Наутро Анфиса заболела. Не знаю, когда это началось, проспал. Проснулся от того, что она задыхалась, хриплые звуки, стоны, грудная клетка ходила ходуном. Белые пятна разлились по ее лицу. Температура зашкаливала. Клавдия вызвала скорую и повезла в больницу. Мне приказала: "Сиди дома, жди".
Я ждал и жалел, что послушал Клавдию. Пришел Степан, утешить. Звонила Клавдия, у нее проблемы с документами Анфисы. Какие? ведь у нас их нет.
- В этом и проблема. Клавдия подключила штаб, первую помощь окажут, но в больнице не оставят. Значит, не смертельно, - успокоил Степан.
Анфису оставили на ночь, Клавдия вернулась домой. Утром мы с ней вдвоем поехали в больницу. Степан сбежал в гараж. "Не переносит чужих страданий", - объяснила она.
- Она умрет? - спросил я толстую медсестру в приемном покое.
Неответ был красноречивее слов.
Я на руках донес Анфису до машины из штаба. Всю дорогу она спала, прислонившись к моему плечу. Дома я путался под ногами у Клавдии, мотаясь из кухни к дивану. Анфиса временами садилась, сгорбившись, и долго, надсадно кашляла. Я просил Клавдию помочь хоть чем-нибудь. Она объясняла, что надо набраться терпения, болезнь тяжелая, не все сразу, и совала Анфисе в рот тягучий сироп от кашля. Он окрашивал губы в темно-коричневый цвет, стекал по подбородку, я бережно, еле касаясь нежной кожи, пытался стереть, но он так прилипал, что вмешивалась Клавдия и смывала теплой водой.
На ночь не остался, чтобы не мешать больной, так распорядилась Клавдия. Перед уходом заставила меня побриться, поменяла куртку на другую, поприличнее, чтобы я дошел до гаража без приключений.
Я шел по тихим улицам и пытался успокоиться, это важно. Между любящими существует особая энергетическая связь, что не противоречит законам физики. Если я страдаю, Анфиса страдает тоже. Но развеселиться не удавалось, как я ни старался. Пока не вспомнил Назара, его переживания полноты жизни.
- Смотри, Спиря, какой простор. Небо сегодня особенное, - восхищался он.
Даже если все небо укутывало плотными тучами, летали или не летали птицы, он восхищался. Я с ним всегда соглашался.
К вечеру ветер стихал, и гладкая, блестящая поверхность воды отражала яркие краски неба. И вдруг из морских глубин возникла высокая стройная Анфиса в атласном изысканном платье цвета моря при закате и закрыла звезды. Нехороший знак, я разрыдался и повернул назад. Клавдия еще не спала, сочувственно отнеслась ко мне и оставила на ночь, положив матрац у дивана.
Высокая температура все держалась. Однажды утром я открыл глаза и увидел, что Анфиса с улыбкой смотрит на меня. Болезнь отступала.