Летняя Дара : другие произведения.

Практика для боевых магов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:

    Завершено!

    Каждая уважающая себя девушка мечтает о боевом маге! Это факт. Именно его проверит выпускной курс боевых магов Эльмирской Академии Магии, отправленный на практику в приграничный городишко Номберстон. Местная лекарка Гретель Бельски вынуждена присматривать за боевыми магами и обучать их по распоряжению Гильдии, не забывая про свои обязанности и попутно ведя самые настоящие боевые действия за независимость со своей семьёй, живущей в Эльмире.
  Практика для боевых магов
  
  Каждая уважающая себя девушка мечтает о боевом маге! Это факт. Именно его проверит выпускной курс боевых магов Эльмирской Академии Магии, отправленный на практику в приграничный городишко Номберстон.
  Местная лекарка Гретель Бельски вынуждена присматривать за боевыми магами и обучать их по распоряжению Гильдии, не забывая про свои обязанности и попутно ведя самые настоящие боевые действия за независимость со своей семьёй, живущей в Эльмире.
  
  Глава 1 Плохие новости
  
  А ведь как всё хорошо начиналось! Переехав в Номберстон, взяв кредит и открыв своё дело, я искренне надеялась, что нашла то место, в котором смогу тихо и спокойно прожить ближайшие два года, параллельно печатая статьи в столичном лекарском журнале и приобретая необходимый опыт для повышения магического ранга.
  Наивная! Я считала, что, закончив академию, сбежав из родного Эльмира, навсегда смогу избавиться от душащей опёки матушки и амбициозных планов на меня батюшки. Что смогу заниматься интересным мне делом, экспериментируя с новыми настойками и снадобьями. Что сумею стать незаметной для гильдии магов, присваивающей все перспективные новейшие разработки и патенты на них.
  Теперь же я чуть ли не плача смотрела на два письма, противоположно различающихся по содержанию. Первое официально поручало моим заботам выпускной курс боевых магов Эльмирской Академии Магии, моей альма-матер, второе в свойственном моей матушке истеричной манере требовало перестать прятаться от них и вернуться в семейное гнёздышко, благо мне сумели найти хорошего жениха. И, возможно, не одного.
  К огромному сожалению моей матушки её чадо вот уже полгода глотало пыль, ступив на дорогу самостоятельности, а потому совершенно не планировало возвращаться. Но это не мешало мне с кислым лицом думать о том, насколько далеко она способна зайти в своих чаяниях на мой счёт. Сомневаюсь, что отец поддержит её в её планах, он всё ещё зол на меня. А вот тётушка вполне способна встать на сторону матушки, они всегда были дружны, чем причиняли немало хлопот моей бабушке в своё время.
  Другое же письмо было не столь эмоционально, зато моя реакция на него была куда ярче! Нет, по закону гильдия имела право требовать от меня стать куратором выпускного курса боевых магов, поручив моим заботам пятнадцать здоровых лбов. По закону же я не имела права отказаться от такого счастья, благо его мне хоть оплачивали.
  Глянув на сумму внизу письма, я тихонько присвистнула, этого хватит, чтобы, наконец, выплатить весь долг банку. Вот только...
  Боевые маги! Боевые! Звучит, как приговор для всех незамужних девушек Номберстона! И ладно бы только для них... Но ведь молодые боевые маги - то ещё искушение и для женатых дам Номберстона!
  На мои же плечи ложатся не только обязанности по их устройству в городке и обучению, но и присмотр за ними...
  Номберстон - городок приграничный, небольшой. Суровый холодный климат, а также соседство с Чёрным Лесом, в чьих глубинах водятся редкие виды опаснейшей нежити, несомненно сказались на местном менталитете. Охота на боевых магов будет объявлена не столько из-за их привлекательности, а всё больше для пополнения гарнизона окольцованными и образованными боевыми единицами.
  Стоит ли ждать честной охоты при такой мотивации? Ой, сомневаюсь... Незамужние девушки Номберстона будут использовать весь запрещённый арсенал, а их родственники не только не будут мешать, а ещё и потворствовать такому положению дел!
  Подозрительно оглядевшись вокруг, не заметила рядом с почтовым отделением никакого ажиотажа. Значит ли это, что благие вести пока не дошли до дам Номберстона? Или они уже опустошают ближайшие магические лавки, скупая лучшие любовные зелья?
  - Гретель! Гретель!
  Вздрогнув, опустила письма и оглянулась.
  Я обречённо прикрыла глаза рукой, чтобы не видеть, как, нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличия ко мне несётся Томми. Почётный член ватаги попрошаек Номберстона.
  Мальчишка привязался ко мне с того самого дня, как я из лучших душевных побуждений вылечила его четвероногого друга, удалив у последнего кисту. Поскольку сделала я это бесплатно, то тут же стала своей среди всех бездомных мальчишек приграничья.
  Впрочем, попытки сделать из них приличных людей провалились. Но! Я не оставляю надежды!
  А потому, убрав руку от лица, в упор глянула на Томми. Тот улыбнулся щербатой улыбкой, сделав вид, что это совсем не он только что бежал, сбивая с ног людей, и пошёл медленнее. Его вихрастая голова, преодолев людской поток, вскоре оказалась рядом со мной. Хитрющие глаза скользнули по открытым ключицам и плечам, минуя скрытые под плотной тканью сарафана участки. Кашлянув, наконец, вернула внимание подростка к своим глазам.
  - Ну?
  - Гретти, ты не поверишь! - вновь вспомнил о том, ради чего он меня нашёл, Томми, - к нам скоро приезжает выпускной курс...
  Моё сердце ушло в пятки. Только бы никто не услышал!
  Дальше он мог только мычать, так как я, с силой зажав ему рот, скользнула в переулок. И, только убедившись, что никого нет рядом, тихо зашептала:
  - Тише ты! Если кто-нибудь услышит про боевых магов...
  - Так ты их куратор? - глаза Томми удивлённо расширились, - а мы думали, их наседкой сделают главу гарнизона! Он же тоже маг!
  Я только обречённо вздохнула, хмуро пояснив:
  - Вот только он уже имеет третий ранг, то есть заставить его не могут. А он сам по доброй воле вряд ли согласится, зная, какой переполох это поднимет с Номберстоне! Вот и выбрали меня... С моим пятым магическим рангом.
  Томми пояснениями удовлеторился, теперь он разве что не сочувствовал мне! Впрочем, хватило его жалости ненадолго. А потому он быстро затараторил:
  - В общем, я тебе ещё хотел сказать, что у нас Олли заболел! Нам бы настойку от простуды ту!
  - Хорошо, зайди через пятнадцать минут в лавку. Как раз успею вернуться. Кстати, а откуда информация о боевиках?
  - У нас свои источники, - ухмыльнулся мальчишка.
  - А эти самые источники не разболтают ничего другим?
  - Мы об этом позаботимся, не боись, - меня снисходительно похлопали по плечу.
  - Ладно, вы там только не попадайтесь.
  Томми только фыркнул.
  - Если помощь с боевиками нужна будет, ты только свистни! - Томми кивнул напоследок и помчался по улице. Я ещё успела увидеть, как он с одного прилавка схватил яблоко, с другого - сливу, а затем его вихрастая голова окончательно скрылась.
  На меня же снова навалились невесёлые мысли. Мне нравилось в Номберстоне, за полгода у меня тут появились друзья, подопечные, даже один поклонник, периодически оставляющий у меня в лавке шоколадные конфеты. Мне нравилась снежная зима, журчащая весна и даже такое прохладное лето, в которое любой вырез становился опасным для здоровья и грозил простудой. Мне даже нравилась неприветливость местных к незнакомцам, благо я уже успела тут прижиться!
  А потому возвращаться под крылышко матушки не хотелось совершенно. Значит, никакого выхода нет. И меня ждёт увлекательная двухнедельная практика, в течении которой мне надо будет предотвратить неизбежное и стать для студентов академии мамой, папой, любимой тётушкой, дуэньей и наседкой! Нас ждут определённо не самые лёгкие деньки.
  Вздохнув, поспешила к себе в лавку. Работу-то никто не отменял.
  Номберстон был приграничным городом, потому застраивался по плану, что неизбежно привело к некоторой однотипности улиц и зданий. Если смотреть на него сверху, взгляд сразу привлечёт расположенная в самом центре мэрия. Она возвышается над всем и вся, забрав эту привилегию у церквей, что уже не раз приводило к конфликтам между светской и духовной властью. Впрочем, судебные тяжбы почти всегда разрешались в пользу мэрии, поскольку дочка главного судьи уже двадцать лет была счастлива в браке с сыном мэра. Общие внуки - несомненно серьёзный аргумент.
  Изредка священники грозили мэру анафемой, тот, невозмутимо потирая лысину, соглашался на добровольное пожертвование в пользу церкви. И всё снова входило в свою колею.
  От здания мэрии отходят семь главных дорог, лучами протянувшиеся до самой крепостной стены. В свою очередь от них на первый взгляд хаотично в разные стороны разбегаются улочки и переулки. На второй взгляд систему отыскать тоже не получается, оттого приезжие столь часто и попадают в тупики, вздумав сократить путь.
  Исконные жители Номберстона всячески помогают несчастным, мстительно путая их странной нумерацией домов, а то и вовсе её отсутствием. Что и говорить, этот город был, как никакой другой, приветлив к гостям!
  Такое гостеприимство не могло не сказаться на качестве гостиниц. Теперь же мне надо было думать, в который из этих клоповников поселить боевых магов, привыкших если не к комфорту, то хотя бы к отсутствию живности в подушке!
  Впрочем, можно будет понадеяться, что эта живность отпугнёт другую незамужнюю живность, желающую пробраться к магам в постель. Вот только, скорее, всё будет в точности наоборот.
  Вздохнув, свернула на родную Голубиную улицу и в который раз залюбовалась своей лавкой. Невысокое двухэтажное здание скучной серой расцветки было куплено полгода назад.
  Серая расцветка однако сохранялась не долго. Уже через неделю, закупив кистей и красок, я отдала лавку на растерзание малышне из детского дома по соседству. За мороженное и конфеты здание превратили в красочное полотно с цветочками, бабочками и милыми надписями. Сама не ожидала, что получится, настолько симпатично!
  Войдя и рефлекторно придержав колокольчик, поморщилась. Не любила я его звона, но ещё меньше любила незваных гостей, потому и терпела меньшее из зол.
  - Гретель пришла! - маленькая пятилетняя девочка без верхнего переднего молочного зуба тут же кинулась обниматься.
  - Привет, Марта, - эту кроху я знала уже давно, а потому с искренним беспокойством спросила, - что случилось?
  - Я с братом, - она слегка шепелявила из-за меняющихся зубок, - ему швы снимать пора.
  Брат Марты - Оливер тоже вышел из приёмной и теперь приветливо улыбался сквозь бороду. Его неповоротливая фигура сразу сделала лавку какой-то маленькой. Он работал в гарнизоне, а потому частенько оказывался моим пациентом. Они с сестрой потеряли родителей при прошлом прорыве нежити, что, впрочем, не помешало Оливеру взять опекунство над Мартой и продолжать жить.
  Я им в какой-то мере восхищалась и искренне пыталась хоть чем-то помочь, иногда забирая к себе Марту, если он не мог по службе с ней сидеть.
  - Я слышала, тебя повысить хотят? - пока я мыла руки и кипятила инструменты Оливер снова вернулся в приёмную.
  - Ага, если хорошо покажу себя этим летом, переведут на северную стену и повысят.
  - Братик будет генералом! - гордо выпятила нижнюю челюсть Марта.
  - Всего лишь капитаном, - поправил её Оливер, ссаживая с колен, куда она успела забраться.
  - А после генералом! - и не думала сдаваться Марта, пыхтя и пытаясь удержаться на коленях.
  - Нет, генералами становятся не капитаны, - Оливеру всё же удалось спихнуть сестру на пол.
  - Ну, не знаю, - важно протянула девочка, юркнув на другое кресло, а после снисходительно глянула на брата, - ты главное служи, а уж я обо всём позабочусь!
  Оливер хмыкнул и повернулся ко мне. Я же, натягивая перчатки, слегка насмешливо попросила:
  - Поворачивайся предплечьем, генерал.
  Закатав рубашку, осмотрела швы. Да, всё заживает очень даже неплохо.
  Подцепив ножницами нить, разрезала и пинцетом вытащила её с другой стороны. Монотонная работа не напрягала, швы накладывать и снимать я всегда любила. Наверное, поэтому и магию почти не применяла в таком деле.
  Наконец, все нити были удалены, а рана протёрта и заклеена пластырем. Стянув перчатки, выдала Оливеру мазь, проинструктировав, как пользоваться. Впрочем, этот мужчина мог сам кого хочешь инструктировать по такому поводу, благо не в первый раз я его зашиваю.
  Расплатившись, Оливер попращался. Марта тут же запрыгнула ему на спину, требуя её покатать до дома.
  Как бы швы не разошлись! Неодобрительно проводив парочку взглядом, вздрогнула от звона колокольчика.
  - Гретти, это я! - тут же крикнул ломающимся голоском беспризорник.
  - Да, Томми, проходи. Сейчас вынесу настойку, - улыбнулась мальчишке.
  Вихрастый подросток хитрющим взглядом осмотрел меня, сунул пузырёк в карман и, пряча смущение за грубостью, протянул корзинку с яблоками:
  - На!
  Подозрительно оглядела подарок.
  - Да купил я их! Не своровал! - грубовато фыркнул Томми, - ты же нам помогаешь, вот и мы... В общем, держи! - он замялся, но уже в следующую секунду почти насильно всунул корзинку мне в руки и был таков.
  Мыть яблоки пришлось на втором этаже, именно там я и обитала, отдав под нужды посетителей первый. Затащить корзину наверх было делом нелёгким, однако, это вскоре себя окупило.
  Задумчиво кусая розовый бок спелого и до невозможности сочного яблока, я сидела за столом на втором этаже и составляла план с громким кодовым названием 'Защитить и сохранить выпускной курс боевых магов'.
  Подумав, первым делом написала:
  'Жильё и кормёжка'
  Как и любым домашним зверькам, моим будущим подопечным требовались минимальные условия для существования. Вторым пунктом программы стали учителя.
  К письму из гильдии прилагалась копия ведомости за последний семестр выпускного курса. Судя по всему, я должна обеспечить магов практикой по уничтожению нежити и по оказанию первой медицинской помощи. Все остальные предметы были большей частью теоретическими.
  В общем, чтобы найти им учителей, придётся договариваться с начальником гарнизона и главным врачом нашей лечебницы, где оказывалась бесплатная медицинская помощь преимущественно бедной прослойке населения.
  Третьим пунктом на листочке я накарябала:
  'Деньги'
  Вот они могли стать проблемой. Нет, конечно, академия проспонсирует практику магов. И, скорее всего, достаточную сумму выдали старосте курса, насколько я помню свои студенческие годы. Но тем не менее... Не могу вспомнить ни одной практики, где расходы умещались в выделенную сумму. А если учесть, что последняя из года в год не меняется благодаря скупости завхоза Эльмирской Академии Магии, о которой ходили легенды...
  В общем, надо срочно думать, как достать денег.
  Четвёртым и последним пунктом программы стала 'Защита'. Искренне сомневаюсь, что боевики сумеют сами защитить себя от любовных зелий, любовных амулетов, экзальтированных барышень, их заботливых мамаш и амбициозных папаш. В общем, было необходимо обезопасить пребывание студентов в Номберстоне, пока их не оформили на постоянное место жительства и не потребовали алиментов.
  Всё же вернись они не в полном составе в Академию, спрашивать будут с меня.
  Ладно, план готов. Надо с чего-то начинать, пока в город не просочились слухи. До приезда магов неделя, до их отъезда - три. И при этом неизвестно, когда Номберстон содрогнётся, узнав эту новость. Может быть, времени уже не осталось?
  Вздрогнув и передёрнувшись, поспешила переодеться в более закрытое платье, сменив легкомысленный образ на более деловой. Рукава три четверти, свободный крой, отсутствие вышивки и строгий тёмно-фиолетовый цвет - самое то, чтобы озаботиться финансами и выгодно продать информацию о боевиках, обеспечив тем самым себе стабильный доход на время их приезда.
  Предстояло не мало потратиться на их нужды, так почему бы прежде на них же не заработать?
  Исполнившись коварных замыслов, я решительно открыла успевшую запылиться карту города. В Номберстоне было три лавки, в которых можно было приобрести любовные зелья и прочую атрибутику. Знающие замужние и незамужние девушки городка уже протоптали туда широкую дорогу, я же до сегодняшнего дня как-то не интересовалась допингом в гонке за замужеством, благо я себя внешне вполне устраивала и жениха специально не искала.
  Миловидная наружность досталась мне от матушки. Боюсь, мы бы обе не пережили пойди я в папочку. Ещё ни одну девушку не красили густые рыжие усы и крайняя близорукость. Матушка же, как и я, имела достаточно густые тёмно-каштановые волосы и пронзительные редкого оттенка янтарные глаза. Даже батюшка с его близорукостью сумел это разглядеть, собственно, с того момента судьба матушки уже была предопределена.
  Но вернёмся к трём самым популярным в известных кругах лавкам Номберстона. Тщательно запомнив адреса, примерно проложила свой маршрут и отправилась поправлять свои финансовые дела.
  Свою лавку я закрыла, повесив соответствующую табличку и письменно попросив зайти позже. И направила свои стопы к самой известной в Номберстоне продавщице счастья замужней жизни.
  Её магазинчик располагался за чертой города, добавляя определённой таинственности. Хозяйка лавки была окутана загадкой, а истории о её любовных подвигах ходили самые что ни на есть постыдные. Говорят, ей даже какой-то граф делал предложение руки и сердца... Раз тридцать. Она, конечно, не согласилась.
  Самое странное и оттого притягательное было во всех этих историях то, что владелица лавки была отнюдь не идеальна. Из всех её достоинств самой достойной была без всяких сомнений грудь, которой всегда было излишне тесно в вырезах и которая каждый раз исподволь намекала на многочисленное и прожорливое потомство, вскармливаемое чуть ли не до подросткового возраста.
  На фоне груди терялась необъятная талия, маленькие жадные глазки и басовитый голосок. Да что там! На фоне груди терялась даже короткая бородка, коей госпожа Ольсон гордилась безмерно.
  Отчасти именно внешность сделала дело госпожи Ольсон процветающим. Ну, и, конечно, тридцать предложений руки и сердца какого-то графа несомненно привлекали клиентов.
  В общем, неудивительно, что мы с госпожой Ольсон сразу поладили. Я умела делать потрясающе эффективные лекарства против ЗППП*, а она умела потрясающе выгодно их продавать клиенткам, переборщившим с любовными зельями.
  Вот и сейчас она встретила меня приветливо. Прижала к своей необъятной груди и, чуя запах прибыли, даже закрыла магазинчик, сразу предложив мне чаю. Вежливо, но решительно отказалась, подозревая, что в том неизбежно будут добавки.
  - Гретти, ты сама как? - разговоры 'за жизнь' были типичным времяпрепровождением для госпожи Ольсон. Через них она выбивала скидки и заставляла скупать просроченное.
  Чай мне всё равно заварили, демонстративно налив себе такого же. Я всё же не рисковала и пока просто помешивала его ложечкой. Госпожа Ольсон продолжала жаловаться:
  - А у меня, как видишь, всё плохо, - она махнула рукой на стойку из красного дерева с изящными серебряными антикварными часами на ней, сделанными под старину, - в наше время одинокой женщине так нелегко вести дела, всякий обидеть норовит.
  Скептически смерила взглядом пудовые кулаки госпожи Ольсон, та стеснительно призналась:
  - Недавно вот, приставать начал один грузчик...
  Мне стало жаль несчастного. Сомневаюсь, конечно, что от него хоть что-то осталось, но вспоминать иногда его храбрость было бы не лишним.
  - Да что же это я о себе и о себе! - всплеснула руками женщина, задев аккуратно завитую бородку, - расскажи, как ты сама?
  Ага, вот он мой шанс! Главное теперь грамотно сторговаться с ней, в идеале вообще неплохо бы иметь процент с продажи любовных зелий за информацию, но тут уж, как повезёт.
  - Госпожа Ольсон, - начала я с непроницаемым лицом, - а вы не хотели бы улучшить своё благосостояние?
  Госпожа Ольсон тут же вскинулась! Глазки сузились, с лица моментально пропали фальшивые эмоции, даже бородка перестала кокетливо виться! Такую охотничью стойку я у неё видела не впервые, но это не мешало мне каждый раз удивляться её страстности по отношению к деньгам.
  Госпожа Ольсон моментально поставила чашку с нетронутым чаем, активировала артефакты против прослушивания, закрыла дверь магазинчика, перевернув табличку на двери, вернулась назад и решительно подалась вперёд:
  - Ты же знаешь, Гретель, я всегда открыта для деловых предложений, - промурлыкала она своим баском.
  Улыбнувшись дрожащими губами, перестала помешивать сахар с чаем, аккуратно положив ложечку.
  - Госпожа Ольсон, недавно поступила информация, которая вас, несомненно, заинтересует...
  - В город приезжает холостяк?! - тут же догадалась она, вспомнив специфику своего товара.
  Я и не сомневалась, что в общих чертах госпожа Ольсон сообразит сразу, вот только приготовление любовной атрибутики было строго специализированно. И эффект, а соответственно и цена на неё тем выше, чем больше она заточена под конкретный объект. Любовное зелье, приготовленное на молодого человека неопределённого возраста и убеждений, будет не сильнодействующим и дешёвым, а вот если взять конкретного человека и готовить конкретно для него сей напиток, то цена тут уже будет совершенно другая.
  А кто знает о приезжающих больше меня, их куратора?
  Вот и госпожа Ольсон тут же поняла, что сможет подготовиться заранее, а затем отлично заработать! Жажда наживы - вот, что совершенно её преображало! Лицо становилось мечтательным, глаза блестящими, грудь пышной, а не устрашающей, а лишний вес пикантным.
  - Расскажи мне всё! - тут же схватила меня за руки госпожа Ольсон.
  Мягко улыбнулась и высвободилась...
  - Я не могу, - печально вздохнула, из-под ресниц наблюдая за тем разочарованием, что безуспешно пыталась скрыть женщина, - однако, помня о нашей старой дружбе...
  Госпожа Ольсон нетерпеливо ёрзала, но тщательно пыталась скрыть нетерпение.
  - Только в память о наших тёплых отношениях, - продолжила я после внушительной паузы всё больше из сожаления к несчастному стулу, ходящему ходуном под госпожой Ольсон, - я готова оформить с вами контракт! За небольшой процент я принесу вашему делу процветание!
  - Процент?! Контракт?! - взревела было госпожа Ольсон, но тут же слащаво улыбнулась, - Гретти, ты же знаешь, что я и так терплю непомерные расходы... Что эта лавка уже давно убыточна, а грабительские налоги лишают меня последних тёплых носков!
  - Как ваша лучшая подруга, я просто не смогу пустить на самотёк такое дело! - тут же согласилась, - лишь по нашей старой дружбе я пришла к вам, а не к другим продавцам счастья семейной жизни, - тонкий такой намёк.
  Госпожа Ольсон уже была на всё согласна! Что и говорить, она всегда умела чуять прибыль! Может быть, именно поэтому отказала в тридцати предложениях руки и сердца тому графу? Чуяла, что с такой трагичной историей за могучими плечами сможет получить куда больше, нежели выйдя замуж? Говорят, тот граф вскоре разорился...
  Вот и сейчас госпожа Ольсон, как ни кривилась, но всё же начала более или менее смиряться с некоторыми потерями:
  - В память о нашей дружбе предлагаю тебе один процент от продажи тех зелий, что будут сделаны под заказ на приезжих, которых ты мне опишешь!
  - Сорок процентов, - тут же стеснительно её поправила, снова взявшись за ложечку.
  - Два! Я уже на грани разорения, а ты меня совсем по миру пустишь!
  - Сорок один!
  Госпожа Ольсон возмущённо хватала ртом воздух, положив руку на необъятную грудь.
  - Ты должна снижать проценты, - задушевно призналась женщина, наклонившись ближе.
  - Разве? - бесхитростно удивилась, затем задумалась и уверенно объявила, - сорок два процента!
  Сошлись мы в итоге на семнадцати. После чего торжественно закопали томагавки и пожали руки друг другу. Госпожа Ольсон моментально вернулась в хорошее расположение духа. И томно у меня поинтересовалась:
  - Так, что за холостяк к нам пожалует?
  И я как-то моментально поняла, что и госпожа Ольсон не прочь тряхнуть стариной, благо её главное оружие от старости почти не менялось. И я совсем даже не её внушительный бюст имею в виду. Главным оружием госпожи Ольсон всегда была напористость. Вот и сейчас она явно торопилась меня надуть...
  - Контракт сначала, - сладко ей улыбнулась.
  Владелица магазинчика ещё попыталась меня отговорить, намекая на то, то я для неё почти дочь, а какие контракты межлу родственниками? Однако, не достигла особого успеха, а потому уже через полчаса мы стояли перед господином Мельноре - самым беспристрастным юристом Номберстона.
  Даже несмотря на то, что его жена когда-то воспользовалась услугами магазинчика госпожи Ольсон, и, кстати, небезуспешно, господин Мельноре позволил себе только один злобный взгляд в её сторону. Я же с ним до этого по профессиональным вопросам не сталкивалась, хотя он и знал меня, как перспективного молодого мага, часто приглашаемого на различные городские мероприятия. Вот там мы могли пересекаться, оттуда я и знала несчастливую историю его женитьбы.
  Говорят, его жена - госпожа Мельноре была самой знаменитой старой девой Номберстона! Каких только средств она не перепробовала, что только не делала... Всё приводило к одному... К побегу потенциального мужа перед алтарём, где перед ликом Богини развеивались любые любовные чары. В компании госпожи Мельноре боялись пить и есть даже женатые мужчины, что уж тут говорить о холостяках!
  И лишь госпожа Ольсон сумела преодолеть последнее препятствие перед счастливым браком госпожи Мельноре - алтарь Богини. Говорят, господина Мельноре туда принесли на руках в бессознательном состоянии. И, только очнувшись на следующий день, он понял, что произошло.
  И он без всякого сомнения засудил бы госпожу Ольсон и госпожу Мельноре, вот только последняя при всех своих недостатках умела божественно готовить. Говорят, она покорила его с первого блинчика! Поэтому семейная жизнь получилась у господина Мельноре не столь несчастливой, как можно было бы ожидать.
  Впрочем, личная неприязнь не помешала ему состряпать для нас хороший договор, благо мы всё заранее обговорили с госпожой Ольсон. Разве что меня не радовал пункт 24.1.2 о том, что мне запрещено разглашать ценную информацию другим поставщикам 'магической продукции', однако, я мстительно ввела похожий пункт для госпожи Ольсон, которая обязуется молчать о полученных сведениях неделю.
  Перечитав свою копию договора под одобрительным взглядом господина Мельноре, удовлетворённо улыбнулась и поставила размашистую подпись. Госпожа Ольсон последовала моему примеру. И вскоре мы уже покидали частную юридическую контору 'Мельноре'.
  Уже в лавке госпожи Ольсон после активации всех антипрослушивающих и защитных амулетов передала женщине заблаговременно сделанную копию пришедшего мне письма и приложенной к нему ведомости, пообещав подробнее узнать обо всех пятнадцати выпускниках и сообщить ей это сразу же.
  Покидала я магазин с ощущением грядущей финансовой независимости и довольной улыбкой. Госпожа Ольсон тоже не была расстроенна и с горящими глазами уже размышляла о сочетаемости тех или иных компонентов.
  Вдохнув летний воздух всей грудью, запрокинула голову к небу. Перисто-слоистые облака почти не закрывали небо, отдельными нитями теряясь на линии горизонта.
  На душе было легко. Лесная тропинка, ведущая к магазинчику госпожи Ольсон, другим концом заканчивалась у крепостной стены, скользнув за которую ты погружаешься в ежедневную суету Номберстона.
  С южной стороны пригородный лесок был совершенно не опасным, но вот с другой, с северной... Чёрный лес издавна страшил. Не один путник сгинул в его глубинах. Частые прорывы нежити и вовсе не способствовали спокойствию гарнизона. Не удивительно, что именно к нам отправили боевых магов на практику.
  И пускай последний прорыв с северной стороны был довольно давно, но он унёс жизни многих, в том числе родителей Марты и Оливера. Я этого не застала, но жизнерадостность коренных жителей всё равно меня поражала. С одной стороны суровые и не гостеприимные, а с другой такие душевные... Люди Номберстона мне импонировали прежде всего своей открытостью. Здесь честность и честь - не простой набор букв.
  Впрочем, это не помешает им открыть сезон охоты на боевиков, как только те прибудут в Номберстон. Боюсь, незамужние барышни сделают всё, чтобы добраться до перспективных магов, а меня ждут две недели ада. Две недели настоящей войны.
  Что ж, пора начинать возводить баррикады и готовить клинки. Бой точно не будет лёгким!
  
  *Заболевания, Передающиеся Половым Путём. Распространённая аббревиатура группы инфекционных заболеваний.
  
  
  Глава 2 Подготовка к войне и знакомство с женихом
  
  Звон ненавистного колокольчика на двери всё не унимался! Как я только не пыталась снизить шум, прикрываясь подушкой! Проникая в уши, он раздражал и не давал заснуть!
  - Госпожа Бельски! Госпожа Бельски! - кто-то внизу явно был инициатором всего этого бардака и теперь отчаянно звал меня.
  В который раз позавидовала некромантам и боевиками. С их специализацией будить их рисковала разве что нежить! А та по определению подлежит уничтожению.
  Сев, оглядела пижаму с ёжиками и, зевнув, подорвалась с кровати. Посреди ночи меня будили не часто, но, если такое происходило, значит, у кого-то серьёзные проблемы. Они не заставили себя ждать.
  Стоило мне, судорожно застёгивая пуговицы на платье, спуститься, как низенький мужичок тут же впихнул мне в руки мою сумку с инструментами и лекарствами и мгновенно вытолкнул из лавки, на ходу объясняя ситуацию.
  - Госпожа Бельски, у меня дочь умирает! Она-она... - всхлипывания перемежались с икотой, пройти которой не помогал даже страх.
  - Объясните по порядку. Какие симптомы? - сохранять спокойствие в такой ситуации - единственный выход. В ином случае ты сначала будешь сочувствовать безутешному горю, затем незаметно превратишься  собутыльника, а дальше на похоронах дочери будешь поддерживать под руку рыдающего отца. Тот, конечно, будет благодарен, но дочь ему это вряд ли вернёт.
  - Она в лихорадке лежит который час уже! Дышит с трудом, потеет... Лекарь наш семейный сказал, что заражение крови! Моя же Даринка недавно руку кухонным ножом порезала... Так рана всё не заживала, теперь вот вообще загноилась! Наш лекарь говорит, что она умрёт без магической помощи! А вы в городе самый известный маг с подходящей специализацией! - то и дело прерываясь и сильно волнуясь, рассказывал по дороге мужчина.
  Не то, чтобы я самый известный маг-лекарь, просто единственный... В такое захолустье магов распределяли только на практику, а своего университета магии в Номберстоне не было. Ещё одна целительница - главный врач больницы для бедных, жила в соседней деревушке с мужем, приезжая в Номберстон с торговцами. Вот так и получилось, что я была единственным подходящим магом в городе
  Мы продолжали бежать, а я всё поглядывала на своего спутника... Где-то я его уже видела.
  И чуть не остановилась, когда наконец его узнала! По большей части благодаря странной форме усов, свисавших до самых ключиц.
  Господин Лион - весьма уважаемый в городе человек. Он же владелец той гостиницы, где я останавливалась, впервые приехав в Номберстон. Единственная гостиница города с магической защитой. Хммм, я же сама думала просить у господина Лиона комнаты для боевиков. Какая всё-таки судьбоносная встреча!
  Гостиница господина Лиона с ироничным для холодного Номберстона названием 'Летний Зной' потому и была особенной, что тщательно охранялась. И не только из-за того, что находилась на севере города вблизи городской стены, а всё больше благодаря красоте дочери владельца. Даринка была известна всем в городе.
  Тёмная история о её отношениях с внуком мэра когда-то всколыхнула весь Номберстон! Господин Лион чуть ли не собственноручно утащил дочь из храма, запретив выходить замуж за внука мэра. Даринка не сдалась... Внук мэра тоже...
  В итоге за последний год было совершенно четыре похищения, каждое из которых заканчивалось перед алтарём стараниями заботливого отца. А защита на гостинице с каждым разом всё усилялась и усилялась.
  До 'Летнего Зноя' мы добежали в рекордно короткое время, благо гостиница находилась на соседней улице. Прямо у входа нас попытался перехватить смутно знакомый юноша в тёмном плаще, но господин Лион только зыркнул на него, торопясь.
  - Не смей трогать мою дочь, паршивец! - рявкнул на него господин Лион так, что аж усы затрепетали.
  Юноша и бровью не повёл, заслонив дверной проём не сказать чтобы особо атлетичной фигурой:
  - Если меня не пустят! Я тут всё по кирпичику разберу!
  - Ну, почему ты такой упрямый?! Всё в игрушки не наигрался?! - простонал господин Лион, но тревожно глянул на меня и всё же разрешил юноше войти. Тот расцвёл улыбкой и, преодолев барьер защиты, помчался за нами.
  Влетев на хозяйский третий этаж, господин Лион потащил меня к больной девушке. Смутно знакомый юноша выдохнул от облегчения, увидев, что Даринка дышит, но благоразумно не лез под руку.
  Я же, прикрыв глаза, начертала ногтем в воздухе руну ока. И только она засветилась золотыми контурами, а я уже поняла, что это действительно сепсис. Ещё бы чуть-чуть, и никакая магия не помогла! Руку бы пришлось ампутировать!
  А так... Заражение крови лечилось достаточно быстро. Необходимо лишь прогнать поток чистой магии по всему телу, используя кровеносную систему. Справится и первокурсник с его седьмым магическим рангом!
  Для этого пригодилась взятая с собой из дома сумка. Достав шприц, отломала иглу. Ловко уколов несколько точек на теле Даринки, через капиллярную кровь по большому кругу кровообращения пустила импульсы магии. Достигнув сердца, золотые искорки осторожно окутали предсердия и желудочки, а затем отправились по малому кругу к лёгким и по артериям большого.
  Шунтирующие сосуды я также не обошла вниманием, усилив напор магии в сосудах. Давно позабывшие такие объёмы силы каналы в пальцах болели, проецируя боль на ногти и кисти рук.
  Однако процедура много времени не заняла, вот только, как и всегда, после использования большого объёма магии чувствовала я себя отвратительно. Мне не досталось ни большого резерва, ни особо концентрированного магического потока. Всё, чего я добилась, это идеального контроля и дозировки. Там, где любой другой использовал бы весь резерв, я использовала капли магии с той же эффективностью.
  Контроль - единственное, что позволило мне получить пятый ранг. О четвёртом я могла бы только мечтать, однако, мои научные изыскания по дозировке и кристаллизации магии в настойках, а также пара патентов на новые рецепты... В общем, таким путём года через полтора я вполне могла претендовать на свой четвёртый ранг.
  С этой точки зрения, грядущее кураторство будет оценено комиссией по присвоению рангов положительно. Впрочем, даже такие плюсы не помешали бы мне отказаться от подобного счастья, будь у меня выбор.
  После того, как состояние Даринки уже не вызывало опасений, я обессиленно попросила чай с ромашкой. И уже сидя на кухне перед господином Лионом, спросила о том смутно знакомом юноше:
  - Это же внук мэра?
  Господин Лион поморщился, но кивнул.
  - Почему вы так против их брака? - на самом деле этот вопрос интересовал добрую половину города, но, зная вспыльчивый нрав владельца 'Летнего Зноя', мало кто рисковал спрашивать.
  - Ты ж его видела, Гретель, - мы как-то незаметно перешли на 'ты', а господин Лион презрительно махнул рукой, - он же маменькин сыночек!
  - Но Даринку любит, - осторожно вставила.
  - А то ж! - довольно погладил усы господин Лион, - вот только, чем сложнее будет её получить, тем сильнее и ценить будет, - подмигнул он мне.
  Я же всё не знала, как попросить его об одолжении. Денег - заплатить за двухнедельное пребывание боевиков в 'Летнем Зное' и связанные с этим трудности, у меня не было. А воспользоваться шансом хотелось. Но господин Лион всё же не госпожа Ольсон, наглость при взгляде на него у меня не просыпается. А вот подозрения в их дальнем родстве очень даже... Слишком уж примечательна растительность на лице!
  Вздохнув, осторожно попробовала чай.
  - Да не мнись ты! - неожиданно раздражённо фыркнул господин Лион, - говори прямо, чего хочешь?
  И смотрит этак с прищуром...
  - На две недели пятнадцать комнат бы... - как на духу призналась.
  - Так, тебя, что ли, куратором боевиков назначили? - понизил голос господин Лион.
  - А вы откуда знаете?
  - Так, мне защиту на гостиницу один из них весь год ездил ставить. Так что, из первых рук знаю... Ладно, ты, Гретти, не переживай. Боевиков твоих заселю. И денег не возьму, - прервал он мои возражения, - но за это ты скажешь этому несносному юнцу, что без благословения родителей Даринка после женитьбы снова заболеть может, - хитро прищурился господин Лион.
  Я же даже слегка растерянно покрутила в руках каштановую прядь:
  - Зачем?
  - Так он же малец хороший! Избалованный, правда... В общем, возьму его на кухню, выбью дурь, а там и Даринку за него отдам, раз уж они такие верные, - проворчал господин Лион.
  А я решила, почему бы и нет? Врать я не любила, но жизнь с моей матушкой и не такому научит. Потому вернулась к больной в комнату и сообщила новость внуку мэра с самым серьёзным выражением лица.
  Тот хмурился, но верил... А вот вызванный ранее господином Лионом семейный лекарь разве что челюсть не потерял от такой наглой лжи! Он всё порывался возразить, возмущённо потрясая бакенбардами, но я предусмотрительно не давала ему вставить и слова.
  Господин Лион уже чуть ли не нервный тик получил, непрерывно подавая тому сигналы обоими глазами. До этой ночи я и не подозревала, что можно так часто моргать!
  На него даже жених дочери стал подозрительно коситься!
  Но только Даринка застонала, приходя в себя, внук мэра тут же забыл обо всех подозрениях и кинулся к ней. Господин Лион, дав мне с собой пакетик с ромашковым чаем, быстро попрощался и тоже побежал к дочери.
  Я же отправилась досыпать... И думала по дороге о том, повезло или нет боевым магам? С одной стороны, когда они ещё попробуют стряпню внука мэра? А с другой... Готовил ли тот когда-нибудь? А Номберстон всё ещё был укутан туманом и тьмой, и спать так хотелось... неимоверно!
  Однако, вернувшись домой, я так и не смогла заснуть. А от бессонницы у меня было только одно проверенное средство!
  Мои исследования, к которым я вот уже три дня не приближалась. Не приближалась потому, что недавно обнаружила, что зашла в тупик... Такое у меня не раз уже бывало, а потому, отложив на некоторое время работу, я решила, что вернусь к ней позже.
  Вообще история с этими исследованиями у меня была интересная. Дипломная, которая и принесла мне пятый магический ранг, дала необходимый стартовый толчок, показав нужное направление в зельеварении. Суть в чём?
  Маги, исчерпывая свой резерв, могут быстро восстановить его двумя способами: принести кровавое жертвоприношение, а затем скрываться от стражи, или выпить энергетическое зелье.
  Это ценнейшее снадобье изобрели довольно давно. И основная проблема его в том, что оно может дать магу столько силы, сколько было влито при его изготовлении лекарем. И ни каплей больше... Многие пытались изменить состав, энергетическую структуру, порядок добавления ингридиентов. В общем, как только не извращались над зельем.
  Я не стала попирать славную традицию и тоже решила помучиться на алхимическом поприще. Как ни странно, успеха я достигла почти сразу, пойдя по пути изменения дозировки магической силы, компенсировав это сочетанием ингредиентов.
  И вот сейчас я составляла сравнительную таблицу совместной реакции ингридиентов при различной дозировке магической энергии.
  В перспективе эти исследования принесут мне не только четвёртый ранг, но и определённую известность, однако, те наработки, что имеются сейчас, с трудом можно вообще структурировать! Просто разрозненные результаты, никак не сводящиеся в одну стройную теорию.
  Да ещё и тупик этот! Я никак не могла преодолеть определённую концентрацию магии в растворе: насытить его ей ещё больше. А мне это было нужно.
  В общем, утро я встречала, в лаборатории, под которую был выделен весь второй этаж, не считая маленькой кухоньки и крохотной спальни. Волосы, небрежно убранные в пучок, красные глаза, трясущиеся руки и испачканный многочисленными реактивами халат. Красавица.
  С халатом вообще история отдельная... Уж сколько раз матушка, когда я ещё жила с семьёй, пыталась его выкинуть и заменить! Эту 'тряпку', как её брезгливо именовала тётушка, не раз и не два заменяли, но всякий раз безуспешно, ведь каждый новый халат медленно, но верно превращался в такую же 'тряпку' спустя две или три серии экспериментов.
  В общем, можно понять отшатнувшегося Томми, когда я открыла ему дверь. Я даже почти смутилась, увидев, что подросток принёс мне не только почту, но и маленький букетик нивяника, явно принятого им за ромашки.
  - Кхм, - прокашлялся вихрастый мальчишка, скрывая усмешку от моего живописного вида, - в общем, у Олли прошла лихорадка, сопли уже не зелёные, а это... тебе! - мне грубовато впихнули букетик, скрывая смущение.
  А затем Томми, хлопнув себя по лбу, отдал письмо, пояснив:
  - На почте, оказывается, неплохо платят за разнос писем.
  - Ты бросил воровство?! - я была приятно удивлена. Почти ошарашена.
  - Пфф! - насмешливо фыркнул Томми, - и не мечтай! Просто чужие письма интересно читать... В общем, я побежал, - он встряхнул сумку с конвертами и помчался по улице вниз.
  Я же, поставив букет нивяника в воду, посмотрела на конверт, как на змею. Матушка снова изволила мне написать...
  Запустив руку в и без того растрёпанные волосы, устало опустилась на кушетку в приёмной.
  Моя матушка - страшная женщина, уж если она что-то задумала, ни за что не успокоится! А выдать меня замуж она задумала с того момента, как родила. Не будь это странновато, меня бы выдали замуж ещё в пелёнках! Заранее, так сказать.
  Каких только женихов мне не сватали!
  Когда я была подростком, притворяться сумасшедшей или избалованной, чтобы отпугнуть очередного потенциального мужа, было даже весело. Вот только сейчас это, скорее, раздражает, а не привносит в жизнь что-то необычное!
  А потому, вспомнив содержание её последнего письма, я угрюмо думала о том, что в этом меня ждёт приглашение в родные пенаты и знакомство с тем несчастным, на которого матушка положила глаз.
  Даже, когда я уехала в Номберстон, раз в месяц меня обязательно возвращали домой, чтобы состоялось очередное знакомство с холостым 'милым мальчиком'. Отец ворчал, злился на меня за побег из Эльмира, но даже помогал матери с планами на мою личную жизнь, лишь бы видеть блудную дочь почаще.
  В общем, открывая письмо, я уже знала, что там увижу. Так и оказалось! На этот раз мне даже сообщили имя жениха - сына графа Мелленберга, лорда Рэйнера Мелленберга, соответственно, имеющего титул виконта.
  Что ж, матушкино упорство удивительно. Как ей с её баронским титулом, удалось добраться до графов? Впрочем, это же матушка...
  Мысленно в очередной раз порадовалась, что в Номберстоне почти нет аристократии. Ну, не считая того мифического мужчины, что тридцать раз хотел жениться на госпоже Ольсон.
  В письме, кроме всего прочего, был билет на ближайший дилижанс, а также мотивация для меня... Стимулом приехать на этот раз стала угроза разобрать мою старую лабораторию в западном крыле батюшкиного поместья.
  Как будто меня это может напугать!
  И пусть в своё время родители сильно навредили моей карьере в Эльмире, но я их всё равно любила, а потому отнюдь не их угрозы и обещания заставляли меня возвращаться раз за разом в Эльмирский особняк, ставший для нас нейтральной территорией.
  Вздохнув, уняла волнение, и отправилась собираться.
  Не забыв повесить на дверь объявление о том, что вернусь завтра вечером, подхватила дорожную сумку, поправила шляпку и направилась к остановке дилижанса. Через четыре часа я уже буду в Эльмире, а по дороге можно будет успеть подумать, что делать с этим Рэйнером Мелленбергом.
  Всю поездку я ломала голову, где можно его встретить до того, как он придёт на званый обед к родителям в особняк. Благо схема обработки потенциальных женихов была проверена годами!
  Как оказалось, совсем не обязательно пугать их перспективами совместной жизни или изображать буйно помешанную, достаточно лишь откровенно поговорить, признавшись в отсутствии желания выходить замуж и произволе родителей.
  Почти всегда это срабатывало и незваные женихи раз за разом разочаровывали матушку, ссылаясь на известные причины для отказа. Многие женихи так и подавно имели планы на других девушек! Некоторые и не подозревали о том, что моя матушка мысленно уже нянчит наших общих внуков!
  В общем, надо было найти этого Рэйнера Мелленберга по приезде.
  А пока... Достав листочек, быстро написала записку с просьбой о встрече потенциальному жениху. Думаю, он согласится...
  Я тяжело вздохнула, чувствуя, что уже скучаю по Номберстону и своим пациентам. Тоска скользкой змеёй поселилась в груди, заставляя напоминать себе, что я туда обязательно вернусь! На мне же теперь боевые маги висят!
  В общем, когда мы, наконец, достигли Эльмира, настроение было ни к чёрту. При виде нашего дворецкого господина Шварца я и вовсе скривилась. Вот уж по кому я никогда не скучала! Похожий на вытянутую тощую палку мужчина лет пятидесяти служил нашей семье всю жизнь, а до этого служил его отец, а до этого - дед... И не было ничего удивительного в том, что я, поправшая все правила высокородных, сбежавшая в приграничный городишко, финансово независимая и жившая, как простолюдинка, вызывала у него стойкое неприятие.
  Почти аллергию...
  Дворецкий стоял на противоположной стороне улицы, и толпа его словно огибала, понимая, что толкни его хоть немного - жди проблем.
  - Добрый день, леди Бельски, - церемонно поприветствовал он, - ваша матушка приказала помочь вам с багажом и доставить вас в особняк, - он кивнул на экипаж.
  С каким же удовольствием я вручила ему сумку и заявила столь же церемонно:
  - Господин Шварц, для начала я навещу подруг, в особняке буду через... два часа, - мысленно прикинула, сколько времени понадобится для разговора с женихом.
  - Хорошо, - ничего не осталось несчастному, кроме как согласиться, недовольно поджав губы.
  Я же победно усмехнулась и отправилась к знакомой кофейне. Ранее написанная записка жгла карман, но всему своё время. На площади перед кофейней, как всегда, толпились люди. Но мне нужны были не эти респектабельные господа, выряженные по последней моде!
  Ага, а вот этот мальчишка подойдёт!
  Я решительно направилась к оборванцу в кепке. Заблаговременно вытащив монетку мелкого достоинства, показала мальцу. Тот моментально приблизился:
  - Что желает госпожа?
  Не став его поправлять, так как я уже порядком отвыкла от 'леди', отдала ему монетку с запиской:
  - Держи. Отнеси молодому лорду - графу Рэйнеру Мелленбергу. Отнесёшь, получишь ещё две такие же монетки. Я буду в этой кофейне.
  - Я мигом, сестрёнка! - усмехнулся малец, залихватски поправил кепочку и помчался по улице, сверкая голыми пятками.
  Я же вошла в родную кофейню. И всё же есть в Эльмире те места, куда хочется возвращаться! Махнув знакомой официантке, попросила столик на двоих. Меня посадили в углу, рядом с окнами, выходящими на ту самую площадь.
  Запыхавшийся мальчишка появился через десять минут, передал другую записку, получил монетки и сбежал, махнув кепочкой. Я же развернула клочок бумаги.
  Резким, косым и энергичным почерком было выведено карандашом:
  'Буду через пять минут. Ждите.'
  Фыркнув, смяла записку. Ни 'здравствуй', ни 'пожалуйста'... Виконт Рэйнер Мелленберг мне уже не нравился. Да и почерк у него слишком резкий, боюсь, он не самый мягкий человек. Надеюсь, удастся договориться миром.
  Спустя две минуты мне принесли какао, спустя ещё ровно три в кофейню стремительно вошёл молодой мужчина примерно моего возраста. Так вот ты какой, Рэйнер Мелленберг!
  Чёрные-чёрные жёсткие волосы, едва доходящие до шеи и тем самым нагло попирающие новейшие модные тенденции. Строгие черты лица, шрам, рассекающий левую бровь у виска, мощный подбородок. Чёрные же глаза, где радужка и зрачок сливаются по цвету. Изящные кисти рук. Узкие бёдра, широкие плечи... Да, этот человек притягивал взгляды.
  Пока я рассматривала его, лорд Мелленберг осматривал кофейню. Пожилая дама и мамочка с дочкой его не заинтересовали и он быстро направился ко мне. Раздражённо сел, положив руку на стол и, отстукивая пальцами какой-то ритм, нетерпеливо спросил:
  - Вы леди Гретель Бельски?
  Я сначала почему-то растерялась, замялась, но затем уверенно кивнула, неминуемо вызвав усмешку у лорда Мелленберга.
  - Почему вы не в шляпе?
  Я удивлённо посмотрела на мужчину.
  - Вы писали, что будете ждать меня в шляпе! - раздражённо пояснил он.
  Чёрт, совсем забыла!
  - Вы меня и без шляпы узнали, - фыркнула резонно, показывая ему снятую ранее шляпку.
  - Было бы странно, спутай я вас с той дамой, - он кивнул на весьма пожилую женщину, сидящую за центральным столиком в одиночестве.
  Разговор прервало появление официантки. Улыбнувшись лорду Мелленбрегу и получив в ответ полнейшее безразличие, девушка пошла за чёрным кофе. Я же потягивала какао и впервые не знала, как начать разговор.
  Вообще люблю какао! Прежде всего за то, что оно уместно всегда: на свидании, одиноким летним вечером и на званом ужине. А также за высокой чашкой с какао очень удобно скрывать замешательство, подобное тому, что я сейчас испытывала.
  Лорд Мелленберг же, казалось, в принципе не знал, что это такое, так как, глотнув обжигающий и несладкий кофе и пригвоздив меня к месту своими чёрными глазами, мгновенно с определённой долей ехидства спросил:
  - Я так понимаю, вы позвали меня не для того, чтобы помолчать?
  Вспыхнув, тщательно скрыла раздражение и максимально корректно ответила:
  - Вы правы.
  Всё-таки не стоит пока настраивать его против себя, пускай он и выводит меня, как никто другой! Мне же нужна от него услуга.
  Повторяя это себе раз за разом, я старалась не реагировать на проницательный взгляд лорда Мелленберга, чтобы не поперхнуться и не подавиться. Чего от меня явно ждали.
  - Я дочь барона Бельски, и сегодня вы в том числе приглашены к нам на обед..., - тактично начала я.
  Но меня нетерпеливо перебили, заставив от злости стиснуть чашку с несчастным какао до побелевших пальцев!
  - К сути, пожалуйста.
  Демонстративно фыркнула, но продолжила:
  - Понимаете, моя матушка - в некотором роде... очень деятельная натура. А потому почти все неженатые мужчины, появляющиеся в нашем доме, приглашаются отнюдь не просто так...
  - Да-да, - снова не дал мне договорить лорд Мелленберг, - ваша мать - та ещё сводница. И в этот раз под удар попадаю я?
  Поморщившись от грубости фразы, слабо возразила:
  - Моя матушка не сводница!
  - Не собираюсь избавлять вас от иллюзий, - холодно произнёс лорд Мелленберг, а мне показалось, что он слегка разочарован моей реакцией, - тем не менее это не устраняет основную проблему...
  - Да, конечно! - подхватила я, - в общем, поскольку ни вы не горите желанием жениться, ни я...
  - Так, подождите! - до чего же раздражает эта его манера меня перебивать! - С чего вы взяли, что я не хочу жениться? - и такая вредно-ехидная усмешка.
  У меня аж глаза в удивлении расширились, и я осторожно полюбопытствовала:
  - Вы, что ли, шутите? Вы же...
  - Издеваюсь.
  - Что?
  - Не шучу, издеваюсь... - терпеливо пояснил он, - вы так бурно реагируете. Возникает, знаете ли, искушение поиздеваться. Но, ладно я, вы-то с чего вдруг замуж не хотите?
  Зло сощурившись, раздражённо поставила чашку на стол!
  - Я в принципе замуж в ближайшие десять лет не хочу! Замужество, знаете ли, - передразнила его, - предполагает отсутствие личной жизни! И куда мне тогда всех любовников девать?! - просто вывел уже!
  Лорд Мелленберг даже несколько опешил:
  - А много их?
  - Кого? - раздражённо поинтересовалась.
  - Любовников.
  - Хватает. В каждом городе, знаете ли, пару-тройку держу. На всякий разный случай!
  - Ммм, какие... исчерпывающие сведения я узнаю о моей почти невесте. Хорошо хоть не после свадьбы, - снова вернулся к своей насмешливой манере лорд Мелленберг.
  Я же медленно выдохнула, успокаиваясь. И всё же сильно он меня довёл! Как-то я в Номберстоне отвыкла от подобных темпов жизни, вот и теряюсь при малейших раздражителях. Совсем придя в себя, продолжила свою мысль:
  - В общем, раз мы выяснили, что мои любовники вас не устраивают, тогда вернёмся к тому, с чего начали. Но перед этим, хочу спросить: ваши родители ни о чём с моими не договаривались? И в силах ли вы повлиять на их решения?
  Лорд Мелленберг пристально и слегка удивлённо на меня посмотрел, а потом как-то даже лениво заметил:
  - Мои родители в принципе не способны, даже пожелай они этого, навязать мне свою волю. Однако, моя матушка была бы не прочь породниться с вашей, поскольку обе они не в меру заботливы и тем самым весьма схожи...
  Пришло моё время его перебивать:
  - То есть вопрос нашего брака не стоит столь остро, как мне описали?
  - Не знаю, что вам там написали! Мне же лишь советовали к вам присмотреться.
  - Слава стерильным бинтам и чистым пробиркам! - выдохнула от облегчения, - это же замечательно! - на моём лице сама собой появилась улыбка.
  Лорд Мелленберг задумчиво задержал на ней взгляд, после чего лениво заметил:
  - Не разделяю ваших восторгов, леди Бельски. Не я, так кто-то другой приглянётся вашей матери.
  Хмыкнув, дерзко ответила:
  - В любом случае в Эльмир я приезжаю не чаще раза в месяц. А справляться с двенадцатью кандидатами в женихи в год не так сложно, благо большинство из них, как и вы..., не готовы смириться с моими любовниками, - чисто из вредности добавила.
  Лорд Мелленберг же только усмехнулся, почему-то снова о чём-то задумавшись.
  - А где вы живёте, если не секрет?
  - В приграничном городке, - тепло улыбнулась, - навряд ли вы узнаете его название.
  Вот теперь лорд Мелленберг удивился! Да ещё, как! И хотел уже было продолжить расспросы, как я заметила по настенным часам, что до истечения двух часов осталось минут десять, после которых меня с одобрения матушки будут искать в больницах, моргах, изоляторах и других не самых приятных местах. А потому, быстро пробормотав:
  - Я чертовски опаздываю, - не глядя, положила деньги за какао на стол, подхватила шляпку и бегом побежала домой.
  Лорд Мелленберг меня зачем-то окликнул, но я не стала останавливаться, здраво рассудив, что матушка в гневе куда страшнее.
  Именно картина того, как гневается матушка, заставила меня вихрем промчаться по площади, а затем, свернув на набережную, пробежать до третьего моста, после чего кинуться в переулок, где, приведя себя в порядок, уже более степенно направиться к особняку.
  Наш городской дом в Эльмире стоял прямо около набережной, а потому почти во все окна второго этажа проникал с утра затхлый запах воды, от которого спасали только артефакты-нейтрализаторы на стенах.
  Изящные ворота дома передо мной распахнулись почти сразу, после чего мне приветливо махнул знакомый сторож. Господин Висил служил у нас уже лет тридцать, успел завести тут семью, женившись на нашей управляющей, а также создал замечательный пруд в саду, где угрожала утопиться матушка, стоило мне в очередной раз вывести её из себя.
  Преодолев дорожку, наконец, ступила в холл, где меня встретила добродушная управляющая - госпожа Висил.
  - Какое счастье, что вы приехали, Гретель, - почти все слуги звали меня по имени, кроме, конечно же, дворецкого.
  Вежливо кивнув, улыбнулась в ответ на широкую улыбку выглянувшего повара. А по лестнице уже застучали каблучки и зашуршали длинные пышные юбки!
  Матушка!
  Да, она сохранила красоту даже сейчас... Янтарные, яркие глаза и уложенные в высокую причёску каштановые волосы, а вот присущих потомственным аристократам изящества и сдержанности ей всегда порядком не доставало. Всё же батюшка женился на девушке не своего круга, мама происходила из семьи торговцев.
  Их брак был полнейшим мезальянсом.
  Однако, матушка компенсировала все свои недостатки излишне деятельной натурой! До моего рождения отец страдал от этого в одиночестве, но теперь мы страдаем вместе.
  Вот и сейчас, махнув повару, чтобы продолжал готовиться к приезду гостей, матушка кинулась ко мне!
  - Гретти, доченька!
  Вот, чего я никогда в своей жизни не ощущала, так это недостатка любви и заботы. Что уж там, меня ими порой буквально душили!
  Матушка прижала меня к себе, расцеловала, посетовала на то, что тётушка отправилась на источники - поправить здоровье, затем в приказном порядке покормила меня, не слушая никаких возражений, и, умилённо глядя, начала расспрашивать о моих делах в Номберстоне.
  Это были нейтральные темы, а потому отвечала я охотно, ничего не тая. Но только разговор коснулся отца и потенциального жениха, сразу же возникло напряжение.
  - Как там батюшка? - неловко спросила, зная, что тот при всей своей любви ко мне не смог принять мою независимость и отказ жить с ними.
  Вот и сейчас матушка лишь махнула рукой, предлагая мне самой додумать ответ, а затем с энтузиазмом начала расписывать перспективы скорого замужества. Почему-то моего мнения по этому вопросу не спрашивали.
  Впрочем, не беда... Я промолчу, всегда так делаю. А потом просто поступаю по-своему.
  Мы бы так до вечера и просидели: матушка - наставляя меня на путь истинный, я - наслаждаясь родным матушкиным запахом сдобы, который не могли перекрыть ни одни духи, но званый обед был назначен на четыре часа дня, до него оставалось всего полчаса.
  В общем, меня почти насильно отправили наряжаться. И, кто бы возражал?
  Матушка в этот раз превзошла саму себя! Новое платье было поистине роскошным в своей простоте!
  Мне всегда шёл жёлтый цвет, подчёркивающий глаза. Вот и сейчас он не разочаровал. Фасон был до ужаса лаконичен. Рукава три четверти, длинный подол по щиколотку, мягкие складки юбки, тонкий поясок. И очень умеренный золотистый узор по краю небольшого выреза. Платье обрисовывало всё, что нужно, не опошляя при этом образ.
  Волосы мне собрали в мягкий колосок, а украшения я не взяла сама.
  Почему-то сегодня особенно сильно хотелось нарядиться... Может быть, потому, что самой возможностью женитьбы на мне сегодня так нахально пренебрегли?!
  Гости вкоре стали прибывать. И пока моя матушка целовалась с надушенной графиней, лорд Мелленберг под их умилёнными взглядами увёл меня вглубь дома. Но только мы скрылись с их глаз, как манеры виконта приказали долго жить!
  Резко развернувшись, он почти насильно вручил мне какие-то деньги, подозрительно смахивающие на те, которыми я расплатилась за какао, и прошипел:
  - Я пока не настолько нищий, чтобы не суметь расплатиться за жалкую кружку какао!
  И, пока я, ошарашенно сжимая деньги в руке, стояла столбом, он хмыкнул, осознав, что я не желала его оскорбить тогда, оставив деньги. А затем с интересом полюбопытствовал:
  - Если вы не сомневались в моей платёжеспособности, то на кой чёрт решили сами платить? Или вы из числа феминисток, ратующих за эмансипацию всех женщин? А на вид вроде нормальная... - и ведь видно, что издевается!
  - Да вы что? - сладко улыбнулась, - все мы на вид нормальные... По вам тоже не скажешь, что вашей настольной книгой является 'Домострой'!
  На этом наша беседа закончилась, так как матушка поспешила пригласить всех в столовую. И не то, что бы она не хотела, чтобы мы побольше побыли наедине, но приличия...
  Гостей было не так много. Кроме меня, батюшки и матушки, пришла графиня Мелленберг с лордом Рэйнером, а также наша соседка - престарелая герцогиня Эйвери.
  Давно разорившееся семейство Эйвери, тем не менее сохранило определённую репутацию, потому престарелую герцогиню были рады видеть во всех домах Эльмира, кроме публичных.
  Почти глухая и слепая дама была гарантом того, что в доме не творится разврат и оргии, а незамужние девушки сохраняют свою честь в течение вечера нетронутой. Что-то вроде всеобщей дуэньи...
  Наши матушки быстро нашли общий язык и обсуждали свои проблемы. Батюшка ворчал себе под нос, сетуя на непослушную дочь. А лорд Мелленберг развлекался тем, что пристально смотрел на меня, тем самым давая известные надежды нашим родительницам. Но я-то видела некую насмешку на дне его чёрных глаз!
  Кстати, он так и не сменил свои чёрные брюки и рубашку, ни разу не озаботившись тем, что я после этого о нём подумаю!
  Я же под его взглядом сначала несколько терялась, а затем дерзко посмотрела в ответ, не скрывая усмешки.
  Наши гляделки не остались незамеченными отцом, который, наконец, обратил внимание на лорда Мелленберга:
  - Юноша, я слышал, вам предложили должность при дворе?
  Лорд Мелленберг перевёл свои тёмные глаза на батюшку. Тот бы занервничал под таким пристальным взглядом, однако, известная степень близорукости помогала ему переносить и не такие ситуации без потерь!
  'Юноша' тем не менее ответил:
  - Предложили.
  - Вы отказались?
  - Об этом уже говорит весь Эльмир, - с определённой досадой хмыкнул лорд Мелленберг.
  - И почему же вы отказались? - отец всегда любил не замечать неловкость ситуаций, благо его зачастую одёргивала матушка, но сейчас она тщательно обрабатывала графиню, потому неловкость всё же возникла.
  - У меня своё видение достойного занятия для мужчины. При дворе хватает шутов, готовых одевать по утрам короля и подтирать тому сопли, я же не считаю эту участь заманчивой, - почти на грани приличий очень резко высказался лорд Мелленберг, вызвав укоризненный взгляд герцогини Эйвери.
  - Похвально, - отец всегда любил неординарных людей, а двор ему и самому давно приелся, благо служба в армии его от него когда-то спасла.
  В это время матушка решила начать свои боевые действия:
  - Вы представляете, Мари, - весьма фамильярное обращение к графине, но та была отнюдь не против, - моя дочь вот уже полгода живёт не с нами! - да, матушка умела давить на жалость.
  Графиня ахнула, а лорд Мелленберг спрятал усмешку за стаканом с виски.
  - Одна, - продолжала представление матушка, - одна в чужом городе! И рядом нет никого, на чьё плечо можно опереться в трудную минуту!
  - Как я вас понимаю! - вскричала Мари, - в наши дни так редко удаётся пристроить детей... Они так хотят быть независимыми! - укол явно относился к её сыну, но матушка глянула в мою сторону.
  - Ах, было бы так замечательно, найди моя дочь и ваш сын своё счастье...
  - Хватит! - я тихо, но веско прервала этот цирк, - матушка, вы не могли бы прекратить меня сватать?
  - Гретти, что ты... - охнула она.
  - А что? - неожиданно поддержал меня лорд Мелленберг, - леди Бельски права. Как бы вы обе не желали нашего брака, но между нами стоят непреодолимые препятствия...
  - Какие же? - очень не вовремя влезла герцогиня, набирая себе салата трясущейся в её унизанной перстнями руке ложкой.
  - Мои любовницы и её любовники, - пряча смех в глазах, патетично возвестил лорд Мелленберг.
  - Гретель! - вскричала мама, в то время, как графиня лишь с ужасом осела на свой стул.
  Обе побледнели, а благодаря белилам вскоре и вовсе пошли пятнами!
  Батюшка внимательно посмотрел на меня, на лорда и предложил герцогине помощь с салатом. Мне же не оставалось ничего, кроме...
  - Да, матушка! Хранить девственность в наше время - моветон! Одна! В чужом городе... Такая опасная ситуация для молодой невинной девушки! - передразнила её, тоже поднявшись из-за стола. Теперь мы с лордом стояли вдвоём.
  А рядом с нами Мари и матушка чуть ли не падали в обморок!
  - Что?! Гретель! Ты серьёзно?! - матушка была растерянна.
  - Сынок! У тебя, что, есть лю... лю... лю...
  - Любовница, мама, - улыбнулся лорд Мелленберг, - и не одна.
  - А сколько? - с ужасом спросила графиня. Что-то мне это напоминает...
  - В каждом городе пару-тройку держу... На всякий разный случай, - не разочаровал меня лорд Мелленберг.
  Графиня схватилась за голову! Моя матушка тоже схватилась за голову! Не за свою - за батюшкину!
  - Сделай же, что-нибудь! - прошипела она ему. Привычный ко всему батюшка меланхолично повернулся ко мне:
  - Гретель, надеюсь, ты побеспокоилась, чтобы твои связи на стороне не имели последствий?
  Всё, это был занавес!
  Лорд Мелленберг не выдержал и расхохотался, я тоже улыбнулась, чувствуя, что комичная ситуация мне ещё отольётся.
  Графиня попросила воды, герцогиня, наконец, набрала себе салата и передала его графине. Та была вынуждена поблагодарить. Мой батюшка спокойно продолжал трапезу, а матушка испепеляла меня взглядом. Честное слово, будь она василиском от этого было бы больше толка!
  И всё же в воздухе витал сладковатый запах грядущих неприятностей - последствий нашей выходки... Было весело, но это ненадолго.
  Лорд Мелленберг не нашёл лучшего времени, чтобы выдвинуть своё предложение:
  - Уважаемая леди Бельски, - это он обратился к матушке, - можно мне похитить вашу дочь - пройтись по набережной.
  Я чуть не подавилась от того, как быстро изменился взгляд матушки! От стадии 'пусть только все уйдут, ты у меня получишь, паршивка!' он дошёл до 'солнышко, продолжай в том же духе!'. И она с ангельскими интонациями пропела:
  - Ох, дети, идите, конечно же! Я позабочусь о Мари, - и она действительно подбежала ко всё ещё неадекватной графине.
  И я была совсем не против...
  Потому, послушно оперевшись о галантно поданную руку лорда Мелленберга, вышла из столовой, а затем и из дома. Перед этим захватив из комнаты кошелёк под неодобрительным взглядом мужчины.
  Возвращаться сюда я не планировала.
  Матушка в гневе - это одно. А вот матушка, жаждущая подробностей свидания, - это совсем иное. Последнее, если честно, страшило куда сильнее. Да что там, судя по прощальному взгляду батюшки, он и сам был бы не против сбежать подальше!
  А вещи? Вещи мне потом с тысячей гневных писем отправят по почте. Благо не в первый раз сбегаю!
  Только мы вышли из ворот особняка, я, не церемонясь, отняла руку у лорда Мелленберга, после чего, преодолевая стойкую неприязнь, поблагодарила:
  - Я вам очень благодарна, что...
  Сверкнув своими чёрными глазами, он, вот же невозможный человек, меня снова перебил:
  - Не утруждайся, я сегодня в достаточной степени познакомился с твоей семьёй, чтобы получить стойкое отвращение к мысли о нашей свадьбе.
  Недовольно поджав губы, резонно заметила:
  - Будто твоя мамаша лучше моей!
  - А она мне и не мать, а мачеха.
  - Но ты же...
  - Зову её мамой? - поморщился он.
  - Ага.
  - Лишь из-за уважения к отцу, впрочем, его вкус на женщин явно пострадал со дня смерти моей настоящей матери, как ты могла убедиться.
  - И всё же это не даёт тебе права столь высокомерно относится к моим родителям!
  - Не даёт, - неожиданно согласился он, - извини, если задел твои чувства.
  Я аж остановилась, изумившись!
  Но этот невозможный хам снова всё испортил:
  - Я просто стараюсь быть честным, впрочем, если тебе больше по душе сладкая ложь, нет проблем.
  Я злобно фыркнула, отвернулась и направилась к остановке дилижансов. При большом везении я приеду в Номберстон ещё сегодня ночью.
  Решительно повернула к набережной, думая, как лучше всего сократить путь. Лорд Мелленберг счёл нужным попрощаться, когда понял, что я всерьёз настроена его бросить и отправиться по своим делам:
  - Завтра увидимся.
  Ну-ну. Я только хмыкнула. Про себя, чтобы не разочаровывать мужчину раньше времени. Завтра успеет всё понять, увидеть бы его лицо в этот момент!
  
  Глава 3 Долгожданная встреча и поиск учителей
  
  Номберстон гудел!
  С самого утра были скуплены абсолютно все только завезённые ленточки, шляпки, парички, шарфики и перчаточки! С самого утра улицы опустели, а люди преимущественно незамужние девицы атаковали магазины, лавки, салоны и прочие места, потенциально способные сделать из них замужних дам! С самого утра цены у цирульников, массажисток, модисток и прочих взлетели до облаков и падать вот совершенно точно не собирались!
  А всё почему?
  А потому, что ещё недавно захудалое издательство, выпускающее раз в месяц никому неинтересную за отсутствием целевой аудитории газетёнку 'Магические Вести', теперь значительно расширило штат журналистов, разом подняло всем зарплаты, закупало новейшее оборудование... А всё из-за первой полосы, на которой большим шрифтом, больше подходящим для детской азбуки было выведено следующее:
  'Приграничный город Номберстон получит практикантов с факультета боевой магии Эльмирской Академии Магии...'
  Газетёнку скупали пачками! Дополнительные тиражи не успевали печатать! А к пронырливому журналисту - автору статьи пришла такая слава, что его имя в кои-то веки звучало в Номберстоне чаще, чем имя госпожи Ольсон.
  Сумасшествие коснулось абсолютно всех! Незамужние барышни срочно разрывали помолвки, их женихи пытались вернуть хотя бы часть стоимости помолвочных браслетов у ювелиров, а те закрывали магазины, прячась от брошенных юношей.
  Мамаши оголтелых девиц осаждали церкви, требуя свободных священников! Папаши мрачно подсчитывали убытки от этого безобразия! А очередь в лавку госпожи Ольсон тянулась от южной части города до самой мэрии!
  Мэр, созерцая очередь из окна, радовался, что в его семье незамужних девиц не оказалось, и не решался запретить ажиотаж.
  А ведь до приезда боевиков ещё целые сутки!
  К тому же никто не знал, какой из курсов приедет на практику... И это становилось главной интригой года!
  В Эльмирскую Академию Магии поступают в возрасте пятнадцати лет, когда бунтуют гормоны, а на душе всегда весна... На факультете боевой магии учатся девять лет. Итого выпускниками становятся в двадцать четыре. И это много... К примеру, на факультете лекарей и алхимиков учатся всего шесть лет, то есть мне сейчас двадцать два.
  В общем, незамужние барышни Номберстона обивали пороги ближайших храмов, моля, требуя и угрожая... С одной стороны, шестнадцатилетние боевые маги потенциально тоже мужчины, а с другой...
  Второй интригой в Номберстоне стало то, что никто не знал, кто будет куратором практикантов. Им мог быть только маг. В Номберстоне магов было девять: я, главный врач бесплатной лечебницы, начальник гарнизона, один артефактор и пять боевиков в гарнизоне. Ставки преимущественно делались на последних.
  Суета царила не только во всём Номберстоне, но даже у меня в лавке! С самого утра с переломом пришла рыдающая девушка, явно выбывающая из гонки за нормальными женихами. По этому поводу у неё в голове толпились депрессивные мысли, а глаза были красными-красными... Наложила ей гипс и прочитала лекцию о вреде суицида.
  За ней потянулись мамаши и папаши незамужних барышень с головной болью и тошнотой, возникающими по большей части из-за скупости и предстоящего испытания для нервов.
  Далее в лавку толпой повалились разорвавшие помолвку девицы, скупая настойки для избавления от нежелательной беременности. Средства контрацепции скупали преимущественно счастливые из-за разорванных помолвок бывшие женихи. Они и не знали, что их бывшие невесты брали то же самое, но в куда более убойных дозах!
  Череду клиентов прервало появление Томми с пачкой писем. Сочувственно глянув на мои подрагивающие от усталости пальцы, он молча вручил конверты.
  - Что это?
  - Всё то же! Твоя маман всё пишет... В этот раз всего четырнадцати писем! Отвечать будешь?
  - Я похожа на самоубийцу? - ужаснулась.
  - Понятно, - сверкнул усмешкой Томми, - зайду, как наберётся ещё стопка от неё.
  - Жду вечером, - обречённо вздохнула.
  Матушка писала с завидной регулярностью! Сначала были угрозы и требования вернуться, после мольбы и просьбы, затем опять угрозы и шантаж, далее жалобы на плохое самочувствие и попытки манипулировать дочерними чувствами... Сейчас она явно возвращалась к угрозам.
  А всё из-за того, что утром лорд Мелленберг изъявил желание меня увидеть... И матушка, обливаясь слезами досады, дрожащим голосом сообщила, что я покинула Эльмир вчера.
  Интересно, что даже батюшка мне написал! Короткая записка от него содержала всего лишь одно предложение:
  'Твоя мать сходит с ума, спаси её - выйди замуж.'
  Звучит, как лозунг. Иронично и раздражительно - вполне в стиле моего батюшки.
  Впрочем, женихи меня интересовали в последнюю очередь! Уже послезавтра приезжают боевики, а я разобралась лишь с их жильём, кормёжкой и деньгами... Оставались учителя и защита.
  Последнее ни в коем случае нельзя было приобретать в Номберстоне! Ещё с утра лавку господина Ирома закидали помидорами! Он был главным конкурентом госпожи Ольсон, изобретая всё новые и новые способы отворотов. И раньше господина Ирома защищали от злых девиц клиенты, которых он не раз спасал от алтаря. Но теперь...
  Теперь баланс сил был нарушен, а его клиенты - боевые маги ещё даже не приехали! В общем, господин Иром заходил ко мне за настойкой от сердца и жаловался, что дело стало совсем убыточным, и он недели на три уедет в соседнюю деревушку, переждёт бурю.
  Заказывать у него отвороты я не стала, госпожа Ольсон пошла бы на принцип и разорвала бы наш контракт даже с учётом неустойки, стань я сотрудничать с её лучшим врагом!
  Поэтому выход был один - искать защиту в Эльмире. И для начала я написала подруге из академии, которой в своё время очень сильно помогла с дипломной работой. Она была моей должницей, к тому же моё предложение было ей выгодно, а потому я со спокойной душой ожидала, что она согласится на него.
  Теперь надо разобраться с учителями...
  Второе письмо я составила в куда более официальном стиле.
  'Уважаемый господин Войбит,
  Вы уже, наверное, знаете, послезавтра в Номберстон прибывает выпускной курс боевых магов для прохождения практики. Одним из основных предметов в этом семестре у них числится уничтожение нежити магическими и немагическими способами. В связи с этим я, как их куратор, прошу выделить время для практических занятий с выпускным курсом боевых магов. Госпожа Эстель, главный врач лечебницы, уже согласилась вести у них уроки по нечётным дням недели, вас я прошу взять чётные.
  Госпожа Грэтель Бельски.'
  Письмо было наглым! Да что там, оно было исключительно нахальным!
  Начальник гарнизона - господин Войбит, был со мной не знаком. Нет, он совершенно точно знал, что я лекарь, вот только чай мы вместе не пили, задушевных бесед не заводили, а потому моё письмо было бы даже возмутительным, если бы не было столь искушающим...
  Все в Номберстоне знали, что начальник гарнизона по уши влюблён в госпожу Эстель... Врать про её согласие было некрасиво, но и сама госпожа Эстель была без ума от начальника гарнизона, а потому с ней я хотела провернуть тот же фокус.
  Но почему же, спросите вы, если они оба так друг друга любят, почему же обходят десятой дорогой?! Всё просто... Между ними непреодолимой стеной стоит муж госпожи Эстель - господин Эстель. Беспробудный пьяница в своё время выгодно женился на пятнадцатилетней магичке. Госпожа Эстель, поговаривают, весьма скоро избавилась от тирании мужа, использовав его проблемы со здоровьем. Вот уже не первый год парализованный муж гирей висит на шее госпожи Эстель, благо хоть живут они в деревушке близ Номберстона и пару вместе видят редко.
  И вот уже который год господин Войбит с голодом и тоской глядит вслед госпоже Эстель, не смея навязывать свои чувства замужней даме. Неудивительно, что я не сомневалась в его согласии стать учителем.
  Однако, и это ещё не конец...
  Одевшись и закрыв лавку, я направилась к почте. Там, заплатив за срочную доставку, оставила два письма, и быстрым шагом пошла к лечебнице для бедных. Предстоял разговор с госпожой Эстель. Впрочем, можно будет сыграть и на её чувствах...
  Лечебницу для бедных высочайшим указом мэра велели строить в квартале развлечений. Старичок искренне надеялся, что неприглядный вид больных бедняков лишит клиентуры соседние публичные дома, а в Номберстоне, наконец, будет покончено с развратом!
  Наивный...
  Публичные дома быстро осознали свою выгоду и взялись опекать лечебницу за регулярные осмотры работающих у них 'девочек' на предмет ЗППП. В итоге разврат процветал, финансирование лечебницы мэром почти прекратилось, но поделать старичок ничего не мог.
  В общем, лечебница между яркими и красочными публичными домами представляла странное зрелище: серое неказистое здание без вывески с большими окнами. Так, наверное, должны выглядеть монастыри, но никак не здания в квартале развлечений, а потому девочки из публичных домов искренне пытались облагородить хотя бы клумбы. И теперь те полыхали красными тюльпанами.
  Последний раз лечебницу я видела месяца четыре назад, когда мне отправили предложение работы тут, но частная практика куда более прибыльна и менее напряжна. К тому же остаётся время для исследований. В общем, я тогда отказала, и теперь меня встречали не слишком радостно и приветливо.
  Медсестра Томочка: женщина больших размеров и огромного самомнения, лично вышла из-за стойки, чтобы облить меня презрением и прокаркать:
  - Что надо?
  Томочка завидовала не только тому, что мне не надо было носить омерзительного серого цвета форму, но и тому, что Оливер, брат Марты, ходит лечиться ко мне. В то время, как необъятных размеров Томочка, сохла по нему уже третий год. В общем, мы явно не подруги. Вот совсем.
  Невозмутимо ответила:
  - Я к госпоже Эстель.
  - Госпожа Эстель занята, - с искренним наслаждением тут же проговорила Томочка.
  - Хорошо, я её подожду, - раздражённо улыбнулась, но всё же решила терпеливо ждать.
  А что делать? Томочка, как бы я ни пыталась, не пустит меня к главврачу. А союзников в клинике у меня нет. Местные врачи не то, чтобы презирали занимающихся частной практикой лекарей, но совершенно точно недолюбливали. Они относились к таким, как я, с высокомерием и некой долей неприязни, как и мы к ним, собственно.
  К слову, от поганого характера Томочки мучались не только подвластные ей индивидуумы и я, но и её родной брат. Молодому человеку я сочувствовала всей душой. Но себе в данной ситуации больше.
  Хорошо хоть я догадалась захватить с собой книжку. Пять часов до окончания рабочей смены госпожи Эстель я провела за чтением, не реагируя на ехидные взгляды Томочки и тем самым вгоняя её в состояние крайнего бешенства.
  Книжка была бы замечательной, не пойми я с первой строчки, чем всё закончится. Сложно было не увидеть чувств героя, но героиня с этим прекрасно справлялась и всё поняла лишь на последней строчке. В общем, обычный такой любовный роман.
  Госпожа Эстель ровно через пять часов спустилась с лестницы, отдав последние распоряжения Томочке. Вообще всегда восхищалась госпожой Эстель! Она, что называется, сама себя сделала!
  Сама вырвалась из глухой деревеньки, сама выучилась, сама устроилась в лечебницу, сама заслужила пост главврача. И при всём этом не утратила сочувствия к людям.
  Вот и сейчас, только увидев меня, она всё поняла и укоризненно посмотрела на Томочку. И гордая до невозможности девушка тут же стыдливо отвела взгляд, даже буркнув мне извинения.
  Госпожа Эстель вздохнула и предложила проводить её до телеги торговцев, которые каждый день привозили её в Номберстон и увозили отсюда обратно. Согласилась, слегка робея рядом с этой женщиной.
  Строгое, но простое по фасону платье под горло с длинными рукавами не могло скрыть стройной фигуры главврача. Ей было уже больше сорока, но даже сейчас красота её всё ещё заставляла прохожих оглядываться вслед. Аккуратные черты лица не нуждались в косметике, а пронзительные голубые глаза лучились теплом и добротой.
  - Деточка, - только ей я позволяла так себя называть, - ты, что же, меня пять часов ждала?
  - Мне не в тягость, - искренне улыбнулась ей, получив в ответ столь же честную улыбку.
  Госпожа Эстель вышла на порог лечебницы и втянула вечерний воздух, с наслаждением прикрыв глаза.
  - Так, что случилось?
  - Да ничего особенного... - почему-то смутилась.
  - Не ври, - хмыкнула госпожа Эстель, - а то я не знаю, что ты ко мне ходишь только, если что-то случилось.
  Я совсем смутилась, покраснев, но решила отвечать по возможности честно.
  - Слышали о боевиках?
  - А то! У нас сегодня очередь на пластические операции была втрое больше, чем обычно, а косметические зелья разбирали только так!
  - Так вот, я их куратор, - сказала тихо, почти не слышно.
  Госпожа Эстель на меня остро глянула, а затем взяла и... сплюнула! И так это не вязалось с её обычным поведением, что я застыла столбом!
  - А что? - слегка смутилась женщина, - сама же знаешь, какой это ад, а не работёнка! Я думала, какое счастье, что меня это миновало, но лучше бы я, чем ты. Тебя же эти оголтелые девицы просто сметут!
  Я только вздохнула, чувствуя, что чуть ли не плачу. Вот только немного пожалели - сразу расчувствовалась!
  - Ладно, - миролюбиво приобняла меня госпожа Эстель, - думаю, ты справишься, ты же у нас тихая-тихая, но упрямая до невозможности! В общем, я так понимаю, ты меня хочешь попросить им преподавать основы медицинской помощи? - проницательно заключила женщина.
  Я только кивнула. Госпожа Эстель улыбнулась и как-то легко-легко согласилась:
  - В какие дни?
  - Нечётные?
  - Договорились.
  А мне стало так паршиво на душе, что я хотела использовать её чувства для уговоров... Так гадко... Оплёванной себя почувствовала. Потому, наверное, и не стала упоминать господина Войбита. Подло это как-то.
  Проводив и тепло попрощавшись к госпожой Эстель, направилась к лавке. И теперь уже суета на улицах была очевидна! Вечер в Номберстоне принёс облегчение только кошелькам отцов незамужних барышень. Сами же девицы всё так же обогащали карманы торговцев, всё так же сплетничали и абсолютно не обращали внимания на ранее обласканных ими женихов Номберстона.
  У моей лавки сидел и щёлкал ворованные семечки Томми. На меня он смотрел раздражённо.
  - Извини, - искренне произнесла, понимая, что заставила его ждать, - я к госпоже Эстель ходила, задержалась.
  Лицо Томми как-то сразу посветлело.
  - Хорошо хоть не на свиданку! - фыркнул он, а я внезапно поняла - ревнует... Со своей подростковой непосредственностью ревнует.
  Фыркнув, отперла дверь лавки, поморщившись от звона колокольчика, и пропустила Томми внутрь. Мальчишка юркнул, будто случайно задев меня в проёме двери. Эх, надо что-то делать с его детской влюблённостью. Я только вздохнула.
  - Чай будешь? - спросила, поднимаясь на второй этаж.
  - Ага!
  Налив и себе, и ему зелёного чая, позвала его на крохотную кухню, куда еле-еле вместился маленький столик на четверых. Томми сел напротив и протянул мне стопку писем. Не вскрывая, отложила двенадцать матушкиных. Также там было письмо-ответ от моей подруги из Эльмира и записка от господина Войбита. Как я и думала, согласие.
  Письмо от подруги тоже отложила, решив прочитать потом, а сама спросила у Томми:
  - Как там Олли?
  - Почти здоров, шельмец!
  Под моим укоризненным взглядом Томми только фыркнул. Он считал, что ругательства - это по-взрослому. А я для него авторитетом не была, хотя при мне он старался воздерживаться от самого убойного сленга. Ну, хоть что-то.
  Томми задорно рассказывал, что на этот раз учудили близнецы из его банды, и я даже периодически улыбалась в такт, а сама мыслями была далеко. Остался день до приезда боевиков, обратный отсчёт пошёл.
  Уходил Томми неохотно. Но его ждала вечерняя почта, а меня письмо подруги. Хотя подруга - громко сказано, скорее, знакомая.
  Почему я про неё вспомнила? Так она ещё в академии хвасталась братом-артефактором. Мы не верили, что он так умел и гениален, как она о нём отзывалась. Подшучивали. Вот только после первой же сессии заказали у него артефакты-подсказки. До конца шестого курса ни одного из нас не поймали на списывании!
  В общем, в то время, как все студенты ходили тереть лапку бронзового кота в парке напротив, у нас начиналось паломничество к дому брата-артефактора. И ведь ни разу не подвёл!
  Вскрыв ножиком конверт, достала письмо. В свойственной ей манере Зара ворчала на меня, что вспоминаю о ней только из-за брата. Тем не менее она была согласна прислать мне пятнадцать отворотных артефактов по повышенной цене за срочность. Просила перевести деньги на счёт брата завтра до полудня, а затем ждать посылки.
  Я была довольна... Отворот - вообще штука хорошая. Но самое привлекательное в нём то, что он в отличие от того же приворота не должен быть специализирован для эффективности. И если госпожа Ольсон старалась сделать свои зелья и амулеты индивидуальными, то отвороты были универсальными, а при специализации теряли часть свойств.
  Денег на пятнадцать артефактов мне не хватило бы ещё два дня назад. Но сегодняшнее паломничество девиц в магазинчик госпожи Ольсон не прошло даром, наверняка, на моём счету уже есть кругленькая сумма. А её должно хватить с лихвой на артефакты! Ещё и останется!
  Поэтому спала я крепко, предвкушая разочарование незамужних барышень и ещё большую прибыль от госпожи Ольсон, соответственно. Почему-то кроме всего прочего мне приснились и чёрные глаза настырного лорда. Списав это на матушкины письма и известные фантазии всех девиц брачного возраста, спокойно проспала до самого утра.
  Впрочем, утро не принесло успокоения в Номберстон.
  Город снова гудел!
  Модные лавки открылись задолго до рассвета и не прогадали! Старые шляпки, ленточки, перчатки и туфельки, не проданные в прошлый сезон даже со скидками, теперь расходились, как тёплые пирожки! Конфеты и пирожные скупались столь же массово, но с другими целями. Ведь все точно знают, как удобно подмешивать в шоколадно-вафельные изделия любовные зелья!
  Я, стараясь обходить суету и главные улицы, переулками добралась до банка, где милый старичок в смешном котелке выдал мне выписку моего счёта... Туда перевели аванс за кураторство, а также госпожа Ольсон должна была с утра занести первую прибыль.
  Заоблачная сумма из пяти цифр приятно грела душу и сердце.
  Теперь я была даже рада приезду магов, на них, оказывается, можно неплохо зарабатывать! Главное, чтобы они об этом не узнали, а то о дружественном общении с куратором они вряд ли вспомнят.
  - А вы можете перевести половину этой суммы на этот счёт? - протянула старичку письмо подруги.
  - Конечно, вот заполните эти бумаги.
  Уже через полчаса я весело устремилась на почту, забирать свою посылку. Настроение было стабильно хорошим, а люди вокруг улыбчивыми. Думаю, такими темпами, за лавку я с банком расплачусь уже к концу этого месяца. Главное не потратиться на ерунду и собрать полную сумму.
  Вернувшись домой, переоделась в рабочую одежду и занялась пациентами.
  Первой пришла вчерашняя девушка с переломом руки, требовала снять гипс, приводя убойные аргументы:
  - Как я так выйду замуж?!
  - А без руки оно сподручнее будет? - с искренним любопытством осведомилась.
  - Меня бросит жених!
  - Найдёшь другого... - хладнокровно.
  - Да кого?!
  - Да хоть господина Фойти! У него близорукость обоих глаз, он не только гипс не разглядит, он и тебя-то увидит с трудом! И то только у алтаря...
  Девушка ушла задумчивой.
  За ней пришёл Оливер, купил ту же мазь. Рубец на предплечье уже превратился в хорошо заживающий шрам. Оливер жаловался на Марту, на начальника гарнизона, ставшего рассеянным, и Томочку, не дающую ему ходить безнаказанно в публичный дом рядом с лечебницей.
  Парня было жаль. Но не настолько, чтобы избавить его от проблем с начальством ценой занятий моих практикантов.
  Заходил господин Фойти, просил капель для глаз. Так радовался, так радовался! Обниматься лез. Та девица со сломанной рукой явно к нему приходила.
  За ним потянулись мамаши и папаши незамужних барышень. Головная боль стала самым популярным диагнозом и сегодня.
  К вечеру я уже валилась с ног, а традиционную пачку маминых писем даже вскрывать не стала, наизусть зная, что там будет. Спать ложилась с опаской. Уже завтра приезжают боевые маги... И первое знакомство, и их размещение. В общем, я волновалась. Пришлось даже выпить чай с ромашкой, чтобы заснуть.
  Следующим утром, сидя в кофейне напротив остановки дилижансов, я лениво потягивала какао. Письмо из гильдии уведомляло, что выпускной курс приедет до обеда, поэтому почти все улицы Номберстона резко опустели!
  Госпожа Ольсон, нацепив на себя лоток с продукцией, стояла в тени деревьев и продавала просроченные зелья по двойной цене. Заметив меня утром, она махнула рукой и более ни на минуту не отвлекалась от своего дела.
  Кроме госпожи Ольсон, в тени деревьев стояло человек пятьдесят молодых девушек, и все они изображали занятость: кто-то притащил мольберт, кто-то вышивал, изящно восседая на скамеечке, кто-то из особо эпатажных девиц умудрился даже напроситься к смотрителю парка в помощницы, и сейчас эти барышни ползали, подстригая газон и тихо ругаясь. Да, смотритель парка был мужиком с юмором.
  Не в тени деревьев, но всё же недалёче стояли столь же огромные группы девиц брачного возраста. Обмахиваясь веерами, они предавались лени. В эти группки входили всё больше богатые и избалованные.
  Некоторые, подобно мне, заняли места в зрительном зале, заполнив ближайшие кофейни. Это были дамы в возрасте, скрывающие лица, дабы никто не узнал в них замужних женщин. Что примечательно, скрывая лица, они не скрывали декольте и прочие вырезы порой в самых неожиданных местах!
  За такими дамами хмуро следили их мужья, восседая в баре напротив.
  В общем, утро в Номберстоне началось задолго до того, как прибыл первый дилижанс!
  Приезжающие косились на всё это безобразие с ужасом и удивлением, сглатывали под злыми и нетерпеливыми взглядами девиц и, подхватив сумки, спешили занять свободные места в кофейне, чтобы понять, что происходит. Вскоре ажиотаж захватывал и их! А практичные платья приезжих дам быстро превращались в наряды девочек из публичных домов рядом с лечебницей.
  Все эти метаморфозы лично меня веселили, я с удовольствием следила за представлением, но всё еще не наблюдала главных актёров!
  Зато, отыгрывая амплуа дуэньи, остановку дилижансов почтил своим присутствием господин мэр. Старичок с плешью обозрел выставленные прелести, сглотнул и пискляво объявил:
  - Уважаемые! Не создавайте толпы! Вы позорите...
  Больше он сказать ничего не успел, так как его грузная супруга, приподняв вуаль шляпки, шикнула на него. И мрачный мэр поплёлся в бар напротив, хмуро кивнув остальным брошенным мужьям и женихам.
  Бардак попытался прекратить и один из священников, видимо, самый смелый, так как остальные со вчерашнего дня заперлись в храме и проводить бракосочетания отказывались!
  Священнику удалось сказать и того меньше:
  - Люди добрые...
  А после он уже не говорил, берёг дыхание! Убегая, оно как-то плохо говорится... Вот и он улепётывал в родной храм от озабоченных мамаш с брачными браслетами и матримониальными планами - на дороге только пыль стояла!
  Часы на башне пробили двенадцать. Все затаили дыхание, кто-то выругался, кто-то поправил декольте!
  А меня кто-то подёргал за рукав. Оторвав взгляд от вереницы подъезжающих дилижансов, перевела его на отчего-то зарёванную мордашку Ниты - девочки из детского дома рядом с моей лавкой.
  - Эй, ты чего? - встревоженно спросила у трущей красный нос малютки.
  - Госпожа Бельски, Котик весь в крови! И там собаки! И мы их отогнали! Но он весь в крови! И...
  Котиком приютские звали щенка, усыновлённого ими год назад. Взяв шефство над животным, дети любили его безмерно, а потому ничего удивительного, что после того, как их Котик подрался со взрослыми собаками, Нита прибежала ко мне.
  И понятно, почему именно сегодня... Никому сейчас нет дела до собак, многие их вообще не заперли сегодня. В общем, этого и стоило ожидать.
  - Так, успокойся, - торопливо сжала хрупкие плечики ребёнка, - где Котик?
  - В переулке между вашей лавкой и приютом, с ним ребята!
  - Ну-ка, держи, - вручила ей связку из пятнадцати верёвочек, на которых мотались круглые медальоны, - сейчас приедут боевые маги, проберись в дилижанс до того, как они выйдут, скажи, что ты от их куратора, раздай им эти артефакты и проводи в гостиницу 'Летний Зной'. Знаешь, где она?
  Нита закивала.
  - Тогда беги!
  И сама тоже побежала! Приютские дети они до ужаса самостоятельные. Никогда не жалуются по пустякам, вот и сейчас я ни капли не сомневалась, что Котик действительно при смерти. А боевые маги... А, что, боевые маги? Я их даже не знаю! Выбирая между ними и детьми, к которым за полгода привыкла, с которыми подружилась...
  В общем, выбор был очевиден.
  Мчаться по пустым улицам было весьма удобно, благо весь народ толпился у остановки дилижансов. Нужный переулок я нашла быстро, а там, как и описывала Нита, в компании двух семилетних мальчишек в крови лежал их Котик.
  - На ключи, - моментально вручила одному из них брелок, - неси из моей лавки сумку. Она в приёмной на кушетке!
  Мальчишка кивнул и сорвался с места, пока я осматривала поле деятельности. Нет, выглядит это страшно, но в принципе особо ничего не повреждено. Вот эти две раны от клыков нужно зашить, кости вроде целы, внутренние органы не пострадали, вывозов нет. А царапины, синяки и ушибы заживут сами.
  Сумку мне принесли быстро. Так, сперва иссечение раны, я методично удаляла всё лишнее: шерсть, мёртвые ткани, грязь и осколки. Если бы рана была глубокой, зашивать её тут не имело бы смысла, но Котику определённо сегодня везло больше, чем мне. Затем обработка по краям перекисью, чтобы не было заражения.
  А дальше только шить. Это достаточно мучительная процедура, а щенка было жалко, потому магией отключила его сознание. Ребята сидели рядом, затаив дыхание наблюдая за ловкими движениями пальцев. Игла в щипцах и тонкая шёлковая нить, а также отработанные годами действия. И никакой магии.
  Через пятнадцать минут с облегчением откинула голову назад, проморгавшись. И всё же собственная лавка плоха малым количеством однотипной практики, которую в избытке даёт лечебница.
  - Так, пса держите в покое, чесать раны не давайте. Заживать они должны хорошо, приносите завтра, посмотрю, как затягиваются. Швы снимать сами не вздумайте.
  Вроде всё сказала.
  Мальчишки только кивали, сдерживая слёзы облегчения. Да, детишки сегодня точно перенервничали.
  А, к чёрту это кураторство!
  - Отнесите Котика в приют и пойдёмте пить какао, - улыбнулась мальчишкам. Заодно и Нита подтянется. А в приюте о псе позаботятся, он и так был всеобщим любимцем. И как бы ни грозились его выгнать, теперь-то точно не посмеют.
  Уже через полчаса мы сидели у меня в лавке и пили какао. Мальчишки оживали на глазах, уже воспринимая случившееся, как забавное приключение и снисходительно поглядывая друг на друга с выражением 'Ха, а ты плакал!'. Дети.
  Звон колокольчика прервал повествование о бравых подвигах одного из мальчишек по спасению Котика.
  - Это Нитка! - воскликнул второй, изрядно утомлённый героическим пафосом рассказов товарища и бросился вниз открывать.
  - Нитка! - крик оборвался, из чего мы, переглянувшись с печальным рассказчиком, сделали вывод, что Нита пришла не одна. Или пришла вовсе не Нита...
  Я настороженно крикнула:
  - Кто там?
  Ответила Нита:
  - Я! А ещё дяденька боевой маг, который у курса стаста... Паста?
  Нет, я-то была с ней знакома и знала, что всё у неё с памятью и произношением нормально, а это она так издевается над теми, кто её не воспринимает как взрослую, но меня изумил незнакомец. Мужчина на удивление терпеливо её поправил мягким слегка хрипловатым голосом:
  - Не паста. Староста.
  Знакомым таким голосом!
  Не веря своим ушам, спустилась на первый этаж. Мужчина стоял спиной, вешая свой длинный чёрный плащ на показавшуюся мне излишне для этого скромной вешалку.
  - Здравствуйте, - кашлянула, привлекая внимания.
  Мужчина замер, его спина ощутимо так напряглась, а затем он стремительно и как-то неотвратимо развернулся.
  - Вы!
  - Вы?!
  Два оклика слились в один.
  Я неприлично во все глаза смотрела на лорда Мелленберга. Тот ошеломлённо оглядывал меня.
  - А вы знакомы? - с детской непосредственностью влезла Нита.
  - Нет! - это лорд.
  - Вообще нет! - а это уже я.
  И снова два возгласа слились в один.
  Нита подозрительно оглядела нас, после чего со свойственной ей беспринципностью недоверчиво протянула:
  - Да-а-а? А ведёте себя, как будто тридцать лет женаты.
  - Пфф, - фыркнул один из мальчишек, - бред мелешь! Все же знают, что на Гретель Томми глаз положил!
  Лорд Мелленберг нахмурился и перевёл потемневший взгляд на меня. Сама не понимаю, почему, но не стала опровергать прозвучавшего, упрямо уверив:
  - Он жутко ревнивый.
  - Не то слово, - восторженно глядя на меня, грустно протянул второй мальчишка.
  Нет, вот ещё одного малолетнего поклонника мне не хватало!
  - А что вы здесь делаете? - всё также хмуро спросил меня лорд Мелленберг, явно не веря в то, что я могу быть куратором их практики.
  - Живу и работаю, - лаконично ответила, после чего решительно перешла к делу, видя недоверчивый и откровенно насмешливый взгляд мужчины, - да-да, я действительно куратор вашего курса! Если не верите, могу показать оповещение из гильдии.
  И, всё ещё наблюдая насмешку на аристократическом лице, со вздохом достала оповещение из стопки матушкиных писем на столике у двери.
  Лорд Мелленберг взял его двумя пальцами, я так препротивнейших тараканов брала у себя дома: жалко давить, а взять в руки, чтобы выкинуть, - омерзительно. Мужчина развернул оповещение, внимательнейшим образом ознакомился с текстом, пальцем потёр герб гильдии на развороте и, вздохнув, недовольно признал:
  - Исчерпывающее доказательство.
  Моя победная улыбка увяла со следующей его фразой:
  - Тогда вынужден признать, что вы, леди Бельски, не справляетесь со своими обязанностями: нас встретила толпа экзальтированных девиц, пока наш куратор шлялась непонятно где! - и добил, - вам исключительно повезло, что после знакомства с вашей мамашей я не рискну обижать её дочь, однако, впредь потрудитесь относиться к своим обязанностям более ответственно.
  Такое я стерпеть не могла! Видя, как мой взгляд загорается ненавистью, Нита потихоньку вытолкнула товарищей из лавки, понимающе пискнув на прощание:
  - Гретти, мы потом зайдём.
  Я же... Я выдохнула, а затем, наслаждаясь тем, как улыбка лорда из насмешливо-издевательской трансформируется в злую усмешку, ехидно спросила:
  - Вас поселили в гостиницу?
  И, видя, что он хочет высказаться, тут же другой вопрос:
  - Вам выдали защиту от оголтелых девиц?!
  И сама вижу медальон на шее, а потому тут же следующий вопрос:
  - Вас накормили завтраком?!
  И моментально следующий:
  - Тогда какого чёрта вы врываетесь в мой дом?!
  Я выдохлась и тяжело дышала, а потому лорд Мелленберг всё же сумел прервать обличительный монолог хлёсткой фразой:
  - Всё сказали? Однако, это не отменяет того, что вы отправили к нам ребёнка, не встретившись с группой и бросив нас на растерзание тех барышень! Да, Орлейн до сих пор не может регенерировать царапины на лице, а Никольс пишет оправдательное письмо невесте, слёзно объясняя, почему маячок в помолвочном браслете не работает! А браслета просто уже нет!
  Я только фыркнула, сложив руки на груди:
  - Если вы, здоровые мужики, боевые маги, не смогли справиться, чем бы я вам помогла? За ручку бы до гостиницы довела? Или на ручках отнесла?
  Лорд Мелленберг сверкнул чёрными глазами, раздражённо сжал челюсть и на удивление спокойно спросил:
  - Чем вы занимались, когда мы спасались от тех девиц?
  Было искушение соврать про любовника, но я почему-то ответила честно, а оттого несколько растерянно:
  - Спасала от смерти щенка той девочки, что вас встретила.
  Лорд Мелленберг принял правду хладнокровно. Ни один мускул не дрогнул на его лице при понимании, что им предпочли щенка.
  - Ясно, - коротко отозвался он, - я, так понимаю, в этом городишке вы единственная на нашей стороне? Впрочем, у вас выбора нет. В общем, мы не собираемся две недели терпеть притязания тех девиц и отбиваться от их родителей, а потому приходите в гостиницу к ужину, введёте нас в курс дел. И про учителей расскажете, а также, как выставлять отметки за практику будете.
  Я только растерянно кивнула. Лорд Мелленберг ещё раз пытливо оглядел меня, затем несколько пренебрежительно мою лавку, что меня даже не задело на фоне всей ситуации, а затем легко кивнул и стремительно вышел, подхватив плащ.
  На улице он накинул капюшон и, сверяясь с картой, переулками отправился к гостинице. Вот только путь его пролегал мимо салона красоты мадам Фейи, а потому ему не грозило остаться неузнанным даже в капюшоне!
  Мстительно не стала его останавливать.
  
  Глава 4 Сезон охоты
  
  Время близилось к ужину, но текло так неторопливо и медлительно, что я решилась на запретное! Письма матушки приходили пачками, их было столь много, что ими можно было растапливать камин и таким образом греться всю зиму... А я волевым усилием сдерживала любопытство, не вскрывая их. По опыту прошлых лет я знала: если угроза или попытка шантажа не прочитана, значит, её нет. Поэтому я отложила больше пяти десятков писем в стопку в прихожей и тренировала выдержку.
  Вынуждена признать, что скука была для меня стимулом посильнее любопытства, потому я всё же решилась вскрыть последние из пришедших конвертов.
  И тут же поняла, что сделала это зря. За мишурой просьб о возвращении и жалоб на здоровье матушка сообщала, что тот обед неизбежно ударил по моей репутации и, соответственно, репутации лорда Мелленберга.
  Герцогиня оказалась не столь глухой, как надеялись мы и ещё половина домов Эльмира, а потому о том, что произошло на том самом обеде, сплетничали 'лучшие женщины города'. Матушку и раньше не любили во всех этих салонах за происхождение, а теперь известным образом сочувствовали и жалели. Что было оскорблением похуже, нежели те, коими не так давно сыпал лорд.
  Хуже другое... Граф Мелленберг, отец этого невозможного лорда, оказывается, репутацией весьма дорожил. А как же? Дипломат, как никак. А потому сын его был в непростой ситуации. И, как полагается в историях подобного рода, единственным выходом была свадьба: наша общая или каждого по отдельности. Ещё нашу репутацию спас бы героический поступок не меньше чем защита короля ценой своей жизни. Но это было столь же маловероятно, сколь наша женитьба.
  Ситуация была тупиковой, но я была далеко. И малодушно очень этому радовалась.
  Однако, совесть всё же грызла... Ведь это я втянула лорда Мелленберга в пагубную для его репутации историю.
  В общем, время до ужина я провела в размышлениях на тему, как не навредить ближнему ещё больше. Пришла к выводу, что стоит извиниться и хотя бы не дать местным барышням усугубить ситуацию.
  На ужин я отправилась со всеми мерами предосторожности. В плаще, переулками и через чёрный ход. Это пока в Номберстоне малоизвестно, кто куратор практикантов. Уже завтра, могу спорить, меня попытаются вовлечь во всеобщую охоту на боевых магов.
  Перед 'Летним Зноем' я облегчённо выдохнула! Охрана, спешно выставленная господином Лионом, успешно отвлекала внимание толпящихся в лучших нарядах девиц на главный вход. Я быстро юркнула через запасной, выйдя на кухне. На меня расширившимися глазами глянул внук мэра в забавном фартуке, остальные повара, видимо, уже привыкли, потому лишь кивнули на выход из кухни.
  Моментально заторопилась в главный зал. В нём были расставлены ранее ютящиеся по углам вытянутые столы, на которых покоилась посуда пока без еды. Лишь в стаканах и графинах плескалась вода. За одним из столов, громко переговариваясь, сидели и сами виновники переполоха.
  Что и сказать? Атлетически сложенные, массивные боевые маги были очаровательны! Мечта любой девицы брачного возраста! Но, честно слово, будь они кривыми, косыми и дохлыми, я бы расстроилась меньше! Дефекты внешности могли отпугнуть добрую половину желающих найти своё семейное счастье.
  Однако, как назло, все боевики были хороши собой, а некоторые явно имели титулы. Это, к моему сожалению, сильно поднимало их стоимость на брачном рынке.
  Мрачно прошла к столу, скинув капюшон. Разговоры тут же смолкли! А на меня оказались нацелены пятнадцать взглядов! А что это были за взгляды?! Барышни на улице, наверняка, уже валялись бы без чувств, заметь они мельком столь внимательные взгляды! Я же только ещё больше нахмурилась, дело начинало попахивать реальными сложностями.
  Однако, заметив среди магов поднявшегося при моём появлении лорда Мелленберга, я, наконец, взяла себя в руки и, прокашлявшись, объявила:
  - Уважаемые... господа маги, ситуация такова, что на ближайшие две недели я стала куратором вашей практики. Она была бы лёгкой и поучительной, не появись у нас проблема. И, как говорится, мы с вами в одной лодке. А вы и сами видите, сколь мощное воздействие оказываете на женское народонаселение Номберстона...
  - Леди Бельски...
  Удивительно, что лорд Мелленберг прервал меня только сейчас! С его-то привычками! Раздражённо кивнула ему, передавая слово окончательно вставшему из-за стола старосте. Лорд стремительно приблизился и, встав рядом, пристально оглядел своих сокурсников. Его глаза остановились на рыжем парне, который был явно моложе своих сокурсников, тот на миг опустил голову. Впрочем, только на миг!
  Глядя прямо ему в глаза, лорд Мелленберг спросил:
  - Я надеюсь, ты уже разорвал путы, которыми столь неосторожно оплетал нашего куратора? - кивок на обескураженную меня, а затем обращение уже ко всей аудитории, - ваши шуточки и проверки учителей уместны в академии, здесь же советую сдерживаться, - и так он это посоветовал, что возникло ощущение, что он приказывал. Не меньше!
  Рыжий парень с веснушками, замеченный мной ранее, лениво протянул:
  - Да ладно тебе, Рэй, мы же так всех кураторов проверяем... Или она тебе понравилась? - он говорил, а я всё больше недоумевала.
  То есть они меня проверять вздумали?! И лорд Мелленберг вмешался?
  Где-то упал метеорит. Не меньше.
  В это время староста группы смерил таким взглядом рыжего нахала, что я на его месте уже снимала бы мерки для гроба! Рыжик слегка сбледнул, а затем уже куда менее уверенно протянул:
  - Да ладно, Рэй... Рэйнер... Ты, что, её защищаешь?
  А вот я поняла очевидное: сейчас не вмешаюсь, и мой авторитет будет зависеть от милости переменчивого характера лорда Мелленберга. Потому медленно вышла из-за плеча мужчины, за которым неожиданно для самой себя оказалась, обвела взглядом выпускной курс, явно растерявшийся от того, что их староста стоял по другую сторону баррикад, а затем, тщательно подбирая слова, спросила:
  - Детки, а вам сколько лет-то? Не наигрались ещё в академии?
  Вот теперь всё внимание досталось мне! На меня смотрели удивлённо, зло, раздражённо, но уже не безразлично. Сначала заинтересовать, теперь их надо запугать...
  - Знаете, у нас в гарнизоне сейчас есть боевые маги... Они тоже были когда-то наивными выпускниками, развлекающимися в меру своей фантазии... А затем они приехали в Номберстон, - многозначительная пауза, тишина вокруг достигла своего апогея, - и теперь они служат здесь, платят алименты и даже не думают о карьере в Эльмире.
  Рыжий передёрнулся, лорд Мелленберг скрыл усмешку от товарищей, явно разгадав мой план.
  - А знаете почему? - в голосе сами собой появились вкрадчивые нотки, свойственные матушке, когда она выбивала из молоденьких продавщиц скидки. Дочь торговца, что с нее взять?
  Боевые маги подались вперёд, не сводя с меня пусть не испуганных, но явно заинтересованных взглядов.
  - А потому, что в Номберстоне готовят лучшие любовные зелья, лучшие приворотные амулеты и артефакты...
  Каждый боевой маг за столом с подозрением глянул на полупустые стаканы с водой перед собой.
  - А в нашем гарнизоне всегда не хватает боевых магов, а барышни Номберстона не прочь стать вашими жёнами... Видели мэра на остановке дилижансов? - многие невольно кивнули, - так вот, проплешина на его голове - дело рук жены. А она ещё не самая безобидная женщина Номберстона.
  Врала я безбожно, но всё на пользу дела...
  Вот теперь в их глазах читалось явное опасение и желание сбежать. Правильные эмоции. Я только удовлетворённо хмыкнула. Рассказывать страшные истории под светом свечей на праздниках в академии всегда поручали мне, а теперь это умение стало ещё и весьма полезным!
  Казалось, только рыжий сумел сохранить внешнее безразличие, хотя веснушки явно выделялись на побледневшем лице. Остальные же невольно потянулись руками к отворотным амулетам на шеях.
  В это время вмешался лорд Мелленберг, в очередной раз убедив меня, что парные представления у нас получаются замечательно:
  - Леди Бельски ещё преуменьшила реальные проблемы, пожалев вас со свойственной её женской натуре сострадательностью, - я чуть не поперхнулась, а он продолжил, - те девицы, что встретили нас с дилижанса были первыми...
  - Местная разведка, - с самым серьёзным видом подтвердила.
  - А нашего единственного союзника в этой клоаке, - лорд Мелленберг махнул в мою сторону, - вы вздумали проверять. А теперь, Кимбер, - мужчина повернулся к рыжему, - скажи, что я был не прав, вступившись.
  Тот угрюмо глянул на него, на меня, а затем сделал совсем неожиданное:
  - Извините, леди Бельски, - кислая улыбка рыжего, осознавшего ситуацию, - мы начали знакомство не совсем так, как полагается. Не хотите с нами поужинать?
  Я-то не хотела, а вот остальные боевые маги споро сдвинулись, освободив мне место почему-то между рыжим и лордом Мелленбергом. Тот уже уселся и самым внимательнейшим образом изучал выданный ему медальон-отворот.
  Да, боевые маги умеют соображать... Вот и сейчас быстро поняли, что кушать лучше то, что ем я, а потому и пригласили поужинать.
  Не согласилась, заставили бы. Все они такие... Бескомпромиссные... Но выгоду чуют.
  Столы за это время уже приобрели вкусный вид! Розовощёкая Даринка весело приносила блюда, с удивительной сноровкой расставляя их между боевиками. Те косились на неё с подозрением, но мечтательная девушка не обращала на них никакого внимания.
  Наконец, она упорхнула на кухню, со всё той же отрешённостью пожелав приятного аппетита. Боевики всё также провожали её подозрительными взглядами, а к еде не притрагивались.
  - У неё есть жених, которого она любит безмерно, - сказала вроде негромко, но какой эффект! Ложки и вилки тут же застучали по тарелкам, а на двери в кухню вслед Даринке уже смотрели с облегчением.
  Идиллию, как всегда, нарушил лорд Мелленберг, насмешливо напомнив:
  - Леди Бельски, вы, кажется, хотели нам что-то сказать?
  Я встрепенулась и прежде всего проникновенно глянула на старосту:
  - Деньги?
  Тот, совершенно не смутившись, достал мешочек из кармана плаща и передал его мне.
  - Стандартная сумма на практику, - пояснил, слегка задержав мои пальцы своими.
  Кивнув, спрятала мешочек и эмоции и, наконец, сказала то, что надо было озвучить уже давно:
  - Практика у вас будет проходить по двум предметам: основы первой медицинской помощи и уничтожение нежити. Первый вы будете постигать по нечётным дням под руководством главврача лечебницы для бедных...
  На этот раз на удивление прервал меня не лорд Мелленберг, а рыжий, в смысле, Кимбер:
  - А где эта лечебница? - он явно хотел казаться обаятельным, но после их проверки глядела я на него раздражённо, на уловки не поддавалась, а на растерзание девицам в крайнем случае решила отдать его первым.
  - В квартале развлечений, между публичными домами. Я думаю, ты найдёшь, - искренне заверила парня, старательно не обращая внимание на удивлённые взгляды и присвист одного из боевых магов. Кудрявого и с царапинами на лице. А это, значит, Орлейн.
  Поморщившись, оглядела ранения и протянула ему предусмотрительно захваченную из лавки мазь. Он настороженно взял тюбик, дождавшись пояснений.
  - От царапин.
  Благодарно улыбнулся, да и остальные уже смотрели куда более приветливо, нежели в самом начале встречи.
  - Второй предмет будет вести у вас господин Войбит, начальник гарнизона, на северной крепостной стене в непосредственной близости от нежити. Соответственно, это удовольствие у вас будет по чётным дням. Оценкой за практику будет среднее арифметическое из двух оценок от двух преподавателей.
  Выдохнув, нахмурилась. Вроде, всё из основного...
  - А что с девушками? - спросил один из магов и тут же представился, - я Никольс.
  - А что с ними? - не поняла.
  - Как нам уйти из области их интереса?
  - Утратить магию, разориться, стать калекой и оформить прописку в глухой деревеньке на выбор, - честно ответила, а затем, вздохнув, пояснила, - в гостинице вы можете питаться безбоязненно. Владелец - господин Лион, обладает необходимым авторитетом, чтобы барышни сюда не совались. В остальном же... Я вам приобрела артефакты-отвороты...
  И меня всё же прервал лорд Мелленберг, похоже, эта его привычка всё же срабатывает чаще одного раза за разговор.
  - Леди Бельски, а у кого вы брали эти артефакты? - на мой удивленный взгляд он пояснил, - хорошая работа, вряд ли такое под силу магам Номберстона.
  Оскорбившись за родной городок, хотела было нагрубить, но сдержалась. Мы всё же не одни. В это время Никольс негромко заметил:
  - Знаешь, Рэйнер, очень знакомые чары. У брата моей невесты похожий почерк. Зара часто его артефакты хвалит...
  - Зара твоя невеста?! - удивилась.
  - Вы знакомы с Зарой? - Никольс тоже был изумлён.
  - Она была моей однокурсницей...
  - Так вы та самая Гретель, которая ей с дипломной помогала?!
  Лорд Мелленберг, внимательно прислушиваясь к нашему диалогу, снова прервал его, с неприязнью глядя на Никольса, который через весь стол мне улыбался... Широко, радостно, как старой знакомой.
  - Если артефакты - действительно заказаны у брата Зары, значит, им можно доверять. Но они не помогут от жидких приворотов. Здесь продаются нейтрализаторы?
  Поморщившись, ответила до невозможности честно:
  - Единственный продавец защиты от приворотов в Номберстоне уехал из города под давлением продавцов с антагонистической продукцией.
  - То есть заказывать надо из Эльмира, - сделал правильный вывод мужчина, - это два-три дня доставки.
  - Мы все тут успеем жениться и обзавестись гаремом, - снова побледнел рыжий. Кажется, когда он не был главным балагуром в этой компании, он становился главным пессимистом и подрывал командный дух.
  Орлейн, втирающий мазь в царапины, тоже не мог считаться оптимистом:
  - Говори за себя. Ты, может, и женишься. А меня лишат большей части моей смазливости. Как мне тогда в аспирантуре работы писать? Это же платить за помощь придётся...
  - Всё же внешность - удобная штука, - завистливо вздохнул единственный парень в очках на весь курс.
  - Так, что делать будем? - вернулся к невесёлой ситуации Кимбер. И смотрел он почему-то на меня. А, точно, я же их куратор... Вот только и я была в растерянности.
  - Наверное, - начала неуверенно...
  И впервые обрадовалась вовремя прервавшему меня лорду Мелленбергу. К чёрту приличия, он, как ни странно, нашёл выход!
  - Привороты специализированны, причём, я подозреваю, что они уже настроены конкретно на нас. Если нашу еду прежде будет пробовать человек, в корне от нас отличающийся, слабое воздействие на его организм, если оно будет, мы заметим и предотвратим, а от приворотов убережёмся.
  Сначала я была в восторге! Действительно же прекрасная идея! И вред сведён до минимума. А вот затем...
  - Вы, что же, хотите, чтобы я работала дегустатором? - изумилась, поймав направленные на меня взгляды.
  - Вы девушка, младше нас, если вы с Зарой сокурсницы, у вас иного рода магия. Прекрасный антипод, зелья не нанесут вам почти никакого вреда, - вот вроде и здраво рассуждает Кимбер, но внутри всё растёт и растёт желание отдать его девицам перед гостиницей!
  - Вот именно, что почти! - хмыкнула в полной уверенности, что меня-то они не заставят изображать из себя героя.
  - А ведь вы наш куратор, - вкрадчиво проговорил лорд Мелленберг. И признательность за его заступничество тут же исчезла. Как и ощущение вины за загубленную репутацию.
  - Куратор, а не жертва. Большая разница, - я всё ещё не собиралась бросаться грудью на защиту боевых магов. Большие уже мальчики, сами справятся.
  - Тогда, предложите альтернативу, - Орлейн тоже был на стороне сокурсников.
  А на меня все смотрели так укоризненно! С таким молчаливым неодобрением и удивлением!
  Я только хмыкнула. В моём распоряжении с детства был лучший манипулятор - моя матушка! Уж защиту от всеобщего укора я выработала отменную! А потому громко сказала:
  - Смотрите и учитесь, - а затем в мёртвой тишине направилась к главному входу. За ним должна была бесноваться толпа девиц. Они и бесновались!
  А стоило мне только открыть двери, как от их вторжения спасла только магическая защита по периметру. С уважением покосилась на защитный контур. Господин Лион не прогадал, кто же, интересно, из сидящих в зале магов, ездил сюда устанавливать барьер? Или это был кто-то курсом помладше?
  Барышни за чертой внезапно, увидев открытые двери, логично стали ожидать появления объектов их внимания, а потому тут же вспомнили, что они все в душе леди! Достали зеркала, косметички, поправляя лица. Кто-то пытался на клей прикрепить обратно отвалившиеся каблуки, кто-то маникюрными ножничками увеличивал и без того нескромные вырезы, грозящие воспалением бронхов... не меньше.
  Какого же было их недовольство и разочарование при виде меня! Но они с воспрянувшей надеждой косились мне за спину! Не став ожидать новой волны недовольства, спросила:
  - Есть ли тут молодая девушка? Без семьи, сердечных привязанностей, без аллергий и смертельных диагнозов? Без непереносимостей продуктов? - такими, судя по всему было большинство, поэтому я добавила, - не сидящая на диетах?
  Уверенность большинства поколебалась! Первые ряды отступили, задние вернулись к правке лиц с помощью косметики.
  - Для работы на боевых магов, - решила повысить всеобщий уровень энтузиазма.
  Желающими снова стали все! Это читалось на лицах, вообще на всех оголённых участках тела, количество которых всё росло и росло!
  - Опасной работы, - ряды желающих не поколебались.
  Тогда я выбрала брюнеточку из первого ряда, наряд которой показался мне наиболее целомудренным, а намерения наименее решительными. Похоже, мне так только показалось, потому что, когда мы уходили под недовольные выкрики толпы, рванула в гостиницу она быстрее меня! При этом я еле успела прописать её ауру на одноразовое посещение, чтобы девушку пропустил барьер.
  Брюнеточка вбежала и остановилась! Глаза её увеличивались, грудь вздымалась, а взгляд перебегал с одного мага на другого. Подхватила её под руку и почти насильно посадила за стол на своё место.
  - Это...
  - Хлони, - выдохнула брюнеточка томно, явно заблуждаясь относительно своего предназначения.
  Не стала её разочаровывать раньше времени.
  - Хлони, - повторила за ней послушно, - она ваш новый дегустатор. Главное следите, чтобы она пробовала блюда, ничего в них не подмешивая.
  Боевые маги оценивающе оглядели Хлони, оценив и внешние данные, и удобство такого количества поклонниц. А уследить за шаловливыми ручками одной не так сложно. Да и родителей у неё богатых или влиятельных нет, золотую молодёжь Номберстона я знала поголовно, Хлони в ней не числилась.
  Сама брюнеточка уже не была столь счастлива, как прежде. С известной долей сомнения она покосилась на количество еды, на свою талию...
  - Главное не убейте её до истечения двух недель, - я, приветливо улыбаясь всё ещё не вышедшей из ступора девушке, подхватила свой плащ и направилась к кухне, - завтра с утра провожу вас к госпоже Эстель в лечебницу. Без меня на улицу не выходите, думаю, барышни распределят дежурства и будут поочерёдно ночевать.
  Уже у самой кухни меня нагнал лорд Мелленберг и придержал за локоть, попросив на два слова. На два я согласилась, мечтая уже вернуться домой и поспать: завтра ожидалось много клиентов, не верю, что прибытие боевых магов обошлось без травм.
  Лорд зашёл со мной в предкухонное помещение, где неожиданно никого не оказалось. Внезапно я порадовалась, что здесь нет в том числе и моей матушки, потому как она не упустила бы шанса назвать меня скомпрометированной и заставить мага на мне жениться.
  Не сомневаюсь, что мачеха лорда Мелленберга полностью поддержала бы мою матушку, от пасынка она явно хотела избавиться. И невесту искала себе подобную.
  Мои мысли прервал своим вопросом лорд Мелленберг:
  - Вы столь быстро покинули Эльмир из-за меня? Я вас чем-то тогда серьёзно обидел?
  Я даже не знала, что сказать, только растерянно смотрела на хмурого мужчину и отмечала, что тот выглядит не столь блестяще, как при первой нашей встрече. На лице была печать усталости, а уголки губ кривила какая-то горькая ироничная усмешка.
  - Нет, что вы, - спохватилась я, наконец.
  - Тогда, почему вы сбежали? - он буквально пригвоздил меня к полу потемневшими глазами, отчего я растерялась ещё больше.
  - Причину моего побега вряд ли можно назвать героической или хоть сколько-нибудь интересной, - честно ответила.
  - И всё же?
  И вот, почему он такой настойчивый?!
  - Постаралась избежать предстоящих разборок с матушкой. Она исписала уже всю бумагу Эльмира гневными строками, боюсь, мои уши слабее глаз. Мне легче прочитать эти письма с чашкой какао и поиронизировать над прочитанным, чем выслушивать всё это с утра до ночи, - вздохнув, ответила хмуро, но не таясь.
  - Ваша мать исписала не всю бумагу Эльмира, до неё добрую половину скупила моя мачеха. Боюсь, эта практика спасла нас обоих от нравоучений, - лорд Мелленберг впервые улыбался так открыто! Так, что невольно тянуло улыбнуться в ответ.
  Засмотревшись на его улыбку, упустила момент, когда она исчезла, сменившись привычно скупым на эмоции выражением лица.
  - Это всё, что вы хотели узнать? - спросила, собравшись. Почему-то ответ я предпочла бы услышать отрицательный.
  Вопрос лорд Мелленберг проигнорировал, рассматривая меня с каким-то болезненным любопытством.
  - Почему вы так настаивали, чтобы именно я пробовала вашу еду? - неожиданно для самой себя спросила, а сердце пропустило удар в ожидании ответа.
  - Так, вы бы проводили время с нами, - честно ответил мужчина, а затем будто закрылся! Изменился взгляд, стал жёстким, поза, уголки губ опустились.
  - Я вас больше не задерживаю, леди Бельски, - он коротко склонил голову и ушёл в зал.
  Я же, сердясь на него, на себя, зло хлопнула дверью и тоже ушла, проигнорировав сладкую парочку в углу кухни. Даринка и внук мэра явно прятались от господина Лиона, пробуя кухонные стойки на прочность.
  Снова вспомнился лорд Мелленберг. Заносчивый, высокомерный, но талантливый...
  С раздражением подумала, что попрошу госпожу Эстель устроить этим магам 'настоящую' практику! Какую проходила сама!
  Выносить утки у больных, ставить клизмы, вытирать блевотину... Да, почему-то совсем не хотелось упрощать жизнь боевым магам. Особенно черноглазым, выводящим меня из себя! Нет, я определённо позабочусь, чтобы они не скучали на практике!
  
  Глава 5 Ученье - свет
  
  С самого раннего утра в лавку наведывались пациенты. Господин Фойти с невестой приходили снимать гипс. Снимать было ещё рано, поэтому, пожелав им счастливой семейной жизни, прописала господину Фойти очки.
  Сразу за ними выстроилась традиционная очередь мамаш за успокоительным. Раздумывая, стоит ли поднимать на него цены, успела продать пару десятков пузырьков. За ними пришёл старичок за мазью от синяка на спине. На вопрос о причине повреждения в столь необычном месте старичок мило покраснел и ответил, что у него есть незамужняя внучка маленького роста, а окна в гостинице находятся высоко. Судя по всему, на спине он вчера подсаживал внучку к окну, а затем на ней же уносил её от агрессивной магической защиты на оконных проёмах.
  За старичком пришла сухопарая дама, сурово купила противозачаточное и сурово же удалилась, не оставляя сомнений, что её здесь не было бы, если бы не крайняя на то нужда...
  Прямо после сухопарой дамы на пороге появилась представительная пара: мужчина с намечающимися лысинами у висков и женщина-брюнетка со смутно знакомыми чертами лица.
  Когда они сообщили, что пришли по личному вопросу и озвучили его, всё стало понятно:
  - Наша дочь Хлони. Что вы с ней сделали? Почему она не ест дома? - начала смутно знакомая мне женщина.
  А её муж с намечающимися лысинами подозрительно добавил:
  - Почему выглядит столь счастливой?
  И выжидательно принялись буравить меня взглядами. Попыталась мягко намекнуть...
  - А вы с дочерью говорить не пробовали?
  - Хлони сказала, что ищет мужа, как мы ей того советовали, - женщину аж перекосило, после чего она кисло выложила мне всю их историю. Оказывается, когда аист принёс замену Хлони в виде сестрёнки, заботливые родители постарались побыстрее сбыть старшую дочь на руки мужа, чтобы не нести лишние траты и ответственность. Девушка воспротивилась, причём, по словам её матери, совершенно напрасно, так как её предполагаемый жених, хоть и не блистал внешними данными, компенсировал это кристальной чистоты душой и внушительным наследством. Естественно, при разговоре с дочерью мать напирала на первое, в душе уповая на последнее.
  А потом приехали боевые маги...
  И Хлони решила, что в охоте на мужа главное не сама дичь, а процесс... А потому решительно заявила вчера, что замуж не пойдёт и отправилась к дилижансам встречать свою судьбу. И вот теперь обеспокоенные родители заявились ко мне, то и дело тревожно объявляя:
  - Такой жених-то ждать эту паршивку не будет!
  Ну-да, охотниц за его кристальной чистоты душой оказалась уйма...
  Продав паре успокоительное, объяснила, что нашла их дочери работу.
  - Но как же?! Разве пристало юной девице работать?! Это же! Это... - вскричала гневно брюнетка среднего возраста.
  После чего я упомянула, что работает она на боевых магов. Мать успокоилась, задумалась, взвешивая в уме наследство прежнего жениха и состояния потенциальных женихов дочери.
  Зато её муж было напустился на меня:
  - Немедленно верните дочь в семью! Вы...!
  Тут брюнетка что-то для себя решила, потому поспешно успокоила мужа:
  - Тише дорогой, - и остро глянула на меня, - если уж наша дочь хочет самостоятельности, почему бы ей её не дать? Проследите, чтобы на работе у Хлони появились неприличные обязанности только после свадьбы! - это она заявила уже мне, манерно протягивая окончания слов.
  Мне известным образом не оставили и шанса отказаться, потому, смирившись, продала им ещё поллитра успокоительного и выпроводила из лавки. Взглядом проводила мужика с намечающимися лысинами, который изо всех сил старался не косить вправо под тяжестью пакета с банками, и брюнетку, прикрывающую изящный носик изящным же платочком.
  Встрепенулась, услышав стук в окно первого этажа. А за стеклом стоял Томми, тут же оббежавший дом, чтобы оказаться перед дверью. Только я открыла, как он ошарашил меня вопросом:
  - Ты с этими снобами знакома? - он кивнул на удаляющуюся парочку.
  Тоскливо вздохнув, искренне призналась:
  - Даже имён их не знаю.
  - Это хорошо, - Томми, наконец, улыбнулся, - а то я их кошельки не так давно срезал, не хочу с ними теперь сталкиваться.
  - Томми! - укоризненно протянула, думая, что совсем не против, чтобы он повторил свой подвиг.
  - Да-да? - мальчишка честными глазами осмотрел меня, после чего нетерпеливо спросил, - так ты идёшь?
  - Куда?
  - Боевых магов в лечебницу отводить! Обещала же!
  - А ты откуда знаешь? - я была обескураженна.
  - У меня свои источники, - как всегда, туманно пояснил Томми, - ну, так что?
  - Иду-иду, - ворчливо простонала, после чего поинтересовалась, - а с чего ты меня проводить решил?
  - Да, птичка на хвосте донесла, что один из них лапы к тебе тянет. Проконтролирую, - подросток как-то хищно ухмыльнулся.
  - Ты чего? - осторожно спросила.
  - Да нет, это я так... Просто на боевых магов любопытно посмотреть, - и наивная такая улыбка. Подозрительно приглядевшись, покачала головой, но всё же отправилась переодеваться.
  В самом деле, уже восемь часов утра! Пора показать боевым магам дорогу в то место, которое они все две недели будут считать адом. Ухмыльнувшись, сменила рабочее платье на повседневное: тускло-изумрудного цвета с юбкой, лежащей волнами, и небольшим вырезом.
  Довольно кивнула девушке с янтарными глазами в зеркале, закрыла лавку и отправилась к гостинице 'Летний Зной'.
  Вот только милое платье пришлось скрыть под плащом, а косу интересного плетения под капюшоном. Надо бы начать привыкать.
  По дороге Томми рассказал, что их прежнее убежище с ребятами накрыли, они перебрались в запасное и сейчас усиленно обчищают чужие карманы, чтобы обустроить местечко получше.
  - Простофили, их теперь обворовать легче лёгкого! - фыркал Томми, - пока они боевых магов выглядывали, мы заработали на месяц вперёд!
  Я только осуждающе качала головой, просто просить сменить деятельность было бесполезно. За полгода я это уяснила. Ребята грабили всех, кроме тех, кто нравился им, или тех, кому они не нравились и кто обладал необходимым влиянием, чтобы их переловить. В Номберстоне столь значительными лицами были: мэр, его жена, причём, она была как бы не влиятельнее мужа, и пара десятков людей из духовенства и гарнизона.
  В гостиницу мы прошли по чёрному ходу, миновав кухню. Боевые маги уже были в сборе, видимо, поджидая только нас. Так и оказалось! Стоило мне возникнуть в пределах их видимости, как рыжий Кимбер весело махнул рукой и спросил, показывая на сторожащих у входа девушек:
  - Как будем прорываться? И, что это за дитё?
  Томми хмуро оглядел Кимбера, после чего сплюнул на пол, заработав подзатыльник стоящей рядом со шваброй Даринки, и заявил:
  - Сам ты дитё, рыжая морда!
  Кимбер аж растерялся. А пока они с Томми выясняли отношения, я всё пыталась пересчитать магов. По всему выходило, что одного не хватало. Нет, не исключаю вероятности, что со времён академии я так и не научилась считать до пятнадцати, но уж до четырнадцати точно умела!
  - Где лорд... Рэйнер? - точно, я же их должна звать по именам. Вот только язык не поворачивается лорда Мелленберга звать Рэйем или Нером. Пусть будет Рэйнер, хотя и от такого обращения зубы сводит!
  - Не обращайте внимания, - ответил Никольс, - он иногда пропадает... До лечебницы сам дойдёт.
  Я только кивнула. Странно это, конечно. Куда бы ему пропадать? По девочкам обычно вечером ходят, по серьёзным делам днём, куда это он с утра пропал?
  Задумавшись, даже не заметила, как мы вышли из гостиницы через кухню и отправились к лечебнице. Магов вёл Томми, который неожиданно сумел найти тему для беседы с Кимбером и сейчас ожесточённо что-то ему доказывал. Похоже, рыжий в этой компании самый несерьёзный, остальные, вон, куда более спокойно себя ведут. А рыжий...
  Не выдержала и спросила у Никольса:
  - А почему Кимбер...?
  Тот даже дослушивать не стал, сразу ответив:
  - А он на четыре года всех тут младше. В академию поступил, подделав документы, а, когда всё вскрылось, так и остался с нами учиться... Вот только ему бы всё за юбками бегать да у учителей на наказания нарываться.
  - Зато он весёлый, а то половина курса уже готовится после академии жениться, а, вон, у Эмита, - кивок на боевика в очках, - вообще уже дочка есть! - Орлейн тоже присоединился к разговору.
  - Тебе бы только веселиться, - осуждающе хмыкнул Никольс, - царапины бы лучше прикрыл капюшоном. Узнают же. Не думаешь же, что тебя так измордовали просто так?
  - Конечно, не просто так, это, как метка. Опознавательный знак. Тебя за сто метров теперь узнают, - доверительно закончила я фразу Никольса.
  Орлейн как-то побледнел и натянул капюшон пониже. Кажется, он был бы не прочь вообще потеряться по дороге и вернуться в гостиницу, но Никольс за ним присматривал, порой перехватывая за плечо, если тот дёргался в сторону. Хватка у этого мужчины была железная, судя по его комплекции и тому, как содрогался под его рукой Орлейн. Надо не забыть вечером занести последнему мазь от синяков.
  Вереница людей в плащах, конечно, привлекала внимание... Но внимание это было, скорее, нервное, чем любопытное. Редкие прохожие стремились убраться с нашего пути, а те, кто мог с полным правом нас остановить, то есть стражники, сейчас были либо на крепостной стене, либо у скоплений девиц брачного возраста. Они логично ожидали неприятностей именно в эпицентрах барышень. Потому улицы были пусты.
  Квартал наслаждений привычно встретил нас нестихающей музыкой, сильно нервирующей мэра, который этот 'разврат' терпеть не мог! Запахом дешёвого табака, ярко накрашенными девицами, благо они были предупреждены и не набрасывались на людей в плащах... В общем, то ещё место.
  В подобного рода кварталах обычно приживается преступность, однако, Томми здесь явно раньше не был, если его, конечно, можно назвать преступностью. Он забавно розовел от посылаемых ему девицами поцелуев и почему-то прятался от них за спиной Кимбера. Тот же активно сигнализировал в обратном направлении, возвращая воздушные поцелуи с избытком!
  Серое здание лечебницы особого впечатления не произвело, а вот тюльпаны на клумбе сразу же привлекли внимание Кимбера. Тот стремительно свернул с дорожки, и... я не успела остановить рыжего, и рыжий сорвал несколько цветов!
  А затем он гордой походкой победителя направился к медленно звереющим девицам в вульгарных нарядах! А зверели они потому, что собственноручно сажали эти тюльпаны, облагораживая больницу.
  - Девушки это вам! - провозгласил Кимбер. Я обречённо застонала и прикрыла глаза. А вот все остальные боевики с изумлением наблюдали, как тонкокостные нимфы, лёгкомысленные жрицы любви, сёстры амуров и посланницы Богини любви, схватив сорванные тюльпаны, начали хлестать рыжего ими по его холёной физиономии!
  Они ещё и ругались при этом, как портовые грузчики!
  Кимбер обескураженно прикрывался руками, не решаясь применить что-то посильнее дара убеждения в ответ, а нимфы любви, взглянув на обезображенную клумбу, с новыми силами кинулись на рыжего с выставленными вперёд ногтями!
  - Чего это они? - Никольс и остальные боевики были удивлены. Ошарашены. Они переводили ошеломлённые взгляды с меня на нежных девушек, безжалостно избивающих их товарища. Только Томми был спокоен и меланхоличен. На выручку новоприобретённому приятелю он не спешил, а потому лишь с интересом наблюдал за преображением изящных жриц любви в фурий.
  - Это их клумба, они её каждый год засаживают новыми сортами тюльпанов, - хрипло пояснила, глядя, как хмурый и основательно потрёпанный рыжик возвращается в строй. Он прихрамывал, а на лице у него сияли кровавые царапины.
  - Держи, приятель, - Орлейн протянул ему мою мазь, - тебе нужнее...
  Кимбер хмуро взял её и кивнул в благодарность.
  - Боевые ранения, - уважительно протянул Эмит, поправив очки. И он точно издевался! Теперь-то я это понимала, а ещё вчера принимала его слова за чистую монету...
  Рыжий странно порозовел и первым пошёл в лечебницу. Почти полетел! Мы потянулись за ним, слушая ругательства, продолжающие литься из уст нежных и беззащитных жриц любви.
  - Ну у вас и городок! - наконец, Никольс оценил по достоинству Номберстон. Томми снисходительно похлопал его по плечу, достав до последнего лишь в прыжке, и пообещал:
  - То ли ещё будет...
  В лечебнице ничего не изменилось: все те же спешащие медсёстры, задумчивые врачи, разнообразные пациенты и Томочка. Девушка была всё также необъятна и высокомерна. Даже скинувшие капюшоны боевики не произвели на неё впечатление, чем Томочка прочно и основательно их к себе расположила.
  - Мы к... - обратилась к ней с некоторой внутренней дрожью.
  - Госпожа Эстель ждёт вас в третьей палате.
  - Там, где коматозники?
  Томочка лишь кивнула. Я же указала боевым магам на левый рукав коридора:
  - Пятая дверь справа. В гостиницу вечером, надеюсь, вернётесь сами?
  - Не переживайте, - серьёзно кивнул Никольс.
  Широкие спины боевых магов провожали взглядами все медсёстры на первом этаже! И только Томочка, подперев могучей рукой тройной подбородок, вздыхала, глядя в окно в сторону северной крепостной стены, куда не так давно перевели Оливера.
  Томми решил остаться на практике с боевыми магами. Для него они были героями сказок, он готов был на многое, чтобы только немножко пожить их жизнью...
  Я же с чистой совестью отправилась в лавку. Но стоило мне развернуться, как я чуть не упала, столкнувшись с кем-то и ударившись щекой о железные мышцы!
  - Простите! - отскочила и воскликнула, потирая щёку и поднимая глаза на атлетично сложенного незнакомца.
  - Леди Бельски?! - внезапно удивился тот низким хрипловатым голосом.
  - Я вас знаю? - тоже изумилась я, пристально оглядывая блондина с яркими голубыми глазами. И усами.
  Незнакомец передо мной хмуро щёлкнул часы на левом запястье, после чего его лицо потекло! Личина спала, а передо мной стоял лорд Мелленберг собственной персоной. Чем-то весьма недовольный лорд Мелленберг. Но прежде чем он хоть что-то смог сказать, я с раздражением спросила:
  - И где вы были?! У вас, между прочим, практика началась!
  - Знаю, - внезапно весьма спокойно отреагировал мужчина на моё недовольство, - отправлял в Эльмир запрос на нейтрализаторы, а заодно в банке взял родовой артефакт личины.
  - Спасибо, - растерянно поблагодарила. Это же моя работа - заказать им нейтрализаторы... А он, видимо, пожертвовал завтраком, с утра отправив на них запрос. 
  - Не благодарите, - поморщился лорд Мелленберг, - мой поступок был продиктован не заботой о вас, а опасением местных девушек. Они весьма настойчивы, а вы весьма забывчивы. Вот и пришлось самому взять под контроль ситуацию.
  - А вы не любите благодарности, - задумчиво пробормотала, окидывая мага взглядом, - каждый раз, когда я вас благодарю, когда моё мнение о вас улучшается... Каждый раз вы в итоге откалываетесь от благодарностей, грубите... Что с вами не так? Разве так сложно ответить 'пожалуйста', 'не за что'? - спросила в лоб.
  А лорд Мелленберг растерялся! Чёрные глаза сощурились, уголки губ дрогнули, а сам он... ничего не ответил.
  - Всё время грубите и отшучиваетесь, вместо того, чтобы принять благодарности? Они заставляют вас ощущать неловкость? Смущение? - казалось я догадалась! Нашла ответ!
  Но лорд Мелленберг уже взял себя в руки и лишь холодно заметил:
  - Браво, - он с усмешкой демонстративно хлопнул два раза, - возможно, профессия дознавателя подошла бы вам куда лучше. Вот только до получения соответствующего диплома оставьте свои нелепые версии при себе, благо молчание идёт всем людям без исключений.
  - Оставлю, не сомневайтесь, - ядовито ответила, - вот только... Если бы вас мои версии не задели за живое, вы бы не опустились до насмешек!
  - А вы не рассматривали тот вариант, что и вы сейчас играете в дознавателя с целью меня задеть? Так обиделись на мои слова, что опустились до этого? А ещё недавно хотели поблагодарить!
  Прожигая друг друга раздражёнными взглядами, мы не обращали внимания на окружающих! И зря! Потому, что сами невольно стали центром этого внимания!
  Госпожа Эстель, ведущая за собой боевых магов и Томми в халатах, откашлялась и мягко попросила:
  - Гретти, отдай мне недостающего практиканта, пожалуйста...
  Боевые маги смотрели на нас с удивлением, Кимбер довольно усмехался, Томми хмурился, сжимая кулаки, а госпожа Эстель только улыбалась.
  И вот тут я смутилась... Под хмурым взглядом лорда Мелленберга почувствовала, как щёки заливает румянец, но всё же сумела, не смешавшись, пробормотать:
  - Да-да, извините, госпожа Эстель. Я уже ухожу.
  Метнув злой взгляд на вновь спокойного лорда Мелленберга, я весьма поспешно удалилась, не забыв попрощаться с Томочкой. В нашей обоюдной неприязни все же были и положительные стороны. Она плевала в чай, не всегда попадая в мою кружку, чем очень меня радовала. Я дразнила её Оливером, порой вызывая неудержимый поток слёз. А затем, раскаиваясь в содеянном, терпеливо подавала ей платки, подставляя плечо тройному подбородку и прочим менее заметным чертам её лица.
  Из лечебницы я выходила уже в гармонии с собой и миром. Лорд Мелленберг был мне не понятен, но, признаюсь честно, мне импонировала наша с ним схожесть, по крайней мере, одинаковым чувством юмора.
  Задумчиво пиная камушки под ногами, я вернулась к лавке.
  На пороге стояла коробка шоколадных конфет от самого верного моего поклонника. А внутри меня уже ждали пациенты. Мальчишки из приюта принесли Котика. Как ни странно, всё на нём заживало хорошо. Почти по учебнику. Обрадовав ребят, получила уверения, что они всё отработают... Отдала им шоколадные конфеты, решив, что у меня ещё с прошлого раза они остались несъеденными.
  Про своего поклонника я не знала ничего, кроме тех конфет, которые он любит. Если бы знала хоть что-то, уже сообщила бы, что белый шоколад мне не нравится, и вообще попросила бы покупать другие конфеты... Однако, он никак не давал о себе знать, а мне приходилось давиться белым шоколадом... Популярным в Номберстоне, но столь гадким на вкус.
  Сначала я думала, что это Томми... Однако, вот сегодня, например, он ушёл со мной, как он тогда принёс конфеты? Да и он знает, что я не люблю белый шоколад. Кто же, тогда?
  Над этим вопросом я ломала голову второй месяц, заведя привычку раздавать эти конфеты знакомым, благо они были всеядными.
  Размышления прервало появление пациента. Мужчина военной выправки по-военному же чётко объяснил, что ему необходимо зелье от зубной боли. Осмотрев зуб, честно сказала:
  - Вам не зелье нужно, вам удалять зуб пора. В нём дырка.
  Вот тут мужчина военной выправки побледнел и дрожащим голосом спросил:
  - Госпожа Бельски, а никак по-другому...?
  - Только удалять.
  - Совсем никак...?
  - Совсем.
  - Ну, может быть...?
  - Нет.
  - Вообще?
  - Ни разу!
  - Вырывайте, - махнул он трясущейся рукой и рухнул в кресло.
  Я только плечами пожала, пояснив:
  - У меня лицензия на общую медицинскую помощь. Я не могу работать как стоматолог. Это вам нужно к господину Зибину.
  - Да был я у него... - махнул рукой мужчина с военной выправкой, - говорил ему, чтобы он крепче меня привязывал! Сто раз говорил! А он всего один оборот верёвки и хлипкие наручники...
  - И что? - осторожно спросила, сжав за спиной скальпель.
  - Дык, госпожа Бельски, я же для него пришёл зелье от зубной боли просить... Вот, вроде, у него и зубов не осталось, а болит...
  Побледнев, продала ему пузырёчек, заверив, что всегда рада видеть. А спину его провожала взглядом полным облегчения и благодарности. Прежде всего за спасённые зубы...
  На Номберстон опустился вечер: потрескивали послушным пламенем фонари, а от деревьев тянулись продолговатые тени, падали на тёмную дорогу и растворялись в ней без остатка. Больше пациентов сегодня не предвиделось, да и практика в лечебнице уже давно закончилась.
  В кухне было пусто, обычно в такие дни я ужинала в трактире или удовлетворялась пустым чаем, но сегодня... Сегодня-то у меня был выбор! Или снова остаться голодной, или объесть боевых магов!
  Формальную причину для визита я тоже придумала: познакомиться со всеми поимённо, чтобы понять, у кого, какие оценки в присланной мне копии ведомости. Мне же нужно рассчитать для них ожидаемую отметку за практику, чтобы понять, кто претендует на диплом с гербом короля, а кому сгодится и обыкновенный.
  И если в получении первого полагалось всячески мешать, то до второго нужно было нерадивых учеников буквально дотягивать. Таким образом, удавалось более или менее уравнять всех. А если все равны, то равнее всех будут те, у кого толще кошелёк. По крайней мере именно так и было во времена моего студенчества. А с тех дней не так уж много воды утекло.
  Подобное положение дел искренне возмущало многих, но немногие имели необходимое влияние, чтобы ему сопротивляться. Однако, я была далеко от Эльмира и гильдии и относилась к аристократии, а потому вполне могла позволить себе хоть какую-то объективность. И портить отметки неугодным не собиралась.
  Кстати, списки этих неугодных должны были мне отправить уже под конец практики. На нашем курсе в число несчастных когда-то вошла и Зара, так как на тот момент их семья жила только за счёт артефактов брата, а лишних денег на нормальный диплом не было. А сейчас их дело процветает.
  Быстро собравшись, проскользнула по знакомым переулкам к гостинице. Путь через кухню уже был не раз проверен, и теперь даже внук мэра не обращал на меня никакого внимания, сосредоточенно строгая огурец. Кругляшки у него выходили почему-то всё больше сферическими, а все пальцы были подозрительно перемотаны пластырем.
  Видимо, в этот раз в салатах для вегетарианцев можно будет найти если не пальчик, то хотя бы следы крови.
  В общей зале внезапно было очень тихо! Другие постояльцы гостиницы теснились за одним из столов в углу, с любопытством следя за угрюмыми боевыми магами. Там снова не было лорда Мелленберга, а остальные с отвращением смотрели на тарелки перед ними, Хлони глядела туда же с голодом, но обречённым осознанием, что диета важнее... И только Томми не терял аппетита!
  - Что это с ними? - спросила, тихо подойдя сзади к Никольсу.
  - Практика была впечатляющей, - вяло ответил тот, гипнотизируя хорошо прожаренный стейк.
  - Представляешь, нам показывали, как проводить настоящее вскрытие трупа! Мне особенно понравился метод этого... Как его? Шора*! - Томми буквально светился от радости, пока хмурые и позеленевшие боевики зло на него косились. Подросток же тихо блаженствовал, уплетая за обе щеки жаренную картошку.
  Наконец, меня все же заметили и сдвинулись, освобождая место. Хмурые приветственные кивки, и они продолжили гипнотизировать тарелки... Да, госпожа Эстель явно решила начать практику не с самого приятного. Помню, меня тоже в своё время впечатляли разные методы внутреннего исследования трупов. Вот только меня тогда больше всех метод Лютелю шокировал: когда перед ещё зелёными студентами извлекают по отдельности органы, - сложно не впечатлиться.
  - Леди Бельски, - отвлёк меня от ужина Эмит, - а почему вдруг нас учили вскрывать трупы? Разве это входит в основы первой медицинской помощи?
  - Да, мне тоже показалось, что трупам первая помощь немножко не ко времени, - хмуро буркнул Кимбер, катая вилкой по тарелке горох.
  - Госпожа Эстель любит для начала шокировать публику, послезавтра же в вас, скорее всего, будут вызывать брезгливость грязной работой... Госпожа Эстель считает, что только так можно показать цену врачебной ошибки и научить ценить человеческую жизнь. К тому же она, как и я, изучила вашу программу по этому предмету: оценивать ситуацию и делать СЛР** вас уже научили, - я пожала плечами.
  Мне методы госпожи Эстель всегда нравились. Впечатление она производить умеет. Кстати, господин Войбит справляется с этим не хуже. Но это им предстоит узнать уже завтра.
  - А где ло... Рэйнер? - наконец, решилась спросить.
  По тому, как порозовели некоторые из присутствующих, утратив пикантный салатовый оттенок, можно было сделать простой вывод...
  - Ушёл по делам, - с самым серьёзным видом ответил Кимбер, почему-то смущённо отводя взгляд.
  Я только фыркнула. Внутри что-то царапнуло, но по большой части, если бы боевики прямо сказали, что он стал завсегдатаем публичных домов Номберстона, я бы не стала устраивать истерик. Однако, настроение неминуемо начало портиться. А вот Томми был доволен и глядел на меня этак... Покровительственно.
  Наверное, я бы продолжила угрюмо смотреть в тарелку, невольно разделяя всеобщее настроение, однако, за спиной неожиданно прозвучал усталый голос:
  - Ребят, я договорился с главой почтового отделения, теперь можете слать письма без опасений, что какая-нибудь местная барышня их приватизирует и повесит в рамочке над кроватью... Добрый вечер, леди Бельки, - заметил он меня. Уголки губ дрогнули в улыбке, но она так и не появилась.
  - Добрый вечер, - я неожиданно растерялась.
  Хм, так вот, где он был... А чего, тогда, боевики так смущались? Перевела вопросительный взгляд на Кимбера, у того на лице мелькнуло понимание, после чего он, порозовев, признался:
  - Я маме письмо отправить хотел... Так его прямо у меня на глазах какая-то ревнивая девица вскрыла, вопя, что не потерпит любовниц! А я её, между прочим, впервые видел! И маме писал! - с досадой воскликнул рыжик.
  Остальные маги постарались скрыть улыбки от хмурого товарища, а Томми мне шёпотом пояснил:
  - Он маме так в любви изъяснялся... Я даже запомнил пару оборотов на будущее... Вон, остальные до сих пор краснеют, как вспомнят некоторые особо занимательные пассажи.
  Теперь и я тщательнейшим образом скрывала от Кимбера улыбку, используя чашку с чаем! Похоже, у кого-то столь же деятельная матушка, что и у меня. От которой совсем не грех сбежать в академию на четыре года раньше срока!
  Ведомости я достала уже под конец ужина, когда боевики всё же опустошили стол, старательно не вспоминая сегодняшнюю практику, а Томми посапывал, положив голову на руки, протянутые через половину стола.
  - Уважаемые маги, знаю я вас ещё не всех и не по именам. Предлагаю это исправить...
  - Познакомиться поближе... - попробовал пошутить какой-то высокий маг с косой чёлкой. Метнув на него злобный взгляд, с удовлетворением наблюдала, как тот неотвратимо бледнеет...
  К сожалению, не от моего решительного вида, а от скрытой угрозы, с которой на него посмотрел лорд Мелленберг. Недовольно хмыкнув, признала, что у того авторитета всё равно поболе моего будет, а потому решительно постановила себе избегать двусмысленных фраз и словесных конструкций.
  - В общем, я называю вас в алфавитном порядке, после чего вы даёте мне знать, что это ваше имя.
  - А как именно давать знать? - абсолютно серьёзно, как только он умеет, спросил Эмит. И тоже ведь издевается, но так исподволь, почти не обидно.
  - Станцуйте, песенку спойте, - ехидно хмыкнула, - придумайте сами, благо фантазией не обделены.
  Пока я их перечисляла и тщательно запоминала, поняла, что ни песенок, ни танцев не дождусь. Все чётко, по-военному вставали, еще раз представлялись, а затем садились обратно, никак не веселя публику. Танцев и песенок, кстати, ждала не только я. Хлони была бы весьма не против!
  Из пятнадцати боевиков семеро были аристократами в той или иной мере. В их число, как ни странно, помимо лорда Мелленберга, вошли Эмит, Орлейн, Никольс и Кимбер. То есть все те, кого я так или иначе выделяла из толпы. Похоже, подобное всё же тянется к подобному, иного объяснения тут и быть не может.
  Кстати, тот шутник, что желал познакомиться поближе, оказался маркизом, троюродным внуком герцогини Эйвери.
  Ведомость демонстрировала идеальные отметки только у двоих со всего курса. И ими к моей вящей досаде оказались лорд Мелленберг и рыжий. Причём, первый получал двенадцать из двенадцати баллов даже по столь незначительному предмету, как Изящные манеры!
  И этим раздражал куда сильнее, чем своей грубостью! Мне-то по Изящным манерам с божьей помощью и артефактами-шпаргалками еле-еле удалось дотянуть до девяти. Причем, после того судьбоносного экзамена преподавательница Изящных манер от всей души пожелала никогда более меня не видеть.
  Вот, чем он подкупил эту грымзу, которая больше одиннадцати не поставила бы даже церемониймейстеру Его Величества?!
  Об этом я думала на пути в лавку, об этом же размышляла с утра, пока шла к гостинице, чтобы проводить практикантов до северной крепостной стены, где их должен был ждать господин Войбит. Кстати, Томми решил сегодня не сопровождать меня и боевиков, убедившись, что никто особо на меня не претендует, и тем самым убедил и меня.
  С утра, кроме беседы с Томми о делах сердечных, ко мне ещё на приём записалась подозрительная донельзя компания из девиц высокого положения и низкой нравственности. В больших городах их называют охотницами за женихами, разлучницами, бесстыдницами... У нас же они числились в золотой молодёжи и были вхожи во все дома, кроме тех, которые однажды уже по их вине лишились кормильца, польстившегося на юные прелести.
  И теперь я с внутренней дрожью готовилась принять эту компанию, впервые искренне желая, чтобы они пришли по причине сломанных конечностей или в крайнем случае обычной головной боли, а не из желания через меня подобраться к боевым магам. Впрочем, уже сейчас я знала, что подобные надежды бывает по обыкновению тщетны, а потому старательно припоминала, куда спрятала скальпель после ухода того мужчины с военной выправкой и больным зубом.
  Моя задумчивость не могла не заинтересовать моих подопечных, которые, конечно, косились по дороге до крепостной стены, но с разговорами не лезли. Однако, подобная тактичность совсем не могла быть свойственна лорду Мелленбергу!
  А потому он довольно бесцеремонно оттеснил Никольса, взявшего себе за правило идти рядом со мной и контролировать Орлейна, а затем поинтересовался с умеренной долей насмешки:
  - Ваша матушка снова подыскала вам жениха?
  - С чего вы взяли?
  - У вас такое выражение лица, с каким вы впервые встречали меня: брезгливо-воинственное.
  - В самом деле? - я даже растерялась.
  - Не будь вы тогда единственной девицей брачного возраста на всю площадь, я бы поостерёгся к вам подходить. С таким настроением обычно ведут войну с термитами, но никак не переговоры с женихами, - с какой-то удивительно доброй насмешкой заметил лорд Мелленберг.
  - Это лишь в том случае если женихи лучше термитов, - искренне улыбнулась, стараясь не заглядывать в эти чёрные глаза из опасений в них утонуть.
  Вот умеет же виконт поднять настроение, когда хочет! Наверное, впервые мы с ним беседовали столь спокойно без попыток задеть или вывести собеседника из себя. Миролюбивый настрой лорда Мелленберга настораживал, но я предпочитала наслаждаться им, пока ветер не переменится, и мужчина не вспомнит, что мы вообще-то не особо выказываем друг другу симпатию.
  Крепостная стена в Номберстоне представляла собой интересное зрелище. Как и положено, она окружала город, делая его неприступным. Вот только на Номберстон с Чёрным лесом под боком не покушались захватчики уже больше пяти сотен лет, поэтому с южной, восточной и западной сторон стена постепенно утратила первозданный вид.
  С южной стороны там вообще зияла никак не предусмотренная изначальным планом дыра, от которой шла тропинка к магазинчику госпожи Ольсон. Истории появления этой пробоины были самые таинственные, с большой долей загадочности и недосказанности... В реальности же дыру сделали из небольшого проёма, оставшегося от попадания снаряда, клиенты госпожи Ольсон. Потихоньку расчищая проём, покупательницы любовной атрибутики добились того, что теперь могли ходить напрямик, не делая значительный крюк через южные ворота.
  Зато с северной стороны крепостная стена была поистине громадной! Многочисленные укрепления, а также внушительная высота производили мрачное впечатление! Зато подобная защита и гарнизон, состоящий из хороших солдат, уже не один год спасали от нежити жителей Номберстона. Налоги в городке прежде всего шли на вооружение защитников и привлечение новых и новых наёмников на стену. И лишь после этого остатки плавно стекали в карман жене мэра на благотворительность, как любила та говорить.
  Благотворительность почему-то включала всё больше траты на новые наряды жены мэра, но, может быть, и правда, у мэра была столь малая зарплата? И мы действительно отдавали деньги на благотворительность?
  Впрочем, стена действительно была внушительной...
  Вот и боевые маги оценили крепостную стену и обилие снующих то тут, то там солдат. Господин Войбит ждал нас у одного из полигонов гарнизона. Широко расставив ноги, он заложил руки за спину и ещё издалека пристально осматривал каждого из выпускников.
  Лицо, обезображенное шрамами, всегда заставляло меня опускать взгляд. Господин Войбит был и на войне, и в жизни солдатом. Суровым, непреклонным и совсем не умеющим мириться с болью. А её он чувствовал постоянно, с тех пор как его ногу буквально собрали по частям после последнего прорыва.
  Не говоря ни слова, он кивком отпустил меня, а сам хмуро осмотрел практикантов. Боевые маги, впрочем, не были похожи на новичков. По взмаху Лорда Мелленберга они построились, споро сбросив плащи. После чего громко согласно уставу поприветствовали господина Войбита. И я, наверное, впервые увидела, как тот с явным одобрением посмотрел на кого-то. Этим кем-то, как можно легко догадаться, был лорд Мелленберг.
  Хмыкнув, ускорилась, надеясь успеть подготовиться к встрече с барышнями. Они меня пугали, но я точно знала, что все боятся уколов и зубных врачей. С того момента я прочно уверилась в мысли, что беседовать мы будем в приёмной, где на стене висит огромный шприц, несущий исключительной декоративную функцию, о чём им знать необязательно, а в контейнере со спиртом стерилизуются инструменты.
  
  *Метод Шора предполагает изъятие органов из тела единым комплексом и их исследование без извлечения из комплекса.
  **Сердечно-легочная реанимация. Стандартно венчает программы всех курсов по оказанию первой медицинской помощи.
  
  Глава 6 Удачный приворот
  
  Барышни, возглавляемые вот уже пять лет их бессменным лидером - леди Майтон, ждали меня в приёмной.
  Чинно расселись на кушетках три девицы в наименее пышных платьях. Ещё две окупировали подоконники, тем самым ущемив в правах мои любимые кактусы. Но леди Майтон не пристало иметь скромное платье, чтобы ютиться на кушетке, или сидеть на подоконнике, поэтому она удобно расположилась в моём кресле.
  И столь же нахально продолжила в нём сидеть, стоило мне появиться. Кстати, леди она была больше по призванию души, нежели по документам... Так как её мать с дворянством, но без титула вышла замуж за кузнеца, что навсегда перечеркнуло её детям выход в свет, если, конечно, они не спасут короля или мир, тем самым заслужив дворянство вновь.
  Впрочем, реальность нисколько не смущала леди Майтон. И девушка продолжала именовать себя леди. Стать женой боевого мага с титулом представлялось ей выходом из того затруднительного положения, куда загнала их любовь их матери. А ведь сколько мужчин, не имеющих титула, отдали ей своё сердце! Говорят, брат Томочки тоже был среди них...
  Я не стала просить, чтобы леди покинула моё кресло. Встала в проходе, опёрлась плечом о косяк и требовательно спросила:
  - В связи с чем вы столь сильно жаждали меня увидеть?
  - Мы хотели поговорить, - мягко начала леди Майтон. Я прервала её жестом.
  - Нет, поговорить ходят в бар. Сюда вас могла привести только болезнь! - бескомпромиссно постановила я. - На что жалуетесь? Вас тут так много... И все молодые девушки...
  Я задумчиво возвела взгляд к потолку, надеясь найти там ответ. Не нашла и не услышала его от девиц, а потому решила им помочь:
  - Сифилис? Гонорея? Хламидиоз?
  Наблюдая за багровеющими лицами присутствующих, я наслаждалась! Наслаждалась даже сжавшимися в кулачки пальчиками леди Майтон! И трепещущими от ярости крыльями носа!
  - Хватит! - прервала та повелительно. Я только снисходительно ей улыбнулась.
  - Вы же понимаете, зачем мы пришли! - девушка злилась и безуспешно старалась это скрыть. Привыкшая к безнаказанности леди Майтон была бы не прочь от неё не отвыкать.
  - Я? - фальшиво удивилась, - разве у меня есть диплом факультета предсказаний?
  Одна совсем тоненькая и изрядно смущённая девочка робко пискнула с кушетки:
  - Нет...
  - Значит, я никак не могу знать, зачем вы пришли! - весело хмыкнула, попросту издеваясь над барышнями.
  Леди Майтон неожиданно успокоилась и сладко-сладко мне улыбнулась:
  - Наверное, мы неправильно начали... Понимаете, по какому-то ужасному недоразумению... В смысле, по досадной случайности, - исправилась она, - вы стали куратором боевых магов...
  - Да вы что?! - искренне изумилась я.
  - Хватит! - сорвалась девица на визг, впрочем, быстро успокоилась и продолжила, - мы пришли к вам с предложением... Вы уже полгода выплачиваете проценты по кредиту, и я способна вам в этом помочь, - она сделала эффектную паузу и поморщилась, не наблюдая воодушевления у меня на лице, - в общем, скажите, сколько вам нужно?
  - Зачем мне деньги?
  - Вы всё и сами понимаете! - с досадой воскликнула леди Майтон, нервно ёрзая в кресле.
  - Нет, не понимаю! - жёстко прервала её, - сюда приходят за лечением! Вам же может помочь разве что врачеватель душ! А теперь вон из моей лавки!
  - Ах, так?! - леди Майтон подорвалась с места. Тут же мгновенно подскочила и её свита.
  - Ты ещё пожалеешь, - прошипела она, проходя мимо и специально задевая меня плечом.
  Девушки попытались повторить её опыт, но под моим взглядом опустили головы и прошмыгнули мимо, как мышки.  И дверь за собой осторожно прикрыли.
  Я же опустилась к кресло, теперь стойко воняющее розами, и застонала... И зачем я так резко обошлась с девицами? Они же непременно попытаются отомстить, чтобы прежде всего доказать себе, что они влиятельнее, успешнее, значимее... А ведь мои ровесницы!
  Так мало того, что до сих пор в девках, так и работать считают постыдным! А то я не знаю, о чём шепчутся они и их мамаши, какими словами меня кроют, стоит только закончиться прочим сплетням!
  А, впрочем, у меня есть свои козыри! Эту партию ещё можно будет переиграть.
  Кивнув самой себе, решительно накинула плащ и поспешила в новое убежище банды Томми. Мальчишки окупировали старый склад. Раньше там хранили зерно, но беспризорники сочли место подходящим под их нужды, а потому принялись методично избавляться от лишнего. Для начала они нашли какой-то труп в канаве, после чего целеустремлённо дотащили его до склада и оформили тот на балку у двери. А на следующий день рабочие словили на руки мертвеца.
  Визг, вызов стражи, увольнения...
  Беспризорники не унимались: каждую ночь на складе появлялись призраки, которые портили зерно, пугали рабочих, писали непристойности о мэре и его жене... Наверное, именно последнее и решило судьбу склада! Его выставили на аукцион, где он с тех пор и находится... А покупателей всё нет.
  Я вежливо постучала в железную дверь склада. Стучать правильно меня научил Олли: пять коротких, один длинный, три коротких, два длинных. Открыл, кстати, тоже он.
  - Привет, - улыбнулась мальчишке, - а где Томми?
  Тот старательно делал хмурый, а значит, взрослый вид. Попутно он пытался не коситься на карманы моего плаща в ожидании конфет.
  - Томми! - зычно крикнул он внутрь склада, - Гретти подвалила!
  - Пришла, - машинально поправила, заходя внутрь.
  Томми занимался с самыми маленькими членами банды чтением. Сам он был грамотным, его отец вообще писарем был. А после его смерти Томми так и не прижился в приюте, зато тут он явно чувствовал себя нужным.
  - О, Гретти, ты вовремя! - Томми показательно небрежно скинул с колен самого младшего члена банды - голубоглазую девочку лет пяти, - нам тут один парниша покинул задачу: побить окна твоей лавки. Говорит, что платит одна из этих высокородных выродков... Мы, конечно, заказ возьмём. Парнишу раскрутим и научим, что своих обижать нельзя, но ты должна знать, что перешла кому-то дорогу...
  - А я тут как раз из-за этого! - удивилась и обрадовалась.
  - И кому ты насолить успела?
  - Леди Майтон, - вздох удержать не удалось.
  - О, так эта та самая девка!
  - Так, вы не в первый раз её заказы берёте? - удивилась.
  - Да она стабильно раз в месяц нас нанимает кому-нибудь морду начистить, - фыркнул Томми, - в общем, считай, что мы расплатились за микстуру для Олли.
  - Идёт, - кивнула довольно.
  При таком раскладе всё выглядит не так уж и плохо... Леди Майтон вряд ли найдёт в городе кого-то столь же отчаянного, как эти беспризорники. А преступность посерьёзнее потребует и оплату побольше, и вообще такой ерундой не страдает. Убивать же меня не выгодно самой леди Майтон, так как это неизбежно избавит город от перспективных женихов, практика для которых окончится преждевременно.
  Подведя итог, я была вполне благодушно расположена, чтобы попрощаться с Томми и идти обратно, не торопясь. И наслаждаясь прогулкой. Увидев продавца мороженного, приобрела шоколадное и весело отправилась дальше. На душе было легко-легко.
  По закону жанра сейчас не возбранялось случиться какой-нибудь крупной неприятности, но те то ли не знали законов, то ли обходили меня стороной. И я благополучно добралась до лавки, где у дверей потерянно сидел новый клиент.
  Или клиентка?
  Я удивлённо оглядела очень женственного мальчика, одетого в форму новобранца гарнизона.
  Спустя пять минут я подтвердила свои подозрения. Девушка всю жизнь мечтала о романтичной работе солдата, видела сны о нежити и сочиняла стихи о гарнизоне. И вот недавно она решила действовать. Причём, вполне успешно.
  Но вот теперь...
  - От меня требуют справку о полном обследовании! Полном! Если капитан её получит, поймёт, что я девочка! - девушка металась из угла в угол и выглядела потерянной, - выпишите мне ложную справку! Пожалуйста! Вы же тоже женщина и работаете! - она с дикой надеждой смотрела на меня.
  - Но не солдатом же, - резонно возразила.
  - В глазах уважаемых дам города и вы, и я, и путаны из публичного дома занимаемся одним и тем же, - справедливо хмыкнула девушка.
  - Понимаешь, я поставлю на кон не только свою лицензию, но и твою жизнь! - мягко пыталась объяснить.
  - Я знаю, - убито взъерошила короткие волосы девушка, - но нельзя хотя бы написать правду столь расплывчато, чтобы все увидели лишь то, что желают?
  И вот тут я задумалась. Серьёзно так.
  - Почему бы и нет?
  Девушка расцвела!
  Уже через полчаса она получила бумажку, где в графе 'пол' было чёрным по белому написано:
  'Две средние субметацентрические хромосомы'
  Девушка так благодарила, обниматься лезла. После вспомнила, что она солдат, отдала честь и пошла сдаваться капитану.
  После неё зашёл господин Фойти уже без невесты, сдал глазные капли и оставил очки, сообщив, что от плохого зрения они помогают, а вот от холостяцкой жизни не очень...
  После него никто уже не заходил. День как-то совсем незаметно закончился. Я долго гадала, зачем мне нужно зайти в гостиницу к боевикам: на кухне еда была, ведомость была досконально изучена... А вот Хлони я о её родителях не предупредила!
  В 'Летнем Зное' снова было тихо. На этот раз боевые маги не были зелёными, они даже не гипнотизировали еду. Нет, они были просто усталыми! И пока Орлейн, отыскав чистую тарелку, посапывал в её глубинах, Никольс сочинял письмо Заре, часто-часто моргая, чтобы не уснуть.
  Лорд Мелленберг на этот раз присутствовал, был бодр и свеж, что я с досадой про себя отметила. Даже практика его не берёт!
  - Добрый вечер, - поприветствовала всех, после чего села рядом с рассеянным Никольсом. Тот всё сочинял своё письмо.
  - Привет, - булькнул в тарелку Орлейн и более не подавал признаков жизни. Рыжий только кивнул с закрытыми глазами, чуть не упав при этом в салат с подозрительно красным соусом. Но не упал!
  Хлони косилась на магов с недоумением, но вопросов не задавала, сглатывая слюну и придерживаясь злосчастной диеты.
  - Твои родители приходили, - поставила её перед фактом, набирая себе салата... С белым соусом. Тот, что с красным, скорее всего, вышел из-под рук внука мэра, на что намекали сферические огурцы и подозрительный цвет.
  - Зачем?! - тут же насторожилась брюнетка. И, видимо, от нервов принялась жевать морковку.
  - Сначала требовали тебя вернуть, затем уговаривали тебя же выдать замуж, - честно призналась.
  Брюнетка с облегчением отложила морковку.
  - Не беспокойтесь, тогда. Над вопросом брака я уже работаю, - она покосилась на Кимбера. Тот всё-таки съехал в салат, не иначе как из-за того хищного взгляда, коим его наградила Хлони!
  - А?! Что?! - встрепенулся рыжий, вытер щёку и с недоумением уставился на остатки салата, - что это? - он со всё возрастающим ужасом осматривал выловленный сферический огурец.
  - Огурец, - всё же просветила.
  - Да? У вас в Номберстоне все их так режут? - он подозрительно понюхал овощ. Глаза его странно блестели, а рука дрожала.
  - Ты чего? - поинтересовалась осторожно.
  - У нас...
  - Что?
  - У нас! У нас в Номберстоне. Мне пора привыкать! Ты знаешь, я только что понял, как сильно мне нравится тут! И девушки тут прелестные! Особенно одна! Та блондиночка, которая столь волшебно целуется!
  Проснулись все маги! Абсолютно! Лорд Мелленберг, наконец, обратил внимание на странное поведение Кимбера:
  - Какая блондиночка?
  - Моя будущая жена! Ребята, я хочу от неё ребёнка! - Кимбер не сдерживался ни в словах, ни в порывах... Глуповатая улыбка и мечтательный взгляд, а также странные речи - все симптомы влюблённости. В этом случае явно наведённой, так как не было таких стадий, как отрицание, гнев, торг, депрессия... А он сразу в смирение! Нельзя же так!
  Лорд Мелленберг, впрочем, тоже догадался, что что-то не так:
  - Кимбер, - он поймал взгляд мага, - о ком ты сейчас думаешь? Кто это?
  - О дочке... Такой же блондиночке... - мечтательно протянул он.
  - Нет, от кого ты хочешь дочку?
  - От той блондиночки!
  - А имя?
  - Точно! - Кимбер вскочил, перевернув злосчастный салат, - надо узнать её имя!
  - Ты же с ней переспал! И не знаешь, как её зовут?! - воскликнул с удивлением очнувшийся Орлейн.
  - Он с ней спал?! - Никольс, я и лорд Мелленберг возмутились одновременно. Причём последний продолжил фразу:
  - Я же сказал, чтобы вы с местными не связывались! Наверняка, она тогда и дала ему что-то... Как раз через восемь часов после того, как пища переварилась, эффект и проявился! - мужчина был зол и не скрывал это. Глаза сузились и почернели, заходили желваки... Его плохое настроение чувствовали все, кроме Кимбера, который с отсутствующим видом размышлял над именами будущих детей.
  - Ладно, - попробовала я успокоить мужчин, - надо найти девушку и спросить, чем она его трави... Приворожила.
  Лорд Мелленберг тут же повернулся к рыжему:
  - Тебе хочется куда-то пойти сейчас? Может, кого-то найти?
  - Не приставай! - рыжий был мечтательно задумчив, - я имя выбираю... Рэйнер, кстати, неплохое... Но девочке точно не подходит! А идти? Не хочу я никуда, пока не придумаю имя!
  - Ты уверен? - вкрадчиво спросил виконт, скрывая раздражение и пытаясь наладить контакт с Кимбером.
  - Совершенно точно не подходит! - по-своему понял его рыжий, - ну, представь, как его сократить?! Неря? Рэя? Ни один жених для неё не найдётся!
  - Я про то, хочется ли тебе куда-то идти! - едва сдерживаясь, повторил лорд Мелленберг.
  - А-а-а-а, - глубокомысленно протянул Кимбер и задумался, - хочется. Хочу к моей блондиночке!
  - Так, веди нас, - постаралась мило улыбнуться рыжему.
  - А вы мне там зачем?! Свечки держать?
  - Имя поможем выбрать, - прошипела, тоже чувствуя, как внутри поднимается бешенство.
  Кимберу повезло, что он замолчал и послушно повёл нас к своей зазнобе. Мы с лордом Мелленбергом и так были на него злы, а он ещё и сейчас умудрился отличиться.
  Улицы уже были достаточно безлюдны, а свет фонарей не давал случайным прохожим видеть даже себя, поэтому плащи можно было оставить... Впрочем, о них никто и не вспомнил. Впереди шёл, как сомнамбула, Кимбер. За ним мы - неорганизованной толпой в шестнадцать человек.
  Лорд Мелленберг злился, хоть внешне и оставался спокойным. Рыжего, если его удастся спасти от приворота, ждал не самый лёгкий разговор. Остальные маги сочувствовали товарищу, но были слишком уставшими, чтобы делать это открыто.
  Хлони же была в ярости! Казалось, встреться ей эта блондиночка, и она её растерзает! И за совместную с рыжим ночь, и за приворот! Я старалась держаться от неё подальше, сильно подозревая, что каштановый цвет волос мало отличим от блондинистого ночью.
  Наконец, мы остановились рядом с каким-то одноэтажным домиком. Внутри горел свет, а на первый же стук открылась дверь, являя нам милую русую девушку в полупрозрачном пеньюаре и бокалом вина в руках.
  - Заходи, мой хороший, - томно проворковала она, увидев Кимбера.
  - А-а-а-а! - завизжала она, разглядев за его спиной нашу неорганизованную толпу!
  Тут же сдёрнула ближайшую занавеску и прикрылась, поставив бокал на столик с романтическим ужином. После чего со страхом посмотрела на нас. Кимбера за плечо 'нежно' держал Никольс, прикрывая ему рот рукой. А лорд Мелленберг стремительно вошёл в дом...
  Больше он сделать ничего не успел! Мимо него молнией промчалась Хлони, с визгом вцепившись девушке в лицо! Та опешила, но после преисполнилась энтузиазма! Занавеска успела потеряться, а блондинка существенно потеряла в томности, когда лорд Мелленберг, наконец, сумел поставить между ними магическую стену.
  - Прекратили! - такой холодный голос мог остудить любую горячую голову! Вот и девчонки присмирели.
  - А теперь ты, - лорд Мелленберг схватил блондинку за плечо, та поморщилась, но ничего не возразила, - быстро говори, как это исправить?!
  Он кивнул на Кимбера, обмякшего и не реагирующего ни на что от избытка впечатлений. Никольс растерянно держал парня на вытянутых руках.
  - У меня есть нейтрализатор, - скривилась блондинка, - в спальне. Забирайте его и эту бешеную. И убирайтесь!
  Может быть, девушек барьер и не пропускал, зато плевок Хлони попал в точности в лоб блондинке! Та снова заверещала, кинулась на барьер, стукнулась оплёванным лбом и упала без чувств, явно завидуя возможности Кимбера повисеть на крепких мужских руках.
  К сожалению, её неприглядный вид крепкие мужкие руки не привлекал... Хлони же была довольна! С видом победительницы он прошла на выход, не замечая, как от неё шарахаются боевые маги!
  Дальнейшее было делом техники: в Кимбера влили нейтрализатор, блондинку стыдливо прикрыли помятой занавесочкой, а затем вернулись в трактир. Причём, рыжего всё также на руках нёс растерянный Никольс. Прохожие пару раз желали счастья молодым, но затем разглядывали намечающуюся рыжую бородку у 'невесты' и терялись в переулках. Уходили они, не оглядываясь, а вот Никольс под смешки сокурсников прожигал их спины беспомощным, злым взглядом.
  В гостинице все как-то сразу выдохнули. Боевые маги только сейчас осознали, что всё это не шутки, и рыжему просто повезло, что у его зазнобы оказался нейтрализатор на всякий случай.
  Все были хмурыми, улыбалась только довольная Хлони. В гостинице витало уныние...
  - Пойду я, наверное, - наконец, решила. Со мной вяло попрощались, не глядя. Только лорд Мелленберг обжёг тёмным взглядом и уведомил:
  - Я провожу.
  Причины для отказа я не нашла... Можно, конечно, было искать тщательнее, но ситуация к этому не располагала. Виконт явно хотел поговорить со мной. Вот и нашёл способ.
  Мы в тишине шли по ночным улицам. Лорд Мелленберг молчал, обдумывая что-то не слишком приятное, отчего он периодически хмурился. Я тоже не спешила начинать разговор, наслаждаясь ночной свежестью.
  Наконец, маг решился и спросил:
  - Леди Бельски, вы знаете, что произошедшее в Эльмире нанесло серьёзный урон нашим с вами репутациям?
  - Знаю, - коротко ответила, - матушка не преминула мне об этом сообщить. В сорок третьем письме и всех последующих...
  - Я надеялся, что это сделает ваша мать, - согласно кивнул лорд Мелленберг.
  - Так, к чему вы клоните? - несколько более резко, чем было возможно в таких обстоятельствах, спросила.
  Спустя небольшую паузу, лорд Мелленберг продолжил:
  - Так вышло, что мой отец - человек старой закалки. Помимо испортившегося вкуса на женщин, - мужчина поморщился, - он обладает чувствительностью к общественному мнению и больным сердцем. Я боюсь, что с большой долей вероятности он снова получит инфаркт, если мы не предотвратим распространение этих слухов...
  - Понимаю, - пробормотала растерянно, уже зная, куда он ведёт, - моя матушка тоже весьма слаба здоровьем, по её словам. Пусть доктор и говорит обратное... И она вполне способна вызвать инфаркт у моего отца, пусть у него и здоровое сердце...
  - В общем, единственным выходом из этой ситуации станет наша помолвка, - прямо сообщил лорд Мелленберг, а затем, заметив, что я хочу что-то сказать, торопливо добавил, - поверьте, я понимаю, что для вас как для молодой девушки это будет весьма непросто... Но будем благоразумны! В конце концов помолвку всегда можно разорвать!
  - Я хотела сказать, что согласна, - прервала его жестом, - мне и самой выгодно, чтобы матушка прекратила изводить деревья Эльмира на бумагу для писем! К тому же помолвку, как вы и сказали, можно разорвать, - с энтузиазмом закончила, замечая, что лорд Мелленберг отчего-то нахмурился, а его глаза стали чуть темнее.
  Но мы уже были у моей лавки, потому, торопливо попрощавшись, скользнула домой, а затем из окна проводила широкую спину мага взглядом.
  
  Глава 7 Проблемы семейные и их радикальное решение
  
  Помолвка - одно из наиважнейших событий в жизни каждой девушки! Более значимы лишь свадьба, рождение детей и получение наследства. Для меня же помолвка обернулась двухминутным обменом браслетами.
  Тем не менее я не испытывала большой досады по этому поводу... Сотни гостей, радостная матушка, пышное платье отнюдь не были пределом моих мечтаний. Единственный плюс столь затратной помолвки - подарки. Во всём остальном она несёт лишь бездарные траты семейного бюджета. За исключением, конечно, тех случаев, когда роскошной помолвкой целенаправленно вызываешь чью-то зависть: сестёр, подруг, знакомых...
  Мы же с лордом Мелленбергом за две минуты обменялись браслетами, причём, покупал их виконт без моего участия. А затем еще пять минут размышляли над дальнейшими планами.
  - Матушка, наверняка, захочет засвидетельствовать акт помолвки, - поморщившись, сообщила я.
  - Да, надо будет на выходных съездить в Эльмир. Успокоим родителей и общественность, - почему-то факт совместной поездки не слишком расстраивал лорда Мелленберга.
  Внезапно и меня он не так, чтобы очень огорчал...
  - Вы же понимаете, что нам придётся изображать 'настоящих' жениха и невесту? - пробормотала растерянно, отчаянно стараясь найти внутри то самое женское, что воспротивится мысли лгать о несуществующей любви... То ли я плохо искала, то ли оно хорошо пряталось, но неприятия ситуации всё не возникало.
  - У вас есть в этом хоть какой-нибудь опыт? - вкрадчиво осведомился мужчина, задумчиво разглядывая... да, собственно, меня.
  Я задумалась, нахмурившись, после чего с сожалением ответила:
  - Нет. Как бы не старалась матушка, ни один из многочисленных кандидатов в женихи не осуществил её чаяний...
  - Значит, положимся на мой опыт в этом деле, - подозрительно довольно заключил мужчина, после чего, заметив, как я тщательно пытаюсь отыскать подвох, предложил, - позавтракаем в кофейне, заодно и составим письма родственникам, чтобы не путаться в деталях и придумать общую легенду?
  Я согласилась, всё ещё чувствуя подвох. Однако, будучи не в силах его отыскать, сосредоточилась на более приземлённых вещах.
  Мы шли по улице по направлению к той самой злополучной кофейне у остановки дилижансов, а меня всё терзал один вопрос:
  - Моя матушка не поверит в мою столь внезапно вспыхнувшую к вам любовь. Единственное, что способно пошатнуть её уверенность в моей гамофобии, это моя беременность.
  - Это не сложно устроить...
  - На что это вы намекаете?!
  - А разве это не вы только что страдали от невозможности забеременеть? - очень натурального изобразил удивление лорд Мелленберг.
  - Нет, конечно, - я оскорблённо фыркнула, - даже ради матушкиного спокойствия я не готова сейчас обременять себя детьми!
  - Поверьте, вы не одиноки в своих устремлениях, - насмешливо заверил жених, после чего проникновенно спросил, - к чему тогда были ваши размышления о беременности?
  - К тому, что изобразить тошноту по утрам и привередливость в еде я сумею замечательно... А если и вы не оплошаете, матушка сама сделает все необходимые выводы, благо в этом на неё можно положиться!
  Лорд Мелленберг окинул меня нечитаемым взглядом и заверил, что для него это не проблема. После чего он с непонятным мне предвкушением сообщил:
  - Мой отец знает меня в меньшей степени, нежели ваша мать. Видимся мы раза три в год: в день смерти матери и на семейные праздники. Поэтому его устроит банальная история любви... Я надеюсь, вы сумеете в достаточной степени изобразить влюблённость?
  Я неуверенно кивнула.
  - Впрочем, положитесь на мой опыт, в этом нет ничего сложного...
  - Хорошо, только обойдёмся без собственно интимного процесса, - торопливо добавила, наблюдая странное предвкушение в потемневших глазах. Фиктивная помолвка впервые показалась мне ошибкой...
  - Без проблем, - невозмутимо заверил жених, - 'собственно интимный процесс', - передразнил он меня, слегка вогнав в краску, - обычно не требует свидетелей, благо свечки прекрасно держат подсвечники... А раз отец не будет его видеть, то и для подтверждения легенды он не нужен.
  - Тогда, договорились, - с облегчением выдохнула, преодолевая ступеньки перед входом в кофейню.
  Лорд Мелленберг проявил галантность, ранее за ним не замеченную, открыв передо мной дверь и тем самым заслужив мой подозрительный взгляд, после чего он ещё и помог мне снять плащ, чем окончательно дезориентировал. Сам он на моё удивление не реагировал, лишь после насмешливо пояснил:
  - Вы всё-таки моя невеста. Было бы странно, захлопни я перед вами дверь или кинь я вам свой плащ, - шёпот обжёг ухо тёплым дыханием, вызвав дрожь, однако, продолжение речи мигом прогнало странное оцепенение! - Впрочем, после разрыва помолвки мы можем повторить, но уже без всех этих предрассудков относительно женщин... Вы же, насколько я помню, ратуете за новомодные идеи феминизма...
  Я прервала его, абсолютно серьёзно заверив:
  - Не переживайте, вы же не думаете, что феминистки не справятся с дверью или плащом?
  Лорд Мелленберг только тонко улыбнулся, и почему-то в этой улыбке читалась столь же тонкая издёвка... Угрюмо насупившись, так как провокация провалилась, я заказала блинчики и любимое какао, после чего достала заблаговременно взятую плотную бумагу, перо, чернила...
  - Итак, что насчёт нашего знакомства? - спросила, тщательно переписывая по памяти витиеватое приветствие и пожелания здоровья, - вы спасли меня? Или я вас? Матушка любит романтику...
  Лорд Мелленберг кивнул официанту, забрав свой чёрный горький кофе, после чего задумчиво побарабанил пальцами по столу:
  - Давайте, я спас вас, а то мой отец весьма далёк и от феминизма, и от идей спасения девушками мужчин... В общем, предлагаю использовать классику...
  - Давайте, тогда вы спасли меня от нежити! - с энтузиазмом предложила, - моя матушка искренне уверена, что неживое население Чёрного леса у нас свободно прогуливается по улице, и в каждом письме она старательно предостерегает меня от одиноких прогулок!
  - Да, хорошая идея, - одобрил жених, - мой отец также весьма далёк от реалий обычной жизни. Нечисть и нежить, в его понимании, - и вовсе странные названия новых экономических тенденций... Не более...
  Я тщательно записала всё сказанное.
  - Ладно, со знакомством более или менее решили, что насчёт общих интересов, на почве которых мы и сошлись? - я попробовала какао, задумчиво глядя в пронзительно чёрные, красивые глаза жениха. Не был бы он такой бесчувственной язвой...
  - Вы же куратор нашей практики. Пишите, что сошлись на почве интереса к прохождению практики.
  Тут же оформила мысль на бумаге...
  - Ладно, теперь надо оставить небольшой намёк на беременность, - пробормотала, спешно дописывая, что в последнее время полюбила белый шоколад. Якобы он помогает от тошноты.
  - Вы про помолвку не забыли? - проницательно осведомился мужчина, расправляясь со своей порцией.
  - Точно! - и где-то в самом конце объёмного письма я упомянула, что помолвочный браслет очень идёт моим глазам... И, что покажу я это ей на выходных.
  - К вашему отцу удобнее будет явиться в субботу? Или в воскресение? - спросила, отняв перо от бумаги.
  - Суббота. Сначала к нему, затем к вашей семье, чтобы ваша мать не успела раньше времени отыскать моих родителей и разболтать про брак по залёту... Легче будет изображать влюблённость, - пояснил жених.
  Я только пожала плечами, дописав дату приезда. Затем отдала письмо на ознакомление лорду Мелленбергу. Тот, вытерев руки салфеткой, стремительно прочёл письмо.
  - Неплохо, - одобрил он, после чего, взяв у меня перо и бумагу, почти полностью переписал мой вариант, изменив местоимения и кое-что добавив, - а это моему отцу.
  - На почту? - спросила, забирая своё письмо.
  - Сядь.
  Села, недоуменно глядя на жениха.
  - Сначала поешь, - он непоколебимо кивнул на нетронутые блинчики, - голодные обмороки - это не то, что я привык наблюдать по утрам.
  Досадливо поморщившись, всё же спешно уничтожила завтрак. Запивая его какао, внезапно с удивлением сообразила:
  - Вы же обратились ко мне на 'ты'!
  - Да, так обычно общаются люди после помолвки, особенно если один из них беременен, - язвительно сообщил лорд Мелленберг.
  - Нет, я не о том! - воскликнула, чувствуя, что нашла то, что мы упустили, - нам же теперь постоянно нужно общаться, как жениху и невесте! А я даже вас на 'ты' ни разу не назвала! Вот, вы сможете так быстро переключиться? - устремила на него заинтригованный взгляд.
  Лорд Мелленберг задумчиво кивнул:
  - Тебя звать Гретель? Или есть какие-то сокращения для будущих отцов твоих детей? - и снова эта насмешливость.
  Скривилась, но ответила:
  - Матушка предпочитает звать меня Гретти. Но, думаю, нам с вами лучше не брать такое сокращение. Оно слишком очевидно, а мне никогда особо не нравилось. Гретель - хороший вариант.
  Жених кивнул, сообщив:
  - Тогда тренируйся с этого момента обращаться ко мне Рэйнер и на 'ты'.
  - Хорошо, тогда, думаю, стоит вырабатывать этот навык как условный рефлекс, чтобы не проколоться в самый ответственный момент. Когда я буду называть тебя правильно, будешь давать мне леденец..., надо бы их купить. Когда неправильно, будешь...
  - Целовать, - торопливо вставил чем-то жутко довольный Рэйнер, - заодно и в этом можно будет практиковаться.
  Хитринка в его глазах мне не понравилась, поэтому я неуверенно сообщила:
  - Обычно поцелуи нравятся, не думаю, что это будет хорошим отрицательным подкреплением. Лучше просто указывай мне на ошибку, а обойдёмся пока только положительным подкреплением.
  Лорд Мелленберг... В смысле Рэйнер нисколько не расстроился, расплатился за завтрак, пригвоздив меня к месту взглядом, стоило мне только потянуться к кошельку, а затем купил тут же пакет с леденцами. Небольшие, малиновые... Положительное подкрепление обещало быть со всех сторон положительным!
  По дороге к почтовому отделению, я запаковала в конверты оба письма и наклеила заранее приготовленные марки. Пока мы шли, меня не оставляла какая-то мысль!
  Вот батюшка наедине всегда называл мою матушку 'его плюшечкой', матушка, как бы я ни кривилась, в ответ называла его 'зайчиком'. И ведь у многих такое есть... В итоге я не выдержала и спросила:
  - Рэйнер, - мне сурово выделили один леденец, - а, может быть, нам стоит придумать друг другу нежные прозвища? Понимаешь, просто моя матушка и мой батюшка... Они друг друга как только не обзывают!
  - Нет, Гретель, - жених тоже явно тренировался, пробуя на вкус моё имя. До того, как он продолжил, выхватила из открытого пока пакета ещё один леденец и отдала его мужчине. Тот улыбнулся, но конфетку в рот сунул.
  - Так вот, эти прозвища они же тоже должны быть привычны... Звать друг друга по именам мы сейчас научимся, но... Вот, какое ты мне можешь прозвище придумать?
  Неуверенно глянула на Рэйнера... В принципе он был пошире в плечах,, нежели мой батюшка. Для зайца-песчаника он откровенно был бы слишком большим. А вот.... Заяц-беляк или заяц-русак... Так, а если не зацикливаться на отряде зайцеобразных?!
  Ну, у долгопята, вроде, столь же выразительные глаза, хотя у него они непропорциональны к голове...
  В общем, я только растерянно развела руками, не желая признаваться в столь скудных знаниях животного мира.
  Рэйнер усмехнулся, явно поняв, что я лишь стесняюсь озвучивать нелестные сравнения, но настаивать не стал, многозначительно протянув:
  - Вот видишь...
  Так мы и шли до почтового отделения. Рэйнер нёс леденцы, а я размышляла: нужно ли ограничиваться отрядами зайцеобразных и приматов при выборе клички, или отряд с романтичным названием мозоленогие для многих мужей подходит лучше?
  На почте нас заверили, что письма дойдут уже сегодня к обеду. Мы бы предпочли, чтобы они были доставлены позже... Значительно позже... Но, понимающе переглянувшись, не стали мешать работе почтового отделения.
  Проводив меня до лавки, жених отдал мне леденцы, серьёзно пообещав, что уж для положительного подкрепления он купит их снова... Забрав конфетки, договорилась о встрече вечером, после их практики, для обмена впечатлениями, благо ответные письма от родителей уже успеют дойти.
  Так мы и разошлись...
  Всё время до обеда я крутила браслет на запястье, успев к нему привыкнуть. Посетителей с интересными случаями особо не попадалось. А стандартное успокоительное и противозачатное я выписывала с закрытыми глазами и связанными руками.
  Разве что перед самым обедом заглянула та самая девушка, у которой две средние субметацентрические хромосомы в графе 'пол'. Она радостно заверила, что всё прошло удачно! Лишь капитан долго рассматривал её справку на свет, а после поинтересовался у неё, что это за болезнь. Она сообщила, что, судя по возрасту, у доктора уже маразм, и её более не трогали, разрешив вернуться в строй.
  Порадовалась за девушку и вместе с ней отправилась забирать матушкино ответное письмо. Новоиспечённый солдат потерялась на обратной дороге где-то в районе булочной, а я продолжила путь в лавку.
  Вернувшись, с неким трепетом вскрыла конверт.
  Матушка на три страницы возмущалась тому, что ее не было на помолвке. Еще на двух сообщала, что такое уже не забудет. Ещё на трёх настойчиво зазывала домой в воскресение. В самом конце зияла лаконичная, как обычно, приписка батюшки:
  'Дочь, если ты не приедешь в воскресение, стараниями твоей матушки в следующий раз увидишь меня лишь в сумасшедшем доме.'
  И тут я впервые задумалась о том, что будет, узнай общественность не только о помолвке, которая заткнёт всем рты, но и о нашем трюке с беременностью? Всё же история с помолвкой в будущем рано или поздно кончится, а 'беременность', как ни странно, кончается по расписанию и обычно через девять месяцев.
  Но мне сейчас нужно, чтобы меня оставила в покое семья, позволив заниматься исследованиями и практикой боевиков, а лорду Мелленбергу необходимо прекращение слухов и здоровый отец. Если о мнимой беременности не объявлять на главной площади, а дать матушке самой её придумать, то, помимо её самой и батюшки, о 'ребёнке' никто не узнает.
  А при разрыве помолвки всегда можно будет сделать круглые глаза и спросить, разве я об этом кому-нибудь говорила?
  К тому же несомненным плюсом ситуации служит изоляция, в которой находится моя матушка... Подруг у женщины из торгового сословия почти нет, а те, которые есть, узнают о событиях из нашей жизни последними и всегда не от матушки. В этом плане можно на неё положиться: слухов о 'беременности' не пойдёт, а значит, помолвку можно будет разорвать без особых последствий для репутации, которая мне, если честно, не так уж и важна.
  Благо меня откровенно считают в Эльмире не самой высоконравственной особой, которая к тому же живёт отдельно от родителей. Это раз за разом травмирует матушку, но сделать она с этим ничего не может...
  Время до ужина прошло не так что бы очень успешно... Клиентов новых не было, а старые выздоравливали. К сожалению некоторых врачей, люди не только часто болели, но и, если не умирали, конечно, почти всегда выздоравливали, что приводило к неизбежному снижению доходов.
  Однако, ближе к четырём часам дня колокольчик противным звоном оповестил о посетителе. Им оказался господин Лион, с которым я не сталкивалась с того дня, как помогла ему приспособить будущего зятя к готовке.
  - День добрый, госпожа Бельски... Или лучше леди? - хитро блеснул глазами плотной комплекции мужичок.
  - Как вам будет удобно, - отделалась туманным ответом.
  - Да, в общем-то, не имеет значения. Я по другому вопросу...
  Осознав, что разговор намечается долгий и совсем не по медицинским темам, проводила господина Лиона на кухоньку, где неспешно заварила ему чаю с ромашкой. Успокоительный и весьма полезный для нервов состав сейчас больше пригодился бы сошедшей с ума женской половине Номберстона, но на кухне у меня сидел лишь представитель мужской.
  Что, без всяких сомнений, не могло не радовать.
  - Итак? - села напротив.
  - Понимаешь, Гретель, - начало мне не понравилось, как и то, что господин Лион неловко отвёл взгляд, - я ни в коем случае не отказываюсь от своих слов, пускай маги отживут свои две недели спокойно, да и питаются пускай, благо они всё же покрыли некоторые расходы из выданных на практику денег.
  Да, то-то мне сумма в том кошельке показалась сильно меньше того, что в своё время получали мы. Версий было две. О возросшей со времён моего обучения скупости завхоза. Но куда ей уже расти? И о разных по цене практиках для лекарей и боевиков. Последние, видимо, выходили дешевле.
  Всё оказалось куда прозаичнее...
  - Тогда, в чём проблема? - спросила прямо, видя, что господин Лион мнётся и продолжает отводить взгляд. И так он был похож на моего батюшку в этот момент, когда матушка того особенно донимала, и он шёл доносить её волю мне, благо я его слушала всегда с тем же вниманием, что и матушку.
  - Понимаешь, Гретель, - снова замялся господин Лион, - маги - это, конечно, хорошо, но вот другие посетители... Те, у кого нервы покрепче, только посмеиваются от напора всех этих девиц. А вот, у кого с чувством юмора беда, съезжать принялись... А это убытки... К тому же моя Даринка... Дура девка! - внезапно почти прошипел он, заставив меня вздрогнуть, - она ж этих барышень спровоцировала! Ух, если бы не её жених...
  - Сколько? - устало прервала я господина Лиона. Он был человеком не плохим, даже почти не жадным. Но эти девицы из кого угодно всю душу вытрясут! И остатки совести тоже...
  Господин Лион мялся и молчал, продолжая отводить взгляд.
  Молча спустилась, забрала кошелёк с деньгами на практику, в той же тишине вернулась на кухоньку и вручила его мужчине.
  - Хватит?
  Господин Лион нашёл в себе остатки совести, пока не съеденные настырными девицами, а также остатки гордости, после чего кивнул, не пересчитывая деньги, и удалился, аккуратно закрыв за собой дверь. Пересчитывать он их начал сразу за дверью, надеясь, что я не увижу. Я видела, так как специально села у окна.
  Настроение было безвозвратно испорчено, поэтому, хмуро кушая леденцы, я спустилась в приёмную, где открыла книгу доходов и расходов и принялась считать.
  По всему выходило, что внести ежемесячную плату за лавку у меня получится. Заплатить за уроки госпоже Эстель и господину Войбиту также... Но на это уйдёт вся та сумма, что поступила от госпожи Ольсон.
  То, что останется, я уже выделила, чтобы покрыть весь долг банку за лавку. Новую сумму процентов от продажи любовных зелий госпожа Ольсон обещала отдать после отъезда боевых магов...
  То есть от голода я к тому моменту уже умру... Печально.
  Денег хватало почти на всё. А вот купить еды, необходимых для серии экспериментов реактивов и трав для настоек уже не выйдет.
  Значит, питаться с сегодняшнего дня необходимо будет с боевиками, благо теперь даже причины для этого выдумывать не надо, она, вон, на запястье кандалами осела. Травы для лекарств, настоек, зелий придётся самой сушить и собирать, хорошо хоть лес тут недалеко, а там всё есть. Всякий зверобой, мать-и-мачеха растут почти повсеместно.
  Но зелья с тем, что не растёт в близлежащем лесочке, придётся экономить и по необходимости закупать. Так оно менее качественно выходит, ведь в готовые настойки неизвестно, какое сено клали, но зато дешевле.
  А вот реактивы... И ведь планировала на эти выходные новую серию экспериментов! Как раз рассчитывала и данные обработать тут же. И повторить опыты, если вдруг какие-то из них принесут необходимый результат.
  А ещё статью недавно в редакцию отсылала, в которой отвечала оппоненту из предыдущего номера, у которого якобы такой же эксперимент не принёс желаемого результата! А ведь этот... В смысле, мой глубоко уважаемый коллега неправильно рассчитал дозировку магии при тринадцатом вливании, вот у него всё и поехало!
  Нет, первые двенадцать сделал, значит, можно расслабиться?!
  Задумавшись, над проблемами, пропустила мимо ушей даже мерзкий звук колокольчика! И вернулась в реальность лишь, когда в приёмной появился лорд Мелленберг, тут же не отказавшийся от удовольствия спросить:
  - Гретель, у тебя всегда дверь в лавке открыта? Или только, когда здесь нечего брать? - он с интересом оглядел весьма скромную для дочери барона обстановку.
  - Извини, задумалась, - очнулась от фантазий, в которых я с улыбкой подливала масла в котёл, а варящиеся там критики, не способные правильно рассчитать дозировку магии при тринадцатом вливании, а затем ругающиеся по поводу не действительных результатов, кричат от ужаса и забывают слова 'исследования' и 'наука'.
  - Ты что-то сказал? - рассеянно обернулась к Рэйнеру. Тот нахмурился, но повторил:
  - У тебя всегда дверь в лавке нараспашку? Или это единичная акция для воров?
  Хмыкнула, но снисходительно пояснила:
  - Там магическая защита против незаписанных или нежелательных посетителей.
  - Вот эта безделушка? - он ловко прокрутил в руках снятый колокольчик, - так она уже второй день разряжена.
  - Чёрт! Зарядить забыла! - тут же спохватилась и попыталась забрать колокольчик.
  Пользуясь тем, что я была на полголовы ниже, Рэйнер мгновенно поднял колокольчик повыше, а затем насмешливо оповестил:
  - Я уже зарядил, идём повесим.
  Я даже как-то растерялась, не готовая к тому, что боевой маг будет способен на столь тонкую работу! Они же даже из магических каналов один в конце обучения делают, чтобы легче было проводить большие объёмы энергии! Куда уж им там о тонких потоках думать?
  Продолжая про себя недоумевать, я покорно последовала за женихом. Тот быстро повесил колокольчик обратно и отчего-то очень довольно сообщил:
  - Отец в ответном письме полностью одобрил выбор дня и времени приезда, что там с твоими?
  - Они не против, - значительно так смягчила восторги матушки по поводу новоприобретённого жениха, - а как...? - я растерянно показала на колокольчик, формулируя мысль.
  - Я существенно потерял в силе выброса, не став сливать потоки в один, зато приобрёл универсальность и возможность использовать заклинания других конфессий. У меня по этой теме дипломная была, - просто сообщил Рэйнер.
  - Неплохо, - только и нашлась, что сказать.
  Не то, что бы так раньше никто не делал, просто в гильдии считалось плохим тоном экспериментировать над своими потоками, выбросом, концентрацией магии... В общем, делать всё то, чем занимаюсь я. А занималась я весьма постыдными для магов вещами...
  Правильные маги, получив при рождении маленький резерв, должны были смиренно жить с ним, не вмешиваясь в тонкие структуры, чтобы, не дай бог, не заслужить неодобрения гильдии!
  И встретить единомышленника в женихе я даже как-то слегка не ожидала.
  Размышляя каждый о своём, мы преодолели весь путь до гостиницы, уже даже как-то обыденно вошли через чёрный ход и вышли в главном зале. Боевики, только заметив нас, весьма странно застыли. Мне понадобилось пятнадцать секунд, чтобы сообразить, отчего это случилось.
  Сообразила, когда они все, как один, уставились на наши запястья, на которых красовались одинаковые браслеты! И мне тут как-то вспомнилось, что длинные рукава медицинского халата скрывают руки до середины ладоней... И, что у боевиков сегодня был день с госпожой Эстель.
  То есть они сейчас впервые увидели браслет на руке Рэйнера! И у меня!
  На лицах боевиков большими буквами читалось изумление. Такое глубочайшее изумление, медленно перетекающее в шок. Медленно, но верно. И неминуемо.
  - Исчерпывающий аргумент в пользу хорошей отметки за практику, - косясь на мой браслет, невесело пошутил Никольс.
  Со всех сторон тут же послышались пошлые замечания и смешки. Впрочем, это не продолжалось долго, так как не нашло очевидной реакции ни у меня, ни у жениха.
  Так, а где наш главный шутник? Шутки которого были хотя бы весёлыми...
  Лихорадочно стараясь перевести тему, невпопад спросила:
  - А где Кимбер?
  Почему-то все мгновенно напряглись ещё сильнее и теперь всё больше косились на Рэйнера, старательно и угрюмо делая вид, что смотрят в свои тарелки. Такое внимание было невозможно не заметить! Но лорд Мелленберг с этим отлично справился, лишь мимоходом кивнув сокурсникам.
  Он всё также невозмутимо помог мне с плащом, после чего усадил на мгновенно появившееся при его приближении пустое место, причём, место было значительно больше меня. И я бы даже с сарказмом высказалась по поводу несоответствия размеров, если бы не пребывала сейчас в таком... смятении.
  Лорд Мелленберг же всё с той же поражающе-раздражающей невозмутимостью, не считая нужным скрывать своего отношения, сообщил, что скоро вернётся и, не оглядываясь, отправился куда-то в сторону кухни. Несложно было догадаться, что он пошёл за дополнительными приборами, так как нас почему-то не ждали сегодня, а также, чтобы избавить от ноши в виде плащей.
  Я же осталась... Среди старательно скрываемых любопытных взглядов и со всё возрастающим чувством подвоха. Боевики были угрюмы, любопытны и отчего-то молчаливы. Внук герцогини Эйвери казался самым нормальным, но и он, хмуро жуя стейк, не глядел по сторонам. Сглотнув, почему-то шёпотом спросила у Никольса:
  - Что с Кимбером?
  Но тот, явно не собираясь по какой-то причине отвечать, ловко задал свой вопрос:
  - Вы серьёзно помолвлены?!
  Все за столом старательно делали вид крайней увлечённости едой. Крайне старательно и крайне увлечены...
  - А это бывает несерьёзно?! - нервно спросила, чувствуя себя в центре нездорового любопытства.
  - А мы думали, что Рэйнер пошутил, когда в лечебнице сообщил, что вы помолвлены... Хотя он обычно не склонен шутить. Тем более на такие темы. И вообще он редко шутит... И ни разу не шутил про помолвку... В общем, он, скорее всего, не шутил, - совсем смешался Орлейн. И по проверенной кривой его взгляд вернулся к... собственной тарелке. Да, что с ними со всеми сегодня? С чего они столь напряжены? И почему внук герцогини Эйвери с такой агрессией расправляется со своим стайера?!
  - Так, что с Кимбером? - спросила, уже начиная за рыжего волноваться. Он, конечно, рыжий и вообще та ещё заноза, но не думаю, что потеря одного из пятнадцати боевиков положительно скажется на моей карьере.
  - Да... Упал он неудачно, - серьёзно так сообщил Эмит. И ведь издеваясь, боевик с той же серьёзностью разглядывал и протирал свои очки, что и обычно.
  - Кто его упал? По какой причине? И с какими последствиями? - вздохнула, догадываясь, что неугомонный рыжий с кем-то подрался.
  - Да жених твой! - не сдержавшись, рыкнул любитель пошлых намёков, внук леди Эйвери, который явно был лучшим товарищем рыжего в его шуточках. Остальные боевики молниеносно перевели на него взгляды, и он подавился претензиями, продолжив хмуро разглядывать тарелку. Разве что челюсти сжал. Сильно так. Но тарелку рассматривал тщательно. Старательно. Досконально.
  Никольс, вздохнув, всё же пояснил:
  - Понимаешь, мы, когда приехали, нам Рэйнер сразу сказал, что с местными барышнями связываться чревато. А рыжий его приказ по сути нарушил, тем самым поставив под сомнение авторитет старосты...
  Сомнения на лицах боевиков не было, а вот скрытого напряжения очень даже много... Это они моего жениха так опасаются?! А была ли идея с помолвкой здравой?
  - В общем, - хмуро продолжал Никольс, - у нас так принято: все конфликты решать в учебных дуэлях. А с Рэйнером вот уже три года только преподаватели и встают в связку на полигоне: он же, как над потоками своими начал экспериментировать, тут же ранг повысил до пятого. А после его дипломной ему и четвёртый присудили, хотя и не положено было по возрасту.
  Это всё было очень увлекательно, но я только хмуро спросила явно избегающего этой темы Никольса:
  - Что с Кимбером?
  - Истощение и магический разрыв на всю спину, - со вздохом сдался боевик, отведя глаза.
  - Где он?! - я подорвалась с места.
  - У себя, - как-то совсем угрюмо и совсем не одобрительно ответил Никольс.
  Не одобряли и остальные... Смотрели в свои тарелки и не одобряли. Смотрели и...
  Препятствовать они не стали, но проводили меня хмурыми взглядами.
  - Не ходила бы ты... Рэйнер... он же прав... Кимбер сам виноват... - вскинулся Орлейн, стоило мне только сделать шаг к лестнице.
  Я лишь сильнее насупилась. Кимбер - глупый, взбалмошный, но он же ещё пока студент! К тому же он почти не виноват в этой ситуации! А не оказывать ему медицинскую помощь - это уже садизм!
  Помню, у нас на курсе был один смешливый паренёк... Он от истощения умер, когда в больницу, где мы проходили практику, привезли большую партию заражённых, там эпидемия была, а преподаватели слишком устали, чтобы вовремя заметить у него истощение! И он умер! Просто из-за недогляда взрослых!
  А он ведь рядом со мной работал, мы вместе больных лечили: он меня контролировал, я заживляла язвы. А потом... Он ведь действительно умер! Вот просто лёг и не очнулся!
  По лестнице я буквально взлетела, перебирая в памяти всё, что знаю о магических травмах. Это ведь не мой профиль, вот Зара... она как раз этим и занимается... А я всегда хотела бороться с обычными болезнями, на магические травмы моего резерва не хватало, да и интересны они мне никогда не были.
  Внутри смешались тревога за рыжего, страх, что уже поздно, а также чувство ответственности за жизни подопечных. Коктейль эмоций не давал замереть ни на секунду, поэтому я довольно быстро нашла нужный номер, благо из-за двери доносился тихие завывания Хлони.
  Если она так плакала и дома, понятно, почему её столь поспешно желали вручить в руки мужа.
  Я не ошиблась с дверью, так как прямо за коротким коридором находилась комната с неширокой кроватью и тумбочкой. Кроме них, в комнате было окно, дверь, колченогий стул и Хлони, которая предметом мебели не являлась, но очень старалась соответствовать. При виде меня Хлони замолчала, чем тут же заслужила мой облегчённый взгляд.
  Занавешенные окна не позволяли увидеть на улице девиц, которые придумали график дежурств и теперь караулили у гостиницы каждую минуту дня и ночи. Но эти же окна не давали разглядеть и ни черта важного, поэтому я решительно распахнула плотные шторы и тут же вздрогнула, только разглядев Кимбера.
  Обнажённый по пояс он лежал на кровати, а над внешне целой кожей спины зиял магический разрыв, который проецировал в мозг парня постоянное ощущение боли. Фантомная боль заставляла того даже в бессознательном состоянии морщиться, а пустой резерв не давал избавиться от разрыва.
  Зато с этим ему могла помочь я!
  Решительно стянула края магического разрыва, тут же уловив стон облегчения со стороны рыжего. Желая уже поделиться с ним крупицей своей магии, чтобы ускорить заполнение его резерва, нерешительно замерла...
  А правильно ли я поступаю? Всё-таки его наказали за дело, он чуть не сорвал ребятам практику: под действием приворота он очень быстро бы приворожил и их, играя за чужую команду.
  И при этом он нарушил приказ... А это, вроде как, достаточно серьёзно в военной среде.
  С другой стороны, самосуд, причём, без разрешения на то куратора - тоже не слишком правильное решение. Да и жестокость наказания, хоть и была обыденна для боевиков, меня несколько шокировала.
  В общем, я замерла с огоньками на кончиках пальцев и не знала, что делать... Пальцы, как и кисти, уже болели от застоя магического потока и от того, сколько магии через них было выпущено, а концы фаланг онемели.
  Хлони, видя, что я застыла, осторожно и с каким-то трепетом спросила:
  - А разве лорд Мелленберг уже разрешил ему помогать?
  И она туда же! Почему его все так, не побоюсь этого слова, слушаются?! Причём, даже Кимбер... На дуэль-то его никто не заставлял идти, это дело добровольное!
  - Нет, - раздалось резкое от двери. Мы, синхронно вздрогнув, обернулись.
  В проёме стоял, тщательно пытаясь скрыть раздражение и злость, лорд Мелленберг. Боюсь, сейчас даже я не решилась бы назвать его Рэйнером. За его плечом стоял виновато отводящий глаза мрачный Орлейн и угрюмый Никольс.
  А я, глядя на жениха исподлобья, почти процитировала:
  - 'Только непосредственно куратор практики имеет право в полевых условиях осуществлять вынесенный голосованием группы приговор. Во всех остальных случаях нарушения субординации заведует педагогический центр Эльмирской Академии Магии.'
  Устав я знала практически наизусть. Мы всем курсом его учили после смерти от истощения нашего приятеля. Нам заместитель ректора тогда так и сказала: 'В этом есть и ваша вина. По уставу вы обязаны были следить за состоянием сокурсников...'
  Вот после этого устав академии и приложения о прохождении практики мы заучили от корки до корки. И цитировать могли даже вводные параграфы. По памяти.
  Лорд Мелленберг не стал никак оправдываться, он вообще мне ничего, кроме того резкого 'нет', не сказал. Зато Никольс из коридора серьёзно сообщил:
  - У боевых магов свои правила.
  - Именно староста курса несёт за нас ответственность, и это понимает любой боевой маг, - Орлейн упорно не смотрел на меня, сообщая об этом. К сожалению, тарелки здесь не было, поэтому его взгляд гулял по стенам, но на мне он не останавливался. Понятно, кто из боевиков привёл сюда Рэйнера.
  А я тоже впервые задумалась, почему?! Вот только недоумевала я недолго, Рэйнер оглянулся на сокурсников, что заставило их тут же отойти на два шага, образуя проход, после чего сухо приказал:
  - Выходи, Гретель, резерв у него восстановится к утру.
  Вышла, выпрямив спину почти до боли! Боевые маги уже не отводили взгляды, смотрели хмуро, почти агрессивно, тем самым поддерживая лорда Мелленберга, Хлони затихла у постели Кимбера, снова пытаясь сродниться с тумбочкой, а я... Я просто не могла иначе. И даже не из-за устава и правил!
  Но мучать живое существо, пусть даже он сам виноват... В общем, я тоже постепенно заводилась! Внутри царапалось раздражение, а лорд Мелленберг, который шёл по коридору и спускался по лестнице первым, не глядя на меня и явно пытаясь бороться со злостью, уже вызывал откровенную неприязнь!
  В главной зале Рэйнер, снова взглядом остановив собравшихся за нами последовать хмурых боевиков, почти швырнул мне плащ и стремительно направился к кухне. Неуверенно оглянулась, но, заметив столь же угрюмого Никольса, с тревогой смотрящего на меня, выпрямилась ещё сильнее и сжала зубы.
  Я не считала себя виноватой! И не собиралась оправдываться!
  И в следующей подобной ситуации я поступлю точно также!
  В молчании мы преодолели чёрный ход, и лишь на улице лорд Мелленберг, не глядя на меня, спросил:
  - Знаешь, как для боевых магов выбираются кураторы?
  Растерянно промолчала, чувствуя внутри только раздражение, а жених продолжил:
  - По принципу наибольшей непохожести. Прошлым нашим куратором был артефактор, а позапрошлым вообще не маг. Другие конфессии просто не понимают, как важна субординация для боевых магов. Нам специально дают наиболее неподходящих людей в начальство, чтобы развить умение подчиняться даже ничего в военном деле несмыслящим людям. Одна жалоба от куратора, и весь курс наказывают, буквально заставляя подчиняться даже самым глупым приказам. И ломают. Нас постоянно ломают.
  - Тогда с чего бы вы решили игнорировать меня? Устраивать весь этот самосуд? И откуда столько неприятия у остального курса? Разве им не жаль приятеля? - резонно спросила.
  - А это другая сторона монеты... Практика у неподходящих кураторов учит в пределах правил и строгой субординации находить способы пользоваться своими мозгами и думать, если, конечно, у боевика нет желания превратиться в того, кого из него делают, в тупого исполнителя.
  А вот об этом я знала... Магов недолюбливали властьимущие, но мирились с ними. Правда, предпочитали их использовать, нежели договариваться. А всё из-за неудачной попытки переворота шестьдесят лет назад, когда гильдия отчего-то решила, что маги сильнее и куда больше достойны править.
  Но на хоть сколько-нибудь адекватный переворот банально не хватило магов: многие предпочитали отсиживаться в глуши, другие спешно уезжали, старательно демонстрируя анафилактический шок на слово 'патриотизм'. А оставшихся при общей малочисленности магов просто не хватило. С тех пор над нами ужесточили контроль, а боевиков и вовсе делают безмолвным и зачастую безмозглым оружием в руках немагов.
  Так боевики теряют в эффективности, но неизбежно становятся более подконтрольными и послушными. В этом был свой резон.
  Вздохнув, хмуро сообщила:
  - Я не собираюсь на вас доносить.
  - Я знаю, - как-то просто ответил мужчина, остановившись напротив, - ты просто не сможешь на нас донести. Совесть не позволит. Я рассказал тебе это лишь к тому, чтобы ты не рисковала апеллировать к своей формальной власти среди моих сокурсников. Они, конечно, будут подчиняться, уж что-что, а скрывать ненависть мы учимся весьма быстро, но тебя просто растерзают, как только ты сложишь полномочия куратора.
  Лорд Мелленберг сообщил это спокойно, как-то даже обыденно, смотря на меня своими чёрными глазами. Я же мрачно размышляла. Зато теперь понятно, с чего ко мне приписали боевиков. И почему они, за исключением поступка Кимбера, особенно не нарывались. А ведь я младше, девушка. А они не спорили. Никогда.
  И так агрессивно сегодня отнеслись к моим словам...
  Вот это ситуация!
  В столь же паршивом настроении я убедительно сообщила лорду Мелленбергу:
  - Я вас трогать не буду, надеюсь, до конца практики мы сможем сосуществовать в мире. Однако, и того, что случилось сегодня, не должно повториться. Я не умею стоять в стороне, если кому-то плохо. Меня этому не учили, - коротко, но горько усмехнулась, - поэтому я предлагаю договориться...
  Меня перебили... Впрочем, Рэйнер так делает постоянно.
  - Я понял. Дуэлей больше не будет. Но и ты держи себя в рамках. Ещё одной демонстрации формальной власти ребята не выдержат. Держи себя в руках, если не хочешь испортить с ними отношения.
  - Договорились, - буркнула и, заметив, что мы уже стоим у порога моей лавки, торопливо попрощалась:
  - До завтра.
  - До завтра, -донеслось мне вслед с досадой.
  Кажется, он понял, что я банально от него сбежала. Сложно было не понять: я так старательно дверь закрывала!
  
  Глава 7,5 Крошечная и ни о чём
  
  Огромное здание министерства иностранных дел, выстроенное в тюдоровском стиле, изо всех сил старалось казаться угрожающим и внушительным. Не то чтобы это у него получалось чаще раза в неделю и то лишь при условии крайней впечатлительности посетителей.
  В целом это было не то место, в котором полагается выпрашивать скидку у налоговых инспекторов в связи с плачевным экономическим положением. Министерство иностранных дел, точнее, его филиал, процветало...
  Посыльный с трепетом преодолел порог, скрывая возникшую внезапно дрожь. Он совсем не ожидал окрика франтовского вида молодого человека:
  - Эй! Ты куда?!
  Посыльный, сглотнув, сообщил хриплым с похмелья голосом:
  - Доставка из второго почтового отделения господину... - он порылся в своей памяти, но в связи с отсутствием таковой после вчерашней пьянки, прочитал с конверта, - графу Мелленбергу... доставка письма...
  - От кого? - тот же молодой человек, не особо церемонясь, забрал конверт, тем самым лишив посыльного и шанса на ответ. Не дождавшись его, молодой человек сам прочёл автора письма:
  - О, это ж от его сына! Надо бы отнести... А, ты чего застыл? - он окинул непрезентабельный вид посыльного брезгливым взглядом заядлого посетителя модных магазинов, - иди, давай!
  Посыльный кивнул и покинул внушительное здание министерства иностранных дел. А франтовского вида молодой человек, как и полагается уважающему себя карьеристу, поспешил выслужиться перед начальством. И, захватив любимый начальством чёрный кофе, он коротко постучал в кабинет.
  - Входите, - в строгом голосе за дверью легко угадывалась усталость. Ещё пока не старый мужчина с сединой на висках и пронзительными чёрными глазами скривился от отвращения, стоило молодому человеку оставить посылку и убраться на своё рабочее место.
  Молодой же человек, ни о чём не подозревая, удовлетворённо улыбнулся и поспешил выслужиться и перед женой начальства. Перед ней, кстати, выслуживаться порой было даже приятнее... Она не скупилась на обещания и ответные любезности, а новости о почте супруга обязательно должны были её заинтересовать.
  Кроме того, молодой человек франтовского вида уже не первый год помогал ей с выбором подарков для мужа, а потому с полной уверенностью рассчитывал на скорое повышение. Знал бы он, что лорд Мелленберг терпеть не может виски, получаемое от жены на все праздники, он не был бы так самоуверен.
  Лорд Мелленберг же нетерпеливо вскрыл письмо и удивился! Нет, он изумился! Сын, который всегда обходился одной строчкой, а в редких случаях двумя, прислал ему три абзаца текста.
  Три абзаца!
  Опасаясь, что письмо перепутали, он снова глянул на конверт, после чего со всё возрастающим недоумением вчитался в написанное.
  Вопреки ожиданиям, это было действительно письмо сына... Не его друга, сочувствующего потере отца, не его учителей, вызывающих отца на собрание, а сына... Осознание, что что-то случилось, прочно укоренилось в сознании лорда Мелленберга.
  Письмо он читал с опаской...
  Помолвка? Визит в субботу?
  Лорд Мелленберг был отчаянно несчастен... И дело даже не в тех слухах, что уже неделю ходят в Эльмире! Не в том, что репутацию их семьи полощат все, кому не лено. Нет, всё дело в том, что он был трудоголиком. Тем самым человеком, который живёт работой, а семья ему необходима постольку поскольку... И лишь на праздники, когда на работу, увы, не попасть.
  Жена его и вовсе не интересовала... Раздражал ежегодный виски на день рождения от неё, раздражала её болтливость... Но во всём остальном она была куда лучше кошки, благо её словоохотливость контролировалась назначаемым им месячным содержанием.
  Подарки же ей он выбирал с помощью своего помощника, франтовского вида молодого человека. И пребывал в неведении о дальнейшей судьбе ненавидимых его женой духов.
  А вот сына он любил. А как же иначе? Наследник! Гордость отца! Пишет редко, ну, так весь в отца... Разве что в последнее время слухи о Рэйнере ходят те ещё, но, судя по письму, сын с этим разобрался. Лорд Мелленберг потёр левую сторону груди, чувствуя, что сердце опять ноет, а затем довольно улыбнулся. Да, лорд Мелленберг был вовсе не прочь увидеться с невесткой... Единственное, теперь нужно будет покупать в два раза больше духов на праздники...
  
  Глава 8 За штилем всегда следует буря
  
  Номберстон затих в предчувствии грядущей катастрофы. Девицы, придерживающиеся расписания дежурств у лечебницы, гостиницы, крепостной стены, не могли бездействовать долго! Нерастраченные энергия, зелья и амулеты требовали решительных мер!
  Началось всё с того, что публичные дома вокруг лечебницы теряли клиентуру вследствие присутствия рядом барышень, чьи женихи упорно не желали раскрывать наличие денег на девиц лёгкого поведения. Публичные дома теряли клиентуру, доход, а их несправедливо забытые работницы с каждым днём всё больше озлоблялись. Их клумбы теряли тюльпаны из-за того, что романтичные барышни не могли спокойно пройти мимо милых их сердцу цветов и считали нужным взять себе на память... Вот от клумб вскоре и осталась только память. В общем, напряжение росло, и ситуация должна была как-то разрешиться в ближайшие дни.
  Она и разрешилась, в результате чего дочь почтенной госпожи Мельноре обзавелась фингалом, а одна из работниц публичного дома потеряла коренной зуб. Обе стороны сочли себя неотомщёнными, и вскоре боевыми отметинами хвастались все приличные и неприличные девушки Номберстона.
  Однако, это никак не помогло им в охоте на боевых магов. Дичь пряталась совершенно не по правилам, что приводило девиц в перманентное состояние озлобленности. И затишье в Номберстоне продолжалось.
  Буря должна была разразиться, и она разразилась!
  Первым не выдержал мэр, чья жена появлялась дома с той же частотой, что и он на работе, а, появляясь, чаще всего молчала, тоскливо вздыхая в сторону окна и изредка косясь на брачный браслет.
  Мэр решительным и оттого писклявым голосом провозгласил свой новый указ:
  - С этого дня боевые маги находятся под патронажем мэрии, и заключать брачные союзы могут лишь с моего личного разрешения!
  Девицы не растерялась и теперь установили еще и дежурство у мэрии в попытках добиться превентивного разрешения. Они попросту брали старичка измором! Спокойствия ему не было и дома, где жена смотрела уже не на браслет, а на него...
  И тогда мэр издал второй указ столь же решительным, сколь писклявым голосом:
  - Девицы, замеченные в шпионаже за стратегически важными объектами города будут судимы по всей строгости закона!
  А дело всё в том, что за дни полноценной осады крепостной стены и мэрии барышни успели настолько поднатореть в шпионаже, что важные бумаги попадали прежде всего к ним, а лишь затем на стол к исполнителям.
  Вот только мэр не учёл, что его дом не считается хоть сколько-нибудь важным объектом для города! А потому осада продолжалась, но теперь уже жертвой был старичок, чья проплешина стремительно увеличивалась с каждым днём. Мэр научился мастерски избегать женщин, включая и свою жену в том числе! Ему не было равных в маскировке! Он теперь вполне мог и сам стать шпионом! Он даже нанял охрану... Бедные мужики вышли на заслуженную пенсию уже через два дня и только после этого вздохнули спокойно!
  Мэр попробовал самых активных барышень выдать замуж, однако, даже брак не останавливал извечных соискательниц!
  Номберстон снова гудел, как растревоженный улей, по которому невежливо прошёлся палкой какой-то хулиган.
  А боевики, сцепив зубы, пытались учиться, больше даже не глядя в сторону местных девушек. Кимбер на следующий же день написал своей блондинке пространное письмо, в котором доходчиво объяснял, что женится лишь на кандидатуре, одобренной его маменькой. К письму он прилагал её адрес в Эльмире, тем самым переводя огонь на неё.
  Остальные боевики на местных девушек не смотрели вообще, а если и смотрели, то исключительно с недоумением и неприязнью. Тут недолго было бы и отчаться, однако, барышни на удивление не теряли присутствия духа, явно увлечённые азартом охоты.
  Госпожа Эстель под конец первой недели принесла своё экспертное заключение с примерными отметками. За чаем она объяснила, что пациентов им однозначно не доверила бы, но их товарищи первую помощь в полевых условиях получат и, вполне возможно, после этого даже выживут. При большой удаче ещё и инвалидами не останутся.
  После госпожи Эстель с тем расчетом, чтобы пересечься с ней, когда она будет уходить, заглянул господин Войбит. По-военному чётко он сообщил, какие ожидаются отметки у курса, а затем столь же стремительно ушёл, отказавшись даже от чая.
  Приближались выходные, а с ними и поездка к родителям, и в последние дни всё перманентно валилось из рук. Я могла застыть, уставившись прямо перед собой, могла так выпасть из реальности на час и дольше... Могла перепутать зелья, что и произошло с одним из пациентов.
  Жалуясь на приехавшую тёщу, почтенный кузнец просил самого действенного успокоительного. Его речь была смущённой, а оттого душераздирающе монотонной. Она снова вгоняла меня в тоску, вновь навевая мысли о предстоящей поездке. И лишь после ухода почтенного кузнеца я поняла, что продала ему средство от запоров с немедленным эффектом вместо успокоительного!
  В панике я было бросилась догонять несчастного, который теперь вместо ежедневного лицезрения тёщи всё больше будет тянуться в уборную, но сияющий почтенный кузнец внезапно снова появился на моём пороге. По его довольному лицу можно было сделать два вывода: или он покупал успокоительное для тёщи, или у него и в самом деле был запор на нервной почве.
  Оказалось, что успокоительное он действительно брал для тёщи и был в восторге от побочного эффекта, коим он счёл эффективное очищение желудка. Он с явным уважением пожимал мне руку и обещал заглядывать, каждый раз когда тёща будет у них гостить проездом.
  А вот на следующий день явилась и тёща почтенного кузнеца собственной персоной и сама взяла убойную дозу того же 'успокоительного', приговаривая, что зять совсем от рук отбился.
  Накануне отъезда в Эльмир я окончательно поняла, что если чем-нибудь сейчас же не займусь, то заснуть буду не в силах, что неизбежно приведёт к неловким моментам, когда я буду мирно посапывать во время разговоров с новоприобретёнными родственниками, а то и вообще нахально спать лицом в салате.
  Я решила отправиться в близлежащий лесок за травами, благо было ещё совсем не поздно. Экономила таким образом, когда только приехала в Номберстон, я часто, а потому по привычной схеме позвала с собой всю компанию приютских детей во главе с Ниткой. Девчонка уже разбиралась в травах лучше меня, благо она быстро поняла свою выгоду от их продажи, а своих приятелей она строила только так!
  В общем, через дыру в южной крепостной стене мы выбрались быстро, в лесок топали столь же решительно, а вот на границе притормозили. Рощица перед лесом показалась какой-то покалеченной, будто тут недавно произошёл мощный магический выброс. А в самом лесу слышались какие-то голоса.
  Нитка беспечно с изрядной долей снисходительности хмыкнула:
  - Грибники.
  Один из её приятелей дрожащим голосом возразил:
  - Маньяки, - за что тут же получил по шее от излишне заботливого товарища.
  Я же с сомнением покосилась на крепостную стену, затем на лес... И снова на крепостную стену...
  - Да грибники там! - непонятного кого попыталась убедить Нита.
  - Или маньяки, - тихонько шепнул уже получивший по шее мальчишка, за что тут же схлопотал добавки.
  - Или маньяки, которые убивают грибников, - предположил тот самый заботливый товарищ, раздающий подзатыльники, за что тут же получил ответные от уже побитого друга.
  - Поможем им? - тихонько спросила бледноватая девчушка.
  - Кому? Маньякам? - не унимался получивший по шее мальчишка.
  - Грибникам... - совсем было побледнела девочка.
  Я же уже успела просканировать окружающее пространство, а потому решительно сообщила:
  - Кто бы там ни был, смерть и кровь магическое полотно не запечатлело, значит, неизвестные имеют определённо мирные намерения.
  - Идём! - молниеносно сориентировалась Нитка. За ней потянулись и остальные. Я помялась на границе, но вспомнила о проблеме с деньгами и нехотя поплелась следом.
  Мы с ребятами дошли до нашей любимой полянки, на которой были все полагающиеся приличной полянке растения, и тут же стали их собирать, двигаясь по невидимым глазу квадратам. Ребята собирали в свою корзинку на продажу, я в свою. Нитка руководила, обычно мы ещё и Котика с собой брали, но в этот раз он остался объедать приютскую столовую в полнейшем одиночестве.
  Как и ожидалось, чего-то безумно редкого на поляне не было, однако, типичные зверобой, мать-и-мачеха присутствовали. На удивление удалось найти даже аптекарскую ромашку, которую часто путают с нивяником. А вместе с ней были обнаружены и другие популярные и не слишком дорогие травки. Осторожно поковыряли верхние слои коры лип и дубов, постаравшись не убить при этом деревья, а затем медленно поплелись назад каждый со своей ношей.
  Вот только по мере выхода из леса голоса, слышимые ранее, становились всё более отчётливыми, а магия, разлитая вокруг уже покалывала кончики пальцев!
  Дети снова заволновались, и мы решили обогнуть место предположительного скопления маньяков и грибников по еле видимой тропинке. И всё бы закончилось хорошо, если бы эти, как мы уже совершенно точно знали, преступные элементы не решили воспользоваться той же дорожкой!
  Нам было невозможно не пересечься, и мы не смогли этого избежать!
  Грязные, перепачканные нам на встречу вышли всей группой в пятнадцать человек, то есть почти толпой, боевые маги! Мы так и застыли друг напротив друга! Из всех боевиков выделялся наименьшей запачканностью лорд Мелленберг. Орлейн брезгливо отряхивал плащ, Кимбер явно над ним издевался, потому что в глазах первого горело желание втоптать последнего в грязь. Но на стороне рыжего выступал и внук герцогини Эйвери, а потому справедливое возмездие было абсолютно не достижимо. На них хмуро поглядывал Никольс, изредка хмыкая себе под нос что-то вроде 'Дети'.
  Приютские ребята сначала тоже замерли, с изумлением и детским восторгом глядя на боевиков, а затем их ряды разбили перешёптывания. Кое-кто даже с сомнением высказал весьма смелую мысль:
  - Что-то они дюже грязные для магов, - за что тут же заслужил возмущенный взгляд Орлейна!
  Теперь детишки смотрели на магов скептически, даже отчасти снисходительно.
  - Да и не такие они красавчики, как их описывают, - сделала своё экспертное заключение Нитка, тут же переключив возмущение Орлейна на себя. Самая тоненькая девочка из приютских еле слышно заметила:
  - Лучше бы это были всё же боевики, иначе, же они могут быть и маньяками...
  - Да, это боевики, - решила прекратить разброд мнений в рядах детишек, - ну, какие с них маньяки?
  Лорд Мелленберг всё это время смотрел сначала настороженно, а затем уже с явным подозрением:
  - А что вы здесь делаете? - озвучил он мучающий его вопрос.
  - От маньяков прячемся, - чистосердечно призналась Нитка, - вот только они... Того...
  - Что? - не понял мужчина.
  - Сами нас нашли... - закончила мысль Нитка.
  Лорд Мелленберг даже растерялся, в то время как Орлейн оглядывался в поисках тех самых маньяков. Пока это окончательно не превратилось в цирк, вмешалась:
  - Мы за травами ходили, - охотно продемонстрировала свою корзинку, - а вы что здесь делаете?
  - Тренируемся, - всё ещё несколько растерянно сообщил Рэйнер.
  - А почему здесь?
  - Природа красивая, - как всегда, серьёзно сообщил Эмит.
  - Птички поют, - передразнил его Кимбер, но у него плохо получалась такая невозмутимость. С этим серьёзно-невозмутимым лицом Эмита нужно в покер играть! Не меньше!
  - Здесь нежити нет, а магические возмущения от поединков не достигают города, - раздражённо глянув на сокурсников, сообщил Рэйнер, после чего предложил проводить до города.
  Нитка моментально отказалась, оповестив магов, что с таким сопровождением нас, скорее, в одиночные камеры поместят, чем в город пустят.
  - Уж больно вы на маньяков похожи, - охотно пояснил один из ребят на их недоуменные взгляды.
  Орлейн кипел от возмущения! А Рэйнер только плечами пожал, сообщив, что тогда они продолжат тренировку. Мы же с детьми успели до темноты вернуться в город и застать у дыры в южной крепостной стене стайку ожесточённо спорящих девушек.
  - Леди Майтон сказала, что они там тренируются! - плаксиво воскликнула одна.
  - Ты их видишь?! - резонно возразила другая барышня.
  - Пошли в лес, увидим!
  - Там комары! И вообще... Думаю, Майтон снова наврала! Если бы они там тренировались, она сама бы уже тут была!
  Барышня не нашлась, что возразить. И тогда она заметила нас... Каким любопытством загорелись её глаза! Какой интерес проснулся на дне зрачков! Так на преподавателей девушки в академии смотрели, только если первые были молоды и богаты.
  - Они там?! - с придыханием спросила барышня.
  - Кто? - удивилась Нитка, - кроме маньяков, там никого и нет...
  И мы оставили за спиной замерших девиц, которые теперь на лес смотрели с известной долей опаски...
  - А много там... Этих... Ну, маньяков? - крикнула нам вслед дрожащим голоском та, которая до последнего не верила, что боевики тренируются в лесу.
  - Пятнадцать, - честно ответила Нитка.
  За спиной стало неожиданно тихо.
  Проводив детишек до приюта и клятвенно пообещав по возвращении глянуть на Котика, я дотащила до лавки корзину с травами, а затем с огромным чувством облегчения оставила её в прихожей. Хотелось спать, но я понимала, что если сейчас не разберу растения и не оставлю сушиться, завтра найду уже не полезные травки, а то некачественное сено, что так любят продавать на рынках.
  Поэтому осторожно постелила на пол в прихожей пыльную и давно не использованную клеёнку и принялась сортировать набранное. Кое-что следовало сушить подальше от солнца, чтобы ультрафиолет не разрушал полезные вещества, кое-что, наоборот, надо было повесить сушиться на окна с внешней стороны, чтобы быстрее процесс пошёл.
  За сортировкой я провела три часа, после чего, плюнув на всё, остаток ночи провела в лаборатории, проводя инвентаризацию, чтобы в Эльмире докупить необходимое. Новая серия экспериментов, в которой я меняла концентрацию добавляемой магии при третьем вливании и выводила зависимость энергии, получаемой из зелья, от этой самой концентрации, была дрожащей рукой перенесена на следующую неделю за недостатком реагентов.
  И, в общем, я совершенно точно не выспалась... Вообще.
  За час перед встречей с женихом я попыталась исправить ситуацию и вздремнуть. Однако, вспомнила, что вещи не собраны... В итоге поспать удалось минут пять. Не то, что бы мне этого хватило...
  Даже лорд Мелленберг, явившийся точно в назначенный час, с подозрением заметил:
  - Гретель, а сколько ты сегодня спала?
  Затем его взгляд упал на всё ещё разложенные по всему полу прихожей травы, на висящие на окнах пучки... И смутная догадка забрезжила в его глазах.
  Виновато опустив глаза..., промолчала.
  - В дилижансе у тебя будет несколько часов, - хмуро сообщил Рэйнер, - я, конечно, собирался ввести тебя в курс дела, чтобы ты хотя бы отдалённо понимала, к кому мы едем, но, думаю, получаса на сокращённую версию хватит. А тебе было бы не плохо выспаться, - вслух что-то прикинул он, а затем перевёл задумчивый взгляд на меня.
  Только мы уселись в дилижанс, как я тут же уснула, почему-то выбрав в качестве подушки плечо Рэйнера. Тот, казалось, был не против, занятый какими-то малопонятными вычислениями. Возможно, он в принципе этого не заметил.
  Снилось мне нечто маловразумительное, отчего-то зелёного цвета и странной формы. Выспаться удалось едва ли, но, когда Рйэнер разбудил меня, не сильно аккуратно потормошив, я послушно открыла глаза. За несколько часов блокнот жениха превратился в подобие моих иследовательских тетрадей: то есть был исчёркан, перечёркан, а разобраться в нём было можно лишь после принятия сильно-алкогольных напитков вовнутрь.
  Тем не менее чистая страничка нашлась, и мужчина весьма небрежно набросал схему генеалогического древа.
  - Смотри, у меня есть отец, у которого из всей семьи только я и остался. По линии матери ещё жива бабушка, но её ты не увидишь, так как она на дух не переносит мою мачеху, леди Мелленберг, - он тепло улыбнулся, явно разделяя чувства родственницы, - поэтому в доме отца она не живёт, а если и приезжает, то лишь на праздники. Это всё, что тебе о ней нужно знать. Отец у меня человек хороший, разве что излишне погружённый в работу, а потому несколько зависимый от общественного мнения. Сердце у него больное, поэтому воздержись от привычных тебе смелых высказываний.
  - Это каких? - поинтересовалась, старательно запоминая имена родственников Рэйнера.
  - Отец - человек старой закалки. Поэтому о том, что работаешь, при нём не упоминай. Избегай говорить на научные темы: он вряд ли поймёт и примет твои интересы.
  - Понятно, - кивнула, тут же сделав свои выводы. Чем-то отец Рэйнера напоминал моего собственного. Впрочем, и неудивительно... Они дети одной эпохи, когда высокородным женщинам только-только дозволили получать образование, а магов лишили многих свобод после неудачной попытки переворота шестьдесят лет назад.
  - С мачехой можешь говорить, о чём хочешь. Но не советую ей доверять... Для неё ты способ избавиться от моего присутствия в жизни отца. А его вниманием она делиться не умеет и не хочет. Если будет излишне любезна и приветлива - не верь. Будет о чём-то просить - не соглашайся. В общем, вообще в любом случае иди ко мне. Я с ней разберусь, благо способы есть, - Рэйнер усмехнулся. Но как-то зло, отталкивающе. И взгляд такой... В общем, я на месте его мачехи поостереглась бы с ним связываться.
  - Хорошо, - в очередной раз согласилась, - то есть жить мы будем в доме твоего отца?
  - Да, у меня есть своя квартира. Небольшая, не в центре, но зато моя собственная, однако, отец весьма серьёзно просил остановиться у него... - Рэйнер почти незаметно поморщился. Видимо, отец довольно часто просил сына вернуться в семейное гнездо. Знакомая ситуация.
  Вздохнув, перевела тему:
  - А как мы будем изображать... Ну, влюблённых? - слегка смутившись, тем не менее закончила вопрос.
  - Точно! Совсем забыл тебе сказать! - начало фразы мне определённо не понравилось, продолжение только усугубило ситуацию, - нам предоставят одну комнату на двоих.
  И совсем не виноватый, а отчего-то безумно довольный вид мага заставил меня кисло поморщиться.
  - Ты спишь на полу, - заранее предупредила.
  - Полы каменные, холодные... - протянул с намёком Рэйнер.
  Я намёки в принципе не понимаю. А такие тем более!
  - Я тебе одеяло отдам, - утешила его, а затем, подумав, добавила, - и подушку. Одну.
  - Думаешь, отец не поймёт, где я сплю, когда у меня наутро появится кашель?
  - Кашель от одной ночи на полу? - не поверила я.
  - И температура, - у виконта из рук вон плохо получалось изображать жертву, а вот хитрый блеск глаз скрыть не удавалось.
  - Хорошо, я буду спать на полу, - решила я проблему радикально.
  - Нет, - глаза Рэйнера на миг потемнели, а фраза вышла резкой, какой-то раздражённой, - твой кашель, температуру и прочее объяснить будет куда сложнее.
  - И что ты предлагаешь?! - возмущённо спросила.
  - Кровать большая. Тебе одна половина, мне - вторая, - довольно протянул маг.
  В первые секунды я хватала воздух ртом, не в силах выразить своё возмущение цензурной лексикой! Но затем...
  - Хорошо, - согласилась я весьма поспешно, чем заслужила подозрительный взгляд Рэйнера, - действительно, почему бы так и не поступить? В конце концов мои любовники тоже никогда не спали на полу...
  Рэйнер моментально спросил:
  - Ты, что, тогда не шутила про любовников?! - и без перехода весьма резкое и злое, - сколько их?!
  Я же с наслаждением молчала, прикрыв глаза и собираясь проспать оставшееся время. Нет, я вовсе не собиралась ночевать в одной постели с фиктивным женихом, но до вечера ещё долго... Придумаю что-нибудь.
  Рэйнер разбудил меня точно по прибытии. Вот только направились мы не к кварталу частных особняков, а в торговый центр Эльмира. Я сумела облечь своё недоумение напополам с подозрениями в слова:
  - А зачем...?
  Дослушивать меня лорд Мелленберг не стал. Коротко усмехнулся и сообщил, будто только и ждал этого вопроса, но надеялся услышать его раньше... Значительно раньше...
  - Твои простые наряды, Гретель, конечно, милые, но недостаточно роскошные для моей мачехи. И если отец не обращает внимания на такие мелочи, то Мариэль вне всяких сомнений ему в поможет заметить всё.
  - И что? - спросила с некоторой оторопью. Неужели ему так важно мнение этой... достопочтимой женщины?
  - Мариэль воспользуется этим. Ты не заметишь, как окажешься в её руках, а уж она знает толк в том, как подобрать самые неудачные вещи, - лорд Мелленберг поморщился от явно не слишком приятных воспоминаний, - ради тебя она расстарается, но я советую не давать ей и шанса показать свою заботу перед отцом на своём примере, - советовал он искренне.
  И я ему верила, вот только...
  - Рэйнер, а как ты собираешься найти годного качества вещи за час-полтора? Матушка имеет собственную швею в штате прислуги, а потому лично я не в курсе тех мест, которые могли бы нам помочь.
  Ответ был неожиданным:
  - Подружка Эмита любезно согласилась тебя одеть...
  И всё бы хорошо, но денег у меня так и не появилось за последние часы, особенно на дорогущие наряды. Логичным выходом в этой ситуации был бы и вовсе отказ наряжаться, однако, мачеху Рэйнера я побаивалась как раз в той степени, чтобы известным образом избегать её внимания.
  Известным не выйдет, значит, необходимо озаботиться деталями...
  Поэтому я спросила у мужчины:
  - А ты располагаешь достаточной суммой...?
  - Конечно.
  - Тогда, если тебе будет не трудно, я отдам тебе эту сумму по истечении следующей недели, - решила я.
  Как раз получу свои проценты от госпожи Ольсон, думаю, там должно хватить. Ведь охота в самом разгаре, а результата пока ни одна барышня Номберстона не достигла. Да и о нашей помолвке с Рэйнером боевики не распространяются, иначе бы, эти дни для меня прошли не столь мирно и спокойно.
  Рэйнер нахмурился, но столкнулся с моим бескомпромиссным взглядом и лишь коротко с ироничной усмешкой ответил:
  - Если не передумаешь.
  Я и не собиралась. Финансовая независимость - слишком сладкая вещь, чтобы так просто от неё отказываться, столкнувшись с некими трудностями. А я, определённо, не желала с ней расставаться, как и со свободой. Слишком дорогой ценой в своё время я их получила.
  Мы не стали ловить кэб, так как уже буквально через пять минут стояли перед гостеприимно распахнутой дверью ателье 'Забота'. Чуть не подавилась, прочитав название! А Рэйнер - ничего... Невозмутимо вошёл и искренне улыбнулся пышечке, вышедшей нас встречать.
  - София! - боевой маг поставил наши сумки на пол и крепко прижал к себе маленькую и кругленькую женщину лет тридцати.
  Та не осталась в долгу, мягко пожурив мужчину:
  - Давно не заглядывал... Эмит о тебе часто говорит, а ты вот всё не приходишь.
  Рэйнер только хмыкнул, не собираясь комментировать сделанное замечание. И тут некая София увидела меня! Охнула, ахнула в лучших традициях моей матушки, а затем требовательно уставилась на боевого мага. Тот покорно меня представил, лишь слегка поморщившись от беспардонности хозяйки ателье 'Забота':
  - Это леди Гретель Бельски. И её нужно одеть так, чтобы Мариэль не нашла, к чему придраться.
  София на миг задумалась, даже прекратив ради этого то и дело поправлять кружевные манжеты и воротничок. Затем она окинула меня уже куда более хищным взглядом:
  - Чтобы Мариэль, говоришь, не могла придраться...
  - Справишься? - не то, чтобы Рэйнер сомневался, скорее, банально подначивал женщину.
  София повелась:
  - Иди-ка погуляй, мальчик! А взрослые тётеньки и за полчаса управятся, - почти вытолкала она его за дверь, пыхтя и сдувая падающую на глаза чёлку.
  И лорд Мелленберг действительно ушёл, пообещав заглянуть через полчаса и оценить результат.
  - Раскомандовался тут! Ну, ничего, мы ему сейчас сделаем конфетку из фантика! - София ворчала, осматривая несколько дезориентированную скоростью происходящего меня.
  - Девочки!!! - крикнула она.
  Если явившиеся на её зов были девочками, то я тогда в лучшем случае мальчик!
  Тётки под два метра ростом и руками заядлых массажисток, на которых бугрились мышцы! Они были похожи, как близнецы! Неразговорчивые 'девочки', впрочем, подчиняясь указаниям, тут же подхватили меня под ручки, не давая осесть на пол под впечатлением от их в буквальном смысле сногсшибательной внешности.
  София скомандовала:
  - Даю вам пятнадцать минут, чтобы сделали из неё конфетку!
  - Да, госпожа! - почтительно ответили в унисон 'девочки'.
  Я со страхом сглотнула и упёрлась ногами в пол, отчаянно сопротивляясь, потому как уже понимала, что конфетками из этой богадельни не выходят! Конфеток отсюда выносят! И, вполне возможно, что вперёд ногами.
  'Девочки' не обратили ни малейшего внимания на мои потуги!
  Я упёрлась сильнее, прикусив губу.
  Меня вскинули на руки и понесли, не реагируя на вполне очевидные попытки высвободиться!
  В подсобном помещении, оказывается, располагался ванный комплекс. Там и начались мои мучения!
  - Подождите!
  - Я и сама могу!
  - Что вы делаете?! - я пыталась остановить тот алгоритм, по которому действовали 'девочки'.
  Впрочем, безуспешно. Искренне сомневаюсь, что это удалось бы и боевому магу, куда мне - лекарке?
  Сначала меня искупали в чём-то тягучем, молочном, похожем на резину по запаху. Затем натёрли, окунули во что-то горячее, удалили все неровности кожи, в том числе и волосы... Все, кроме тех, что на голове.
  Затем снова была вода, но на этот раз с какими-то синими добавками. Затем снова то горячее нечто.
  Где-то в середине всех процедур мне в молчаливой борьбе удалось отвоевать право самой вытираться, впрочем, меня это не спасло от натирания какой-то приятно пахнущей жижей!
  За этим ужасы ателье 'Забота' не кончились!
  Волосы, ногти, кожа лица, губы, ресницы, скулы... Абсолютно всё было обработано и абсолютно всё онемело в конце процедур!
  Мне было плохо, мне было неловко, мне было обидно... Кого бы это волновало?!
  Когда мучительницы, скупо ухмыляясь, вернули меня Софии, я лишь молча и с достоинством... продолжила терпеть. Мне нужен был результат, он же был нужен им, значит, эмоции по поводу того, как его достигают, необходимо засунуть, куда подальше.
  София издевалась надо мной с гораздо большим почтением! Она весьма ловко упаковала меня в платье свободного кроя, наподобие тех, что я носила дома у матушки. Параллельно женщина что-то рассказывала, не умолкая ни на не секунду!
  - Такой фасон вошёл в моду благодаря новой любовнице короля... Говорят, она фея, но я в это точно никогда не поверю...
  Казалось, она задалась целью добить меня психологически! Бесконечная болтовня на посторонние темы мной игнорировалась и в обычном состоянии, а сейчас я тем более не была готова к дружеским беседам.
  К сожалению, моё мнение не спрашивалось, а одёргивать Софию я не стала, не оставляя надежду на то, что так она от меня быстрее отстанет.
  Закончилось всё ровно через пятнадцать минут!
  Эффект от работы 'девочек' и хозяйки ателье, несомненно, был. Не столь впечатляющий, чтобы не узнать девушку в зеркале, но тем не менее... Кажется, даже глаза стали не янтарными, а насыщенно жёлтыми. Платье было выбрано им в тон.
  Я вежливо улыбнулась довольной Софии, в уме зарёкшись сюда приходить. Столь же учтиво попрощалась с невозмутимыми, как наш дворецкий, 'девочками', а затем весьма поспешно заторопилась к ожидавшему меня Рэйнеру. Тот цепко окинул взглядом результат и весьма ёмко охарактеризовал увиденное:
  - Мариэль не придерётся.
  София гордо вскинула голову, тепло с нами попрощалась, забрала положенную плату... Когда мы вышли, я совершенно искренне пообещала Рэйнеру:
  - Никогда сюда не вернусь!
  - Зато быстро и качественно, - пожал плечами Рэйнер.
  Я начинала смутно догадываться, что название для ателье выбирал Эмит. Очень уж характерная для него издёвка. Почти неуловимая и понятная не каждому... Просто не каждый выживает после всех этих процедур.
  Ничего удивительного, что дальше мы шли молча. У меня не было ни настроения, ни желания поддерживать беседу, а у лорда Мелленберга настроение стремительно портилось в преддверии скорой встречи. Квартал знати, как я уже упоминала, был расположен рядом с рекой, откуда по утрам и вечерам доносились чудные запахи тухлятины, в которых я никак не могла найти то романтическое, что побуждало богачей селиться рядом с водой и рыбными развалами.
  Рыбные развалы, кстати, были ещё одной примечательной чертой Эльмира. Они вовсю завлекали покупателей, склоняя на все лады название несчастной реки и клятвенно заверяя, что рыба оттуда... Так когда-то, вполне возможно, и было. Но сейчас из реки куда чаще доставали трупы утопленников, нежели рыбу, а потому такая реклама затевалась всё больше для доверчивых гостей городка.
  Несмотря ни на что, рыбные развалы процветали, принося в казну доход. В Эльмире даже был памятник рыбе... Как раз рядом с медным изваянием кота, чью лапку тёрли все нерадивые студенты перед экзаменационной порой.
  Задумавшись, я чуть не споткнулась, когда наткнулась взглядом на одну примечательную особу, которая столь же округлившимися глазами рассматривала нашу парочку!
  - Чёрт побери! - невнятно выругалась и спешно утянула Рэйнера в подворотню, минуя тем самым оживлённую улицу.
  Встреченная особа была никем иным, как герцогиней Эйвери! Мужчина тоже её заметил, поэтому спокойно позволил немного изменить маршрут, после чего с весёлым недоумением поинтересовался:
  - Ты столь высокого мнения о старушке, чтобы её избегать? Кажется, мы хотели прекратить слухи, для чего, наоборот, должны мелькать перед ее глазами чаще, чем ее родной внук!
  - Ей хватит и одной встречи, - угрюмо протянула, понимая, что матушка вскоре будет извещена об этой встрече!
  Герцогиня Эйвери не постесняется и батюшку оповестить! В надежде узнать из, так сказать, первых рук новости...
  Свои мысли я тут же объяснила Рэйнеру:
  - Матушка, узнав о том, что нас тут видели в субботу, обрадуется, конечно, сверх всякой меры... Ещё и ночнушку мне кружевную пришлёт сегодня на ночь. А вот батюшка более старомоден... Или просто меньше матушки отчаялся меня пристроить? В общем, батюшка не применёт высказаться по этому поводу завтра.
  - Почему только завтра? - уже куда более хмуро поинтересовался начинающий понимать всю глубину проблемы Рэйнер.
  - Сегодня матушка пойдёт и на преступление, чтобы его задержать и дать меня спокойно и обстоятельно скомпрометировать... Тётушка, которую матушка, несмоненно, уже вызвала с целебных вод по причине нашей помолвки, ей поможет. Поэтому все неприятности начнутся завтра.
  - А твоя матушка не станет развивать тему компрометирующей ситуации, торопя свадьбу? Не пустит новые слухи?
  Я задумалась, чем тут же вызвала самые что ни на есть мрачные подозрения у Рэйнера. Впрочем...
  - Нет, - нехотя протянула, - матушка не станет пускать слухов, а герцогиня Эйвери не сможет этого сделать за неимением нужной информации...
  - С герцогиней всё ясно, отчего же твоя мать не станет пользоваться таким шансом? - Рэйнер даже шаг замедлил, разворачиваясь ко мне и разглядывая пронзительно чёрными глазами.
  - Матушку удержит батюшка и тётушка. Последняя в своё время успела обжечься на сплетнях и всей душой их ненавидит.
  Да, тётушка Наина, лет десять назад почти против воли вышла замуж за едва знакомого торговца по большей части из-за слухов, распущенных его семьёй. С тех пор у меня развилась стойкая аллергия на три вещи: слухи, насильную женитьбу и мармелад, которым муж безмерно одаривал молодую жену, довольно быстро осознавшую перспективы и с матушкиной прытью взявшуюся за дело мужа.
  Наверное, именно благодаря столь трагичной, с моей точки зрения, истории я так радею за свободу боевиков. Не хочется, чтобы они повторили судьбу Наины.
  Впрочем, сама тётушка отнюдь не страдала... Она уверенно вела дела мужа и теперь жаждала осчастливить меня браком наравне с матушкой...
  Знакомство с отцом Рэйнера так и не состоялось, когда мы пришли. Стоило слугам провести нас в гостиную, где ждала Мариэль, как та пропела сладким-сладким голосом, цепко оглядывая меня:
  - Твой отец всё ещё на работе... Он присоединится к нам за ужином.
  Стоит заметить, что сахарность Мариэль не произвела на меня особого впечатления, поскольку прямо перед входом сюда Рэйнер шепнул:
  - Не забывай, мы влюблённая парочка и без ума друг от друга! - приобнял за талию и, не оставляя времени ни возмутиться, ни как-либо изменить положение вещей, шагнул в помещение.
  Мариэль прежде всего уделила внимание конечности Рэйнера на моей талии, которую я мужественно игнорировала, надев мягкую полуулыбку и старательно реагируя на нежный взгляд Рэйнера.
  Для того, чтобы меня не перекосило от неприятия ситуации, пришлось представить весьма приятное: отъезд курса боевиков, снятие с себя полномочий куратора, получение прибыли, документы на новый магический ранг, удачные результаты исследований и даже Томочку... Томочку через десять лет, когда для того, чтобы прийти в лечебницу, ей придётся вызывать носильщиков, а проёмы дверей неизбежно расширятся по причине её размеров или ремонта...
  В общем, я мечтательно улыбалась, вовсю входя в роль.
  Мариэль довольно хмыкнула, найдя подтверждение тому, что скоро станет единственным человеком в жизни мужа, помахав его сыну напоследок ручкой. Я ей особо не нравилась после того циркового представления у нас дома и позора самой Мариэль, однако, я была ей полезна, а потому меня старательно обливали сладким сиропом приветливости.
  - Дети мои, - перешла она весьма быстро на покровительственные нотки, - мне казалось в прошлую нашу встречу, что вы с Рэйнером... не особо стремитесь к... отношениям.
  Многозначительные паузы выходили у неё не столь многозначительно, так как мы с женихом, отыгрывая роли, больше смотрели друг на друга, чем на неё. Конечно, нельзя сказать, что мы делали это неспециально...
  Рэйнер, сидящий вплотную и по-прежнему прижимающий меня к себе одной рукой, второй заботливо поправил упавший на глаза локон, вызвав в ответ фальшивую улыбку и раздражённый взгляд.
  - Ну, что вы, маменька, - это обращение в устах мужчины звучало сущим издевательством! - Вам лишь казалось... Вам часто кажется странное...
  Толстый укол в свой адрес Мариэль старательно не заметила, парировав:
  - Вы весьма недвусмысленно переживали об этих... Как их? Лю... Ну, этих...
  - Любовниках и любовницах, - столь же старательно изобразила приветливую улыбку, от приторности которой чуть сама не подавилась.
  - Верно, милая, - нежно глянул на меня Рэйнер, а затем перевёл взгляд на мачеху, - но поверьте, мы сумели убедить наших любимых, что брак - не препятствие нашим отношениям на стороне... Не так ли, маменька?
  Недвусмысленный намёк заставил Мариэль сжать кулачки, даже её улыбка на миг стала откровенно фальшивой, но ответить ей помешал стремительно появившийся в гостиной статный мужчина.
  Он был точной копией Рэйнера. Его истинный возраст выдавало лишь серебро на висках и тонкие морщинки вокруг глаз.
  - Ах, дорогой! - тут же воскликнула Мариэль, пряча досаду на столь несвоевременное появление мужа.
  Её досада сильно напомнила мне досаду матушки, когда весьма не вовремя, прямо под Новый год, отошёл на тот свет наш дальний родственник. И при этом, что весьма возмутительно, он не оставил матушке ни монетке, одарив лишь необходимостью носить по нему хотя бы трёхдневный траур!
  Лорд Мелленберг старший производил впечатление куда более внушительной фигуры, нежели матушкин дальний родственник. Я даже слегка растерялась, когда он появился.
  Боевик же крепко ответил на рукопожатие отца, наконец, оставив в покое мою талию, а я подверглась тщательному осмотру от невозмутимого мужчины. Я ответила столь же прямым взглядом.
  Мужчина нахмурился и надавил взглядом сильнее! Я... А я вспомнила указания жениха по поводу поведения с его отцом.
  - Отец, позволь представить тебе мою невесту, леди Гретель Бельски, - спас ситуацию Рэйнер.
  - Добрый вечер, лорд Мелленберг, - ответила, наконец, вспомнив об этикете. Нет, его решительно не зря придумали! В столь неловкие минуты спасают только дурацкие правила!
  - Вы очень милая девушка, - лорд Мелленберг старший попытался изобразить добрую улыбку, но у него получилась, скорее, усмешка. Тот и сам понял промах, поморщился и перешёл к более традиционным вопросам.
  - Где вы познакомились?
  Мариэль собралась было ответить, но наткнулась на внимательный взгляд мужа и удивительно быстро смолкла, так ничего и не сказав.
  - На смотринах... Моя матушка и маменька Рэйнера сватали нас.
  - Судя по всему, у них неплохо вышло, - тепло улыбнулся лорд Мелленберг старший и пригласил всех в малую столовую на ужин.
  
  Глава 9 Первенство по неловким вопросам
  
  Ужин проходил легко и приятно, пока все молча утоляли первый голод. Зато обстановка тут же изменилась по мановению графской руки, стоило тому закончить терзать куриное филе. Лорд Мелленберг старший сложил руки домиком, не реагируя на одёргивание жены, которая сочла локти на столе неприличными, и посмотрел на меня тем проницательным взглядом, что был так свойственен его сыну.
  Кстати, Рэйнера усадили рядом со мной, и тот периодически ради своей роли подкладывал мне наиболее аппетитные кусочки, тем самым решительно приводя меня в смущённое состояние, которое злило до зубовного скрежета! Однако, в ответ я мило улыбалась и ворковала, вспоминая всё то приятное, что было в моей жизни вплоть до первой драки с соседскими мальчишками, из которой я вышла победительницей. За синяк на скуле мне тогда перепало от матушки, зато батюшка мной гордился... Но, к сожалению, не настолько, чтобы выгораживать перед женой.
  Рэйнер был... Истинным джентельменом весь вечер. Стоило мне лишь с тоской посмотреть на пустой бокал, мне тут же доливали морса. Стоило глянуть на салат, как он оказывался в моей тарелке.
  И ведь как хорошо притворяется! Не знала бы его больше одного дня, сочла бы весьма галантным!
  Мариэль происходящее умиляло... Умиляло настолько, что она уже через полчаса требовательно глядела на графа, ожидая от того такой же учтивости... Не дождалась и раздражённо цедила вино, изредка испепеляя почему-то только лишь меня взглядом.
  Лорд Мелленберг старший, утолив первый голод, принялся за традиционные расспросы.
  - Где вы учитесь? Или учились, милая Гретель?
  Очень захотелось сообщить, что в закрытом пансионе для благородных девиц или при монастыре Эльмирской святой, но я ответила правду:
  - Училась в Эльмирской Академии Магии, - и от этого почему-то впервые в жизни чувствовалась неловкость. Умел папаша жениха производить впечатление!
  И вот, вроде, всё так же приветливо смотрит, но уже и с оттенком настороженности.
  Рэйнер успокаивающе положил руку на спинку моего стула...
  - А на каком факультете?
  - Я лекарка, лорд Мелленберг...
  - Ну, что же ты, дорогая Гретель? - притворно смущённо отмахнулся мужчина, - зови меня папой!
  Я сглотнула, напоминая себе, что нужно дышать...
  Папой?! Как бы ни так!
  Я к нему бы по своей воле обращалась - лорд дознаватель, не меньше!
  Бледно улыбнулась.
  - Хорошо... Папа, - сумела всё же выдавить.
  Лорд Мелленберг старший одобрительно кивнул.
  - А чем ты сейчас занимаешься?
  - Гретель работает по специальности, - перебил меня Рэйнер.
  А я вспомнила его указания по поводу своей работы... Про собственное дело не упоминать! Ответила с нежностью на влюблённый взгляд Рэйнера, чем вызвала одобрительную усмешку у его отца.
  Кажется, наш спектакль всё же нашёл себе зрителя!
  - Милая Гретель, расскажи мне о своей семье, - граф метнул предупреждающий взгляд на сына, запрещая тому вмешиваться.
  Мариэль с усмешкой налила себе ещё вина. На мне скрестились три выжидающих взгляда.
  Я же непроизвольно заёрзала. Так, кто там из моей семьи наиболее безобиден?!
  - Мой батюшка любит лошадей и занимается их разведением. Возможно, вы слышали о нём? - попыталась мягко перевести тему.
  Не вышло...
  - А ваша матушка?
  Мариэль громко фыркнула и подавилась вином под раздражённым взглядом Рэйнера. Тот мило улыбнулся обернувшемуся отцу.
  - Так, что насчёт вашей матушки? - не дал себя отвлечь граф, продолжая терпеливо сверлить меня чёрными очами, так пожими на глаза его сына.
  - Добрейшей души женщина.
  Мариэль поперхнулась повторно, закашлялась и изумлённо вытаращилась на меня. Рэйнер заботливо похлопал её по спине, для этого даже обойдя стол. Граф не обратил на жену ни малейшего внимания!
  - У вас в семье есть ещё дети?
  - Нет, - выдохнула от облегчения, предчувствуя окончание допроса.
  - А бабушки, дедушки...?
  Чуть не ляпнула, что бабка со стороны отца была бы и рада со мной видеться, вот только матушка её не выносит ни в каком виде, кроме сваренного или хорошо прожаренного. Бабка со стороны матушки в свою очередь сталкивается с сопротивлением со стороны батюшки. В общем, наши отношения так и не получили своего шанса.
  - У меня есть тётушка, - честно призналась, - сестра мамы. Тоже весьма широкой души женщина.
  Мариэль, знакомая с тётушкой Наиной не понаслышке, снова поперхнулась, чем заслужила ледяной взгляд графа. И затихла... Удивительно.
  - Папа, ты совсем замучил мою невесту, - спас положение Рэйнер, снова обнимая меня за талию. Я сидела на стуле столь прямо, словно проглотила палку, а потому это не составило ему никакого труда.
  В благодарность продемонстрировала очередной влюблённо-восхищённый взгляд, натренированный уже до машинального воспроизведения.
  - Ладно, Рэйнер, тогда ты порадуй старика! Расскажи, что это за сплетни о вас ходили по всему Эльмиру? - пригвоздил сына взглядом 'старик'.
  И вот не похоже, что он болен, и его мучают сердечные боли... Хотя именно такие несгибаемые люди, держащие всё в себе, более всего склонны к ранним инфарктам и инсультам. Вполне возможно граф уже пережил один такой, иначе, почему он весь вечер не ест жирное и придерживается небелковой диеты?
  Он за весь ужин из мяса съел только одно несчастное куриное филе!
  Рэйнер тем временем сообщил отцу:
  - Ты веришь слухам?
  - О том, что у тебя куча любовниц? Очень даже!
  - Тогда, что ещё тебя смущает?
  - Твои отзывы о службе при дворе!
  - Отец, не начинай, - поморщился мужчина, - я не хочу на государственную службу!
  - Но ты боевой маг!
  - За моё обучение заплачено сверх меры... Мне не придётся отрабатывать деньги за обучение. Мне уже поступило предложение о работе, поэтому даже слышать не хочу о службе при дворе!
  - И что же тебе предложили, стесняюсь спросить?! - язвительно фыркнул граф, сжимая вилку до побелевших пальцев.
  - Не стесняйся, спрашивай! - тоже не сдержался Рэйнер, после чего куда более спокойно сообщил готовому взорваться отцу, - мне предложили работу в частном исследовательском институте магии. Их заинтересовала моя работа с магическими каналами.
  - И стоило ради этого идти по военной стезе?! Выбрал бы более мирную специализацию и гнил бы в своём институте после учёбы! - губы графа скривились в какой-то злой ухмылке.
  - Ты и сам знаешь, что, поступая, я был куда более наивным и идеализировал боевых магов, как и многие другие...
  - И что же изменилось?! - воскликнул с горечью лорд Мелленберг старший.
  - Никому не нужны умные и сильные боевые маги, папа... - как-то горько произнёс Рэйнер. Граф только упрямо сжал губы, тяжело дыша. Его виски теперь казались не слегка прикрытыми серебром, а уже полностью седыми. Кажется, лорд Мелленберг старший был отчаянным монархистом.
  И оттого он весьма зол на сына, не разделявшего его устремления.
  Рэйнер в полнейшей тишине помог мне встать из-за стола и попрощался со всеми, сообщив, что уже поздно и он обязан проводить невесту в комнаты, чтобы дать той отдохнуть.
  По коридорам мы шли стремительно!
  На скулах у Рэйнера ходили желваки, губы сжались, глаза сузились, а рука обхватывала моё запястье без всякой осторожности! Я зашипела от боли, маг растерянно глянул на меня, ругнулся и перестал так сильно сжимать мне руку.
  Где-то на уровне третьего этажа перед внушительной дверью из морёного дуба жених остановился уже более или менее успокоенный. Ко мне он повернулся и даже любезно провёл экскурсию:
  - На четвёртый этаж не суйся, там обитает Мариэль. Второй отдан под столовую и гостиные, первый для слуг. Это мои комнаты, на данный момент наши. Будь, как дома, вернусь через час, - и мужчина, быстро поцеловав меня в щёку, столь же стремительно удалился.
  - Вот нахал! - дотронулась до места, по которому мазнули губы.
  Нахмурилась и решительно постановила лечь спать до того, как он вернётся. Лечь на кровати и таким образом это сделать, чтобы он сумел примоститься только на полу. Одеяло и подушку я ему оставлю.
  Коварно усмехнувшись, толкнула дверь, миновала прихожую и прошла в спальню. Недурно!
  Огромная кровать, мягкий ковёр под ногами и шикарный потрескивающий камин с коваными изящными решётками. Огромное окно, закрытое плотными шторами тёмных оттенков дополняло уютную картину. Наши сумки уже скромно притулились у кровати.
  Вымывшись в найденной здесь же ванне, в которую уже была предусмотрительно набрана тёплая вода, я переоделась в самый скромный спальный комплект и юркнула под одеяло. Уже оттуда небрежно скинула на пол подушку и второе одеяло, после чего раскинулась звёздочкой и старательно засопела, пытаясь заснуть.
  Так старательно, что сама не заметила, как заснула по-настоящему...
  Ночью я часто мёрзну, вот и сейчас явственно ощущался такой омерзительный холодок, с которым ничего нельзя сделать. Передёрнувшись, неразборчиво простонала ругательство, пытаясь накрыться одеялом с головой. Кто-то совсем рядом хрипло приказал:
  - Спи, - и прижал меня к себе.
  Сразу стало как-то тепло, хорошо, даже уютно... Нет, мне решительно не нравятся мои глюки, но утром с ними разбираться будет куда как легче. И я снова провалилась в сон, в котором странным образом смешались знакомые и малознакомые мне личности.
  А утро началось внезапно!
  Открыв глаза, я меланхолично размышляла, чья это рука? И что, собственно, эта конечность делает на моей половине кровати? И даже на мне?
  Самое обидное, рука была изящная: с красивыми длинными аристократическими пальцами. Но вот не моя она... И всё тут. И что она тут делает тогда?!
  А затем сонная отрешенность окончательно меня покинула!
  Я с внутренней дрожью села и обернулась на вторую половину ложа. И, да, там сладко спал Рэйнер! Вторая его конечность покоилась под головой, согнутая в локте. А на лице было умиротворённое, спокойное выражение, которое даже могло бы меня умилить в другой ситуации.
  Я задохнулась от ярости и изумления!
  Да он...! Он!
  Скинув с себя вторую конечность мужчины, толкнула того в бок... Тот открыл один глаз, обозрел пыхтящую от гнева меня... И закрыл его, тщательно пряча улыбку.
  - Не пыхти!
  - Что ты тут делаешь?! - прошипела, стараясь не кричать и понимая, что на громкие звуки сбегутся люди, и тогда помолвку уже будет не расторгнуть малыми жертвами!
  - Сплю, - невозмутимо отозвался Рэйнер.
  - Под моим одеялом?!
  - Моё ты скинула на пол, - резонно возразил маг, не открывая глаз.
  - Так потому и скинула!
  - Я на полу спать не собираюсь.
  - Я предлагала свою кандидатуру! Ты не согласился, - ядовито ответила, набрасывая халат и устремляясь в ванную.
  - О тебе позаботился... И вот, что получил, - совершенно нахально отозвался Рэйнер.
  Уже в процессе приведения себя в порядок я хмуро размышляла над тем, что на удивление слабо возмутилась совместной ночёвке. Лорд Мелленберг, не знаю, с чего я так к вам благодушна, но нам ещё предстоит день у моих родителей! А они кого угодно в могилу сведут на пару с тётушкой Наиной. И мешать им в этом я совершенно не собиралась.
  Выйдя из ванной комнаты, я зло глянула на старательно спящего Рэйнера и спросила:
  - По-моему у нас фиктивная помолвка! Так, какого же чёрта, прости маменька, вы лезете в мою постель?!
  Рэйнер, наконец, открыл глаза, сел, мрачно меня осмотрел и сообщил:
  - Чтобы ты привыкла к нашему вынужденному соседству хоть немного. Если ты будешь от меня с такой же прытью убегать и сторониться, то каким образом нам изображать настоящую помолвку?
  Я даже несколько растерялась:
  - Но... Но можно же обойтись без совместных ночёвок?!
  - Можно, - послушно согласился маг, а после почти рявкнул, - вот только ты, моя дорогая невеста, вчера старательно демонстрировала перед отцом и Мариэль всё то неприятие, что ты ко мне испытываешь!
  - Но, а как же те нежные и влюблённые взгляды? - возмутилась я, оскорблённая столь низкой оценкой моего актёрского мастерства.
  Уж что-что, а обманывать я после проживания с моей матушкой научилась виртуозно! Да мне даже тётушка Наина верила, когда я с дырками в одежде, прожжёнными реактивами, сообщала, что посещала оперу намедни!
  - Это ты о тех взглядах, после которых я боялся подавиться?! - ядовито осведомился Рэйнер, стремительно одеваясь и собираясь.
  - А те прикосновения, что я дарила тебе, отчаянно демонстрируя, как сильно тоскую?! - раздражённо возмутилась я, складывая руки на груди.
  - Это ты о тех касаниях, при которых на твоём лице появлялась непередаваемая смесь недоумения и любопытства?!
  - Но...! Но я же тебя даже обняла один раз! - не могла я смириться с таким провалом.
  - И всё тянулась к шее, желая сжать покрепче и не отпускать, - продолжил ехидно Рэйнер, спешно кидая в сумку все вытащенные накануне вещи.
  И пока я растерянно и возмущённо хватала ртом воздух, он сбежал в ванную.
  Сев под дверью, я выдавила очередной аргумент:
  - Но твоя мачеха ничего мне не сказала!
  - Ей слишком выгодна наша помолвка. К тому же она была слишком занята сначала отцом, а затем и вином... - донеслось приглушённое из-за двери.
  Зло ударив деревянную преграду, привела последнее возражение:
  - Твой отец ничего не заметил!
  Дверь открылась, чуть не снеся меня. Я еле успела сдвинуться к стене. Рэйнер хмыкнул, но не стал комментировать столь не приличествующую девушке моего положения позу.
  - Он заметил.
  - Как?! - изумилась я.
  - А ты вспомни, как вчера охарактеризовала наше знакомство... И это при том, что у нас имеется совершенно другая романтическая версия, включённая в письмо! Ты могла и не заметить, а вот отец... А ты думаешь, я просто так вчера свёл разговор к ругани и переключил на себя внимание отца?!
  Я ошарашенно смотрела снизу вверх в эти чёрные глаза.
  - Так ты специально с ним поругался?!
  Мужчина неопределённо хмыкнул и вздёрнул меня на ноги за плечи:
  - В отличие от отца я уже давно не столь эмоционально реагирую на произвол по отношению к магам. Зато этим можно пользоваться. Отец, когда начинает на меня обижаться, тут же забывает обо всех своих подозрениях.
  Вырвавшись из рук Рэйнера, я снова возмутилась:
  - Жалкий манипулятор! У него же сердце больное! Ему нельзя нервничать!
  - Я вчера вечером перед ним извинился, - сообщил мужчина.
  Так, вот, куда он вчера уходил...
  - Ты готова? - меня скептически осмотрели.
  Я кивнула.
  - Тогда слушай внимательно, Гретель. Отца так просто со следа не сбить, если он что-то заподозрил. Единственное, что может поколебать его сомнения в наших словах: наблюдение за интимным актом с нами в главной роли.
  Скривившись, быстро спросила:
  - Другие варианты?
  - Встреча с твоей матушкой также пошатнёт его уверенность...
  - О, да, маменька - выдающаяся женщина. Она, как никто, умеет убеждать торговцев, что отдаёт им последние деньги, требуя скидок и при этом одеваясь в шелка. Но, думаю, не стоит их пока сталкивать, а то сами не заметим, как окажемся у алтаря. Другие варианты?
  Спустя многозначительную паузу прозвучало:
  - Если отец увидит страстный поцелуй в нашем исполнении... - задумался Рэйнер, - конечно, слабая замена, но хотя бы что-то, - посетовал он.
  А вот у меня тут же возникли подозрения! И снова это ощущение подвоха! Рэйнер будто бы ждал этого моего вопроса, ну, не мог он не знать, что я отрину два предыдущих его предложения!
  Я с сомнением заметила:
  - Как он его увидит?
  - Он всегда завтракает в малой столовой, окна которой выходят в сад. Заметит, - невозмутимо сообщил жених.
  - Не собираюсь я целоваться! - возмутилась я, чувствуя, что рациональные доводы исчерпали себя, а уверенность Рэйнера так и пошатнулась.
  - Всего один раз, - тоном змея-искусителя протянул мужчина, хитро поглядывая на меня, - ты же обязалась делать всё, чтобы мои родственники поверили. А я, - чтобы твои.
  - В щёчку, - хмуро сдалась я.
  Ну, потому что он прав! Ради дела, можно один раз потерпеть. А там и до конца недели недолго... Боевики уедут с практики, а я через годик-два по обоюдному согласию с женихом разорву помолвку. И всё войдёт в свою колею! Непременно войдёт.
  - Хорошо, - неожиданно легко согласился Рэйнер, - в щёчку я тебя тоже поцелую, раз так просишь. Но с отцом это вряд ли пройдёт!
  Я хмуро глянула на жениха, старательно испепеляя его взглядом в лучших традициях Томочки. Вздохнула. Выдохнула. Не испепелился. Снова вздохнула.
  Альтернативы так и не нашлось! Ну, не матушку же сюда приглашать, в самом деле?!
  Угрюмо буркнула:
  - Согласна, - и направилась к выходу.
  - А отрепетировать? - раздалось сзади откровенно наглое и такое нарывательно-возмутительное!
  - Тебе помидоров и подушек в детстве не хватило?! - язвительно откликнулась, мысленно уговаривая себя потерпеть.
  Ни за что не согласилась бы на помолвку, знай я, что меня ожидает! И вот если бы не предстоящее Рэйнеру отмщение в виде знакомства с моей семьёй, я точно не пошла бы у него на поводу! Но вечер обещал развлечения уже за счёт жениха, а потому я, подчиняясь подсказкам мужчины, хмуро поплелась к саду.
  Прямо перед выходом, Рэйнер схватил меня за локоть и прошипел на ухо, обжигая дыханием:
  - Улыбку изобрази, а то отец воспримет это как изнасилование и вызовет стражу!
  Я зло ухмыльнулась, после чего всё же натянула на лицо улыбку. Рэйнер довольно хмыкнул и щедро пообещал:
  - Можешь мне потом влепить пощёчину, когда окажемся наедине!
  - Две, - моментально сориентировалась я.
  - Из какой семьи, говоришь, твоя матушка?!
  - Торговцев, - осклабилась я и сама потянула жениха в сад.
  От сада было на самом деле одно название! Три дерева и хилый кустарник, предположительно, кустарник ежевики. Это ягода поздняя, наливается соком обычно к августу, а потому кустарник выглядел одиноко и весьма колюче. Благодаря повышенному содержанию острых иголок, он разросся и занимал почти всё расстояние между деревьями.
  Видимо, садовник тут всё же отсутствует. Или же здесь весьма любят ежевику.
  Зато окна столовой действительно выходили сюда, я проверила... Три раза. И ещё раз...
  - Будешь смотреть в ту сторону с таким же энтузиазмом, наш спектакль перестанет быть секретом, - тихо хмыкнул Рэйнер, ну, очень уж неотвратимо приближаясь.
  - Твой отец ещё не пришёл, - парировала, отступая на шаг.
  Мужчина метнул быстрый взгляд к окнам, его лицо неуловимо изменилось, а затем он едва слышно прошипел:
  - Только что вошёл!
  Стремительно приблизившись, видимо, из справедливых опасений, что я сбегу, он решительно накрыл мои губы поцелуем. Лёгкие, мимолётные касания чужых губ, и я подаюсь навстречу!
  Это совершенно точно была какая-то магия. Странная, едва ощутимая, пронзительная и лишающая желания сопротивляться! Берущая под контроль мысли, эмоции, желания... Она делала мир вокруг незначительным, каким-то серым, а чёрные глаза мага яркими, гипнотизирующими... Ладони Рэйнера, обхватившие моё лицо, обжигали, а его губы лишали воли.
  Мир вокруг потерял всяческое значение, его полностью заполнил магический взгляд, неразрывный контакт, который оказывал ошеломительный и странный эффект на меня, совершенно лишая мыслей!
  И я сделала то, чего непременно буду стыдиться в будущем! Подалась навстречу, приоткрыв губы... Рэйнер остановился на краткий миг, замер. Застыл, кажется, даже не дыша. Окаменел! Будто не веря, не понимая... Этого мгновения мне хватило, чтобы прийти в себя!
  Резко отстранившись, обескураженно окинула расфокусированным взглядом мужчину. Тот тоже был удивлён и чем-то весьма раздосадован.
  Хотела было спросить, что это только что было, но отчего-то нервно заметила:
  - Ты проиграл мне две пощёчины.
  - Помню, - поморщился Рэйнер и странная задумчивость окончательно покинула аристократические черты его лица.
  И тут мы, как по команде, вспомнили, для кого всё это предназначалось! Синхронно сдержали порывы обернуться и столь же синхронно кинули друг на друга одинакого влюблённые взгляды и почему-то я впервые смутилась от этого... Хорошо играет маг!
  
  Глава всё та же, действующие лица всё те же, за исключением трёх деревьев и кустарника ежевики.
  
  Граф поперхнулся, наблюдая за страстным поцелуем сына и будущей невестки! Со звоном отставив чашку, он чуть было не сорвался в издевательские аплодисменты, однако, сдержался и с иронией продолжил следить за представлением. Постепенно скептическая ухмылка его угасала всё больше и больше, наконец, оставив лишь удивление, написанное на его лице столь явно, что сидящая рядом Мариэль против обыкновения не сдержалась.
  - Дорогой, что-то случилось? - она проследили за его взглядом, но не увидела решительно ничего, что могло бы пошатнуть её уверенность в успешном исходе дела.
  Многие могли бы посчитать графиню Мариэль Мелленберг глупой, но сама она предусмотрительно полагала себя хитрой и в какой-то мере оправдывала это, порой проворачивая под носом у мужа весьма удачные комбинации.
  Вот и сейчас Мариэль лишь глупо хихикнула, спрятав усмешку за бокалом её любимого белого вина. Этот напиток привозили с горных виноградников, что раскинулись на самом юге королевства, по крайней мере, Мариэль так говорили.
  Мариэль была обоснованно горда собой... Афера с девицей Бельски обещала вскоре прийти к своему логичному завершению, чему немало способствовала и сама графиня.
  Чего хотя бы стоила её затея с одной комнатой! И ведь Рэйнер, молодец мальчишка, сыграл, как по нотам!
  На самом деле, Гретель полагалась отдельная комната в женском крыле, о чём совершенно точно знала графиня. Лорд Мелленберг старший тоже об этом знал, а потому свято верил в то, что все приличия были соблюдены. Его жена же в надежде побыстрее сплавить пасынка из дома, решила подтолкнуть развитие событий.
  Изначально Мариэль планировала поговорить по душам с Гретель и уже с ней организовать совместное проживание её с женихом, но Рэйнер сам нашёл графиню и сделал всё в итоге безукоризненно! Видимо, действительно желает этого брака, раз даже снизошёл до графини, которую известным образом презирал и ни во что не ставил.
  Всё вышло наилучшим образом... Разве что Мариэль ещё хотела пустить новых сплетен о совместном проживании Гретель с женихом, дабы поторопить свадьбу, пусть даже и значительно потеряв в репутации. Но Рэйнер не дал.
  Мариэль недовольно поджала губы... А ведь как хорошо было бы, зайди она к ним утром с парой служанок, якобы потеряли девочку! Но нет... Мальчишка запретил. Пфф, будто бы она боится вызвать его неудовльствие!
  Мариэль вздохнула... Боится. До ужаса.
  
  Глава всё та же, действующие лица всё те же, рядом опять есть три дерева и куст ежевики.
  
  Из сада мы уходили прямо в столовую, оставалось лишь смущённо покраснеть на публику, якобы не ожидали быть увиденными, и бросить исподтишка нежный взгляд на Рэйнера. Всё было обговорено заранее и сейчас я считала, что сыграла идеально!
  И смущение вышло натурально, и взгляды получились безупречно!
  - Садитесь, дети, - наконец, прозвучало приглашение от графа. Тот был необыкновенно задумчив, что вселяло определённую надежду на успешный исход представления. Кажется, так оно и было, поскольку завтрак прошёл комфортно благодаря отсутствию неловких вопросов и излишнего внимания. Разве что Мариэль с любопытством косилась на Рэйнера, но молчала.
  Спустя час мы уже стояли на пороге и прощались с семейством моего жениха. Прощание выходило достаточно сухим и оттого весьма приятным. Мужчины пожали руки, а я не очень вежливо избежала объятий Мариэль, та, впрочем, не стала настаивать, и мы покинули богатый особняк.
  По пути к моим матушке и батюшке я решила проинструктировать жениха. В прошлый раз ему повезло: батюшка был отстранён, матушка была полна надежд, сейчас же Рэйнера ждали непростые времена, когда любая информация имела значение и могла спасти пусть не жизнь, но рассудок точно.
  Кто бы мне дал столь полезные инструкции при рождении? Глядишь, и не совершила бы всех тех ошибок, что привели к излишней опёке и продолжительным, многолетним обидам.
  - Рэйнер, мой батюшка человек старомодный, - начала я с обнадёживающего, - ценит в людях прямоту и честность. Свои убеждения можешь ему доверять без всяких опасений, - помолчав, дополнила список плюсов не раз проверенным на собственном опыте, - к тому же можешь безнаказанно корчить перед ним рожи, не заметит. Он близорук, - пояснила на удивлённый взгляд.
  Рэйнер с насмешкой поинтересовался:
  - Я так понимаю, это лучшие его черты?
  - Совершенно верно, - кивнула, - во всём остальном: не пей много, не распускай рук, следуй правилам этикета, обращайся к нему: лорд Бельски. Ни в коем случае не перебивай, он этого не любит. И у нас будут отдельные комнаты для отдыха, - торжествующе закончила.
  Рэйнер поморщился и даже с некоторой опаской полюбопытствовал:
  - Это всё?
  - Для второго знакомства хватит, - уверенно кивнула, - теперь о матушке...
  Жених откровенно скривился и смотрел на меня с известной долей обречённости во взгляде.
  Вздохнув, почти сочувственно сообщила:
  - С ней правил как таковых нет. Она будет рада тебе любому. Но при этом... В общем, постарайся пользоваться нейтрализаторами: матушка весьма склонна к приворотам как методам найти мне мужа.
  Рэйнер даже с некоторым облегчением кивнул. А затем весьма заметно оживился и предложил:
  - Мы можем разыграть для твоих родителей то же представление...
  - Нет, - закончила решительно, абсолютно непоколебимо и в некоторой степени лаже подозрительно, - моя матушка поверит тебе в любом случае, даже если ты будешь молчать. А затем убедит батюшку. Благо она уже уверена, что у неё вскоре могут быть внуки...
  - Стоит ли продолжать делать намёки по этому поводу?
  - Нет, хватит некоторой привередливости в еде. Она домыслит остальное уже без всякой помощи с нашей стороны.
  Рэйнер только пожал плечами. А мы тем временем оказались на набережной. Привычный тухлый запах, который встречал по утрам ранних прохожих, заставил скривиться, но вскоре я куда больше обеспокоилась предстоящим визитом, нежели неприятными ароматами...
  - Не волнуйся, - заметил моё отсутствующее состояние жених, - в худшем случае нас ждёт разрыв помолвки, а это, судя по всему, является пределом твоих мечтаний, - с каким-то непонятным мне неодобрением, почти раздражением заметил Рэйнер. Я не обратила на это внимание, больше занятая своими мыслями. Как потом оказалось, совершенно зря.
  - Ты прав, - лишь рассеянно кивнула, наблюдая за полётом кошки в речку. Животное столкнул какой-то неосторожный мужчина лет пятидесяти, и теперь не было никакой надежды, что то выберется из затхлой воды подозрительно серого оттенка с примесью зелёного.
  Вместо господина Висила нас прямо у ворот встречала матушка. Она была выспавшейся, сияющей и полной энтузиазма... Кажется, именно такой она ко мне приходила в кошмарах ещё во времена моего студенчества.
  - Добрый день, леди Бельски, - поздоровался Рэйнер, и матушка довольно зарумянилась, приглашая нас внутрь.
  Выцепив меня на пару секунд, она успела прошипеть мне на ухо:
  - Наина приехала, иди к ней, - а затем весьма споро увела моего жениха, успевшего только в последний момент беспомощно и со здоровой долей обречённости обернуться. Кажется, наше разделение было спланировано заранее. Что ж, ожидаемо... Это же моя матушка!
  И я покорно направилась к гостевым покоям, уже давно ставшими филиалом дома тётушки. Там всё было отделано соответственно её вкусу и даже слуги там появлялись лишь с её приездом.
  Тётушка Наина встретила меня в гостиной противного салатового оттенка, который женщина сочла в своей далёкой молодости успокаивающим, и теперь почти все её личные вещи несли этот цвет, всё больше раздражая меня, нежели успокаивая.
  - Девочка моя! - тётушка Наина, только узрев меня, тут же подскочила и крепко обняла, поправ все правила этикета... Впрочем, у неё не было титула, а значит, имелась определённая свобода действий, коей я завидовала порой страшной завистью.
  - Здравствуйте, тётушка, - улыбнулась вежливо, стараясь не показать, как волнуюсь за оставшегося на растерзание родительнице жениха. В конце концов даже если его всё же растерзают, матушка быстро найдёт мне другого. В этом её таланте я никогда не сомневалась!
  - Гретти, - тепло улыбнулась тётушка, - ну, рассказывай, что у вас происходит в вашем захудалом Номбестоне?
  Охота на весьма шуструю дичь... И травля конкурентов.
  - Все, как всегда. Спокойно, малолюдно и в далеке от семьи... Большего и желать стыдно, - улыбнулась в ответ.
  - Ты всё ещё не помирилась с отцом? - вздохнула тётушка, перебирая пальцами свою вышивку.
  Я замерла, кажется, даже не дыша, но всё же выдавила через силу:
  - Он так и не извинился.
  - Упёртый чёрт! - хмыкнула Наина, игнорирующая этикет, когда это выгодно, - но и ты, Гретти, подумай... Его вина, возможно, не столь велика...
  - Не велика?! - воскликнула я, моментально заводясь, - ты же знаешь, что мне отказали в пяти больницах и двух исследовательских центрах из-за его на то просьбы! А я три недели считала, что в этом виновна я сама и даже почти согласилась выйти замуж за кандидата родителей и остаться жить с ними! Если бы не моя подруга Зара, боюсь, батюшкины чаяния имели бы все шансы на осуществление!
  - Ну-ну, успокойся, Гретти, - тётушка сочувственно сжала мои похолодевшие ладошки. Об этой истории, случившейся полгода назад сразу после окончания моей учёбы, она знала, что называется, из первых рук. Наверное, именно коварность родительских планов заставила меня уехать в городок, где аристократии почти нет, а значит, её влияние весьма ограничено.
  Как показало время, я всё в итоге решила верно, даже матушка не сумела повлиять на администрацию Номберстона! Вот только после отъезда батюшка на меня обиделся и не готов был мириться, благо он уже успел позабыть то, как я три недели моталась по Эльмиру в поисках работы, которой по его вине так и не получила.
  - Если бы ты сделала первый шаг, отец уже давно простил бы тебя. И ты тоже, - продолжала увещевать тётушка. С чего бы у неё такой интерес к нашим ссорам? Кажется, матушка и здесь приложила свою деятельную ручку.
  В ответ на слова родственницы я только упрямо поджала губы. И ведь даже этот непримиримый жест у нас с отцом одинаков! А я же, к слову, всегда искала у папеньки защиты от излишне энергичной матушки! И уж точно не ждала предательства, пускай оно и несло в себе благие намерения!
  Тётушка Наина ещё попробовала раза два переубедить меня, но в итоге только обречённо вздохнула и заговорила о куда более интересных вещах, в частности, она сообщила, что снова уменьшили квоты на ранги и ужесточили требования для перехода. Магические ранги давали чародеям возможность игнорировать просьбы и приказы гильдии, какими бы вежливыми те не были, а потому наличие большого количества сильных магов никого из магического руководства особо не радовало.
  На самом деле, эти привилегии для магов с наивысшими рангами ввёл лет шестьдесят назад ещё король, причём, сразу после восстания. Он рассудил, что единая гильдия - опасность для монархии, а потому внёс разлад изнутри, сделав сильных магов неподконтрольными. И теперь любой здравомыслящий волшебник стремится повысить ранг, что идёт на пользу ему, но при этом вредит всей гильдии в целом.
  Гильдия, конечно, пытается лавировать, уменьшая квоты на места и усложняя требования для смены рангов, поэтому все эти изменения были весьма предсказуемы, тем не менее меня они расстроили, ведь я так надеялась успеть проскочить на четвёртый ранг до ужесточения норм.
  Не вышло...
  Тётушка Наина, сообщив об этом, вернулась к более близким ей темам, рассказывая о своём муже, семейном деле и прочем... Под её монотонный голос я медленно, но верно засыпала. Спасло меня появление матушки, которая с порога сообщила:
  - Я отвела милого мальчика в гостевую комнату, пускай отдохнёт!
  Рэйнер - милый мальчик?
  - А ты, Гретти, иди приведи себя в порядок! Не запускай свою внешность, пока не выйдешь замуж, - строго приказал матушка, тут же приземляясь рядом с сестрой в ворох кружевных юбок, - иди-иди.
  Меня окончательно прогнали, на что я, надо заметить, совершенно не обиделась. Уже на выходе из комнаты матушка меня оповестила:
  - Обед через полчаса.
  - Хорошо.
  - Милый мальчик сказал, что вы уезжаете сразу после обеда, поэтому не опаздывай.
  Видимо, Рэйнера матушка всё же сумела в известной степени довести, раз он самовольно изменил наши планы, решив уехать до ужина. Что ж, не имею решительно ничего против!
  - Хорошо, - снова повторила и, наконец, покинула гостиную тётушки, тут же поспешив на четвёртый этаж.
  Оказавшись дома, я планировала забрать с собой некоторые реактивы из моей 'детской' лаборатории. По крайней мере там должны были оставаться некоторые весьма интересные ингредиенты, которые точно не могли успеть испортиться за полгода в тёмной холодной комнате.
  Попав в свою 'детскую' лабораторию, я торопливо схватила старенькую сумку и начала спихивать туда пузырёчки. Они были сделаны из толстого, затемнённого, небьющегося стекла, а потому я мало опасалась за их сохранность. Методично очищая полки, я внезапно наткнулась на свой старенький, ещё с академии, журнал исследований. Открывала его я даже с некоторым трепетом.
  Внутри, впрочем, не оказалось ничего ценного, кроме некоторых весьма оригинальных карикатур на преподавателей, оставленных мне моей соседкой во всех тетрадках и журналах. И этот не избежал сей участи, также подвергшись поруганию. С ностальгией вспомнив учебные годы, я продолжила собирать в сумку пузырёчки и порошочки.
  Закончив с этим, ещё раз окинула лабораторию взглядом. И, выругавшись:
  - Чёрт возьми! - начала сгребать в сумку и лабораторную посуду. Пробирки, как их не храни, кончаются очень уж быстро, а стеклянные палочки, ложечки и прочие инструменты теряются только так!
  В итоге через час, когда начался обед, я явилась на него всё в том же платье, чем заслужила испепеляющий взгляд матушки и поджатые губы тётушки. Рэйнер же на меня особо не смотрел, он угрюмо уткнулся в тарелку и намеревался и дальше так сидеть в надежде не подвергнуться допросу. Надежда не оправдала себя, стоило только матушке отойти от моего внешнего вида, как она принялась пытать 'милого мальчика':
  - Мой дорогой Рэйнер, как здоровье Мари? - начала матушка с хитринкой и нарочитым кокетством.
  - Дождёшься от неё плохого самочувствия, как же! - тихо хмыкнул себе под нос мужчина, а затем в тоне матушки сообщил, - маменька здорова!
  - Ах, как это замечательно! А ваш папенька... Вы говорили, он работает в министерстве иностранных дел?
  Вот тут встрепенулся батюшка, перестав гипнотизировать свою тарелку и заинтересованно окинув взглядом будущего зятя.
  - Да, - коротко ответил Рэйнер.
  Батюшка задал следующий вопрос:
  - Ваш отец участвует в дипломатических миссиях?
  - Увы, уже десять лет он занимает должность руководителя, а потому 'в поля' не выезжает.
  Батюшка снова заинтересовался содержимым своей тарелки. К матушке же подключилась тётушка Наина, наконец, перейдя к действительно интересующим их темам:
  - А когда вы планируете свадьбу?
  - А где вы будете жить после свадьбы?
  Рэйнер кинул на меня затравленный взгляд, но я, как послушная дочь и невеста..., сделала вид, что не заметила. Про себя я даже злорадствовала, мстительно наслаждаясь растерянностью жениха. Тот, впрочем, коварно перевёл все стрелки на меня:
  - Я бы женился хоть завтра, - патетично возвестил он, - однако, моя милая Гретель всё ещё сомневается...
  Взгляды двух акул скрестились на мне!
  Что это были за взгляды! Матушка смотрела с упрёком и страданием, тётушка Наина потрясённо и недоверчиво... Бледно улыбнувшись, продолжила давиться ненавистным мне салатом с помидорами. Взгляды дам моментально изменились! Матушка удовлетворённо и хитро наблюдала за мной, снисходительно поглядывая на сестру. А тётя Наина была в недоумении.
  Дальнейший разговор за столом не ладился... Точнее, всё происходило по уже отработанной схеме: женщины пытали Рэйнера, тот малодушно переключал их внимание на меня, я же мужественно давилась помидорами и белым шоколадом, женщины дружно умилялись, делая необходимые нам выводы, и всё циклически повторялось. Под конец обеда, устав от ненавистных помидоров, я косилась на жениха уж совсем не добро, поэтому мстительно оставила его наедине с матушкой и тётушкой, стоило только батюшке отозвать меня из столовой для разговора.
  Перед моим уходом Рэйнер попросил не задерживаться, так как дилижанс будет через полтора часа. Я только коварно хмыкнула, заметив, с каким болезненным любопытством за мужчиной наблюдают мои родственницы, кажется, ему не придётся скучать.
  Батюшка же, стоило нам с ним оказаться в его кабинете, моментально перешёл к делу, минуя вежливый обмен фразами о погоде, природе и прочих тонких материях...
  Порой от его обиды на меня была и определённая польза...
  - Гретти, я весьма встревожен тем, что ты ночевала под крышей пока чужого нам человека... - начал он, не глядя на меня.
  - Моего жениха, - моментально согласилась.
  - Не мужа, - возразил батюшка.
  - Почти мужа, - парировала.
  - Вот раз только 'почти', то и не стоит ночевать в его доме!
  - Доме его родителей, - меланхолично поправила.
  - Тем более! - воскликнул батюшка, подслеповато щурясь, - Твоя матушка, например, не упустила бы шанса скомпрометировать возможную партию для её ребёнка!
  - Моя матушка существенно отличается от графа Мелленберга.
  - А от Мариэль? - резонно вопросил батюшка, усмехнувшись.
  Я только недовольно поджала губы... Он был прав...
  Не знаю, отчего Мариэль не воспользовалась на пользу дела нашей с Рэйнером совместной ночёвкой, но, кажется, что-то вчера явно пошло не так, как следовало бы!
  - Так вот, Гретель, я тебя очень прошу, воздержись от столь смелых действий до свадьбы, если она вообще будет, - скептически оглядел меня батюшка, - я понимаю, в своей деревне ты растеряла всё то хорошее воспитание, что мы тебе дали, однако, надеюсь, того, что осталось, хватит хотя бы для соблюдения малой части приличий!
  - Хорошим воспитанием, батюшка, считается нахождение под родительским крылом пусть даже и насильно? - не сдержалась, каюсь.
  Рыжий мужчина знакомым мне жестом поджал губы, прошипев:
  - Нахалка!
  - Такой воспитали, - хмыкнула в ответ, незаметно разжимая сжатые кулаки. Кажется, история полугодовой давности имела все шансы портить наши с отцом отношения и дальше.
  Тем временем батюшка успокоился и честно, как умел только он, сообщил очередную гадость:
  - Гретель, я ни капли не раскаиваюсь в том, что помешал тебе устроиться на работу в Эльмире, в конце концов, ты, кроме своих исследований, никогда ничего не видела! А старой девой остаться очень даже рискуешь! Сожалею я лишь об одном, что твоя подруга раскрыла тебе глаза на происходящее...
  - А вот я ей весьма благодарна! - прошипела не хуже змеи, снова сжимая кулаки до кровавых отметин от ногтей на ладонях.
  - Вернись в Эльмир, прекрати играть во взрослые игрушки!
  - А вот и не вернусь!
  - Это мы ещё посмотрим!
  - Вот и поглядим!
  - Вот и прекрасно! - стукнул он рукой по столу.
  - Вот и замечательно!
  Из особняка мы уезжали тихо... Нас никто не провожал. Батюшка злился и держал маменьку покрепче, дабы она не выбежала прощаться. Та держала тётушку, не желая страдать в одиночестве. Мы же спешно направлялись к дилижансу.
  
  Глава 10 Как делить патент?
  
  Номберстон затих, словно ощущая очередную бурю, которая не могла не разразиться в ближайшем будущем. Мэр города слёг с тяжёлой болезнью, обязав неверную жену сидеть с ним и тем самым привязав её к себе. Мужчины же в Номберстоне взбунтовались иным образом.
  Оскорблённые мужья, брошенные женихи, забытые возлюбленные, прекратив обивать пороги таверн и скупать спиртное ящиками, объединили усилия. Вот только их злоба и желание мести за поруганные мечты обратились отчего-то не на бессовестных кокеток, а на боевых магов!
  Чтобы дойти до лечебницы или крепостной стены, выпускникам факультета боевых магов требовалось преодолеть толпу барышень, а затем куда более организованную толпу их воздыхателей! Крыши, чёрные ходы, секретные маршруты и ловкие переодевания... Казалось, парни могли найти своё признание в разведывательной организации любой страны! Превзошёл всех по части маскировки Кимбер, не раз уже проклявший свою заметную рыжую шевелюру и наловчившийся переодеваться в юбки и платья, изображать девушек и порой даже таким образом осуществлять передвижение на куда более опасные дистанции, чем того требовала их учёба!
  Я тоже не сидела сложа руки. Осознав, что двухнедельная практика заставит женщин Номберстона активизироваться и сделать пребывание боевиков в городке совсем уж невыносимым, я пустила сплетню через Томочку о том, что практика будет длиться месяц.
  Дело было так...
  Навестив госпожу Эстель, чтобы осведомиться у неё успехами группы на поприще исцеления болезных, я по обыкновению застряла в приёмной благодаря предприимчивой медсестре Томочке, которая, казалось, успела нарастить не только ещё три килограмма телес, но и столько же по весу амбиций. Причём, было совершенно неясно, каким образом всё это богатство умещалось за её столом, тем не менее оно умещалось и вполне успешно, надо заметить.
  Сама Томочка злобствовала больше обычного, поэтому подчинённые ей медсёстры и прочий персонал лечебницы ходили на цыпочках, не рискуя показываться перед ней во избежание. Больные же заходили через чёрный вход, стараясь сразу попасть к врачам, минуя Томочку. Вот и меня встретили отнюдь не радостно.
  - Госпожа Эстель занята!
  - А когда...
  - Не знаю!
  Приняв во внимание тот факт, что до конца рабочей смены госпожи Эстель осталось всего лишь полчаса, я молча села на стул, приготовившись к ожиданию. Томочка то и дело злобно косилась на меня, но придраться так ни к чему и не сумела... А потому её пыхтение раздавалось всё громче и громче, отпугивая подчинённых и больных ещё на подходе!
  И я не удержалась!
  - Томочка, дорогая, - проворковала, бессознательно копируя интонации матушки, - у меня есть кое-какая информация об Оливере.
  Пыхтение сменилось заинтересованным молчанием молниеносно! Маленькие глазки, с трудом видимые из-за объёмных щёк, заблестели любопытством.
  Многозначительная пауза, в течение которой я старательно разглядывала пол, находя на нём все признаки носового кровотечения, ещё не вытертые запуганными уборщицами, не решающимися нарушить покой Томочки.
  - Какая?! - раздалось досадливое и нетерпеливое.
  Я скрыла победную усмешку и сообщила:
  - Через три недели, когда практика у боевиков подойдёт к концу, Марту обещали взять в детский садик... Тот, который у восточной стены. И Оливер будет её забирать. Каждый вечер.
  Это была ложь от первого слова до последнего. Но Томочка, заподозрив подвох в сведениях о садике, приняла за чистую монету фразу о продолжительности практики у магов.
  Сплетня была запущена! Уже на следующий день барышни слегка расслабились, наметив себе план охоты и решив подходить ко всему постепенно и старательно. Старательно и постепенно... Продажи любовных зелий упали, что не могло меня не расстроить, но всё окупалось тем спокойствием, что на миг наступило в городе.
  Такая передышка неизбежно уменьшила в том числе и количество моих клиентов. Но в данный период времени я была этому даже рада, поскольку, наконец, начала запланированную новую серию экспериментов и совершенно не могла сосредоточиться на чём-то ином!
  Чего стоит хотя бы случай с пациенткой, которой я вернула голос с помощью стандартного магического зелья молчания, давшего обратный эффект на немую девушку. И, казалось бы, успешное лечение... Да и говорить она начала... Бойко, энергично, даже благодарила меня. Проблема в том, что пациентка изначально приходила из-за банальной простуды, которую я попросту не заметила.
  И таких случаев было немало... Осознав, что в подобном состоянии абсолютной увлечённости и почти лихорадки я могу только вредить окружающим, я на несколько дней закрыла лавку, сосредоточившись исключительно на своих опытах. И вот уже два дня пребывала в мире своих исследований.
  А их суть сводилась к попытке найти зависимость количества энергии, получаемой из зелья, от количества магии, вливаемой на третьем этапе приготовления. Уже несколько лет назад я научилась дозировать свой магический поток и теперь вовсю пользовалась этим.
  У меня одновременно в десяти одинаковых пробирках над спиртовками кипели небольшие порции одного и того же зелья, пока я, то и дело ругаясь сквозь зубы, писала в журнале исследований ход эксперимента и те переменные окружающей среды, что брала под контроль в серии опытов, стараясь делать абсолютно одинаковые зелья, различающиеся лишь энергией при третьем вливании.
  Я не спала уже второй день, пропускала уже второй ужин, а все окна были занавешены, чтобы солнечный свет не разложил один из компонентов зелья раньше времени, двери лавки заперты, да и я сама отчётливо напоминала приведение. Волосы, небрежно стянутые в пучок, уже сильно пахли реагентами, а на халате виднелись следы прошлых неудачных экспериментов.
  Обычно в такое время ко мне не рисковала подходить даже моя матушка, по опыту зная, что я полностью поглощена ходом эксперимента. Вот почему на слишком громкий для моих привыкших к тишине ушей звон колокольчика я выругалась. И невежливо проигнорировала...
  Незваный поститель сам уберётся из лавки, увидев разгром, что я там учинила вчера, когда искала коробку с пробирками и штативами, привезённую из Эльмира. А я не собиралась отвлекаться, готовясь не пропустить второе вливание магии в кипящие заготовки зелья.
  То и дело поглядывая на часы, я приготовила плетение, осторожно сформировав из тонких линий десять энергетических каркасов и начав из напитывать. По виску скатилась одинокая капелька пота, всё же мой небольшой резерв воспринимает такие действия весьма негативно.
  Дикое напряжение и концентрация!
  Закусив губу, одновременно стряхнула каркасы в десяток пробирок, постаравшись при этом влить в них ещё по капельке магии. С облегчением выдохнув, отвернулась от пробирок. Третье и самое главное в этом опыте вливание только через полчаса.
  - Что ты здесь делаешь?! Как ты тут...?! Чёрт возьми! - обескураженно уставилась на хмурого жениха, с недоумением рассматривающего мою похудевшую фигуру, которую был не в силах скрыть даже заляпанный реагентами бесформенный халат.
  На самом деле причин для волнения у боевиков быть не должно, я им сообщила, что сейчас занята, а потому они дня на четыре оставлены без моего присмотра. Эта новость их не очень-то огорчила, в последнее время они стали весьма апатичными, отрешённо принимая все удары судьбы... Знакомство с барышнями Номберстона ни для кого не проходит даром.
  - Когда ты ела в последний раз? - проигнорировал мои вопросы Рэйнер.
  И я даже всерьёз задумалась.
  - Час назад, кажется, - неуверенно пробормотала, просто тогда же первое вливание магии было.
  - И что же ты ела?
  - В коробке со штативом было две печеньки, - честно ответила, нахмурившсь, - да, кажется, две.
  - Кажется, две, - передразнил он меня, - идём, - мрачно и с обречённостью вздохнул.
  - Куда? - не поняла.
  - На кухню на твою! - разозлился Рэйнер.
  - Во-первых, не рычи на меня, - возмутилась, - во-вторых, я не оставлю свои пробирки, через полчаса третье вливание магии и, в-третьих, на кухне уже второй день ничего нет.
  Рэйнер прочитал в моих глазах решимость стоять до конца, а потому молча подошёл и невозмутимо сдёрнул меня на пол, тут же резко поднимая на руки... Мой уменьшившийся вес позволил ему это сделать, даже не поморщившись!
  Я же, ослабленная экспериментом, сумела лишь раздражённо воскликнуть:
  - Положи, где взял! У меня скоро третье вливание!
  - Когда?
  - Что? - даже умерила пыл от непонимания.
  - Третье вливание когда? - хмуро повторил Рэйнер, целенаправленно и стремительно таща меня к кухне.
  Быстрый взгляд на напольные часы.
  - Через двадцать семь минут.
  - Успеем, - уверенно сообщил жених.
  Осознав, что вырываться бесполезно, попробовала применить последний аргумент:
  - На кухне от твоей решимости меня накормить еды не прибавится.
  - Я с собой принёс, - столь же невозмутимо парировал мужчина.
  И я была вынуждена пыхтеть без возможности возразить. И даже это я делала уже без огонька, снова унёсшись мыслями к серии экспериментов. Эти десять зелий я при третьем вливании намеревалась насыщать средним количеством магии. До них была партия с минимально возможным насыщением, а после них будет с максимально возможным. Деление было условным, и в каждой партии у каждой пробирки было своё количество энергии, варьирующееся на две магические единицы внутри каждой отдельной партии.
  Задумавшись, я совершенно не заметила, как мы оказались на кухне, как меня усадили на стул, как поставили передо мной тарелку с приборами и тёплый чай с ромашкой. Рэйнер понял, что со мной что-то не так, когда всунутая мне в кулак вилка, вывалилась из ослабевших пальцев, а я принялась прямо на столе черкать вынутым из-за уха карандашом расчёты.
  - Гретель! - позвал меня Рэйнер... И не получил никакой реакции!
  Он хмуро сел на соседний стул, отобрал карандаш, взял новую вилку и...
  - Не надо меня кормить! - возмутилась, увидев, как по-прежнему отрешённый мужчина подносит к моему рту кусочек курицы.
  - Тогда ешь сама. Иначе рискуешь пропустить своё третье вливание.
  Это подействовало! И ещё как!
  Я молниеносно смела с тарелки абсолютно всё, раздражённо орудуя вилкой! Ещё никто не смел шантажировать меня моими исследованиями! Каков наглец!
  Я с волнением покосилась на часы на стене.
  - Шесть минут всего осталось! - в панике заметалась, наткнулась на выход и полетела в лабораторию.
  Третье вливание для меня прошло, как в тумане! Я не обратила внимание даже на читающего мой исследовательский журнал Рэйнера!
  И только, когда все десять пробирок засияли мягким голубым светом, я со стоном облегчения выдохнула, опустившись на стул. И только тут заметила жениха, читающего мой! Мой журнал!
  - У тебя ошибка в построении графика.
  - Где? - заинтересовалась, тут же выкинув из головы собственнические мысли о том, что Рэйнер не имеет права читать мой журнал.
  - Смотри, вот же.
  И, правда, одно из значений было пропущено. Нет, я бы обязательно потом это нашла, или же редакция мне указала на ошибку в статье, но тем не менее...
  - Спасибо, - искренне ответила, досадливо исправляя оплошность.
  Рэйнер продолжил читать мой журнал, я же вернулась к своим пробиркам, с головой уйдя в приготовление зелья. И ни на что уже не отвлекаясь. Теперь почти через каждый шесть минут надо было вливать энергию. Для этого было необходимо предельное сосредоточение. На жениха я особого внимания не обращала, сочтя, что и от него может быть хоть какая-то польза. Редакторам статей платят немалые деньги, он же работает за просто так... Выгодное приобретение!
  Последнее вливание произошло примерно через полтора часа. Я со стоном разогнулась и направилась на кухню за ромашковым чаем, напрочь позабыв про своего позднего гостя. Вообще я люблю гостей... Тех, которые не остаются погостить и приходят с подарками.
  Зато Рэйнер не забыл обо мне, стоило мне вернуться в лабораторию, как он невозмутимо отпил из моей чашки и спросил, пока я возмущённо забирала её обратно:
  - На ком испытывать будешь, - кивок на составы, - у тебя сейчас из-за расхода энергии все ощущения смазаны...
  Резонно.
  Я задумчиво, а затем со всё возрастающим энтузиазмом оглядела фиктивного жениха. Кажется, он совсем не зря тут оказался!
  Рэйнер понял, о чём я думаю, усмехнулся, но послушно кивнул, давая мне свободу действий. В последующие десять минут я энергично поила его зельями, записывая результаты: процент заполняемости резерва с процентом энергии при третьем вливании.
  Мужчина оказался идеальным ассистентом!
  Молча пил, отвечал на вопросы чётко, говорил лишь по делу.
  Не отрываясь от своего журнала, тут же принялась достраивать график, начатый ещё вчера после получения результатов от первой партии зелий. Рэйнер попытался было меня отвлечь, задав какой-то вопрос, но я только отмахнулась, тщательно выстраивая кривую.
  На седьмой по счёту точке я осознала, что завтрашние исследования уже не нужны. Рэйнер тоже понял это весьма быстро, тут же озвучив наши общие мысли:
  - График параболический, максимальная точка на шестом значении второй партии зелий. С седьмой точки зависимость убывает. Дальнейшие исследования по этому вопросу излишни.
  - Обидно, - согласилась я.
  Нет, конечно, учитывая стандарты приготовления этого зелья, это был несомненный порыв. Ведь максимальная отдача энергии приходилась на гораздо меньшее количество магии при третьем вливании!
  Это было восхитительно!
  Это было замечательно!
  Прорыв!
  Очередная статья!
  Но у меня ещё два дня запланировано на исследования... А для новой серии экспериментов не хватит реагентов...
  Я чуть ли не плакала!
  Это всё равно что помахать конфеткой перед носом у ребёнка, а затем отнять её!
  Я всегда стремилась к результату, ради него и затевала эксперименты... Но процесс изысканий доставлял мне куда большее, ни с чем не сравнимое удовольствие!
  Хуже стало тогда, когда Рэйнер заметил мою поскучневшую мордашку. Вздохнув, боевик с какой-то необъяснимой ностальгией спросил:
  - Убиваешься по невозможности продолжать исследования?
  Кажется, ему было по себе знакомо это чувство незавершённости, которое присутствует всегда... В конце любого успешного опыта.
  Я только угрюмо кивнула. И сама не заметила, как сообщила ему давно и прочно наболевшее:
  - Все эти улучшения не столь существенны, поскольку не так много людей может их использовать из-за неумения дозировать потоки, - почти пожаловалась я, - но мои успехи в этой области куда значительнее, нежели при другом подходе... Одна из моих курсовых была по замене ингредиентов, я и сейчас продолжаю составлять таблицы их реакций и замещаемости. А также влияния на насыщение зельем резерва... - я кивнула на журнал, где эти самые таблицы были разбросаны по самым неожиданным страницам.
  Рэйнер задумчиво рассматривал самую последнюю... Ту, где я пыталась заменить корень гронта, стоивший, как четверть моей лавки, на корень айриса, родственный гронту, но стоивший не в пример дешевле.
  - А ты не пробовала заменять не на корень айриса, а на его стеблевые части? - внезапно поинтересовался жених, барабаня пальцами по столешнице, - в них, насколько я помню, заключено в два раза больше энергии.
  - Пробовала, - кисло пробормотала, вновь отбирая свою чашку с чаем. Отвратительно остывший напиток заставил скривиться. С самым довольным выражением вернула чашку Рэйнеру, добавив:
  - У них же высокая концентрация хлоропластов в стебле, он потому и зелёный. А те разрушают другой ингредиент зелья.
  Рэйнер, тоже попробовав чая и тоже скривившись, окинул меня демонстративно обиженным взглядом. А затем со вздохом сообщил:
  - Хлоропласты выжигаются арканом Ромлинга пятой степени...
  На миг я замерла!
  Застыла, даже, кажется, забыв, как дышать!
  - Что?! - просипела едва слышно.
  - Ты не могла знать этого заклинания, это боевая магия, применяемая в условиях джунглей для избавления от излишней растительности, - даже несколько снисходительно пояснил Рэйнер, - но при недостаточной напитке одного из узлов, аркан Ромлинга выжигает только хлоропласты, обесцвечивая растения.
  Уже через три минуты, осознав, что было только что сказано, я вскочила и бросилась к ящику, где хранила стебель айриса. Достав растение, стремительно вручила его жениху, почти приказав:
  - Показывай!
  Тот демонстративно выгнул бровь.
  - Пожалуйста, - хрипловато добавила.
  Рэйнер неторопливо создал весьма сложный аркан, напитал его, на ходу внося поправки в порядок напитки, а затем накрыл им стебель. Тот моментально обесцветился! Но не потерял ни капли той энергии, что в нём буквально билась.
  Да ведь это золотая жила!
  Рэйнеру ничего не стоит создавать эти арканы, а мы на разнице стоимостей гронта и айриса сможем очень быстро разбогатеть! Надо только проверить этот стебель в зелье, возможно, он имеет несовместимость с другими ингредиентами.
  Я торопливо в какой-то странной лихорадке принялась готовить новое зелье.
  Надо проверить...
  Сегодня же!
  Рэйнер только с усмешкой следил за моими действиями, ровно до тех пор, пока я не обернулась к нему, деловито спросив:
  - Как будем делить патент?
  И жених расхохотался! Впервые я видела столь искренний смех в его исполнении, поэтому даже на некоторое время застыла, не в силах оторвать глаза от завораживающего зрелища. Впрочем, весьма быстро я сообразила, что Рэйнер смеётся над моей фразой, и обиженно насупилась.
  - Не пыхти, - хмыкнул тот, успокаиваясь, - при первом знакомстве я даже не подозревал, что ты столь меркантильна. Признайся, Грэтель, ты ведь сразу подумала о прибыли?
  - Пожил бы без папочкиных денег с полгода, понял бы меня, - насуплено сообщила, нарезая стебель айриса.
  - Я не беру у отца денег с момента поступления в академию, - абсолютно серьёзно сообщил жених, - и меня удивляет, как искренняя увлечённость учёного уживается в тебе со столь большой жаждой прибыли.
  - Учёному тоже жить на что-то надо, - пробормотала уже куда более миролюбиво, зажигая спиртовку.
  Рэйнер ничего не ответил. Оглянувшись, заметила, что тот рассматривает меня даже с каким-то исследовательским интересом.
  - Что? - возмутилась почему-то шёпотом.
  - Ничего, - отвернулся мужчина, вновь возвращаясь к моему исследовательскому журналу.
  Через несколько часов зелье было готово, а затем по отработанной схеме испытано на Рэйнере. Результат превзошёл все наши ожидания! Процент наполняемости резерва был даже выше, чем при использовании корня гронта.
  И тут меня, будто по голове ударило!
  Вспышкой! Озарением!
  - А сколько боевых магов знают этот аркан? - поинтересовалась с надеждой и подозрением.
  - Это программа второго курса, - усмехнулся жених, явно понимая мои терзания и посмеиваясь над ними.
  Я же твёрдо знала одно!
  - Завтра же запатентуем разработку!
  Рэйнер только улыбнулся. Я же невольно рысплылась в ответной улыбке, расслабленно откинувшись назад. Кажется, эксперименты удались. Не кажется... Однозначно удались. И теперь даже не было того чувства незавершённости, что преследовало меня не так давно.
  На улице стояла ночь, но спать точно не хотелось... Внутри всё ещё бурлил исследовательский огонь и требовал определённых действий и расхода излишков энергии.
  - А идём гулять, - неожиданно даже для себя предложила.
  - Хорошо, - как-то чересчур легко согласился жених.
  Именно из-за этого столь быстрого решения меня замучили подозрения:
  - И часто ты гуляешь по ночам?
  - На этой практике мы только по ночам и гуляем!
  - А-а-а, наши незамужние охотницы за женихами, - понимающе протянула я, снова переводя взгляд на потолок.
  - И замужние тоже.
  - И они, - согласилась.
  - И все их родственники.
  - И они.
  - И порой даже неженского пола.
  Вот тут я промолчала, несколько обескураженно сознавая величину бедствия. Катастрофы, я бы сказала. А ведь практики осталось ещё на три дня, после чего номберстонцы превратятся в озлобленных, недовольных и разочарованных людей... Хорошо хоть я уже заготовила пути отхода на этот временной период. И ведь страшно представить, на кого падёт гнев барышень в отсутствие предмета охоты!
  Попросив жениха подождать, отправилась отмывать от пальцев, лица, волос следы последних двух дней. А также переодеваться.
  В Номберстон медленно приходила холодная пора лета, которая тем не менее не мешала оголяться местным девицам на выданье. Декольте у них становились всё глубже, юбки всё выше, шарфики и шали всё реже... Зато меня прохладный ветер пугал до такой степени, что я предпочла шерстяное тёплое платье, которое моя матушка не любила всё больше за отсутствие необходимых для любой незамужней девушки, по её мнению, вырезов.
  Рэйнер терпеливо ожидал меня на первом этаже, философски взирая на тот бардак, что я тут учинила не так давно в попытках отыскать пробирки взамен треснувших и потерявшихся. И почему-то теперь этот весьма полезный по причине его гостеотгонятельных свойств беспорядок меня даже несколько смутил.
  Жених же не преминул прокомментировать увиденное в своей лениво-издевательской манере:
  - Чувствуется ностальгия по общежитию нашей альма-матер...
  Я даже вспыхнула от возмущения! До общежития нашей академии этому разгрому было, конечно, далеко, наверное, именно потому я в своё время предпочла страдать от матушкиной энергичности, а не пытаться отыскать в тех завалах собственно общежитие. Нельзя сказать, что завхоз академии не знал о том грандиозном бардаке, что царил на вверенной ему территории, но, помня о его скупости... В общем, я была готова поверить, что, таким образом отгоняя студентов от общежития, он существенно на них экономит.
  Ректор же смотрел на всё это до известной степени снисходительно и не считал нужным вникать в подобное. Любимая им категория студентов, которая платила сверх положенного, не проявляла недовольства по этому поводу, а остальные вынуждены были подстраиваться.
  На улице было... Непривычно. За два дня я успела полностью от неё отвыкнуть, отстраниться и позабыть. И теперь неуверенно оглядывалась по сторонам.
  Так было до тех пор пока Рэйнер невозмутимо не вытащил из кармана пакет со знакомыми мне леденцами и не вручил мне один.
  - Положительное подкрепление?
  - Чтобы на улице чаще гуляла, - согласился жених, тут же давая мне второй леденец, - а то вся бледная, осунувшаяся...
  - И нужна тебе такая невеста? - согласно вздохнула, чувствуя иррациональное раздражение. Почему-то мне не особо нравилось то описание моей наружности, что дал мне виконт.
  - Я готов пойти на жертвы, - изрёк мужчина, печально вздыхая.
  - Жертвы?! - даже несколько опешила.
  Рэйнер только издевательски пожал плечами, предлагая мне самой додумать мысль. Я же хмуро забрала у него пакет с леденцами, решив сладким поднимать себе настроение. Впрочем, Рэйнер быстро вернул его обратно, притворно горестно вздохнув:
  - Ещё потолстеешь опять же...
  - Потолстею?! - аж онемела от подобной наглости. То я ему осунувшаяся, то толстая! Хмыкнув возвестила:
  - Потолстею, на том и расстанемся. Для матушки это точно достойный аргумент для разрыва помолвки.
  Всё довольство мигом слетело с лица жениха, тот хмуро на меня покосился, а затем до крайности угрюмо сообщил:
  - Пожалуй пока повременим с этим. Повторяю, я готов пойти и не на такие жертвы.
  Несколько недоуменно проследив за его хмурой реакцией, только легко пожала плечами. Своего жениха я не понимала совсем и ранее никак не стремилась это исправить. Сейчас же где-то внутри скребло любопытство, но я волевым усилием его давила, продолжая придерживаться выбранного ранее курса. Ещё три дня, и боевики уедут. И следующая наша с Рэйнером встреча будет уже во время разрыва помолвки.
  Дальнейшие пятнадцать минут мы гуляли молча, и я совершенно не чувствовала от этого неудобства, наслаждаясь мягким ветерком, тишиной и леденцами.
  Но две бессонные ночи...
  В общем, меня неудержимо и неизбежно начало клонить в сон. Это не мог не заметить Рэйнер, со вздохом предложивший возвращаться. С вялым энтузиазмом согласилась. Уже на пороге лавки жених внезапно притянул меня к себе, но против всяких ожиданий целовать не стал, а просто зарылся носом в мои волосы. А стоило мне отмереть и начать вырываться, тут же отпустил, как-то иронично усмехнувшись.
  Несколько потерянно пройдя внутрь, я со стоном узрела по-прежнему царящий тут беспорядок и отправилась спать, запланировав уборку завтра с утра.
  Утро для меня наступило где-то к двум часам дня. Примерно к трём я смогла подняться с постели. А к четырём спустилась вниз и сразу же приступила к уборке. Та вышла недолгой, разгром удалось ликвидировать на удивление весьма быстро. Под завалом отыскался чистый конверт, и я вспомнила о необходимости поддерживать связь с семьёй.
  Не забывая о том, что я папенькина дочь, я была кратка:
  'У меня всё хорошо. У жениха тоже.'
  Раздражённо уставившись на два предложения, сочла их издевательски короткими и взяла другой лист. Я была столь же кратка, но уже без всякого подтекста:
  'У нас с женихом всё хорошо.'
  Идеально!
  С облегчением выдохнув, наметила в планах поход к почте и, решив не откладывать его, захватила оформленную по всем правилам заявку в гильдию о желании запатентовать нашу разработку, я резво пошагала по знакомому маршруту.
  У почтового отделения было на удивление неспокойно. Необычайное оживление не помешало мне отправить письма, но ввело в некоторое недоумение. Его разрешил Томми, продолжающий разносить письма и пришедший, по всей видимости, за новой партией. Дальше мы шли вместе с мальчишкой. Тот щедро делился новостями:
  - Мэра нашего совсем допекли, так он с приступом слёг. А его жёнушка решила приём для зажиточных жителей Номберстона организовать. Говорят, туда боевиков пригласят, - с полным пониманием, что это означает, сообщил Томми.
  Злорадство по отношению к магам он и не скрывал. Отчего-то его к ним отношение переменилось весьма резко, кажется, в тот день, когда мы с Рэйнером заключили помолвку. Мне Томми ничего не сказал, но его хмурые взгляды, мрачное выражение лица, а также почти полное исчезновение из моей и боевиков жизни, - говорили сами за себя.
  Вот и сейчас он в открытую злорадствовал, не отказывая себе в столь низких чувствах.
  - И когда будет это... Омерзи... Отврати... Благословенное событие? - спросила, затаив дыхание.
  - Через два дня, - коварно хмыкнул мальчишка, глядя на меня с каким-то обиженным превосходством.
  То есть накануне их отъезда.
  Боевиков пригласят точно. Меня также, всё же маг и лекарка... И куратор боевиков. В общем, приглашений не избежать.
  К чёрту приглашения! Важнее другое: приёма не избежать! И не прийти нельзя, заклюют же или прознают про отъезд практикантов. А придёшь - опоят чем-нибудь... А там уже никуда никто и не уедет.
  Рассеянно попрощавшись с побежавшим работать Томми, я медленно брела к лавке, сосредоточенно глядя себе под ноги. Боевиков надо спасать. К сожалению, их амулеты и заказанные нейтрализаторы вряд ли сдержат порывы барышень. Значит, нужно что-то посильнее. Но что?!
  Вспомнив об отсутствии денег, я ещё больше расстроилась. Кажется, две недели охоты всё же завершатся поимкой желанной дичи... И надо же было жене мэра устроить этот приём накануне их отъезда! Днём бы позже... Но что теперь уж там.
  Через два шага я замедлилась! Ещё через один - остановилась! На губах расплылась коварная улыбка, поистине достойная моей родительницы. К почтовому отделению я возвращалась быстро... Почти бегом. А мысленно уже составляла текст письма.
  Уже в почтовом отделении, одолжив бумагу, чернила и перо, я, отпугивая работников коварной усмешкой, принялась строчить куда более длинное, чем обычно, письмо:
  'Матушка, спешу вам сообщить, что мой будущий брак на грани распада! Грядёт катастрофа, в связи с которой предприимчивые девицы Номберстона вполне могут обзавестись уже знакомым тебе женихом! Матушка, прошу вас прислать мне пятнадцать комплектов лучшей защиты от приворотов всех видов, ежели вы всё также беспокоитесь о моём браке, как и раньше. За сим откланиваюсь, ваша послушная дочь.'
  Уходя, я нисколько не сомневалась, что к вечеру всё будет сделано в лучшем виде. Моя матушка могла подвести любого человека в любом начинании, но она становилась куда более ответственной, если дело касалось моего замужества. Порой я этим бессовестно пользовалась, благо моя родительница была куда менее ограничена в средствах.
  В лавку я возвращалась, счастливо улыбаясь солнышку и прохожим. На душе снова было спокойно.
  К вечеру доставили тридцать защитных комплектов от лучшего мастера отворотов во всём Эльмире. К коробке прилагались какая-то бутылочка из тёмного стекла и неожиданно лаконичная записка от матушки:
  'Дочь, кроме всего прочего, отправляю тебе приворот. Твоя совсем отчаявшаяся матушка.'
  Верят в меня, ничего не скажешь. Вздохнув, выкинула приворот в ведро. Бутылочка издевательски тренькнула, но тут же послушно утонула в другом мусоре.
  
  Глава 11 Жизнь личная и общественная
  
  Каждое утро Рэйнер повадился приносить мне завтрак. Нет, первоначально его идея была в том, чтобы завтракать вместе со мной, но, убедившись, что у меня нет ни времени, ни денег, ни желания тратиться на продукты ещё и для утренней трапезы, принялся следить за моим питанием, кормя меня каждый день в одно и то же время. И если сначала меня это возмущало, поскольку жених не изменял своим привычкам и язвил по мере своих способностей, доводя меня порой до мыслей о смертоубийстве, то уже на следующий день всё решительно переменилось.
  Виноват ли был в этом условный рефлекс, закреплённый у меня постоянными леденцами, или же виноват был голод, то и дело возникающий при отсутствии завтрака, без которого я ранее, замечу, нормально обходилась, но Рэйнера я была рада видеть в той же степени, что и ежедневный завтрак в его руках. Кажется, второе без первого я уже и не представляла.
  Боевик же не упускал случая поязвить на тему отсутствия в доме еды, но его слова я уже по обыкновению пропускала мимо ушей, приравняв их к неизбежно с возрастом возникающему старческому ворчанию. У боевика, конечно, слишком уж ранние симптомы, но чего только не бывает в этом мире!
  Вот и сегодня Рэйнер принёс блинчики с джемами разных вкусов, чем привёл меня в определённо благодушное настроение. Сам он тщательно изучал мой исследовательский журнал, который я ему вручала почти насильно, поскольку идеи боевика были весьма и весьма интересными. Ради них я терпела даже его придирчивость к найденным помаркам или ошибкам. Вот и сейчас, стоило ему наткнуться на очередную деталь, не вызвавшую у него понимания, как он педантично сообщил мне:
  - Подписывай диаграммы и графики. Тогда хотя бы можно будет найти конец и начало каждой новой серии экспериментов.
  Я только благодушно глотнула ещё какао. Он был прав, но сейчас он меня этим даже не раздражал. Ворчит и пускай ворчит... Следующим глотком я едва не подавилась, чуть не пролив на себя горячий напиток!
  Противный звон колокольчика безжалостно возвещал о посетителе, но в такую рань клиенты предпочитали не болеть, если, конечно, дело не касалось чего-то поистине серьёзного.
  Спустившись со спешкой вниз и оставив Рэйнера на кухне, я в некотором ошеломлении обнаружила на пороге сначала объёмную грудь, а уже за ней и её хозяйку - госпожу Ольсон. Её усики противно подёргивались, что означало только одно, - что она в отвратительно-омерзительном настроении... То есть и мне его портить будет, догадалась я.
  - Доброго утра, госпожа Ольсон, - сил на натужную улыбку я тратить уже не стала.
  - Гретти, деточка моя, - женщина протиснулась мимо меня, не дав проявить отсутствие гостеприимства и задержать её на пороге, - я вот пришла к тебе с твоим процентом с продажи любовных зелий.
  Всё ещё будучи в некотором шоке от ее прыти, покорно приняла мешочек с монетами, не став пересчитывать их при госпоже Ольсон. Судя по всему, торговке что-то от меня срочно надо, раз вместо банка она пришла сюда. Вот только у меня же наверху Рэйнер... А звукоизоляция в лавке такая, что в соседнем приюте слышно, как я вправляю в приёмной вывихи. Хорошая, в общем, звукоизоляция. Позволяет сблизиться с соседями в определённом смысле...
  Сглотнув, кинула на лестницу настороженный взгляд, Рэйнер предпочитал подслушивать на кухне и своё присутствие пока не демонстрировал.
  - Гретти, мне очень нужно с тобой поговорить, - зачастила госпожа Ольсон, усаживая себя, в частности, свой бюст, на стул. На стуле такое богатство не поместилось, поэтому женщина то и дело ёрзала, проваливаясь в выемку между стеной и стулом.
  - Может быть, завтра поговорим? - спросила напряжённо, вербально и невербально намекая, что пора бы уже... Пора... Но госпожа Ольсон успешно игнорировала не только неудобство стула, но и намёки, какими бы толстыми те ни были.
  - Нет, мне надо знать, когда маги покидают город! Сначала говорили о том, что через неделю, теперь через две! Надо поднимать цены на привороты перед их отъездом, когда бы он ни был, и прекращать варку новой партии, - громогласно возвестила торговка, борясь со стулом и собственным весом, - к тому же и тебе процент идёт, а значит, выгода какая-никакая есть, - заискивающе улыбнулась она, умилительно, если так можно выразиться о её лапищах, сложив ладони на объёмной груди.
  Ладно, таиться дальше смысла не было... Рэйнер, если он слушал, всё, что возможно, уже знает. Обречённо вздохнув и перестав намекать госпоже Ольсон, я раздражённо сообщила:
  - В конце этой недели!
  Госпожа Ольсон тут же расплылась в довольной улыбке и шустро поднялась, подняв с собой вместе и стул, который ей пришлось снимать с седалища в последующие три минуты. За это время я только и успела, что сообщить:
  - Пункт о неразглашении...
  - Да-да, - отмахнулась от меня тётка, кокетливо поправила усики и хлопнула за собой дверью.
  На пол посыпалась побелка от силы удара, а я с тоской посмотрела на лестницу, где уже нарисовался невозмутимый Рэйнер. Цену его невозмутимости я успела узнать, а потому по некоторым деталям уже подмечала его недовольство. Мужчина же, сложив руки на груди, отрешённо вопросил:
  - И как сильно ты на нас нажилась?
  - Достаточно, - ответила предельно честно.
  - То есть ты и впрямь воспользовалась своим кураторским положением, чтобы помогать варить привороты для нас?
  А я вспомнила, как боевики не любят тех, кто пользуется своим положением. Нахмурилась, но в слабой попытке оправдаться протянула:
  - И на эти деньги купила вам отвороты.
  - Которые могли бы и не понадобиться, не расскажи ты о нас до нашего приезда, - парировал Рэйнер.
  - В перый день может быть, а вот дальше все нужные сведения уже были бы собраны жителями самостоятельно, - справедливо заметила.
  - Гретель, чёрт возьми, ты нас почти продавала! Неизвестно, кому и что о нас теперь известно! - разозлился Рэйнер, а в его глазах мелькнуло нечто, весьма похожее на разочарование. От этого стало больно почти физически.
  - Ради вашего же блага!
  - Ради денег! - жёстко отрубил мужчина.
  - Возможно, и ради них, - сдалась, тоже чувствуя поднимающуюся внутри ярость, - но в результате ни один из вас же не пострадал! Кимбер сам виноват, - быстро добавила, обиженно заправив выбившуюся прядь за ухо.
  - Не оправдывайся, словно чувствуешь себя виноватой, - резко бросил Рэйнер, хмурясь всё сильнее.
  - Не чувствую, - искренне согласилась.
  - А должна бы, - ехидно сообщил мужчина, но злость из его тёмных глаз уже пропала.
  Я промолчала.
  - Знаешь, ты первая, на кого я готов обидеться, - внезапно несколько обескураженно признался Рэйнер, - я обычно не держу обиду, а делаю соответствующие выводы. Вечно с тобой всё не так, как с другими! - с досадой на самого себя доверительно сообщил мужчина.
  Я только хмыкнула.
  - То есть мне более ничего не инкриминируют?
  Рэйнер кинул выразительный взгляд.
  - И репрессий не последует? - столь же поспешно поинтересовалась, снова возвращаясь в благодушное настроение.
  Хоть губы жениха и оставались плотно сжатыми, но в глазах плясали смешинки, столь знакомые мне по нашим совместные прогулкам. А потому я окончательно расслабилась, отлипая от стенки и направляясь на кухню допивать какао.
  После завтрака, в течение которого всё же сохранялось некоторое напряжение, Рэйнер быстро распрощался и ушёл. Его можно было понять, сегодня вечером приём, их занятия закончены. И завтра боевики уже уезжают. Внутри словно поселилась воронка, то сосущее чувство, которое вытягивало из меня все положительные эмоции. Кажется, отъезд выпускников ударит по мне куда сильнее, чем я рассчитывала.
  Но сегодня грустить было категорически нельзя, я, официально приглашённая на приём жены мэра, должна была быть во всеоружии, чтобы быть готовой ко всему...
  Перед тем, как сложить полномочия куратора, мне нужно было проставить магам оценки и написать отчёт по их практике с их характеристикой, который они заберут себе в академию. Отчёт я отложила на утро, понимая, что сейчас просто нет на него времени.
  Зато отметки проставила всем. На удивление господин Войбит и госпожа Эстель не зверствовали, а их оценки были либо довольно сильно завышены, либо наши практиканты являлись дюже талантливыми. Хотелось верить во второе, но госпожа Эстель жалостливая... А господин Войбит совершенно точно ориентировался на её отметки.
  Покачав головой, всё же не стала ничего исправлять, решив, что знания боевики точно получили, а всё остальное не столь значимо, чтобы на этом зацикливаться.
  После отметок я озаботилась второй партией высушенных трав и, ещё раз их перебрав, расфасовала, приготовив излишек на продажу. Деньги мне в ближайшем будущем совершенно точно понадобятся.
  После этого в лавку заглянула смущённая клиентка. Девушка была миловидна, но до противного хрупка и неуклюжа. Стоило ей войти, как я уже успела за ней подхватить три подставки, спасти от неё столик, или её от столика... Девушка беспрестанно извинялась:
  - Простите! Я не специально! Извините! - и смущалась после этого ещё сильнее.
  Когда она всё же разбила чашку, её неуклюжесть несколько улеглась, и посетительница сумела выдавить из себя просьбу:
  - Госпожа Бельски, вы же знаете, что сегодня будет приём у мэра... А мои родители приглашены... И я, получается, тоже, - совсем смешалась девушка, опустила глаза и принялась раздражать меня тем, что начала терзать подол своего платья. Она его мяла, она его комкала, разве что не задирала, в общем!
  Мягко её подогнала:
  - И?
  Девушка взрогнула, с некотором ужасом посмотрела на оторванную оборку у себя в руках, после чего всё же закончила фразу:
  - А я... Вы же видите, какая я неуклюжая! Есть ли от этого какое-то зелье? Или лекарство?! - она умоляюще уставилась на меня глубокими синими глазами.
  Уверенность в себе и капелька самомнения! Хотелось гаркнуть мне, но я сдержалась и ответила предельно честно;
  - Нет, на сегодняшний день не изобретено ничего подобного.
  И это было чистейшей правдой...
  После короткой диагностики её организма, я не выявила никаких нейро-дегенеративных заболеваний, никаких опухолей... Значит, это всё от неуверенности в себе. А от этого действительно нет никакого лекарства.
  А после я наблюдала за уходом поникшей девушки, которая то и дело сшибала прохожих, наступала им на ноги, а иногда и на руки, если те нагибались баюкать пострадавшие нижние конечности... Не выдержала, и, коротко выругавшись, налила в первую попавшуюся пробирку воды из чайника и торопливо понеслась догонять растяпу.
  Торжественно вручила ей пробирку и, чуть запыхавшись, сообщила:
  - Это должно помочь.
  Она поверила молниеносно! Прежде всего потому, что хотела поверить. Её глаза засияли, она вся сама как-то выпрямилась...
  - Сколько я вам должна?! - с готовностью достала она монетки.
  За кипячёную воду?
  Задушив свою жадность, душевно сообщила, что я её фея-крёстная на этот вечер и отпустила недотёпу. Та уже совсем иначе побежала по улице, растеряв львиную долю своей неуклюжести. Эффект плацебо налицо и другие части тела.
  Череда последующих посетителей в большинстве своём были овеяны настроениями предстоящего приёма, как его решительно называли все знатные господа Номберстона, и потому приходили с соответствующими запросами.
  Вообще проблема маленьких городов, вроде Номберстона, в том, что они порой чересчур пытаются походить на своих больших собратьев... В этом же, к сожалению, и их своеобразное очарование. Приём, столь пафосно названный, на самом деле включал в себя танцы, по большей части простые, народные, и застолье. Первая половина вечера, соответственно, предназначена для молодых, вторая для тех, кому суставы и убеждения позволяют вести всё больше лишь застольный образ жизни.
  Но сколько суеты вокруг этого приёма!
  Сколько волнений и надежд!
  В Эльмире так не относятся и к сезонным балам!
  Тем не менее я приготовила платье на вечер заблаговременно, прекрасно зная, что все модные лавки городка подверглись тотальному опустошению не далее как день назад. Та же участь постигла ювелирные лавки, салоны и прочие места, где положено тратить семейные деньги всем порядочным женщинам, которых не смущает, что деньги семейные и предназначены в целом семье.
  Платье у меня оказалось донельзя скромное, украшений так и вовсе не было. Ни неожиданных вырезов в самых внезапных местах, ни неприличной длины у него не было. Зато присутствовал глубокий кремовый цвет, желтоватого оттенка, подчёркивающего глаза, и милая вышивка, изображавшая бисером силуэты птиц. То, что надо, чтобы казаться юной и наивной, в то же время пристально наблюдая за своими подопечными и охотой на них.
  Подготовка к приёму не заняла много времени. Самостоятельно причёску мне было не сделать, помогло нехитрое заклинание, сделавшее меня чуть более похожей на остальных девиц Номберстона. Поскольку те также предпочли высокие причёски. Некоторые в целях открытой шеи, некоторые, чтобы их опознавали по этим причёскам, некоторые, чтобы опознавать других по столь же мудрёным изделиям на голове... В общем, высокие причёски нынче не могли считаться чем-то особенным.
  Особенным для меня стало наличие всей толпы боевых магов у моего крыльца. Все они были в личинах, в артефактах, в амулетах, наглотались нейтрализаторов, но всё равно оглядывались подозрительно и настороженно. Так оглядываются или параноики, или те, кто по долгу службы привык. Номберстон явно оставил свой след на боевиках.
  Я несколько недоуменно и заторможенно ответила на приветствия, взглядом спрашивая, по какой причине они здесь обретаются. Ответил мне Кимбер. Рыжий сверкал уже чистым от царапин лицом, также он перестал в присутствии старосты курса изображать смирение и послушание. Впрочем, это ему никогда особо не удавалось.
  - Рядом с вами всяко безопаснее...
  Никольс со свойственной ему педантичностью поправил:
  - Вы способны представить нас наивысшим чинам в городе и тем самым избавить от внимания низших.
  Рэйнер только хмыкнул и галантно предложил мне локоть, демонстрируя в кои-то веки воспитание виконта. Не стала его разочаровывать и тоже блеснула манерами, не заставив себя ждать.
  До главной площади, где должны были состояться пляски, наделавшие столько шума, мы добрались быстро. У самой мэрии находилась счастливая супружеская пара собственно мэра и его жены. Старичок выглядел бледным, а его проплешина с прежней эффективностью отражала свет множества бумажных фонариков, развешенных по периметру площади.
  - Мы рады приветствовать вас в Номберстоне, - радушно улыбнулась жена мэра, стоило мне представить ей боевиков. Её супруг был не столь счастлив, смотрел он на магов устало и со здоровой долей обречённости... Как на людей, уже доставивших ему неприятности. И готовых сделать то же самое ещё не раз.
  Вопреки ожиданиям боевики быстро влились в толпу, и очень скоро я осталась почти одна. Только Рэйнер составлял мне компанию в наиболее тёмном углу, откуда я могла смотреть этот спектакль, словно из первых рядов.
  Жених был не самым общительным человеком, и теперь я имела возможность в этом убедиться. Некоторое время мы совместно наблюдали за тем, как барышни привлекают внимание боевых магов, но уже спустя три минуты я не сдержалась и прыснула.
  На иронично приподнятые брови мужчины пояснила:
  - Гранд-кокет* - амплуа нашей 'первой леди' на сегодняшний вечер, - незаметный кивок на жену мэра, - ну до чего же забавно наблюдать за тем, как она пытается везде успеть!
  Поддержать разговор с леди Майтон, дать важные наставления мужу, проконтролировать, как и кто выполняет фигуры танца, облить презрением небольшой кружок 'оппозиции', без которой не обходился даже Номберстон, и обсудить боевиков. Обсуждались они со всеми: с подругами и недоброжелательницами. Причём, с последними в первую очередь... Женщина действительно стремилась влезть в слишком узкое платье.
  - Ей бы больше подошло быть грандам**, - окинул взглядом суету мэрской супруги Рэйнер, - сидеть бы ей, как герцогине Эйвери, и украшать своим присутствием вечер, номинально встречать гостей, после чего углубляться в переживания о том, что во времена её юности всё было по иному.
  Да, мой дорогой жених, вы, по всей видимости, та ещё язва... Кажется, сегодня вы применили на себя роль резонёра***?
  - А после пускать сплетни, - согласно хмыкнула, наблюдая за девицами, которые действовали всё больше спонтанно, нежели по продуманному плану. Виной тому было, что боевики от них шарахались... Если к парням приближалась группа из более чем двух девиц брачного возраста, они предпочитали перейти на другую сторону улицы.
  Барышни злились, барышни были почти в ярости!
  Образы наивных инженю**** благополучно рассыпались, уступив место тем хищницам, что вот уже две недели преследовали несчастных выпускников. И сейчас охота была в самом разгаре! Какая жалость, что дичь даже не подозревала об уготовленной для неё участи... А вот ювелиры подозревали, организаторы свадеб подозревали, представители духовенства также... Их просто заранее оповестили о возможных в будущем браках, а вот боевиков как-то не успели.
  Народные пляски и хороводы продолжались не так, чтобы очень долго. Аккурат до брезгливого комментария старшей леди Майтон по поводу 'деревенских' посиделок, а не приёма... Жена мэра побелела, порозовела, покраснела, побагровела, а после этого буквально через пять минут заиграл вальс, и площадь усыпали парочки. Старшее поколение, уступившее им место, недовольно ворчало, но благоразумно не вмешивалось, сбиваясь в кружки по интересам.
  Леди Майтон старшая удостоила жену мэра благосклонного взгляда. Вечер снова стал томным. А вот боевикам пришлось не сладко... Барышни не упустили шанса, тут же начав их приглашать. Некоторое недоумение вызывал тот факт, что это было совершенно точно против этикета, но вызывал недоумение он лишь у магов, которые как только не изворачивались, чтобы аргументировать отказ. Один Эмит был, как всегда, спокоен. Он с совершенно серьёзным видом сообщил желающей с ним потанцевать толпе:
  - У меня астма. Доктора запретили подобного рода физическую деятельность, - его толпа была существенно меньше толпы вокруг остальных боевиков, не обладавших очками, наверное, только поэтому девицы не стали настаивать.
  Я же с интересом наблюдала за представлением, так сказать, из портера. Впрочем, вскоре я отвлеклась, так как на танец меня пригласил Рэйнер. Я честно сообщила ему, что:
  - Матушка пыталась привить мне умение танцевать, однако, её чаяния так и остались бессмысленными, поскольку учитель танцев уходил от нас с оттоптанными ногами и заработанным плоскостопием.
  - Ничего, - невозмутимо парировал жених, - в любой паре кто-то должен быть более умелым...
  И пока я возмущённо хватала ртом воздух, он стремительно утянул меня в центр площади. Тело само начало вспоминать то, что когда-то столь дорого обошлось учителю танцев. Впрочем, последний считал моё обучение делом принципа и вызовом лично ему, поэтому танцевать я всё же умела, пусть и не столь грациозно, как дочери матушкиных знакомых из аристократического круга. С этими девицами меня равняли частенько, благо матушка не была с ними знакома лично и сохраняла свои иллюзии на их счёт до сих пор.
  Уже через несколько минут я перестала отсчитывать шаги и вспоминать, как ставить ноги, которых при танцах всегда было чересчур много. Неожиданно для себя я втянулась, расслабилась, полностью доверившись сильным рукам жениха и даже стала получать от всего этого удовольствие... Момент триумфа для моего учителя танцев, жаль только, тот скончался два года назад.
  И даже не от разрыва сердца, как обещал, наблюдая когда-то давно за моим первым вальсом!
  Магия танца в этот раз очаровала и меня, не оставив бесплотным наблюдателем. И я сдалась, искренне улыбаясь и кружась в тёплых объятиях жениха.
  Мы покружились под плавную музыку, но она вскоре сменилась куда более бодрой, под которую следовало танцевать что-то сильно мудрёное, что-то, чего я не помнила... И я под предлогом желания выпить попросила передышки. Проницательный взгляд Рэйнера лучше всяких слов рассказал мне, что мои уловки бесполезны.
  - Кто-то грозился оттоптать мне ноги, - доверительно сообщил лорд Мелленберг, выводя меня из круга танцующих.
  Недовольно глянув на него, всё же не решилась воплотить свою угрозу в жизнь, а ведь хотя бы из вредности следовало бы.
  - Я тебя пощадила, - столь же задушевно возвестила.
  - В самом деле? - усмехнулся мужчина, вручая мне стакан с подноса снующих между гостями слуг. Стакан был наполнен вином. Бокалов жена мэра пожалела, по опыту семейных скандалов зная, что те прекрасно бьются о брусчатку на улице, А вот стаканы в Номберстоне дешёвые.
  - Конец практики всё же, - вздохнула, чувствуя сожаление. Жених тоже нахмурился, бросив на меня непонятный взгляд, но даже язвить в ответ не стал.
  Вино было кислым, не самым дорогим, но и не таким поганым, чтобы заставить хозяйку вечера умирать от стыда. Леди Майтон старшая демонстративно его сплюнула, после чего жена мэра прошлась по её манерам и тем самым отомстила за унижение с танцами.
  Окинув взглядом гостей, вздохнула... Вечер был в самом разгаре. Охота велась исправно, боевики столь же умело притворялись дичью. На этот вечер у них был карт-бланш на местных девушек, поэтому они внезапно отрастили клыки и когти, безжалостно разбивая сердца и делая вид, что всё ещё идёт по плану наших барышень. Последние надежд не оставляли.
  Рэйнер тронул меня за плечо.
  - Гретель, тебе доставляет удовольствие этот вечер, или тебя можно украсть? - его взгляд говорил, что воровать меня будут после любого ответа, даже если я забьюсь в экстазе посреди площади!
  И я промолчала, вызвав усмешку у жениха...
  С площади перед мэрией мы исчезли незаметно для абсолютно всех, кроме боевиков. Те весьма успешно отвлекали на себя девушек, пока мы покидали ряды гостей.
  За пределами площади было уже изрядно темно. Сверкающих бумажных фонариков тут не было, а редкие фонари создавали издевательские пятна света, похожие на лужи. От одной до второй было не допрыгнуть, поэтому мы предпочитали их попросту огибать.
  - Вы завтра уезжаете, - и вот не знаю, почему я снова об этом вспомнила! Хотелось чего-то... Совершенно не ясно, чего!
  Обычно я не мучила окружающих, если сама не знала, чего желаю, но сегодня... Сегодня во мне явно проснулся начинающий садист.
  Рэйнер поморщился, после чего справедливо заметил:
  - Я знаю.
  Хотелось воскликнуть: 'И?!' - но я промолчала, не став выказывать свои садистские наклонности и дальше. Рэйнер, впрочем, не дождавшись от меня реакции, добавил мне уже слышанное от него когда-то:
  - Ты можешь уехать с нами...
  - Зачем? - спросила, отведя глаза от выжидающих чёрных омутов.
  - Отец ещё не вполне верит нам, К тому же у меня наличествуют бабушка с дедушкой... Они были бы весьма не против с тобой познакомиться, - с намёком сообщил Рэйнер.
  - Зачем? - снова спросила я, пиная какой-то камушек, - мы вскоре разорвём помолвку... И им уже...
  - Ну-ну, - мрачно протянул Рэйнер, в своей излюбленной привычке прервав меня, впрочем, в этот раз он сделал это вовремя. Я явно не хотела продолжать фразу.
  Некоторое время мы шли молча, после чего Рэйнер спросил:
  - Ты планируешь в ближайшее время приезжать в Эльмир?
  И я, помолчав, совершенно искренне призналась в своих планах:
  - Подавать заявку на четвёртый ранг буду.
  - Когда?
  - Аккурат после вашего отъезда, - честно ответила.
  А Рэйнер неожиданно весело улыбнулся:
  - Это замечательно!
  - С чего бы это?
  - Предлогов, чтобы заманить тебя в Эльмир, не пришлось придумывать.
  - И зачем я тебе там?
  Рэйнер глянул на меня с намёком, впрочем, его взгляд быстро приобрёл некоторую степень обречённости, свойственной тем людям, что уверены, что их собеседник - табуретка, и ни за что не способен их понять. Я, однако, и не понимала...
  Жених промолчал, невесело хмыкнув, после чего задумчиво и негромко пробормотал:
  - Это будет не так просто, как можно было бы предполагать...
  - Что будет не так просто...? - снова не поняла. И нахмурилась, потому как не люблю такие ситуации!
  - Не обращай внимания, старческое брюзжание, - иронично отмахнулся от меня жених.
  Я скептически глянула на мужчину, под нос буркнув:
  - Старческое, как же!
  Мы продолжили идти по улице. То и дело я поглядывала на жениха, тот о чём-то сосредоточенно думал. Красивый, чёрт его подери! Неожиданно подумала я. И почувствовала какое-то неприятное ощущение внутри. Отчего-то мне весьма захотелось, чтобы Рэйнер имел, помимо поганого характера и мачехи, ещё какие-то дефекты... И побольше, слишком уж он... Заметный? Для девушек так точно!
  Вздохнув, недовольно подумала, что две-три бородавки, пара шрамов и несколько прыщей только пошли бы Рэйнеру на пользу...
  - О чём ты с таким предвкушающе-брезгливым видом размышляешь? - насмешливо поинтересовался виконт.
  О том, что красота - страшная сила...
  - О том, что мать-и-мачеху подсушить не мешает, - не моргнув и глазом, сообщила.
  Рэйнер только улыбнулся, явно не поверив. А я не смогла не улыбнуться в ответ.
  
  *Гранд-кокет - актёрское амплуа, задорная, моложавая женщина.
  **Грандам - актёрское амплуа, немолодая дама.
  ***Резонёр - актёрское амплуа, рассказчик.
  ****Инженю - актёрское амплуа, наивная, простодушная девушка.
  
  Глава 12 Получение ранга и долгожданная встреча
  
  Эмит - человек, способный издеваться со столь серьёзным лицом, что собеседник этого попросту не замечает. Орлейн - знающий все косметические средства гораздо лучше моей матушки. Никольс - серьёзный... Даже чересчур серьёзный и очень ответственный. Кимбер - тот ещё балагур и весельчак, способный поднять настроение абсолютно любому.
  В официальных отчётах и рекомендациях я написала совершенно другое, но ребята запомнились мне именно такими... Странноватыми, порой непонятными, но уже 'своими'. Если честно, никогда не признаюсь, но во время составления рекомендаций я ревела без зазрения совести! Страдали, как всегда, платки, но мне в тот момент было всё равно.
  И завтрак у меня вышел солёным, и обед... Провожать ребят я не пошла, передала все бумаги через Рэйнера, заглянувшего ко мне с завтраком в последний раз, и осталась в своём уютном одиночестве, которое так некстати разнообразили боевики.
  К слову, защиту от приворотов они мне вернули. Теперь я могла пить амортенцию вместо чая, а то и вместо воды. И зачем мне такая защита? От кого?
  Надо заметить, что ребят не пошла проводить не я одна. Барышни Номберстона попросту оказались не оповещены о готовящемся побеге. Многие из них были свято уверены, что время ещё есть, что приём удался... Надежды девиц разбились вдребезги спустя полчаса, когда слежка за гостиницей 'Летний зной' доложила, что дичь упущена. Тогда активизировались уличные патрули, но когда и те не обнаружили цель охоты, появились первые подозрения, вскоре переросшие в полноценную такую истерику.
  Номберстон рыдал!
  Больше всего убивались отцы, потратившие в эти две недели баснословное состояние и теперь оплакивающие неокупившиеся инвестиции. Страдали и матери семейств, которые больше сожалели о времени, нежели о потерянных деньгах.
  Девицы же были куда более предприимчивы! Забыв о горе до лучших времен, они взялись возобновлять помолвки и договоры о браках. Как же злорадствовали брошенные мужчины! И как же убивались их неверные барышни!
  А вот мэр был столь счастлив... Столь счастлив! Что даже стал выходить из дома с охраной. К слову, зря. Уже через час его атаковали с прошением вернуть боевиков назад. Но повода для такого не смог бы найти никто, благо выпускники были законопослушны и весьма неуловимы.
  Ещё более счастливы были духовные лица, наконец, вновь распахнувшие ворота храмов! Двухнедельное осадное положение существенно сказалось на них, и теперь наше духовенство вполне могло побираться на законных основаниях... Жалость они вызывали даже у Томми, который редко проявлял сочувствие к тем, кто, по его словам, занимался ерундой.
  В общем, Номберстон оживал, выходя из полувоенного состояния! Даже северная крепостная стена перестала теперь напоминать монолит скорби, а её защитники вновь обрели женскую половину в лице повинившихся барышень.
  Одна я тосковала... Клиенты уже не развлекали, как раньше. Может быть, просто не попадалось тех, кто боялся расстаться с зубом или переодевался в мальчишку? Но, наверное, всё же я сама несколько изменилась, довольно тяжело переживая отсутствие моих магов в городе. Меня даже не порадовала весьма кругленькая сумма, заработанная в итоге. Впрочем, она вся ушла на погашение кредита.
  И завтраки мне теперь никто не носил...
  И не раздражал...
  Впрочем, Рэйнер - отдельная история. Жениха я отчего-то всё чаще искала на улице взглядом, жениха же вспоминала с куда более сильной ностальгией, нежели остальных.
  Впрочем, моя тоска не продлилась долго... Если быть точной, на неё пришлось около двадцати часов по времени, ведь уже на следующий день я спешно отправилась в Эльмир оформлять заявку на четвёртый ранг в гильдии магов.
  Уезжала из Номберстона я без привычного уже сожаления, за две недели городок мне несколько осточертел, а его черты, казавшиеся ранее милыми, продемонстрировали иную свою сторону. В частности, целеустремлённость девиц, всегда меня восхищавшая, теперь вызывала лишь снисходительную улыбку и казалась тугодумоством, нежели упорством, достойным похвалы и награды.
  А Эльмир неожиданно приглянулся мне куда сильнее, стоило только тухлому речному запаху исчезнуть на подходах к магическим кварталам. Центральное здание гильдии располагалось в строгом сером здании, где ранее находилась тюрьма. Милые решёточки, толстые стены и основательные двери были ему свойственны куда сильнее традиционных чудес, ожидаемых при столь близком знакомстве с магами. Во времена моего студенчества было весьма модно размышлять, а куда дели всех заключённых, если в Эльмире больше нет тюрем. Самой популярной версией было то, что они отправились на опыты гильдийским шавкам. Самой фантастической, что их отпустили на волю, погрозив пальчиком.
  Вот и сейчас я на миг замерла в трепете перед облупленным зданием, после чего решительно миновала холл и попала в печально знакомую приёмную. Как я уже говорила, гильдии было не выгодно иметь магов с высокими рангами, поэтому меня ждала вся та бюрократическая волокита, что имела лишь одну цель: спугнуть соискателя.
  Половину документов я оформила и отправила ещё вчера, сегодня надо было предоставить свои патенты и напечатанные статьи комиссии магов, а также оформить заявку и оставить её здесь вплоть до рассмотрения. После этого ещё около месяца за мной будут пристально наблюдать в надежде заметить что-то, что может помешать процедуре. И только тогда мне оформят новый магический ранг.
  Секретарь был юн, усат и важен. Чем-то он напоминал мне павлина. Причём, его женскую версию, без этого совершенного хвоста! Впрочем, он не стал меня долго мучать и почти сразу отвёл к уже собравшейся комиссии.
  Пятеро магов с первым или вторым рангами сидели со столь недовольными лицами, будто я сюда хожу каждый день, как на работу, и уже успела надоесть всем дальше некуда!
  - Ваши документы.
  Я невозмутимо передала все бумаги главе комиссии и села на неудобный табурет с ножками разной длины, приготовившись терпеливо ожидать. Кстати, странно, что они ещё грамотность всех этих документов не проверяют! Впрочем, это уже было бы чересчур даже для них.
  С такой тщательностью и пристрастностью все эти бумаги не просматривал ещё никто, в какой-то момент я даже заподозрила, что что-то не так... Но ведь не в первый же раз подаю документы на повышение ранга!
  В итоге из кабинета я выходила нервная, вся какая-то усталая, в общем, совершенно точно не способная порадоваться даже тому, что мою заявку приняли на рассмотрение. Это еще не означает полной и безоговорочной победы, но весьма близко... Уже совсем рядом.
  Секретарь взглянул на меня даже с некоторым сочувствием, почти пониманием. И не стал меня долго мучать, быстро заполнив за меня форму и отпустив. Кинув ему благодарный взгляд, поплелась на выход из гостеприимного здания со славной биографией и приятной исторической атмосферой.
  Из квартала магов я вышла с бессмысленным взглядом и сразу же направилась к набережной. Вонь тухлятины уже подвыветрилась, на улице стоял тёплый истинно Эльмирский денёк, а я постепенно отходила от пренеприятного визита, который всё же был неизбежен.
  Набережная тянулась почти через весь город, деля его на две половины. Обе страдали от невыносимой вони по утрам, вечерам и знойным дня, обе же спасались от этой напасти, как умели. Когда-то Эльмир делился на правый и левый берег, а люди были куда более территориальны. Если девушка с левого берега желала соединить свою судьбу с правобережным молодцем, то она вполне могла быть закидана камнями и спущена после в нашу вонючую реку.
  Сейчас негласная война идёт не между левыми и правыми, а между гильдией и немагами-аристократами, но правила всё те же... Разве что трупы отступников уже не выкидывают в реку, в той и так тонет чересчур много самоубийц. В Эльмире даже присказка есть:
  - Много, как утопленников в реке!
  Я шла по набережной и совершенно не смотрела на зеленоватую воду, подставляя лицо приятному ветерку, сдувавшему с меня усталость. Жмурясь от удовольствия, я всё больше отвлекалась от нерадостных мыслей и возвращалась к жизни.
  Однако внезапно я ощутила ещё одно потрясение за этот безумно долгий день!
  Прямо впереди меня в тени раскидистой ивы стоял Рэйнер и с недовольным лицом высказывал что-то своей спутнице, которой оказалась молодая девушка примерно моего возраста. Брюнетка с миловидными чертами лица, она отчего-то моментально мне не понравилась!
  Подойти? Поздороваться с женихом?
  А ведь не будь с ним компании, я бы уже быстрее ветра неслась навстречу. Недовольно констатировав это, поняла, что жутко соскучилась по боевикам. И рада была бы любому... Но только не этому с брюнеткой!
  Закатив глаза, резко развернулась и последовала в противоположную нужной мне сторону. Ладно, обойду реку с другого конца, благо я уезжаю совсем скоро.
  - Гретель! - окликнул заметивший меня Рэйнер.
  Втянула голову в плечи и ускорила шаг, стремясь оказаться подальше. Изображать глухоту стало сложнее, когда на спиной послышались приближающиеся шаги и новый возглас с нотками раздражения:
  - Куда это ты? Разве ты меня теперь избегаешь?
  Делать вид, что не слышу, когда жених стоит у меня за спиной, было несравнимо сложнее, чем тогда, когда он был рядом с растерявшейся брюнеточкой. Стремительно развернувшись, машинально отступила от слишком близко стоящего мужчины.
  - Нет, просто если ещё и я присоединюсь к вашей компании, - кивок на брюнеточку, - сплетни о нас приобретут незабываемый оттенок разврата испорченности.
  - Что? - не понял Рэйнер, нахмурившись.
  - Говорю, что невеста в одной компании с любовницей и собственным женихом - это слишком новомодно для наших старушек!
  Рэйнер слегка растерялся, а затем искренне расхохотался, вгоняя и меня, и свою подошедшую спутницу в обескураженное состояние.
  - Она моя троюродная сестра! - сквозь смех пояснил жених.
  Сперва я не поверила! Затем, кстати, тоже, потому как отыскать у этих двоих схожие черты оказалось невозможно, но после...
  - Сестра..., - несколько ошарашенно повторила я.
  - Сестра, - кивнула брюнеточка и, сразу став миловидной, неуверенно улыбнулась, - приехала только сегодня в город из нашего поместья, и Рэйнер весьма предупредительно мне его показывает.
  Мой жених только кивнул, подтверждая слова родственницы. В его глазах плясали смешинки, а губы кривила насмешливая ухмылка. Кажется, этот случай мне будут вспоминать всю жизнь.
  А ведь я действительно беспокоитесь больше о нашей репутации, нежели, как можно было бы подумать, ревновала.
  Тут я несколько вздрогнула, так как вспомнила о своём дилижансе. А время-то проходило, проползало, проплывало, прокрадывалось... А я всё стою, надо и поторопиться, пока родственнички окончательно меня не заговорили. Не успела...
  - Дорогая невеста, не желаете ли вы с нами прогуляться до печально знакомой вам кофейни? - Рэйнер задавал вопрос, параллельно хватая меня и свою троюродную сестру за руку. Я хотела было решительно её высвободить, но следом прозвучало до крайности интригующее.
  - Есть несколько вопросов, которые нам следует обсудить, - шепнул мне на ухо жених, и я сдалась, позволив себя увлечь дальше по набережной.
  Мы и впрямь вышли к той кофейне, где впервые встретились. Миновав площадь, брюнетка внезапно, отчего-то кося глазами то на меня, то на Рэйнера, задумчиво сообщила:
  - Мне пожалуй пора.
  - Нет-нет, - тут же поспешила я её уверить, - вы обязаны оценить местное какао...
  Рэйнер же, отчего-то одобрительно глянув на сестру, подозрительно поспешно меня перебил, надавив голосом на следующую фразу:
  - Вовсе не обязательно жертвовать делами ради обыкновенного кофе. Не беспокойся, я тебя им обязательно напою позже, - немного кровожадно, на мой взгляд, улыбнулся жених брюнетке. Та несколько сбледнула, торопливо согласившись:
  - Вы правы, лорд Мелленберг.
  И она оставила нас с недоумением смотреть ей вслед... Правда, недоумение я испытывала в одиночестве, поскольку Рэйнер казался настораживающе довольным. Бросив на него подозрительно-непонимающий взгляд, предложила всё же зайти в кофейню, раз уж мы остались здесь одни.
  Жених не стал спорить, и вскоре мы уже сидели за знакомым столиком, окна рядом с ним выходили на площадь и давали абсолютное представление о её жизни. В ожидании заказа я увлечённо за ней следила, несколько теряясь в компании жениха.
  Когда мне принесли изумительное какао, смотреть в окно и дальше стало уже попросту неприлично, и я нехотя перевела взгляд на виконта, замечая, что тот за мной всё это время в упор следит.
  - Что ты делаешь? - нервно спросила.
  - Не знаю, - искренне ответил мужчина, - совершенно точно могу сказать одно: теряю голову.
  - В смысле? - не поняла.
  Рэйнер промолчал, только чему-то иронично улыбнувшись. Я ещё несколько минут не тревожила его в его задумчивом состоянии, но время... И всё такое...
  - Так, о чём нам необходимо поговорить?
  - Помнишь я упоминал мою бабушку по матери, когда проводил краткий экскурс в свою биографию?
  Я несколько растерянно кивнула. Ту поездку мне уже не забыть. Весьма досадно, но факт.
  - Так вот, бабуля весьма жаждет с тобой познакомиться. Боюсь, она вполне может навестить Номберстон, если ты прежде не встретишься с ней в Эльмире, - в притворном, явно наигранном сожалении вздохнул лорд и кинул на меня быстрый, выжидающий и какой-то расчётливый взгляд.
  Я же досадливо уставилась в своё какао. Наш договор звучал однозначно: я должна была ему помочь со всеми его родственниками, он обязан был в свою очередь объявиться перед моей роднёй. Вот только... Ну, нет у меня времени заниматься его бабушкой сейчас!
  У меня получение нового ранга скоро! И статью ещё нужно вычитать, чтобы редактор журнала не плевался!
  А хотя... Моя бабушка уже неделю пристаёт к матушке с расспросами на тему моего жениха. Если Рэйнер решил заняться обработкой старшего поколения своей семьи, почему бы и мне не взяться за то же самое? Как раз послезавтра свободный день будет!
  В общем, подняв глаза на пристально меня разглядывающего жениха, я несколько нервно от такого внимания сообщила:
  - Послезавтра я могу полдня уделить твоей старушке, если мы в остальное время навестим мою...
  - Договорились, - мужчина улыбнулся столь довольно, столь победно и столь хитро, что у меня не возникло и тени сомнения в том, что меня, Гретель Бельски, только что весьма талантливо обыграли на моём же поле моим же мячом!
  Я с подозрением уставилась на невозмутимого жениха и с досадой поморщилась: где же это я так сильно продешевила? Отчего это Рэйнер столь расслаблен и доволен? Жених же добился того, чего хотел, а потому игнорировал меня столь талантливо, что я вновь вернулась к своему какао, невольно скривившись от непонимания и раздражения.
  Это была какая-то магия! Тёплый напиток завернул меня в кокон уюта и заставил бездумно улыбнуться, он дарил свою сладость и упоительный аромат корицы. Волшебство какао всегда меня успокаивало, дарило гармонию. Наверное, именно поэтому я внезапно расслабилась, ощутив, что внутри лопнула невидимая струна, всегда держащая меня в напряжении, стоило только на горизонте объявиться не в меру язвительному Рэйнеру.
  - У тебя такое лицо... всепрощающе-глуповатое, - внезапно разрушил мою персональную сказку мужчина.
  - Всё твоё дурное влияние, - столь же отрешённо заметила.
  - Один-один, - усмехнувшись, признал Рэйнер, и я, наконец, посмотрела на него.
  - Два-один, - поправила.
  - С чего бы это?
  Я только улыбнулась, делая ещё один глоток и жмурясь от удовольствия. Время уже прошло, проползло, проплыло и, в общем, прокралось... На дилижанс я совершенно точно опоздала, а потому спешить было некуда. И я наслаждалась тем, что есть.
  Мы ещё около получаса тренировались в словесном фехтовании, пока я первая не сложила оружие, потому как весьма несвоевременно закончилось моё какао, причём, кофе Рэйнера исчезло и того раньше, и теперь даже формального повода для того, чтобы остаться в кофейне, у нас не было. И мы были вынуждены потянуться к выходу, прекрасно понимая, что продлевать наше здесь присутствие - уже наглость. Официанты и повара и так на нас уже косились с тенью подозрения и обескураженности. Пить одно какао целый час - это, как оказалось, моя суперспособность.
  На площади я невольно ускорила свой шаг, чётко осознавая, что медлительность и здесь выйдет донельзя двусмысленной. А мне до ужаса не хотелось, чтобы Рэйнер допустил даже тень мысли о том, что мне приятно его общество, потому как мне он возможности допустить аналогичную мысль тоже не давал.
  Вот только мужчина, казалось, и не заметил моих незамысловатых метаний, потому как он уже несколько минут всё хмурился, с некоторым сомнением на меня косясь и раздумывая над чем-то весьма серьёзным. Уже на остановке дилижансов я хотела было попрощаться и уйти, но жених резко ухватил меня за плечо и как-то по-собственнически поцеловал, коротко и весьма показательно. Я остолбенела и только глупо хлопала ресницами в то время, как меня уже отодвинули, придирчиво осмотрели, после чего Рэйнер невозмутимо заметил на мой возмущённо-обескураженный взгляд:
  - Показалось...
  - Что?! - спросила несколько хрипло.
  - Мой отец показался, - совершенно нахально соврал мне виконт.
  И пока я гневно хватала воздух, он успел ещё хмуро сказать:
  - Послезавтра жду тебя здесь с утра. И запомни, нам не нужны новые сплетни, а потому любовников... не тревожь... по пустякам...
  - А твои любовницы тоже оставлены в покое? - пришла в себя и ехидно фыркнула.
  Но больше я спросить ничего не успела, поскольку лорд Мелленберг лениво сообщил:
  - Твой дилижанс, кажется, уже уезжает...
  Он, по-моему, сказал мне что-то ещё, но я не расслышала, торопливо бросившись к дилижансу и придерживая рукой длинный подол, который успела проклясть на всех известных мне языках. На дилижанс я всё же успела, а всю дорогу до приграничного городка мучилась, будучи не в силах вспомнить, что же мне напоследок сказал жених.
  Так ничего и не вспомнив, уже в Номберстоне я заспешила к себе домой, переключившись на совершенно иные мысли. В частности, меня всё не отпускала эйфория по поводу окончательной выплаты кредита и получения в единоличное пользование моей лавки!
  Это было волшебно! Это было почти невозможно! И столь необычно? Когда-то мне казалось, что этого никогда не случится, что я так и буду поднимать каждый месяц денежный вопрос, поскольку доходы лавки еле-еле покрывали мои расходы, не говоря уже об исследованиях. Эксперименты приобрели за последние полгода вид неупорядоченный и до крайности зависимый от моего благосостояния.
  Наверное, потому сейчас я столь сильно радовалась наладившимся делам! Наверное, потому уже который день улыбалась прохожим на улицах, вызывая у тех сперва ответную улыбку, а после зависть и шепотки мне вслед.
  В общем, всё бы было прекрасно, но меня тревожило в Номберстоне совершенно иное... Леди Майтон и её кружок барышень по брачным интересам всё это время точил на меня зуб, в общем, и заточил... До такой степени, что Томми недавно встревоженно предложил пока пожить у них, поскольку девицы были злы на боевиков, а за отсутствием оных изволили гневаться на меня.
  Нарыв по имени леди Майтон зрел уже несколько дней! Проблеме суждено было вскоре разрешиться, она и разрешилась примерно на следующий вечер. Но до него произошло ещё кое-что примечательное, оставившее неизгладимый отпечаток в моей памяти и поразившее меня до глубины души.
  Пациентов с самого утра было немного, в большинстве своём они приходили с традиционными просьбами о зельях от температуры, насморка, горла. Меньшая их часть посещала мою лавку с привычными уже вывихами, которые в связи с образованием луж в результате дождей стали весьма частыми травмами. Ещё меньше народу приходило с переломами, которые будут до тех пор, пока у людей остаются целые кости. Остальные же заглядывали за косметическими средствами, резко потерявшими в популярности после отъезда боевиков и возобновления разорванных ранее помолвок.
  В общем, я откровенно скучала, машинально выписывая рецепты и то и дело поглядывая в окно, под которым периодически появлялся кто-то из приютских. Дети с самого утра звали меня в лес, потому как там после обильных дождей появились грибы.
  Тем сильнее было моё изумление, когда очередной звон колокольчика возвестил о приходе Хлони. Только увидев ту на пороге, несколько обречённо сообщила:
  - Боевикам писать не буду, адресов их не знаю. Все жалобы по поводу того, что тебя обесчестили, направляй в Эльмир в академию...
  Ну, просто не первая она уже у меня на пороге по этому поводу появляется! До неё были и блондинки, которые жаловались всё больше на Кимбера, и брюнетки, требующие Орлейна, и даже рыжие, которые не имели особых предпочтений и приказывали привести перед их очи абсолютно всех магов, чтобы они могли выбрать их них того нахала, что их скомпрометировал.
  Правда, после того, как девицы понимали, что я не имею ни малейшего понятия, как связаться с боевиками, они высокомерно задирали носы и покидали мою лавку, требуя от меня чуть ли не клятвы на крови о молчании. Я давала, что мне жалко, что ли? О магии у барышень представления были весьма своеобразные и по большей части донельзя убогие, а потому подобные клятвы я раздавала легко, что никого из них, просто так к слову, не настораживало.
  Вот только с Хлони привычный сценарий весьма быстро забылся, поскольку, стоило мне только замолчать, как она, заливаясь с ног до головы краской, торопливо выпалила:
  - Я сбежала из дома!
  Я вытаращилась на неё и весьма осторожно поинтересовалась, пытаясь закрыть дверь:
  - А я-то тут при чём?
  - Ну, как же? - поразилась она, - я, как и вы, отказалась выходить замуж и решила работать!
  Хлони просунула ногу, пользуясь моим шоковым состоянием и не давая мне закрыть дверь.
  - И что? - я была несколько обескураженна, потому как совершенно точно не советовала брюнетке подобного. Я вообще была всеми конечностями 'за' то, чтобы её выдали замуж и тем самым уняли её травмоопасную для окружающих энергичность. Кандалы брака они вообще ответственности добавляют даже самым легкомысленным девицам.
  - Ну, как же?! - распахнула глаза Хлони, - я думала, вы мне поможете!
  - Чем это?! - снова изумилась я. - Советом?! Так вот мой совет: возвращайся к жениху, выходи замуж, не ешь много сладкого после шести и не огорчай родителей! - процедила сквозь зубы, с пыхтением пытаясь всё же закрыть дверь.
  Но то ли девица попалась дюже упорная, то ли дверь была на её стороне, но ничего у меня не вышло. А Хлони тем временем торопливо и препротивно так заканючила:
  - Ну, возьмите меня к себе в помощницы! Возьмите! Ну, пожалуйста! Мне же некуда больше идти!
  - В помощницы?! - поразилась я, - а у тебя хотя бы есть медицинское образование?!
  И вот тут меня повторно ввели в шоковое состояние, поскольку Хлони, всё же победив в сражении с дверью, вошла и гордо сообщила:
  - Я закончила курсы для медсестёр госпожи Эстель!
  Да, это был без всякой иронии серьёзный аргумент... Весомый, я бы сказала. Госпожа Эстель даже в Кимбера умудрилась впихнуть знание оказания первой помощи. Теперь товарищи могли даже не опасаться остаться с ним на поле боя в раненом состоянии! Не добьёт, это точно... А вот вылечит ли, - другой вопрос.
  Я вновь окинула взглядом Хлони, скривилась при виде сумки с вещами, а затем, совершенно точно зная, что пожалею, сообщила:
  - Ладно, оставайся. Тридцать процентов прибыли от продаж в твою смену - твои.
  Девица моментально просияла! Заулыбалась!
  А потому я поспешила несколько обрубить её энтузиазм, весьма торопливо добавив:
  - Жить будешь в карантинной палате. Готовишь ты, покупаю продукты я. Со своими родителями также разбирайся сама. В лабораторию не ходить, мою спальню не посещать.
  Хлони только на всё кивала, оставаясь подозрительно довольной. Поморщившись, настороженно вздохнула, но махнула на девицу рукой. Пускай живёт, кто я такая, чтобы давить в ней зародыши самостоятельности, а там и посмотрим, какой из неё выйдет врач. В любом случае, если не докажет свою полезность, - отправится замуж. По-моему, мотивация, чтобы начать работать и учиться, вполне серьёзная.
  Обед готовила Хлони, потому как я о нём попросту забыла, увлёкшись настойкой от кашля. И звала меня на обед тоже Хлони: звала сначала с кухни, потом из коридора, а в конце концов всё же вломилась в лабораторию, и только тогда сумела привлечь моё внимание.
  - Что?
  - Обед, говорю, готов! Идёмте! - девица сложила руки на груди и упрямо оттопырила нижнюю губу, готовясь к битве не на жизнь, а на смерть.
  - Что же ты раньше не позвала?! - искренне изумилась я и торопливо прошагала мимо опешившей Хлони. Та замерла, почти застыла, отчего-то недоверчиво глядя на меня. И до того впала в ступор, что я попросту схватила её за руку и потащила на кухню:
  - Чего стоишь, болезная? Сама звала, а теперь застыла!
  Уже зачёрпывая ложкой суп помощница задумчиво сообщила:
  - А я-то всё думала, с чего вы так легко согласились со мной жить? Я-то готовилась и плакать, и остаться у вашего порога на несколько дней, и уговаривать... А вы так сразу...
  - И что? - спросила, всё больше наворачивая суп, нежели слушая девицу.
  - Да вы тут просто с голоду помрёте, если никто вас контролировать не будет! Я вас, между прочим, уже полчаса зову! - она обвинительно наставила на меня палец.
  - Зову! - передразнила ее препротивным голосом. - Тебя вот тоже уже который год замуж зовут... И кто из нас тут тогда тугодум? - меланхолично поинтересовалась, с сожалением разглядывая непредвиденно рано показавшееся из-под супа дно.
  Хлони надулась, но уже спустя некоторое время щебетала, как ни в чём не бывало. И я бы пропускала её слова мимо ушей, вот только прозвучало имя леди Майтон... И я волей-неволей прислушалась.
  - А вот леди Майтон в последние дни готовит ловушку для, как она её именует, некоей дряни!
  - Почему дряни?
  - Леди Майтон говорит, что та ей брак расстроила, - пояснила Хлони, не замечая моего повышенного интереса.
  - Так, в чём ловушка-то?
  - Леди Майтон подговорила каких-то татей подкараулить сегодня вечером эту дрянь. А уж те от неё быстро избавятся.
  Я же поняла, что сегодня точно никуда не пойду... Завтра же с самого утра уеду в Эльмир. А после надо будет разобраться с этой девицей, может, этих татей перекупить? И так я задумалась, что не заметила, когда Хлони поела и исчезла с кухни, отправившись вниз изучать ассортимент лавки.
  
  Глава та же, но главным действующим лицом является старушка - божий одуванчик, живущая через дорогу напротив.
  
  Дряхлая и подающая безосновательные пока надежды на скорое наследство своим родственникам старушка мирно посапывала, иногда шамкая губами во сне и всхрапывая. Порой она поминала, не просыпаясь, соседку Людину. Поминала её всё больше нецензурно с обещанием страшных кар.
  Весь мир, казалось, затаил дыхание, стараясь хоть на мгновение отсрочить час её пробуждения. Даже собаки и птицы поглядывали на её окна несколько обеспокоено, стоило им издать хоть сколько-нибудь громкий звук. Зверьё ещё помнило утопленного бабусиными морщинистыми руками Барсика, не дававшего ей спать.
  Старушка же мирно всхрапывала, то и дело сжимая под подушкой наконечник гарпуна своего почившего мужа.
  И тут прямо под её окнами под обалдевшими взглядами соседских собак начали разговаривать те самые тати, нанятые не столь давно леди Майтон для того, чтобы урезонить одну излишне надоедливую особу.
  - Ну, и где эта девка?! - прокуренный гундосый голос одного и звук его смачного плевка заставил одну из птах на дереве округлить и без того громадные глаза.
  'Двуногий, ты, чего?! Бабуська же разбираться не будет! Утопит, как Барсика, и дело с концом!'
  - Видать, нас надули, что она здесь по вечерам шляется! - вторил ему столь же басовитый голосок.
  Соседская собака незаметно попятилась в свою конуру.
  А в доме напротив лечебницы резко открыла глаза старушка, сжала родовой гарпун, прислушалась к голосам на дороге... И медленно села.
  Птичка вспорхнула с ветки, стремясь скрыться в закате. Собака сдавленно заскулила, после прикрыла пасть лапой и заткнулась. В соседнем доме затряслась Людина, вспоминая, чем она могла не угодить бабушке.
  Бабуля же села, одёрнула ночнушку и всё также с гарпуном в руке приблизилась к окну. Совершенно невозмутимо распахнула створки и уставилась на нарушителей тишины.
  Тишина вообще на этой улице появлялась всегда, стоило только бабуле прилечь. И не нарушалась, пока последняя не покидала дом. Тати же невольно стали объектом наблюдения как животных, так и людей. Взгляды были разными: сочувствующими, злорадными, сонными и жаждущими расправы.
  Бабуля же окликнула сплюнувшего на брусчатку мужчину:
  - Внучок, а ну не плюй под моим окном!
  Соседская собака свернулась клубком, понимая почившего Барсика.
  Внучок же подслеповато прищурился, запрокинув голову:
  - Захлопнись, бабка!
  И демонстративно сплюнул под ноги товарищу. Тот не одобрил подобного, мрачно глянув на заплёванную туфлю. И быть бы драке, но ей помешал прицельный бросок гарпуна.
  Истошный крик татя разорвал ночную тишину! Зажимая рукой плечо, он визжал неожиданным фальцетом, его товарищ же расширившимися глазами глядел на невозмутимую бабулю.
  Старушка достала новый наконечник гарпуна и прицелилась.
  Двое татей следом за птичкой скрылись в закате.
  Тишина вновь окутала улицу, а наутро леди Майтон получила счёт от врача. Бабуля же с сожалением вспоминала гарпун мужа. У неё был ещё один, но тот-то был родовым... Надо, что ли, завести ружьё?
  
  Глава 13 Притворство продолжается
  
  Хочется верить, что в аду уже греют котёл для тех, кто придумал оснащать дороги ухабами, ямами, рытвинами и кочками. Сегодня в связи с моим недосыпом тряска в дилижансе особенно сильно раздражала, то и дело отдаваясь в висках болевыми вспышками. Столь малое количество времени на сон было прежде всего обусловленно желанием Хлони испытать на себе все прелести рабочих будней. Девица ультимативно потребовала ввести её в курс дела и оставить сегодня лавку на неё.
  Я же соблазнилась тем, что не потеряю прибыль за целый день, а потому всё же прислушалась к Хлони. Впрочем, это совсем не значит, что я была готова доверить её кривым ручкам действительно серьёзных пациентов или даже хотя бы банальные переломы! Нет, ей было строго наказано оставаться за прилавком и торговать зельями, не пытаясь поразить меня, пациентов, а после и гробовщиков своими медицинскими талантами.
  Не до конца доверяя Хлони, я также оставила объявление на внешней стороне двери в лавке. Листок пестрел убедительными просьбами спасаться всем тем, кому дорого их здоровье. Причём, помощница моя так радовалась, так радовалась! И я благодушно не стала ей рассказывать об объявлении, как и о том, что оставила Нитку за ней присматривать.
  К слову, Хлони за прошедшее утро стала едва ли не полноправной хозяйкой в моём холостом жилище! По крайней мере она пристрастилась ворчать едва ли не с мастерством моей тётушки Наины, а уж ее причитания по поводу бардака так и вовсе приводили меня сначала в негодование, после в смущение, а под конец и вовсе уже никак не влияли.
  И вот сейчас, сидя в дилижансе, я мрачно размышляла на тему того, кого умудрилась столь наивно и необдуманно приютить. А ведь, когда она томно молчала рядом с боевиками, я искренне считала её скромной и воспитанной девочкой, лишь по странному недоразумению оказавшейся в толпе наших вертихвосток!
  В Эльмир я приехала в совсем уж хмуром настроении, а потому из дилижанса выходила стремительно. Столь же стремительно я осматривала толпу встречающих в поисках мощной фигуры жениха. Тот, впрочем, нашёлся довольно быстро, что нисколько не успокоило моего раздражения.
  Рэйнер же был до противного бодр и свеж! Попытавшись унять свои кровожадные мысли, я вполне вежливо поздоровалась. И с некоторой надеждой ожидала привычной язвительности в ответ! Ведь это стало бы прекрасным поводом для того, чтобы сбросить напряжение. Но виконт сегодня был омерзительно вежлив и тем самым раздражал куда больше, чем если бы он, как и раньше, демонстрировал свой поганый характер.
  В итоге я даже несколько враждебно осведомилась:
  - Какую из бабушек мы первую почтим своим визитом?
  - Не будем отходить от прошлого сценария, сначала заглянем к моей.
  - И чем же прошлый сценарий нам столь дорог? - исключительно из вредности спросила, всё же покорно направляясь туда, куда указывал Рэйнер.
  - Поведение твоих родственников, как мы выяснили, мало поддаётся прогнозами, а моя бабуля вполне добрая и весьма мирная, - невозмутимо сообщил Рэйнер.
  И я даже улыбнулась впервые за утро столь точной характеристике моей родни. Мужчина, как мне показалось, чуть дольше приличного задержал взгляд на моих губах, затаив дыхание. Но уже спустя секунду он вновь смотрел на меня властно и иронично.
  - Твоя бабуля добрая и мирная по твоим меркам? Или по общепринятым? - всё же рискнула уточнить, с некоторым недоверием выслушав характеристику старушки.
  - В сравнении с твоей матушкой, - выбрал третий вариант жених, останавливая какой-то кэб, - она живёт в пригороде Эльмира, - пояснил он на мой вопросительный взгляд.
  И я снова приготовилась к тряске, поскольку главные улицы Эльмира всё же выложены брусчаткой, а потому были весьма недружелюбно настроены к любым средствам передвижения. За исключением, конечно, парусников и шлюпок.
  Стоило нам только устроиться внутри кэба, как Рэйнер осведомился:
  - Готова слушать о правилах поведения у моей бабули?
  - Начинай, - обречённо вздохнула, с некоторым злорадством размышляя о том, как буду его инструктировать по поводу моей старушки. А её, к сожалению, нельзя назвать мирной и доброй, даже в сравнении с моей матушкой. А всё дело в том, что моя маменька и тётушка Наина приходятся ей родными дочерьми. Да и она... Торговка. Чем, к слову, весьма гордится. И даже возникни у неё шанс сменить сословие, она этого не сделает. Не потому, что глупая, а всё больше из-за принципиальности.
  - Гретель, принимая во внимание твою несдержанность, я настоятельно советую тебе при общении с моей бабушкой пропускать мимо ушей всё, что она говорит.
  Замечательный совет!
  Дальше, впрочем, было ещё лучше...
  - Однако, подозреваю, что выполнить всё в точности ты не сумеешь, а потому доверься мне. И желательно молчи. Бабушка весьма консервативна и искренне считает, что счастье женщины в детях и муже.
  После этого у меня возник только один вопрос:
  - Отчего же тогда твой отец с ней не общается?! У них же, считай, одни взгляды на жизнь!
  Я была действительно несколько ошарашена.
  - Бабуля обвиняет в смерти моей матери отца, - Рэйнер нахмурился, помрачнел, и на этом наша беседа подошла к концу. Мысленно я добавила к списку вопросов и этот: отчего же умерла матушка Рэйнера?
  За всю оставшуюся дорогу мы не произнесли ни слова, я морально готовилась, а жених полностью погрузился в свои не самые весёлые размышления.
  Когда кэб миновал розарий, подаренный Эльмиру Магической Академией, названной в его честь, мы остановились у небольшого, но отчаянно привлекательного домика, которому было явно тесно в ряду столь сильно похожих на него построек, а потому домик выделялся чем мог! Даже оградка возле него казалась более ухоженной, нежели у соседей, хотя она и была точной копией всех остальных оградок этой улицы.
  Рэйнер ещё успел ехидно шепнуть мне:
  - Не волнуйся. В крайнем случае повторим твой коронный номер с беременностью.
  И он постучал в симпатичную дверь, небольшую, новенькую, отчего-то весьма меня испугавшую. Тем не менее слова Рэйнера вновь привели меня в состояние раздражения, поэтому мне удалось натянуть на лицо приветливую улыбку, которую жених изучил придирчивым взглядом:
  - Будешь так скалиться, бабуля сбежит.
  Улыбаться я перестала, метнув злобный взгляд на мужчину. Но тот уже вовсю обнимал невысокую полненькую старушку, вышедшую на порог.
  Бабуля у Рэйнера казалась весьма уютной, какой-то домашней и абсолютно безобидной... Впрочем, подобное описание можно адресовать и моей матушке, к сожалению, именно такое впечатление она производит с первого взгляда на даже самых недоверчивых людей.
  И только, когда её челюсти смыкаются вокруг горла беспомощной жертвы, последняя понимает, как обманулась, приняв аллигатора за котёнка. Вот только уже поздно...
  У вышедшей старушки самой примечательной деталью внешности были выцветшие, словно после многочисленных стирок, глаза. Они казались мутноватыми, а потому разглядеть в них пресловутую душу представлялось решительно невозможным.
  Тем временем бабуля оторвалась от Рэйнера, кинувшего поверх её головы на меня непонятный взгляд, и спросила:
  - А кто эта особа, Рэй?
  И особа была пристально изучена старушкой.
  - Это та невеста, о которой я тебе писал, бабуля, - сообщил Рэйнер, приобнимая меня за талию.
  - Добрый день, - постаралась улыбнуться, как можно приветливее, хотя хотелось сперва огреть бабулю по голове, а после сбежать, пока ещё не стало не поздно. Но та была всё ещё дружелюбна, а рука жениха предупреждающе сжалась на моей талии. Шансов сбежать не осталось.
  - Добрый, милочка, - старушка прищурилась, изучая моё лицо, - вы, как и писал мой внучок, весьма... миловидны, - констатировала она.
  Но стоило мне расплыться в улыбке, как она добавила:
  - К сожалению, не так красивы, как внучка моей подруги, но, признаю, весьма... миловидны.
  - Бабуля, - в голосе Рэйнера прозвучало предупреждение. И старушка промолчала, тут же вновь радушно улыбнувшись. Аллигатор... Точно аллигатор! А затем нас пригласили внутрь домика. Впрочем, старушенция сделала и это по-своему.
  - Проходи, Рэй...
  Стоило и мне переступить порог, как на меня глянули несколько недоуменно. Ну, да, действительно, меня-то не звали... Однако, вновь хватило лишь намекающего взгляда жениха, чтобы бабуля унялась.
  Изнутри домик оказался ещё более привлекательным, прямо-таки очаровательным! Будто в сказку попали! Вот только милые, съедобные домики в сказках обычно принадлежат злобным ведьмам, поедающим детей*.
  Затем нас пригласили на кухоньку, где оказалось светло, просторно, в общем, совсем не так, как у меня. Нам тут же налили чаю, выдали пирожков. На всякий случай проверила магическим импульсом еду. На удивление там не было ядов, значит, старушенция туда плюнула. Вот совершенно точно плюнула.
  Подозрительно покосившись на печенье, всё же подчинилась тычку Рэйнера и взяла одно. Подержала и с улыбкой отдала жениху. Бабуля смотрела пристально, поэтому он был вынужден лакомиться её стряпнёй. Ничего удивительного, что старушка воспользовалась возможностью и занятым ртом внучка, чтобы обратить на меня своё внимание.
  - Милочка, Рэй писал, что вы пришлись по нраву его отцу?
  Зная правильный ответ, всё же промолчала. Если совру, подумает, что стараюсь понравиться. А такие люди отвращают ещё сильнее тех, к кому ты заранее испытываешь предубеждения.
  Старушка всё правильно поняла и впервые за наше знакомство не скривила бесцветные губы в презрительной усмешке, обойдясь в этот раз очередной колкостью:
  - Вкус графа всегда оставлял желать лучшего!
  - Бабушка, - предупреждающе протянул Рэйнер, вновь собственническим жестом приобняв меня за талию. И я вот даже не сопротивлялась, всем своим существом ощущая, какое впечатление это производит на вздорную старушенцию!
  Ещё и ближе к жениху подалась, чем безмерно его удивила. Впрочем, он уловил мой мстительный взгляд в сторону своей родственницы и обнял меня куда сильнее, проявляя высшую степень невоспитанности и вовсю пользуясь положением. И, удивительно, но при виде разом поскучневшей старушки у меня молниеносно расцвела на лице улыбка! Широкая, довольная, нахальная...
  Последующие полчаса прошли относительно мирно: жених не упускал случая ко мне прикоснуться, я же повышала своё настроение за счёт старушки, последняя вела себя примерно. Однако, это не могло длиться вечно. И бабушка Рэйнера с хитрющей усмешкой попросила:
  - Дорогой, принеси-ка мне грибочков из подпола, а то у бабушки спина больная...
  Жених перевёл на меня вопросительный взгляд, но я только пожала плечами, сама не зная, справлюсь ли одна... Но не грибочки, так что-нибудь ещё, поэтому пускай лучше их принесёт, пока старушка не придумала новый куда более вредоносный способ его отослать.
  И я осталась наедине с аллигатором...
  Стоило двери захлопнуться за Рэйнером, бабуля медленно перевела взгляд на меня. Медленно, но неотвратимо.
  - А вот теперь мы и поговорим, - мило мне улыбнулась старушка, отставляя свою чашку с чаем на край стола.
  Я последовала её примеру, ожидая первого выпада. И дождалась!
  - Сколько ты хочешь, чтобы навсегда забыть о Рэйнере?
  Было искушение попросить в качестве платы загородный дворец, и всё же я с достоинством ответила:
  - Я его люблю!
  - То есть много? - обречённо уточнила старушка.
  Снова возникло искушение кивнуть, но я волевым усилием вспомнила, что сейчас совсем не время для проявления меркантильности.
  - Нисколько! Вы же не можете деньгами заставить меня его разлюбить! - невинный, полный искреннего возмущения взгляд.
  - Даже очень большими? - вкрадчиво уточнила старушка.
  Мой взгляд преисполнился ещё большего возмущения! А невинность стала просто запредельной! И бабуля всё поняла, уже куда более зло сообщив:
  - Ты не думай, я не желаю зла моему внуку, но...
  - Вы уже нашли ему невесту, - догадливо закончила.
  И старушка кивнула. А затем жарко зашептала, будто боялась, что её внучок стоит со стаканом за стенкой и прислушивается:
  - Деньги тебе не нужны, но ты подумай хорошенько! У меня есть связи, знакомства! Может быть, тебе хотелось бы жить в квартире рядом с набережной?
  И нюхать каждый эту тухлую вонь? На лице же я изобразила непонимание и оскорблённую невинность:
  - Да поймите же вы! Мы с Рэйнером любим...
  Тут в коридоре послышались шаги, а потому мы моментально отшатнулись друг от друга, приняв самый что ни на есть благопристойный вид, свойственный всем тем детям, что недавно разбили семейный сервиз, но уже успели спрятать осколки.
  Рэйнер, стремительно влетев в комнату, вручил бабуле банку грибочков, внимательно меня оглядел, на что я ему только кивнула, а затем столь же тщательно осмотрел свою родственницу, будто бы ей могло что-то угрожать со мной наедине! На мой полный праведного возмущения взгляд, натренированный за всё время беседы до привычки, он только пожал плечами, коротко ухмыльнувшись. Кажется, аллигаторами он считал нас обеих.
  Из гостеприимного домика Эльмирской ведьмы мы ушли только через час. Грибы я пробовать не рискнула, к чаю не притронулась, печенье и вовсе проигнорировала. А теперь страдала от голода и оттого всё ускоряла шаг, зная, что моя бабушка меня точно накормит.
  Рэйнер же, приведённый в благодушное настроение, несколько лениво уточнил:
  - Что насчёт инструкций по поводу твоей родственницы?
  - Будь готов к тому, что она затронет вопрос твоего финансового благополучия...
  - То есть она со стороны твоей матушки?
  - Торговка, - несколько мстительно подтвердила я, сворачивая в тёмный переулок. Моя бабушка жила недалеко от ручного аллигатора моего жениха. Впрочем, этот квартал принадлежал как раз-таки наиболее обеспеченной прослойке среднего класса. Изначально всё здесь строилось, как небольшой городок рядом с Эльмиром, но последний разросся, и теперь это место постепенно становилось очередным кварталом, и вовсе утратившим право на всякую автономность.
  - Принимая во внимание классовую принадлежность твоей бабушки, не могу не спросить, по каким критериям она будет решать: достоин я её внучки или всё же нет?
  - Ты совершенно прав, у неё уже есть оформившееся представление о моём муже, а также свои собственные кандидаты на столь ответственную должность.
  Причём, это не метафора, все её выдвиженцы первым делом оповещают меня о своём благосостоянии, затем о размере моего годового содержания, и только после этого небрежно сообщают, что готовы пойти в храм в эти выходные. Матушка, будучи романтичной по натуре, терпеть не могла столь расчётливых женихов, что служило причиной её постоянных ссор с её матерью. Ничего удивительного, что я решила посвятить Рэйнера в критерии моей родственницы:
  - Бабушка требует от всех кандидатов наличия собственного жилья, стабильного заработка, а также готовности предоставить мне годовое содержание не меньше сотни золотых, - предельно честно сообщила лорду Мелленбергу.
  Тот аж споткнулся!
  - Это всё?
  - Она с возрастом приобрела некую сентиментальность, а потому всё же ознакомилась с матушкиной поистине впечатляющей коллекцией романов. Поэтому она предпочитает синеглазых брюнетов.
  Рэйнер только насмешливо улыбнулся:
  - Вот видишь, у твоей родственницы требования будут сильно жёстче, чем у моей.
  - Действительно! - с сарказмом протянула, - твоя-то против исключительной моей кандидатуры!
  - Тебя это задевает? - внезапно заинтересовался мужчина, а его и без того чёрные глаза, казалось, потемнели ещё сильнее.
  Было детское желание фыркнуть и сообщить, что ни капельки, но я, завороженная бездонными глазами жениха, отчего-то сказала истинную правду:
  - К моей величайшей досаде, весьма задевает.
  - Отчего же? - тем же гипнотизирующим, глубоким, мурлыкающим тоном вопросил виконт.
  Но я уже пришла в себя, а потому сообщила, не моргнув и глазом:
  - Всегда ненавидела быть исключением из правил! Были бы критерии у твоей бабушки пожёстче, и не окажись я в одиночестве за чертой, я бы несла свою участь с гордостью.
  - Ну-ну, - ни капельки не поверил мне боевой маг.
  Мы уже были на месте, и я огляделась по сторонам. Дом моей бабушки выглядел не в пример внушительней той уютной избушки, где мы были не так давно. Воистину громадный особняк был похож на гроб отсутствием изысков и угловатостью. Окна, как обычно задёрнутые все до одного, дверь запертая на три замка и засов, а также двухметровая стена, огибающая особняк. Тут было от чего растеряться.
  С каким же неудовольствием я не нашла на лице жениха привычного благоговения и изумления! Нет, он был по-прежнему невозмутим и совершенно точно скучал.
  Вдохнув поглубже, я постучала в ворота, использовав пафосный молоточек, совсем не подходящий общему стилю особняка. Матушкин подарок, который бабушка демонстративно приказала поместить на эти ворота, а не на входную дверь. На следующий день рождения она получила огромного, медного, неповоротливого медведя, являвшегося роскошным, но абсолютно не нужным элементом декора. Бабушка передарила его нам на матушкин день рождения.
  На глухой стук отозвался привратник, тут же приоткрывший одну из створок и жадно поинтересовавшийся:
  - Кого там принесло?
  - Дядька Глим, это Гретель!
  - Моя невеста и я.
  Одновременно сообщили мы, после чего Рэйнер прожёг меня недовольным взглядом. Я только плечами пожала, ну, не привыкла я к новому статусу, тем более он временный.
  Дядька Глим открыл створку пошире и щедро предложил:
  - Пролезайте!
  Да, к слову, на мою бабушку уже было совершено два покушения. Её богатства притягивают многих преступных элементов, а потому старушка обладает лёгкой формой паранойи. Дядька Глим активно делает её лёгкую форму всё тяжелей и тяжелей, обладая по натуре весьма подозрительным характером.
  Я привычно сжалась, уже примеряясь к щели, в которую мне следовало протиснуться, однако, Рэйнер раздражённо прищурился и одним движением распахнул ворота! Дядька Глим еле отшатнуться успел, чтобы не пропахать носом дорогу! А затем разразился непередаваемой бранью!
  - Своеобазное у вас представление о гостеприимстве, уважаемый, - Тоном, способным заморозить заметил лорд Мелленберг.
  И дядька Глим молниеносно замолчал! Он посмотрел на меня с какой-то надеждой, но я и сама была в некотором шоке.
  А дальше мы свободно прошли в дом... Я, всё ещё слегка обескураженная произошедшим, и мужчина, чьи глаза, казалось, налились тьмой. Он сжимал челюсти и смотрел чётко перед собой. И я невольно вздрогнула, буквально кожей ощутив его раздражение.
  Бабушка встречала нас на лестнице. Одетая в чёрный бархат, который сам по себе носить могут отнюдь не все... Да к тому же ещё и чёрный... Но её величественная осанка, изящная посадка головы, высокомерный взгляд. Если честно, она была больше леди, чем все те аристократки, которых я когда-либо знала.
  - Добрый день, молодые люди, - она улыбнулась краешком губ со снисходительным любопытством разглядывая нас.
  - Добрый, Омелия.
  Я забыла упомянуть, что эта престарелая женщина была абсолютно и всепоглощающе против того, чтобы её звали бабушкой. Впрочем, как и маменькой. Тем не менее моя собственная матушка раз за разом на пару с тётушкой Наиной игнорировала это требование, чем вызывала злобный прищур глаз Омелии. Я от подобного робела с детства, потому всё ещё звала старушку по имени.
  Рэйнер умело скрыл собственное раздражение и поприветствовал бабушку, как и полагается. Только, когла Омелия повела нас в гостиную, я получила от жениха ироничный взгляд, на который пояснила:
  - Зови её Омелией. Она терпеть не может намёков на свой возраст.
  По насмешливому взгляду мужчины поняла, что тот совсем не против экспериментов, тем более, что я сегодня серьёзно оплошала с его бабулей. И я выдавила из себя обещание:
  - Забываю об одной из двух пощёчин, если ты будешь звать её Омелией.
  - Хотелось бы более существенной награды, но для начала сойдёт, - хмыкнул жених, а я ответила ему мрачным взглядом.
  Так, глядишь, от моих пощёчин ничего и не останется! Тоскливый вздох подавить не удалось. И я заслужила ещё один едкий взгляд жениха.
  Омелия в это время провела нас через портретную галерею. Это место в доме было наиболее роскошным, наверное, только здесь не оставалось аскетизма и лаконичности, присущих всем остальным комнатам особняка. Этой галереей бабушка поистине гордилась.
  Матушка и тётушка Наина же её ненавидели, считая если не пережитком прошлого, то уж точно чем-то лишним. Впрочем, и мне иногда казалось, что воспоминания Омелии ей куда дороже живых родственников.
  Тем временем нас посадили на жёсткие стулья на террасе и указали на блюдо с фруктами. Кажется, и здесь меня не покормят.
  - Итак, - расправила Омелия складки на бархатной чёрной юбке, а затем прожгла меня пронзительным взглядом, впрочем, быстро переведя его на Рэйнера, - вы молодой человек чуть не довели моего привратника до сердечного приступа, почти сломали мне ворота... Может быть, вы в своей жизни сделали что-нибудь более значимое и полезное?
  И я не решилась одёрнуть свою бабушку, как делал это Рэйнер... Он вообще был значительно сильнее и независимее меня. В итоге я только лишь хрустела яблоком, готовясь к представлению.
  А Рэйнер тем временем расслабленно устроился на стуле, словно под ним был по меньшей мере трон.
  - Итак, что значимого вы сделали в своей жизни, - бабушка ещё не знала, что на приказной тон Рэйнер реагирует насмешкой.
  - Родился.
  Я чуть яблоком не подавилась!
  - Молодой человек, да вы никак мне дерзите?! - вскричала старушка.
  Омелия поджала губы, одним лишь своим видом выражая неодобрение и осуждение. Причём, смотрела она на меня! Всё ясно, кандидат не прошёл отбор, надо снимать его с конкурса. Но я промолчала, ожидая развития событий.
  И оно не разочаровало. Омелия, осознав, что от меня реакции не добьётся, вновь поморщилась, переведя взгляд на Рэйнера.
  - Давайте начистоту, - предложил мужчина, подавшись вперёд, - я люблю вашу внучку...
  Отчего-то внутри стало пусто.
  - Она любит меня...
  Вот теперь ирония мелькнула и исчезла в глазах Рэйнера.
  - Кроме того о нас ходит тот самый род сплетен, что способен разрушить репутацию даже ангела. Исходя из всего этого, наш союз попросту неизбежен.
  Виконт нашёл те самые слова, что были способны добраться до практичной части моей бабушки. К сожалению, Омелия порой была даже излишне рациональна, вследствие чего, обдумав пару секунд слова Рэйнера, она въедливо сообщила:
  - А из вас выйдет толк, лорд Мелленберг.
  Тот только слегка ухмыльнулся.
  И больше на меня никто не обращал совершенно никакого внимания! Бабуля весьма азартно спорила с моим женихом на тему товарной биржи. Я понимала их диалог не всегда и то через слово, но Омелия аж раскраснелась, настолько увлеклась разговором! На Рэйнера она теперь посматривала одобрительно с какой-то гордостью, которой никогда не удостаивала ни на одну из своих дочерей. Даже я добилась такого взгляда лишь однажды, когда решительно уехала в Номберстон из Эльмира, впервые в жизни оборвав все финансовые связи с родителями.
  Прощались Омелия и Рэйнер если не друзьями, то уж точно товарищами! Бабушка так и вовсе смотрела на моего жениха с таким немым обожанием, что я чуть не начала ревновать. Старушка придержала меня за локоть перед выходом и прошипела мне на ухо:
  - Если ты его упустишь, можешь сюда больше не возвращаться!
  Я же успела лишь ядовито заметить:
  - Как ты переменчива..., бабуля!
  Но даже это не испортило настроения Омелии. Рэйнера она на прощание так и вовсе обняла, пообещав попросить дядьку Глима пускать его по первой же просьбе. Виконт столь же любезно пригласил её с ответным визитом.
  И мы всё же покинули столь неожиданно гостеприимный дом. Дядька Глим, кажется, плюнул вслед Рэйнеру, но стоило тому обернуться, как мужичок попятился вглубь.
  Визит к старушкам можно было считать официально завершённым.
  
  *Речь о сказке братьев Гримм 'Гензель и Гретель'.
  
  Глава 14 Решительные объяснения и неожиданное предложение
  
  Закат - романтичное явление, но только не в Эльмире! С наступлением темноты улицы оглашают привычные местным ругательства сворачивающихся торговцев, которые отлично вписываются в общую атмосферу уныния. Этот город вот уже второй год существует без освещения улиц, очень редко где здесь можно встретить уличные фонари. А если они всё же есть, то рядом с этим кварталом непременно живёт пара десятков магов.
  А всё из-за чего?
  Два года назад выпускник Эльмирской Академии Магии в практической части дипломной работы принял вызов своего наставника, который утверждал, что от вони над рекой не избавиться даже при помощи магии! Вызов-то он принял, вывел экспериментальный вид рачков, которые по идее должны были очищать воду и воздух. Но, как оно часто бывает, что-то совершенно точно пошло не так.
  Рачки быстро заселили весь канал, но вместо тяги к чистоте в них обнаружилась прямо-таки нездоровая тяга к осветительным приборам! Бодрствовали они в тёмное время суток, а потому после заката выбирались на сушу и нападали на фонари, облепляя их сверху донизу!
  Фонарям было всё равно, но та туча рачков, что их опутывала, вызывала нездоровые реакции прежде всего у женского населения! Впрочем, буквально через неделю фонари также выходили из строя. И вот уже два года маги академии пытаются бороться с напастью.
  И по сей день безуспешно. Поэтому вблизи каналов улицы не освещают совсем, более центральным дорогам с двух сторон от канала повезло больше, но и там зачастую не стоит гулять чувствительным девицам по ночам.
  Тем не менее и польза от всего этого была. Низведение и курощение членистоногой живности до сих пор являлись темами дипломных работ поголовно всех стихийных магов.
  Стоило нам с Рэйнером оставить позади дом моей бабули, как я неожиданно даже для себя самой предложила навестить нашу кофейню. Просто есть хотелось, да и лорду сегодня также не довелось утолить голод. И действительно, боевой маг согласился весьма поспешно, прежде продемонстрировав изрядную степень недоверия к тому факту, что именно я предложила отсрочить момент расставания.
  Меня это неожиданно возмутило! И собственная реакция вызвала то обескураженное состояние, которое сохранялось аккурат до площади перед кофейней. Кстати, здесь фонари были. Впрочем, неудивительно, ведь совсем не далеко находился дом проректора магической академии. Дом этот был овеян флёром загадочности. А всё дело в том, что никто и никогда не видел, как проректор посещает или покидает своё жилище.
  Но это горожане были в недоумении, а мы, бывшие ученики Эльмирской Академии Магии, совершенно точно знали, что у проректора под домом прорыт секретный ход, ведущий аккурат в парк перед академией. Зачем ему этот ход? Этим вопросом задавались самые успешные умы студенческого совета, дошло до того, что даже наличие тайного подземного хода теперь оспаривается.
  Задумавшись о нелёгкой жизни проректора, я едва ли отреагировала на появление официантки, а потому заказ за меня сделал Рэйнер, скептически взглянув на моё отсутствующее выражение лица. Причём, для меня стал сюрпризом тот факт, что жених успел досконально изучить за пару совместных трапез мои пристрастия.
  На мой недоверчивый взгляд, Рэйнер только усмехнулся.
  И лишь через какое-то время, отрешённо крутя в руках обжигающе горячую чашку с чёрным кофе, он внезапно начал говорить:
  - Гретель, я хочу услышать от тебя ответы на два вопроса. Но прежде чем я их задам, я должен... рассказать тебе... кое-что.
  Если честно, начало меня впечатлило. Впечатлило настолько, что продолжения я ожидала с изрядной долей опаски. И, как выяснилось позже, совсем не зря!
  Лорд Мелленберг тем временем тем же невозмутимо-отрешённым голосом спросил:
  - Ты помнишь, когда мы впервые встретились?
  Я в крайнем недоумении сообщила:
  - Здесь же... Недели три назад, кажется...
  - Нет, - весьма резко оборвал меня Рэйнер, - Около девяти месяцев назад ты заменяла лаборанта нашего алхимика, ассистируя на сдвоенной паре для боевиков и стихийников.
  Я не то, что бы не помнила того занятия... Хотя да, я совершенно позабыла о событии девятимесячной давности! А вот с чего бы о нём помнил мой фиктивный жених...?
  - Ты тогда раздавала нам реактивы, - внезапно мужчина весьма ожесточённо заметил, - как обычно, погружённая в себя, не среагировавшая даже на Кимбера, отвесившего тебе тогда двусмысленный комплимент.
  За это меня, если честно, и брали в помощь лаборантам или им же на замену преподаватели. Тем неожиданнее оказался тот факт, что меня кто-то запомнил.
  - Задумчивая, мечтательная... Ты совершенно не запомнила того, на кого столь неосмотрительно пролила один из реактивов! - впервые взглянул на меня Рэйнер. Взглянул раздражённо, почти с ненавистью!
  А я... Я невольно покраснела, вспомнив, как запнулась о ножку стола и пролила на какого-то студента настойку смородиновки. Она безвредная, но до жути вонючая!
  - А вот я тебя запомнил... Особенно растерянные янтарные глаза..., рассредоточенные даже в момент принесения извинений!
  Лорд Мелленберг снова от меня отвернулся, продолжив крутить в руках уже изрядно остывшее кофе.
  - Ни разу в жизни до того момента не пользовался своим положением! - вновь с чувством поморщился мужчина, - но, когда встал вопрос нашей практики, когда нас определили в Номберстон, мне почти ничего не стоило сменить фамилию руководителя курса с Эстель на Бельски.
  Это был шок!
  У меня некрасиво приоткрылся рот! Да что там?! Я была в полнейшем шоке! А я-то всё гадала, с чего бы вдруг мне весьма молодой и безголовой поручили столь ответственное дело!
  Это был полнейший шок!
  А Рэйнер тем временем преспокойно продолжал:
  - Представь моё изумление, когда оказалось, что ты не то, что меня, вообще никого из нас не помнишь! Даже Кимбера! - лорд Мелленберг нахмурился, на его лице заходили желваки, - а ведь рыжий специально выделился во время знакомства, узнал тебя, Гретель!
  Вспышка застарелой злости погасла у мужчины весьма быстро, и следующие слова его были наполнены непониманием, почти неприятием, и крайней растерянностью:
  - Не знаю, когда интерес и недоверие переросли в нечто большее... Но, чёрт возьми, Гретель, мне весьма досадно, что объект моих чувств абсолютно глух и слеп! Ты же не видишь очевидного!
  На меня посмотрели с таким раздражением, что смутная догадка на периферии сознания переросла в уверенность.
  - Леди Бельски, я весьма сожалею, но мне пора перестать врать самому себе и признать... Я совершенно точно окончательно и бесповоротно в тебя влюблён! Было бы куда как проще, будь я под воздействием дурманящих разум приворотных зелий, однако, это не так.
  Я думала, что раньше у меня был шок...?
  Нет, шок у меня случился сейчас! Нет, я и ранее признавала возможность между нами взаимной симпатии, всё же будь мы друг другу безразличны, совместная ночёвка да и сама помолвка вообще вряд ли бы состоялись... Но сейчас я оказалась совершенно не готова к подобным признаниям!
  - Принимая во внимание всё сказанное, у меня к тебе два вопроса, - казалось, лорд Мелленберг и не говорил всего того, что я услышала, вновь невозмутимый, отрешённый, но эта безмятежность была столь же мнимой, как и моё спокойствие, - вопрос первый: собираешься ли ты переезжать в Эльмир? Вопрос второй: что ты думаешь по поводу работы в эльмирском исследовательском институте? Ознакомившись с твоими работами, директор алхимической лаборатории хочет предложить тебе исследовательский проект на базе его лаборатории...
  Всё звучало до крайности невероятно!
  Так бывает, что все слова, вроде бы, понятны, однако, общий смысл в результате теряется. Сегодня явно был именно такой день!
  Лорд Мелленберг смотрел на меня выжидающе, почти с угрозой.
  А моё молчание всё затягивалось...
  Бросила быстрый взгляд на часы. Последний дилижанс отходит через пятнадцать минут.
  Прокашлявшись, хрипло сообщила это Рэйнеру, а после...
  Наверное, я буду стыдиться этого поступка всю свою дальнейшую жизнь! Но я попросту сбежала! Взяла и ушла, ошарашенная, обескураженная, изумлённая до крайности.
  Рэйнер только иронично усмехнулся мне вслед, не собираясь догонять и, вне всяких сомнений понимая, что мне требуется время. Его такой расклад совершенно точно не устраивал, однако, он не стал на меня давить. Впрочем, вполне возможно, что мой побег удивил его до такой степени, что он попросту растерялся, недоуменно провожая меня глазами.
  А я... Я сбежала...
  Чёрт побери, кажется, я тот ещё трус!
  В дилижансе малодушно забыть о произошедшем разговоре также не вышло. Я задумчиво чертила пальцем на обивке сидений бессмысленные узоры, постепенно ставшие до странности схожими с формулами сочетаемости компонентов, в то же время раздумывая, что же я в итоге наделала.
  Внутри всё смешалось! Вычленить из этого клубка чувств какие-то отдельные эмоции и мысли не представлялось возможным. Там была и хмурая горечь, и самоирония, и ощущение безвозвратно утерянных возможностей... Последнего было отчего-то больше, чем всего остального.
  Но только взгляд падал на помолвочный браслет на запястье, как внутри разливалось приятное тепло, ведь пока я не сняла браслет, повод для встречи с Рэйнером выдумывать не придётся.
  Если честно, я уже давно осознала, что мне нравится собственный жених. А потому крамольно наслаждалась нашими встречами: совместной ночёвкой, завтраками, даже моими экспериментами! А ведь, когда я работала, посторонние в лаборатории воспринимались чуть ли не врагами! Так, отмахнувшись однажды от зашедшей не вовремя матушки, я едва не засветила ей по лицу пробиркой.
  А Рэйнер воспринимался чуть ли не как часть меня в такие моменты!
  Тоскливо вздохнув, подумала, что сама невольно уподобилась героиням тех сентиментальных романов, что столь сильно любила моя матушка. Помнится, в её громадной коллекции присутствовали схожие со мной дурочки. Которые отрицали и свои чувства, и чужие чувства, а в итоге малодушно сбегали.
  Впрочем, одно я знала точно: я не хочу разрыва этой помолвки. Я не хочу терять Рэйнера. И мне до чёртиков понравилось с ним целоваться.
  Наверное, это и есть влюблённость?
  Вновь протяжно вздохнув, невольно привлекла внимание дородной женщины, с сочувствием на меня взглянувшей:
  - Умер кто?
  - Моё здравомыслие, - хмуро сообщила, чувствуя, что совершаю самую величайшую ошибку в своей жизни.
  - Малахольная, - фыркнула женщина, мигом убрав притворную жалость.
  - Ещё какая, - печально согласилась, - ещё какая...
  И вновь бессмысленно уставилась в пустоту перед собой.
  Ладно, раз уж я еду в Номберстон, значит, всё ещё сомневаюсь в себе ли, в своих ли чувствах... В общем, сомневаюсь! А потому даю себе день, если завтра к вечеру я не умру от тоски и не сорвусь в Эльмир, следовательно, такая себе у меня любовь...
  Ага, прекрасный опыт! Прямо-таки научный подход!
  Досадливо прокомментировала про себя, уже ощущая внутри силы напасть на кучера и под угрозой убийства заставить развернуть дилижанс обратно. Видимо, эта кровожадность как-то отразилась у меня на лице, поскольку сидящая рядом женщина, сплюнув, покосилась на меня и отодвинулась, потеснив тем самым остальных пассажиров.
  Глубокой ночью прибыв в Номберстон, я совершенно позабыла о Хлони, которая у меня обреталась. А потому чуть не рухнула первый раз в жизни в обморок, когда зажгла магический светильник и услышала угрюмое, с явственной угрозой сказанное:
  - Почему так поздно?!
  Прижав руку к заходящемуся в припадке сердцу, сообщила хмурой брюнетке, сидящей с чашкой в руках на старом табурете, а потому явно меня ожидавшей:
  - А я обязана отчитываться?
  - Могли хотя бы предупредить! - обиженно надула Хлони губки, но такое даже с боевиками не сработало. Не то, что со мной. Тогда она нахмурилась и зашмыгала носом.
  - Я же предупреждала, - чуть не подавилась воздухом от возмущения.
  - Вы сказали вечером! А сейчас ночь! - обвинительно тыкнула пальцем в окно девушка.
  - Вот именно, иди спать, - мрачно подвела итог.
  На меня надулись, но ослушаться не посмели. Лавка же сияла чистотой и ухоженностью, которых она никогда прежде не видывала! Кажется, на Хлони можно положиться в вопросах уборки.
  В кровать я рухнула сразу после ванны. И моментально заснула, только голова коснулась подушки.
  А вот на следующий день произошло сразу несколько событий, изменивших и мои убеждения, и жизненные планы... Впрочем, начиналось всё, как оно бывает, вполне невинно. Запахом блинчиков с кухни и видом пяти джемов к ним на выбор, цветущей Хлони, вскочившей существенно раньше меня и успевшей уже принять троих клиентов. Меня такое положение дел вполне устраивало, тем более со вчерашнего дня я так и не избавилась от мучавших меня мыслей, вследствие чего была решительно не в состоянии сама о себе позаботиться.
  Однако, Хлони сегодня была на удивление тактична, а потому в душу больше не лезла, стоило ей только лицезреть с утра мой хмурый вид.
  Больные стройной вереницей тянулись в лавку, озвучивали свои просьбы, получали столь же обыкновенные и приевшиеся ответы, платили и уходили, успев мне порядком надоесть. Полгода однообразной работы отбили у меня всякое удовольствие от факта её выполнения, а потому энтузиазм приливал только с новой серией экспериментов. Мысль о переезде в Эльмир становилась всё более заманчивой.
  Когда-то я жила Номберстоном, дышала им, не замечая того, что мой интерес к городку пропитан его новизной. Эльмир же... В нём всегда было больше возможностей, в нём был Рэйнер. И сейчас я разрывалась, совершенно точно понимая, что в Номберстоне меня держит только лавка.
  Невесёлые размышления прервал противный колокольчик. Хлони была занята очередным посетителем, поэтому я, вздохнув, отправилась открывать. И несколько опешила, узрев на пороге мужчину, хотя, скорее, всё же юношу, с тщательно прилизанными волосами и тощей, долговязой фигурой. Впрочем, всё это прекрасно пряталось за неимоверных размеров букетом белых роз. Юноша сильно волновался, то и дело перекатывая кружевной платочек в ладони.
  - Добрый день.
  - Здравствуйте.
  Воскликнули мы одновременно, с подозрением и недоумением оглядев друг друга. Я молчала, а потому юноша настороженно спросил:
  - Это Голубиная улица дом двадцать два?
  - Да? - согласилась со всё возрастающим удивлением, - а вы, собственно, к кому?
  Юноша помялся, а затем с милым румянцем решительно сообщил:
  - Я к... К леди Майтон!
  - А я к ней, какое имею отношение? - несколько опешила я.
  - Разве она не тут живёт?! - если я опешила, то юноша, судя по его виду, был близок к обморочному состоянию, - но... Но... Но я... я... я же! Я же присылал сюда почти пять месяцев ей белый шоколад! И... И цветы... Вы меня обманываете! - наконец, возмущённо решил он.
  Я же была на грани! Так, вот он какой... Мой тайный поклонник!
  Старательно давя саркастичный хохот, доверительно оповестила несчастного паренька:
  - Я белый шоколад не люблю, в следующий раз присылай тёмный.
  И, не выдержав, расхохоталась!
  Впрочем, увидев на лице юноши готовность то ли пнуть меня, то ли разреветься от злости и разочарования, я не стала доводить до рукоприкладства, уже куда более участливо спросив:
  - Вы точно уверены, что это тот адрес? Голубиная улица в Номберстоне одна. И дом на ней такой только один.
  - Да! - вскричал он, аж покраснев от неприятия ситуации, - мне моя сестра сказала! Вы её возможно знаете, Тома... Она работает в лечебнице госпожи Эстель. В общем, она мне полгода назад сказала, что леди Майтон живёт по этому адресу.
  На юношу я теперь глядела с откровенным сожалением. Сочувствием, почти жалостью. Томочка в знакомых - это в принципе страшно. Она же в сёстрах... В общем, понятно, отчего бы этому юноше быть столь нервным.
  Но всё же, какая же она стерва! Меня не любит, понятно... Понятно даже, почему она столь щедро направила брата ко мне, знает же, как сильно я ненавижу белый шоколад!
  Но над братом так поиздеваться... Впрочем, скорее всего, ему перепало в том числе и из-за меня. И из-за леди Майтон, которая с Томочкой враждовала не первый год. И всё же! Вдумайтесь только, пять месяцев! Пять месяцев обманываться и обманывать других! Томочка совершенно точно не рассчитывала на такой размах.
  Юношу я уже просто из жалости внутрь пригласила, чаем напоила и посоветовала больше Томочку не слушать. Тот, как узнал, что сестра его дурила пять месяцев, весь побледнел и впал в ступор. Однако, куда сильнее на него повлияла новость, рассказанная жалостливой Хлони.
  Девушка, отпустив пациента, присоединилась к нам на кухоньке, но стоило ей только услышать о леди Майтон, как она с сочувствием возвестила:
  - А она... Того... Замуж выходит.
  На юношу было жалко смотреть! Чашка откровенно тряслась в его руках!
  - Почему? - удивилась я, то и дело с тревогой поглядывая на моего 'поклонника'.
  - Так, отец её за своего кузена выдаёт. Вчера весь город обсуждал, что это леди Майтон так наказывают за то, что она все деньги спустила на наём неких преступных элементов. Говорят, отец многое ей с рук спускал, но такое... В общем, её замуж выдают и высылают в деревню. На перевоспитание.
  Хлони тоже с тревогой и любопытным ожиданием косилась на нашего гостя. Но тот, вопреки нашим ожиданием, не впал в истерику, даже его пальцы перестали трястись, когда он резко поставил чашку на стол. Он столь же решительно поднялся и направился к выходу, и только там слегка сгорбился, убитым голосом сказав нам напоследок:
  - Спасибо вам огромное.
  И с каменным лицом покинул кухоньку. Мы ещё услышали, как за ним захлопнулась дверь, потерянно звякнул колокольчик.
  - Бедняга, - жалостливо вздохнула Хлони.
  Я только молчаливо согласилась.
  Вот только... Как оказалось, этот бедняга был той последней ниточкой, что связывала меня с Номберстоном. Ниточкой, сплетённой из любопытства, столь свойственного моей матушке. Но вот семейная напасть удовлетворена, а я всё ещё сижу и всё ещё боюсь!
  Оглядевшись, увидела, что Хлони уже давно ушла, а я сижу в своей вычищенной кухоньке и... И что себе-то врать?
  Я решительно поднялась, столь же стремительно побежала к себе в спальню, где вытащила небольшую холщовую сумку. В неё полетели мои исследовательские журналы, скромное платье и одна смена белья. Туда же отправилась небольшая сумма денег, припрятанная не так давно на чёрный день.
  Оглядевшись, поняла, что мне не хочется брать с собой ничего больше...
  Один раз я уже так налегке начинала новую жизнь, теперь же пришло время открыть следующую страницу книги под названием 'Жизнь'.
  И я стремительно слетела вниз по лестнице, через секунду влетела в приёмную и застала там Хлони, с неожиданной силой вправляющую вывих. И невольно застыла. Девушка же, закончив с перевязкой пострадавшей конечности, выписала мазь и улыбнулась приветливо-добродушно, столь же мило сообщив, что будет рада видеть этого пациента ещё раз.
  В общем, сделала все те реверансы, на которые мне никогда не хватало терпения. Я вообще редко наслаждалась общением с больными, а вот Хлони этим жила! Дышала!
  Когда пациент ушёл, значительно переплатив за мазь и расточая довольные улыбки, я внезапно для самой себя спросила:
  - Хочешь я продам тебе лавку?
  - Вы уезжаете, - мгновенно всё поняла брюнетка, тщательно моя руки, - а я всё думала, когда же вы поймёте, что он вас любит! - ворчливо сообщила мне девушка, используя смутно знакомые мне препротивные брюзжащие интонации. Кажется, самому главному она у меня научилась.
  Несколько растерянно уточнила:
  - А, что, это так заметно было? - а после возмущённо вспыхнула, - откуда ты узнала, что помолвка фиктивная?!
  Хлони безмятежно улыбнулась и проворчала:
  - Откуда-откуда... Когда лорд Мелленберг уехал в Эльмир, а вы не пришли попрощаться! А видя ваши по нему страдания, только уверилась в своей догадке.
  - И ничего я по нему не страдала...
  - Так уж и быть, это останется между нами. Что касается, чувств к вам лорда Мелленберга, - Хлони на минутку задумалась, - он и не скрывал особо свою привязанность, - она пожала плечиками, с благодарностью приняв протянутое полотенце.
  - Так, что насчёт лавки?
  - У меня нет дене...
  Но я её прервала излюбленным способом Рэйнера:
  - Будешь платить с заработка, пока не отдашь всю сумму, - отмахнулась я.
  - С чего бы ко мне такое доверие? - всё ещё оставалась крайне подозрительной Хлони. Вот она точно видела то объявление, что я вывесила в своё отсутствие. Я досадливо поморщилась.
  - Написала госпоже Эстель. Та подтвердила твою квалификацию.
  - А моей лицензии на оказание медицинских услуг общего порядка вам недостаточно? - обиженно насупилась девица.
  Я же вернула ей те препротивные брюзжащие интонации:
  - Бумажку эту я тебе и сама выписать могу! - широким жестом предложила, после чего в молниеносном, совсем не свойственном мне порыве стиснула пискнувшую Хлони в объятиях и, не оглядываясь, вышла из двухэтажного здания.
  Хлони ещё что-то кричала вслед по поводу вещей. Обещала выслать их по почте, но я не обернулась, совершенно чётко осознавая, что, сделав это, уже никуда не уйду.
  Оставлять за спиной что-то нужно только так... Не оглядываясь!
  И я шла... Шла в новую жизнь. Пощипывание в глазах постепенно сменилось широкой улыбкой. А после я и вовсе рассмеялась, ощущая внутри невиданную лёгкость. Весь остальной путь я проделывала, словно на крыльях! Крыльях, что несли меня над землёй, позволяя не касаться её, давая возможность парить...
  Как же я соскучилась по этой лёгкости! По отсутствию кандалов, привязывающих к месту, к людям!
  Наверное, в этот миг я сильнее всего прочего чувствовала свободу... Свободу ли?
  Засмотревшись на облака, едва не столкнулась! И с кем? С Томми!
  - Гретель, - кивнул он несколько отстранённо.
  Паренёк вообще предпочитал меня в последнее время игнорировать, обиженный на мою помолвку, чувства и прочие предпочтения. К сожалению, желаемого им эффекта это на меня так и не оказало. Однако, сейчас я была очень рада видеть долговязого Томми.
  - Привет, - улыбнулась приветливо.
  Взгляд паренька стал откровенно подозрительным. Он задержался им на сумке, на шляпке, которую я надевала лишь при дальних поездках, на дорожном платье. Томми с нехорошим любопытством всё это осмотрел, после чего совсем уж мрачно поинтересовался:
  - Снова в Эльмир? Когда вернёшься?
  Хотелось согласиться, весьма сильным было желание соврать... Но я сказала истинную правду:
  - Скорее всего, не скоро. Возможно, никогда.
  Между нами повисло напряжённое молчание. Томми как будто не хотел верить, его взгляд заметался с сумки на шляпку... С шляпки на сумку... И обратно. Впрочем, буквально спустя минуту паренёк развернулся и пошёл в противоположную сторону, не прощаясь.
  И я бы поверила в это показное равнодушие, но... Но чересчур прямая спина, напряжённая походка, будто каждый шаг даётся с трудом... И я внезапно ощутила щемящую жалость. Томми был самым верным моим другом в этом городе, но его действительно детские чувства все испортили.
  Хотя... Вот сейчас я тоже влюбилась... И разве сочту я свои чувства мешающими, ненужными?
  Крик кучера о том, что дилижанс более ждать не будет!
  И я срываюсь с места, придерживая шляпку, чьи ленты реют за мной, словно пряди волос. На дилижанс я успела. Запыхавшаяся, отчаянно задыхающаяся... Но до невозможности полная энергии и готовности действовать!
  
  Глава 15. Эпилог. Прощай Номберстон!
  
  Что ж, Эльмир, твоя блудная дочь вернулась!
  В дилижансе я планировала, попав в родной город, пройтись по набережной, заглянуть в свою альма-матер, возможно, оповестить батюшку о том, что больше причин для обид у него быть не может. Впрочем, после более длительных размышлений я постановила, что ставить матушку и батюшку в известность о своём приезде вовсе не обязательно.
  Принимая во внимание ту ситуацию с поиском работы, что я уже пережила по их вине, я предположила, что и с жильём возникнут те же проблемы, стоит родителям узнать о моём возвращении. А я вот о чём, о чём, а о том, что больше не живу с матушкой и батюшкой, никогда не жалела!
  В общем, я планировала прогуляться по Эльмиру, привести мысли в порядок, утихомирить эмоции, а уже после этого отправиться к Рэйнеру...
  Однако, лихорадочное возбуждение, охватившее меня ещё в Номберстоне, никуда не делось, а потому, только сойдя с дилижанса, я молниеносно поймала первый попавшийся кэб, чтобы поехать по единственному известному мне адресу жениха. В его родовой особняк.
  Впрочем, вру... Я также знала и о том, где проживает бабуля Рэйнера, но я ещё не настолько уверилась в собственных чувствах, чтобы соваться прямо в пасть к давно не кормленному аллигатору!
  Вот если бы бабуля Рэйнера до меня отведала порцию из пары-тройки прочих невест, я бы не столь сильно переживала, но некормленные аллигаторы, по логике вещей, должны быть куда более агрессивными. К таким я поостерегусь соваться.
  Всю дорогу до родового особняка Мелленбергов я судорожно строила в голове возможные диалоги, придумывала объяснения, обоснования, вопросы... Но, когда дворецкий услужливо впустил меня в холл, меня хватило разве что на короткое:
  - Лорд Мелленберг младший дома?
  Мой план был прост. Если он здесь, всё очень просто. Если нет, то, кажется, мой жених упоминал о некой квартире...
  Тем временем чопорный дворецкий, вне всяких сомнений меня узнавший и только поэтому и пропустивший, сообщил:
  - Нет...
  Больше ему сказать ничего не удалось, потому как граф, радушно улыбаясь и спускаясь по лестнице, возвестил:
  - Милая Гретель! Вы не представляете, насколько я рад вас видеть!
  Если честно, в это не верилось. Вот совсем не верилось.
  Холодный, пронзительный и необычайно ясный взгляд столь знакомых чёрных глаз только подтвердил мои опасения. Со мной, кажется, хотят поговорить наедине? Судорожно вздохнув, вылепила на лице столь же милую улыбку и слегка кивнула лорду. Тот отвёл меня в малую гостиную, где, чисто из вежливости предложив фрукты, от которых я, впрочем, отказалась, моментально перешёл к делу.
  - Гретель, я надеюсь, я могу вас так называть?
  Вопросительно-формальный взгляд. Мой кивок.
  - Так вот, Гретель, когда я узнал, что вы планируете и далее проживать в Номберстоне, я тут же захотел с вами поговорить...
  И я уже поняла, о чём, а потому поспешно сообщила:
  - Я переезжаю в Эльмир.
  Из глаз графа исчезло то напряжение, что меня так смущало, и он куда более охотно согласился со мной:
  - Это решает проблему.
  Я вежливо улыбнулась и, пока аристократ не вспомнил о прочих темах, задала свой вопрос:
  - А вы не знаете, где в данный момент проживает Рэйнер?
  На меня посмотрели со смесью изумления и удивления.
  - А вы не знаете? - осторожно полюбопытствовал граф.
  - Не запомнила, - доверительно проговорила, не моргнув и глазом.
  Мне совершенно точно не поверили до конца, тем не менее уходила я из особняка, прижимая к груди заветный клочок бумаги с адресом. Мари, выглянувшая было, когда я уже стояла у дверей, только узнав, куда я направляюсь, вложила мне в ладонь копию ключа от квартиры своего пасынка.
  Для меня стало некоторым шоком наличие этого ключа у Мариэль, но её намерения, как никогда, сильно совпадали с моими, поэтому я взяла его, не сомневаясь.
  Квартиру Рэйнера я нашла уже ближе к закату. Впрочем, квартирой это было сложно назвать, поскольку мой жених всецело и безраздельно владел всем верхним этажом жилого дома. Ключ на удивление оказался тем самым, который требовался.
  А вот квартира была тёмной, холодной и пустой... Рэйнера в ней не оказалось, как я его ни звала. Хотя в моих призывах наличествовали и вовсе весьма неординарные варианты, но никто так и не отозвался.
  Сочтя, что без позволения хозяина рыскать по его квартире не стоит, я уселась в удобное кресло гостевой комнаты, решившись только тут зажечь свет. Кажется, за день я вымоталась куда сильнее, чем могла ожидать, а потому уже спустя несколько минут я мирно заснула, уютно свернувшись клубочком в широком кресле и использовав свою холщовую сумку в качестве подушки.
  Я не проснулась, даже когда надо мной раздалось весьма характерное мрачновато-угрожающее:
  - Вот это сюрприз... И кто на этот раз?
  Впрочем, буквально спустя несколько секунд тот же голос обескураженно и весьма недоверчиво осведомился:
  - Гретель?
  Вот тут не проснуться уже было нельзя. И я несколько удивлённо открыла глаза, села, потерянно обведя взглядом незнакомое помещение. Впрочем, стоило мне увидеть Рэйнера, с ироничной усмешкой и странной нежностью за мной наблюдающего, как всё встало на свои места.
  Некоторое время мы смотрели неотрывно друг на друга... Лично я просто в очередной раз тонула в чёрных омутах, отчего замер Рэйнер, понятия не имею. И я уже хотела сообщить о своём решении, признаться в чувствах, поставить ребром насущный вопрос... Но у меня вырвалось совершенно для нас двоих неожиданное:
  - А как ты узнал, кто я такая и где живу? И почему просто тогда же не подошёл?
  Впрочем, последнее вопросом не являлось, поскольку, исходя из хронологии событий, виконт встретил меня за несколько дней до того, как я отправилась на свою выпускную практику. А после я весьма поспешно покинула Эльмир, а затем подойти познакомиться уже не представлялось возможным за дальностью расстояния.
  Рэйнер, пока я припоминала события полугодичной давности, нахмурился и нехотя рассказал:
  - После того памятного занятия я два дня не мог избавиться от навязчивого видения по ночам твоих янтарных глаз... Сопротивлялся, убеждал себя, что всё это дурное влияние предэкзаменационной недели. Окончательное понимание пришло где-то через месяц, а до этого я впервые в своей жизни нарушил правила академии, украв твоё личное дело из архивов лекарского корпуса...
  Я со всё возрастающим изумлением ошарашенно подвела итог:
  - Неожиданно...
  - Сам был в некотором шоке, - хмуро сообщил Рэйнер, - в общем, к тому моменту, когда меня порядком достала эта исключительно странная реакция на однажды виденную студентку, тебя уже не было в академии. А вскоре и в Эльмире.
  Это я помнила, но неясным было и другое.
  - То есть и помолвка...? И поездки к родителям...?
  Я не смогла договорить, но Рэйнер меня прекрасно понял и подтвердил мои догадки:
  - Да, большую часть происходящего я планировал заранее.
  - И мою испорченную репутацию, в результате которой...?
  - Да, - коротко ответил мужчина.
  И что-то внутри разорвалось...
  Я же... Я явственно ощущала, что последние несколько недель жила по весьма хитроумному плану, который в конце концов привёл меня к ожидаемому этим манипулятором результату.
  - Но почему ты мне не сказал...? Почему...? - я никак не могла сформулировать мысль.
  - Сначала сам не осознавал, а затем... Гретель, да ты от любых мужчин стараниями твоей матушки шарахалась, как от чумных! А эта твоя увлечённость исследованиями? - Рэйнер внезапно грустно усмехнулся и нехотя добавил, - хотя я и сам такой.
  И ведь он был прав... Абсолютно прав. Я от Томми-то отдалилась, стоило только тому начать испытывать ко мне что-то посильнее дружеского расположения, а от уж Рэйнера тем более. Сейчас его действия казались чуть ли не единственно верными.
  Пока я судорожно раздумывала над тем, что ещё можно спросить, Рэйнер окончательно закрылся, снова став далёким, холодным, высокомерным. И до ужаса схожим с лордом Мелленбергом старшим, перед которым я откровенно робела.
  - Всё выяснила? - спросил он властно, - в любом случае сейчас уже бессмысленно об этом говорить, так как, судя по всему, мой план так и не увенчался успехом, - в последних словах слышалась горечь.
  А я... Я, отвернувшись от Рэйнера, хмуро возразила:
  - Как раз-таки увенчался!
  Меня молниеносно развернули за плечи!
  - Что?! - прохрипел Рэйнер.
  - Я, кажется, очень даже не против оставаться в статусе твоей невесты и дальше, но в этот раз уже по-настоящему, - столь же хмуро сообщила мужчине.
  Непередаваемая гамма эмоций на лице Рэйнера! И он с чувством заявил:
  - Нет!
  - Что нет? - опешила я.
  - Завтра же в храм! Пока не передумала, - мрачно пообещал Рэйнер.
  - Но я пока не готова замуж...! - попыталась было возразить, но все мои возмущения потонули во внезапном поцелуе. Лорд Мелленберг, нехотя оторвавшись от моих губ, совершенно нахально усмехнулся:
  - Поздно!
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"