его висел лоснящейся тяжестью, и, глядя на его подрагивающий кончик, я точно знал, что надо делать.
Я поднял руку. Тронул краешек нежного уха. Не тигра, - девушки...
Касание, что совершил правильно во сне, подобно первому взгляду на одноклассницу в сентябре, когда она вдруг - де-вуш-ка... А ведь вчера еще!...
И я постарался не проснуться. Тонкой пленкой части мозга где-то в районе затылка я знал, что из-за тебя мне надо проснуться, не бросать тебя рядом, не превращать сонное двоение постели в две теплых пустыни двоих.
Но знал и то, что она не придет больше. Ее сон не из тех, что повторяются. Черные волосы, краешек нежного уха; ленивый скрежет когтей по шиферу и свисающий хвост - почти рядом с нами, за твоим плечом. И деревья вокруг. Старый парк, по опушке которого вдруг пробегает, гоня стадо неохотных учеников, физрук со свистком в прокуренных зубах.
Я продлил сон, продлил сонннн... Превратил его в длинную ленту наслаждения - от кончиков пальцев до слабости в коленях. И захлебнулся пробуждением.
Ты - не узнаешь. Это было слишком хорошо, чтоб, пожимая плечами, дозируя голосом смешки, рассказать.